Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования волонтерства в системе современного гражданского общества 18
1.1. Социальные практики как предмет социологического исследования 18
1.2. Институциональный анализ волонтерских движений в системе гражданского общества 32
1.3. Особенности развития гражданского общества в современной России 52
Глава II. Социологический анализ динамики социальных практик волонтерства в современной России 75
2.1. Волонтерство в системе социальных практик населения в период социоструктурных изменений российского общества 75
2.2. Жизненные стратегии волонтеров Ставропольского края как основа гражданской активности 94
2.3. Проблематика участия граждан России в волонтерской деятельности 113
Заключение 132
Список литературы 136
Приложения 149
- Социальные практики как предмет социологического исследования
- Особенности развития гражданского общества в современной России
- Волонтерство в системе социальных практик населения в период социоструктурных изменений российского общества
- Проблематика участия граждан России в волонтерской деятельности
Введение к работе
Актуальность темы исследования Модернизация общественных отношений, осуществленная в последние десятилетия, вплотную приблизили Россию к состоянию, которое характерно для гражданского общества. Соответственно, возникло множество системных явлений и процессов, появление которых соответствует запросам современности и отражает как сложность, так и разнообразие общества постмодерна. В структуру повседневности человека с разной степенью настоятельности включились социальные практики, обладающие принципиальной новизной, широкой степенью свободы и новым типом рациональности. Возросла активность личности и его участие в решении насущных проблем общества на основе добровольного волеизъявления.
Одним из заметных феноменов современной российской социальной
реальности стало распространение волонтерства, которое имманентно присуще
гражданскому обществу и имеет широкое распространение в различных
странах мира. Участие населения страны в волонтерской работе становится
массовой практикой, а сами волонтерские практики институционализируются,
что свидетельствует о начале формирования гражданского типа личности.
Представляя собой новое явление, волонтерство привлекает значительный
интерес российских исследователей гражданского общества, в том числе
социологов. Актуальность изучения связана с тем, что волонтерские практики
формируются параллельно с развитием гражданского общества и в условиях
России приобретают специфические характеристики, отличаясь от
традиционных образцов.
Активное распространение волонтерских движений, так же, как и других направлений некоммерческого сектора, широкий общественный резонанс отдельных событий, привлекающих тысячи людей в качестве волонтеров, свидетельствует о востребованности и готовности социума включить в структуру повседневности социальные практики волонтерства. Данное обстоятельство актуализирует исследования именно в этом направлении, поскольку степень развитости волонтерских практик является показателем активности современного человека и влияет на успешность реализации разнообразных гражданских проектов.
Следовательно, актуальность темы исследования определяется, во-первых, широким распространением волонтерства как феномена российской социальной реальности, во-вторых, активным включением волонтерских практик в структуру повседневности российских граждан, в-третьих, отсутствием комплексных исследований социальных практик волонтерства в структуре гражданского общества современной России.
Степень научной разработанности темы. Рассмотрение проблематики исследования выявило междисциплинарный характер изучения вопросов, связанных с социальными практиками, волонтерством и динамикой гражданского общества. Соответственно, спектр исследовательских программ,
рассматривающих данную предметную область, включает в себя
представителей различных научных направлений – философов, экономистов, правоведов, культурологов, социологов и т.д.
Конструкт понятия «социальные практики» формировался на протяжении
длительного периода развития социальной мысли. Значимыми для социологии
являются работы М. Вебера, Т. Парсонса, заложившими понимание социальной
практики как типа социальной деятельности. В работах Ю. Хабермаса
социальная деятельность приобретает коммуникативный характер и
осмысливается как ориентированная на взаимопонимание. Связать социальные практики с повседневностью пытаются представители феноменологической социологии П. Бергер и Т. Лукман, которые рассматривают их как опривыченные системы действий, являющиеся основой для воспроизводства социального порядка и его поддержания.
П. Бурдье, определяя социальные практики как способность различных социальных субъектов проверить собственное поведение на адекватность имеющимся представлениям о внешней среде, предлагает классифицировать социальные практики на две группы: действия по преобразованию социальной действительности и повседневные действия.
Ряд современных зарубежных социологов (М. де Серто, Н. Элиас, А. Макинтайр) разрабатывают исследовательский проект, в котором повседневные практики, находящиеся в основе действий, служат воспроизводству других систем.
Отечественная наука изучает социальные практики в самых разных направлениях. Среди множества работ российских социологов отметим ценность для нашего исследования трудов А.А. Дьякова, который презентует социальные практики как рутинные действия, имеющие коллективный характер, Т. И. Заславской, показывающей связь социальных практик с конкретными формами функционирования социальных институтов, в связи с чем доказывается идея относительно того что изменение социальных практик не влечет за собой транзит социальных институтов.
Включенность индивида в социальные движения гражданского общества
является привлекательным предметом исследования. Значимыми
направлениями анализа мы считаем отдельные идеи теории коллективного поведения (Н. Смелзер), концепции коллективного действия (Х. Крези, С. Тарроу), «новых социальных движений» (Э. Гидденс, М. Кастельс, Ю. Хабермас), в которых социальные движения рассматриваются с позиции институционального толкования с учетом политического, культурного и исторического контекстов. Применительно к волонтерским движениям актуальный характер приобретает методология институционального анализа, представленная в работах Р. Коуза, Д. Норта, Э. Острома.
Становление и особенности развития гражданского общества в России привлекает большое число исследователей, что вызвано дискуссионным и неоднозначным характером реальной ситуации с негосударственным сектором и его взаимоотношениями с другими субъектами. Важное значение в такой
ситуации приобретают ставшие уже классическими работы Р. Арона, исследующего сущность ценностей, сознания и социальных отношений в системе гражданского общества, Г.Г. Дилигенского, анализирующего российскую практику транзита, Л.Г. Ионина, описавшего характер взаимоотношений различных секторов в структуре гражданских отношений. Проблематика взаимоотношения государства и гражданского общества в целом занимает особое место в российской социальной науке, поскольку до настоящего времени государство занимает ведущие позиции в большей части сфер общества, что отмечается большинством исследователей, например, Е. Басиной, Е.Н. Малик, С.С. Меркуловым. Большая работа в исследовании региональных особенностей развития гражданского общества ведется Е.В. Галкиной, Г.В. Косовым, О.В. Паслер и др.
