Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Судебное толкование: основные теоретические характеристики 18
1. Развитие понятия толкования права в российской и советской юридической науке. Понятие судебного толкования 18
2. Виды судебного толкования 38
3. Пределы судебного толкования 54
4. Эффективность судебного толкования 68
Глава 2. Субъекты и объекты судебного толкования 81
1. Суд как субъект толкования 81
2. Юридические тексты как основной объект судебного толкования 99
Глава 3. Акты судебного толкования 119
1. Судебное толкование как юридическая процедура 119
2. Акт-документ как результат судебного толкования 137
Литература 151
- Развитие понятия толкования права в российской и советской юридической науке. Понятие судебного толкования
- Пределы судебного толкования
- Юридические тексты как основной объект судебного толкования
- Акт-документ как результат судебного толкования
Развитие понятия толкования права в российской и советской юридической науке. Понятие судебного толкования
Проблемы толкования издавна привлекают внимание представителей юридической науки.
Российские юристы XIX - начала XX вв. оставили богатое научное наследие по этой проблематике. И наибольший вклад внесли представители таких наук, как общая теория права и энциклопедии права.
Основоположник российского теоретического правоведения М.М. Сперанский в «Руководстве по познанию законов» проанализировал существо законов государственных и их разделение на виды, а также существо Основных Законов, что послужило теоретической основой для развития вопросов, связанных с толкованием права1.
Профессор Императорского Санкт-Петербургского университета Н.М. Коркунов в «Лекциях по общей теории права», изданных многократно и при жизни ученого, и после его смерти, писал о задачах толкования, выделяя такие виды, как грамматическое, логическое, историческое, систематическое, легальное и доктринальное толкование. Особое внимание уделялось аналогии в процессе толкования. Автор отмечал, что для того, чтобы суметь применить нормы права, прежде всего, надо выяснить смысл данной юридической нормы, что составляет задачу толкования1.
Профессор Императорского Московского университета В.М. Хвостов в работе «Общая теория права. Элементарный очерк», которая также выдержала несколько переизданий, толкование права рассматривал в разделе «Приемы юридической работы». Автор обращает внимание на важность таких операций как критика, аналогия, толкование, анализирует виды и средства толкования, выделяя в отдельный параграф результаты толкования2.
В курсе лекций профессора Демидовского юридического лицея А.А. Рождественского «Основы общей теории права: курс лекций, читанных на Высших Женских Юридических Курсах в Москве» вопросы толкования расположены в разделе о применении права. При этом материал излагается в традиционной для того времени последовательности - критика закона, толкование закона и его задачи, грамматическое, реальное, историческое, систематическое толкование, результаты толкования, виды толкования3.
Профессор Императорского Московского университета Г.Ф. Шершеневич в курсе лекций «Общая теория права» рассматривал толкование как составную часть применения права, наряду с критикой и аналогией4.
Подобную позицию занимал и профессор Императорского Московского университета Е.Н. Трубецкой в курсе лекций по энциклопедии права, также отмечая, что для применения права нужно точно установить точный смысл той нормы, которую требуется применить1.
Подходы российских теоретиков права во многом совпадали с подходами, которые в то время были распространены в западноевропейской юриспруденции. Так, известный немецкий юрист Ф. Регельсбергер в монографии «Общее учение о праве» различал научное толкование и легальную интерпретацию, выделял вспомогательные средства научного толкования, считая аналогию средством толкования, разделял толкование на распространительное и ограничительное2.
Не обошли вниманием проблемы толкования и представители гражданско-правовой науки того времени.
Профессор Императорского Санкт-Петербургского университета Д. И. Мейер рассматривал вопросы толкования закона и толкования сделки в курсе «Русское гражданское право»3.
Больше внимания в курсе «Русское гражданское право: общая часть и вещное право» уделял толкованию ординарный профессор Императорского университета Святого Владимира в Киеве В.И. Синайский. Анализируя толкование гражданских законов, он пишет о проверке текста, толковании по словесному или буквальному смыслу закона и толковании в собственном смысле4.
