Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Территориальная идентичность как один из видов социальной идентичности 10
1. Социальная идентичность как предмет социально-психологического исследования 10
2. Основные направления исследований территориальной идентичности ...30
3. Структура территориальной идентичности 57
Глава 2. Эмпирическое исследование территориальной идентичности жителей большого города 72
1. Программа исследования 72
2. Методика исследования и выборка 87
3. Феноменология территориальной идентичности по ее структурным компонентам 92
4. Феноменология территориальной идентичности в различных социальных группах мегаполиса 125
Выводы 142
Заключение 144
Литература 149
- Социальная идентичность как предмет социально-психологического исследования
- Основные направления исследований территориальной идентичности
- Программа исследования
- Феноменология территориальной идентичности по ее структурным компонентам
Введение к работе
В диссертации рассматривается проблема территориальной идентичности жителя большого города. Эта проблемная область находится на стыке социальной психологии (Андреева, 2000), психологии среды (экологической психологии) (Дерябо, Ясвин, 1996; Осорина, 1999; Сайко, 2006; Черноушек, 1989; Яницкий, 1996), архитектуры и градостроительства (Акин, 1996; Глазычев, 1994; Степанов, Иванова, Нечаев, 1993), социологии города и социологии соседства, а также культурологии. Вводимое в работе понятие территориальной идентичности объединяет социально-психологические представления о социальной идентичности человека и исследования взаимодействия человека с жилой средой, как психологические, так и проводимые в смежных науках. За рамками рассмотрения намеренно оставлена проблема связи с жилищем, домом, внимание фокусируется на связи с районом проживания, который является одновременно территориальной, градостроительной и социальной единицей. Рассмотрение более крупных территориальных объединений, таких как город, регион, страна, также не входит в задачи исследования.
Актуальность исследования. Социальные изменения, происходящие в мире, затрагивают различные аспекты жизнедеятельности человека, трансформируют не только поведенческие сценарии, но и процессы социальной категоризации. Время и пространство, общественные отношения и культурные связи становятся источниками формирования знания человека о самом себе, основаниями социальной идентичности (Андреева, 2000; Абульханова, Белинская, 2006; Белинская, Стефаненко, 2000; Белинская, Тихомандрицкая, 2001; Березина, 2001; Заковоротная, 1999; Стефаненко, 2004; Burris, Jackson, 2000; Cinnirella, 1998; Dunn, 2004; Postmes at al., 2005).
Одной из фундаментальных составляющих образа социального мира является образ среды, частью которого является территориальная идентичность личности. В условиях социальных изменений мобильность становится привычным атрибутом жизни, что предполагает изменение формировавшейся
веками, культурно и социально обусловленной связи индивида с местом проживания. Обеспечение всех нужд жизнедеятельности, удовлетворение потребности в комфорте, доступность основных благ становятся нормативом градостроительного проектирования и жилищного строительства. Одновременно на групповом и на индивидуальном уровне происходит социальная дифференциация: выбор места жительства, обустройство жилища осуществляется с учетом личностных особенностей (Защепенков, Лифанов, 2005; Нартова-Бочавер, 2005). Градостроительные преобразования, стремительные социальные изменения, социальная неоднородность большого города (Степанов, Иванова, Нечаев, 1993) трансформируют территориальную идентичность, что делает изучение этого феномена социально востребованным. Изучение феноменологии территориальной идентичности актуально с научной точки зрения, поскольку территориальная идентичность является неотъемлемой составляющей образа Среды, одним из результатов социального познания. Необходимость всестороннего изучения процессов и результатов социального познания, субъективного восприятия и структурирования социального пространства неоднократно подчеркивалась многими авторами (Андреева, 2000; Белинская, 2005; Сайко, 2006 и др.)
Настоящая работа выполнена в контексте проблемы территориальной идентичности горожанина. Территориальная идентичность рассматривается как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить феноменологию территориальной идентичности по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.
