Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Природа и сущность судебной власти
1.1. Судебная власть как особая форма социальной власти 17-50
1.2 Сущность судебной власти в современном демократическом государстве 50-71
Глава 2. Осуществление судебной власти современным демократическим государством
2.1. Функции судебной власти в современном демократическом государстве 72-100
2.2. Формы осуществления судебной власти современным демократическим государством .100-113
2.3. Принципы организации и осуществления судебной власти в современном демократическом государстве .113-148
Глава 3. Негосударственная судебная власть в условиях современного демократического государства
3.1. Формы осуществления негосударственной судебной власти в условиях современного демократического государства 149-164
3.2. Принципы организации и осуществления негосударственной судебной власти в условиях современного демократического государства .165-181
3.3. Формы и средства взаимодействия юрисдикционной системы гражданского общества с судами современного демократического государства 181-195
Заключение 196-203
Список использованной литературы 204-228
- Судебная власть как особая форма социальной власти
- Функции судебной власти в современном демократическом государстве
- Принципы организации и осуществления судебной власти в современном демократическом государстве
- Формы и средства взаимодействия юрисдикционной системы гражданского общества с судами современного демократического государства
Судебная власть как особая форма социальной власти
Решение научной проблемы может быть успешным только при условии, что оно опирается на надежный теоретический фундамент, и в этой связи любое исследование предполагает прежде всего детальное изучение существующих подходов и обнаружение оптимальных теоретических конструкций, способных стать методологической основой анализа избранной проблематики. Сказанное в полной мере относится к проблеме настоящего диссертационного исследования. Ее успешное решение в значительной мере зависит от полноты и всесторонности анализа существующих подходов к пониманию природы судебной власти и определения того из них, применение которого действительно дает возможность понять, что собой представляет и каким образом осуществляется судебная власть в современном демократическом государстве.
В связи с происходящими в последние десятилетия глобальными трансформациями в сфере отношений, связанных с осуществлением правосудия, вопросы судебной власти не раз становились предметом обсуждения как теоретиков, так и практиков. Однако, несмотря на предпринимаемые попытки, решение вопроса о природе судебной власти по-прежнему вызывает сложности.
Большинство современных отечественных исследователей судебной власти исходят из того, что сфера ее осуществления может быть очерчена как сфера государственного, а значит – политического. Они определяют судебную власть как форму деятельности государства или вид (форму, ветвь) государственной власти, раскрывают специфику государственной власти через указание на ее особое положение в системе сдержек и противовесов и/или специфический характер реализуемых посредством нее функций государства.
Так, 3.С. Лусегенова прямо указывает на то, что судебная власть по своей природе является государственной властью и выступает частью системы сдержек и противовесов1. К свойствам судебной власти она относит то, что такая власть «есть один из продуктов реализации принципа «разделения властей»»; «по своим функциональным признакам является государственной властью»; «по предметному назначению представляет собой конкретную форму деятельности государства, осуществляемую судебными органами»2.
В качестве одной из ветвей государственной власти предлагает рассматривать государственную власть Д.В. Фетищев. Он пишет о том, что «…раскрытие сущностных признаков характеристики судебной власти через наличие исключительно только властных признаков явно будет недостаточным»3, и указывает: «Устоявшееся выражение «ветвь власти», пожалуй, точнее характеризует судебную власть, поскольку судебная власть есть одна из ветвей единой неделимой государственной власти, что и будет являться неотъемлемой ее сущностной чертой»4.
И.Л. Петрухин формулирует следующее определение: «Судебная власть – это самостоятельная и независимая ветвь государственной власти, созданная для разрешения на основе закона социальных конфликтов между государством и гражданами, самими гражданами, юридическими лицами; контроля за конституционностью законов; защиты прав граждан в их взаимоотношениях с органами исполнительной власти и должностными лицами; контроля за соблюдением прав граждан при расследовании преступлений и проведении оперативно-розыскной деятельности; установления наиболее значимых юридических фактов и состояний»5.
