Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I «Тематика писем Шелли» 12
1 Введение 12
2 Факторы, влияющие на отбор содержания в письмах Шелли 16
3 Сквозные темы писем Шелли 21
4 Письма Шелли с обозначенной тематикой 69
ГЛАВА II «Жанровые особенности писем шелли» 76
1 Диалогизм в письмах Шелли 76
2 Полифонизм писем Шелли.
Способы моделирования чужой речи 93
3 Композиционные принципы организации писем Шелли 114
4 Особенности традиционной рамки начала и конца в письмах Шелли 138
5 Жанровые формы писем Шелли 157
Заключение 165
Список цитируемой литературы 171
Библиография
- Факторы, влияющие на отбор содержания в письмах Шелли
- Письма Шелли с обозначенной тематикой
- Способы моделирования чужой речи
- Особенности традиционной рамки начала и конца в письмах Шелли
Введение к работе
С античных времен письмо стало фактом культуры и литературы (I). За более чем двухтысячелетнюю историю своего существования эпистолярный жанр прошел путь от риторического, принадлежащего высокому ораторскому искусству, до глубоко личностного, исповедального. Менялось его место в жанрової) системе определенных эпох. Этот процесс подробно прослеживает в своей диссертационной работе Н.А.Дезен (2). Мы же обранім внимание на то, что уже в античности существуют литературные письма как особый жанр; «фиктивные письма», которые либо вводятся в комедии, романы, либо являются самостоятельными и реальные письма, порожденные насущными жизненными потребностями. В дальнейшем эти различные по форме и функциям формы письма будут развиваться в двух направленнях - письма литературные, ориентированные на прочтение широкой публикой, т.е. на публикацию, имеющие литературную установку, и письма бытовые - рассчитанные только на конкретного адресата, а потом) и не подвергающиеся литературной обработке. Вместе они представляют собой разные стороны эпистолярного жанра, одного из самых интересных и сложных для анализа, явлений в системе жанров.
В современном литературоведении Ю.Н.Тыняновым, Н.Л.Степановым, Л.Я.Гинзбург создается концепция письма как-историко-литературного факта. В изучение этой проблемы определенный вклад сделан американским исследователем В.М.Тоддом-младшим. В его монографии «Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху» письмо рассматриваемся как самостоятельный жанр. Изучение эпистолярного жанра в работах названных литературоведов проводилось на материале писем русских писателей первой трети XIX века. В диссертации Р.М.Лазарчук как явление литературы анализируются письма русских писателей второй половины XVIII века. Важное место в изучении поэтики письма принадлежит тартуской школе, представители которой также используют материал пушкинской эпохи (3). Вместе с тем ими определены основные принципы построения письма как вида текста, обобщенные И.А.Паперно в статье «Об изучении поэтики письма» (3), докладе «Переписка как вид текста» (4).
Несмотря на то, что существуют отдельные исследования эпистолярного жанра на материале литературы Западной Европы, как статьи А.А.Елистратовой, Н.Я.Дьяконовой, Л.В.Сидорченко (5), диссертация Н.А.Дезен «Эпистолярный жанр во французской литературе XYII века (Письма госпожи де Севинье)» (2), «до сих пор нет у нас обобщающих историко-литературных и теоретических работ, посвященных таким «неправильным», «неканоническим» жанрам в литературе зарубежных стран...» (6, С.З). И в работах англо-американских, немецких литературоведок, посвященных эпистолярному жанру, письмо не исследуется как-особый жанр. В их статьях оно рассматривается как факт культуры и литературы. В монографии Роберта Адамса Дея и Анны Арбор «Эпистолярные беседы. Эпистолярная проза до Ричардсона» (1966) исследуется английская эпистолярная проза в период «между смертью Елизаветы и написанием Памелы» («between the death of Elizabeth and the writing of Pamela» (7,С1)).
Изучение писем и, в частности, писем писателей представляет особый интерес, т.к. они « раскрывают перед нами скрытую от всех половину существа писателя, обнажая самые сокровенные стороны его души и ума» (8, С. IY). Письма не только позволяют подробнее узнать биографию писателя, глубже проникнуть в его внутренний мир, но и представляют собой своего рода творческую лабораторию, в которой формируются особенности стиля и художественной манеры писателя. Они отражают и тенденции развития литературы, сосредоточивая в себе ее жанровые потенции. Как справедливо замечает С.С.Аверинцев, «изучение «младших», «гибридных», вообще полупризнанных жанров всегда важно в истории литературы, потому что эти жанры особенно пластичны и подвижны; в них закладываются основы более поздних жанровых явлений» (9, С.20). Помимо этого, письма писателей могут представлять собой пограничный случай, когда переписка бытовая по своему назначению, отражая своеобразие творческого дарования ее авторов, приобретает качество литературной, перерастая в эпистолярную прозу непреходящего эстетического значения. Именно эти пограничные случаи представляют наибольший интерес для изучения, с одной стороны, но являются малоисследованными на сегодня явлениями, с другой.
