Социальное неравенство как фактор роста радикализма в современном российском обществе Светиков Сергей Александрович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1 Деструктивный потенциал социального неравенства в современном обществе 25

1.1 Социальное неравенство: актуальный анализ основных форм, механизмов воспроизводства и восприятия обществом 26

1.2 Радикализм как следствие социальных противоречий (теоретико-методологический аспект) .51

Глава 2. Тенденции роста радикализма в современном российском обществе 76

2.1 Левый радикализм в современной России (как фактор естественного социального неравенства) 78

2.2 Правый и религиозный радикализм (реализация модели искусственного социального неравенства) 97

2.3 Осознание социального неравенства и реакция населения (по результатам авторского исследования) 118

2.4 Направления противодействия радикализации общественных отношений в России (по результатам контент-анализа, экспертного опроса и вторичного анализа статистических данных) 131

Заключение .146

Литература 154

Приложение 169

• Социальное неравенство: актуальный анализ основных форм, механизмов воспроизводства и восприятия обществом
• Левый радикализм в современной России (как фактор естественного социального неравенства)
• Правый и религиозный радикализм (реализация модели искусственного социального неравенства)
• Направления противодействия радикализации общественных отношений в России (по результатам контент-анализа, экспертного опроса и вторичного анализа статистических данных)

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена обострением ситуации формирования тенденций радикализма в современном обществе. На настоящий момент вопрос противодействия радикализму является принципиальным на уровне государственной политики. Вместе с тем противодействие радикализму представляет собой реальную проблему, требующую конкретных мер, и нуждается в соответствующей грамотной научной базе, позволяющей выстроить эффективную стратегию. Несмотря на принимаемые комплексные меры, можно констатировать тот факт, что противодействие деструктивному потенциалу радикальной активности не выходит дальше симптоматического пресечения конкретных проявлений, тогда как социальные основания радикализма остаются глубоко укоренены в современном обществе.

Проблема социального неравенства сублимируется в тенденцию
аффективной борьбы с коррупцией на уровне протестных движений. Не
менее сильны леворадикальные тенденции, что в совокупности

свидетельствует о возможности социального кризиса. Это находит отражение
в росте числа зарегистрированных преступлений экстремистской

направленности, что косвенно свидетельствует о динамическом обострении ситуации. Факт того, что, несмотря на принимаемые меры, уровень проявления радикализма растет, свидетельствует об усугублении ситуации и необходимости поиска новых, более эффективных форм противодействия радикализму. В противовес симптоматической реакции на сферу проявления радикализма видится перспективной деятельность, ориентированная на пресечение исходных предпосылок возникновения радикализма в обществе.

Высокий интерес приобретает обнаруженная в ходе исследования взаимосвязь между уровнем социального неравенства и характером проявления радикалистских тенденций. Наличие таких проблемных аспектов, как социальное неравенство, а также искусственная и естественная социальные дифференциации, способствует осознанному и неосознанному вовлечению социальных групп в радикалистские тренды. В контексте обозначенного проблемного поля следует отметить специфический характер неравенства как социального фактора: в то время как частные аспекты неравенства (например, наличие социальных групп, находящихся за чертой бедности) определяют общий уровень конфликтогенного и криминогенного потенциала общества, факт неравенства предполагает соотносительный аспект сравнения различных по уровню социальных возможностей групп, и, как следствие – развитие конфронтации между ними на уровне социальных установок населения, что представляет собой один из значимых факторов развития радикализма в обществе.

Современное российское общество имеет чрезвычайно высокий деструктивный потенциал, что связано с неравномерностью в распределении социальных благ и возможностей, вышедшей в настоящее время на уровень

латентной межгрупповой конфронтации. Кризисные тенденции имеют место как на уровне реальных показателей социальных позиций населения, так и в сфере общественного сознания, в рамках которого социальные проблемы приобретают политический окрас, либо приводят к формированию негативных социальных стереотипов. Совокупный анализ полученных данных позволяет судить о наличии в современном российском обществе предпосылок для развития глубокого социального кризиса, что может стать причиной выхода радикалистских тенденций на новый уровень.

Обозначенная проблема формирует объект-предметное поле

настоящего исследования. А именно: на первом этапе необходимо рассмотреть общие основания деструктивных тенденций с тенденциями социального расслоения и репрезентации естественного и искусственно насаждаемого социального неравенства. В результате станет возможным выявить системные основания возникновения тенденций радикализации социальных настроений. На втором этапе исследования предполагается рассмотрение конкретных форм деструктивных тенденций (левого, правого и религиозного радикализма) в современном российском обществе как следствия социального неравенства – реального, а также воспринимаемого и транслируемого отдельными социальными группами и субъектами. При усилении праворадикальных трендов равенство людей, определенное Конституцией РФ, выступает в качестве объекта посягательств реакционных организаций, насильственно формирующих противоестественное социальное расслоение по религиозному, расовому и национальному признакам. Также актуальным представляется исследование естественных форм социального неравенства, лежащих в основании идеологии леворадикальных движений. На наш взгляд, рассмотрение проблем радикализма в контексте аспекта социального неравенства позволит на теоретическом и практически ориентированном уровне увеличить эффективность противодействия обозначенным деструктивным тенденциям

Степень разработанности темы

Тема диссертационного исследования относится к сфере социологии. Изучение радикализма напрямую связано с проблематикой социального неравенства (в данном случае выступающего, с одной стороны, маркирующим основанием, а с другой – социальной позицией, формирующей отношение к маркированным социальным группам), поэтому теоретическая база может быть разделена на три концептуальных подгруппы.

К первой подгруппе относятся исследования авторов, раскрывающие
современное социологическое понимание социального неравенства и
репрезентирующие актуальную ситуацию по этому вопросу. Теоретико-
методологические аспекты исследования, связанные с социологическим
прочтением феномена социального неравенства в контексте

функциональности политической системы общества, разрабатывались такими классиками социологии и политологии, как П. Бурдье, Э. Дюркгейм¹,

Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. – М. : Канон, 1995. – 352 с.

О. Конт², Г. Моск, В. Парето, Т. Парсонс³, Дж. Ролз, П. Сорокин⁴, и другими
авторами. Проблема социального неравенства в современном российском
обществе нашла отражение в публикациях таких авторов, как М. Горшков,
Н. Тихонова, В. Степанов, В. Мартыненко, Г. Осипов, В. Левашев,

И. Семененко и др.⁵.

Существенного внимания заслуживают аналитические материалы, сформированные в рамках ИС РАН. Исследование производилось с опорой на аналитический доклад ИС РАН «Социальное неравенство в социологическом измерении», в рамках которого была произведена детальная проработка теоретического аспекта проблемы неравенства, а также на материалы доклада ИС РАН «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя», характеризующие динамический аспект проблемы неравенства и актуальное состояние современного российского общества⁶.

Большой вклад в разработку проблемы неравенства внесли авторы коллективного исследования «Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества», – З. Т. Голенкова, В. В. Витюк,

A. И. Черных, Л. М. Романенко, Ю. В. Гридчин, Е. Д. Игитханян,
И. В. Казаринова, Э. Г. Саровский, М. Ф. Черныш, В. З. Роговин,
Б. Н. Кутелия, В. А. Мансуров, Л. А. Семенова, Л. В. Бабаева, А. А. Хагуров,
О. В. Крыштановская, И. В. Куколев, В. А. Владыцкая, Н. А. Свищенкова,

B. А. Балабанов ⁷ . В рамках данного исследования формируется динами
ческое рассмотрение процессов социального расслоения с отражением
ведущих факторов и механизмов развития данного явления. Обращение
к данной работе, выполненной в 1998 году, существенно дополняется
рассмотрением сходного по тематике исследования «Модернизация
структуры российского общества», выполненного в 2008 году такими
авторами, как З. Т. Голенкова, М. Ф. Черныш, А. Ш. Жвитиашвили,
Е. Г. Мешкова, П. М. Козырева, З. Е. Дорофеева, Е. Д. Игитханян,
И. М. Орехова, Т. И. Горина, В. А. Мансуров, О. В. Юрченко, Г. Л. Воронин,

² Конт О. Дух позитивной философии. – URL: . (дата
посещения: 13.11.2014).

³ Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. Л. А. Седова и А. Д. Ковалева. Под ред.
М. С. Ковалевой. – М. : Аспект Пресс, 1998. – 270 с.; Parsons T., Smelser N. Economy and Society: A Study in
the Integration of Economic and Social Theory. – Taylor & Francis e-Library, Rutledge, 2005. – 350 p.

⁴ Сорокин П. А. Система социологии. – М. : Астрель, 2008. – 1003 с.

⁵ Семененко И. С. Социальное неравенство в зеркале публичной политики // ПОЛИС: Полит.
исследования. – 2007. – № 5; Социальные неравенства и социальная политика в современной России / Под
ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. – М., 2008; Левашов В. К. Социополитическая динамика российского
общества (2000–2006). – М., 2007; Осипов Г. В. Социология и общество. Социологический анализ
российской смуты. – М., 2007; Степанов В. Ф. Государственно-политическое регулирование демократизма в
системе социального управления современной России: дис. ... канд. полит. наук. – М., 2005.

⁶ Доклад ИС РАН «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя». – URL:
(дата обращения: 15.07.2016); Социальное
неравенство в социологическом измерении (Аналитический доклад ИС РАН). – URL:
(дата обращения: 03.02.2017).

⁷ Голенкова З. Т., Витюк В. В., Черных А. И., Романенко Л. М., Гридчин Ю. В., Игитханян Е. Д.,
Казаринова И. В., Саровский Э. Г., Черныш М. Ф., Роговин В. З., Кутелия Б. Н., Мансуров В. А.,
Семенова Л. А., Бабаева Л. В., Хагуров А. А., Крыштановская О. В., Куколев И. В., Владыцкая В. А.,
Свищенкова Н. А., Балабанов В. А Трансформация социальной структуры и стратификация российского
общества / Под ред. 3. Т. Голенковой. – М. : ИС РАН, 1998.

