Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности социальной институционализации силовых и оборонных структур 20
1.1. Социальная природа армии и ее влияние на общественную жизнь и социально-экономический порядок 20
1.2. Военное строительство как составная часть институциональной трансформации общества . 44
1.3. Характер внутриполитических функций армии и армейского офицерства 73
Глава 2. Влияние социальной дифференциации общества на социальный статус армии и армейского офицерства ... 85
2.1. Взаимосвязь социальной дифференциации в обществе и армии 85
2.2. Особенности воспроизводства военного офицерства в современных условиях 107
Заключение , 119
Литература
- Военное строительство как составная часть институциональной трансформации общества
- Характер внутриполитических функций армии и армейского офицерства
- Взаимосвязь социальной дифференциации в обществе и армии
- Особенности воспроизводства военного офицерства в современных условиях
Военное строительство как составная часть институциональной трансформации общества
Ленинскую традицию в концептуализации продолжили видные советские военачальники, такие как М.Тухачевский, М.Фрунзе, КВорошилов, СБуденный, И.Сталин, Л.Троцкий, ГЛСуков, КРокоссовский, В.Блюхер и др. Они стояли во главе военных реформ начала 20-х годов, перед Великой Отечественной войной и в послевоенный период. В зависимости от характера реформирования обосновывали положения относительно роли Вооруженных Сил в глобальном и внутриполитическом контекстах. Идеи этих авторов и до настоящего времени обладают большой социальной и интеллектуальной инерцией. Постсоветское общественное сознание, современная национальная и политическая ментальность густо замешаны на стереотипах единства общества и армии, сформировавшихся в советское время. Собственно либеральная тенденция, основанная на так называемой демилитаризации представлений об армии, так или иначе связана с отрицанием ее внутренних функций. Крайнее ограничение роли Вооруженных Сил в глобальной социальной трансформации, свойственное либеральному сознанию, вытекает из идей вышеотмеченных авторов об отсутствии внутренних функций армии. Для тоталитарной социальной методологии и теории как раз и характерно и существенно то, что отрицается. Если отрицаются внутренние функции армии, то они, как раз наоборот, являются ее наиболее существенной квалификацией.
К работам теоретиков советской военной реформы так или иначе примыкают научные труды по военной теории, стратегии и тактике известных русских генералов, впоследствии руководителей белого движения: МАпексеева, ЛКорнилова, К.Юденича, А.Колчака, Н.Эссена, АДеникина, Григоровича, Н.Иванова, А.Каледина, КМаннергейма, А.Мыпшаевского, ФЛалицына, ЕШокровского, Д.Щербакова, И.Эрдели и др. Помимо практического командования военными соединениями они занимались разработкой теоретических основ военного строительства, а также преподаванием в военных учебных заведениях. Их деятельность совпала с глобальным социальным переворотом, осуществленным большевиками в октябре 1917 года. Так или иначе в исследованиях и мемуарах этих авторов поднимались вопросы о влиянии военной кампании 1914-1917 годов, гражданской войны на состояние общества, его экономической и политической систем, морального духа. Их усилиями осуществлялось военное строительство при Временном правительстве, когда в военную среду проникали подлинно демократические принципы.
Они впервые поставили вопросы о профессиональной армии, о принципах военной организации в гражданском обществе, о взаимосвязи модернизации экономического базиса и военного строительства и т.п.1 Они также впервые поставили проблемы отношений армии и власти, военной и гражданской элиты, армии и общества в условиях глобальной трансформации общественных институтов. И что особенно важно - ими отчасти был решен и теоретический вопрос о влиянии военных поражений на массовую психологию, на качество и менталитет правящей элиты. Для современных условий это особенно важно, поскольку даже не поставлена, следовательно, не исследована проблема влияния поражения и вывода советских войск из Афганистана, поражения российских войск в первой чеченской кампании, событий в Баку, Тбилиси, Вильнюсе на крушение социальных институтов советского, социалистического типа. Вполне возможно, как и поражение в первой мировой войне предопределило большевистский переворот, так и указанные неудачи советских и российских войск предопределили последующий глобальный и системный кризис советской системы и российского общества.
