Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Теоретико-правовые основы обычного права осетин 14
1.1. Концепция обычного права осетин М.М. Ковалевского 14
1.2. Концепция обычного права осетин В.Б. Пфаффа 25
1.3. Концепция обычного права осетин К.Л. Хетагурова 36
1.4. Понятие обычного права осетин 45
1.5. Субъекты обычного права осетин 63
ГЛАВА 2 Основные институты обычного права осетин 77
2.1. Институт гражданского права 77
2.2. Институт семейно-брачного права 92
2.3 Институт уголовного права 107
2.4 Институт судопроизводства 121
Заключение 132
Библиографический список
Использованной литературы 136
- Концепция обычного права осетин М.М. Ковалевского
- Концепция обычного права осетин В.Б. Пфаффа
- Институт гражданского права
- Институт семейно-брачного права
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последние годы в российской правовой науке значительно возрос интерес к обычному праву. Этот факт не является случайным, так как история правового развития нашего государства свидетельствует о том, что интерес к обычному праву возрастает в те периоды, когда в обществе реформируется существующая правовая система. Данное явление имеет место и в наше время. Именно поэтому одной из важнейших задач отечественной правовой науки является исследование и теоретическое переосмысление с принципиально новых позиций источников права, в числе которых достойное место должно занять обычное право.
Без сомнения, в развитии истории права обычаю принадлежит особая роль. Обычай - уникальный цивилизационный феномен, значение которого далеко не в полной мере оценено современной общественной наукой. Значительная часть правовых обычаев многих народов пока еще не описана и не введена в научный оборот. Между тем обычное право сохраняет мощный регулятивный потенциал, представляя собой, с одной стороны, естественный этап формирования права любого народа, с другой - один из его важнейших элементов, обеспечивающий преемственность в правовом развитии общества, что необходимо для его стабильности.
Автор полагает, что дискуссии о том, относится ли обычное право к явлениям прошлого, или оно реально существует и развивается и в наши дни, обнаруживают недостаточную его изученность. Положение о том, что обычное право не только не утратило своего фундаментального значения для правового развития того или иного народа, но и не утратит его в будущем, получает все большее подтверждение в научных разработках расширяющегося круга исследователей данной проблемы.
Сказанное относится не только к истории, но и в особенности к теории обычного права, призванной разрешать проблемы его развития в новых условиях.
Для современных исследователей особую актуальность представляет разработка теоретических основ . обычного права, к которым, в частности, относятся: понятие, признаки и система обычного права; субъекты обычного права и их правовой статус; характер взаимных прав и обязанностей субъектов обычного права; нормы обычного права, их признаки и структура; соотношение обычного права с другими источниками права.
Необходим переход от преимущественного рассмотрения обычного права в статике к его изучению в динамике. Чтобы сформулировать и теоретически обосновать основополагающие категории теории обычного права, исследователи должны обратиться к анализу обычно-правовых систем конкретных народов нашего государства.
История народов Северного Кавказа в целом предоставляет уникальную возможность проследить эволюцию и интеграцию обычно-правовых систем.
Имеется немало исследований образа жизни, культуры, обычаев и традиций кавказских этнических групп, научных работ по адатам и шариатскому праву как отечественных, так и зарубежных ученых. Однако недостаточно исследованными остаются генезис, основные элементы обычно-правовых систем отдельных народов и их взаимодействие, системные связи правового обычая и закона.
Эта ситуация характерна и для обычного права осетинского народа, интеграционные возможности которого не используются для решения политических, социальных, этнических проблем, возникших в Северо-Кавказском регионе.
Знание обычного права позволит законодательным органам государства правильно учесть и отразить специфические национальные особенности тех или иных народов РФ при проведении правовой реформы, повысить эффективность правового регулирования в субъектах РФ, будет способствовать социально-политической стабильности в регионе, принимая во внимание общие черты, присущие обычному праву народов Северного Кавказа, а также традиционные стереотипы в применении его норм.
Необходимость решения всех названных проблем определяет безусловную теоретическую и практическую актуальность исследований обычного права в современных условиях.
