Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Феномен насилия в системе характеристик природы государства
1. Содержание базовых понятий исследования 12
2. Роль насилия в деятельности государства 33
3. Атрибуты легитимации насилия 54
Глава вторая. Легитимность насилия в государствах различного типа
1. Легитимация в государствах с различными государственно-правовыми режимами 66
2. Легитимация в государствах разных историко-культурных типов 81
Глава третья. Легитимность насилия в современном российском государстве
1. Механизм легитимации государственного насилия 96
2. Особенности решения задачи легитимации насилия в советском государстве 115
3. Проблема легитимности насилия в российском государстве постсоветского периода 134
Заключение 159
Список используемой литературы 163
- Содержание базовых понятий исследования
- Роль насилия в деятельности государства
- Легитимация в государствах с различными государственно-правовыми режимами
- Механизм легитимации государственного насилия
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Совершенствование институтов гражданского общества и активное построение правового государства в Российской Федерации актуализирует процесс изучения легитимности форм государственно-правового принуждения на теоретико-правовом уровне.
Проблема государственного принуждения и в частности его крайних форм, таких как насилие, получает все большую теоретическую и практическую значимость. Насилие с древнейших времен до настоящего времени оно рассматривалось и рассматривается субъектами управления как одно из основных средств достижения поставленных целей. Вместе с тем, использование насилия имеет серьезные разрушительные последствия. Только за период после 1945 г. многочисленные вооруженные конфликты унесли жизни более 40 млн. человек.
Особое значение проблема насилия имеет для государственно-правовой жизни России, где она всегда занимала значительное место: и на этапе самодержавного абсолютизма, и в период тоталитарного режима, и в современной России. О последнем свидетельствуют ожесточенные столкновения противоположно настроенных государственных группировок в Москве в 1992—1993 гг., кульминацией которых стали события октября 1993 г., осетино-ингушский конфликт, война в Чеченской Республике и т. д.
Изучая феномен насилия, приходится сталкиваться с взаимоисключающими суждениями. С одной стороны, многие ученые рассматривают насилие как высокоэффективное средство достижения целей. Для них оно является самым надежным, а может быть, в их понимании, и окончательным способом решения государственных проблем, поскольку в крайнем своем выражении предполагает физическое уничтожение объекта.
С другой стороны, наблюдается широкое осуждение насилия и государственными деятелями, его практикующими, за антигуманность и деструк-
тивность. Где же истина? Можно ли оправдать использование насилия в правовом государстве, к построению которого стремится наша страна? Насколько оно эффективно? Каковы последствия его применения? На эти вопросы в течение столетий пытаются ответить правоведы, философы, социологи, политологи, историки и т. д.
Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Человечество вступило в полосу глобальных опасностей, стало заложником созданных им же самим колоссальных средств разрушения, которые способны трансформировать единичное насилие или насилие осуществляемое отдельными индивидами в катастрофу. Акты насилия или угрозы совершения таких актов, независимо от того, применяются они самим государством или при его попустительстве, привносят в жизнь людей чувство страха и отсутствия безопасности, являются препятствием для реализации равноправия, социального развития и мира. Самое слабое, уязвимое место современной цивилизации — противоестественное сочетание универсальных производительных сил с локальным, многократно ограниченным мировоззрением, компьютерной технологии с «пещерной» этикой. Нависшая над человечеством глобальная опасность — ядерная, экологическая, демографическая, антропологическая — поставила его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, этики вражды, или оно погибнет.
Неспособность в течение длительного времени обеспечить защиту таких прав и свобод в случае применения насилия в отношении различных групп и индивидов — это проблема, которая вызывает обеспокоенность у государств и требует незамедлительного решения. Труднейшей теоретической задачей и духовным вызовом времени становится сегодня не только сама проблема насилия, но и вопрос о том, можно ли использовать насилие во имя благих целей, годится ли оно в качестве средства борьбы со злом. Это означает, что проблему насилия можно оценить как одну из основных и даже первоочередных для правового анализа. Исследования феномена насилия яв-
ляются в достаточной мере обширными и развитыми, так как сфера правоотношений соотносится с проявлениями насилия на постоянной основе.
