Социальный статус предпринимателей-мигрантов: влияние отношений собственности (на примере «китайского» рынка) Журавская Татьяна Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1 Роль отношений собственности в трансформации социальной структуры 13

1.1 Отношения собственности как социальный институт 13

1.2 Отношения собственности как фактор социальной стратификации 28

1.3 Плюрализация форм собственности и формирование новых социальных групп в постсоветской России 39

ГЛАВА 2 Особенности социального статуса предпринимателей-мигрантов «китайского» рынка 62

2.1 Программа исследования и методы анализа 62

2.2 Статусное несоответствие предпринимателей-мигрантов из КНР 83

2.3 Характер формальных и неформальных связей «китайского» рынка 96

2.4 Социальный статус предпринимателей-мигрантов из КНР на «китайском» рынке 112

Заключение 127

Список литературы 131

Список иллюстративного материала 147

• Отношения собственности как фактор социальной стратификации
• Плюрализация форм собственности и формирование новых социальных групп в постсоветской России
• Статусное несоответствие предпринимателей-мигрантов из КНР
• Социальный статус предпринимателей-мигрантов из КНР на «китайском» рынке

Введение к работе

Актуальность исследования. Плюрализация форм собственности в постсоветский период имела обширные социальные последствия. Такая форма собственности как частная – в соответствии с идеологией и теорией рыночных реформ¹ – должна была стать не просто механизмом перехода к рыночной экономике, но также основой формирования общества нового, не-социалистического типа. В отличие от советского социального проекта, при котором различия между социальными группами не должны были быть связанными с отношениями собственности, реформы «сверху» (через перераспределение государственной собственности) и «снизу» (через развитие частного предпринимательства) могли бы разделить социум если не на марксистские классы, то по крайней мере на группы, отличающиеся друг от друга наличием или отсутствием активов в частной собственности. Но можно ли утверждать, что этот реформистский замысел сработал? Что наличие в собственности активов, генерирующих прибыль, определяет социальный статус отдельного индивида? И что социальная группа, обладающая собственностью на такие активы, имеет более высокое положение в социальной структуре?

Быстрая приватизация была реализована в условиях неопределенности рыночных механизмов, что стало одной из причин формирования обширного неформального сектора, регулируемого системой социальных норм и правил поведения и, по сути, функционирующего не в рамках законов, а на основе межличностных взаимоотношений². Характерным примером таких трансформаций стало стремительное развитие мелкой торговли с участием не только местного населения, но и временных мигрантов. В результате в 1990-х гг. неотъемлемым элементом жизни любого российского города стали рынки и базары, на которых продавцы часто не обладали законным правом ведения торговли, правом собственности на свой товар или бизнес и в целом воспринимались обществом как спекулянты, а не легальные предприниматели. Максимальное число подобных рынков пришлось на конец 1990-х гг.³, а социальный статус таких предпринимателей был низким⁴.

С начала 2000-х гг. началась планомерная государственная политика ликвидации открытых торговых площадок, ужесточения правил торговли и требований к оформлению предпринимательской деятельности. Это заставило многих торговцев выйти из тени, перестать быть перекупщиками и стать индивидуальными предпринимателями, т.е., по сути, собственниками своего бизнеса со всеми вытекающими из данного статуса правами и обязанностями. Однако, как показывают современные исследования, торговля на рынках все еще остается малопрозрач-

¹ См. об этом: Минакир П.А. Системные трансформации в экономике. Владивосток: Дальнаука, 2001.

² Барсукова С. Ю. Неформальная экономика: причины развития в зеркале мирового опыта// Экономическая социо
логия. 2000. Т.1. №1. С. 13-24.

³ Ильин В. Маркетинг российского базара // Практический маркетинг. 2000. №8. Режим доступа:

⁴ См., например: Перепелкин О.В. Российский предприниматель: штрихи к социальному портрету// Социологиче
ские исследования. 1995. № 2. С. 35-40.

ной, организованной по неформальным схемам с арендодателями, что во многом объясняется присутствием здесь мигрантов. Во многих городах Сибири и Дальнего Востока возникали этнически маркированные «китайские» рынки, которые просуществовали более 20 лет и не перестали быть «китайскими» даже после ввода в 2007 г. нулевой квоты на иностранных торговцев, запрещающей мигрантам торговать на открытых рынках⁵.

К новым условиям мигранты приспособились быстро. Во-первых, произошел перенос рынков в капитальные строения и переименование их в торговые центры, не попадающие под действие закона. Поэтому, если исходить из определения рынков как «имущественных комплексов, предназначенных для осуществления деятельности по продаже товаров (…) на основе свободно определяемых (…) цен и имеющих в своем составе торговые места»⁶, то сокращение их числа становится не столь очевидным. Во-вторых, фактически «китайские» фирмы, имеющие статусы «ООО» или «ИП», стали оформляться на подставных лиц – граждан РФ и продолжили работать по старой схеме. В 2011 г. только в центре Благовещенска Амурской области можно было наблюдать не менее 300–350 торговцев из КНР, при том что легально в сфере торговли («продавцы, натурщики и демонстраторы одежды») разрешено было работать менее 50 иностранцам⁷.