Степень научной разработанности проблемы. Основополагающие начала научного исследования обычного права в отечественной науке были заложены в прошлом известными учеными, труды которых и в наши дни составляют теоретическую основу анализа данной проблемы. К ним в первую очередь относятся фундаментальные разработки таких ученых, как М.М. Ковалевский, Е.Н. Трубецкой, СВ. Пахман, С.А. Муромцев, Л.И. Петражицкий, В.Б. Пфафф, Ф.И. Леонтович, П.Г. Виноградов, М.Ф. Владимирский-Буданов, Н.П. Загоскин, В.Ф. Золеский, Ф. Регельсбергер, Н.К. Ренненкампф, В.И. Сергеевич и другие. Благодаря их усилиям XIX век явился точкой отсчета становления и развития российской школы обычного права. С 70-х гг. XIX в. в России началась систематическая фиксация обычно-правовых норм по трем основным направлениям: гражданскому праву, уголовному праву, судопроизводству. В научный оборот был введен огромный фактический материал, на основании которого сформулирован ряд фундаментальных выводов. В частности, в исследованиях названных выше авторов
обычному праву придавалось значение регулятора общественных отношений.
Вместе с тем существовала иная точка зрения, согласно которой обычное право уступает свои позиции в качестве регулятора общественных отношений позитивному праву. Так, по мнению одного из представителей этого направления Г. Ф. Шершеневича, обычаям придается свойство правовых лишь в силу санкционирования их государством1.
В первой половине XX в. был осуществлен ряд исследований, способствовавших дальнейшему развитию теории обычного права.
В научных трудах А. М. Ладыженского, М. О. Косвена, В. К. Гарданова было дано теоретическое обоснование природы обычного права, выделены этапы эволюции и показана значимость обычного права как регулятора социальных отношений разных народов нашего государства.
Доминирующая в этот период в отечественном правоведении марксистская теория государства и права, в рамках которой право во всех формах его проявления неразрывно было связано с государством, предопределила и характер научных исследований данной проблемы. По существу основополагающим тезисом исследования обычного права являлось утверждение, что обычное право присуще лишь ранним стадиям классового общества, представляет собой совокупность или систему санкционированных государством обычаев, что обусловило ретроспективный характер его изучения.
Новый всплеск научного интереса к обычному праву приходится на вторую половину двадцатого столетия. Решающую роль в возрождении и
1 Шершеневич Г. Ф. Общая теория права // Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. IV. Россия XI-XIX вв. / Рук. науч. проекта Г. Ю. Семигин. М, 1999. С.150-156.
дальнейшем развитии отечественной школы обычного права сыграли фундаментальные исследования этой проблемы как отечественными, так и зарубежными историками, этнографами, правоведами. В работах В. В. Безбаха, Д.Ж. Валеева, А.Б. Венгерова, В.Н. Денисова, В.А. Зибарева, М.Н. Игнатьевой, Н.А. Крашенинниковой, Л.И. Куббеля, М.Н. Кулажникова, Г.И. Муромцева, А. И. Першица, Ю.И. Семенова, И.Е. Синицыной, С.А. Сосны, М.А. Супатаева, Л.Р. Сюкияйнен, Б.Я. Токарева на примере обычно-правовых систем народов было акцентировано внимание на генезисе обычного права, его специфических признаках, соотношении обычаев, традиций и права в рамках той или иной национальной правовой системы, месте обычно-правовых норм в системе социальных норм.
Для современных исследователей данной проблемы важное значение имеют фундаментальные разработки основ теории обычного права Г.В. Мальцевым, Д.Ю. Шапсуговым, А.И. Ковлером, В.А. Кряжковым, М.А. Исмаиловым, З.Х. Мисроковым, Л.Г. Свечниковой, Ф.Г. Камкия, А.З. Бейтугановым, усилиями которых обычное право в настоящее время исследуется с принципиально новых позиций.
Огромное значение для развития теории обычного права имеют исследования Г.В. Мальцева. Его научный труд «Очерк теории обычая и обычного права» (Ростов н/Д, 1999) представляет собой практически первое фундаментальное исследование основ теории обычного права. Система взглядов, содержащаяся в его работах, дает представление о наиболее значимых, базовых вопросах теории обычного права как составной части общей теории права1.
Мальцев Г. В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов н/Д, 1999.
Говоря о степени научной разработанности обычного права осетинского народа, необходимо отметить, что оно еще недостаточно исследовано не только в рамках теории права и государства, но и представителями других наук.
