Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальное неравенство как объект теоретического социологического анализа: традиции и современность 13
1.1 Классические представления социологов о социальном неравенстве: общетеоретический анализ 14
1.2 Трансформационные процессы общества середины XX - начала XXI в.: влияние на состояние и динамику социального неравенства ЗО
Глава 2. Проблема развития новых форм социального неравенства в современном обществе 48
2.1 Социальные последствия становления информационного общества 49
2.2 Информационное неравенство как новая форма социального расслоения общества начала XXI в.: факторы генезиса, социальные последствия
Глава 3. Новые формы социального неравенства в современном российском обществе: теоретико-прикладной анализ 90
3.1 Состояние и динамика информационного неравенства в современной России 91
3.2 Проблема информационного неравенства в российском обществе и ее социальные последствия в обществе начала XXI в . 111
Заключение 134
Библиография 140
- Трансформационные процессы общества середины XX - начала XXI в.: влияние на состояние и динамику социального неравенства
- Информационное неравенство как новая форма социального расслоения общества начала XXI в.: факторы генезиса, социальные последствия
- Состояние и динамика информационного неравенства в современной России
- Проблема информационного неравенства в российском обществе и ее социальные последствия в обществе начала XXI в
Трансформационные процессы общества середины XX - начала XXI в.: влияние на состояние и динамику социального неравенства
Социологическая наука, возникнув в середине XIX в., столкнулась с необходимостью поиска ответов на ряд важных вопросов, в том числе – о природе социального неравенства, факторах его генезиса, критериях социальной дифференциации и т.д. На протяжении XIX – начала XX в. Европу потрясли революции, в том числе и с большим количеством жертв. Данное обстоятельство также отразилось на научном интересе к проблеме неравенства. Развитие и усложнение позднего капиталистического общества диктовали потребность в адекватной оценке социальной структуры общества, преодолении социальных конфликтов и противоречий между социальными классами и группами, а также, безусловно, прогнозировании происходящих изменений. В этой связи следует подчеркнуть, что многие социологические теории социального неравенства, создаваемые в середине XIX – начале XX в. были несвободны от идеологических, ценностных конструктов. Это вполне объяснимо, так как социологи осуществляют научную деятельность в определенном общественном и государственном контексте, что накладывает отпечаток на их работу. Данное обстоятельство необходимо принимать во внимание, рассматривая содержательную суть той или иной теоретической концепции социального неравенства.
В этой связи представляется методологически ценной концептуальная модель, предложенная немецким ученым М. Вебером, автором теории «понимающей социологии». Исследователь выдвинул категорию «идеальных типов» (продукт теоретического воображения, конструируется путем мысленного соединения социальных явлений в целостном социальном образе, где они достигают «предела» своей логической взаимосогласованности). Идеальный тип в социологическом исследовании выступает когнитивным «эталоном», посредством сопоставления с которым можно судить о мере удаления или приближения к нему изучаемой социальной реальности и, тем самым, обнаруживать конкретные причины тех или иных социальных явлений, вскрывать тенденции их развития1.
Необходимо подчеркнуть, что вопрос о неравенстве является фундаментальным для современных обществ. Социальное расслоение – одна из центральных проблем социологии, вокруг неё велось и ведётся множество научных и идеологических споров. Главными критериями неравенства, по мнению большинства ученых, занимавшихся данной проблемой, являются различия в собственности, власти и статусе. Исследователи ставили вопросы: почему некоторые группы в обществе богаче или обладают большей властью, чем другие; в чём проявляется неравенство в современных обществах; почему продолжает существовать в современном богатом обществе бедность?
Значимость данной проблемы постоянно осмысливалась в истории социологии, с момента ее возникновения в середине XIX в. Для описания и интерпретации неравенства, социологи используют теорию социальной стратификации. Термин «стратификация» означает вертикальный срез социальной структуры, выявляющий место определённых социальных групп в системе социальной иерархии. Общества рассматриваются как состоящие из «страт», упорядоченных в определённую иерархию: группы с наиболее высокими статусами на вершине и наиболее низкими статусами у основания2. «Стратификационный» облик общества существенно изменился за последние века. Во многом данная динамика соответствует основному вектору общественного развития от индустриальному к позднему индустриальному, а затем и к постиндустриальному обществу. Общественный прогресс охватил основные социальные институциональные структуры, ознаменовав собой глубокие общественные изменения. Как отмечает Д.Е. Добринская, историческая картина социальных перемен, происходящих в обществах XX века, демонстрирует фундаментальные изменения в системах социального неравенства.