В результате, «китайские» предприниматели, торгующие на открытых рынках, с позиции принимающего общества продолжают восприниматься не как предприниматели, а как нелегалы, мигранты, нежелательные элементы. Они формально не могут подтвердить свои права, а значит и статус предпринимателя, несмотря на то, что фактически могут являться собственниками фирм и даже работодателями (т.е. могут иметь другой социальной статус в менее многочисленной группе). С другой стороны, отношения собственности являются одной из ключевых переменных, организующих социальное взаимодействие между акторами (продавцами и покупателями, арендаторами и арендодателями, конкурентами и пр.). Поэтому важным вопросом также становится вопрос о том, как организованы отношения собственности (как передаются права и чем поддерживаются) и что позволяет «китайским» предпринимателям вот уже 20 лет оставаться неформальными собственниками своего бизнеса.

Таким образом, изучение статуса социальной группы предпринимателей-мигрантов теоретически актуально, поскольку вносит вклад в понимание динамики формирования социальных структур, и практически значимо, поскольку позволяет объяснить характер взаимодействий мигрантов и принимающего общества. Полученные теоретические и практические знания могут быть использованы при разработке миграционной политики и законодательства в сфере регулирования предпринимательской деятельности и отношений собственности, а также в

⁵ Дятлов В., Журавская Т., Охотникова А., Перевалова Л., Собенникова Е. «Китайские рынки» российских городов
– «уходящая натура»? // Трансграничные миграции и принимающее общество: механизмы и практики взаимной
адаптации. Под ред. Дятлова В.И. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та. 2009. С.249-288; Журавская Т.Н. «Китай
ский» торговый центр vs. «китайский» рынок: что изменилось со времени запрета на торговлю иностранцев на
розничных рынках (На примере Амурской области)?// Полития. 2012. №4. С. 104-123.

⁶ Торговля в России. 2009: Стат. сб./ Росстат. М., 2010. C.242.

⁷ О приграничном сотрудничестве Амурской области с Китаем: Записка/Амурстат. Благовещенск, 2011. С. 44.

разработке мер, направленных на адаптацию мигрантов и снижению уровня ксенофобии.

Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на важность
отношений собственности как социологической категории, социологами не был
сделан ее всеобъемлющий анализ, хотя ее важность признавали еще классики
социологии – К. Маркс и М. Вебер. Анализ связи отношений собственности и
социальных взаимодействий представлены в работах исследователей

институционального толка – Д. Норта, Г. Демсеца, Р. Коуза, Э. Остром, Д. Старка, О. Уильямсона, А. Алчиана и др. К числу значимых для этой области работ относятся также теоретические и эмпирические работы Г. Брюса, Т. Эрл, А. Рива, Л. Райса, Б. Агарвал, К. Поланьи и др. Среди отечественных авторов наиболее значимы работы Е. Тарандо, И. Афанасьевой, Н. Карбаинова, В. Волкова, А. Аузана, В. Капелюшникова, О. Фадеевой, Р. Нуреева, Ч. Плискевича и др.

В социологии наиболее развит подход, изучающий вопросы соотношения собственности и социального неравенства. Среди прочих это работы К. Маркса, М. Вебера, М. Цейтлин, Г. Бравермана, И. Томпсона, Э. Гидденса, Р. Линтона, П. Бурдье, Дж. Мида, Дж. Ритцера и др; среди отечественных авторов это, прежде всего, работы О. Шкаратана и Н. Тихоновой, развивающим ресурсный подход к определению социального статуса, в котором собственность рассматривается как один из главных ресурсов группы. О связи социальной позиции группы предпринимателей с отношениями собственности писали А. Смит, Р. Кантильон, С. Паркер, А. Чепуренко, В. Радаев, Г. Багиев, В. Беленький, В. Паулман и др.

Изучению плюрализации форм собственности в постсоветской России и ее влиянию на формирование новых социальных групп посвящены работы Т. Заславской, Н. Тихоновой, И. Поповой, О. Шкаратана, С. Кордонского, З. Голенковой, Е. Игитханяна, Г. Ястребова, Ю. Арутюнян, В. Фурсовой и др. Становление социальной группы предпринимателей и их социальные характеристики рассмотрены в работах Т. Заславской, В. Волкова, А. Чепуренко, Л. Яиковой и др.; формирование группы «челноков» - в работах А. Яковлева, В. Голиковой, Н. Капраловой, Н. Рыжовой, С. Приходько, Н. Воловик, Т. Мельниченко, А. Болонини, Р. Заватта, Е. Ядовой.

Феномен открытых рынков в постсоветский период изучен слабо, наиболее
известны работы В. Ильина, М. Ильиной, В. Титова, В. Фаузера, А. Яковлева, В.
Голиковой, Н. Капраловой, В. Радаева. Этнически маркированные открытые
рынки описаны в работах В. Дятлова, Р. Кузнецова, М. Александровой, Т.
Хольцнера, Е. Михайловой, Е. Тюрюкановой. Социальный портрет

предпринимателей-мигрантов из КНР, являющихся торговцами этнически маркированных открытых рынков в постсоветской России, описан в работах В. Дятлова, А. Ларина, В. Ларина, А. Забияко, Р. Кобызова, Г. Витковской, Ж. Зайончковской, В. Гельбраса, Т. Шевцовой, А. Островского и др.

Таким образом, проведенные исследования убедительно доказывают, что изменение режима отношений собственности ведет к обширным и ощутимым социальным последствиям, поскольку отношения собственности тесно связаны с существующей системой неравенства. В частности, об этом свидетельствуют

исследования плюрализации форм собственности в переходных обществах. Принципиально новой социальной группой становятся мелкие предприниматели, предприниматели «снизу». И хотя в целом, исследователями описан социальный портрет предпринимателей и измерен их социальный статус, открытым остается вопрос о том, как связана социальная позиция предпринимателей с отношениями собственности, с их характером. Кроме того, недостаточно освещен вопрос о маргинальных группах среди предпринимателей, в частности, предпринимателей-мигрантов, несмотря на то, что это группа в современной России многочисленна.

