Мифологический элемент в современном общественном правосознании Вострокнутов Валентин Александрович

Содержание к диссертации

Введение

Глава первая. Понятие правовой мифологии 17

1. Правовые идеи и сюжеты в мифах .17

2. Различие и сходство правового и мифологического сознания 30

3. Структура и функции правового мифа в общественном правосознании .48

Глава вторая. Элементы мифологизации в системе современной правовой идеологии 73

1. Мифологический элемент концепций происхождения государства и права и концепций правопонимания 74

2. Мифологический элемент концепции прав человека 97

3. Мифологическая составляющая концепций правового государства и гражданского общества в их взаимосвязи 120

4. Мифологические основания концепции взаимосвязи правопорядка и законности 136

Заключение 154

Список используемой литературы

• Различие и сходство правового и мифологического сознания
• Структура и функции правового мифа в общественном правосознании
• Мифологический элемент концепции прав человека
• Мифологические основания концепции взаимосвязи правопорядка и законности

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. Одним из наиболее важных направлений теоретического исследования права и правовой жизни общества в настоящее время является выявление содержательных особенностей и функций современного общественного правосознания. Именно установки и сущностные характеристики правосознания зачастую обусловливают, казалось бы, ничем более не объяснимые различия в функционировании права в разных обществах, в характеристиках правовых систем, в характере конкретной общественной и индивидуальной правовой культуры.

При этом необходимо учитывать, что, какая бы форма общественного сознания ни рассматривалась, в ней всегда можно обнаружить элементы мифичности. Миф был и продолжает оставаться одной из неотъемлемых и важных составляющих как сознания в целом, так и правового сознания в частности. Его изучение позволяет более глубоко анализировать многие актуальные для современной юридической теории проблемы в силу того, что они отражаются в общественном правосознании, в различных концептах, идеях, теориях, составляющих содержание правовой идеологии.

Как следствие, поставленная в диссертации проблема актуальна в контексте решения комплекса вопросов идеологического обеспечения политико-правовых процессов в обществе, касается ли это легитимации государственной власти или формирования деятельно-ценностных установок людей в их повседневной общественной жизни, или выработки общих представлений о содержании и смысле тех или иных правозначимых процессов и явлений.

Поскольку процессы современного правотворчества и мифотворчества тесно связаны в идеологической сфере современного общества, возникает насущная потребность в понимании того, каков механизм правового мифа для того, чтобы иметь возможность предсказать его практическое влияние на формирование общественного и индивидуального правосознания и на поведение членов общества. Именно мифологическое сознание, носителем которого фактически всегда являлся и является до сих пор каждый человек и каждое общество,

выступает важным и непременным каналом адаптации современных научных идей к обыденно-массовому восприятию и идейно-воспитательному процессу.

Следует отметить, что одним из наиболее значимых направлений исследований миф является пока преимущественно в юридической антропологии. Поэтому для правовой теории чрезвычайно важно, прежде всего, осуществить анализ результатов, которых достигла юридическая антропология, и на этой основе сформировать в рамках общей теории права концепцию правового мифа. При этом важно учитывать усложнившиеся в настоящее время процессы социального и правового обмена, характеризующие правовую жизнь общества, которые в том числе требуют повышенного внимания к вопросам в юридической науке, связанным со скрытой мифологической составляющей в основных концептах правовой идеологии.

Исследование содержания правовой идеологии современного общества в избранном ракурсе также может способствовать тому, чтобы с критических позиций подойти к анализу идей, которые включены в современную догму права.

Таким образом, проблема в том виде, как она поставлена в настоящей работе, достаточно нова, и мало кто из исследователей права пока вплотную подходил к ее изучению.

Степень научной разработанности темы. Поставленная в настоящем исследовании проблема в ее цельности практически не изучалась в рамках теории права и государства, хотя по вопросу о мифологизации отдельных правовых концепций литература существует.¹ В отечественной науке вопросами изучения взаимосвязи мифологического, религиозного, нравственного и эстетического сознания в их связи с изучением социальных мифов современности занимаются в большинстве своем политологи, социологи и философы. В социолого-правовых исследованиях, в юридической антропологии, в работах, например, Г.Д. Гурвича, Н. Рулана, А.И. Ковлера, тема генетической связи права с мифами рассматривалась неоднократно. Кроме того, нельзя обойти вниманием нали-¹ См.: Малахов В. П. Мифы современной общеправовой теории. М., 2013; Клименко А. И. Основные правовые мифы в системе современной правовой идеологии // Образование. Наука. Научные кадры. - 2014. - № 6. - С. 16-28.

чие ряда научных статей, имеющих историко-правовую направленность и посвященных формированию архаичных представлений о праве в мифологии разных эпох и культур.

Отсутствие достаточного интереса исследователей в области права к проблеме можно объяснить тем, что в рамках современной юриспруденции все еще принято представлять миф как социальный феномен, далеко отстоящий от собственно юридической науки. Отношение к мифу как к пережитку ранних эпох развития человечества и практически не связанному с современным рациональным подходом к исследованию разнообразных, в том числе юридических, явлений довольно широко распространено в настоящее время, хотя количество работ правоведов по этой проблематике все же растет.

