Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Формирование английской «готической идеи» в XVIII веке 24
1.1 Зарождение идеи готического возрождения: политический контекст 24
1.2 Антикварианизм как претворение «готической идеи»: художественный аспект 38
1.3 «Романтический антикварианизм» второй половины XVIII века: литературные основания 55
Глава 2 Проблемы визуальной репрезентации «готической идеи» в XVIII – первой трети XIX веков 68
2.1 «Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» как образное претворение «готической идеи» 68
2.2 «Стилистическая эволюция «антикварной гравюры» корпуса «Vetusta monumenta» 86
2.3 «Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» в художественной критике 103
Глава 3. Антикварные подходы к изучению и графической репрезентации объектов архитектурного наследия в Англии в XVIII – первой трети XIX столетия 120
3.1 Воплощение ценностей прошлого и настоящего в «антикварной гравюре» 120
3.2 Модели репрезентации древних памятников общества антиквариев Лондона 132
3.3. Типологическая классификация Т.Рикмана как рефлексия антикварной мысли 147
Заключение 163
Список используемой литературы 174
Список иллюстраций 212
Альбом иллюстраций 220
- Зарождение идеи готического возрождения: политический контекст
- «Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» как образное претворение «готической идеи»
- «Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» в художественной критике
- Типологическая классификация Т.Рикмана как рефлексия антикварной мысли
Зарождение идеи готического возрождения: политический контекст
Феномену готического возрождения в мировом искусствоведении посвящено немало работ известных историков искусства, культурологов, литературоведов, однако, вопрос об истоках этого явления все еще остается открытым. Известные специалисты в этой области Ч. Истлейк, К. Кларк, М. Олдрич, К.Брукс считают, что возникновение интереса к средневековой архитектуре – периоду господства готических соборов – в Англии XVIII столетия коренится в литературе предромантизма и эстетике живописного, религиозных разногласиях и деятельности антиквариев1. Однако на рубеже XX – XXI веков в исследованиях западных ученых, а именно той его части, которая приветствует междисциплинарный подход к проблемам искусства, появляются робкие попытки включить в известный перечень причин политические обстоятельства, корни которых уходят в XVII век. Так, по замечанию К. Брукса, «историки архитектуры готического возрождения постоянно недооценивают, а иногда игнорируют политические аспекты, которые играли дополнительную и весьма значительную роль в зарождении «готической идеи» еще в XVII веке»2. С. Клигер3, М. Маккарти4, К. Кид5 и др. в своих трудах по истории Британии англосаксонского периода XVII – XVIII столетий с очевидностью показывают, что «готическая идея» выросла в политических дебатах, которые велись в кризисные времена гражданской войны в середине XVII века и «Славной революции» 1688 года, когда Вильгельм Оранский взошел на Британский трон, а также в 1707 году при принятии «Акта об унии» (Acts of Union). Хранительницей традиций Английской революции стала партия вигов, которая оставалась правящей (с небольшими перерывами) с 1714 по 1783 годы (т.н. период виговской олигархии). Для защиты своих привилегий против прерогатив короны виги как часть парламента, прибегнув к помощи антиквариев, стремились подтвердить свой статус историческими свидетельствами об эволюционировании парламента – органа демократического правления – из древнего королевского совета анголосаксов1. Именно на этой основе мифы о свободолюбивых готах соединились с идеей об образовании английской Палаты Общин. Благодаря таким институциям как саксонский уитенагемот, описанный Бедой Достопочтенным (Bede the Venerable, ок. 672 или 673-735)2 , а также сочинению «Исторический Дискурс» Н. Бэкона (Nathaniel Bacon, 1593-1660), саксы стали прочно ассоциироваться с конституционными свободами и политикой независимости3. Джон Хэйр (John Hare, 1603-16??), поддерживая идеи отца-основателя английской готицистской традиции Р. Верстегена (Richard Verstegan, ок.1550-1640), в книге «Дух святого Андрея или Анти-Норманизм» (1647) пишет, что «саксы – это самое благородное из германских племен»4, а также он превозносит английский тевтонский дух: «мы члены тевтонской нации, ведем свою родословную из Германии; такого почетного и счастливого происхождения вряд ли можно удостоиться в какой-либо иной части Европы» 5 . Такой взгляд на прошлое разделяли главным образом «круглоголовые»1 – сторонники парламента, в то время как у роялистов существовала другая точка зрения. Они считали восшествие на престол Вильгельма Завоевателя (1066) началом современной английской монархии. Легитимность старейшин англосаксонского мира была утрачена, поскольку Вильгельм Завоеватель (годы правления:1066-1087) ликвидировал англосаксонскую знать как социальный слой. С утверждением феодализма парламент стал прерогативой короны. Ситуация, когда король имеет абсолютное право созыва и роспуска парламента, сохранялась с XIII по XVII столетие.
