Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические основы исследования суицида 18
1.1. Проблема понятия суицида 18
1.2. Теоретические постулаты суицидологии
1.3 Проблема определения факторов суицидального риска 56
1.4 Логика суицида и определение понятия суицидального риска... 74
Глава 2. Факторы суицидального риска в военных организациях 89
2.1. Феномен суицидального риска в военных организациях 89
2.2 Суицидальный риск в военных организациях как частота проявлений нежелания жить и утраты жизненных ценностей
2.3. Социальные показатели суицидального риска у военнослужащих ... 114
2.4. Рейтинг факторов суицидального риска у военнослужащих 142
Заключение 157
Список использованных источников
- Теоретические постулаты суицидологии
- Проблема определения факторов суицидального риска
- Суицидальный риск в военных организациях как частота проявлений нежелания жить и утраты жизненных ценностей
- Социальные показатели суицидального риска у военнослужащих
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Суициды относятся к категории насильственных смертей от воздействия внешних факторов и входят в число десяти ведущих причин смерти населения. По статистике, ежедневно в мире добровольно уходят из жизни около 3 тыс. человек, ежегодно - примерно 1 млн. человек, что составляет 1,5% всех смертельных случаев. Масштабы этой проблемы еще более значительны, поскольку число суицидальных попыток существенно превышает число завершенных самоубийств. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) называет суицид одной из самых важных проблем общественного здоровья.
По прогнозам российского Министерства здравоохранения и социального развития, к 2020 г. суицид выйдет на второе место в мире как причина смерти, обойдя рак и уступив лишь сердечно-сосудистым заболеваниям. Но уже сейчас в группе молодежи в возрасте 15-24 лет суицидальная смертность входит в «тройку» лидирующих причин смерти.
Однако социальные факторы указанного явления изучены еще далеко недостаточно. И особенно затруднены, - по известным и объективным причинам, - такие исследования в организациях традиционно повышенного социального риска, таких, как армия и другие, силовые и тоталитарные структуры. Между тем, случаи суицида военнослужащих российской армии учащаются, а изучение и осознание их причин в основном проводится с точки зрения психиатрии и психологии.
С этих же позиций разрабатываются критерии и показатели мотивов суицидального поведения и факторов его возникновения, а также превентивные меры. Между тем, имеющиеся в незначительном числе социологические исследования проблемы суицида показывают, что его причины имеют социальные основания. Без рассмотрения человека как целостности в его отношениях с социальным миром нельзя установить с достаточной степенью достоверности и полноты причины суицидального поведения.
Также и в теории суицидов существует ряд вопросов, отсутствие корректного решения которых значительно затрудняет развитие исследований данной социальной проблематики. К ним относятся: 1) нечеткое определение самоубийства, отсутствие теоретического решения вопроса о принадлежности-непринадлежности к самоубийству случаев «опосредованной» (по Дюркгейму) смерти; 2) отсутствие теоретического разграничения понятий самоубийства, суицида, эвтаназии; 3) отсутствие концепции самоубийства, содержащей логически удовлетворительные координационно-субординационные связи между основными понятиями и отношениями.
Таким образом, наличие теоретических и практических проблем в сфере исследования самоубийств, недостаточная разработанность и высокая значимость решения задач превенции суицидального поведения военнослужащих обусловили актуальность выбора темы диссертационного исследования, постановку его целей и задач.
Степень научной разработанности темы исследования.
К исследованию суицидов привлекаются концепции, подходы и методы из различных научных областей (антропологии, биологии, психиатрии, психологии, философии, социологии, правоведения).
Общетеоретические и философские аспекты феноменов самоубийства и суицида исследовали Аристотель (трусость человека), Сенека (неважно, когда умирать, важно - как?), Б.Спиноза (самоубийство - бессилие души), И.Кант («порок, противоречащий долгу человека перед самим собой»), Л.Фейербах (конфликт между индивидом и его внутренним «Я»), Д.Юм (проявление разумного эгоизма), Е.Дюринг (протест против порядка вещей), А. Шопенгауэр (безвольные субъекты, лишенные способности жить), К. Ясперс, З.Фрейд (проявление агрессии как разрушительного влияния Танатоса (инстинкта смерти)), А.Камю (отсутствие какой бы то ни было причины для продолжения жизни), В. Франкл (утрата смысла жизни), Э. Фромм (нарушение гармоничной связи человека с природой, другим человеком и собой), Г. Грузман (духовный протест против порабощения достоинства своей личности), К.Менингер (наиболее «жесткая форма аутоагрессивного поведения) и другие авторы.
Вопросы эвтаназии исследовали Платон (законодательное право в разрешении умереть больному), Аристотель (убийство детей, рожденных с дефектом), Эпикур (самоубийство - деяние, более храброе, чем недостойная жизнь в боли), Зенон (жизнь теряет ценность, когда человек не может надеяться на счастье ни для себя, ни для других), Сенека (нет никакой разницы, смерть ли к нам придет, или мы к ней).
