Эффект коммуникативной блокировки в процессе взаимодействия муниципальной власти и населения (на материалах Северо-Кавказского федерального округа) Исламов Ферзилах Исламович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Муниципальная власть в условиях модернизирующегося российского общества как объект социологического исследования

1.1 Муниципальная власть как социальный институт российского общества XXI в.: теоретико-методологический анализ

1.2 Социально-экономические, социокультурные и социально политические проблемы муниципальной власти в модернизирующемся российском обществе конца XX - начала XXI в .

1.3 Особенности коммуникации муниципальной власти и населения в условиях формирования электронного государства

Глава 2. Коммуникация муниципальной власти и населения в Северо-Кавказском федеральном округе как социальная проблема: теоретико-прикладной анализ

2.1 Блокировка коммуникаций власти и граждан как эффект масштабных институциональных трансформаций современного российского общества

2.2 Факторы неэффективной коммуникации муниципальной власти с населением (на примере Северо-Кавказского федерального округа): эмпирический анализ

2.3 Прикладные социологические исследования как инструмент преодоления эффекта «коммуникативной блокировки» муниципальной власти и населения (на материалах методически ориентированного социально-инженерного анализа)

Заключение 138

Библиография 155

• Социально-экономические, социокультурные и социально политические проблемы муниципальной власти в модернизирующемся российском обществе конца XX - начала XXI в
• Особенности коммуникации муниципальной власти и населения в условиях формирования электронного государства
• Факторы неэффективной коммуникации муниципальной власти с населением (на примере Северо-Кавказского федерального округа): эмпирический анализ
• Прикладные социологические исследования как инструмент преодоления эффекта «коммуникативной блокировки» муниципальной власти и населения (на материалах методически ориентированного социально-инженерного анализа)

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В условиях современного российского общества, характеризующегося наличием ряда системных социальных проблем, особую важность в аспекте поддержания социальной стабильности и порядка играют взаимодействия муниципальной власти и населения. Таким образом обеспечивается стабильное функционирование социального института государства в условиях модернизирующегося российского общества начала XXI в. Муниципальная власть как элемент социального института государства играет важную роль, так как именно она характеризуется наиболее интенсивным взаимодействием с людьми, формируя у них образ (положительный или отрицательный) всей современной российской власти, способствуя генезису отношения людей к институту государства.

В этой ситуации дисфункции процесса коммуникации между муниципальной властью и населением потенциально несут в себе гораздо большую угрозу, чем просто снижение эффективности управления, обычной потери обратной связи с населением (что, к сожалению, отнюдь не редкость для российской власти, о чем убедительно свидетельствует отечественная история).

Речь в данном случае идет о более опасном социальном явлении – латентном конфликте на фоне нарастающего отчуждения между властью и населением. Под воздействием формирующихся негативных установок населения к власти и власти к населению, взаимных обвинений и «навешивания ярлыков», распространения социальных мифов и стереотипов возникает эффект блокировки потоков коммуникации как по вектору «власть-население», так и по направлению «население-власть». Это существенно затрудняет или полностью нарушает процесс социального взаимодействия – одного из ключевых в обществе.

Сложившееся положение несет в себе ряд потенциальных угроз, связанных с последствиями возникающих дисфункций системы социальной коммуникации муниципальной власти и населения. Очевидно, что социальный порядок является закономерным следствием некого консенсуса между муниципальной властью и населением. В случае если происходит нарушение условного

4 «общественного договора» между муниципальной властью и населением, за-действуется несколько негативных факторов, процессов, в своей совокупности образующих устойчивые, долговременные барьеры не только к общению, но и социальному взаимодействию.

Анализируя эффект коммуникативной блокировки, необходимо принимать во внимание и нынешние условия, в которых происходит взаимодействие между муниципальной властью и населением. В современном компьютерно-информационном обществе возрастают требования к формату государства. Последнее все чаще принимает форму электронного, интегрируясь в виртуальную среду, становясь доступнее гражданам. В этих условиях муниципальная власть уже не может функционировать по-прежнему; в открытом, информационном обществе XXI в. многие действия власти становятся «прозрачными», доступными для граждан, да и сами взаимодействия населения и власти также становятся все менее приватными, а все более публичными. Результаты такого взаимодействия граждане нередко размещают в сети Интернет, и в случае, если люди подозревают муниципальную власть в коррупции, волоките, некомпетентности и пр., это сразу становится достоянием тысяч, а иногда и миллионов граждан, формируя общественное мнение о муниципальной власти. Данная проблема представляется нам весьма острой и злободневной для современной России.

Степень научной разработанности. Проблематика функционирования социальной системы в целом, ее отдельных социальных институтов оказалась в центре внимания таких классиков социологической науки как О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Мертон, М. Вебер, Т. Веблен, А. Этциони, Л. Берталанфи, Д. Истон¹. Ведущие российские социологи также подробно исследовали данную проблемную область, среди них - М.К. Горшков, В.И. Добрень-

¹ Конт О. Дух позитивной философии: Слово о положительном мышлении. - М.: Книжный дом «ЛИБ-РОКОМ», 2011.; Спенсер Г. Личность и государство. - М., 2007.; Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. - М.: Канон, 1995.; Парсонс Т. О структуре социального действия. - М.: Академический проект, 2000.; Мертон Р. Философия науки. Общий курс / Под ред. С.А. Лебедева. - М., 2004.; Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм. -СПб.: Владимир Даль, 2017.; Веблен Т. Теория праздного класса. - М., 1984.; Etzioni A. From Empire to Community. - N.Y.: Palgrave Macmillan, 2004.; Берталанфи Л. Общая теория систем - обзор проблем и результатов // Системные исследования: Ежегодник. - М.: Наука, 1969.; Easton D. The Development of Political Science: A Comparative Survey, (Ed. with J. Gunnell, and L. Graziano), - New York: 1991.

ков, А.И. Кравченко, С.С. Фролов, З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская, Ф.И. Шар-ков, И.И. Грунтовский, М.М. Юсуфов и др.¹.