Разработкой проблем, связанных с представленной в диссертационном исследовании темой, занимался целый ряд зарубежных ученых. Наиболее известные из них - Х. Арендт, Э. Арато, Р. Барт, Ж.-Л. Бержель, А. Гарапон, Дж. Кэмпбел, Л. Леви-Брюль, Б. Леони, Д. Ллойд, Н. Рулан, Дж.Дж. Фрэзер, М. Элиаде и др.¹

Из отечественных авторов следует назвать Г.М. Азнагулову, Л.А. Андрееву, В.А. Бачинина, Г.Д. Гурвича, Л.И. Глухареву, С.А. Денисова, А.И. Зиновьева, С.В. Зыкову, И.А. Исаева, С.Г. Кара-Мурзу, В.М. Курицына, А.И. Клименко, А.И. Ковлера, А.Н. Кольева, О.Э. Лейста, В.И. Лафитского, В.П. Малахова, А.Г. Мамонтова, М.А. Мостовюка, Г.В. Мальцева, Г.Г. Небратенко, В.С. Нерсесянца, С.В. Недобежкина, А.И. Овчинникова, В.С. Полосина, В.М. Розина, В.П. Сальникова, В.В. Сорокина, С.В. Степашина,

¹ См.: Арендт Х. Ответственность и суждение / пер. с англ. Д. Аронсона, С. Бардиной, Р. Гуляева. М., 2013; Арендт Х. О революции. М., 2011; Барт Р. Мифологии. М., 2008; Рулан Н. Юридическая антропология. М., 2000; Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000; Ллойд Д. Идея права. М., 2006; Гарапон А. Хранитель обещаний: суд и демократия. М., 2004; Кем-пбелл Дж. Мифический образ. М., 2004; Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория / пер. с англ. общ. ред. И.И. Мюрберг. М., 2003; Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994; Леони Б. Свобода и закон. М., 2008; Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М., 2006; Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1995.

А.Г. Хабибулина, Н.И. Хабибуллину, В.Д. Шинкаренко и др.¹ На идеи, сформулированные в их работах автор опирался в ходе исследования.

Объект исследования – правосознание как форма общественного сознания.

Предмет исследования – функции и дисфункции элементов современного правосознания на его доктринальном, профессиональном и обыденном уровнях, содержащих правовые мифы и сюжеты.

Основная теоретическая цель исследования – обоснование имманентности современному общественному правосознанию механизмов мифологизации доктринальных правовых идей и представлений о существе правовых про-

¹ См.: Азнагулова Г.М. Правовой менталитет и правовая идеология современного российского общества // Юридическая мысль. - 2014. - №4 (84). - С. 5-11; Андреева Л.А. Сакрализация власти в истории христианской цивилизации: Латинский Запад и православный Восток. М., 2007; Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006; Денисов С.А. Административизация правовой системы: влияние обособленных управленческих групп на правовую систему общества. Екатеринбург, 2005; Глухарева Л. И. Права человека в обыденном сознании россиян // Общественные науки и современность. – 2010. – № 4. – С. 50-56.; Гурвич Г.Д. Философия и социология права: избранные сочинения. СПб., 2004; Зиновьев А.А. На пути к сверхобществу. СПб., 2004; Зыкова С.В. Формы и элементы религиозности в российском праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006; Исаев И.А. Рождение Закона из мифа // История государства и права. - 2013. - № 9. - С. 39-42; Исаев И.А. Топос и номос: пространства правопорядков. М., 2007; Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2003; Клименко А.И. Основные правовые мифы в системе современной правовой идеологии // Образование. Наука. Научные кадры. – 2014. - № 6. – С. 16-28; Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002; Кольев А.Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта. М., 2003; Курицын В.М. История государства и права России. 1929-1940 гг. М., 1998; Лафитский В.И. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. М., 2003; Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002; Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории. М., 2013.; Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007; Мамонтов А.Г. Независимость и законность современного суда: миф и реальность // История государства и права. - 2012. - № 11. - С. 39-42; Мостовюк М.А. Легитимность государственного насилия : дис. … канд. юрид. наук. М., 2006.; Небратенко Г.Г. Обычно-правовая система традиционного общества : дис. ... д-ра. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2011; Недобежкин С. В. Мифологизация вопроса о происхождении права в теоретико-правовой науке // История государства и права. – 2012. – № 11. – С. 7-10.; Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов-на-Дону, 2002; Полосин В.С. Миф. Религия. Государство. Исследование политической мифологии. М., 1999; Розин В.М. Генезис права: методологический и культурологический анализ. М., 2003; Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулин А.Г. Государственность как феномен и объект типологии: теоретико-методологический анализ. СПб., 2001; Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулина Н.И. Государственная идеология и язык закона. СПб., 2001.; Сорокин В.С. Понятие и сущность права в духовной культуре России. М., 2007. С. 23-122; Шинкаренко В.Д. Смысловая структура социокультурного пространства: миф и сказка. М., 2005.

цессов и состояний, характерных для государственной и общественной жизни.

Основная практическая цель исследования – выявление средств оптимизации функций и минимизации дисфункций, выполняемых различными мифологизированными элементами общественного правосознания на его доктри-нальном, профессиональном и обыденном уровнях.