В.М. Лебедев, предлагая говорить о судебной власти как о самостоятельном виде государственной власти1, отмечает, что «в теории правоприменения была заложена основа … понимания судебной власти как государственно-властной силы, способной на правовых началах с помощью индивидуальных предписаний провести заложенную в правовых нормах программу функционирования общественных отношений в реальную жизнь»2, при этом, однако, высказывает суждение об ограниченности данной теории, поскольку она не охватывает те аспекты в характеристике судебной власти, которые связаны с «возможностью судить не только о правомерности поведения участников общественных отношений, но и о правомерности самих законов»3. Таким образом, не опровергая понимание судебной власти как «государственно-властной силы», В.М. Лебедев одновременно акцентирует внимание на необходимости рассматривать ее через призму базовых положений теории правового государства.
Не оспаривая научную ценность господствующего в современной отечественной юридической науке подхода к интерпретации судебной власти для решения целого ряда проблем государствоведения, тем не менее, считаем, что его методологические установки создают определенные ограничения для изучения самой судебной власти.
Прежде всего, определять судебную власть как принадлежащую государству – значит ограничивать предметную область ее исследований рамками делегированных судебным органам в государственно-властном порядке и закрепленных в законе властных полномочий. Вместе с тем, суд представляет собой механизм, имеющий самостоятельную значимость и ценность для общества, и на это указывает уже то обстоятельство, что «спрос на правосудие» исторически формируется именно обществом, а не государством. «Правосудие – социальный институт … о правосудии можно говорить применительно к любому сообществу, находящемуся на любом этапе эволюционного развития (начиная с существования в форме локальной группы)»1, и в этой связи справедливым будет утверждать, что не государство учреждает суд, напротив, «суд – первая, синкретичная власть, из которой выстраивается механизм государства»2.
Судебный механизм урегулирования конфликтов исторически не является механизмом, созданным государством. Он представляет собой выработанный обществом механизм урегулирования социальных конфликтов путем подчинения поведения противоборствующих сторон вынесенному на нормативно-правовой основе решению внешнего по отношению к ним субъекта с целью прекращения противостояния. И этот механизм, во-первых, является правовым, так как связан с приведением в действие права адекватным самой природе права образом, и, во-вторых, вследствие своей правовой природы может использоваться для урегулирования любых типов социальных конфликтов – не обязательно по государственно-властному велению, но и по решению самих сторон, а также в силу устоявшихся правил, традиций, обычаев.
Судебный механизм разрешения конфликтов был выработан обществом в ходе его эволюции и возник еще до появления государства, и данный вывод имеет многочисленные исторические подтверждения.
Развитие общества сопровождалось углублением процесса его дифференциации, что привело к возрастанию конфликтности в связи с увеличением столкновений противоборствующих интересов. Поначалу само причинение вреда (ущерба) воспринималось как индивидуальная обида, а преследование причинителя вреда и применение в отношении него наказания было личным делом обиженного (иногда обязанностью рода, к которому он принадлежал).
Функции судебной власти в современном демократическом государстве
Осуществление судебной власти, как и любой другой социальной власти, представляет собой такой механизм, который может операционально использоваться в решении не только тех проблем, для разрешения которых судебная власть предназначена по своей природе, но и вопросов иного рода. Будучи включенной в систему государственной власти, судебная власть неизбежно оказывается вовлеченной в решение задач, обусловленных назначением государства, а ее организация и реализация приобретают определенную специфику.
Анализ научной литературы, в которой в тех или иных аспектах освещаются вопросы осуществления судебной власти государством1, позволяет говорить о следующих его отличительных особенностях:
- обнаруживается зависимость, по крайней мере, некоторых реализуемых судебной властью функций от интересов государства и проводимой им политики;
- осуществляя судебную власть, суды действуют на основе установленного государством юридического права, легализующего государственное принуждение, и в итоге оказываются включенным в систему воспроизводства такого права (как права государственной власти) и обеспечения его действенности;
- осуществление судебной власти неразрывно связано с обеспечением правопорядка в форме законности;
- государственный суд функционирует как составляющая системы обеспечения реализации санкций юридических норм, как следствие, высокой оказывается вероятность карательно-репрессивного уклона в его деятельности;
- господство субъекта, осуществляющего судебную власть, в правоотношении основано на внешней силе государственного принуждения или, по крайней мере, такая сила оказывается значимой для осуществления судебной власти государством (на это указывает уже то, что обязательное исполнение решений государственных судов всегда обеспечивается легализованной силой государственного принуждения);
- доверие не является обязательным условием функционирования государственных судов, поскольку его недостаточность может быть компенсирована эффективностью системы внешнего принуждения;
- происходит институциализация судебной власти как самостоятельного властного института, претендующего, как минимум, на равное по своей значимости положение по сравнению с законодательной и исполнительной властью;
- судебная власть осуществляется от имени государства, а реализующие ее органы включены в организованную государством по принципу иерархии судебную систему, в которой преобладают вертикальные отношения подчинения.
