Введение к работе
Тема исследования и ее актуальность. В отечественной философской науке до сего времени не было монографических исследований, основанных на сопоставительном изучении письменных источников на шумерском, аккадском (ва-вилоно-ассирийском), староегипетском, среднеегипетском, новоегипетском, демотическом, коптском, древнееврейском, арамейском, древнегреческом, латинском и арабском языках, которые были бы посвящены духовному миру народов, населявших в древности Переднюю Азию и Египет. Однако именно в эти регионы уходят истоки многих (в том числе и европейских) культурных традиций, а потому дальнейшее философское осмысление проблем теории и истории культу-,ры без учета особенностей духовного мира народов классического Востока становится весьма затруднительным.
Между тем само исследование духовного мира создателей древнейших цивилизаций требует особого методологического подхода, тим более в наше время — время радикальной ломки всех прежних идеологических стереотипов. Историки и теоретики культуры традиционно тяготели к рассмотрению мировозрения древних с точки зрения своих собственных философских взглядов. Но уязвимость такого методологического подхода возрастает по мере того, чем более архаичной становится исследуемая культура. В тех же случаях, когда древнюю цивилизацию от нас отделяет не только долгий ряд веков, но и разрыв непосредственной самовоспроизводящейся культурной традиции (по причине забвения мертвых языков и древних письменностей), такая методология становится в полной мере бесперспективной. Вряд ли поэтому в области теории и истории культуры существует задача более актуальная, чем разработка внутренне непротиворечивой методологии исследования духовного мира создателей древнейших цивилизаций.
Приступая к изучению духовного мира народов классиче-
ского Востока и отваживаясь предложить в качестве инструмента историко-философского исследования комплексный историко-психологический метод, прежде всего необходимо определить значение терминов: духовный мир и классический Восток.
В 1989 г. издательство «Наука* выпустило в свет объемистую книгу -«Происхождение духовности»-. Ее авторы — представители трех различных областей знания П,В.Смирнов (академик по отделению физиологии), П.М.Ершов (кандидат искусствоведения), Ю.П.Вяземский (кандидат исторических наук) на основе потребностно-информационного подхода заключили, «что с материалистической точки зрения понятия "душа" и "духовность" человека обозначают индивидуальную выраженность в структуре личности двух фундаментальных потребностей: идеальной потребности познания и социальной потребности "для других". Под духовностью преимущественно подразумевается первая из этих потребностей, под душевностью —преимущественно вторая**.
Разумеется, что такое определение духовности вряд ли удовлетворит тех, кто не стал приверженцем потребностно-информационного подхода. < Magna vis est memoriae, — говорит блаженный Августин (ConfessioneS X, 17), — nescio quid horrendum, deusmeus, profunda et infinita multiplicitas; et hoc animus est, et hoc ego ipse sum. Quid ergo sum, deus meus? Quae natura sum? Varia, multimoda vita et inmensa vehementer»2.
«Велика сила памяти, не знаю, что-то ужасающее, Боже мой, в бездонном и бесчисленном многообразии. И это дух, и это я сам. Что же я такое, Боже мой? Какова природа
Симонов П.В., Ершов П.М., Вяземский Ю.П. Происхождение духовности. М., «Наука», 1989, с. 20.
Augustinus. Confessiones. Edidit M.Skutella (1934). Editionem correrectiorem curaverunt H.Juvergeas et W.Schaub// Bibli'otheca scriptorum Graecorum et Romanorum Teubneriana. Stuttgart, 1969, p. 228.
моя? Пестрая, многообразная жизнь и неизмеримая совершенно*3.
Очевидно, что любые строгие определения понятия «духовный» возможны лишь в рамках тех или иных догматических философских систем. При этом любое такое определение удовлетворит приверженцев лишь одной из них. Сказанное же блаженным Августином о силе и наводящей ужас безбрежности человеческой памяти, тождественной человеческому духу (et hoc animus est) и сейчас может служить доказательством того, что всякое строгое определение духовности вместить в себя эту безбрежность не сможет. Именно поэтому представляется целесообразным, не измышляя новые наукообразные дефиниции, прежде всего очертить семантические поля присущие прилагательному духовный. Совокупность этих смысловых полей будет в любом случае информационно более емкой, ибо их формировало как житейское, так и научное словоупотребление на протяжении многих веков.
В современном русском языке прилагательному духовный присуще несколько значений: 1) связанный с внутренним, нравственным миром человека,4 2) относящийся к внутренней, психической жизни человека5; 3) связанный с религией, церковью, относящийся к ним6; 4) относящийся к умственной деятельности, к области духа7. Все эти важнейшие зна-
3 '
В тексте настоящей работы все переводы с древних языков, не имеющие особого указания авторства, принадлежат мне. Лишь в нескольких случаях, связанных с переводами поэтическими, (ввиду издательской традиции помещать имена переводчиков в скобках после стихотворного текста) пришлось ради внешнего единообразия отступить от изложенного выше принципа.
Словарь русского языка в четырех томах. Изд. 2-е испр. и доп., Т. I: А-И, М., 1981, с. 455.
