Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические предпосылки исследования трансформации правосознания и механизма его влияния на содержание и реализацию права 16
1. Спорные вопросы понимания правосознания и его структуры 16
2. Факторы, влияющие на формирование и трансформацию правосознания 39
3. Концептуальные основы механизма влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права 69
4. Состояние правосознания в современной России 90
Глава 2. Проблемы влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права в современной России 114
1. Механизм влияния трансформированного правосознания на содержание права 114
2. Механизм влияния трансформированного правосознания на реализацию права 151
3. Особенности влияния трансформированного правосознания сотрудников органов внутренних дел на их правореализационную деятельность 178
Заключение 209
Список литературы 217
Приложение 277
- Спорные вопросы понимания правосознания и его структуры
- Концептуальные основы механизма влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права
- Механизм влияния трансформированного правосознания на содержание права
- Особенности влияния трансформированного правосознания сотрудников органов внутренних дел на их правореализационную деятельность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проводимые экономические, политические, правовые и иные преобразования могут приводить как к позитивным, так и к негативным социальным следствиям. В последнем случае принимаемые государственно-властные решения выступают в качестве катализаторов деструктивных проявлений, влекут за собой обострение негативных явлений в различных сферах и областях общественной жизни. Данные явления находят свое выражение в сознании граждан, их объединений, общества в целом.
Социально-правовые преобразования, на наш взгляд, имеют разновек-торный характер. С одной стороны, они включают отказ от монопартийности, провозглашение идеологического плюрализма, равенство всех форм собственности, демонтаж командных методов государственного управления экономикой; с другой – бесконтрольное увеличение числа принимаемых нормативных правовых актов различной юридической силы, рост правонарушений, в особенности коррупционной направленности. При этом увеличение причиняемого ущерба породило неверие в право, привело к невозможности качественно защитить права, свободы и законные интересы граждан, что оказывает неоднозначное воздействие на состояние правосознания, детерминируя ту или иную его трансформацию.
Трансформирующееся под воздействием различных факторов правосознание неизбежно сказывается на содержании права и его реализации. Данная зависимость в известной мере аксиоматична, однако механизм такого влияния, внутренние процессы его функционирования до сих пор не попадали в объектив научного познания, что неизменно обусловило актуализацию выбранной темы исследования в разных аспектах.
Правотворческий аспект актуальности обусловлен тем, что правовое сознание субъектов правотворчества оказывает существенное влияние на содержание принимаемых источников права, а действующее законодательство, в
свою очередь, выступает в качестве одного из факторов, оказывающих влияние на формирование и трансформацию правового сознания.
Правореализационный аспект заключается в том, что правовое сознание включено в механизм реализации права и от его состояния во многом зависит законность и эффективность данного вида юридической деятельности. Причины многих правовых девиаций имеют свои истоки в правовом сознании субъектов, которые реализуют право.
Доктринальный аспект объясняется необходимостью осмысления процессов, которые происходят в сфере правосознания, выявления соответствующих закономерностей, анализа факторов, которые оказывают влияние на формирование и трансформацию правосознания с тем, чтобы купировать негативные факторы и активизировать позитивные. Накопленный опыт в исследовании проблем правосознания нуждается в переоценке с учетом процессов, происходящих в российском обществе, а также перспективных изменений.
Дидактический аспект состоит в том, что реформа юридического образования, переход на двухуровневую подготовку будущих юристов, реализация компетентностного подхода требуют уделять значительное внимание вопросам правового воспитания, повышения уровня правосознания.
Изложенное обусловливает высокую степень актуальности диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. В настоящее время в теории права содержится значительное количество работ, посвященных исследованию таких центральных категорий, как право и правосознание, в том числе по вопросам их взаимовлияния, а также работы, в которых рассматриваются философские, социологические, психологические и иные аспекты права и правосознания. Здесь следует назвать таких авторов, как С.С. Алексеев, М.И. Бай-тин, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, П.П. Баранов, В.И. Бегинин, Д.С. Безносов, Е.А. Белканов, К.Т. Бельский, Г.А. Белов, М.К. Бичахчян, А.А. Бондарев, Ю.А. Борзенко, В.В. Бородин, Н.А. Бура, A.M. Васильев, А.Б. Венгеров, Н.Н. Вопленко, К.С. Гаджиев, Н.Л. Гранат, Ю.И. Гревцов, А.В. Грошев,
В.Е. Гулиев, А.И. Денисов, Е.А. Жуков, И.А. Ильин, В.Н. Карташов, Д.А. Керимов, А.И. Клименко, Л.Т. Кривушин, О.Е. Кутафин, В.В. Лазарев, О.Э. Лейст, Е.А. Лукашева, А.Д. Магденко, И.М. Максимова, В.П. Малахов, Л.С. Мамут, Г.Н. Манов, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, О.Н. Мигущенко, В.О. Мушинский, К.В. Науменкова, B.C. Нерсесянц, П.И. Новгородцев, В.В. Оксамытный, Г.С. Остроумов, А.С. Панарин, А.С. Пиголкин, И.Ф. Покровский, Э.Л. Раднаева, Т.Н. Радько, Е.В. Резникова, Ю.С. Решетов, A.M. Салмин, В.К. Самигуллин, В.П. Сальников, А.П. Семитко, Е.А. Синюко-ва, Н.Я. Соколов, А.Г. Сорокин, Л.И. Спиридонов, Е.В. Татаринцева, Ю.А. Тихомиров, В.А. Толстик, Н.А. Трусов, В.В. Трофимов, В.А. Туманов, И.Е. Фарбер, М.Х. Фарукшин, А.Г. Хабибулин, Т.В. Худойкина, В.А. Четверний, В.Е. Чиркин, О.И. Чистяков, Г.Х. Шахназаров, В.А. Щегорцев, Л.С. Явич и др.
Отдельно следует выделить труды по вопросам трансформации сознания, в том числе правового. Среди них исследования И.В. Абдурахмановой, М.А. Агеевой, И.А. Вальдмана, М.Б. Владимировой, В.В. Воронова, С.Н. Лев-ковича, И.В. Михеевой, В.Р. Петрова, В.А. Пчелинцева, В.Е. Пшидаток, И.В. Стушней, Г.Ю. Ткаченко и др.
