Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основания и методологические подходы к изучению деликвентного поведения 14
1.1. Понятие деликвентного поведения (логическое определение и анализ существующих концепций) 15
1.2. Волновой характер реализации потенциала деликвентного поведения: социальные последствия и специфика информационной среды 36
2. Суицид в структуре делинквентного поведения современного российского общества: факторы детерминации и стратегии профилактики 56
2.1. Проблема суицида в контексте развития делинквентных форм поведения в российском обществе 57
2.2. Эмпирическое исследование суицида как системного противоречия российского общества начала XXI в . 74
2.3. Пути и направления профилактики суицида в российском обществе: научно-теоретические и практические аспекты .108
Заключение 127
Библиографический список 132
- Волновой характер реализации потенциала деликвентного поведения: социальные последствия и специфика информационной среды
- Проблема суицида в контексте развития делинквентных форм поведения в российском обществе
- Эмпирическое исследование суицида как системного противоречия российского общества начала XXI в
- Пути и направления профилактики суицида в российском обществе: научно-теоретические и практические аспекты
Волновой характер реализации потенциала деликвентного поведения: социальные последствия и специфика информационной среды
Настоящее исследование ориентировано на исследование суицида, как одной из крайних форм делинквентного поведения. Безусловно, суицид представляет собой явное социальное отклонение, несущее в себе угрозу общественной стабильности. Будучи таковым, оно вписывается в логическую определенность класса делинквентных форм поведения. Вопрос о том, каким образом возможно наиболее эффективное раскрытие проблемы суицида, предполагает выбор теоретико-методологических оснований исследования, а также определение наиболее важных факторов возникновения данных деструктивных явлений. Эффективная разработка проблемы суицида невозможна без их анализа и сопоставления. Здесь возникает первоначальное затруднение: для того, чтобы выбрать наиболее приоритетное направление исследования, необходимо произвести обзор основных значимых факторов развития проблемы и способов ее проявления. Вместе с тем, сам их обзор уже требует построения определенной теоретической модели. По этой причине выработка эффективной методологии неразрывно связана с теоретическим обзором проблемы.
Наиболее последовательным шагом в ее раскрытии является логический анализ суицида, как частного случая возникновения социально отклоняющейся деятельности. Этот подход позволяет выделить основные перспективы дальнейших разработок, а также позволяет приобрести богатый теоретический материал, связанный с общими исследованиями социальных отклонений, как класса явлений, к которым относится и суицид. Наконец, определение видового отличия суицида позволит выделить специфику исследуемого объекта и определить дальнейшие теоретические и методологические перспективы.
Существует множество подходов к изучению делинквентного поведения, характеризующихся различиями в масштабе исследования, методологии и теоретических акцентах, производимых авторами. Это отчасти обусловлено многогранностью самого исследуемого объекта, что проявляется в большом количестве факторов возникновения социальных отклонений. С другой стороны, само по себе делинквентное поведение не представляет собой однородный класс социальных проявлений. Поскольку речь идет об отклонении от нормы, здесь, наоборот, ожидаемым является наличие существенного многообразия явлений, подпадающих под общее определение социального отклонения. Задача исследователей в данном случае осложнена тем, что, по факту, им приходится систематизировать материал по выходу социальных проявлений за рамки установленной системы общественных отношений. Именно это – необходимость систематизировать, на первый взгляд, бессистемное, представляет собой одну из причин, определяющих сложность исследования делинквентного поведения. И здесь существует альтернатива между поиском внешних факторов, не относящихся к внутренней структуре общества, и рассмотрением системных оснований возникновения социальных отклонений. Последнее исключает видимую бессистемность возникновения отклонений. Данный подход предполагает поиск оснований социальных нарушений в обществе, взятом в своей конкретности.
Первоначальное рассмотрение проблемы делинквентного поведения требует проведения ее общего обзора, а также введения понятийной определенности, позволяющей более точно определить круг исследуемых явлений и их специфику. В данном случае идет речь о первоначальном рассмотрении общих перспектив исследования.
