Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Происхождение и развитие понятий государственная измена как особого преступления: источники и судебная практика 11
1.1. Источники происхождения понятий государственная измена как особого преступления в Англии 11
1.2. Развитие понятия государственная измена в XII - первой половине XIV вв 40
Глава 2. Статут 1352 года и его действие 77
2.1. Статут 1352 года 77
2.2. Понятие и толкование государственной измены после статута 1352 года и до конца XV века 121
Заключение 156
Список использованной литературы
- Источники происхождения понятий государственная измена как особого преступления в Англии
- Развитие понятия государственная измена в XII - первой половине XIV вв
- Статут 1352 года
- Понятие и толкование государственной измены после статута 1352 года и до конца XV века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последнее время в России не затухают дела о государственной измене, интерес к которым проявляют не только специалисты, но и все слои общества. В процессе становления правового государства старые знания и опыт, отягощенные политической составляющей затрудняют процесс формирования прочных, основанных только на законе, устоев современной правовой государственности, а, следовательно, возможны и негативные последствия, которые, прежде всего, отражаются на законопослушных гражданах и их отношении к самому государству. Поэтому российским правоохранительным органам следует восполнить пробел в знаниях, возникших в результате отсутствия опыта работы в новых условиях или по каким-либо другим причинам, обратившись к истории.
При исследовании истории уголовного права Англии внимание исследователя должны занимать: во-первых, социальная и политическая история, так как порой именно историческая обстановка в стране реально может повлиять на уголовное законодательство; во-вторых, опыт конкретного этапа государственно-правового строительства, так как эти вопросы очень редко освещаются в отечественной науке; в-третьих, само уголовное законодательство и его применение, по меньшей мере, в течение последующего столетия; в-четвертых, место уголовного права в системе общего права. В то же время мы видим, что в процессе такого исследования возникает много актуальных тем, которые в свою очередь требуют более основательного изучения. Поэтому, выбирая такую тему, мы остановились на проблеме государственной измены, так как по словам Ф. Поллока и Ф. Мейтланда «измена имеет присущую только ей историю».1 Это выбор не случаен, так как любой социально-политический процесс в средние века соответствовал потребностям правового развития.
заинтересованностью, сколько давно назревшей необходимостью исследовать эту проблему в момент ее зарождения и ознакомить с определенным зарубежным опытом в этом вопросе. Сказать об английском опыте просто как об уникальном шансе наблюдать эволюционное развитие понятия государственная измена, которое, несомненно, является значительным по масштабам и по правовой наполняемости, значит не сказать об одной из обособленных страниц в истории и без того обособленного уголовного права Англии, так как в общем праве только измена регулировалась исключительно статутами, т.е. парламентским законодательством.
Недостаточная исследованность вопросов, связанных с английским уголовным правом, и в частности проблем государственной измены в период ее развития, и послужила основанием для определения цели и задач диссертационной работы.
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью настоящего исследования является проведение анализа источников появления государственной измены в английском праве, а также понятий, толкования и общественного понимания, связанного со статутом 1352 года, в период до и после его принятия. Цель исследования также предполагает изучение того, какими деяниями выражается объективная сторона государственной измены в системе общего права Англии в XII-XV вв.
Логика реализации поставленной цели предусматривает решение следующих задач:
- изучить правовые документы (статуты, парламентские акты, доктрины, протоколы судов и другие источники), касающиеся государственной измены, а именно ее понятия, толкования и выражения в Англии в XII-XV вв.;
- выявить источники, влияющие на происхождение в английском праве понятия государственная измена, из которых впоследствии складывалась объективная сторона таких преступлений;
- провести исторический и сравнительный анализ деятельности короля, парламента, судов и различных политических сил в Англии по развитию законодательной базы по вопросу государственной измены;
- исследовать статут об измене 1352 года, его применение до начала правления династии Тюдоров, его влияние на законодательство, а также значение жюри присяжных в делах об измене и их влияние на принятие судебного решения;
- определить отличительные правовые черты английского права в вопросе государственной измены, показать взгляды на измену членов парламента и короля, а также способы, которыми общее право разрешало проблемы, возникавшие в вопросах измены;
- с помощью критического анализа практики парламентских заседаний рассмотреть принятые парламентом законы, которые дополняли основной статут об измене 1352 года новыми преступлениями.
Объектом исследования является процесс концептуального развития объективной стороны государственной измены в рамках общего и статутного права.
Предметом исследования выступает начальный этап развития в общем и статутном праве понятия и толкования государственной измены до и после принятия статута об измене 1352 года.
В качестве методологической основы проводимого исследования выступают историко-правовой, сравнительно-правовой, логико-правовой, системно-структурный и некоторые другие методы. В процессе написания диссертационной работы использовались труды отечественных и зарубежных историков и правоведов, таких как К. фон Бар, М.А. Барг, Р. Бирд, Дж. Беллами, Р. Гнейст, Е.В. Гутнова, М. Кларк, С. Кримес, М. Кин, Дж. Ландер, Ф. Лир, Ф. Мейтланд, М. МакКисак, С. Милсом, Э. Пауэлл, Б. Питман, Т. Плакнет, Ф. Поллок, Ф. Поуик, Дж. Ривз, А. Ревиль, С. Резнек, С. Ричардсон, Е. Стоуне, У. Стеббс, Дж. Стефан, О.И. Тогоева, С. Торн, И.
