Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения современного государства 13
1.1. Эволюция учения о государстве 13
1.2. Понятие государства в современных политико-правовых учениях 31
1.3. Общефилософские категории сущности, содержания и формы в анализе современного государства 47
Глава 2. Проблемы сущности и содержания государства на современном этапе 58
2.1. Безопасность современного государства в контексте кризиса концепции суверенитета 58
2.2. Идентичность как объект политики современного государства 71
2.3. Современные концепции социальной справедливости 85
Глава 3. Форма современного государства 102
3.1. Либеральные концепций формы современного государства 102
3.2. Современные неоэтатистские подходы к форме государства 115
3.3. Корпоративный этатизм в современной политико-правовой мысли 132
Заключение 147
Список литературы 155
- Эволюция учения о государстве
- Безопасность современного государства в контексте кризиса концепции суверенитета
- Современные концепции социальной справедливости
- Корпоративный этатизм в современной политико-правовой мысли
Эволюция учения о государстве
Государство в том виде, в котором оно предстает перед нами сегодня как форма социально-политической организации общества, является продуктом рационализации практик управления, формировавшихся на протяжении тысячелетий его познания и осмысления. В новейшей истории неоднократно предпринимались попытки построения концептуальных моделей государства, отвечающих запросам различных политических сил. Реализация подобных концепций на практике привела к формированию на юридической карте мира различных форм государства в рамках правовых систем, обладающих уникальными признаками.
В результате научной преемственности теоретических представлений о государстве эпохи Нового времени сформировалась современная политико-правовая доктрина, получившая наибольшее развитие во второй половине XX века, когда государство стало объектом междисциплинарных исследований в рамках совокупности социально-гуманитарных наук.
На сегодняшний день государство выступает одним из ключевых объектов познания в области экономических, политических и юридических дисциплин, а также социологии, антропологии, культурологии и политической философии. Несмотря на то, что в различных областях научного знания государство как объект исследования воспринимается по-разному, их объединяет стремление к познанию сущности государства, определение того, что же государство собой представляет. Зачастую единой позиции по данному вопросу не складывается.
Так, применительно к юридической науке государство рассматривается как суверенная, политико-территориальная организация публичной власти (Т.Н. Радько), в классической социологии – как организация, имеющая легитимное право осуществления насилия (М. Вебер), в марксистской историографии оно понимается как машина классового угнетения (В.И. Ленин), в политической философии – как действительность конкретной свободы (Г. Гегель), в рамках политической антропологии проводятся параллели между государством и паноптиконом (М. Фуко), а в культурологии повседневности исследуется государство как механизм деполитизации (В.А. Куренной).
Многообразие подходов к изучению государства с позиции предмета и цели конкретного исследования представляет значительный интерес для отечественного и зарубежного государствоведения. На основе отдельных концепций государства формируются целые научные направления, многие из которых до настоящего времени еще не получили должного исследовательского внимания и развития в отечественной науке.
Между тем для целей проведения комплексного исследования государства на современном этапе необходимо выработать такое понятие государства, которое соответствовало бы по своей сущности междисциплинарным задачам и отражало его бесспорные качества.
Как указывает А.В. Корнев, в отечественной науке понятие и признаки государства особой дискуссии не вызывали3. Так, в науке господствует традиционная трехэлементная концепция, согласно которой государство представляет собой систему политической власти, осуществляемой над общностью людей на определенной территории, обеспечиваемую монополией на применение насилия. Отечественные исследования государства второй половины ХХ века в большинстве своем опираются на подобный подход.
Вместе с тем, неоднократно отмечалось, что традиционные подходы к пониманию государства хотя во многом и сохраняют свою актуальность в наши дни, однако их становится все труднее использовать в качестве универсальных теоретико-методологических оснований изучения формы, содержания и типологии современного государства во всем многообразии его проявлений в объективной реальности.
Указанное становится наиболее заметным, к примеру, при изучении конструкций электронного и цифрового государства, которые в наши дни прочно вошли в политико-правовой дискурс, а также при определении современного содержания государственного суверенитета и теорий кризиса современного государства.
