Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовая антикультура: понятие, признаки, формы 13
1. Правовая культура и правовая антикультура как диалектически взаимосвязанные феномены 13
2. Правовая антикультура как срез правовой действительности 31
3. Признаки и формы правовой антикультуры 51
Глава 2. Правовая антикультура в механизме правового регулирования 74
1. Правовая антикультура в механизме нормативно-правовой регламентации общественных отношений 74
2. Элементы правовой антикультуры в механизме поднормативного регулирования 95
3. Проявление правовой антикультуры в механизме правовой саморегуляции субъектов права 114
Глава 3. Правовая антикультура в уголовно-исполнительной системе 134
Заключение 145
Библиографический список 1
- Правовая антикультура как срез правовой действительности
- Признаки и формы правовой антикультуры
- Элементы правовой антикультуры в механизме поднормативного регулирования
- Проявление правовой антикультуры в механизме правовой саморегуляции субъектов права
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Внутренним источником любого развития является борьба противоположностей. В правовой системе в этом качестве выступают единство и борьба таких явлений, как культура и антикультура.
Правовая культура и правовая антикультура – это диалектически взаимосвязанные явления, существующие объективно и раскрывающие особенности внутреннего механизма детерминации правовой системы, а также позволяющие понять необходимость и содержание отдельных направлений ее совершенствования.
Правовая антикультура – порождение социальной организации жизни людей. Ее проявления многочисленны и разнообразны. Среди них правовой нигилизм и нормы криминальной субкультуры, правонарушения и коррупционные проявления, технико-юридические дефекты законодательства, юридические ошибки и перекосы в правоприменительной практике и др.
На правовую антикультуру можно влиять, но ее нельзя полностью устранить. Объединяя в себе все отрицательные и деструктивные стороны правовых явлений, она приобретает различные формы внешнего выражения и способы воздействия на правовую систему. В то же время это не механическая совокупность всего негативного в сфере права. Она отличается интегративностью и выступает как сложный системный феномен, который, с одной стороны, имеет самостоятельные формы выражения, а с другой – как бы встроен в «живую ткань» явлений правовой культуры, характеризуя определенное их качественное состояние и уровень развития.
Инновационный путь развития российского общества, всесторонняя модернизация, решение крупных социальных проблем предъявляют высокие требования к праву как особому регулятору общественных отношений и к субъектам права как носителям правового сознания. Обеспечение должного уровня совершенства права и правосознания невозможно в случае игнорирования правовой антикультуры, характера и форм ее влияния на правовую систему. Воздействовать же на правовую антикультуру можно только при условии целостного и системного знания о ней.
Исходя из этого в теоретическом плане актуальность темы диссертации обусловлена недостаточной исследованностью правовой антикультуры. Приходится констатировать, что до настоящего времени она не была подвергнута всестороннему научному общеправовому анализу, а ее понятие не утвердилось в понятийно-категориальных рядах общей теории права. Вместе с тем изучение характера и форм взаимодействия правовой культуры и правовой антикультуры, признаков, структуры и форм проявления последней объективно необходимо для восполнения существующего пробела в научно-теоретическом знании в части данного феномена.
В практическом плане потребность исследования правовой антикультуры обусловлена тем, что ее проявления и факторы приобретают системный характер и существенно снижают эффективность действия права и функционирования государственных органов. Кроме того, изучение ее природы востребовано юридической практикой, так как его результаты могут стать основой для разработки конкретных мер по предупреждению, локализации и вытеснению из правовой жизни общества негативных явлений.
Таким образом, об актуальности научного изучения феномена правовой антикультуры, предпринятого в настоящей работе, свидетельствуют обстоятельства как теоретического, так и практического характера, а также степень научно-теоретической разработанности исследуемой проблематики.