Торнли, Б. Уилкинсон, Г. Харрис, У. Хендерсон, У. Холдсуорт, Г. Холмс, А. Элсмейн.
Источниковой базой исследования послужили протоколы королевских судов, Ежегодники (Year books), парламентские статуты и акты, статут об измене 1352 года и различные английские хроники. В процессе обсуждения правовой базы предшествующей статуту об измене 1352 года автору часто приходилось опираться на различные доктрины общего права, которые показаны через рассмотрение средневековых правовых трактатов, а именно Гленвиля, Брактона, Fleta, Britton, Зерцало правосудия. Поэтому в диссертации полностью отражена правовая мысль того времени.
Положения диссертации, выносимые на защиту.
1. Определение правовой природы понятия и толкования государственной измены, заключающейся в дуализме содержащегося в них источника: римского и германского (англосаксонского). Первый источник основывался на идее оскорбления лиц, наделенных государственной властью, второй - предательства или злоупотребления доверием вассалом в отношении своего сеньора.
2. Правовой аспект исследования вопросов государственной измены раскрывается в их соотнесенности с такими правовыми понятиями и категориями древнего права как «предательство», «мятеж», «оскорбление величества», «враждебные действия». Измена рассматривается как ресурс или фактор враждебности по отношению к королю, королевству и иногда армии, что привело автора к выводу о том, что объектом правовых отношений является не сама измена как преступление, совершаемое человеком, а фактор враждебности, который использовался королем для предъявления обвинения.
3. Положения статута об измене 1352 года являются отражением долгого и сложного законодательного пути, имевшего своей целью перевести преступления квалифицировавшиеся как государственная измена в разряд новой наиболее тяжкой категории преступлений.
4. Преступления, которые записаны в статуте об измене 1352 года, и квалифицируются как измена являются преступлениями, по которым королевским судьям разрешалось предъявлять обвинение обвиняемым без предварительного обращения к королю и парламенту и до того как в парламенте объявят можно ли считать это преступление изменой.
5. Законодательство по вопросам государственной измены продолжало развиваться после принятия статута 1352 года, путем принятия ряда законов, дополнявших этот статут, потому что королевские судьи судов общего права колебались использовать в делах о государственной измене, имевшуюся у них дискреционную власть.
6. В условиях становления парламента, как судебной и законодательной власти, когда институциональная структура права пребывает еще в стадии формирования, неправомерно возрастает роль короля при восполнении белых пятен, которые часто появляются в общем и статутном праве.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в концептуальной историко-теоретической разработке проблемы трансформации английского уголовного права при появлении новой категории преступлений. Основу научной новизны составляют следующие положения:
- в процессе анализа правовой основы государственной измены рассмотрены ее источники: римский и германский (англосаксонский);
- определено содержание государственной измены как совокупности понятий, обусловленных потребностями английского общества и выраженных в законодательной форме;
- показано, что противоречивость, объективно присущая политическому классу средневекового государства, может быть смягчена посредством совместной активной регулирующей и стимулирующей деятельности парламента и короля; при этом роль парламента достаточно активна в поддержании баланса интересов во время подачи петиций по вопросам государственной измены;
- освещены основные дела об измене, возникавшие в период 1285-1485 гг., при этом показаны способы обвинения и судебного процесса, а также формы казни за измену;
- показаны все основные виды преступлений, которые в исследуемый период квалифицировались в обвинительном акте как измена или предательство, и обоснованы с правовой точки зрения своеобразные черты английского понятия измены на основе правовых трактатов, протоколов судов, статутов, парламентских актов и различных хроник, описывающих содержание предъявленных обвинений и формы казни, а также различные причины их появления;
- проведено комплексное научное исследование путем рассмотрения статута об измене 1352 года, являющегося основным в английском праве законом по вопросу государственной измены, как одного из главных статутов по уголовному праву.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что положения диссертации могут быть использованы в процессе изучения зарубежного права. Данная работа призвана расширить и углубить научное представление об уголовном праве Англии в рамках общего права.
Предложенная в диссертации теоретическая конструкция уголовно-правовой основы понятий и толкований государственная измена в феодальном обществе может служить основой для дальнейшего изучения широкого круга актуальных уголовно-правовых проблем, связанных с эволюционными периодами жизни общества.
Практическое значение работы. Практическая значимость данного исследования заключается в его научно-педагогическом использовании, когда необходимо на основе зарубежного опыта показать развитие права в европейских странах. Положения диссертации могут быть использованы в учебном процессе по дисциплинам: государственное и конституционное право, история государства и права, теория государства и права, уголовное право, а также в смежных областях гуманитарного знания.
Результаты исследования могут быть использованы при составлении учебников, учебных пособий, программ и методических указаний, а также чтении лекций и проведении всех видов занятий по вышеуказанным дисциплинам.
Апробация и практическая реализация результатов диссертационного исследования. Основные положения, результаты, выводы данного исследования апробированы на теоретических и практических конференциях, проводившихся в городе Ставрополе на базе Ставропольского государственного университета, а также сообщений на кафедрах правовых дисциплин ВУЗов Ставропольского края. Часть предложений соискателя получила поддержку со стороны преподавателей по использованию их при изучении отдельных курсов. Результаты исследований автора по избранной теме опубликованы в трех научных работах общим объемом в 1,9 п.л.