Перечисленное позволяет понять, что осуществление судебной власти государством перестает быть исключительно механизмом перевода конфликта в более безопасную форму – правовой спор – и разрешения данного спора средствами права. «Политическое значение судебной власти несомненно; хотя решения выносятся на основе права, судьи не могут не понимать их значения и последствий»1, поэтому судебная власть, осуществляемая государством, имеет, наряду с определенными самой ее природой, функции, позволяющие рассматривать ее осуществление в качестве механизма решения задач, актуальных для государства как политической организации общества. При этом сказанное характерно для любого государства – как для недемократического, так и для демократического государства. Так, например, в Древних Афинах «остракизм … вначале считался превентивной мерой охраны демократического строя»2.
Так как современное демократическое государство, как и любое другое государство, по своей природе остается политической организацией общества, осуществление судебной власти в нем неизбежно оказывается связанным с реализацией задач, стоящих перед государством.
В связи с указанным появляется мнение, что судебная власть выступает «разновидностью управленческой деятельности по реализации государственной воли путем правоприменения и, при необходимости, принуждения»3. Однако, с такой характеристикой судебной власти вряд ли можно безоговорочно согласиться. Поскольку зависимость функций судебной власти от интересов государства и проводимой им политики не предопределена самой природой этой власти, скорее можно говорить о том, что осуществление ее государством – вне зависимости от того, является ли последнее демократическим или недемократическим – придает ей двойственность.
Государственный суд уже в силу своей принадлежности утрачивает ту позицию, которую занимают негосударственные суды, в его деятельности как властвующего субъекта значимым становится претворение в жизнь интересов, находящих отражение в осуществляемой государством правовой политике и определяемом ею праве. Вместе с тем, конечно, было бы нелепым утверждать, что во всех реализуемых судебной властью функциях находит свое отражение государственный интерес.
Отличие демократического государства от недемократического в данном случае определяется характером решаемых им задач, а также тем, какие именно интересы выражает и защищает государственное право.
В недемократическом государстве первичными для судебной власти оказываются интересы государства, причем связанные с реализацией им не общесоциальных, а узкогрупповых интересов. В этом плане показательным является тот факт, что «советский суд был одним из инструментов проведения партийной линии»1.
Вследствие того, что в недемократическом государстве первичными для судебной власти оказываются узкогрупповые интересы, возникает феномен так называемых «политических процессов». Наиболее наглядно использование государством суда как органа расправы с политическими противниками мы наблюдаем в истории нашей страны в послереволюционные годы, когда революционные трибуналы при «отправлении правосудия» руководствовались партийной целесообразностью, а также в годы сталинской власти, расправлявшейся при помощи суда с врагами народа, классовыми врагами и политическими оппонентами.
В современном демократическом государстве, которое является правовым, первично право, а политические интересы вторичны; при этом право в условиях подлинного народовластия отражает и защищает прежде всего общесоциальные, а не узкогрупповые интересы. Как следствие, судебная власть, осуществляемая государством, сохраняет способность реализовывать свое базовое назначение. В этой связи в отношении судебной власти в современном демократическом государстве в полной мере справедливым можно считать утверждение о том, что «суд это не только государственное учреждение и не столько государственное учреждение, сколько способ разрешения различных социальных конфликтов»1.
Принципы организации и осуществления судебной власти в современном демократическом государстве
Исследование судебной власти невозможно без уяснения принципов ее организации и осуществления. О значимой роли принципов свидетельствует латинская пословица (principium est potissima pars cujusque rei), что в переводе означает «принцип есть важнейшая часть всего». Познавательная ценность исследования принципов организации и осуществления судебной власти современным демократическим государством заключается в том, что они не просто являются научными абстракциями, а, с одной стороны, выражают наиболее значимые сущностные характеристики демократического государства, с другой стороны, определяют базовые параметры реализации идеи такого государства, ее воплощения в организации и деятельности государственных судов.
