Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Реформа военного судоустройства и судопроизводства 23
1. Военное законодательство Петра 1 23
2. Военное судоустройство и судопроизводство в 1700 - 1715 гг 34
3. Реформа военного судоустройства 56
4. «Краткое изображение процессов» и реформа военного судопроизводства.. 73
Глава II. Гражданская администрация и суд в конце XVII - начале XVIII вв 84
1. Реформа управления и суда в годы Северной войны 84
2. Создание Преображенского приказа и реформа политической юстиции... 114
3. «Маэорские» розыскные канцелярии 141
Глава III. Судебная реформа 1718 г .. 170
1. Общие принципы судебной реформы 170
2. Высшие судебные органы 175
3. Реформа судов общей юрисдикции 184
4. Указ «О форме суда» и процессуальная реформа 205
Заключение 212
Список использованных источников и литературы 215
- Военное законодательство Петра 1
- Военное судоустройство и судопроизводство в 1700 - 1715 гг
- Реформа управления и суда в годы Северной войны
- Общие принципы судебной реформы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Реформа судебной системы и процессуального права в современной РЯ ,.- делает актуальным обращение к истокам становления судебной системы России, первой осознанной попытке обособления суда от администрации, предпринятой в царствование Петра I. Именно тогда возникли проблемы соотношения национальной правовой традиции и заимствований достижений европейского права; взаимоотношений законодателя, администрации и суда; отношения общества к государственным судебным органам. Свою актуальность эти проблемы сохраняют до сего дня.
Преобразования Петра I были подготовлены предшествующим развитием Российской государственности. Во второй половине XVII в., в царствования Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, началось становление абсолютной монархии в России. Этот процесс нашел отражение в кодификации и новеллизации русского права, укреплении приказной и местной системы государственного управления, реформировании армии путем создания полков «нового строя»1. В конце XVI - XVII вв. обозначилась тенденция обособления центральных и местных государственных органов с преимущественно судебными функциями2.
Петр I продолжил эти реформы, но на принципиально новой идейной основе. При проведении преобразований начала XVIII в. широко использовалась рационалистическая теория «общего блага» в ее интерпретации Г. Гроцием, Т. Гоббсом и последующем развитии немецкими «полицеиствами» С. Пуфендорфом, В. Лейбницем и X. Вольфом. В соответствии с этими теориями абсолютный монарх, познавший законы рационального устройства общества, являлся источником «общего блага» подданных. Его воля, выраженная в форме закона, становилась основным источником права. Для превращения воли абсолютного монарха в реальную действительность был преобразован государственный механизм - созданы регулярные армия и флот, полицейское государство3.
Составной частью этих преобразований стали военно-судебная и общегосударственная судебная реформы. Впервые в истории России была предпринята попытка создания системы судебных органов, обособленных от законодательных и административных. Реформируя российское судоустройство и судопроизводство, Петр I ориентировался на законодательство Швеции, Дании, Франции, Саксонии и других европейских стран. Одним из выражений сближения российской правовой системы с европейскими стало развитие юридической техники и зарождение отраслевой кодификации законодательства. Развитие этого процесса в дальнейшем привело к включению российской правовой системы в континентальную правовую семью.
Степень изученности темы. Первым научным трудом в отечественной историографии стала «Гистория Свейской войны», созданная по замыслу Петра I и при его непосредственном участии. Содержание этого труда оказалось шире названия и включает не только описание хода Северной войны, но и другие сюжеты. В частности, большое внимание было уделено вопросам соблюдения русскими войсками норм международного права («права войны») при ведении боевых действий, преобразованиям государственного аппарата (созданию Сената, губернской, коллежской и провинциальной реформам), роли Петра I в законотворческом процессе .
Первые научные историко-правовые труды, в которых анализировались государственные реформы Петра I, появились только в XIX в. после публикации «Полного собрания законов Российской империи» 1830 г. С одной стороны, их целью был развернутый историко-правовой комментарий к этой обширной систематизации действовавшего в то время законодательства России. С другой, в научном исследовании российского законодательства широко использовались достижения европейской правовой мысли, почему в последующем эти исследования сыграли значительную роль в теоретическом обосновании основ судебной реформы 1864 г.
В своей записке «О государственных установлениях» М. М. Сперанский высказал общие оценки государственной реформы Петра I. По его мнению, суть реформы заключалась в создании «верховного места законодательных совещаний, судебных решений и вместе управления» - Сената, а также центральных органов отраслевого управления - коллегий. В новых государственных органах был введен новый порядок рассмотрения дел: «Беспорядки и злоупотребления бывшего прежде личного приказного управления представили необходимость ввести порядок коллегиальный» . На основе исследования эволюции системы государственных органов в царствование Петра I эти выводы М. М. Сперанского получили подкрепление в трудах студента Киевского университета К. Е. Троцина и доцента Казанского университета А. И. Вицына6.
Наиболее глубокие обзоры истории судоустройства и судопроизводства России появились в контексте подготовки судебной реформы 1864 г. Исследование истории гражданского судоустройства и судопроизводства были проведены Ф. М. Дмитриевым и К. Д. Кавелиным, уголовного - В. А. Линовским. Блестящие знания истории российского права и правоприменительной практики позволили этим ученым создать историческую теорию процессуального права России на основе выделения принципов процесса, а также его состязательной и розыскной форм7.
Значение судебной реформы XVIII в. в истории процессуального права России блестяще определил К. Д. Кавелин. По его мнению, два законодательных акта Петра I - именной указ «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску» 1697 г. и именной указ «О форме суда» 1723 г. - определили последующее развитие процессуального права: эти «два узаконения и их применение в судебной практике произвели переворот в гражданском судопроизводстве и лежат в основе действующих законов...; все прочие законы, относящиеся к судопроизводству, служат пояснением, или дополнением этих двух указов»8.
Большую роль в изучении государственной реформы Петра I сыграл С. М. Соловьев, посвятивший т. 14-18 своей «Истории России с древнейших времен» его царствованию. В соответствии с разработанной С. М. Соловьевым и К. Д. Кавелиным «государственной теории» история преобразований Петра I рассматривалась как закономерный этап процесса влияния европейской культуры на Россию. По мнению С. М. Соловьева, приказное управление XVII в. было ликвидировано из-за «усложнения правительственной машины» и возникновения «новых потребностей и взглядов». Коллегиальное управление было заимствовано, т.к. царь убедился в его эффективном функционировании во многих развитых странах Запада. Ученому удалось ввести в научный оборот обширный материал судебно-следственных дел о должностных преступлениях и обратить внимание последующих поколений историков на организацию и деятельность чрезвычайных следственных органов начала XVIII в.9
После проведения судебной реформы 1864 г. исследования в сфере истории судоустройства и судопроизводства дореформенной России потеряли характер научно-практических комментариев к действующему законодательству. Однако научные штудии в изучении судебной реформы Петра I не потеряли своей актуальности. Историки и юристы продолжили дискуссию о историческом пути развития России, значении рецепции европейского права в ее государственно-правовом развитии. В центре внимания ученых оказались не только общие оценки государственных реформ Петра I, но и исследование отдельных государственных органов и правовых институтов.
А. Д. Градовский посвятил свой труд взаимоотношениям высшей администрации России и генерал-прокуроров в XVIII ст. Причину смены приказного управления коллегиальным ученый видел в недовольстве верховной власти «слишком большим развитием личного начала» в приказах, необходимостью обуздать «самовластие судей, распределить дела по ведомствам». Сенат он рассматривал как «высшее контрольное учреждение», которое ограничивало для себя «рассмотрение всякого рода дел», чтобы заниматься исключительной «законодательной деятельностью и общим направлением государственного механизма». Генерал-прокуроры Сената, по замыслу Петра I, должны были «соединить административную и самодержавную власть», усилить «быстроту действий» правительства, не уменьшая в нем «основательности и независимости суждений»10.