Трансформируются отношения собственности и власти, появляются новые социальные группы, изменяются групповые интересы, способы поведения индивидов. Профессиональная и экономическая дифференциация приобретают сложный и комплексный характер, все сильнее проявляется влияние факторов культуры, образования, индивидуальных вкусов и жизненных шансов. Изменяется степень, интенсивность и природа социального конфликта3.
Стоит отметить, что социальное неравенство как объект социологического анализа характеризуется глубокой и всесторонней проработанностью. За время существования социологической науки было предложено несколько методологически и методически ценных концептуальных положений. Однако следует отметить, что рассмотренные сами по себе и в том историческом контексте, в котором они были созданы, концепции социального неравенства выглядят совершенно не так, как если бы они были проанализированы в сравнении с «конкурирующими» концептуальными положениями. Именно поэтому важен сравнительный анализ различных теоретических воззрений.
Информационное неравенство как новая форма социального расслоения общества начала XXI в.: факторы генезиса, социальные последствия
Переход от позднего индустриального общества к постиндустриализму во второй половине XX в. (который начался в наиболее технологически развитых странах, а продолжился затем по всему миру с той или иной степенью успешности) ознаменовал собой широкий спектр социальных изменений. Над характером и последствиями процесса информатизации, компьютеризации, всеобщей технологизации социума задумались ведущие мировые ученые. Для обозначения нового типа общества, как правило, стали применяться два понятия: «информационное общество» и «постиндустриальное общество». Кроме того, использовались и другие дефиниции.
Между тем, следует учитывать тот факт, что социальная система любого уровня развития – весьма инерционна. Данный эффект возникает благодаря функционированию социальных институтов и подсистем, которые придает стабильность и упорядоченность социуму. Однако происходящие изменения постепенно дефрагментируют социальную ткань, с одной стороны, открывая «дорогу» неизбежным переменам, с другой стороны – продуцируя элементы риска и дезорганизации. Именно так нам видится проблема перехода общества из поздней индустриальной стадии в постиндустриальную. При этом изменения могут длиться десятилетиями, и это вполне соответствует специфике социальной системы.
Стоит отметить, что основанием для появления во второй половине ХХ в. первых «классических» работ японских и американских ученых послужило осознание важности сбора, упорядочения и представления для практического использования научной, технологической, статистической и другой информации в условиях быстро развивающегося научно-технического прогресса на фоне возникающей экономической и культурной глобализации. Для обозначения нового типа общества в научной литературе был введен термин «информационное общество», а также ряд схожих по смыслу дефиниций. При этом само понятие «информационное общество» по мере развития научной мысли претерпевало определенные изменения.
В 1959 г. профессор Гарвардского университета Д. Белл впервые употребил понятие «постиндустриального общества» в широко признанном теперь значении – для обозначения социума, в котором индустриальный сектор теряет ведущую роль в связи с возрастающей технологизации, а основной производительной силой становится наука. Потенциал развития этого общества во все возрастающей степени определяется масштабами информации и знаний, которыми оно располагает46.
По мнению Д. Белла, «термин «постиндустриальное общество» более точно, чем термины «общество знания», «информационное общество», «общество профессионалов», отражает ту быструю эрозию, которой подверглись старые общественные отношения (основанные на собственности), властные структуры (сконцентрированные на узких элитах) и буржуазная культура (базирующаяся на принципах экономии и отложенного удовлетворения)»47. С точки зрения Д. Белла, научно-технический прогресс привел к трансформации социально-экономических систем стран Запада. При этом сформировались ряд его основных характеристик: Японский исследователь Й. Масуда указывал, что генезис, приращение знания и информации выдвигается в информационном обществе на передний план, в отличие от материального производства в индустриальном. Массовое производство способствует установлению необходимых для прогрессивного развития общества социальных связей. При этом массовое производство знаний сменяет массовое производство вещей, как это было характерно для более примитивных форм развития социальной системы. Использование компьютерных и телекоммуникационных технологий способствует реализации способностей людей, а также производству новых знаний и информации. Происходит увеличение значимости коммуникативной деятельности и социального управления. Неотъемлемой составляющей перехода к информационному обществу также являются глобализационные процессы, с точки зрения Й. Масуды49. Масуда предложил теорию, согласно которой информационный социум не должен иметь в своем содержании классы и конфликты, это должно быть общество с небольшим государственным аппаратом и правительством. Эти идеи были развиты в работах другого исследователя – Ф.Фукуямы50.