Цель исследования – определение социального статуса предпринимателей-мигрантов и выявление его взаимосвязи с отношениями собственности.

Задачи исследования:

- систематизация социологических исследований отношений собственности
и их роли в социальной стратификации общества;

- систематизация исследований социальных последствий плюрализации
форм собственности в постсоветской России и особенностей становления соци
альной группы предпринимателей;

оценка социального статуса предпринимателей-мигрантов из КНР в принимающем локальном обществе и выявление факторов, оказывающих на него влияние;

описание специфики отношений собственности на «китайском» рынке и практик передачи и контроля собственности;

выявление социального статуса предпринимателей-мигрантов из КНР на «китайском» рынке;

- определение характера связи социального статуса предпринимателей-
мигрантов из КНР с отношениями собственности.

Объектом исследования в настоящей диссертации является социальный статус группы предпринимателей-мигрантов из КНР.

Предметом исследования является формирование взаимосвязи социального статуса предпринимателей-мигрантов из КНР и специфики отношений собственности, сложившихся на этнически маркированном «китайском» рынке.

Эмпирическую базу исследования составили:

- выборочный социологический опрос населения 2 городов – Благовещенска
(основная выборка, 500 чел.) и Хабаровска (проверочная выборка, 278 чел.), про
веденный автором (совместно со Скрипник Е.О.) в 2013 г.;

- серия из 27 полуструктурированных и неструктурированных интервью,
полученных в 2002-2006 гг. Рыжовой Н.П. (7 интервью) и в 2008, 2011-2012 гг.
автором;

этнографическое наблюдение на «китайском» рынке, проведенное автором в 2008-2011 гг.;

структурированное наблюдение, проведенное автором в 2012 г.;

- вторичные данные: статистические данные Росстата, материалы всерос
сийских и региональных опросов ФОМ и ВЦИОМ, нормативно-правовые акты
Российской Федерации в сфере регулирования внешнеэкономической деятельно
сти, розничной торговли и правового положения иностранных работников.

Методология и методы исследования. Диссертация основана на теоретических положениях стратификационной теории общества, социологических концепциях собственности, выводах исследований приватизации и переходных обществ. К оценке социального статуса исследуемой группы применен ресурсный подход, анализ отношений собственности и социальной позиции предпринимателей-мигрантов проведен в рамках институционального и сетевого подходов. В диссертации применены методы корреляционного и частотного анализа, анализа качественных данных и сетевого анализа.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1. Произведена оценка значимости социального статуса предпринимателей-
мигрантов из КНР на мезоуровне в локальном принимающем обществе, а также
выявлены факторы, влияющие на оценку статуса данной группы.

1. Изучены социальные взаимодействия в отношениях собственности на «китайском» рынке.

2. Определен социальный статус предпринимателей-мигрантов на микроуровне на «китайском» рынке и выявлена их позиция в социальной структуре рынка.

3. Показано, как специфика сформировавшихся отношений собственности сказывается на социальном статусе предпринимателей-мигрантов из КНР.

Теоретическая значимость работы состоит в приращении знаний в области социальной структуры общества, в выявлении факторов, влияющих на оценку статусов социальных групп в российском обществе (группы «китайских» предпринимателей), а также в оценке роли отношений собственности в организации социального взаимодействия открытых рынков.

Положения, выносимые на защиту:

1. Показано, что принимающее население не ассоциирует предпринимателей-мигрантов из КНР с их собственностью, что определяет их восприятие в качестве группы с более низким социальным статусом, чем у предпринимателей вообще. Это связано с невозможностью для предпринимателей-мигрантов демонстрировать свое владение фирмой, поскольку они не являются юридическими собственниками своих предприятий.

2. Показано, что предприниматели-мигранты включены в неформальные сети поставок товаров из КНР. Они сохраняют неформальную позицию благодаря включенным в сеть официальным акторам, которые выполняют роль посредников при взаимодействии с представителями власти и крупного бизнеса. При этом предприниматели-мигранты сохраняют центральные позиции в сетях обменов товарами и деньгами, что определяет их социальный статус на «китайском» рынке.

3. Показано, что конфигурация социальных сетей и число акторов связаны с характером отношений собственности, однако они не статичны и зависят от изменяющихся социальных, экономических и законодательных условий ведения бизнеса.

4. Выявлено, что характер объекта собственности определяет специфику
сложившихся отношений, поскольку наиболее значимую часть собственности
предпринимателей-мигрантов составляют неформальные обязательства, которые

нельзя отнять у фактического собственника. Взаимозависимые отношения определяют неиерархичную социальную структуру «китайского» рынка.

5. Установлено, что права собственности на товары распылены между участниками бизнеса, что определяет занимаемые позиции в структуре «китайского» рынка. Инфорсмент прав собственности и контроль над их соблюдением осуществляется посредством патронажа со стороны владельца рынка над предпринимателями-мигрантами, механизмов социального контроля, силовых методов, контроля над доступом к информации и совместного установления уровня цен.

Надежность и достоверность результатов диссертационного исследования подтверждается использованием современных методологических и методических подходов к исследованию социальной позиции группы предпринимателей-мигрантов и отношений собственности, значительной информационной базой исследования, включающей труды фундаментального и прикладного характера как отечественных, так и зарубежных ученых по вопросам социологии собственности, стратификационной теории общества, результатах исследований приватизации и переходных обществ.