В отношении церкви к самоубийствам наиболее известны концепции и доводы об осуждении самоубийства. Самоубийца потерял веру в силу божью и предался греху без покаяния (апостол Павел, Блаженный Августин, Фома Аквинский). Согласно Корану, мусульмане должны противостоять ударам их судьбы, которые ниспосланы свыше.
В отечественной социально-философской и общественной мысли проблемами самоубийства занимались Е.Трубецкой (самоубийство - акт волевой энергии, направленный к цели), В. Соловьев («духовное безумие»), Н. Бердяев (потеря веры и надежды в Бога), П.Сорокин (одиночество личности в товарном обществе). Наоборот, А.Кони полагал, что эвтаназия допустима с нравственной и юридической точки зрения.
Основы социологического подхода к исследованию феномена самоубийств и суицидов заложил Э.Дюркгейм, первым из исследователей выявивший социальные закономерности в данной сфере и этим введший феномен самоубийства в область научного социологического знания.
Медицинские исследования проблемы самоубийства акцентируют внимание на болезненных состояниях психики индивида. А. Адлер и К. Г. Юнг, рассматривают самоубийство как проявление психического и психологического неблагополучия. В России психиатры В.М. Бехтерев, П.Б. Ганнушкин, а также современные российские исследователи А.В. Немцов, Д.И. Шустов, В.М. Школьников и др. рассматривают проблемы самоубийств в связи с
психическими и генетическими заболеваниями, а также проблемы алкоголизма и наркомания как факторов суицидального риска.
Исследованиям социальных рисков посвящены труды У.Бека, Э.Гидденса, Н.Лумана, К.Лау (как негативных последствий научно-технического прогресса); Л.Гоулд, Дж.Брадбери, Т.Дайц, П.Стерн, Л.Кларк, Дж.Шорт, Дж.Флинн, Р.Хит, Э.Воган исследовали социальные факторы риска; О.Н.Яницким, А.В.Мозговой. Б.Н.Порфирьевым, А.А.Быковым исследовались проблемы сохранения устойчивости и безопасности социальных и экономических систем; риски чрезвычайных ситуаций изучались М.Б.Дарховской, А.К.Микеевой, Е.В.Шлыковой; криминальные Я.И.Гилинским.
Во второй половине XX века возникает специализированное направление
исследования самоубийств - суицидология. Современная мировая
суицидология представлена такими авторами и направлениями, как Э.Гроллман («превенция, интервенция и поственция суицида»), A.Meerloo, Н.Фарбероу, Н. Табачник («саморазрушающее поведение»); Й.Пурич-Пейакович, Д.Дуньич, Г. С. Салливан, Ф.Морис, К.Хорни, Э.Шнейдман, J.Williams (суицидальное поведение, психология суицида) и другими.
В России исследованиями данной проблемы занимаются Я. И. Гилинский, Л.И. Постовалова, Г. Румянцева, Г.Белоглазов, (социологический анализ самоубийств в России), С.Смидович, Р.Валиахметов, Р.Мухамадиева, Г.Хилажева (региональные и этнические особенности распространения самоубийств), В.Ефремов (системообразующая составляющая суицидального поведения), А.Амбрумова, П.Донских, Ц. Короленко, В.Тихоненко, Н.Дмитриева, Ю.Вагин, Л.Трегубов, Е.Ушакова (внутренняя логика суицидального поведения, суицидальное поведение как дезадаптация, следствие микросоциального конфликта, суицидальный риск), Г.Старшенбаум, В. Войцех (факторы суицида), И.Шленев (тема самоубийства в интернете), П.Пучков, Л.Беляева (анализ мотивов попыток самоубийств на основе анкет пациентов психодиспансера), О.Бойко, Н.И. Назарова (гендерные особенности суицидального поведения), В. Рыбин (проблема эвтаназии в философском дискурсе); Н.Е. Маркова, Е.А. Золотов, Д. Филипс (Влияние средств массовой информации на суицидальные тенденции).
Причины суицидального поведения военнослужащих, а также возможности его профилактики, изучались такими исследователями, как С.Дигин (профессиональная социализация курсантов в военном вузе); А.В. Барабанщиков, А.В. Боенко, И.В. Соловьев изучали характеристику факторов суицидального поведения; П.И. Юнацкевич разработал методику по формированию антисуицидального поведения военнослужащих в армии. Исследования аутоагрессивного поведения молодых людей призывного возраста в доступной литературе представлены трудами Н.Е. Бачерикова, А.В. Квасенко, В.В. Нечипоренко, СВ. Тиунова.
Исследования выявили основные факторы суицидального риска: психические расстройства и потеря (утрата) смысла жизни из-за внутрисемейных и внутриличностных конфликтов; алкогольная и
наркотическая зависимость; осознание тяжелого соматического заболевания; сексуальные и социально-трудовые проблемы; одиночество. Основную категорию завершенных суицидов составляют молодые (возраст 14-20 лет) и зрелые (возраст 40-50 лет) мужчины христианских конфессий и «силовых» структур (армия, полиция); основную категорию незавершенных суицидов (суицидальных попыток) составляют молодые женщины по поводу любовных драм.