Стоит отметить, что в 1970-е годы Й. Масуда и ведущий идеолог «постиндустриального общества» Д. Белл попытались связать технологические аспекты с социальными. Й. Масуда предположил, что информационное общество будет бесклассовым и бесконфликтным, обществом согласия с небольшим госаппаратом. Труд станет одной из основных потребностей, и, в отличие от индустриального общества, интеллектуальное творчество превзойдёт стремление к материальному потреблению в условиях достижения изобилия. В информационном обществе наиболее ценным станет время и культурный досуг. Специфическими чертами нового общества были определены снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной Масуда Й. На пути к новому этапу становления общества / Й. Масуда // США: ЭПИ. - М., 1983, - №6. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М.: Ермак, АСТ, 2005. (интеллектуальный) характер человеческой деятельности, изменение вследствие этого социальной структуры общества и формирование системы новых ценностей (непотребительских и отчасти альтруистических), переход к максимальному использованию творческого потенциала работников, изменение системы образования, поликультурность51.
Методологические затруднения, с которыми столкнулись Масуда и Белл, во многом были связаны с тем, что в социологической науке зачастую имеет место упрощенное понимание особенностей влияния технико-технологических (социокоммуникативных) факторов на социальную реальность. Именно данную проблему и пытались решить упомянутые исследователи. Однако констатировать факт ее успешного разрешения не представляется возможным.
В свою очередь канадский социолог М. Маклюэн видел основу нового миропорядка в изменившемся характере массовой коммуникации – именно во второй половине XX в. начинают доминировать электронные масс-медиа. Они способствуют возникновению инновационной социальной организации, которую канадский ученый называет «глобальной деревней». Здесь с помощью электронной коммуникации организуется свободное общение людей. Глобальная деревня в представлениях Маклюэна возникнет, когда сверхскоростные электронные медиа свяжут весь мир в одну огромную социальную систему. Маклюэна интересовали проблемы воздействия медиа на органы чувств. Он объявил медиа «продолжением человека» и утверждал, что они буквально расширили зрение, слух и осязание в пространстве и времени. Исследователь утверждал, что электронные медиа открывают новые горизонты для обычного человека и позволят ему мгновенно быть повсюду52.
Состояние и динамика информационного неравенства в современной России
Как отмечают исследователи, на пути к обществу информационного равенства (если оно, конечно, существует) стоят барьеры, преодолеть которые многие не в силах. Это и физические препятствия в виде обычного отсутствия техники и сети, и закрытость информационных потоков, и усиленный контроль над ними со стороны заинтересованных лиц81.
По мнению Н.М. Ракитянского, «в глобальном информационном обществе более интенсивно, чем в индустриальном обществе, происходит распадение социума на два класса. Речь идет о классе интеллектуалов, носителей знаний, и классе тех, кто не входит в новую информационную экономику, господствующим товаром которой становится информация со сверхкоротким жизненным циклом. Такое разделение весьма жесткое, так как информационный, интеллектуальный класс сегодня имеет возможность создавать готовую продукцию фактически без применения труда других людей. Новое общество дает всем разные возможности и качество жизни, так как в нем усугубляется процесс социальной дифференциации уже по образовательному признаку. В таком обществе уже возникли в буквальном смысле невидимые границы, разделяющие людей: мировая паутина Интернета объединяет тех, кто имеет к ней доступ, и отсекает тех, кто лишен этого. Созданы и активно развиваются две параллельные системы коммуникации: одна – для образованных и обеспеченных людей с современными средствами коммуникации, другая – для тех, у кого такой связи нет. В этом отношении внутри развитых обществ возникают жесткие классовые противоречия, которые могут привести их к серьезной деструкции и дестабилизации»82.