Правовая легитимация является неотъемлемым атрибутом государственного порядка и качественным индикатором цивилизованности практик достижения целей и выступает основанием согласованного взаимодействия во внутригосударственных и межгосударственных отношениях.
В странах ориентированных на практику распределения властного авторитета между многообразными общностями и государством, развитие сложных процессов государственного строительства привело к становлению концепта легитимность. Понятие легитимности в современной юридической науке и средствах массовой информации содержательно интерпретирует процессы «обоснования», «оправдания» установленного порядка управления и степень достигнутого в обществе «согласия». Многообразные легитимаци-онные практики позволяют объединить жизненное пространство индивидов и их ассоциаций с установленным государственно-правовым порядком, придавая ему особую значимость. В случае такой правовой обоснованности взаимодействие публичных институтов становится частью личной рефлексии об окружающем, а государственная власть приобретает ресурс доверия. Концепт легитимность «сплавляет» в целостность содержание многообразных мифических, теологических, философских, моральных, юридических и политических аспектов, пересекавшихся на протяжении веков в множествах понятий и сфер деятельности европейских народов.
Актуальность проявления исследовательского интереса к феномену легитимности связана с падением инструментальной эффективности государственно-властных институтов, традиционно отвечавших за реализацию функций целедостижения, и неудачами государственно-правового реформирования. В этом плане показательна ситуация в западной науке, где внимание к указанной проблематике в значительной степени обусловлено острыми противоречиями, с которыми сталкиваются современные формы демократии при реализации принципов «гражданской легитимации». Деформация базо-
6 вых структур либеральной идеологии и институтов, вследствие резкого возрастания культурного, этнического и религиозного многообразия, эрозии традиционных форм гражданской идентификации, обусловливает актуальность исследования культурных источников публичной солидарности. Теоретическая и практическая значимость изучения происходящих государственных и правовых процессов напрямую связана также с очевидными проблемами становления демократических институтов в посткоммунистических обществах. Становление формальных демократических институтов и гражданской идентичности в этих странах сопровождается стремлением обеспечить социальную солидарность посредством символизации когнитивных схем, базирующихся на безусловности авторитета государственной власти.
Объектом настоящего диссертационного исследования является наиболее радикальная форма принуждения, характерная для государства.
Предметом изучения выступает сущность и средства юридического обеспечения различных проявлений государственного насилия.
Цели и задачи исследования. Целью исследования является определение критериев, оснований, средств и пределов легитимации, а также механизма легитимации государственного насилия и его особенностей в современном Российском государстве.
Цели диссертационного исследования обусловили его основные задачи:
проанализировать понятие самого насилия, его признаки и дать определение легитимации;
изучить роль насилия в деятельности государства с позиции теории насилия;
уяснить механизм реализации насилия в государственном аппарате, а также основных этапов его формирования и функционирования;
рассмотреть легитимность насилия в контексте различных государственно-правовых режимов, историко-культурных типов государства;
оценить легитимность мер государственного реагирования на проявление насилия в реальности;
наметить меры для смягчения причин и условий, способствующих применению насильственных формам деятельности.
Методологическая база исследования. Методологическую основу исследования составляет общенаучные методы познания, а также специальные методы исследования: сравнительно-правовой, системно-структурный, логический, исторический анализ, формально-юридический, нормативный и метод правового моделирования. Выводы, предложения и рекомендации, изложенные в диссертации, основаны на результатах научного анализа литературы по исследуемой проблеме.
Теоретическая база исследования. Важными для исследования в области проблемы государственно-правового насилия следует считать работы по определению и оценке проявления самой государственной реальности и политической составляющей государственного насилия: имеются в виду прежде всего труды таких классиков социальной теории, как О. Конт, К. Маркс, Э. Дюркгейм, П. Сорокин и др. Объяснение насилия в координатах власти имеет устойчивую культурную традицию, отраженную, например, в работах М. Вебера, М. Фуко и, отчасти, Ф. Ницше.
