Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Концептуализация проблемы контроля в информационном обществе 13
1. Концептуализация понятия контроля 13
2. Концептуализация идеи информационного общества 21
3. Контроль как проблема социологии информационного общества 36
ГЛАВА 2. Контроль в информационном обществе: симптомы кризиса .46
4. Контроль в сфере знания 46
4.1. Количественный рост в сфере знания 48
4.2. Качественные изменения в современной науке 54
4.3. Значение количественных и качественных изменений в современной науке для информационного и интеллектуального контроля 57
4.4. Статус научной теории и проблема когнитивного консенсуса ЛЪ
4.5. Социальный контроль в науке 89
4.6. Основные выводы и результаты 93
5. Контроль в сфере технологии 102
6. Цивилизационный контроль 130
ГЛАВА 3. Будущее контроля в информационном обществе 153
7. Сценарии развития ситуации цивилизационного контроля на XXI век 156
8 Нормативный сценарий на XXI век 164
Заключение 169
- Концептуализация понятия контроля
- Концептуализация идеи информационного общества
- Контроль в сфере знания
- Качественные изменения в современной науке
Введение к работе
Настоящее исследование организовано вокруг двух ключевых концептов, каждый из которых с легкостью может быть обнаружен в информационной среде не только академической науки, но и популярной культуры.. Как «контроль», так и «информационное общество» являются терминами настолько широко и вольно использующимися в последние десятилетия, что давно уже обрели статус социологических и социально-философских штампов, выступающих зачастую не столько в качестве инструментов теоретического анализа; сколько как элемент социально-политической риторики:
Несмотря на обилие нежелательных: коннотаций и ассоциативных связей; сопутствующих обоим вышеуказанным терминам; мы тем не менее решили остановиться именно на такой общей формулировке темы исследования, и вот почему.
Во-первых, как выяснилось, понятие «контроль», хотя и используется весьма часто в разговорах на социальные темы (равным образом как на теоретическом, так и популярном уровне) и, более того, имеет вокруг себя і достаточно устойчивый ассоциативный ряд, концептуально и аналитически проработано совершенно неудовлетворительно. По крайней мере отчасти эту непроработанность должно устранить настоящее. исследование. Предпринятую в настоящей работе концептуализацию проблемы контроля;можно рассматривать как решение самостоятельной проблемы.
Во-вторых, что касается «информационного общества», то на этом.понятии і (из і ряда других возможных) мы остановились исключительно ради того, чтобы не вводить новых терминов и вместе с тем указать на одну из значимых для целей настоящего исследования'содержательных характеристик нашего общества (что отсутствует, например, в термине «постиндустриальное общество»). При этом мы исходим из того, что именно для информационного общест-
ва ключевое значение имеют процессы, связанные с производством и обращением информации и знания, что обусловливает повышенный интерес к интеллектуальной сфере жизнедеятельности современной цивилизации, и в особенности к институту науки.
Наконец, в третьих, необходимо отметить, что вынесенная в заголовок тема «контроля в информационном обществе» имеет ценность не сама по себе, а как способ формулирования и исследования ряда других проблем (таких как связь количественного роста научной информации и содержания научного знания, информационный шум в науке, механизмы достижения когнитивного консенсуса, конвертирование научного знания в технические формы, интеллектуальные условия принятия стратегических решений и др.), которые, собственно, и стали побудительным мотивом для написания данной работы.
Исходя из содержания этих проблем, настоящая работа может быть отнесена к междисциплинарной проблемной области, которая в англоязычной литературе носит название «исследования: науки, технологии и общества» (The Study of Science, Technology and Society, или, сокращенно, SSTS,-иногда -STS)1. Де-факто эта область является внутренне разнородной, объединяющей в себе множество совершенно разных по предмету, цели,- методам и подходам исследований в области науковедения, социологии, экономики, философии, психологии, менеджмента, политологии, культурологии, антропологии и т.д. Отсутствие в рамках этого исследовательского направления серьезных попыток проблемного и теоретического синтеза остается нерешенной задачей.
Поскольку из двух вынесенных в заглавие понятий центральным является понятие контроля, общая концептуальная цель настоящего исследования может быть сформулирована следующим образом: обоснование эвристических и аналитических возможностей понятия «контроль» в изучении науки, технологии и общества. Общей же теоретической целью исследования можно назвать выявление того, каким образом, при помощи каких средств и с каким успехом современное информационное общество осуществляете
1 См., напр., репрезентативный сборник под редакцией Д.Прайса и И.Шпигель-Резинг [176].
контроль над * собственными социетальными трансформациями. Основное внимание при этом уделяется информационной и интеллектуальной формам контроля. Исследование преследует и определенную прогностическую цель, заключающуюся в попытке сформулировать ряд сценариев развития информационного общества, исходя из проблемы контроля:.