Необходимо заметить, что наиболее продвинутые государства (в технико-технологическом плане, прежде всего) осуществляют контроль над глобальной коммуникационной системой, подтверждением данного тезиса может служить социологическое исследование структуры собственности основных мировых медиахолдингов. Похожая ситуация имеет место и применительно к ресурсам сети Интернет. Следствием отмеченных процессов становится то, что большинство стран будет поставлено перед необходимостью принимать информационные потоки, генерируемые и транслируемые доминирующими в глобальной миросистеме государствами. Таким образом, генезис «представлений о мире» в глобальном масштабе имеет место лишь в ряде ведущих стран, а другие попадают под мощное коммуникативное влияние.
Д.В. Иванов отмечает: именно уровень доступных знаний и информации становится определяющим фактором социальной дифференциации, а деление на имущих и неимущих приобретает новый характер: привилегированный слой образуют информированные члены общества, в то время как не информированные становятся новыми бедными83.
Анализируя тенденции развития социума начала XXI в., целесообразно указать, что именно интеграция в пространство информационно компьютерных технологий выступает инновационным активом, ранее не известным ресурсом, который предоставляет варианты занятия более выгодной социально-статусной позиции в обществе, а также определяет социальный статус человека или социальной группы в целом84. Объясняется это спецификой социальной реальности – глобализирующегося информационного общества начала XXI в. Постиндустриальный глобальный мир диктует новые «правила игры», следование которым значительно повышает социальные активы человека, группы, общности, класса. Напротив, игнорирование указанных тенденций ухудшает перспективы актора в постиндустриальном информационном обществе.
В настоящее время качество и количество квалификационного капитала индивида, которое определяет его место в стратификационной иерархии общества. Такой методологический подход позволяет рассматривать информационное неравенство в единстве институционального, функционального и социального аспектов: в институциональном – через уровень развития информатизации основных социальных институтов общества; в функциональном – как целенаправленную деятельность организаций по повышению уровня использования информационно-коммуникационных технологий; в социальном – как уровень использования социумом возможностей и преимуществ информационных технологий в управлении, образовании, бизнесе и организации досуга85. Актуализация именно информационного неравенства, обострение данной проблемы в обществе начала XXI в. вполне объяснимо. Постиндустриальное, информационное общество существенным образом отличается от позднего индустриального. Социологи обращают внимание на неравные возможности индивидов, групп, классов в информационно коммуникационной сфере современного общества. В результате актуализирируется именно проблема информационного неравенства. Информационное неравенство целесообразно позиционировать как социальную проблему такого рода, решение которой потенциально возможно посредством расширения возможностей доступа людей к сфере «высоких» информационно-компьютерных технологий. Таким образом, критерием новой социальной дифференциации становится включение, либо исключение доступа к социальным преференциям, комплексу услуг, в обязательном порядке предоставляемым людям.
Проблема информационного неравенства в российском обществе и ее социальные последствия в обществе начала XXI в
Стоит подчеркнуть, что в период 1990-х годов, именуемый в научной литературе как «шоковая терапия», отечественная экономика осуществила шаги по открытию основных рынков для международной конкуренции. Вместе с тем, реальное положение в экономической системе было таково, что по большей части товаров и услуг она оказалась не готова к такой конкуренции. Политика протекционизма ушла в прошлое. В период реформ Россия не смогла продвинуть сколько-нибудь значительный объем новых товаров с высокой степенью переработки, оставаясь традиционно лишь поставщиком сырья. Интеграция в мировую экономику и нахождение собственной ниши на мировом рынке для России в настоящее время представляют значительные трудности, так как все сегменты рынка уже заняты развитыми капиталистическими странами, а в сектор информационных и коммуникационных технологий возможно прорваться только при условии создания собственной высококонкурентной информационной индустрии. Понятно, что сложившаяся иерархия мировой экономической системы и информационные монополисты будут различными способами препятствовать этому
Как справедливо отмечают исследователи, нашей стране, если она не сможет наладить высокотехнологичное производство в современном постиндустриальном обществе начала XXI в. будет уготована роль или сырьевого придатка, или страны, принимающей промышленное производство развитых стран индустриальной эпохи118.
