Концепция политического панславизма И.И. Дусинского Ковтуненко Марина Константиновна

Содержание к диссертации

Введение

Раздел 1. Социально-исторический контекст идейного становления И. И. Дусинского 18

Раздел 2. Представления И. И. Дусинского о месте России в мире 46

Раздел 3. Проект федеративного всеславянского государства И. И. Дусинского в контексте развития российского панславизма на рубеже XIX–XX веков 75

Раздел 4. Место концепции политического панславизма И. И. Дусинского в истории социально-политической мысли России 104

Заключение 120

Литература 1

• Социально-исторический контекст идейного становления И. И. Дусинского
• Представления И. И. Дусинского о месте России в мире
• Проект федеративного всеславянского государства И. И. Дусинского в контексте развития российского панславизма на рубеже XIX–XX веков
• концепции политического панславизма И. И. Дусинского в истории социально-политической мысли России

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Идея славянского единства занимала умы российских мыслителей на протяжении последних двух столетий. Она то актуализировалась, то исчезала из общественно-политического дискурса, в зависимости от социально-исторического контекста. Актуализация идеи славянского единства почти всегда приходилась на периоды бурных внешнеполитических изменений. Эту динамику можно проследить на примере славянских съездов и конгрессов, которые проводились: в Праге в 1848 г., в Москве в 1867 г., в Праге в 1868 г. («тайный» пражский съезд), в Праге в 1908 г., в Софии в 1910 г. и в Белграде в 1946 г.¹ В наше время международные славянские съезды проводились в Праге в 1998 г., в Москве в 2001 г., в Минске в 2005 г. В 2010 г. в Киеве при поддержке Всеславянского собора прошел юбилейный X Всеславянский съезд².

Практический аспект актуальности данной темы обусловлен событиями, происходящими в настоящее время на Украине. Сегодня, когда славянские народы враждуют между собой, и даже внутри одного народа происходит раскол по принципу самоидентификации, внешнеполитический контекст располагает к очередному витку интереса к теме славянства, славянского единства. Не случайно сегодня как в российском политическом дискурсе, так и на Западе все чаще используется риторика, апеллирующая к понятиям славянства, панславизма, при этом, как и больше ста лет назад апелляция к этим понятиям носит противоположную смысловую нагрузку — позитивно-патриотическую в одном случае и негативно-русофобскую — в другом.

Теоретический аспект актуальности данной темы связан с тем, что, не-смот ря на бол ьшое коли чество работ, посвящен ных как о тдельным п редс т а-вителям социально-политической мысли России, разрабатывавшим идею славянского единства (Ф. И. Тютчев, М. П. Погодин, Н. Я. Данилевский, В. И. Ламанский), так и комплексному анализу этой идеи на разных этапах развития российской социально-политической мысли, некоторые авторы, занимавшиеся разработкой концепции панславизма, были по тем или иным при чи нам незасл у женно забы т ы. Э то в полной ме ре отно сится к И вану Ивановичу Дусинскому (1879–1919), талантливому публицисту и политическому мыслителю, который создавал свою концепцию политического панславизма в сложный переломный период истории нашей страны между первой русской революцией 1905 года и Первой мировой войной.

¹ См.: Славянские съезды XIX–XX вв.: Сб. ст. — М.: РАН Институт славяноведения
и балканистики, 1994; Славянское движение XIX–XX веков: Съезды, конгрессы, совеща
ния, манифесты, обращения / Редкол.: Досталь М. Ю. (отв. ред.) и др. — М.: б. и., 1998.

² См.: X-й Международный славянский съезд. — URL: slavonic/X-i-Mezhdunarodnyi-slavjanskii-sxezd (дата обращения: 23.12.2014).

Характеристика источников и степени научной разработанности проблемы. Источниковой базой диссертационного исследования стало политическое и публицистическое творчество Дусинского, в частности его работа «Основные вопросы внешней политики России в связи с программой нашей военно-морской политики», которая печаталась в 1908–1910 гг. в одесской газете «Русская речь» и вышла отдельным изданием в 1910 г.³ В 2003 г. в издательстве журнала «Москва» в серии «Пути русского имперского сознания» книга Дусинского была переиздана под названием «Геополитика России»⁴. Кроме того, в диссертации анализируются фрагменты небольшой работы Ду-синского «Славянам», которая была опубликована в Одессе в 1915 и 1916 гг. под псевдонимом «Черномор» и с тех пор не переиздавалась⁵.

Что касается историографии, в ней можно выделить несколько групп или историографических блоков. Первый блок — это литература, посвященная исследованию личности и биографии Дусинского. К ней относятся биобиблиографические статьи, например, статья М. Б. Смолина в «Энциклопедии имперской традиции русской мысли»⁶, где кратко излагается биография Ду-синского, его основные работы и идеи. В настоящее время это направление исследований получило серьезное развитие благодаря работам сотрудников Научной библиотеки Одесского национального университета имени И. И. Мечникова М. А. Подрезовой⁷, В. В. Самодуровой⁸, сотрудника Государственного архива Одесской области С. Е. Березина⁹, а также В. В. Левченко¹⁰, в которых

³ Арктур. Основные вопросы внешней политики России в связи с программой
нашей военно-морской политики. — Одесса: Типография газеты «Русская речь», 1908
(обл. 1910).

⁴ Дусинский И. И. Геополитика России. — М.: «Москва», 2003.

⁵ Черномор. Славянам. — Одесса: изд. тип. С. Н. Скарлато, 1915 (1916).

⁶ Смолин М. Б. Энциклопедия имперской традиции русской мысли. — М.: Им
перская традиция, 2005. — С. 110–115.

⁷ Подрезова М. А. Библиотекари Одесского (Новороссийского) университе
та — мировой науке // Вiсник ОНУ. — Т. 18 вип.1 (9): Бiблiотекознавство, бiблiиогра-
фознавство, книгознавство. — Одесса, 2008. — С. 11–22. — URL: .
ua:8080/bitstream/123456789/50/1/Podrezova%26Samodurova_visn_bibl_13-8.pdf (дата
обращения: 23.12.2014).

⁸ Самодурова В. В. Геополитический изгой. Жизнь и смерть И. И. Дусинского
(1879–1919) // Материалы Международной научно-практической конференции «Че
ловек в тоталитарном обществе: рефлексии XXI века» (23–27 июня 2013 г.). — URL:
(дата обращения: 23.12.2014).