Степень научной разработанности темы. В отличие от правовой культуры, глубоко и всесторонне изученной в советской и современной российской юридической науке (Е. В. Аграновская, Г. И. Балюк, М. Г. Баумова, Н. Н. Вопленко, В. Н. Карташов, О. А. Красавчиков, Н. М. Кейзеров, Е. Б. Кониченко, В. А. Медведев, В. П. Сальников, А. П. Семитко, В. М. Чхиквадзе, О. А. Шубина и др.), проблематика ее антипода – правовой антикультуры – исследована значительно в меньшей степени. Представления о правовой антикультуре в юридической науке характеризуются дискретностью. В настоящее время в общей теории права существует значительное количество работ, посвященных отдельным элементам правовой антикультуры. Так, достаточно подробно освещены вопросы деформации правого сознания (В. М. Баранов, П. П. Баранов, В. С. Бреднева, Р. А. Кузнецов, М. А. Месилов, К. Р. Мурсалимов, Г. Р. Мурсалимов, М. А. Шерменев и др.). При изучении вопросов эффективности правовых норм и проблем юридической техники анализировались качество и логико-структуная организация правовых актов, понятие и виды их дефектов (Н. А. Власенко, В. В. Глазырин, С. Е. Казаринова, Д. А. Керимов, М. П. Лебедев, В. Н. Найденко, В. И. Никитинский, С. В. Поленина, Ю. А. Тихомиров, В. А. Толстик, Т. Я. Хабриева и др.). Глубокому научно-теоретическому анализу подвергнута проблема пробелов и коллизий в правовом регулировании (В. В. Лазарев, А. С. Пиголкин, Н. И. Сенякин, Ф. Р. Уранский, М. А. Кауфман, С. Н. Казинская и др.).
Ряд проявлений правовой антикультуры, в частности, криминальная субкультура, являются предметом пристального внимания ученых-криминологов (Ю. М. Антонян, Е. А. Антонян, Е. А. Богачевская, И. М. Мацкевич, В. В. Меркурьев, Д. В. Сочивко и др.). Результаты исследования таких проявлений представляют несомненный интерес для анализа правовой антикультуры как сложного феномена.
В целом следует констатировать, что в правовой науке попытки на монографическом уровне рассмотреть деструктивные явления правовой жизни в комплексе предпринимаются крайне редко, и при этом, частично затрагивая рассматриваемую в настоящей работе проблематику, они нацелены преимущественно на адаптацию синергетического метода к потребностям юридической науки (В. А. Грунина, Ю. В. Павлова).
В то же время нельзя утверждать, что правовая антикультура не анализировалась теоретиками права. Она стала предметом самостоятельного научного исследования в работах А. С. Бондарева. Однако избранный ученым методологический подход к ее исследованию не позволил охватить все существенные аспекты правовой антикультуры, и многие вопросы, непосредственно затрагивающие предмет ее научного анализа, остались без внимания исследователя. В интерпретации А. С. Бондарева правовая культура и правовая антикультура ограничены только рамками сознания человека и его поведением в правовой сфере. При этом предметы правовой культуры оказались неоправданно отделены от нее самой. По существу, ученый анализирует правовую антикультуру отдельной личности, что провоцирует одностороннее представление о ней как о механической совокупности индивидуальных правовых культур (антикультуры) его членов. Кроме того, правовая антикультура не менее сложно структурирована, чем правовая культура, но ее структурный состав оказался за гранью данного подхода, как и особенности взаимосвязи структур правовой культуры и правовой антикультуры.
Таким образом, есть все основания полагать, что проблематика правовой антикультуры в отечественной юридической науке исследована не достаточно полно. При этом проблема правовой антикультуры как части правовой культуры общества и специфический срез правовой действительности в общей теории права и государства вообще ставится и решается впервые.
Объект исследования – область правовой действительности, в которой осуществляется взаимодействие правовой культуры и правовой антикультуры.
Предметом исследования является правовая антикультура как элемент и фактор развития правовой жизни общества.
Цель исследования – разработка теоретической основы, необходимой для формирования концепции правовой антикультуры.
Цель и предмет диссертационного исследования предопределили необходимость постановки и решения следующих задач:
– рассмотреть дискуссионные аспекты и грани понятия «правовая культура»;
– охарактеризовать диалектический характер взаимосвязи правовой культуры и правовой антикультуры;
– исследовать специфику правовой антикультуры как особого среза правовой действительности;
– определить признаки и формы правовой антикультуры как части правовой культуры общества;
– изучить правовую антикультуру в механизме нормативно-правовой регламентации общественных отношений;
– проанализировать формы выражения правовой антикультуры в механизме поднормативного регулирования;
– выявить специфику проявления правовой антикультуры в механизме правовой саморегуляции субъектов права;
– раскрыть особенности правовой антикультуры в уголовно-исполнительной системе.
Методологическую основу исследования составил диалектико-материалистический метод. Применение таких принципов диалектической логики, как всесторонность и полнота познания, позволили раскрыть основные грани правовой культуры.