Первое специальное монографическое исследование истории Сената в царствование Петра I, основанное не только на опубликованных, но и архивных источниках, провел С. А. Петровский. Автор рассмотрел все аспекты деятельности высшего государственного органа, в т.ч. и судебные функции. Он достаточно полно раскрыл компетенцию и порядок работы Расправной палаты, затронул вопрос об отношении Сената с Юстиц-коллегией и другими судебными инстанциями после проведения реформ 1717 и 1722 гг."
В связи с 200-летней годовщиной Сената появились новые исследования об этом высшем органе государственной власти. Особенно интересным в ряду этих трудов были исследование А. Н. Филиппова. Он рассмотрел как в царствование Петра I происходило замещение сенатских и приказных должностей, каким образом структурировалась канцелярия Сената, как на различных этапах реформы он осуществлял контакты с монархом, органами центрального и местного управления, как развивались формы контроля над деятельностью самого Сената и подчиненных ему структур12.
В 1870 - 1880-х гг. были опубликованы ряд исследований о военно-уголовной и военно-процессуальной реформах Петра I. Юристы того времени совершенно справедливо считали, что именно в реформе военной юстиции наиболее полно выразились представления царя-реформатора о идеальной модели правосудия. Историй становления военной юстиции в России в конце XVII - первой четверти XVIII вв. была рассмотрена в монографии М. П. Розенгейма. Автор провел не только глубокое исследование военно-судебного законодательства, но и рассмотрел его применение в практике военных судов13.
В трудах П. О. Бобровского тщательному анализу было подвергнуто военное законодательство Петра I и его значение для становления регулярной армии. В частности, ему удалось доказать, что при составлении «Военного артикула» Петр I широко заимствовал принципы и нормы «Военного Артикула» короля Густава-Адольфа в его редакции 1683 г., а при создании «Краткого изображения процессов» широко использовались «законы римского, немецко-императорского и саксонского военного права»14. В последующее время выводы П. О. Бобровского были уточнены А. 3. Мышлаевским. Ему удалось доказать, что заимствования из европейского военного права проводились критически с учетом национальной военной традиции и боевого опыта русской армии эпохи Северной войны15.
В конце XIX - начале XX вв. русские правоведы и историки активно включились в общественное движение, направленное на конституционное переустройство Российской государственности, что отразилось и в историко-правовых исследованиях. В эти годы начался отход от апологии абсолютизма, этатизма и легизма, характерный для «государственной школы». В частности, в классическом труде В. И. Веретенникова была рассмотрена организация и деятельность Тайной канцелярии, одной из ряда чрезвычайных следственных органов - «маэорских» розыскных канцелярий 1710 - 1720-х гг. Обращение автора к этой теме позволило проанализировать борьбу с политическими и должностными преступлениями в царствование Петра I16.
Наиболее полно отход от методологии «государственной школы» отразился в трудах В. О. Ключевского и его учеников. Выражая суть нового подхода к историческому исследованию во вводной лекции к своему знаменитому курсу он писал, что «содержанием истории, как отдельной науки, ...служит исторический процесс, т.е. ход, условия и успехи человеческого общежития или жизни человечества в ее развитии и результатах»17. Применительно к исследованию государственных реформ Петра I этот подход нашел наиболее полное выражение в трудах П. Н. Милюкова и М. М. Богословского.
П. Н. Милюков считал, что государственная реформа Петра I выросла из военных потребностей и протекала без всякого общего плана. По его мнению, приказное управление конца XVII - начала XVIII вв., как и губернское 1710-х гг. оказалось совершенно неэффективным в условиях Северной войны. В результате, коллежская реформы 1717 г. была вызвана «не какими-либо теоретическими недостатками в устройстве старых центральных учреждений, а их совершенным отсутствием». Западноевропейские коллегии привлекли внимание Петра I именно своим «систематическим координированным бюрократическим устройством». Разобрав проекты введения нового государственного устройства, которые подавались царю накануне введения коллегий, П. Н. Милюков пришел к выводу, что государственная реформа проводилась на основе некритичного копирования государственности Швеции18.
Последний вывод П. Н. Милюкова был в дальнейшем оспорен Э. Н. Берен-дтсом, Н. П. Павловым-Сильванским и Н. А. Воскресенским. Разработав проблему литературы проектов, они пришли к выводу, что реформы Петра I носили творческий характер. При их разработке царь и его окружение стремились собрать максимально полную информацию о учениях камералистов и устройстве европейских государств, критически анализировали ее и стремились переработать в соответствии с традициями отечественной государственности и практикой преобразований, проводившихся в стране19.
М. М. Богословский в своем труде о провинциальной реформе 1719 - 1727 гг. рассмотрел вопрос о превращении «самодержавно-земского» государства XVII в. в «самодержавно-бюрократическое» XVIII в. в связи со становлением абсолютизма в России. Задачу создания полицейского государства «общего блага» Петр I попытался решить путем проведения коллежской и провинциальной реформ. Свое исследование ученый и посвятил структуре и функциям нового провинциального управления, его взаимоотношениям, с одной стороны, с высшей властью и центральными органами, а, с другой, с обществом. При такой постановке проблемы М. М. Богословский большое внимание уделил исследованию попытки Петра I отделить административную власть от судебной. Он подробно охарактеризовал историю создания, организацию и деятельность Юстиц-коллегии, местных судебных органов, выяснил причины неудачи судебной реформы начала XVIII в.
Научное исследование истории Российской государственности было прервано в 1920-х гг. установлением во всех сферах общественной жизни марксизма-ленинизма как государственной идеологии, включая и историческую науку. На изучение дореволюционного суда и правоохранительных органов особое влияние оказал Декрет о суде № 1 (ноябрь 1917 г.), в соответствии с которым они и были ликвидированы. Противопоставление антинародного царского суда и прокуратуры «красным, рабоче-крестьянским» правоохранительным органам стало господствующим принципом в этой сфере.
Известные дореволюционные правоведы и историки в эти годы были либо высланы из страны, либо находились в ссылке, либо умерли в нищете. Преподавание истории и юриспруденции в высшей школе было заменено курсом общественных наук. Осознание руководством СССР и ВКП(б) ненормальности такого положения в начале 1930-х гг. не привело автоматически к возрождению глубоких научных исследований истории Российской государственности. Запуганные репрессиями блестящие ученые В. И. Лебедев, Д. С. Бабурин, С. В. Бахрушин и др. решились оценить государственную реформу Петра І в качестве «прогрессивной», но только через призму сформулированной ими теории абсолютной монархии как «диктатуры дворянства»2 .
Перелом в. исследованиях и оценке реформ Петра I произошел только в годы Великой Отечественной войны, когда со всей очевидностью встала проблема необходимости сохранения национальной самоидентификации. В 1940 - 1948 гг. были опубликованы пять томов материалов к биографии Петра I, над которыми М. М. Богословский работал до своей смерти в 1929 г. Жившему в нищете академику удалось собрать и обобщить уникальный материал о жизни и государственной деятельности преобразователя с его рождения в 1672 г. и до 1700 г. В частности, был дан подробный обзор приказного управления конца XVII в., учреждения Преображенского приказа и Ратуши, деятельности Уложенной комиссии 1700 - 1703 гг., стрелецкого розыска и других мероприятий правительства Петра I важных для характеристики первых реформ в сферах администрации и суда22.
Явный отход от вульгарного социологизма ранней марксистской историографии, который произошел в 1940 - 1950-х гг., вовсе не означал ослабления идеологического контроля за наукой Любое историко-правовое исследование должно было содержать необходимое с точки зрения марксистской теории государства и права клише о государстве как машине классовой эксплуатации. При этом акцент на социальной сущности государства сочетался с крайним этатизмом и легизмом, т.к. с позиций марксистской теории права государство было первично по отношению к праву, а само право, как выражение воли господствующего класса, отождествлялось с законом. Однако многие историки и правоведы, декларируя во введениях и заключениях своих работ основные положения марксизма, в содержательной части существенно отходили от них.