Помимо фундаментальных курсов по гражданскому праву проблемы толкования рассматривались и применительно к конкретным гражданско-правовым институтам. Так, И. Степанов, представляющий Императорский Казанский университет, изучая опыт страхового договора, значительное внимание уделяет вопросу толкования полиса1.
В уголовно-правовой науке конца XIX - начала XX вв. большой вклад в развитие теории толкования как на отраслевом, так и общетеоретическом уровне внесли А.Ф. Кистяковский, профессор Императорского университета Святого Владимира в Киеве, и Н.С. Таганцев, профессор Императорского Санкт-Петербургского университета.
А.Ф. Кистяковский в «Элементарном учебнике общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства» вывел три принципа толкования закона: принцип произвола судьи при толковании, принцип рабского подчинения его букве закона и принцип ограниченного известными пределами толкования по смыслу. Интересны его рассуждения о трех комбинациях случаев, подлежащих истолкованию. При этом он выступал категорически против аналогии при толковании уголовного закона2.
Н.С. Таганцев рассматривал вопросы толкования в аспекте разъяснения и пополнения закона, различал толкование по объему и по источнику. Он полагал, что неполноту и недостатки закона можно восполнить посредством толкования и выделял средства толкования3.
Из работ начала XX в. именно по проблемам толкования наиболее известны труды Е.В. Васьковского. Автор выделял словесное толкование -грамматическое и реальное - логическое. Словесное толкование, по его мнению, имеет задачей определить содержание нормы на основании смысла слов, из которых она состоит. При этом он выделял лексический, синтаксический, логический и стилистический элементы данного вида толкования1.
Следует отметить, что Е.В. Васьковский был не только известным ученым, труды которого переиздаются до сих пор. Он имел и большой практический опыт, работая судьей и адвокатом. Поэтому свои теоретические разработки он перевел и в практический аспект, разработав и издав пособия для практических занятий «Задачи по русскому гражданскому праву», где нашли отражение вопросы толкования. Раздел 1 этого пособия называется «Систематические упражнения в приемах критики, толкования и применения норм» и содержит задания по критике норм, словесному толкованию, реальному толкованию, логическому развитию и догматической переработке норм2.
С практической точки зрения представляет интерес пособие к практическим занятиям по уголовному праву профессора Петроградского университета П.И. Люблинского «Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса». Автором дается обзор главнейших направлений в области учения о методах толкования, вопросы толкования рассматриваются через призму теории толкования закона и казуистики уголовного кодекса3.
Пределы судебного толкования
Пределы судебного толкования обусловлены, прежде всего, пределами правового регулирования в целом. Несмотря на всю очевидность теоретической и практической значимости проблемы, пределам правового регулирования до сих пор не посвящено ни одной монографии или диссертации. Этот вопрос освещается в контексте других проблем правового регулирования либо в отдельных статьях1.
На актуальность и значимость этой проблемы указывает В.В. Лазарев, который пишет, что «по своему существу проблема пределов сферы правового регулирования не может иметь раз и навсегда найденного решения»2.
Такого же мнения придерживался Ф.Н. Фаткуллин, полагая, что «для юридической науки и практики данный вопрос имеет первостепенное значение. Он неоднократно привлекал к себе внимание советских ученых, однако продолжает оставаться пока недостаточно исследованным»1.
Категория «предел» является актуальной не только для гуманитарных, но и для других наук, включая технические и естественные. Так, «предел» -одно из основных понятий математики, означающее, что какая-то переменная, зависящая от другой переменной, при определенном изменении последней неограниченно приближается к некоторому постоянному значению. Под пределом также понимается пространственная или временная граница чего-либо. Исходя из семантических свойств термина, под пределом можно понимать крайнюю степень чего-либо. Синонимами слова «предел» являются - граница, рубеж, край, грань.
А.В. Титовская отмечает, что предел в философско-методологическом смысле - это зарождение фундамента в понимании границ, ограничений. Говоря о пределах в правовом поле, она приходит к выводу, что любой закон, созданный правотворческими органами, это субстанция, которая имеет свой предел с внутренней стороны, характеризуя его содержание, и с внешней стороны. Рассматривая предел в юридическом аспекте, за основу можно взять установленные границы в области, в которой осуществляется право2.