Очевидно, данная амбивалентность является основанием для противоречия в отношении к прошлому в английском обществе XVIII века, которое объясняет непримиримую вражду между теми, кто считал древней историей англосаксонский период правления и теми, кто в своем неприятии средневекового прошлого ссылался на феодализм с абсолютной властью короны и римско-католической церковью времен Новой Англии. Аргумент о том, что антикварии были сильно вовлечены в поиски и интерпретацию исторических документов, которые были частью оружия обеих сторон, проходит красной нитью через многочисленные памфлеты и трактаты. Не случайно оба монарха Яков I (James I of England, 1566-1625) и Карл I (Charles I of England, 1600-1649) пытались запрещать или скрывать антикварные находки, свидетельствующие в пользу сторонников ограничения монархии. Разногласия между короной и парламентом со всей очевидностью проявились на поле брани у Эджхилла (1642). Окончательный триумф «круглоголовых» в последующей гражданской войне сопровождался идеологической победой поборников англосаксонской конституции.
«Готическая идея» развивалась на протяжении второй половины XVII века, в частности и благодаря теоретическим трудам, в которых целенаправленно разрабатывалась готицистская концепция в подходе к осмыслению Британской истории 1 . Ярким примером является наиболее бескомпромиссный трактат «Исторический и политический дискурс о законах и правлении в Англии» (Historical and Political Discourse of the Laws and Government of England, 1647) Н. Бэкона, в котором автор пишет, что «…ни одна нация на Земле не имеет такое количество готических законов, как обитатели этого острова»2. В последующее время появилось большое количество политических и юридических сочинений, также продвигавших «готическую идею»: Дж. Тиррелла «Политическая Библия» (Bibliotheca Politica, 1692-1702); А. Сидни (Algernon Sidney, 1623-1683) «Рассуждения о правительстве» (Discourses concerning Government, 1698).
После Реставрации политика короля Якова II (James II, 1685-1688), открыто признававшего Римский католицизм и желавшего установить абсолютную монархию, вызывала откровенную неприязнь представителей партии вигов, отстаивавших правоту парламента и независимой от папы Римского англиканской церкви. Во время «Славной революции» (1688-1689) в результате заговора парламент сместил Якова II и отдал корону принцу Оранскому (Willem Hendrik, Prins van Oranje, 1650-1702), который согласился на ограничения прав монарха в пользу высшего органа представительной власти, закрепив это положение рядом законов в фундаментальном «Биле о Правах» и «Акте о наследовании» (1689). В поддержку «готической идеи» парламент применил древнее право общины выбирать короля.
Реальный приход тевтонцев в 1714 году в лице ганноверской династии стал восприниматься аллюзией на правление «англосаксонских предков» и многими приветствовался. В 1722 году Э. Гибсон (Edmund Gibson, 1669-1748) епископ Лондона, один из лидеров антиквариев начала XVIII века посвятил новую редакцию своего перевода «Британия» У. Кэмдена Георгу I (George I, годы правления:1714-1727) следующими словами:
«Не только наши истории, но и наши языки, законы, обычаи, имена наших граждан и названия наших территорий со всей полнотой свидетельствуют, что большая часть здешних подданных Вашего Величества имеют саксонские корни. И если мы заинтересуемся, откуда пришли наши саксонские предки, мы обнаружим, что все они вышли из доминионов Вашей светлости в Германии»1.
«Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» как образное претворение «готической идеи»
К середине XVIII столетия «готическая идея» как воплощение мифа о национальной истории Британии прочно укоренилась в сознании высшего класса английского общества. Однако при всем признании важности хартий, манускриптов и других документов причастность к реальному духу древней эпохи вызывало присутствие соборов, монастырей, замков и городских стен, которые, по мнению антиквариев, было необходимо сохранить для потомков, перенеся их образы на бумагу в виде рисунка или гравюры, прежде чем они будут навечно утрачены. Развитие искусства гравирования в Британии в это время в значительной мере способствовало всеобщиму желанию обладать таким свидетельством своей сопричастности к многовековой давности.