Словарь современного русского литературного языка. Т. III: Г-Е, М.-Л., Йзд-во АН СССР, с. 117эГ
Словарь русского языка в четырех томах. Т. I, М., 1957, с. 619.
Ожегов СИ. Словарь русского языка. Около 57000 слов. Изд. 13-е, испр. Под редакцией д.ф.н., проф. Ю.Н.Шведовой, М., 1981, с. 163.
чения прилагательного закрепляются в составе словосочетания духовный мир как термина, обозначающего их совокупность.
И наконец о термине классический Восток. Он, в соответствии с традицией, восходящей к Г.Масперо, используется в качестве общего обозначения древней Передней Азии и Египта, точнее, под классическим Востоком понимается древний Восток за вычетом Индии и Китая.
Новизна работы обусловлена тем, что в условиях, когда прежняя научная парадигма, принятая отечественной философской наукой, уже не может удовлетворять запросам дальнейших изысканий в области теории и истории культуры, в качестве инструмента исследования предложен комплексной историко-психологический метод. Именно этот метод позволил при изучении духовного мира народов классического Востока сделать целый ряд наблюдений как частного, так и общего характера, начиная от открытия основного закона звукового строя египетского языка (т.н. закон Вас-coeeuua8) и кончая разработкой основ психологической теории менталитета, основывающейся на изучении древнейших письменных памятников.
Впервые в рамках изучения философии древневосточных пророчеств исследована понятная древним взаимосвязь между землетрясениями и социальной напряженностью. Впервые в мировой науке изучены вавилоно-ассирийские экологические пророчества, связанные с загрязнением окружающей среды нефтью. Наконец, культурно-исторические изыскания, касающиеся пророчеств об исцелении и смерти больного, позволили не только разрешить проблему «двух сердец» в египетских медицинских текстах, но и обосновать приемле-
Баскаков А.Н. К истории изучения египетского вокализма в СССР//Древний и средневековый Восток. Ч.І., М., «Наука», 1988, с. 59-61. См. также: Четверухин А.С. Пути развития отечественной египетской филологии в последние годы//Тези-сы конференции аспирантов и молодых научных сотрудников. Т.П: языкознание и литературоведение. М., «Наука», 1987, с, 156.
мость древнеегипетской креатотерапии (т.е. наложения сырого мяса на раны) в качестве и сегодня успешной лечебной методики.
Новизна диссертации состоит также и в философско-пси-хологическом объяснении отсутствия «времен» (в европейском смысле слова) в глагольных системах древних семито-хамитских языков, в определении принципа экономии речевых усилий как механизма синхронизации процессов ментальной динамики и их вербального выражения.
Цели и задачи исследования. Работа преследует преимущественно методологические цели — в ней в качестве инструмента историко-философского исследования древневосточных культур разрабатывается комплексный историко-психологический метод, развернутая характеристика которого дается в нашей науке впервые. Методологической базой исследования первично было использование важнейших положений таких динамично развивающихся научных дисциплин как культурология9, психосемантнка, этническая, политическая и трансперсональная психология11. В дальнейшем существенной задачей исследования стало создание двух новых игторико-психологических дисциплин — политической психолингвистики и исторической психолингвистики.
Конечной целью работы была культурно-историческая характеристика духовного мира народов классического Востока, основанная на разработке психологической теории менталитета, без которой, как представлялось автору, уже не возможно дальнейшее поступательное движение в области теории и истории культуры.
Практическая ценность исследования состоит прежде все-_
Розин В.М. Введение н культурологию. М., Международная педагогическая академия, 1994, 103 с.
Юрьев А.И. Введение в политическую психологию. СПб. ГУ, 1992, 228 с.
Гроф С. Области человеческого бессознательного. Данные исследований .1СД. М., Изд. трансперсонального ин-та, 1994
го в разработке метода, который может быть использован не только при изучении духовного мира народов классического Востока, но и в любых других научных изысканиях, связанных с теорией и историей культуры. Структурирование двух новых историко-психологических дисциплин нашло свое применение в учебном процессе на факультете психологии Санкт-Петербургского Государственного Университета, где в учебный план кафедры политической психологии были включены следующие новые курсы: «Политическая психолингвистика», «Историческая психолингвистика» и «Психологические основы политических традиций».
Апробация работы. Диссертация обсуждалась как по месту работы соискателя на кафедре политической психологии СПбГУ, так и в Институте философии РАН, где автор находился в докторантуре. В обоих учреждениях диссертация была рекомендована к защите.
Основные положения работы докладывались в 1989 г. в Лейпциге на Постоянной египтологичской конференции немецкоязычной египтологии, а также в 1994 и 1965 г. в С.Петербурге на Российско-американских научных конференциях «Language, persuasion and political behaviour» и «Violence as a philosophical, social, psychological & criminal problem».
По теме диссертации опубликовано 42 работы, из них 4 на латинском и немецком языках.
Книга «Духовный мир народов классического Востока (Историко-психологический метод в историко-философском исследовании)» (20 а.л.) в печати (в плане издательства «Лики России» на 1996 г.).