Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Клинические аспекты лечения переломов нижней челюсти на современном этапе (обзор литературы) 11
1.1. Клинико-социальные особенности переломов нижней челюсти. 11
1.2. Патогенетические механизмы реактивного воспалительного процесса, репаративного остеогенеза и посттравматических осложнений при переломах нижней челюсти .17
1.3. Методы комплексного лечения и профилактики гнойно-воспалительных осложнений переломов нижней челюсти
ГЛАВА 2. Материал, методы исследования и лечения 32
2.1. Характеристика клинического материала .32
2.2. Клинико-лабораторные методы исследования 33
2.2.1. Клиническое обследование 33
2.2.2. Методы лабораторного исследования .35
2.2.3. Оценка неспецифической адаптивной реакции организма 35
2.2.4. Исследование системы «перекисное окисление липидов – антиоксидантная защита 37
2.2.5. Иммунологическое исследование .39
2.2.6. Рентгенологическое исследование 40
2.2.7. Определение состояния гигиены полости рта 41
2.2.8. Оценка интенсивности болевой чувствительности 42
2.2.9. Метод стимуляционной электронейромиографии .43
2.3. Клинико-фармакологические свойства «Эпсорин» 44
2.4. Методы лечения .47
2.5. Социологическое исследование .48
2.6. Статистическая обработка полученных данных 49
ГЛАВА 3. Результаты собственного исследования .50
3.1. Характеристика общесоматической патологии у обследованных групп 50
3.2. Частота и структура основных стоматологических заболеваний у пациентов обследованных групп 51
3.3. Состояние гигиены полости рта у лиц с переломами нижней челюсти 54 3.4. Частота и структура переломов нижней челюсти в регионе Якутия .56
3.5. Изменение показателей неспецифической адаптивной реакции, иммунитета, системы «ПОЛ-АОЗ», электронейромиографии и клинической картины у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении 61
3.6. Сравнительный анализ изменений показателей неспецифической адаптивной реакции у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении и с применением «Эпсорин», «Мексидол» .68
3.7. Оценка показателей системы «ПОЛ – АОЗ» у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении и с применением «Мексидол», «Эпсорин» .73
3.8. Сравнительный анализ изменений иммунологических показателей у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении и с применением «Мексидол», «Эпсорин» 78
3.9. Динамика данных электронейромиографии у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении, с применением «Мексидол», «Эпсорин» 81
3.10. Клиническая оценка эффективности применения «Эпсорин» в комплексном лечении переломов нижней челюсти .84
3.11. Социально-гигиенические аспекты травматических повреждений нижней челюсти в Республике Саха (Якутия) .86
3.12. Клинические примеры лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении и с применением «Эпсорин» .88
3.13. Общая характеристика применения «Эпсорин» в комплексном лечении переломов нижней челюсти
Обсуждение полученных результатов .101
Выводы 111
Практические рекомендации .113
Список литературы
- Патогенетические механизмы реактивного воспалительного процесса, репаративного остеогенеза и посттравматических осложнений при переломах нижней челюсти
- Оценка неспецифической адаптивной реакции организма
- Изменение показателей неспецифической адаптивной реакции, иммунитета, системы «ПОЛ-АОЗ», электронейромиографии и клинической картины у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении
- Социально-гигиенические аспекты травматических повреждений нижней челюсти в Республике Саха (Якутия)
Патогенетические механизмы реактивного воспалительного процесса, репаративного остеогенеза и посттравматических осложнений при переломах нижней челюсти
