Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические, организационно технологические и методические основы анализа воспроизводства суицидального риска в приграничных регионах России 31
1.1. Классические и неклассические социологические подходы к анализу социального явления суицида и суицидального риска 31
1.2. Постнеклассическая теория анализа воспроизводства суицидального риска 66
1.3. Интегративная концепция уязвимости и воспроизводства суицидального риска в дисфункциях онтологического социального благополучия 80
1.4 Методические и организационно-технологические основы изучения воспроизводства суицидального риска в приграничных регионах России 108
ГЛАВА 2. Специфика воспроизводства суицидального риска в приграничных регионах России 128
2.1. Особенности воспроизводства суицидального риска в территориях Сибирского федерального округа 128
2.2. Модель распространения суицидального риска в Северо-западном федеральном округе (на примере Калининградской области) 170
2.3. Модель распространения суицидального риска в Северо-кавказском федеральном округе (на примере Ставропольского края) 179
2.4. Специфика приграничья в региональной дифференциации воспроизводства суицидального риска. 187
ГЛАВА 3. Детерминирующая роль социального благополучия в воспроизводстве суицидального риска разных возрастных групп населения современного российского общества 199
3.1. Воспроизводство суицидального риска российской молодежи 199
3.2. Роль социального благополучия в детерминации риска суицидального поведения населения среднего возраста 221
3.3. Специфика воспроизводства суицидального риска лиц пожилого и старческого возраста 233
ГЛАВА 4. Система противодействия воспроизводству суицидального риска в контексте оптимизации социального благополучия населения в современном российском обществе 266
4.1. Основные направления профилактики и преодоления социальных рисков в современном российском обществе 266
4.2. Специфика функционирования системы превенции суицидального риска в современном российском обществе 280
4.3. Стратегическая модель минимизации суицидального риска населения России в контексте оптимизации социального благополучия 308
Заключение 342
Библиографический список 356
- Интегративная концепция уязвимости и воспроизводства суицидального риска в дисфункциях онтологического социального благополучия
- Модель распространения суицидального риска в Северо-западном федеральном округе (на примере Калининградской области)
- Роль социального благополучия в детерминации риска суицидального поведения населения среднего возраста
- Специфика функционирования системы превенции суицидального риска в современном российском обществе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный мир, как на глобальном,
так и на локальном уровне сталкивается с объективными процессами,
характеризующимися тем, что ускоряется и усложняется динамика человеческих
сообществ. Это проявляется в размывании контуров индустриального общества и
развитии общества постмодерна. Формируется новая нелинейная социальная
реальность, имеющая сложный неодетерминистский характер, проявляющийся в
увеличении факторов бифуркаций и социальных рисков. Возрастающее число
разнообразных социальных рисков находится в сложных взаимодействиях и
взаимообусловленностях. Социальные риски отличаются универсальным
характером и связаны с формированием качественно новых опасных ситуаций.
Одним из самых драматичных является суицидальный риск. В настоящее время
суицид остается одной из наиболее актуальных медико-психосоциальных проблем
в большинстве стран мира. Экзистенциально поставленная проблема
«несоответствия мира человеку, а человека - миру» становится глобальной. По
данным официальной статистики, во всех странах мира, суицид входит в десять
наиболее частых причин смерти трудоспособного населения. Согласно прогнозам
специалистов ВОЗ, к 2020 году суицид выйдет на третье место среди причин
смерти, уступив лишь сердечнососудистым и онкологическим заболеваниям. Не
смотря на то, что в последние десятилетия во всем мире наблюдается тенденция к
росту числа самоубийств, в России и других странах бывшего Советского Союза она
выражена наиболее сильно. По данным официальной государственной статистики,
в России ежегодно погибает от самоубийств около 30 тыс. человек. Однако, в особо
сложные, переломные моменты общественного развития, например в кризисные 90-
годы, смертность от самоубийств, достигала до шестидесяти тыс. человек.
Согласно данным ВОЗ, по частоте самоубийств Российская Федерация занимала в
2011 г. 6 место в мире после Литвы, Южной Кореи, Казахстана, Беларуси и Японии.
В 2012 г. в российском обществе закончили жизнь самоубийством 29735 тыс.
человек. За этот же период в пятидесяти девяти территориальных образованиях
Федеральных округов Российской Федерации из восьмидесяти четырех преобладал высокий уровень суицидов населения, значительно превышающий пороговый, критический уровень в 20 суицидов на 100000 тыс. населения.
Социальная значимость проблемы усиливается в связи с отсутствием в
современном российском обществе научно обоснованной системы мониторинга и
противодействия социальным рискам суицидального поведения разнообразных
возрастных и статусных групп населения, дифференцированных по региональному
уровню социального благополучия. В российском обществе не обеспечены
социальные стандарты антисуицидальной помощи, отсутствуют единые
управленческие решения, эффективные антикризисные меры, адекватная
превентивная система преодоления суицидальной опасности.
В условиях, когда Суицидологические службы страны начинают
стабилизироваться, появляется уникальная возможность научного видения
стратегии, направленной на необратимое сокращение суицидального риска в социальном пространстве российского общества.
Предлагаемая в диссертационном исследовании стратегическая модель
минимизации суицидального риска населения России в контексте оптимизации
социального благополучия, основанная на эффективном взаимодействии
государства, специализированных суицидологических, служб, социальных,
образовательных учреждений, заинтересованных общественных структур,
вовлечение в формирование новой жизнеохранительной реальности самого
населения групп риска, направлена на достижение представленной цели.
Степень разработанности проблемы
Культурологический и этнографический анализ феномена самоубийства
отражен в трудах Р. Валихметова, С.В. Кондричина, В.Е. Кузнецова, А.Н.
Моховикова, Р. Мухамадиевой, И. Паперно, Л.А. Пирузян, Л.А. Радкевич, А.И. Рыбальчик, Г. Хилажевой, F.M.Andrews.
Аксиологическую оценку феномена суицида в контексте представлений ценностей разных наций и народов обосновали современные исследователи:
Д.Д.Богоявленский, И.В. Бойко, Ю.Р. Вагин, В.Ф.Войцех, С.В. Кондричин, В.Е. Лапшин, Н.А. Моховиков, Е. Стариков, Л.З. Трегубов, Л.К. Фортова.
В медико-социальном контексте анализ суицидального поведения был
отражен в исследованиях В.С. Артюшкевич, Е.Г. Банщикова, В.М. Бехтерева, С.Г.
Бурчинского, М.В.Гладышева, М.В. Гусевой, Н.М. Жарикова, Ч. Ламброзо, А.Е.
Личко, Ю.Г. Овчинникова, В.Д.Розанова, А.А. Шутценбергера, L. Y.
AbramsonSAkhavan., L. B. Alloy, V. Arango, M.Chiara, M. Comette, M. E. Hogati, W. G.Whitehouse.