И. Ф. Дементьева, А. А. Хагуров, М. Н. Муханова, Л. А. Семенова,

О. А. Андросова, Ю. В. Голиусова⁸.

Ко второй группе относятся исследования, в которых проблема
радикализма выводится на социальный уровень. В социологическом
прочтении тенденций формирования радикализма мы исходили из
публикаций Е. В. Сальникова⁹, ориентированных на раскрытие социального
содержания такой формы радикализации, как «экстремизм»,

А. В. Серикова ¹⁰ , направленных на раскрытие причин возникновения
молодежного радикализма и экстремизма на Юге России и определение
политики его профилактики и контроля, и работ др. авторов,
актуализирующих проблематику противодействия радикализму в качестве
предметного поля социологии. Существенного внимания в данном
отношении заслуживают работы Т. А. Хагурова, детально проработавшего
проблему факторов и механизмов развития радикализма в молодежной среде.
Проведенный им в соавторстве с Г. Г. Донцовой аналитический обзор
в работе «Межэтническая конфликтность и протестные настроения
в молодежной среде полиэтничного региона: опыт социологического
исследования» представляет собой образец глубокой проработки проблемы
радикализации молодежи в современном обществе. Также большой интерес
представляет проведенный им институциональный обзор факторов
деформации социального становления членов общества ¹¹ . Заслуживает
внимания сформированная под его научной редакцией коллективная
монография «Экстремизм и этносоциальные конфликты в молодежной среде
полиэтничного региона. Опыт эмпирического исследования»

(в формировании которой приняли участие такие авторы, как Е. А. Войнова, Г. Г. Донцова, М. С. Ковалева, Е. С. Кованова, С. Ю. Любин, М. Г. Рудаков,

⁸ Голенкова З. Т., Черныш М. Ф., Жвитиашвили А. Ш., Мешкова Е. Г., Козырева П. М.,
Дорофеева З. Е., Игитханян Е. Д., Орехова И. М., Горина Т. И., Мансуров В. А., Юрченко О. В.,
Воронин Г. Л., Дементьева И. Ф., Хагуров А. А., Муханова М. Н., Семенова Л. А., Андросова О. А.,
Голиусова Ю. В. Модернизация структуры российского общества. – М. : ИС РАН, 2008.

⁹ Сальников Е. В. Изучение общественного мнения по вопросам оптимизации взаимодействия
педагогов и сотрудников ОВД в деле противодействия экстремизму в молодежной среде (теоретико-
методологический аспект) // Наука и практика. – 2015. – № 3 (64). – С. 96–99; Сальников Е. В. Принятие
экстремизма обществом: поливариантность утопий // Философия права. – 2015. – № 2 (69). – С. 7–12;
Сальников Е. В. Социально-философский анализ экстремизма. Монография. – Орел : ОрЮИ МВД России,
2012; Сальников Е. В. Украинский кризис: стратегии социального бытия в условиях экстремистского
насилия // Историческая и социально-образовательная мысль. – 2014. – Т. 6. – № 6–1 (28). – С. 28–32 и др.

¹⁰ Сериков А. В. Влияние уровня гражданской идентичности на экстремизацию межнациональных
отношений в регионе // Вестник Российской академии естественных наук. – 2013. – № 3; Сериков А. В.
Молодежный экстремизм в современной России: динамика и отражение в общественном мнении студентов:
дис. … канд. соц. наук. – Ростов н/Д, 2005; Сериков А. В. Экстремизация и протестная активность донской
молодежи (анализ результатов социологического исследования) // Социально-гуманитарные знания. 2012. –
№ 11 и др.

¹¹ Хагуров Т. А., Донцова Г. Г. Межэтническая конфликтность и протестные настроения в
молодежной среде полиэтничного региона: опыт социологического исследования // Противодействие
экстремизму и терроризму: философские, социологические и политологические аспекты: матер. III
Всероссийской науч.-практ. конф. Краснодарский университет МВД России. – 2016. – С. 34-43.,
Хагуров Т. А. Деформации детства как фактор экстремизации и некрофилизации сознания молодежи //
Социология и общество: социальное неравенство и социальная справедливость (Екатеринбург, 19–21
октября 2016 года) [Электронный ресурс] Матер. V Всероссийского социологического конгресса / Отв. ред.
В. А. Мансуров. – М. : Российское общество социологов, 2016. – С. 5667–5680.

Т. А. Хагуров, Л. М. Чепелева), содержит в себе детальную проработку общих социальных аспектов развития молодежного экстремизма и радикализма с последующим применением полученных теоретических результатов при анализе социальной обстановки в конкретных регионах¹².

Также особого внимания заслуживают авторы, определившие содержание радикализма на понятийном, социальном и правовом уровнях. Рассмотрение трендов радикализации возможно с различных позиций. Д. Е. Некрасов определяет радикализм как изначальное отрицание всякого чувства меры, что подразумевает наличие тяги к чрезвычайным, непримиримым, решительным взглядам. А. С. Грачев доказывает, что зачастую исследователи смешивают весьма неоднородные радикальные явления – от различных форм противодействия, политического насилия до преступлений уголовного характера, и выводят все это в содержательную область экстремизма. Существует и этимологическая позиция, согласно которой понятие «радикализм» (от лат. «решительный», «крайний») по содержанию представляет собой приверженность к крайним взглядам и мерам. В разделе, посвященном теоретико-методологическому исследованию проблемы радикализма, мы обстоятельно анализируем и обобщаем актуальные позиции в вопросе социального прочтения содержательной стороны радикализма.

Выявление специфики радикализма производилось с опорой на
отечественные и зарубежные нормативно-правовые акты, а также на работы
ведущих специалистов в области теоретизации и концептуализации
проблемы радикализма. Отдельного внимания в данном отношении
заслуживает сформированная Президентом Российской Федерации

Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025
года, которая не только характеризует современное юридическое отражение
проблемы экстремизма как формы радикализма, но и задает

складывающуюся перспективу развития отношений государства и общества, направленных на разрешение проблемы¹³.

В социологическом прочтении оснований возникновения радикализма
заслуживают внимания работы таких исследователей, как

О. В. Бессчетнова ¹⁴ , Д. С. Глухарев ¹⁵ , В. А. Диль ¹⁶ , А. А. Козлов ¹⁷ ,

¹² См. Войнова Е. А., Донцова Г. Г., Ковалева М. С., Кованова Е. С., Любин С. Ю., Рудаков М. Г.,
Хагуров Т. А., Чепелева Л. М.Экстремизм и этносоциальные конфликты в молодежной среде полиэтничного
региона. Опыт эмпирического исследования: коллективная монография // Под науч. ред. Т. А. Хагурова. –
Краснодар, 2015.

¹³ Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. Президентом
РФ 28.11.2014 № Пр-2753). – URL: (дата обращения: 17.12.2016)

¹⁴ Бессчетнова О. В. Патриотизм или экстремизм: Россия на перепутьи // APRIORI. Серия:
Гуманитарные науки. – 2014. – № 2. – С. 5.

¹⁵ Глухарев Д. С. Идеология молодежного экстремизма // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-
гуманитарные науки. – 2013. – № 1. – С. 122–126.

¹⁶ Диль В. А. Современный экстремизм: тенденции развития и социокультурные модификации //
Вестн. Том. гос. ун-та. – 2011. – № 344. – С. 46–49.

¹⁷ Козлов А. А. Экстремизм как выраженная форма насилия // Социокультурные корни насилия в
современном обществе: мат-лы междунар. конф. // Под общ. ред. З. Х. Саралиевой. –2013. – С. 15–19;

Л. Г. Кочиева ¹⁸ , В. С. Кудрин ¹⁹ , И. В. Куликов ²⁰ , К. Ж. Ларионова ²¹ , П. С. Лемещенко²² , Е. Д. Моисеенко²³ А. В. Роговая²⁴ , С. Н. Фридинский²⁵ , М. Я. Яхъяев ²⁶ . В работах этих авторов радикализм рассматривается в неразрывной связи с современными социальными процессами. Отдельного внимания заслуживают работы А. А. Козлова, в рамках которых проблематика радикализма выводится на уровень формирования социального отношения к государству и обществу. Институциональный и групповой аспекты проблемы радикализма экстремистского характера подробно рассматриваются в публикациях Ю. А. Зубок ²⁷ , Е. О. Кубякина ²⁸ , В. В. Маркина²⁹, Т. А. Хагурова³⁰ и др. авторов.

Козлов А. А. Некоторые суждения о молодежной политике в современной России. Итоги и перспективы // Молодежная Галактика. – 2013. – № 9. – С. 15–19; Козлов А. А. Социальная динамика формирования гражданских и патриотических позиций молодежи в современном российском обществе (опыт социолого-исторического анализа): автореф. дис. … д-ра социол. наук / Санкт-Петербургский государственный университет. – С.-Пб, 2001 и др.

¹⁸ Кочиева Л. Г. Патриотизм, национализм, экстремизм: сравнительный анализ // Молодой ученый. –
2014. – № 20. – С. 483–485.

¹⁹ Кудрин В. С. Молодежный экстремизм: основные факторы и черты его проявления, особенности
и причины распространения в современной социально-культурной ситуации // МНКО. – 2014. – № 3 (46). –
С. 127–130.

²⁰ Куликов И. В. Экстремизм среди молодежи // Социально-экономические явления и процессы. –
2013. – № 7 (053). – С. 175–177.

²¹ Ларионова К. Ж. О молодежном экстремизме // Наука и современность. – 2014. – № 27. – С. 123–
126.

²² Лемещенко П. С. Институциональные противоречия и ловушки переходного периода // TERRA
ECONOMICUS. – 2005.

