Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-правовые основы обеспечения права личности на информационную безопасность 16
1.1. Информационная безопасность в системе национальной безопасности Российской Федерации в условиях развития информационного общества .16
1.2. Понятие и сущность права личности на информационную безопасность, и его место в системе прав и свобод человека и гражданина 36
1.3. Правовое регулирование обеспечения права личности на информационную безопасность в системе российского законодательства .53
Глава 2. Основные направления деятельности государства по обеспечению права личности на информационную безопасность 86
2.1 Механизм государственно-правового обеспечения права личности на информационную безопасность .86
2.2 Деятельность государственных органов Российской Федерации по обеспечению права личности на информационную безопасность 103
2.3 Международно-правовые стандарты обеспечения права личности на информационную безопасность 119
Заключение 150
Список использованных источников и литературы 154
- Информационная безопасность в системе национальной безопасности Российской Федерации в условиях развития информационного общества
- Правовое регулирование обеспечения права личности на информационную безопасность в системе российского законодательства
- Механизм государственно-правового обеспечения права личности на информационную безопасность
- Международно-правовые стандарты обеспечения права личности на информационную безопасность
Информационная безопасность в системе национальной безопасности Российской Федерации в условиях развития информационного общества
Для современного этапа развития мирового сообщества характерно глобальное распространение информационно-коммуникационных технологий, проникновение их во все сферы жизнедеятельности общества, формирование нового типа общества – информационного, в котором основным стратегическим ресурсом становится информация. Информация оказывает огромное влияние на все сферы жизни общества. Это влияние приводит не только к позитивным, но и к деструктивным последствиям в контексте информационной безопасности. Стоит отметить, что, с одной стороны, информационные возможности позволяют человеку адаптироваться к условиям существования, накапливать знания об окружающем мире, на основе которых впоследствии определять линию своего поведения, осуществлять безграничный информационный обмен и многое другое. С другой стороны, информация может выступать средством ведения информационных войн, управления человеком, его поведением, деятельностью общественных организаций, органов государственной власти, функционированием технических систем, осуществлять воздействие на психику человека и др.
Вместе с тем сегодня уже не вызывает сомнений тот факт, что надежность и перспективность российской экономики, благополучие всей социальной ситуации в стране находятся в прямой зависимости от стабильности информационного фактора1. Жизнь отдельного человека в современном мире также находится в зависимости от информационных факторов, становится более прозрачной для государства и общества ввиду развития информационно-коммуникационных технологий. В связи с этим все более заметно стремление личности сохранить свою «информационную приватность». Стоит подчеркнуть, что в данном исследовании используется именно категория «личность» как интегрирующее понятие для категорий «человек» и «гражданин», так как именно личность в глобальном информационном обществе выступает и субъектом, и объектом информационных правоотношений, имеет нормативно закрепленные интересы, а также обладает высокой степенью самостоятельности и автономности в информационной сфере.
Сфера развития информационных отношений, формирования информационного общества стала предметом исследования сравнительно недавно. Основоположником концепции информационного (постиндустриального) общества принято считать американского социолога Дэниела Белла, который в 1973 г. опубликовал прославивший его труд «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования». В данной работе Д. Белл отмечал, что общество проходит в своем развитии три этапа: доиндустриальный, где главным производственным элементом выступает мускульная сила, индустриальный, главным движущим элементом которого были машины, и постиндустриальный (информационный) период, в котором основным производящим элементом становится интеллект. Размышляя над характерными чертами постиндустриального (информационного) общества, Д. Белл справедливо отмечает, что «пока не будет завершено его формирование, нельзя четко описать его отдельные признаки. Однако можно выделить концепцию постиндустриального общества, основой которой служит оценка нового социума как резко отличающегося от господствовавшего на протяжении последних столетий: отмечаются, прежде всего, снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной характер человеческой деятельности, изменившиеся типы вовлекаемых в производство ресурсов, а также существенная модификация традиционной социальной структуры»1. Кроме того, исследователь отмечал, что информационное общество формируется вокруг знаний, при этом преимущество имеют именно теоретические знания, которые превалируют над практикой. Теоретическая работа, которая показывает пути эмпирического подтверждения познания, определяет успех в любой его области. Таким образом, теоретическое знание выступает в качестве стратегического ресурса общества, а те организации (университеты, научно-исследовательские институты), где это знание формируется и развивается, становятся осевыми структурами общества. Вместе с тем Д. Белл, прогнозируя развитие информационного общества, выделял угрозы, которые возникнут в связи с развитием информационных технологий: «это и угроза полицейского и политического наблюдения за индивидами при помощи совершенной аппаратуры, и сбор правительственными и коммерческими учреждениями банков данных»2. Стоит отметить, что данные прогнозы во многом оказались верны. Однако, как справедливо отмечает в своем исследовании В. Ф. Иванов, «Д. Белл не был ортодоксом, его взгляды на перспективы развития информационного общества неоднократно корректировались в зависимости от изменения эмпирических данных»3. Вместе с тем труды Д. Белла выступили в качестве своеобразного катализатора научной мысли по вопросам развития информационного общества.