Апробация полученных результатов. Основные результаты исследования были представлены на конференциях, семинарах и школах различного уровня в городах Москва, Санкт-Петербург, Казань, Владивосток, Иркутск, Хабаровск, Биробиджан и Благовещенск, опубликованы в открытой печати.

В диссертационном исследовании использованы научные результаты и эмпирические материалы, полученные при выполнении следующих коллективных и индивидуальных исследовательских проектов, поддержанных грантами: «Экономическая интеграция приграничных рынков: оценка структурных эффектов» (грант РФФИ № 12-06-00134-а, 2012–2014 гг.); «Переселенческое общество Азиатской России: этномиграционные процессы в формировании локальных пространств и сообществ. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков» (грант МОН РФ №14.В37.21.0012); «Местные сообщества, местная власть и мигранты в Сибири на рубежах XIX-XX и XX-XXI» (грант Роснауки № 14.740.11.0770, 2010–2012 гг.); «Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири, 19-начало 20 вв.» (грант Роснауки №209-1.1-301-072, 2009-2011 гг.); «Трансграничные миграции и принимающее общество: механизмы и практики взаимной адаптации» (грант Роснауки, волонтер, 2008-2010 гг.); «Китайские мигранты на продуктовой базе в Благовещенске: механизмы социальной и бизнес адаптации» (индивидуальный грант фонда им. Г. Бёлля, 2007-2008 гг.); «Практики хозяйственной конкуренции современной России» (грант ГУ ВШЭ и Фонда Форда, 2006 - 2007 гг.).

Некоторые материалы работы нашли практическое применение, в частности при разработке «Концепции внешнеэкономической деятельности Амурской области на 2011-2020 годы» (участник группы разработчиков) и «Маркетинговом обосновании производственных мощностей первого этапа создания агропромышленного парка на территории Благовещенского района».

По теме диссертации опубликовано 18 работ общим объемом 12,9 п.л., в том числе 4 параграфа в монографиях и 7 работ в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования, а также использованной методологией. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка иллюстративного материла, списка использованной литературы и приложений. Работа содержит 169 страниц, 24 таблицы, 10 рисунков и 6 приложений, список литературы содержит 159 источников.

Отношения собственности как фактор социальной стратификации

Исходя из этого, можно рассматривать различные социальные аспекты отношений собственности в зависимости от того, кто признается субъектом собственности, чем можно владеть (объекты собственности), а также как осуществляется поддержка и передача прав собственности в различных обществах.

Традиционно субъектами отношений собственности признаются индивиды. Однако ни одно общество не дает полного права собственности для всех физических лиц21. Ограничение прав существует, например, для несовершеннолетних или иностранцев. Некоторые и вовсе могут быть лишены любых прав собственности, как это происходит с рабами, которые сами становятся объектами собственности. Люди, находящиеся в рабстве, отождествляются с «вещью», становятся объектами купли-продажи или иной передачи. Количество рабов или, например, крепостных служило маркером крупного собственника в некоторых обществах, и борьба за права рабов воспринималась владельцами именно как попытка лишить их части собственности22.

Поскольку отношения собственности являются одним из самых устойчивых измерений неравенства, то ограничение доступа к собственности часто направлено на сохранение сложившейся системы. Так, Л. Райс описывает ситуацию запрета неграм покупать дома в соседстве с белыми в начале XX века в США. Места проживания негров традиционно располагались в старой и обветшалой части города, они жили в антисанитарных условиях в крайней нужде, скучено, в районах их поселения росла преступность. Потому многие пытались переселиться за границы «Niggertown». Это было воспринято как угроза безопасности жизни американцев, что и привело к законодательному запрету на приобретение недвижимости в «белых» районах города23. Гендерное неравенство и патриархат также тесно связаны с ограничением прав собственности. Истории известны правовые системы, когда имущество жены становилось имуществом мужа или практиковалось наследование имущества по мужской линии. В Южной Азии же, например, в основе улучшения экономического и социального положения женщин в XX веке лежали приобретения ими независимых прав на землю24.

Собственниками могут быть также и коллективы. Это могут быть сельские общины, семьи (или домохозяйства) и пр. Коллективная собственность часто считается малоэффективной и архаичной формой, потому как имеет множество противоречий в стимулах. Однако Э. Остром в своей знаменитой книге «Управляя общим» описывает коллективные права собственности, существующие и в наши дни и доказавшие свою жизнеспособность и способность сохранять общество в равновесии. Она описывает несколько случаев коллективной собственности на леса, луга и оросительные системы в Японии, Швейцарии, Испании и на Филиппинах. Так, в деревне Тёрбеля в Швейцарии жители (около 600 человек) имеют в частной собственности участки для занятия сельским хозяйством и коллективно владеют альпийскими лугами, лесами, «неудобьями», оросительными системами, тропами и дорогами. Местные законы регулировали, например, доступ «чужаков»: они не могли иметь никаких прав на коллективную собственность и жители деревни сами решали, давать им эти права или нет. Также жестко регулировался и доступ для самих жителей, например, разрешалось пасти только столько коров, сколько член общины может прокормить в течение зимы. Такое коллективное владение позволило сохранить земли от истощения, а альпийские луга несколько столетий сохраняли свою доходность25.

Собственниками также являются корпорации. Корпорации одновременно являются и объектами, и субъектами собственности, их также часто называют фиктивными собственниками. В отличие от физических лиц (и общин или домохо-зяйств), корпорации могут быть собственниками вечно, у них не возникает проблемы с наследованием. Так, много веков существует собственность католической церкви. Однако корпорация может прекратить свое существование, в этом случае ее собственность может перейти, например, к кредиторам (в случае банкротства).