Основным предметом исследования являются институты, участвующие в производстве и обращении научного и экспертного знания и выполняющие функции информационного и интеллектуального контроля.
У настоящей работы имеется; и определенный метатеоретический контекст. Одной' из; самых сложных и трудноразрешимых проблем теоретической социологии является проблема связи;различных уровней теоретического анализа — прежде всего, микро- и макроуровней2. Наличие этих различных уровней стало одной из основных причин теоретической дивергенции в социологии, и удовлетворительного решения этой проблемы не найдено до сих пор. Существование различных уровней социологического анализа, обусловливающее многообразие плохо стыкующихся друг с другом теоретических подходов, концептуальных аппаратов, методологий и исследовательских задач оказывает самое непосредственное влияние и на вышеупомянутую область (SSTS). Мы считаем, что понятие и проблема контроля, сформулированная ^ в настоящей;работе, обладает определенными перспективами в решении задачи связывания различных уровней социологического анализа в едином - теоретическом подходе, ориентированном на изучение науки; технологии и общества.
В ; определенной степени проблематика настоящей работы спровоцирована одним неосторожным замечанием* известного американского футуролога Германа Кана. В 80-х годах двадцатого века* лидер тогдашнего технооптими-стического крыла исследований будущего дал крайне смелую оценку перспективам технологического и социального развития передовых обществ. Предсказание гласит: «Все стороны воздействия новой техники- результаты ее воздействия трудно сразу осознать и:контролировать. Но как только все станет понят-
О различных уровнях социологического анализа- см. [166, р. 511-535]
ным и объяснимым, тогда и контроль над негативными последствиями воздействия техники станет возможным... Мы надеемся, что супериндустриальное общество превратится в общество с управляемыми проблемами уже где-то в начале следующего века» [11, с.183].
Сейчас мы находимся в начале этого самого следующего века и понимаем, что наши возможности, контролировать окружающую действительность и наше собственное развитие не только не увеличились, но стремительно уменьшаются.
Этому и посвящено настоящее исследование. В какой степени, каким образом и при помощи каких средств современное общество3 контролирует свое развитие и решает свои глобальные проблемы.
Сама по себе проблема общественного развития относится к разряду «классических» проблем обществоведения, являющихся для последнего структурообразующими, а потому всегда актуальными. Однако в настоящей работе вопрос ставится не столько о содержании изменений в научной, технологической, социально-экономической сферах жизни общества, сколько о контроле над этими изменениями. В ситуации, когда темп этих изменений постоянно нарастает, а их значение для человеческой жизни увеличивается, вопрос о контроле приобретает особую значимость.
При том, что предлагаемый ниже способ концептуализации контроля дает возможность рассматривать большое количество разнообразных конкретных проблем - конкретных ситуаций контроля, в центр внимания настоящей работы поставлена именно проблема цивилизационного контроля (понятие цивилизации мы будем использовать наряду с понятием общества, подразумевая при этом, что оно более явно включает в себя не только собственно социальные, но и интеллектуальные, технологические и экологические параметры существова-
Следует отметить, что используемый в настоящей работе социологический дискурс применен не столько в форме традиционной социологии, основанной на парадигме национального государства, сколько в форме «космополитичной» социологии «мирового общества» (world society), - об этом различии см. [71]. То есть, анализ ведется преимущественно в терминах глобальных процессов и общемировых систем отношений, а не в терминах социологии национальных государств.
ния общества), то есть условий, способов и результатов контроля цивилизации над вышеупомянутыми изменениями.
В общем и целом, в і существующей литературе можно выделить два общих подхода к изучению проблемы контроля, различия между которыми связаны с различиями в способах концептуализации и выборе объекта приложения этого понятия. Первый подход: можно назвать кибернетическим, поскольку он связан с развитием общей кибернетики и изучением» процессов управления в обрабатывающих информацию системах. Второй подход можно назвать социологическим, ибо он связан с социологическим изучением нормативной;структуры общества, поддержанием консенсуса членов общества относительно этой? структуры и решением проблем, связанных с социальными девиациями.