В 1957 г. была опубликована монография Н. Б. Голиковой, посвященная исследованию Преображенского приказа как органа следствия и суда по политическим преступлениям в царствование Петра I. Сам приказ был охарактеризован в исследовании как «переходное явление» от приказного управления к коллегиальному: передача ему исключительной юрисдиіщии по проведению следствия и суда по политическим преступлениям определило его отраслевой характер. Анализ судебной практики приказа привел ученого к выводу о том, что розыскной процесс по «слову и делу» начала XVIII в. отличался значительной спецификой от того, который был закреплен в «Соборном уложении» 1649 г. и новоуказных статьях. В рамках классового подхода к теории права Н. Б. Голикова провела скрупулезное исследование того круга судебных дел, которые рассматривались в приказе23.
С 1940-х гг. к изучению истории государственных реформ Петра I возвратились правоведы. В исследовании П. С. Ромашкина, посвященном основным началам уголовного и военно-уголовного законодательства начала XVIII в., государственная реформа оценивалась как «прогрессивная», но подчеркивалось, что проведена она была «для обслуживания нужд господствующего класса». Анализ «основных начал военно-уголовного и уголовного законодательства» привел автора к выводу о том, что уголовная политика Петра I была направлена на «укрепление национального государства помещиков и торговцев»24.
В курсе истории уголовно-процессуального права М. А. Чельцова-Бебутова была проведена грандиозная работа по изучению способов разрешения конфликтов в период разложения родового общества, истории суда и уголовного процесса в античности, феодальных и буржуазных государствах Франции, Германии, Англии, США и России. Столь широкий охват потребовался автору для выделения отдельных «типов процесса», отражающих характерные особенности рабовладельческой, феодальной и капиталистической общественно-экономической формации. Понятие «тип» процесса оказалось для М. А. Чельцова-Бебутова первичным, а форма - вторичным признаком процесса. Историческое исследование суда и уголовного процесса в России было проведено на основе хорошо известного комплекса законодательных актов и ничего нового (за исключением отнесения его к феодальному типу до реформы 1864 г.) не содержало25.
В 1966 г. были опубликованы статьи Л. А. Стешенко о Юстиц-коллегии и фискалах в царствование Петра I26. В 1973 г. появилось учебное пособие Л. А. Стешенко и К. А. Софроненко, в котором рассматривались государственные реформы первой четверти XVIII в. По их мнению, абсолютная монархия в России сложилась во второй половине XVII в., но соответствующий ей государственный аппарат - стройная система государственных органов, деятельность которых строилась по коллегиальному принципу — сформировался только благодаря реформам Петра I. При этом ученые оговаривались, что надежды реформатора путем введения принципа коллегиальности «заставить чиновников неусыпно трудиться в интересах укрепления монархии» «оказались тщетными»27.
В связи с проведением судебной реформы в современной России внимание к истории отечественного процессуального права усилилось. Идеологи судебной реформы 1990-х гг. использовали обращение к историческому опыту для обоснования новых принципов организации и функционирования судебной власти. Характерной особенностью этих трудов стало бережное отношение к историческому прошлому России, отказ от огульного шельмования «царизма», характерный для советской историографии.
Комплексный анализ истории судебной системы России XVIII - первой половины XIX вв. провела Н. Н. Ефремова28. Истории и современному состоянию во енной юстиции посвятил свое исследование председатель Военной коллегии Вер-ховного Суда РФ Н. А. Петухов . Авторский коллектив под руководством председателя Верховного Суда РФ В. М. Лебедева подготовил фундаментальный обзор истории судебной системы России с древнейших времен до современности - 6-ти томную публикацию документов «Судебная власть в России: история, документы». Второй том этого труда был посвящен судебным реформам периода абсолютной монархии XVIII в.30
Крупным достижением отечественного государствоведения стала монография Е. В. Анисимова, в которой была подвергнута анализу система высшего и центрального управления России в хронологический отрезок примерно с 1689 по 1729 г. В центре внимания ученого оказалась коллежская реформа 1717 - 1724 гг.31 Создание Юстиц-коллегии было подвергнуто специальному монографическому исследованию Л. М. Балакиревой32. Фундаментальные исследования истории «Вышнего суда», чрезвычайных следственных органов в контексте исследования комиссий Петровского времени провела М. В. Бабич3"5. В связи с дискуссией, развернувшейся с конца 1980-х гг. о роли и месте прокуратуры в современной России, появились содержательные исследования по истории фискалата и прокуратуры начала XVIII в. С. М. Казанцева, А. Г. Звягинцева, Ю. Г. Орлова, Д. О. Серова34.
Европейская и англо-американская историография XX в. царствования Петра I развивалась под значительным влиянием концепций П. Н. Милюкова и А. А. Ки-зеветтера, которые после 1917 г. оказались в эмиграции, где продолжили свою научную и педагогическую деятельность. Крайне неблагоприятно на развитие исследований истории России сказалась конфронтация между «Западом» и «Востоком» периода «холодной войны», недоступность для зарубежных исследователей советских архивов. Эти обстоятельства предопределили крайнюю слабость некоторых попыток осмысления реформ Петра I. Так, описание судебной системы и преобра зования процессуального права начала XVIII в. в обобщающем исследовании о развитии российской правовой культуры Р. Уортмана грешит грубейшими фактическими ошибками35.
Несмотря на оторванность зарубежных исследователей от архивных материалов, некоторые из них добились существенных научных результатов. Так, американскому историку М. Раеву удалось доказать, что новизна заимствованных Петром I из Европы принципов государственных и правовых реформ не вела к прерыванию связи с традициями российской правовой культуры. Эту преемственность в развитии России ученый объяснял незыблемостью основ самодержавной власти36.
Особое место среди зарубежных работ по истории России начала XVIII в. занимает труд К. Петерсона. Он провел детальный текстологический анализ законодательства Швеции, важнейших законопроектов и законодательных актов Петра I. Ученый стремился найти не буквальные совпадения в российском и шведском законодательстве, а выяснить отражение основополагающих принципов шведского законодательства в российском. Справедливо критикуя историков, которые преувеличивали творческий характер переработки Петром I иностранного опыта при введении коллегий, К. Петерсен писал о «творчестве жизни», о том, в какой степени условия функционирования новых учреждений внесли свои, подчас существенные коррективы в используемые шведские образцы, а некоторые сделали просто непригодными к употреблению в России37.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в комплексном историко-правовом анализе основных принципов, нормативно-правового обеспечения и проведения судебной реформы Петра I. Для реализации этой цели поставлены следующие исследовательские задачи:
1) проанализировать предпосылки, основные принципы, нормативно- правовое обеспечение и историю проведения ; военно-процессуальной реформы начала XVIII в.;
2) рассмотреть основные тенденции развития государственного аппарата, особенности следствия и суда по политическим и должностным преступлениям в условиях Северной войны;
3) провести исследование истории разработки, основных принципов, нормативно-правового обеспечения и проведения общегосударственной реформы судоустройства и судопроизводства 1717 - 1727 гг.
Объектом исследования является государство и правовая система, сформировавшиеся в условиях оформления абсолютной монархии в России. Предмет исследования - судебная реформа Петра I.
Хронологические рамки диссертационного исследования определяются временем проведения судебной реформы Петра I. Следует отметить, что в истории проведения судебной реформы условно можно выделить два периода, определенные особенностями истории России конца XVII - начала XVIII вв.:
Период Северной войны, когда для победы над армией Карла XII преобразователь России сосредоточил все свое внимание на создание регулярной армии и флота и подавление внутренней оппозиции своему политическому курсу внутри страны. В этих условиях коренной реформе подверглись формы следствия и суда по военным, политическим и должностным преступлениям.
Период целостной реформы государственного аппарата и общественного устройства страны 1717 - начала 1720-х гг. Важной стороной этих преобразований стала реформа судов общей юрисдикции и процессуального права.
