Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков: теоретико-методологические проблемысоциологических исследований 25
1.1. Управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков как предмет социологических исследований .25
1.2. Методологический конструкт социологического исследования управленческих практик снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков .52
ГЛАВА 2. Конфликтогенность миграционных потоков в ростовской области как предмет управленческого воздействия 75
2.1. Миграционные потоки в Ростовской области: динамика, причины, тренды, типы 75
2.2. Миграционные потоки как источник межэтнической напряженности в Ростовской области 92
ГЛАВА 3. Управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков в Ростовской области 110
3.1. Факторы формирования конфликтогенного потенциала миграционных потоков в Ростовской области 110
3.2. Формальные и неформальные управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков в Ростовской области 135
Заключение .162
Список использованной литературы
- Методологический конструкт социологического исследования управленческих практик снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков
- Миграционные потоки в Ростовской области: динамика, причины, тренды, типы
- Миграционные потоки как источник межэтнической напряженности в Ростовской области
- Формальные и неформальные управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков в Ростовской области
Методологический конструкт социологического исследования управленческих практик снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков
При этом исследователи отмечают, что зачастую на определенных территориях создаются неблагоприятные условия проживания для конкретной группы населения с целью «выжить» ее с данной территории. В то время как другая группа населения (чаще всего это титульный этнос) чувствует себя комфортно, проживая в этой же среде.
В социологической науке выделяется несколько групп факторов, определяющих миграционную ситуацию на Юге России. К первой группе относятся факторы этнополитические, подразумевающие военные действия, рост преступности, межнациональный конфликты, побуждающие жителей к миграции. Вторая группа включает социально-экономические факторы, по которым можно оценить, какие регионы экономически депрессивны, а какие отличаются экономической привлекательностью для мигрантов. К третьей группе можно отнести факторы исторического и этнического характера. Здесь речь идет о ранее депортированных народах, которые возвращаются на историческую родину. Также данная группа подразумевает те случаи современной политики, когда народы разделяются государственными и административными границами. Четвертая группа факторов – геополитическая – связана со спецификой внешних границ Северного Кавказа со странами Закавказья, а также с водными границами через Каспий со странами Средней Азии и Ираном. Политическая обстановка в регионе и взаимодействие с приграничными территориями вызывает новые миграционные потоки. Кроме того, нельзя не обратить внимание на благоприятные климатические условия в большинстве регионов Северного Кавказа, на основе которых выделяется еще одна группа факторов – природно-географическая. Так как благоприятный климат способствует развитию экономики, в том числе сельского хозяйства, курортной отрасли, сферы общественного питания, то данные факторы часто выступают детерминативными для мигрантов в процессах переселения. Отсюда следует еще одна группа факторов – экстремальные экологические факторы. Часто критические климатические и экологические условия вынуждают население к смене места жительства47.
Исследователи уделяли большое внимание роли миграции, отмечая, что миграция выполняет важные социально-экономические функции, без которых немыслимо общественное развитие. Однако миграция влечет за собой как позитивные, так и негативные последствия. Так, позитивная роль миграции проявляется в том, что она способствует росту эффективности труда, продуктивному использованию социального и трудового потенциала населения, повышению социального статуса, политическому и культурному развитию обеих сторон-участников миграционного процесса. Что касается негативных последствий миграции, то прежде всего речь идет об увеличении разрыва между регионами малообеспеченными и регионами процветания, то есть в некоторых регионах местное население остается без рабочих мест, в то время как в других ощущается нехватка рабочей силы. Как результат, люди выбиваются из привычного уклада жизни, теряют квалификацию и профессионализм.
Кроме того, на некоторые территории оказывается такое сильное давление за счет прибывающих потоков, которое может послужить угрозой экологического перенапряжения таких территорий.
Критериями классификации миграции являются следующие причины, продолжительность, численность, территориальная направленность, мотивы, цели и т.д. Так, в социологической науке выделяют временную и постоянную миграцию. Временная бывает как эпизодической (т.е. нерегулярной), так и маятниковой. Считается, что эпизодическая миграция превосходит по своим масштабам все остальные виды миграции. Миграция может быть как индивидуальной, так и семейной, групповой или даже миграцией целого этноса. Критерий территориальной направленности предполагает выделение двух видом миграции – эмиграцию (процессы, связанные с выездом из региона, страны) и иммиграцию (процессы, связанные с прибытием потоков на территорию региона, страны). На основании мотивационного критерия выделяют добровольную, вынужденную и принудительную (гонения, депортация). Наконец, в зависимости от целей, миграция может быть трудовой, учебной, а также семейно-бытовой или связанной с неблагоприятными природно-климатическими и экологическими условиями48.