⁹ Березин С. Е. Антиковед, библиотекарь, публицист: новые материалы к био
графии И. И. Дусинского (1879–1919) // Вiсник ОНУ. — Т. 16. — Вип.1/2 (5/6): Бiблiо-
текознавство, бiблiиографознавство, книгознавство. — Одесса, 2011. — С. 243–252.

¹⁰ Левченко В. В. Судьбы сотрудников научной библиотеки Одесского универси
тета на фоне социально-политических трансформаций первой трети XX века // Вiсн.

в научный оборот вводятся архивные документы, дающие более детальные сведения о жизни Дусинского. Важную информацию о последнем периоде жизни мыслителя (1917–1919 гг.) можно получить из издания «Одесский мартиролог», в котором опубликованы архивные материалы следственных дел репрессированных за годы советской власти в Одессе и Одесской области¹¹.

Поскольку биография и карьера Дусинского были тесно связаны с Императорским Новороссийским Университетом (Одесский национальный университет имени И. И. Мечникова), представление о социально-исторических условиях, в которых он жил и работал, позволяют получить материалы об истории университета того периода и о развернувшемся в учебном заведении академическом движении. Важным источником начала XX века, описывающим ситуацию в Императорском Новороссийском университете, является книга «Революционное гнездо. Из истории Новороссийского Университета. Дело ректора Занчевского и проректора Васьковского», изданная Академическим Союзом Студентов Санкт-Петербургского Политехнического Института в 1909 г.¹² Книга содержит материалы судебного процесса по уголовному делу ректора и проректора Новороссийского университета. Другой не менее интересный источник — брошюра П. Е. Казанского «Совещание профессоров в декабре 1910 г.»¹³ Профессор Петр Евгеньевич Казанский возглавил группу так называемых «правых» профессоров Императорского Новороссийского университета, которые противопоставили членам Академического Союза идею невмешательства политики в научную и учебную деятельность университета. Важно отметить, что идеи профессора Казанского о правовом государстве, славянской взаимности и академизме оказали заметное влияние и на Дусинского, который был членом Одесского Общества востоковедения, возглавляемого профессором.

Более общее представление об академическом движении и состоянии дел в Высшей школе в России в начале XX века можно получить благодаря другой группе изданий. Так, в дореволюционной историографии можно выделить четырехтомный сборник «Общественное движение в России в начале XX века» под редакцией деятелей социал-демократической партии, пре-Одес. нац. ун-та. — Т. 13. — Вип. 8: Бiблiотекознавство, бiблiиографознавство, книгознавство. — Одесса, 2013. — С. 11–22.

¹¹ Одесский мартиролог. Данные о репрессированных Одессы и Одесской области
за годы советской власти: историко-мемориальное издание. — Одесса: ОКФА, 2005.

¹² Революционное гнездо: Из истории Новороссийского Университета: Дело
ректора Занчевского и проректора Васьковского. — СПб: Акад. Союз студентов
С.-Петерб. Политехн. ин-та, 1909.

¹³ Казанский П. Е. Совещание профессоров в декабре 1910 г. (доклад в Академи
ческом Клубе в Одессе). — Одесса: Типография «Русской речи», 1911.

имущественно меньшевиков, Л. Мартова, П. П. Маслова и А. Н. Потресова, издававшийся в 1909–1914 гг.¹⁴ В советской историографии наиболее значимым исследованием можно считать монографию доктора исторических наук В. Р. Лейкиной-Свирской «Русская интеллигенция в 1900–1917 годах»¹⁵. Что касается той части интеллигенции, которая была связана именно с Высшей школой и академическим движением, наибольший интерес представляют наработки А. Е. Иванова, посвященные университетской политике в начале XX века, а также деятельности Всероссийского Академического Союза, представленные в монографии и ряде статей в журналах¹⁶. В современной историографии русской интеллигенции можно выделить также монографию «Вне власти и народа. Политическая культура интеллигенции России XIX — начала XX века» и другие работы А. А. Ширинянца¹⁷.

Второй крупный историографический блок — это работы, посвященные исследованию основных идей Дусинского в их связи с геополитикой и панславизмом. Так, например, М. Б. Смолин во вступительной статье к «Ге-ополитике»¹⁸ ставит его идеи в один ряд с идеями как зарубежных (Рудольф Челлен, Карл Хаусхофер, Альфред Тайер Мэхэн, Хэлфорд Маккиндер), так и российских (Ю. С. Карцов, А. Е. Вандам, Кн. Г. Н. Трубецкой, В. П. Се-менов-Тян-Шанский) геополитиков. А. В. Репников в ряде статей, а также в монографии¹⁹ дает обзор геополитических идей Э. Э. Ухтомского, Ю. С. Кар-цова, Л. А. Тихомирова, К. Н. Леонтьева, А. Е. Вандама и, в том числе, Дусин-¹⁴ Общественное движение в России в начале XX-го века / Под ред. Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова. — СПб: Товарищество «Общественная Польза», 1909–1914. — Т. 1–4.

¹⁵ Лейкина-Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900–1917 годах. — М.:
Мысль, 1981.

¹⁶ См.: Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX вв. — М.,
1991; Иванов А. Е. Университетская политика царского правительства накануне револю
ции 1905–1907 годов // Отечественная история 1995. — № 6. — С. 93–105; Иванов А. Е. В
преддверии кадетской партии: всероссийский союз деятелей науки и высшей школы. —
URL: (дата обращения: 23.12.2014).

¹⁷ Ширинянц А. А. Вне власти и народа. Политическая культура интеллигенции
России XIX — начала XX века. — М.: РОССПЭН, 2002. См. также: Ширинянц А. А.,
Ширинянц С. А. Российская интеллигенция на рубеже веков: заметки о политической
культуре. — М.: Издательство Московского университета, 1997.

¹⁸ Смолин М. Б. Панславистский политический теоретик в истории русской гео
политики // Дусинский И. И. Геополитика. — М.: «Москва», 2003. — С. 5–22.

¹⁹ Репников А. В. Консервативные представления о переустройстве России (ко
нец XIX — начало XX веков). — М.: Готика, 2006; Репников А. В. Консервативные
концепции переустройства России / Фед. Арх. Агенство, Рос. гос. архив соц.-полит.
истории. — М.: Academia, 2007; Репников А. В. Консервативные модели Российской
государственности. — М.: РОССПЭН, 2014.