Методологической основой диссертационного исследования стали принципы историзма и системности научного анализа. Для осмысления историко-правовых форм действительности России конца XVII — начала XVIII вв. были применены традиционные методы отечественной историко-правовой науки - исторические, структурно-функциональный, сравнительно-правовой и нормативно-юридический.
Теоретическую основу исследования составили труды по теории и истории государства и права, теории процессуального и уголовно-процессуального права отечественных и зарубежных ученых: С. С. Алексеева, Л. И. Антоновой, Ж.-Л. Бержеля, Г. Дж. Бермана, М. Ф. Владимирского-Буданова, Ю. И. Гревцова, И. А. Исаева, С. М. Казанцева, Н. М. Коркунова, В. Н. Латкина, Е. Г. Лукьяновой, В. С. Нерсесянца, Т. Е. Новицкой, А. В. Полякова, В. Н. Протасова, В. М. Савицкого, А. В. Смирнова, Л. И. Спиридонова, Д. Г. Тальберга, Ю. А. Тихомирова, И. Я. Фой-ницкого, М. А. Чельцова-Бебутова, И. О. Чистякова, С. В. Юшкова, Л. С. Явича и др.
При анализе реформ судоустройства и судопроизводства конца XVII - начала XVIII в. диссертант исходил из общепринятого положения о тесной связи процессуального права с уровнем развития общества и государства, правовой мысли. Во-первых, развитие публично-правовых начал определяет организацию суда, т.е. того органа, который применяет нормы процессуального права. Во-вторых, от уровня развития общества зависит его отношение к жизни и свободе человека, иным правам личности, что также играет определяющую роль в формировании принципов и норм процессуального права. В-третьих, уровень развития организации суда и процессуального права, как наиболее сложных политико-правовых субстанций, является и отражением как длительной эволюции национальной правовой мысли, так и ее способности заимствовать идеи зарубежного права38.
Теоретический анализ процессуального права стран континентальной правовой семьи позволяет выделить две основные фор мы процесса - состязательную и инквизиционную. Различение этих форм основывается либо на теории активности, либо на теории разграничения функций. Сторонники первой из них главной чертой состязательности считают пассивность суда, а инквизиционные начала связывают с собиранием самим судом доказательств для вынесения приговора, т.е. его активно-стью . Сторонники второй в качестве критерия разграничения форм процесса называют наличие или отсутствие распределения функций между участниками производства по уголовному делу40. В исторической реальности происходит смешение инквизиционной и состязательной форм процесса, причем не только на уровне функций, но и принципов, т.е. появляется т. н. смешанная форма процесса.
Применение принципа историзма и сравнительно-правового метода при сопоставлении теоретических форм процесса с исторической реальностью различных эпох и национальных правовых систем позволяет выделить отдельные виды про цесса. Историческая эволюция состязательной формы привела к появлению двух ее видов - ранней обвинительной и более поздней частно-исковой. Инквизиционной форме процесса соответствуют три вида - древний розыск, характерный для эпох, когда суд не был отделен от администрации; инквизиционная и следственная41.
Исторические источники исследования. Типологически источники, использованные в диссертационном исследовании, можно условно разделить на четыре группы: 1) нормативно-правовые акты; 2) текущие документы делопроизводства государственных органов; 3) судебно-следственные дела; 4) нарративные источники.
Основное значение для исследования имеют нормативно-правовые акты, в которых находила выражение воля монарха или уполномоченных им органов (Сената, коллегий, губернаторов). Номинально к этой группе источников относятся манифесты и указы, уставы, инструкции, регламенты, армейские штаты и т.д. Основной объем законодательных актов был опубликован в 1830 г. в т. II - VII «Полного собрания законов Российской империи»42. Потребности научных исследований в более полном охвате законодательства Петра I привели к появлению нескольких серий публикаций источников, которые включают как сами тексты законодательных актов, так и подготовительные материалы к их разработке: «Писем и бумаг императора Петра Великого» (ныне опубликованы документы до конца 1713 г., тт. 1 - 13), «Законодательных актов Петра I» Н. А, Воскресенского (ныне опубликован т. 1) , «Докладов и приговоров Правительствующего Сената» за 1711 -1716 гг. (тт. 1 - б)43. С собранными А. Ф. и И. А. Бычковыми письмами и бумагами Петра I за 1714 - 1725 гг. диссертант знакомился по фонду «Комиссия публикации писем и бумаг Петра Великого».
При всей ценности нормативно-правовых актов в качестве исторического источника исследования следует отметить, что только на их основе реконструировать историю проведения судебной реформы и правоприменительную практику невозможно. Об этом аспекте правового регулирования теоретик права Л. И. Анто нова пишет: «Само по себе юридическое опосредование отношений, на развитие которых был нацелен законодательный акт, но которые в силу тех или иных причин практически так и не возникли или развивались в ином, не предусмотренном законе направлении, не создает эффекта правовой урегулированности общественных отношений»44. О законотворческой деятельности Петра I академик М. М. Богословский писал: «Тот, кто описал бы эту деятельность, ограничиваясь изложенною» в его законодательстве «систематическою и разностороннею программою, очень напоминал бы того газетного репортера, который, прочтя афишу, дал отчет о несостоявшемся концерте»45.
Документы текущего делопроизводства и судебно-следственные дела имеют важное значение для изучения взаимоотношений законодательных, административных и судебных органов; отношений военных и общегражданских органов управления и суда; изучения судебной практики; отношения общества к суду в начале XVIII в. В диссертационном исследовании были использованы документы из фондов «Кабинета Петра I», «Сената», «Юстиц-коллегии», «Преображенского приказа», «Сибирского приказа» и др., хранящихся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА); ряда фондов местных государственных органов, хранящихся в центральных и местных архивов.
Для исследования проблемы отношения общества к суду чрезвычайно важное значение имеют нарративные источники начала XVIII в., подавляющее большинство которых ныне опубликовано. Особо следует отметить «Гисторию Свейской войны» - исторический труд, написанный при непосредственном участии Петра I, и сочинение вице-канцлера П. П. Шафирова «Рассуждение о причинах Северной войны» . В этих трудах отразилась официальная оценка военных и государственных реформ.
Ценные оценки реформ Петра I оставили его современники. Среди работ русских людей этого времени следует назвать «тетради» старца Авраамия; книгу «О скудости и богатстве» И. Т. Посошкова. Многие аспекты военных и государст венных реформ Петра I отражены в сочинениях иностранных дипломатов и путешественников - секретаря прусского посольства И.-Г. Фоккеродта, голштинского камер-юнкера Ф.-В. Берхгольца, голштинского министра графа Г.-Ф. Бассевича, датского посланника Ю. Юля, австрийского дипломата О. Плейера, австрийского дипломата И. Г. Корба47.
Научная новизна диссертации определяется как новизной впервые вводимых в научный оборот исторических источников, так и методологическим подходом к освещению темы. Комплексное историко-правовое исследование позволило прийти к выводу о том, что преобразования Петра І в сфере судоустройства и судопроизводства были продолжением предшествующих тенденций развития Российской государственности. Первой крупной судебной реформой стала военно-судебная реформа, проведенная как на основе заимствования достижений военного права Западной Европы, так и с учетом боевого опыта русской армии. Военно-судебная реформа в какой-то степени стала образцом для общегосударственной судебной реформы, проведенной в связи с созданием коллегий и преобразованием провинциального управления. При ее проведении также широко использовались достижения правовой мысли Швеции, Дании, Франции и других европейских стран. Характерной особенностью судоустройства России начала XVIII в. было представление о том, что носителем судебной власти является монарх, а судебные органы осуществляют правосудие на основе делегированных им полномочий и под надзором высшей власти.