Несмотряна самоценность множества исследований, проведенных в рамках обоих подходов, ни один из них не может в полной мере считаться) адекватным с точки зрения целей настоящего исследования. В > рамках традиционного социологического представления О:контроле (о социальном контроле) большая часть проблем, связанных с цивилизационными изменениями, не может быть, даже сформулирована: С кибернетикой'же дело обстоит несколько> сложнее. Если под кибернетикой подразумевать прежде всего і математическую теорию, то, несмотря; на все очевидные и хорошо известные успехи в, ее применении; к решению многих научных и технических проблем и задач; следует признать, что общественные явления, в сферу применимости кибернетики так и не попали.. Более того, сами отцы-основатели кибернетики крайне скептически относились к возможности применения ее математического аппарата к изучению общественных явлений (см:, напр. [8, с.259-261]), по крайней- мере, на современном этапе; (впрочем, с тех пор в отношении математизации социологии;. пожалуй, ничего не изменилось). Если же кибернетику свести к набору общих представлений о коммуникации, управлении, обратной связи и т.д.,.то ценность использования; кибернетической терминологии; также вызывает большие сомнения - хотя бы потому, что большая часть полезных находок была выработана в
теоретической і социологии задолго до появления кибернетики, и издавна используется в рамках социологии социальных изменений.
Поскольку по своему характеру настоящее исследование является междисциплинарным, концептуально ш теоретически! связывающим различные проблемы, до сих пор рассматривавшихся, как правило, более или менее изолированно, в рамках различных традиций, то с точки і зрения интеллектуальных связей оно соотносится с рядом существенно различающихся информационных полей; ни одно из которых не может считаться вполне релевантным по отношению к заявленной теме. Например, Дж.Бениджер в книге «Революция контроля» описывает возникновение современного информационного общества, отталкиваясь от понятия контроля и представления о кризисе социетального контроля; имевшего место в Западном мире во второй половине XIX века, как об источнике этого нового типа общества, однако он не анализирует само современное информационное общество и эффективность его механизмов контроля: Кроме того, вследствие преимущественно инструментального понимания данного концепта, он не рассматривает внутреннюю механику научно-технического процесса, который берется, как и в большинстве социологических теорий, в том числе теорий постиндустриального и информационного общества (Д.Белл, М.Кастельс, И.Масуда и др.), в качестве некоей независимой переменной, имеющей значение только в своих результатах.
Наукометрия (Д.Прайс, В: Налимов и 3, Мульченко и др.) и институциональная социология науки (Р. Мертон, С. и Дж. Коул, У.Хэгстром и др.) изучают статистические, макроуровневые параметры научно-технического развития и их роль в общественном развитии, но даже не ставят вопроса об изменении характера научного знания и значении этого изменения для і общественных процессов. Постпозитивистская философия науки (К.Поппер, Т.Кун, И:Лакатос, Л.Лаудан и др.), наоборот, пытается; построить теоретические модели, отражающие логику развития научного знания, но продолжают по сути игнорировать изучение реальной практики научной и инженерной деятельности, Социология научного знания (Б. Латур, F. Коллинз, М. Малкей, Т. Пинч и др.) идет в
этом смысле существенно дальше философии науки, пытаясь изучать научное знание в непосредственном контексте его производства, проводя глубокие эмпирические исследования, однако ИСПЫТЫВаеТ Существенные ТРУДНОСТИ С ВЫт ходом на более высокий уровень рассмотрения научно-технического процесса,» который позволил бы ей плодотворно интегрировать результаты своих исследований в проблематику социетальных изменений.
В данной работе мы попытались пройти между Сциллой и Харибдой кибернетического и социологического представлений о контроле (в той их форме,, в которой они были разработаны в; рамках соответствующих дисциплинарных; традиций). Определив контроль как вид субъект-объектного отношения, включающего в себя как информационный, так и инструментальный аспект, выделив^ пять основных уровней контроля (информационный, интеллектуальный, социальный, инструментальный и операциональный), и определив в качестве основной интересующей нас ситуации контроля і цивилизационный контроль, мы получили возможность не только по новому взглянуть на традиционные проблемы общественного (или цивилизационного) развития, но также установить некоторые новые проблемные и дисциплинарные связи. В' частности, особую важность представляет более глубокое соединение комплексного изучения; научного познания и процессов формирования технологических инноваций - с социологическим анализом социальных изменений.
Традиционно внутренняя механика научно-технического развития входила в теории социальных изменений как некоторая независимая переменная, содержательно автономная по отношению к собственно социальным процессам. Поступательное увеличение достоверного знания, осуществляемое наукой, и его кумулятивное воплощение во все более мощные и эффективные технологии (средства производства) рассматриваются, как, правило, как само собой разумеющиеся процессы, важные лишь с точки зрения своих конечных и явных результатов, тогда как «внутренняя жизнь» научно-технического процесса оценивается как относящаяся к компетенции других дисциплин. Лишь сравнительно недавно, прежде всего в рамках конструктивистской социологии науки и тех-
ники, была поставлена задача явной и прямой \ интеграции исследований этой внутренней механики науки и технологии і в проблематику социологического «мэйнстрима» [136]: Настоящая работа также преследует аналогичную цель, хотя способ ее достижения видится нам несколько отличным от проекта конструктивистской социологии науки и техники.