Прежде чем перейти непосредственно к анализу принципов организации и осуществления судебной власти государственными судами, необходимо сказать о том, что они собой представляют.
Принцип в толковом словаре С.И. Ожегова определяется как основное исходное положение какой-нибудь теории, учения, мировоззрения, теоретической программы. В общем понимании принципы – это основные руководящие положения (научные абстракции), выражающие наиболее существенные черты чего-либо; исходные основные идеи, лежащие в основе какого-либо явления и отражающие его сущность. Однако, одновременно «принцип есть обобщение наиболее типичного, что констатирует и выражает закономерность»1. Именно поэтому изучение принципов организации и осуществления судебной власти судебными органами современного демократического государства позволяет понять, как именно, какими методами осуществляются этими органами ранее рассмотренные функции, при этом речь идет именно о наиболее типичных методах осуществления функций, а, значит, о том, что является для деятельности государственных судов в современном демократическом государстве закономерным.
Таким образом, принципы дуалистичны, они содержат противоположные начала: идеальное и реальное. Принципы как идеи или некие идеалы являются абстрактными категориями «должного», с одной стороны. С другой стороны, совершенно очевидно, что они проявляются в действительности, а значит, реальны, так как находят свое выражение в реальных отношениях1.
Научная литература и публикации, посвященные проблемам судебной власти, демонстрируют отсутствие единого подхода к обозначению тех идей, которые лежат в основе ее организации и осуществления. Чаще всего используются термины «принципы судебной власти»2, «принципы организации и функционирования судебной власти»3, «принципы организации и осуществления судебной власти»4, «принципы судоустройства и судопроизводства»5. При этом, несмотря на то что такое уточнение не делается, речь во всех случаях фактически идет именно о принципах, характеризующих судебную власть, реализуемую государственными судами, поскольку сама судебная власть рассматривается в качестве ветви государственной власти.
Мы не ставим перед собой задачи разобраться в специфике ведущихся в теории государства и права и отраслевых юридических науках дискуссий о терминах, используемых для обозначения идей, определяющих особенности реализации судебными органами государства функций судебной власти. Поскольку принципы судебной власти чаще всего рассматриваются как исходные, руководящие правовые идеи (идейные начала), определяющие организацию и функционирование (деятельность) судебной власти6, термины «принципы судебной власти», «принципы организации и функционирования судебной власти», «принципы организации и осуществления судебной власти» и «принципы судоустройства и судопроизводства» можно признать синонимичными. Это подтверждается и тем, что приводимые в специальной литературе перечни «принципов судебной власти», «принципов организации и функционирования судебной власти», «принципов организации и осуществления судебной власти», «принципов судопроизводства и судопроизводства», как правило, представлены одними и теми же идеями. Обнаруживаемые в данном случае различия объясняются различием в авторских позициях по вопросу о содержании идей, определяющих базовые параметры организации и осуществления судебной власти.
Что касается настоящего исследования, то в нем мы будем пользоваться термином «принципы организации и осуществления судебной власти», и для этого имеется ряд веских причин.
Во-первых, существуют примеры использования термина «принципы судебной власти» в иных, отличных от общепринятого значениях (например, для обозначения общих положений, выражающих сущность и содержание судебной власти1). В этой связи, для того чтобы избежать путаницы, на наш взгляд, все же стоит отказаться от употребления названного термина в рамках настоящего исследования.
Во-вторых, о принципах функционирования судебной власти можно говорить лишь условно. Функционирование – вид действия, следовательно, постановка вопроса о нем имеет смысл именно там, где речь идет об определенном субъекте. Судебная власть, будучи специфическим по своему характеру социальным взаимодействием, не действует, действуют (т.е. функционируют, реализуют присущие судебной власти функции) осуществляющие ее органы.
В-третьих, если в узком значении понятие «принципы судопроизводства» синонимично понятию «принципы осуществления судебной власти», то в широком его значении оно охватывает не только те идеи, которые определяют выбор методов осуществления судебной власти органами государства, но и принципы отдельных видов судопроизводства – (конституционного, уголовного, гражданского, административного и арбитражного).