Первые целостные научные исследования феномена легитимации предприняли такие теоретики коммуникативной природы государственной власти, как Т. Парсонс, X. Арендт, Ю. Хабермас, чьи методологические посылки стали основанием большинства работ, где затрагивается проблематика легитимации. В этом методологическом ключе выполнены исследования таких авторов, как Д. Истон, Д. Битем, С. Липсет, У. Блюм, М. Дюверже, Ч. Миллс, У. Розенбаум, Л. Пай, Д. Хелд, К. Ясперс и др. В русле подобной методологической стратегии выполнены работы российских правоведов, философов, социологов (Т.А. Алексеева, А.В. Гуторов, Ю.В. Давыдов, А.А. Дягтерев, СМ. Елисеев, В.М. Зубок, С.А. Ланцов, В.П. Макаренко, Е.Я. Сергеева, В.Ю. Сморгунова, В.П. Пугачев, О.Ф. Шабров, Е.Б. Шестопал,
Р.П. Шпакова и др.).
Социально-философский контекст проблемы насилия открывается в работах К.И. Батыра, В.Ю. Верещагина, А.А. Гусейнова, В.В. Денисова, А.В. Дмитриева, И.Ю. Залысина, А.В. Ерицяна, Т.В. Кашаниной, Г.Н. Киреева, В.П. Малахова, А.А. Паршиной, Б.А. Шабады и др. Анализ феномена власти как наиболее близкого феномену насилия наиболее обстоятельно представлен в работах В.Г. Ледяева, А.А. Здравомыслова, Г.С. Гаджиева. Собственно анализу государственно-правовой действительности и легитимности в частности и методологии подобного рода исследований посвящены работы таких отечественных авторов, как М.В. Ильин, Н.И. Бирюков, В.Г. Ледяев, М.В. Черников, В.М. Сергеев, B.C. Цымбурский
И Др. '
Таким образом, накоплен определенный опыт изучения понятия легитимации и сопряженных феноменов.
Степень научной разработанности темы. Отдельные упоминания о теории насилия в практике государственного строительства приводились как на общетеоретическом, так и на частно-практическом уровнях в ряде монографических исследований, коллективных трудов, сборников и материалов научно-теоретических конференций.
Вместе с тем, многочисленные имеющиеся исследования насилия в большой степени являются фрагментарными, так как вынуждают исследователя оценивать социальную реальность посредством различных, зачастую противоречивых и невзаимозаменяемых концепций, несводимых к единому, полному представлению о феномене. В настоящее время: а) ощущается де-
1 См. ДюркгеймЭ. О разделении общественного труда. — Одесса, 1900.; Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд. — СПб.: Изд-во Карабасникова, 1912.; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т.8, 18. — М.: Госполитиздат, 1968.; Вебер М. Избранные произведения. — М: Прогресс, 1990.; Фуко М. Воля к истине. М., 1996.; Гусейнов А. Ненасилие — новая перспектива общества //Ненасилие: философия, этика, политика / Отв. ред. А. А. Гусейнов. — М.: Наука, 1993.; Денисов В. В. Социология насилия (критика современных буржуазных концепций). — М.: Политиздат, 1975.; Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Насилие: социо-политический анализ. М, 2000.; Киреев Г. Н. Сущность насилия. — М.: Прометей, 1990.
фицит комплексного, системного подхода к изучению государственно-правового насилия, что препятствует глубокому проникновению в сущность этого явления; б) отсутствует ясность в понимании сущности насилия как понятия юридической науки; в) остается малоисследованной функциональная сторона насилия: его юридические и политические возможности, степень эффективности; г) настоятельно необходимой является разработка проблемы легитимности насилия. Хотя оценочный анализ тех или иных государственно-правовых процессов является задачей прежде всего этики, юридическая наука не может уйти от него, поскольку аксиологические аспекты имеют большое практическое значение.