Волонтерство, как новый феномен социальной практики гражданского общества в России, привлекает внимание исследователей из разных областей науки. Так, становление волонтерства исследуется в трудах Е.А. Луговой, Л.А. Кудринской, Н.В. Тарасовой, развитие различных аспектов волонтерской деятельности анализируется М.А. Бурчаковой, В.В. Хожемпо, Л.В. Вандышевой, М.В. Певной, А.В. Шаповаловым. Представленные авторы являются лишь небольшой группой ученых, разрабатывающих тематику, связанную с исследованием волонтерства и спецификой его развития в условиях современного российского общества.
Проведенный анализ степени научной разработанности проблемы
показывает наличие большого массива информации, имеющего
непосредственное отношение к изучению различных сторон динамики волонтерства в условиях становления гражданского общества России. Вместе с тем, требуются комплексные исследования социальных практик волонтерства, определяющие степень их включенности в структуру повседневности личности.
Данное обстоятельство определило сущность и актуальность
исследовательской проблемы, связанной с поиском ответа на вопрос: насколько прочно волонтерство вошло в структуру социальных практик российских граждан.
Объект исследования – волонтерство в структуре гражданского общества.
Предмет исследования – социальные практики волонтерства в современной России.
Цель исследования заключается в рассмотрении социальных практик волонтерства в структуре гражданского общества современной России.
Задачи исследования:
1. Раскрыть теоретико-методологические основания исследования
понятия «социальные практики» в современной социологии.
2. Провести институциональный анализ волонтерских движений в
системе гражданского общества.
3. Выявить особенности развития гражданского общества в современной
России.
4. Определить место волонтерства в системе социальных практик
населения.
5. Исследовать жизненные стратегии волонтеров как основы гражданской
активности.
6. Изучить проблематику участия граждан в волонтерской деятельности.
Основная гипотеза исследования состоит в том, что волонтерство,
представляя собой значимый элемент гражданского общества, в настоящее время не включено в социальные практики подавляющей части граждан России.
Дополнительная гипотеза:
Основными препятствиями для активизации участия населения являются:
-
недостаточность системного развития волонтерства;
-
отсутствие позитивного опыта добровольческой деятельности;
3) транзитивный характер социальных процессов и институтов
современности.
Теоретико-методологическая основа исследования представлена системным подходом, институциональным анализом, опорой как на труды классиков социологической мысли, так и на современные работы по теме диссертации.
Применение системного подхода позволило рассмотреть волонтерство как сложный социальный феномен в структуре гражданского общества, при этом особое значение для исследования имели идеи Т. Парсонса и Р. Мертона. Институциональный анализ применительно к волонтерству позволил перейти к рассмотрению его как нового социального движения, связанного с артикуляцией таких интересов и потребностей индивида, которые определяют его стремление к прямому участию и включают в структуру социальных практик повседневности. В таком ракурсе ценными явились работы Э. Остром, Д.Норта, Р.Коуза, А.Мелуччи, определяющие социальные институты сквозь призму социальных практик, правил, издержек и нового толкования рациональности.
Анализ развития гражданского общества как институциональной среды
волонтерства осуществлен с позиции доктрин Э. Арато, Х. Арендт, Э.
Гидденса, Дж. Л. Коэн, Ю. Хабермаса, что позволило выявить особенности
российской модели взаимоотношения государства со структурами «третьего»
сектора. Изучение жизненных стратегий волонтеров как основы гражданской
активности проведено с использованием методологии определения
смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева и выявления ценностных предпочтений М. Рокича.
Применение вышеуказанных теоретико-методологических подходов свидетельствует о междисциплинарном характере изучаемой проблемы и необходимости применения целого спектра аналитических процедур для получения объективной характеристики предмета исследования.
Эмпирическая основа исследования представлена совокупностью результатов прикладных исследований:
1. Социологический опрос «Волонтеры Ставропольского края – кто Вы?»,
проведенный с участием автора в период с 2015 по 2017 год, всего N=1200.
2. Экспертный опрос «Проблемы развития волонтерства в России»,
проводившийся автором среди трех групп экспертов: руководящего состава
волонтерских организаций России, (N=23), представителей государственных
структур, осуществляющих работу с волонтерством на федеральном уровне,
(N=18), представителей научного сообщества, занимающихся исследованием
проблематики волонтерства (N=19).
3. Социологические опросы, проводимые крупными социологическими
центрами страны – Институтом социологии РАН («Молодежь новой России:
ценностные приоритеты»), 2007 год, Фондом «Общественное мнение» («Ресурс
добровольческого движения авангардных групп для российской
модернизации», 2012 год, «Ресурсы российского добровольческого движения»,
2014 год, «Развитие волонтерского движения в городе», 2015 год); группой
ЦИРКОН («Нуждается ли социальное предпринимательство в общественном
доверии», 2016 год); социологическим факультетом Московского
государственного университета им. М.В. Ломоносова («Особенности процесса
формирования ценностных ориентаций современной российской молодежи и
осуществления молодежной политики в Российской Федерации», 2016 год);
Высшей школой экономики («Мониторинг общественного мнения:
экономические и социальные перемены», 2017 год).
Научная новизна работы заключается в следующем:
-
Раскрыты концептуальные основы социологического исследования социальных практик как формы коллективной деятельности человека на повседневном уровне, показан эвристический потенциал использования понятия «социальные практики волонтерства», что характеризует волонтерство как элемент социальной реальности современного общества.
-
Осуществлен институциональный анализ волонтерства в системе гражданского общества, позволивший определить его в качестве нового социального движения, имеющего в основе гражданские ценности, интересы и потребности, определяющие стремление личности к прямому участию и включению волонтерской деятельности в структуру социальных практик.
3. Выявлены особенности развития гражданского общества в
современной России, влияющие на социальную активность населения и
определяющие степень участия в волонтерской деятельности, среди которых
особое значение приобретает искусственность институциональной матрицы и
доминирование государства.