В рамках военной социологии проблема армии как социального института нашла отражение в работах ПА. Апостольского, А.И.Введенского, В.Н.Ведерникова, ПАГейсмана, ГА.Гуревича, Ю А Дерюгина, М.ИДрагомирова, КМДружинина, В.С.Заболотного, М.В.Зенченко, ГЛКомаровского, КА.Корфа, В.Н.Кселофонтова, С.К.Кузьмина, ГАЛеера, ФА.Макшеева, Е.И.Мартынова, Д.Ф.Масновского, Д А.Милютина, ШЪМихневича, А.З.Мышлаевского, К.М.Обручева, ИБ.Образцова, Ю.И.Тарского, ЮОСУсынина и др. Теоретико-методологическими основаниями исследования являются положения, сформулированные в работах теоретиков военного строительства; представителей военной социологии; социологов, философов, политологов, так или иначе ставивших вопросы о взаимосвязи общества и армии, о роли военного насилия в условиях системного кризиса и глобальной трансформации, о влиянии военной организации на социальную организацию общества, о функциях военной интеллигенции и армейской элиты в трансформационных процессах, о социальном и идейном расслоении и разложении армии и т.п. Работа основана на принципах структурно-функционального анализа, когда армия рассматривается в качестве элемента более общих социальных систем: социально-общностной и институциональной структур. Использованы также принципы неклассической социологической методологии в исследовании преемственности военного строительства, российской армии и военной интеллигенции. Постнеклассическая социологическая методология применена в анализе роли армии в использовании социального и политического насилия в регулировании общественных отношений, в ограничении гражданских свобод.
При характеристике роли современной российской армии в глобальной трансформации использованы элементы цивилизапионного подхода, а также сравнительно-исторический и логический методы. Отмеченная методология в своем единстве сформировала более или менее целостный взгляд на проблему современной российской армии как социального института.
Характер внутриполитических функций армии и армейского офицерства
История повторилась в ситуации, связанной с распадом Советского Союза, когда часть военного руководства перешла на сторону Верховного Совета РСФСР и отказала в поддержке союзным государственным структурам. Армия в очередной раз стала полем широкого социального и политического эксперимента. Разница заключалась лишь в том, что российские либералы, стоявшие во главе государства, заняли откровенно антипатриотические позиции. Армия рассматривалась как оплот коммунизма, национализма, бюрократизма и косности. В период первой мировой войны и предвоенного строительства армии российские либералы поддерживали совершенно иные идеи. "Первая мировая война... трактовалась либералами через призму понятий: "оборонительная", "справедливая" и "народная", составляющих основные системообразующие элементы либеральной внешнеполитической доктрины". Струвистские идеи здорового милитаризма, из которых логически вытекала необходимость приступить к коренной перестройке армии и флота, повышению их военно-технической оснащенности и боевой готовности разделялись подавляющим большинством либералов.
Собственно военного правления или власти военных в Советском Союзе не было, на что указывает, в частности, Э.Гидденс: "Лишь два типа общественного устройства проявили наличие некоторого иммунитета к военному правлению - это индустриальные либерально-демократические страны Запада и страны Восточной Европы, в том числе и бывший Советский Союз". Действительно, прямое военное правление отсутствовало, но режим сохранял типично милитарные, имперские черты. Во власти военных не было необходимости, поскольку милитаризация и империализация в основном происходила через большевистскую партию, которой была подчинена и армия.
А.Перлмуттер выделяет три типа военного правления: автократический, олигархическое военное правление и авторитарный преторианизм. Автократический - обычная военная тирания, правление одного военного. В олигархическом военном правлении страной управляет группа военных заговорщиков. Авторитарный преторианизм представляет собой сплав военного и гражданского правления. Советский политический режим в большей степени тяготеет к последнему типу, хотя ситуация сложнее. Милитарный, чрезвычайный характер социального порядка определяется не только тем, какая социальная группа находится у власти, но и тем как организовано общество, насколько его гражданская дифференциация и структурирование совпадает с военной дифференциацией и структурированием, какой элемент системы является ключевым и основополагающим. В данном случае это была большевистская партия, партия завоевания и удержания власти чрезвычайными методами. Формально власть возглавлялась сугубо гражданским лицом. Автократическое или олигархическое военное правление - это лишь вершина политического айсберга, не затрагивающая экономических основ социально-политического порядка. Советский режим был милитарным и чрезвычайным в большей степени по своей социальной и, возможно, не столько политической сущности.