Анализ суицида, как социального явления впервые предпринят в трудах Э.
Дюркгейма, П. Сорокина. Социальный механизм распространения суицидов
представлен теорией социокультурной динамики (П. Сорокин), теорией социальной
аномии (Э. Дюркгейм), а также современной теорией бифуркации Э. Гидденса.
Парадигмы, объясняющие функционирование социальных механизмов социальных
процессов представлены в трудах Т. И. Заславской, Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкиной,
Т.Н. Шабановой. Специфика социального механизма суицида, как социального
явления описана в исследованиях Р. Будон, Дж. Мид, Д. Миллс, А. Тверски.
Концептуальные подходы, при определении суицидов в контексте дихотомии,
социальная норма – патология отражают: теории социальной аномии Э.Дюркгейма,
Р. Мертона; девиаций и социального контроля Н. Дж. Смелзера; а также анализа
девиаций, как социального явления, отечественных ученых, среди них Я.И.
Гилинский, Л.Я. Жезлова, Е.В. Змановская, В.М. Коган, В.В. Кривошеев, В.Г. Степанов, Ю.И. Фролов, Д.Я. Шустов
Cоциодинамика суицидов в разные периоды развития российского общества,
представлена в трудах Г. Белоглазова, Д.Д. Богоявленского, Р. Валихметова,
Я.И.Гилинского, Г.И. Девятковой, Л.Я. Жезловой, И.В. Журавлевой, С.Л.
Журавлевой, С.В. Кондричина, Р. Мухамадиевой, А.Ю. Мягкова, С.Г. Смидович,
Е.Ю. Смирновой, Л. Г. Смолинского, Г.А. Скуратовича, Е. Старикова,
Г.Хилажевой. П.И. Юнацкевича.
Благодаря разработкам таких зарубежных ученых, как У. Бек, А. Вилдавски,
Э. Гидденс, К. Дрейк, М. Дуглас, Д. Канеман, Н. Луман, Д. Луптон, С.
Лихстенстайн, Ф. Найт, П. Словик, Б.Фишхофф, М. Фридман, С. Хольцман, К.
Эрроу, а также отечественных ученых- А. Альгина, В.П. Буянова, В.В. Гришаева,
В.И. Зубкова, Ю.А. Зубок, К. Исаева, С.А. Кравченко, В.Н. Кузнецова, С.Г.
Максимовой, Н.А. Мешавкиной, А.В. Мозговой, В. А. Нечаева, С. Никитина, Б.Н. Порфирьева, Н.Л. Смакотиной, В.И. Чупрова, О.Н. Яницкого, сформировался новый теоретико-методологический подход к изучению современного социума на основе категорий «общества риска».
Социокультурные детерминанты рисков в своих исследованиях обосновали
U. Beck, K.Dake, R. Dingwall, M. Douglas, D. Kahneman, R. Kasperson, N. Luhman, D.
Lupton, P. Slovic. Ряд ученых определили научные подходы к управлению
социальными рисками, контролю и регулированию рисков, среди них О.Е.
Андрюшина, В.П. Буянов, К.А. Кирсанов, Н.А. Мешавкина Л.М. Михайлов, а также зарубежные ученые - Д. Канеман, С. Лихтенштейн, П. Словик, А. Тверски, Б. Фишхофф, М. Фридман, С. Хольцман, J. Adams, Ch. Badelt, M. Merkhover.
Основные положения социальной синергетики в применении к современному
обществу, представлены в работах В.А. Бачинина, В.П. Бранского, М.С.
Ельчанинова, П. Назаретяна, С.П. Парамоновой, С.Д. Пожарского и др.
Социальное благополучие, как основную цель политики государства
обосновали О.Е. Андрюшина, Д.Д. Богоявленский, А.В. Вебер, Е.Н. Данилова, И.В.
Мерзлякова. Социальное благополучие, как показатель уровня материального
достатка, благосостояния, богатства, представили в своих исследованиях И.Я.
Богданов, В.Дж. Браун, А.И. Гундаров, Д.П. Журавлева, Н.Н. Клюев, А.С. Пигу, Ч.
Пирс, Н.М. Римашевская, Б.Б. Селигмен, И.П. Цимбалов и др. Компоненты
социального самочувствия, как индикатора социального благополучия представили О.Л. Барская, В.А. Бурко, В.А. Иванова, Н.Н. Клюев, А. Кэмбелл, К.К. Семенова, В.Н. Шубкин и др.
Представленная в данных исследованиях проблематика детерминации
суицидального поведения, на наш взгляд, не компенсирует, а в большей степени
актуализирует не разработанность социологических концептуальных подходов к
проблемам социального анализа, контроля, минимизации, превенции
суицидального риска. Имеющийся в данное время теоретический потенциал
социологии является необходимым, но не достаточным.
В связи с этим, представляется важным сформулировать авторскую интегративную социологическую концепцию, как новое теоретическое основание детерминации суицидальной опасности населения в контексте социального благополучия; определить ее прогностическую ценность, эмпирический потенциал в определении лимитов и социального регулирования социальных рисков суицидального поведения.
Попытка решения данной научной проблемы представлена в данном
диссертационном исследовании.
Объект диссертационного исследования - воспроизводство суицидального риска населения современного российского общества.
Предмет диссертационного исследования - модели воспроизводства
суицидального риска в приграничных регионах России с дифференцированным уровнем социального благополучия населения.
Цель исследования – социологическая концептуализация воспроизводства суицидального риска в приграничных территориях России на основе анализа социального благополучия населения, а также разработка основных направлений оптимизации системы превенции суицидов, в современном российском обществе.
Для реализации целей исследования были поставлены следующие задачи:
-
Проанализировать, обобщить и выделить релевантные теоретико-методологические подходы к анализу феномена суицида и суицидального риска.
-
Разработать интегративную концепцию суицидальной уязвимости и воспроизводства суицидального риска как дисфункции онтологического социального благополучия.
-
Обозначить методические основы изучения воспроизводства суицидального риска населения в приграничных территориях России.
-
Разработать региональные модели факторов депривации социального благополучия, провоцирующих суицидальный риск различных социальных групп населения.
-
Выявить специфику формирования суицидального риска российской молодежи.
-
Разработать модель воспроизводства суицидального риска населения среднего возраста.
-
Выявить особенности воспроизводства суицидального риска лиц пожилого и старческого возраста.
-
Определить особенности превенции суицидального риска на современном этапе развития российского общества, выявить уровень ее эффективности, предложить рекомендации по совершенствованию.
-
Разработать стратегическую модель социального контроля и минимизации суицидального риска, включающую в себя традиционные и инновационные социальные технологии регулирования социального благополучия населения.
Гипотеза основание диссертационного исследования:
Воспроизводство суицидального риска – закономерный итог объективных процессов, характеризующих усложнение динамики человеческих сообществ, снижающих онтологическую безопасность, а также кризисных институциональных изменений социальной реальности российского общества, отражающих эскалацию многочисленных социальных рисков, предопределяющих специфику социального благополучия населения в основных сферах жизнедеятельности.