Таким образом, новизна предлагаемой работы заключается прежде всего в новом способе постановки и решения проблем научного, технологического и социального развития; основанномна прояснении; понятия «контроль». Это позволило установить некоторые новые взаимосвязи между различными проблемами (например, между количественным? ростом научной информации и возможностями достижения когнитивного консенсуса), рассматривавшимися; до сих пор, как правило, различными исследовательскими областями. К числу таких областей можно отнести социологию социальных изменений; институциональную социологию науки, философию и логику науки, теорию познания; когнитивную психологию; инновационный і и : стратегический; менеджмент,. менеджмент знаний, наукометрию, социологию техники и др. Любой междисциплинарный синтез подобного рода имеет самостоятельную ценность, ибо способствует концептуальной и проблемной конвергенции и как следствие - более широкому и перспективному взгляду на исследуемую область.
В свое время в советском обществоведении была крайне популярной тема «научного управления обществом», что может показаться созвучным теме, заявленной в настоящей работе. Но даже если оставить в стороне вопросы стиля и идеологического подтекста, делающие советскую литературу по этой теме крайне неудобнойдля интеграции с рассматриваемым проблемным и концептуальным полем, остаются существенные различия: Во-первых, предлагаемая» концептуализация контроля делает это понятие существенно< более широким, чем і понятие управления, в связи с чем на первый план выдвигаются вопросы, связанные не с управлением как таковым, а с характером и формами познания, являющегося его необходимым условием. Во-вторых, проблема управления и контроля в настоящей работе рассматривается не политически, как это обычно
бывает (то есть не через выявление и анализ субъектов и групп, осуществляющих целенаправленное властное и/или административное управление поведением других групп), а функционально, то есть на основе выявления и анализа основных структурных элементов контроля (субъект, объект, механизм), интеллектуальных и инструментальных характеристик конкретной ситуации контроля (в; данном случае представленной цивилизацией и цивилизационными изменениями^ а также социальными институтами,. которым аналитически приписываются функции. контроля того или иного рода). Наконец, в-третьих, модель управления общественными процессами, принятая в советской административной системе, окончилась неудачей, и задача осмысления причин этой неудачи остается все еще актуальной.
Использование понятия контроля в качестве центрального подразумевает, во-первых, необходимость концептуального прояснения данного понятия (с точки зрения его релевантности для аналитических, теоретических и прогностических целей), а во-вторых, применение данного концепта для анализа, который все-таки имеет смысл назвать социологическим, или социально-теоретическим (с учетом упомянутой специфики і- см. сноску), цивилизационнои динамики.
В соответствии с этой схемой, настоящая работа разбита на три главы. В; первой (аналитической) предпринята попытка концептуализации контроля как проблемы, обладающей высокой; степенью теоретической и практическойі значимости и эвристичности в рамках социологического дискурса, а также: прояснено понятие информационного общества, являющегося основным объектом применения центрального концепта. По сути, вся первая глава посвящена описанию и объяснению номинальной проблемы.
Вторая глава - ее можно назвать социологической — является основной. В; ней предпринята попытка выявить наиболее существенные элементы логики того; что мы назвали цивилизационнои динамикой, на основании которой в третьей главе — собственно прогностической — будут кратко описаны некоторые возможные сценарии будущего развития.
Чисто аналитически в понятии контроля можно выделить два уровня: информационный и инструментальный. В І соответствии с этим построена и вторая глава работы. Вначале рассмотрена ситуация контроля! в сфере знания - области, которая, по нашей гипотезе; является ключевой для развития ? современного мирового общества. Затем в центр внимания: помещается проблема контроля в сфере технологии, являющейся, основным инструментом развития цивилизации. И наконец, рассматривается общая ситуация с различными; формами* и уровнями контроля в системе «знания.— технология - общество», а: также формулируется ряд тезисов, с опорой г. на которые и создавались сценарии, представленные в третьей главе.
Наша основная гипотеза заключается в следующем: современное общество, которое мы сочли возможным (по причинам, о которых будет сказано ниже) назвать информационным, находится в фазе системного кризиса контроля, то * есть кардинальных структурных изменений в контроле общества над собственной технологической и социетальной4, макроуровневой динамикой.
Конечно, можно сказать, и совершенно справедливо, что ни одно общество никогда не контролировало в полной мере параметры и- направление своего развития; в лучшем случае, оно находило возможности поддерживать текущее состояние (или, как выражаются некоторые авторы, социостаз) - но даже это не продолжалось вечно.