В отечественной науке интерес к этой проблематике сформировался значительно позднее. Это было связано с идеологией, в частности, с тем, что в терминах «постиндустриальное», «информационное» видели альтернативу формационным терминам – «социалистическое», «коммунистическое» общество1. Среди отечественных ученых значительный вклад в развитие этого направления внесли Г. Т. Артамонов, В. М. Глушков, К. К. Колин, Н. Н. Моисеев, А. И. Ракитов, А. В. Соколов, А. Д. Урсул и др2. Большое внимание изучению информационного общества также уделял отечественный исследователь В. Л. Иноземцев3. Он является автором переводов на русский язык работ Д. Белла. В предисловии к переводу уже упомянутого выше труда Белла «Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования» В. Л. Иноземцев отмечает, что «сегодня теория постиндустриального (информационного) общества воспринимается уже не столько одним из течений в социологической теории, сколько широко признанным методологическим основанием большинства ведущихся в западных странах обществоведческих исследований.
Уникальность этой концепции заключается, прежде всего, в том, что она предоставляет в распоряжение исследователя некий общий инструмент социального поиска, не задавая жестких рамок, которые были присущи другим доктринам. Теория постиндустриального (информационного) общества является как относительно схематическим, но в то же время весьма реалистическим наброском картины исторического пути, пройденного человечеством, так и эскизом контуров будущего социального состояния, переход к которому осуществляется в настоящее время»1. Разделяя данное высказывание, стоит отметить, что в каждой стране процесс формирования и развития информационного общества идет своим путем, опираясь на сложившиеся социально-экономические, политические и культурные условия.
В Российской Федерации в 1999 г. была принята Концепция формирования информационного общества в России (далее – Концепция).
Данная Концепция определяла предпосылки перехода России к информационному обществу, возможные пути его развития и их социально-культурные основания. Авторы Концепции в качестве основы российского пути развития информационного общества выделяли «расширение и углубление информатизации всех сфер жизни, ориентацию общественного сознания на особенности жизни в информационном обществе, обучение разных категорий населения умению получать и эффективно использовать информацию, формирование рынка информационных продуктов и универсальных информационных услуг»2. Принятие Концепции послужило отправной точкой для формирования правовых основ информационного общества в Российской Федерации, а также основ информационной безопасности.
Правовое регулирование обеспечения права личности на информационную безопасность в системе российского законодательства
Вопросы правового регулирования сферы информационной безопасности в целом и права личности на информационную безопасность в частности в последнее время занимают значительное место в законодательстве Российской Федерации. Это объясняется повышенным вниманием государства к данной проблеме ввиду увеличения количества информационных угроз, а также возникновением новых видов общественных отношений в связи с глобальным внедрением информационно коммуникационных технологий в жизнедеятельность общества.
Как справедливо отмечает М. А. Кожевина, «в отечественной юридической науке большинство исследователей склоняются к пониманию эффективности правового регулирования как результативности объективного права. Уровень же эффективности правового регулирования определяется степенью результативности объективного права, качеством правотворчества и гарантированностью реальной защиты прав и свобод человека. Уровень эффективности также соотносится с поставленной целью и правовыми средствами. Благодаря средствам, цель объективируется, приобретает конкретную форму реализации, обеспечивая ту или иную меру эффективности правового регулирования»1.
Целями правового регулирования в области обеспечения информационной безопасности являются достижение конфиденциальности, целостности и доступности информации, а также защита личности от негативных информационных воздействий. Данные цели отличают информационную безопасность от иных видов безопасности и определяют направленность соответствующего правового регулирования2.