Научная новизна исследования конкретизируется в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Судебная реформа Петра I не нарушила преемственности в развитии русского права. В конце XVI - XVII вв. в условиях усиления верховной власти, развития приказного и местного управления, кодификации и новеллизации действующего законодательства наметилась тенденция обособления государственных органов с преимущественно судебными функциями, оформились две формы процесса -«розыск» (древнейший вид инквизиционного процесса) и «суд» (состязательный частно-исковой процесс).
2. Государственные реформы Петра I начались в условиях Северной войны. Первоочередной задачей реформ стало создание регулярной армии и флота с их новой по сравнению со средневековым войском воинской дисциплиной. Целью победы в войне было включение России в «концерт» европейских стран. Эти причины предопределили проведение радикальной военно-судебной реформы.
3. Военно-судебная реформа была осуществлена в несколько этапов, их законодательным обеспечением стали кодифицированные акты военного законодательства- «Уложение» Б. П. Шереметева (1702 г.); «Краткий артикул» А. Д. Мен-шикова (1706 г.); «Артикул Воинский» и «Краткое изображение процессов», включенные в 1716 г. в состав «Устава Воинского». При разработке этих актов законодатель заимствовал достижения европейского военного права с учетом национальной правовой традиции и боевого опыта русской армии.
4. «Краткое изображение процессов» привело к созданию обособленных от военной администрации военных судов; формированию корпуса профессиональных военных юристов - аудиторов; стало основой для перехода от розыскного к инквизиционному процессу, закрепив важнейшие принципы последнего.
5. В условиях чрезвычайного положения периода Северной войны Петр I усилил традиционную связь гражданской администрации и суда, усилил значение розыскной формы процесса в отправлении правосудия. В первые два десятилетия XVIII в. основной задачей суда, как и тех административных органов, к которым он относился, стало обеспечение государственной политики по концентрации ресурсов для победы в войне.
6. В условиях стрелецкого розыска 1698 г. и начала Северной войны Петр I передал следствие и суд по политическим преступлениям в исключительную юрисдикцию Преображенского приказа. Розыскная форма процесса, закрепленная в Соборном уложении 1649 г. и новоуказных статьях, была модифицирована в судебной практике этого государственного органа благодаря личному участию Петра I в рассмотрении некоторых дел, деятельности судьи приказа Ф. Ю. Ромодановско-го и особой боярской комиссии. В практике Преображенского приказа проявилась тенденция перерастания древнерусского розыскного процесса в инквизиционный.
7. В 1710-х гг. для проведения следствия о должностных и других особо опасных преступлениях Петр I учредил несколько десятков чрезвычайных следст венных органов - «маэорских» розыскных канцелярий. Особенностью процесса в этих канцеляриях стало использование принципов и норм инквизиционного процесса, закрепленного в «Кратком изображении процессов».
8. Окончание Северной войны позволило Петру I провести комплексную реформу государственного аппарата, одним из важнейших принципов которой стало обособление суда от администрации. В 1718 - 1722 гг. была предпринята попытка более четкого законодательного регулирования судебных функций высших и центральных государственных органов - Сената и коллегий, а также создания обособленной от администрации судебной системы, включавшей Юстиц-коллегию, надворные и провинциальные суды, городовых судей.
9. В ходе государственных реформ 1720-х гг. законодатель возвратился к состязательной форме процесса как основной в осуществлении правосудия гражданскими судами, что выразилось в обнародовании именного указа от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Однако этот указ вовсе не означал возрождения московского «суда», а был основой для его реформы, направленной на усиление частно-исковых начал и заимствование некоторых принципов инквизиционного процесса. В отношении особо опасных уголовных преступлений и всех правонарушений, подсудных военным судам, сохранялся инквизиционный процесс.
10. Главными причинами неудачи судебной реформы Петра I были несовершенство законодательства и слабое кадровое обеспечение новых судебных органов. Несмотря на эту неудачу, принципы судебной реформы 1718 г. соответствовали основным закономерностям развития Российской государственности. Принцип отделения суда от администрации удалось частично реализовать уже в правление Екатерины П. Оформление в России независимой судебной власти стало возможным только в царствование Александра II и было оформлено принятием судебных уставов 1864 г.
Теоретическое значение исследования. В диссертации раскрыты закономерности начальной стадии становления судебной системы в России, которые позволяют сделать вывод о взаимосвязи реформ в сфере судоустройства с формированием государственного аппарата раннего Нового времени. Процессуальные реформы Петра I не привели к обособлению уголовного и гражданского процесса, но предпосылки для этого появились в перерастании розыскного процесса в инквизи ционный, оформлении частно-исковой разновидности состязательной формы процесса, сближении .российского права с европейским, кодификации и более четком законодательном закреплении процессуального права России. Эти и другие теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представлять определенный научный интерес при разработке общей теории процессуального права, изучении истории развития процессуальных форм в нашей стране.
Практическая значимость работы состоит в том, что собранный и обобщенный историко-правовой материал может быть использован в учебном процессе при изучении историко-правовых дисциплин: исследовании истории Российской государственности, судебной реформы Петра I; разработке учебников и учебно-методических пособий по истории государства и права; в преподавании общих и специальных курсов истории государства и права.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре теории и истории права и государства Северо-Западной академии государственной службы. Отдельные положения и выводы диссертационного исследования отражены в публикациях автора, а также в его выступлениях на межрегиональных научных конференциях «Первые Татищевские чтения» (Екатеринбург, 1997 г.), «Вторые Татищевские чтения» (Екатеринбург, 1999 г.), всероссийской научной конференции «Проблемы истории местного управления Сибири XVI - XX вв.» (Новосибирск, 2003), научной конференции «Государственные реформы М. М. Сперанского в исторической ретроспективе» (Новосибирск, 2005), международной научной конференции «Общество, государство, верховная власть в России в средние века и раннее новое время в контексте истории Европы (X - XVIII вв.) (Москва, 2005).
Структура работы подчинена логике исследования. Работа состоит из введения, трех глав и заключения.
Военное законодательство Петра 1
Важнейшим отличием регулярных армий Нового времени от армий Средневековья была новая воинская дисциплина. Широкое применение огнестрельного оружия, увеличение значения пехоты, создание крупных военных формирований, новая тактика ведения боевых действий остро поставили вопросы стойкости солдата в бою, его умения действовать как в общем строю, так и индивидуально. Именно поэтому становление военного законодательства, в котором осуществлялось всестороннее регламентирование вопросов воинской дисциплины, относится в Европе к XVII - началу XVIII в. и совпадает с периодом появления постоянных регулярных армий.
Заимствование Россией достижений европейского военного искусства (прежде всего, в артиллерии и пехотном деле) началось еще в конце XVI - XVII вв. и привело к созданию стрелецких полков и полков «нового строя». Параллельно происходило изучение военного законодательства Европы. При Борисе Годунове был осуществлен перевод военных законов «Священной Римской империи германской нации» под названием «Воинская книга». При Василии Шуйском в 1607 г. на основе европейского военно-уголовного законодательства был составлен «Устав ратных, пушечных и других дел» (дополнен в 1621 г.). При Алексее Михайловиче был опубликован первый печатный воинский устав - «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей» (1647 г.), который являлся переводом военных законов «Священной Римской империи германской нации», составленных в 1615 г. Во второй половине XVII в. эта переводческая работа продолжалась в Посольском приказе.
Однако эти работы охватывали только вопросы обучения и правового регулирования организации отдельных родов войск и уже в конце XVII в. устарели по сравнению с уровнем развития военной мысли в Западной Европе. Таким образом, создание регулярной армии и флота в 1690-х гг. - начале XVIII в. поставило перед Петром І целый ряд задач: собственно формирование и обучение новых солдатских и драгунских полков, создание нормативно-правового обеспечения их организации и деятельности, выработки общей модели военно-правовой реформы. При этом изучение военного законодательства европейских стран происходило параллельно с обобщением боевого опыта русской армии, участвовавшей в Азовских походах и Северной войне.