Однако, несмотря на глубокую общетеоретическую разработку вопросов правового сознания и его отдельных трансформированных проявлений, остается нерешенной проблема определения закономерностей влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права. Соответственно, слабо исследован механизм подобного взаимовлияния, в теории права не содержится ответа на вопрос: как происходит влияние деформированного правосознания на право. Решение данной проблемы имеет большую значимость, нежели разрешение вопроса о том, что и между чем взаимодействует. Конечно, необходимо исследовать и «что», но большая теоретическая значимость и практическая ценность видится в исследовании «как».
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе формирования и трансформации правосознания и его влияния на содержание и реализацию права.
Предметом исследования выступает механизм влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права в современной России.
Целью исследования является концептуальный анализ закономерностей влияния трансформированного правосознания на содержание права и ее реализацию, установление механизма подобного влияния и его особенностей в условиях современной России.
Для достижения поставленной цели необходимо последовательно решить следующие исследовательские задачи:
проанализировать спорные вопросы понимания правосознания и его структуры;
сформулировать понятие трансформации правосознания в современной России;
выявить и охарактеризовать факторы, влияющие на формирование и трансформацию правосознания;
определить состояние правосознания в современной России;
установить и исследовать составляющие механизма влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права;
изучить механизм влияния трансформированного правосознания на содержание права;
проанализировать механизм влияния трансформированного правосознания на реализацию права;
раскрыть особенности влияния трансформированного правосознания сотрудников органов внутренних дел на их правореализационную деятельность.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые в теории права на монографическом уровне исследован механизм влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права в современной России.
Теоретическая значимость исследования. Полученные в ходе исследования результаты могут выступить весомой теоретической базой для последующих разработок по теории права, а также в рамках иных научных направлений. Кроме этого, теоретические положения, выводы и идеи диссертации позволяют углубить имеющиеся научные представления о проблеме взаимовлияния права и правосознания, в особенности в условиях трансформации последнего.
Практическая значимость исследования определяется по нескольким основаниям:
Во-первых, произведенный концептуальный анализ закономерностей влияния трансформированного правосознания на право и установленный механизм данного процесса может позволить уточнить рекомендации по разработке основополагающих вопросов теории права и государства, обозначить перспективы развития отечественной юриспруденции, пути совершенствования содержания права и его реализации, повысить законность и эффективность правореализационной деятельности.
Во-вторых, полученные по итогам исследования результаты могут быть применены в учебно-методическом обеспечении образовательного процесса как по юридическим дисциплинам, так и в целом по гуманитарным предметам.
Методология и методы диссертационного исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составил диалектико-материалистический метод научного познания, а также сочетание общенаучных и частнонаучных методов (анализ, синтез, индукцию, дедукцию, сравнение, системный, исторический, структурно-функциональный анализ и др.).
В процессе исследования состояния правосознания сотрудников органов внутренних дел был использован социологический метод в форме анкетирования личного состава ОВД РФ, осуществляющих служебную деятельность, на территории шести субъектов Приволжского федерального округа.
Нормативную и эмпирическую основу диссертационного исследования составили проанализированные автором Конституция РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, указы Президента России, постановления и распоряжения Правительства РФ, ведомственные акты МВД России и иные нормативные правовые акты федерального уровня и субъектов Российской Федерации, судебные решения, аналитические документы, результаты социологических опросов и иных социологических исследований, статистические данные, справочная и иная литература.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Трансформация правосознания представляет собой разнонаправленный процесс изменения содержания правосознания в целом и (или) отдельных его структурных элементов, детерминируемый совокупным воздействием различных факторов социальной среды.
-
Теоретически обоснованное и практически значимое понимание категорий «дефект правосознания» и «деформация правосознания» возможно только в том случае, если сформулировано сколько-нибудь четкое представление о нормальном (эталонном) правосознании. Только в этом случае можно говорить о его недостатках, изъянах, искажениях и т. п. Критериями нормального правосознания являются: наличие минимального уровня правовых знаний применительно к отдельным категориям субъектов права; уважительное отношение к действующему праву в случае его соответствия системе правовых ценностей, доминирующих на данном этапе развития общества и наоборот; наличие правовых установок и ориентаций на правомерное поведение, а в случае существования правовых препятствий для такого поведения - проявление активности на правомерное изменение нормативного и фактического порядка; адекватная оценка возможностей права; отрицательное отношение к
правонарушениям и любым формам злоупотребления правом; негативное отношение к теневому регулированию отношений, находящихся в сфере правовой регламентации.
3. Установлен взаимосвязанный механизм факторного воздействия
(влияния многообразных факторов на правосознание и влияние последнего на
содержание и реализацию права), который имеет не только и не столько де-
терминационную, сколько стохастически корреляционную природу, выража
ющуюся в нелинейном характере порождаемых изменений. Данный механизм
лишь в утрированном виде может быть представлен как «работающий» по мо
дели функциональной связи: фактор (их совокупность) воздействует на право
сознание законодателя (субъекта правотворчества), что в свою очередь влечет
за собой то или иное изменение содержания права; фактор (их совокупность)
воздействует на правосознание субъекта реализации права, что в свою очередь
детерминирует определенные изменения в правовом поведении (снижение или
увеличение уровня правовой активности или пассивности, правомерности или
противоправности); фактор (их совокупность) воздействует на правосознание
ученых-юристов, что в свою очередь генерирует идейно-теоретическое обос
нование необходимости изменений содержания права, коррекцию системы
правовых ценностей или в целом смены правовой парадигмы.
4. Механизм влияния правосознания на содержание и реализацию права
имплицирует поиск путей, способов воплощения ценностных ориентаций и
идеологем, имеющихся у субъекта правовых представлений о содержании и
реализации правовых норм, субъективных правах, свободах и обязанностях в
реальную политико-правовую действительность, формирование комплекса
поведенческих актов, имеющих системный характер и объединенных для до
стижения конкретной правовой цели.