В теории права вопросы правового регулирования интерпретируются исследователями по-разному. Профессор А. С. Пиголкин относит к правовому регулированию «все формы воздействия права на общественную жизнь: издание норм права, общевоспитательное воздействие права, осуществление правовых предписаний в конкретных действиях субъектов права, обеспечения исполнения этих предписаний, то есть само правомерное поведение, а также все то, что создает основу и предпосылку для такого поведения, обеспечивает его»1. Данный подход можно обозначить как широкий подход к рассматриваемой проблеме, не предполагающий различия между правовым регулированием и правовым воздействием, они практически отождествляются друг с другом. В то время как справедливо отмечает профессор А. В. Малько, «…предмет правового регулирования несколько уже предмета правового воздействия. В последний входят и такие экономические, политические, социальные отношения, которые правом не регулируются, но на которые оно так или иначе распространяет свое воздействие»2. Правовое регулирование по сравнению с правовым воздействием предполагает большую конкретность при указании субъектам общественных отношений юридически возможного и должного поведения. Регламентация общественных отношений на основе норм права является неотъемлемым свойством правового регулирования. В этой связи мы солидарны с мнением С. С. Алексеева о том, что правовое регулирование представляет собой «целенаправленное воздействие на общественные отношения с помощью правовых (юридических) средств»3.
Правовое регулирование в первую очередь связано с нормативным и индивидуальным решением юридических задач. Нормы права являются правовой основой и базовым элементом правового регулирования. Нормы права, как правило, находят свое выражение в нормативно-правовых актах различного уровня. Наряду с нормой права А. В. Малько выделяет и иные элементы в структуре процесса правового регулирования: юридический факт или фактический состав с таким решающим показателем, как организационно-исполнительный правоприменительный акт, правоотношения, акты реализации прав и обязанностей и охранительный правоприменительный акт1. Кроме того, особенностями правового регулирования в современном государстве и обществе как категории является то, что оно в единстве охватывает самые существенные элементы «правовой материи» – нормы права, действие права в демократическом обществе, сам процесс правового регулирования поведения людей, его механизм, правомерное поведение как цель государства и результат правового регулирования2.
Система законодательства в качестве структурных элементов включает в себя нормативные правовые акты и их составные части – разделы, главы, статьи, пункты и т.д., которые могут объединяться в различные композиции, распределенные по конкретному основанию из всей совокупности признаков и характеристик объекта. При этом основополагающая роль принадлежит первичным элементам системы – нормативным правовым актам, а также их структурным подразделениям3. В. А. Рыбаков отмечает, что «показателями стабильности законодательства являются а) количество издаваемых нормативных правовых актов и б) количество вносимых в них изменений, поскольку каждый из них вносит изменения в законодательство и в правовое регулирование. В России оба показателя очень высоки. Это дестабилизирует как само законодательство, так и правоприменительную практику»4. Сфера обеспечения права личности на информационную безопасность также характеризуется достаточно большим массивом нормативных правовых актов, в которые довольно часто вносятся изменения. Представляется, что это обусловлено масштабными преобразованиями в обществе, связанными с развитием информационно-коммуникационных технологий и их ролью в жизни государства, общества и личности.
Несомненно, рассмотрение правового регулирования сферы информационной безопасности личности в Российской Федерации стоит начать с основного закона страны – Конституции Российской Федерации (далее – Конституции)1, имеющей высшую юридическую силу на территории российского государства. В. С. Нерсесянц справедливо отмечает, что «в новой Конституции Российской Федерации нашли свое признание и нормативное закрепление все три основных компонента правовой государственности: гуманитарно-правовой (права и свободы человека и гражданина); нормативно-правовой (господство правового закона) и институционально-правовой (система разделения и взаимодействия властей»2.
Однако сегодня ряд исследователей говорят о необходимости изменения Конституции Российской Федерации в части расширения прав и свобод человека и гражданина3. В этой связи представляется обоснованной позиция председателя Конституционного Суда В. Д. Зорькина о том, что «Конституция Российской Федерации содержит в своем тексте вполне значимый потенциал правовых преобразований. Она одновременно позволяет и в определенных пределах уточнять условия социального компромисса, и реализовать такие правовые изменения, которые подтягивают наше общество и государство к уровню высших мировых достижений в сфере политико-правового развития. Вмешательство в
Основной закон, даже формальное, может привести к политической нестабильности»1. При этом В. Д. Зорькин не исключает возможности «точечных» изменений Конституции, не затрагивая ее основных положений.