Традиция «антикварной гравюры» начала развиваться уже в XVII веке, она наилучшим образом представлена иллюстрациями к «Истории собора св. Павла в Лондоне от основания до наших дней» (1658)1 сэра У. Дагдейла, выполненными В. Холларом (Wenceslaus Hollar, 1607-1677) (илл.14), который был известен английским коллекционерам также по гравюрам с древностями Рима. Эта практика сохранилась и в начале XVIII века в успешной серии братьев Баков (Sam & Nathaniel Buck) «Перспективные виды руин самых известных аббатств и замков Англии» (Perspective Views of the ruins of the most noted abbies and castles of England, 1726-1742)2 (илл.15). На протяжении всего XVIII столетия преемственность этой традиции реализовывалась в стенах Общества антиквариев Лондона. Она представляет особый интерес, поскольку затрагивает многие культурные и социальные процессы указанного периода.
Свой подход к изучению древностей Общество антиквариев Лондона сформулировало уже при его создании. Как утверждает запись в Книге протоколов Общества от 1 января 1718 года, сделанная его секретарем У. Стьюкли (William Stukeley, 1687-1765), Общество организовано «с целью сбора и изготовления оттисков на свои средства и ведения точных реестров всех древних памятников, которые где-либо встретятся»1.
«Без изготовления рисунков или эскизов изучение древностей или любая другая наука будет неубедительной и несовершенной»2.
Пафос этих высказываний исчезает при более глубоком проникновении в их смысл по существу. Возникает множество вопросов по содержанию рисунков, традиции или манере их исполнения, предписываемым им функциям, трансформации указанных характеристик на протяжении рассматриваемого периода.
Идея о важности визуального свидетельства для изучения древностей подробно разрабатывается в предисловии к «Itinerarium Curiosum» (1724) У. Стьюкли:
«Очевидно, что хорошие гравюры помогают сохранить в памяти образы предметов или идеи о них гораздо эффективнее, чем их письменные описания, которые часто бывают абсолютно недостаточными для их объяснения; кроме того, гравюры одаривают нас удовольствием от созерцания различных изменений, происходящих в живой природе, странах и т.д. в ходе течения времени и чередования вещей. Отсутствие такого украшения есть главный недостаток великолепной «Britannia» м-ра Кэмдена и других писателей подобного толка, перо которых не было готово запечатлеть свои чувства не только в буквах, но и в линиях. А с какими трудностями сталкиваются обычные мастера в стремлении нарисовать что-либо по описанию или представить должным образом то, чего они не понимают, становится очевидным из наших гравюр, касающихся всех наук»1.
Это мнение не было единичным. Автор известных трудов по древней английской архитектуре и истории монументальных соборных комплексов2 Б. Уиллис (Browne Willis, 1682-1760) писал: «Слова не могут выразить красоты и элегантности архитектуры минстера в Йорке – только рисунок способен сделать это»3. Подобные суждения дают основания полагать, что «антикварная гравюра» в XVIII веке высоко ценилась как результат зрительного восприятия знания. В это время, когда понятийный аппарат для описания средневекового сооружения был очень ограниченным, поскольку не совпадал с терминоогическим языком классических архитектурных форм, гравюра стала красноречивым заместителем письменного описания.
Общий принцип, заложенный Обществом антиквариев в основание своего научного и художественного творчества, в значительной степени реализовался в корпусе «Vetusta Monumenta» – полное название: «Vetusta monumenta quae ad Rerum Britanicarum memoriam conservandam Societas Antiquariorum Londini sumptu suo edenda curavit» – издании, наиболее близко отражающем цели, задачи и трансформацию взглядов его создателей.
«Vetusta Monumenta» существует в семи томах, выходивших не регулярно в период с 1747 по 1906 годы: том I датируется 1747 годом, том II – 1789 годом, том III – 1796 годом, том IV – 1815 годом, том V – 1835 годом, том VI – 1883 годом и том VII – 1906 годом. Издание представляет собой серии гравюр с комментариями антиквариев (за исключением первого тома) о древних сооружениях, местах их бытования и артефактах, в основном касающихся Британии, как римского, так и средневекового периодов. Размер всех томов одинаковый и составляет половину типографского листа (in folio).
Первоначально гравюры издавались по отдельности, но Дж. Талману – первому директору Общества – пришла в голову оригинальная идея: по мере накопления объединять оттиски в том или увраж, который впоследствие появлялся в виде самостоятельной книги под заголовком «Vetusta Monumenta». В соответствии с установленным правилом, члены Общества получали по экземпляру каждой гравюры, оставшиеся листы направлялись книгоиздателям и книготорговцам.