В настоящее время неогнестрельные повреждения челюстно-лицевой области являются актуальной проблемой медицины в связи с их ростом [Попова Л.Г., 2000; Семенников В.И. с соавт., 2011; Aksoy E. et al., 2002; Bellamy J. et al., 2013; Zrounba H. et al., 2014; Greathouse T. et al., 2015]. В структуре всех переломов скелета больные с переломами костей лицевой области составляют от 3 до 8%, из которых до 30% – стационарные стоматологические больные [Безрукова В.М., Робустова Т.Г., 2000; Робустова Т.Г. с соавт., 2003; Bagheri S., 2013; Rashid A. et al., 2013]. Доля переломов нижней челюсти, где основными причинами являются бытовые, транспортные и производственные травмы, по разным данным, составляет 61,2-90% от всех повреждений лицевого скелета [Силантьева Т.А. с соавт., 2012; Bach T.L. et al., 2001; Bergh B. et al., 2012]. Многими исследователями установлено, что основными причинами травматических повреждений нижней челюсти являются физическое насилие (до 83,4%), падения – 14,8, ДТП – 1,5 и спортивные травмы – 0,3%. [Лесовая И.Г., Басти А., 2006; Магомедгаджиев Б.Г., 2008]. По данным А.С. Панкратова (2001) в структуре этиологических факторов травматических повреждений нижней челюсти основная доля приходится на бытовую травму (81,41%), а доля автотравм составляет 18,59%. Абсолютное количество больных с травмами костей лицевого скелета из года в год возрастает на фоне увеличения частоты транспортной и сохраняющейся бытовой травм. На такую ситуацию оказывает негативное влияние интенсивное социально-экономическое развитие за последний период [Афанасьев В.В. с соавт., 2010; Elrasheed A. et al., 2011; Kaul D. et al., 2014]. В настоящее время отмечается не только повышение частоты переломов костей лицевого скелета, но и утяжеление характера травмы, связанное с множественными и сочетанными повреждениями в результате дорожно-транспортных происшествий, террористических актов, стихийных бедствий и т.д. [Бахтеева Г.Р., 2010; Кулаков А.А., Ханздрацян А.С., 2014; Bakardjiev A., Pechalova P., 2007]. По мнению В.А. Бельченко с соавт. (2014), такие сочетанные повреждения могут сопровождаться переломами нижней стенки глазницы, которые требуют необходимость коррекции диплопии и энофтальма. По данным А.Ю. Дробышева с соавт. (2013), число пациентов с автотравмами черепно-челюстно-лицевой области за последний период неуклонно растет. В общей структуре травматических повреждений костей лицевого скелета сочетанные повреждения составляют 50-70%. По последним данным установлено, что 54% пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях имеют повреждения области головы и шеи [Комелягин Д.Ю. с соавт., 2013]. Ведущую роль при этом занимает употребление алкоголя. Алкогольное опьянение является также одним из ведущих факторов, способствующим получению бытовой травмы костей лицевого скелета [Медведев Ю.А. с соавт., 2013; Cunningham R.M. et al., 2002; Lee K.H. et al., 2014].
Сочетанная черепно-мозговая травма выявляется у 30,8% больных с переломами нижней челюсти. При этом 12,66% от общего количества больных были в состоянии алкогольного опьянения [Pappachan B., Alexander M., 2006]. Неогнестрельные повреждения костей лицевого скелета часто сочетаются с травмой мозгового отдела головы, верхних и нижних конечностей. При этом по половому признаку у мужчин преобладает бытовая травма (72,6%), тогда как у женщин дорожно-транспортная, где показатель в среднем составляет 53,0% [Месхиа Ш.М. с соавт., 2008]. Следует отметить, что частота и структура этиологических факторов травматических повреждений костей лицевого скелета с разными социально-экономическими условиями варьирует в различных пределах [Arslan E.D. et al., 2014]. Так, в некоторых странах Европы за последние годы отмечается увеличение травм, полученных в результате насилия, в то время как вызванные дорожно-транспортными происшествиями повреждения костей лицевого скелета уменьшаются [Bakardjiev A., Pechalova P., 2007; Boffano P. et. al., 2014]. У пациентов, обращающихся за медицинской помощью в состоянии алкогольного опьянения, травма бывает получена в результате насилия [Aksoy E. et al., 2002; Bergh B. et al., 2012]. Переломы черепа и лицевых костей относятся к травмам тяжелой степени с длительной временной утратой трудоспособности и дальнейшими последствиями для здоровья от полученных повреждений. Отсутствие защиты нижней челюсти другими костными структурами, выдвинутое ее положение, дугообразная форма и подвижность повышают вероятность частых повреждений. В связи с этим 50% переломов лицевого скелета приходится на нижнюю челюсть [Аникеева Е.