²³ Моисеенко Е. Д. Криминологическая характеристика личности экстремиста среди молодежи //
МНИЖ. – 2014. – № 12–2 (31). – С. 58–60.

²⁴ Роговая А. В. Локализация противодействия идеологии экстремизма и терроризма в
муниципальном образовании // Власть. – 2015. – № 1. – С. 124–130.

²⁵ Фридинский С. Н. Молодежный экстремизм как особо опасная форма проявления экстремистской
деятельности // Юридический мир. – 2008. – № 6. – С. 23–25; Фридинский С. Н. Понятие экстремизма и
основные направления борьбы с ним // Вестник Московского университета МВД России. – 2008. – № 3. –
С. 59–61.

²⁶ Яхьяев М. Я. Феномен экстремизма: методологические проблемы исследования // Научный
вестник Волгоградской академии государственной службы. Серия: Политология и социология. – 2011. –
Т. 1. – № 5. – С. 14–20.

²⁷ Чупров В. И., Зубок Ю. А., Романович Н. А. Отношение к социальной реальности в российском
обществе: социокультурный механизм формирования и воспроизводства: монография. – М. : Норма:
ИНФРА-М, 2014. – 352 с.

²⁸ Кубякин Е. О. Молодежный экстремизм в условиях глобализации информационно-
коммуникационной среды общественной жизни: дис. ... д-ра соц. наук : 22.00.04. – Краснодар, 2012;
Кубякин Е. О. Социализация российской молодежи в условиях глобализации информационного
пространства // Власть. – 2011. – № 3. – С. 59–63 и др.

²⁹ Маркин В. В. Формирование российской идентичности как фактор противодействия идеологии
экстремизма и терроризма: региональный аспект // Власть. – 2014. – № 6. – С. 120–127; Маркин В. В.,
Кижеватова В. А. Стратегии регулирования социально-трудового потенциала российского общества //
Власть. – 2008. – № 4. – С. 56–60; Маркин В. В., Роговая А. В. Противодействие распространению
идеологии экстремизма и терроризма в молодежной среде: 1-я часть // Власть. – 2012. – № 11. – С. 142–146;
Маркин В. В., Роговая А. В. Противодействие распространению идеологии экстремизма и терроризма в
молодежной среде: 2-я часть // Власть. – 2012. – № 12. – С. 114–118 и др.

³⁰ Хагуров Т. А. К вопросу о профилактике экстремизма в молодежной среде // Якаевские чтения-
2016: сб. мат-лов ХVI междунар. науч.-практ. конф. / Отв. ред. Ю. Г. Макаренко. – 2016. – С. 158–162;
Войнова Е. А., Донцова Г. Г., Ковалва М. С., Кованова Е. С., Любин С. Ю., Рудаков М. Г., Хагуров Т. А.,
Чепелева Л. М. Экстремизм и этносоциальные конфликты в молодежной среде полиэтничного региона.
Опыт эмпирического исследования. Коллективная монография / Под науч. ред. Т. А. Хагурова. – Краснодар,
2015 и др.

И, наконец, к третьей группе относятся исследования, посвященные непосредственно формированию социального отношения по групповому основанию. Так, о специфике российского общественного мнения пишут B. Бурко, А. Вардомацкий, Б. Докторов, Ю. Левада, А. Ослон, Е. Петренко; аспекты взаимосвязи общественного мнения и политической власти отражены в публикациях А. Антипьева, Д. Гавру, О. Иванова; проблему воздействия СМИ на общественное мнение рассматривают такие авторы, как

A. Воробьев, М. Назаров, Г. Почепцов, Л. Федотова, И. Яковлев.

Исследование современной ситуации неравенства в российском обществе производилось с опорой на результаты ведущих специалистов в области современной социологии. Среди прочих стоит отметить таких авторитетных исследователей, как А. А. Акаев и В. А. Садовничий ³¹ , И. Валлерстайн ³² , З. Т. Голенкова ³³ , М. К. Горшков ³⁴ , А. В. Дмитриев ³⁵ ,

B. В. Маркин³⁶, М. Г. Федотова³⁷, О. И. Шкаратан³⁸.

Также в ходе работы производится опора на аналитические материалы исследований, произведенных в рамках деятельности Фонда Общественное Мнение³⁹, ВЦИОМа⁴⁰, Левада-Центра⁴¹ и аналитического центра СОВА⁴²,

³¹ Акаев А. А., Садовничий В. А. О новой методологии долгосрочного циклического
прогнозирования динамики развития мировой системы и России // Прогноз и моделирование кризисов и
мировой динамики. – М., 2010. – С. 23–24.

³² Валлерстейн И. Изобретение реальностей времени и пространства: к пониманию наших
исторических систем // Структуры истории. Альманах «Время мира». Вып. 2. – Новосибирск : Сибирский
хронограф, 2001.

³³ Голенкова З. Т. Парадоксы трансформирующихся обществ в условиях глобализации // Власть. –
2012. – № 12. – С. 009–012; Голенкова З. Т. Социальная дифференциация и социальное неравенство
населения // Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые
исследования. – 2011. – № 8. – С. 162–168.

³⁴ Горшков М. К., Голенкова З. Т., Игитханян Е. Д., Орехова И. М., Тихонова Н. Е., Козырева П. М.,
Гурко Т. А., Смирнов А. И., Воронин Г. Л., Константиновский Д. Л., Дробижева Л. М., Рыжова С. В.,
Петухов В. В., Козырева П. М., Дмитриев А. В., Халий И. А., Аксенова О. В. Социальные факторы
консолидации российского общества: социологическое измерение // Институт социологии Российской
академии наук. – М., 2010; Горшков М. К., Бараш Р. Э., Дробижева Л. М., Мареева С. В., Мчедлова М. М.,
Петухов Р. В., Седова Н. Н., Тихонова Н. Е., Трофимова И. Н. Российская повседневность в условиях
кризиса: как живем и что чувствуем? // Информационно-аналитическое резюме по итогам
общенационального исследования. – М., 2015.

³⁵ Дмитриев А. В. Понятие провокации: конфликтологическая интерпретация // Проблема
устойчивости общественного развития в условиях трансформации мирового порядка. Всеросс. науч.-практ.
конф. с междунар. участием. –2016. – С. 49–50.

³⁶ Маркин В. В. Общероссийская и региональная идентификация в дискурсе противодействия
идеологии экстремизма и терроризма // Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения / Скаков А. Ю.,
Абдулагатов З. М., Абдулатипов Р. Г., Агларов М. А., Адамова М. А., Айтберов Т. М., Арутюнова Е. М.,
Асваров Н. А., Ахмедова Р. А., Бадмаев В. Н., Белоусов Е. В., Билалов М. И., Великая Н. Н., Водолазов Г. Г.,
Гаджалова Ф. А., Гаман-Голутвина О. В., Гарунова Н. Н., Горшков М. К., Джантеева Д. С., Дибиров А.-Н. З.
и др. Комитет Государственной Думы по делам национальностей; Министерство Культуры РФ; Институт
социологии Российской академии наук; Дагестанский институт экономики и политики (Институт
повышения квалификации); Дагестанское отделение Российской ассоциации политической науки. – М.,
2015. – С. 496–514.

³⁷ Федотова М. Г. К вопросу о методологии исследования транзитивного общества // Теория и
практика общественного развития. – 2013. – № 6.

³⁸ Шкаратан О. И. Социология неравенства. Теория и реальность. – М., 2012.

³⁹ Социальное неравенство (материалы опроса «ФОМнибус» от 22–23 января 2011 г.). – URL:

⁴⁰ Вместе или порознь? Социальные противоречия в современной России (Пресс-выпуск ВЦИОМ
№ 3243). – URL: ; Неравенство перед судом и как с ним
бороться? (Пресс-выпуск ВЦИОМ № 3149). – URL:

посвященные проблеме неравенства, а также исследованию уровня и характера развития радикалистских тенденций в российском обществе.

Несмотря на широкий спектр исследовательской литературы, посвященной частным аспектам предметной области, на сегодняшний день наблюдается существенный теоретический пробел по части взаимосвязи представленности в современном обществе социального неравенства с тенденциями формирования радикальных настроений. Настоящий факт свидетельствует о своевременности и востребованности настоящего исследования.

Объектом диссертационного исследования выступают

дезорганизационные процессы трансформирующегося российского

общества.

Предметом исследования является деструктивный потенциал

социального неравенства как фактора радикализации социальных процессов и роста радикализма в современном российском обществе.

Цель исследования заключается в последовательном рассмотрении
социального неравенства как фактора роста радикализма в современном
российском обществе, в определении основных направлений

противодействия этим процессам.

Для достижения намеченной цели предполагается решение следующих

задач:

– выявить деструктивный потенциал социального неравенства в современном обществе;

– осуществить анализ основных форм, механизмов воспроизводства и восприятия обществом социального неравенства;

– концептуализировать теоретико-методологический аспект

радикализма как следствия социальных противоречий;

– определить тенденции роста радикализма в современном российском обществе;

– исследовать левый радикализм в современной России как фактор естественного социального неравенства;

– исследовать правый и религиозный радикализм как реализацию модели искусственного социального неравенства;

– исследовать реакцию населения на осознание социального неравенства;

– по результатам контент-анализа, экспертного опроса и вторичного анализа определить направления противодействия радикализму в России.

Гипотеза исследования состоит в том, что социальное неравенство в современном российском обществе является базовым основанием для развития радикалистских тенденций. Если поляризация общества по

⁴¹ Неравенство и доходы (материалы опроса Левада-Центра, проведенного 19–22 июня 2015 года). –
URL:

⁴² Верховский А. М. Динамика преступлений ненависти и деятельности ультраправых групп и
движений в России в 2010-е годы. – URL: 2017/01/07Verkhovskiy.pdf

принципу расслоения усугубится, то станет возможной реализация сценария
социального кризиса массового характера. Под факторами неравенства здесь
понимается совокупное множество составляющих, таких как экономические,
политические, правовые, образовательные, социокультурные и др. факторы.
Под социальным кризисом массового характера здесь понимается
разрушение основ российской государственности, радикализация

социальных настроений, война внутри государства за восстановление справедливости вопреки существующим социальным нормам и моделям поведения.