Объем и структура диссертации. Логика исследования определила структуру диссертации, которая состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемой литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационной работы, определяется степень разработанности проблемы, формулируются цель и задачи исследования, представляется методологический инструментарий и источниковая база, излагаются основные положения, выносимые на защиту и элементы научной новизны, отмечается теоретическая и практическая значимость проведенной разработки проблемы.
В первой главе «Происхождение и развитие понятия государственная измена как особого преступления: источники и судебная практика» проанализировано происхождение новой категории преступлений, именуемых или квалифицируемых как государственная измена; рассмотрены правовые доктрины и теории, которые дают определения, юридические особенности и толкования измены; особое внимание автором уделяется вопросам, связанным с обвинениями короля своих подданных в измене в период войны, и приговорам судов, выносимых согласно сведений, предоставленных королем, или на основании дурной репутации.
Во второй главе «Статут 1352 года и его действие» рассматриваются статут об измене и практика законодательной работы по вопросам измены после его принятия; проанализированы петиции членов парламента и аргументы, излагавшиеся в них по поводу выдвигавшихся ими в ходе заседания парламента жалоб, а также степень их влияния на принятие окончательного парламентского решения; показаны особенности функционирования парламента по квалификации преступлений как измены; обосновываются основополагающие различия между личностью короля и короной, которые важны при применении статута 1352 года; показано фактическое положение дел на сессиях парламента Англии и его влияние во время обсуждения вопросов, связанных с изменой.
В заключении обобщены основные результаты исследования и сформулированы выводы.
Источники происхождения понятий государственная измена как особого преступления в Англии
Нормы уголовного права в Англии начинают квалифицировать измену как преступление, более тяжкое, чем фелония, в период позднего средневековья, опираясь в основном на германские и римские источники. Согласно Ф. Поллоку и Ф. Мейтланду «измена является преступлением, которое имело смутные очертания и больше чем один центр. Во-первых, существует центр, который сегодня в первую очередь обозначается через слово совершать предательство. ... Этот элемент четко обозначен в наших старых книгах; это seditio exercitus vel regni ... Обязательство верности сеньору является вторым центром. ... Далее появляется римский элемент, когда вассалы начинали понемногу узнавать о crimen laesae maiestatis». Те же источники также использовались в законах об измене в континентальной Европе, где близость и важность одного из этих двух источников была различной от государства к государству. Германские источники основывались на идее предательства или злоупотребления доверием вассалом в отношении своего сеньора, в то время как римские исходят из понятия величие, а именно оскорбление лиц, наделенных государственной властью. Таким образом, германские источники очень часто использовали слово seditio,3 а римские - laesa-maiestatis.4 Со времени краха западной римской империи в V столетии, германская идея злоупотребления доверием уступает более актуальному, но противоречивому, понятию ущерб величества. Поскольку следствием вторжения варварских народов в Европу стало возникновение примитивных государств, то естественно они погрузились в атмосферу римской правовой культуры, а их правители возлагали на себя титулы, чтобы стать преемниками римских императоров. Подражание имперскому стилю римских правителей, частично преследовало цель принять и некоторые идеи римского права.
Англосаксонские правды испытывали воздействие этого процесса медленнее, чем большинство других германских народов, населявших континентальную часть Европы. Предполагается, что римское влияние перешло в Англию вместе с церковью. Однако чисто германская схема определения измены, заключающаяся в лояльности своему лорду и не подразумевающая никаких особых санкций против тех, кто проявляет свою враждебность в отношении короля, вряд ли могла существовать в англосаксонском обществе. Так в ранних англосаксонских правдах существовало понятие такого преступления как нарушение королевского мира. А в правде Инэ, появилась идея о том, что такие преступления были неискупаемы, и должны рассматриваться королем, потому что они были направлены на его оскорбление.5 Первая прямая ссылка на саму измену появилась в правде Альфреда Великого, который отделил заговор против жизни лорда от заговора против жизни короля. Это, возможно, самое раннее упоминание того, что в позднее средневековье называли большой и малой изменой. Те же самые правды, показывая определенное римское влияние на них, упоминают не только о самом акте измены, но также о заговоре с целью совершение такого деяния. Эта концепция фигурировала в римском праве под понятием посягательства на maiestas. В правдах англосаксонских королей X столетия, таких как Этельстан и Эдгар, говорилось о заговорах, которые были направлены скорее против лордов, чем против короля. В правдах XI столетия королей Этельреда и Кнута уже ясно излагается, какое деяние сопровождается обвинением большой измены, т.е. против монарха.7 Важным для изучения измены является закон Этельреда, который установил, что такие преступления как фальшивомонетничество подвергаются таким же штрафам, как и предательство.