Проблема исследования. Несмотря на довольно обширную проблематику, охваченную проведенными исследованиями в сфере самоубийств, ряд весьма значимых теоретических и практических проблем здесь остается недостаточно разработанным. В частности, теоретическая проблема самоубийства как объекта и предмета социологической науки, требует ответа на следующий вопрос: какие завершённые акты деятельности индивида по лишению себя жизни считать суицидом, а какие - нет? А практика превенции суицидов (исходящая из того, что причинами суицида являются утрата смысла жизни и внутриличностный конфликт, сами являющиеся следствиями социальных условий и факторов) очень часто затрудняется определить, какие именно те или иные социальные феномены оказываются факторами суицидального риска, а какие - нет? И какова степень («вес», рейтинг) суицидального (или антисуицидального) влияния того или иного социального фактора в их комплексе?
Основная научная гипотеза исследования: адекватные методы социологического исследования позволяют определить: 1) какие именно те или иные социальные феномены оказываются факторами суицидального риска у военнослужащих, а какие - нет; и 2) какова степень («вес», рейтинг) суицидального (или антисуицидального) влияния того или иного социального фактора в их комплексе.
Объектом исследования является суицидальный риск у военнослужащих современной российской армии (солдат и курсантов) как показатель состояния и уровня социальной интеграции и дезинтеграции молодых россиян мужского пола в военных организациях.
Предметом исследования выступают социальные факторы суицидального риска в военных организациях.
Целью работы является определение и выявление социальных факторов суицидального риска в военных организациях.
Задачи исследования:
1. Изучить и определить причины теоретических сложностей в
понимании суицидов и самоубийств.
-
Обосновать и определить базовые понятия и теоретические положения в области исследований суицида.
-
Изучить особенности военных организаций как сферы повышенного уровня суицидального риска.
-
Разработать методику и эмпирически выявить социальные факторы суицидального риска у военнослужащих.
5. Определить значимость (рейтинг) социальных факторов суицидального риска у военнослужащих.
Теоретико-методологическая база исследования
Методологической основой исследования являются классические труды отечественных и зарубежных ученых (философов, социологов, суицидологов, политологов, демографов, историков, педагогов, психологов).
Методология исследования опирается на генетический подход (И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, Э.В. Ильенков, В.И. Плотников, А.А. Тараданов), позволивший выработать понятие суицида в единстве его структурной и мотивационной составляющих.
Принципиально значимым для теории и методологии диссертационного исследования является также выявление Э. Дюркгеймом непосредственного и опосредованного самоубийства, позволившее сформулировать и обосновать категорийную матрицу самоубийств.
Отдельные аспекты проблемы изучались с применением методов структурно-функционального и социокультурного анализа, конфликтологии, теории социального поведения, качественных методов (неформализованного (неструктурированного) углубленного интервью.
Общетеоретические положения работы опираются на следующие идеи и концепции: В. Франкла и Н. Бердяева об утрате смысла жизни как основной причине самоубийства; Э. Дюркгейма о социальных факторах самоубийства, различных для различных его условий; а также на его классификацию самоубийств.
Эмпирическая база исследования представлена данными:
результатов исследования, проведенного лично автором в 2008 - 2011 годах в форме неформализованного (неструктурированного) углубленного интервью (качественный метод); интервьюируемыми выступили военнослужащие, совершившие накануне суицидальную попытку (N = 5);
результатов социологического исследования (сплошной анкетный опрос в военных организациях), проведенного лично автором в 2012 году, объектом которого явились военнослужащие срочной службы и курсанты военного вуза одного из регионов УрФО (N = 669). Обработка и анализ эмпирических данных осуществлялись с помощью компьютерной программы Microsoft Exel методами корелляционного и факторного анализа.
В исследовании также задействованы аналитические материалы о данных суицидальной смертности населения, опубликованные в статистических сборниках в период с 1992 по 2013 год включительно.
Использованы статистические данные, опубликованные Содружеством Независимых Государств и Европейского союза.
Осуществлен анализ официальных нормативных документов РФ по профилактике самоубийств.
Основные результаты исследования, полученные лично автором, и их научная новизна отражены в следующих положениях диссертации:
сформулировано и введено в научный оборот авторское определение суицида;
теоретически разработана логическая категорийно-мотивационная структура-матрица самоубийств и суицидов;
сформулировано и введено в научный оборот авторское определение суицидального риска;
разработана и апробирована в ходе эмпирического исследования авторская методика определения социальных факторов суицидального риска у различных категорий военнослужащих (солдат и курсантов);
выявлены и ранжированы по степени суицидального воздействия факторы суицидального риска у различных категорий военнослужащих (солдат и курсантов)
на основе полученных результатов исследования разработаны практические рекомендации по повышению эффективности профилактики суицидов в войсках.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Теоретически выработаны авторские определения самоубийства как
смерти человека вследствие его осознаваемого рискованного поведения
(действия или бездействия); суицида как общественно неодобряемого
действительного непосредственного самоубийства; суицидального риска как
частоты проявлений симптомов нежелания житъ и утрат личностью
основных жизненных ценностей.