Для того чтобы достичь поставленные цели, необходимо решить следующие исследовательские задачи:

определить основные свойства мифологического сознания;

установить характер взаимосвязи мифологического и правового сознания;

определить специфические признаки правового мифа;

выявить связь мифологических элементов современного общественного правосознания с мифами и сюжетами ранних эпох;

установить роль и значимость мифологического компонента в доктринальном, профессиональном и массово-обычном правосознании;

выявить мифологические интерпретации наиболее существенных правовых идей как в историко-культурном аспекте, так и в современный период;

определить механизм воздействия правовых мифов на современное правосознание;

определить функции и дисфункции основных типов правовых мифов;

выявить мифологический компонент в различных концепциях правопо-нимания;

выявить элементы мифологизации в теориях происхождения права и государства, представленных в современной юридической науке;

определить мифологическую составляющую концепции прав человека;

выделить мифологический компонент в концепциях связи правового государства и гражданского общества;

определить существо концепта правопорядка, основанного на законности, с точки зрения содержащихся в нем элементов мифологизации;

выявить динамику функционирования мифологизированных элементов правовой идеологии, определить их потенциал и перспективы;

определить элементы мифологизации, наиболее характерные для профессионального сознания сотрудников ОВД.

Для достижения поставленных целей и решения указанных задач была определена соответствующая им и оптимальная, с точки зрения автора, методология. Помимо сформулированных концептуальных идей, имеющих методологическое значение для организации исследования, были применены такие научные методы, как формально-логический, сравнительный, системный, структурно-функциональный и историко-правовой. Кроме них, в процессе работы как дополнительные были использованы методы философско-правового анализа – диалектический, герменевтический и феноменологический.

Теоретическая база исследования представлена трудами современных и дореволюционных отечественных исследователей в области теории юриспруденции, а также в сфере философии права, работами зарубежных юристов-теоретиков, исследованиями философов, социологов, политологов, культурологов и антропологов, посвященных вопросам значения мифа как элемента культуры общества. Важными теоретическими источниками, использованными в исследовании, стали работы отечественных и зарубежных ученых в области исследования правосознания и правовой идеологии.

Научная новизна работы состоит, прежде всего, в выборе предмета исследования и обосновании значения мифологического компонента в современном правосознании. Новизну составляют также следующие результаты осуществленного теоретического исследования проблемы:

определение сходных и отличительных черт, характерных для современного правового и мифологического сознания;

установление смысловой и функциональной связи основных правовых идей, характерных для современного правосознания, с традиционными мифологическими сюжетами;

обоснование тезиса, что современный правовой миф в принципе неотде-

лим от элементов магических и религиозных представлений, поскольку они характерны для мифологического мышления по его природе;

обоснование тезиса, что в идеологической сфере современного общества правовое и мифологическое сознание находятся в синтезе;

различение историко-ретроспективных и перспективно-прогностических мифов, в том числе с точки зрения характерных для них функций и дисфункций;

определение основных подходов к выявлению сущности права и определению его понятия с точки зрения мифологической составляющей этих подходов: правопонимания в контексте мифа закона, в контексте мифа свободы, на основе мифа порядка и в каркасе идеи права;

установление специфики и степени существенности мифологического компонента, заключенного в ряде концепций, входящих в современное общественное правосознание, прежде всего, на его доктринальном уровне, - в концепциях правопонимания, теориях происхождения государства и права, концепции прав человека, правового государства и гражданского общества, законности, правопорядка;

определение роли и функций элементов мифологизации различных правовых представлений в обыденно-массовом правосознании;

определение роли и функций мифологизации различных элементов действующего права в профессиональном правосознании;

обоснование того, что выявление мифологического элемента в правосознании является весьма существенным для объяснения латентной мотивации правозначимого поведения;

выявление роли и способов демифологизации правовых мифов о правопорядке, основанном на законности, правовом государстве и гражданском обществе, о правах человека.

Научная новизна работы отражена в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Обращение к мифологической составляющей общественного правосознания способствует углублению научного знания о природе и действии права, а демифологизация основных идей и концепций является одним из стратегических направлений развития современной правовой теории.

2. Правовой миф – это миф, связанный с конкретной правовой идеей и сопровождающийся определенным сюжетом правовой жизни. Механизм правового мифа действует в соответствии с логикой мифологического сознания, заключающейся в придании единичному качества всеобщего, казуальному - качества нормативного.

3. Исходя из анализа функциональных характеристик правового мифа
следует сделать заключение о высокой степени социальной значимости мифо
логического комплекса правосознания. Правовой миф присутствует в общест
венном правовом сознании на рациональном и иррациональном уровнях, где он
актуализируется через систему правовой идеологии, способствуя внедрению
связанных с ним правовых идей в правосознание на его обыденно-
практическом уровне без их критического осмысления.

4. Наиболее значимы для современной правовой теории мифологические
представления о происхождении государства и права, о природе права, о правах
человека, о правопорядке и законности, правовом государстве и гражданском
обществе. В этих концепциях мифологическая составляющая прослеживается
наиболее явственно.

5. Основная задача мифологической конструкции происхождения госу
дарства и права в системе правовой идеологии состоит в легитимации государ
ственной власти; однако она может быть использована и для дискредитации го
сударственной власти - все зависит от направленности и целей идеологического
воздействия.

6. Элементы мифологизации концепции прав человека имеют как функ
циональную, так и дисфункциональную нагрузку. Усиление дисфункций мифо
логического компонента ведет к деидеологизации концепции прав человека и к
преувеличению «презумпции достоинства» как основы мифологического пони-
10

мания прав человека.