Использование различных видов анализа и синтеза в сочетании с системным подходом позволило выявить особенности структурного состава и сущности правовой антикультуры как части правовой культуры общества.
При анализе дефектов нормативных правовых актов ценным оказалось применение догматико-правового метода исследования юридических норм.
В исследовании был также использован синергетический подход. В частности, посредством положений теории самоорганизации стало возможным раскрыть отдельные черты правовой антикультуры в механизме правовой саморегуляции субъектов права.
Теоретическую основу исследования образуют научные работы, которые условно можно разделить на несколько групп.
Первую группу образуют фундаментальные труды, посвященные исследованию правовой культуры (Г. И. Балюк, Н. Н. Вопленко, Л. Н. Гранат, В. И. Каминской, В. Н. Карташова, С. Н. Кожевникова, Е. Б. Кониченко, О. А. Красавчикова, В. А. Медведева, Е. А. Певцовой, Р. Л. Ратинова, В. П. Сальникова, А. П. Семитко, В. М. Чхиквадзе, О. Б. Шубиной и др.).
Вторая группа охватывает научные работы, в которых предметом анализа непосредственно выступает правовая антикультура (А. С. Бондарева), ее отраслевые проявления (Ю. М. Антонян, Е. А. Антонян, И. М. Мацкевича, В. В. Меркурьева, Д. В. Сочивко и др.), а также дефекты правосознания, правовых актов, структуры права и юридической практики в целом (В. М. Баранова, Н. А. Власенко, Ю. С. Васильева, В. Н. Протасова, А. Б. Венгерова, В. Н. Кудрявцева, В. В. Лазарева, А. Б. Лисюткина, А. А. Малиновского, Н. И. Матузова, В. В. Мамчуна, Ю. А. Тихомирова, В. В. Субочева, С. Б. Полякова).
Третья группа объединяет исследования, посвященные проблемам механизма правового регулирования (С. С. Алексеева, В. С. Афанасьева, С. Н. Братуся, В. М. Горшенева, Л. Н. Завадской, А. В. Малько, Ю. С. Решетова, В. А. Сапуна).
Четвертую группу составляют идеи и взгляды теоретиков права, имеющие как теоретическое, так и общеметодологическое значение для настоящего исследования (С. С. Алексеева, В. К. Бабаева, М. И. Байтина, В. М. Баранова, П. П. Баранова, М. В. Барановой, А. М. Васильева, Ю. Ю. Ветютнева, Р. Б. Головкина, В. С. Жеребина, Д. А. Керимова, В. С. Нерсесянца, В. М. Сырых, Е. В. Свинина, В. А. Толстика и др.).
Нормативная основа исследования – международно-правовые нормы и принципы, а также нормы внутригосударственного права Российской Федерации.
Эмпирическую базу исследования составили акты официального толкования, материалы периодической печати и опубликованные в научных изданиях результаты социологических исследований, содержащие информацию о проявлениях анализируемого феномена.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые на монографическом уровне произведен общетеоретический анализ правовой антикультуры как относительно самостоятельного элемента правовой системы общества, в рамках которого оригинально интерпретировано соотношение правовой культуры и правовой антикультуры. Вследствие этого получены следующие результаты:
– раскрыта диалектическая связь правовой культуры и правовой антикультуры;
– обосновано понимание правовой антикультуры как специфического энтропийного среза правовой действительности;
– выделены признаки правовой антикультуры;
– сформулировано определение понятия «правовая антикультура»;
– определены особенности взаимодействия и соотношения правовой антикультуры с контркультурой и субкультурой;
– выявлены факторы и формы проявления правовой антикультуры в механизмах нормативно-правовой регламентации общественных отношений, поднормативного регулирования и правовой саморегуляции субъектов права;
– обоснована система средств и приемов противодействия правовой антикультуре на всех стадиях механизма правового регулирования;
– раскрыты факторы и особенности влияния правовой антикультуры на деятельность уголовно-исполнительной системы.
Новизна исследования нашла отражение в основных положениях, выносимых на защиту.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Правовая культура и правовая антикультура – диалектически взаимосвязанные явления, отличительными чертами которых выступают единство, противоположность, противостояние и конфликт. Диалектическое единство правовой культуры и правовой антикультуры отражает причины, характер и направления развития правовой системы.
2. Существенными признаками правовой антикультуры являются следующие: 1) представляет собой специфический энтропийный срез правовой действительности; 2) проявляется в отдельных правовых явлениях, качественных состояниях правовых явлений, тенденциях развития последних; 3) обладает деструктивным характером, т. е. отрицательно влияет на уровень эффективности действия права и состояние правопорядка.