Цель исследования — описать территориальную идентичность жителя крупного города как социально-психологический феномен.
Задачи:
Провести анализ современных теоретических концепций социальной идентичности, представлений о ее структуре и динамике.
Обосновать возможность описания территориальной идентичности как одного из видов социальной идентичности.
Оценить соответствие феноменологии территориальной идентичности традиционно выделяемым компонентам структуры социальной идентичности.
Разработать программу эмпирического исследования феноменологии территориальной идентичности.
Эмпирически выявить и описать территориальную идентичность, уточнить ее феноменологию в соответствии со структурными компонентами социальной идентичности.
Проанализировать особенности территориальной идентичности различных социальных групп жителей большого города.
Проанализировать территориальную идентичность в контексте территориального поведения.
Объектом эмпирического исследования выступили жители двух больших городов (Москвы и Днепропетровска) и их пригородов (210 человек).
Предметом эмпирического исследования является территориальная идентичность жителей различных районов большого города.
Гипотезы исследования:
Феноменология территориальной идентичности может быть структурирована в соответствии с традиционно выделяемыми компонентами социальной идентичности: когнитивным, аффективным и ценностным.
Социальные группы большого города различаются по указанным компонентам территориальной идентичности.
Территориальное поведение представляет собой поведенческие проявления территориальной идентичности, обусловленные ее структурой.
Методологическая основа исследования:
феноменологический подход и психологическая герменевтика (А. А. Брудный, Л. Бинсвангер, Э. Гуссерль, П. Рикер, М. Хайдеггер);
теория социальной идентичности А.Тэшфела, теория социальной
категоризации Дж.Тернера;
модель «четырех процессов социальной идентичности» Г.Бреквелл;
теоретические и эмпирические положения о «социальной городской идентичности» (social urban identity) Э.Пола, С.Валера, Д.Юззел, Х.Э.Штейнбах, М.Черноушек;
подход к исследованию процессов социального познания и конструирования образа социального мира, разрабатываемый на кафедре социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова (Г.М. Андреева, А.И. Донцов, Т.Г. Стефаненко), в частности, образ среды.
Методика исследования. Для изучения каждого из структурных компонентов территориальной идентичности с учетом их динамичности четыре проективных методических приема модифицировались в соответствии с предметом исследования. Сочинение на тему «Мой район» позволяет получить информацию об образе района (когнитивной составляющей территориальной идентичности), а также о чувствах и переживаниях, связанных с местом проживания (аффективном компоненте территориальной идентичности). Сочинение предполагает свободный рассказ о своем районе проживания из 10-15 предложений. Метод неоконченных предложений содержит вопросы об аффективной и ценностной составляющих территориальной идентичности, а также об особенностях территориального поведения (образа жизни). Метод «10 качеств района» дополняют полученную информацию о когнитивном и ценностном компонентах территориальной идентичности. Испытуемым предлагается перечислить 10 качеств своего района и 10 качеств идеального места проживания. Психологический рисунок «Мой район» направлен на уточнение неосознаваемых аспектов когнитивного, аффективного и ценностного компонентов идентичности. Испытуемым предлагалось нарисовать свой район проживания, как они его себе представляют.
Обработка полученных результатов с помощью сетки контент-анализа позволяет выделить параметры, соответствующие трем компонентам территориальной идентичности: когнитивному, эмоциональному, ценностному, проанализировать связи между ними, а также описать территориальное поведение, соответствующее данной территориальной идентичности.
Положения, выносимые на защиту:
Территориальная идентичность может быть рассмотрена как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить ее феноменологию по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.
Идентификация с местом проживания (чувство места) занимает центральное место в феноменологии территориальной идентичности и может быть представлена как интеграция всех трех структурных компонентов территориальной идентичности.
Пространственная локализация территориальной идентичности (страна, регион, город, район, дом) определяется социальной ситуацией сравнения, в которую попадает индивид, и может изменяться в различных социальных группах большого города, в зависимости от степени удовлетворенности и идентификации с районом проживания.