Говоря о западноевропейской эпистолярной традиции, ученые большое внимание уделяют искусству письма во Франции XYII века. Это объясняется тем, что французская литература этою периода породила яркие образцы художественного письма. Достаточно подробно изучены письма таких его мастеров, как Гиз де Бальзак, Вуатюр, Госпожа де Севипье. Об эпистолярной же литературе Англии в рамках общей традиции упоминается вскользь, при этом чаще называется имя А.Поупа, опубликовавшего три собрания своих писем, целенаправленно подвергая их литературной обработке. Однако в современном литературоведении существуют отдельные работы, посвященные письмам английских писателей, представляющие достаточно глубокий их анализ и в своей совокупности позволяющие говорить о традициях эпистолярного жанра в английской литературе. Здесь следует назвать статьи В.Л.Сидорченко «Эпистолярное наследие Александра Поупа» (5.1,С. 8-18), «Эпистолярное наследие леди Мэри Уолпол Монтегю» (5.2, С. 3-26), в которых исследуются особенности жанра «частного послания», определяется его месго в развитии художественных направлений. Письма здесь рассматриваются « и как исторический документ, и как литературный памятник эпохи» (5, С. 17). В английской литературе Просвещения, которую называют «золотым веком эпистолярной прозы», этот жанр занимал одно из ведущих положении. Как отмечает В.Л.Сидорченко, «в конце XVIII в. публикации частных писем стали в Англии довольно обычным делом» (5.2, С.5). Более того, они являлись фактом и частью общественной жизни (7,С.44). Заметим также, что в английской литературе эпохи Просвещения получает распространение жанр эпистолярного романа. В то же время «в переписке властителей дум эпохи А.Попа, Г.Уолпола намечаются черты, несовместимые с логикой Просвещения» (К), С.9), в них формируются элементы, принадлежащие уже другом}' литературному явлению - романтизму.
Существующие немногие исследования эпистолярной прозы английских романтиков касаются как ее отдельных авторов, так и типологических особенностей. А.А.Елистратова в статье «Эпистолярная проза романтиков» отмечает малую изученность «общих проблем эпистолярного жанра в европейской литературе нового времени» вообще и эпистолярной прозы романтиков, 1 частности (11,С.309). В своей статье А.А.Елистратова устанавливает типологические особенности писем романчиков, отношение их к традициям эпистолярного жанра XYII1 в.; рассматривает соотношение этого жанра с другими литературными жанрами в эпоху романтизма и роль эпистолярной прозы романтиков в развитии европейской литературы XIX в. (1 1, С. 309). В западном литературоведении письма романтиков изучены только в незначительной степени. В диссертационном исследовании Гертуды Юнгблюд «Studien zum literarischen Character des Brieles der englischen Hohromantiki Byron, Shelley und Keats» (12), выделяются формы писем Байрона, Шелли и Китса в зависимости от их функций и анализируются некоторые особенности их стиля. Вместе с тем в этой работе не определяется место эпистолярной прозы романтиков в литературном процессе, не проводится сравнительный анализ писем этих поэтов. Эпистолярная проза романтиков, таким образом, еще требует своего более глубокого 11 детального изучения. Тем более, что и работ, посвященных письмам отдельных писателей-романтиков, немного.
Основательнее других изучена эпистолярная проза Байрона, которая обстоятельно рассмотрена в статье Н.Я.Дьяконовой «Журналы и письма Байрона» (13), а также А.А.Елистратовои «Дневники и письма Байрона» (14, С. 341-358). Самая общая характеристика дается Н.Я.Дьяконовой эпистолярному наследию Китса в работе «Дж.Китс. Стихи и проза» (15,С.307-309).
Эпистолярная проза Шелли, хоть и цитируемая во многих статьях и монографиях, посвященных его творчеству, до сих нор не стала предметом специального рассмотрения. Вместе с тем письма Шелли - не только необходимый материал для всестороннего изучения его биографии и творчества. Они являются важным звеном в развитии английской эпистолярной прозы. В них отразился вкус и стиль эпохи романтизма. Изучение писем попа и их сопоставление с письмам Байрона и Китса открывает новый уровень в исследовании и определении типологических особенностей этого жанра в литературе романтизма. Полому письма Шелли требуют своего изучения прежде всего с точки зрения их жанрового своеобразия.