В таких условиях, как справедливо отмечал М. П. Розенгейм, военное законодательство России до создания «Воинского устава» 1716 г. представляло из себя преимущественно «частные военно-уголовные законы», которые «носят на себе следы поспешности и, видимо, издавались, так сказать, экспромтом по требованию минуты» . Сам Петр I в 1723 г. признавал: «...в пршедшия времена за настоящею тогда войною недосужное время имели, и многие дела деланы в разные времена розные (противоречащие друг другу - М. А.) указы об одном деле»3.
Первые эксперименты Петра І в военном деле - создание «потешных» Преображенского и Семеновского полков, «Марсовы» игры 1691 - 1694 гг. - положили начало изучению строевых порядков пехоты и кавалерии, артиллерийского и оружейного дела, начатков фортификации. Во время азовских походов 1695 - 1696 гг. достаточно уверено применялись новые для России средства и способы войны (воинские «консилии» при единоначалии в армии, военно-инженерные методы осады и т.д.). Но какого-либо законодательного закрепления эти эксперименты не получили.
Только в условиях подготовки Северной войны Петр I осознал проблему необходимости создания военного законодательства в полном объеме. В конце XVII в. царь поручил работу по изучению и обобщению иностранного военного законодательства Я. В. Брюсу, который составил «Краткое описание законов (или правил) Шкодских, Английских и Французских», и А. А. Виниусу, который сделал перевод ряда документов. В 1697 г. «для присматривания новых воинских дел и повелений» в Цесарскую землю и другие страны выехал «майор выборного Преображенского солдатского полку» А. А. Вейде, сын выходца из Пруссии. Он посетил Венгрию, находился при армии знаменитого полководца того времени принца Евгения Са-войского.
Наиболее плодотворными оказались труды А. А. Вейде. 3 июля 1699 г., по возвращению в Россию, он представил Петру I проект «Воинского Наказа», в котором рассматривались вопросы организации и обучения регулярной армии, «також-ды и статьи или артикулы, какое кому наказание за вины»5. Проект основывался на изучении организации французской, нидерландской, саксонской и цесарской армий.
«Устав Вейде» содержал комплексный обзор организации, боевой подготовки, военно-уголовного и военно-судебного законодательства европейских армий. Это описание носило характер скорее доклада царю, чем проекта воинского устава. Часто Вейде в отношении того или иного положения своего обзора ссылался на опыт различных армий, как бы оставляя царю возможность для выбора лучшего из вариантов. Так, о правовом статусе офицеров он пишет: полковник «имеет у цесар-цев полную мочь, что он в своем полку по открытой воинской думе может солдата велеть повесить». Полковой квартирмейстер «не имеет в Прусской земле столь много дела, как во иных землях». Некоторые положения «Устава» Вейде сопровождает своими комментариями.
Важной идеей «Устава» является положение о необходимости строгой дисциплины и единоначалия в армии: все военнослужащие должны строго подчиняться «генералисимусу или полному воеводе», который «воинские уставы учинить имеет и твердо повелевать», а подчиненные его приказы «несмотря ни на какое лицо исполнять», «дабы все нестройство, и своевольство, и несогласие во время унято и учреждено было».
Несмотря на то, что «Устав Вейде» носил характер доклада, Петр I прямо использовал его в боевой подготовке русской армии: по его распоряжению он неоднократно публиковался и распространялся среди военнослужащих. Последнее обстоятельство привело некоторых исследователей к выводу о том, что «Устав Вейде» был первым «воинским уставом регулярной армии»7. П. О. Бобровский считал, что царь внес в доклад Вейде изменения и дополнения, после чего «Устав» приобрел силу законодательного акта и стал основой для обучения офицеров драгунских и пехотных полков в первые годы Северной войны.
Военное судоустройство и судопроизводство в 1700 - 1715 гг
Как и в других сферах государственного устройства XVII в., в сфере военного управления суд не был отделен от администрации. В мирное время по малозначительным правонарушениям служилые люди подлежали суду своего командира, а по более крупным преступлениям - городового воеводы. Вторым звеном административно-судебной системы были центральные государственные органы - приказы. Подсудность служилых людей зависела от того, какому приказу они были подведомственны: служилые люди «по отечеству» (поместное дворянство) - Разрядному и московским судным приказам, пушкари - Пушкарскому приказу, стрельцы
Стрелецкому приказу, сибирский «прибор» - Сибирскому приказу, полки «нового строя» - Иноземному приказу и т.д.
Изменения в сложившуюся систему военного управления, осуществлявшиеся в 1690-х гг., не вносили в нее принципиальных изменений. Можно только отметить стремление царя добиться ее большей централизации. Именным указом от 3 июня 1693 г. все военные люди полков «нового строя», в т.ч. и генералы, стали подсудны по всем делам, кроме «татиных и разбойных и убийственных дел», исключительно Иноземному приказу.
Создание регулярной армии и флота, формирование нормативно-правовой основы их организации и деятельности сопровождалось совершенствованием системы военной администрации. Указом от 18 февраля 1701 г. Иноземный и Рейтарский приказы были преобразованы в Приказ военных дел, который объединил в своей компетенции управление хозяйственными и судебными вопросами вооруженных сил34. Артиллерией с 1701 г. ведал Приказ артиллерии. Продовольствием и фуражем с 1700 г. - Провиантский приказ. Обеспечением войск оружием, обмундированием и деньгами занимался генерал-комиссар.
Командование флотом в 1696 г. было поручено адмиралу, а вопросы, сопутствующие боевой службе, - адмиралтейцу. Первыми морскими учреждениями стали Приказ воинского морского флота (1698 г.) и Приказ адмиралтейских дел (1700 г.). В 1707 г. Воинский морской приказ был присоединен к Адмиралтейскому, должность адмиралтейца упразднена, адмиралом и президентом адмиралтейств назначен Ф. М. Апраксин.
В связи с учреждением Сената в 1711 г. система управления армией и флотом пережила новые трансформации. Сенат стал высшим государственным органом, под надзором и руководством которого происходило комплектование армии. При Сенате был образован Комиссариат во главе с генерал-кригс-комиссаром, который ведал финансированием и всеми вопросами снабжения армии.
После создания Сената и проведения губернской реформы компетенция Приказа военных дел была значительно сужена. В 1711 г. на смену ему была учреждена Главная военная канцелярия. Централизованно вопросами рекрутских наборов в 1710 - начале 1720-х гг. занимались чрезвычайные органы - «Канцелярия рекрутского счета» лейб-гвардии майора А. И. Ушакова и Канцелярия лейб-гвардии капитана Г. И. Кошелева. Первая из них осуществляла контроль за рекрутскими наборами, вела следствия о финансовых нарушениях, допущенных персоналом Ратуши, Артиллерийского, Военного, Монастырского, Поместного приказа. Вторая - вела «розыск» по фискальским донесениям о уклонении от военной служ-бы36.
Артиллерией по-прежнему заведовал Приказ артиллерии (с 1720 г. - Артиллерийская канцелярия, с 1722 г. - Главная артиллерийская канцелярия). Управление флотом с 1712 г. перешло к Военной морского флота канцелярии, которая в 1715 г. была подчинена Морскому комиссариату с обер-штер-кригс-комиссаром.
На местах большую роль в снабжении армии, проведении рекрутских наборов, обороне и охране крепостей, расквартировании и снабжении гарнизонных частей играли воеводы. После проведения губернской реформы в 1711 г. эти вопросы перешли в компетенцию губернаторов и комендантов, которые стали командирами расквартированных на подведомственной им территории гарнизонных частей.