А., Шадымов А.Б., 2000; Притыко А.Г. с соавт., 2011; Маградзе Г.Н., 2013; Мугадов И.М. с соавт., 2013; Taiwo A.O. et al., 2013]. Следует отметить, что анатомо-физиологические особенности в определенной степени оказывают влияние на частоту переломов нижней челюсти по сравнению с переломами других костей лицевого скелета [Швырков М.Б. с соавт., 1999; Czerwinski M. et al., 2008; Arcuri F. et al., 2012; Greathouse T. et al., 2015]. Анатомическое расположение нижней челюсти в нижнем отделе лица делает ее более уязвимой для внешних механических травмирующих воздействий [Бажанов Н.Н., 1997; Thoren H. еt al., 2010; Van Leeuwen A.C. et al., 2014]. При этом часто определяются видимая деформация челюстно-лицевой области, изменение функции височно-нижнечелюстного сустава, нарушение прикуса и артикуляции [Лепилин А.В. с соавт., 2012; Chen С.T. et al., 2011; Rana M. et al., 2013]. Линия перелома часто локализуется в наиболее тонких и изогнутых участках. Такими наиболее «слабыми» местами являются шейка суставного отростка, угол, подбородочный отдел и область выхода третьей ветви тройничного нерва [Робустова Т.Г., 2003; Медведев Ю.А., Милюкова Д.Ю., 2012; Hillerup S., 2008; Bagheri S.C. et al., 2009]. Подковообразная форма нижней челюсти при воздействии травмирующего фактора обусловливает возникновение переломов не только на месте приложения, но и в противоположном участке альвеолярной дуги. Так, при ударе в подбородок наблюдается перелом в области шейки суставных отростков, а в боковой отдел тела челюсти – перелом на противоположной стороне. В связи с имеющимися особенностями статики и динамики нижней челюсти в отличие от других костей скелета смещение отломков весьма специфично [Безрукова В.М., Робустова Т.Г., 2000; Tatsumi H. et al., 2014]. При переломе согласованный антагонизм одноименных мышц, прикрепленных к нижней челюсти, нарушается, происходят перераспределение нагрузки и смещение отломков. Острые края смещенных отломков и раздробленные осколки раздражают рецепторы мышечных тканей, что приводит к стойкой эластической ретракции, активизации воспалительных процессов [Швырков М.Б., 1999; Zachariades N. et al., 2006; Klatt J. et al., 2010; Cvetko E. et al., 2012].
Оценка неспецифической адаптивной реакции организма
Индекс гигиены полости рта проводили по методу J.C. Green, J.R. Vermillion (ИГР-У,OHI-S) (1964) (табл. 2). Для определения индекса обследовали 6 зубов: 16, 11, 26, 31 – вестибулярные поверхности; 36, 46 – язычные поверхности. Исследование проводили до шинирования челюстей. Оценку зубного налета проводили визуально или с помощью раствора Шиллера-Писарева. Коды и критерии оценки зубного налета: 0 – зубной налет не выявлен; 1 –мягкий зубной налет, покрывающий не более 1/3 поверхности зуба, или наличие любого количества окрашенных отложений (зеленых, коричневых и др.); 2 – мягкий зубной налет, покрывающий более 1/3, но менее 2/3 поверхности зуба; 3 – мягкий зубной налет, покрывающий более 2/3 поверхности зуба.
Определение над- и поддесневого зубного камня проводили с помощью стоматологического зонда. Коды и критерии оценки зубного камня: 0 – зубной камень не выявлен; 1 – наддесневой зубной камень, покрывающий не более 1/3 поверхности зуба; 2 – наддесневой зубной камень, покрывающий более 1/3, но менее 2/3 поверхности зуба, или наличие отдельных отложений поддесневого камня в пришеечной области зуба; 3 – наддесневой зубной камень, покрывающий более 2/3 поверхности зуба, или значительные отложения поддесневого камня вокруг пришеечной области зуба.
ХорошийУдовлетворительныйПлохой 0,0-1,21,3-3,03,1-6,0 0,0-0,60,7-1,81,9-3, Для каждого компонента индекса (зубного налета или зубного камня) складывали коды, полученные для каждой обследованной поверхности, и делили на количество зубов. Затем суммировали значения компонентов зубного налета и зубного камня.
Наличие общепринятых и доступных методов оценки боли очень важно как в клинической практике, так и при проведении исследований.