Социологическое толкование термина «делинквентность» предполагает момент отклонения социальной деятельности от нормативной определенности социальных отношений8. При этом, чертой, объединяющей все формы делинквентного поведения, является нарушение в его ходе нормальной структуры общественных отношений. Иными словами, делинквентное поведение не просто представляет собой отклонение от нормы социальной деятельности – оно влечет за собой деструктивные последствия, проявляющиеся на локальном уровне. Таким образом, анализ проблемы отклоняющегося поведения затрагивает не только проблему личной включенности отдельных людей в негативные формы социальной активности, но и тематику ее последствий. Вне зависимости от того, насколько осознанными являются действия самого делинквента, тип его деятельности можно проанализировать на предмет того, какие именно деструктивные последствия он в себе несет. Однако, как показывает практика, одно и то же негативное действие может иметь широкий спектр последствий различного характера. Так, например, алкоголизм является одновременно причиной роста преступности, снижения экономического благополучия населения, локальной дисфункции института семьи и т. д. Для того, чтобы адекватно понимать структуру самого по себе деструктивного явления, необходимо определить, какое исходное социальное нарушение лежит в его основе. Иными словами, делинквентное поведение всегда является нарушением определенной социальной нормы9. Выход за рамки нормальной социальной активности есть нарушение структуры взаимоотношений индивид-общество. И здесь обнаруживается важный аспект исследуемого вопроса: деструктивная деятельность по своей ориентированности может быть направлена на общесоциальную структуру отношений (ярким примером чего является экстремистская деятельность10), либо на структуру отношений, охватывающих взаимодействие конкретного человека с окружающей его социальной средой. Последнее может иметь стихийный характер либо характеризоваться целенаправленным самоисключением члена общества из определенной сферы социальной определенности. Прежде чем приступить к анализу существующих форм делинквентного поведения по критерию объекта ее деструктивной направленности, необходимо произвести одно теоретическое уточнение. В исследовательской практике существуют различные подходы к определению класса делинквентных форм поведения. Распространенной является точка зрения, рассматривающая в качестве делинквентных только те формы поведения, которые запрещены на нормативном уровне, что делает делинквентное поведение подклассом преступности. Однако, очевидно, что всякое преступное действие содержит в себе черты социального отклонения деструктивного характера. Таким образом, либо мы должны признать тождественность понятий делинквентного и преступного поведения, либо допустить наличие форм преступности, не отклоняющихся от социальных норм (что абсурдно), либо рассматривать преступность в качестве частной формы делинквентности. В таком случае критерием определения отклоняющегося поведения будет являться противоречие не только правовым, но и общесоциальным нормам, характеризующееся возникновением деструктивных последствий11. Подобное уточнение целесообразно не только с позиции логической определенности понятий преступности и делинквентности.
Проблема суицида в контексте развития делинквентных форм поведения в российском обществе
Современное постиндустриальное общество характеризуется наличием ряда объективных условий, детерминирующих различные проявления делинквентности. В условиях нестабильности, порой даже непредсказуемости, социальной системы начала XXI в. обостряются многие системные противоречия, многие из которых уже, казалось бы, оказались «купированы» адаптировавшейся к угрозам и вызовам социальной системой. Однако стремительные изменения социальной реальности, произошедшие на рубеже веков, поставили под сомнение наличие сколько-нибудь действенного инструментария по разрешению системных проблем социума.
В российском обществе начала XXI в. сложилась достаточно противоречивая ситуация. С одной стороны, наблюдается усиление тенденций информатизации, компьютеризации, свидетельствующих о вхождении российского общества в эпоху постиндустриализма. Интенсивные изменения особенно хорошо заметны в столице и крупных городах. С другой стороны, Россия – не просто географически протяженная территория. Центр и регионы значительно отличаются по уровню, качеству жизни, по развитию культуры, науки, образования. В результате для российского общества актуальной является значительная социальная, социокультурная дифференциация. Можно констатировать одновременное наличие признаков как развитого индустриального, так и раннего постиндустриального, а также и современного постиндустриального общества в современной России. Такая сложная конструкция трансформирующейся социальной системы создает риски и напряжения, формируя широкий спектр отрицательных или потенциально отрицательных социальных последствий. В особенно сложные условия попадают социально незащищенные, маргинальные, депривированные группы и общности. Стремясь преодолеть жизненные сложности, они зачастую «уходят в себя», закрываются, самоустраняются от социума как «враждебного». Как результат – ситуация еще более ухудшается (как для таких социальных субъектов, так и общества в целом). Описанная проблемная ситуация диктует необходимость пересмотра как фундаментальных, так и теоретико-прикладных концепций социологической науки. Одним из теоретико-методологических обоснований сложившейся ситуации в социологии выступает теория социального исключения. Р. Мертон, описывая различные поведенческие реакции, обращал внимание на социальную опасность ретризма. Данная поведенческая стратегия предполагает уход из общества (в буквальном или переносном смысле) вследствие несогласия с его целями, а также легитимными средствами их достижения.40 Такая «самозамкнутость» фактически означает добровольное социальное исключение.