Различные элементы обычного права осетин описаны в фундаментальных трудах отечественных и зарубежных авторов прошлых лет: М.М. Ковалевского, В.Б. Пфаффа, Ф.И. Леонтовича, а также в исследованиях Д. Дюмезиля, Ю. Клапрота, Ю. Кулаковского, Д. Лаврова, А. М. Ладыженского, В. Ф. Миллера, В. П. Пожидаева, Б. В. Скитского, Н. Н. Харузина, А. М. Шегрена и других.
Особую значимость представляют работы представителей
осетинской демократической интеллигенции второй половины XIX -начала XX веков: 3. Ванети, М. Гарданова, А.А. Гассиева, Г.Д. Дзасохова, А.Б. Есиева, И. Канукова, С.Г. Каргинова, С. Кокиева, К.Л. Хетагурова, Б.А. Туганова, Г.М. Цаголова, Д. Шанаева, поскольку именно эти ученые продолжили изучение обычного права осетин и связали его с нормами российского законодательства.
В настоящее время отдельные аспекты обычного права осетин являются предметом исследования В.И. Абаева, B.C. Газдановой, Б.А. Калоева, В.А. Кузнецова, А.Х. Магометова, В.И. Маргиева, М.С. Тотоева, B.C. Уарзиати. В своих работах они рассматривают конкретные общественные отношения, регламентируемые нормами обычного права осетин, выделяют их особенности, характеризуют этапы взаимодействия с российским законодательством. Но, несмотря на это, до сих пор не осуществлен комплексный теоретико-правовой анализ обычного права осетин с точки зрения его динамичного развития.
В ходе исследования автор диссертации обращался к научным трудам отечественных и зарубежных ученых в области истории
(Геродота, Г.В. Вернадского), этнографии (М.И. Артамонова, В.Б. Ковалевской), философии права (B.C. Нерсесянца), социологии (Р. Пэнто, М. Гравица), теории права и государства (С.С. Алексеева, Э. Аннерса, Р. Давида), представляющих различные научные направления и школы, материалы научно-практических конференций, посвященных данной проблеме, в частности, XI Международного конгресса «Обычное право и правовой плюрализм в изменяющихся обществах» (Москва, 1997 г.)1, научно-практической конференции «Обычное право и его роль в формировании современной правовой культуры» (Майкоп, 1999 г.)..
Материалы по исследуемой теме выявлены автором в Центральном государственном архиве РСО - Алания, архиве Северо-Осетинского института гуманитарных и социологических исследований имени В. И. Абаева, фонде Национальной научной библиотеки РСО - Алания.
Объектом диссертационного исследования является обычное право осетин как компонент правового развития этого народа.
Предмет исследования составляют основные институты обычного права осетинского народа и их теоретико-правовое выражение.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования состоит в создании понятийного аппарата обычного права осетин, отражающего его содержание, а также в определении его роли и значения как регулятора общественных отношений данного народа.
В соответствии с целью исследования были определены его основные задачи:
определить понятие и структуру обычного права осетин;
определить состав и правовой статус субъектов обычного права;
XI Международный конгресс «Обычное право и правовой плюрализм в изменяющихся обществах». Москва, Россия, 18-22 августа 1997 г. Тезисы. М., 1997. 2 Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999.
- выявить особенности основных институтов обычного права осетин и сформулировать отражающие их основные понятия.
Методологическая основа исследования. В ходе исследования использованы: системный, социологический, сравнительно-правовой, формально-юридический и историко-юридический методы. Это позволило автору быть логически последовательным в своей работе, видеть противоречия в предмете своего исследования и определять пути их разрешения, сформулировать обобщающие итоговые выводы.
В работе соблюдался принцип историзма, давший возможность выявить истоки и генезис норм обычного права осетин, основные этапы его развития и преобразования.
Научная новизна исследования заключается в авторской формулировке понятия обычного права осетин, определении его основных институтов, состава его субъектов, их правового статуса и находит свое выражение в основных положениях, выносимых на защиту:
По определению автора, обычное право осетин (ирон агъдаутта) представляет собой совокупность прав и обязанностей, а также систему правил поведения (агъдаутта) его субъектов, обеспечивающих воспроизводство традиционного осетинского общества, стабильность и реализация социальных ценностей которого основывается на убеждении в их правильности, а действенность подтверждается их реальным соблюдением и исполнением.
Проведенный диссертантом анализ позволил сформулировать понятие нормы обычного права осетин как выработанное в процессе исторического развития осетинского народа правило (агъдау), выражающее волю, регламентирующее поведение субъектов обычного права, опирающееся на общее убеждение
каждого из них в безусловной его обязательности, основанной на культуре стыда.