Несмотря на несомненные достижения в плане теоретического обоснования множественности источников легитимации и типологий легитимной поддержки, подобные исследования оставляют множество пробелов, связанных с ответом на вопрос о легитимационных практиках, способах их влияния на процессы становления государственных институтов. Спецификация термина «легитимность» остается сложной проблемой еще и потому, что репрезентируемый им феномен многомерен. При этом достаточно очевидно, что можно говорить лишь о начальном этапе предметного исследования легитимации государственного насилия.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
представлены государственно-правовые и теоретико-методологические подходы к анализу насилия и принуждения;
определены сущностные признаки насилия и принуждения как государственно-правовых категорий, обозначающих различные цели и средства государственно-властного воздействия и упорядочивания;
типологизированы властные отношения согласно принципу доминирования насилия и принуждения в пределах их государственно-правового соответствия определенному культурно-легитимному порядку;
показана зависимость специфики функционирования механизма госу-
дарственно-правового насилия и принуждения от контекста национально-культурного легитимационного пространства пересечения государственно-правовых интересов субъектов власти;
Основные положения, выносимые на защиту.
1 Рассмотрение государства как особо организованного, строго упорядоченного принуждения, всегда имеющего определенную правовую форму, является весьма важной теоретической предпосылкой для понимания сущности и особенностей современного государства.
Принуждение во всем диапазоне его форм является атрибутивным элементом государственно-правовых отношений, государственно-правовой практики. Целью государственно-правового насилия в конечном счете является обеспечение стабильности в государстве.
Легитимация деятельности государства во всех ее направлениях и формах является сущностным свойством государства. Легализация мер государственного воздействия является наиболее простым и доступным юридическим средством их легитимации, что на практике часто ведет к их отождествлению. Подмена легитимации государственного насилия его юридической легализацией может считаться в целом негативной тенденцией, не соответствующей принципам правового государства.
Одним из признаков правового государства является снижение уровня государственного воздействия в его радикальных формах и переход к более умеренным формам принуждения. Фактическое возрастание объема государственного насилия в современном мире объективно связано с негативным характером многих проблем глобального значения и с необходимостью нахождения адекватных этим проблемам решений и средств. Данная фактическая характеристика современного государства не является сущностной и совместима с характеристиками правового и демократического государства.
В повседневной жизни общества фактор государственного насилия находится в противоречивой связи с механизмом саморегуляции общества. Существует следующая зависимость: чем слабее механизм саморегуляции
11 общества, тем масштабнее применяется государственно-правовое насилие и наоборот: возрастание роли механизмов саморегуляции, характерных для развитого гражданского общества, снижает потребность в применении радикальных форм государственного принуждения.
Теоретическая и практическая значимость.
Работа содержит научный материал, который может быть использован для переосмысления подходов к значению государственно-правового принуждения, а также определяет направления междисциплинарного изучения данной проблематики.
Материалы, содержащиеся в работе могут быть применены в учебном процессе при чтении соответствующих тем и разделов курсов по теории государства и права, а также при подготовке к проведении научно-теоретических и практических исследований.
Сформулированные в ходе работы выводы и предложения предлагается использовать в работе федеральных органов государственной власти, в частности для модификации и совершенствования действующего законодательства, а также оказания влияния на законотворческий процесс.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования.
Результаты исследования и основанные на них выводы обсуждены на заседаниях кафедры теории государства и права Московского университета МВД России и внедрены в учебный процесс по данной дисциплине. Ряд положений использованы при подготовке научно-практических конференций и семинаров. По теме диссертации опубликовано несколько печатных работ. Отдельные предложения диссертанта внедрены в деятельность Правового департамента МВД России и используются при подготовке предложений по совершенствованию законодательства.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографии.
Содержание базовых понятий исследования
Приступая к исследованию понятия насилия, необходимо выявить различные подходы к самому его определению. В. И. Даль дает такое толкование: «Насилие и насильство - принужденье, неволя, нужа, силованье; действие стеснительное, обидное, незаконное и своевольное».
Словарь русского языка определяет насилие как: 1). Применение физической силы. 2). Принудительное воздействие на кого-л. // Притеснение, беззаконное применение силы. 3). Изнасилование (стеснительное, обидное, не-законное и своевольное) .
«Философский энциклопедический словарь» определяет насилие как применение тем или иным классом (социальной группой) различных, вплоть до вооружённого воздействия, форм принуждения в отношении других классов (социальных групп) с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных прав или привилегий.