5. Результативное решение проблемы повышения уровня правовой ин
формированности может быть обеспечено не только посредством активизации
усилий в области правового информирования, но и минимизации условий, ко
торые не способствуют росту правовой информированности. В работе опреде-
лено, что основными причинами низкого уровня правовой информированности как одного из показателей состояния правосознания являются следующие: низкое качество законодательства, выражающееся в его неясности, нечеткости, неопределенности и осложняющее его адекватное понимание не только простыми гражданами, но и непрофильными юристами; большой объем нормативного массива; состояние общественных отношений таково, что знание закона не является достаточным основанием для комфортного существования субъекта в правовой среде. Многие вопросы в современных реалиях решаются значительно эффективнее помимо права, а иногда и вопреки ему; необоснованный динамизм законодательства. Законодательство меняется так часто, что правосознание в силу присущих ему особенностей восприятия, усвоения, принятия и т. п. не успевает перестраиваться столь быстро, как это происходит с требованиями закона.
6. Для преодоления кризисного состояния отечественной юридической науки как одного из значимых показателей состояния правосознания в работе определена система мер, реализация которых будет способствовать минимизации негативных процессов в юриспруденции. В их числе: отказ от бесконечных споров о понятиях, признаках, соотношении понятий и т. п., концентрация научных усилий на изучении правовых связей, государственно-правовых закономерностей; ориентация юридических научных исследований (в том числе общетеоретических) на непосредственное или опосредованное использование их результатов в тех или иных сферах юридической практики; законодательное ограничение порочной практики официальной оценки результатов научной деятельности как отдельных преподавателей, так и научных, и образовательных организаций исключительно по количественным показателям. Основным критерием оценки научных достижений должны стать качественные (содержательные) показатели. Их разработка – первостепенная задача; написание научных работ без предварительного изучения научных результатов, полученных предшественниками, в научной среде должно квалифицироваться как моветон; последовательная ориентация на комплексное осмысле-
ние государственно-правовой реальности, предполагающее соединение в едином фокусе доктринальных достижений в области философии, логики, филологии, лингвистики, экономики, социологии, политологии, психологии, правоведения, экологии, теологии и других наук; повышение уровня методологической подготовки ученых-юристов и формирование у них четкого представления о специфике научной аргументации в юриспруденции.
7. Опираясь на теорию борьбы за содержание права, обоснован вывод о
том, что влияние трансформированного правосознания на содержание права
объективируется в социально-правовой действительности в таких основных
формах, как борьба правовых идей, борьба правовых ценностей и борьба за
общественное мнение.
8. Основными детерминантами социальной стабильности и обеспе
чения высокого уровня правомерности выступают не столько высокий уро
вень материального достатка, а также национальный и религиозный монизм,
сколько массовое усвоение и тотальное перманентное воспроизводство в об
щественном сознании ценностей, побуждающих к правомерному проведению,
с одной стороны, при одновременном элиминировании из правосознания
граждан ценностных установок, предопределяющих противоправность их
поведения, с другой.
-
Установлено, что в настоящее время наиболее распространенными формами выражения дефектности (деформированности) правового сознания сотрудников ОВД, оказывающими негативное влияние на их правореализаци-онную деятельность, являются: недостаточный уровень правовых знаний сотрудников ОВД; ориентация на критерии оценки деятельности ОВД, противоречащие общественно-полезным целям; обвинительный уклон; корыстная мотивация; противопоставление законности и целесообразности; вовлеченность в теневые отношения.
-
Сделан вывод о том, что справки о доходах и расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, которые ежегодно подают
сотрудники ОВД и иные категории субъектов права, не являются эффективным средством профилактики совершения коррупционных правонарушений. Действенной мерой преодоления корыстной мотивации как формы выражения дефектности (деформированности) правосознания может стать установление уголовной ответственности за незаконное обогащение, то есть приобретение имущества публичным должностным лицом на средства, происхождение которых оно не может объяснить или они получены с нарушением закона (ст. 20 «Незаконное обогащение» Конвенции ООН против коррупции).
11. В целях создания условий для позитивной трансформации правосознания предлагается внести ряд изменений в действующее законодательство:
-
часть 1 статьи 1 Федерального закона от 8 марта 2006 г. № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» изложить в следующей редакции: «1) Российская Федерация обладает юрисдикцией в отношении деяний, признанных преступными согласно статье 15, пункту 1 статьи 16, статьям 17-22, пункту 1 статьи 23, статьям 24, 25 и 27 Конвенции, в случаях, предусмотренных пунктами 1 и 3 статьи 42 Конвенции»;
-
в части 1 статьи 3 Федерального закона от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» слова «за три последних года» заменить на «за последний год»;
-
в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001г. № 195-ФЗ внести следующие изменения:
а) в абзаце первом части 1 статьи 3.5 слова «предусмотренных частями
1-3 статьи 19.30.1 настоящего Кодекса, - четырехсот тысяч рублей»;
б) дополнить статьей 19.30.1 следующего содержания:
«Статья 19.30.1 «Нарушение требований к ведению научно-исследовательской деятельности».
1. Передача авторских прав на произведение в целях его последующего предоставления в качестве результатов самостоятельного научного исследования, -
влечет наложение административного штрафа в размере пятидесяти тысяч рублей.
2. Передача авторских прав на произведение в целях его последующего
предоставления в качестве результатов самостоятельного научного исследова
ния за вознаграждение, –
влечет наложение административного штрафа в размере от ста до двухсот тысяч рублей.
3. Совершение административного правонарушения, предусмотренного
частью 1 или 2 настоящей статьи, лицом, ранее подвергнутым административ
ному наказанию за аналогичное административное правонарушение, –
влечет наложение административного штрафа в размере от трехсот до четырехсот тысяч рублей»;
4) исключить из «Состава сведений о результатах деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения, представляемых в целях мониторинга и оценки», утвержденного приказом Мино-брнауки России от 5 марта 2014 г. № 162 (ред. от 03.03.2016) «Об утверждении порядка предоставления научными организациями, выполняющими научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения, сведений о результатах их деятельности и порядка подтверждения указанных сведений федеральными органами в целях мониторинга, порядка предоставления научными организациями, выполняющими научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения, сведений о результатах их деятельности в целях оценки, а также состава сведений о результатах деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения, предоставляемых в целях мониторинга и оценки» пункты 1 – 3, обязывающие соответствующие организации предоставлять для официальной оценки сведения о числе публикаций организации, индексируемых в российских и международных информацион-
но-аналитических системах научного цитирования (Web of Science, Scopus, РИНЦ, Google Scholar, ERIH (European Reference Index for the Humanities), Специализированная информационно-аналитическая система); о совокупной цитируемости публикаций организации, индексируемых в российских и международных информационно-аналитических системах научного цитирования (Web of Science, Scopus, Google Scholar, РИНЦ); о совокупном импакт-факторе журналов, в которых опубликованы статьи организации.