При этом можно с уверенностью утверждать, что в рамках современных исследований государства сложились некоторые устойчивые системы взглядов, которые отвечают признакам самостоятельного научного учения.
Как справедливо указывает А.В. Корнев, «история политических и правовых учении как никакая другая научная и учебная дисциплина предполагает множественность течений и направлений. Суждения в основном имеют оценочный характер, и, разумеется, практически отсутствует «норма», т.е. понятие или конструкция, которойбы придерживались все»4.
Таким образом, историю развития политико-правовой мысли можно рассматривать с различных оснований в зависимости от цели конкретного научного исследования.
Действительно, даже само понятие учения не имеет однозначного толкования и может определяться по-разному. Так, например, согласно Большой советской энциклопедии учением может являться как совокупность теоретических положений о какой-либо области явлений действительности, так и система воззрений какого-либо ученого или мыслителя5.
Определяя понятие политико-правового учения в контексте настоящего диссертационного исследования, согласимся с позицией О.Э. Лейста о том, что такие учения (доктрина) включают три компонента: логико-теоретическую, философскую или иную основу (методологический стержень учения); выраженные в виде понятийно-категориального аппарата содержательные решения вопросов о сущности государства и права, закономерностях их развития, о социальном назначении и принципах устройства государства, об основных принципах права, его соотношении с государством, личностью, обществом и др.; программные положения — оценки существующего государства и права, политические цели и задачи6.
В этой связи под современными политико-правовыми учениями в рамках настоящей диссертации понимаются доминирующие в науке второй половины ХХ – начала ХХI вв. системы научных концепций о сущности, содержании и форме государства, которых придерживается большое число сторонников, и которые являются предметом исследования, осмысления и критики на современном этапе.
Структуру политико-правовых учений о государстве составляют теоретические концепции, позиции конкретных авторов, а также актуальные исследования, на основе которых формируется современная политико-правовая доктрина.
Совершенно очевидно, что различие подходов к пониманию государства в контексте современных политико-правовых учений не возникло само по себе из ниоткуда, а обусловлено объективными причинами развития и функционирования общества в рамках исторического процесса.
Полагаем, что многообразие концепций государства в современных политико-правовых учениях обусловлено преемственностью научных традиции, формировавшихся под влиянием цивилизационных особенностей, а также конкретно-историческими причинами, определившими мировоззрение их разработчиков и последователей.
Впервые государство стало объектом научных исследований в античную эпоху в работах Платона, Аристотеля, Цицерона и других.
Безопасность современного государства в контексте кризиса концепции суверенитета
Одним из актуальных явлений современности является конкуренция ценностей, форм и методов общественного развития, которую не могла обойти стороной государственно-правовая наука.
Профессор В.Е. Чиркин в опубликованной в 2001 году работе «Современное государство» называет демократическое капиталистическое государство развитых стран новым типом государственности с чертами либерального и «народного» капитализма и элементами социалистических идей, обеспечивающими необходимый по существующим стандартам уровень жизни человека, стимулирующими его трудовую, политическую и иную деятельность96. «Постсоциалистическое» государство по мнению В.Е. Чиркина является переходным типом именно к такому капитализму и само по себе не является социальным государством.
Тем не менее спустя двадцать лет с даты публикации указанной работы «постсоциалистические» страны остаются на тех же позициях, на которых предстали перед автором в начале XX века и остаются в числе государств перманентного переходного типа, а «народный капитализм» все чаще подвергается критике сторонников либертарного учения о государстве и праве, поскольку не соответствует принципам справедливости владения имуществом. Таким образом, казалось бы, несущественный по меркам тысячелетий истории существования государства период в два десятка лет во многом поменял представления о развитии общества и будущем цивилизации.
В этой связи в науке все чаще звучат утверждения о том, что государство в эпоху постмодерна переживает глубокий кризис, способный коренным образом повлиять его сущность и содержание.