Однако; на наш взгляд, современная ситуация носит существенно отличный характер. Если ранее у общества (цивилизации) просто не было эффективных инструментов контроля над своим развитием, то теперь такие инструменты есть, но сами они вышли из-под контроля общества и человека. Инструменты, о которых идет речь - это, прежде всего; наука и технология.
Что касается методологических предпосылок, лежащих в основе предлагаемого исследования, то в той мере, в которой оно является прогностическим, работа основана на сценарном методе, позволяющем рассматривать различные,
4 Социетальным (в отличие от социального) в некоторых социологических теориях называется все то, что относится к обществу в целом, к его наиболее общим и макроуровневым компонентам и процессам. Социальным;
варианты будущего развития в исследуемой области. Существуя в различных вариантах5, сценарный метод ориентирован на выявление ключевых тенденций и факторов и^ достаточно детальное изучение различных аспектов проблемы. Выявление самой логики развития может осуществляться на основе более-менее традиционных процедур «аналитической работы: Настоящая работа основана на использовании практически неизбежных при исследовании такого рода проблем системного подхода и функционального анализа. Хотя функциональный анализ в социологии [27]> - метод в некотором смысле * рискованный, ибо требует описывать поведение участников социального взаимодействия не только в терминах их внутренних мотиваций, но и в терминах некоторых «объективных» значений, которые их действия имеют для аналитически выстраиваемой социальной системы. Вместе с тем, при всех философских претензиях К-системно-институциональному подходу его эвристичность и,исследовательские возможности не вызывают сомнений.
Результаты настоящего исследования могут иметь не только чисто теоретическое значение (скажем, в: виде упомянутого синтеза различных проблемных областей), но и ряд возможных практических применений., в частности, для решения различных проблем организации науки, социального контроля над технологиями, социального прогнозирования и проектирования При этом, разумеется, необходимо помнить, что основные положения настоящего исследования ни в коей мере не носят окончательный характер и нуждаются в дальнейшей разработке.
же является любой процесс, связанный с взаимодействием индивидов — например, разговор двух приятелей на улице.
О сценарных методах - см. [200], [123], [64, с.219-222], [48,' с. 164-167]. Нелишним будет отметить, что первым использовать на высоком уровне сценарный метод начал как раз Г.Кан [128]. Одна из самых любопытных сценарных разработок последнего времени - см. [114]..
Концептуализация понятия контроля
Прежде чем приступить к экспликации понятия «контроль» и его дальнейшей концептуализации, необходимо отметить один немаловажный момент. Поскольку концептуализация рассматриваемой проблемы проводится в соответствии с исходными целями исследования, то задачей данного параграфа никоим образом не является изучение проблемы контроля «в целом», как таковой (равным образом, в следующем параграфе не предполагается обобщить и подытожить весь теоретический опыт, накопленный познающим человечеством в отношении «информационного общества»). Данная концептуализация преследует сугубо практические и методологические цели, а именно — формирование инструментария, интегрирующего достаточно разнородное проблемное поле, описание которого будет дано в третьем параграфе.
Рассмотрим вначале центральное для настоящей работы понятие контроля.
Несмотря на то, что слово «контроль» (и его производные) широко распространено в современном лексиконе, причем в равной мере как в научном, так и в популярном, четкого и полного определения этого термина, удовлетворявшего бы всем статистически значимым контекстам словоупотребления, найти крайне сложно - существующие определения либо привязаны к какому-либо специфическому виду контроля (технический контроль, финансовый; политический и т.д.), либо достаточно аморфны и неоднозначны. Чаще же всего слово воспринимается как само собой разумеющееся. Такая ситуация свидетельствует, конечно, не столько о недобросовестности или непрофессионализме «кон-цептуализаторов», сколько о денотативно-коннотативнош неопределенности самого термина. Определение; которое будет дано ниже, также не. имеет своей і целью насильственно устранять данную неопределенность.
Тем ч не менее, несмотря на все вышесказанное, несложно заметить, что большинство общих определений контроля естественным образом разбиваются; на два типа.
Первый ориентирован; на французское слово "controle", восходящее к латинскому корню (первоначально - встречная, вторичная запись с целью проверки первой), и подразумевает,. прежде всего, проверку, наблюдение (с целью опять-таки проверки). Коннотация этого слова- скорее положительная, стабилизирующая — исправление ошибок и пресечение нечестной игры.
Второй же тип определений: тяготеет к английской форме словаї ("control") и соответствующим силовым и даже насильственным коннотациям: власть, управление, господство.
Таким образом, первый тип определений можно назвать информационным, а второй — инструментальным или управляющим. Наше определение учитывает оба эти коннотационных слоя, однакопрежде чем дать его,.имеет смысл посмотреть, что і сделано на поприще концептуализации контроля в рамках социально-теоретического дискурса; к которому, в І конечном? итоге, ОТНОСИТСЯ И І настоящее исследование.