Исследования, связанные с предметной областью социологии власти, наиболее результативно были осуществлены М. Вебером, П.А. Сорокиным, П. Бурдье, Д. Кола, М.Я. Острогорским, С. Липсетом и др.².

Тематика публикаций, в центре внимания которых – электронное государство, – чаще всего встречается в работах Ю.А. Нисневича, А.А. Тедеева, В.В. Усанова, И.Ю. Богдановской³ и др.

В настоящее время в научной литературе представлено немало трудов, в центре внимания которых – открытое общество, различные его функциональные, структурные элементы. В числе наиболее известных специалистов по данной тематике необходимо отметить К. Поппера, Э.Г. Соловьева, Е.Д. Павлову, Р.Ф. Абдеева, В.В. Буряк, Л.Е. Варакина, У.Дж. Мартина, А. Чернова, И.Г. Ше-стакову и др.⁴.

¹ Горшков М.К., Прикладная социология: методология и методы: Учебное пособие/ М.К.
Горшков, Ф.Э. Шереги. - М.: Альфа-М: ИНФРА-М, 2009.; Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. - М.:
Академический проект, 2009.; Кравченко А.И. Социология. Общий курс. - М.: Логос, 2002.; Фролов С.С. Со
циология организаций. - М.: Гардарики, 2001.; Голенкова З.Т. Избранные труды. - М.: Новый хронограф, 2014.;
Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. -
М., изд-во «Дело», 2002.; Шарков Ф.И. Массовые коммуникации и медиапланирование. - М.: Издательство
«Альфа Пресс», 2008.; Грунтовский И.И. Престиж воинской службы офицерского состава Вооруженных Сил
Российской Федерации и пути его повышения (Социологический анализ): дис. ... канд. социол. наук. - М., 2004.;
Юсуфов М.М. Особенности институализации здравоохранения в постсоветской России: дис. ... канд. соц. наук.
Краснодар, 2012.

2 Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии.
Конфуцианство и даосизм. - СПб.: Владимир Даль, 2017.; Сорокин П.А. Человек и общество в условиях
бедствий: (Влияние войны, революции, голода, эпидемии на интеллект и поведение человека, социальную
организацию и культурную жизнь) / Пер. С англ., вступ. ст. и примеч. В.В. Сапова. - СПб.: Изд. дом «Мiръ»,
2012.; Bourdieu P. Esquisse pour une auto-analyse. - P.: Raisons d’agir d., 2004.; Кола Д. Политическая
социология. - М.: Весь мир; Инфра-М, 2001.; Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. - М.,
1997.; Липсет, С.М. Некоторые социальные предпосылки демократии: Экономическое развитие и политическая
легитимность // Концепция модернизации в зарубежной социально-политической теории 1950-1960 гг.: Сб.
переводов / Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии. Отд.
политической науки. Сост. и пер. Николаев В.Г.; Отв. ред. Мелешкина Е.Ю. - М., 2012.

³ Нисневич Ю.А. Коррупция: инструментальная концептуализация // Социологические исследования. -
2016. - №5. - С.61-68.; Тедеев А.А. Развитие информационных технологий, информационной экономики и
правовое регулирование дистанционного труда в России (некоторые проблемы) // Российская юстиция. - 2014. -
№6. - С.25-29.; Тедеев А.А., Усанов В.В. Электронное государство. - М., 2008.; Богдановская И.Ю.
Информационно-коммуникационные технологии и развитие правового понятийного аппарата (сравнительно-
правовые аспекты) // В кн.: Понятийный аппарат информационного права. Сборник научных работ / Сост.: А.А.
Антопольский; отв. ред.: И.Л. Бачило, Э.В. Талапина. - М.: Издательство «Канон+» РООИ «Реабилитация»,
2015. - С.49-56.

⁴ Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. - М., 1992.; Павлова Е.Д. Взаимодетерминация культуры
и власти в информационном обществе: социально-философский анализ: дис. ... д-ра филос. наук. - М., 2009.;
Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации / Редакторы: Е.С. Ивашкина В.Г. Деткова. - М.:
ВЛАДОС, 1994. - С.96-97; Буряк В.В. Глобальное гражданское общество и сетевые революции. Симферополь:
ДИАЙПИ, 2011.; Варакин Л.Е. Глобальное информационное общество: Критерии развития и социально-

Муниципальная власть оказалась в ракурсе исследования таких авторов как О.В. Загорская, В.С. Мокрый, И.И. Овчинников, В.А. Баранчиков; В.И. Васильев; А.В. Безруков и др.¹.

Социологический подход к исследованию социальной коммуникации, ее проблем, перспектив применялся в работах У. Липпмана, Б. Берельсона, Г. Мэрдока, П. Голдинга, Н. Пулантцаса, Л. Альтюссера, Э. Дэнниса, Д. Мэррил-ла, Г.Г. Почепцова, В.П. Конецкой, М.М. Назарова, Л.Н. Федотовой, Б.М. Фир-сова, Б.А. Грушина² и др.

Общей теории воздействия массовых коммуникаций на аудиторию, роли информационно-компьютерных и телекоммуникационных технологий в современном обществе посвящены работы Г. Лассуэлла, Г. Маркузе, П. Лазарсфель-да, Р. Мертона, М.Де Флюэра, А. Моля, Г.Маклюэна, К. Ховланда, О. Тоффле-ра, Н. Лумана, Ю. Хабермаса, М. Кастельса, Г.П. Бакулеева, Ю.А. Шерковина, Т.В. Науменко, А.В. Соколова, В.П. Терина³ и других.

экономические аспекты. - М.: Междунар. акад. связи, 2001.; Мартин У.Дж. Информационное общество // Теория и практика общественно-научной информации. Ежеквартальник / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Виноградов В.А. (гл. ред.) и др. - М., - 1990. - №3. - С.115-123.

Соловьв Э.Г. Информационное общество // Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Предс. научно-ред. совета В.С. Стпин. 2-е изд. - М.: Мысль, 2010.; Чернов А. Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы. Шестакова И.Г. Генезис средств коммуникации и трансформация социального тела // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013.