Гипотезы следствия:
-
Анализ особенностей воспроизводства суицидального риска населения в современном обществе возможен на основе полипарадигмального подхода, основанного на синтезе социальных теорий риска, благополучия, синергетики, отражающих нелинейность современной социальной реальности.
-
Концепция интегративной суицидальной уязвимости является основанием оценки и прогноза процесса воспроизводства суицидального поведения на общероссийском, региональных уровнях и может быть применима в области антисуицидальной государственной политики.
-
Методической основой исследования воспроизводства суицидального риска является комплексный анализ взаимообусловленности базовых компонентов социального благополучия и риска в основных сферах жизнедеятельности населения в условиях современного российского общества.
-
Модели воспроизводства суицидального риска отражают специфику социального благополучия как условия формирования суицидального поведения. Региональные особенности воспроизводства суицидального риска российского общества определяются как уникальное сочетание социально-экономических, социально-демографических, социально-психологических, этнокультурных факторов.
5. Специфика социального благополучия молодежи, увеличивающая
вероятность неэффективных паттернов самосохранительного поведения и
риск суицида заключается: в несформированности в сознании молодого
человека четких антисуицидальных барьеров; низкой значимости витальных
ценностей; повышенной напряженности базовых потребностей, связанной с
трудностью или невозможностью их достижения; неудовлетворенности
актуальными компонентами жизнедеятельности; снижении личной
безусловной значимости в условиях окружающего социума; в формировании
неэффективных стратегий совладающего поведения в сложных жизненных
ситуациях.
-
Особенность воспроизводства суицидального риска населения среднего возраста обусловлена снижением социального благополучия в основных сферах жизнедеятельности, включающих низкую оценку своего социально-экономического статуса, безработицу, чувство неуверенности в завтрашнем дне, низкую удовлетворенность жизнью в целом, снижение социально-психологического самочувствия, распространенность девиаций.
-
Специфика суицидального риска населения пожилого и старческого возраста заключается в усилении факторов социальной эксклюзии, сужающих социальное пространство и ограничивающих социальный капитал пожилого населения.
-
Снижение эффективности профилактики суицидального риска в современной России обусловлена отсутствием национальной стратегии; федеральных, региональных программ превенции суицидов; скоординированной деятельности централизованной суицидологической службы; межведомственной разобщенностью; низкой доступностью помощи в малонаселенных пунктах, сельской местности; отсутствием критериев оценки эффективности суицидологической службы; отсутствием алгоритмов систематизированного статистического учета суицидов.
-
Оптимизация системы превенции суицидального риска заключается в реализации национальной стратегической модели противодействия суицидальному риску, интегрирующей медицинскую и социальную деятельность, призванную минимизировать возможные ситуации воспроизводства суицидального риска в современном российском обществе. Стратегия нивелирования суицидального риска должна включать систематическую оптимизацию базовых компонентов социального благополучия населения.
Теоретической и методологической основой диссертационного
исследования является: Полипарадигмальный подход, объясняющий
интегральную модель социальной реальности в виде взаимодействия четырех
уровней социального пространства: макрообъективного, макросубъективного,
микрообъективного и микросубъективного (Дж. Ритцер).
Синергетический подход, объясняющий сложный характер социальной действительности позволяющий определить сущностные понятия суицидального риска, в контексте неопределенности, случайности выбора различных вариантов вероятного будущего поведения (В.А. Бачинин, В.П. Бранский, М.С. Ельчанинов, П. Назаретян, С.Д. Пожарский).
Рискологическая парадигма, обосновывающая тезис о том, что риск является сущностной характеристикой современной реальности (У. Бек, Н. Луман).
Социокультурный подход к анализу рисков, где риск рассматривается в качестве социального конструкта, укорененного в культуре, социальных
отношениях и институтах общества. (А. Альгин, С.Г. Максимова, А.В. Мозговая, О. Н. Яницкий).
Современные теории социального благополучия, определяющие его как базовый индикатор эффективности деятельности социальной сферы; как комплексный показатель, включающий в себя социальное самочувствие, уровень благосостояния, качество жизни населения и, кроме того, являющийся индикатором социальной безопасности (И.Я. Богданов, В.А. Бурко, А.А. Давыдов, Н.Н. Клюев, В.Н. Кузнецов, И.В. Мерзлякова).
Информационная база исследования включает:
Нормативно-правовые документы Российской Федерации. Статистические данные о самоубийствах в Российской федерации. Документы межведомственной группы по профилактике и анализу фактов суицидального поведения среди детей и подростков Администрации Алтайского края при Управлении Алтайского края по образованию и делам молодежи; результаты социологических исследований при участии автора (2009-2015 гг.).
Основа информационной базы включает:
-
Данные социологических опросов населения в приграничных территориях России: Алтайский край, Новосибирская область, Красноярский край, республика Бурятия, Калининградская область, Ставропольский край.(n=4200)
-
Данные социологического исследования учащихся общеобразовательных учреждений Алтайского края. (n=1200)
-
Данные социологического исследования студенческой молодежи г. Барнаула. (n=298)
-
Данные федеральной статистики Российской Федерации по округам о соотношении уровня самоубийств и убийств за 2006-2015 г.г.
-
Нормативно-правовые документы Российской Федерации и Алтайского края по проблемам преодоления суицидов среди населения.
В работе использованы результаты 6 научных проектов, реализованных
автором в составе коллектива социологического факультета Алтайского
государственного университета в 2009-2015 г.г. при поддержке РГНФ, РФФИ,
Министерства образования РФ, администрации Алтайского края по образованию и
делам молодежи.1) «Социальные риски воспроизводства девиаций и социальная
безопасность населения России: проблемы взаимообусловленности и
трансформации в современных условиях кризисного состояния общества»(2009-
2011г.г.); 2)«Социальная безопасность региональных социумов: методология и
технология научного анализа» (2009-2013 г.г.); 3) "Социологический анализ и
оценка суицидальных рисков молодежи " (2011 г.) 4) «Социология региона:
социально-экономическое и этнокультурное развитие азиатского
приграничья»,(2012 г.); 5) «Демографическая безопасность приграничных регионов
современной России: проблемы старения и миграции», (2012-
2013г.г.)6)«Социальные риски воспроизводства суицидального поведения в региональном социуме (на примере исследований в Алтайском крае)» (2013-2015 г.г.)
Методы исследования:
Теоретические методы диссертационного исследования: традиционный анализ
литературы, системный анализ, обобщение; сравнительный анализ,
ретроспективный анализ, экстраполирование, моделирование.
Эмпирические методы социологического исследования: социологический опрос; анализ документов.
Математико-статистические методы: анализ статистических данных
посредством статистической группировки; частотный анализ, дисперсионный
анализ (сравнение средних выборок), регрессионный анализ с использованием программы SPSS 17.0.