Обоснованность подобных рассуждений аргументируется также тем, что еще на заре Новейшего времени немецким философом О. Шпенглером была разработана теория цикличности «высоких культур», в соответствии с которой развитие цивилизации движется от бонапартизма к цезаризму, или, иными словами, от буржуазного капитализма к новому империализму. Буржуазное правление в концепции Шпенглера закономерно приводит к неустойчивости государства, в результате чего «появление цезаризма сокрушает диктатуру денег и ее политическое оружие – демократию»97.
Критические взгляды Шпенглера на демократию и капитализм в целом, изложенные в «Закате Европы», неоднократно оспаривалась представителями различных направлений философской и политико-правовой мысли. Вместе с тем нельзя не отметить одну важную особенность теории О. Шпенглера, которая стала невероятно актуальной в наши дни и превалирует над остальными концепциями современного государства. Согласно учению Шпенглера эпохе цивилизации соответствует кризис суверенного национального государства.
Тогда как реализация современным государством внутренней безопасности в теории государства особых вопросов не вызывает и изучается на уровне отраслевых наук, объектом которых является правоохранительная деятельность, проблема осуществление внешней безопасности в условиях кризисного дискурса современного государства приобретает решающее значение. В этой связи вновь становится актуальным изучение суверенитета как явления, способного гарантировать независимость государства и безопасность его сообщества от угроз внешнего вмешательства в его функционирование и развитие.
Тема суверенитета является одной из центральных в современных политико-правовых исследованиях, касающихся изучения сущности и содержания государства в целом и его роли в обеспечении безопасности его сообщества в частности.
В современном государствоведении можно выделить реалистическую и юридическую концепции суверенитета.
В рамках реалистической концепции государственный суверенитет рассматривается как проявление независимости государства в объективной реальности, его действительная способность самостоятельно определять политический курс, противодействовать вмешательству в его внутренние дела со стороны других суверенных государств. Согласно данной концепции суверенитет может быть ослаблен и даже утрачен на разных этапах развития государства. Сторонником данного подхода является Б.Д. Накашидзе, согласно которому суверенитет является абсолютным неделимым качеством государства, символизирующим его сущность, законность, политико-правовую самостоятельность, высшую ответственность и ценность первичного субъекта международного права и отличающим его от других субъектов международного права98.
В современных условиях, когда, мир подошел к той грани, когда национальные государства утрачивают свое традиционное значение, суверенитет государств остается основной гарантией принципа государственного равенства, невмешательства во внутренние дела самостоятельных государств. В этом смысле содержание понятия «реальный суверенитет» следует определять по-своему в каждом конкретном случае99.
Развивая реалистическую концепцию суверенитета, А.Б. Данилин указывает, что суверенитет включает в себя право на проведение той или иной политики, признаваемое другими обладателями суверенитета, и реальную возможность осуществления этого права, его фактическую реализацию, «что немыслимо без факта обладания властью и наличия ресурсов для ее применения»100. На основании этого он выделяет следующие виды суверенитета: политический, военный, научный, культурный и информационный.
При этом понятие политического суверенитета, имеющего первостепенное значение в представленной классификации, А.Б. Данилин наполняет также юридическим свойством: «В самом общем виде политический суверенитет можно охарактеризовать как необходимый признак государства, предполагающий единство политического содержания (то есть возможность носителя верховной государственной власти самостоятельно и независимо формировать и осуществлять свою волю) и юридической формы (то есть закрепления суверенитета в системе законодательства, в структуре и компетенции органов государственной власти)»101.
Реалистическую концепцию суверенитета разделяет также О.А. Наумов, который указывает, что суверенитет является важнейшим признаком государства и подразумевает его полную независимость в вопросах внутренней и внешней политики»102.
В рамках юридической концепции суверенитет рассматривается как априорное свойство любого государства, составляющее основу его сущности и неподверженное влиянию извне.
Современные концепции социальной справедливости
Проблемы сущности и содержания современного государства в части осуществления им полномочий гаранта социальной справедливости возникают на почве конфликта конкурирующих концепций справедливости, обосновывающих переделы вмешательства государства в регулирование гражданского общества. Поиск универсальных принципов социальной справедливости занимал умы ученых на протяжении всей истории развития социально-политической и правовой науки.