В годы Северной войны именно на долю этих органов военного и общегосударственного управления выпала тяжелая задача борьбы с бегством рекрутов. По данным Л. Г. Бескровного, в 1700 - 1703 гг. число беглых рекрутов было сравнительно невелико: из направленных в войска 20184 человек бежало лишь 374. Но с утверждением системы рекрутских наборов бегство возросло: в 1705 г. из партии в 2277 человек бежало 895. В 1707 г. из партии в 1756 человек - 171. В 1708 г. из одной партии в 3646 человек бежало 356, а из другой в 8087 человек - 632. В 1710 г. из партии в 5715 человек, направляемых в Ригу, бежало 1669, а из 1770 человек, направляемых во флот, - 1166. В последующие годы бегство рекрутов оставалось серьезнейшей проблемо.
Указом от 19 января 1705 г. во всенародное известие объявлялось, что из каждых трех человек, бежавших и пойманных рекрутов, одного будут вешать по жребию, а двух других бить кнутом и ссылать на вечную каторгу, явившихся же добровольно после битья кнутом ссылать в Азов и Петербург на пять лет, после чего возвращать в полки. В дальнейшем этот указ неоднократно подтверждался38. На практике эти предписания, видимо, применялись не в полном объеме. Так, в феврале 1705 г. Военный приказ доносил: «...а которые выйдя из Москвы и из городов в близости бежали, и тем в Воинском приказе чинено наказание - по рассмотрению биты кнутом, а иные вместо кнута, снем рубаху, батоги».
Царь требовал самых серьезных мер для пресечения побегов. Так, в 1701 г. Петр I приказал беглых рекрутов вешать по жребию и ссылать на каторгу. В 1702 г. он писал судье Военного приказа Т. Н. Стрешневу: «Когда сие письмо получишь, изволь немедленно сих проклятых беглецов... сыскать, сыскав всех, бить кнутом и уши резать, да сверх того 5-го с жребья ссылать на Таганрог.. ..
Реформа управления и суда в годы Северной войны
В первое десятилетие XVIII в. система приказного управления, сложившаяся на основе обычая в конце XV - XVII вв. и закрепленная в «Соборном уложении» 1649 г. и других законодательных актах, была сохранена практически в неизменном виде. В форме перечисления чинов и должностей в ст. 1 гл. X «Уложения» называются все лица государственного аппарата, причастные к судопроизводству: «Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русий, судити бояром и окольничим и думным людям и диаком, и всяким приказным людям, и судьям...». Таким образом, государственные органы, осуществлявшие судебную функцию, включали три звена: 1) суд царя и Боярской думы; 2) приказы и 3) воеводы на местах, губные и земские органы.
Высшей судебной властью, согласно «Уложению», обладали царь и бояре. В ст. 2 гл. X устанавливалось: «А спорные дела, которых в приказех зачем вершить будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю... и к его государевым боярам и окольничим и думным людем». Согласно ст. 20 гл. X, запрещалось непосредственное обращение к царю по судным делам без предварительного разбора их в соответствующем приказе. Нарушение такого порядка влекло наказание батогами, а для тех, «кто почестнее», - заключение в тюрьму на неделю. В ст. 14 гл. X определялось наказание за обращение к царю и в том случае, когда отказ бояр, окольничих и дьяков в приказах был обоснованным и устанавливалось, что челобитье подано «не делом». Жалоба царю на бояр, окольничих и дьяков в таких случаях расценивалась как ложная. Ее автор за оскорбление думных чинов и воевод наказывалось кнутом, а за бесчестье подьячего - батогами.
На протяжении XVI - XVII вв. совещания родовитых бояр при царе так и не превратились в высший государственный орган со строго определенными в законе и обычае организацией, компетенцией и составом. Само понятие «Боярская дума» было впоследствии придумано учеными. Даже усвоенные в перовом заграничном путешествии поверхностные впечатления об организации «регулярных» государств Европы привели Петра I к мысли о необходимости замены Боярской думы высшим органом государственной власти, действующим на более постоянной основе.
По наблюдению М. М. Богословского, в конце 1690-х - 1701 гг. происходил процесс затухания практики съездов думцев на заседания при царе, а «сам круг предметов, которых касалась ее деятельность, теперь значительно сужен по размерам и уменьшен по значению. Приговоры Думы касаются немногих и притом второстепенных законодательных вопросов, лишь частично дополняющих предыдущее законодательство»3. Однако Петр I не пошел на ликвидацию думы особым законодательным актом. Царь просто перестал жаловать в думные чины: за 1702 - 1712 гг. состоялось только три пожалования в бояре, четыре - в окольничие и два - в думные дворяне. В результате такой политики происходило вымирание думцев: со 112 чел. в 1698 - 1699 гг. их число сократилось до 49 чел. в 1712 г.
На смену думе в первом десятилетии XVIII в. пришли-два высших государственных органа, которые были с ней генетически связаны - «Консилия министров» и Расправная палата Боярской думы. Первый из них стал наследником боярских комиссий XVII в., которым поручалась Москва на период «походов» царя из столицы (как на войну, так и в поездки по подмосковным монастырям и дворцовым селам). Однако в отличие от боярских комиссий «Консилия министров» действовала непрерывно в течение длительного времени - в-1704 - 1711 гг.; имела достаточно четкую организацию и собиралась на заседания в Ближней канцелярии; в ее состав вошли близкие Петру I лица, многие из которых не имели думных чинов. «Консилия» осуществляла исполнительно-распорядительную деятельность на территории всей страны3. Царь стремился повысить ответственность «министров». Именным указом от 7 октября 1707 г. предписывалось: «Объявить на съезде в палате всем министрам..., чтобы они всякие дела, о которых советуют, записывали и каждый бы министр своею рукою подписывали, что зело нужно надобно. И без того отнюдь никакого дела объявляли, ибо сим всякого дурость явлена будет».
Высшим судебным органом стала Расправная палата. Возникла она 9 мая 1681 г., когда боярину Н. И. Одоевскому было велено быть «у расправных дел» и «как он, великий государь, изволит быть в походах и им быти в Москве»7. Первоначально палата создавалась как временное учреждение при Боярской думе и действовала на непостоянной основе (в мае 1681 - мае 1682 гг. и июле 1683 - сентябре 1687 гг.). Несмотря на то, что именным указом от 17 марта 1694 г. она была упразднена, а ее судебные дела велено рассматривать «боярам всем», фактически палата продолжала действовать.
12 сентября 1689 г., после прихода к власти Петра I, Расправная палата была восстановлена на постоянной основе под руководством сначала князя Я. Н. Одоевского, а затем князя А. М. Черкасского. Действовала она вплоть до образования Сената в 1711 г., что было подтверждено именным указом 1707 г.
Деятельность Расправной палаты заключалась в разборе спорных судебных дел, поступавших из приказов и приказных изб. Особую роль в ее судебной деятельности в конце XVII в. занимал вопрос о разрешении споров о компетенции Московского и Владимирского Судного приказов, ведавшие соответственно московскими и думными чинами. На протяжении всей истории палаты она выступала аппеляционнои инстанцией по земельным и иным конфликтам высших «чинов» Российского государства .
Следующим звеном административной и судебной системы России конца XV -XVII в. были центральные государственные органы - приказы. Они выросли из отдельных поручений государя своим приближенным для решения наиболее важных текущих дел. В условиях образования единого государства некоторые из таких поручений переросли в постоянные государственные органы.
Признаками, позволяющими отличить приказ как центральный государственный орган от временного поручения, являются: 1) постоянная должность судьи приказа и его «товарищей», указывающая на определенную компетенцию приказа; 2) штат (включающий дьяков и подьячих, а также вспомогательный персонал), наличие которого является показателем структуры приказа; 3) делопроизводство, наличие которого позволяет уточнить компетенцию и штат приказа.
Сложившаяся к концу XVII в. система приказов не поддается современным классификациям. По кругу подсудных приказам лиц их молено условно разделить на три большие группы: общегосударственные, дворцовые и патриаршие". Общегосударственные приказы по кругу подведомственных дел и территориальной компетенции условно делятся на отраслевые и территориальные. Все московские приказы, даже чисто административные, обладали судебной властью, каждый в сфере своего ведомства. Такой подход определялся как традициями формирования приказного строя, так и сословным характером русского общества. В указе от 29 октября 1707 г. говорилось: «Дворцовые крестьяне под особым судом и во всем ведомы в Канцелярии дворцовых дел, архиерейские и монастырские - в Монастырском приказе, а помещи-ковы и вотчинниковы - в других приказах».