Исследуя проблемы правового регулирования безопасности, А. И. Стахов делает обоснованный вывод о том, что «если соотнести статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации, провозглашающие человека, его права и свободы в качестве первоосновы правовой системы со статьями 55 и 56 Конституции, допускающими ограничения прав и свобод человека и гражданина в целях обеспечения безопасности, то становится очевидной необходимость доктринального установления границ юридического содержания безопасности в правовой системе Российской Федерации»2. Стоит отметить, что Конституция РФ содержит значительное количество норм, регламентирующих сферу информационных правоотношений, которые лежат в основе права личности на информационную безопасность. Так как данные нормы напрямую не регулируют вопросы права личности на информационную безопасность, а выступают в качестве базовых норм, в подробном анализе в данном случае они не нуждаются. К таким нормам можно отнести право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23), право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (часть 2 статьи 23), запрет на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (часть 1 статьи 24).
Механизм государственно-правового обеспечения права личности на информационную безопасность
Прежде чем перейти к рассмотрению данного вопроса, стоит отметить, что тематике информационной безопасности в целом и информационной безопасности личности в частности в последние годы уделяется повышенное внимание. Так, приняты новые документы стратегического планирования в сфере безопасности, такие как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации1, Доктрина информационной безопасности2, Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы3. Кроме того, проблемы, связанные с информационной безопасностью, активно обсуждаются на международном уровне, принимаются многосторонние и двусторонние соглашения. Однако, несмотря на обилие нормативных правовых актов в рассматриваемой сфере, механизм обеспечения права личности на информационную безопасность в Российской Федерации пока сформирован не в полном объеме. В связи с этим при необходимости защиты исследуемого права применяется общий механизм обеспечения прав и свобод личности. Данный механизм является сложным системным образованием, включающим в себя компоненты как социального, юридического, так и политического, в том числе государственного, характера, которые находятся во взаимосвязи и взаимодействии друг с другом, обладая при этом соподчиненными организационными связями.
Рассуждая о механизме обеспечения прав и свобод личности, стоит в первую очередь обозначить, что представляет собой «обеспечение прав личности». Нельзя не согласиться с мнением Т. А. Рукавишниковой о том, что «обеспечение прав человека является универсальным свойством самых разнообразных явлений и процессов. Существовал такой институт и в римском праве. До наших дней он дошел с существенными изменениями. В советское время была создана стройная система социально-правовой защиты. После развала СССР и всей социально-экономической, правовой, духовной и других систем соответственно начались большие экономические и социально-правовые потрясения. Именно данная проблема требует осмысления причин происходящего и предопределяет актуальность восстановления института механизма обеспечения прав, свобод человека и гражданина в Российской Федерации»1.
В правовой науке сформировались различные подходы к определению понятия «обеспечение прав личности». Так, например, Ю. В. Анохин предлагает рассматривать обеспечение прав и свобод личности с учетом трех аспектов: «как создание предварительных условий, выражающихся в нормативном закреплении прав и свобод личности, как процесс охраны и защиты прав и свобод граждан и как итог, результат деятельности личности, государства и всего общества, выражающийся в фактической реализации прав и свобод личности»2.
По мнению В. Н. Витрука, «под обеспечением конституционных прав и свобод человека необходимо понимать систему их гарантирования, то есть систему общих условий и специальных (юридических) средств, которые обеспечивают их правомерную реализацию, а в необходимых случаях – их охрану»1.
В системе национальной безопасности рассматривает механизм обеспечения прав личности Ю. С. Канина. Исследователь приходит к выводу, что «непосредственно к интересам личности обеспечение может быть выражено в форме определенных гарантий для полноценной реализации личностью своих прав, в качестве комплекса мер по эффективной защите прав личности и с целью создания условий для благоприятного развития личности»2.
Подчеркнем, что в рассмотренных подходах обеспечение прав личности включает в себя охрану и защиту. Такую же позицию по данному вопросу разделяет и ряд других ученых: С. А. Арбузова3, А. С. Мордовец4, А. А. Чесноков5 и др. Представляется, что данная позиция является вполне обоснованной, так как понятие «обеспечение» является более широким понятием по отношению к защите и охране и подразумевает обширный комплекс условий, необходимых для воплощения прав и свобод личности, в число которых как раз и входит охрана и защита прав личности.