Методологически важно определиться с тем, как соотносится понятие «предел правового регулирования» с другими смежными понятиями, например, «ограничения в праве».
А.В. Малько, исследуя правовые ограничения, фактически отождествляет понятия «предел правового регулирования» и «ограничения в праве», понимая под ограничениями установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать1. Думается, что с таким подходом нельзя согласиться полностью.
Прежде всего, различна природа этих явлений. Ограничения неизбежны, без них в правовом регулировании обойтись невозможно, и в этом проявляется их объективный характер. Но в ограничениях в большей мере преобладает субъективный фактор. Законодатель может установить данное ограничение, а может и не воспользоваться такой возможностью. При этом характер и содержание ограничения изначально зависит от воли законодателя. Так, например, они могут быть императивные и диспозитивные2. И уже в рамках диспозитивного ограничения, установленного законодателем, размер конкретного ограничения может установить правоприменитель, используя при этом толкование, в том числе и судебное.
О пределах правового регулирования этого сказать нельзя. Безусловно, ограничения имеют отношение к пределам, но это лишь один из возможных вариантов установления пределов. Пределы правового регулирования более широкое понятие, которое главным образом связано с правотворческой деятельностью.
Ф.Н. Фаткуллин правильно подчеркивал, что определение пределов правового регулирования касается главным образом правотворчества, так как именно в этой области государственной деятельности необходимо установить, в какой мере возможно и целесообразно вмешательство в те или иные общественные отношения. Под пределами общего правового регулирования он понимал обусловленные определенными факторами границы властного государственного вмешательства в общественные отношения при помощи права1.
Важность установления пределов правового регулирования в правотворчестве не умаляет важности определения пределов и в других правовых сферах - правоприменении и толковании права. И в этой области уже имеется несколько серьезных работ.
Так, Т.Я. Хабриева, исследуя пределы толкования Конституции Конституционным Судом Российской Федерации, ставит вопрос о самоограничении Конституционного Суда Российской Федерации и факторах, определяющих пределы толкования Конституции Российской Федерации Конституционным Судом2.
Трудно переоценить значимость этого положения. Во-первых, при таком подходе сохраняется значимость Конституции как основного закона, как нормативно-правового акта высшей юридической силы. И, во-вторых, даже те органы, которым дано право толкования Конституции (в данном случае Конституционный Суд), могут действовать только в тех пределах, которые им предоставлены законом.
Н.Е. Таева также подчеркивает, что в процессе толкования актуализация конституционных норм должна осуществляться в строго установленных законодательно пределах3.
В данном высказывании обратим внимание на термин «актуализация». Думается, что здесь он является ключевым. Конституция по природе своей статична. Поправки в основной закон вносятся нечасто, и процедура внесения таких поправок достаточно сложна. Вместе с тем в судебной практике постоянно и неизбежно возникают вопросы, связанные с толкованием отдельных положений Конституции. Разумеется, это должно осуществляться в строго установленных пределах.
А.Н. Верещагин к области судебного правотворчества относит пределы судебного правотворчества, тем самым объединяя правотворческие и правоприменительные аспекты этой проблемы. Автор отмечает, что «степень и характер ограничений, налагаемых на правотворческую активность судов, сильно варьируется в различных правовых системах»1.
В данном случае автор абсолютно прав. Нельзя сравнивать те полномочия, которые предоставлены судам в англо-саксонской правовой системе и континентальной правовой системе. При этом внутри каждой правовой системе полномочия судов в этой области весьма неоднородны.
В общей теории права пределы правового регулирования принято подразделять на объективные и субъективные2.
Объективные пределы правового регулирования во многом не зависят от воли законодателя и обусловлены главным образом иными факторами -уровень экономического развития общества, уровень правовой культуры, структура и содержание общественных отношений, подлежащих урегулированию, и т. д.
С.С.Алексеев писал, что «существенный интерес представляют объективные пределы правового воздействия с точки зрения его предмета, т. е. те объективные возможности правового регулирования, которые обусловлены особенностями регулируемых правом общественных отношений»3.