Согласно мнению Ю.А. Зубок, социальное исключение представляет собой сложную многоуровневую категорию, репрезентативную для многих социальных процессов в современном российском обществе, и содержит в себе такие интегральные элементы как: отчуждение, маргинализация, дезинтеграция. При этом социальное исключение может касаться как отдельной личности, так и значительных по своему численному составу социальных групп (например, молодежи).
В современном российском обществе проблема социального исключения является весьма актуальной. Она находит свое выражение в различных социальных явлениях. Например, речь идет об интернет- и игровой аддикции, уходе в пространство социальных сетей Интернета, нарастающей виртуализации общения, вытесняющего традиционные его формы. Весьма тревожными являются также различные проявления эскапизма, ухода от реальности (алкоголь, наркотики, токсические вещества, участие в деятельности сект, интенсивное многочасовое ежедневное «погружение» в пространство телевидения и кинематографа и пр.). Актуальность обозначенных проблем подтверждается результатами теоретико-прикладных социологических исследований. М. Орзак обратил внимание на следующие симптомы интернет зависимости: эйфория за компьютером и невозможность остановиться; увеличение количества времени, проводимого за компьютером, пренебрежение семьей и друзьям; ложь членам семьи о своей деятельности; проблемы с работой или учебой.
Изучая влияние ролевых компьютерных игр, А.Г. Шмелев выделяет четвертую стадию зависимости от компьютера, не характерную для других видов зависимостей, а именно стадию «привязанности». Данная стадия характеризуется тем, что происходит угасание игровой активности человека.
Современное постиндустриальное общество формирует новые формы и способы социальной коммуникации. Происходит опосредование и виртуализация процесса общения. Всеобъемлющая информатизация системы культуры приводит к формированию новой культуры общения личности, адекватной возникающему информационному обществу. Процесс непосредственного общения все больше уступает место опосредованному. Революционный технический скачок в области компьютеризации привел к тому, что появилось «компьютерное общение» – принципиально новая форма связи людей без личного присутствия в режиме диалога.Q
Эмпирическое исследование суицида как системного противоречия российского общества начала XXI в
По данным опроса, удельный вес молодых людей, пытавшихся когда-либо покончить с собой, составляет 6,0%. Уточненные данные отражают численность людей, имеющих суицидальный опыт. Они фиксируют не только недавние случаи суицидальных попыток респондентов, но и те, которые имели место в отдаленном прошлом. С другой стороны, указанный уровень не включает так называемые рецидивные попытки суицида, коих в общей численности декларированных покушений насчитывается более трети. В ходе проведенного опроса 65,6% бывших суицидентов ответили, что в их жизни была всего одна попытка самоубийства, однако 21,9%, по их собственных словам, пытались сделать это дважды, а еще 12,5% – три раза и более. Поэтому полученный в опросном исследовании показатель суицидальности малопригоден для оценки сегодняшних масштабов и динамики самоубийств, хотя и весьма полезен в аналитических целях.