Территориальная идентичность жителя определенного района города определяется длительностью его проживания в районе и имеющимся у этого жителя опытом проживания в других районах и городах, и не отражает объективные условия проживания.
Территориальное поведение может быть рассмотрено как проявление территориальной идентичности, поскольку оно отражает идентификацию с местом проживания (чувство места).
Научная новизна работы определяется новизной предмета и научной новизной метода исследования. В исследовании впервые рассматривается феноменология территориальной идентичности как идентичности по отношению к району проживания. Разработан оригинальный комплекс методик исследования территориальной идентичности с учетом поведенческой активности (территориального поведения), в основу которого легли проективные методики. Впервые в отечественной социальной психологии территориальная идентичность изучается как единое динамическое образование.
Теоретическая значимость , работы состоит в том, что анализ особенностей территориальной идентичности современного горожанина позволяет уточнить специфику социальной идентичности личности в ситуации социальных изменений. Исследование вносит вклад в изучение соотношения индивидуальных особенностей и средовых факторов идентичности взрослого человека.
В работе представлена структура территориальной идентичности как одного из ключевых видов социальной идентичности, включающая в себя статичные компоненты и динамику, представленную процессами непрерывности, самооценки, самоэффективности и различий. Предложен путь анализа территориального поведения как поведенческих проявлений территориальной идентичности, который может быть использован и в изучении других видов социальной идентичности.
Практическая значимость исследования определяется возможностью учета результатов исследования при разработке градостроительных программ (преобразования существующих и проектирования новых жилых микрорайонов), а также при организации телефонных справочных служб для населения по вопросам градостроительства, эксплуатации зданий, жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства.
Результаты исследования могут быть применены районными администрациями в практической работе при взаимодействии с населением, в том числе с протестными жилищными движениями, обусловленными рассогласованием структурных компонентов территориальной идентичности; в обучающих курсах для участников градостроительных программ, специалистов районных администраций по работе с населением и управляющих жилищно-коммунальным хозяйством.
Полученные результаты исследования используются в учебных курсах «Социальная психология», «Социальная психология здоровья», а также «Социальная психология личности» и «Психологическое консультирование» при подготовке студентов-психологов.
Апробация результатов исследования. Материалы диссертации были
представлены в докладах на Международной конференции студентов,
аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2003, 2005), Межвузовской научно-практической конференции «Социальная психология сегодня: наука и практика» (Санкт-Петербург, 2005), седьмой международной конференции Российского общества экологической экономики (Санкт-Петербург, 2005), научном семинаре института социологии РАН «Пространство и повседневная жизнь современного города» (Москва, 2005), использовались при чтении курса «Социальная психология» для студентов Государственного университета управления (2005-2006) и курса «Психологическое консультирование» Днепропетровского национального университета (2005). Результаты были использованы в работе с населением по программе комплексной реконструкции территорий сложившейся застройки (Департамент градостроительной политики, развития и реконструкции города Москвы, 2004-2007). Содержание работы отражено в 7 публикациях автора.
Достоверность научных положений и выводов обеспечивается исходными научно-методологическими принципами, большим объемом выборки, применением адекватных предмету методов исследования, использованием аппарата статистической обработки данных (описательная статистика) в сочетании с качественным анализом, развернутой интерпретацией качественных данных, соотнесением полученных результатов с результатами исследований других авторов.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, выводов, заключения и списка литературы, который включает 313 наименований, из них 144 на иностранных языках. Объем основного текста диссертации - 167 машинописных страниц. В приложениях представлены методические материалы, результаты первичной обработки эмпирических данных, протоколы и графические представления результатов обработки данных.