Вопрос о специфических принципах организации и осуществления судебной власти непосредственно судами современного демократического государства в качестве самостоятельного не ставится и не решается. В то же время, важно понимать, что на характеристику принципов как идей, отражающих представления о «должной» организации и «должном» осуществлении судебной власти, а также на их реальное воплощение в общественных отношениях влияет социальный (в том числе – политико правовой контекст). В этой связи вряд ли вопрос о принципах судебной власти можно решать абстрактно, как о неких универсальных идеях. Это подтверждает и то, что рассматриваемые учеными-теоретиками в качестве универсальных идей принципы организации и осуществления судебной власти в действительности отражают в себе именно закономерности развития современного общества, прогрессивные достижения научной правовой мысли и накопленный человечеством практический опыт. Таким образом, в основном своем объеме они предстают именно принципами, актуальными для современного демократического государства. Тот же вывод позволяет сделать анализ научной литературы, посвященной проблемам организации и осуществления судебной власти в современных демократических государствах1.
Предметом теоретического анализа часто выступают принципы организации и осуществления судебной власти в Российской Федерации2 и других современных государствах, на конституционном уровне закрепляющих демократический характер свойственного им режима1. Однако, вряд ли было бы правильным в рамках настоящего диссертационного исследования опираться исключительно на уже существующий анализ принципов организации и осуществления судебной власти в отдельно взятом государстве, провозгласившем себя демократическим, или группе государств, имеющих схожие правовые системы. Тем более, что в качестве принципов организации и осуществления судебной власти в данном случае, как правило, рассматриваются непосредственно те идеи, которые нашли свое формальное закрепление в действующем законодательстве. В то же время в социологическом понимании принципами являются не те идеи, которые формально закреплены в официально признаваемых государством источниках права, а идеи, реально оказывающие влияние на организацию и осуществление судебной власти.
Формы и средства взаимодействия юрисдикционной системы гражданского общества с судами современного демократического государства
В правовой системе современного демократического государства общественная и государственная юрисдикции существуют параллельно, обособлено, имеют свою специфику, принципы организации, а также характеризуются разными методами осуществления. Однако в силу тождества социального назначения судебной власти, осуществляемой государственными органами, и назначения судебной власти, реализуемой негосударственными судами, юрисдикционная система гражданского общества не может не взаимодействовать с судами как органами власти современного демократического государства.
В рамках проводимого исследования представляется важным выявить основные формы и направления, а также актуальные проблемы их взаимодействия, обозначить процессы, происходящие внутри государственной и общественной юрисдикции, обусловленные взаимовлиянием двух систем, в целях определения тенденций и перспектив развития судебной власти, а также выявления возможностей совершенствования государственных и негосударственных форм ее осуществления в условиях современного демократического государства.
Прежде чем приступить к исследованию заявленного вопроса, следует определиться с тем, что собой представляет взаимодействие государственной и негосударственной юрисдикции.
С общефилософской точки зрения «взаимодействие» представляет собой тип комплексной динамической двусторонней связи явлений окружающей действительности в системе, в рамках которой между ними происходит обмен, влияние1. Результатом взаимодействия выступает взаимообусловленное изменение (развитие) объектов взаимодействия и создание систем большего порядка. Взаимодействие может осуществляться как в форме борьбы (конкуренции), так и в форме сотрудничества. Первая форма предполагает самосохранение и развитие одной стороны за счет другой путем ее подавления, вторая – сохранение обеих взаимодействующих сторон путем их упрочнения за счет взаимной поддержки, обогащения2.
Основываясь на приведенном подходе к интерпретации термина «взаимодействие», можно предположить, что взаимодействие государственной и негосударственной юрисдикции есть совокупность двухсторонних процессов по взаимному обмену воздействиями, в ходе которого происходит формирование единой системы судебного урегулирования правовых конфликтов как некой интегративной целостности.
К проблемам взаимодействия государственной и негосударственной юрисдикции обращались многие исследователи1. Анализ имеющихся работ показывает, что процесс взаимодействия исследуется в них в основном с точки зрения того, каково влияние судебной власти, осуществляемой в государственных формах, на ее реализацию в негосударственных формах, и прежде всего – на третейское судопроизводство (арбитраж). Однако из самого определения понятия «взаимодействие» следует, что оно всегда является двусторонним взаимообусловленным процессом.