Социальная природа армии определяется также ее связью с осуществлением социального насилия в обществе. Тема и проблема насилия в отечественной социологии сознательно или неосознанно в настоящее время отодвинута на второй план, что случилось в результате грубого противопоставления демократии тоталитаризму. Демократии якобы вообще не присуще насилие над обществом или его частью. Из этого, видимо, проистекают иллюзии о возможности вести войну при отсутствии чрезвычайного положения. Идея гуманной войны или войны "по правилам" глубоко проникла в сознание части общества, особенно тех, кто разделяет либеральные идеи. Еще римский поэт Клавдиан отметил: "Видимость мира делает войну еще опаснее". Совершенно определенно по данному поводу высказывался ККлаузевиц: "На войне всякая идея человеколюбия - пагубное заблуждение, нелепость". Либеральная идея об армии без внутренних функций и связи с осуществлением насилия как раз и вписывается в данное заблуждение.
Однако следует, видимо, проводить различие между насилием как общественным явлением и социальным и политическим насилием как его видами или модификациями. В социологии насилие в основном понимается как "применение индивидом или социальной группой различных форм принуждения в отношении других индивидов, социальных групп с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных прав или привилегий".
Взаимосвязь социальной дифференциации в обществе и армии
Сущность категорий интеграции и дифференциации, их соотношение могут быт представлены и описаны через проблематику социального единства, через систему тех социологических параметров, посредством которых измеряется и классифицируется данное единство. Понятие и сущность единства тяготеет по своим социальным качествам к понятию и сущности целостности. Целостность в основном ограничивается, как нам представляется, областью теории и методологии, поскольку ее содержание в социально-предметном смысле является весьма проблематичным. Если же вычленять предметно явления целостности, то анализ неизбежно перемещается в область относительного. Любая целостность, нерасчлененность явления есть величина относительная и воспринимается в качестве таковой лишь в определенном социальном контексте. Социальная целостность представляет собой преимущественно форму существования явлений, схваченных на уровне свойственных им тенденций. Это в общем-то объективное совпадение ряда доминирующих тенденций.93
Армия также является носителем определенной целостности и единства, которые определяют в конечном счете соотношение процессов интеграции и дифференциации. Целостность Вооруженных Сил является теоретико-методологическим уровнем восприятия и описания особенностей их организации и единства. Целостность, единство армии есть, с одной стороны, проекция целостности и единства общества, что получило свое закрепление в общественном сознании в виде постулата об армии как скалке общества, которая воспроизводит в своих качествах и тенденциях наиболее существенные проблемы общества, как достижения, так и его пороки. С другой же стороны, целостность и единство этой силовой структуры является относительно самостоятельной теоретической и политико-практической проблемой. Одним словом, в данном случае проблематика целостности приобретает уровневый характер и связана с функционированием и воспроизводством различных по своему объему социальных явлений. Таким образом, качества целостности и единства относительны не только по своей внутренней организации, так сказать особости, но и по уровням воспроизводства общественных отношений. Целостность и единство армии относительны по отношению к целостности и единству общества, которое скрепляется и упорядочивается, помимо военных, еще и гражданскими социальными механизмами. Целостность и единство общества относительны по отношению к целостности и единству армии, поскольку эти явления в Вооруженных Силах строго регламентированы и являются качествами воинской дисциплины. Это стабилизирует армию в критических, переходных ситуациях, в которых общество чувствует себя в значительной степени неуверенно и дискомфортно.94
Соотношение целостности, единства, интеграции и дифференциации как в своем категориальном, так и в социально-практическом содержании представляет определенную систему, построенную по иерархическому принципу. Понятие и содержание целостности несет в основном теоретико-методологическую нагрузку. Это исходный, базовый уровень анализа, на котором определяются и задаются умозрительным путем те социальные и социологические параметры, в которых затем осуществляется конкретный социологический анализ проблемы. Понятие и содержание единства есть переход, мостик между теоретико-методологическим уровнем исследования и его социально-практическими аспектами. Социальное единство представляет собой социальное наполнение определенным содержанием тех рамок и параметров, которые устанавливаются посредством социальной целостности. Социальность единства представляется через единство явлений интеграции и дифференциации. Это не просто единство каких-то элементов, а тех процессов, которые упорядочивают общество как единый социальный организм.