Переписка Перси Биши Шелли опубликована в двух обстоятельно комментированных томах издания американского ученого Ф.Л.Джонса. Однако в англо-американском литературоведении есть лишь одна статья, посвященная ранним письмам поэта, «Ранние письма Шелли» Джона Фримана (16). В некоторых работах отечественных ученых ставится проблема изучения эпистолярного наследия Шелли. Так, в монографии И.Г.Неупокоевой «Революционный романтизм Шелли» письма поэта рассматриваются как самостоятельная и значительная часть его литературного наследия. При этом они привлекаются автором монографии в связи с фактами биографии и творчества пола. И.Г.Неупокоева дает периодизацию писем Шелли, указывает па некоторые особенности их содержания и стиля. Например, говоря о письмах итальянского периода, исследовательница отмечает присутствие в них смеха, мягкой иронии, переходящей к резким усмешкам над своими литературными противниками, использование игры слов и каламбуров. И.Г.Неупокоева особо выделяет жанр открытого письма и считает его характерной чертой «щедрое использование различных эмоциональных средств воздействия - от различных оттенков разоблачительной сатиры до самых задушевных нот откровенного разговора. Преобладание тех или иных средств зависит от того, кому адресовано письмо -политическому противнику или единомышленнику» (17,С284). В монографии подчеркивается, что «богатое эпистолярное наследие Шелли помогает лучше понять его поэтическое творчество» (17,С.63). Письма Шелли рассматриваются И.Г.Неупокоевой и как творческая лаборатория, и как произведения, близкие к художественной прозе.
Эстетическую ценность и значимость писем поэта отмечает А.А.Елистратова в статье «Проза Шелли» (1972): «можно утверждать, что он <Шелли. - Е.К.> оставил по себе памятник, который независимо от его документального значения, образует настоящий эпистолярный роман, отмеченный печатью высокого таланта, полный огня и страсти. Это - свод писем Шелли» (18,С440). В другой своей работе, уже названной нами, «Эпистолярная проза романтиков» А.А.Елистрагова рассматривает письма Шелли в кругу эпистолярного наследия современных ему поэтов-романтиков. В качестве их отличительных признаков исследователь отмечает присутствие «лирических пейзажей», мотив одиночества, особую пунктуацию .
Предметом специального исследования эпистолярная проза Шелли является в статье Н.Я.Дьяконовой «Письма Шелли» (1987). Автор ставит своей задачей «рассказать, как они <письма. - Н.К.> складываются в автобиографическую повесть непреходящего значения... показать, как в переписке раскрывается многогранная, своеобразная личность поэта, его внутренний мир»(19,С19), как письма помогают объяснить художественное творчество Шелли и выявить их взаимосвязь. Н.Я.Дьяконова акцентирует внимание на сюжете эпистолярного романа, включающем факты биографии поэта, его философские и общественно-политические взгляды, нашедшие отражение в письмах; на образе героя, не совпадающем с лирическим героем поэтических произведений Шелли. Среди особенностей стиля отмечаются ироничность и афористичность. Исследователь приходит к выводу о том, что письма, в отличие от поэтического творчества Шелли, обладают большей конкретностью и здравым смыслом, что они «помогают лучше понять и оценить высокий подвиг, который скрывается за каждой строчкой его стихов» (19,С.23-24). В монографии Н.Я.Дьяконовой, А.А.Чамеева «Шелли» (1994) в главе «Проза: трактаты, эссе, письма» эпистолярная проза поэта рассматривается как составная часть его прозаического наследия, при этом во многом дублируются положения статьи Н.Я.Дьяконовой «Письма Шелли» (20,С.62-82). Таким образом, письма Шелли рассматриваются в ряду эпистолярного наследия современных ему поэтов-романтиков, как часть его творчества. Специальная статья Н.Я.Дьяконовой, посвященная его письмам носит обзорный характер. При анализе эпистолярной прозы Шелли акцентируется внимание па ее содержании, стиле, соотношении с поэтическим творчеством.
Однако письма Шелли нуждаются в обстоятельном исследовании именно как факт литературы, как самостоятельный жанр творчества поэта. При этом следует учесть, что жанровая специфика писем Шелли во многом обусловлена тем, что они не подвергались авторской правке и не предназначались для публикации. Поэтому возникает и проблема единства эпистолярного текста, которая, однако, уже разрешена литературоведами a priori. Тем не менее не определены еще жанровые показатели, которые доказывали бы это единство и характеризовали бы письма Шелли как особое явление литературы. Помимо этого, письма поэта представляют собой как раз тот пограничный случай, когда письмо бытовое перерастает в литературное, что также определяет особый интерес к их исследованию.
Актуальность работы определяется недостаточной изученностью эпистолярной прозы поэта в целом и необходимостью введения его в более широкий научный обиход, отсутствием в литературоведении исследований, посвященных изучению писем Шелли как литературного жанра.
Цель нашего исследования заключается в выявлении жанровых и тематических особенностей эпистолярной прозы Шелли как литературного явления.
Задачи , поставленные в нашей работе, следующие: ввести в активный научный оборот русскоязычного литературоведения и русскоязычного читателя не переведенные на русский язык письма Шелли; доказать, что не предполагавшиеся для публикации письма являются не просто бытовыми, но литературными, образцами высокохудожественной прозы; систематизировать письма Шелли в соответствии с их тематикой, дать общую характеристику их тематического содержания, показать роль тематики в формировании жанровых форм в письмах поэта; определить жанровые особенности писем Шелли; продемонстрировать, каково своеобразие составляющих эпистолярного жанра в письмах Шелли; охарактеризовать жанровые формы в составе писем Шелли, представив это в свете основных тенденций развития эпистолярной прозы романтиков; в ходе исследования отметить особенности стиля писем; на материале писем Шелли дать характеристику некоторых особенностей эпистолярной прозы романтиков, сопоставив их с письмами Байрона и Китса; наметить пути дальнейшего исследования писем Шелли.