Также мы предполагаем, что накопившийся комплекс противоречий
принципиально не решаем только лишь силовым путем. Противодействие
радикализации может быть реализовано комплексно: 1) пресечение
конкретных проявлений; 2) выявление радикалистских идеологов; 3)
укрепление социогуманитарных основ воспроизводства принципов

справедливости и равенства возможностей, составляющих содержание демократического общества.

Мы считаем, что если не реализован последний аспект, то первые два обеспечивают продолжительную внутригосударственную войну общества с самим собой, что неминуемо ведет к критическим последствиям.

Теоретико-методологическая база исследования. Социологическое рассмотрение специфики радикализма предполагает обстоятельный и системный подход с выявлением механизмов формирования тенденций радикализации социальных настроений и их зависимости от осознания причастности членов общества к различным (естественно и искусственно позиционируемым) социальным группам.

Основными методами настоящего диссертационного исследования выступают социоструктурный и институциональный анализ в том виде, в каком они разработаны Р. Мертоном и Т. Парсонсом. Указанные методы позволяют усмотреть прямую зависимость между формированием и репрезентацией социального неравенства и развитием деструктивных тенденций в современном обществе. Практическая сторона исследования реализуется благодаря задействованию таких методов, как контент-анализ, экспертный опрос и вторичный анализ.

Эмпирическую базу исследования составляют материалы Росстата, отражающие различные аспекты социального неравенства регионов РФ. За основу взяты статистические данные за 2012–2015 годы, характеризующие уровень распределения социальных благ в среде населения, а также динамику изменения ситуации⁴³. Кроме того, осуществлено рассмотрение результатов эмпирических исследований Фонда «Общественное мнение»,

⁴³ Социальное положение и уровень жизни населения России-2012: стат. сб. / Росстат. – M., 2012. – 319 c.; Социальное положение и уровень жизни населения России-2014: стат. сб. – M. : Росстат, 2014. – 321 c.; Социальное положение и уровень жизни населения России-2015: стат. сб. – URL: /doc_2015/soc-pol.pdf (дата обращения: 11.09.2016).

посвященных отражению проблемы неравенства на уровне социальных

позиций россиян⁴⁴.

В 2017–2018 гг. было проведено авторское исследование,

посвященное отношению россиян к социальному неравенству. Метод

исследования – анкетирование, выборка – случайная, метод выборки –

«снежный ком», место проведения: г. Краснодар и г. Ростов-на-Дону (N=300⁴⁵).

Эмпирическим объектом контент-анализа стали публикации

в отечественной прессе, в которых обостряется проблема социального неравенства, дается характеристика и основания социального неравенства, обозначаются причины экстремистской и радикалистской активности, а также определяются настроения социальных групп, маркированных по принципу неравенства.

Также эмпирические основания представляют результаты

исследований ВЦИОМа, Левада-Центра, на уровне которых произведен развернутый анализ социальных позиций населения в отношении частных аспектов проблемы неравенства⁴⁶.

Также, обобщая результаты, мы исходили из материалов, полученных в результате интервьюирования (экспертного опроса), в ходе которого было опрошено 34 специалиста, представляющие различные сферы общественной жизни (представители органов исполнительной власти, силовых структур, института образования, здравоохранения, средств массовой информации). Территориально экспертный опрос проводился в трех регионах: г. Москва, г. Краснодар и г. Ростов-на-Дону.

Научная новизна результатов исследования заключается в том, что в нем рассматриваются основные принципы социологического исследования деструктивного потенциала социального неравенства в современном обществе с выходом на конкретную проблематику радикализма. Основные положения новизны предполагают реализацию следующих пунктов:

1. Произвести концептуализацию проблемы радикализма с выявлением деструктивных оснований в сфере социального неравенства.

2. Проанализировать основные концепции радикализма в современной социологической науке, в результате чего определить наиболее эффективные теоретико-методологические подходы к социологическому рассмотрению этих явлений.

⁴⁴ Социальное неравенство (материалы опроса «ФОМнибус» от 22–23 января 2011 г.). – URL:

⁴⁵ Из 300 анкет 12 – испорчено.

⁴⁶ См. Сословия на дорогах: влияние социального неравенства среди участников дорожного движения на
соблюдение правил (ПДД) (По материалам опроса ВЦИОМ за 2013 год). – URL: attachments /107f3e3a3ae781e55989f406d2dc6a0a.pdf; Вместе или порознь? Социальные противоречия в
современной России (Пресс-выпуск ВЦИОМ № 3243). – URL: =236&uid=115947; Неравенство перед судом и как с ним бороться? (Пресс-выпуск ВЦИОМ № 3149). – URL:
; Неравенство и доходы (материалы опроса Левада-Центра,
проведенного 19–22 июня 2015 года). – URL:

3. Посредством раскрытия содержательных аспектов левого, правого,
а также религиозного радикализма выявить социальный механизм тенденции
роста радикализма в современном российском обществе.

4. В диссертационном исследовании впервые рассматриваются
процессы формирования естественного и искусственного (идеологически,
механически, социально управляемого) социального неравенства. Исходя из
обозначенной методологической концепции, возможно выявление
взаимосвязи между позиционированием социального неравенства и ростом
радикальных настроений в обществе.

5. В ходе авторского исследования реакции населения на осознание социального неравенства было выявлено, что в современном российском обществе присутствует существенный конфликтогенный потенциал, детерминированный факторами социального неравенства.

6. Также новизна исследования аргументирована широким спектром эмпирических данных. Так, для определения наиболее перспективных направлений противодействия радикализму в России автором диссертации производится контент-анализ российских СМИ по запросам «социальное неравенство» и «экстремизм⁴⁷ » за последние пять лет, экспертный опрос специалистов и вторичный анализ актуальных исследований.

Исходя из указанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие основные положения:

1. Социальное неравенство предполагает отсутствие равных
возможностей самореализации личности в социуме. В зависимости от того,
какой институциональный принцип является доминантным в тот или иной
исторический период в конкретно взятом обществе, таким образом и
выражается принцип расслоения. Для более ранних типов обществ
характерны политический, правовой и экономический типы неравенства как
базового основания. Для капиталистического общества основным

показателем неравенства является наличие экономических ресурсов, тогда как для информационного общества характерно неравенство на уровне науки, образования и аксиологии. В современном российском обществе присутствуют признаки всех обозначенных типов неравенства, а значит, для современной России характерно существенное социокультурное расслоение (не только на уровне отдельно взятого фактора, но и комплексно). Данное обстоятельство существенно дифференцирует состав населения на принципиально неравные группы, при этом средний класс как основа стабильности общества сокращается, а ущемленный класс увеличивается, объединяясь в группы по естественным или идеологическим основаниям. Анализ исследовательской литературы показал, что существует естественное социальное неравенство и искусственное (выделенное идеологически, закрепленное в социальном сознании). Мы полагаем, что высокий уровень социальной поляризации ведет к неизбежному противостоянию, при этом трансформация неравенства в непримиримые различия по религиозному,

Как наиболее социально опасная форма радикализма.

национальному или иному идеологически определяемому принципу не решает изначальную проблему естественного неравенства, но усиливает конфликтный потенциал внутри общества.

2. Современная наука, направленная на исследование радикализма,
достигла значительных успехов в описании этого явления, выявлении его и
противодействии его проявлениям. Однако этот успех не означает решение
проблемы. Контент-анализ публикаций, содержащих упоминание такой
формы радикализма, как экстремизм, свидетельствует и о том, что
увеличивается количество бессодержательных употреблений термина
«экстремизм». Термин утрачивает содержательность, тогда как актуальность
противодействия экстремизму усиливается, что свидетельствует о
неэффективности мер пресечения экстремистской деятельности в
сложившейся парадигме государственной безопасности. Эффективность
противодействия радикалистским тенденциям предполагает не только
специализированное пресечение проявлений, но и одновременное устранение
причин возникновения радикальной поляризации. Это позиционирует
комплексное рассмотрение области предпосылок развития радикализма в
качестве одного из приоритетов современного социального знания.

3. Естественно складывающееся социальное неравенство представляет собой основание для радикализации социальных настроений в обществе. В государстве как социальной системе основу стабильности составляет «средний класс», тогда как тенденции социальной напряженности формируются между двумя принципиально различными по уровню жизни и оснований для стиля жизни группами: богатыми и бедными. В основании леворадикальных движений лежит идея справедливости и равенства, которая вступает в конфликт с обществом, не предпринимающим достаточных мер для обеспечения равных возможностей социального большинства. Специфика леворадикального экстремизма состоит в дискредитации роли государства в процессе преодоления естественного социального неравенства законным путем. Так возникает идея реструктуризации или разрушения государственной системы, минуя законные политические способы влияния на социум. Принципиальным является то, что борьба с леворадикальными движениями без решения проблем дисфункциональности социальной системы не снимает проблему радикализации социальных настроений. Ситуация социальной напряженности сохраняется и находит выход в других формах противоправной деятельности, в том числе в правом и религиозном радикализме.