Юридические тексты как основной объект судебного толкования
В российской юридической науке сложилось несколько подходов к пониманию объекта толкования.
А.Ф. Черданцев полагает, что «объектом толкования в юриспруденции являются многочисленные юридические документы, обслуживающие правовое регулирование: индивидуальные правоприменительные акты (судебные решения приговоры, определения), договоры, доверенности, завещания и т. д. Но очевидно, что основной объект толкования - нормы права»1. Таким образом, говоря о множественности объектов, автор основным объектом толкования называет норму права.
Аналогичная позиция по поводу объекта толкования и в отраслевых юридических науках. Такую позицию высказывала, например, П.С. Элькинд применительно к нормам уголовно-процессуального права2. В современном гражданском праве такой точки зрения придерживается А.В. Слесарев3, а в налоговом праве О.Р. Михайлова4. Можно найти примеры такого подхода и в других отраслевых юридических науках, а также в международном праве5.
То, что норма права - это основной объект толкования, не вызывает сомнений у многих исследователей. Но правы и те авторы, которые выделяют и другие объекты.
Так, С.С. Алексеев полагал, что помимо нормативных «в толковании нуждаются и индивидуальные акты (в частности, приговоры и решения судов). Поэтому есть основания рассматривать толкование с более широких позиций, т. е. применительно к правовым актам в целом»1.
Ф.Н. Фаткуллин также наряду с актами общего правового регулирования выделял толкование актов индивидуального правового регулирования, которое выражается «в установлении подлинного смысла содержащихся в них конкретных решений и констатаций. Оно всегда касается единичных, конкретных общественных отношений и осуществляется как самими органами, принявшими решение по тому или иному юридическому делу, так и любыми другими лицами»2.
Данная позиция получила большую поддержку в юридической науке. Проведен ряд исследований, посвященных толкованию договоров, причем как в общей теории права3, таки в гражданском4, трудовом праве5.
Применительно к теме настоящего исследования наибольший интерес представляет работа Л.В. Соцуро «Толкование договора судом». В данной работе автор помимо общих вопросов (толкование условий договора судом, способы толкования договора и т.д.) рассматривает сугубо судебно-правовые категории результата толкования. К ним автор относит сущность обстоятельств, имеющих значение для дела, законность и обоснованность судебного акта, мотивированность судебного решения1.
Издавна привлекает внимание ученых проблема толкования самих судебных решений2. Причем здесь четко вырисовываются два направления исследований - судебное толкование, т. е. толкование судебных решений самим судом, и доктринальное (научное) толкование судебных решений.
Кроме того, не следует забывать и о проблеме толкования интерпретационных актов3. Это направление представляет несомненный интерес и будет отдельно рассмотрено в настоящей работе.
В современной российской юридической науке существуют и иные подходы, согласно которым на эту проблему предлагается взглянуть еще шире. Так, Д.Т.Бараташвили пишет о толковании правовых явлений, рассматривая толкование, причем официальное, как разновидность юридической практики4.
Несмотря на различие подходов, думается, что принципиальных противоречий здесь нет. Безусловно, норма права является первичным предметом толкования. Но в то же время надо иметь в виду следующие факторы:
1) правовые нормы находят свое выражение в различных правовых актах, и именно из текстов этих актов мы узнаем о существовании правовых норм;
2) если признавать норму права единственным объектом интерпретационной деятельности, то из процесса толкования выпадают правовые акты, которые не содержат норм права, но нуждаются в толковании.
Таким образом, думается, что все же основным объектом толкования является не сама норма права, а текст, в котором зафиксирована эта норма, либо принятые на основе этой нормы правовые акты.
Следует согласиться с А.Ф. Черданцевым, что «бесспорное значение имеет логико-семантическое природа правовых норм. С языковой точки зрения норма права находит свое выражение в грамматических предложениях правового текста. С логической точки зрения норма права -это определенная мысль законодателя»1.