ского²⁰. Однако, стоит отметить, что идеям Дусинского отведено не так много места: всего несколько страниц книги посвящены его размышлениям по поводу Ближневосточного (Персидского) вопроса, освоения Арктики, взаимоотношений России и Азии и совсем кратко сказано о его проекте Всеславянского государства. По такому же принципу построены исследования А. М. Матвеевой русской геополитики в начале XX века²¹. В ее статьях упоминаются идеи таких русских мыслителей, как Менделеев, Данилевский, Ламанский, Милютин, Снесарев, Вандам, однако большая часть анализа посвящена геополитической концепции евразийца П. Н. Савицкого. Геополитических идей Дусин-ского Матвеева касается в основном в контексте отношений России и Азии и так называемого «Восточного вопроса». В то же время вопрос об отношениях России со славянскими народами и соседними европейскими государствами, проект построения Всеславянской державы ею не рассматриваются вовсе.

Еще одним историографическим блоком является блок работ, посвященных исследованию консерватизма и панславизма в России.

Что касается консерватизма, то из широкого круга современных работ, посвященных истории и теории русского консерватизма, можно выделить исследования Н. В. Асонова, В. А. Гуторова, А. Ю. Минакова, С. В. Перевезен-цева, А. В. Репникова, А. А. Ширинянца²², оказавших существенное влияние на формирование теоретико-методологических предпочтений автора.

²⁰ Репников А. В. Представления о месте Российской империи в мировом про
странстве // Консервативные представления о переустройстве России (конец XIX —
начало XX веков). — М.: Готика, 2006. — С. 257–296.

²¹ Ряд статей А. М. Матвеевой опубликован на портале «Слово». — URL: (дата обращения: 23.12.2014): «Русская геопо
литика начала XX века о границах России», «Державные задачи России в отечествен
ной геополитической мысли накануне и после Первой мировой войны» и др.

²² Асонов Н. В. Политические доктрины российского самодержавия и их модер
низация. — М.: РАГС, 2009; Асонов Н. В. К вопросу об идейных истоках российской
государственности // Власть. — 2012. — № 2. — С. 47–49; Асонов Н. В. «Теория офи
циальной народности» в политическом дискурсе второй половины XIX — начала XX
века // Социально-гуманитарные знания. — 2011. — № 2. — С. 270–279; Асонов Н. В.
Византизм и российская власть: уроки и смыслы // Власть. — 2010. — № 9. — С. 26–
29; Гуторов В. А. Политика: наука, философия, образование. — СПб: СПбГУ, 2011;
Гуторов В. А. Консерватизм как альтернатива? Западная традиция и современная
Россия // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. — 2006. — Вып. 4. —
С. 4–20; Минаков А. Ю. Русский консерватизм в первой четверти XIX века. — Во
ронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2011; Перевезен-
цев С. В. К вопросу об идейных истоках русского консерватизма. Статья первая // Мир
и политика. — 2011. — № 6. — С. 20–28; Перевезенцев С. В. К вопросу об идейных
истоках русского консерватизма. Статья вторая // Мир и политика. — 2011. — № 7. —
С. 26–33; Ширинянц А. А. Нигилизм или консерватизм: русская интеллигенция в исто
рии политики и мысли. — М.: Изд-во Московского ун-та, 2011; Репников А. В. Ко н -
сервативные модели Российской государственности. — М.: РОССПЭН, 2014; и др.

В отношении изучения панславизма, отметим, что оно затрудняется сложностью и многогранностью этого явления общественно-политической мысли, здесь можно говорить и о ряде проблем теоретико-методологического характера, таких, как терминологическая проблема, проблема классификации течений панславизма, а также проблема выделения его основных понятий и принципов. Классическими в советской историографии считаются работы С. А. Никитина²³, В. К. Волкова²⁴, В. А. Дьякова²⁵. На современном этапе большой вклад в исследование панславизма и связанных с ним теоретико-методологических проблем, внесли А. А. Ширинянц, А. В. Мырикова²⁶, Б. А. Прокудин²⁷. Теоретико-методологические и исторические вопросы появления и развития различных форм панславизма рассматриваются в статьях и монографии А. А. Григорьевой²⁸. Вопрос о трансформации панславизма в начале XX века и о специфике так называемого «неославизма» рассматривается

²³ Никитин С. А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в
50-е — 70-е гг. XIX века. — М.: Наука, 1970; Никитин С. А. Славянские съезды 60-х годов
XIX в. // Славянский сборник: Славянский вопрос и русское общество в 1867–1878 гг. —
М.: Тип. Высш. парт. школы при ЦК ВКП(б), 1948; Никитин С. А. Славянские комитеты
в России в 1858–1876 годах. — М.: Издательство Московского университета, 1960.

²⁴ Волков В. К. К вопросу о происхождении терминов «пангерманизм» и «пансла
визм» // Славяно-германские культурные связи и отношения. — М.: Наука, 1969. —
С. 25–61; Волков В. К. Славянская идея и русское национальное самосознание // Сла
вянский альманах 1998. — М.: Индрик, 1999. — С. 5–17.

²⁵ Дьяков В. А. Политические интерпретации идеи славянской солидарности и
развитие славяноведения (с конца XVIII — по 1939 г.) // Методологические проблемы
истории славистики. — М.: Наука, 1978. — С. 232–260; Дьяков В. А. Идея славянского
единства в общественной мысли дореволюционной России // Вопросы истории. —
1984. — № 12. — С. 16–31; Дьяков В. А. Славянская идея в России в период импе
риализма // Вопросы истории. — 1987. — № 3. — С. 28–41; Дьяков В. А. Славян
ский вопрос в общественной мысли дореволюционной России. — М.: Наука, 1993.
Полная историография работ В. А. Дьякова — см.: Дьяков Владимир Анатольевич
(1919–1995). — М.: РАН Институт славяноведения и балканистики, 1996.

²⁶ Ширинянц А. А., Мырикова А. В. Введение к исследованию истории и идеологии
панславизма XIX века / Под ред. Ширинянца А. А., перевод на хорватский язык — Сабина
Фолнович. — М.: Издательский дом «Политическая мысль», 2010; Александр Ширинянц,
Анна Мирикова. Русофобският мит на «панславизма» / Политически изследования. Бъл-
гарска ассоциация за политически науки. — София. Брой 1–2. 2010. — С. 85–110.

²⁷ Прокудин Б. А. Идея славянского единства в политической мысли России XIX
века / Кафедра истории социально-политических учений, философский факультет
МГУ имени М. В. Ломоносова. — М.: Социально-политическая мысль, 2007.