4. Определено, что волонтерство не является прочным и устоявшимся
явлением в системе социальных практик населения в период социоструктурных
изменений российского общества.
5. Исследованы жизненные стратегии волонтеров как основы
гражданской активности, что подтвердило предположение о более высоком
уровне смысложизненной ориентации участников волонтерской деятельности.
6. Изучена проблематика участия граждан в волонтерской деятельности,
выявлен ряд ограничений для включения волонтерских практик в структуру
повседневности населения страны.
Положения, выносимые на защиту:
-
Социальные практики, являясь формой коллективной деятельности на уровне повседневного опыта человека, формируют социальные структуры, выступая основанием конструирования типизированных и институционализируемых социальных отношений. Волонтерские практики, закрепленные в качестве повседневных, в условиях гражданского общества обладают набором значимых характеристик, таких как ритуальность, контекстуальность, рефлексивность и конструктивность, исследование которых способствует получению объективной картины волонтерства как феномена современной социальной реальности. Социальные практики волонтерства интерпретируются как вид социальной практики, набор привычных поступков, осуществляемых волонтерами в ходе выполнения ими своих действий.
-
Волонтерство выступает институционализированным типом практик, что в условиях общества постмодерна позволяет классифицировать его как новое социальное движение, участники которого артикулируют иные, по сравнению с прежними интересы и потребности, стремятся к самостоятельному и непосредственному участию в решении общественных проблем в форме прямого участия и стихийных действий. Фрагментация волонтерских движений, проявляющаяся в создании сетевых структур, коллективная идентичность на основе общих интересов и доминирование над ней индивидуальных, формируют новый паттерн волонтерства на базе солидарности и конкретности проблем, служащих предметом приложения усилий участников. Волонтерство представляется в качестве коллективного действия индивидов, объединенных общими практиками на основе солидарной идентичности по изменению социальной реальности в рамках существующей институциональной среды, формой прямого участия граждан в решении насущных проблем общества посредством приложения усилий добровольно и под свою ответственность, в результате которых происходит выработка социальных инноваций.
-
На развитие гражданского общества в России влияет ряд особенностей, среди которых набольшее влияние имеют: 1) искусственность институциональной матрицы; 2) доминирование неформальных отношений; 3) недостаточный уровень политической и правовой культуры; 4) региональная дифференциация; 5) слабость среднего класса и «третьего сектора»; 6) продолжающееся доминирование государства в обществе; 7) исторический опыт и ментальность россиян. Процесс налаживания конструктивного диалога институтов гражданского общества с государством наталкивается на различные препятствия и барьеры, которые связаны, с одной стороны – с отсутствием
консолидации гражданского общества, с другой – со стремлением государства продолжать контроль и регулирование общественной жизни. Данные обстоятельства снижают потенциал участия граждан в общественных движениях в целом и в волонтерской деятельности в частности.
4. В настоящее время волонтерство не является прочной социальной
практикой подавляющей части российского общество, 75 % которого, согласно
исследованиям, никогда не принимала участие в волонтерской работе, только 8
% задействовано в волонтерстве на регулярной и постоянной основе. Особенно
низкий уровень распространения волонтерских практик фиксируется в средних
и малых городах, 89 % населения которых не участвует в подобной или
аналогичной деятельности. Волонтерство как институционализированный
феномен, присущ, по большей части, представителям молодежи, составляющей
до 70 % всех волонтеров, при этом подавляющая часть из них – студенческая
молодежь. Как неинституционализированный феномен, волонтерское движение
включает в себя представителей самых разных возрастных когорт и социальных
групп, однако не является распространенной повседневной практикой.
Ситуация с активизацией участия населения в волонтерских практиках
обладает между тем, значительным потенциалом, поскольку 77 % граждан
страны ощущают ответственность за происходящее в местных сообществах.
5. В основе волонтерской активности лежит жизненная стратегия
индивида как способ постановки жизненной задачи, определяющей
целеполагание и самоопределение человека. Сравнение жизненных стратегий
волонтеров с гражданами, не участвующими в волонтерской деятельности,
выявило ряд отличий в способах формирования основных параметров смысла
жизни и ценностных установок волонтеров, что выражается в доминировании
активной составляющей в системе их нормативно-ценностных установок.
Рациональные типы жизненных стратегий присущи 61,5 %, иррациональные -
38,5 % волонтеров, при этом креативность и направленность на получение
эмоционального результата превышает стандартные показатели, кроме того,
фиксируется ярко выраженная гражданская позиция волонтеров, направленная
на положительный и социально-значимый результат деятельности. Тем самым,
волонтеры представляются активным субъектом общественной деятельности,
имеющим в своей основе установки, направленные на преобразование
социальной реальности.
6. Проблематика волонтерской деятельности связана с рядом факторов,
имеющих как объективный, так и субъективный характер, среди которых
наибольшее опасение вызывают: 1) состояние внешних факторов
институциональной среды, таких как состояние экономики и государственные
меры социальной поддержки населения; 2) недостаточный уровень проработки
государственной политики в отношении волонтерской деятельности; 3)
отсутствие нормативной базы регулирования волонтерства и неоднозначность
понимания необходимости подобного регулирования; 4) слабость
информационной поддержки волонтерства; 5) социально-психологические
особенности восприятия волонтерской деятельности населением, не
выражающего готовность на регулярной основе к осуществлению волонтерской работы. Вместе с тем, фиксируемый рост активности населения страны в целом, увеличение уровня доверия граждан, значительно повышают вероятность привлечения к волонтерской деятельности новых участников. Для превращения волонтерства в привычное, регулярное действие, необходима консолидация усилий некоммерческих организаций, государства, бизнес-структур и других структурных элементов гражданского общества по развитию волонтерского движения.
Теоретическая значимость диссертации связана с ее новизной и выражается в приращении теоретического знания относительно социальных практик волонтеров, определении волонтерства как нового социального движения, выявлении степени включения волонтерских практик в структуру повседневности населения и особенностей гражданского общества как институциональной среды деятельности волонтеров, исследовании жизненных стратегий волонтеров и проблематики участия населения в волонтерских практиках.