Очевидно, что англосаксы, хотя возможно не в такой же степени как другие германские народы, находились под влиянием римского права, и его понятий об измене с основополагающей концепцией maiestas. Это преступление объявляется таковым в третьем веке до нашей эры с целью защиты от посягательств на власть должностных лиц путем оскорбления или телесного повреждения.9 Упомянутое преступление представляло собой сочетание различных взглядов. Существовало преступление perduellio,10 т.е. военные по характеру действия, которые враждебны государству: например, дезертирство или оказание помощи и поддержки врагу. Существовали действия, совершавшиеся вопреки устоям государства, плохое управление магистратами, нарушение гражданских обязанностей, светских и религиозных, и телесного повреждения или оскорбления, совершенное магистратами. Существовала также категория maiestas, которая включала все виды оскорблений императору, как, например, ношение одежды имперского фиолетового цвета, уничтожение статуи императора, совершение прелюбодеяния с принцессой из имперской семьи, использование предсказаний, предсказателей или гороскопов для объявления будущего государства или имперской семьи и подделывание изображения императора на монетах.11 Почти все эти римские идеи были повторены в законах европейских государств в конце средневекового периода и столь детально интерпретированы, что стирали различия между намерением и фактически совершенным деянием, вершили суд над обвиняемым в измене даже после его смерти, рассматривали отказ дать свидетельские показания о заговоре, направленном на измену, как фактическое соучастие в таком преступлении, а наказание включало проклятие предателя, конфискацию его имущества и отказ его наследникам в праве наследования. Измена в классическом римском праве принимает во времена Юстиниана вид серьезного преступления, которое считалось таковым еще в поздние годы существования Западной Римской империи.
С VI по XI столетия в Европе, как и в Англии, римская теория о maiestas повлияла на правды, которые германские народы в основном издавали, однако она не смогла вытеснить те идеи об измене, которые были основаны на обычном праве. В этот период средневековая мысль еще недостаточно созрела для понимания и применения концепции римского права. Это было связано с простотой государственного управления, которое не испытывало большой потребности в римском праве. Особо следует отметить те правды и сборники законов и обычаев, которые обязаны римскому праву в вопросе понятия измены. С большой долей вероятности можно назвать следующие: Бревиарий вестготов, Бургундская правда, Аллеманская правда и Баварская правда. Государственное преступление по римскому праву, несмотря на упоминание его в капитулах Карла, не фигурировало в законах европейских государств до начала изучения классического римского права в XII веке. Именно возобновление изучения римского права позволило развиться новым концепциям измены, на основе римской концепции laesa-maiestatis.
Для изучения римского права англичане выезжали за границу, когда архиепископом стал Теобалд, хотя возможно кто-то это делал и раньше. Город Болонья возможно являлся тем местом, где английские юристы могли обучаться. После их возвращения в Англию начинается регулярное изучение римского права в Оксфорде и других учебных центрах.13 В конце XII века многие церковные библиотеки обзавелись большим количеством книг по римскому праву, которые отличались огромным разнообразием.14 Потребность в оригинальных текстах кодификации Юстиниана возникла к концу правления Генриха П. Это возможно было связано с тем, что проводившей правовые реформы королевской администрации, куда входили и судьи, требовалось более глубокое изучение римского права. Однако в Англии вне юрисдикции церковных судов немногие пользовались возможностями римского частного права, потому что в XII веке не было никаких предпосылок, которые могли бы подвигнуть к рецепции римского права. Влияние римского права, оказываемое на общее право Англии, не являлось столь существенным, как на право других европейских стран. На определенном этапе термины из римского права применялись и в английском праве, однако та небольшая часть слов, которая использовалась, слабо приживалась в английском языке, и поэтому дальнейшие заимствования прекратились.
Развитие понятия государственная измена в XII - первой половине XIV ев
Вплоть до правления Эдуарда I английские короли не считали необходимым рассматривать восстание как государственную измену. В течение XII и XIII веков война подданных со своим королем была обычным явлением, однако, уже в XIV веке становится государственной изменой. С 1076 по 1306 год нет ни одного случая казни среди графов за мятеж против короля. Время от времени английские бароны проявляли свою нелояльность, однако это было обычным явлением для всей европейской знати. Тем не менее, именно английские короли ощущали на себе все отрицательные последствия таких действий знати, которые были связаны с попыткой удержания высокой степени централизации власти в королевстве. Поэтому они никогда не преследовали мятежных баронов после подавления их выступлений, чтобы не провоцировать новые восстания. Похоже, что феодальное право, отводило соответствующее место измене сеньору. Всегда существовали преступления, которые еще в древнее время рассматривались как предательство, а виновных, если они были схвачены, в таких преступлениях, как правило, казнили. Это были следующие преступления: преднамеренное убийство или заговор с целью убийства короля, призыв к мятежу армии, оказание помощи, как материальной, так и советами, врагам короля. В течение XIII века возникла потребность не в более строгом наказании за эти и другие государственные преступлении, а в более инквизиционном и жестоком наказании. Таким образом, наказание преступника уже в первой половине XIII века заключалась в длительном волочении до места казни, после чего его вешали, иногда в зависимости от решения суда происходило потрошение, сжигание, обезглавливание и четвертование.94 До правления Эдуарда I все подвергавшиеся таким жестоким казням являлись незначительными политическими фигурами. Когда в 1307 году умер Эдуард I, примерно двадцать важных политических оппонентов были казнены за измену и большая часть из них именно за то, что вели войну против короля. Их судили на показательных процессах и казнили с особой жестокостью. Возникает вопрос, столь жестокий характер законодательство об измене получило в соответствии с естественным законодательным процессом и отражает преемственность английского права или такое развитие в своих интересах ей навязал Эдуард I. До начала правления автор «Песни о Льюисе» выражал сомнение его приверженности праву: «что бы он не пожелал, он считает законным и думает, что нет правового ограничения его власти».95 Некоторые исследователи предполагают, что король намеренно злоупотреблял властью, преследуя династические цели, а на деле был далек от образа милостивого, беспристрастного, и справедливого короля, который автор тракта Fleta пытался сформировать в сознании читателя.96 Король был лично вовлечен в процессы по делам об измене, так как он рассматривал каждого, кто совершил государственное преступление, как своего личного врага. Вследствие этого у короля было велико искушение действовать инквизиционными способами, особенно против тех, кто, например, отрицал его, как ему казалось, законное владение Шотландией. Те самым можно констатировать, что в процессе изучения преступлений, определенных как государственная измена, появляется возможность исследовать истоки деспотичного поведения монархов и пролить свет на зависимость степени королевской жестокости от уровня легитимизации его деятельности.