Кроме того, фиктивными собственниками корпорации являются потому, что их владельцы имеют ограниченную ответственность (во многих случаях долги корпорации не могут быть взысканы с личного имущества владельцев)26.

Собственником также может выступать государство. Собственность государства можно рассматривать как одну из форм коллективной собственности в самом широком смысле. Доступ к ресурсам, находящимся в собственности государства, ограничен для всех не-граждан. Государство одновременно выступает и гарантом прав собственности своих граждан, а потому вопросы, связанные с отношениями по поводу государственной собственности, подробнее всего рассматриваются в рамках институциональной экономики. В частности, обсуждается вопрос об эффективности такой формы. Считается, что в собственности государства должны быть общественные блага или ресурсы общего пользования, необходимые для нормального функционирования общества27. В социологии собственности государство также рассматривается как гарант прав собственности своих граждан (т.е. как форма поддержки существующих правил в отношениях собственности), о чем пойдет речь ниже.

Следует сказать, что граница между этими типами собственников может быть достаточно условной. Так, в известной работе Д. Старка о «рекомбинирован-ной собственности» в странах постсоциалистической Восточной Европы рассматривается «переплетение» различных форм собственности в результате проводимых реформ. Д. Старк показал, что процесс передачи собственности (трансформация режима) не был простой передачей государственной собственности частным лицам, вынужденная адаптация к неопределенным условиям привели к образованию особых форм и тесных взаимосвязей между фирмами, когда «границы между общим и частным стираются» и уже сложно определить, где кончается собственность государства и начинается собственность частных лиц. Интересно, что Старка работу Старка принято относить к социологии, хотя в России она привлекла гораздо круг проблем). М.: ИМЭМО РАН, 1991. больше внимания со стороны экономистов28.

Другой фокус исследований – изучение объектов отношений собственности в различных обществах. Социальные, культурные и экономические процессы изменяют набор объектов, которые могут быть законной собственностью, но ни одно общество не разрешает иметь в собственности все29. Набор этих объектов тесно связан с существующими социальными нормами, которые могут вступать в противоречие с нормами формальными, что проявляется в периоды реформ и попытках «навязать» идеологию частной собственности в не западных обществах. Так, например, представления индейцев о земле препятствуют ее превращению в товар. Одна из американских корпораций реализовывала проект по строительству плотины на реке Колорадо в 1981 году, и ей был необходим участок на территории индейской резервации Fort McDowell. Большинство индейцев, проживающих там, были безработными и жили в нужде, корпорация предложила за земли большую сумму. Однако индейцы не согласились продать землю, поскольку земля для них олицетворяет связь с предками, является священной и неприкосновенной30.

Плюрализация форм собственности и формирование новых социальных групп в постсоветской России

За период с 2007 по 2012 г. число рынков в Амурской области сократилось с 78 до 6, а число торговых мест на рынках – с 10648 до 1121128. Аналогичные тенденции зафиксированы и в других регионах России, что связано как с конкурентным давлением со стороны крупных сетевых ритейлеров, так и с введением законодательных ограничений, призванных стимулировать переход к более цивилизованным форматам торговли129.

Столь существенная роль открытых рынков в Амурской области неслучайна. Регион является приграничным, а областной центр – Благовещенск – соседствует через реку Амур с китайским Хэйхэ. Трансграничное положение Благовещенска диктует свои условия жизни. Здесь идёт активная приграничная торговля с Китаем, откуда везут в Россию не только товары широкого потребления (одежду, обувь, игрушки, бытовую технику), но и технологическое оборудование, лекарственные препараты. Практически любому товару можно найти более дешёвый китайский эквивалент, при этом не обязательно низкого качества. Из России в Китай экспортируется в основном сырьё: лес, металл, соя. Торговля является главным источником повышения благосостояния и занятости населения региона. Через Благовещенск осуществляется культурный и туристический обмен; город принимает на свои предприятия иностранных работников; здесь действует упрощённый визовый режим. В целом, для региона и города характерно следующее:

1) отсутствие в области значимых производств, упадок основных отраслей хозяйства после распада Советского Союза повлекли за собой отток населения из региона, как и со всего Дальнего Востока, несколько замедлившийся в последнее время, но тем не менее все ещё продолжающийся. Население было поставлено в условия выбора: либо уезжать, либо балансировать на грани выживания, либо изобретать свои рецепты адаптации к новому социально-экономическому устройству. распространение феномена «челночества» стимулировало развитие торговли на локальном рынке. Именно торговля стала главным источником доходов населения и потому из всех отраслей хозяйства получила наибольшее развитие;

2) удалённость региона от центра обусловила слабость властных структур, их неспособность оказывать значительное влияние на бизнес. В результате локальный рынок превратился в своеобразную «зону свободной торговли», где долгое время доминировали неформальные правила ведения бизнеса. Ситуация несколько изменилась лишь в конце 2000-х гг., что было связано с изменением политики местных властей и смены приоритетов внешнеэкономического развития;

3) трансграничное положение Благовещенска стимулировало развитие внешнеэкономической деятельности. После распада Советского Союза в области осталось неконкурентоспособное производство – с малыми объёмами и ограниченным ассортиментом выпускаемых товаров. Рынок быстро заполнился импортом, а близкое соседство с Китаем ускорило этот процесс: в город потянулись покупатели из других городов, а потом и из других регионов. Благовещенск стал «городом-купцом», «воротами» России в Китай130.