7. Мифологическая составляющая концептов правового государства и
гражданского общества, будучи весьма существенной, способна играть поло
жительную роль, и потому идеологическая работа должна направляться не
столько на демифологизацию образов правового государства и гражданского
общества, сколько на их корректировку.

8. Обыденное правосознание склонно к содержательной оценке правопо
рядка и законодательства с точки зрения опыта и интересов, и они мифологизи
руются незначительно, тогда как на уровне профессионального правосознания
миф о законосообразном правопорядке оказывается самоценным, и минимизи
ровать его дисфункции довольно сложно. Поэтому оценки правопорядка с по
зиции профессионального и обыденного правосознания чаще всего сильно рас
ходятся.

9. Дисфункции мифа о государственном правопорядке наиболее ярко
проявляются на уровне профессионального правосознания и, в частности, на
уровне правосознания сотрудников органов внутренних дел. Профессиональное
правосознание сотрудников ОВД должно основываться на понимании значимо
сти приоритета юридического правопорядка, основанного на законности, перед
другими формами правопорядка, а не на мифологизации юридического право
порядка как единственно существующего.

Теоретическое значение разработки проблем правовой мифологии, взаимосвязи традиционного мифа и права, влияния мифологических построений на формирование современного правового сознания и ряда других, осуществленной в настоящем исследовании, заключается в том, что оно вносит определенный вклад в современную теорию правосознания, а также в ряд наиболее важных составных частей общей теории права и государства, таких как теория правового государства и гражданского общества, теория правопорядка, теория происхождения государства и права, теория прав человека и др.

Теоретическая значимость исследования состоит и в том, что оно активирует междисциплинарные связи наук различной направленности, создает усло-11

вия для организации исследования широкого круга научных проблем на комплексной основе.

Практическое значение исследования состоит в том, что представленный в работе анализ специфики ряда функций и дисфункций правового мифа позволяет разрабатывать действенные способы минимизации и компенсации результатов проявления дисфункций мифологических компонентов, заложенных в правовых идеях и концепциях, а также оптимизировать их функции. Изучение мифологических проявлений в правосознании на доктринальном и профессиональном уровне имеет большое значение и в правотворчестве, и в правоприменительной практике, а использование знаний о мифологических компонентах в обыденно-практическом правосознании в состоянии повысить эффективность правового воспитания граждан.

Апробация результатов исследования. Полученные автором результаты и сделанные выводы внедрены в практическую деятельность Национального центрального бюро Интерпола МВД России, в учебный процесс и научную деятельность НОУ ВПО «Московский институт государственного управления и права» в Смоленской области, а также в учебный процесс Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя и научную деятельность Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя.

Диссертационное исследование прошло соответствующую апробацию в выступлениях автора на научных конференциях, научных семинарах, «круглых столах» различного уровня. Ряд вопросов был обсужден на методологических семинарах, проводимых на кафедре теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя.

Структура диссертации. Структура диссертации соответствует логике исследования. Работа включает введение, две главы, объединяющие семь параграфов, заключение и список литературы.

Различие и сходство правового и мифологического сознания

Принимая во внимание тот факт, что миф зачастую ассоциируется в сознании людей с некоей древней сказкой с возможными редкими вкраплениями реальных событий, исследователи на протяжении долгого времени обращались к мифологии не более как к литературному феномену; в лучшем случае – как к источнику исторических и археологических исследований, которые рассматривались как «слепок» человеческих предрассудков. Но уже с конца ХIХ века отношение к мифу изменилось. Ученые все более стали придерживаться позиции, выраженной в словах известного философа – сэра Карла Поппера, который в своей работе «Философия науки» пишет: «Наука должна начинаться с мифов и с критики мифов»1. Юридическая теория здесь не является исключением. Современная наука все чаще обращается к мифологии для того, чтобы выявить корни различных социальных феноменов, а также их эволюцию для лучшего и более полного понимания изучаемых явлений и процессов. В этом контексте особенный интерес вызывает мифология, которая имеет социальное значение, в частности, - правовая и политическая мифология2.

Современные ученые пришли к убеждению, что мифы и мифология как таковая не являются просто результатом фантазий наших предков о путях развития мира, а выполняют определенные необходимые функции в социуме, эволюционируя в соответствии с социальными процессами, вместе с развитием общества. Подобная эволюция приводит к тому, что миф принимает десакрали-зованные формы и не идентифицируется в современном общественном сознании как миф в классическом понимании.

Следует признать, что теория государства и права не уделяет достаточного внимания такому феномену как правовая мифология1. Представляется, что данное упущение серьезно обедняет современную юридическую науку, так как право само по себе тесно связано с мифом, и целый ряд правовых установок осуществляется посредством мифологического механизма2.

Нередко мы находим упоминание правового мифа в работах ряда современных исследователей, посвященных вопросам правовой идеологии и правового сознания. Но тема эта настолько обширна, что авторы оставляют ее за рамками своих исследований3. В связи с этим, как нам представляется, пришло время обратить пристальное внимание на исследование такого социально-исторического явления как правовой миф.