4. Потенциал конфликтности естественного социального неравенства способен к сублимации за счет искусственной формы социального неравенства (идеологически привнесенного неравенства). Такие социальные показатели, как низкий уровень доходов, рост бедности и безработицы, высокий уровень детской смертности, заболеваемости тяжелыми неизлечимыми заболеваниями на фоне дисфункциональности института здравоохранения, низкий уровень качества образования, в совокупности ведут к росту социальной напряженности, которая может проявляться не

только как непосредственная реакция, но и как общее фоновое недовольство
качеством жизни. Реализуя накопившийся конфликтный потенциал,
общество при невозможности осознания и решения непосредственных
проблем ищет причину собственного бедственного положения на уровне
определения социальной группы, «виноватой» в сложившейся

неблагоприятной ситуации. Правый и религиозный радикализм, реализуя искусственные модели социального неравенства, выявляют социальные группы, «несправедливо пользующиеся социальными благами». Иными словами, конституционное равенство прав и свобод граждан государства вступает в противоречие с представлением, формируемым искусственно о неравенстве и существовании «более достойных» и «менее достойных» рас, национальностей, религий. Сублимируя социальные проблемы, вызванные естественным социальным неравенством, общество накапливает потенциал национализма, ксенофобии и религиозного радикализма. При этом определяющую роль в росте негативных тенденций приобретает деструктивная идеологическая надстройка, одновременно актуализирующая социальные проблемы и провоцирующая внутрисоциальный конфликт. В этом смысле, исходя из механизмов развития праворадикальных течений, связанных с исходным наличием социальных противоречий и их сублимацией в рамках идеологических моделей искусственного неравенства, противодействие их развитию видится в качестве комплекса мер, направленных на снижение общего деструктивного потенциала социальной системы и на противодействие распространению негативных идеологических моделей.

5. В ходе авторского исследования реакции населения на осознание социального неравенства было выявлено, что большинство россиян не надеются на собственный экономический успех (так считают 22% респондентов младше 18-ти лет; 68% от 18 до 35; 85% старше 35), при этом среди пессимистично настроенных россиян более половины не прогнозируют достижение экономического успеха и на уровне межпоколенческой мобильности. На вопрос: «Удовлетворены ли Вы своим материальным положением?» только 2% ответили: «Полностью удовлетворен» и 31% – «Скорее удовлетворен». При этом 32% россиян уверены, что экономическая ситуация в стране «Скорее ухудшается».

Низко оценивая насколько в современном российском обществе
соблюдается принцип равноправия возможностей, большинство

респондентов (65%) выразили скорее негативное отношение к людям с существенным преимуществом в сфере экономики, тогда как наибольший положительный отклик нашла категория людей с преимуществом в сфере образования и политики.

Наиболее активно реагировать на осознание экономической ущемленности готовы молодые люди мужского пола (35% высказались о готовности к радикальным мерам в случае существенного падения уровня жизни), при этом была выявлена средняя сумма ежемесячных финансовых поступлений, ниже которой россияне не готовы получать, а, следовательно –

готовы к реакционной деятельности. Показательно, что 67% россиян согласны с тем, что у богатых есть основание для беспокойства за свою жизнь и имущество, а 53% согласны с тем, что власти следует опасаться увеличения протестной активности. При этом вероятность радикальных социальных изменений в современном российском обществе, таких как революция, бунт, массовые акции протеста, в качестве реакции на социальное неравенство была оценена как маловероятная (76% опрошенных оценили ее на нижнем уровне вероятности).

Отвечая на вопрос: «Есть ли в современной России социальная группа, которая должна нести ответственность за низкое социальное положение российских бедных?», 63% согласились, что такая группа действительно есть. При этом среди молодых людей наиболее распространенный ответ был обращен к экономической элите, тогда как представители верхней возрастной группы чаще всего высказывались по поводу того, что ответственность должны нести представители власти.

6. В современном российском обществе присутствует высокий уровень конфликтного потенциала, детерминированный неравенством не только экономических, но и социокультурных показателей. Неравенство в образовательной, правовой и политической сферах только усугубляют проблемы расслоения по уровню жизни и доходам. В результате имеет место проявление открытой агрессии по отношению к тем, кто выше по экономическим показателям, и сублимированной агрессии по отношению к социальным группам, маркированным, как «другие» (обладающие иными национальными, религиозными, культурными признаками). Опираясь на данные контент-анализа, вторичного анализа и экспертного опроса, мы считаем, что проявления радикализма в большинстве случаев представляют собой реализацию негативных моделей вымещения накопленной агрессии.

Исходя из полученных данных, мы можем констатировать, что для стабилизации ситуации необходимо повышение уровня жизни граждан, но лишь экономическими вливаниями противоречия уже не исправить. Необходимо усиление культурообразующих институтов (в первую очередь, образования), укрепление среднего класса в правовом и политическом измерении.

В качестве перспективных направлений противодействия

радикализму в современном российском обществе мы полагаем следующее.

1) Принять во внимание положение о симптоматичности радикализма
как формы утраты доверия к государственной власти на фоне
дисфункциональности основных социальных институтов и ситуации
критического по уровню социального расслоения (неравенства). В этой связи
необходимо разработать и реализовать программу повышения

функциональности и эффективности основных социальных институтов (не только экономических, но и образования, политики и права). Также необходимо стратегическое для государства усиление среднего класса (по всем основным институциональным показателям) на фоне сокращения

социально обделенного класса и при поддержке социально благополучного класса.

2) Признать радикализм симптоматической социальной реакцией на
рост естественного социального неравенства, а также сублимированной
социальной реализацией деструктивного потенциала, основанного на
естественных социальных противоречиях (в случае правого и религиозного
радикализма). В этой связи существенными сдерживающими факторами
являются укрепление и развитие аксиологии, а также пресечение попыток
идеологических манипуляций конфликтогенным потенциалом социального
неравенства, равно как и попыток сублимации естественных социальных
противоречий в стратегию «поиска виновных» на групповом уровне.

3) Необходимо разработать и реализовать концепцию повышения
доверия к государственной власти, основанную не только на усилении
функциональной эффективности политических и экономических институтов,
но и на формировании политической и правовой грамотности населения.

Обозначенные рекомендации не означают ослабление

противодействия проявлениям радикализма силовыми ведомствами, но подразумевают комплексное обеспечение эффективности принимаемых мер.

Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть применены на практике в учебно-воспитательной работе в рамках образовательного процесса, в частности, при разработке курсов по социологии, социальной философии, политологии, социологии экстремизма и общей теории массовых коммуникаций. Практическая значимость диссертационного исследования связана с прояснением социоструктурных и коммуникативных оснований формирования тенденций радикализма и экстремизма в современном российском обществе.

Соответствие темы диссертации требованиям паспорта

специальности ВАК РФ. Диссертация соответствует требованиям паспорта специальности 22.00.04 – социальная структура, социальные институты и процессы по следующим пунктам:

1. Социальная структура и социальная стратификация. Понятие «социально-стратификационная структура общества». Различные критерии социальной стратификации.

2. Основные методологические подходы к изучению социальной структуры. Одномерность и многомерность стратификации.

3. Элементы социально-стратификационной структуры. Понятия
«социальный слой» и «социальная группа», их объективное и субъективное
определение. Групповая социальная дистанция.

5. Трансформационные социально-стратификационные процессы современного российского общества. Основные пути формирования новой социальной структуры.

7. Социальное неравенство, основные показатели и тенденции развития. Процессы углубления социального неравенства и их динамика.

11. Социальная динамика и адаптация отдельных групп и слоев в трансформирующемся обществе.

17. Проблема маргинализации населения России; понятие

«маргинальный слой».

19. Богатые и бедные в России. Их количественно-качественные показатели. Понятие «прожиточный минимум».

21. Роль социальных институтов в трансформации социальной структуры общества.

29. Проблемы социальных конфликтов, социальной напряженности, проявления группового, корпоративного эгоизма.

Апробация работы. Основные теоретические и практические результаты диссертации обсуждались на кафедре философии и социологии Адыгейского государственного университета.

Диссертант участвовал в ряде всероссийских и международных
конференций, что демонстрирует личный вклад соискателя. В числе прочих
отметим следующие мероприятия: III Всероссийская научно-практическая
конференция «Противодействие экстремизму и терроризму: философские,
социологические и политические аспекты», Краснодар, 2016 г.; IV
Международная научно-практическая конференция «Противодействие

экстремизму и терроризму: философские, социологические и политические аспекты» Краснодар, 2017 г.; XI Всероссийская научно-практическая конференция «Феноменология и профилактика девиантного поведения» Краснодар–Новороссийск, 2017 г. и др.

Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 11 научных работах автора, в том числе в 4 статьях, опубликованных в изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России, общим объемом 10,4 п. л. (из них авторских – 6,7 п. л.).

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка и приложения.

Социальное неравенство: актуальный анализ основных форм, механизмов воспроизводства и восприятия обществом

В современном обществе происходит существенное расслоение по различным определяющим показателям. Примечательно, что на институциональном уровне неравенство присутствует не только в сфере экономических или политических отношений. Правовое неравенство, неравенство в сфере образования, естественные социокультурные, а также расовые, национальные и религиозные различия также таят в себе существенный конфликтогенный потенциал. Как показывают современные исследования, увеличение количества материальных благ не уменьшает пропасть между богатыми и бедными слоями населения. Напротив, речь идет о проблеме увеличения возможностей одних по отношению к другим и нарастанию ответной негативной социальной активности со стороны той части населения, которая не готова мириться со своей позицией на социальной лестнице.

Принцип неравенства лежит в основании и столь деструктивного, опасного социального явления, как радикализм. Здесь как раз коренится сущность ра-дикалистских установок – неприятие результатов социально-стратификационных процессов в обществе, негативное отношение к сложившимся критериям социальной дифференциации. Такова природа различных видов радикализма, ксенофобии, межнациональной ненависти, левого и правого радикализма. В настоящем параграфе мы опредметим основные характеристики форм, механизмов воспроизводства и восприятия обществом социального неравенства, что позволит выявить основания формирования радикалистских настроений и проявления деструктивных тенденций в социальной практике.