3. Авторское определение понятия «правовая антикультура»: это специфический срез правовой действительности, отражающий свойство правовых явлений, их состояний и тенденций развития снижать эффективность правового регулирования и уровень правового порядка, а также степень удовлетворения индивидуальных и общественно значимых интересов и потребностей.
4. Классификационная модель форм правовой антикультуры. Формы правовой антикультуры классифицированы по следующим основаниям:
– способ объективации: материальные и идеальные;
– способ функционирования: активные и пассивные;
– особенности стадии возникновения и проявления: возможность и действительность;
– способ детерминации антикультуры отрицательных явлений правовой жизни (т. е. характер взаимосвязи): казуальная, кондициональная и функциональная;
– внутренняя природа: отдельные правовые явления (преступления), состояния явлений (пробельность правового регулирования, правовой нигилизм), тенденции их развития.
5. Правовая антикультура как диалектически развивающееся явление существует объективно, и полностью исключить ее из правовой жизни невозможно. Она – порождение социальной организации жизни общества, и поэтому можно влиять на ее уровень, масштабы, однако отдельные ее проявления (преступления, деформации правового сознания, пробелы законодательства и т. д.) по своей природе неизбежны и неустранимы.
6. В уголовно-исполнительной системе правовая антикультура проявляется в сфере публично-правовой деятельности пенитенциарных учреждений, в противостоянии и конфликте правовой и криминальной субкультур, а также в системе внутриорганизационных отношений в органах и учреждениях, исполняющих уголовные наказания, в виде различных негативных явлений, препятствующих нормальному их функционированию и влекущих определенные правовые последствия.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации дополняют научные представления об особенностях понятия и сущности правовой культуры. Избранный подход позволяет по-новому интерпретировать взаимодействие правовой культуры и правовой антикультуры. Рассмотрение их в качестве диалектически взаимосвязанных явлений дает возможность выявить особенности механизма детерминации и направления развития правовой системы общества. Конкретизация признаков правовой антикультуры способствует более четкому определению места этого понятия в понятийно-категориальных рядах теории права. Положения исследования убедительно доказывают объективность и неизбежность проявлений антикультуры, создают необходимый теоретический фундамент для разработки концепции борьбы с ней.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что сформулированные в работе теоретические выводы и рекомендации способствуют выработке мер противодействия правовой антикультуре и соответственно повышению эффективности действия юридических норм и функционирования государственных органов.
Некоторые положения диссертации могут быть учтены в правотворческой деятельности в процессе совершенствования методологии мониторинга законодательства.
Отдельные выводы могут быть полезны при разработке критериев и показателей эффективности правоприменительной деятельности. Сформулированные рекомендации можно использовать также в системе правового воспитания населения. Ряд выводов и положений исследования позволит оптимизировать отдельные стороны правоисполнительной деятельности уголовно-исполнительной системы.
Дидактическое значение исследования заключается в том, что выводы и обобщения, сделанные автором в диссертации, могут быть использованы в системе юридического образования: при проведении учебных занятий по курсу «Теория государства и права»; подготовке учебных и учебно-методических пособий; написании студентами и курсантами рефератов, докладов, курсовых и дипломных работ.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования: неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний; используются в учебном процессе данного учебного заведения, а также Липецкого филиала Воронежского института Федеральной службы исполнения наказаний при проведении занятий по теории государства и права; докладывались на научно-практических конференциях; отражены в научных публикациях автора.
Структура диссертации обусловлена логикой исследования и состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.
Правовая антикультура как срез правовой действительности
Некоторые ученые преувеличивают роль и значение деятельностного подхода к пониманию правовой культуры. К примеру, А. С. Бондарев рассматривает правовую культуру исключительно как степень развитости сознания и поведения субъектов права. Данный методологический подход приводит, на наш взгляд, к недостаточно обоснованным выводам. С целью иллюстрации приведем ряд высказываний автора.