В вопросе рассмотрения механизма обеспечения прав и свобод личности заслуживает внимания подход Ю. В. Анохина, который выделяет в структуре исследуемого механизма статические и динамические элементы. Автор отмечает, что «статическая сторона включает в себя механизм государства, механизм действия права, включающий в себя механизм правового регулирования общественных отношений, реализации, охраны и защиты прав и свобод граждан, гарантии обеспечения действия исследуемого механизма, механизм юридической ответственности. Правовая культура, правовое сознание, законность и состояние правопорядка в стране выступают в качестве системообразующих компонентов организма. Динамическая сторона, в свою очередь, показывает деятельность системообразующих элементов, направленную на реализацию основных целей и задач этого механизма»1. Представляется, что данный подход позволяет рассмотреть механизм обеспечения прав и свобод личности с точки зрения его внутренней организации в виде статической стороны, а также в процессе функционирования его составных частей – динамическая сторона, что дает возможность оценить его эффективность при обеспечении прав и свобод личности2.
Схожий смысл в понятие «механизм обеспечения прав личности», выраженный в иной форме, вкладывает А. С. Мордовец, выделяя в его структуре такие элементы, как общественные нормы, правомерную деятельность субъектов прав человека и гражданина, гласность, общественное мнение, гарантии (общие, специальные, юридические, организационные), процедуры, ответственность, контроль3.
Как «комплекс взаимосогласованных мер материально-технического, организационно-управленческого, идеологического (социально психологического) и социально-юридического характера, осуществляемых государством, его органами и должностными лицами и имеющих своим назначением обеспечить реальное действие прав и свобод, то есть создать условия, при которых граждане, объединения и организации могут беспрепятственно и эффективно использовать предоставляемые им возможности для удовлетворения многообразных интересов и потребностей»1, рассматривает механизм обеспечения прав и свобод человека В. И. Гойман.
Однако стоит отметить, что общий механизм обеспечения прав и свобод личности определяет лишь основные направления, не конкретизируя особенности отдельных прав и свобод личности, что, безусловно, не представляется возможным ввиду разнообразия прав личности. В связи с этим, на наш взгляд, необходимо рассматривать механизм обеспечения права личности на информационную безопасность как отдельную категорию (оставляя при этом за общим механизмом функцию базового механизма, определяющего основные направления обеспечения прав личности).
А. А. Тамодлин в своем исследовании определяет государственно-правовой механизм обеспечения информационной безопасности личности как «систему нормативных, организационных элементов и процедур, гарантирующих состояние защищенности человека в информационной сфере и предоставляющих личности фактическую возможность реализовать свои права и свободы». В структуре данного механизма он выделяет следующие элементы: социальные нормы, гарантии обеспечения информационной безопасности личности, а также функционирование различных социальных институтов общества, в том числе международных и внутригосударственных правительственных и неправительственных организаций2.
Международно-правовые стандарты обеспечения права личности на информационную безопасность
На международной арене вопросы обеспечения информационной безопасности также являются достаточно актуальными. Проблема информационной безопасности осознана мировым сообществом еще в 2000 г.: Всемирная федерация ученых поставила ее первой в списке опасностей человечества в XXI в. Нельзя не согласиться с мнением отечественного юриста-международника профессора В. А. Карташкина, высказанного в ходе Московского юридического форума «Глобализация, государство, право, XXI век», о том, что «в современном мире права человека будут все больше подвергаться международно-правовому регулированию. Это предопределено интернационализацией всей общественной жизни, необходимостью решения глобальных проблем, имеющих общечеловеческое значение»1.
Стоит отметить, так как личность обладает ограниченной правосубъектностью в международном праве, то вопросы непосредственного обеспечения информационной безопасности личности нормами международного права в прямой постановке практически не регламентируются. Однако проведенный анализ их содержания позволяет прийти к выводу, что нормы права в сфере международной информационной безопасности предусматривают, в том числе, регламентирование вопросов обеспечения права личности на информационную безопасность в международном аспекте. Кроме того, в контексте проводимого исследования вопросы международной информационной безопасности представляют интерес в связи с глобализацией информационного пространства и стабильностью существующих в нем отношений для устойчивого развития и существования личности в информационном обществе.
В сфере международной информационной безопасности особое беспокойство взывают потенциал информационного воздействия и связанные с ним угрозы информационных войн, применения информационного оружия против граждан и кибернетического терроризма, способных вызвать мировые и региональные конфликты, разрушительные последствия которых могут быть сопоставимы с применением оружия массового уничтожения1. У всех на слуху крупные международные события – Арабская весна, кризис на Украине, волнения в Гонконге, которые являются доказательствами обширного применения на практике информационно-психологических возможностей воздействия на население. Инфосфера в XXI в. включена в число сфер ведения боевых действий наряду с землей, морем, воздухом и космосом. Как подчеркивают военные эксперты, основными объектами поражения в новых войнах будут информационная инфраструктура и психология противника2.