Содержащиеся в диссертации материалы могут способствовать развитию знания социальной структуры, социальных институтов и процессов современного российского общества относительно практик волонтерства, углубить имеющиеся научные разработки концепции гражданского общества и участия населения в его деятельности.
Результаты диссертационного исследования расширяют научное
представление о процессах становления гражданского общества и в России и могут быть использованы в дальнейших теоретических разработках тематики, связанной с волонтерскими движениями, социальной динамикой и адаптацией волонтеров.
Практическая значимость работы выражается в возможности
использования результатов диссертационного исследования в качестве
ориентиров для руководителей волонтерских организаций, представителей
органов государственной власти, осуществляющих регулирование и
координацию волонтерской деятельности. Методические материалы могут служить основой для проведения прикладных исследований при изучении проблематики, связанной с волонтерской деятельностью и развитием гражданского общества.
Полученные результаты и выводы диссертации могут быть включены в содержание учебных курсов дисциплин, факультативов, направленных на формирование компетенций в области социальной работы, социального партнерства, взаимодействия субъектов гражданского общества.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности
Исследование выполнено в рамках специальности 22.00.04 – Социальная
структура, социальные институты и процессы и соответствует пунктам
Паспорта научных специальностей ВАК при Министерстве образования и
науки (социологические науки): 5. Трансформационные социально-
стратификационные процессы современного российского общества. Основные
пути формирования новой социальной структуры, 6. Становление гражданского общества в России, его элементы и структура, 11. Социальная динамика и адаптация отдельных групп и слоев в трансформирующемся обществе, 21. Роль социальных институтов в трансформации социальной структуры общества.
Апробация диссертации. Основные результаты и выводы, полученные в процессе диссертационного исследования, нашли свое отражение в 10 публикациях общим объемом 3,3 п.л., из которых 3 публикации – в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России.
Отдельные положения работы докладывались в ходе работы научно-
практических конференций различного уровня, среди которых: Международная
научно-практическая конференция «Основные проблемы общественных наук»
(Волгоград, 2015 г.), Международная научно-практическая конференция
«Новая наука: теоретический и практический взгляд» (Ижевск, 2016 г.),
Международная научно-практическая конференция «Новая наука: современное
состояние и пути развития» (Оренбург, 2016), Всероссийской научно-
практической конференции «Новые контуры социальной реальности» (IV
Северо-Кавказские социологические чтения) (Ставрополь, 2015 г.),
Всероссийской научно-практической конференции «Институциональные
преобразования национальных экономических систем» (Ставрополь, 2016 г.), IV и V конференциях преподавателей и студентов Северо-Кавказского федерального университета «Университетская наука – региону» (Ставрополь, 2016, 2017 г.).
Диссертация обсуждена на кафедре социологии ФГАОУ ВО СКФУ и рекомендована к защите по специальности 22.00.04 – Социальная структура, социальные институты и процессы.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения, списка литературы, включающего 132 источника и приложения.
Социальные практики как предмет социологического исследования
Категориальный аппарат современной социологии включает в качестве одного из базовых понятий термин «социальные практики». Толкование данной категории является, вместе с тем, неоднозначным, что требует рассмотрения теоретических оснований использования термина в процессе социологического исследования. Наиболее подходящей, на наш взгляд, будет интерпретация «социальных практик» с позиции современных подходов к описанию и объяснению социальной действительности. Сразу отметим, что изучение социальных практик как независимого социального феномена началось довольно недавно, однако быстро завоевало популярность в предметном поле социологии.
Основополагающий характер в социологии имеет понятие «практика» в марксистской модели общества. Здесь мы наблюдаем принципиально новый подход к изучению данного явления, связанный с предметным, практическим осмыслением социума в противоположность умозрительным конструкциям прошлого. В рамках марксизма практика приобретает характеристики, связанные с материальной деятельностью, а главным воплощением его становится труд. Сама трудовая деятельность понимается как целесообразная, преобразующая, в ходе которой человек оказывает с помощью орудий труда воздействие на окружающий мир, прежде всего – на природу. В процессе такой деятельности создаются различные предметы (артефакты), основное предназначение которых состоит в удовлетворении потребностей. Такое понимание практики является основой материалистического понимания мира и истории общества, суть которого состоит в том, что именно материальное производство является базисом развития и формирует социальный субъект как таковой.
Марксистскую концепцию практики последующая социальная мысль успешно заменяет на понятие деятельности, разрабатывая тем самым новый предметный фокус исследования. Теперь понятие «практика» в рамках социологического анализа непосредственно примыкает к понятию «действие», рассмотрение которого имеет более давнюю традицию и наиболее расширенно презентуется в работах М. Вебера. В его трудах социальное действие интерпретируется как такой вид действия, при котором действующее лицо соотносит смысл действия с действием других людей и ориентируется на них1. Участниками социальных действий могут выступать как отдельные люди, так и социальные группы, основное их качество – придание смыслов действиям, т.е. – наличие субъективной основы, что и определяет ориентацию на ожидания других акторов.
Т. Парсонс развивает идеи М. Вебера в работе, посвященной исключительно социальному действию,2 и соотносит единичное действие с социальным. Единичное действие является элементарным действием, которое складывается из ряда факторов, таких как индивид (актор), цель его действия, социальная ситуация и нормативная система. Набор единичных действий складывается в систему действий. Надо заметить, что модель социального действия у Парсонса состоит из ряда подсистем, включающих в себя социальную, культурную, личностную и органическую. Первая включает в себя интеграцию действий акторов, вторая определяет образцы и правила поведения, третья основывается на индивидуальных особенностях человека, четвертая реализует отношение индивида и окружающей его социальной среды.