¹ Загорская О.В. Местное самоуправление: Система социальных коммуникаций: диссертация кандидата
социологических наук: 09.00.11, Ростов-на-Дону, 1999.; Мокрый В.С. Местное самоуправление в РФ: Сб. до
кладов. - М. 2001.; Овчинников И.И. Местное самоуправление: конституционно-правовая основа формирования
// Конституционный строй России. - М. 1992. - №1.; Баранчиков В.А. Правовые проблемы становления и разви
тия местного самоуправления в РФ. - М. 2005.; Уваров А.А. Местное самоуправление в России. - М. 2005.; Ва
сильев В.И. О функциональном назначении местного самоуправления // Журнал Российского права. - 2007. -
№7.; Безруков А.В. Государственная власть и местное самоуправление: проблемы соотношения и взаимодей
ствия // Конституционное и муниципальное право. - 2009. - №6. - С.32.

² Липпман У. Общественное мнение / Пер. с англ. Т.В. Барчунова, под ред. К.А. Левинсон К.В. Петрен
ко. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004; Golding P., Murdoch G. Culture, Communications and
Political Economy. In: Curran J., Gurevitch M. (eds.) Mass Media and Society. - L.: Edward Arnold, 1991.; Nicos Pou-
lantzas, «The Problem of the Capitalist State», New Left Review, - No.58, November-December 1969; Althusser L.P.
L’avenir dure longtemps, suivi de Les Faits / O. Corpet et Y. Moulier-Boutang (dir.). - P.: Stock/I.M.E.C.; C.F.L.,
1992.; Дэннис Э., Мэррилл Дж. Беседы о масс-медиа. - М., 1997.; Почепцов Г.Г. Информационные войны. Но
вый инструментарий политики. - М.: Алгоритм, 2015.; Конецкая В.П. Социология коммуникаций. - М., 1997.;
Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию и исследования. - М.: УРСС, 2010.; Фе
дотова Л.Н. Глобальные и региональные аспекты информационно-коммуникационной среды в России // Мат-
лы IV Всероссийского социологического конгресса «Социология и общество: глобальные вызовы и региональ
ное развитие» (Уфа, 23-25 октября 2012 г.). 2012.; Фирсов Б.М. История и социология: мосты и стены // Журнал
социологии и социальной антропологии. 2003. - №3. - С.55-68.; Грушин Б.А. Массовое сознание. - М., 1987.

³ Lasswell H. Describing the effect of communication // Propaganda, communication and public opinion. Prin-
ston University press, 1946.; Marcuse, Herbert. On Concrete Philosophy (1929) / Marcuse, Herbert. Heideggerian
Marxism. Eds. John Abromeit and Richard Wolin. Lincoln, Nebraska: University of Nebraska Press, 2005.; Lazarsfeld
P. An episode in the history of social research // Perspectives in American history. 1968.; Мертон Р. К. Социальная
теория и социальная структура. - М.: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006.; Моль, А. Социодинамика культуры:
Пер. с фр. / Предисл. Б.В. Бирюкова. Изд. 3-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2008.; Маклюэн М. Галактика

Существенный вклад в подробное описание методологических и методических проблем организации и проведения различных видов эмпирических исследований внесли работы В.А. Ядова, В.Г. Гречихина, А.Г. Здравомыслова, С.А. Белановского, И.А. Бутенко, Ф.Э. Шереги, Г.В. Осипова и др.¹.

Вместе с тем, несмотря на имеющиеся в достаточно большом количестве научные труды по смежной с диссертационным исследованием тематике, все же следует отметить недостаточную изученность проблемы коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения в условиях модернизирующегося российского общества начала XXI века.

Объект: муниципальная власть как социальный институт модернизирующегося российского общества начала XXI века.

Предмет: факторы, способствующие генезису и развитию эффекта коммуникативной блокировки в процессе взаимодействия муниципальной власти и населения.

Цель: провести теоретико-прикладной анализ факторов внешней и внутренней среды общественной жизни, детерминирующих эффект коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения в российском обществе начала XXI века.

Задачи:

1. Осуществить теоретико-методологический анализ муниципальной власти как системообразующего социального института российского общества XXI в.

2. Рассмотреть социально-экономические, социокультурные и социально-политические проблемы муниципальной власти в модернизирующемся российском обществе конца XX – начала XXI в.

Гуттенберга. Сотворение человека печатной культуры. Киев, 2003.; Hovland С. Reconciling conflicting results derived from experimental and survey studies of attitude change. Am. Psychol, 1959.; Тоффлер А. Метаморфозы власти. - СПб., 2002.; Луман Н. Реальность масс-медиа (реферат) / А. Филиппов // Отечественные записки. -2003. - №4.; Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. - М., 2000.; Бакулев Г.П. Кабельно-спутниковое телевидение: Мировой опыт. - М., 1999.

¹ Ядов В.А. Некоторые социологические основания для предвидения будущего российского общества // Россия реформирующаяся / Под редакцией Л.М. Дробижевой. - М.: Academia, 2002.; Гречихин В.Г. Проблема методологии исследования в современной социальной теории // Управление мегаполисом. - 2015. - №3.; Здравомыслов А.Г. Поле социологии в современном мире. - М.: Логос, 2010.; Белановский С.А. Методика и техника фокусированного интервью. - М.: Наука, 1993.; Бутенко И.А. Анкетный опрос как общение социолога с респондентом. - М., 1989.; Осипов Г.В. Техника и общественный прогресс. - М.: Издательство АН СССР, 1959.

3. Исследовать особенности коммуникации муниципальной власти и
населения в условиях формирования электронного государства.

4. Проанализировать блокировку коммуникаций власти и граждан как следствие масштабных институциональных трансформаций современного российского общества.

5. Посредством эмпирического анализа исследовать факторы неэффективной коммуникации муниципальной власти с населением (на примере Северо-Кавказского федерального округа).

6. Провести методически ориентированное социально-инженерное исследование населения муниципального района Ставропольского края, на его основе определить основные направления преодоления эффекта коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения.