Материал исследования: Письма английского романтика Перси Биши Шелли. В работе используется двухтомное издание писем американского ученого Ф.Л. Джонса (21), куда вошло 745 писем поэта. Оно снабжено обстоятельными комментариями, содержит и письма адресатов Шелли. Ф.Л. Джонс так обозначает особенность этого издания писем: «The principal aim of this new collected edition of Shelley's letters is to establish an accurate text from the original manuscripts, a text which is presented with unified and consistent editorial principles. Such an achievement has been made possible by the work of my predecessors, especially H.Buxton Forman, Roger Ingpen and Seymour De Ricci; and by the fact that now for the main body of the letters are available at one and the same time. Of the 745 letters (and cheques) in this edition, 453 were taken directly from the original manuscripts by the editor» (21, P.V).
Предмет исследования: Письма английского романтика Перси Биши Шелли.
Объект исследования: Эпистолярное творчество английских романтиков первой трети XIX века.
Методологической основой работы послужили труды В.М.Жирмунского, Н.Я.Берковского, Ю.П.Тынянова, М.М.Бахтина, С.С.Аверинцева, Ю.М.Лотмана, Б.А.Успенского, В.В.Хализева, И.А.Паперно, Н.Я.Дьяконовой, А.А.Елистратовой, У.М.Тодда.
В работе использованы структурно-описательный, структурно-типологический, историко-типологический методы, элементы статистического анализа.
Новизна исследования состоит в том, что письма Шелли
1) исследованы на уровне их тематических особенностей (выделены письма религиозно-философской, общественно- политической тематики, письма на темы эстетики и литературного творчества, интимные);
2) изучены с точки зрения жанровых особенностей (диалоїпзм, полифонизм, паратактическая структура и -элементы, упорядочивающие ее, рамка начала-конца).
Практическая значимость работы заключается в том, что материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих курсов по истории английской литературы и спецкурсов по английской литературе 'эпохи романтизма, при написании курсовых и дипломных работ по данному периоду и творчеству Шелли. Результаты исследования могут быть учтены при подготовке новых изданий еще не переведенных на русский язык писем Шелли.
Апробация работы. Диссертационное исследование обсуждено на кафедре русской и зарубежной литературы КарГУ им.Е.А.Букетова и рекомендовано к защите. Главы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы КарГУ; отдельные результаты работы докладывались на научных конференциях профессорско-преподавательского состава, научных работников, аспирантов и студентов КарГУ (1993,1995, 1996,1997); материалы диссертации опубликованы в четырех статьях и тезисах доклада.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии.
Факторы, влияющие на отбор содержания в письмах Шелли
Как известно, процесс темообразования представляет собой довольно сложное явление, поскольку, реализуясь в различных жанрах по-особому, определяется при этом внешними, внетекстовыми факторами. Понятно, что и жанр письма имеет свои принципы образования темы, отбора информации. Они могут быть как общими для всего жанра, так и частными, характерными для эпистолярного творчества конкретного писателя. Общие принципы формирования тематики письма связаны с его соотношением в ту или иную эпоху с другими жанрами, с тем, является ли оно «документом» или «литературным фактом» (28,С.265). На тематик} письма накладывают свой отпечаток и общие тенденции развития определенной эпохи. Л.Я.Гинзбург, обращаясь к письму как одном) из жанров документальной литературы, также указывает факторы, определяющие своеобразие функционирования как жанра инеем в целом, так и его составляющих. Среди них исследователь указывает на такие, как «установка на подлинность», при этом «не всегда равная фактографической точности», движение образа «от данною единичного и конкретного к обобщающей мысли», «неполное совмещение... плана жизненного опыта и плана эстетического истолкования» (29,С.6,11).
Непосредственная ориентация па адресата, на широкий круг читателей, на потомков также является одним их основных факторов, влияющих на принципы отбора информации в письмах писателей. Тематика эпистолярной прозы Шелли формируется в соответствии с общими для жанра писем принципами ее образования. В связи с этим можно определить следующие факторы, влияющие на отбор содержания в письмах Шелли: 1) Традиции английской эпистолярной прозы. Так, в XVI11 веке характерными темами частных посланий становятся вопросы религии, философии, морали, общественно-политические и эстетические.
2) Тенденции и особенности развития литературы начального этапа романтизма (особенности жанровой системы, концепция личности, соотношение понятий «личность» и «мир»).
3) Особое положение письма в литературе того времени, когорое наряду с другими смешанными жанрами «мало того, что выдвигается на ответственные позиции, но и получает принципиально новое наполнение, меняется характер его функционирования в культуре» (30,С415).