2. Выработан социальный показатель «степень суицидального
воздействия (ССВ) фактора», представляющий собой суицидальный риск (СР),
соотнесенный с показателем проявления того или иного фактора и
позволяющий выстроить рейтинги факторов суицидального и
контрсуицидального влияния.
3. Основными факторами суицидального риска у солдат в первую
половину срок их службы выявлены:
доармейская социализация в семье с родителями по роду занятий «представитель интеллигенции», «специалист предприятия, фирмы» и «муниципальный (гос.) служащий;
конфликтные или «прохладные» отношения в родительской семье;
социально-психологическое одиночество («верю в себя»; «верю в добро и справедливость»; «не верю ни во что»;
«дедовщина», проявляющаяся «в физических и моральных оскорблениях молодых воинов со стороны старослужащих»;
4. Основными факторами суицидального риска по выборочной
совокупности «военнослужащие»: «солдаты и курсанты» являются:
конфликтные или «прохладные» отношения в родительской семье;
социально-психологическое одиночество («верю в себя»; «верю в добро и справедливость»; «не верю ни во что»);
родители по роду занятий «представитель интеллигенции» и «специалист предприятия, фирмы»;
«дедовщина», проявляющаяся «в физических и моральных оскорблениях молодых воинов со стороны старослужащих»;
- «городские» воспитание и социализация респондента.
5. Внутриармейские социальные факторы суицидального риска («дедовщина», «тяготы и лишения воинской службы») оказываются менее значимыми, чем «гражданские» социальные факторы (напр. такие, как «интеллигентные» родители и плохие отношения в родительской семье).
Теоретическая значимость работы состоит:
в решении теоретической проблемы определения и соотношения понятий самоубийства и суицида
во введении в научный оборот понятий «непосредственного самоубийства», «опосредованного самоубийства», «действительного самоубийства», «недействительного самоубийства»;
в разработке категорийно-мотивационной структуры-матрицы разновидностей самоубийства и суицида;
в формулировании и введении в научный оборот авторского определения понятия суицидального риска.
Практическая значимость работы состоит:
в определения суицидального риска у различных категорий военнослужащих (солдат и курсантов);
в выявлении факторов суицидального риска у различных категорий военнослужащих (солдат и курсантов);
в возможности применения разработанных и реализованных подходов и методик для исследований суицидальных рисков у других социальных категорий и групп.
Полученные в исследовании результаты также могут быть использованы:
в вузах при преподавании теории и методики социологических исследований и социологии социальных девиаций;
службами социально-психологического сопровождения суицидально проблемных категорий населения в целях оценки и профилактики суицидальных рисков.
Личный вклад соискателя состоит в:
разработке методики и проведении исследования;
непосредственном участии в получении исходных данных и научных исследованиях;
обработке и интерпретации теоретических и эмпирических данных, выполненных лично автором;
подготовке выводов и рекомендаций;
- подготовке основных публикаций по теме выполненной работы.
Апробация результатов исследования.
Результаты исследования отражены в выступлениях автора на международных научно-практических конференциях: VIII Международный центр науки и образования «Научная дискуссия: вопросы социологии, политологии, философии, истории»: (г. Москва, 2012 г.); «Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты» (г. Новосибирск, 2012);
VIII международной заочной научно-практической конференции «Научная дискуссия: вопросы педагогики и психологии» (г. Москва, 2012 г.); VI Всероссийской научно-практической конференции «Система ценностей современного общества» (г. Новосибирск, 2012); «Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты» (г. Новосибирск, 2013); «Приоритетные научные направления: от теории к практике». (Новосибирск, 2013); «Культура. Духовность. Общество: сборник материалов VI международных научно-практических конференции» (г. Новосибирск, 2013); «Суицидальное поведение: современный взгляд» (г. Тюмень, 2013).
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, двух глав (7 параграфов), заключения, списка литературы и приложений.
Теоретические постулаты суицидологии
Впервые термин «суицид» (с латинского sui (себя) и caedere (убивать)) был использован в 1642 г. врачом Томасом Брауном [91, с. 32]. В русском языке термин «самоубийство» появился в 1704 г. в словаре «Лексикон треязычный», где переводится как: «homicidum mann Propria cedes manu propria» (лат.) [91, с. 32]. Первый признак «самоубийства» в основном подразумевает, что человек сам себя убивает. При этом не акцентируется внимание: осознанно ли человек желает своей смерти или эта смерть вынужденная.
В настоящее время суицидология (наука, изучающая причины самоубийств и способы их предупреждения) не имеет четких определений понятий «самоубийства» и «суицида»; как правило, данные термины используются как синонимы. Самоубийство (суицид) понимают и как акт саморазрушения; и как своеобразную форму аутоагрессии; и как добровольную смерть, сознательный преднамеренный акт. Все чаще в литературе применяются такие слабо определенные термины, как парасуицид, пресуицид, постсуицид, скрытый суицид и непрямое саморазрушение (аскетизм, курение, опасные для жизни профессии и увлечения).