Для начала необходимо дать дефиницию такого феномена как миф. Существует множество разнообразных определений мифа как антропо-культурно-исторического феномена4. Реферативные, справочные и специальные издания предлагают широкий и разнообразный спектр дефиниций мифа, но, к сожалению, абсолютное большинство из них характеризуют миф с позиций антропо-исторического подхода. Зачастую также, когда речь идет о мифе, этот феномен представляют как средство инструментального искажения общественного сознания, манипулирования общественным и индивидуальным сознанием в идеологической сфере. Такие термины, как «политическая мифология», «социальная мифология» и др. получили широкое распространение в современной языковой культуре и часто имеют негативную коннотацию. Мы не будем пытаться в данной работе приводить многочисленные характеристики и определения мифа, обратимся только к характеристике, данной Гилбертом Райлем - известным английским философом, в книге «The Concept of Mind»: «Миф, конечно, не волшебная сказка. Это представление фактов, принадлежащих к одной категории в идиомах, относящихся к другой. Исследование мифа означает соответственно не отрицание фактов, но их переосмысление»1.

Для настоящего исследования представляется необходимым достичь подобного переосмысления с целью охарактеризовать феномен, получивший название правового мифа. Представляется возможным дать характеристику правовому мифу как элементу правовой идеологии, который на основе использования, в том числе, потенциала бессознательного и особенностей человеческого мышления дает возможность задействовать иррациональные ресурсы человеческой мотивации, включающему в себя правовую идею и механизм ее актуализации в правосознании.

В данном параграфе нашей работы будет обращено пристальное внимание на то, каким образом правовые идеи и сюжеты получают отражение в мифе. В качестве правового мы воспринимаем миф в силу присутствия в его содержании правовых идей (эти идеи присутствуют опосредовано и в том случае, когда речь идет о правовых сюжетах). Следует помнить о том, что в идеологии и, соответственно, в мифах ценность всегда находит свое выражение через идею2. Также далее в настоящей главе исследования мы предполагаем выделить специфические и сходные черты и характеристики мифологического и правового сознания, и, основываясь на этом, постараемся определить структуру и функциональные особенности вышеназванных феноменов. Что же касается терминологической специфики, то при проведении данного исследования нам кажется более корректным использование в данной работе термина «мифологический» вместо термина «мифический», поскольку последний из этих двух подвергался дискредитации на протяжении долгого времени посредством частого и во многом неоправданного применения слова «мифический» для харак-1 “A myth is, of course, not a fairy story. It is the presentation of facts belonging to one category in the idioms appropriate to another.

Структура и функции правового мифа в общественном правосознании

Деотнологически-стандартизирующая функция равномерно осуществляется как в историческом, так и в прогностическом мифе следующим образом: исторический миф описывает должную модель поведения, тем самым возводя значение конкретного случая до стандартного состояния, а прогностический миф задает определенную поведенческую цель и тем самым через связь с ценностью (должным) устанавливает стандарт поведения.

Посредством консервирующей функции правового мифа «замораживаются», стабилизируются некоторые базовые для определенной системы ценностей знания о существующих или существовавших правовых реалиях, а также схематически представленные нормы поведения. Осуществляется это через использование как рациональных, так и иррациональных средств. Консервирующая функция в большей степени реализуется через мифы исторические, обращающиеся к правовой традиции, лежащей в основе правопорядка, подлежащего консервации. Эта функция практически не присуща прогностическим перспективным правовым мифологическим конструкциям вне их взаимосвязи с историческими ретроспективными мифами.

Телеологическая функция – функция целеполагания. Из названия этой функции видно, что она присуща именно прогностическим, перспективным правовым мифам и, несомненно, связана с ценностно-устанавливающей функцией. Она предполагает постановку системы перспективных линий – целей, воспринимаемых позитивно с позиции правовых ценностей.

Для понимания роли правового мифа в современном обществе необходимо рассмотреть не только его функции, но и дисфункции, что непременно предусматривает честный анализ его функциональных характеристик. Что же такое дисфункции? Дисфункция представляет собой «понятие, означающее способность системы порождать в процессе своего существования следствия и эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению. Впервые данное понятие использовал применительно к социальной проблематике американский социолог Р. Мертон в 1950-е гг., писавший о трех типах возможных функциональных последствий, характерных для любой системы: благоприятных, нейтральных и неблагоприятных, т.е. дисфункциональных»1. Когда мы ведем речь о дисфункции, то должны без сомнения ввести какие-либо критерии оценки. Основанием признания того или иного эффекта, порождаемого мифом в общественном правосознании и в правовой жизни общества, его дисфункцией, в настоящем исследовании будет являться негативное воздействие этого мифа на правосознание и опосредованно на поведение людей, определяющее правовую жизнь общества (например, порождающее деструкцию правовых ценностей, моделей правомерного поведения, или даже деструкцию самого мировоззрения правового существа и стимулирование неправомерного поведения). Данный негатив – дисфункции правовых мифологических конструкций, является результатом функциональных флуктуаций, и избавиться от него не представляется возможным (это своего рода «проклятая сторона вещей» Ж. Бодрийар). Говоря о дисфункциях можно выделить следующие: дисфункция деформации правового мышления, дисфункцию сакрализации, дисфункцию инструментального искажения правосознания и дисфункцию мистификации.

Дисфункция деформации правового мышления. Безусловно, механизм мифа предполагает иррациональное осмысление реальности и как следствие деформациию мышления, при этом мышление становится не логичным. Так, например, произвольные ассоциации заменяют логические аналогии и т.д. Данная дисфункция наблюдается как в прогностических, так и в ретроспективных мифах.