²⁸ См.: Григорьева А. А. Проблема панславизма в советской историографии //
Альманах современной науки и образования. — Тамбов: «Грамота». — 2012. —
№ 4 (59). — С. 69–71; Григорьева А. А. «Славянская идея» в России (начало XX века) //
Пятые Байкальские международные социально-гуманитарные чтения. — Иркутск:
Изд-во ИГУ, 2011. — С. 142–147; Григорьева А. А. Панславизм: идеология и политика:
40-е годы XIX — начало XX века. — Иркутск: «Аспринт», 2013. и др.

в работах З. С. Ненашевой²⁹. Среди диссертационных исследований можно выделить работы О. А. Французовой³⁰, А. А. Григорьевой³¹, Г. В. Рокиной³².

Из зарубежных исследований, посвященных панславизму, прежде всего, нужно отметить работы восточно-европейских ученых: чехословацкого историка Й. Колейки³³, чешского — В. Доубека³⁴, венгерского — Ш. Костя³⁵, сербского — Е. Милойкович-Джурич³⁶, украинского — С. Плохия³⁷. Что касается англо-американской историографии исследования панславизма, то здесь можно выделить работы Н. В. Рязановского³⁸, Ф. Фаднера³⁹, М. Петровича⁴⁰ и особенно Г. Кона⁴¹, которого принято считать одним из отцов-основателей современного академического исследования национализма⁴².

²⁹ Ненашева З. С. Проблемы австрославизма в российском общественном мнении
в последние два десятилетия XIX века // Славянская идея: история и современность. —
М.: РАН Институт славяноведения и балканистики, 1998. — С. 127–147; Ненаше
ва З. С. Под лозунгом равенства. Рассвет и увядание неославизма // Родина. — 2001. —
№ 1–2. — С. 131–133; Ненашева З. С. Идейно-политическая борьба в Чехии и Словакии
в начале XX века. — М.: Наука, 1984; Ненашева З. С. Славянский съезд 1908 г. В Праге
и его место в формировании идеологии и программы неославизма // Славянские съезды
XIX–XX вв. — М.: РАН Институт славяноведения и балканистики, 1994. — С. 99–112.

³⁰ Французова О. А. Политический панславизм и идеи всеславянства в Чехии в
первой половине XIX в. : дисс. ... канд. ист. наук : 07.00.03. — М., 2005.

³¹ Григорьева А. А. Панславизм: идеология и политика: 40-е годы XIX — начало
XX вв. : дисс. ... канд. ист. наук : 07.00.03. — Иркутск, 2010.

³² Рокина Г. В. Теория славянской взаимности в истории словацко-русских научных
и культурных связей XIX века : дисс. ... канд. ист. наук : 07.00.03. — Йошкар-Ола, 2005.

³³ Колейка Й. Славянские программы и идея славянской солидарности в XIX и
XX веках. — Praha: Statni ped. nakl-vi, 1964.

³⁴ Доубек В. Между Веной и Москвой: славянская концепция и образ России в
чешском обществе XX века // Родина. — 2001. — № 1. — С. 105–109.

³⁵ Kostya S. Pan-slavism. — Florida: Danubian Press Inc., 1981.

³⁶ Milojkovic-Djuric J. Panslavism and National Identity in the Balkans, 1830–
1880. — N. Y.: East European Monographs, 1994; Milojkovic-Djuric J. Aspects of Balkan
Culture: Social, Political, and Literary Perceptions (Eastern and Central Europe). — Wash
ington: New Academia Publishing, 2006.

³⁷ Plokhy S. The Origins of the Slavic Nations: Premodern Identities in Russia,
Ukraine, and Belarus. — Cambridge: Cambridge University Press, 2006; Plokhy S. Ukraine
and Russia: Representations of the Past. — Toronto: University of Toronto Press, 2008.

³⁸ Riasanovsky N. V. Russia and the West in the teaching of the Slavophiles: A study of
romantic ideology. — Gloucester, Mass.: Peter Smith, 1965.

³⁹ Fadner F. Seventy years of Pan-Slavism in Russia. From Karamzin to Danilevskij.
1800–1870. — Washington, D. C.: Georgetown University Press, 1962.

⁴⁰ Petrovich M. B. The emergence of Russian Panslavism 1856–1870. — N.-Y.: Co
lumbia University Press, 1956.

⁴¹ Kohn H. Nationalism. Its Meaning and History. — Princeton: D. Van Nostrand
Company Inc., 1955; Kohn H. The mind of modern Russia. Historical and Political Thought
of Russia's Great Age. — N.-Y.: Harper & Row, 1955; Kohn H. Pan-Slavism. Its History and
Ideology. 2 ed., rev. — N.-Y.: Vintage Books, 1960.

⁴² Jaskulowski K. Western (Civic) versus Eastern (Ethnic) Nationalism. The Origins

В целом, библиографический обзор показывает невысокую степень разработанности темы. Несколько современных российских исследователей (М. Б. Смолин, А. В. Репников, А. М. Матвеева, А. А. Григорьева) упоминают Дусинского в своих обзорных статьях, при этом ни в одном исследовании его идеи не становятся объектом целенаправленного и систематического изучения. Работы же, в которых концепция политического панславизма Дусинско-го подвергалась бы систематическому историко-политологическому анализу, отсутствуют.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является творчество Дусинского, представленное совокупностью его публицистических и научных работ. Предметом исследования является концепция политического панславизма Дусинского в ее историческом и социально-политическом аспекте.

Цель и задачи исследования. Характер заявленной темы, ее объект, предмет и уровень разработанности обусловили постановку цели и задач диссертационной работы. Целью диссертационного исследования является анализ концепции политического панславизма Дусинского с точки зрения выявления ее специфики и соотнесения с общим направлением развития социально-политической мысли России в целом и панславизма в частности. Для достижения этой цели необходимо было решить ряд задач:

1. Рассмотреть социально-исторический контекст формирования Ду-
синского как мыслителя;

1. Проанализировать представления Дусинского о месте России в мире;

2. Раскрыть особенности трактовки Дусинским идей славянского единства и проекта Всеславянского государства;

3. Определить место концепции политического панславизма Дусинско-го в истории социально-политической мысли России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На основе анализа биографических данных и социально-исторического контекста идейного становления Дусинского можно выделить следующие этапы его жизни и творчества: академический (до 1908 г.), публицистический (1908–1917 гг.) и общественно-политический (1917–1919 гг.). Социально-историческими факторами, оказавшими наибольшее влияние на идейное своеобразие мыслителя, стали: геополитическая ситуация в мире накануне Первой мировой войны; подъем пан-идеологий (пангерманизма, панславизма), в том числе очередной виток интереса к славянской тематике как среди славянских народов, так и в российском обществе; а также революционные изменения в стране в 1918–1919 гг., гражданская война. and Critique of the Dichotomy // Polish Sociological Review. — 2010. — 3 (171). — P. 289.