Например, термином «скрытый суицид» американский психоаналитик К. Меннингер считает нужным обозначить «вербальные предвестники», которые бывают замаскированы, зашифрованы или обладают скрытым смыслом. К. Меннингер относит сюда такие высказывания человека, которые можно трактовать как прощание с близкими людьми. Обычно человек косвенно намекает, а иногда и прямо говорит о том, что его в недалеком будущем не станет. «В следующем году меня здесь уже не будет»; «Я навестил вас в последний раз»; «Вы со мной больше не увидитесь»; «Я больше не могу выносить это» [142].
N.L.Farberow использует понятие «институциональный суицид», подразумевающий, что религиозное мировоззрение, философские школы, характерные обычаи, традиции определяют соответствующую мотивацию самоубийств [91, с.23]. «Институциональный суицид» известен с древних времен, однако имеет место и в современном мире. Сохранились ритуальные самоубийства; в общественное сознание внедрен одобряемый образ самоубийцы, принявшего мученическую смерть в борьбе против врагов. Известны коллективные самоубийства членов отдельных конфессий, религиозных движений, тоталитарных сект. В суицидологической практике существуют и вынужденные массовые самоубийства, когда люди выбрасываются из окна горящего высотного строения.
Е. Stengel определяет суицид как «все смерти, которые явились результатом осознанного самоповреждающего, жизнеугрожающего акта, где намерение может быть неясным» [52, с.63]. Здесь степень осознанности намерения покончить с собой может существенно различаться. В одних случаях самоубийца ясно осознает цель покончить с собой и желает этого. В других случаях, таких как импульсивные или аффективные состояния, в рамках которых возникает действие, направленных на самоубийство, осознание не однозначно.
Для традиционного понятия самоубийства является обязательным наличие истинного намерения, однако оценка «истинности» этого намерения оказывается делом не простым, особенно в таких случаях, когда самоубийство распространяется на деятельность, связанную с опасностью для жизни или когда сам человек создает условия для угрозы своей жизни: сюда относятся самоубийства, совершенные в состоянии крайней необходимости (в условиях боевой обстановки, спасения других людей); в случаях, когда самоубийство связано не с личными установками, а общественными (выполнения приказа, воинского устава, необходимая оборона); самоубийство вследствие отказа жить из-за тяжелой болезни (эвтаназия — практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания).
В западных странах используется термин «автоцид» для обозначения смертей, при которых транспортное средство используется для осуществления самоубийства. Поэтому в каждом дорожно-транспортном происшествии (ДТП), полицейские выясняют: было ли ДТП случайным или заранее подготовленным. В. Ефремов указывает, что к таким «непрямым» самоубийствам относится не только «автоцид», но и так называемая игра «русская рулетка», или проще говоря «игра со смертью» с летальным исходом [91, с.22].
Остается и вопрос, как быть с суицидальными попытками, при которых не было намерения в прекращении своей жизни, но смерть наступила.
Суицидологи пытаются ограничить такие виды самоубийств от «истинного» самоубийства, под которым понимают, что у человека должен быть прямой умысел убить себя, и смерть является целью в самоубийстве.
Французский психиатр Эскироль, делает первую попытку разграничить понятия самоубийство от других видов смерти: «тот, кто, внимая только голосу благородства и великодушия, подвергает себя заведомой опасности или же неминуемой смерти во имя закона, веры или спасения своей родины, не может называться самоубийцей» [91, с.29]. Г. Ш.Чхартишвили приводит цитату из трактата «Семахота», где исключали суицид при наличии психической болезни: «Кто ж свершает самоубийство в здравом рассудке? Если человек залез на дерево или на крышу и разбился насмерть, это еще не самоубийство, а самоубийством его смерть будет признана, лишь если перед этим он сказал «вот, лезу на дерево или на крышу и оттуда брошусь вниз», а затем поступил по своему слову при свидетелях... Тот же, кого нашли повесившимся или бросившимся на меч, будет признан умертвившим себя в помрачении рассудка» [212]. Знаменитый юрист А.Ф. Кони считает, что «самоубийство должно считаться результатом сознательной и дееспособной воли, покуда не будет в каждом отдельном случае доказано обратное» [ПО].
Вышеизложенное требует проведения специального теоретического анализа в целях выработки адекватных определений основных понятий исследуемой социальной реальности.
В разные исторические эпохи, - как в различных обществах, так и в разных слоях одного общества, - самоубийству даются противоположные оценки: от резкого осуждения до признания самоубийства как достойного способа ухода из жизни. Отношение к этому акту зависит от философских, религиозных, правовых и научных воззрений [53].
Проблема определения факторов суицидального риска
Также практически все исследователи суицидов отмечают более высокий их уровень среди мужчин. Г.Белоглазов приводит статистические данные по России, где показывает среди мужчин число самоубийств втрое больше, чем среди женщин. Россия занимает одно из ведущих мест по числу самоубийств среди мужчин. Одна из возможных причин, по мнению автора, это крайне неблагоприятные условия жизни мужского населения в России. При этом он выделяет ряд регионов, где процент смертности мужского населения от самоубийства минимальный: Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Дагестан, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Ставропольский край и Ростовская область (т.е. северокавказский регион). В отношении Северного Кавказа это объясняется «мужественностью» мужчины, его способностью противостоять влиянию внешней среды и знать свое положение в обществе [26].