Гипотеза. Эффект коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения возникает вследствие комплексного действия ряда факторов, главным образом, социальных, культурных и социокоммуникативных. Данный комплекс факторов, в свою очередь, детерминируется ускоренной модернизацией российского общества, вследствие чего изменения социального института муниципальной власти не соответствуют динамике российского социума в целом, его ключевых институциональных структур и подсистем. Одним из возникающих «очагов напряжения» и выступает коммуникативная блокировка.

Теоретико-методологическая основа диссертации представлена совокупностью научно-теоретических подходов, посредством которых была всесторонне исследована проблема коммуникации муниципальной власти и населения в российском обществе начала XXI в.

Специфика муниципальной власти как социального института была исследована в опоре на теоретические построения основателей социологии, представителей позитивистской методологии О. Конта, Г. Спенсера; ученых школы структурно-функционального анализа Э. Дюркгейма, Т. Парсонса. Р. Мертона; основателя понимающей социологии М. Вебера; основоположника институционального направления в экономической социологии Т. Веблена; представителя

9 системно-кибернетического подхода К. Этциони; теоретиков системного подхода (Л. Берталанфи, А.А. Богданов, Д. Истон) и др.

Исследование роли региональных политических элит в процессе коммуникации муниципальной власти и граждан осуществлено в опоре на концептуальные положения теорий круговорота элит и нелогического действия социальных акторов В. Парето.

Всесторонний анализ проблемных аспектов функционирования муниципальной власти в современном российском обществе проведен в опоре на труды Н.С. Дунаевой, Д.И. Гафнер, О.Н. Ванеева, Р.Б. Булатова и др.

Анализ коммуникативной блокировки как элемента процесса распространения социально значимо информации был проведен с учетом теоретико-методологических позиций А. Щюца, Н. Лумана, Ю. Хабермаса, Г. Лассуэлла, Р. Якобсона и др.

Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные Федеральной службы государственной статистики, материалы всероссийских социологических исследований Института социологии РАН, Левада-центра, ВЦИОМа и др.

Авторское эмпирическое социологическое исследование охватило три субъекта РФ, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ (Ставропольский край, Карачаево-Черкесская республика и Кабардино-Балкарская республика). Временной интервал исследования: сентябрь 2016 г. – апрель 2017 г. Исследование состояло из четырех взаимосвязанных этапов:

1. Раздаточное индивидуальное анкетирование (общий объем выборки 2100 человек, по 700 в Ставропольском крае, Карачаево-Черкесской республике, Кабардино-Балкарской республике). Тип выборки – невероятностная, квотная.

2. Индивидуальные глубинные интервью с населением муниципальных образований (всего 36 интервью, по 12 в каждом из трех субъектов РФ).

3. Экспертные неформализованные интервью – всего 24, по 8 в каждом из
трех субъектов РФ (представители административных структур муниципаль-

10 ных образований, ученые, политические и общественные деятели, а также журналисты).

4. Социально-инженерный проект «Прикладное социологическое исследование как инструмент установления обратной связи с населением муниципального образования», реализованный в Нефтекумском муниципальном районе Ставропольского края (общее число опрошенных 400 человек, метод сбора информации – индивидуальное раздаточное анкетирование; экспертный опрос – общее число опрошенных – 8 человек).

Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем:

3. выявлены основанные противоречия функционирования института муниципальной власти в условиях современного российского общества;

4. определены и классифицированы факторы, обусловливающие противоречия реализации муниципальной власти в современном российском обществе;

5. охарактеризованы риски коммуникации муниципальной власти и населения в условиях генезиса и развития электронного государства;

4. с позиций социологической методологии описан эффект коммуникативной блокировки, всесторонне охарактеризованы его социальные последствия для российского общества;

5. на эмпирическом уровне социологического анализа рассмотрены препятствия на пути гармонизации коммуникации муниципальной власти и населения в трех субъектах РФ, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ;

6. посредством методически ориентированного социально-инженерного исследования верифицированы эффективные стратегии преодоления эффекта коммуникативной блокировки между муниципальной властью и населением.

Положения, выносимые на защиту:

1. Муниципальная власть в современном российском обществе характеризуется основными признаками социального института. Функционально-структурный облик местной власти формируется посредством симбиоза явных и декларируемых признаков, что предопределено своеобразием конституционного строя России и особенностями сложившихся политических практик. Противоречие функционирования социального института муниципальной власти

11 связано с тем, что, с одной стороны, согласно Конституции РФ, муниципальная власть представляет собой автономную ветвь власти, обеспечивающую достаточный уровень присутствия во властных структурах элементов гражданского общества, гарантирующую высокую степень демократизации социума; с другой стороны, реальная политическая практика в России заключается в том, что государство, его центральные органы власти осуществляют фактически директивное управление местной властью, довлеют над ней, подчиняют ее системе жесткого федерального управления.

2. Функционирование института муниципальной власти в условиях со
временного российского общества обусловлено устойчивым действием ряда
факторов. В их числе можно выделить:

– политические (противоречия реальной политической практики с Конституцией);

– экономические (отсутствие финансирования, коррупция, неудовлетворительный инвестиционный климат);

– духовные (кризис ценностей, морально-нравственных принципов, криминализация сознания, утрата чувства социального доверия, ответственности, сопричастности к жизни социума);

– социально-информационные (неумение наладить коммуникацию, нарастающее информационное неравенство, неспособность жить в условиях электронного государства).

Степень успешности функционирования института муниципальной власти в российском обществе напрямую зависит от его эффективности в преодолении факторов риска и потенциала использования факторов роста для собственной адаптации и последующего развития в условиях модернизирующегося социума.