Соответственно, в Благовещенске, как и во многих других городах Сибири и Дальнего Востока, возникли и существуют по сей день этнически маркированные «китайские» рынки, где торговлю ведут предприниматели-мигранты из КНР. В начале 1990-х началось стихийное заполнение торговых площадок Центрального рынка, принадлежащего муниципальному предприятию. Изначально на рынке были торговые места на улице, крытый рынок в здании и пристройка под крышей, где торговля также осуществлялась на улице. А потом рынок стал «прирастать» плохо оборудованными местами, где и начали свою торговлю предприниматели-мигранты из КНР. После введения нулевой квоты на иностранных торговцев в 2007 году «китайские» рынки не исчезли из жизни города, они лишь переместились в капительные строения. В связи с меняющимся законодательством в Благовещенске были построены два торговых центра – «XL» и «Три кита» (около 800 торговых

Более подробно: Журавская Т.Н. «Зона свободной торговли»: конкурентная ситуация и деловые стратегии игроков на локальном рынке г.Благовещенска// Экономическая социология. Т10. №1. 2009. С.90-108 мест), куда и переместилась торговля с городского рынка. Амурские региональные власти планировали полностью отказаться от услуг иностранных торговцев к 2009 году, поскольку они обеспечивали в 2006 году 21,8% продажи всех непродовольственных товаров. В новых торговых центрах планировалось предоставить лишь часть мест для торговли иностранным работникам131.

Однако вещевой рынок не является единственным этнически маркированным местом торговли. «Китайские» рынки в Благовещенске более или менее специализированы и несколько отличаются по форме торговли. В центре города также работают два невещевых торговых центра – «Аттик» и «Каньон». Первый специализируется на торговле сантехникой, второй – на продаже сотовых телефонов и светильников. Это наиболее развитые формы торговли, поскольку здесь можно получить гарантию на товар и кассовый чек. Торговая зона отделена от складских помещений, товары снабжены ценниками и сопроводительными документами, есть оборудованные прилавки и выставочные площади. Здесь больший, чем в других этнически маркированных местах торговли, удельный вес российских продавцов, поскольку часто требуется объяснить технические характеристики товаров. Нет в этих торговых центрах и характерного для рынков торга. Этот вид торговли наиболее формален.

Также на окраинах города работают две «китайские» оптово-розничные базы. Первая – база «Космос» – специализируется на продаже строительных материалов, фурнитуры, входных и межкомнатных дверей. Здесь также можно получить гарантию и чек на товар, но помещения торговли менее оборудованы, продажа осуществляется практически со склада, всегда уместен торг (особенно это касается мелкооптовых покупок). Вторая – плодоовощная база «Дружба» – специализируется на продаже овощей и фруктов, причем не только из Китая. Это сквозное помещение без дополнительных коммуникаций, кроме освещения, поэтому в холодное время года там сквозняки и низкая температура. Деятельность базы практически не привлекает внимания местной прессы и общественности, а организация бизнеса в этой сфере наименее прозрачна и мало изучена. «Китайской» базу делает преобладающее число предпринимателей из КНР (по оценкам информантов и наблюдениям автора - 70-80%), что также делает место этнически маркированным в местном обществе. Именно она является эмпирическим кейсом для измерений на микроуровне, поскольку обладает всеми признаками открытого рынка, описанными ниже, функционирует как «китайская» с конца 1990-х годов. Однако юридически она не имеет статус розничного рынка и не учитывается как таковая Росстатом. Здесь преимущественно ведется торговля мелким и средним оптом, но продажа в розницу, как и на «китайских» рынках других типов не исключена. База не была преобразована в торговый центр после 2007 года, поскольку юридически не являлась рынком, т.е. практики и схемы ведения бизнеса, характер социальных взаимодействий и связей достаточно устойчив. Дополнительным аргументом послужили результаты количественного опроса, которые показали, что более низкий социальный статус имеют «китайские» предприниматели, торгующие овощами и фруктами, т.е. их статусное несоответствие выражено сильнее, чем для остальных исследованных групп (см. об этом в п. 2.2). Кроме того, окончательным аргументом в пользу выбора данного эмпирического объекта послужило наличие «проводника в поле», что обусловило большую, по сравнению с другими объектами, открытость информантов.

Статусное несоответствие предпринимателей-мигрантов из КНР

Как было показано, открытые рынки в постсоветской России выполняют важные социально-экономические функции, в частности, служат площадкой для начинающих предпринимателей (т.е. местом, где формируются собственники «снизу»). Хотя роль открытых рынков не столь заметна, как в 1990-е годы, они все же продолжают играть значимую роль в жизни российского общества. При этом анализ этого явления далеко не полный. «Китайские» рынки, в свою очередь, как и другие этнически маркированные места торговли, стали местом встречи различных сообществ, местом их активного взаимодействия. Особенно их роль заметна в приграничных регионах Сибири и Дальнего Востока, где сложились специфические трансграничные отношения между жителями соседних государств.