В 1747 году вышел первый том, содержащий семьдесят листов, под названием «Vetusta Monumenta». Заказывая эти гравюры, общество преследовало как научные цели – сохранение древностей художественными или графическими средствами, о чем сообщается в его подзаголовке – «Для потомков от Общества Антиквариев» (илл.16), так и индивидуальные – коллекционирование. Это увлечение было настолько популярным среди состоятельной части английского общества в XVII – XVIII столетиях, что современные ученые не перестают подвергать сомнению приоритетность научных целей антиквариев в сравнении с их пристрастиями в качестве коллекционеров1.
На протяжении всего XVIII века принятая программа, включавшая публикацию гравюр как средство ее реализации, осталась без изменений, даже несмотря на то, что число членов Общества постоянно росло: от первоначальной группы из восемнадцати человек в начале века до трехсот в 1770 году и восьмисот в 1820 году1.
«Антикварная гравюра» корпуса «Vetusta monumenta» в художественной критике
В истории британского эстампа XVIII век по праву считается «золотым». Расцвет английской школы приходится на репродукционную гравюру. Однако в контексте данного исследования особое внимание уделяется авторской гравюре, создателем которой в первой половине столетия являлся, как правило, антикварий, выполнявший функцию и гравера и рисовальщика. Его выраженный интерес к предмету изображения становится характерной особенностью данной разновидности графического искусства – «антикварной гравюры», тематический корпус которой ограничен топографической проблематикой. Такая узкая направленность творческой деятельности без сомнения связана со специфическими функциями и ролью «антикварной гравюры» как для ее создателей, так и для общества, проявлявшего к ней интерес. Однако обращает на себя внимание тот факт, что и в интеллектуальных кругах XVIII – первой трети XIX веков, и среди современных исследователей преобладает неоднозначность и изменчивость оценок «антикварной гравюры» особенно с точки зрения ее функций.
С начала эпохи Ренессанса древние артефакты, извлеченные при раскопках или находящиеся в музейных коллекциях, публиковались отдельными коллекционерами и научными сообществами в виде графических листов или их собраний. Причин для подобных изданий можно указать множество: как дар владельцам публикуемых редкостей; для придания особой ценности оригиналам или рекламирование частных коллекций; финансовые соображения, а также в целях сохранения древних сооружений, например, во времена Французской революции1.
Аналогично Рафаэлю (Raffaello Santi, 1483-1520), препятствовавшему разграблению развалин Рима и сообщавшему папе Льву X (Leo PP. X, 1475 1521) о своем долге «сохранить живым его изображение или хотя бы тень»2 города незадолго до самого тяжелого его разграбления в 1527г., в Англии Дж. Обри (John Aubrey, 1626-1697) 3 , побуждаемый горькими воспоминаниями о последнем пожаре в Лондоне, заказывал рисунки руин аббатства Осни (вскоре разобранном) и рекомендовал опубликовать виды домов Уилтшира, которые: «останутся потомкам, когда их семьи покинут этот мир и их дома, разрушенные временем или огнем: как мы уже видели, что от огромного здания собора св. Павла не осталось камня на камне, а память о нем живет только на гравюрах м-ра Холлара в «Истории собора св. Павла» сэра У. Дагдей ла»4.
Очевидно, что чувство сопричастности к опыту предков мотивировало Общество антиквариев зафиксировать в Книге протоколов свои намерения по публикации монументов с целью сохранения памяти о них для последующих поколений. Стьюкли, поддержав эту идею, предложил включить в состав герба Общества «коронованного льва, стоящего на задних лапах», поясняя, что «лев олицетворяет благородную натуру, доблестный энтузиазм которой поможет сохранить и восстановить ущерб, причиненный временем»1.
Здесь следует уточнить, что антикварии понимали под словом сохранение (preservation). Р. Свит утверждает, что в то время этот термин означал «сохранение памяти о сооружении, его внешнего вида и имен тех, чьи эпитафии высечены на могильных плитах»2. Забота антиквариев о такой разновидности сохранения древностей реализовалась в гравюрах, которые составили корпус «Vetusta Monumenta» (1747-1906).
Примечательно, что в своей «Истории Общества антиквариев» Дж. Эванс (Joan Evans), цитируя высказывание антиквариев о том, что ««Vetusta Monumenta» процветала, а монументы средневековой Англии продолжали погибать», подмечает, казалось бы, парадокс3. Однако этот факт с очевидностью выявляет главную и основную функцию «антикварной гравюры» уже на этапе первых изданий серии – сохранение на бумаге характерных черт наиболее древних остатков от уничтожения временем, войнами и прочими стихийными бедствиями.