Итак, социальное неравенство в обществе, являясь одной из существенных характеристик его функционирования, с древнейших времен воспринимается как данность, однако это еще не делает проблемы социального неравенства прозрачными и понятными в основных формах его функционирования и проявления, тем более это не означает наличие сущностного знания. Общий теоретический интерес к проблеме социального неравенства продиктован тем, что она находится в центре социологического знания и так или иначе пересекается со всеми остальными. Подобное обстоятельство указывает на то, что проблему социального неравенства следует рассматривать в системном единстве социологического знания.

В исследовании феномена социального неравенства есть несколько важнейших теоретических измерений: социально-философское – связанное с установлением сущности и содержания понятия «социальное неравенство» и его причинно-следственной связи; социологическое – связанное с прояснением различных функциональных аспектов социального неравенства, а также с соотнесением данного понятия с системой базовых категорий социологического знания; практическое (прикладное) и междисциплинарное измерение – связанное с определением того, как социальное неравенство влияет на различные аспекты жизни общества. К основным теоретическим вопросам, в той или иной степени отнесенным к проблеме социального неравенства, относятся следующие: является ли социальное неравенство сущностной характеристикой социальной организации или же это побочный продукт социума; что означает неравенство для развития общества, в каких случаях оно имеет положительное значение, а в каких – отрицательное; каковы механизмы формирования и воспроизводства социального неравенства; что означает социальное неравенство для конкретного человека и как оно воспринимается им самим, различными социальными общностями и обществом в целом?

По мере развития социологического знания происходит и концептуализация понятия «социальное неравенство». Социальное неравенство представляет собой сложное и многомерное понятие, в связи с этим его не вполне адекватно рассматривать исключительно в рамках какой-либо одной из существующих теоретических моделей49.

На современном уровне развития социологического знания феномен социального неравенства, как правило, рассматривается в рамках двух групп теоретических подходов. В первую очередь, это ряд близких по своему содержанию и методологии исследовательских подходов, которые можно отнести к этапу становления и развития классической социологии. Наибольшее влияние на концептуальное определение существенных аспектов социального неравенства в этот период оказывает марксистская школа и веберианская традиция социологического знания50. Большинство теоретических разработок в области исследования социального неравенства так или иначе соотносятся с этими подходами. Положительным результатом является формирование классовой модели понимания социального неравенства, становление и развитие теории социальной стратификации. Это, в свою очередь, открывает перспективу к исследованию основных характеристик социального неравенства, принципов закрепления и воспроизведения неравенства как самостоятельного социального механизма.

Социальное неравенство на первоначальных этапах социологического исследования воспринимается как самоочевидный факт и поэтому фиксируется в качестве «рабочего понятия». Однако по мере установления существенных и определяющих критериев социального неравенства формируется его концептуальный дискурс и феномен постепенно приобретает статус самостоятельного предмета исследования. Так, например, основным критерием социальной стратификации в марксизме является отношение к собственности, тогда как уже в веберианской традиции предлагается более сложная и разветвленная структура ключевых характеристик социального деления51. Это и экономический статус, и престиж занимаемого положения, и особенности культуры52. Таким образом, определение ключевых характеристик социального неравенства становится актуальной проблемой теоретической социологии.

К другой группе социологических подходов можно отнести современные теоретические подходы к проблеме социального неравенства, которые получают свое концептуальное оформление в русле парадигмы «глобальной социологии» («глобальная социология» Терборна, теории равенства и социальной справедливости Джона Ролза и Амартии Сена и др.).

Общим знаменателем современных социологических концепций является постепенный отказ от стратификационной модели описания социальных процессов и социального неравенства в том числе53. Основным параметром различия классической и «глобальной» социологии является предметная сфера, с которой имеет дело наука об обществе. Общество, как конкретный объект социологического знания, подвержено историческому развитию: претерпевают трансформацию институциональная структура общества, формы социального взаимодействия, формы социального неравенства, соответственно, изменяются и описательные модели социальной реальности. Классические социологические учения имеют дело с сосуществующими и относительно самостоятельными типами общества, поэтому они исходят из предпосылки универсализма социологических законов54. В связи с этим в поиске устойчивого предметного основания и теоретического единства исследования социальной реальности ученые выходят на уровень всеобщей логики социального развития, так или иначе выстраивают гипотетические модели, которые экстраполируются на возможные варианты существования и развития общества, что сближает их с социально-философским знанием. Глобальная социология исходит из системного принципа и «глобального общества» как исторической данности. При таком подходе уже нет необходимости в универсализме, который, с позиции глобальной социологии, оценивается как ошибочный55. В «глобальной социологии» превалируют описательный метод и системный подход. Кроме того, определенное развитие получают идеи и принципы структурализма и постструктурализма как культурного и гуманитарного направлений. Также обнаруживается опора на классическую социологическую теорию, происходит переосмысление содержания базовых социологических принципов, понятий и категорий56.

Глобальная социология обнаруживает себя как достаточно новое, развивающееся явление в социально-гуманитарном познании. Следует, однако, признать, что именно классическая социология выработала логико-категориальный аппарат, необходимый для теоретического закрепления результатов исследования общества (в том числе и с широким применением эмпирической методологии). Были выработаны основные объяснительные модели социального развития, открыты базовые принципы и законы функционирования социальной системы.

Инвариантным содержанием теоретического рассмотрения проблемы социального неравенства является признание того факта, что неравенство в обществе составляет часть естественного процесса усложнения и, соответственно, дифференциации общества57. Развитие общества предполагает необходимость разделения труда, распределения функциональных обязанностей, что позволяет на уровне коллективного усилия добиваться решения значительно более трудных задач, тем самым повышая уровень жизнеспособности общества в целом и сообщая ему дополнительные ресурсы для расширения и развития. С точки зрения функционализма, разделение труда, дифференциация обязанностей априори предполагают социальное неравенство, обусловливают необходимость формирования управленческого звена. Происходит распределение членов общества на тех, кто руководит, и тех, кто подчиняется58.

Социальная дифференциация представляет собой сложный процесс, который можно рассматривать с трех основных позиций. Прежде всего, это возможно путем анализа т. н. естественного неравенства, возникающего между рядовыми представителями общества, которое основано на индивидуальных различиях и умении ими пользоваться.

Левый радикализм в современной России (как фактор естественного социального неравенства)

Прежде чем перейти к рассмотрению радикальных движений, необходимо в нескольких словах определиться с содержанием современного российского радикализма, так как без этого выявить специфику радикальных тенденций в нынешней России не представляется возможным. Термин радикализм в современной отечественной и зарубежной социологической практике получил широкое распространение. В настоящее время с ним связывают такой способ мышления, а также модель поведения, которые характеризуются строгим соблюдением требований определенной идеологии (фундаментализм), идеалистическим мировоззрением (представлением о возможности существования такой модели общества, где искоренены основные социальные недостатки, опять же определяемые идеологией) и постулированием неизбежного насильственного изменения существующего социального порядка. Таким образом, радикализм определяет причину несоответствия существующего социального порядка самой сути мира, выстраивает социальный идеал и постулирует метод достижения заданного идеала. Проявления радикализма можно наблюдать во всех социальных сферах, порой они представляют собой жесткое следование определенным принципам, отрицающим инородное, вступая при этом в противоречие с моралью и социальной практикой140.

Основой для радикализации настроений в обществе служит социальное неравенство, естественное для социальной системы141. Левый радикализм строится на идее достижения справедливости и равенства. Именно поэтому решающим фактором для появления леворадикальных общественных организаций в РФ выступает, в первую очередь, социальное неравенство.

Рассмотрим подробнее причины, инициирующие проявление леворадикальных течений в нашей стране. В первую очередь стоит упомянуть тот факт, что в российском обществе возникла ситуация резкого расслоения по экономическому критерию – на бедных и богатых, что явилось результатом смены социально-экономического строя в 90-х годах XX века. Здесь же проявилась незащищенность экономически необеспеченных слоев населения, а также утрата социально-нравственных идеалов. Все эти факторы привели к возникновению стремления восстановить социальную справедливость, в той или иной степени существовавшую в социалистической России, что в свою очередь породило идею новой социалистической революции142.

То, что данный фактор актуален для современной России, может иллюстрировать официальная статистика. Приведем данные по доходам населения за 2015 год, взятые с сайта Федеральной службы государственной статистики143 (полную таблицу см. в приложении).

Здесь в таблице отражено распределение доходов населения, разделенного по численности на пять 20-процентных социальных групп, в одной из которых (высшей по доходам) выделена группа людей с наивысшими доходами. «Расчет распределения численности населения, относящегося к соответствующей 20-ти (5-ти) процентной группе, по субъектам Российской Федерации осуществляется путем деления численности населения субъекта РФ, приходящейся на соответствующую 20-ти (5-ти) процентную группу населения России, на общую численность группы»144.

Таким образом, мы можем увидеть, что распределение наиболее богатых слоев населения России представлено весьма неравномерно. Стоит отметить, что максимальное число наиболее богатых граждан нашей страны из элитной пятипроцентной группы приходится на Центральный федеральный округ, где первое место занимает, несомненно, г. Москва и Московская область. Все остальные субъекты Российской Федерации представлены значительно меньшим количеством представителей населения с наивысшими доходами.

В то же время в ряде регионов наблюдается почти полное отсутствие представителей наиболее богатого слоя населения – Республика Калмыкия, Республика Ингушетия, Республика Алтай и т. д. (см. полную таблицу в приложении).

Отдельно стоит упомянуть распределение доходов по Южному Федеральному округу, где региональные различия сказываются, в том числе, и на менталитете жителей, что приводит к различиям в реакциях и поведенческим конфликтам. В ЮФО наибольшим количеством финансовых ресурсов обладают два региона – Краснодарский край и Ростовская область. При этом внутри регионов распределение средств разнится. В Краснодарском крае наблюдается наибольшее количество 1-й категории (наиболее бедных) по всей России, что может говорить скорее о степени внутренней миграции, так как Краснодарский край как южный регион привлекателен для льготных категорий граждан (в первую очередь, для пенсионеров), он наиболее приспособлен (и географически в том числе) для выживания посредством подсобного хозяйства или мелкого семейного бизнеса. В то же время в Краснодарском крае наблюдается и большое количество представителей пятой и пятипроцентной группы (наивысшие доходы), что делает регион привлекательным для жизни.