Анализ научных публикаций по проблеме информационного неравенства показывает, что необходимо осуществить ряд первоочередных теоретических и практических действий, направленных на: соотношение уровня жизни максимально широкого круга социальных слоев со стоимостью современных информационных технологий; государственное финансирование программ по созданию широких и качественных телекоммуникационных сетей по всей территории России; развитие научно-практической основы в данной области (активное проведение научных семинаров, круглых столов и др. на самом высоком уровне, с участием специалистов наиболее компетентных в области проблемы «информационного неравенства»)119.
Кроме того, успешное решение проблемы информационного неравенства в условиях нынешнего развития постиндустриального общества немыслимо без: увеличения количества точек доступа к информационным ресурсам по всей территории страны; обеспечения социально незащищенных категорий людей (стариков, больных, инвалидов, детей-сирот и т.д.) бесплатными условиями (в том числе обучение работе на ПК) доступа к современным ИКТ, что поможет им решать большое количество проблем. создание общедоступных точек обучения информационной грамотности: консультационных центров, компьютерных курсов, и др., где граждане смогли бы повышать индивидуальную информационную грамотность в процессе курса обучения. пропаганда, направленная на формирование общественного мнения о преимуществах использования Интернета и Электронного Правительства120.
По справедливому замечанию Е.О Кубякина, информационное неравенство в современном обществе вполне можно рассматривать как фактор социальной дезорганизации и предпосылку генезиса молодежного экстремизма. Информационное неравенство можно проследить как минимум в двух плоскостях. Во-первых, во взаимодействии России и стран, являющихся мировыми лидерами в области информационно коммуникационных технологий. Во-вторых, во взаимодействии Москвы, Санкт-Петербурга и ряда других информационно и технологически развитых регионов и так называемой «российской глубинки», не развитой должным образом ни в информационном, ни в технологическом аспектах. Данная ситуация хорошо заметна пассажирам поездов, выезжающим, например, из Москвы на юг России. На протяжении сотен километров не работает не только мобильный Интернет, но и сотовая связь. Естественно, ни о каком информационном, технологическом развитии таких регионов речи быть не может, и это в обществе XXI в.121. Осознать, к чему может привести технологическое отставание и информационное неравенство, важно в России именно сегодня, когда развитие информационного общества активно протекает в высокоразвитых государствах. Уровень информационного неравенства стремительно возрастает вместе с развитием самих информационных и коммуникационных технологий. Складывается ситуация, когда быстрый прогресс в области информатизации углубляет информационное неравенство, и в этом состоит одна из серьезных трудностей его преодоления. Следует отметить, что проблема информационного неравенства в современной отечественной литературе пока не получила должного отражения, хотя и обсуждается широким кругом специалистов в этой области. Как указывает В.Е. Фортов, для эффективной борьбы с информационным неравенством необходима активная позиция государства.
Если государство не начнет думать о тех слоях населения, которые остаются «за бортом» информатизации, общество останется разделенным на узкий слой информационной элиты и «аутсайдеров», что при дальнейшем процессе информатизации, несомненно, может резко вызвать рост социальной напряженности. Преодоление информационного неравенства, конечно, позволит занять России более достойное место в международном рейтинге122.
Информационное неравенство может рассматриваться как социальная проблема, нуждающаяся в решении через расширение возможностей доступа населения к информационно-коммуникационным технологиям (например, создание «центров общественного доступа»), т.е. через включение такого доступа в набор социальных благ, услуг, которые государство обязано предоставить гражданам123.
В результате проведенного эмпирического исследования (анкетирование, количественная методология) были получены такие данные: В результате проведенного эмпирического исследования выяснилось (таблица 1), что подавляющее большинство жителей России указали, что ощущают перемены в российском обществе. Напротив, не ощущают подобных перемен лишь 20,1% респондентов. Кроме того, 1,1% опрошенных затруднились ответить на данный вопрос.