Социальная идентичность как предмет социально-психологического исследования
Социальная идентичность, как психологическое понятие, с одной стороны, активно используется за рамками психологического знания - в социологии, философии, культурологии, политологии и других социальных дисциплинах (Заковоротная, 1999; Дилигенский, 1996; Ядов, 1993, 1994), с другой стороны, в понятийном аппарате социальной психологии идентичность является одним из ключевых понятий, наряду с понятиями группы, общения, социализации и др. Особый статус этого понятия в социальной психологии обусловлен тем, что оно обозначает как объективно наблюдаемую (членство в социальных группах), так и субъективно-психологическую (осознание этого членства) реальность. А.Тэшфел определяет социальную идентичность как «знание индивида о том, что он принадлежит к определенным социальным группам вместе с эмоциональной и ценностной значимостью для него этого группового членства» (цит. по: Андреева, 2000, с. 183-184).
В последнее десятилетие психологические теории и исследования социальной идентичности были обобщены в ряде отечественных и зарубежных монографий, включая «Идентичность человека. Социально-философские аспекты» М. В. Заковоротной (Заковоротная, 1999), «Идентичность: философский и психологический анализ» П. И. Гнатенко и В. Н. Павленко (Гнатенко, Павленко, 1999), «Социальная идентичность и профессиональный опыт личности» Н. Л. Ивановой и Е. В. Коневой (Конева, 2003). В зарубежных трудах, посвященных социальной идентичности, представлены различные психологические течения и подходы, а также национальные и интернациональные группы ученых. Книга «Identities in Talk» издана группой исследователей, развивающих нарративный подход (Antaki, Widdicombe, 1998), «Social Identity: international perspectives» выпущена под редакцией авторского коллектива социальных психологов (Worchel, Morales, Paez, Deschamps, 1998), также можем отметить «Social Identity» (Ellemers, Doojse, Spears, 1999), «Social Identity and Social Cognition» (Abrams, Hogg, 1999), «Self and Social Identity» (Brewer, Hewstone, 2003) и другие.
Как отмечают практически все исследователи, впервые значение социальных связей и включенности в социальные группы для становления личности человека было отмечено У. Джемсом в его теории личности (Джемс, 1990). Понятие «социальная идентичность» было введено в словарь психологической науки Э. Эриксоном (Эриксон, 1996). Несмотря на пристальное внимание психологов к этому вопросу, по утверждению С. А. Баклушинского и Е. П. Белинской, «ни одно из психологических понятий не страдает такой неопределенностью, как понятие идентичности» (Баклушинский, Белинская, 1998, с. 64).
П. И. Гнатенко и В. Н. Павленко, описывая исследования социальной идентичности в Америке и Европе, указывают, что термин «социальная идентичность» чаще используется в европейской социальной психологии, тогда как американские специалисты часть Я-концепции, отражающую представление о своем членстве в различных социальных группах называют «коллективной идентичностью» (collective identity). Под «социальной идентичностью» американские ученые понимают представление о себе в межличностных отношениях (популярность, привлекательность, репутация и пр.) (Гнатенко, Павленко, 1999, с. 66). Анализ европейских и американских исследований идентичности показывает, что «социальная идентичность» в понимании американских исследователей скорее отождествляется с понятием «Я-концепции» и включает в себя не только представления о своих поведенческих особенностях, но и социальные роли, и идентичность с различными социальными группами. В то же время европейские исследователи чаще описывают идентичность с определенной социальной группой как вид социальной идентичности, а не как ее составную часть.
Оперируя понятием «социальная идентичность», мы будем обращаться к содержаниям сознания отдельных людей, состоящих в той или иной социальной группе, и описывать их образы, представления и чувства, связанные с членством в этой группе, а также поведение, которое определяется представлением о групповом членстве.