4. Своеобразие внешнеполитической картины мира Дусинского заключается в том, что его стратегия предполагает создание на западных границах Российской империи сначала коалиционных блоков и союзов, а затем и Всеславянской Федерации. При этом азиатское направление внешней политики, и в частности вопрос выстраивания отношений и определения границ с Китаем, являются в представлении мыслителя наиболее острой и насущной задачей внешней политики, требующей безотлагательного решения.

5. Проект Всеславянской Федерации, предложенный Дусинским, это — проект двухуровневой смешанной федерации, состоящей на первом субрегиональном уровне из восьми автономных национальных областей, выделенных по этническому принципу, а на втором субрегиональном уровне — из территориальных образований, которые сложились в рамках этих этнических областей исторически. Объединяющие начала федерации: культурные и экономические связи, единство военной и морской организации, объединение направляющих органов внешней политики, таможенная уния, приведение к единой норме денежных знаков и единиц меры и веса, а также единый общеславянский (русский) язык.

6. Сравнение концепции Дусинского с панславистскими проектами и идеями Ф. И. Тютчева, М. П. Погодина, В. И. Ламанского, Н. Я. Данилевского позволяет отнести ее к политическому направлению русофильского консервативного панславизма.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые в истории отечественной политической науки предпринята попытка целостного, систематического историко-политологического анализа концепции политического панславизма Дусинского. В результате такого исследования:

1. Показана связь социально-исторического контекста и творческого метода Дусинского. На основе анализа разрозненных биографических данных впервые были выявлены и обозначены основные этапы жизни и творчества мыслителя. Первый этап до 1908 г. можно условно назвать «академическим», поскольку он наиболее тесно связан с Императорским Новороссийским университетом и развернувшимся в нем «академическим» движением. После 1908 г. начинается следующий, более динамичный период жизни Дусинско-го, когда на первый план выходит его публицистическая деятельность в различных одесских изданиях. Последний и наиболее драматичный этап жизни Дусинского после 1917 г. характеризуется переходом от публицистической к активной общественно-политической деятельности, связанной с попытками создания общественной организации и независимого печатного органа. Кроме того, была прослежена эволюция его творчества от академических форм к публицистическим, а затем и к общественно-политическим, выявлены и

классифицированы факторы, которые оказали наибольшее влияние на идейное своеобразие мыслителя, среди которых подъем пан-идеологий, рост общественного интереса к славянской тематике в начале XX века и др.

7. Предпринята попытка систематизации представлений Дусинского о месте России в мире. Обоснован вывод о том, что стратегия мыслителя относительно соседних европейских государств носила сдержанный характер и предполагала создание на западных границах Российской империи дружественных коалиционных блоков и союзов, таких как Скандинавский и Балканский союзы, а в дальнейшем и создание Всеславянской Федерации. Азиатское направление внешней политики, и в частности вопрос выстраивания отношений и определения границ с Китаем, является в представлении мыслителя наиболее острой и насущной задачей внешней политики, требующей безотлагательного решения.

8. В диссертационной работе впервые произведена историко-политоло-гическая реконструкция проекта федеративного всеславянского государства, предлагаемого мыслителем. Установлено, что это — проект двухуровневой смешанной федерации, состоящей на первом субрегиональном уровне из восьми автономных национальных областей: русской, болгарской, сербской, хорватской, словенской, словацкой, чешской и польской, выделенных по этническому принципу, а на втором субрегиональном уровне — из территориальных образований, которые сложились в рамках этих этнических областей исторически. Объединяющие начала в федерации: культурные и экономические связи, единство военной и морской организации, объединение направляющих органов внешней политики, таможенная уния, приведение к единой норме денежных знаков и единиц меры и веса, а также единый общеславянский (русский) язык.

9. Политическая концепция Дусинского рассмотрена в контексте общего развития интеллектуальной традиции российской социально-политической мысли XIX — начала XX веков. Обоснован вывод о ее принадлежности к политическому направлению русофильского консервативного панславизма, которое предполагает политическое объединение славянских народов и создание объединенного всеславянского государства под предводительством России на основе консервативных ценностей.

Теоретические и методологические основы исследования. Методология исследования сочетает в себе две группы методов: общенаучные и специальные. Общенаучные методы включают процедуры анализа, синтеза, дедукции, индукции, аналогии, сравнения, классификации, доказательства. Специальные методы включают историко-политологический, биографический метод, метод анализа документов и историко-политологической реконструкции. Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования также составляют разработки в области историко-политологи-12

ческого анализа отечественных ученых — К. М. Андерсона, И. А. Козикова,

A. В. Мыриковой, С. В. Перевезенцева, Б. А. Прокудина, А. А. Ширинянца,
положения и выводы, содержащиеся в трудах исследователей истории обще
ственной мысли России — А. В. Репникова, М. Б. Смолина, Н. В. Асонова,

B. А. Гуторова, А. Ю. Минакова, А. А. Григорьевой и др.
Теоретическая и практическая значимость диссертации заключает
ся в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы для
дальнейшего исследования политических идей Дусинского как специально,
так и в контексте различных направлений отечественной социально-полити
ческой мысли, таких, как консерватизм, панславизм, геополитика; а также в
преподавании учебных курсов по истории социально-политической и право
вой мысли в российских вузах.

Апробация работы. Основные положения и тезисы диссертационного исследования были изложены в четырнадцати научных публикациях автора. Материалы и выводы диссертации были апробированы в выступлениях на международных научных конференциях «Политика в текстах — тексты в политике: наука истории идей и учений» (2011, 2013), «Ломоносов» (2012, 2013), «Клио. Исторические документы и актуальные проблемы археографии, отечественной и всеобщей истории нового и новейшего времени» (2013), и др.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории социально-политических учений факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова 31 августа 2015 г. (Протокол заседания кафедры № 1 от 31.08.2015 г.).

Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, четырех разделов, заключения и списка использованной литературы.

Социально-исторический контекст идейного становления И. И. Дусинского

Рубеж XIX и XX веков можно по праву считать переломной эпохой для Российской Империи, причем как во внутриполитическом плане, так и в отношении внешней политики. Так, во внутренней политике — это революция 1905–1907 гг., становление российской партийной системы, ряд важнейших реформ (финансовая реформа С. Ю. Витте, столыпинская аграрная реформа).