Конечно, тема контроля- вполне классическая и традиционная тема дискуссий среди социологов, политологов,, социальных философов и представителей других дисциплин, - и, наверное, все классики обществоведения, от Конта до Парсонса, от Вебера до Фуко и так далее, в той или иноймере внесли свой вклад в. изучение этой проблемы.. Однако; несложно) заметить,, что» большая часть этих усилий замыкается = на достаточно узкой (в теоретическом смысле) теме социального контроля, имеющей дело прежде всего с нормативной структурой общества и способами, которыми общество поддерживает лояльность своих членов по отношению к этим нормам и наказывает нарушающих их6.
Что же касается попыток социологической концептуализации контроля на более общем уровне, то здесь нам представляется уместным ограничиться двумя именами.
Американский социолог Джек Гиббс, пытаясь представить контроль (что важно - контроль «вообще», а не исключительно «социальный контроль») в качестве центрального понятия социологии, в то же время не может избавиться от присущих традиционным социологическим подходам коннотаций. Ядром его концептуализации является следующая формулировка: «устанавливаемый (attempted) контроль есть явное поведение человека при условии веры в то, что: 1) это поведение увеличивает либо уменьшает вероятность некоторых результирующих состояний, и 2) что это увеличение или уменьшение вероятности является желательным [112, р.З]. Упор на «устанавливаемом» контроле важен потому, что это делает более явнымразличие между успешным и неуспешным контролем, а также подчеркивает целеориентированность поведения человека.
Этот подход, хотя и является вполне приемлемым для изучения традиционных социологических проблем (таких как социальное действие), с точки зрения целей настоящего исследования обладает рядом существенных недостатков. В частности, даваемое определение крайне неудобно для дальнейшего аналитического расчленения и; плохо согласуется с проблематикой, затронутой в настоящей работе. Кроме того, жесткое привязывание понятия «контроль» к человеческому поведению делает невозможным; хотя бы гипотетическое обсуждение других возможных форм контроля. Однако акцент на установлении контроля представляется достаточно значимым.
Концептуализация идеи информационного общества
Число построений, пытающихся концептуализировать современное общество в рамках социального теоретизирования:второй половины двадцатого века исчисляется десятками, если не сотнями, и то если учитывать лишь достаточно серьезные работы. Дж.Бениджер приводит список из 75 концептов -идентификаторов;социетальных трансформаций современного общества, изобретенных социальными теоретиками за указанный; период времени (его собственная книга написана в 1986 году), начиная і с «одинокой толпы» Рисмена и-«постисторического человека» Сьеденберга (оба — 1950-й год) и і заканчивая «вторым индустриальным;разделением» Пьора и Сейбела:(1984 г.) [73, р.4-5].. Стоит ли говорить, что за последние полтора десятка лет этот список обогатился множеством новых определений и обозначений; таких как «общество риска», «сетевое общество», «столкновение цивилизаций», «конец истории», «виртуализация общества» и т.д.!
Несмотря на все это многообразие, наиболее устойчивой, влиятельной и.: носящей очевидно и вполне обоснованно парадигмальный характер теоретической; разработкой в области социологии социальных трансформаций остается концепция постиндустриального общества, разработанная Д;Беллом [4] і К числу реальных конкурентов этой і концепции, обладающих более-менее обоснованными парадигмальными претензиями, можно отнести, пожалуй, лишь три концепта: «информационное общество», «постмодернизация» и «глобализация». Причем именно последняя І развивается в последнее время наиболее успешно? и завоевывает себе не только социально-теоретическое, но и политическое признание, повторяя, таким образом, судьбу своих более ранних конкурентов8.
Что касается идей постмодернизации, то сейчас отношение к ним скорее пренебрежительное. В лучшем случае к ним относятся как к устаревшей литературе: М.Уотерс называет идею постмодернизации концептом 1980-х годов, тогда как ключевой идеей і девяностых, определяющей наше понимание социальных трансформаций, является идея глобализации [195, р. 1 ]. Однако,. судя по некоторым работам, проблематика постмодерна отнюдь не потеряла своей актуальности и жизнеспособности (см; [139]).