Таким образом, в работах М. Вебера и Т. Парсонса мы видим первую в истории социологии попытку рассмотрения социальной практики человека как разновидности социального действия. Различие позиций данных мыслителей заключается в точках зрения на социальное действие: в рамках концепции Вебера она является микросоциологической, или другими словами - понимающей, в работах Парсонса социальное действие представляет собой пример макросоциологических или структурно-функциональных конструкций. Дальнейшее рассмотрение социальной практики в социологии долгое время было связано с разделением подходов к ее изучению на микросоциологические и макросоциологические. Первую попытку объединения предпринимает Ю. Хабермас1, который в противовес «инструментальному действию» выдвигает парадигму «коммуникативного действия», ориентирующегося не на эффективность, а на взаимопонимание. При этом Хабермас, продолжая традиции Э. Гуссерля, обращает свое внимание к жизненному миру. Жизненный мир создает контексты коммуникативного действия и это происходит потому что он представляет собой своеобразный «банк» смыслов, к которому прибегают для интерпретации ситуаций, для достижения согласия или же – консенсуса. Таким образом жизненный мир важен для взаимного понимания, следовательно, для воспроизводства социальности и ее поддержания. Заметим, что Хабермас объединяет инструментарий структурного подхода к исследованию общества с его макроаналитическим описанием.
Примерно с середины двадцатого века в социальных науках понятие «социальные практики» начинает употребляться именно во множественном числе и появляются первые попытки связать их со сферой повседневного. Ярким примером такого подхода могут служить разработки П. Бергера и Т. Лукмана, представителей феноменологической социологии. Они выдвигают идею о том что «социальный порядок является продуктом прошлой человеческой деятельности и существует постольку, поскольку человеческая активность продолжает его продуцировать. Никакого другого онтологического статуса ему приписать нельзя»1. Рассмотрение социальных практик осуществляется ими как опривыченных систем действия, которые помогают придти к достижению взаимных и согласованных ожиданий. Последние являются фундаментом для воспроизводства социального порядка и его поддержания. Таким образом, характеристики общества зависят от того, какие жизненные смыслы, а следовательно – ценности и мотивы человека будут находится в основе социальных практик.
Во второй половине ХХ века исследование социальных практик концентрируется в рамках крупных социологических теорий: структуралистского конструктивизма, теории структурации и этнометодологии. Рассмотрим основные идеи данных направлений, поскольку это позволит более четко проанализировать понятие социальных практик применительно к волонтерству.
Структуралистский конструктивизм как социологическая теория связана с именем П. Бурдье, который определяет социальные практики как способность различных социальных субъектов проверить собственное поведение на адекватность имеющимся представлениям о внешней среде. Данные практики оказывают формирующее воздействие на поведение и образы мыслей человека в соответствии с набором определенных индикаторов относительно невозможного, должного, доступного и недоступного. В данном смысле индикаторы разделяют в сознании, следовательно, в поведении индивида такие категории как «для нас» и «не для нас», что непременно заставляет адаптироваться к реальности «сейчас» и реальности «будущего».
Бурдье разделяет социальные практики как целесообразные действия на две группы. Во-первых, это набор действий по преобразованию социального мира, социальной действительности. Данные действия однозначно трактуются наблюдателем как целенаправленные с точки зрения смыслоориентированности и наделяются атрибутами социального. Во-вторых, повседневные, привычные поступки индивидов, которые могут показаться как не имеющие смысла или же вообще нелогичными, однако не требующие объяснения1. Вообще, Бурдье достаточно фундаментально рассмотрел понятие «практика», которое имеет двойное структурирование: так, на нее оказывают влияние объективные структуры, но вместе с тем, акторы, осуществляя некие практики воздействуют на структуры, трансформируя последние. Само понятие «практика» можно в целом обозначить как все то, что делает человек или как то, с чем он встречается. При этом «делание» и «встречи» должны всегда быть социальными, а не, например, физиологическими действиями. Кроме того, практики возможны только в условиях восприятия акторами социальных структур, или как отмечал сам Бурдье – интериоризации. Для более четкого понимания данного процесса он вводит понятие габитуса – системы неких устойчивых иерархий, структурирующие структуры, и призванные функционировать в виде принципов, которые лежат в основе представлений и практик. Габитус является историческим феноменом и может быть представлен как приобретенная система становления схем2. Теория структурации связана с именем Э. Гидденса, который именно через понятие социальных практик призывает рассматривать социальную действительность вообще. При этом Гидденс неоднократно упоминал, что социальные практики не создаются отдельными социальными субъектами, а только воспроизводятся. Соответственно, он ставит важные с точки зрения социологии вопросы преемственности и упорядочивания социальных практик как фундамента социальной стабильности и порядка через определенную рутинизацию.
Особенности развития гражданского общества в современной России
Социальные запросы, генерируемые обществом и направленные на реформирование различных сфер жизнедеятельности, все чаще в современных инициируются самими гражданами. При этом, выдвижение новой идеи и ее воплощение, контроль хода выполнения, а также непосредственное участие в реализации практически полностью зависит от самого населения. Тем самым проявляется главная сущность гражданского общества, связанной с ресоциализацией государства и появления «третьего сектора». Волонтерство является наиболее заметным элементом зрелой демократии и современного гражданского общества, представляя собой значимую область жизнедеятельности цивилизованного человека. В условиях современной российской действительности волонтерское движение имеет значительные отличия от подобных явлений в странах с устоявшимися традициями участия граждан в решении аналогичных проблем. Данное обстоятельство обусловлено целым рядом факторов, однако основным будет являться различие институциональной среды, в пространстве которой действуют волонтерские движения. Следовательно, характер развития гражданского общества и его специфика оказывают мощное влияние на главные параметры волонтерства.
Гражданское общество является актуальным предметом исследования в рамках социально-гуманитарных, политических, культурологических и даже – экономических науках. Такое положение инициирует междисциплинарное изучение и показывает сложность и многосторонность проблематики гражданского общества, анализ которого необходимо начинать с предпосылок его возникновения.
Одним из основных условий возникновения гражданского общества будет являться формирование гражданственности, имеющей под собой комплекс ценностей, нравственных убеждений, которые формируют смысловое звучание общественной картины мира. Именно гражданские ценности будут побуждать человека к деятельности, которая не сводится к выгоде и воплощается в систему гражданских практик, одной из которых является и волонтерская. Совокупность вышеуказанных характеристик формируют гражданское сознание, как некий конгломерат идей и форм утверждения демократического способа организации повседневных практик. Мы в целом согласимся с позицией Р. Арона относительно того, что гражданское сознание направлено на интересы общества как целого явления, поскольку имеет в своей основе общечеловеческие ценности1. Заметим, что гражданское сознание будет иметь исторический характер, поскольку свойственно для такого этапа его развития, при котором ведущими основами взаимоотношений будут являться нормы и ценности демократии.