Анализ статистических данных свидетельствует также, что количество суицидальных попыток в обследованный период имело тенденцию к росту. Число детских, молодежных и подростковых самоубийств в последние годы увеличивалось быстрее, чем в старших возрастных когортах. Если по молодежной группе прирост в 2007 г. по сравнению с 2005 г. составил 15,5%, а по детям и подросткам — 300%, то темпы роста суицидов среди лиц старших возрастов были более низкими — 12,6%. Увеличился и индекс незавершенных самоубийств среди молодежи: со 184,7 в 2005 г. до 256,4 в 2007 г.76
Более 20% опрошенных ответили, что в их жизни были случаи, когда им действительно хотелось покончить с собой. Почти каждый девятый опрошенный (11,5%) считает, что самоубийство для него могло бы стать выходом из кризисной жизненной ситуации, в случае ее возникновения, и тем самым признал возможность добровольного прекращения жизни при определенных обстоятельствах. Половина опрошенных в этой группе ранее уже совершали те или иные суицидальные действия, а следовательно, имеют закрепленную в опыте установку на собственную смерть, а те люди, которые раньше совершали попытку самоубийства, допускают для себя возможность повторения суицида. По данным общероссийской статистики, индекс завершенных самоубийств у мужчин в возрасте до 30 лет в среднем в 6 раз выше, чем у женщин этих же возрастных категорий. В старших возрастных группах по этому показателю лидируют мужчины, хотя и не со столь значительным отрывом, как обычно предсказывается.77
Среди населения Москвы мысли о самоубийстве значительно чаще возникают у женщин, но мужчины все же, чаще предпринимают реальные суицидальные действия. Вполне вероятно, что среди мужчин сегодня выше доля так называемых "импульсивных" самоубийств, сопровождаемых острым пресуицидом.
Результат исследования показал, что в общем числе всех покушавшихся на свою жизнь преобладают студенты вузов, но лишь в силу их повышенного удельного веса в составе опрошенных, уровень же незавершенной суицидальности в студенческой среде не намного превышает средний по массиву. Такой же показатель зафиксирован и в группе учащихся техникумов и ПТУ, в то время как среди школьников он еще ниже.78
К числу групп с повышенным суицидальным риском могут быть отнесены служащие-неспециалисты, на втором месте – работники сферы торговли, далее – предприниматели и рабочие. Эти социально-профессиональные категории дают и по-вышенный процент суицидальных намерений: каждый второй опрошенный служащий и каждый третий торговый работник думали о совершении самоубийства. Самый низкий показатель суицидальных действий наблюдается, напротив, у представителей интеллигенции и учащихся школ, а в группе военных и сотрудников правоохранительных органов сообщения о попытках самоубийства вообще отсутствуют. Данные опросы подтверждают общероссийскую тенденцию, что сельская среда сегодня более суицидогенна, чем городская.79
Наиболее распространенными причинами самоубийств в сельской местности являются: хроническая безработица на селе, постоянная ее угроза в малых и средних городах области, прогрессирующая бедность, углубление материального и социального неравенства, наиболее остро затронувшие провинциальную молодежь, блокирование возможностей достижения желаемых социальных позиций при отсутствии четких и всеми соблюдаемых правил игры в экономической и политической жизни общества вызвали общее разочарование, чувство незащищенности и тем самым способствовали распространению образцов самодеструктивного поведения.
Уровень жизни и материальное благосостояние – это еще один "структурный" фактор, часто обсуждаемый в связи с проблемой самоубийств. В целом по группе обследованных, как выяснилось, материально-экономический фактор не обладает большой дифференцирующей силой. Люди, живущие в материально обеспеченных и в депривированных семьях, примерно в одинаковой мере склонны к совершению суицидальных действий. Однако в обеих этих группах наблюдается более выраженная установка на суицид по сравнению с категорией среднеобеспеченных, где показатель суицидальной готовности значительно ниже.
Пути и направления профилактики суицида в российском обществе: научно-теоретические и практические аспекты
В ходе диссертационного исследования осуществлен логический анализ существующих концепций делинквентного поведения, в результате которого определена несостоятельность попыток внесоциального объяснения феномена делинквентности (с позиции психологии, биологии), и, вместе с тем выявлен недостаток существующих социологических программ понимания данного явления. В результате произведена постановка вопроса о необходимости исследования проблемы специфики и оснований развития делинквентного поведения в русле социологии. Одновременно с этим произвежено логико-категориальное определение делинквентного поведения, в результате которого выделен специфический подкласс социально отклоняющихся действий – самоделинквентное поведение.