Степень достоверности подтверждается системным анализом обозначенных вопросов, методами исследования, которые соответствуют поставленным в работе цели и задачам. Научные положения и выводы, сформулированные в диссертации, подкреплены убедительными фактическими данными, основанными на анализе правоприменительной практики, социологических данных и официальной статистической информации.
Апробация результатов исследования. Ключевые теоретические положения и практические выводы и идеи исследования нашли свое отражение в 8 опубликованных работах общим объемом 4,44 п. л., в том числе в 5 статьях в изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований. Кроме этого, результаты диссертационного исследования докладывались на 9 научно-представительских мероприятиях различного уровня, включая 6 международных.
Материалы диссертации используются в учебном процессе Нижегородской академии МВД России при проведении занятий по дисциплинам «Теория государства и права», «Основы теории национальной безопасности», а также в правоприменительной деятельности ГУ МВД России по Нижегородской области.
Структура исследования, определенная объектом, предметом, а также целью и задачами исследования и логикой изложения, представлена в виде введения, двух глав, объединивших семь параграфов, заключения, списка литературы и приложения.
Спорные вопросы понимания правосознания и его структуры
Основная цель настоящего параграфа состоит в том, чтобы на основе анализа современных теоретических представлений об основных аспектах понятия и структуры правосознания сформулировать методологические предпосылки для логически цельного, согласованного и внутренне непротиворечивого изучения процессов трансформации правосознания и его влияния на содержание и реализацию права.
Построение современного правового государства и гражданского общества, упрочение национального, межконфессионального согласия в Российской Федерации объективно предполагает наличие высокого уровня правового сознания, без которого не может быть в должной мере обеспечено верховенство права, реализованы такие базовые общественные ценности как права и свободы человека и гражданина, обеспечена надежная защита публичных и частных интересов.
Вместе с тем, несмотря на значительное внимание к проблеме сознания в науке вообще и правового сознания в юридической науке в частности, необходимо признать, что остается немало вопросов, касающихся различных аспектов этого явления, которые требуют дополнительного доктринального осмысления. В их числе, по мнению Д.А. Керимова: «… материальные истоки и материальный субстрат сознания, идеальное преобразование материального, место сознания в структуре бытия и бытия в структуре сознания, онтологический и гносеологический статус сознания, соотношение общественного и индивидуального сознания, а также сознания и интеллектуальности, механизм взаимопроникновения нейрофизиологической и социальной природы индивидуального сознания, взаимодействие типов, видов, уровней и форм сознания, их детерминация огромным количеством и разнообразием исторических условий, факторов и обстоятельств, своеобразно проявляющихся в современной действительности, в тенденции ее развития, и т. д. и т. п.»1.
Приходится признать, что за прошедшие почти два десятилетия с момента, когда были изложены приведенные положения, ситуация не претерпела принципиальных изменений. В этой связи А.В. Петров пишет: «при длительности и всей многоаспектности исследований правосознания содержание данной категории до сих пор остается довольно расплывчатым и пересекается с содержанием других понятий и категорий теории права»2.
Подобное положение обусловлено целым рядом причин. В их числе сложность и многоаспектность правосознания как социально-правового явления, понятийный плюрализм самого права, высокая динамика правовой системы, обусловленная как объективными, так и субъективными факторами, недостаточно глубокая доктринальная проработка этого вопроса и ряд других.
Сознание является одной из фундаментальных категорий науки, которая выступает предметом исследования многих отраслей научного знания (философии, психологии, социологии, медицины, экономики, политологии, юриспруденции и др.), что свидетельствует об универсальности данного явления, проявлении в различных сферах бытия. Каждая наука исследует данное явление под углом зрения своего предмета и в своих целях и интересах.
В философии сознание понимается как высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека1.
В психологии сознание традиционно определяется в качестве высшей интегрированной формы психики, которая формируется вследствие воздействия конкретных общественно-исторических условий в деятельности человека, его коммуникации с другими людьми2.
Социология в качестве предмета своего исследования акцентирует внимание, прежде всего, на общественное сознание. В этой связи общественное сознание рассматривается в качестве определенной системы знаний, мнений, ценностных ориентаций, установок, потребностей и интересов. Отдельный структурный элемент, который включен в социальное сознание, производен и в силу этого неотделим от социального бытия. Данные элементы отражают как устойчивые закономерности и тенденции развития общества в целом, его отдельных элементов, социальных связей и отношений, тенденции общественного развития, так и стихийные, случайные связи и отношения, что способствует формированию комплексного всемерного восприятия социума.
При этом происходит сочетание рационального и эмоционального, соединение мировоззренческих элементов, стабильных традиционных связей и привычек. Необходимо учитывать, что эмоциональная составляющая общественного сознания обусловлена непосредственным восприятием окружающей социальной действительности, по своей сути, реальными впечатлениями, то его рациональная составляющая представляет собой интеграцию прошлого опыта, как отдельной личности, так и общества в целом, что дает возможность должным образом воспринимать события, происходящие в обществе. В этой связи можно констатировать, что происходит взаимосвязь практического восприятия социальной действительности с ее научным (доктри-нальным) восприятием. При этом традиционно доминирует стихийное, эмоциональное в реальном социальном сознании и поведении, но это не умоляет значения рационального. В зависимости от соотношения стихийного и рационального можно говорить об уровне общественного сознания и, в конечном итоге о зрелости его субъекта (носителя).