Что касается Ростовской области, то она представляет собой второй по развитости регион ЮФО. В то же время количество населения, относящегося к наименьшей по доходности группе, примерно равно количеству бедных в Краснодарском крае. Но количество богатых более чем в два раза меньше. Здесь можно говорить о том, что условия для социального роста в Ростовской области значительно хуже. Это, несомненно, сказывается и на менталитете жителей. Более резкие и быстрые жители ростовского региона, ввиду того, что им приходится прикладывать больше усилий, чтобы расти в социально-экономической сфере, представляют больший конфликтогенный потенциал, чем жители Краснодарского края.

Таким образом, можно говорить о том, что в большинстве регионов современной России имеет место чрезвычайно неравномерное распределение доходов среди населения, а разрыв между богатыми и бедными очень значителен, что, несомненно, сказывается на нестабильности общества.

Второй фактор возрастания радикалистских настроений в обществе также заключен в социально-экономической сфере – это рост безработицы (в первую очередь среди молодежи), что приводит к отсутствию доступа к таким социальным благам, как собственное жилье, качественное медицинское обслуживание, качественное образование и т. п.

Для иллюстрации имеющей место социально-экономической тенденции приведем данные официальной госстатистики145.

Таким образом, согласно официальным статистическим данным, уровень безработицы в 2015 году проявил тенденцию к росту по сравнению с 2014 годом. В то же время в данной ситуации корректнее сравнивать 2015 год с 2013-м, так как очевидно, что в 2014 году уровень безработицы снизился за счет дополнительных временных трудовых мест, возникших в рамках мероприятий по проведению зимней олимпиады в г. Сочи. Тем не менее даже по сравнению с 2013 годом уровень безработицы в общем по стране также проявил тенденцию к росту. Наиболее явно процент безработных повысился в Северо-Западном, Сибирском и Уральском федеральных округах. В то же время СевероКавказский федеральный округ демонстрирует тенденцию к снижению безработицы, хотя относительно других округов Российской Федерации, ее уровень все еще остается наиболее высоким по стране.

Здесь же стоит упомянуть о таком критерии, как время поиска работы гражданами, попавшими в категорию безработных. По данным государственной статистики, средняя продолжительность поиска работы безработными в октябре 2016 года у женщин составила 7,3 месяца, у мужчин – 7,6 месяца146.

На самом деле такой длительный промежуток поиска работы позволяет говорить о том, что в стране установилась так называемая «застойная» безработица. По данным той же Федеральной службы статистики, в ситуации застойной безработицы (поиск работы в течение 12 месяцев и более) находились 35,5% жителей села (от всего числа безработных 1,4 млн), а также 25,4% городских жителей (от всего числа безработных 2,7 млн). Этот показатель имеет большое значение, так как определяет число не просто безработных, а количество граждан, находящихся длительное время в состоянии незанятости и с минимальным источником дохода в виде государственного пособия по безработице, что одновременно дает большое количество свободного времени и недоступность большинства видов деятельности ввиду низких финансовых возможностей. Такая категория граждан, несомненно, обладает конфликтогенным потенциалом и склонна к проявлению радикалистских настроений.

Говоря о третьем критерии, влияющем на развитие радикализма в обществе, необходимо отметить тот факт, что основой для деятельности радикалист-ских организаций традиционно выступает молодежь из неблагополучных городов и сел. В таких районах наблюдается отсутствие рабочих мест, недоступность профессионального образования, а также неэффективная государственная молодежная программа. В подтверждение наших слов можем привести официальную статистику, демонстрирующую уровень жизни населения России.

Правый и религиозный радикализм (реализация модели искусственного социального неравенства)

Естественное социальное неравенство приводит к радикализации настроений российского общества. В то же время, учитывая современное состояние социальной системы России, нарастание конфликтности зачастую приводит не к леворадикальным выступлениям, подразумевающим борьбу за справедливость и равенство, но сублимируется за счет идеологически привнесенного искусственного неравенства посредством праворадикального (в том числе религиозного) радикализма. Имея значительный заряженный потенциал фонового недовольства уровнем жизни, члены российского общества, не обладая развитым гражданским самосознанием, начинают искать «виновников» собственного незавидного положения, формируя образ врага и воплощая его в какую-либо определенную социальную группу. Именно определением «виновников» бедственного социально-экономического положения народа и занимаются всевозможные праворадикальные движения.

Если естественное неравенство имеет под собой объективные основания, то искусственное социальное неравенство является результатом позиционирования социальной группы, определяемой по какому-либо признаку в качестве неравнозначной по отношению к другим равнопорядковым группам. В основании искусственного социального неравенства лежит принцип ущемления прав других по принципу принадлежности к «неравной» группе. Примером может быть религиозное, расовое, национальное неравенство. На настоящий момент как таковое искусственно создаваемое неравенство определено в качестве дискриминации и лежит вне правовых действий. Так, в Конституции Российской Федерации177 определено формальное равенство людей вне зависимости от принадлежности к национальности или религии. Вместе с тем в современном обществе все еще актуально противодействие таким негативным явлениям, как ксенофобия, расизм, национализм, разжигание ненависти по религиозному принципу. В этой связи актуальным выражением отношения государства к такого рода дискриминации является Закон об экстремизме178, указывающий на преступность проявления ненависти и вражды по принципу групповой принадлежности. Существуют локальные формы искусственного неравенства. Примером может являться разделение людей по принципу принадлежности к различным фанатским группам, партиям, группировкам.

Мы считаем, что существует прямая взаимосвязь между напряженной ситуацией в обществе, вызванной естественным социальным неравенством и трансформацией кризисных настроений в искусственные формы. Таким образом общество или отдельные заинтересованные его представители ищут виновника кризисной ситуации и создают образ врага.

В настоящее время праворадикальные организации, действующие на территории России, представляют собой один из основных источников радика-листской угрозы.

Основополагающими принципами праворадикализма, существенно отличающими его от леворадикализма, исследователи считают следующие: «авторитаризм – допущение возможности получения политической власти путем ее незаконного удержания или захвата определенным лицом, группировкой или партией; национализм – рассмотрение своей нации в качестве высшей ценности, а деятельности на ее благо в качестве главной заслуги (по своему характеру прямо противоположен классовому подходу социализма, поскольку призывает людей подняться над классовыми различиями ради блага нации); шовинизм – крайняя форма национализма, провозглашающая превосходство своей нации над другими нациями и право на их подчинение; расизм – учение о неравенстве человеческих рас и влиянии расовых различий на развитие человеческого общества и культуры; ксенофобия – восприятие кого-либо чужого как зла (чаще всего данный термин применяется для обозначения ненависти к иным нациям и государствам); фашизм – политическая идеология, сочетающая в себе идеи вождизма, шовинизма и ксенофобии»179.

Обобщая, можно отметить то, что основное идеологическое отличие ле-ворадикалов от праворадикалов состоит в определении человеческой сущности. Если в леворадикальном движении сущность человека сводится к общественному началу, то в праворадикальной идеологии ведущую роль играет природная, биологическая (племенная) принадлежность человека180. В то же время можно говорить о том, что обе радикальные ветви ограничены отсутствием понимания самоценности личности человека, не оставляя в своих идеологиях шанса человеку возвыситься над природными и социальными данностями.

Праворадикализм является сложным феноменом, заключающим в себе несколько идеологических противоположностей. В первую очередь важен тот момент, что праворадикализм также может быть как социальным, так и политическим181. В то же время для социального прворадикализма специфичен подход человека к рассмотрению себя как представителя определенной нации, расы. В подобной ситуации возникает тенденция сознания к перекладыванию своих проблем на «виновников», в качестве которых выступают представители иной нации, расы. Само собой разумеется, что подобная идея зачастую не имеет под собой реальной почвы и проявляется спонтанно и ситуативно. Так возникают бытовые межэтнические конфликты, антисемитизм, нетерпимость к мигрантам и т. п. Здесь стоит отметить, что социальный праворадикализм не подразумевает охват полной картины социально-политической ситуации в стране и выработку последовательной программы действий, скорее наоборот, праворадикальная идеология создает условия для сиюминутных выбросов накопившейся социальной негативной энергии посредством как общих лозунгов «Россия для русских», «Долой понаехавших», – так и конкретными массовыми выступлениями с целью мести, минуя правовую сферу, определенной национальной группе за гибель гражданина от рук их представителя. В то же время при переходе социального праворадикализма в политический происходит организация стихийной деятельности, формирование единой программы действий, выход на уровень социальных групп, а не только отдельных индивидов. Здесь можно выделить основное противоречие, возникающее между социальным и политическим типами праворадикализма. Носители социальной идеологии (в качестве примера можно привести скинхедов, футбольных фанатов и т. п.182), опираясь на реальные условия, порождают простые и понятные лозунги, позволяющие привлекать потенциальных участников, но неспособны к организованной и устойчивой деятельности в сфере политики. В то же время политические праворадикалы зачастую значительно оторваны от реальной социальной почвы и испытывают трудности в ясной, понятной для народных масс формулировке своих идей.

В то же время между этими двумя типами праворадикализма существует и общий фактор – это использование ксенофобской идеи, которая воплощается в перекладывании ответственности за социальную неблагоустроенность на представителей конкретных наций и государств. М. К. Арчаков следующим образом описывает этот процесс: «...противостояние «свои» и «чужие» приводит к появлению архетипа «врага», дополняется устойчивой верой в то, что любой выпадающий из «своей» общности автоматически становится «врагом», т. е. носителем ложных идей, взглядов, идеалов, частью враждебного «чужого» мира. В силу чего при абсолютизации противостояния «свои» – «чужие» и стремлении все общественные катаклизмы объяснить враждебными происками представителей других рас, наций, религий, классов, а также в кризисных исторических ситуациях различные идеологии приобретают экстремистские черты»183.