Основной парадокс справедливости обозначил еще в IV веке до н.э. Аристотель. Он заключается в том, что «справедливость, как кажется, есть равенство, и так оно и есть, но только не для всех, а для равных; и неравенство также представляется справедливостью, и так оно и есть на самом деле, но, опять таки, не для всех, а лишь для неравных»147.
Ранее мы установили, что социальная справедливость является сущностной ценностью современного государства и определяет его содержание на текущем этапе общественного развития. Любое современное государство независимо от его формы в качестве сущностного императива осуществляет социальную функцию и стремится обосновать выбранный им курс развития требованиями социальной справедливости и общественного интереса.
При этом если в теории государства презюмируется координация интересов неоднородного по своему составу общества, а также значительная приверженность современного государства общечеловеческим идеалам, на практике реальные меры социальной политики государства определяются подходом к их идеологическому обоснованию и далеко не всегда основываются на принципе общего блага.
Современный этап развития общества и государства характеризуется в том числе стремлением к выработке теоретико-методологических оснований социальной политики современного государства на основе конкурирующих концепций социальной справедливости.
Существует множество различных классификаций концепций справедливости, разработанных в рамках философских и общественных наук. Вместе с тем в рамках настоящей диссертации не ставится цель рассмотреть их все, поскольку объектом нашего исследования являются именно современные концепции справедливости, возникшие во второй половине ХХ века.
В этой связи для нас имеет значение прежде всего классификация концепций справедливости в зависимости от объекта, признаваемого высшей ценностью, в качестве которого в различных системах выступает как общее благо, так и индивидуальный интерес личности.
Так, Б.Н. Кашников называет главными разновидностями в теориях справедливости выделенные в рамках классификации А.А. Гусейнова кооперативно-холистские и конфликтно-индивидуалистические концепции148. Первые из них возникли в рамках античной философии и были переосмыслены в рамках немецкой классической философии и марксистского учения. К последним же относятся философские учения Нового времени, либеральная экономическая теория, а также абсолютное большинство современных учений о социальной справедливости.
Именно из приведенной классификации становится ясно, почему современные концепции справедливости рассматриваются нами в рамках исследования проблемы кризиса современного государства в политико-правовых учениях: современное государство в вопросах справедливости опирается на индивида, нередко игнорируя коллективные права и групповые интересы. Как весьма точно замечает профессор И.А. Гобозов «в современном мире часть (индивид) победила целое (общество)»149, причем подобное положение дел имеет под собой развитые теоретические основания.
В 70-х годах ХХ века проблема социальной справедливости заняла ведущее место в западной политической философии, в результате чего сформировалась так называемая теория справедливости – самостоятельное направление либеральной мысли, целью которого являлось построение всеобщей системы общественных отношений, максимально соответствующей интересам каждого их участника.
Политико-правовые учения, относящиеся к теории справедливости, характеризуются следующими признаками.
Во-первых, учения, разработанные в рамках теории справедливости, по своим целевым установкам относятся к конфликтно- индивидуалистическому типу. Теория справедливости в отличие от предшествующих ей философских учений, а также некоторых современных концепций принципиально отвергает модели общественного развития по кооперативно-холистскому пути, поскольку по мнению ее авторов любые попытки достижения коллективной справедливости ведут к ущемлению индивидуальных субъектов.
Во-вторых, для теории справедливости характерны с одной стороны критика утилитаризма, а с другой непринятие любых форм распределения материальных благ, характерных для предшествующих ей учений о социальной справедливости. Указанное вытекает из конфликтно- индивидуалистической природы рассматриваемого учения о справедливости.
В-третьих, целью философов, работавших над теорией справедливости, было построение универсальной системы общественных отношений посредством аналитических, математических и логических методов, а также разработок теории игр с нулевой суммой. Данный признак принципиальным образом выделяет теорию справедливости на фоне других морально-этических концепций, поскольку ни до ее появления, ни в последующем подобная методология в исследовании социальной справедливости широко не применялась.