Будучи сложным образованием, общественное сознание обладает соответствующей структурой. В литературе к элементам структуры социального сознания относят следующее:
«1) знания, убеждения, отношение (когда социолог выясняет, что люди знают, насколько они информированы, насколько «научно» их понимание);
2) ценностные ориентации (какие устремления, желания рассматриваются как важное условие существования, оценки и регулирования поведения);
3) мотивы (на реализацию каких потребностей и интересов направлены усилия людей);
4) установки (ценностные отношения к социальному объекту, выражающиеся в готовности к положительной или отрицательной реакции на него)»1.
В чем специфика отличия правосознания от других областей и сфер сознания (эстетической, нравственной, политической, иной)? В юридической литературе отмечается, что такая специфика правосознания состоит в осознании связи явлений и процессов, «отражающих правовую действительность в форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, социально-правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение (деятельность) людей в юридически значимых ситуациях»2.
Анализ подходов к пониманию категории «сознание» в различных науках позволяет обратить внимание на то, что в современном социогуманитарном знании правосознание, равно как и экономическое, политическое, религиозное и иное сознание понимается как разновидность общественного сознания. На базе приведенной методологической позиции строится концептуальное понимание анализируемого явления, выделяются его признаки, определяется структура, дается видовая характеристика. Так, И.Е. Фарбер на страницах монографического исследования, получившего наименование «Правосознание как форма общественного сознания» отметил, что правосознание «есть форма общественного сознания, представляющая собой совокупность правовых взглядов и чувств, обладающих нормативным характером и включающих в себя как знания правовых явлений, так и их оценку с точки зрения классовой (или общенародной) справедливости, а также и новые правовые требования, отражающие экономические и политические потребности и интересы общественного развития»1.
Развернутую характеристику правосознания на базе названного подхода дает А.В. Грошев, по мнению которого правосознание представляет собой «способ а) осознания с точки зрения общественных потребностей, интересов (классовых и общественных) необходимости в правовой регламентации определенных общественных отношений, установления правового режима в обществе; б) отражения общественных отношений, урегулированных нормами права и нуждающихся в правовом регулировании, а также юридических норм, правоотношений и других правовых явлений, связанных с действием права и составляющих правовую надстройку общества; в) регулирования поведения людей – участников общественных отношений, выступающего, с одной стороны, источником права, а с другой – средством психологического воздействия на сознание граждан»2. По сути, автором перечислены отдельные признаки свойственные данному явлению.
Концептуальные основы механизма влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права
Рассмотрев ключевые положения теории трансформации правосознания, настоящая часть работы будет посвящена рассмотрению основных вопросов влияния трансформированного правосознания на различные явления политико-правовой действительности. Учитывая цель и задачи исследования, речь будет идти, прежде всего, о содержании и реализации права, однако концептуальные аспекты непосредственно механизма влияния будут справедливы и для иных явлений политико-правовой реальности.
Ключевым моментом соответствующего познания выступает определение понятия, структуры, содержания и внутренних процессов исследуемого механизма влияния, т.е. его структурно-функциональная характеристика. Отметим, что родовая к исследуемому нами явлению категория «механизм» с недавних пор стала все чаще использоваться юридической наукой, хотя изначально является свойственной техническим наукам. Не случайно, в переводе с древнегреческого «механизм» - это искусство построения машин.
Учитывая, что категории в праве очень важно использовать в соответствии с их общепринятым значением, что позволяет избежать путаницы и излишних дискуссий, обратимся к исходному понятию «механизма», взятому на вооружение многими социальными науками.
Согласно словарю иностранных слов, «механизм» - это: 1) система, в которой движение одного или нескольких ведущих тел преобразуется в требуемые движения остальных тел, 2) совокупность промежуточных состояний и процессов, из которых складывается некое физическое, химическое или иное явление в целом, 3) внутреннее устройство или строение чего-либо1. В Большом словаре русского языка понятие «механизм» определяется как «совокупность подвижно соединённых частей, совершающих под действием приложенных сил заданное движение»1. Согласно энциклопедическим словарям «механизм – это система звеньев (тел), предназначенная для преобразования одних звеньев в требуемые движения других»2.
Приведенные точки зрения на понимание категории «механизм» позволяют взглянуть на механизм влияния трансформированного правосознания на содержание и реализацию права двояко: в статике (как совокупность каких-либо элементов, звеньев системы и их связей) и в динамике (как совокупность процессов, обеспечивающих действие составных частей механизма).
Статический аспект исследуемого механизма обусловлен структурными составляющими правосознания. Опираясь на выводы и заключения первых частей нашего исследования, а также факте отражении в правосознании единства рационального и чувственного опыта в результате персонального освоения политико-правовой действительности и трансформации его результата, что находит свое выражение в знании политико-правовой действительности, позволяет формировать личностные политико-правовые идеалы, определять направленность внешних актов активности человека и выстраивать собственное мировоззрение3, можно выделить две комплексных компоненты:
1) идейно-теоретическая составляющая, включает в себя идеи, теории, знания и представления, связанные с рефлексией содержания и реализации правовых норм, субъективных прав, свобод и обязанностей, уровня законности и правопорядка и пр. Эта составляющая образует феномен правовой идеологии;
2) чувственно-эмоциональная составляющая, включает в себя набор чувств, эмоций, отношений и переживаний, также связанных с рефлексией содержания и реализации правовых норм, субъективных прав, свобод и обязанностей, уровня законности и правопорядка и пр. Эта составляющая образует феномен правовой психологии.
Таким образом, структурное содержание правосознания представляет единство рационального и чувственного опыта персонального активного и пассивного освоения политико-правовой реальности, позволяющего получить обновленные знания, представления и сформировать личностные политико-правовые установки, определяющие направленность поведения человека и его правовую ориентацию.
Динамический аспект исследуемого механизма обусловлен процессами, возникающими в статических компонентах механизма, между ними и в отношениях с внешней средой (политико-правовая реальность в целом, социально-правовая ситуация, объект воздействия и пр.).
Принимая во внимание факт того, что правосознание имеет нормативное значение для поведения людей, представляет условие, причину, основание действий или бездействия, можно сформулировать следующие теоретико-методологические положения:
1) механизм взаимовлияния правосознания и права обнаруживается только через человеческую деятельность;
2) механизм влияния правосознания на содержание и реализацию права раскрывается исключительно посредством соответствующей детерминации поведения людей;
3) человек, как биологический социально-организованный механизм, является промежуточным, но имманентно объективным, звеном между индивидуальным правосознанием и правом (его содержанием и фактической реализацией) в целостном диалектическом механизме соответствующего влияния.