В социальной структуре осетинского народа в качестве субъектов обычного права выделяются аульная община, «стыр мыгкаг» -господствующее сословие, сословие «фарсагов», сословие «кавдасардов».
Особенностями правового статуса субъектов обычного права осетин являются:
принадлежность прав коллективным субъектам и относимрсть обязанностей к составляющим их индивидам;
зависимость прав индивидов от их принадлежности к определенному сословию и отождествляемость их с общественным статусом конкретного индивида;
ориентированность системы прав и обязанностей субъектов обычного права осетин и обычно-правовых норм на обеспечение воспроизводства существующей структуры общества, формирование стабильных социальных ценностей и бесконфликтного общественного и личного сознания.
5. Институты гражданского права в обычном праве осетин были
представлены в виде права собственности, наследования, договоров
(купли-продажи, дарения, мены) и способов обеспечения
обязательств («барантование», «цинди», «фидар»).
Институты гражданского права в обычном праве осетин не получили существенного развития в связи с господством патриархального уклада жизни.
6. Особенностями брака по обычном праву осетин являлись:
направленность на воспроизводство традиционного общества;
наличие стадий заключения брака («миновар», «сватовство», уплата «ирада», свадьба «чиндзахсав»); отсутствие точного перечня условий, необходимых как для вступления в брак, так и для его прекращения; тщательное регулирование имущественных отношений в период вступления в брак и после его расторжения; неравноправие мужчины и женщины; зависимость прав женщин от принадлежности их к определенному сословию.
7. Главным признаком правонарушений, в том числе и преступлений
по обычному праву осетин признавался причиненный вред, при этом
не придавалось существенного значения формам вины,
психическому состоянию, возрасту причинителя вреда, а также
характеру совершенных деяний, чем и определялась основная цель
наказания как возмещение вреда.
Особенностью института кровной мести по обычному праву осетин являлась недопустимость отказа от нее или замены ее выкупом в случаях убийства родственника, оскорбления и осквернения дома (оскорбление гостя, снятие с очага цепи и ее выбрасывание).
Осетины, как отмечает автор, старались соблюдать одно из правил (агъдау) - месть не должна превышать степени жестокости первого убийства.
8. Специфику судопроизводства по обычному праву осетин
составляли: третейское разбирательство как основа судопроиз
водства, свободный выбор судей конфликтующими сторонами,
простота, устность, свободный выбор форм согласования требова
ний сторон, направленность процедуры рассмотрения дел на
обязательное обеспечение возмещения причиненного вреда.
Теоретическое и практическое значение работы заключается в
том, что выводы, сформулированные в ходе исследования, могут быть
использованы в научных разработках теории обычного права.
Материалы диссертации могут оказаться полезными при чтении курсов по истории государства и права России и Осетии, теории государства и права, а также при разработке спецкурсов по проблемам обычного права народов Северного Кавказа.
Апробация результатов исследования. По теме исследования опубликованы статьи в периодических изданиях. Результаты научной работы обсуждались на заседаниях кафедр теории и истории государства и права юридического факультета Горского аграрного университета и юридического факультета Северо-Осетинского университета им. К.Л. Хетагурова, кафедры теории и истории права и государства Юридического института Северо-Кавказской академии государственной службы.
Результаты исследования используются автором при чтении лекций и проведении практических занятий по курсу «Правоведение», спецкурсам «Обычное право осетин» и «Теории государства и права» на юридическом факультете Горского аграрного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 2-х глав, 9 параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы.
Концепция обычного права осетин М.М. Ковалевского
Максим Максимович Ковалевский (1851-1916), один из крупнейших ученых России, положил начало глубокому изучению обычного права Осетинского народа. Его двухтомный труд «Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении» вышел в 1886 г. и на то время являлся крупнейшим исследованием в юридической науке. На наш взгляд, и на сегодняшний день нет ни одной работы, по масштабности юридического подхода к обычаю равной научному труду М. М. Ковалевского.
Общественная жизнь осетин, как утверждал М.М. Ковалевский, на протяжении веков регламентировалась традиционными обычаями. Свод этих обычаев составлял целый кодекс обычного права, морали, правил поведения и приличия. Все совершалось согласно обычаю; порядок и строй жизни в семье, в общине, во всем обществе. Обычаи были неписаным законами, передававшимися из поколения в поколение. Знание их являлось такой же необходимостью для осетина, как и воздух, ибо забвение и неисполнение обычая восстанавливало против него всех людей.