Не меньшее значение имела и новая внешнеполитическая ситуация. На мировой политической арене появляются новые бурно развивающиеся промышленные державы — Германия, США, Япония, требовавшие «места под солнцем», то есть желающие вступить в борьбу за передел уже поделенного мира со старыми колониальными державами — Англией, Францией. Ключевыми в этой новой внешнеполитической ситуации становятся противоречия между Англией и Германией, которые возглавили два противостоящих военных блока, что впоследствии определило всю дальнейшую мировую историю.

Быстрые внутренние и внешнеполитические изменения воспринимались думающей частью населения, интеллектуальной элитой страны как ситуация «перепутья», требующая осмысления, постановки и решения новых нетривиальных задач и проблем. Именно поэтому рубеж XIX и XX веков дал отечественной философской и социально-политической мысли имена таких выдающихся мыслителей, как К. Н. Леонтьев, В. И. Ламанский, В. С. Соловьев, Л. А. Тихомиров, В. В. Розанов и др. При этом, если одни мыслители сосредоточили свои усилия в большей степени на осмыслении вопросов внутреннего социально-политического устройства страны, ее морально-нравственных аспектах и проблемах (В. С. Соловьев, Л. А. Тихомиров, В. В. Розанов), то другие (К. Н. Леонтьев, В. И. Ламанский) обратились к внешнеполитической проблематике и осмыслению места России в мире, среди других народов и цивилизаций.

Это направление в большей степени интересовало и Ивана Ивановича Дусинского. Сложившуюся внешнеполитическую ситуацию он воспринимал как ситуацию «перепутья», ситуацию, когда каждый мыслящий человек и патриот своей страны имеет право и должен высказать свое мнение о том, какое место Россия должна занимать в мире, по какому пути ей двигаться дальше: «В жизни народа и государства, как и в жизни отдельных лиц, бывают моменты, когда живо ощущается потребность ответить себе самому о цели своих стремлений и направить взоры вперед... народ инстинктивно, но безошибочно чувствует себя на перепутье и ищет обрести свой настоящий, свой заветный путь43».

Обстоятельства начала XX века не только дали повод и «пищу» для размышлений над судьбами страны и мира, но и повлияли на жизнь самого Дусинского, которая оказалась не менее драматичной, чем события первого двадцатилетия XX века.

Важные сведения о биографии Дусинского, особенно об ее ранних этапах, можно получить благодаря работам главного научного сотрудника Государственного архива Одесской области С. Е. Березина. Так, в его статье «Ан-тиковед, библиотекарь, публицист: новые материалы к биографии Дусинско-го (1879–1919)»44 впервые публикуются новые материалы к жизнеописанию мыслителя, взятые из архивов Одесской области.

Иван Иванович Дусинский родился 8 апреля 1879 г. в Харькове в семье ветеринарного врача Ивана Витальевича Дусинского и Валерии Яковлевны, урожденной Иваницкой. Семья Дусинского была дворянского происхождения, однако не была богатой или знатной, отец имел жалованье около 1000 рублей в год. Как отмечает Березин, отец Дусинского скорее всего происходил из «местных шляхтичей», осевших в Харькове во времена графа Потоцкого или же прибыл со второй волной польского переселения в 1830-е годы45. Отец и мать Дусинского были римско-католического вероисповедания и были прихожанами католического храма во имя Розария Пречистой Девы Марии в Харькове, где Иван был крещен после рождения — 29 апреля 1879 года. В дальнейшем Иван Витальевич по долгу службы вместе с семьей покинул Харьков и проходил земскую службу в качестве ветеринара в начале в Саратовской, затем в Тобольской губерниях46. Этот период с 1879 по 1899 год можно считать первым этапом биографии Дусинского, хотя сведения о нем по-прежнему еще достаточно скудны и требуют дальнейших научных изысканий.

Следующий этап биографии Дусинского связан с его переездом в Одессу и обучением в Императорском Новороссийском Университете. В 1899 году Дусинский окончил Каменец-Подольскую мужскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, где числился в списке студентов до 1903 года. Обучение в Новороссийском Университете можно выделить в отдельный этап биографии, поскольку он предопределил дальнейшую жизнь и профессиональную карьеру мыслителя. Как отмечает Березин, обучение Дусинского в Университете совпало с интереснейшим периодом в его истории, связанным с революционной борьбой и внутренним расколом, причем как среди студенчества, так и среди профессуры47, о чем будет сказано ниже.

В апреле — мае 1903 года Дусинский блестяще выдержал «выпускные испытания» и был удостоен диплома 1-ой степени, после чего был оставлен при кафедре классической филологии для «приготовления к профессорско-45 Березин С. Е. Антиковед, библиотекарь, публицист: новые материалы к биографии И. И. Дусинского (1879–1919). — Вiсник ОНУ. — Т. 16. — Вип. 1/2 (5/6): Бiблiотекознавство, бiблiиографознавство, книгознавство. — Одесса, 2011. — С. 245. му званию» с блестящими рекомендациями: «... беру на себя смелость рекомендовать вниманию историко-филологического факультета бывшего нашего студента И. Дусинского, в настоящее время блестящим образом выдержавшего испытание в Государственной Комиссии, как человека, имеющего все внутренние данные для того, чтобы стать серьезным научным деятелем. Уже в самом начале моего знакомства с ним, будучи студентом первого курса, он поражал меня своею редкой для студента начитанностью в авторах, своим вдумчивым и самостоятельным отношением к изучению, своею разносторонностью, трудолюбием, памятью и серьезностью научных интересов. Это впечатление росло и укреплялось во мне по мере того, как г. Дусинский переходил на высшие курсы. В его многочисленных рефератах по вопросам классической филологии, в обширном его медальном сочинении „Греческий эпиникий и Вакхилид“ сказалась и еще одна важная черта, — основательное знание языков французского, английского, немецкого и итальянского, делающее ему доступною всю ученую литературу.

Представления И. И. Дусинского о месте России в мире

Рассмотрев в предыдущем разделе социально-исторический контекст формирования взглядов Дусинского, а также его методологию анализа социально-политической действительности, мы можем перейти к идейному своеобразию его творчества.

Ключевой вопрос, который занимал Дусинского, — это вопрос о месте России и русского народа в мире, среди других народов и цивилизаций. Как уже отмечалось выше, сложившуюся на начало XX века внешне — и внутриполитическую ситуацию мыслитель воспринимает как исторический рубеж, «перепутье», когда каждый мыслящий человек должен определить для себя и высказать свое мнение о том, по какому пути должна двигаться Россия.