Очевидно, что закономерности, лежащие в основе и свойственные человеческому поведению в целом, свойственны и имеют существенное значение для понимания механизма влияния правосознания на содержание и реализацию права. В этой связи было бы вполне логичным обратить свое внимание на накопленный наукой опыт исследования человеческого поведения как такового, представить его значение для теории механизма влияния трансформируемого правосознания на содержание и реализацию права.
Энциклопедические издания определяют «поведение», как «присущее живым существам взаимодействие с окружающей средой, включающее их двигательную активность и ориентацию по отношению к этой среде»1. Философские энциклопедии устанавливают «поведение» через систему внутренне взаимосвязанных действий, осуществляемых каким-либо сложным (обладающим некоторой организацией) объектом; эта система подчиняется определенной логике и направлена на реализацию той или иной функции, присущей данному объекту и требующей его взаимодействия с окружающей средой2.
Несмотря на то, что представители научного сообщества уже долгие годы стремятся раскрыть тайну регуляции поведения (так, для Аристотеля таким регулятором была душа, как имманентно присущая живым телам начало, для Дарвина – рефлекс, для Фрейда – влечение3), деятельное изыскание поведения началось лишь в конце XIX века.
Нет большого научного значения в очередном воспроизведении теорий детерминации человеческого поведения и раскрытии их сути, в частности, например, рефлекторной теории, в соответствии с которой поведение представляет совокупность рефлексов, а каждый конкретный акт поведения рассматривается как реакция организма на внешний стимул (схема рефлекторной дуги: И.П. Павлов, И.М. Сеченов и др., схема рефлекторного кольца: Н.А. Бернштейн, П.К. Анохин). Укажем лишь то, что вследствие их развития была установлена общая схема поведения, которая состоит из двух блоков – относительно жесткой структуры, передаваемой наследственным путём (врожденные инстинкты), и надстраиваемых над ней функциональных схем, включающие в себя элементы субъективной оценки ситуации1. Вполне очевидно, что механизм влияния правосознания на содержание и реализацию права имманентно включен в «надстроечный» компонент и представляет собой одну из многих функциональных схем, основанных на субъективной оценке ситуации.
Концептуально верными и применимыми в настоящей работе представляются умозаключения В.Н. Кудрявцева относительно соотношения явлений «поведения» и «поступка». «Обыденные, повседневные действия, не имеющие существенного социального значения, мы не именуем поступками; этот термин относится к таким актам поведения, которые приобретают положительную или отрицательную социальную (в том числе правовую) оценку. Называя соответствующий акт поступком, мы хотим подчеркнуть, что его значение далеко выходит за рамки технологии и приобретает социальное содержание»2. Таким образом, диалектический механизм взаимовлияния правосознания и права, выраженный в человеческой деятельности, в объективной социально-правовой действительности обнаруживает себя посредством поступков, единичных, совокупных в наборе, целеорганизованной системы.
Несмотря на заслуги других наук, следует признать, что наибольшее внимание вопросам детерминации поведения людей, раскрытию соответствующих внутренних механизмов и закономерностей, было уделено психологией. Важным для настоящего исследования видится заключение о том, что в поведении человека следует выделять два основных аспекта - аффективный (эмотивный) и когнитивный (интеллектуальный). Аффективной стороне приписывают роль источника энергии, роль ценностного регулятора; когнитивной стороне - роль определения методов и средств. Так, согласно Э. Клапареду, чувства предписывают поведению цель, а роль интеллекта ограничивается тем, что он предоставляет поведению средства3.
Механизм влияния трансформированного правосознания на содержание права
Рассмотрев методологические предпосылки исследования трансформации правосознания в современной России, в настоящей части работы мы ставим перед собой задачу проанализировать внутренние процессы и внешние проявления механизма влияния трансформированного правосознания непосредственно на содержание права. Логика исследования подсказывает теоретико-методологическую необходимость определения объекта влияния, т. е. феномена содержания права.
Отметим, что практически никакое правовое исследование не обходится без того, чтобы автор не сформулировал свое представление на понимание права, что обусловлено собственно гносеологической потребностью и правилами методологии. Однако, относительно феномена содержания права, такое заключение сделать уже нельзя. Зачастую исследователи просто игнорируют рассматриваемое явление, как будто его феноменология всем известна и само собой разумеющееся. Что, очевидно, принципиально не верно. Так, Н.Г. Александров содержанием права считал отражаемое им содержание общественных отношений и классово-волевой момент, заключающийся в нем1. С.Н. Братусь связывает его с экономическими потребностями общества, волей господствующего класса2. Основу содержания права, по мнению Г.А. Белова, составляют его принципы3. Т.Н. Радько понимает под содержанием права закрепленные правом социальные интересы1. Следует согласиться с мнением В.А. Толстика и Н.А. Трусова о том, что призыв И.В. Михайловского в начале ХХ столетия уделить большее внимание исследованию содержания права принципиально не изменил состояние понятийной и другой определенности на содержание права в начале века ХХI2. Сами же ученые пришли к заключению, что под «содержанием права следует понимать нормы права, в которых выражается воля субъекта правотворчества, обусловленная интересами доминирующей социальной группы либо компромиссным интересом стратифицированного социума»3.