4) Установка на подлинность, которая в письмах Шелли сочеталась с его «буйным воображением», особенностями поэтической натуры. Вместе с тем эпистолярная проза Шелли, как и байроновская, являет чрезвычайно сложный и подчас противоречивый образ автора писем.
5) Письмо, как и дружеские беседы, дневники, записки являлось одним из способов общения романтиков. Эта его функциональная особенность также определяет тот круг тем, который избирал автор, ведя посредством эпистолярной формы диалог с друзьями.
6) Движение мысли автора от определенного явления в ею жизни или жизни друзей, близких, событий, происходящих в обществе, к большим обобщениям определяет не только особенности развития тематики в письмах Шелли, но и своеобразие их композиции.
7) Эстетическая преднамеренность в эпистолярной прозе Шелли, обусловленная как свойствами поэтической личности Шелли, так и особым положением письма в литературе романтизма, о котором мы уже говорили, является вместе с тем неосознанной, специально не заданной автором писем, не предназначавшим их широкому кругу читателей.
8) Один из основополагающих факторов формирования тематики писем Шелли - ориентация на конкретного адресата. Исключение составляют письмо к лорду Элленборо, письмо к Ли Хаиту от 3 ноября 1819 года и письма к Т.Л. Пикоку, являющиеся приложением к дневнику, описывающему путешествие Шелли 1814-1816 годов по некоторым областям Германии, Греции, Голландии. Имея конкретного адресата, эти письма вместе с тем ориентированны на широкую публику. Отметим, что содержание писем Шелли, адресованных конкретным людям, чаще всего выходит за рамки интереса данного адресата и их тематическая наполненность оказывается актуальной не только для большого круга читателей, но и для потомков. При этом содержание писем находится в прямой зависимости от личности того, кому оно адресовано, определяясь общими интересами, проблемами, связывающими адресанта и адресата писем.
Письма Шелли адресованы 96 корреспондентам. И только с 1 1 из них Шелли переписывался на протяжении всей своей жизни. Именно письма к этим адресатам и составляют ядро (в том числе п тематическое) эпистолярной прозы поэта. К ним относятся родственники, друзья Шелли, издатели его произведений: Томас Джефферсон Хогг, Уильям Годвин, Чарльз Оллиер, Джордж Гордон Байрон, Томас Медвин, Томас Лав Пи кок, Роберт Сау ти, Ли Хаит, Клер Клермонт, Мэри Годвин-Шелли. Б.Джонсон в предисловии к однотомному изданию писем Шелли отмечает: «И хотя ярко индивидуальные, они письма. - Г.К. , ярко окрашены инстинктивным пониманием тех, кому они были адресованы: страстные - к Элизабет Хитченер и Мэри; горячие, дискуссионные, логичные, с глубокой любовью к Томасу Джефферсону Хоггу, просветленные реформаторским рвением и сердечно домашние к. Ли Ханту, литературные и атеистические - к Томасу Лаву Пикоку, почтительные к великим умам и полные достоинства - к врагам» (21,Р.25). В данном высказывании намечены некоторые тематические тенденции в письмах Шелли к конкретным адресатам, отмечена взаимосвязь особенностей содержания письма с личностью того, кому оно предназначалось. Добавим, чго особенности тематики писем Шелли изменяются не только в зависимости от адресата, но и периода жизни, творчества поэта. Соответственно этому в письмах Шелли выделяют английский (1803-1818) и итальянский (1818-1822) периоды. Согласно этим периодам письма Шелли располагаются в издании Джонса.
Письма Шелли с обозначенной тематикой
В рамках рассмотрения религиозно-философской и общественно-политической тематики мы особо выделили письма, предназначенные широкой публике, хотя и имеющие конкретного адресата: письмо Лорду Элленборо и Ли Ханту от 3 ноября 1819 г. Их содержание обладает некоторыми отличиями и позволяет говорить в данном случае о жанре открытого письма. Помимо них в эпистолярном наследии поэта есть еще письма, которые он адресовал массовому читателю. Однако они, как и в предыдущих случаях, имеют и точного адресата - Томаса Лава Пикока. Эти письма единственные, опубликованные самим Шелли в качестве приложения к дневнику, который совместно с ним вела его жена Мери во время их путешествия по Европе в июле-августе 1814 года. Он появился в печати в 1817 году под названием: «История шестинедельной поездки по некоторым областям Франции, Швейцарии, Германии и Голландии с приложением писем, описывающих плавание вокруг Женевского озера и ледника Шамони». Как видно, письма имеют четко обозначенную тематику, что предопределяет их содержательные и композиционные особенности. В связи с чем, мы отделяем их от писем со сквозными темами и относим к письмам с обозначенной тематикой. В исследованиях творчества Шелли эти письма также выделяются специально. При этом их определяют как «письма-путешествия» («travel letters» John Freeman (16,P. 110), «Riesebricfe» Gerlud Jungblut (12,Z.59)). Однако подробному анализу, в том числе и с точки зрения содержания, данные письма не подвергались.