Подобная модель весьма удобна для народных масс, так как позволяет без особых усилий и работы над собственным сознанием и материальной жизнью снизить стресс, вызванный неблагополучным социальным положением. Поэтому политический праворадикализм традиционно пользуется определенной социальной поддержкой, даже несмотря на то, что подразумевает кардинальную трансформацию государственного строя, а также социально-политической жизни, в том числе и насильственными средствами.

Еще одним определяющим признаком праворадикализма выступает выбор важнейшей центральной ценности учения. И здесь возникает еще одно идеологическое противоречие. В основу правого радикализма может быть положено превосходство нации или расы, что позволяет говорить о расистском либо нацистском характере праворадикалов. В то же время, несмотря на то что расизм может быть объединен с национализмом, не каждый сторонник праворадикального движения может соглашаться с этим. Подобные различия проявлялись, например, в дифференциации оценок событий на Украине российскими праворадикалами184. В то же время, как отмечают исследователи, независимо от противоречий, праворадикальная идеология может заключать в себе и расистский, и националистический компонент. Это можно объяснить, в первую очередь тем, что природа обеих идей родственна, хотя и противоречива, и объясняется таким феноменом, как этноцентризм. «Под этноцентризмом следует понимать рассмотрение своего социального окружения через призму представлений, ценностей и норм своей этнической общности с одновременным недоверием или враждебностью по отношению к представителям других этносов. Таким образом, этноцентризм, как в форме расизма, так и в форме национализма, генетически близок ксенофобии.

Направления противодействия радикализации общественных отношений в России (по результатам контент-анализа, экспертного опроса и вторичного анализа статистических данных)

В рамках поиска направлений противодействия радикализации в России нами был проведен экспертный опрос218. В качестве экспертов выступили 34 специалиста, представляющие различные сферы общественной жизни (представители органов исполнительной власти, силовых структур, института образования, здравоохранения, средств массовой информации). Экспертный опрос территориально проводился в столицах двух регионов: г. Москва, г. Краснодар и г. Ростов-на-Дону. Экспертам предлагалось ответить на 15 содержательных открытых вопросов, а также дать комментарии по поводу собственной позиции (в связи с чем модератором задавались дополнительные уточняющие вопросы, не вошедшие в базовую анкету). На 16-й вопрос, касающийся конфиденциальности, большинство экспертов ответили, что не хотели бы, чтобы на них ссылались напрямую или косвенно, в связи с чем их позиция нами представлена в обезличенном и обобщенном виде.

На вопрос «Что Вы понимаете под термином “социальное неравенство”?» большинство экспертов ответили, что это различие в социальных возможностях человека. Высказывались позиции по поводу исторических типов социального неравенства (неравенство было всегда). В развернутых ответах указывалось, что социальное неравенство присутствует на индивидуальном и групповом уровнях. Анализируя полученные данные, мы пришли к выводу, что, по мнению экспертов, естественное социальное неравенство индивидуального порядка (мои возможности отличны от возможностей других людей) проходит стадию самоопределения, и человек упрощает различия, примыкая к «равным» и определяя «неравных» себе. Неравенство групп выстраивает социальные отношения (антагонизм, зависимость, подчинение, стремление к переходу в «эту группу» и др.).

Большинство экспертов определили высокую степень актуальности исследования социального неравенства для современного общества. Однако среди полученных ответов распространена позиция, согласно которой проблема социального неравенства актуальна для любого общества и современное здесь лишь наиболее близкое. Также неоднократно высказывалась позиция, согласно которой в современном обществе налично (в СМИ, массовой культуре и т. д.) присутствуют проявления социального неравенства. Присутствуют стереотипы богатства и влияния олигархов, медиаперсон, политиков, представителей силовых структур219, бизнеса, криминальных структур220. Также муссируется вопрос о правовом неравенстве. По мнению экспертов, существенную тревогу вызывает социальная позиция, согласно которой в обществе существуют лица, имеющие больше прав по отношению к другим членам общества (здесь не имеется в виду монополия государства на принятие решений или применение силы). Анализ данного мнения вполне конкретен. Если существует социальная группа, принадлежность к которой означает личное правовое преимущество, то это влечет за собой следующие последствия:

1) элитарность принадлежности к этой группе;

2) рост социального недовольства со стороны других групп, чьи права при этом ущемляются;

3) возложение ответственности221 на данную группу.

По поводу правового неравенства эксперты солидарны в одном – это социально опасное противоречие, обострение которого означает неэффективность Конституции и потерю доверия как к власти, так и к деятельности правоохранительных органов. Вместе с тем эксперты обращают внимание на распространенность правового неравенства в 90-е годы, которое осталось актуальным для представителей ряда социальных групп и на современном этапе развития общества. Правовое неравенство – свидетельство существования коррупционных схем, «кумовства», «землячества». Учитывая правовое равенство граждан РФ, закрепленное законодательно, эксперты сошлись во мнении, что проблема «правового неравенства» содержит в себе высокий конфликтогенный потенциал.

Отвечая на вопрос: «В каких институциональных сферах признаки неравенства наиболее явно присутствуют?», эксперты определили наиболее актуальные сферы, количественно обозначенные в виде диаграммы. Мы учитывали все обозначенные сферы, но при этом отобразили 6 наиболее актуальных позиций. Также на уровне уточняющих вопросов мы попросили экспертов определить сферы сравнительного неравенства «сейчас по отношению к странам Запада», «внутри страны в 90-е», «внутри страны в СССР».

Принципиальным показателем неравенства остается институт экономики (28 – внутри страны и 34 – по отношению к странам Запада). Тем самым эксперты единогласно охарактеризовали экономическое отставание нашей страны по уровню жизни, доходам и материальному положению от стран Запада, а также выявили высокий уровень неравенства внутри страны (это и неравенство регионов, и противоречие «город–деревня», и поляризованное расслоение по уровню доходов без территориального деления).

По мнению экспертов, в связи с существенным экономическим расслоением на фоне низких доходов населения существенным фактором обострения социальной обстановки является подведение статистики по так называемому «среднему уровню дохода». Так, по словам эксперта, «когда “голый” оклад преподавателя или врача равен восьми тысячам, а зарплата ректора восьмистам, то выводится среднее арифметическое – около тридцати. Неплохо живут преподаватели вузов, если брать средне арифметически! Вот только каждый, у кого не тридцать, понимает, что он, во-первых, уже обделен больше других. Он ниже среднего уровня. Во-вторых, он понимает, что по официальной статистике – ситуация нормальная. Это он не нормально получает, равно как и большинство его коллег. А следовательно, государство решать эту проблему не будет. Для государства ее просто нет. Статистически. И третье. Этот человек четко знает, что если средняя зарплата – тридцать, а у меня – восемь, значит, есть те, у кого значительно больше, и потому у меня восемь, а не тридцать». Приведенный пример показателен не только по отношению к ситуации в вузе, о котором говорил эксперт, но и по отношению к любой локализованной экономической системе.

По мнению экспертов, существенная поляризация доходов произошла именно в 90-е годы, когда появились как «новые богатые», так и «новые бедные». После идеи материального равенства, насаждаемой в Советском Союзе, часть людей оказались не готовы к новой экономической реальности. На фоне криминализации в стране и общего упадка экономики к двухтысячным память об СССР стала ностальгической. Социальное расслоение современной России, по мнению экспертов, не особо сократилось. При этом если для людей, чье прошлое связано с СССР, осознание неравенства связано с обострением желания социальной справедливости, то для современной молодежи характерна заметно более радикальная тенденция – «все и сразу» (вопреки справедливости).

По словам одного из экспертов, «современный молодой человек, осознавая, что его обделили, стремится к конкретной справедливости по отношению к себе, а осознает он свою несостоятельность, как только сталкивается с культом материальных ценностей». Эксперты отмечают, что существенным фактором радикализации молодежи служат идеалы богатства и успеха на фоне отсутствия личных перспектив достижения успеха. «Ненависть и агрессия – это одна из реакций на тех, у кого есть то, чего у меня нет и не будет». «Он идет по улице в кроссовках и джинсах и ненавидит тех, кто проезжает мимо в дорогом автомобиле, он понимает, что на этот автомобиль ему копить семь лет, а на квартиру тридцать пять. Он глубоко ощущает, что его оставили умирать в той жизни, которую он ненавидит».

Мнения экспертов сошлись в том, что основной проблемой в данной ситуации является отсутствие в сознании положительных схем самореализации. Это связано как с проблемами самого общества (в современной России на уровне экономики для многих социальные лифты просто отсутствуют), так и с низким уровнем культуры и образования современной молодежи. По мнению одного из экспертов, «когда молодой человек осознает себя ненужным, в некоторых случаях это адекватное отношение. Действительно, такой человек как он, с низким уровнем культуры, моральных норм и образования, с обостренным чувством обиды и нежеланием вести диалог с обществом, просто не нужен. Он не нужен работодателям, поэтому он против тех, у кого есть деньги, и презирает тех, кто работает, он не нужен женщинам, потому считает, что они не с ним, потому, что у него нет дорогой квартиры, автомобиля и денег, он не нужен в вузе, потому, что не хочет учиться. Давайте лучше зададим вопрос, кому он нужен?» Мы солидарны с экспертом, что отсутствие перспектив и положительных вариантов решения социальных проблем толкает молодых людей в те сферы, где они получат социально-психологическую компенсацию. Одним из таких компенсационных механизмов является примыкание к различным группировкам, в которых молодые люди ощущают себя равными.