Аналогичная позиция высказана и в зарубежной юриспруденции. Так, профессор университета Пальма де Мальорка Г. Роблес в статье «Что такое правило?» пишет, что правило возникает с того момента, когда оно приобретает языковой характер. Подходя к проблеме с точки зрения лингвистического анализа, автор определяет правило как данное кем-либо языковое выражение. Форма выражения правила может быть конкретной и абстрактной2.
При таком подходе на первое место выдвигается именно языковой способ толкования, словесное выражение текста правого акта - это первое на что обращает внимание интерпретатор, начиная процесс толкования права.
В юридической литературе один и тот же вид толкования именуется по-разному: «языковое толкование», «грамматическое толкование», «филологическое толкование», «текстовое толкование», «лингвистическое толкование».
Убежденным сторонником термина именно «языковое» является А.Ф. Черданцев, называя языковой способ толкования первым среди других способов толкования1.
Термин «языковое толкование» использует и Н.И. Хабибулина в аспекте языка закона и юридической терминологии2.
В последующей работе автор продвинулась существенно дальше, описывая такие проблемы, как языковое осмысление и языковые средства толкования права, исходя из новых подходов к методологии исследования .
Следует отметить, что Н.И. Хабибулина использует в своих работах и термин «грамматическое толкование»4. Это позволяет предположить, что она отождествляет языковое и грамматическое толкование. Такой точки зрения в настоящее время придерживаются и другие авторы5.
Т.В. Кашанина рассматривает языковое толкование наряду с другими видами толкования с позиций структуры интерпретационной технологии и также считает, что другие названия этого способа толкования менее удачны.
Важны с точки зрения практики толкования стадии языкового толкования, которые выделяет автор. Следует согласиться с Т.В. Кашаниной и в том, что языковое толкование предшествует применению других способов толкования1.
Акт-документ как результат судебного толкования
В юридической науке издавна ведется спор о том, можно ли считать акты толкования самостоятельным видом правовых актов. При этом высказываются совершенно противоположные точки зрения.
Так, П.Е. Недбайло полагал, что интерпретационные акты составляют самостоятельный вид актов1.
Солидарен с ним С.С. Алексеев, который выделял интерпретационные акты нормативного и судебного толкования как самостоятельный вид правовых актов наряду с нормативными правовыми актами, актами применения права и актами реализации права и обязанностей2.
Н.Н. Вопленко считает акты толкования судебных органов самостоятельным видом актов официального толкования наряду с актами толкования органов государственной власти, органов государственного управления, органов прокуратуры и даже актов общественных организаций .
Противоположной точки зрения придерживался А.С. Пиголкин, Он писал, что «некоторые советские теоретики утверждают, что интерпретационные акты составляют самостоятельный вид актов. Однако противоположная точка зрения представляется более правильной. Дает ли что-нибудь теории и практике их выделение в самостоятельный вид? Едва ли»4. При этом главный недостаток позиции своих оппонентов5 А.С. Пиголкин видел в том, что «если мы выделим в самостоятельный вид так называемые интерпретационные акты, то в одну группу попадут акты как нормативного, так каузального толкования, хотя между ними существуют такие же различия, как между нормативными и индивидуальными актами»1.
Думается, что автор излишне категоричен в своих суждениях. Ничто не мешает выделять интерпретационные акты в самостоятельный вид правовых актов, так как они обладают всеми признаками правового акта - исходят от компетентного органа, содержат правовые предписания нормативного или индивидуального характера, облечены в установленную законом форму и т.д. А акты нормативного и казуального толкования являются видами интерпретационных актов.
Поддерживая сторонников первого подхода, следует отметить, что вопрос об акте-документе является частью более глобальной проблемы, которой в нашей юриспруденции долго не уделялось должного внимания. Речь идет о юридическом документе.
Диссертационные исследования К.В. Каргина и СВ. Стародубцева, а также монография Э.В. Лапшинова внесли большой вклад в развитие общей теории права в этой области. Авторы подробно проанализировали вопросы, связанные с понятием, видами, функциями юридических документов, требованиями, которые к ним предъявляются2.