Торговля на «китайских» рынках, как и в целом занятие бизнесом в России, для предпринимателей-мигрантов из КНР служит некоторым социальным лифтом, способом повысить уровень своего благосостояния. Это подтвердили исследования, которые показали, что большая часть предпринимателей-мигрантов в Китае были фактически безработными. В целом, данная группа несколько отличается по составу от других мигрантов из КНР: это более образованные и в основном семейные люди. Исследования также показали, что ситуация в приграничных регионах несколько отлична от ситуации в западной части страны и Москве. На Дальнем Востоке к мигрантам относятся более лояльно, они тесно вплетены в российско-китайские социальные деловые сети, проживают на две страны. Важно и то, что многие из предпринимателей фактически не могут подтвердить свою юридический статус собственников предприятий, т.е. их владение фирмой неформально, а значит, это оказывает влияние на специфику отношений собственности и их социальный статус и в целом в глазах принимающего общества, и на уровне повседневных взаимодействий. Цель данного параграфа – определить, какое место занимают предприниматели-мигранты из КНР (или «китайские» фирмы) в отношениях собственности в социальных сетях «китайского» рынка на мезоуровне (т.е. на уровне фирм)166.

Плодоовощная «китайская» база в Благовещенске представляется неким связующим звеном между китайскими производителями и амурскими потребителями. Схема взаимодействия – русско-китайская (китайско-русская) сеть. «Производители» находятся на территории КНР, они взаимодействуют с поставщиками продукции в Россию («китайские» предприятия), которые переправляют товар через границу. Поступивший товар оформляется русскими посредниками, которые затем передают товар оптовым продавцам на территории России. Далее товар поступает на плодобазу, где часть его перекупают более мелкие оптовые торговцы (тоже китайцы). Затем, уже на базе местные предприниматели покупаю товар для того, чтобы доставить его в магазины. Так действует основной механизм, из которого, конечно, есть и исключения. Некоторые местные предприниматели сами возят товар из Китая, но таких единицы. На плодобазе работают также «перекупщики», которые возят овощи и фрукты в Якутию и северные районы области. Это мигранты из Узбекистана. Вообще же между представителями различных этнических групп существует своеобразное разделение труда: «китайские фирмы» возят продукты из Китая (категория «Китай»), таджики везут не китайские продукты (категория «Европа»), узбеки – перевозят овощи и фрукты в Якутию, азербайджанцы – продают на базе продукцию амурских фермеров (категория «колхоз»)167. И лишь русские имеют различную занятость (торговля «Китаем» и «Европой», доставка товаров в покупателей. магазины, работа продавцами), в том числе, и случайно обнаруженную в ходе исследования самозанятость. Это разнорабочие, помогающие торговцам и дальнобойщикам перемещать товар за единовременную оплату. Однако такое «этническое» разделение, скорее, маркер, нежели реальность. Так идентифицируют себя участники бизнеса, а на практике, это часто просто семейные предприятия, когда один из членов семьи начинает бизнес в России, а затем к нему приезжают его родственники и друзья. Именно поэтому в тексте мы часто этническую принадлежность фирм берем в кавычки. Схема работы представлена ниже на рисунке 5.

Рисунок 5 – Основной механизм доставки овощей и фруктов на базу (Благовещенск-Хэйхэ) и взаимодействия продавцов

В сетях задействован еще один вид «китайского бизнеса». Это фирмы, которые выращивают овощи и бахчевые культуры на территории Амурской области. На делянах работают группы рабочих из КНР, руководит, как правило, китаец. Затем товар везут на базу для продажи, в холодное время года рабочие уезжают домой. Предприниматели, ведущие такой бизнес, также могут быть включены в процесс доставки товаров из КНР (дополнительно). Такой бизнес, по мнению информантов, наиболее легален, но с 2013 года стал практически невозможен, поскольку квоты на привлечение сельхозрабочих из КНР в область сократили в 17 раз168. Следует также отметить, что схема так выглядела не всегда, до 1998 года механизмы доставки были иными, «передел рынка» после 2009 года также сказался на характере связей и практиках, однако не привел к существенному изменению схемы (см. описание ниже).

Как показало исследование, на базе среди китайских предпринимателей практически нет легально ведущих бизнес. Они, как и раньше, приезжают по гостевой визе в качестве туристов или наемных работников в торговле и других сферах деятельности, не дающей право ни на работу на базе, ни на занятие бизнесом. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что в случае проверки ФМС мигранты не приходят на базу. Интересно то, что, хотя случаются проверки государственных служб, депортации мигрантов, работающих на базе, крайне редки. Информанты говорят о том, что база находится «под крышей», которая контролирует деятельность фирм. Поэтому о «внезапных» проверках мигранты осведомлены заранее169.

Большая часть фирм на базе работает с начала ее функционирования, то есть 12-15 лет. Деятельность же их крайне важна, поскольку это практически единственное место, где оптовые продавцы покупают овощи и фрукты. Продукция местного производства не способна составить конкуренцию импорту, особенно в зимнее время. Далеко не все овощи в состоянии вырастить местные фермеры, фрукты же вообще можно приобрести только там. В зимнее время зелень, огурцы и помидоры выращивает лишь одно предприятие, при этом цена всегда значительно выше импортных овощей. Т.е. база – это важнейший логистический центр для области и некоторых близких регионов (в частности, для Республики Якутия). База является обществом с ограниченной ответственностью, в числе «учредителей» - русский и

«Китайские» фирмы, работающие на базе, также имеют статусы ООО или ИП, однако оформлены они на подставное лицо, чаще всего на гражданина РФ. При этом юридическим собственником может быть работник фактического собственника предприятия171. При доставке товара через границу «знакомый» помогает оформить все документы, пройти таможню, разумеется, за определенную плату. При этом размер «комиссии» может быть даже не известен хозяину товара172.