Основные результаты диссертационного исследования и их научная новизна
1. Разработаны теоретико-методологические основы исследования
суицидального риска в процессе эволюции социологической науки от
классических, к неклассическим, постнеклассическим подходам.
Представлены авторские интерпретация сущности суицида: в контексте
парадигмы «методологического индивидуализма»; формирования
иррациональных моделей человеческого поведения в условиях парадокса
«чрезмерной реакции»; дисфункции индивидуальной социальной
перспективы. Описана социальная детерминация суицидов в интеграции макро - микросоциологических подходов, как системное нарушение рефлексивного мониторинга, снижающего резервы социального актора в контроле деятельности, порождающее непредвиденность, непредсказуемость последствий социальных практик.
-
В теории социальных рисков, доказано, что коррелируемость суицидального феномена обусловлено ростом социальной неопределенности.
-
Впервые представлена авторская трактовка постнеклассической концепции суицидов, суицидального риска в контексте социальной синергетики, ее базовых понятий: бифуркации, диссиципации, резонансных воздействий, социальной энтропии и др.
-
Представлена авторская интегративная концепция суицидальной уязвимости. Классифицированы, описаны факторы снижения онтологической безопасности на глобальном, локальном (региональном), индивидуальном уровне. Обобщены теоретические положения разнообразных подходов к анализу социального благополучия населения. Доказано, что дисфункции онтологического социального благополучия являются базовым условием воспроизводства суицидального риска в современном обществе, обоснована возможность их исследования как предикторов суицидального риска.
-
Предложено авторское определение суицида, как социального феномена, представляющего собой целенаправленное, саморазрушительное поведение социального субъекта, обусловленное сочетанием социетальнообусловленных факторов, а также его уникальной мотивационной и аксиологической субъективной составляющей, в кризисных условиях современной социальной реальности. Обоснована авторская трактовка, а также понимание суицидального риска, как меры опасности поведенческой активности социального субъекта, направленной на саморазрушение, обусловленной невозможностью достижения базовых компонентов социального
благополучия в сочетании с максимальным ростом их субъективной значимости.
-
Воспроизводство суицидального риска концептуализировано, как имплицитное взаимовлияние глобальной, локальной, индивидуальной суицидальной уязвимости, обусловленное дисфункциями социального благополучия, невозможностью его реализации социально одобряемым способом. Процесс ослабления защитных жизнеохранительных резервов российского населения.
-
Разработаны и апробированы методические принципы изучения социальных факторов воспроизводства суицидального риска, включающие интегральный анализ комплексных показателей социально-экономического и социально-психологического благополучия в сопряженности с опасностью суицидального поведения. В качестве критериев оценки суицидального риска рассмотрены отношения социальных акторов, разных групп населения шести приграничных территорий Российской Федерации к реальным условиям жизнедеятельности в сопряженности с допустимостью суицидального поведения.
-
Выявлены специфические региональные особенности процессов воспроизводства суицидального риска на основе анализа воздействия социально-экономических, социально-психологических, социально-демографических, этнокультурных факторов, обуславливающих специфику социального благополучия населения. Представлена региональная дифференциация, с учетом разного уровня социального благополучия, знание которой необходимо для разработки целенаправленной превентивной деятельности по преодолению условий и факторов суицидального риска. Представлены модели социальных факторов суицидального риска в Сибирском федеральном округе (Алтайский край, Новосибирская область, Красноярский край), Северо-западном федеральном округе (Калининградская область), Северокавказском федеральном округе (Ставропольский край).
-
Описана специфика воспроизводства суицидального риска разных возрастных когорт населения современного российского общества. Выделены актуальные для каждого возраста факторы социального благополучия, депривация которых способна усиливать опасность рискованного суицидального поведения. Представлены модели социальных факторов суицидального риска молодежи, лиц среднего возраста, населения пожилого и старческого возраста.
-
Рассмотрен современный анализ базовых направлений профилактики социальных рисков в современном российском обществе. Обоснованы общие подходы к институту превенции социального риска, оценке предела социальных рисков, принципиальной возможности их лимитирования.
-
Представлена эффективность существующей системы превенции суицидального риска в современном российском обществе, выделены и классифицированы типичные проблемы ее функционирования, снижающие ее оптимальность.
-
Предложена стратегия противодействия риску суицидального поведения, представляющая комплексные интегрированные модели деятельности, призванные минимизировать возможные ситуации воспроизводства суицидального риска в современном обществе.
-
Описан социальный механизм функционирования национальной стратегической модели минимизации суицидального риска в современном российском обществе.
-
Представлены и научно обоснованы направления оптимизации жизнеохранительных резервов российского населения на социально управленческом, институциональном, субъективно-поведенческом уровнях.
Положения, выносимые на защиту:
-
Релевантным для изучения воспроизводства суицидального риска населения является полипарадигмальный подход, включающий концепцию социальной синергетики, теории риска и благополучия.
-
Авторская интегративная концепция позволяет определить суицидальный риск как констелляцию глобальной, локальной, индивидуальной уязвимости;
меру опасности поведенческой активности социального субъекта,
направленной на саморазрушение, обусловленное невозможностью или трудной достижимостью базовых компонентов социального благополучия в сочетании с максимальным ростом их субъективной значимости.
-
Разработка моделей воспроизводства суицидального риска в приграничных территориях с дифференцированным уровнем социального благополучия населения включает использование качественных и количественных методов, идентифицирующих социальную проблему суицидального поведения.
-
Модели воспроизводства суицидального риска населения современного российского общества отражают взаимосвязь между совокупностью комплексных показателей социально-экономического и социально-психологического благополучия населения территории и проявляются в региональной траектории воспроизводства суицидального поведения.
-
Особенностями воспроизводства суицидального риска российской молодежи являются: готовность использовать суицид для решения сложных жизненных проблем; недостаточная значимость здоровья, жизни, как базовой безусловной ценности; низкий уровень удовлетворенности основными компонентами социального благополучия, актуальными для молодежи, дезадаптивные стратегии выхода из жизненных затруднений и др.
-
Специфика воспроизводства суицидального риска населения среднего возраста определяется наличием социальной фрустрации, не удовлетворенностью социально-экономическим статусом, социально-психологическим благополучием; низким рейтингом ценностей, связанных с социальной востребованностью, интеграцией, духовностью, что характеризуют ослабление антисуицидальных барьеров.
-
Специфика социального благополучия лиц третьего возраста определяется в первую очередь, ростом социальной изоляции данной группы населения, разрушающей социальные связи, уменьшающие социальное пространство, социальный капитал личности, а также депривирующей основные проявления жизнедеятельности лиц пожилого и старческого возраста.