Сам адресат писем, Томас Лав Пикок, об их издании пишет следующее: «Уехав из Англии в 1814 году, новобрачные отправились в путешествие по Европе. Из Швейцарии Шелли написал мне 6 писем, которые впоследствии были опубликованы вместе с «шестинедельной поездкой» - своеобразным дневником, который во время их путешествия вела та, с кем отныне он неразрывно связал свою судьбу» (32,С319). Таким образом, подтверждается тот факт, что письма изначально имели конкретного и реального адресата, в то время как письма, написанные Мери Шелли и приложенные к лому же дневнику имеют только условного адресата. В публикацию вошли письма Шелли к Пикоку от 24 июня, 12 июля, 22,24,25, 28 июля 1816 года, которые были написаны во время путешествия Шелли и Байрона вокруг Женевского озера. Отметим, что в издании Джонса эти письма не выделены особо и ссылок на то, что пи были опубликованы с дневником, не делается. Являющиеся приложением к указанному дневнику, письма Мери также даются в общем ряду ее эпистолярного наследия того же издателя. При этом здесь Джонс указывает на то, что они «probably written for the six-weeks» (67, P. 13). Тем не менее, факт объединения и издания этих писем самим Шелли дает основание рассматривать их как целое. В данной части работы мы остановимся на тематических особенностях этих писем. Как определено в заглавии дневника, основной темой писем является описание путешествия вокруг Женевского озера и ледника Шамони. С другой стороны, сам факт их публикации связан со стремлением Шелли привлечь внимание к насущным проблемам современности. Во всех письмах за путевыми впечатлениями проступает стремление их автора показать состояние современною общества, «пытливый интерес Шелли ко всему еще непознанному, таинственному и загадочному в человеческой психике» (17,С444). Так, письмо от 12 июля 1816 г. посвящено описанию путешествия по Мейери, Кларану, Шильону, Веве и Лозанне. Красоты этих месі, описание которых составляет основу письма, как и постоянное обращение Шелли к Руссо и его роману «Юлия, или Новая Элоиза» (действие романа происходит в тех местах, о которых идет речь в письме) соседствуют, а порой резко контрастируют с картинами жизни и нравов местного населения: «As we approached I:\ian, the mountains descended more precipitously to the lake, and masses of intermingled wood and rock overhung its shining spire...The appearance of the inhabitants of Evian is more wretched, diseased and poor? Than I ever recollect to have seen. The contrast indeed between the subjects of the King of Sardinia and the citizens of the independent republics of Switzerland, affords a powerful illustration of the blighting mischiefs of despotism, within the space of a few miles» (1,481-482). Следующие письма от 22,24,25,28 июля 1816г. посвящены посещению Шелли Сен-Мартена, Серво, Шамони, Монтавера и Монблана. Контрасты при этом усугубляются, приобретая вселенские масштабы: пейзажи гор, ледников перемежаются с раздумьями поэта о месте человека в мире, его современном состоянии: «I will not pursue ВuПоп sublime but gloomy theory, that this earth which we inhabit will at some future period be changed into a mass of frost. Do you who assert the supremacy of Ahriman imagine him throned among these desolating snows, among these palaces of death & frost, sculptured in this their terrible magnificence by the unsparing hand of necessity, & that he casts around him as the first essays if his final usurpation avalanches, torrents, rocks & thunders - and above all, these deadly glaciers at once the proofs & the symbols of his reign. - Add to this the degradation of the human species, who in these regions are half deformed or idiotic & all of whom are deprived of anything that can excite interest & admiration» (1,499).
Способы моделирования чужой речи
Анализ жанровых особенностей писем невозможен без определения своеобразия рамки из начала и конца (обращения и подписи).4 Еще в трактате Деметрия она обозначена как конструктивный атрибут этого жанра (1, С.8-9). И.Л.Манерно в работе «Переписка как вид текста. Структура письма» отмечает, что «... рамку из обращения и подписи можно считать обязательным элементом структуры всякого письма, позволяющим отличить письмо от текста любого типа» (4, С. 215). В монографии У.М.Тодда также специальный раздел посвящен анализу этих частей письма: «Части письма: игра в начале и конце» (27, С. 147-154). Г.Юнгблюд в своей диссертации рамку начала - конца исследует только на материале писем Байрона, выделяя типы обращений и заключений (12, Z. 20-25). Она также делает некоторые наблюдения над этими частями текста в письмах Китса, не уделяя, однако, этом проблеме особого внимания. Уже проведенный Г.Юнгблюд анализ позволяет говорить о том, что романтики отступают от классических канонов обращения и заключения в письме. Так, обращения могут вообще опускаться, либо заменяться восклицаниями и вопросами (но обозначению Г.Юнгблюд, «темпераментные начала»). Концовки же часто бывают неожиданными, резко обрывающими письмо. При этом следует заметить, что эти части все же меньше дрмпх подверглись изменениям в эпистолярной прозе романтиков
Ни Г.Юнгблюд, ни другие исследователи, так или иначе обращавшиеся к письмам Шелли, не ставят вопроса об особенностях рамки начала-конца в них. Поэтому наша задача заключается в определении своеобразия этих частей в письмах Шелли, того, как в них проявляется диалогическая направленность письма, свойства личности поэта и, попутно, указании на то, как они способствуют образованию парадигмы писем. В письмах Шелли можно выделить три основных части: вступление, повествование (основная часть), заключение." Основная часть, как мы уже показали, отличаеіся относительной свободой композиционного построения. Рамка же начала-конца (обращения-подписи), с одной стороны, является более жесткой и унифицированной, с другой, - не ограничиваясь общепринятыми правилами ее оформления, сама диктует свободу основной части письма. Вступление и заключение являются значимыми элементами письма не только с точки зрения композиции, придавая ему целостность и завершенность, по п в плане смысловом, представляя собой своеобразное обобщение мыслей, настроений, чувств, которые он собирается выразить (начало) или уже выразил (заключение) в своем послании. Выбор того или иного начала и конца в письме определяемся отношениями автора и адресата, тематикой письма. Это определяет различные формы рамки начала - конца в письмах Шелли. Рассмотрим отдельно особенности каждой из ее составляющих.