Для оценки интенсивности боли на этапах оперативного вмешательства использовали визуальную аналоговую шкалу (Visual Analog Scale, VAS) [Huskisson E. С., 1974], представляющую собой прямую линию длиной 10 см (100 мм). Категориальная вербальная шкала состоит из пяти показателей интенсивности боли: начальная точка (0) линии обозначает отсутствие боли, затем идет умеренная, сильная, очень сильная и максимальная (невыносимая) боль – 10. Рис. 2. Шкалы для оценки интенсивности боли (Visual Analog Scale, VAS)
Пациент отмечал уровень боли точкой на этой прямой (0-10), которая более всего соответствовала интенсивности боли (рис. 2). После определения уровня по категориальной вербальной шкале данные заносили в карту обследования. Кроме того, визуально оценивали состояние мягких тканей по признакам местной реакции на оперативное вмешательство в области линии швов и операционного поля (гиперемия, отек). Оценка интенсивности болевой чувствительности проводилась 235 больным.
Стимуляционную электронейромиографию (ЭНМГ) ветвей лицевого нерва проводили на нейромиоанализаторе НМА-4-01 «Нейромиан» фирмы «Медиком МТД» (Россия). При этом изучали моторный ответ по нижней ветви n. facialis (М-ответ) – суммарное сокращение мышечных волокон в ответ на раздражение электрическим током [Николаев С.Г., 2003]. Исследование проводили с помощью стандартных чашечковых или одноразовых (адгезивных) накожных электродов. Кожу в месте наложения электродов обрабатывали спиртом. Активный электрод накладывали на моторную точку m. mentalis, референтный – на сухожилие этой мышцы или костный выступ в подбородочной области, расположенный дистальнее активного электрода. Заземляющий электрод размещали на среднюю треть предплечья исследуемой стороны. Импеданс под электродами устанавливали от 5 до 10 кОм.
Стимулирующий биполярный электрод накладывали в проекции ветви лицевого нерва, иннервирующую данную мышцу в месте наиболее поверхностного его расположения. При этом катод (–) располагали дистальнее, а анод (+) проксимальнее. При анализе результатов исследования учитывали следующие показатели: амплитуда М-ответа – суммарный ответ всех функционирующих двигательная единица (ДЕ) мышцы (амплитуда негативной фазы). Снижение амплитуды при стимуляции в дистальной точке происходит при поражении аксонов, первичных или вторичных мышечных процессах; форма М-ответа определяли синхронностью возникновения потенциала двигательной единицы (ПДЕ) в исследуемой мышце. При демиелинизации части нервных волокон увеличивается асинхронность прихода импульсов. При аксональном поражении синхронность сохраняется, но увеличивается амплитудная дисперсия сохранных ПДЕ; терминальная латентность (ТЛ) – время задержки от момента стимуляции до возникновения М-ответа при стимуляции нерва в дистальной точке.
Всего было обследовано 108 чел., из них 42 пациента со стандартным лечением, 34 и 32 – получали, кроме стандартного лечения, препараты «Эпсорин» и «Мексидол» соответственно. 2.3. Клинико-фармакологические свойства «Эпсорин»
«Эпсорин» (экстракт из пантов северного оленя) разработан в ФБГУН «Институт биологических проблем криолитозоны» СО РАН (Якутск) в 1991-1992 гг. (рис. 3). Сырье (панты северного оленя) перерабатывается по оригинальной технологии. В 1995 г. был зарегистрирован как фармпрепарат («Эпсорин» // ВФС № 42-2467-95) (рис. 4), с 2000 г. – как БАД (регистрационное удостоверение Роспотребнадзора РФ № 77.99.23.3.У.462.1.08 от 28.01.2008) (рис. 5). В 2008 г. получено санитарно-эпидемиологическое заключение Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (№ 77.99.03.003.Т.000276.02.08 от 23.08.2008) (рис. 6). «Эпсорин» обладает биостимулирующим и антиоксидантным действием на организм (табл. 3). Представляет собой золотисто-коричневый экстракт из пантов (неокостенелых рогов) северного оленя, состоящий из 50,0 ± 2,0 % этилового спирта и комплекса биологически активных субстанций, который включает в себя 0,6 г/л белка, 0,2 г/л фосфолипидов, 0,75 г/л свободных аминокислот, 2 г/л эфиров ненасыщенных жирных кислот, 0,8 г/л макро- и микроэлементов (Fe, Mg, Mn, Co, Zn, Cu, Ca, F, I), сбалансированного набора витаминов (100 мг/л витамина A, 1,0 мг/л витамина D, 230 мг/л витамина E, 10 мг/л витамина K, 3,3 мг/л витаминов группы B, 15 мг/л витамина H, 30 мг/л фолиевой кислоты, 1,35 мг/л витамина C и др.), 0,2 мг/л эфиров двух- и трехосновных органических кислот (янтарная, лимонная, изолимонная, щавелево-уксусная, яблочная), 5,0 мг/л не менее 8 фракций простагландинов, 9 мг/л биологически активных производных холестерина (глюко- и минералокортикостероиды и половые гормоны) и др.