Исследователи выделяют различные аспекты в понимании насилия. Так, например, под насилием понимается любая форма принуждения (Л. Н. Толстой), нанесение кому-либо ущерба в условиях противостояния (Р. Холмс), сила как средство решения человеческих споров (В. С. Стёпин). Насилие как силовые отношения в обществе определяет Р. В. Петропавловский, как ущемление прав человека — Р. Г. Апресян; как средство решения исторических задач - Л. В. Коновалова.
В связи с наличием такого количества определений, представляется целесообразным проанализировать взгляды авторов, рассматривающих насилие как любое нанесение ущерба человеку: действия индивидов или групп, которые нацелены на нанесение вреда другим1 (X. Гирветц); вид поведения, наносящий вред другим2 (Н. Татт); конкретные проявления вреда насилия, начиная с физических оскорблений и отказа от поддержки друга в трудную минуту и заканчивая плохим обращением с кем-либо3 (Ш. Стэнадж).
Различные авторы рассматривают насилие в государственно-правовом аспекте. Г. Н. Киреев понимает насилие как «весьма общую категорию, обозначающую любое подавление объективных интересов и действий классового противника»4. В. Денисов трактует насилие как применение или угрозу применения различных форм, методов и средств прямого или косвенного принуждения и подавления (государственно-властных, экономических, военных и т. д.) в отношении других групп, классов, государств, общественных систем с целью обеспечения, захвата и удержания государственной власти и экономического господства, приобретения и сохранения независимости и суверенитета, различного рода прав и привилегий, удовлетворения территориальных и других претензий, ограничения интересов противоположной стороны, навязывания кому-либо своей воли5. Как «подавление или принудительное ограничение свободы воли субъекта, обусловленное действиями социальных сил: стремящихся к госдарственной власти, ее осуществляющих, утверждающих определенный социально-политический идеал»6 А.И. Кугай понимает государственно-правовое насилие. И. М. Липатов, анализируя политическую сторону насилия, так определяет ее: «Политическое насилие есть, идеологически обусловленная и материально обеспеченная, деятельность классов, наций, социальных групп и реализующих их цели социальных институтов, направленная на применение средств принуждения, с целью завоевания, удержания, использования государственной власти, достижения политического господства на международной арене, управления социальными процессами в классовых интересах».
В Энциклопедическом словаре «Политология» под политическим насилием понимается государственное насилие или насилие в прямом смысле этого слова. Таким образом, следует, что насилие в первом значении представляет собой государственную власть, опирающуюся на право и ограниченная правом. Во втором же толковании оно охватывает модус действия, направленного на намеренное нанесение ущерба субъектам действия или вещам либо на уничтожение последних.
Э. Ван ден Хааг рассматривает государственно-правовое насилие как физическую силу, используемую для приобретения или использования вла-сти или для того, чтобы бросить вызов авторитету или усилить его . Понимание насилия как физического воздействия отмечается во взглядах Д. Харриса, Д. Рише, М. Вольфганга
Учитывая изложенное, следует отметить, что различными авторами государственное насилие трактуется как понятие, включающее физические, психологические, экономические и прочие формы принудительного воздействия.
Роль насилия в деятельности государства
Насильственный сценарий возникновения государства предусматривает два варианта развития и двояко объясняет природу происхождения государства. В первом варианте возникновение государства объясняется широкомасштабной и затяжной войной между группами общин, достигших уровня племенной организации или уровня вождества. Ввиду масштабности военного конфликта, его исходом может стать завоевание и подчинение одной из групп, причем институты управления государственного уровня возникают как средство осуществления контроля завоевателей над побежденными. Однако следует отметить, что некоторые войны ведутся не только с целью завоевания, но и с целью захвата богатств или ради изгнания врага с определенной территории. В этом случае институты власти государственного уровня в равной степени возникают и как средство организации общества для повышения его боеспособности и как средство закрепления и управления на завоеванной земле или средства контроля над завоеванными государствами.
Второй вариант насильственного сценария образования государства предполагает задолго до появления частной собственности выделение группы людей, целью которых является исполнения ряда важных функций в существовании общества не связанных напрямую с производством или экономикой. Исполняют они эти функции посредством принуждения, причем институты управления государственного уровня возникают именно как инструмент осуществления контроля над принуждаемыми.