Социальный статус предпринимателей-мигрантов из КНР на «китайском» рынке

Несмотря на то, что роль отношений собственности в обществе признавали еще классики социологии, они не привлекают должного внимания социологов. Между тем, отношения собственности представляют собой один из базовых социальных институтов, тесно связанных с другими и нередко определяющими характер взимоотношений в том или ином обществе. Традиционным является рассмотрение отношений собственности в контексте социального неравенства, поскольку они определяют доступ и контроль к вещам. Однако и здесь множество вопросом остаются открытыми, в частности, являются ли они определяющими в формировании социального статуса группы или индивида и какое влияние оказывают на социальную позицию в том или ином контексте.

Плюрализация форм собственности в России напрямую коснулась социальной структуры постсоветского общества. Совершенно новым формирующимся классом стал класс собственников, который, однако, далеко неоднороден. Введение института частной собственности и либерализация торговли дали возможность обширным слоям населения включиться в процесс накопления собственности и сменить свой социальный статус. Это мелкие предприниматели, значительная часть которых включилась в механизмы «челночной» торговли и торговлю на открытых рынках, которые, в свою очередь, стали неотъемлемой частью жизни постсоветских городов. Статус новой социальной группы не был однозначен, поскольку реализуемые ими схемы ведения бизнеса были и во многом остаются неформальными, а потому долгое время не находили признания в обществе. Еще в более уязвленной позиции находятся этнически маркированные предприниматели – торговцы оптово-розничных открытых «китайских», «вьетнамских» и иных этнических рынков. В фокусе настоящего исследования – «китайские» рынки в одном из типичных приграничных регионов Дальнего Востока. Для предпринимателей-мигрантов из КНР торговля на «китайском» рынке служит механизмом вертикальной социальной мобильности, поскольку в большинстве своем это безработные граждане КНР, ищущие способ повысит свое благосостояние. Цель их не традиционна для этнического предпринимательства: это не адаптация к местным условиям и не повышение своего статуса в глазах принимающего общества, а миграция с целью ведения бизнеса.

Реализуемые ими схемы неформальны, что не позволяет им демонстрировать свое владение фирмой, а получаемые доходы не используются для повышения своего статуса в принимающем обществе. Все это напрямую влияет на их оценку со стороны местного населения.

Исследование показало, что предприниматели-мигранты из КНР не ассоциируются с собственностью, а предстают, прежде всего, мигрантами и торговцами. При этом страна происхождения не является определяющей при оценке социального статуса, важнее оказались уровень образования и доходов. Предприниматели-мигранты лишены и этой возможности повысить свой статус, поскольку языковой барьер не позволяет судить об уровне образования, а демонстрировать уровень своих доходов они также не могут. В целом, данная социальная группа имеет статусное несоответствие, поскольку оценивается местным населением ниже, чем группа предпринимателей вообще. Таким образом, мы выявили, что простое владение собственностью не повышает автоматически статус владельца, определяющим является возможность демонстрации своего владения и получаемых от собственности доходов, т.е. права собственности должны признаваться в обществе.

Рассмотренный нами случай плодоовощной оптово-розничной «китайской» базы в Благовещенске показал, что предприниматели-мигранты из КНР включены в неформальные сети по доставке овощей и фруктов из Китая и их реализации в регионах России. Сохранять неформальную позицию позволяют включенные в сеть официальные акторы, которые выполняют роль посредников при взаимодействии с представителями власти и крупного бизнеса. При этом анализируемая группа сохраняет центральные позиции в сетях обменов товарами и деньгами. Конфигурация социальных сетей и число акторов связаны с характером отношений собственности, однако они не статичны и зависят от изменяющихся социальных, экономических и законодательных условий ведения бизнеса. В частности, социальные сети поставки товаров существенно изменились после 1998 года, когда российские импортеры самоустранились из бизнеса, понеся ощутимые убытки. С этого времени импортеры стали выполнять роль посредников, а главные позиции переместились к предпринимателям-мигрантам, не существующим в официальной отчетности.

Одним из вопросов исследования был вопрос о том, как предпринимателям из КНР удается долгое время сохранять свою роль в бизнесе. Иными словами, что мешает юридическому собственнику предприятия отобрать бизнес у фактических собственников. Ответ на это вопрос помог выявить анализ объекта собственности. Исследование показало, что наиболее значимую часть собственности предпринимателей составляют неформальные обязательства покупателей, посредников и партнеров, которые нельзя отнять у фактического собственника, поскольку предъявить свои права может лишь признаваемый участниками бизнеса актор. Это также означает, что права собственности на товары распылены между участниками, что определяет занимаемые ими статус в структуре «китайского» рынка и его неиерар-хичную, более плоскую социальную структуру, хотя позиции неравнозначны.

Поддержка прав также осуществляется неформальными способами, т.е. гарантом прав в этом случае выступает не государство, а неформальный социальный контроль, силовые методы и патронаж со стороны владельца (администрации) базы. Ключевое правило среди предпринимателей на базе – «Не уводи чужого клиента!», за соблюдением которого пристально следят участники бизнеса. Хотя, безусловно, для поддержки социальных сетей необходимы доверительные отношения, все же это не единственное, что их поддерживает. Здесь практикуется ограничение доступа к информации, что не позволяет «чужим» включиться в сети поставок, а также изменить сложившийся механизм доставки.

Таким образом, мы показали, что специфические отношения собственности оказывают непосредственное влияние на социальный статус предпринимателей-мигрантов из КНР, занимающихся торговлей на «китайском» рынке, как на мезо, так и на микроуровне взаимоотношений. А это, в свою очередь, означает, что просто наличие актива автоматически не определяет боле высокое положение в социальной структуре. Все элементы отношений собственности взаимосвязаны и должны рассматриваться системно и комплексно в соответствии с контекстами.