И.Б. Назарова полагает, что «У мужчин состояние безработицы и бедности (домохозяйство, находящееся ниже уровня бедности 5 лет и более) ухудшает ситуацию в психологическом здоровье. То же можно сказать о женщинах, которые «не очень и совсем не удовлетворены жизнью»: они «находят утешение» в социальной и культурной сфере, возможно, гибко меняя поведение. Даже недолгосрочный эффект безработицы (в течение года) ощутимо усиливает состояние психологического дискомфорта» [148]. В качестве фактора возникновения (или, наоборот, предотвращения) суицидальных тенденций, по М.В. Мореву, важен не только сам факт профессиональной занятости, но и степень удовлетворенности индивида характером своей работы. Ежедневное и длительное времяпрепровождение за нелюбимым и к тому же сопряженным с нервными нагрузками делом негативно влияет на все стороны жизни человека, повышая тем самым степень суицидального риска [148].
Н.В. Хамитов утверждает, что «мужчины тяжелее переносят утрату жены; женщины гораздо проще могут прийти в себя после смерти мужа - для того, чтобы жить во имя детей. Дети никогда до конца не заменят вдовцу их матери, вдова находит в заботе о детях не только замену, но и завершение жизни с мужчиной. Она находит материю мужа в детях и успокаивается» [190, с. 172].
Гаранян Н.Г., А.Б. Холмогорова, Т.Ю. Юдеева и др., приводят данные о связи суицидального риска с перфекционизмом [190, с. 174]. Практическим выводом из этой корреляции является необходимость выяснить, как пациент воспринимает требования к нему социального окружения, в первую очередь -семьи. Авторы выделяют в феномене перфекционизма следующие параметры: 1. Завышенная, по сравнению с индивидуальными возможностями, трудность целей (завышенный уровень притязаний). 2. Поляризованность, «черно-белая», оценка результата собственной деятельности. 3. Преимущественная сосредоточенность на неудачах и ошибках при игнорировании реальных удач и достижений. 4. Непрерывное сравнение себя с другими людьми при ориентации на полюс «самых успешных и совершенных». 5. Чрезмерное требование к другим и завышенные от них ожидания. 6. Переживание многих нейтральных ситуаций как напоминающих о собственной неполноценности [190, с. 144].
В российских социологическоих исследованиях отмечается, что в Республике Башкортостан доля мужских самоубийств из общего числа самоубийств составляет в среднем 87%. По данным того же исследования, максимальная суицидальная активность как мужчин, так и женщин проявляется в возрасте 16-24 лет. В группу риска также входят мужчины 25-44 лет, составляющие 43% числа мужчин, пытавшихся покончить жизнь самоубийством. Наименьшая суицидальная активность свойственна представителям более старших возрастов [47, с.66].
Среди несовершеннолетних суицидентов также отмечается существенное преобладание лиц мужского пола. По данным материалов, подготовленных ГНЦССП им. В.П. Сербского, мальчики совершают завершенные суициды в 4-5 раз чаще, чем девочки. В свою очередь, девочки в 3 раза чаще совершают суицидальные попытки. Количество оконченных суицидов по данным, поступившим из субъектов Российской Федерации, совершенных мальчиками, в 1,5 раза превышает число оконченных суицидов среди девочек [22].
К числу важнейших факторов суицида мужчин исследователи относят и семейные неурядицы. Г. Старшенбаум отмечает, что завершенные попытки самоубийства чаще совершаются в ситуации одиночества, потери значимого другого, половой несостоятельности, супружеской измены. По его мнению, разводы и семейные ссоры чаще приводят к самоубийству мужчин, чем женщин. С другой стороны, женщины тяжелее переживают болезнь и смерть близких, одиночество и неудачную любовь [190, с.60].
Э.Гроллман, изучая проблему суицида, одним из важных факторов суицидального поведения также называет «нездоровый климат в семье». «Чтобы понять суицидальных людей, нужно хорошо знать их семейную жизнь, поскольку она отражает эмоциональные нарушения. Важно понимать не только переживания суицидального индивида, но и его эмоциональный климат в семье» [71, с.307]. П.Пучков и Л. Беляева проанализировали 819 анкет пациентов психодиспансера и выявили основные мотивы попыток самоубийства: на первом месте - внутрисемейные конфликты и проблемы, связанные с напряженной ситуацией в ней - 21,5%; за ними следуют психические расстройства - 14,2%; внутриличностные конфликты - 12,3%; алкогольная и наркотическая зависимость - 6,5%; осознание тяжелого соматического (болезни, вызываемые внешними воздействиями или же внутренними нарушением работы органов) заболевания - 4,6%; сексуальные проблемы -3,2%; социально-трудовые - 1,9%; одиночество - 1,5% [173, с.77] .