Несмотря на столь разнящиеся критерии, лежащие в основе выделения, описанные пути происхождения государства имеют следующие общие характеристики: увеличение численности населения, потребность в дополнительных ресурсах для поддержания этого населения, усложнение в социальной, технологической и экономической сферах. Во всех этих сценариях общество как целое может использовать определенные адаптивные преимущества, которые возникают благодаря наличию централизованного аппарата для принятия решений в целях более эффективной координации производства, сбора и распределения продуктов.
Следует отметить, что историки государства и права в свою очередь выделяют несколько путей образования государства в зависимости от особенностей процесса разрушения родоплеменной организации, возникновения социального расслоения и организации публичной государственной власти. На данный момент существуют три общепризнанных сценария возникновения государства, которыми оперирует теория государства и права.
Первый из них — это восточный путь образования государства. Основной характеристикой данного сценария является необходимость проведения масштабных сельскохозяйственных производственных работ, таких, как мелиорационные, террасно-полевые и т. п. В связи с низкой развитостью орудий труда подобные работы требовали значительной организационной подготовки. Организаторами масштабных работ и стали зарождающиеся государственные институты управления. Экономика, соответственно, основывалась на государственной и общественной форме собственности, частная собственность не играла какой-либо значительной роли. Сохраняется сель-ско-общинный уклад жизни. Историческим примером образования государства по данному сценарию могут послужить такие государства, как Древний Египет и Вавилон.
Второй путь возникновения государства — западный путь. Государство возникает в результате имущественного неравенства, появления частной собственности и дифференциации общества на классы. Земельные ресурсы, в своем большинстве, находятся в частнособственническом владении. Как следствие, разрыв между имущими и неимущими слоями населения постоянно увеличивается. Идет постоянная классовая борьба. Появление государственных институтов управления призвано смягчить межклассовый антагонизм. Западный сценарий образования государства можно наблюдать на примере таких государств, как Древняя Греция и Древний Рим.
Ранее в научной литературе иных путей возникновения государства, кроме вышеозначенных, не приводилось. При этом оговаривались некоторые нетипичные особенности возникновения отдельных государств в рамках западного сценария. Однако позднее стали выделять самостоятельный сценарий (путь) возникновения государства — синтезный. В рамках синтезного пути возникновения государства происходит переход от родоплеменных отношений сразу к раннефеодальному государству под воздействием имущественного неравенства.
В такой ситуации, из-за внешней угрозы сохраняется община, рабский труд не получает широкого применения из-за его низкой производительности в существующих условиях, а военная элита, а именно военноначальники и дружина, обретает влияние и экономическую состоятельность посредством проведения военных походов. В некоторых случаях на процесс возникновения государственности оказывает решающее воздействие внешняя агрессия.
Таким образом, многие положения предлагаемого варианта разбиения на сценарии происхождения государства нашли свое отражение и в государственно-правовой науке. Так восточный путь можно ассоциировать с производственным сценарием, западный с экономическим, а синтезный в некоторой мере с насильственным. Однако, следует сказать, что это вполне естественно ведь не смотря на некоторое отставание в этой области теории государства и права от этнографической науки в вопросах объяснения процесса происхождения государства, при создании данных вариантов разбиения использовалась конкретная историческая практика государственного строительства. Подобная ситуация лишний раз подтверждает необходимость выработки некого синтезного понимания вопросов происхождения государства который бы отразил бы и современное этнографическое понимание этого вопроса и понимание данных процессов теорией государства и права.
Легитимация в государствах с различными государственно-правовыми режимами
Переходя к рассмотрению механизмов легитимации насилия в госу дарстве следует обратить внимание на то, что понятие «государственный ре жим» носит достаточно узкий характер, поскольку, по мнению большинства государствоведов, фиксирует лишь одну сторону властных отношений — формы и методы осуществления государственной власти, показывающие уровень свободы в обществе.
Властные отношения в каждом сообществе имеют свою форму и выражение, но, возможным представляется заявить, что, существуют две основные формы властных отношений: автократическая и демократическая. Они различаются между собой по многим критериям. Поскольку предметом нашего рассмотрения является связь между отношениями власти и насилием, целесообразно ограничиться анализом форм властных отношений по нескольким параметрам, которые имеют наиболее существенное значение для применения физического принуждения в государстве.