Таким образом, обычай, как считал М.М. Ковалевский, имел силу закона, нарушить который никто бы не отважился. Н. Г. Берзенов в «Очерках об Осетии», подчеркивая эту особенность обычая, писал: «У осетин обычаи заменяют законы. Осетин, нарушив общечеловеческие права, никогда не нарушит обычая, утвержденного давностью, и осужденный приговором общества, без сопротивления склонится перед карающим обычаем, без ропота и понесет наказание» .
У осетин, как и у других народов Северного Кавказа, обычаи возникли в эпоху первобытно-общинного строя, но с развитием общества, как подчеркивал М.М. Ковалевский, они приспосабливались к новым условиям. Хорошо развитые обычаи, по мнению диссертанта, великолепно отражали все возможности обычного права осетин, что и подтверждал в своих трудах М.М. Ковалевский. Концептуальное изложение особенностей обычного права осетин М.М. Ковалевского, по мнению диссертанта, является базовой характеристикой основ обычного права осетинского народа.
М.М. Ковалевский отмечал, что обычаи осетин, возникшие в период родового строя, играли исключительную роль во всем общественно-бытовом укладе осетин. По убеждению М.М. Ковалевского, широко распространенные обычаи могли сформироваться и сохранять свое действие вследствие необходимости поддержания общения людей между собой и одного рода с другим.
Довольно меткое и теоретически правильное определение, по мнению диссертанта, обычаев осетинского народа сформулировал Д. Шанаев, который был представителем передовой осетинской интеллигенции 90-х годов XIX века. Обычай, - писал он, - существует не только у осетин, но и вообще у всех кавказских горцев, и в основании его лежит общечеловеческая нравственность, которая и придает ему во мнении горцев священное значение.
Обычаи у горцев, как отмечал М.М. Ковалевский, имели правовой характер и отличались хорошей возможностью общения людей между собой. В этом же плане звучит заключение исследователя обычного права осетин В.Б. Пфаффа, который отмечал: «Принимая обычаи, горец с почетом выполнял подобающее ему правило поведения». И действительно, как отмечает диссертант, в условиях замкнутого племенного быта, когда никакая власть, кроме обычая, не охраняла человека, священная обязанность исполнения обычая была непререкаема.
Всякая юридическая норма, возникшая из практических потребностей, выступает в первичной форме обычая и затем может трансформироваться в закон. По существу, нет содержательной разницы между обычаем и законом, различия между ними можно провести только по способу создания и по техническим особенностям. Как считает А. Леви-Брюль, соотношение обычая и закона определяется по схеме, согласно которой обычай есть конструктивный элемент «корпоративного права», действующего в границах национального права, законодательства1.
Исторически первые, ранние правовые системы возникали и развивались как системы обычного права. Они выражали доминацию обычая как формы, которая относилась не только к праву, но к более широкому кругу нормативных регуляторов - моральных, религиозных. Положение переменилось с появлением закона, официального акта государственной власти; с этого времени вступает в действие принцип «верховенства закона» - юридический эквивалент государственного суверенитета.
Концепция обычного права осетин В.Б. Пфаффа
Доктор права В.Б. Пфафф после своего длительного путешествия в 70-х гг. XIX в. по Осетии выпустил несколько значительных трудов.
На протяжении веков как отмечал Пфафф, в традиционно-бытовой культуре Осетии выработались сложные, подчас тончайшие правила взаимоотношений людей в обществе и семье, по существу был разработан неписанный морально-этический кодекс, который успешно регулировал взаимоотношения различных возрастных групп.
В своих трудах Пфафф отмечал, что о степени воспитанности человека в осетинском обществе принято было судить, прежде всего, по его отношению к старшим; воспитанный человек относился с большим уважением к старшему, которое выражалось независимо от его социального положения. Высказанное дореволюционным автором С. Фарваровским мнение о том, что осетины - самый этикетный народ, подтверждал и Пфафф.