Акт-документ как результат судебного толкования, безусловно, следует отнести к юридическим документам. Сделать такой вывод позволяют три обстоятельства. Во-первых, такой акт является материальным носителем юридически значимой информации. Во-вторых, существование таких актов предусмотрено действующим законодательством. И, в-третьих, форма такого акта, как правило, установлена действующим законодательством, и несоблюдение формы может повлечь недействительность акта.
Если поставить вопрос о том, к какому виду юридических документов относятся акты-документы судебного толкования, то согласно классификации А.Ф. Черданцева их следует отнести к текстовым документам на бумажном носителе1. Думается, что данная классификация лучше других отражает суть актов-документов, появившихся в результате судебного толкования. Более того, большинство этих актов выглядят именно так.
Акт-документ как результат судебного толкования - это, прежде всего, судебный акт.
А.В. Малько и Д.С. Семикин, проанализировав признаки судебного акта, сформулировали его общее понятие и дали классификацию судебных актов2.
Следует согласиться с авторами в том, что судебные акты - это особая разновидность именно правовых актов. Это дает основание утверждать, что такие акты основаны на праве, что означает, что они по природе своей изначально легитимны и гарантированы принудительной силой государства. И одним из видов судебных актов являются судебные интерпретационные акты.
Однако более предпочтительным представляется более широкий подход к этой проблеме. И такие попытки предпринимались в современной юридической науке.
Так, в середине 70-х годов прошлого века Н.Н. Вопленко высказал точку зрения, согласно которой учение об актах толкования является составной частью теории толкования, наряду с правотолковательной техникой (учением о способах толкования права). А теория толкования в свою очередь является составной частью общей теории права1.
Думается, что такой подход позволяет более широко и всесторонне взглянуть на проблему актов толкования и сделать более достоверные выводы.
Поэтому следует полностью поддержать С.С. Алексеева в том, что правовая система неотделима от системы всей совокупности правовых актов-документов, в том числе интерпретационных, представляющих собой средство институализации и форму бытия содержательных элементов правовой системы2.
Понятие судебного интерпретационного акта-документа. С.С. Алексеевым выделены основные общие черты акта-документа: выраженность в словесно-документальном виде, волевой характер и закрепление в акте содержательных элементов правовой системы -юридических норм, правоположений практики, индивидуальных предписаний, автономных решений лиц3.
Все эти признаки в полной мере относятся к актам судебного толкования, но все же требуются некоторые уточнения.
Во-первых, акт судебного толкования как акт-документ всегда выражен в словесно-документальном виде. Как уже отмечалось ранее, это один из главных критериев, согласно которому акт-документ судебного толкования можно относить к юридическим документам.
Во-вторых, в акте-документе судебного толкования помимо воли законодателя всегда выражена и воля интерпретатора. И если воля законодателя присутствует опосредованно (так как напрямую она выражена в нормативно-правовом акте), то воля интерпретатора выражена непосредственно.
И, в-третьих, в акте-документе судебного толкования, конечно же, закрепляются содержательные элементы правовой системы. Это сомнений не вызывает. А вот какие именно элементы, это является предметом серьезной научной дискуссии. Все согласны с тем, что акты-документы судебного толкования могут содержать правоположения практики и индивидуальные предписания. А вот могут ли эти акты содержать нормы права, это как раз и вызывает споры.
Согласно традиционному подходу, не могут. Так, О.А. Пучков полагает, что судебный интерпретационный акт является постановлением судебной инстанции, нацеленным на уяснение смысла и содержания правоположений1.
Такое мнение не вызывает принципиальных возражений, но оно раскрывает только внутреннюю сторону интерпретационной деятельности -уяснение смысла правовой нормы или, как пишет автор, уяснения смысла и содержания правоположений.
Не отрицая важность этой стадии толкования (уяснения), необходимо обратить внимание на ряд важных моментов.
На первый план здесь выдвигается такая проблема, как качество толкования. Прав французский исследователь Ж. Шевалье, который указывает, что качественное толкование фиксирует содержание нормы2. Имеется в виду, что качественное, достоверное толкование на первой стадии (уяснение) создает фундамент для дальнейших действий, связанных с интерпретационной деятельностью, - разъяснение, надлежащая фиксация результатов толкования.