Гражданское сознание, на наш взгляд, может существовать только в виде активного фактора, направленного на общественные изменения. Оно ускоряет процесс социальной динамики, преобразует самосознание и систему жизнеобеспечения, являясь, таким образом, одним из средств модификации и модернизации общества. В целом такое положение связано с наличием у граждан представлений, которые побуждают направлять собственные усилия на активизацию своей гражданской деятельности. Отметим тот факт, что гражданские ценности гармонично встроены в основные механизмы управления и контроля процессом функционирования общества. Данное обстоятельство определяет наличие солидарной позиции и в целом позитивно сказывается на процессе укрепления общественных институтов и структур.
Открытость гражданского сознания для новых идей и форм социальной реальности являются его важной характеристикой. Вместе с тем, признавая право на новацию как таковую, гражданское сознание включает ее в качестве своей составной части лишь после того, как она докажет свою ценность и жизнеспособность в условиях данного общества. Представляется, что именно кумулятивный характер культурных модернизаций и их постоянное влияние на сознание, а не сиюминутность, создает новые способы восприятия общественной реальности. Г.Г. Дилигенский, известный исследователь проблематики развития гражданского общества в России, заметил, что невозможно изменить фундаментальные ценности и убеждения населения также стремительно, как можно изменить политику или экономику1.
Дело в том, что гражданское сознание опирается на стандарты и традиции, имеющие универсальный характер, следовательно, его изменение происходит с опорой именно на них. Общественно-политические модели общества зависят от устойчивых элементов, таких, например, как исторический опыт, обычаи, духовно-нравственные и тому подобные устои, которые в целом создают барьеры, являясь элементом сдерживания. Тем самым не допускается очень резких сдвигов в структуре гражданского сознания, однако именно на этом фундаменте начинается накопление новаций, которые имеют возможность через неопределенное время войти в гражданское сознание.
Следующей характеристикой гражданского общества будет являться кооперация как тип взаимодействия, связывающий различные структурные элементы. В данном типе отсутствуют центры управления и характер отношений не имеет иерархической структуры. Это связано с наличием в обществе множества областей, которые составляют собой сетевое пространство, в рамках которого отношения пересекаются и оказывают взаимное влияние. Классическим является обозначение данных областей таким термином, как «сектора». Самым, пожалуй, развитым и мощным является сектор частной собственности, рыночных отношений, состоящий из институтов и организаций, действующих в экономике. Л.Г. Ионин отмечает также следующие сектора: политический, информационный, конфессиональный и некоммерческий2. Как следует из предыдущего материала, ни один из секторов не может быть ведущим и занимать главенствующее положение по отношению к другим.
Волонтерство может пониматься как одно их значимых составляющих активного демократического, гражданского общества, что подчеркивается в ряде зарубежных разработок данного феномена. Например, указывается, что так называемый «третий сектор», частью которого являются волонтерские движения, является основной характерной чертой демократии вообще1. Это утверждение можно расширить, если опираться на идею относительно того, что «третий сектор» выступает результатом развития демократии и капитализма, поскольку мировоззренческие и политические предпосылки его трансформации возможны исключительно в таких обществах, в которых соблюдаются нормы и правила, а режим власти не ориентируется на принуждение граждан к исполнению своей воли2. На наш взгляд, «третий сектор» может быть рассмотрен и как совокупность некоммерческих, неправительственных организаций, которые по меткому определению Ю. Хабермаса, представляет собой «институциональное ядро гражданского общества, созданное добровольными ассоциациями вне сферы государства и экономики»3.
Отечественные исследователи «третьего сектора» указывают, что успешность реализации идей гражданского общества в нашей стране зависит от нескольких составляющих, среди которых отмечаются: «достижение и сохранение гражданского согласия; консенсус по основополагающим вопросам модернизации российского общества; длительный период общественного экономического роста; создание экономических и политических условий для формирования мощного среднего класса; доминирование в обществе индивида, не уповающего на государство в удовлетворении своих интересов; духовное, нравственное, религиозное обновление общества»1. В конечном итоге, мы понимаем, что сложности становления гражданского общества в России связаны с рядом причин, основными из которых можно считать отсутствие исторического опыта и неготовность государства в полной мере предоставить свободу гражданским субъектам.
Развитие гражданского общества и его институтов возможно только если между государством и обществом будет налажен конструктивный диалог, и активизация участия граждан в данном диалоге будет являться важнейшим условием его протекания. И. Канцельсон выдвигает предположение, что существуют несколько условий правильного развития различных институтов гражданского общества:2
1. Создающимся институтам изначально необходимы такие характеристики как наличие эффекта деятельности, уважение и обязательность выполнения транслируемой деятельности. Граждане не будут участвовать в жизнедеятельности тех движений и организаций, которые неэффективны, либо результат не заметен. Наоборот, потеря эффективности деятельности структур гражданского общества вызовет отток активистов, нацеленных на результат. С эффективностью связана и авторитетность институтов гражданского общества, понимаемая нами как уважение со стороны общества в связи с наличием превосходящих стандарты параметров в различной области. Например, для волонтерства значимым параметром будет являться добродетель.
Волонтерство в системе социальных практик населения в период социоструктурных изменений российского общества
Исследование современного состояния волонтерства, его положения в институциональной среде российского социума и выявление занимаемого места в системе социальных практик гражданского общества с необходимостью требует рассмотрение динамики данного феномена. Кроме того, активное становление института волонтерства испытывает определенное влияние противоречивых и непростых исторических траекторий, по которым происходило его развитие. Социологическая оценка волонтерских движений с позиции формирования институционального контекста является актуальной задачей, в процессе решения которой можно определить особенности и проблемы их современного состояния. В связи с этим обратимся к рассмотрению проблематики исторического становления волонтерства.