Дисфункция сакрализации связана не собственно с искажением, а с фальсификацией правового мышления и внедрением правовых догматов в правосознание без критического их осмысления на основе создания иррациональной убежденности (веры, которая придает некритично принятым знаниям качество священных как в прямом, так и в переносном смысле слова). Опасность этой дисфункции заключается в том, что человек, сакрализующий определенные правовые ценности, модели и идеалы, проявляет себя в правовой жизни общества не гибко, зачастую неадекватно, сложно найти рациональные доводы, чтобы изменить его правовую оценку. Зачастую мы встречаемся с таким явлением как крайние формы проявления правового идеализма, которые могут привести в конечном итоге и к правовому нигилизму, выражающемуся в крушении сакрализованных установок правового сознания человека. Эта дисфункция ведет к тому, что под воздействием мифологического содержания правосознание становится по своим характеристикам подобным религиозному сознанию, что в свою очередь ведет к неадекватному восприятию правовой реальности. В правовом мифе данная дисфункция универсальна для правовых мифов как перспективного так и ретроспективного типа. Еще раз следует подчеркнутьто, что если в контексте религиозного сознания мифологические структуры обладают функцией сакрализации, то в рамках правового сознания эффект мифологической сакрализации неадекватен и должен рассматриваться как дисфункция.

Одной из важнейших дисфункций является дисфункция инструментального искажения правосознания. Она приобретает в современном обществе особое значение. Данная дисфункция предполагает своего рода «изменение сознания» в угоду властвующих групп1. Сегодня многие социально-политические процессы рассматриваются с позиции правосознания, именно правовой дискурс становится ведущим политическим дискурсом, поэтому по литико-идеологическая манипуляция в настоящее время ориентирована на правовое сознание в не меньшей мере, чем в средневековой Европе была ориентирована на сознание религиозное. Сегодня политические механизмы воздействия на сознание задействованы в отношении правосознания, и такое его искажение в угоду политическим интересам осуществляется в том числе через конструирование правовых мифов (которые сегодня имеют политическое значение) и через использование мифологического компонента правосознания, который неизменно в нем присутствует. Также, как и предыдущие дисфункции, рассмотренная нами дисфункция практически в равной степени присуща всем типам правовых мифов. Однако в прогностических правовых мифах она, как правило, более выражена.

Дисфункция мистификации предполагается самим мифологическим механизмом. Смысл, «транслируемый» правовым мифом, непременно преподносится иносказательно и через непрямые формы (опосредованно). На этом этапе возможна как потеря, так и подмена (что встречается чаще) смысла. Такое явление наблюдается часто в функционировании правового мифа в рамках не органичной для него правовой культуры. Так, например, мифологические конструкции правового государства и гражданского общества, а также прав человека (в западном их понимании) в пространстве российской правовой культуры вы-раженно демонстрировали (в момент принятия этих концепций и их освоения правовой идеологией) именно такую дисфункцию, и сегодня это для них пусть в меньшей степени, но характерно. Так и в настоящее время можно встретить весьма оригинальное понимание правового государства, гражданского общества, прав человека, которые сильно отличаются друг от друга и не имеют ничего общего с указанными концепциями (примером может здесь послужить заявление одного регионального чиновника-юриста в телевизионном интервью о том, что «пьянство является массовым нарушением прав человека»). В отношении типов правовых мифов можно говорить о мистификации исторического плана и о мистификации как дисфункции паровых прогностических мифов.

Мифологический элемент концепции прав человека

Тем не менее, как мы уже отмечали, несмотря на то, что отождествление права с законом - крайне популярная модель подхода к пониманию права, очень часто предпринимаются попытки на теоретическом уровне демифологизации этих теорий и выстраивания «контрмифов». Так, автор одной из самых оригинальных современных концепций права (иногда ее даже называют «третьей теорией права») Р. Дворкин в коллективной работе «Философия права» посвящает главу рассмотрению вопроса о том, действительно ли право представляет собой систему правил (норм) и отвечает на этот вопрос отрицательно, предлагая рассматривать право как более сложную систему, включающую помимо норм принципы и стратегии2.

Перейдем к концепциям правопонимания, основанным на мифе «свободы». В отечественной юриспруденции существует целая либертарная школа, которая развивает идею, наиболее интересно оформленную в трудах В.С. Нер-сесянца о том, что право представляет собой свободу с определенными условиями ее реализации. В этом смысле примечательно метафорическое высказывание академика В.С. Нерсесянца: «Право – математика свободы». В.С. Нерсе-сянц рассматривает право как свободу, реализуемую на основе принципа формального равенства, что, по его мнению, и есть справедливость3. Именно на подобных теориях права основывается концепция прав человека, мифологиче 92 скую составляющую которой мы рассмотрим в следующем параграфе. Поскольку, так или иначе, к этому вопросу мы будем возвращаться в дальнейшем, полагаем излишним описание различные вариации правовых теорий, связанных с мифом свободы. Однако сегодня многие исследователи критикуют либертар-ные теории права. Либертарный миф права, таким образом, подвергается «демифологизации» как эмпирически, на уровне массового правосознания (когда мы ощутимо для нас сталкиваемся с правом, то, как правило, оно предстает не в качестве свободы, а скорее наоборот), так и теоретически - путем критики и создания «контрмифов». Наиболее радикально критикует данные концепции В.В. Сорокин, который, в частности, рассматривает концепцию В.С. Нерсесян-ца в качестве попытки «осовременивания примитивного юснатурализма»1. Он противопоставляет либертарному правовому мифу мифологическую конструкцию религиозного, «духовного» права.