-
Перспективами развития суицидологических служб РФ являются: включение показателей суицидальной смертности в оценку социального благополучия населения региона; разработка программ превенции суицидального риска в рамках модернизации здравоохранения; усиление междисциплинарного и межведомственного сотрудничества; формулирование эффективного стандарта и алгоритма превентивной помощи с учетом специфики социально-экономического и этнокультурного фактора; использование научно обоснованных подходов в повседневной практике профилактики суицидов.
-
Модель государственной стратегии снижения суицидального риска предусматривает социально-экономическое межотраслевое и межсекторное взаимодействие, организуемое на макроуровне, как структурно-системной регуляция социального благополучия населения; на мезо уровне, как антисуицидальная деятельность в образовательных, воспитательных учреждениях, органах социальной защиты, СМИ, институтах семьи и родительства; на микроуровне, включающем субъективно-поведенческую реализацию социального благополучия в контексте формирования антисуицидальных барьеров личности. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что обобщены
классические, неклассические, постнеклассические социологические подходы к анализу суицида, суицидального риска, как социального феномена; обоснованы теоретико-методологические основания и эвристические возможности социальной рискологии, теорий социального благополучия в анализе системы воспроизводства суицидального риска в условиях кризисного развития современного российского общества.
Обосновано, что трансцендентной сущностью воспроизводства суицидального
риска является амбивалентный процесс роста индивидуализации человек и
ослабления силы институционального ценностного контроля, принципов,
основополагающих жизненные ценности.
Синергетическая социологическая парадигма впервые апробирована как теоретико-методологическая база исследования воспроизводства суицидального риска населения в региональных социумах российского общества.
Разработана авторская интегративная концепция суицидальной уязвимости, как суммарный итог взаимодействия социальных макропроцессов и личностных диспозиций, нарушающий защитный контур социального субъекта. Определен методологический вклад интегративной концепции суицидальной уязвимости, основанный на возможности анализа, прогнозирования социальных детерминант суицидальной опасности.
Проанализированы основные факторы воспроизводства суицидального риска в современной России. Рассмотрены основные теории социального благополучия, обоснована их связь с проблемой воспроизводства суицидального риска.
Представлен теоретический анализ возможных направлений в анализе
социального контроля и лимитирования социальных рисков, в том числе суицидального риска.
Определены новые концептуальные подходы к модернизации и оптимизации социального контроля и минимизации суицидального риска населения в России на основе реализации национальной стратегической модели. Описан социальный механизм ее системного функционирования.
Теоретико-методологические, методические и содержательные результаты имеют значение для исследователей, занимающихся проблемами социальных девиаций, социальной рискологии, социологии суицидов, социальной политики и могут быть использованы при изучении социальных явлений и процессов в современном трансформирующемся обществе.
Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты
диссертационного исследования могут быть использованы при разработке адресных
превентивных программ, направленных на минимизацию суицидоопасных
социальных факторов и ситуаций. Данные об особенностях социального
благополучия населения, представленные в моделях воспроизводства
суицидального риска, могут быть основой региональной антисуицидальной
политики. Возрастная специфика, выявленная в группах суицидального риска среди
населения регионов, может быть использована для оказания системы мероприятий,
направленных на социальную, психологическую поддержку, на формирование у
данных групп населения антисуицидальных защитных барьеров. Описанная
специфика процессов омоложения суицидального риска, психологические,
социальные, экономические корреляты суицидоопасных ситуаций среди молодежи
могут быть положены в основу специальных антисуицидальных курсов обучения
среди студенческой молодежи, учащейся молодежи общеобразовательных
учреждений России. Знание важных аспектов специфики формирования
суицидальной активности среди молодежи может быть использовано при обучении
разных групп специалистов, работающих с молодежью в общеобразовательных,
социальных учреждениях. Рекомендации, направленные на оптимизацию
функционирования системы превенции суицидального риска, представленные
автором, могут быть использованы при разработке масштабных антисуицидальных программ на уровне различных учреждений и ведомств. Обозначенные автором принципы организации антисуицидальной превенции, могут быть положены в основу работы межведомственных комитетов, комиссий и групп, ответственных за реализацию данной социальной деятельности.
Определенные результаты и выводы исследования включены в ряд курсов,
преподаваемых автором в Алтайском государственном университете на
социологическом факультете: «Социология риска», «Социология суицида»,
«Социальная реабилитация», «Коррекционная работа в системе образования». На
основе диссертационного исследования подготовлены методические рекомендации
«Профилактика суицидальных намерений среди молодежи» (превенция,
интервенция, поственция суицидального риска), а также учебно-методические
материалы, программы, используемые для обучения бакалавров, магистров
социологического факультета АлтГУ.
Полученные теоретические и эмпирические результаты исследования могут явиться основой для разработки курсов по развитию важных компетенций для
специалистов социальной сферы, связанной с реализацией превентивной деятельности.
Положения и выводы диссертационного исследования вносят определенный вклад в область социологии суицидов, социологию риска, девиантологию. Позволяют использовать полученную базу данных для дальнейших теоретических и прикладных исследования данной актуальной проблемы.
Предложенная в диссертации методическая основа исследования,
направленная на изучение основных аспектов жизнедеятельности населения в контексте суицидального риска может быть использована для оценки суицидального риска в других территориях России, проведения подобных мониторингов.
В целом, полученные автором данные исследования способствуют
формированию научно обоснованного эффективного подхода к минимизации
суицидального риска в современном российском обществе.
Апробация результатов исследования
По теме исследования опубликовано 38 работ, из них 20 в изданиях,
рекомендованных ВАК, а также 2 монографии.
Результаты диссертационного исследования докладывались на
международных конференциях: «Молодежь в современном обществе: проблемы и решения», Псков, 2010 г., «Профессионально-личностный потенциал успешности психолога в условиях модернизации образовании», Барнаул, 2010 г., «Социум и жизненное пространство личности (междисциплинарные аспекты)», Пенза, 2011; «Социология в современном мире: наука, образование, творчество», 2011-2014 г.г. «Дни науки», Прага, 2012 г; «Научный потенциал в современном мире», София, 2012 г; «Стратегические направления современной науки», Прага, 2012 г; «Миграции в обществах со стареющим населением: актуальные демографические вызовы современных обществ в Восточной Европе и РФ», Барнаул, 2012 г., «Восточное партнерство», Прземисл, 2013 г., «Социальная интеграция и демографическая безопасность приграничных регионов России: проблемы старения, репродуктивного здоровья и миграции», Барнаул, 2013 г., «Психолого-
педагогические основы формирования нравственности современной молодежи», Барнаул, 2013 г., «Перспективные исследования», София, 2014 г., «Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями», Барнаул, 2014 г.," Social and economic problems of modern society", Прага, 2015 г.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включает 307 источников, в том числе 74 на ин. яз.