3. Начало XXI в. характеризуется интенсивным переходом к глобальному
информационному миропорядку, предполагающему глубокую модернизацию
российского общества, в том числе – всех уровней системы государственного
управления, ее адаптацию к условиям нового социума. В частности, речь идет о
формировании структур электронного государства, адаптирующего как отдель-

12 ного человека, группы, общности, так и муниципальную власть к условиям современного виртуального социума. Вместе с тем, генезис электронного государства сопряжен с рядом рисков, основными детерминантами которых выступают высокие скорости социально-коммуникационных изменений, к которым оказались не готовы и муниципальная власть, и граждане (группы граждан). Первые – к установкам прозрачности, профессионализма, бесперебойности, функциональности в работе органов власти. Вторые – не смогли взвешенно распорядиться полученной информацией (особенно по неформальным сетям Интернета), оказались недостаточно грамотны для работы с компьютерными технологиями и программами, слабо осведомлены о своих информационных возможностях.

4. Эффект коммуникативной блокировки – специфическое социально-информационное противоречие начала XXI в., заключающееся в серьезных дезорганизациях информационно-коммуникационных потоков, идущих как от власти к населению, так и наоборот, от населения к власти. Речь идет не только о коммуникативных «шумах», либо о каких-то иных временных дисфункциях процесса социальной коммуникации муниципальной власти и населения. В данном случае целесообразно рассуждать о более глубоких и масштабных процессах, захвативших систему взаимодействий муниципальной власти и граждан.

Эффект блокировки коммуникаций граждан и муниципальной власти характеризуется рядом негативных последствий, прежде всего, это угрозы нарастающего тотального непонимания, несовпадения позиций муниципальной власти и населения, что грозит генезисом и развитием социального конфликта, глубокой социальной розни, отчуждением народа от власти, а власти от народа на местном уровне. Стоит принимать во внимание тот факт, что подобный эффект, единожды возникнув, в будущем крайне сложно преодолевается, даже после соответствующей корректировки в деятельности муниципальных властей. Коммуникативная блокировка опасна своим проникновением в духовную сферу, в систему социокультурных координат индивидов, групп, классов, общностей. Усваиваясь сознанием людей, негативные установки, предрассудки,

13 стереотипы мешают налаживанию общения и взаимопонимания акторов коммуникативного процесса.

5. Количественный и качественный эмпирический анализ коммуникативной блокировки, проведенный в трех субъектах РФ Северо-Кавказского федерального округа, показал наличие схожих проблем во взаимоотношении муниципальной власти и населения, причем некоторые из них являются своего рода маркерами латентного развития социального конфликта, эмоционально и ценностно окрашенными. Наибольшее опасение вызывает нарастающее отчуждение населения от муниципальной власти, представления ее как коррумпированного, антисоциального, бесполезного для людей властного элемента. Данная ситуация отягощается непродуманными и непрофессиональными действиями некоторых администраций муниципальных районов, которые лишь обостряют ситуацию и убеждают недовольных властью в своей правоте. В современных российских условиях эффект коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения преодолел собственно информационно-коммуникационную плоскость и вышел на другой, социетальный уровень, угрожая развитием нового типа социального конфликта.

6. Результативное противодействие эффекту коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения возможно лишь в опоре на социально-инженерные практические социологические проекты, с целью постоянно мониторинга степени успешности решения проблем населения и эффективности управленческих действий муниципалитетов. Использование социологических исследований подобной направленности должно происходить на постоянной основе и стать институциональным элементом системы муниципального управления. Основными структурными элементами исследовательских действий должны стать:

– анализ степени новизны и типичности проблемы коммуникативной блокировки в конкретном муниципальном образовании;

– поиск очагов поражения коммуникативной блокировкой как структур муниципального управления, так и населения, при этом особое внимание уделяется социокультурной сфере;

– сравнительный анализ двух акторов коммуникативного процесса: муниципальной власти и населения, выявление явных и латентных факторов генезиса коммуникативной блокировки;

– на основе полученных данных выработка стратегии противодействия эффекту коммуникативной блокировки, разработка и последующая верификация основных управленческих мероприятий;

– оценка результативности предпринятых мер и итоговый мониторинг ситуации в муниципальном образовании.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшем развитии существенных аспектов частных теорий – политической социологии, социологии безопасности, социологии организаций, социологии коммуникаций и др. В условиях современного модернизирующегося российского социума возникает потребность в объективной информации о факторах генезиса и наиболее эффективных мероприятиях по преодолению эффекта коммуникативной блокировки между муниципальной властью и населением - именно этим целями служит данное диссертационное исследование. В работе всесторонне проанализированы как объективные, так и субъективные факторы, детерминирующие проблему коммуникации муниципальной власти и населения.

Результаты диссертации могут быть использованы для оптимизации работы органов муниципального управления Российской Федерации, правоохранительных органов, общественных организаций; также возможно использование результатов научного исследования в подготовке и принятии законодательных актов, особенно касающихся регулирования деятельности местного самоуправления.

Полученные результаты также могут лечь в основу преподавания учебных курсов по специальности «Социология»: «Социология коммуникаций», «Социология организаций», «Социология безопасности», «Социология управления», «Методика и техника социологических исследований».

Область исследования соответствует номенклатуре специальностей ВАК РФ 22.00.04: пункт 4 – теории социальной дифференциации/интеграции.

15 Критерии социально-экономической дифференциации; пункт 21 – роль социальных институтов в трансформации социальной структуры общества; пункт 29 – проблемы социальных конфликтов, социальной напряженности, проявления группового, корпоративного эгоизма; пункт 34 – основные процедуры исследования социально-стратификационной структуры.

Апробация результатов исследования. Диссертационное исследование обсуждено и рекомендовано к защите на заседании кафедры общегуманитарных и естественнонаучных дисциплин «Ессентукского института управления, бизнеса и права». Основные положения и выводы диссертации докладывались автором на ряде международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях, докторантских и аспирантских семинарах в 2013-2017 гг.

Основное содержание и выводы диссертации изложены в 11 публикациях, общий объем которых составляет свыше 9,04 п.л., в том числе в 5 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых журналах, определенных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ.

Структура диссертации обусловлена целью, задачами, содержанием исследования и отражает его логику. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографии, приложений.