Развитие волонтерских движений в России, на наш взгляд, имеет сравнительно недавнюю историю. Наша позиция учитывает тот факт, что отдельные исследователи прослеживают историю добровольчества с первых этапов становления славянских этносов1, начиная с дохристианского этапа родового общества2. Однако такие точки зрения на начало развития добровольчества и волонтерства основываются на анализе традиций, связанных с милосердием, различных форм благотворительности и не учитывают того факта, что указанные явления связаны с развитием гражданского общества и гражданских отношений. Мы поддерживаем в целом идеи Л.А. Кудринской, в которых генезис добровольчества рассматривается как одно из проявлений генезиса гражданского общества1. Следуя данной мысли, можно определить, что волонтерские движения и добровольчество вообще возникает лишь в девятнадцатом веке. Однако это не означает, что длительный период эволюции российского общества до XIX века необходимо исключить из рассмотрения. Представляется, что предыдущий этап, с традициями церковно-приходского участия, взаимопомощи в рамках жизнедеятельности крестьянских общин может считаться как подготовительным.
Со второй половины девятнадцатого столетия и до революционных событий начала XX века в российском обществе все заметнее наблюдаются самые разнообразные виды активности различных групп граждан. Процесс индустриализации не мог не оказать влияние на начало формирования гражданского типа взаимоотношений.
Действительно, значительно повышается деловая активность, Россия интегрируется в мировое промышленное производство, что формирует социально-экономические условия для развития светского государства. Соответственно, расширяется круг частной меценатской деятельности, интеллигенция начинает осознавать себя как активного участника, что означает начало институционализации гражданского общества. Как следствие, мы фиксируем рост численности различных общественных структур. К началу ХХ века численность только благотворительных учреждений составляла 14854, среди которых отдельно выделялись общества (7449) и заведения (7505)2. Часть из данных учреждений привлекала для работы волонтеров, которые, например, собирали денежные средства для помощи голодающим, нищим. При этом государство создает целую систему общественного призрения и контролирует ее.
Советский период развития, отличавшийся особым отношением государства и общества, вытесняет из общественной практики идеи благотворительности и волонтерства в традиционном их понимании. Вместе с тем, добровольный характер какой-либо деятельности не только постулировался как общественно-значимый, но и организовывался. В первой половине ХХ века, таким образом, добровольность является не характеристикой отдельных социальных процессов, а идеологической установкой. Начиная с 60-х годов, мы видим много примеров принуждения граждан к добровольческой работы со стороны государственных органов, однако к этому времени институционализированная среда подобных видов деятельности сформировала особое отношение населения к фактически бесплатному труду. Так, помощь ветеранам войны школьниками-пионерами нельзя назвать добровольной в полноценном смысле, однако определенная доля молодежи принимала в такой работе участие по собственной воле и отнюдь не формально. Работа студентов на сборе урожая носила принудительный характер, но объявлялась как «помощь» сельскому хозяйству и часть молодых людей с удовольствием или по крайней мере без чувства внутреннего протеста принимала участие в таком тяжелом занятии. Через подобную деятельность государственная власть проводила приобщение подрастающего поколения к трудовым операциям, воспитывала советскую сознательность и формировала базовые ценности1.
Начиная с 90-х годов ХХ века ситуация в стране существенным образом изменилась. Политические реформы предоставили возможность открыть границы, причем как в буквальном, так и в переносном смыслах. Россия заявляет о себе как об участнике процессов глобализации, декларирует стремление построить правовое государство и гражданское общество. На территории страны начинается бурная деятельность международных организаций различной направленности и представляющая весь спектр западноевропейских и американских ценностей. Среди них огромное число волонтерских движений и добровольческих центов. Государство активно включается в законотворческий процесс по выработке нормативной базы как волонтерства, так и общественных организации вообще, ратифицирует ряд международных актов, посвященных данной сфере.
Генезис волонтерства в России показывает, что его становление носило, а, следовательно, и в настоящее время обусловлено рядом ключевых характеристик. Во-первых, господство государственного влияния на возникновение и развитие волонтерских движений. Роль общества, граждан в этом процессе оценивается нами как крайне незначительная, причем – на любом историческом промежутке. Волонтерство включается в социальные практики приватной благотворительности и сферы государственной социальной поддержки. Тем самым, мы можем фиксировать контроль и регулирование государственными органами власти процессов, связанных с гражданской активностью, инновациями и самоуправлением. Такое положение обусловлено с тем, что большая часть инициатив продуцируется государством, или же экономической элитой, реже – политическими партиями. Тем самым наблюдается патриархальная в целом модель организации добровольчества.
Во-вторых, волонтерство представляется в виде жертвенной деятельности, как нормативном долге граждан перед социумом, что красной линией проходит, начиная от идей христианского служения до представлений о доминировании коллективного над личным и отказом от социальных благ в мировоззрении населения советского периода. Добровольчество в российском обществе фиксирует наличие именно «доброй воли» в массиве ценностных и нормативных установок коллективного поведения как противоположность нормам индивидуальной выгоды. Отметим, что и в современных условиях сильны традиции, заложенные в советский период и проявляющиеся в принудительном характере отдельных форм волонтерской деятельности. Соответственно, традиции подлинной волонтерской деятельности только начинают, по нашему мнению, формироваться, поскольку практика христианского добровольчества, регистрируемая в Российской Империи, была прервана революционными событиями начала ХХ века. Общественная коллективная работа времен СССР с ее отнюдь не добровольным характером, была дискредитирована в мировоззрении граждан и в целом привела к распространению у населения неприятия инициатив государственной власти. Международная концепция волонтерства, формируемая с началом перестройки, является для огромной массы населения страны чуждой, поскольку привнесена из-за рубежа, что оказывает воздействие на включение ее в систему социальных норм.
Взаимодействие практик сотрудничества государственной власти, частного капитала и системных институтов гражданского общества является следующей характеристикой волонтерства в современной России. Анализ взаимоотношения указанных субъектов возможно с применением теории «волонтерских провалов», разработанную Л. Саламоном1. Отметим, что данным ученым были проведены исследования негосударственных организаций европейских стран, а также США, однако имеет потенциал в качестве методологического инструментария и для описания аналогичных процессов в России, поскольку позволяет «выявить те экономические, политические и социальные условия, при которых будет достигнут максимально полезный результат для всего общества»2.