И, наконец, в-четвертых, в основе теории справедливости лежат принципы либеральной экономии, свободного рынка и отстранения государства от реализации вмешательства в систему социальной справедливости. В этой связи необходимо рассматривать теорию справедливости как продукт своего времени, сформированный на этапе перерождения классического либерализма в неолиберальное и либертарианское учение об экономике, праве и государстве.
Именно результаты исследований в области теории справедливости во-многом определили облик современного государства, поэтому его некоторые теоретические модели, о которых пойдет речь в следующей главе настоящей диссертации, вытекают из разработок Д. Ролза и Р. Нозика – американских политических философов, с трудами которых в первую очередь ассоциируется теория справедливости.
Несмотря на то, что оба автора основывают свои идеи на принципах классического либерализма, в терминологии настоящей диссертации учение Ролза следует относить к этатистским государственно-правовым доктринам, тогда как теория минимального государства Нозика является классическим примером либертарного политико-правового учения. Тогда как «Теория справедливости» Ролза легла в основу теории либерального социального государства, труд Нозика «Анархия, государство и утопия» посвящен критике модели Ролза с либертарианских позиций и предлагает концепцию невмешательства государства в сферу гражданского общества в качестве справедливой альтернативы распределительному социальному государству.
Ролз называет справедливость первой добродетелью общественных институтов, такой же, как истина для систем мысли. «Теория, – пишет Ролз, – как бы она ни была элегантна и экономна, должна быть отвергнута или подвергнута ревизии, если она не истинна. Подобным же образом законы и институты, как бы они ни были эффективны и успешно устроены, должны быть реформированы или ликвидированы, если они несправедливы»150.
В качестве главного субъекта справедливости Ролз видит прежде всего саму базисную структуру общества, или способы, которыми основные социальные институты распределяют фундаментальные права и обязанности и определяют разделение преимуществ социальной кооперации151.
Сущность концепции Ролза заключается в необходимости обеспечения государством равенства прав и свобод, а также всеобщего равного распределения первичных общественных благ между всеми членами общества, за тем лишь исключением, что в отдельных случаях неравное распределение каких-либо благ необходимо в интересах социально-незащищенных слоев общества. В этой связи социально-экономическое неравенство по Ролзу является оправданным при одновременном соблюдении двух условий: оно существует в интересах наименее обеспеченных социальных групп и возникает при условии честного равенства возможностей.
Корпоративный этатизм в современной политико-правовой мысли
Рассмотренные в предыдущих параграфах современные либеральные и неоэтатистские подходы к пониманию государства тем не менее не затрагивали крайне важную для осмысления современного государства проблему его взаимоотношения с частным капиталом.
Указанная проблема представляет важность для самостоятельного исследования, поскольку на протяжении всей истории функционирования и развития государство независимо от формы правления, режима, идеологии и культуры тесно связано с частным капиталом. Эта связь имеет двусторонний характер и может определять как форму капитала, так и форму государства.
Взаимоотношения государства и частного капитала характеризуются тенденцией к расширению сферы влияния корпораций, что обусловлено потребностью капитала в экспансии. На указанную проблему обратил внимание К. Маркс. Он писал, что «тенденция к созданию мирового рынка дана непосредственно в самом понятии капитала. Всякий предел выступает как подлежащее преодолению ограничение»215.
При этом современные экономические тренды показывают, что создание мирового рынка в эпоху глобализации привело к тому, что частный капитал фактически получил контроль над территорией и населением – элементами, исконно находящимися в сфере влияния государства. В указанных условиях экономические корпорации во многом стали угрожать суверенитету национальных государств и стремятся превратить их в инструменты учета денежных потоков и реализации корпоративных интересов.
В этой связи начало ХХI века характеризуется развитием политико-правовых концепций новой формы государства, связанного в своей деятельности с частными корпорациями. Они отличаются в зависимости от того, кому субъектов отдается ключевая роль в реализации государственных функций. В указанных обстоятельствах можно говорить о возникновении корпоративно-этатистского направления политико-правовых учений, в рамках которых в качестве одного из возможных следствий эволюции формы современного государства рассматривается денационализация государства частными корпорациями.