Правовая культура должна обладать своим специфическим содержанием; отличным от всех других правовых явлений: правосознания, права, правоотношений и т. д. Она не может быть и совокупностью всех правовых явлений общества, как представили ее В. И. Каминская и А. Р. Ратинов. Она не может быть широкой либо узкой, поскольку едина. Категория «правовая культура» должна, на наш взгляд, характеризовать не те или иные правовые ценности, а субъектов права и коллективных, и индивидуальных, отражать и фиксировать степень их правовой развитости, правового совершенства, уровень способностей их качественно творить и эффективно использовать необходимые правовые средства для достижения своих правомерных целей, своих правомерных интересов и потребностей.1
Правовая культура, равно как ш правовая антикультура, есть только «живые» человеческие явления. Они живут только в правовом сознании и правомерном либо? неправомерном поведении всех субъектов права, действующих именно в данное время и в данном правовом пространстве. Живут именно до тех пор, пока действуют правомерно либо неправомерно субъекты права - носители правовой культуры и правовой антикультуры данного исторического типа. С уходом с исторической арены того или иного общества, действующего на основе определенного типа права, закономерно уходят как его правовая культура, так и правовая антикультура данного типа именно вследствие того, что исчезают субъекты данного типа права как их создатели и носители, обладавшие определенным уровнем правовых знаний либо незнания, правовых умений, навыков либо не приобретшие достаточных правовых навыков и умений, сформировавших либо не сформировавших в полной мере свою правовую убежденность, а следовательно, совершавшие правомерные либо неправомерные действия1.
Категорически, нельзя согласиться с тем, что с исчезновением субъектов права, исчезает их правовая культура. Правовая культура проявляется не только в поведении субъектов права, но и актах-документах: гражданско-правовых договорах, законах, указах, приговорахсудовит. п.
По мысли А.С. Бондарева, произведенные на свет субъектом права предметы правовой культуры начинают сейчас же «жить» своей самостоятельной жизнью, наряду с его «живой» правовой культурой, оказывая- самостоятельное воздействие на правовую жизнь общества, причем, возможно, даже не то, на которое рассчитывал их создатель".
Необходимо обратить особое внимание, что в.своей работе авторничем не аргументировал и не обосновал свою позицию. На наш взгляд; нелогично и не целесообразно разрывать,деятельность и ее результаты. Таким образом, предметы правовой культуры не могут жить своей, жизнью, поскольку они часть культуры.того общества шлюдей, которые их создали. С уходом с исторической арены- какого-либо общества его правовая-, культура остается, «жить» в особой форме - форме так называемых «предметов» культуры. В этом отношении», права О. Б. Шубина, которая отмечает, что результатом культуры является создание материальных и духовных ценностей, в том числе и правовая культура3.
В рассматриваемом аспекте понятия правовой культуры диалектический характер ее взаимосвязи с антикультурой позволяет отразить закон «перехода количественных изменений в качественные». Закон гласит, что выход за пределы количественных изменений объекта приводит к нарушению меры, присущей этому объекту и переходу его в новое качество. К примеру, правотворческая юридическая деятельность является элементом правовой культуры. Однако частые изменения в нормативный акт, в конечном счете приводят к диалектическому скачку — в силу множественных изменений правовой акт теряет регулирующий потенциал и возникает необходимость принятия принципиально нового акта. Подтверждающими примерами может служить история и практика принятия Трудового кодекса РФ, Уголовно-процессуального кодекса РФ.
Правовая культура как органическая целостность различных правовых явлений (юридической практики, законодательства, правосознания и т. д.) Зачастую при определении правовой культуры отмечают, что это совокупность ценностей. На наш взгляд, механический подход при изучении данного явления не допустим. Правовая культура обладает всеми признаками системного целого. При этом системный принцип имеет важное значение не только при определении понятия, но и при осуществлении классификации правовой культуры. О.Б. Шубина полагает, что в основу классификации следует положить ее понимание как целостной системы, выявление подсистем которой и создает теоретические предпосылки для выработки общей модели, приближенной к реальным процессам функционирования и развития человека и общества1.
Согласно теории систем любое явление, состоящее из двух и более составных частей (элементов), представляет собой систему. В свою очередь, все системы делятся на два вида: органические и суммативные. К органическим системам относятся такие целостные явления, образования, которые обладают свойством интегративности, т. е. обладают совокупностью свойств, признаков, функций, которые не присущи составляющим его частям. Например, исправный автомобиль способен перевозить грузы и пассажиров, тогда как составляющие его элементы такой способностью не обладают.