Интегративная концепция уязвимости и воспроизводства суицидального риска в дисфункциях онтологического социального благополучия
В настоящее время разные аспекты проблемы социального благополучия представлены в различных отраслях социального знания. В зарубежных и отечественных научных исследованиях благополучие рассматривалось в различных контекстах. Социальное благополучие, как основную цель политики государства обосновали (О.Е. Андрюшина, Д.Д. Богоявленский, А.В. Вебер, Е.Н. Данилова, И.В. Мерзлякова, и др.) [6; 19; 38; 62; 85; 116;]
Социальное благополучие, как показатель уровня материального достатка, благосостояния, богатства, представили в своих исследованиях: И.Я. Богданов, В.Д. Браун, А.И. Гундаров, Д.П. Журавлева, Н.Н. Клюев, А.С. Пигу, Ч. Пирс, Н.М. Римашевская, Б.Б. Селигмен, И.П. Цимбалов [18; 19; 26; 58; 74; 85; 89;116; 151; 152; 165; 175; 210]
Компоненты социального самочувствия, как индикатора социального благополучия исследовали: О.Л. Барская, В.А. Бурко, У. Джеймс, В.А. Иванова, Н.Н. Клюев, А. Кэмбелл, К. Роджерс, К.К. Семенова, В.Н. Шубкин [11;31; 64; 83; 89; 101; 115; 116; 167; 176; 205; 217].
Социальное здоровье, как один из базовых факторов социального благополучия, описали: В.Дж. Браун, С.Г. Бурчинский, М.В. Гладышев, Б.А. Классов, Н.Н. Клюев, Э.Г. Круг, В.П. Петленко, А.В. Петровский, И.В. Федосова, В.Е. Фортова [26; 32; 45; 54; 69; 88; 89; 116; 131; 146; 149; 200; 201].
Проблема гармоничных отношений человека и окружающей природной, среды, как важного компонента социального благополучия, представлена в трудах У. Бека, М.В. Гусева, Н.Н. Клюева, А.В. Мозговой, Б.Б. Прохорова, Л.А. Радкевича, О.Н. Яницкого [13; 14; 60; 89; 116; 120; 161; 163; 188; 225].
Социальное благополучие в контексте идеального социального устройства отражено в исследованиях Э.Дюркгейма, Р.Мертона, Т. Парсонса, П.А. Сорокина, Г. Спенсера [68; 69; 125; 152; 196; 197].
Социальное благополучие, как результат согласованного социального поведения и эффективного межличностного взаимодействия изучено в трудах П. Блау, М. Вебера, Дж. Мида [18; 40; 127].
Социальное благополучие в контексте реализации нравственных ценностей, духовной гармонии, счастья, представили: М. Аргайл, Е.С. Баразгова, О. Л. Барская, В.А. Бурко, Н.Н. Клюев [7; 10; 11; 32; 94].
Значительное количество современных междисциплинарных исследований феномена суицида в философском, психологическом, педагогическом, социальном, социокультурном, этическом и других аспектах указывают на крайнюю многозначность научного осмысления данного социального феномена. Представленная в данных исследованиях проблематика детерминации суицидального поведения, на наш взгляд, не компенсирует, а в большей степени актуализирует не разработанность социологических концептуальных подходов к проблемам социального анализа, контроля, минимизации, превенции суицидального риска. Имеющийся в данное время теоретический потенциал социологии является необходимым, но не достаточным.
В связи с этим, представляется важным исследовать специфику воспроизводства суицидального риска в контексте такого комплексного показателя качества жизнедеятельности населения, к которому в полной мере можно отнести категорию «социальное благополучие». Несмотря на достаточную распространенность исследований социального благополучия, в настоящее время не определены методологические подходы к анализу данного феномена в контексте его влияния на различные девиации, в частности суицида, суицидального риска. Существующие подходы к анализу социального благополучия не позволяют использовать их в оценке суицидального риска в конкретных региональных социумах. Не разработанность теоретико-методологического подхода к анализу социального благополучия в контексте обусловленности суицидального риска не способствуют проведению комплексного и всестороннего анализа данного явления. Несмотря на теоретическую и практическую значимость имеющихся исследований социального благополучия, в них отсутствует комплексное описание социально-экономических, а также социально-психологических аспектов, обусловливающих снижение качества жизни, являющегося предиктором суицидального риска. Данный факт не способствует системному целенаправленному анализу, прогнозированию формирования социальных рисков, развитию социальных технологий их минимизации и лимитирования.
Таким образом, при всем многообразии интердискурсивных методологических подходов, опосредованно связанных с темой диссертационного исследования, в современной социологической науке остается недостаточно представленной проблема интегративной социальной детерминированности суицидального риска. В проблемном поле современной социологии на сегодняшний момент отсутствует концептуализация проблемы взаимообусловленности процесса воспроизводства суицидального риска, социальным благополучием населения современного российского общества. Значимой, на наш взгляд является разработка новых полипарадигмальных социологических подходов к анализу воспроизводства суицидального риска в контексте анализа системы социального благополучия, так как именно на их основании, представляется возможным разработать и реализовать социальные механизмы минимизации суицидов в системе превенции данной девиации в России. Попытка решения данной научной проблемы представлена в данном диссертационном исследовании.
Модель распространения суицидального риска в Северо-западном федеральном округе (на примере Калининградской области)
Развивая идеи зарубежных социологов, Н. Л. Смакотина предлагает собственную структуру парадигмы риска в сопряжении с проблемой рационализма. В ней рационализм сопрягается с неопределенностью, которая по ее мнению, «обладает большей широтой и глубиной охвата социальных явлений, большим эвристическим потенциалом, нежели понятие иррациональности» [189]. В контексте изучения суицидального риска в современном обществе, детерминирующей является идея о том, что установки индивидов в социальном, психологическом контексте, а также интенциальные переживания разнообразных экзистенциальных проявлений, таких как ожидания, вера, доверие, страх, являются регулирующими индикаторами деятельности социальных агентов, а также выступают в роли элементов, встроенных в рациональную структуру сознания. Операционализация данных понятий позволяет провести социологический анализ субъективных составляющих любого социального риска, в частности, в контексте нашего исследования субъективных составляющих суицидального риска. Рискованное поведение является отражением ситуации неопределенности, а отраженные в мышлении ожидания, мнения, настроения могут рассматриваться, как способ оценки и расчета риска. М. Меркхофер считает, что «риск – это неопределенная ситуация, в которой одно или несколько последствий нежелательны» [291]. Последствия могут быть представлены на разных уровнях социальной системы в виде здоровья человека, состояния окружающей среды или сказываться на развитии самой системы.
Таким образом, исходя из разных трактовок сущность, генезис риска, независимо от сферы, в которой он возникает, будь то экология, хозяйственная деятельность или индивидуальное поведение человека, связывается с состоянием неопределенности. Неопределенность социальной реальности характеризует как объективную действительность, так и отражение ее в формах деятельности субъекта и рефлексию самой деятельности. При этом возникают ситуации со многими неизвестными, не имеющими однозначного исхода, ставящие субъекта перед необходимостью выбора. Как пишет А.Альгин, «если не существует возможность количественно и качественно определить степень вероятности того или иного варианта, то это и будет ситуация риска» [5].