Своеобразие форм и функций начала определяемся уже в ранней эпистолярной прозе поэта, относящейся к 1808-1810 годам. Уже в них оно призвано сразу ввести адресата в тему письма, дать настрой на его основной лад. В этом плане замечательно письмо Шелли к Эдварду Фергюсу Грэму от 23 апреля 1810г. Перед непосредственным обращением к адресату Шелли дает строчку таинственных знаков. Это должно погрузить адресата в атмосферу первого готического романа Шелли «Застроцци», в стиле которого и написано письмо. Встречающаяся здесь несколько раз буква «/» должна также навести Грэма на мысль о романе: V= ...z/...—VOZO= ...[—. My dear Graham — (I, 9).
В этих же письмах мы наблюдаем различия в обращениях к зависимости от адресата. Так, послания к близким и знакомым Шелли начинает с обращения «Dear» («Dear Graham», «Dear Roe», «Dear Tisdall»). Другой формой, которую Шелли использует в своих письмах, является «Sir»(«Gentlemen»). Например, письмо к Джону Джозефу Стокдейлу, лондонскому издателю от 6 сентября 18 начинается так: «I have to return you my acknowlegdement for the receipt of the books» (I, 15). В последующих письмах это обращение заменяется на «Dear Sir» или «My dear Sir» (14.11.1810, (1, 20); 19.11.1810 (I, 21); 2.12.1810 (1, 32); 18.12.1810 (I, 24); 11.10.1811 (I, 40)), что свидетельствует об установлении более близких отношений между автором и адресатом. При этом сохранение «Sir» как единственного обращения в письмах от 11.04.181 1 (I, 59) и 1.08.181 I (I, 130) указывает на то, что Стокдейл для Шелли прежде всего издатель, лицо официальное. И само содержание писем к Стокдейл) касается проблем издания произведений Шелли, не затрагивает темы личной жизни. Обращение «Sir» Шелли использует во всех случаях, когда его связывают с адресатом только деловые отношения, или он лично не знаком с ним. Оно характерно письмам к эпизодическим адресатам: Джону Хоггу (8-12.04.1811 (I, 57), Джону Слоттеру (16.041811 (1,61), Вильяму Виттону (17.04.1811 (1,62); 18.04.1811 (I, 63), Гамильтону Роуэну (25.02.1812 (I, 262) и др., а также постоянному адресату издателю Чарльзу Оллиеру (все 56 писем, опубликованных Ф.Л.Джонсом, открываются обращением «Sir» или его вариантами («Dear Sir»)). В письмах, адресованных изданиям ( «Brokes & company», «Carpenter & Son»), иснользуегся форма множественного числа - «Gentlemen». Вместе с тем обращение «Sir» Шелли употребляет в письме к деду Биши Шелли (13.10.1811 (I, 147)). С одной стороны, такое обращение можно рассматривать как общепринятое в Англии к родителям и родственникам. Однако в данном случае такая его форма свидетельствует о достаточно холодных отношениях между внуком и дедом (что подтверждает п содержание письма).