Первый судебный процесс по политическому делу, проходивший с 1282 года в Шрусбери над Давидом Граффидом, братом правителя Уэльса Ллеуэлина, который обвинялся в измене. Обвиняемый не был простым предателем, поскольку в его жилах текла королевская кровь. Поэтому согласно английским обычаям его должны были судить равные ему, т.е. английские бароны и графы. Однако это было неприемлемо с точки зрения Эдуарда I, так как они могли вынести нежелательный для короля приговор. Поэтому король действовал осторожно, сначала созвав парламент в Шрусбери на день святого Михаила в 1283 году с единственной целью принять решение о судьбе захваченного в плен уэльского принца. Каждое графство и двадцать городов, имеющих самоуправление, получили приказ послать по два представителя, а лично королем были извещены свыше ста представителей знатных родов. Роль знати в последующем судебном процессе трудно объяснить. Три хрониста той эпохи утверждают, что Давид Граффид был судим людьми благородного происхождения, однако был один хронист, который писал, что смертный приговор вынесен как судебное решение «по согласию магнатов», но это все-таки были не все произошедшие тогда события.97 Описание событий продолжил автор другой хроники, писавший, что «в парламенте ... в самой курии государя короля, председательствовал с судебными полномочиями короля Иоганн де Wallibus [разбирая дело] об измене», где осудили уэльского принца. Это утверждение поддерживает в своих работах и Жервас Кентерберийский. Уильям Ришангер считает, что Давид Граффид был законно осужден «посланными для этого юстициариями».100 Однако некоторые считают, что магнаты приглашались, чтобы решить какую именно казнь применить к осужденному и степень жестокости телесного наказания,101 а автор других монастырских компиляций описывает те наказания, которые определены за такое преступление. В отличие от упомянутых нами хроник официальные протоколы кратко сообщают, что король после совета со своими баронами и магнатами, решил участь Давида Граффид.103 Фактически это означало, что король стремился отправлять правосудие самостоятельно, а не предоставлять его согласно обычаям страны пэрам королевства. Король, несомненно, пытался действовать открыто, но больше всего он желал провести скорый суд и получить конкретный приговор. Но поскольку преступление считалось государственной изменой, король был лично заинтересован в таком деле, а юристы XIII века описывали в своих трактатах общепринятую правовую норму, согласно которой король не может быть одновременно обвинителем и судьей в деле его затрагивающем.104 Снять с себя полномочия верховного судьи король не мог даже предположить, и поэтому Эдуард I принял другое решение. Он спросил у баронов, является ли преступление, совершенное Давидом Граффидом, государственной изменой. Когда они ответили утвердительно, король вынес приговор через своих судей. Этот случай объясняется двумя хронистами, которые совершенно безапелляционно утверждают, что Давид Граффид был приговорен по приказу короля.105 Роль магнатов в этом деле сводилась к объявлению тех или иных деяний государственной изменой, поскольку его совершил враг короля. Безусловно, сам король выносил на обсуждение или даже на суд своих магнатов преступления, но он все равно оставался истинным обвинителем, хотя механизм выдвижения обвинения оставался тщательно спланированным и замаскированным.
Восстание, которое поднял Давид Граффид, сильно задевало Эдуарда I, и в отчетах и протоколах его канцелярии отражались даже чувства и обращение к справедливости. В них Давид Граффид именовался последним из семьи предателей. Далее в них сказано, что он забыл, что король принимал его в качестве изгнанника, кормил его как сироту, выделил ему землю и дал высокое положение при дворе.106 По этим записям было видно, что король был сильно задет предательством и оскорблением его доверия и поэтому решил провести показательный процесс, чтобы наказание послужило хорошим уроком другим. Хотя показательность процесса неясна, так как многие подобные процессы не были для знати чем-то особенным, однако в вопросе наказания непосредственно авторы хроник заметили много нового.