Основные направления исследований территориальной идентичности
Понятие «жизненное пространство». Это понятие является одним из ключевых в теории поля К. Левина (Левин, 2001). Он был одним из первых, кто провел исследование возрастных различий — между детьми, подростками и взрослыми - в пространстве свободного перемещения и связал эти различия с включенностью в те или иные социальные группы (Левин, 2001, с. 307-310). Это исследование на большей выборке повторил Р. Харт, изучая формирование пространственных представлений у детей в маленьком американском городке (Hart, 1978, цит. по: Осорина, 1999, с. 65-68).
Термин «пространственная психология» был предложен Э. Холлом в 60-х годах XX века для области психологии, изучающей пространственную и временную организацию общения (Абрамова, 1995). В дальнейшем эта область знания получила название проксемика. В структуру организации человеческих отношений, с позиций проксемики, входят персональное пространство (personal space), дистанции общения, ориентации (расположение партнеров в общении и закрепление границ территории), территориальность (контроль и защита «своей» территории). В 1965 году М. Аргайл опубликовал статью «Контакт взглядов, дистанция и взаимное принятие», после которой дистанции общения стали предметом многочисленных исследований. Еще одной значимой работой является монография Р. Соммера «Персональное пространство» (Соммер, 1969), где само персональное пространство определяется как «площадь с невидимой границей, которая окружает тело человека и в которую может войти чужой» (цит. по: Абрамова, 1995).
М. Хейдметс (Хейдметс, 1989) описывает иерархию персонализированных мест, состоящую из 7 уровней: 1. Тело человека; 2. Персональное пространство (т.е. контролируемая личная территория); 3. Жилая ячейка - семейная территория, имеющая индивидуальные зоны каждого члена семьи и общие для всей семьи пространства; 4. Окружение дома, которое представляет собой расширение жилища - двор, сад; 5. Внедомовые персонализированные места, такие как рабочее место на работе, парта в школе, койка в больнице; 6. Место жительства - характеризуется косвенным, опосредованным контролем территории и наличием идентификации - «моя улица», «мой город»; 7. Родина - представляет символический уровень персонализированного пространства.
Публичные пространства имеют различную валентность (в терминологии теории поля К. Левина). Наиболее ярко, согласно данным исследований, идентификация по пространственному признаку в городской среде проявляется в детской субкультуре и в подростковых компаниях: место проживания, публичные пространства наделяются особыми свойствами. Осорина описывает практики совместных посещений детьми «страшных» мест (подвалов, заброшенных домов, пустырей, кладбищ), благодаря которым каждый ребенок получает опыт преодоления страха (Осорина, 1999, с.79-92).
В работе Т. Б. Щепанской описаны практики поведения и наиболее распространенные размышления в таких местах собраний («тусовок») молодежных групп, как Ротонда в Санкт-Петербурге, Булгаковский дом в Москве (Щепанская, 2004, с. 121-122). Люнгитюдное исследование, проведенное в Швеции (Lieberg, 1995), описывает, каким образом подростки 13-17 лет «приватизируют» нейтральные территории, публичные места (площадки около магазинов, площади, свободные пространства в торговых центрах) для придания символического значения своим занятиям.
Э. Пол и С. Валера с коллегами (Pol et al., 1998; Valera, 1997; Valera, Guardia, Pol, 1998) исходят из предположения, что люди относят себя социальным категориям, образованным по пространственным признакам, -край, город, район и др. Эти исследователи определяют городское пространство (urban space), как социальное представление об общих чертах и особенностях, характерных для жителей данного места и относимых к одной определенной социальной категории. Это представление позволяет жителю города или части города, например, определенного микрорайона, отличать себя от жителей окрестностей и близлежащих территорий на одном и том же уровне абстракции, в одной системе измерения. При этом выбираемый уровень зависит от ситуации взаимодействия: я из своего района по сравнению с жителем другого района, я из этого города по сравнению с жителем другого города и так далее. На основе такого сравнения и формируется социальная городская идентичность (Pol at al., 2002).