Следует отметить, что и те, кто сводит право к закону – своду правил, и те, кто сводит его к свободе, конструируют миф, основываясь на только лишь одном аспекте права и абсолютизируя его. Совершенно очевидно, что в каждом конкретном случае право может проявляться и в качестве свободы (правового притязания), и в качестве правила. Однако абсолютизировать одно из этих качеств проявления права – значит создавать научно-мифологическую конструкцию. Отождествление права с какой-либо «идеей права» является конструированием мифа еще в большей степени хотя бы потому, что в данном случае первичной выступает философская методология.

Попытка выйти за пределы мифа в этой сфере принадлежит социологической школе права. Социологическая школа права на основе обобщения эмпирического материала формулирует некие общие утверждения, констатирует (хоть и с большей осторожностью, чем ранее рассмотренные направления) определенные закономерности2. Но и эта школа не способна сформировать концепцию права, не привнося в нее мифологическую составляющую. Оставаясь в сфере наблюдения и фиксации правовых явлений, не предпринимая попыток их

обобщения и систематизации, то есть оставаясь на чисто эмпирическом уровне, социология права, естественно, не способна к созданию концепции правопони-мания. Переходя же на уровень теоретический социология сталкивается с необходимостью систематизации знаний, выявления закономерностей правовой жизни, целей, функций права, необходимостью прогнозирования развития права, юридически значимых действий людей и их групп и т.д. И тут совершенно закономерно возникает вопрос о пределах научного знания в социальной сфере. А точнее - вопрос о возможностях научного метода и о пределах этих возможностей в социальных науках. Этим же вопросом задается Б. Леони, рассуждая о том, можно ли предсказать с такой же точностью как поведение падения, к примеру, тела в соответствии с физическими законами результаты удара игрока в бильярде. Он приходит к выводу, что учесть все факторы невозможно. Еще сложнее спрогнозировать развитие корпорации, последствия действия государства, последствия принятия закона и т.д. Однако, в букмекерских конторах существуют различные условия ставок на игроков. Мы верим в то, что сильный игрок совершит удачный удар, несмотря на то, что из того факта, что данный игрок никогда не промахивался вовсе не следует, что он не промахнется в данном случае1. Если мы начинаем работу с деловым партнером, то прежде всего обращаем внимание на его репутацию. Несмотря на это мы не можем отрицать, что никакая репутация не гарантирует нас от обмана в конкретном случае. Однако, что такое деловая репутация или образ непобедимого игрока? Да, это то, что имеет некоторые эмпирические основания, однако эти основания никогда не могут быть достаточными. Однако именно они питают миф. Так, ореол репутации, который окружает человека, по сути, является мифологической конструкцией. То же можно сказать и о мифах «целительных законов», которые, как часто нам сообщают с экранов телевизора, наконец-то появились и позволят решить многие проблемы (в действительности это не всегда так). Таким образом, социологические концепции в той сфере, где они выстраиваются в последовательные теории, также содержат в себе мифологический элемент. Это в

данном случае относится к социологической теории права, которая рассматривает право как некий определенный порядок отношений.

В отношении социологических концепций приемлемо следующее утверждение: «Синкретические теории норм закона – не более чем метафоры, объясняющие очень немногое. Это относится и к теориям покойного Александра Леви, который считал, что норма закона должна быть шарниром, связывающим экономические и моральные правила, и к теориям покойного Гурвича, по мнению которого нормы закона, являются смесью логики, этики, экономики и т.п., всегда будут отличаться «драматической напряженностью»»1.

Полагаем, что прав был В.С. Нерсесянц, утверждая: «В понятии права в научно-абстрактном (сжатом и концентрированном) виде содержится определенная теория, теоретико-правовой смысл и содержание определенной концепции (и типа) юриспруденции, включая и соответствующую юридическую концепцию правовой политики»2. Сегодня мы можем констатировать определенный идеологический плюрализм в сфере подхода к правопониманию. Однако для юриста крайне важно занимать ту или иную позицию в данном отношении. Причем важно как в практическом, так и в теоретическом плане. Здесь он неминуемо сталкивается с ограниченностью научного метода (о чем мы говорили ранее) и вступает в сферу конструирования мифа, или принятия уже существующего мифа. Тем самым без мифологической составляющей невозможно формирование цельного правосознания. Не случайно создается впечатление, что современные споры о понятии права становятся скорее вопросом веры, чем вопросом научной аргументации.