На основании анализа анкет, сведений из УВД и скорой медицинской помощи за 2009г ими установлен типологический портрет суицидента по ряду параметров. Пол. Соотношение мужчин и женщин, совершивших суицидальную попытку, представлено соответственно 52,3% и 47,7%. Среди завершенных суицидов мужчин оказалось 79,8%, а женщин 20,2%. В обоих случаях доминировала мужская группа. Возраст. Доминирование мужчин в возрастных группах 26 - 35 лет - 24,4% и 18 - 25 лет - 20,4%. Образование. Соотношение суицидентов с высшим (и неполным высшим) образованием, средним (и средне-специальным), а также с незаконченным средним образованием представлены соответственно: 21,2/64,4/14,4% [173, с.77].
Суицидальный риск в военных организациях как частота проявлений нежелания жить и утраты жизненных ценностей
Вышеперечисленные психодиагностические методики учитывают психологические стороны личности, но не учитывают ближайшие социально-средовые факторы суицидального риска, которые непосредственно связаны со спецификой воинской службы, где военнослужащие часто не в состоянии в одиночку преодолеть экстремальные условия армейской службы.
В-четвертых, психодиагностические методики по выявлению и диагностике суицидального риска, в большинстве случаев, оценивают психологическую сторону личности военнослужащего. С этих же позиций разрабатываются критерии и показатели мотивов суицидального поведения и факторов его возникновения, а также превентивные меры. В тоже время, как было сказано ранее, при диагностике суицидального риска нужно учитывать многофакторную природу суицида, проводить мероприятия не только по выявлению психологических факторов, но и учитывать социально-средовые факторы. Однако в условиях профессиональной деятельности психологов воинской части практически отсутствуют методы определение и выявление социальных факторов суицидального риска в военных организациях.
Результаты проведенного нами эмпирического исследования позволили сформулировать методический прием для социологического определения суицидального риска у различных категорий военнослужащих. В основе методики находится методическая разработка А.Тараданова, защищенная им в его докторской диссертации в качестве генетического метода социологического исследования1 и успешно реализованная затем в защищенных под его руководством пяти диссертациях на соискание ученой степени кандидата социологических наук. Особенность данного методического приема состоит в том, что на основе теоретически определенных параметров-характеристик исследуемого феномена данный феномен эмпирически выявляется в составе выборочной совокупности и исследуется в сравнении с оппозитными ему социальными объектами, выявленными в составе той же выборочной совокупности по признакам отсутствия у них данных параметров-характеристик.
Для выявления факторов суицидального риска респонденты были - на основании данных опроса - разделены на четыре группы по таким показателям, как а) тяжесть восприятия условий службы, и б) оценка своего психологического состояния в конце дня.
Группу наибольшего суицидального риска составили военнослужащие начального периода службы (отслужившие 5 месяцев), которые одновременно указали те симптомы суицидального риска, что а) из трудностей службы они тяжелее всего переносят психологические трудности, а также одинаково тяжело переносят психологические и физические трудности; и б) психологическое состояние в конце дня отмечают как «этот кошмар никогда не закончится», который отражает утрату надежды. Это группа составила 19 человек или 13,2 % от состава респондентов (военнослужащих-солдат первых 5-ти месяцев службы).
Группу минимального суицидального риска образовали респонденты, которые одновременно а)не указали симптомы суицидального риска, что из трудностей службы они тяжелее всего переносят психологические трудности, а также одинаково тяжело переносят психологические и физические трудности; и 6)не указали психологическое состояние в конце дня как вариант «этот кошмар никогда не закончится». Это группа составила 62 человека или 43,1 % от всего состава респондентов первых 5-ти месяцев службы.
Еще две промежуточных группы составили респонденты, отметившие только один из вышеуказанных признаков-симптомов суицидального риска и не отметившие другой. Это те, кто: а) указали, что из трудностей службы они тяжелее всего переносят психологические трудности, а также одинаково тяжело переносят психологические и физические трудности, - но не указали психологическое состояние в конце дня как вариант «этот кошмар никогда не закончится». Это группа составила 43 человека или 29,9 % состава респондентов первых месяцев службы; и те, кто: б) не указали, что из трудностей службы они тяжелее всего переносят психологические трудности, а также одинаково тяжело переносят психологические и физические трудности, - но указали психологическое состояние в конце дня как вариант «этот кошмар никогда не закончится». Это группа составила 20 человек или 13,9 % состава респондентов первых месяцев службы.
Такой методический подход позволил выработать интегральный показатель суицидального риска (СР). Логика следующая.
Военнослужащие, которые одновременно указали, что а)из трудностей службы они тяжелее всего переносят психологические трудности, а также одинаково тяжело переносят психологические и физические трудности; и б)психологическое состояние в конце дня как: «этот кошмар никогда не закончится», составляют группу со значением суицидального риска, равным 100,0%: то есть, это группа респондентов, психологически и физически «надломленных» и ощущающих бесперспективность и беспросветность сложившейся жизненной ситуации. Их «вклад» в значение интегрального показателя суицидального риска составит их доля в выборочной совокупности: 13,2%.