Признаки и формы правовой антикультуры
Значительный интерес представляют рассуждения В. Н. Кудрявцева о том, что грань между правомерным и противоправным поведением провести иногда очень сложно; Учитывая важность позиции В- Н. Кудрявцева для нашего исследования, приведем несколько цитат из его работы;
«РассматриваяіПравомерньїе и противоправные поступки, мы исходим, из их полярной противоположности друг другу. Но норма и патология иногда взаимопроникают одна в-другую; возможен нормальный, физический; биологический; социальный процесс с деформированными деталями, элементами; встречаются и обратные примеры. Такое положение возможно и в сфере права;,оно представляет собой достаточно сложную картину, в особенности потому, что юридическая норма точна, однозначна и- бескомпромиссна,..в ней, мало?перехо- , дов и «светотеней»; она оценивает поступок либо положительно, либо отрицательно. А реальная действительность оказывается более многоликой» .
Исследуя указанную проблему, В: Ні Кудрявцев отмечает, что встречаются случаи расхождения между целью и результатом; причём двух родов: 1) цель субъекта позитивна, а результат негативен, вреден; 2) цель негативна, но результат совершенного поступка, помимо воли субъекта, оказывается нейтральным или даже положительным. Существует также расхождение формы, и содержания, которое также может быть двояким. Во-первых, правильное по существу полезное поведение гражданина или коллектива подчас происходит, с нарушениями юридической формы; во-вторых, во внешней за-конной форме иногда совершаются общественно вредные поступки".
Рассмотренные и проанализированные В: Н. Кудрявцевым противоречия в правовом поведении, вполне допустимо отнести к специфической форме, проявления правовой антикультуры.
Проявлением антикультуры в правомерном поведении может служить такое явление, как злоупотребление правом;
Злоупотребление правом в юридической науке анализируется в различных аспектах. Единый универсальный подход к сущности этого явления отсутствует. Представляется оправданным привести позиции нескольких ученых.
По мнениюЮ. С. Васильева, вопрос о злоупотреблении» правами возникает в результате конфликта между внешне правильным использованием гражданином правовых возможностей и, в сущности аморальным, антиобщественным поведением. Он выделяет формы, злоупотребления» гражданскими правами: а) признаваемая законом возможность определенного1 поведениям субъекта в конкретном случае осуществляется вопреки»общественному назначению права; б) допускаемое законом поведение гражданина осуществляется в аморальных, антиобщественных формах .
«Такое явление, как злоупотребление правом, — пишет профессор В. Н. Протасов, - именуется таковыми в силу того, что вред (зло) наносится окружающим специфическим образом, а именно через осуществление субъективного юридического права. Создается такая ситуация, когда предоставленное законом право используется субъектом как средство причинения вреда»".
А. Б. Венгеров полагает, что употребление (использование) права «во зло», в ограничении прав и свобод других появляется там штогда, где и когда нарушается мера разумного социального поведения, нарушается баланс своих и чужих прав?.
Существенными признаками злоупотребленияг правом с точки зрения А. А. Малиновского, являются: 1) причинение вреда посредством осуществления права; 2) осуществление субъективного права в противоречии с его назначением4. В юридической деятельности также можно встретить проявления правовой антикультуры. Приведем примеры некоторых из них. Отрицательное влияние на уровень правового порядка, престиж права в глазах населения оказывают различного рода ошибки. В зависимости от вида профессионально-юридической деятельности А. Б. Лисюткин выделяет: — законотворческие ошибки — обусловленный непреднамеренными и неправильными действиями правотворческого органа негативный результат, выражающийся в издании такой юридической нормы, или нормативно-правового акта, которые не достигают поставленных целей по упорядочиванию общественных отношений; — правоприменительные ошибки — обусловленный непреднамеренными и неправильными действиями субъекта правоприменительного процесса негативный результат, который препятствует реализации юридической нормы; — ошибки в толковании норм права - непреднамеренное неправильное официальное нормативное разъяснение смысла юридической4 нормы, ведущее к формированию условий для нарушения норм права теми участниками процесса правоприменения, которым было адресовано данное толкование1.
Кроме ошибок, к правовой антикультуре юридической деятельности следует отнести такое явление, как лоббизм. В отличие от ошибок данный феномен характеризуется противоречивой природой. Противоречие заключается в потенциальной способности- лоббизма приносить как пользу, так и вред обществу.
Собственно, лоббизм представляет собой такое явление современной политико-правовой жизни, которое подразумевает активную деятельность заинтересованных лиц (как физических, так и юридических) по отстаиванию и представлению своих интересов на различных уровнях власти с целью оказания влияния на принимаемые решения".