Социально-экономические, социокультурные и социально политические проблемы муниципальной власти в модернизирующемся российском обществе конца XX - начала XXI в

Социальный институт представляет собой совокупность лиц, учреждений, снабженных определенными материальными средствами и осуществляющих конкретную социальную функцию. Одной из стратегических целей социальных институтов выступает создание определенной системы целесообразно ориентированных стандартов поведения личностей в тех или иных типичных ситуациях. Ключевая роль социальных институтов состоит именно в согласовании разнонаправленных ориентаций индивидов, групп, общностей на платформе целесообразно ориентированных стандартов поведения (соционормативное регулирование, системы социального контроля, прежде всего, формального плана)24.

Стоит отметить, что каждый социальный институт характеризуется наличием цели деятельности, конкретными функциями, обеспечивающими ее достижение, набором социальных позиций и ролей, а также системой санкций, обеспечивающих поощрение желаемого и подавление отклоняющегося поведения.

Все социальные институты полифункциональны по своей сути, у каждого существуют определенные доминирующие функции. Следует отметить, что социальные институты имеют явные функции, которые легко распознаются как часть признанных (декларированных) целей института, и латентные функции, которые осуществляются непреднамеренно. Явные функции социального института связаны с удовлетворением социальных потребностей, ради чего он и был создан и существует. Необходимо принимать во внимание тот факт, что каждый институт обладает системой правил и норм поведения, закрепляющих, стандартизирующих социальные действия и взаимодействия своих членов, делающих их предсказуемыми. Именно социальный контроль обеспечивает порядок и рамки, в которых должна протекать деятельность каждого члена института; тем самым институт обеспечивает устойчивость социальной структуры общества25.

Как полагает Ю.А. Левада, социальным институтом именуют нечто, подобное органу в живом организме. Автор утверждал, что это результат деятельности людей, сохраняющейся стабильной на протяжении определенного периода времени и обеспечивающей равновесие всей социальной системы26. В свою очередь В.И. Добреньков и А.И. Кравченко рассматривают социальный институт в качестве «гигантской социальной машины (системы), существующей исторически длительное время, удовлетворяющей фундаментальные потребности общества, обладающей легитимной силой и моральным авторитетом, охватывающей большую совокупность явлений, выраженных с помощью статусов и ролей, социальных норм и санкций, социальных организаций (предприятий, университетов, фирм, агентств и т.п.), которые в свою очередь имеют персонал, аппарат управления, особые процедуры приема, закрепления и увольнения, многочисленные механизмы социального контроля, процедурные практики и т.п.»27.

С точки зрения Р.М. Янбухтина, раскрытие сущности социального института связано с признанием того, что именно они представляют собой некие комплексы, выполняющие определенные социально значимые функции и обеспечивающие совместное достижение общезначимых целей28. Стоит подчеркнуть, что научное исследование социального института сопряжено с множеством проблем. Во-первых, социальный институт является объектом анализа нескольких наук об обществе, в том числе и социологии, вследствие чего в научной литературе существуют весьма значительные теоретико-методологические разногласия по поводу как содержательного наполнения понятия «социальный институт», так и по характеризующим его функциям, подсистемам, эффектам и пр. Во-вторых, подобная ситуация провоцирует гносеологический вакуум в аспекте поиска индикаторов – комплекса устойчивых признаков, актуальных как на фундаментальном, так и на теоретико-прикладном и эмпирическом уровнях научного познания.

Следует отметить, что именно индикаторы социального института представляют собой весьма важный измерительный инструмент для социологической науки. Как полагает М.М. Юсуфов, к числу общих признаков социального института можно отнести: – выделение определенного круга субъектов, вступающих в процессе деятельности в отношения, приобретающие устойчивый характер; – определенную (более или менее формализованную) организацию; – наличие специфических социальных норм и предписаний, регулирующих поведение людей в рамках социального института; – наличие социально значимых функций института, интегрирующих его в социальную систему и обеспечивающих его участие в процессе интеграции последней29. Косвенно об индикаторах социального института мы можем судить по его функциональному репертуару. В научной литературе справедливо отмечается, что каждый социальный институт выполняет универсальные функции. К числу общих для всех социальных институтов функций можно отнести следующие:

Особенности коммуникации муниципальной власти и населения в условиях формирования электронного государства

На сегодняшний день нередко муниципальная власть практически не прибегает к помощи социологов-исследователей, полагаясь лишь на свои возможности. Особенно это касается небольших населенных пунктов. В результате зачастую не осуществляется оперативная оценка ситуации, особенно – в репутационном, имиджевом аспекте. Именно поэтому у населения подведомственных территорий возникают слухи, домыслы, различные стереотипы, мифологические конструкции о работе муниципальной власти, что препятствует установлению контакта с гражданами, способствует «отторжению» власти в представлениях людей. Именно данная актуальная проблема должна стать одной из центральных для современной муниципальной власти. Однако в силу ряда причин должного внимания этому острому социальному противоречию российская муниципальная власть не уделяет. Именно поэтому нередко формируется эффект дисфункциональности местной власти в современной социальной системе. Рассмотрим на практических примерах дисфункциональность института муниципальной власти в условиях электронного государства, а шире – глобального информационного общества. В этих случаях весьма заурядные события, когда властные структуры реализовывали свои полномочия, попали в сеть Интернет, вызвав широкий общественный резонанс и серьезно ухудшив репутацию власти. При этом власть не осуществляла никаких реальных PR-мероприятий и вряд ли прибегала к помощи социологов-исследователей. В результате сложилась довольно неприятная информационная картина.