В научный оборот термин «корпорация-государство» одним из первых в отечественном государствоведении ввел историк А.И. Фурсов. Согласно представленной им концепции корпорация-государство представляет собой особый административно-экономический комплекс, который характеризуется следующими признаками:
- формальное обладание государственным аппаратом;
- преобладание корпоративных экономических интересов над национальными;
- приватизация в государственных полномочий и отказ от большей части социальных обязательств216.
При этом корпорация-государство противопоставляется им государству-корпорации, которое является промежуточным звеном между национальным государством и корпорацией-государством, поскольку находится в процессе денационализации и приватизации государственных полномочий, однако все еще обладает суверенитетом.
Политолог А.М. Окара считает, что современное государство теряет свойство субъекта политических отношений и становится объектом воздействия властных элит и частных корпораций. В этой связи он рассматривает две формы современного государства - «государство-корпорацию» и «корпоративное государство без корпорации».
Первое из них представляет собой «мобильную властную самоорганизующуюся корпорацию, подменяющую собою традиционные институты национального государства, имитирующую основные государственные функции и использующую государственные и социальные ресурсы в корпоративных интересах»217. Среди неотъемлемых признаков государства-корпорации А.М. Окара приводит приватизацию государства властной корпорацией, подмену национальных интересов корпоративными, приоритет фундаменталистской либеральной идеологии и формирование властью пределов допустимого поведения в обществе.
Другая форма современного государства в рамках рассматриваемой концепции – корпоративное государство без корпораций – представляет собой эволюцию формы национал-синдикалистского государства, характерного для начала ХХ века, превалирующего над частным капиталом и самостоятельно определяющего идентичность своего сообщества, содержание коллективных интересов и членство граждан в общественных либо отраслевых корпорациях.
При этом, как отмечает автор концепции, корпоративное государство представляет собой остаточный феномен индустриальной эпохи, тогда как государство-корпорация – феномен постмодерна, основанный на «подмене онтологии суммой гуманитарных технологий».
Попытку сопоставления и осмысления названных концепций представил А.Н. Харин, который также избрал терминологию «корпорации-государства». Он представил следующее определение корпорации-государства: «это организация, складывающаяся в период глобализации, подминающая под себя органы государственного управления и ставящая на первое место в своей деятельности корпоративную выгоду (прежде всего, экономические интересы). Другими словами, это объединение, сочетающее в себе черты корпорации и государственной власти»218.
Следует отметить, что в своей работе А.Н. Харин рассматривает не только понятие корпорации-государства, но также анализирует причины его формирования и выделяет две разновидности подобной формы современного государства.
Так, причинами формирования корпорации-государства являются нахождение у власти группы собственников, как правило связанных с транснациональной корпорацией, трансформация корпоративного типа современного государства и присвоение правящим слоем государственной собственности в коммерческих целях, увеличение числа частных военных компаний и коммерческих силовых структур, освобождение корпораций от контроля со стороны государства под эгидой неолиберализма и неоконсерватизма219.
Соответственно в зависимости от статуса частной корпорации, способной диктовать свои интересы национальным элитами и реализовывать за счет такого контроля государственные функции, выделяются следующие разновидности корпорации-государства:
– внешние корпорации-государства, которые появляются вследствие существенного влияния транснациональной корпорации на политику одного из государств;
– внутренние корпорации-государства, возникающие в результате приватизации государства региональной корпорацией.
Н.А. Комлева, также анализирующая процессы замещения государства частными корпорациями в период глобализации, полагает, что это приведет к оправданию коммерческого интереса глобальными общественными интересами, снижению степени защиты прав человека, особенно социально-экономических прав; манипуляциям с массовым сознанием и снижению уровня образования населения, коммерциализации науки, минимизации роли государства в общественной жизни и внедрению «структур-симулякров» для обоснования угнетения одних социальных групп другими220.
А. Н. Сулимин указывает на криминальный и внеправовой характер корпорации-государства и формулирует понятие корпоратократии – формы правления, при которой осуществляется замещение государственных постов должностными лицами, формирующими органы правления частных корпорацией с целью лоббирования коммерческих интересов221.