Думается, что исследование взаимодействия двух форм юрисдикции в условиях современного демократического государства необходимо проводить, определяя одновременно как формы воздействия государственной юрисдикции на общественную, так и формы влияния последней на осуществление судебной власти государством. Представляется, что исследование указанных процессов имеет большой прогностический потенциал и для определения общих тенденций развития судебной власти, и для решения актуальных для современного демократического государства проблем осуществления судебной власти.
В силу ограниченности рамок настоящей работы предпримем попытку рассмотреть вопросы взаимодействия двух порядков разрешения споров в условиях современного демократического государства на примере взаимоотношений государственного правосудия и третейского судопроизводства как наиболее распространенной в России негосударственной формы осуществления судебной власти.
Следуя логике исследования, полагаем целесообразным для начала обратиться к рассмотрению форм воздействия государственной юрисдикции на общественную юрисдикцию или юрисдикцию гражданского общества, и их с определенной долей условности можно свести к двум – содействию и контролю.
Содействие включает в себя все то, что способствует успешному разрешению возникающих в рамках негосударственной юрисдикции проблем, связанных с неисполнением в добровольном порядке решений, обеспечением иска, получением доказательств, формированием состава третейского суда и т.д.
Содействие государственных судов негосударственной юрисдикции в современном демократическом государстве обеспечивается следующим:
- признанием государством приоритета договорных, примирительных способов урегулирования споров, что выражается в оставлении без рассмотрения государственным судом искового заявления в случае наличия (или заключения в процессе судебного разбирательства) между сторонами третейского соглашения либо имеющегося третейского производства по тождественному спору. Указанное, на наш взгляд, свидетельствует о заинтересованности государства в развитии юрисдикции гражданского общества как перспективной альтернативы государственно-властному урегулированию конфликтов. В данном случае принципиально значимо, что юрисдикция гражданского общества связана с урегулированием конфликтов средствами самого общества при минимальном вмешательстве государства ввиду постепенного отхода от концепции понимания правосудия как исключительно государственного вида деятельности и активного вовлечения общественных институтов в сферу урегулирования правовых конфликтов;
- созданием государством дополнительной гарантии исполнения решений негосударственной юрисдикции в виде предусмотренной законом возможности обращения заинтересованной стороны в государственный суд за выдачей исполнительного листа на принудительное исполнение такого решения. Указанная гарантия, на наш взгляд, является субсидиарным механизмом, позволяющим защитить интересы стороны в случае уклонения другой от добровольно взятых на себя обязательств по исполнению решения негосударственного суда. Кроме того, наличие такой гарантии является свидетельством того, что государство признает силу решений негосударственной юрисдикции и, в случае неисполнения, их реализация может быть обеспечена посредством силы государственного принуждения;
- наличием предусмотренной законом возможности обращения сторон к государственной юрисдикции по возникающим в ходе осуществления негосударственного правосудия проблемным вопросам, связанным с содействием в получении доказательств, принятием обеспечительных мер в случае необходимости их принудительного исполнения (общественная юрисдикция полномочием осуществлять государственное принуждение не обладает). Таким образом, возможность задействовать принудительные механизмы государственной юрисдикции выступает дополнительной процессуальной гарантией для сторон, изъявивших желание для разрешения спора и защиты прав прибегнуть к негосударственной юрисдикции;
- законодательным закреплением возможности назначения государственным компетентным судом по заявлению стороны арбитров, их отвода и прекращения полномочий. Данная мера направлена на преодоление трудностей в вопросах формирования состава третейского суда и способствует поддержанию его легитимности.
Анализируя содействие государственной юрисдикции негосударственной юрисдикции как форму их взаимодействия, следует отметить имеющуюся тенденцию к расширению направленного государственного воздействия на общественную юрисдикцию путем институциализации (законодательного учреждения постоянно действующих арбитражных учреждений)1, конкретизации правовой регламентации порядка образования и деятельности институтов негосударственной юрисдикции, которая способствует более эффективному осуществлению судебной власти в негосударственных формах и дальнейшему развитию системы таких форм, а также позволяет нивелировать некоторые негативные последствия отсутствия у арбитров полномочий на применение мер государственного принуждения.