Целью своего исследования Дусинский ставит разработку внешней политики Российской Империи — «разобрать ее желательные основания и руководящие принципы, наметить ее цели и программу — таково наше намерение, вытекающее из глубокого убеждения в полезности и настоятельной необходимости подобной работы именно теперь, когда наш русский богатырь после всего пережитого за последние годы стоит на перепутье и раздумывает над выбором дальнейшего пути. В такую историческую минуту особенное значение имеет всякая попытка добросовестно разобраться в положении и по мере сил уяснить его себе и осветить другим... подобная попытка не только не напрасна, но даже представляет своего рода долг...»114.

Предметом всестороннего анализа внешнеполитической ситуации Ду-синского становятся практически все направления внешней политики. Логика авторского изложения такова: вначале автор разрабатывает общие принципы внешней политики, обозначает национальные задачи, которыми нужно руководствоваться. Затем мыслитель рассматривает современное положение 114 Дусинский И. И. Геополитика России. — М.: Москва, 2003. — С. 25. дел на том или ином направлении, проводит «политическое обследование» существующих государственных границ и, наконец, дает свои рекомендации по выстраиванию отношений с соседними государствами, а также исправлению границ. Как отмечает А. В. Репников, в работах Дусинского представлена «масштабная геополитическая картина будущего России115».

Вначале обратимся к общим принципам внешней политики России, которые Дусинский формулирует в виде пяти национальных задач. Первая задача внешней политики, по мнению автора, — «подобрать свободные или полусвободные территории, лежащие у наших азиатских границ»116. Вторая национальная задача — «предоставление русскому государству возможно более удобных естественных границ117». Третья задача касается положения России во внутренних морях и является в основном оборонительной: «Мы должны сохранить и использовать надлежащим образом имеющиеся у нас непосредственные выходы в океан и занять прочное оборонительное положение на... внутренних морях — посредством ли приобретения входа в них (как в Черном море) или посредством вполне достаточного и надежного обеспечения нашей береговой линии (как в Балтийском)»118. Четвертая национальная задача: «В отношении к соседним с нами народно-государственным организмам наша политика, исходя из верной и обоснованной оценки их положения и стремлений, должна либо привязать их к России узами полного доверия и устойчивой дружбы, либо обезвредить посредством дипломатического или вооруженного воздействия, которое имело бы целью либо направить их усилия в сторону, для нас безразличную, либо повести к значительному ослаблению или даже полному уничтожению этих враждебных нам сил»119.

Наконец, пятая национальная задача России касается уже внешней экономической политики и сводится к «возможно более быстрому и полному приближению к автаркии в смысле освобождения русского хозяйства от чужеземной эксплуатации и к экономическому подчинению России всего бассейна Черного моря с одновременным созданием всеславянского таможенного союза. Основными путями к тому должны быть: интенсивное развитие всех производительных сил и средств страны с настойчивым стремлением к национализации призываемых из-за границы капиталов, активное и созидательное покровительство отечественному производству с одновременным всесторонним (количественным и качественным) его усилением, создание достаточного национального торгового флота, вполне соответствующего потребностям постоянного русского экспорта»120. Таким образом, главным постулатом внешней политики России должен стать политический и экономический рост русского народно-государственного организма с стремлением к его наиболее удобным естественным границам121. Таким образом, хотя некоторые национальные задачи, сформулированные Дусинским в начале XX века, в современных реалиях выглядят немного архаично, другие, например, стремление к увеличению экономической независимости государства, звучат сегодня как никогда актуально.

Проект федеративного всеславянского государства И. И. Дусинского в контексте развития российского панславизма на рубеже XIX–XX веков

Политическая концепция Дусинского, как говорилось выше, предполагает, во-первых, политическое объединение славянских племен, «под сенью крыльев русского державного орла», а во-вторых, предусматривает принцип национального самоопределения славянских племен в пределах гарантированной им территории. Эти особенности легли в основу разработанного Дусинским проекта всеславянского государства. Создавая свой проект, автор ставит и решает следующие вопросы. Во-первых, в какой форме должно произойти политическое объединение славянства, во-вторых, каким образом должен быть решен польский вопрос, в-третьих, каким образом в состав всеславянского государства могут включиться неславянские племена и, наконец, каковы пути и способы достижения всеславянского государства.

Чтобы ответить на вопрос, в какой политической форме должно произойти славянское объединение, Дусинский проводит сравнительный обзор современного ему опыта федеративного государственного строительства на примере Германии, Австро-Венгрии, Швейцарии, США и некоторых колоний Великобритании. Так, примером заведомо «слабой» политической формы федерации, по мнению Дусинского, является Австро-Венгрия. Установившийся здесь после 1867 года строй дуалистической монархии представляет «смесь федеративных форм с реальной личной унией», при этом в стране «никакого национального центра тяжести не существует, чем и объясняется постоянно возрастающее ослабление государственного единства этой империи». В отличие от Австро-Венгрии, в Германии, Швейцарии, США и некоторых колониях очевидным является наличие единого национального ядра, что, по мнению Дусинского, и обеспечивает политическую устойчивость и целостность этих политических организмов. На основании этого обзора, автор приходит к выво 92 ду, что хотя в целом федеративные государства менее устойчивы и долговечны, чем государства национальные, однако и они могут быть достаточно прочными, если в федерации будет доминировать одно национальное ядро, вокруг которого сгруппируется все культурное разнообразие других национальных единиц.

Что касается идеальной модели для панславянского государства, то она должна приближаться «к такому типу, в рамки которого удобно укладывается все разнообразие национальных разновидностей и политических форм. Этот тип может быть образован путем органического соединения особенностей швейцарской республики и германской империи»217. Что мыслитель имеет в виду под швейцарской и германской моделью?

Говоря о швейцарской модели, мыслитель отмечает, что Швейцария является «классическим примером федеративного или союзного государства». При этом, «не смотря на очень значительную степень самостоятельности кантонов», Швейцария представляет «достаточно сплоченный и прочный организм, в основе которого, при всем кажущемся юридическом равенстве кантонов, лежит факт значительного преобладания немецкого населения, вокруг которого, как основного исторического ядра республики, группируются французы и итальянцы западных и южных кантонов... эта сплоченность поддерживается и географическими и бытовыми условиями, но главным элементом прочности является наличность основного национального аллеманско-го ядра, позволяющая стране успешно перейти в 1848 году от более шаткой формы союза государств к более компактному виду союзного государства»218. Преимуществом данной модели мыслитель видит прочность союза при наибольшей автономии и самостоятельности отдельных кантонов.