Общие принципы судебной реформы
После окончания Северной войны Петр I изволил, как говорилось в его указе, «и о земском справедливом правлении... не пренебречь, но трудился и сие в такой же добрый порядок привесть, как и воинское дело»1. Заботясь о «общем благе» подданных монарх приступил к реформе Сената, созданию коллегий и преобразованию местного управления. Новая система органов государственной власти должна была строиться по строго отраслевому принципу и на коллегиальных началах. Составным элементом этой государственной реформы должно было стать создание судебной системы Российской империи.
Впервые идея обособления суда как самостоятельного от администрации государственного органа в петровском законодательстве была сформулирована в «Кратком изображении процессов или судебных тяжб» 1715 г. Во вводной главе этого нормативного акта «О суде и судиях» были закреплены основные принципы не только военного, но и гражданского судоустройства.
В ст. 2 давалось общее определение суда: «Суд всегда из некоторого числа честных особ сочинен бывает, которым от высокого начальства власть и мощь во управлении правосудия дана. Оным тягающияся особы свои тяжебные дела порядочно доносить и по правам на оные решения от них получить могут». В этой статье закреплялся ряд принципов правосудия: зависимость суда от воли монарха («высокого начальства») как носителя государственного суверенитета, обязанность судей рассматривать требования истца и ответчика в соответствии с законом («по правам»).
В ст. 3 закреплялись принципы организации судебной системы. Законодатель исходил из деления суда-на гражданский и военный. Гражданский суд должен быть «твердо определен» «во время миру и войны» и рассматривать «разные ссоры и брани междо подданными разных чинов». Воинский суд рассматривает только «ссоры междо офицерами, салдаты и протчими особами, войску надлежащими» .
Проведение коллежской и провинциальной реформ поставило перед Петром I проблему реформы гражданского судоустройства. За образец была взята шведская судебная система, основанная на принципах единого бессословного гражданского суда, отделенного от администрации, с кассационной инстанцией. Первым шагом в этом направлении было создание Юстиц-коллегии, общий круг дел которой был определен в именном указе, данном царем Сенату в декабре 1717 г.: «всякой суд во всех делех».
Проблему разработки общих принципов судебной системы Петр I возложил на президента Юстиц-коллегии А. А. Матвеева и вице-президента барона Г. фон Бревена. Именным указом от 9 мая 1718 г. им предписывалось «из Уложения и уставов шведских, что касается до Юстиц-коллегии, те дела исправлять в коллегии, а которые государственные порядки... то выписать и приносить в Сенат, где надлежит саускать с русскими обычаи, ... и изготовить к будущей осени в доклад»4. Таким образом, за образец русской судебной системы предполагалось взять шведскую.
Хорошо зная шведскую судебную систему, А. А. Матвеев весной 1718 г. обратился с запросом к царю. Он задал Петру I два принципиальных вопроса: распространяется ли юрисдикция коллегии на поместные дела и должна ли она являться высшим судебным органом, которому подчиняются местные суды. Отвечая на этот запрос Петр I предложил воспроизвести в России шведскую систему судоустройства, включавшую Стокгольмский гофгерихт - суд высшей апелляционной инстанции в решении уголовных и гражданских дел на территории всей страны и первой инстанцией при рассмотрении земельных споров, а также низшие - провинциальные и уездные суды. Поместному приказу предписывалось «быть особливо (для умножения дел), однако ж под управлением Юстиц-коллегии» .
Ответ царя не удовлетворил А. А. Матвеева. В частности, он справедливо отмечал огромное различие в территории и населении Швеции и России. 15 ноября 1718 г. Матвеев представил Сенату доклад со своими предложениями об организации судебной системы. Согласно проекту, высшей судебной инстанцией предполагалось сделать Юстиц-коллегию, которая соответствовала шведскому надворному суду. Следующей инстанцией были «обер-ландрихтеры», единоличные судьи, по одному в каждой губернии 1711 г. и по одному на каждую новую провинцию С.-Петербургской губернии. Обер-ландрихтеры должны были назначаться «из знатных и дельных царедворцев». Самая низшая инстанция составлялась «городовыми меньшими земскими судами» из ландрихтеров, подчиненных обер-ландрихтерам. Из экономии проект вводил таких ландрихтеров по одному на два уезда, отступая от шведского образца, где подобного рода судья существовал в каждом дистрикте6.
Параллельно иностранным прожектером на русской службе Г. Фиком по заданию царя был составлен еще один проект организации судебной системы. Полагая, что крепостное право, при котором помещик осуществляет суд над крестьянами, делает ненужным существование низшей шведской инстанции, Фик предлагал низшую инстанцию для России учредить прямо в провинции в виде коллегиального суда из четырех или шести асессоров под председательством ландрихтера. Ему были бы подсудны крестьяне лишь по важнейшим уголовным делам, а также, но уже по всем делам, - жители небольших городов, неимевших собственных магистратов. Второй инстанцией должны были стать коллегиальные надворные суды, которые предлагалось учредить в нескольких больших городах. Во главе этих судов должна была стоять Юстиц-коллегия, в чьи полномочия входило разъяснение законов и руководство деятельностью низших судов.
Работа над созданием новой судебной системы была продолжена и 3 декабря 1718 г. Юстиц-коллегия внесла в Сенат законодательное предложение по этому вопросу. Этот доклад лег в основу именного указа от 19 декабря 1718 г. «в народ, каким образом с будущего 1719 г. челобитчикам поступать». Следует отметить большую работу законодателя над этим указом: по подсчетам Н. А. Воскресенского его окончательному тексту предшествовало шесть редакций .
В преамбуле к указу, прежде всего, закреплялось место монарха в судебной системе в качестве суверена, обладающего учредительной властью, и высшего судьи. Однако оговаривалось, что монарх - «одна персона есть, и та коликими воинскими и протчими трудами объята», почему не может решить все дела, которыми «челобитчики непрестанно» ему «докучают». Несмотря на «несносные труды в сей тяжкой войне, в которой не только что войну весть, но все вновь, людей во оной обучать, правы и уставы воинские делать», Петра I не пренебрег и трудами на гражданском поприще: «милосердствуя... о народе, и о земском справедоивом правлении не изволил пренебречь, но трудился и сие в такой же добрый порядок при-весть, как и воинское дело».
Далее, в преамбуле подчеркивалась связь судебной реформы с коллежской и закреплялся важнейший принцип коллегиального рассмотрения дел в судебном присутствии, что гарантирует челобитчиков от приказного произвола, когда «ста-рыя суди делали, что хотели». Гарантиями правосудия должны были стать не только возможность обжаловать неправосудный приговор в высшую инстанцию (в наиболее трудных случаях - с личным участием государя), коллегиальное рассмотрение исков в судебном заседании, но и новое нормативное обеспечение деятельности судов. Законодатель обещал принять «вскоре регламенты... всех Коллегей должности», надворных и нижних судов.
В ч. 1 ст. II определялось низшее звено судебной системы: «Для полного удовольства челобитчиком... будут везде по губерниям, по провинцыям и по городам учреждены суды и судьи». В дальнейшем этими судами стали городовые судьи (ландрихтеры) со штатом асессоров и провинциальные суды. Согласно ч. 2 ст. II, над нижними судами вводился «вышшей надворный суд в знатных губерниях..., куды от нижних судов, ежели неправдою вершат или волочить за срок будут, переносить против регламенту». В ст. III устанавливалось, что на волокиту и неправовые приговоры надворных судов можно было «бить челом в Юстиц-калегий, которая особливо только для разправы учинена».