Элементы правовой антикультуры в механизме поднормативного регулирования
На наш взгляд, правовая антикультура отражает такой срез правоприменительной деятельности; который характеризует ее способность детерминировать причинение вреда охраняемым правом государственным и индивидуальным интересам. Ярким примером может служить -проблема коррупции. Ущерб от нее колоссален. В соответствии с исследованиями, проведенными фондом «Индем» объем годового рынка коррупции в России составляет 318 млрд долл.- это треть валового внутреннего продукта (ВВП)". Распространенность коррупции в различных формах — «светлая», «серая», «черная» (В. М. Баранов) - создает реальную угрозу национальной безопасности и выступает одним из главных препятствий для реализации в России курса на всестороннюю модернизацию. Расцвету коррупции способствуют как юридические (дефекты правотворчества и недостатки законодательства, предоставляющие широкие дискреационные полномочия должностным лицам), так и общесоциальные причины (социально-негативные установки поведения; восприятие обществом коррупщигкак обыденного явления).
Таким образом, на примере коррупции становится понятно, что антикультура - это многоуровневое образование. В нем одни факторы (меньшего уровня) обуславливают возникновение явлений, которые в то же время выступают факторами возникновения других, более масштабных № деструктивных явлений в правовой жизни общества.
Коррупция представляет собой сложное явление, отличающееся не только разнообразием форм проявления, но и степенью пораженности пра восознания. Как отмечает В. М. Баранов, правосознание властвующей элиты имеет различную «глубину поражения» и может объектироваться в «светлой», «серой» и «черной» формах коррупции1.
К «светлой» коррупции относятся бюрократизм, лоббизм, фаворитизм, протекционизм, кумовство, взносы на политические цели; переходы политических лидеров и государственных чиновников в коммерческие организации и фонды; различные легальные схемы инвестирования негосударственных структур за счет бюджета; использование влияния и связей среди преступных сообществ и т. д. Вышеназванные деяния не являются преступными с точки зрения официального права, «светлая» коррупция ненаказуема, однако вред, наносимый такого рода действиями, для общества очевиден.
К «серой» коррупции относится такое явление, как взяточничество, которое, по сути, является ядром коррупции. Примером может служить получение (дача) должностным лицом взятки от случая к случаю, т. е. противоправные действия носят непостоянный характер.
К «черной» коррупции, представляющей для общества чрезвычайную опасность, можно отнести такое положение, когда должностное лицо состоит на службе у преступного формирования. Уровни такого «сотрудничества» могут носить региональный или международный характер.
Вышеперечисленные формы находятся в постоянном взаимодействии, «провоцируя», «переливаясь» из одной в другую. Рассматривая правовую антикультуру в правоприменении А. С. Бондарев отмечает, что она проявляется, прежде всего, в непрофессионализме правоприменителей - в первую очередь в недостаточном уровне в их правосознании правовых знаний".
Правовая антикультура правоприменителей проявляется и в недостатке у них профессиональных навыков и умений, связанных с установлением фактических оснований юридических дел, их правомерным доказательст вом и точной правовой квалификацией. Это выливается в различного рода правонарушения со стороны субъектов правоприменения1.
Не менее опасна, по мнению А. С. Бондарева, для современного российского правового пространства, а следовательно, для всех россиян, антикультура правоприменителей-коррупционеров. Этот тип правоприменителей по своей правокультурной характеристике смыкается с правоприменителями-нигилистами. Их правовая антикультура характеризуется тем же правовым нигилизмом, но связанным только «не с честью милицейского мундира», а с получением мздьґ.
Представляется, что в правоприменении антикультура проявляется на двух взаимосвязанных уровнях сознательной волевой деятельности — в мышлении и в фактическом поведении.
На уровне мышления антикультура характеризует такие мыслительные процессы, которые в конечном счете выражаются в деформации правового сознания. Внешним же выражением сознательной деятельности выступает фактическое поведение и его результаты. На этом уровне антикультура проявляется как в действиях (ошибочных, противоправных), так и бездействиях правоприменителей. Указанные уровни отражают диалектический характер взаимодействия идеальных и материальных форм проявления антикультуры. Так эгоистические потребности и интересы способствуют появлению противоправных установок, которые ведут к формированию устойчивых стереотипов поведения, связанных с нарушением законности и прав граждан. Упущения в системе юридического образования приводят к некомпетентности правоприменителей: недостаточность правовых знаний детерминирует ошибки в толковании и применении права, и как следствие влечет за собой нарушение правового порядка.