Скромным знаком активности Общества в отношении физической сохранности древних памятников является известная история об Уолтемском кресте, лаконично описанная в Книге протоколов Общества от 12 июля 1721 года: «У. Стьюкли принес чек об уплате десяти шиллингов, которые по приказу Общества были ему возвращены казначейством, за посадку двух дубов с целью оградить Уолтемский крест от проезжающих мимо карет»4.
Примерно в это же время в Книге протоколов Общества записано, что Стьюкли «принес рисунки Уолтемского креста» на заседание, состоявшееся 8 февраля 1721 года1. Общество решило заказать Дж. Вертью изготовление гравюры по этим рисункам, 24 июля 1721 года Стьюкли «принес новый рисунок Уолтемского креста»2, который он подарил Обществу, и 8 ноября 1721 года Вертью «принес пробный отпечаток Уолтемского креста, который был одобрен»3.
На гравюре (илл. 31) присутствует надпись, которая гласит: «Уолтемский крест был спасен от разрушения временем и восстановлен в своей первоначальной целостности и великолепии Обществом антиквариев Лондона в 1721 году»4.
Описание этого факта как исторически достоверного с указанием даты реставрации креста в 1721 году встречается в статье М.Г. Лоллы «Это не памятник…» 5 и комментариях к гравюре на сайте Н. Херингмана6. Однако, в ходе исследования было обнаружено несоответствие указанного в подписи к гравюре факта и реальности. При сравнении этой гравюры с оттиском, размещенным У. Стьюкли в его собственном сочинении «Itinerarium curiosum» (1724), датированном также, как и рисунок для «Vetusta Monumenta», июлем 1721 года, можно с очевидностью обнаружить, что памятник имеет разрушения. Совокупность этих фактов позволяет предположить, что реставрация не могла быть выполнена. Тому существует несколько причин.
Во-первых, в книгах протоколов Общества на протяжении всего XVIII столетия нет упоминаний о каких-либо реальных восстановительных работах, проведенных Обществом7. Так же следует отметить, что в планы и задачи Общества не входили мероприятия по реставрации памятников уже по одной причине – отсутствия финансов.
Типологическая классификация Т.Рикмана как рефлексия антикварной мысли
Активность антиквариев второй половины XVIII века проходила под знаком дискуссий о происхождении готики и стадиальных особенностях готической стилевой системы. Побудительными мотивами для археологических исследований служили, прежде всего, ухудшающееся состояние монументальных соборных построек, а также стремление многих патриотично настроенных антиквариев-«готицистов» сохранить память об английском средневековом зодчестве и предоставить архитекторам последующих поколений возможность получения знаний по истории британской архитектуры. Главная роль в претворении поставленных задач была возложена на гравюру. По мнению антиквариев, именно изображение в сопровождении исторического комментария представляло наиболее достойную форму эстетически ценного культурного наследия.
Одновременно с появлением «готической идеи» в середине XVII столетия появляется идея о возможности датировки древних памятников различных исторических периодов с помощью репрезентации элементов этих сооружений графическими средствами с последующим сравнением изображений. В этом контексте особый интерес представляет фигура Дж. Обри, явившего образ антиквария нового типа. Новаторство его творческого подхода заключалось в предпочтении полевых исследований кабинетным с фиксацией на бумаге обнаруженных артефактов in situ, то есть для проведения сравнительного анализа он использовал рисунки, исполненные на основе эмпирических наблюдений.
Однако этот тип ученого был оригинальным для своего времени и поэтому не имел последователей вплоть до середины следующего столетия, когда Ч. Литлтон обнаружил в Ашмолеанском музее один листок с набросками, вдохновившими его на размышления о сравнительно- типологическом подходе к изучению древностей. Этот рисунок принадлежит коллекции заметок и эскизов Дж. Обри, объединенных в корпус, известный сегодня как «Хронология архитектуры» (Chronologia Architectonica) 1 . Оксфордский эссеист и антикварий Дж. Обри, видимо, был первым, кто сделал попытку создать хронологию средневековой архитектуры путем сопоставительного анализа архитектурных форм изобразительным языком. В частности, он проводит сравнение изображений различных форм окон, располагая их в хронологическом порядке2. Идея Обри заключалась в том, что объекты одного типа, (в данном случае окна средневековых соборных построек), имеют определенную форму, свойственную конкретному историческому периоду. Следовательно, анализ морфологии таких объектов в историческом контексте может привести к созданию системы датировки сооружения. Вопощение этой гипотезы Обри представил в рисунках, сопровождавших его сочинение.