Единство не ограничивается и не сводится к стандартизации, унификации общественных явлений, что впрочем имеет место. Оно измеряется соотношением интеграции и дифференциации. Единство представляется более или менее органичным и естественным, когда соотношение между данными явлениями оптимальны. Оно включает помимо совпадения тенденций между сторонами единства или же уравновешивания противоположно направленных тенденций, и определенные противоречия, развивающиеся по своим закономерностям. Основное противоречие единства и основной источник и механизм его эволюции и модификации - это противоречие между процессами интеграции и дифференциации. Единство - это единство противоположностей и основной способ его существования -функционирование механизма формирования и разрешения противоречий.95
Через противоречия социальное единство взаимодействует со своей социальной средой, то есть с теми экономическими и политическими условиями, в которых формируется и воспроизводится данное противоречие.
Особенности воспроизводства военного офицерства в современных условиях
Формирование российской армии как социального института в современных условиях происходило как на основе действия общеисторических тенденций, характерных для него на всем протяжении существования Вооруженных Сил, так и на базе тех экономических и политических реальностей, сложившихся в процессе так называемой трансформации общества в последние 10-15 лет. Процесс становления институциональности армии имел и имеет противоречивый характер, который, к сожалению, не нашел в социологической науке адекватного осмысления. Прежде всего по причине отсутствия необходимых методик его измерения и концептуальных построений, в рамках чего можно было бы рассмотреть и оценить тот переворот в общественном сознании, который касается армии. Советская армия, являясь наиболее мощным и организованным инструментом в руках коммунистического тоталитарного государства, принесшая ему присягу на верность, сыграла существенную роль в его развале и деградации. Но практически ничего от этого не выиграла, более того находится в худшем техническом, материальном и нравственно-идейном отношении, чем это было раньше.
Проблема и тема армии имеет имеет значение для социологического знания не только сама по себе, то есть с точки зрения расширения этого знания по собственно армейским социальным вопросам, но и в плане взаимосвязей армии и общества. Современное российское общество столкнулось, возможно, впервые с такой ситуацией, которая заставляет более глубоко и всесторонне осмысливать данную диалектику, уйти от прежних облегченных социологических представлений об отношениях военной и гражданской организаций. Ранее армия советского государства характеризовалась в качестве наиболее прочного и сравнительно консервативного звена общественного устройства, своего рода оплата и механизма коммунистической диктатуры. Общественная система представлялась основанной на социальном и политическом насилии, общественным воплощением которого являлась якобы армия. Это происходило вроде бы по самым различным причинам: из-за влияния военной организации на гражданскую организацию; из-за консерватизма военной элиты и армейского руководства; из-за идеологизированности общественного сознания военнослужащих; из-за социально-экономической привилегированности армейского офицерства.
Все эти факторы за годы перестройки и глобальной социальной трансформации российского общества постепенно прекратили свое действие, а вместе с ними армия перешла в стадию глубокого социального и технологического кризиса. Следовательно заидеологизирована была не столько армия, сколько так называемая демократическая традиция ее оценки и анализа. Данная традиция при определенном ее позитивном значении, тем не менее не содержала ответа, где проходит граница в анализе Советской Армии как социального института, необходимого для сохранения и поддержания государственности независимо от природы политического режима и Вооруженных Сил как основы тоталитарного социального порядка. Армия изначально характеризовалась исключительно как недемократическая, тоталитарная организация.
В контексте такой позиции проявилась крайне противоречивая, даже парадоксальная, ситуация. Бесструктурное, бессубъектное общество, вроде бы противостоящее тоталитарному общественному порядку, сумело сломать при всей своей неорганизованности и бесхребетности мощную тоталитарную общественную структуру, в том числе и военную составляющую данной структуры. Следовательно, ситуация была и есть куда более сложная, чем она представляется по теории авторитарного государственного устройства и тоталитарного политического сообщества.
Видимо не только ситуация в гражданском обществе усугубила кризисные ситуации в Вооруженных Вилах, но и противоречия в армии негативно сказались на обществе. Традиционно основные повороты социального процесса в российском обществе происходили либо после крупных военных побед, либо поражений. Большевистский режим вырос на основе поражения царской России в первой мировой войне, сталинская диктатура еще более укрепилась в результате победы Советского Союза во второй мировой войне. Советский Союз как политически организованный социум стал агонизировать в процессе афганского поражения Советской Армии, социально-психологические и политические последствия которого еще предстоит оценить. После поражения в обществе и в армии возник так называемый афганский синдром, по-разному отразившийся в различных слоях общества. Так называемая российская демократия откровенно торжествовала из-за того, что был уронен престиж государства и власти, была усилена международная изоляция Советского Союза. Державники, независимо от их идеологической принадлежности, были дезорганизованы и дезориентированы перед лицом слабости государственной воли и военной машины.