Программа исследования
Проблема исследования. Анализ исследований и теорий, посвященных психологическому значению места жительства, показывает, что значимость проблемы отношения к месту проживания обостряется в связи с активизацией территориальной и социальной мобильности населения. Более того, в последние годы продолжает возрастать интерес к этой проблеме со стороны психологов всего мира. В России исследования, посвященные связи человека с его местом жительства, проводились преимущественно социологами (Осадчая, 2002; Сагитова, 2004; Сикевич, 2000; Шматко, Качанов, 1998 и др.). Отдельные аспекты проблемы рассматривалась и в психологии (Мудрик, 2004; Нийт, 1983; Осорина, 1999; Штейнбах, Еленский, 2004; Хейдметс, 1989; Черноушек, 1989), однако до настоящего времени попыток комплексного исследования территориальной идентичности не предпринималось. В то же время территориальная идентичность жителя большого города является значимым психологическим образованием, которое определяет жизнедеятельность личности в пространстве города. Знание феноменологии территориальной идентичности необходимо для понимания многих аспектов жизнедеятельности горожанина: от взаимоотношений с соседями до включенности в городские жилищные движения, от оценки градостроительных изменений городского пространства до участия в охране окружающей среды своего района. Как показывают данные исследований, функции и динамика территориальной идентичности специфичны именно на уровне городских районов, а не города, как целостного социального образования. Следовательно, наиболее значимым является изучение феноменологии территориальной идентичности жителя большого города именно на уровне района его проживания, который является минимальной целостной социальной единицей.
Таким образом, проблемой нашего эмпирического исследования является проблема территориальной идентичности личности. В качестве единицы (территории) в нашем исследовании, вслед за исследованиями Э. Пола с коллегами (Pol, 2002), будет рассмотрен район города.
Цель нашего исследования — описать территориальную идентичность жителя большого города как социально-психологический феномен.
В соответствии с целью и гипотезами исследования нами были сформулированы следующие задачи эмпирического исследования: Разработать и обосновать методику эмпирического исследования феноменологии территориальной идентичности. Эмпирически выявить и описать территориальную идентичность, уточнить ее феноменологию в соответствии со структурными компонентами социальной идентичности. Проанализировать особенности территориальной идентичности в различных социальных группах жителей большого города. Проанализировать территориальную идентичность в контексте территориального поведения. Объект исследования — жители двух больших городов (Москвы и Днепропетровска) и их пригородов (210 человек). Предмет исследования - территориальная идентичность жителей различных районов большого города. Несмотря на то, что исследование является по существу поисковым, описательным, в соответствии с основными гипотезами работы мы выдвинули следующие эмпирические гипотезы:
1) Феноменология территориальной идентичности может быть упорядочена в соответствии со структурными компонентами социальной идентичности: когнитивным, аффективным и ценностным. Территориальная идентичность жителя большого города может иметь локализацию от узкой (квартира, часть квартиры) до сверхширокой (страна, весь мир).
2) Феноменология территориальной идентичности по трем компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному вариативна в различных социальных группах большого города.
3) Территориальное поведение может быть рассмотрено как поведенческие проявления территориальной идентичности, обусловленые компонентами территориальной идентичности.
Исследование проводилось в два этапа: 1) пилотаж методик исследования. Пилотажное исследование состояло из двух частей: глубинных интервью и собственно пилотажа методики исследования (23 человека). 2) основное исследование (210 человек).
Феноменология территориальной идентичности по ее структурным компонентам
Для проверки выдвинутых эмпирических гипотез мы проанализировали последовательно каждый из выделенных компонентов территориальной идентичности (когнитивный, аффективный, ценностный и территориальное поведение) в соответствии с разработанной нами сеткой контент-анализа. В ходе анализа мы сопоставляли данные двух городов (Москвы и Днепропетровска) для уточнения универсальных и специфических свойств территориальной идентичности. Мы предполагаем, что характеристики и показатели, в равной степени свойственные территориальной идентичности жителей Москвы и Днепропетровска, являются общими, универсальными проявлениями территориальной идентичности. В свою очередь, те особенности, по которым территориальная идентичность жителей двух городов различается, являются специфическими, что дает нам информацию о вариативности территориальной идентичности. Сходство, как мы предполагаем, превалирует над различиями, что свидетельствует об общности феномена.