Гипертрофированное развитие государственной власти, её стремление поглотить все сферы жизни общества, т. е. неоправданное расширение социального пространства, присущи прежде всего автократической форме государственно-правовых отношений. Однако степень огосударствления социальной жизни зависит от конкретной разновидности автократии.
Автократическая форма властных отношений имеет различные исторические проявления: восточные деспотии, тирании в Древней Греции и Ри-ме, абсолютные монархии средневековья, военные и фашистские диктатуры нового и новейшего времени и т. д.
В настоящее время большинство государствоведов подразделяет автократические системы на тоталитарные и авторитарные. Именно тоталитарные системы претендуют на полное, тотальное поглощение общества государством, всеохватывающий контроль за социальным поведением каждого гражданина. При этом происходит огосударствление общества, т. е. уничтожение (или крайнее сужение) независимой от государства общественной жизни, уничтожение гражданского общества.
Так, для тоталитаризма характерно стирание различий между государ ственным и социальным, исчезновение водораздела между государством и обществом. Как констатируют А. Гайда и В. Китаев, для тоталитаризма ха- t рактерна идея «сверхценности власти» . Любой вопрос социальной жизни превращается в государственный, любая сфера жизнедеятельности человека, в том числе личная жизнь, является объектом государственного вмешательства и регуляции. Вера в безграничные возможности государственно-правовых средств регулирования социальных отношений, характерная для тоталитарных элит, приводит к вытеснению механизма общественной саморегуляции и абсолютному доминированию рычагов «сознательного» управления. Столь же последовательно в условиях тоталитаризма вытесняются любые проявления спонтанной, неконтролируемой государственной активности, она становится объектом строгой регуляции со стороны государства.
В аспекте исследуемой нами темы из вышеизложенного следует, что в тоталитарном государстве насилие неизбежно выступает как средство, с помощью которого государство «сознательно» направляет социальное поведение индивидов и групп. Как отмечает К. С. Гаджиев, террор в тоталитарных режимах — это нормальный повседневно используемый инструмент управления массами3. При недостатке других регуляторов социальных отношений, принуждение, в том числе физическое, выходит на первый план.
Гипертрофирование государственного вмешательства в условиях тоталитаризма объясняется также тем, что субъекты власти руководствуются в своих действиях революционными задачами, идеей тотального переустройства общества. Поскольку любая социальная ломка имеет болезненный характер, вызывает сопротивление, властвующие прибегают к широкомасштабному принуждению, включая физическое. Очевидно, что тоталитарные системы по масштабам государственного насилия превосходят все остальные. В дальнейшем в работе будет рассмотрено конкретное выражение дан ных положений на примере СССР. Однако отметим, что это общие положе- ния для всех тоталитарных режимов и в других государствах (коммунисти- ческих религиозных, фашистских): Кампучия (1975-1979 г. г.) — уничтоже но, по разным данным, от одного до двух миллионов человек при населении 8,4 млн. человек; правление М. X. Мариама в Эфиопии (1974-1991 г. г.) — террор против инакомыслящих как государственная политика; в фундамен талистском Иране в начале 1980-х г. г. тысячи людей были уничтожены, около 120 тыс. человек находились в тюрьмах.
В отличие от тоталитаризма, авторитарная модель властных отношений не характеризуется стремлением правящей элиты радикально перестроить общество, введением планового управления экономикой и тотальным контролем над населением.
Поскольку повседневный жесткий контроль государственной власти за всеми сферами жизни общества не свойственен авторитаризму, масштабы государственно-правового принуждения здесь меньше, чем при тоталитаризме. Сравнение условий жизни тоталитарных и авторитарных систем позволяет сделать вывод о том, что последние отличаются меньшим государст венным насилием .
Механизм легитимации государственного насилия
Опыт функционирования государственных институтов принуждения, как субстратной формы и организационной структуры общения по поводу власти и влияния аккумулируется в политических традициях и стереотипах, которые и составляют основу государственно-правовой культуры. Институциональные традиции принуждения на новом преобразовательном витке развития государственной системы выступают как его предпосылки и условия, как своего рода социокультурная среда, задающая приоритетные ценности, в свою очередь определяющие государственные нормы и установления, важнейшие юридические принципы властной организации и порядка применения принуждения в сферах государственных отношений. Именно поэтому система властно-принудительных мер стала важнейшим элементом систем конституционного права большинства государств.