Проявление правовой антикультуры в механизме правовой саморегуляции субъектов права
В деятельности уголовно-исполнительной системы (далее: УИС) правовая антикультура проявляет себя в наиболее открытых и конфликтных формах. Это обусловлено противостоянием официальной правовой культуры и криминальношсубкультуры.
Необходимо учитывать, что предназначение УИС заключается в исполнении уголовных наказаний, обеспечении» надежной изоляции осужденных от общества и оказании на них в целях исправления» необходимого психолого-педагогического, воспитательного воздействия. Осужденные, как объект воздействия, характеризуются тем, что имеют различную .степень поражения правосознания и являются материальными носителями криминальной субкультуры.
С. А. Кутякин отмечает, что-субкультура преступного мира в пенитенциарных учреждениях представляет собой конкретную форму бытия общечеловеческой культуры, включающей в себя совокупность символов, идей, убеждений, ценностей, норм, образцов поведения, основанных на- уголовных обычаях, традициях и моральных ценностях, существующих в этих учреждениях. Особое место в субкультуре пенитенциарных учреждений отводится системе неформальных норм поведения, которыми обязаны руководствоваться все без исключения лица, содержащиеся в исправительных учреждениях. Нарушение или пренебрежение этими нормами приводит к конфликту между нарушителем и остальными «честными арестантами», в результате чего к нарушителю применяются различного рода санкции и он становится «изгоем», т. е. лицом, презираемым и избегаемым всеми остальными сокамерниками1.
Криминальная (тюремная) субкультура является духовной и материальной основой существования и деятельности преступного мира, живущего по своим законам. Ценности криминальной субкультуры выступают реальным стимулом поведения личности и группы1. Субкультура осужденных не только органическая основа их бытия, но и способ, средство их защиты от внешнего вторжения; Субкультура преступного мира, безусловно, материальна, и? это неизбежно приводит к ее конфронтации с общечеловеческими нормами морали и нравственности; с куль-турой цивилизованного общества".
Рассмотрим подробнее отдельные элементы криминальной субкультуры.
Жаргон. В течение десятилетий жаргон- изменялся и дополнялся. Лексический запас современной уголовной среды включает свыше десяти тысяч слови выражений3.
Академик Д. С. Лихачев считает, что воровской язык, вернее, словарь, включает всебя всю воровскую идеологию, все коллективные представления и эмоции. Вот почему воровская) речь, умение употреблять воровские выражения занимают такое значительное место в воровской среде. Не зная точного употребления и смысла воровских слов, нельзя не только завоевать себе в этой среде некоторое положение, достигнуть известных ступеней власти; но и получить какое бы то ни было признание. С точки зрения исследователей воровского и современного русского языка, воровское слово есть слово, снижающее и вульгаризирующее речь. Это неверно. Речь вора всегда,приподнята, он всегда чувствует себя несколько героем, с воровской точки зрения воровской язык патетичен4.
Блатной язык не признает восхвалений человека, он обслуживает лишь его унижение, взаимное недоброжелательство и взаимное соперничество. Язык правонарушителей, безусловно, имеет свои особенности. У преступни 136 ков вещи обозначаются эпитетами, для речи характерен цинизм, звукоподражание, в ней много повторений и синонимов1.
Из блатного жаргона вообще изгнаны такие категории, как нежность, ласка, привязанность, честность, верность, открытость, доброта. Их просто нет в жизни блатных. Высшая степень оценки человека — цедимое сквозь зубы «правильный мужик». Анализ жаргона позволяет выделить 50 синонимов слова «украсть» и только 5 — слова «заработать», 100 оскорбительных названий человека и только 10 восхваляющих его". Известная в преступной среде так называемая «блатная речь» предназначена для передачи «профессиональной» информации. Поэтому любой жаргон перегружен терминами языка.
Следует учитывать, что бедность блатного языка, отсутствие неологизмов делают его малоэффективным в выполнении информационной функции, поскольку ремесло шире обслуживающего его жаргона. Вору сложно отразить адекватно специальными терминами свое дело и цели, он должен переходить к общему языку, а это создает опасность дешифровки. Поэтому намек является важным элементом речи, и часто напоминаемое словечко «понял» становится чем-то вроде тире или восклицательного знака, обращающего внимание слушателя на тайный смысл речи, полностью не выраженной даже кодированными терминами