Отдельное внимание в работах ведущих исследователей Юга России заслужила региональная специфика трудовой миграции на Юге России. Среди вопросов, которые поднимались исследователями, можно выделить следующие: 1) особенности трудовой миграции на Юге России (Г.С. Денисова); 2) социальные риски, вызванные потоками трудовых мигрантов (А.В. Бедрик)49; 3) управление трудовой миграцией на Юге России (Е.С. Красинец, Г.С. Денисова, А.В. Бедрик, Ю.В. Костенко, А.В. Дмитриев)50.
Миграционные потоки в Ростовской области: динамика, причины, тренды, типы
Однако начиная с 2004 года, в регионе наблюдается миграционный отток населения, способствующий его депопуляции. Отрицательное сальдо миграции населения Ростовской области в 2004 году составило 3,6 тыс. человек, в 2005 году – 1,6 тыс. человек, в 2007 году – 1,3 тыс. человек. Убыль складывалась в основном за счет межрегиональной миграции. Всего за период 2001–2008 гг. чистый отток населения за счет внутренней миграции в Ростовской области составил 24,3 тысяч человек136.
Существенное сокращение объемов миграционных потоков было обусловлено затяжным застоем на рынке труда в регионе, ростом безработицы, снижением доступности профессионального образования для молодежи, особенно сельской, проблемами в развитии рынка жилья в регионе. Возросли потоки мигрантов, покидающих территорию Ростовской области, почти две трети которых трудоспособного возраста.
Следующий этап – 2008–2014 гг. выделяется нами на основании экономического фактора, а именно, финансово-экономического кризиса, который проявился в виде большого снижения основных экономических показателей в стране, а также его последствий во всех сферах жизни российского общества.
В начале 2008 года впервые после длительного периода снижения миграционных потоков на территорию Ростовской области отмечался миграционный прирост населения, составивший 5,4 тыс. человек. Однако экономический кризис в стране незамедлительно отразился на миграционных процессах в регионе. Так, уже в 2009 году отмечалось резкое снижение миграционной активности населения области: объем миграции (сумма прибытий и выбытий) составил 96 тыс. человек и уменьшился по сравнению с 2008 годом на 25 тыс. человек, что составило 21%. Наибольшую долю во внешнем миграционном обороте в это время составил обмен населением Ростовской области с другими регионами России (72,9% прибывших и 96,8% выбывших). Однако уже в 2012–2013 гг. в Ростовской области наблюдается постепенное увеличение объема миграционных потоков, который в 2013 году составил 100 тыс. человек137. Отрицательная динамика миграционных потоков на этом этапе предопределялась также тем фактом, что значительная часть мигрантов в процессах адаптации и обустройства жизни на новом месте рассчитывает на поддержку со стороны государства, для которого, в условиях экономического кризиса, миграционная политика не являлась приоритетной задачей.
Наконец, выделение третьего этапа динамики миграционных процессов, как было сказано выше, обуславливается сразу тремя факторами: внутренним фактором – нормативным и двумя внешними факторами: геополитическим и экономическим. Под внутренним фактором подразумевается нормативный фактор, а именно: вступление в силу с 1 января 2015 года на территории России, в том числе Ростовской области Евразийского экономического союза и нового закона о миграции, который существенно ограничил права некоторых мигрантов, например из Центральной Азии. Внешними факторами считаются геополитический фактор и экономический фактор. Первый связан с геополитической обстановкой, возникшей в соседней Украине в конце 2013– начале 2014 гг. и повлиявшей на рост миграционных потоков с территории Украины. Кроме того, с начала 2015 года значительное влияние на миграционные процессы в регионе оказал новый экономический кризис в стране, резкое падение курса рубля по отношению к иностранной валюте – американскому доллару и евро, а также внедренные экономические санкции.
Несмотря на то, что три вышеперечисленных фактора оказывают противоречивое воздействие на количество и качество миграционных потоков в регионе, мы видим, что если на двух первых этапах наблюдается постепенное сокращение миграционных потоков, то третий этап отличается экстремальным миграционным приростом. Так, численность населения Ростовской области на 1 декабря 2015 года составляла 4 242 тыс. жителей, при этом прибыло на территорию 112 тыс. мигрантов, а покинуло – 110,4 тыс. (согласно данным Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Ростовской области)138. Таким образом, миграционный прирост в Ростовской области в 2016 году составил менее 2 тыс. человек. При этом значительная часть – 81,5% – миграционного прироста в обмене населением между областью и странами СНГ приходится на Украину и Армению. В сравнении с 2014 г., миграционная активность населения области (сумма прибытий и выбытий с учетом внутриобластной миграции) в 2015 г. увеличилась на 8,7%139.