Так, в 2017 г. Москве в районе Арбата полиция задержала 10-летнего мальчика за чтение стихов. Правоохранители увезли ребенка без объяснения причин, несмотря на присутствие мачехи. Согласно интернет-сообщениям, ребенок гуляя с мачехой, рассказывал вслух «Гамлета». Отмечается, что внезапно подъехала полиция и без объяснения причин посадила ребенка в машину, забрав его у матери. Позже в отдел полиции подъехали адвокаты, которые зафиксировали жалобы на действия правоохранителей. По словам отца ребенка, в полиции заявили, что забрали ребенка за попрошайничество63. Как представители полиции, так и муниципальной власти попали под жесткую критику в системе неформальных коммуникаций Интернета. На данное информационное сообщение в Интернете последовало множество комментариев. Вот типичные примеры высказываний интернет-пользователей по данной проблеме (здесь и далее – орфография и пунктуация сохранены, корректированы нецензурная брань и оскорбительная лексика):

«Полиция убл…ки конченые, если не умеют обращаться с детьми, пусть увольняются или ищут работу где-нибудь в концлагерях»; «бесы!!! справились, ай да молодцы... медаль получат наверняка за борьбу с несовершеннолетними митингующими»; «тупорылое б…ло, мус…ра нарушает субординацию, швыряют людей, а потом говорят что человек не адекватный и задерживают. Я не про всех, бывают хорошие полицейские, но в данном случае это полицейские не знающие закона...»; «мус…рапаганые русинские смерть вам п…лы!»; «что еще нужно чтобы понять, что за выр…ки и отморозки власть поддерживают. Деградация абсолютная. Чем тупее и исполнительнее, тем власти лучше. Тьфу на вас, рьяные служаки»64.

Вот примеры комментариев на данную новость, размещенных на другом ресурсе: «Держиморды околоточные. Зачем в силовые органы берут идиотов? Видимо, другие туда не пойдут»; «сравните – оклад п…цая 50 тысяч, зарплата рабочего 8-14 тысяч и каждый 8 житель безработный без всяких средств к существованию. Так что в п…цаях лучшие из лучших раш…нов.»; «это что за хрень? Совсем уже сдурели?»65. Другой пример события, которое произошло почти одновременно с первым – мэр Сочи А. Пахомов неосторожно бросил игрушки детям 1 июня 2017 г. Жители олимпийской столицы были возмущены тем, как их мэр поздравил ребят в День защиты детей. В соцсетях Интернета появилось видео, как мэр на улице поздравляет детей. Подарки ребятам он «вручил» странным образом – швырнул. После толпа ребят набросилась на брошенный пакет66.

Далее приводятся примеры типичных комментариев (здесь и далее – орфография и пунктуация сохранены, корректированы нецензурная брань и оскорбительная лексика): «Вопрос не к мэру Сочи. Вопрос к губернатору Краснодарского края и правительству России – доколе эта м…зь будет править и когда его посадят далеко и надолго?»; «пад…ка зажравшаяся»; «гнать его надо в шею с его должности... Ему зарплату народ платит. За что?»67. Буквально тут же Пахомов снова стал «героем» интернет-скандала. В Сочи прошло торжественное открытие «футбольной лавочки», работающей на солнечной батарее. Активное участие в открытии «футбольной скамейки» принимал мэр Сочи А. Пахомов. Когда наступила кульминация праздника – перерезание красной ленточки – Пахомов убрал «ненужные» руки с красной ленточки, и потребовал у волонтера не мелькать перед камерой. «Ну, отойди, ну ч ты в самом деле. В телевизор вс хочешь? Давай отойди-отойди! Не надо этого делать. Слушай, ты немного перебарщиваешь», – сказал мэр обращаясь к молодому человеку

Факторы неэффективной коммуникации муниципальной власти с населением (на примере Северо-Кавказского федерального округа): эмпирический анализ

Как показывают приведенные данные, в Ставропольском крае несколько выше показатель тех, кто замечает значительную роль муниципальной власти в их повседневной жизни (15,2%). В то же время, аналогичный показатель среди респондентов, проживающих в Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии оказался на порядок меньше – 10,7% и 11,3% соответственно.

С другой стороны, в двух республиках Северного Кавказа оказалось несколько больше тех, кто убежден, что влияния государства не заметно в принципе (31,2% в Карачаево-Черкессии и 30,9% в Кабардино-Балкарии, тогда как в Ставропольском крае таких респондентов 23,4%).

Аналогичный дисбаланс наблюдается и в распределении ответов «незначительная роль». Здесь также «лидируют» респонденты из Карачаево Черкессии и Кабардино-Балкарии (соответственно, 56,6% и 56,2% против 51,3% в Ставропольском крае). Исследование показало, что в Ставропольском крае ситуация с влиянием муниципальной власти на жизнь населения несколько лучше, хотя высокий показатель затруднившихся ответить (10,1% в Ставропольском крае) может лишь демонстрировать феномен социально приемлемых ответов. Для более глубокого и всестороннего анализа проблемной ситуации нами была проведена серия глубинных интервью с жителями муниципальных образований в трех субъектах, входящих в СевероКавказский федеральный округ (Ставропольский край, Карачаево-Черкесская республика и Кабардино-Балкарская республика). Всего было проведено 36 интервью, по 12 в каждом из трех субъектов РФ. В результате были получены следующие данные.

Как и количественное исследование, качественное также выявило множество проблем в восприятии муниципальной власти населением, зафиксировало значительное количество разнообразных претензий со стороны людей к муниципальным органам власти.

Как отметили практически все респонденты, муниципальная власть слабо идет на контакт с людьми, не учитывает их мнения, потребности, интересы при планировании и осуществлении управленческих мероприятий. В результате возникает эффект отчуждения народа от муниципальной власти. «Власть, как не печально, практически не взаимодействует с населением. У нас демонстративное государство, формально – это власть народа. Но как показывает практика, власть не у народа, а у влиятельных и богатых людей».

Граждан очень серьезно беспокоит фактор коррупции в работе муниципальной власти. Люди, пользуясь зачастую неофициальными источниками информации, приходят к выводу о том, что «все решается через деньги. Наши проблемы местную власть не интересуют. Все делается ради своей выгоды. И это огромная проблема, которая никак не решается. Даже если у власти будет честный человек – его сожрут “высокие” люди и не дадут волю его действиям».

Коррупция, злоупотребления своим положением, клановость во власти весьма серьезно беспокоит респондентов. Они, в частности, отмечают: «власть не интересуют проблемы населения. Власть берт взятки, не прислушивается к населению. Главная цель власти взять как можно больше денег себе, а население хочет справедливости. Население хочет равных прав и свобод, и чтобы чиновники занимались государством улучшающими делами, а вместо этого они набивают свой карман».