В этом разделе рассматривается последовательно, как в ответах наших испытуемых проявляются когнитивный, эмоциональный, ценностный компоненты территориальной идентичности, а также ее поведенческая основа.
Когнитивный компонент территориальной идентичности представлен в нашем исследовании на двух уровнях: конкретное наполнение содержания (категории «люди», «среда», «пространство», «названия») и обобщенные показатели (разнородность элементов образа, охват идентичности).
Категория «люди» в ответах испытуемых представлена такими подкатегориями, как: «Семья, близкие»; «Друзья, гости»; «Соседи, жители моего района»; «Чужие, приезжие»; «Власти, администрация района».
В нашем исследовании испытуемые не упоминали группы людей, которые могли бы быть отнесены к другой подкатегории.
Категория «среда» состоит из следующих подкатегорий: «Инфраструктура»: детские сады, школы, места развлечений, детские площадки, зазоды, спортивные площадки, клубы, стадионы, магазины, торговые центры; «Архитектура»: описания домов района, рассуждения об этажности, расположенные неподалеку заводы, фабрики, культурные и исторические сооружения (Газпром, Останкинская телебашня, церковь и пр.). «Природа и экология»: зелень, парки и лесопарки, деревья и клумбы, птицы, озера, пруды, реки, благоустройство дворов и подъездов (озеленение и уборка); чистота или загрязненность воздуха, мусор и грязь, шум, выхлопные газы и коптящие трубы; «Указание на старину»: это очень старый район, много веков, памятники культуры, известные достопримечательности и другие ссылки на старину.
Другие подкатегории, относящиеся к «среде», упомянутые менее чем двумя респондентами, были распределены по существующим подкатегориям. Части дома (лифт, этаж, окно, подъезд) были отнесены к «архитектуре». Отдельные объекты района, такие как фонари (освещение), скамейки, фонтаны, пешеходные дорожки включены в подкатегорию «инфраструктура».
Таким образом, в когнитивном компоненте территориальной идентичности чаще всего (более чем в 50% случаев) представлены семья и близкие люди, а также географический образ района: его расположение и место различных объектов инфраструктуры в нем, а также природа и экологическое состояние.
Для объяснения этого явления обратимся к данным исследований значения семьи, родительского дома для формирования личности, а также исследованиям семейных отношений. Для ребенка родительский дом является моделью мира (Осорина, 1999), дом имеет магический смысл (Фенько, 2006, с. 39; Щепанская, 2003). Место, где он вырос, обрастает для человека особыми смыслами и влияет на всю его последующую жизнь. У взрослого человека значимые события семейной жизни, в особенности, связанные с детьми, как правило, происходят дома, в районе проживания, Сам район становится значимым, как указывают наши испытуемые, потому что «здесь родились и выросли мои дети». А. Фенько предлагает метафору дома как символического «тела» семьи. В описанном ею исследовании, проведенном в 1977 году в пригороде Чикаго, люди разного возраста отвечали на вопросы, как они могут охарактеризовать атмосферу дома, какие предметы имеют для них наибольшее значение и почему (Фенько, 2006, с. 58-63). Как и в указанном исследовании, в сочинениях наших испытуемых из предметов мебели,чаще всего упоминались диваны и кресла, как символы отдыха и комфорта. Из других вещей часто указывалась посуда («любимая чашка»), домашняя одежда (тапочки, халат, пижама), книги и игрушки - как символы домашнего уюта. Вещи и отдельные места района, также как и в Чикагском исследовании, упоминались нашими испытуемыми и как вещественное воплощение значимых воспоминаний, и как способ поддержания связи поколений.