Проблематика участия граждан России в волонтерской деятельности
Конструкт гражданского общества с необходимостью включает в себя активную гражданскую позицию членов общества и участие их в решении различного рода проблем, генерацию новых идей, способствующих положительной динамике общества. С такой позиции волонтерская деятельность представляется как составная часть гражданского поведения, институционализированная практика, объединяющая усилия индивидов и реализуемая на уровне повседневного опыта. Поскольку российское общество имеет, как показывают результаты исследований, представленных в первой главе, собственную, уникальную траекторию построения гражданского общества, то и участие населения в качестве активного субъекта имеет свои особенности. Это проявляется, начиная с политической активности населения (в том числе – протестной активности) и заканчивая повседневными практиками, которые определяются институционализированной средой и системой жизненных ориентаций человека.
Волонтерское движение имеет в такой ситуации четко выраженные «российские» черты, обусловленные спецификой своей деятельности и условиями организации. Для выявления комплекса проблем участия граждан в волонтерской работе наиболее подходящим методом исследования будет являться экспертный опрос, поскольку при проведение массовых прикладных исследований мы не получим адекватной картины в связи с нивелированием результатов. Кроме того, экспертный опрос как качественный метод исследования дает возможность получение квалифицированных оценок и выявления имеющихся тенденций развития предмета исследования от специалистов в данной сфере.
Отбор экспертов для исследования осуществлен по принципу неслучайной выборки и изначально был направлен на поиск и интервьюирование трех категорий респондентов. Во-первых, руководители и заместители руководителей организаций и движений, которые в своей деятельности участвуют в волонтерской и добровольческой работе, заявляя ее как основную. В качестве критериев, по которым проводился первичный отбор данных экспертов выступили: стаж работы на руководящих позициях в организациях по работе с волонтерами (не менее 5 лет к моменту опроса), численность привлеченных волонтеров за последние три года (не менее 10 тысяч).
В рамках работы с данной категорией респондентов, проведенной в период с конца 2015 по начало 2017 было опрошено 23 человека, представляющих различные волонтерские организации России.
Вторая группа экспертов включила в себя представителей государственных структур, осуществляющих координацию, регулирование и управление волонтерской и добровольческой деятельностью на уровне федеральных ведомств, таких как Федеральное агентство по делам молодежи (Росмолодежь), ФГБУ «Российский центр гражданского и патриотического воспитания детей и молодёжи», Департамент государственной политики в сфере воспитания детей и молодежи Министерства образования и науки Российской Федерации, Департамент развития физической культуры и массового спорта Министерства спорта Российской Федерации, Департамент оплаты труда, трудовых отношений и социального партнерства Министерства труда и социальной защиты населения Российской Федерации, а также структурные подразделения федеральных органов власти, создаваемые рамках отдельных мероприятий, в рамках которых осуществлялась в том числе координация и управление волонтерской работой.
Эксперты из данной категории были оценены по критериям компетентности в сфере координации, регулирования деятельности волонтерских организаций и опыту взаимодействия с ними. Всего было отобрано 18 экспертов, которые смогли представить удовлетворяющие целям опроса знания в предметной области.
Третья категория экспертов представлена научным сообществом. Критериями отбора данной категории респондентов явилось наличие защищенной диссертации и публикаций по темам, связанной с волонтерской проблематикой в контексте развития гражданского общества. Всего опрошено из числа данной категории респондентов 19 человек.
Все опросы проводились с использованием технологии IP-телефонии посредством бесплатного программного обеспечения с закрытым кодом и обеспечивающим возможности аудио- и видеосвязи после получения через переписку или собеседование по телефону предварительного согласия на интервью.
Каждая категория респондентов после проведения опроса оценивалась на согласованность суждений, результаты такой оценки были признаны удовлетворительными, что позволило провести анализ полученного материала.
Инструментом опроса явился план индивидуального интервью который содержал в своем составе следующие разделы: характеристика волонтерских движений в России, оценка гражданской активности населения, показатели институциональной среды участия населения в волонтерской работе, проблематика современного состояния волонтерских практик, регулирования и координации деятельности волонтеров, перспективы взаимодействия государства с волонтерскими движениями и негосударственным сектором в целом.
Участие граждан в деятельности волонтерских организаций находится под влиянием ряда факторов, которые, по результатам опроса экспертов можно объединить в следующие группы.
Во-первых, внешние факторы динамики институциональной среды. К ним можно отнести состояние экономики и связанное с ним социальное положение населения России в целом. Эксперты отмечают, что снижение уровня жизни влечет за собой отток потенциальных волонтеров. Такие высказывания как:
- «вообще-то волонтерство – признак богатого государства… населению, которое еле-еле сводит концы с концами не до помощи другим»,
- «уменьшается средний класс – уменьшается и число добровольцев, потому что именно средний класс в большей степени готов участвовать в подобной деятельности»,
- «вот посмотрите на развитые страны – там волонтерство, да, а у нас люди о хлебе насущном думают» встречаются у 70 % опрошенных из числа представителей государственных структур, 65 % - респондентов из числа руководителей волонтерских организаций и движений, 55 % представителей научного сообщества.
В мировом рейтинге благотворительности, рассчитанном благотворительным фондом CAF на основе опросов компании Gallup и опубликованном в 2016 году1, Российская Федерация находится на 126 месте среди стран мира. При этом, доля опрошенных, указавших на то, что в течении последнего месяца принимал участие в волонтерской работе снизилась по сравнению с 2014 годом на 7 % и составила 12 %. Вместе с тем, зафиксирован рост благотворительности в виде денежных пожертвований и участия в непосредственной помощи нуждающимся. Эти данные в целом позволяют подтвердить мнения экспертов, поскольку в период 2014-2015 года произошло снижение уровня жизни: так, если в 2014 году ниже уровня прожиточного минимума в России находилось 8,1 % населения, то в 2015 году – уже 13,3 %2. Тем самым, можно выявить зависимость между ростом числа граждан, с доходами ниже прожиточного минимума и снижением численности волонтеров – рост первого показателя на 5,2 % привел к снижению второго на 7 %.
Отметим также, что численность волонтеров России зависит также и от расходов федерального бюджета страны на социальную защиту (Табл. 9)