В ходе исследования было получено множество комментариев от респондентов, особенно от проживающих в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии, которые отличались высокой эмоциональностью и весьма серьезной критикой по отношению к муниципальном власти. В частности, исследуемые отмечали:

«Народ не доверяет власти потому что основная масса представителей власти на местах являются зажравшимися, думающими о вседозволенности, жадными свинь…ми, которые забивают только свои карманы, (не зря говорят: куй железо, пока горячо), а не пытаться служить обществу, отстаивать их интересы»; «власть обещает хорошую жизнь, а ее как не было так и не будет, постоянно цены на продукцию и бензин растут, заработная плата маленькая, большой процент населения не осиливают таких цен, а власть все обещает и обещает»; «везде идет процветание коррупции во власти. Должностные лица, обладая властью, данной народом, пользуются ей лишь для своего блага, прикрываясь заботой о гражданах. Это не может не вызывать протесты и волнение среди населения»; «властей не интересует проблемы населения. Чиновники погрязли во взятках. Главной целью для них стало обогащение своего кармана за счет государственного бюджета. Своих детей они учат за границей, с целью, чтобы те там и остались. Для них нет цели сделать жизнь лучше в России».

Прикладные социологические исследования как инструмент преодоления эффекта «коммуникативной блокировки» муниципальной власти и населения (на материалах методически ориентированного социально-инженерного анализа)

В результате проведенного диссертационного исследования представляется целесообразным сделать следующие выводы: Социальный институт представляет собой сложноорганизованное, многоуровневое системное образование, посредством которого генерируются условия для предсказуемого, объективно обусловленного социального взаимодействия, конечной целью которого выступает удовлетворение каких-либо общественных потребностей. При изменениях социальной системы меняются и потребности, как на индивидуальном, групповом, так и на социетальном уровне. Именно это вносит определенный риск и дезорганизацию в работу институциональных структур. В этой связи целесообразно заметить, что муниципальная власть характеризуется основными признакам социального института, что позволяет социологам-исследователям безошибочно идентифицировать ее в качестве такового.

Своеобразие института муниципальной власти определяется тем, что, с одной стороны, он выступает в качестве интегративного элемента социального института государства, а с другой стороны, формально обособлен от него. Именно власть на муниципальном уровне характеризуется наибольшим уровнем контактов с населением, что налагает определенную ответственность. По сути, муниципальная власть – это микромодель федеральной власти, которая зачастую выглядит недоступной и, одновременно, благодаря стараниям масс-медиа, «сакрализируется» в представлениях значительной части российских граждан.

В условиях модернизирующегося российского социума начала XXI в. происходит активное взаимодействие власти и народа. Вместе с тем, реалии современного российского общества убедительно доказывают тезис о том, что граждане формулируют и предъявляют достаточно высокие требования к процессу взаимодействия с органами муниципального управления. В ряде случаев несовпадение ожиданий реальной картине способствует генезису дополнительных напряжений на региональном уровне. Положение социального института муниципальной власти как самостоятельного институционального образования, а не как подсистемы института государства, объясняется его конституционно-правовой спецификой в современной России. Согласно основному закону РФ муниципальная власть представляет собой достаточно автономную ветвь власти, обеспечивающую достаточный уровень присутствия во властных структурах элементов гражданского общества, гарантирующую высокую степень демократизации социума.

В современном российском обществе муниципальная власть оказывается существенно ограниченной в стратегическом маневрировании, в осуществлении какой-либо оригинальной, инновационной, творческой политики. Все чаще власть на местах напоминает обычное «передаточное» звено в государственной системе монопольного управляющего воздействия на населения, без должной обратной связи. Муниципальная власть в российском обществе характеризуется непосредственной взаимосвязью, как с социально-политическими, так и социально-экономическими проблемами. Однако население, как убедительно продемонстрировало эмпирическое исследование, не вникает в такие подробности, желая удовлетворения своих потребностей и ожиданий. В данном аспекте вину за возникновение и развитие эффекта коммуникативной блокировки несет не только власть, но и граждане.

В современном российском обществе проблемы муниципальной власти начинают принимать затяжной, «хронический» характер. Серьезное беспокойство вызывают социокультурные проблемы муниципальной власти. В этой связи наблюдается все нарастающее духовное «отчуждение» населения от муниципальной власти. Как показывают исследования, люди не просто негативно оценивают местную власть; они нередко высказывают точку зрения о злонамеренном характере действий власти, маркируют ее как аморальную, безнравственную, с преобладающими «низменными» ценностями и отсутствующим социокультурным ядром. В начале XXI в. под воздействием прогресса информационных технологий и Интернета происходит формирование электронного государства. Новая форма социального института государства предполагает, прежде всего, масштабные изменения в функционировании государственной власти на ее различных уровнях. Перед властными структурами в новом обществе остро встают такие социетальные проблемы как обеспечение суверенитета (в том числе информационно-интеллектуального) государства в глобальном мире, информационной и национальной безопасности. Возникающее электронное государство – это не только и не столько новая форма прежнего государства. В настоящее время речь идет об удовлетворении более глубоких общественных потребностей, на что и направлена деятельность основных социальных институтов, в том числе и муниципальной власти. В том случае, если социальные институты по каким-то причинам не могут перестроиться, адаптироваться к новым общественным потребностям, их с объективной неизбежностью ждет кризис.

Социальная коммуникация играет важную роль в современном российском обществе. Дисфункция коммуникативного процесса негативно влияет на многие сферы, стороны, подсистемы общества. Однако весьма серьезное отрицательное воздействие сложившаяся ситуация оказывает на институт муниципальной власти. В современном открытом обществе власть в силу объективных факторов поставлена перед необходимостью искать определенную гармонию в коммуникации с населением. В этой связи эффект коммуникативной блокировки муниципальной власти и населения характеризуется очевидными негативными социальными последствиями.