Важнейшая форма проявления уважения к старшему у осетин, как отмечал Пфафф - приветствие. Встречаясь с осетином, особенно старшим, вы обязательно должны поздороваться с ним первым. Всякий уважающий себя осетин считал себя обязанным встать при появлении старшего, независимо от того, знает он его или нет. «Уважение к старшим и вообще к людям пожилых лет, - писал Н. Берзенов, - простерто у осетин так далеко, что каждый из них считает непременной обязанностью вставать при входе старшего и приветствовать его... Они никогда не нарушают этой учтивости, и даже в семействе соблюдают ее со всей строгостью». Этикет требовал встать, уступить старшему место и не садиться до тех пор, пока человек, появление которого почтили вставанием, в свою очередь не попросит всех поднявшихся с мест не утруждать себя и сесть на свои места. Как бы младшего по возрасту ни просили, он не должен сесть раньше старшего из присутствующих. «Вас будут упрашивать, сажать насильно, но беда, если Вы поддадитесь: Вас сочтут за невежду. Поэтому Вы должны отговариваться и почтительно стоять». Этикет, как отмечает автор, не позволял садится рядом со старшим, а чуть поодаль, желательно на более отдаленной и низкой скамье. Молодой человек никогда не позволял себе в присутствии старших держать руки в кармане, сидеть вразвалку, расставив ноги, или положив ногу на ногу, словом, выбирал наиболее скромную позу.
В присутствии старшего младшие должны были слушать его молча, не следовало начинать разговор раньше него, вставлять свое слово в разговор старших, прерывать разговор старшего, быть многословным, выпить лишнего. Этикет не позволял пересекать дорогу старшему, входить раньше него в помещение.
При старших не было принято говорить о любви, о женщинах, о своих детях. Совершенно исключались нецензурные и непристойные слова.
Важно подчеркнуть, что уважение к старшему было несовместимо с огульным отрицаниям и пренебрежением к его мнению, его понятиям и убеждениям. Высоко котировалось в обществе, как отмечал Пфафф, умение при необходимости тактично промолчать о чем-либо, найти нужную форму для вежливого отказа от предложения. Даже если сказанное старшим было неправильным, никто не позволял себе резко прерывать его.
Как показала жизненная практика, писал в своем труде «Этнологические исследования об осетинах» доктор права Пфафф, любовь и уважение детей к отцам, к человеку старшего поколения является одной из лучших этикетных норм осетинского народа. Младший обязан оказывать старшему уважение, внимание и помощь. Самые почетные места за столом, самые почетные части мяса - старшим, прежде всего за их здоровье поднимали тосты. Со своей стороны и старший по отношению к молодым, как подчеркивал Пфафф, должен был вести себя в высшей степени корректно, тактично, не злоупотреблять своим положением старшего. Умудренный опытом старший, по мнению диссертанта, хорошо понимал свои права и обязанности, соблюдаемые вековой традицией, старался соответствовать им, прилагал усилия, чтобы преждевременно не одряхлеть, держаться на уровне, быть опрятным и подтянутым. Отношения старшего к младшему, и наоборот, младшего к старшему регламентировались обычным правом, которое обе стороны соблюдали весьма строго.
В настоящее время, по мнению диссертанта, когда наше общество повернулось лицом к национальной культуре, возрождение к жизни выдержавших испытание временем норм поведения, связанных с уважением к старшему по возрасту, - дело первостепенной важности.
Институт гражданского права
Гражданско-правовые отношения в осетинском обществе не получили значительного развития, и это можно объяснить многими причинами: 1) неразвитость гражданско-правовых отношений является характерной чертой каждого раннефеодального общества, а вплоть до второй половины XIX в. осетинское общество характеризуется как раннефеодальное; которому свойственно мелкокрестьянское хозяйствование и слабое развитие товарно-денежных отношений; 2) в осетинском обществе преобладали черты патриархального уклада, что, конечно же, не способствовало развитию основных институтов гражданского права и, в особенности, права собственности и обязательственного права.
Почти все исследователи прошлого осетин, как подчеркивает диссертант, отмечали в своих трудах, что чувство собственности у осетин вообще было развито слабо. Осетинским обычаям не свойственны такие понятия, как «собственность», «владение», «договор». Слабо были развиты основные принципы гражданского права. Все сделки совершались устно и никакой определенной формы не имели, никаких специально выработанных и трафаретных условий заключения сделок не существовало. Между тем были известны: купля-продажа, дарение, мена. Однако все они совершались на основе обычая и без каких-либо формальностей. За несостоятельность должника ответственность нес род. Понятие об исковой давности или о каких-либо других установленных сроках возникновения и прекращения обязательств у осетин ле существовало \
В патриархальных обществах каждая отдельная личность - субъект гражданско-правовых отношений - поглощается родом. В. Б. Пфафф писал: «Когда осетин выступал перед судом, он действовал как поверенный всего своего рода. Отец отвечал за каждое юридически обязательное действие своего сына, и от этой солидарной ответственности он не освобождался даже при публичном объявлении о том, что он не отвечает за своего сына» 2.