Отметим, что вывод о том, что содержанием права выступают правовые нормы не является новым в юридической науке. Так, Г.Ф. Шершеневич по поводу содержания права писал: «Мы обнаруживаем, прежде всего, что оно всегда выражается в виде правил. Всякий закон, в какую бы грамматическую форму он ни был облечен, всегда представляет собой норму или правило поведения»4. На то, что содержание права составляют именно юридические нормы, указывают также С.С. Алексеев, М.И. Байтин, Н.В. Крыленко и А.Ф. Шебанов5. Однако для нас определение содержания права, сформулированное В.А. Толстиком и Н.А. Трусовым, близко тем, что оно имплицирует в себе сущность права и идентифицирует интерес, а, следовательно, и ценности, как важнейшие составляющие правосознания и элементы механизма влияния трансформированного правосознания на содержание права. Исходя из этого, совсем не случайным видится расхожее в правовой науке утверждение о том, что правосознание как совокупность юридических идей, обуславливающих содержание права, т. е. его нормы, есть идеальный источник права или источник права в идеальном смысле. А, во-вторых, указанные авторы пытаются развести собственно феномен содержания права от иных явлений социальной действительности (принципы, цели, интерес и т. п.), которые и могут выступать и выступают в качестве факторов, оказывающих влияние (в той или иной степени) на процесс правотворчества, а значит и на содержание права, но фактически являются самостоятельными явлениями правовой действительности. На недопустимость такой подмены обращал внимание еще Е.Н. Трубецкой. В частности, он писал: «…Они (речь идет о Р. Иеринге и Н. Коркунове. - А.Ф.) смешивают один из факторов, одну из причин образования права с самим правом. Не подлежит сомнению, что возникновение норм права всегда вызывается каким-либо интересом, так что интерес, несомненно, служит могущественным фактором правообразования. Но отсюда отнюдь не следует, что каждая норма права была тождественна с интересом, ее вызвавшим, чтобы интерес составлял самое содержание права»1.
При этом влияние правосознания, включая трансформированное, на содержание права нельзя понимать утрированно: есть идея и она непосредственно трансформируется в право. Механизм указанной трансформации, т. е. перехода из идеального в формально юридическое, значительно более сложен, а непосредственно сам механизм находится под влиянием множества факторов как внутренне ориентированных, так и внешних по отношению к феноменообразующим юридическим элементам.
Проведенное исследование позволяет нам сформулировать три ключевых методологических концепта относительно существа рассматриваемого нами вопроса.
Первое. Право и его содержание, вне зависимости от подхода к его пониманию, методологии исследования, сущностным детерминантам, всякого рода механизмам и оценкам, есть всегда факт истории. В этом смысле мы полностью разделяем позицию О.Э. Лейста, который в своем исследовании сущности права убедительно доказывает, что право «должно рассматриваться, прежде всего, как факт истории, сущность которого постигается на том уровне абстракции, где соединяются понятия и категории социологии, этики, психологии, политологии и собственно истории, на современном этапе развития правоведения выходящей на первый план в качестве критерия всеобщности и истинности теоретического обобщения»1.
Каждый исторический этап развития общества, естественно, с учетом специфики времени, места, этнонациональных особенностей, характеризуется определенным набором правовых идей, взглядов, идеологем, обычаев и традиций, конкурирующих между собой и дополняющих друг друга, в соответствии и в рамках которых выстраивается некая, но характерная этому этапу развития общества иерархия социальных ценностей. Государство, как политическая организация хотя и дифференцированного общества, все же призвано выражать и обеспечивать его общие интересы. Для чего производится их отбор, дифференциация в соответствии с существующей иерархией ценностных взглядов, после чего в рамках правотворческого процесса они облекаются в правовую форму.
Нельзя не согласиться с В.А. Толстиком в том, что идеи и отношения становятся правом только после обретения ими формально-юридической определенности. Все иные идеи и фактические отношения правом являться не будут, независимо от того, интересы большей или меньшей части общества они выражают. Отбор этих идей и закрепление их в праве можно представить как «перетягивание каната». Именно поэтому фактическое содержание права будет «правом победителя» в этой борьбе. «В отдельных случаях будет иметь место консенсус, значительно чаще социальный компромисс, отнюдь не исключено и доминирование односторонней воли властвующего субъекта. В действительности право может отвечать интересам минимальной части общества, которая в данный момент оказалась «победителем»2.
Таким образом, механизм влияния трансформированного правосознания на содержание права является имманентно включенным в общий право-образовательный процесс со всем присущим ему многообразием факторов и детерминант, подходов и оценок.
Диалектической работой правосознания как особой области сознания стратифицированного социума является осознание социальных явлений и фактически сложившихся отношений сквозь призму правовых требований, их соотношение с идеальными правовыми установками, а также со взглядами, идеями и воззрениями о социально-политическом значении и общественной необходимости правового регулирования деятельности и результатов деятельности субъектов социально-политического процесса. Сложившиеся и устоявшиеся механизмы общественного развития, представляют собой апробированную социальным опытом ценностно-смысловую базу, которая предопределяет настоящее и перспективное будущее различных социальных групп. Однако сформированная на основе прошлого исторического опыта склонность оценивать и воспринимать различные объекты конкретным способом и готовность поступать в его отношении на основе этой оценки наделяет правосознание устойчивостью и определенной инертностью. Эти же характеристики присущи и реакции влияния трансформированного правосознания на содержание права – она всегда будет идти с неким опозданием от факта трансформации правосознания.
Указанное выше позволяет нам сделать заключение об отличительной особенности рассматриваемых нами механизмов влияния: скорость воздействия трансформированного правосознания на содержание права значительно ниже скорости аналогичного воздействия на реализацию права. Объективные причины такой особенности кроются в устойчивости и инертности правосознания коллективных субъектов, а также в специфике субъектного состава правотворческого процесса.
Второе. Динамический аспект механизма влияния трансформированного правосознания на содержание права, обусловленный процессами, возникающими в его статических компонентах и между ними, объективируется в социально-правовой действительности борьбой за содержание права. Для того чтобы действующее реальное право соответствовало общественному правосознанию, т.е. господствующей в обществе иерархизированной системе ценностей, идеалов, убеждений и представлений, общество должно бороться за его содержание.
Особенности влияния трансформированного правосознания сотрудников органов внутренних дел на их правореализационную деятельность
В настоящем параграфе мы ставим задачу проанализировать внутренние процессы и внешние проявления механизма влияния трансформированного правосознания сотрудников органов внутренних дел (прежде всего, полиции) на их правореализационную деятельность.
Вопросы профессионального юридического правосознания в правовой науке и в ряде смежных сфер научной деятельности (например, юридической психологии) рассматриваются регулярно как с общеправовых позиций1, так и в отношении специальных категорий субъектов (государственных и муниципальных служащих2, сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний3, сотрудников органов внутренних дел4, сотрудников уголовного розыска5 курсантов образовательных организаций системы МВД России6 и т. п.).