Статут 1352 года
В средние века, пожалуй, ни один английский закон не был столь неясен для исследования, чем статут об измене 1352 года. Несмотря на то, что существует довольно много мнений в отношении этого статута, большая часть из них даже не имеет качеств серьезного исследования. В большинстве своем мнение о происхождении статута замыкалось на неудовлетворительности, которое возникло из-за отсутствия законодательного акта исполнительной власти по вопросам измены в период предшествующий принятию статута, т.е. первой половине XIV века. После смещения Эдуарда II почти одинаково по времени от принятия статута об измене произошли следующие события: до принятия имели место казни знатных людей, а после принятия отстранение и заключение в тюрьму ряда должностных лиц королевской администрации по решению Доброго парламента. В 1352 году Эдуард III считался героем и для баронов и для простонародья, и было мало вероятным, что такие преступления как измена совершались в таком количестве и были столь массовыми, что в намерениях издать статут присутствовало также желание в точности расписать судебный процесс и приговор. В целом исследователи и историки права заключили, что намерение Эдуарда III было одним из двух - правовым или политическим, сторонники любой из мотиваций были фактически в одинаковом положении. Таким образом, М. МакКисак заявляет, что «первоначальная цель статута, вероятно, была скорее правовой, чем политической; установлено ясное различие между государственной и малой изменой и также установлена норма о конфискации». Взгляды профессора права Т. Плакнетта очень похожи: «лейтмотивом статута, очевидно, являлось предотвращение потери перехода в казну выморочного имущества путем рассмотрения некоторых видов фелоний как измену. ... становится совершенно ясно из петиции, которая привела к статуту. Какой-либо признака политической теории в законе не видно».177 Другой сторонник этой позиции, несмотря на заявление, что закон, прежде всего, является финансовой мерой, тем не менее, такой аргумент означал, что статут предполагал обеспечить различие между преступлениями, которые считались изменой, и теми преступлениями, которые в своем составе имели только фелонию, и в первую очередь, таким образом, был связан с юридическим определением.178
Политическая сторона статута 1352 года, если это можно так назвать, была наиболее убедительно представлена М. Кларк. В ее работе описаны политические судебные процессы в период 1321-1331 гг., очевидная незаконность которых весьма заметна. Возможно, это и объясняет ее предположение о том, что «главная цель статута 1352 года была с помощью определения, установленного законом, предотвратить повторение опрометчивых обвинений и произвольных наказаний, которые разрушили так много знатных семей в правление Эдуарда II». Б. Уилкинсон имеет почти такое же мнение, утверждая, что статут «делал что-то, чтобы закончить возможность повторения кровной вражды и казней, которые характеризовали начало столетия», и при этом с помощью определения измены «более умеренно и ясно статут сформулировал важную часть общего примирения между королем и баронами».180 Согласно У. Холдсуорту, который также разделял это мнение, намерение короля заключалось в расширении понятия измена, прежде всего, для политических целей. «Было легче признать подсудимого виновным в измене, чем в любой более точно определенной фелонии», так как измена не являлась преступлением, на которое распространялась привилегия, связанная с принадлежностью к духовному званию. Он также писал, что корона извлекала выгоду из конфискаций, которым подвергались признанные виновными в измене. В отличие от предательском нападении из засады и убийстве Уильяма Катсби и его слуги в Редборне 22 апреля 1347 года. Таким образом, в выводах обвинительного акта отмечалось, что Джон Герберг обыкновенный вор и печально известный разбойник, нападающий из засады, принялся совершать измены в пределах королевства. В суде Джон Герберг и Александр де Дженмоут, его оруженосец, отказались заявлять и притязать на неподсудность духовенства светскому суду, т.е. на привилегию духовного звания, но суд скамьи решил, что, поскольку этот случай в действительности измена, то такой привилегией они не могут воспользоваться. Поэтому они были доставлены в одну из лондонских тюрем, для того чтобы подвергнуть их пыткой тяжелым грузом, длившейся до тех пор, пока пытаемый не давал показаний или не умирал, что согласно общему праву считалось правомерным. Двое слуг Джона Герберга, Джон Ку из Ярмута и Джон де Равенгем, были признаны виновными и наказаны как изменники, т.е. их волочили до места казни и затем повесили.
Это дело имеет много интересных особенностей. На первый взгляд преступление является не больше, чем разбоем на большой дороге. Однако, обвинение в том, что Джон Герберг носил военную амуницию и доспехи и, как бы объявляя войну, угрожающе держал меч, могло означать только то, что он обвинялся в ведение войны против короля. М. Кин обратил наше внимание на признаки, которые имели место при ведении войны в средние века, а именно движение всадников с развернутыми знаменами или с оружием. Таким образом, если вассал выступает против своего короля с оружием в руках под развернутыми знаменами, то становится очевидным ведение войны против него и это можно признать предательством.186 В деле Джона Герберга ношение военной амуниции, доспехов и вынутого из ножен меча, в сочетании с требованием выкупа, совершенно точно касалось законов войны, и поэтому королевскими судьями квалифицировалось как ведение войны. Согласно средневековой теории только суверенный монарх имел право объявить и вести открытую войну, только он мог позволять удерживать людей с целью получения выкупа. Поэтому считалось оскорблением монарха, если кто-либо поступает, таким образом, без его разрешения и в несанкционированной им войне, так как взятие выкупа было узурпацией королевской власти. Это следует из упоминания, что Джон Герберг «узурпировал, нарушив королевское величие, королевскую власть». Важно обратить внимание, что такая узурпация, которая в других делах иногда называлась, отнятием или присвоением королевской власти, в суде над Джоном Гербергом была признана изменой, и именно поэтому на это преступление не распространялась привилегия, связанная с принадлежностью к духовному званию. Приговоры двум слугам Джона Герберга подтверждают это, так как их должны были волочить к месту казни привязанными к хвосту лошади и затем повесить.