Частной собственности, как известно из источников описания правовых обычаев известных нам авторов Р.И. Леонтовича, М.М. Ковалевского, предшествовала коллективная собственность на средства производства. Коллективная или общая собственность у осетин, как и у других народов, существовала в двух формах: родовая собственность и семейная собственность.
Аульная община у осетин являлась одним из субъектов права собственности. Нераздельным достоянием семьи в Осетии признавалась как движимая, так и недвижимая собственность: пахотная земля, сенокосы, леса, пастбища. Одновременно существовала и частная собственность (личная собственность). В. Пфафф описывает случаи, когда один участок земли находился в частной собственности, другой во владении какой-либо семьи, третий - во владении всего двора, а над четвертым признавалось верховное владение целого рода3. Поскольку частная собственность возникла на основе коллективной собственности, указанный случай можно признать вполне допустимым. Частная собственность сначала распространялась лишь на движимое имущество, а, позднее объектом частной собственности стало и недвижимое имущество. Таким образом, вплоть до конца XIX века в Осетии одновременно существовали: 1) частная собственность; 2) собственность аульной общины; 3) собственность «стыр мыгкаг».
При этом не все виды собственности пользовались одинаковым статусом. Собственность на землю и право пользования ею носили родовой характер, т. е. община выступает субъектом права собственности на землю. При этом отдельные дворы обладали только правом временного пользования ею. Если даже отдельные дворы выделялись из общины, последняя сохраняла за собой право на наследование так называемого выборочного имущества.
Как и многим другим народам, осетинам некогда был присущ так называемый аграрный коммунизм, из которого сохранилась семейная община. В некоторых дворах велось общественное хозяйство. Жатва принадлежала всему обществу. Пользование запасами происходило в форме заготовления пищи для всех жителей двора и раздачи каждому из его членов продуктов, общей пряжи и ткани.
В других дворах общинное пользование уступило место частному. Принадлежавшая им земля ежегодно делилась между составлявшими двор семьями: каждая возделывала свою часть и брала только получаемый ею урожай. Такие помещения, как хадзар, общая кухня, столовая и кунацкая считались общей собственностью всего двора1.
Отдельные члены двора могли делать пристройки, и это считалось их собственностью, но с согласия двора.
Что касается движимого имущества, то здесь ситуация была иная. Доставшиеся от предков предметы, в частности, ружья и старые клинки считались достоянием всей семьи и предоставлялись отдельным членам семьи только для личного пользования.
Военнопленные становились рабами всего двора: продукты их труда, как и труда женщин, поступали в общую казну. Это была общая и нераздельная семейная собственность.
Частная собственность на движимое имущество получила развитие значительно раньше собственности на недвижимость. Перечислим предметы, которые у осетин первыми стали объектом частной собственности: это в первую очередь те, которые человек носил на себе: черкеска, ружье, кинжал, пистолет, а также верховая лошадь. Предметом частной собственности становились также те блага, которые приобретались посредством оружия: военная добыча являлась древнейшим способом приобретения частной собственности. Частной собственностью в Осетии считались также предметы, купленные за деньги, которые выручались от продажи части военной добычи.
Договорное право у осетин находилось в зародышевом состоянии, что было результатом слабого развития института частной собственности и преобладания в осетинском обществе патриархального уклада .
Институт семейно-брачного права
У осетин, как отмечает автор, браки заключались экзогамные. Строго запрещались брачные отношения между представителями одной фамилии или даже двух различных фамилий, но имевших когда-то в прошлом одного общего предка.
Запрещалось жениться и на девушке из материнского рода (фамилии). Такие браки не разрешались и в том случае, если даже нельзя было установить степень родства. Для такого запрета было достаточно, чтобы девушка происходила из фамилии, принадлежавшей в прошлом к роду матери или бабушки жениха.
Как правило, не заключались браки также между жителями христианских и магометанских сел. Религия запрещала девушке выходить замуж за парня, исповедующего другую религию. То же самое было внутри сел - девушка из семьи, исповедовавшей магометанскую религию, не имела права выходить замуж за парня из христианской семьи, если даже обе семьи дружили друг с другом, а между парнем и девушкой существовала взаимная любовь.