Изменение показателей неспецифической адаптивной реакции, иммунитета, системы «ПОЛ-АОЗ», электронейромиографии и клинической картины у лиц с переломами нижней челюсти при стандартном лечении
Совершенствование лечения переломов нижней челюсти является актуальной проблемой и связано со снижением развития посттравматических осложнений. В связи с этим изучение и поиск путей повышения адаптивных резервов организма в клинической стоматологии имеют научное и практическое значение.
Начальным этапом проведенных исследований являлось изучение динамики показателей общего анализа крови у пациентов исследованных групп (табл. 17). При этом полученные результаты характеризуют наличие определенных особенностей в показателях скорости оседания эритроцитов (СОЭ). Так, при сравнении с контрольной группой определяется некоторое достоверное снижения данных показателей через 2, 7 и 14 суток после оперативного вмешательства в группе «Эпсорин» (P 0,05). Тем временем в группе «Мексидол» были выявлены аналогичные изменения показателей СОЭ, но только через 2 суток после операции. Следует отметить, что оценка результатов неспецифической адаптивной реакции характеризует ее вариабельность в обследованных группах при поступлении в стационар и в послеоперационном периодах (табл. 18). Так, при поступлении больных с переломами нижней челюсти во всех группах отмечается преобладание фазы «стресс» без значимых различий. Но начиная со 2 дня после операции в группе «Эпсорин» выявляется значительное снижение фазы «стресс» с достоверно значимым повышением неустойчивых реакций: «активация» и «тренировка» по сравнению с контрольной группой и группой «Мексидол» (P 0,05) (рис. 8). Данные изменения в определенной степени оказали воздействие на незначительные колебания уровней фаз «позитивные» (устойчивые реакции:
Примечание: – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через 2-е суток после операции; – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через 7 суток после операции; – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через суток после операции (P 0,05).
Примечание: – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через 2-е суток после операции; – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через 7 суток после операции; – достоверность различий показателей групп «Эпсорин» и «Мексидол» с контрольной группой через 14 суток после операции (P 0,05). Рис. 8. Динамика показателей фазы «стресс» у пациентов исследованных групп с переломами нижней челюсти: – достоверность различий между показателями через 2-е суток после операции; – достоверность различий между показателями через 7 суток после операции; – достоверность различий между показателями через 14 суток после операции (P 0,05). «активация» и «тренировка») в обследованных группах.
Через 7 дней после оперативного вмешательства в группе «Эпсорин» сохраняется тенденция достоверно значимого снижения фазы «стресс» в 1,47 раза по сравнению с контрольной группой и 1,32 раза с группой «Мексидол», также значительного повышения устойчивых реакций: «активация» и «тренировка» в 1,33 и 1,20 раза соответственно (рис. 9). «Переходные» фазы при этом снижены на 32,11% по сравнению с контрольной группой. При этом фаза «переактивация» во всех группах изменена незначительно. В общей картине отмечается наиболее низкий уровень негативных фаз («стресс» и «переактивация») в группе «Эпсорин» по сравнению с другими группами (P 0,05).