Миграционные потоки как источник межэтнической напряженности в Ростовской области
На фоне национальных республик Юга России Ростовская область считается экономически развитым регионом. Однако и здесь наблюдается сокращение производства, прежде всего промышленного, а также кризисное состояние инвестиционной сферы. Тенденция трудоустройства мигрантов Ростовской области складывается следующим образом: определенная группа мигрантов занимает «свою» этническую нишу на рынке труда нового региона. Так, например, мигранты из Средней Азии заняты в сфере строительства, специализированных организациях жилищно-коммунального хозяйства, а также их труд часто задействован в клининговых компаниях, автомойках и т.д. Мигранты из Армении обычно реализуют себя в сфере торговли. Армяне часто прибывают на территорию Ростовской области по приглашению родственников для включения в давно организованную деятельность184.
Подобное разделение сфер влияния на рынке труда нередко влечет за собой волнение и раздражение со стороны принимающего населения, которое не справляется в конкурентной борьбе с хваткими и опытными мигрантами. Мифологема о проблеме конкуренции на рынке труда, усугублении проблемы безработицы и угрозе экономическому благосостоянию местного населения является одной из наиболее распространенных негативных представлений принимающего населения о последствиях миграционных потоков.
Распространено мнение, что прибывающий поток нацелен на захват наиболее благоприятных и экономически выгодных объектов и стремится занять рабочие места местных жителей, предлагая свой труд за более низкую цену, будучи менее предвзятым к условиям труда185. В большей степени эта претензия возникает со стороны тех представителей принимающей стороны, которые не имеют профессионального образования или иных возможностей для социального лифта186. Варианты ответов «большая экономическая успешность приезжих этнических групп по сравнению с местным старожильческим населением», «конкуренция в борьбе за рабочие места» на вопрос об источниках межэтнической напряженности выбрали 10,3% и 10,3% респондентов Ростовской области соответственно. Кроме того, почти половина респондентов (41%) отнесли сложную экономическую ситуацию и дефицит рабочих мест к факторам, способствующим формированию межэтнической напряженности187.
При этом экономические факторы не односторонне влияют на участников взаимодействия «мигрант-резидент». Сами мигранты заостряют свое внимание на ряде нерешенных экономических проблем. Так, турки-месхетинцы обеспокоены постоянными изменениями условий аренды земли в юго-восточных регионах области. Со стороны местного населения, в то же время проявляется напряженность на фоне конкуренции по вопросу о земле. Так, согласно ответам на вопрос: «На ваш взгляд, что чаще всего служит источником межэтнической напряженности?», на юго-востоке области более чем в 2 раза выросла конкуренция при решении вопроса о земельном ресурсе (25% респондентов)188.
Более того, эксперты отмечают, что мигрант нередко ассоциируется у коренного жителя Ростовской области с нелегальной сферой экономики, а его прибытие непременно имеет следствием массовое распространение наркомании и рост преступности в регионе.
Однако экономические факторы влияют не только на взаимоотношения между местным населением и трудовыми мигрантами, но и отражаются на микроклимате коммуникации вынужденных мигрантов и старожил. Например, вынужденные мигранты, как и трудовые, нередко соглашаются на самую низкооплачиваемую работу, «перехватывая», таким образом, трудовые позиции, которые могли бы достаться представителям коренного населения.
Кроме того, даже трудоспособным беженцам свойственно иждивенческо-потребительское отношение к системе социальной защиты принимающего региона. Случаи, когда государство предлагает ряд социальных и гуманитарных программ, предполагающих льготы и материальные выплаты вынужденным мигрантам, также способствует повышению враждебности со стороны коренных жителей189.
Таким образом, выходит, что в более благополучном в экономическом плане регионе – Ростовской области – ситуация в сфере межэтнических отношений складывается более остро и напряженно, чем в тех экономически неблагополучных странах и регионах, которые мигранты покидают.
Формальные и неформальные управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала миграционных потоков в Ростовской области
Обстановка в сфере межэтнических отношений в Ростовской области в целом характеризуется стабильностью и управляемостью. Однако в некоторых районах региона уровень межэтнической напряженности время от времени повышается до кризисного состояния. Вследствие этого актуализируется проблема, связанная с повышением эффективности управленческих практик в сфере межэтнических отношений, в том числе направленных на снижение конфликтогенного потенциала миграционных потоков в регионе.