Те группы, которые составили респонденты, отметившие только один из двух заявленных в методике признаков-симптомов суицидального риска, «весят» в выборочной совокупности «молодых» (5 месяцев службы), соответственно, 29,9% и 13,9%. Однако поскольку каждая из данных групп представляет только один из двух симптомов, их «вклад» в СР (суицидальный риск) составит только половину их «веса» в выборочной совокупности солдат 5 месяцев службы, то есть, соответственно, (29,9% 12=) 14,95% и (13,9% 12=) 6,95%.
Социальные показатели суицидального риска у военнослужащих
Тот факт, что показатель степени суицидального воздействия фактора оценки «удовлетворительно» по предмету «обществознание» составил ССВ 1,4 (солдаты ССВ 1,0; солдаты 11-ти месяцев службы ССВ 0,3), а оценки «отлично» - ССВ 2,7 (солдаты 11-ти месяцев службы ССВ 4,6), говорит о том, что «морально-теоретическая социализация» юношей-школьников становится в армейских условиях в разы суицидоопаснее, чем «практическая» («дворовая», «уличная») их социализация (см. таб. 2.22).
Таким образом, применение генетического метода социологического исследования (1. теоретического определения параметров-характеристик исследуемого феномена; 2.эмпирического выявления данного феномена в составе выборочной совокупности; 3.исследования в сравнении с оппозитными ему социальными объектами, выявленными в составе той же выборочной совокупности по признакам отсутствия у них данных параметров-характеристик) позволило выявить факторы суицидального риска и их рейтинг.
Эмпирические исследования подтверждают эвристический потенциал и логическую удовлетворительность выработанного авторского определения суицидального риска как частоты проявлений нежелания жить и утрат личностью основных жизненных ценностей. Они же говорят и о том, что указанные явления проявляются как симптомы суицидального риска в угнетенном психологическом состоянии респондентов, продолжающемся, как правило, достаточно продолжительное время. Выявление и определение этого состояния и этих симптомов возможно социологическими методами.
Разработанная и апробированная методика определения факторов суицидального риска у военнослужащих позволяет определять основные направления деятельности и разрабатывать обоснованные мероприятия для управления суицидальным риском военной службы. Из состава исследованных факторов наиболее суицидально опасными по социальной категории «военнослужащие» по выборочной совокупности «солдаты и курсанты» по степени суицидального воздействия являются следующие факторы: 1) конфликтные (ССВ 7,9) или «прохладные» (ССВ 5,2) отношения в родительской семье; 2) социально-психологическое одиночество («верю в себя» ССВ 5,5; «верю в добро и справедливость» ССВ 4,7; «не верю ни во что» ССВ 3,9); 3) информация об армии, полученная респондентами из «интернет, другие средства массовой информации (газеты, телевидение)» (ССВ 4,8); 4) родители по роду занятий «представитель интеллигенции» (ССВ 4,7) и «специалист предприятия, фирмы» (ССВ 3,5); 5) «дедовщина» (ССВ 4,6), проявляющаяся «в физических и моральных оскорблениях молодых воинов со стороны старослужащих» (ССВ 3,4); 6) когда армия оценивается респондентом как «вынужденная временная неприятность» (ССВ 4,5); 154 7) «городские» воспитание и социализация респондента (ССВ 3,1). Наименее суицидально опасными по социальной категории «военнослужащие» по выборочной совокупности «солдаты и курсанты» и по степени суицидального воздействия являются факторы: 1) мусульманское (ССВ 0,2) или католическое (ССВ 1,1) вероисповедание респондента; 2) родители по роду занятий «ведет домашнее хозяйство» (ССВ 0,5) и «военный, органы правопорядка, МЧС» (ССВ 0,9); 3) слабая (ССВ 1,0) «дедовщина», проявляющаяся «в работе и службе молодых воинов за старослужащих» (ССВ 0,6); 4) «поселковые» воспитание и социализация респондента (ССВ 0,7); 5) информация об армии, полученная респондентами из источников «художественная литература, кино» (ССВ 0,8); 6) когда армия оценивается респондентом как «полезное дело: можно повидать другие места, проверить себя и закалить» (ССВ 0,8); 7) низкий уровень жизни в родительской семье респондента (месячный душевой доход 3000-5000 рублей, ССВ 1,3); 8)«теплые» (ССВ 1,3) отношения в родительской семье респондента.
Таким образом, по степени суицидального воздействия по категории «военнослужащие - солдаты и курсанты» чисто армейские факторы («дедовщина») оказываются заметно менее суицидопровоцирующими, чем гражданские («интеллигентные» родители и плохие отношения в родительской семье).
В наиболее суицидально опасном сегменте военнослужащих - категории «военнослужащие - солдаты 5-ти месяцев службы» наиболее суицидально опасными по степени суицидального воздействия являются следующие факторы:
Таким образом, по степени суицидального воздействия по категории даже и «военнослужащие - солдаты 5-ти месяцев службы» чисто армейские факторы («дедовщина») оказываются заметно менее суицидопровоцирующими, чем гражданские («интеллигентные» родители и плохие отношения в родительской семье).
Разработанная и апробированная методика определения условий, факторов и уровня суицидального риска у военнослужащих позволяет проводить аналогичные исследования в воинских частях и подразделениях для управления рисками военной службы.