Подытоживая результаты судебных разбирательств по этим делам, М. Хейл сказал, что подобные случаи имели место, но он их не привел. Дела были, несомненно, важны и показательны именно настолько, «насколько сомнительны и произвольны были преступления, квалифицируемые как измена, до статута Эдуарда III». Все же они не в состоянии объяснить многое из того, что привнесли новые условия. Более тщательное изучение судебных протоколов того времени показывает, что в течение нескольких лет до 1347 года корона через своих судей вмешивалась, расширяя применение понятия измены, особенно, обвиняя тех, кто препятствовал исполнению или действовал вместо королевских должностных лиц присваивания или узурпируя королевскую власть. Причины появления статута 1352 года, исходя из рассмотренных обвинений, имеют как политическое, так и правовое начало.
Поражение короля Иоанна Безземельного в 1215 году от своих баронов стало результатом сохранения в Англии феодальной монархии, когда в континентальной Европе процветала теократическая власть. По общему признанию английский король стоял во главе феодальной иерархии, но он обязан был советоваться со своими магнатами, которые в некотором смысле были ему равны. Он должен был править во взаимодействии с ними, даже если он жаждал и периодически переходил к королевской автократии. Противоречивый характер положения короля был отражен в двусмысленном толковании королевской власти, предоставленной Г. Брактоном, который считал необходимым различать исполнительную власть короля, когда он мог действовать свободно, от его законодательной власти, где при создании и изменении законов он должен действовать во взаимодействии со своими магнатами. Это взаимодействие начало активно развиваться в XIII веке, став источником нескольких политических и юридических понятий, в которых значительным был взгляд и толкование короны. Корона фактически связывает короля и королевство, через тех баронов, с которыми нужно консультироваться.
Понятие и толкование государственной измены после статута 1352 года и до конца XV века
В период правления Ланкастерской династии жалобы гласили, что измена находится, когда этого желает король, а не закон. Жалобы вполне правдоподобны, потому что придворные имели искаженное представление о королевских прерогативах в вопросах права, которое явно не разделяли и тем более не поддерживали правоведы XV века. В своих жалобах подданные английской короны пытались привлечь внимание к одной из самых серьезных проблем в английском праве, относящейся к государственной измене, а именно государству необходимо соблюдать судебные прецеденты и нормы общего права на судебном процессе. В этой проблеме понятие государственной измены определялось согласно статуту 1352 года, и возникал вопрос насколько содержание в XV веке было изменено и расширено с помощью судебного толкования. С одной стороны, складывается впечатление, что изменения и развитие было значительным, так как за прошедший период прошло несколько различных судебных процессов по делам о государственной измене, народных восстаний и скорых судов по законам военного времени. Сюда также следует добавить, что ряд новых преступлений и ситуаций вскрывали пробелы во всем действующем законодательстве. С другой стороны, развитие парламента и начало рассмотрения им на своих заседаниях вопросов о лишении гражданских и имущественных прав лиц, приговоренных к смертной казни или объявленных вне закона за особо тяжкие преступления в течении XV века может служить доказательством, опровергающим вышеуказанную точку зрения, так как лишение гражданских и имущественных прав может дополнить и усилить общее право и тем самым удовлетворить потребность в изменениях. Следует также отметить, что в этот период понятие государственной измены редко становилось предметом для издания серьезных процессуальных законов, во всяком случае, официально. Только в конце XIV века наблюдается реальная заинтересованность правящего политического класса, и она исчезает благодаря принятию акта, который постановлял, что никакое дело об измене не должно проводится только согласно процедуре предусмотренной в 1352 году. В XV веке каждая из заинтересованных сторон могла внести изменение в понятие и толкование государственной измены.