Через 14 суток в группе «Эпсорин» определяются максимальный рост показателей «позитивные» и резкое снижение фазы «стресс» в 7,78 раза по сравнению с исходными значениями (P 0,05). Аналогичные изменения фаз «позитивные» и «стресс» также выявлены в группе «Мексидол», где отмечается снижение в 4,06 раза. При этом сравнительный анализ полученных данных Рис. 9 Динамика показателей фаз «позитивные реакции» у пациентов исследованных групп с переломами нижней челюсти: – достоверность различий между показателями через 2-е суток после операции; – достоверность различий между показателями через 7 суток после операции; – достоверность различий между показателями через 14 суток после операции (P 0,05). свидетельствует о наличии достоверных различий в группе «Эпсорин» с группой «Мексидол» по данным фазам. Данные факты свидетельствуют о повышении уровня антистрессорных реакций организма больных с травматическими повреждениями нижней челюсти, принимавших «Эпсорин».
Анализ полученных данных указывает на то, что в группе «Эпсорин» позитивные фазы НАР в послеоперационных периодах варьируют от 46,78 до 84,41%, тогда как в группе «Мексидол» – от 48,45 до 68,73%, а в контрольной группе данные фазы составляли всего 49,98-61,55% (P 0,05). При этом в опытной группе отмечалось максимальное снижение «стресс»-реакции на 14-е сутки после оперативного вмешательства за счет восстановления фазы «позитивные реакции».
Таким образом, проведенный динамический анализ показателей фаз неспецифической адаптивной реакции в обследованных группах свидетельствует, что более выраженные положительные изменения показателей «позитивные» и резкое снижение фазы «стресс» определяются в группе «Эпсорин». Это свидетельствует о его клинической эффективности в комплексном лечении переломов нижней челюсти за счет быстрого восстановления устойчивых реакций.
Картина метаболических сдвигов, происходящих при переломе нижней челюсти, связана с адаптационными стресс-реакциями в ответ на травму. При этом мы наблюдали увеличение мобилизации глюкозы, активности щелочной фосфатазы (табл. 19), а также некоторую гипопротеинемию, повышение интенсивности перекисного окисления липидов (табл. 20). Анализ полученных результатов динамики показателей биохимического исследования крови у пациентов исследованных групп выявил определенные изменения показателей общего белка и альбуминов, которые восстанавливаются к 14-му дню после операции и достигают значений от 72,45±0,22 до 76,92±0,26 г/л. С патофизиологической точки зрения при переломах нижней челюсти наблюдается увеличение мобилизации глюкозы на фоне ее недостаточного анаэробного окисления в тканях в виде гипергликемии (Ткачук Е.А., 2012). Так, при поступлении пациентов в стационар определяется повышение уровня глюкозы в крови, показатели которой колебались в пределах от 5,99±0,03 до 6,22±0,04 ммоль/л. В показателях активности щелочной фосфатазы на этапах динамического наблюдения комплексного лечения переломов нижней челюсти прослеживается ее повышение через 2 и 7 суток после операции, но в пределах оптимальных значений. Данная ситуация связана с повышением активности остеобластов при переломах костей.
Социально-гигиенические аспекты травматических повреждений нижней челюсти в Республике Саха (Якутия)
Среди причин переломов нижней челюсти преобладает уличный травматизм (57,79±0,21%), бытовые травмы составляют 32,54±0,33%, транспортные – 3,42±0,47, спортивные – 1,07±0,48, прочие – 4,27±0,46%. Минимальные показатели имеют производственные – 0,91±0,48%. Отмечается рост травм, полученных при ДТП (2009 г. – 2,01±0,98%, 2014 – 5,22±0,84%). По данным некоторых авторов [Самуткина М.Г., 2013; Хышов В.Б. с соавт., 2014], в других регионах основной причиной переломов нижней челюсти является бытовая травма (от 70,8 до 88,54%), а остальные показатели особых различий не имеют.
При анализе по половой принадлежности отметили, что преобладающее большинство пострадавших мужского пола (93,71±0,03%). При этом преобладали городские жители (56,62±0,21%), а сельские составляли 43,38±0,27%. Травмы в основном получали в летний период, когда максимальное значение доходило до 64 случаев в месяц. По этнической принадлежности преобладали якуты (61,93±0,18%, Р0,05) и русские (33,74±0,32%), далее по частоте идут эвены – 2,02±0,48%, и другие национальности – 2,31±0,47%. Отмечалось позднее обращение пострадавших за медицинской помощью: позже 24 ч – 57,92±0,20%, в течение первых суток – всего лишь 17,71±0,40, до 8 ч после травмы – 24,37±0,37%. Это в основном связано со сложной транспортной схемой, огромной площадью территории региона, а также низким уровнем санитарной просвещенности населения. В связи с этим за обследованный период показатель остеомиелита у первичных больных составлял от 15,78±0,79 до 22,39±0,75%.