Среди различных форм делинквентного поведения выделяется самоделинквентное поведение, как деструктивная социальная деятельность, объектом которой выступает сам носитель деструктивной активности. Самоделинквентное поведение характеризуется разрушением личных социальных связей и отношений делинквента. Крайней формой самоделинквентности является суицид, результатом которого является разрыв всех социальных связей и отношений человека.
Интенсификация проблемы суицида в обществе ведет к расшатыванию его структуры и нарастанию внутренних кризисных тенденций. Это связано с комплексным характером деструктивных последствий суицида в обществе, отражающихся на эффективности основных социальных институтов (в первую очередь, института семьи и института экономики, для которого возникновение кризисных тенденций существенно усугубляется ростом числа самоубийств среди субъектов профессиональной деятельности).
Возникновение делинквентного поведения является результатом структурных нарушений в обществе, а также ослабления его защитных функций. В этой связи степень интенсивности проблемы суицида, как крайней формы самоделинквентности, напрямую определяется содержанием ведущих установок социального сознания а также состоянием основных социальных институтов. В соответствии с этим эффективное противодействие проблеме суицида в обществе предполагает оптимизацию основных структурно-функциональных элементов общественной структуры (социальных институтов). Принятие этих факторов как основание рассмотрения социальных стратегий противодействия делинквентному поведению и суициду как крайней форме самоделинквентного поведения позволяет выработать принципы профилактики делинквентного поведения средствами социологии.
Проблема суицида в современном российском обществе непосредственно связана с феноменом социального исключения, наиболее зримо проявляющегося в эффекте эскапизма. Ситуация осложняется тем, что социальные сети Интернета фактически представляют собой особые виртуальные миры, по своей конфигурации, функциональной направленности наилучшим образом соответствующие проявлениям эскапизма. Социальное исключение особенно остро проявляется в современном обществе, находящемся в стадии постиндустриальных трансформаций. В нестабильных условиях социума начала XXI в. проявляется весь спектр негативных эффектов социального исключения. В этой связи суицид целесообразно репрезентировать в качестве добровольного, осознанного социального исключения. В этом аспекте суицидальное поведение по основным критериям соответствует самоделинквентному. Необходимо отметить, что аддикция, эскапизм, виртуализация социальных практик актуализируют системные социальные проблемы, решения которых не было найдено на протяжении десятилетий. В частности, речь идет о таком давнем системном противоречии как суицид, только история социологического изучения которого насчитывает более века, а сам феномен сопровождает общество с момента его возникновения.
Эмпирический анализ проблемы суицида показал, что условия современного трансформирующегося российского общества оказывают существенное влияние на население. В ответ на нестабильность, угрозы, риски нынешнего переходного этапа общественного развития нарастают тревожные тенденции социального исключения, которые отчетливо проявляются посредством анализа первичной и вторичной эмпирической информации. Подобная ситуация нашла свое отражение в результатах анкетирования и контент-анализе публикаций СМИ Краснодарского края. Наблюдается наличие сегмента «риска», численность которого в процентном соотношении достаточно невелика (порядка 5%), но в абсолютном значении огромна по отношению к численному составу населения России. Эмпирический анализ показал существование острой социальной проблемы суицида, которая не имеет, к сожалению, эффективного решения в данный момент времени.
Использование наработок социологической науки для решения проблем профилактики девиантного поведения должно учитывать накопленный потенциал фундаментального, научно-теоретического анализа влияния факторов внешней среды проблемной ситуации, связанных с развитием социума, цивилизации, системы культуры. Необходимо также принимать во внимание полипарадигмальность современной социологической науки позволяет осуществлять интеграцию количественных и качественных подходов к исследованию суицидального поведения. Это предоставляет широкие возможности качественно-количественного анализа проблемы и выработки наиболее релевантных проблемной ситуации рекомендаций по ее решению. Также стоит учитывать, что социологическая наука обладает уникальным потенциалом установления обратной связи с управляемым объектом. Как правило, это осуществляется посредством социологического мониторинга. Это особенно важно при работе с такими сложными объектами как лица, потенциально или реально демонстрирующими суицидальное поведение.Q