Но такое «правило», как подчеркивает диссертант, существовало не всегда. В силу поверхностного усвоения догм христианской и магометанской религий, осетины до определенного периода вообще не придерживались религиозных запретов в брачных отношениях. Но этот порядок был внедрен административным путем царским самодержавием.
Вплоть до установления Советской власти в браке осетин существовали классовые ограничения. Представители феодальных фамилий женились на девушках из своего круга; нередки были случаи, когда они брали жен из среды кабардинской знати.
«Постыдным считалось, - писал М. М. Ковалевский, - женить сына на девушке низшего с ним общественного положения, почему алдары, как общее правило, женились только на дочерях алдаров, или иноплеменных княжнах». «Осетинское дворянство, - писал Гагстгаузен, - строго соблюдает чистоту крови».
Брачный возраст для мужчин начинался с 17-18 лет, для девушек - с 14-16 лет. Но в зависимости от социальных причин местных традиций и конкретных, условий эти цифры колебались. Например, в сёлах Куртатинского ущелья этнографический материал дает множество фактов, когда девушек выдавали замуж в 13 лет. В Дигорском же ущелье, согласно письменным источникам, ранних браков почти не было.
Мужчины, в силу экономических условий и обычая уплаты калыма, вступали в брак, как правило, в значительно старшем возрасте.
У осетин существовало строгое правило, когда девушку не выдавали замуж до тех пор, пока не выйдет ее старшая сестра. Это правило распространялось и на мужчин. По этому поводу Г. Ф. Чурсин писал: «Пока старший сын не женат, младший не мог жениться, хотя бы ему было 50 лет; то же правило соблюдается и среди девушек».
Как правило, браки у осетин заключались при помощи выкупа -калыма. Обычай уплаты калыма возник на базе экономических факторов еще в эпоху расцвета родового строя.
Женщина (как и всякий член общины) составляла рабочую силу в хозяйстве, и с уходом ее в замужество уменьшалось количество рабочих рук, и это, естественно, наносило материальный ущерб роду. Поэтому, отпуская ее, род (семья) требовал за нее известной компенсации в виде выкупа - калыма. Последний у осетин получил название «ирад».
Как определяет В. И. Абаев слово «ирад» - древнеиранского происхождения. Это наряду с фольклорным и этнографическим материалом дает нам право утверждать, что калым существовал у осетин еще с глубокой древности.
Как отмечает диссертант взимание ирада стало одной из норм обычного права. Поэтому выдача девушки замуж без выкупа считалась позором. Уплата ирада тяжело отражалась на жизни крестьян, часто приводила их к разорению.
Браки путем похищения (умыкания) женщин появились в глубокой древности у многих народов. Советский ученый этнограф Н. А. Кисляков указывает, что брак умыканием практиковался главным образом, на более поздних ступенях развития первобытного общества, в эпоху существования военной демократии, поскольку похищение женщин было связано с войнами.
Если в более близкое к нам время и бытует умыкание девушек, то мы встречаемся здесь с пережитком его первоначальной формы. Причем, похищения позднейшего периода, в эпоху разложения родового строя и в период феодализма, объясняются причинами социально-экономического характера. Ирад, очевидно, здесь играл основную роль.
Хотя умыкание и имело место на протяжении веков (но отнюдь не как массовая форма брака), каждый факт похищения девушек проходил очень болезненно для родовых коллективов, втягиваемых в это событие. Каждый такой случай вызывал ожесточенное столкновение и нередко приводил к кровной мести между родами.
Обычай похищения девушек, как отмечает диссертант, в массе народа никогда не находил поддержки.
В условиях господства патриархальных отношений в семье выбор невесты для юноши зависел от воли родителей, в первую очередь отца (главы семьи). Хотя решающее слово всегда было за отцом, но мать, в свою очередь, здесь играла не последнюю роль. Она исподволь, постепенно приглядывалась к сельским девушкам, изучала их характеры, собирала сведения о них. Одним словом, тайком от всех, прежде всего от мужа, подбирала «подходящую», «хорошую» для своего сына невесту. Потом сообщала о своем выборе мужу - отцу жениха. Тот высказывал свое отношение к роду невесты, к ее семье, раздумывая над тем, являются ли родственники девушки достаточно родовитыми или состоятельными, чтобы заключить с ними родство.