Согласно социокультурному подходу к анализу рисков, риск рассматривается в качестве социального конструкта, укорененного в культуре, социальных отношениях и институтах общества. Ряд ученых утверждают, что риск, в отличие от опасности,- социальный конструкт, продукт исторически и культурно обусловленной интерпретации.
Наиболее релевантным, с учетом целей нашего исследования, является определение риска, как "социальной активности, призванной преодолетьнеизбежный выбор, в процессе которого существует возможность «количественно и качественно оценить вероятность достижения предполагаемого результата, неудачи и отклонения от цели" [246, p.2]. Большинство современных исследователей имеют сходный взгляд на риск, как на форму деятельности в условиях неопределенности, когда есть возможность оценить вероятность ее результата.
Данный подход, на наш взгляд, отражает индивидуально-личностную характеристику деятельности, и является психологичным. В психологии, понятию «риск» соответствуют три взаимосвязанных значения. Во-первых, риск как мера ожидаемого неблагополучия при неуспехе в деятельности; во-вторых, риск как действие, в том или ином отношении грозящее субъекту потерей (проигрышем, травмой, ущербом); в-третьих, риск, как ситуация выбора между двумя возможными вариантами действия – менее привлекательным, однако более надежным, и более привлекательным, но менее надежным [166]. Преимуществом данного взгляда на риск является возможность его эмпирической верификации и практического использования для управления процессами по минимизации рисков.
В этом смысле социальная рискология всегда психологически ориентирована (проблемные ситуации имеют психологическую составляющую), будучи вынуждена анализировать социально психологические аспекты проблемных ситуаций и действующих субъектов.
Более того, в социологии риска ряд понятий социальной и личностной психологии "метатеоретизируется", приобретая системный характер (доверие, терпение, бездействие, влияние, принятие решений и другие). Таким образом, несмотря на возможность многовариантной операционализации термин "риск" при анализе ситуаций вполне может принимать конкретные контекстные значения. Однако, риск – не только деятельность, но и комплексная характеристика состояния личности, группы, общества. Следовательно, необходимо обосновать и уточнить понятие «общество риска». Так, согласно У. Беку, Э. Гидденсу – это особая стадия развития общества, характеризующаяся кризисом модернизации и сопровождающаяся стремительным производством рисков различного рода. У. Бек описал базовые характеристики «общества риска». Одной из особенностей общества постмодерна является неустойчивость социальных институтов, таких как экономика, политическое устройство, семья, и другие стабилизирующие основы индустриального общества, происходит разрыв «социальной ткани». Индивиды стремительно меняют, характерные для эпохи модерна поведенческие социальные практики, привычки и стереотипы. Расшатываются важные социальные оси - семья, профессия, роль науки и прогресса «возникает новая двусмысленная связь между шансами и рисками, т.е. вырисовываются контуры общества риска» [14, с. 368].
Роль социального благополучия в детерминации риска суицидального поведения населения среднего возраста
Одним из факторов суицидального риска населения, особенно молодежи, в контексте бедности, является уровень материальной дифференциации в обществе, повышение субъективной значимости данного показателя для определенных групп населения. Так, по данным Госкомстата, доходы самых бедных ниже дохода самых богатых представителей населения в России в 15 раз, по данным независимых экспертов он достигает 27,5 [157]. Для современной России показательными являются слова П.Сорокина: «Казалось, никогда еще не было такого контраста между бедностью и богатством, между миллиардерами и нищими, как в наше время» [197].
Поляризация между основными группами населениями усиливается не только по материальному уровню жизни, но также и по актуальным ценностным ориентациям, образу жизни, нормам и образцам поведения. Этот дисбаланс разрушителен для социального согласия по поводу базовых ценностей и принципов общественной жизни, являющегося необходимым условием формирования и развития демократических институтов государства и гражданского общества. Он препятствует развитию в России экономики нового типа, ориентированной на знание [157]. Одним из условий преодоления таких диспропорций является не только рост экономического развития, обуславливающий улучшение благосостояния, но и также оптимизация законодательной и нормативной базы в регуляции социальной сферы. Представители социальных теорий, определяют благополучие как многофакторный конструкт, представляющий сложную взаимосвязь культурных, социальных, психологических, физических, экономических и духовных факторов (Н.М. Брэдберн, К. Рифф, J. Wilson и др.). Указанные подходы в исследовании благополучия связаны с оценкой индивидуального уровня, субъективного благополучия, которое может включать позитивное психологическое состояние, эмоциональную удовлетворенность. (У. Джеймс, Дж. Дьюи, Дж. Г. Мид). Благополучие с данных позиций определяется степенью адаптации человека к жизненной среде, успешности преодоления жизненных затруднений и проблем, достижения актуальных целей, следовательно, благополучие определяется индивидуальным опытом, активностью личности. Индивидуальный опыт определяет возможности человека достигать благополучия [64; 152].
В контексте данных теорий, рост суицидального поведения, как отражения низкого социально-психологического благополучия, объясняется высоким уровнем дезадаптации населения, снижением волевого потенциала в связи с депрессией, невозможностью и нежеланием достижения жизненно важных целей.
Представители социогуманитарных теорий связывают благополучие с иерархией и реализацией базовых потребностей личности, уровнем их самореализации. Важная роль в достижении благополучия отводится самости человека, его личностной позиции, определяющей активность жизнедеятельности человека [115; 154; 167].
Особое значение в исследовании благополучия, имеют теории мотивационно-потребностной сферы личности У. Телли, Э. Алларта и др. Согласно данным подходам, для достижения высших уровней удовлетворения, индивид должен реализовать все дефицитарные потребности, базовыми из них являются – физиологические потребности, потребности в принятии и любви, в социальном признании и уважении, в безопасности, стабильности, самореализации. Своевременное достижение данных потребностей лежит в основе чувства социального благополучия личности. С другой стороны длительная неудовлетворенность данных потребностей может приводить к чувству социальной не успешности, стрессам, неврозам, депрессии, являющейся предшественницей суицидов. Среди основных мотивов самоубийств мужчин зрелого трудоспособного возраста в России выделяют низкий уровень возможности реализоваться, достичь социального признания, уважения. С другой стороны, решающими причинами самоубийств, для подростков и молодых людей, по данным исследований, являются мотивы, связанные с неудовлетворенностью потребностей в любви, принятии, безопасности. При всем различии причин законченных суицидов у различных социально демографических групп населения, можно выявить общее - невозможность или неспособность реализовать основные мотивы жизнедеятельности личности, субъективная значимость которых возрастает в ситуации предсуицида.