Период английской истории с начала крестьянского восстания Уота Тайлера и до начала правления династии Тюдоров, т.е. с 1381 по 1485 гг., был временем бесконечных бунтов, смуты и беспорядков. Положения статута 1352 года, которые корона могла применять для привлечения к ответственности мятежников, относится к упоминанию о ведении войны против короля в его королевстве и заговоре с целью убийства короля. Ко времени восстания Джека Кэда в 1450 году и к началу исполнения процедуры лишения гражданских и имущественных прав лиц, приговоренных к смертной казни или объявленных вне закона за государственную измену, почти все без исключения участники восстаний и мятежей осуждались по одному из двух упомянутых составов преступления. Несомненно, что королевские судьи или чиновники влияли на жюри присяжных, включавших в свой состав местных жителей, чтобы оно выносило обвинение только по этим двум составам. С другой стороны, восстание 1381 года наглядно продемонстрировало, что у короны не было достаточно ясной судебной политики по вопросу преступлений совершенных во время народного восстания. После подавления восстания фактически была обнаружена неспособность или, по крайней мере, неэффективность влияния на присяжных, чтобы они не выходили за рамки этих двух составов преступлений в вопросе вынесения обвинений подозреваемым. Прежде всего, существовала значительная неопределенность в вопросе того, какие деяния имеют состав государственной измены, а какие простую фелонию. Таким образом, двенадцать присяжных от сотни Даунхамфорд, в графстве Кент, сочли, что некоторые мятежники, поднявшие восстание, действовали преступно и предательски, когда захватили дом Томаса Гарунтона, и когда
123 Уолтер Теглер из Эссекса и другие мятежники, действуя также предательски ворвались в замок Кентербери и освободили многих особо опасных преступников, находившихся в тюрьме замка. С другой стороны, присяжные из Баутона, которые обвинили Джона Хейлса, Джона Тачема и других в тех же самых преступлениях, сочли их виновными просто в фелонии. Вообще, в графстве Кент у присяжных представление о государственной измене, видимо, отличалось от королевского и поэтому обвинительных актов в государственной измене там было не так много. В подтверждение этому следует сказать, что присяжные сотни Вестгейт решили признать подозреваемых в убийстве архиепископа Кентерберийского виновными только в фелонии. В других графствах обвинение в государственной измене было обычным явлением, т.е. мятежники могли преступно и предательски уничтожать дома или врываться в них с целью завладеть чужим имуществом, как, например, произошло в домах сэра Джона Кавендиша в Бери-Сент-Эдмундс и Ричарда Лайонза в Листоне и Ричарда Имуорта в Лондоне. Джон Талмеч, эсквайр, был одним из зачинщиков бунта в Бери-Сент-Эдмундсе, который обвинялся в злостном и предательском захвате гнедой лошади стоимостью двадцать марок во время погромов и разбоя.274 Джордж из Дансьи, графства Ланкашир, обвинялся в государственной измене и фелонии за помощь мятежникам в Бери-Сент-Эдмундсе с помощью угроз.
Преступления, совершенные в Лондоне, которые на судебных процессах квалифицировались как государственная измена, включали захват тюрем и освобождение заключенных из Маршальси, лондонской тюрьмы для должников, поджог лондонской ратуши, ограбление городской казны, захват Тауэра, уничтожение свитков и протоколов коронеров и сборщиков выморочного или конфискованного имущества и убийство Ричарда Имуорта в Вестминстере. Два олдермена Джон Хорн и Уильям Сибил, оказавшие существенную помощь мятежникам, были признаны виновными в совершении государственной измены, заключавшейся в пособничестве преступникам против воли короля путем отказа в помощи по защите городского моста и открытия ворот города. А также они предательски закрыли ворота Олдгейт, тем самым воспрепятствовали приходу подкрепления королю, когда он и мэр города вернулись из Смитфилд 15 июня 1381 года. Томас Фарингдон обвинялся в государственной измене за связь с мятежниками, который приблизился к королю «и даже уздечку лошади короля ... преступно, предательски и неуважительно взял в свои руки».276 Джон Хорн и другие обвинялись за то, что вели переговоры с мятежниками и тем самым совершили государственную измену. Всего лишь несколько обвинительных актов и частных обвинений свидетельствуют о выдвижении обвинений в ведении войны против короля, вероятно, потому что эти преступления связывали с рыцарским званием, т.е. когда магнаты с развернутыми знаменами выводили свои отряды. Однако в одном протоколе говорится о том, что общины графств Кента и Эссекса собрали на общий сход и решили там восстать против своих лордов и своей клятвы с развернутыми знаменами, а также в Бриджуотере 19 июня 1381 года Томас Энгилби предательски подошел к госпиталю Св. Иоанна с развернутыми знаменами. Развернутые знамена являлись общепринятым знаком начала ведения военных действий, но, скорее всего, эти два случая единственные. Однако отсутствие таких обвинений не означает, что имели место попытки снизить значимость государственной измены. Выдвигавшие обвинения, не колебались, подчеркивая опасный характер таких преступлений, предъявлять обвинения представителям низшего сословия, поднявшимся на войну против короля и его титула и предательски восставшим против короля и его народа и призывавших других к тому же. Тем не менее, не все строго придерживались статута об измене 1352 года. Присяжные, частные обвинители, преступники, сознавшиеся в преступлении и выдавшие своих сообщников, могли называть любые преступления государственной изменой, если они считали их таковыми. Количество таких преступлений, озвученных на судебных процессах, огромно и некоторые из них по своему составу никак не могли квалифицироваться как государственная измена. Итак, следует отметить преступления признаваемые как государственная измена: убийство лояльных королю подданных во время восстания, уничтожение домов лояльных королю подданных, уничтожение королевских свитков и строений, а также оказание значительной помощи мятежникам. Король и его магнаты не представляли, что восстание 1381 года, названное великим, так как ничего подобного ранее в Англии не происходило и которое привело к смерти архиепископа Кентерберийского и королевского казначея, могло быть чем-либо иным или меньшим, чем государственная измена. Поскольку государственное управление и устои государства и даже сам король находились в серьезной опасности, т.е. могли быть уничтожены, в то же время невозможно было созвать парламент для объявления восстания предательством и разграничить, где кончается бунт и где начинается измена.