Если же-говорить об «информационном обществе», то здесь необходимо отметить следующее. Несмотря на то, что эта идея имеет давнюю историю (см. [95], [140]) и уже прочно вошла не только в социально-теоретический, но и обыденный лексикон, бросается в глаза отсутствие какой-либо теоретической и методологической связности и единства в существующих построениях, облаченных в одежды «информационного общества», «информационной эпохи» и т.п. И даже последняя фундаментальная работа, написанная в этом жанре (см. [12]) при всей своей масштабности, пожалуй, не дотягивает до: теоретической» стройности, свойственной концепции ДіБелла9. Возможно, именно по причине этой несвязности идея информационного общества обычно рассматривается как «приложение»; «дополнение» или «разновидность» теории постиндустриального общества.
Сам Д.Белл, упоминая в одном месте своей работы, что «постиндустриальное общество в той же г мере является информационным, в которой индустриальное общество - товаропроизводящим», указывает на центральное значение информации для общественной жизни [4, с.632]1 Однако из.контекста понятно, что он не склонен трактовать «информационное общество» как содержа тельное определение постиндустриального общества; речь скорее идет об одном из элементов, или срезов этого общества10.
Аналогичным образом, Г.Кан; другой видный теоретик постиндустриализма, также признавая; принципиальную важность информационных технологий для будущего социального порядка, не считает необходимым отказываться от терминологии постиндустриального общества [128].
С другой стороны, ИМасуда, по сути, отождествляет два понятия, предсказывая, что информационное общество станет новым типом общества, приходящим на смену индустриальному обществу и полностью от него отличным [145].
Множество утверждений, обычно ассоциирующихся с «концепцией информационного общества» (о важности «человеческого капитала» и «информационного сектора» в современной экономике, о влиянии современных информационных технологий на социальную структуру общества, о беспрецедентно-сти современной информационной революции и т.д.) подвергаются.справедливой критике. Оппоненты, например, указывают на то, что «концепция информационного общества не выдерживает критики как теория. Она внутренне противоречива и не подтверждается фактами. Ее популярность может быть понята только идеологически» [110, р.139]; Д.Лайон также обращает внимание на идеологические аспекты тезиса об информационном обществе и подвергает сомнению утверждение о центральной роли новых информационных технологий не только в экономической, но и в социальной сфере [140]. П.Дракер отмечает, что современная информационная революция на самом деле - уже четвертая по счету [96]. Д.Гелернтер также не верит в тезис о беспрецедентности;современной ситуации [111]. Критики рассматривают ауру, окружающую разговоры о современном информационном обществе как новом, уникальном типе общества в качестве современной мифологии [191].
Контроль в сфере знания
Проблему количественного роста в науке можно, в свою очередь, разделить как минимум на две части: первая имеет дело с ростом научной информации, а вторая — с ростом знания.
Наиболее вразумительные и четкие данные касаются именно первой части — роста научной информации. Если, исходя из чисто прагматических соображений, рассматривать науку как «то, что публикуется в научных журналах, газетах, докладах и книгах» [4, с.241], тогда проблема роста науки становится преимущественно технической. К настоящему времени собрано уже немало данных, описывающих такого рода рост - соответствующими, исследованиями занимается направление, получившее название наукометрии, становление и ин-ституционализация которой связана с такими именами как Д. де Солла Прайс, Ю. Гарфилд и В.В.Налимов (см., напр.: [162]; [109]; [31]). Большую подборку соответствующей информации, описывающей динамику изменения: численности ученых, научных публикаций, журналов, специальностей и т.д., актуальной для своего времени, приводит Д.Белл [4, с.238-253].
Некоторые современные данные выглядят довольно впечатляюще.. Так, считается, что мировой; объем информации;удваивается!каждые 2-2,5 года, научной- каждые 5 лет, научных знаний — каждые. 10 лет; количество научных, статей удваивается за 4-5 лет [29; с;372]М1о некоторым прогнозам, технические знания, которыми! мы располагаем сегодня; составят всего лишь 1% от знаний, которые будут доступны нам?к 2050 году[49; с. 181]. Ежедневно по всему миру публикуется от одной до двух тысяч наименований книг [93]. Только в США каждый год появляются тысячи новых журналов; а в исследованиях рака занято больше людей, чем те, кто им болеет [Ibid]; По данным Национального Научного Фонда число научных публикаций в 1999 году во? всем мире составило 528643 [173, appendix table.5-41] - и это при том, что при подсчете учитывались, только журналы, обрабатываемые в Институте Научной Информации США. По; данным доклада американского президента Конгрессу о состоянии науки и техники в США (1998 год), общее число статей і во влиятельных в мире научных журналах с 1981 по 1995 увеличилось на 20% (это заставляет предположить, что основная доля увеличения происходит за счет специализированной научной, информации и за счет материала,. появляющегося в малопрестижных (с точки зрения мирового научного сообщества) источниках). А среди статей в тех журналах, которые учитываются при подсчете индекса: цитирования; половина имеет несколько авторов, а из этого числа 80% написаны авторами из более чем; одною страны, и таких статей стало больше на 200% - что свидетельствует о растущей, глобализации и возрастающей мировой интегрированности во всех областях науки; [32, с.66-74]. Журнал Scientometrics регулярно публикует ре зультаты исследований, показывающих динамику количественного роста в отдельных областях исследований. Новый виток роста информации связан и с появлением и развитием мировых информационных систем (Интернета прежде всего).