Сотрудники органов внутренних дел являются носителями профессионального правосознания. По мнению Ю.В. Козлова, «содержание профессионального правосознания сотрудников органов внутренних дел характеризуется рядом черт: предполагает уважительное отношение к праву, закону, к практике его применения; является практическим, т. е. сотрудники милиции не только знают основные принципы, нормы права, но и используют их в своей правоприменительной деятельности; убежденность в необходимости неукоснительного соблюдения буквы закона; готовность к совершению активных правомерных действий по защите прав и свобод граждан; взаимосвязано с общественным и индивидуальным правосознанием; конкретизируется в содержании правовой психологии и правовой идеологии; зависит от ряда объективных факторов (социальных, экономических, политических, культурных и т. д.); само оказывает значительное влияние на различные сферы жизнедеятельности; участвует не только в процессе правореализации, но и в правотворчестве; по функциональному признаку подразделяется на познавательное, оценочное и регулятивное; с точки зрения уровня познания правовой действительности, других качественных характеристик отлично от правосознания граждан; тесно связано с нравственным сознанием»1.
На наш взгляд, одной из серьезных проблем, стоящих на пути адекватного доктринального осмысления профессионального правового сознания является его идеализация. Нельзя выдавать должное за сущее. В данном вопросе, как, впрочем, и в любом ином требуется объективный анализ. С этой точки зрения гораздо важнее проанализировать дефектность (деформирован-ность) профессионального правового сознания сотрудников органов внутренних дел, понять их причины, выявить формы проявления и определить пути преодоления.
При этом следует принимать во внимание, что «правосознание сотрудников органов внутренних дел структурировано, не только исходя из конкретной направленности их правоохранительной деятельности, но и с учетом ориентации на отдельные отрасли права. Так, проводимые научные исследования показывают, что правосознание сотрудников следственного аппарата имеет направленность на нормы уголовного и уголовно-процессуального права, сотрудников ПППС и ГИБДД – на нормы административного права, сотрудников службы тылового обеспечения – на нормы гражданского, хозяйственного права»2.
Говоря о правосознании и законности в деятельности Федеральной службы исполнения наказаний, А.А. Орловой высказано важное замечание о том, что сотрудники, действующие от лица государства, наделены особым статусом, а «правонарушения, совершаемые ими в связи с выполнением своих функций, не стоят в одном ряду с правонарушениями, совершаемыми ря довыми гражданами. Они имеют, по сути, характер чрезвычайных, подрывают авторитет закона и государственной власти»1. В связи с этим полагаем необходимым при анализе исследуемого нами феномена уделить внимание такому деятельностному аспекту, как влияние на трансформационные процессы правосознания и на юридическую практику органов внутренних дел изменений, которые произошли за пять лет с момента перехода милицейской службы в полицейскую.
Полагаем, что не следует автоматически присваивать высокое правосознание сотрудникам ОВД, как, впрочем, и любым иным субъектам права. Социально-правовые установки в структуре личности сотрудника полиции формируются в процессе его повседневной трудовой деятельности под влиянием окружающей социальной среды. Среди таких установок допускается выделение диаметрально противоположенных категорий: направленность на право / «антиправо»; предрасположенность и готовность действовать в соответствии или в противоречии с законом; принципиальная внутренняя направленность личности на ценности правовой культуры общества или на их отрицание2.
Жуков Е.А. указывает нахождение «на передовой» борьбы с преступностью; наличие постоянного контакта с криминальными и антиобщественными элементами, наличие реальной угрозы для жизни и здоровья сотрудников3, особыми условиями службы сотрудников уголовно розыска. Полагаем этот тезис вполне уместно экстраполировать на всю правоохранительную практику. Аналогично А.Д. Магденко отмечает, что «сотрудники органов внутренних дел непосредственно контактируют с населением, преимущественно с маргинальными и преступными элементами, вследствие этого ис пытывая с их стороны психологическое воздействие, которое способствует деформации правового сознания»1.
Показательной в контексте настоящего исследования является официальная статистика, посвященная анализу обращений граждан в Министерство внутренних дел РФ2 (таблица 1).
Данные цифры вполне наглядно представляют масштабы проблемы и тот огромный массив жалоб на деятельность органов внутренних дел (почти половина обращений), которому сегодня противопоставляется лишь не более половины процента благодарностей. Жалобы преимущественно связаны с нарушениями законности сотрудниками (коррупционной и некоррупционной направленности), а также с общими недостатками в работе органов внутренних дел. Проведенное нами социологическое исследование подтверждает масштаб проблемы. 28% сотрудников ОВД отметили, что им приходится в повседневной жизни совершать правонарушения; 59% – что такое бывает, но крайне редко и лишь 13% (!) опрошенных нами сотрудников в своих ответах указали, что они никогда не совершают правонарушения в повседневной жизни. Более того, 20% наших респондентов отмечают, что были свидетелями того, как их коллеги совершают правонарушение и лишь 5% из них проинформировали о случившемся компетентные органы или доложили вышестоящему руководству, а другие 95% сотрудников ничего не предприняли, поскольку это внутреннее «корпоративное» дело, «жизнь заставила».
Следует также иметь в виду, что анализ официальной статистической информации по обращениям граждан позволяет лишь частично отражать ситуацию с дефектами при реализации правовых предписаний сотрудниками органов внутренних дел. Большое количество нарушений не учитываются, если по ним не было жалобы.
С другой стороны, часть обращений граждан могут быть и необоснованными. Так, суд при рассмотрении исковых заявлений против органов внутренних дел нередко встает на защиту именно органа власти. Например, по делу о взыскании убытков и компенсации морального вреда по причине предположительно незаконных действий сотрудника при оформлении материалов дела об административном правонарушении истцу было отказано в виду отсутствия доказательств, подтверждающих виновность инспектора ДПС ОБДПС ГИБДД УМВД России по г. Новокузнецку1. Исходя из смысла ст. 1069 ГК РФ, презумпция противоправности причинения вреда законодателем не распространена на случаи причинения вреда действиями сотрудников государственных органов, так как всякое действие (бездействие) органа основано на законе, а вред, причиненный им, правомерен и не подлежит возмещению, за исключением случаев, когда доказано обратное.