Стрессовое воздействие внешних факторов на организм определенным образом отражается на неспецифическую адаптивную реакцию организма [Гаркави Л.Х. с соавт., 1998; Мельцер И.М. с соавт.,1999]. При травме организм испытывает сильное раздражение, при этом происходит неспецифическая нейрогормональная реакция организма в виде напряжения неспецифических адаптационных механизмов и повышения резистентности [Селье Г., 1979]. При поступлении в стационар у больных с переломами нижней челюсти во всех группах отмечалось преобладание фазы «стресс» без значимых различий. Но начиная со 2-го дня после операции в группе «Эпсорин» выявлялось значительное снижение фазы «стресс» по сравнению с другими группами. Через 7 дней в общей картине отмечается наиболее низкий уровень негативных фаз («стресс» и «переактивация») и достоверно значимый высокий уровень позитивных фаз («активация» и «тренировка») в группе «Эпсорин» по сравнению с контрольной группой и группой «Мексидол» (P 0,05). Через 14 суток в группе «Эпсорин» определяются максимальный рост показателей фазы «позитивные» и резкое снижение фазы «стресс» в 7,78 раз а по сравнению с исходными значениями (P 0,05). Аналогичные изменения фаз «позитивные» и «стресс» также выявлены в группе «Мексидол», где отмечается снижение в 4,06 раза. При этом сравнительный анализ полученных данных свидетельствует о наличии достоверных различий в группе «Эпсорин» с группой «Мексидол» по данным фазам. Оценка полученных данных указывает на то, что в группе «Эпсорин» позитивные фазы НАР в послеоперационных периодах варьируют от 46,78 до 84,41%, тогда как в группе с «Мексидол» – от 48,45 до 68,73%, а в контрольной группе данные фазы соответственно составляли всего 49,98-61,55% (P 0,05). При этом в опытной группе отмечалось максимальное снижение «стресс» реакции на 14-е сутки после оперативного вмешательства за счет восстановления фазы «позитивные реакции», что подтверждает повышение уровня антистрессорных реакций организма больных, принимавших «Эпсорин». Положительный эффект препарата «Эпсорин» на неспецифическую адаптивную реакцию организма также был доказан при лечении операционных ран, абсцессов и флегмон челюстно-лицевой области и дентальной имплантации [Векслер Н.Д., 2002; Ширко О.И., 2006; Малогулов Р.Ш., 2012].
Картина метаболических сдвигов, происходящих при переломе нижней челюсти, связана с адаптационными стресс-реакциями в ответ на травму. У пациентов исследованных групп были выявлены определенные изменения показателей общего белка и альбуминов, которые снижаются в послеоперационном периоде и восстанавливаются к 14-му дню после операции (72,45±0,22-76,92±0,26 г/л). С патофизиологической точки зрения при переломах нижней челюсти мобилизация глюкозы на фоне ее недостаточного анаэробного окисления в тканях отражается в виде гипергликемии [Ткачук Е.А., 2012]. Поэтому у пациентов при поступлении в стационар определялось повышение уровня глюкозы крови, показатели которой колебались в пределах от 5,99±0,03 до 6,22±0,04 ммоль/л. В данных активности щелочной фосфатазы прослеживалось ее повышение в пределах оптимальных значений через 2 и 7 дней после операции, что связано с повышением активности остеобластов при переломах костей. Травматическое воздействие на ткани человека способствует усилению образования активных форм кислорода за счет активизации свободно-радикального окисления, связанной с развитием про- и актиоксидантных систем [Пинелис И.С., Понуровская Е.А., 2009]. Так, в группах с «Эпсорин» и «Мексидол» через 14 суток после операции определялось повышение НМАО в 2,42 и 2,54 раза соответственно.