В общем, похоже на то,. что пока закон экспоненциального роста науки (как, впрочем, и многих других областей) с периодом удвоения;в 10-20 лет (в зависимости от области и качественного уровня знания), выведенный Дереком де Солла Прайсом еще в 1960-е годы [162], до сих пор остается в силе. Несмотря на различия в методах подсчета и конкретных. статистических данных, сам факт непрерывного и ускоряющегося роста научной І информации (как некоего смыслового содержания, зафиксированного на запущенных в обращение материальных носителях) не вызывает сомнений. Особенно важным этот вид количественного роста в науке, с точки зрения проблемы контроля, является в связи с увеличением: количества актуальной информации 5, с которой приходится сталкиваться исследователю (эксперту) при изучении объекта или; решении проблемы. С первого взгляда может показаться, что этот количественный рост является самым прямым и недвусмысленным показателем прогресса науки, однако такое поверхностное представление не учитывает ряд возникающих в ходе этого «прогресса» сложностей, которые будут рассмотрены чуть ниже
Качественные изменения в современной науке
Констатация факта количественного увеличения научной информации; и знания (выражающегося в лавинообразном росте числа, производимого и- потребляемого эмпирического, теоретического и методологического материала, росте численности самих производителей и потребителей знания, а также числа структур, в которых оно описывается, анализируется и представляется научному сообществу: научных журналов, книг, статей, организаций, конференций, баз данных и т.д.), сама по себе является наблюдением тривиальным, особенно если учесть растущее теми же темпами, что и все остальное, количество тщательных и скрупулезных исследований этого примечательного процесса, выполненных растущей популяцией ученых, следующих по уже вполне заезженной автостраде, проложенной Прайсом в те времена, когда она была еще только тропинкой. Однако последствия чисто количественных, кумулятивных изменений в развитии научного знания; кажется, сильно недооцениваются. И хотя на сложности, возникающие в результате этого количественного роста, обращали внимание многие исследователи, включая ученых, занятых в совершенно удаленных от науковедения областях, делалось — и до сих пор делается это как-то походя, между прочим; и; предметом акцентированного изучения эти сложно-сти становятся крайне редко и ничего более серьезного, чем блестящая работа Дерека Прайса [162] и не менее блестящая работа Станислава Лема [20], описавшего науку как постепенно переполняемый канал коммуникации, написано, кажется, не было. Хотя, разумеется, это вовсе не означает, что проблема, закрепившаяся под названием «информационного взрыва»19 совсем никак не исследовалась (см., напр.: [14], [31]).
Воздействие вышеупомянутого количественного роста проявляет себя в первую очередь в эффекте т.н. «информационной перегрузки» - проблеме, с одной стороны, уже достаточно популярной:(прежде всего потому, что проявляет она себя отнюдь не только в науке, но и практически во всех прочих сферах деятельности, связанных с активным потреблением информации, прежде всего в бизнесе и менеджменте, а также в повседневной жизни), ас другой -исследованной крайне неудовлетворительно и зачастую в форме скорее популярной, нежели теоретической (см.: [19], [52], [63], [93], [102], [118], [141], [155], [171], [178], [191], [193], [198]). Специфика большинства таких работ заключается в том; что в них не проводится различия между формой и значением; «информационной перегрузки» для повседневной жизни и для научно-исследовательской и экспертной работы. Также в этих исследованиях зачастую упускается из виду различие между информационной и сенсорной перегрузкой..
В техническом;значении.слова информационная перегрузка появляется, когда мощность информационного потока превышает пропускную способность канала связи; для человека — это прежде всего неспособность справиться І с обрушивающимися на него информационными потоками, обработать всю поступающую информацию. Как таковая; она есть прямое и непосредственное выражение утраты информационного и интеллектуального контроля. Напомним, что утрата информационного контроля проявляет себя прежде всего в неспособно-сти субъекта своевременно г получить, всю необходимую, релевантную и достоверную информацию об объекте и ситуации контроля; утрата1 интеллектуального контроля проявляется, В; первую очередь, в неспособности обработать имеющуюся; информацию и создать адекватную21 модель объекта и ситуации; контроля.
В области научного и экспертного знания утрата информационного и Интел лектуального? контроля вследствие количественного роста информации; и-знания проявляет себя в следующем.