Э. Алларт в своей теории выделил такие актуальные потребности, лежащие в основе благополучия, как потребность в здоровье, образовании, занятости, материальном достатке и.т.п. Среди потребностей, связанных с коммуникациями ученый акцентирует потребности принадлежности к социуму, близкое удовлетворяющее общение, тесные семейные связи, дружеские связи, любовь, поддержку.
В контексте суицидального поведения реализация различных потребностей, определяющих благополучие индивида, имеет возрастную структуру. Так, часто суициды у пожилых людей связаны с депривацией потребности в здоровье, что является причиной депрессии. Нарушение потребностей в удовлетворяющих коммуникациях, в частности в семье и ближайшем окружении, чаще является решающим фактором при совершении суицида у подростков и молодежи. Причем, чем более молод человек, тем более для него актуальна полемика с семьей в структуре его суицидального поведения.
К следующей группе потребностей, образно названной Э. Аллартом, как потребность «быть», ученый относит потребность в социальной интеграции, определенном социальном статусе, потребность в общественно политической активности, Согласно автору, ощущение благополучия формируется только в условиях роста уровня удовлетворения всех, названных выше потребностей. В контексте реализации данной потребности, отражающей определенные аспекты благополучия, становится понятен комплекс «короля Лира», известный в суицидологи и связанный с тем, что при резком изменении социального положения, снижении социального статуса, невозможности заниматься высоко значимой для себя деятельностью, а также при стечении других драматичных обстоятельств может сформироваться суицидальный комплекс. К. Рифф обобщил ряд подходов к благополучию и предложил интегративную модель благополучия, включающих такие базовые компоненты личности, как целеполагание; самопринятие; независимость; компетентность; личностный рост [180]. Наиболее важным компонентом в формировании суицида, в предложенной модели К. Риффа, является проблема самопринятия личности. В последующих параграфах нашего исследования будет показано, как негативное самоотношение (самопринятие), значительно увеличивает шансы суицидального поведения. Основа данного феномена заключается в угрозе такому базовому образованию личности, как "Я–концепция". В данном контексте суицид, с одной стороны свидетельствует о разрушении «Я концепции», а с другой стороны является своеобразным выходом из сложившейся ситуации.
Специфика функционирования системы превенции суицидального риска в современном российском обществе
Согласно полученным данным половина представителей незанятого населения края являются безработными от 1-2 месяцев до нескольких лет. Особенно опасной в суицидогенном отношении является группа населения, составляющая около 10 % – длительно являющиеся безработными, среди них особенно рискуют около 4% безработных, не стоящих на бирже труда и вероятнее всего не ищущих активно работу. Стагнирующая безработица является одним из компонентов экзистенциального тупика, провоцирующего длительные депрессии. Мужчины преобладают в группе безработных 2 месяца и более, также их в 3 раза больше в группе длительно безработных и не стоящих на бирже труда. Таким образом, мужчины более подвержены латентному риску суицидального поведения, что подтверждается данными статистики совершенных суицидов как в России, так и в Алтайском крае.
Исследование безработицы в контексте ее территориальной локализации, выявило преобладание длительности и распространенности безработицы на селе, однако в городе выявлено больше безработных, не состоящих на бирже труда. В группе безработных преобладают мужчины в возрасте 22-26, а также 50 лет и старше. Таким образом, в наибольшей степени подвержены латентному риску суицидального поведения мужчины зрелого трудоспособного возраста независимо от места проживания. Выявлено не только абсолютное суицидогенное влияние безработицы, а также тот факт, что ее ожидание, неустойчивость, ненадежность в своем благоприятном профессиональном будущем значительно может усиливать ощущения своего неблагополучия. Согласно данным опроса в Алтайском крае, около половины населения имеет опасения и тревогу, связанную с возможностью потери настоящей работы. В регионе преобладают объективные причины, усиливающие страх безработицы - плохое экономическое положение предприятия, что во многом определено спецификой экономической депрессивности региона. Пятая часть населения выражает справедливое опасение не найти в последующем работу. Вызывает пессимизм тот факт, что население региона среди причин тревог потерь рабочего места выделяет субъективные факторы, в том числе семейные обстоятельства, квалификация, здоровье, межличностные отношения и др. Таким образом, значительная группа населения испытывает выраженный стресс относительно своей профессиональной деятельности, благоприятности своего будущего, что значительно снижает ее адаптивные резервы. Известно, что ожидание негативного события в некоторых ситуациях действует более разрушительно на эмоциональное состояние, психическое здоровье личности, чем само событие.
Удовлетворенность профессиональной деятельностью вносит значительный, иногда решающий вклад в общую удовлетворенность жизнью, создает основу для ощущения благополучия. В Алтайском крае полностью удовлетворены своей работой и карьерой только 40 % населения. Среди главных факторов, снижающих удовлетворенность карьерой - недовольство заработной платой (41 %). Ощущение не успешности собственной карьеры волнует каждого четвертого жителя края. Большинство представителей населения считают, что они достойны более высокого социального положения, при этом забота о материальном достатке постоянно или часто не дает покоя половине населения региона. Такая же часть населения испытывают большие перегрузки, усталость в процессе работы. Все эти факторы обуславливают неуверенность в завтрашнем дне, способствуют социальному пессимизму, снижают общую удовлетворенность своей жизнью. Данные тенденции характерны для разных групп населения Алтайского края, но особенно выражены у мужчин зрелого трудоспособного возраста-45-55 лет. По данным статистики самоубийств в России, указанная группа населения является самой многочисленной среди законченных суицидов [231].
Согласно исследованиям, уровень материального достатка, его субъективная оценка может косвенно способствовать суицидальным настроениям у представителей разного возраста, особенно у молодежи [305]. Однако, однозначной связи между уровнем суицидов и уровнем доходов не выявлено. Тем не менее, низкий уровень доходов в совокупности с другими причинами может стать как поводом, так и причиной суицидального поведения. Согласно данным опроса, выявлено, что денег хватает только на продукты питания и оплату коммунальных услуг - у пятой части населения края, а денег не хватает даже на продукты питания, постоянно приходится брать в долг, констатирует каждый десятый житель края. Согласно данным исследований по проблемам суицидов, такой факт, как сравнительная оценка своего дохода, как низкого, по сравнению с другими способствует негативным переживаниям, особенного молодого поколения [304]. Высоко оценивает свою ущербность, материальную несостоятельность каждый десятый житель Алтайского края. Четвертая часть населения акцентирует ухудшение своего материального положения. Очень беспокоит население Алтайского края такой факт, как обеспечение себя и своей семьи самым, необходимым в ближайший год – так ответило подавляющее большинство представителей населения региона (78 %).
В контексте исследования суицидального риска важным является анализ ожиданий, прогнозов населением изменений качества своей жизни в будущем. Согласно полученным данным только для трети населения характерен социальный оптимизм относительно своего ближайшего будущего. Остальные не видят значительных изменений или опасаются ухудшений своего материального благосостояния, что является основой их социального пессимизма.