Что касается германской модели, то ее особенность, по мнению Дусин-ского, заключается в том, что «в германской империи наряду с создательницей Пруссией — мы видим многочисленные королевства, герцогства, княжества и даже республики (вольные города), сохранившие много прав суверенной власти, и жители этих государств, оставаясь добрыми немцами и гражданами империи... в то же время продолжают быть верными подданными какого-нибудь местного короля или князя». Преимуществом этой модели является то, что она «близка к типу чисто национального государства и ее внутреннее имперское деление основано не на национальных различиях, а на историческом наследии, существовавшем ко времени основания империи и освященном и гарантированном основными положениями имперской конституции»219. Идею, которую в 1871 году заложили пруссаки при создании германской империи, Дусинский называет «гениальной», потому что «не желая создавать новых крупных затруднений, они, вместо того, чтобы пытаться разрушить многовековую государственность Баварии, Саксонии и других германских уделов, предпочли включить их целиком, с их королями, герцогами и князьями, в рамки новой общегосударственной союзной организации», это «дало возможность достигнуть объединения, не затрагивая чувств лояльности многих миллионов немцев в отношении своих государей...»

Таким образом, при построении всеславянской федерации, по мнению Дусинского, необходимо создать национальные племенные образования, «уделы» с максимальной степенью автономии в рамках территории и правом на национальное самоопределение (швейцарская модель), а существующее историческое деление внутри этих автономий (которое может существенно расходиться с этнографическими границами отдельных славянских народностей) тоже необходимо сохранить (германская модель).

концепции политического панславизма И. И. Дусинского в истории социально-политической мысли России

Что касается социально-исторических условий и предпосылок формирования взглядов Дусинского, следует выделить несколько определяющих факторов: подъем пан-идеологий (пангерманизма, панславизма), в том числе очередной виток интереса к славянской тематике как среди славянских народов, так и в российском обществе; а также революционные изменения в стране в 1918–1919 гг., гражданская война и красный террор. Первые два фактора во многом сформировали круг интересов и тематику работ Дусинского, а революционные изменения в стране оказали непосредственное влияние на судьбу мыслителя, а также определили эволюцию его творческого метода от академических форм к публицистическим, а затем и к общественно-политической деятельности.

Предметом исследовательского интереса Дусинского стали различные вопросы внешней политики Российской Империи в условиях новой геополитической ситуации в мире. Мыслителю удалось подробно и многосторонне проанализировать существующую внешнеполитическую ситуацию в мире в начале XX века, используя методологию и концепты славянофильских, геополитических и культурно-цивилизационных теорий.

На основании своего анализа Дусинский дает рекомендации по выстраиванию отношений со всеми соседними государствами и корректировке границ с ними. Важно отметить, что стратегия мыслителя относительно европейских соседей более сдержанная и менее агрессивная. В целом она сводится к созданию на границах Российской Империи дружественных коалиционных блоков и союзов, таких как Скандинавский и Балканский союз, а в дальнейшем и созданию на западной границе Всеславянской Федерации. Азиатское направ ление внешней политики, и в частности вопрос выстраивания отношений и границ с Китаем, являются в представлении Дусинского наиболее острой и насущной задачей внешней политики, требующей безотлагательного решения.

Другим предметом пристального изучения Дусинского стал славянский вопрос. В рамках этой проблематики мыслитель предлагает свой подробно разработанный проект создания Всеславянской федерации.

По своим основным идеям политическая концепция Дусинского очень близко подходит к политическому направлению классического русофильского консервативного панславизма, однако сам автор называют свою версию панславизма «неославянофильством», помещая ее в смысловом ряду между идеями классического панславизма и неославизма. Концепция «неославянофильства», по замыслу автора, должна модернизировать классический панславизм и адаптировать его к новым политическим реалиям, избегнув при этом ошибок неославизма.

Наиболее интересным в творчестве Дусинского является подробно и всесторонне разработанный проект Всеславянской федерации, который имеет следующие характерные черты и особенности. Во-первых, при построении всеславянской федерации необходимо создать национальные племенные образования, «уделы» с максимальной степенью автономии в рамках территории и правом на национальное самоопределение (швейцарская модель), а существующее историческое деление внутри этих автономий необходимо сохранить, (германская модель). Во-вторых, Всеславянская держава должна состоять из 8 автономных национальных областей: русской, болгарской, сербской, хорватской, словенской, словацкой, чешской и польской. При этом Австрия, Черногория, Сербия, Болгария и еще некоторые другие политические единицы должны войти в состав всеславянской державы со своими монархами и династиями.

Таким образом, говоря современным языком, Дусинский предлагает проект двухуровневой смешанной федерации, состоящей на первом субрегиональном уровне из 8 национальных областей, выделенных по этническому принципу, а на втором субрегиональном уровне — из тех территориальных образований, которые сложились в рамках этих этнических областей исторически. В-третьих, объединяющими началами в федерации станут: культурные и экономические связи, единство военной и морской организации, объединение направляющих органов внешней политики, таможенная уния, приведение к единой норме денежных знаков и единиц меры и веса, а также единый общеславянский (русский) язык. В-четвертых, неславянские народности могут по своему выбору либо войти в федерацию на правах славянских народов, либо выйти из федерации. В-пятых, при создании такой всеславянской федерации необходимо будет решить польский вопрос, основываясь на принципе размежевания и предоставления Польскому краю автономии наряду с другими автономными уделами. Наконец, путями достижения этого идеала станут, во-первых, Балканский союз в составе Болгарии, Сербии, Черногории и Румынии, а во-вторых, сохранение династического лоялизма австрийских славян при включении из в федерацию по германской модели, то есть с сохранением правящей династии Габсбургов.

Создавая свой проект Всеславянской федерации, Дусинский продолжает традицию российского консервативного политического панславизма. Мыслитель был, очевидно, знаком с панславянскими проектами своих предшественников — Ф. И. Тютчева, М. П. Погодина, В. И. Ламанского и Н. Я. Данилевского. Тем не менее, концепция политического панславизма Дусинского является одной из наиболее разработанных и интересных для изучения в начале XX века.

В заключение необходимо сказать о том, что изучение творчества И. И. Дусинского в современной историко-политологической науке только начинается. За пределами данного диссертационного исследования остались некоторые вопросы, которые могут стать предметом для дальнейших исследований, в частности, вопрос о философских и мировоззренческих основаниях социально-политической концепции Дусинского, вопрос об особенностях внутриполитического и общественного устройства всеславянской федерации.