П. А. Карасев в своем исследовании обоснованно делает вывод о том, что сегодня международным сообществом признано существование трех видов угроз в сфере международной информационной безопасности. Во первых, государства разрабатывают информационно-коммуникационные технологии в качестве инструментов ведения войны и разведки и для применения в политических целях. Во-вторых, информационно коммуникационные технологии используются террористами для обмена сообщениями, сбора информации, вербовки сторонников, организации деятельности, пропаганды своих идей и действий и сбора средств. Возможно, что они начнут использовать информационно-коммуникационные технологии и для совершения нападений. Наконец, третьей угрозой является использование вредоносных информационно-коммуникационных технологий хакерами-одиночками и организованными преступными группами для неправомерного проникновения в компьютерные сети и системы1. При этом стоит отметить, что в конфликтах в сфере международной информационной безопасности, как и в любых международных конфликтах, довольно часто под угрозой оказываются права личности, применительно к сфере международной информационной безопасности таким правом будет являться право личности на информационную безопасность.
Международная информационная безопасность понимается как состояние глобального информационного пространства, при котором исключены возможности нарушения прав личности, общества и прав государства в информационной сфере, а также деструктивного и противоправного воздействия на элементы национальной критической информационной инфраструктуры2. Сферу международной информационной безопасности регулирует достаточно большое количество нормативных правовых актов, которые будут рассмотрены далее. Однако, несмотря на многообразие нормативных правовых актов, единого подхода в международном сообществе по рассматриваемому вопросу до настоящего времени не выработано.
На международном уровне существует ряд основополагающих документов, закрепляющих фундаментальные права человека. Это Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и др. Данные документы закрепляют основные стандарты прав и свобод человека, рекомендуемые для реализации во всех государствах.
В контексте проводимого исследования остановимся на рассмотрении института права на неприкосновенность частной жизни как одного из аспектов права личности на информационную безопасность. Под неприкосновенностью частной жизни подразумевается «предоставление человеку возможности контролировать информацию о себе, своей семье, жилище и препятствовать разглашению сведений личного характера и покушению на его честь и репутацию»1. Применительно к международному праву неприкосновенность частной жизни представляет собой «категорию личных прав, предоставляющих каждому человеку возможность воспрепятствовать разглашению сведений личного характера о его жизни, оберегаемая от вмешательства со стороны государств и посторонних лиц»2. При этом Европейский суд по правам человека в своих решениях по применению Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусмотрел возможности ограничения данного права, обозначив, что «скрытое наблюдение за почтой и связью является ввиду исключительных условий необходимым в демократическом обществе, но при этом должны существовать необходимые и эффективные гарантии. Вмешательство не противоречит Конвенции, если, например: оно осуществляется в целях предотвращения и пресечения не каких-то мелких, а вполне определенных и наиболее опасных преступлений, либо круг лиц, против которых предпринимаются обозначенные действия, строго ограничен и другое»3. Однако наличие подобных правил не гарантирует отсутствия нарушений в сфере неприкосновенности частной жизни. Так, широкую известность приобрел случай разглашения американским программистом Э. Сноуденом, работавшим по контракту на Агентство национальной безопасности Соединенных Штатов Америки, секретных сведений об операциях американских спецслужб, которые, как выяснилось, пользуются неограниченным доступом к серверам глобальных коммуникационных компаний для отслеживания потока информации в сетевом пространстве иностранных государств. Из его разоблачений следует, что Агенство национальной безопасности и Федеральное бюро расследований подключаются к серверам крупнейших интернет-компаний, таких как Googlе, Apple, Microsoft, Facebook, занимаются перехватом трафика между этими серверами и рядовыми пользователями, а их аналитики пользуются полной свободой в выборе объектов для нелегального прослушивания и электронной слежки безо всяких судебных решений. Часть американских интернет-компаний делилась с американскими спецслужбами данными о своих пользователях на добровольной основе, другие делали это по принуждению1. Данный случай демонстрирует тот факт, что в сфере международных стандартов обеспечения права личности на информационную безопасность назрела необходимость формирования единого режима обеспечения информационной безопасности, так как даже самые технологически развитые страны не способны в одиночку противостоять существующим угрозам.