Актуализация данной проблематики обусловила повышение научного интереса к вопросам, связанным с миграционными потоками и межэтническими отношениями. В центре внимания исследователей находятся проблемы, касающиеся миграционной политики, управления миграционными потоками и реализацией национальной политики в сфере регулирования миграционных потоков в регионах. Другими вопросами, которые поднимаются в научном дискурсе, являются тенденции, причины, виды нарастающих миграционных потоков в современной России. Кроме того, обострение межэтнических противоречий между мигрантами и принимающим сообществом обусловила интерес ученых к вопросам, связанным с социальной адаптацией и структурной интеграцией мигрантов. Кроме того, значительное число научных трудов посвящено особенностям миграционных процессов и их влиянию на межэтнические отношения в различных регионах России, в том числе на Юге России и в Ростовской области. При этом в центре внимания исследователей оказались вопросы, связанные с ростом межэтнической напряженности на фоне увеличения миграционных потоков, а также проблемы поиска новых моделей управления конфликтогенностью межэтнических взаимодействий в регионах. В научной литературе уже получили освещение некоторые аспекты, связанные с изучением конфликтогенности миграционных потоков, интеграционного и дезинтеграционного потенциала практик взаимодействия мигрантов и принимающих сообществ. Однако факторы формирования конфликтогенного потенциала миграционных потоков и управленческие практики его снижения в Ростовской области, еще не стали предметом специальных социологических исследований, что обусловливает проблемный характер темы диссертационного исследования.
Методологический конструкт социологического исследования факторов формирования конфликтогенного потенциала миграционных потоков и управленческих практик его снижения в Ростовской области был разработан в рамках неоклассической модели, познавательная стратегия которой направлена на целостную реконструкцию социальной реальности на основе синтеза познавательных установок классической и неклассической моделей. В рамках данной модели под миграционным потоком понимается особый вид антропотока, характеризующийся перемещением мигрантов из одного географического и социокультурного пространства в другое. При этом на основе территориального критерия выделяются внешние и внутренние миграционные потоки, а с учетом целевого критерия можно выделить трудовые и вынужденные миграционные потоки.
Конфликтогенный потенциал как разновидность социального потенциала – это социальная возможность миграционных потоков создавать условия возникновения конфликтогенных ситуаций и этнических конфликтов. Факторы конфликтогенного потенциала миграционных потоков – это условия, в которых оказываются мигранты и принимающее сообщество в процессе межэтнического взаимодействия, провоцирующие интенсификацию конфликтогенного потенциала. Управленческие практики снижения конфликтогенного потенциала представляют собой совокупность действий, осуществляемых субъектами, обладающими властью, в том числе символическим капиталом власти, направленных на нивелирование или полное устранение факторов, провоцирующих повышение уровня конфликтогенного потенциала миграционных потоков в регионе. При этом формальные управленческие практики – это административные практики управления межэтническими отношениями, базирующиеся на основах миграционного законодательства РФ, включающего федеральные законы, нормативно-правовые акты, законы субъектов РФ, акты местного самоуправления, регламентирующие проживание и работу иностранных граждан на территории Российской Федерации, а также политические практики. Неформальные управленческие практики – это практики, основанные на диалогах мигрантов и принимающих локальных сообществ, инициированных, в частности, национально-культурными объединениями мигрантов и общественными организациями, включающие медиаторские, этнокультурно-образовательные и этнокультурно-просветительские, а также институциональные практики, связанные с пониманием этнокультурных различий и формированием моделей толерантного этнического поведения.
В динамике миграционных потоков в Ростовской области XXI в. на основании критериев направленности, мотивации и характера переселения было выделено три этапа. Первый этап (2000–2008 гг.) отличается миграционным приростом населения региона, вызванным позитивными социально-экономическими изменениями в российском обществе; на втором этапе (2008–2014 гг.) произошло резкое снижение миграционного потока, обусловленное экономическим кризисом в стране и снижением общей социально-экономической привлекательности региона как для внешних, так и для внутренних мигрантов. Экстремальный миграционный прирост, зафиксированный в регионе на третьем этапе (2014–2016 гг.), объясняется нормативными, экономическим и геополитическим факторами, связанными с введением ограничений на въезд Евразийским экономическим союзом, экономическими санкциями и критической социально-политической ситуацией на территории Украины с конца 2013 года, обусловившей высокий приток вынужденных мигрантов.
Изучение динамики миграционных потоков в Ростовской области за период с 2000 г. по настоящее время позволило сделать вывод о том, что регион принимает два основных потока мигрантов – трудовых мигрантов и вынужденных, а также установить, что причины и типы миграционных потоков определяют выбор мигрантами территории расселения в Ростовской области. Так, внутренние мигранты из Чечни и Дагестана, а также турки-месхетинцы расселяются преимущественно на юго-востоке региона, в то время как основная масса внешних мигрантов останавливается в крупных городах области.