Особенности традиционной рамки начала и конца в письмах Шелли
Завершает же весь текст письма непосредственно подпись, которая может иметь самые различные формы. Так, послания к Хоггу, Хитченер, Пикоку могут быть подписаны только инициалами Р.В.S. (например, письма к Хоггу от 3.01.1811 (1,35), 14.01.1811 (I, 46), к Хитченер от 7.05.1812 (1,292),Пикоку от 25.02.1818 (II, 82)). В некоторых письмах подпись вообще отсутствует (Хоггу от 16.01.1811 (I, 47), 17.01.1811 (I, 47), 20.01.1811 (1,48), Хитченер от 14.03.1811 (I, 273), письма к Мэри). Большей же частью Шелли варьирует подпись, сокращая или пропуская ту или иную часть своего имени: Percy Shelley ( например, письма в Longman & company от 7.05.1809 (I, 4), Грэму от 21.11.1810 (I, 22)); P.B.Shelley (например, в письмах к Медвину от 16.06.1813 (I, 371), Харриет Шелли от 22.01.1814 (I, 339), 3.10.1814 (I, 400) ); Percy B.Shelley (например, Джону Вильямсу от 30.03.1813 (I, 362), Оллиеру от 7.12.1817 (I, 575)). Полностью (Percy Bysshe Shelley) автор писем подписывается редко (например, письма Джону Эвансу от 11.12.1812 (I, 339), Brookes & company от 18.12.1816 (I, 522)). Мы отметили лишь наиболее употребительные варианты подписи, тогда как Шелли свойственно обозначать ее самыми разнообразными способами. При этом здесь нельзя проследить определенной последовательности в использовании тех или иных форм подписи. Она несет на себе отпечаток спонтанности создания текста письма, его «необработанности». В то же время отсутствие подписи или наличие только инициалов свидетельствует об особо близких отношениях с адресатом письма, который прекрасно знаег, кто является автором послания к нему.
Итак, подпись состоит из трех основных частей: выражения отношения к адресату (здесь наблюдаем переход на точку зрения адресата, что формально проявляется в использовании местоимения «your» ), слов прощания ( чаще «Adieu») и собственно подписи (имени). Подпись является составной частью заключения письма. В эпистолярной прозе Шелли они часто неожиданны и спонтанны. Отметим, что это характерно и заключениям в письмах Байрона (12, Z.22). Иногда Шелли вынужденно завершает письмо: «They tell me I have not a moment. - Adieu - send me accounts a specially of poor Marianne. Your ever faithful & devoted S.-» (Хаиту от 17.02.1822 (II, 390)). В других случаях, после прощания Шелли еще может задержать внимание адресата, например, сообщая о времени написания следующего письма: «Adieu, I will write tomorrow» (Хоггу от 16.01.1811 (I, 47)). Прервав беседу, поэт может намекнуть па ее продолжение в следующих письмах: «I have enough to say, but will wait for your answer until I write again. Your great friend P.B.Shelley» (Хитченер от 8.10.1811 (I, 145). Как и в начале, в конце письма может содержаться шутка, ирония. Например, как в письме к Пикоку от 9 ноября 1818г.: «Adieu. God grant you patience to read this long letter, and courage to support the expectation of the next. Pray part them from the Cobbets on your breakfast table; they may Tight it out in your mind. Your ever most sincerely P.B.S.» (II, 53) Шелли иронизирует над свои «длинным» письмом и в то же время дает адресату понять, что разговор не закончен. Далее он противопоставляет философеко-эстетическую проблематику своих писем об искусстве острозлободневному характеру материалов, публиковавшихся в «Политическом указателе» Коббета, что делает опять же в форме шутки.
Заключения писем Шелли к Байрону отличаются тем, что в них акцентируется внимание на личности адресата (его поэтическом таланте) и проявляется «глубокий интересе» ко всему, что касается его жизни: «Let me hear from you, and let me hear good news of you. The deep interest that I feel in everything that concerns you leads me to expect with eagerness the most minute details. My dear Lord Byron Your sincere friend, P.B.Shelley» ( 29.09.1816 (I, 506)). В письмах к Мэри Шелли помимо неожиданно прерывающих письмо заключений ( « 1 have been reading the Noble Kinsmen in which... I have been dissappointed... I dont believe Shakespeare wrote a word of il. -(Unsigned)» (18.08.1818 (II, 34)), имеют элегические окончания, выдержанные в стиле любовного послания, с пожеланиями счастья, надеждой на скорую встречу, вопросами о здоровье детей («Dearest Love be will be happy come to me & confide in your own constant & affectionate PBS. [P.S.] Kiss the blue-eyed darling for me & dont let William forget me - Ca cant recollect me» (3.08.1818 (II, 38)). Особую смысловую нагрузку несут заключения в письмах Шелли к отцу. Здесь он прямо пишет о том, что хотел бы сохранить расположение отца и всегда будет «нежным и любящим сыном». Истинное отношение к нему, которое выражается уже в обращении «My dear father», в заключении письма получает еще раз свое подтверждение: «Believe me, whatever may be my sentiments Yrs. Most dutiful affect. P.B.Shelley» (6.02.1811 (I, 51). Даже в тех письмах, где Шелли обращается к отцу «Sir», концовка послания в противовес сухому обращению содержит «искреннее желание» поэта, чтобы они «вполне поняли друг друга»: «I have not employed meanness to concede what I consider it my duty to withhold. Such methods as these would be unworthy of us both. I hope you will consider what I have said, and I remain, Dear Father with sincerest wishes for our perfect right understanding Your s respectfully & affely. P.B.Shelley» (I, 204). В лом письме начальное обращение «Dear Sir» в конце все же меняется па «Dear Father», в корне изменяя точку зрения адресата, обнажая его истинные чувства к отцу.