Изображения часто более красноречивы, чем текстовый комментарий, их обилие является примечательной особенностью эмпирического подхода Обри, оно позволило ему обобщить схему изменения архитектурной формы с течением времени. В основе изобразительной трактовки окна и орнамента (в случае его наличия) также заложен принцип схематического представления (илл. 67). Акцент на обобщенном образе обеспечивает выявление образцов типов, которые затем могут занять свое место в стилистической типологии, построению которой в свою очередь способствует отсутствие деталей и внешнего вида каждого конкретного окна.
Использование изображений исключительно важно в связи с одной из основных проблем, сопровождавших анализ архитектурных сооружений – в особенности неклассических – в 1600-е годы: отсутствие терминологии. Так, например, для обозначения ажурного каменного переплета готического окна (tracery) Обри использует словосочетание «плетеное кружево» (bone lace), что говрит о несложившейся к этому моменту терминологической базе для описания стилистических элементов готических построек. Поэтому важная функция иллюстраций «Chronologia Architectonica» заключалась не только в представлении эмпирических свидетельств очевидца, но и в необходимости донести до читателя представление о внешнем облике каждого окна без словесного описания.
Несмотря на то, что трактат Дж. Обри «Chronologia Architectonica» был новаторским (встретить объединение текста с соответствующими иллюстрациями, расположенными рядом с письменным комментарием как неотъемлемой частью анализа, в антикварной работе этого периода можно чрезвычайно редко) и представлял квинтэссенцию сравнительно типологической методологии современного исторического анализа, его доступность для широкой публики была крайне ограничена. Главная причина состояла в том, что труд остался в рукописи. Только в 1762 году «Chronologia Architectonica» увидела свет в печатной форме, но в адаптированной версии, сделанной гравером Ф. Перри (Francis Perry, d.1765). Труд появился под названием «Разновидности окон в гражданских и культовых зданиях» (Fashion of Windows in Civil and Ecclesiastical Buildings) в качестве приложения к «Серии Английских медалей» (Francis Perry. A Series of English Medals. London, 1762). Перри был искусным медальером, он счел возможным издать сочинение Обри с гравюрами собственного исполнения (илл.68-70). К сожалению, его версия трактата явила собой лишь отдаленное подражание оригиналу. Текст был сокращен, иллюстрации отделены от комментариев, предположительно, из соображений экономии1.
Во главе всей деятельности, направленной на обращение к системному подходу в изучении средневекового зодчества в XVIII веке, находилось Общество антиквариев Лондона. Несмотря на то, что многочисленные попытки Ч. Литлтона и С. Летилье1, Дж. Бентама и Дж. Эссекса написать историю британского зодчества, включающую хронологию развития готического стиля с его стадиальной классификацией, не увенчались успехом, их усилями был создан фундамент для построения четко выявленной системы в дальнейшем.
Литлтон был одним из первых, кто уже в XVIII веке обратил внимание на предложенную Обри систему датировки древнего сооружения на основе сравнительно-типологического метода отдельных архитектурных форм, представленных в зримых образах. Гофф также понимал значимость такого подхода: «если бы мы с большим вниманием относились к остаткам древних зданий, мы бы уже смогли заметить систему во всех разновидностях готической архитектуры, свести все ее части к единому правилу, привязать различные вариации к определенным датам»2.
Однако облечение в завершенную форму эта идея получила только в начале следующего столетия в работе антиквария Т. Рикмана (Thomas Rickman, 1776-1841) «Попытка стилистической классификации английской архитектуры» (An Attempt to Discriminate the Styles of English Architecture, 1817). По сути дела, труд Т. Рикмана не был открытием, это было более систематизированное представление затянувшегося «антикварного проекта».
Это произведение стало воплощением педагогического подхода к изучению средневековой английской архитектуры особенно заметного в эпоху Просвещения, поскольку было первой публикацией практического характера, претворившей желания антиквариев XVIII века создать справочное издание в помощь архитекторам. В 1818 году был принят «Закон 0 церковном строительстве» (Church Building Act), который предписывал строить новые религиозные сооружения в больших промышленных районах Англии, что послужило поводом для широкого практического применения книги. «Попытка» выдержала семь переизданий между 1817 и 1881 гг. и сама по себе является примером, дающим возможность проследить динамику изменения подходов к иллюстрированию научно-педагогического сочинения в Британии первой трети XIX века.