Правовая сущность властно-принудительных мер состоит в праве государства осуществлять специальные меры правового принуждения на основании верховенства и неограниченности своего суверенитета в целях обеспечения единства власти и защиты национальных интересов в пределах своей территориальной юрисдикции.
Таким образом, государственное принуждение представляет собой государственно-правовую систему властно-силового воздействия, состоящую из нормативно-институционального обеспечения, определяющего основания, формы и порядок действий органов власти по отношению к субъектам права в случаях совершения ими конституционных и иных правонарушений в целях охраны интересов общества и государства.
Под ресурсами власти принято понимать все те средства, использование которых обеспечивает влияние на объект власти в соответствии с целями субъекта. Ресурсы представляют собой либо важные для объекта ценности (деньги, предметы потребления), либо средства, способные повлиять на внутренний мир, мотивацию человека (средства массовой информации), либо орудия, с помощью которых можно лишить человека тех или иных ценностей, высшей из которых считается человеческая жизнь.
В свою очередь, субъекты государственной власти обладают уни кальной системой ресурсов: государство с его аппаратом, армией, органами внутренних дел, тюрьмами, правоохранительными органами, денежной и налоговой системами и т. д. Государственная власть имеет монопольное право издавать законы, обязательные для всего населения. Она легально может использовать силу, опираясь на специальный аппарат принуждения. Государство, имея единый центр принятия решений, использует не только принуждение, но и экономические, социальные, культурно-информационные ресурсы.
Ресурсами власти являются убеждения, интересы людей, их чувства, эмоции. Эффективными ресурсами власти могут стать национальные и религиозные чувства. Различные ресурсы используются субъектами власти обычно в комплексе, хотя каждый тип ресурсов имеет свои условия реализации и предел эффективности, наиболее удобные объекты и время действия.
Под легитимностью понимается в рассматриваемом случае признание и поддержка большинством населения данной власти, ее права управлять, а не просто навязывать свою волю. Чтобы завоевать и сохранить легитимность, доверие народа, власть прибегает к аргументации своих действий, обращаясь к высшим ценностям (справедливости, правде), к истории, чувствам, эмоциям, настроениям, реальной или вымышленной воле народа, ве-лениям времени и т. д. Принципы легитимности (верования) могут иметь истоки в древних традициях, революционной харизме или действующем законодательстве. Типология легитимности, созданная М. Вебером, включает в себя три основных принципа; традиция, харизма, легальность. Речь идет об «идеальных типах», не существующих в «чистом виде». В конкретных государственных системах три типа переплетаются при преобладании одного из них.
Так, легальная власть основывается на признании юридических норм, конституции, которые регулируют отношения управления и подчинения. Эти нормы открыты для изменений с помощью установленных законом процедур. Для обоснования своей власти элита обращается к действующему законодательству, предусматривающему свободное волеизъявление граждан, выборность, равноправие всех политических сил, действующих в рамках закона, ограничение сферы деятельности государства.
Как правило, в период радикальных изменений, происходящих в обществе наблюдается кризис законности власти. Старый режим уже утратил свою легитимность, а новый еще не приобрел. Положение нового режима во многом зависит от того, каким способом он пытается утвердить свою легитимность.
Поскольку государство осуществляет свои функции при помощи всей системы государственного механизма, но преимущественную связь некоторых государственных органов с определенной государственной функцией не следует игнорировать при классификации органов государства.
Среди многообразия функций государства возможно выделение однородных, которые осуществляются преимущественно насильственными средствами. Это важнейшие внешние и внутригосударственные функции — обеспечение государственной стабильности и правопорядка, защита границ и территории страны.
В этом аспекте под принудительным механизмом государства понимается системная совокупность органов государственной власти, которые реализуют свои функции преимущественно средствами принуждения. Однако государственное принуждение является особым случаем реализации власти: в отличие от насилия это сила, опирающаяся на закон и ограниченная законом.