Мифологические основания концепции взаимосвязи правопорядка и законности

Итак, подведем итог нашим рассуждениям о мифологической составляющей концепции правопорядка, связанной с идеей законности. Во-первых, следует отметить, что на доктринальном уровне правосознания существует сегодня одна господствующая мифологизированная концепция правопорядка как правопорядка государства, основанного на законности (также классически понимаемой). Эта концепция транслируется при поддержке государства, так как способствует легитимации государственной власти и порядка управления, как в прочем и социальной структуры вообще. Нельзя отрицать и попытки на этом уровне демифологизировать (через контр-мифы) эту концепцию государственного правопорядка. Эти попытки связаны с формированием мифологических надстроек нивелирующих, «похищающих», «подменяющих» сам концепт законности, с одной стороны, и с формированием сильного контр-мифа о «гражданском правопорядке», а также с тезисом, формулируемым на базе социологического подхода к праву, о множественности (и многоуровневости) правопо-рядков различного типа (об этом речь пойдет позже)1. Действительно, если о мифологизации концепции законности мы говорили выше, то мифологическая конструкция «гражданского правопорядка», выступающая по отношению к концепции правопорядка, основанного на законности, своего рода контр-мифом заслуживает внимания. Мифологизация правопорядка как гражданского основана на абсолютизации такого свойства как самоорганизация, присущего обществу. Безусловно это свойство имеет место при определенном единстве интересов, однако в рамках масштабного политически организованного общества, где единство интересов в масштабах всего общества постоянно подвергается испы танию, это свойство выражено достаточно слабо. Противники государственно го правопорядка абсолютизируют способность общества к самоорганизации и на этом основании пытаются дискредитировать или подвергнуть сомнению юридический правопорядок государства и его соответствие «публичному инте ресу» (это особенно четко выражено в анархистских теориях). Попытка слабой научно-социологической демифологизации правопорядка через признание множественности форм правопорядка заслуживает большего внимания в контексте ее ценности, однако не снимает вопроса о приоритете правопорядка определенного уровня. Так, признавая правопорядок, основанный на законности, одной из форм правопорядка можно по разному ответить на вопрос: обладает ли он приоритетом над групповым (например) правопорядком? Разумеется с идеологических государственнических позиций приоритет правопорядка, основанного на законности, представляется очевидным1, однако и понимание множественности правопорядков в определенном контексте, о котором речь пойдет ниже, представляется ценным2.

Как мы видим, на доктринальном уровне правосознания существует господствующая мифологическая структура правопорядка и ряд конкурирующих с ней контр-мифов, лежащих в основе «оригинальных» концепций законности и «гражданского правопорядка». Также существуют попытки дифференцированного подхода к правопорядку с социологических позиций, идеологическая нагрузка которых может быть различной. Эти попытки можно положительно оценить в познавательном плане именно на доктринальном уровне, и они в итоге связаны с проблемой правопонимания (рассмотренной в первом параграфе настоящей главы), что еще раз подтверждает громадное значение концепта правопорядка в системе правовой идеологии.

Применительно к рассматриваемому нами мифу правопорядка, основанного на законности, следует провести его функциональный анализ, который обладает определенной спецификой применительно к различным уровням правосознания. Так, именно на уровне доктринального правового сознания проявляются уже и прежде всего такие функции: функция компенсации недостатка правового (или юридически значимого) знания, конструирования цельной картины правовой реальности в правосознании и познавательная функция. При этом первая и третья из перечисленных функций не так существенны, как вторая. Именно создание стройной «картины правового мира» в правосознании -основная задача правового мифа о правопорядке, основанном на законности. Также уже на доктринальном уровне выражены и дисфункции. Это, в частности, относится прежде всего к таким дисфункциям, как дисфункция деформации правового мышления, где мы наблюдаем нарушение логических цепочек и ассоциативное «мышление», а также дисфункция сакрализации, которая выражается в признании закона истиной в последней инстанции, практически отождествлением закона человеческого с «законом Божьим». Здесь положения закона выводятся из ментального поля критического осмысления и исследуются лишь как позитивная данность.

На уровне профессионального и обыденного правосознания все функции исследуемой мифологической конструкции «разворачиваются». Они становятся очевидны уже на уровне профессионального сознания.

Говоря о ценностно-устанавливающей функции мифологического компонента, содержащегося в правосознании, следует отметить, что социальное бытие пронизано ценностями разного рода и значения, и правопорядок здесь не является исключением. Он ценен постольку, поскольку ассоциируется с античным «космосом» - упорядоченным бытием, предсказуемостью, удобностью и противопоставляется «хаосу» - беспорядку, неопределенности, непредсказуемости и в силу этого – неудобности. Действительно, «чем бы ни правили боги, они находятся в вечном противостоянии не-богам: силам тьмы, холода, зла и смерти»1. Кроме того, закон и основанный на нем порядок сами провозглашают определенные ценности.

Функция легитимации здесь также имеет определяющее значение. С помощью мифа о правопорядке, основанном на законности, легитимность по сути отождествляется с легальностью, порядок, основанный на законах, ставится выше ситуационной справедливости. Эта функция крайне важна именно для современных государств западного типа, в которых юридическая легитимация власти выступает как основная форма ее легитимации2.

Функция стимулирования правомерного поведения направлена на формирования законопослушного – законосообразного поведения, которое требует государство от своих граждан. Именно для государства такое поведение представляется наиболее предпочтительным. При относительно справедливой организации политического сообщества такое поведение предпочтительно и для большинства граждан.

Деонтологически-стандартизирующая функция, значимость которой подчеркивается в одной из работ И.А. Исаева,3 предполагает формирование четких нормативных стандартов должного. Разумеется, эти стандарты видятся в законодательстве. Закон выступает стандартом должного и единственным существенным критерием оценки деятельности людей в контексте проблемы обеспечения правопорядка.