Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты проблемы агрессивного и аутогрессивного поведения 12
1.1. Основные концепции агрессии и аутоагрессии 12
1.2. Уровневое и типологическое измерения структуры личности 25
1.3. Влияние когнитивных стилей на проявления агрессии и аутоагрессии 28
1.4. Социально-психологические факторы современного терроризма 34
Глава 2. Результаты эмпирического исследования 47
2.1. Организация и методы исследования 47
2.1.1. Объект и предмет исследования 47
2.1.2. Методы исследования 48
2.2. Типы характерологических континуумов испытуемых 61
2.2.1. Шизоидный характерологический континуум 62
2.2.2. Параноидный характерологический континуум 68
2.2.3. Истероидный характерологический континуум 76
2.2.4. Депрессивный характерологический континуум 90
2.2.5. Гипертимный характерологический континуум 96
2.3. Уровни личностной организации испытуемых 99
2.4. Проявления агрессии и аутоагрессии у акцентуированных военнослужащих с различными уровнями личностной организации 107
2.4.1. Шизоидные испытуемые 107
2.4.2. Параноидные испытуемые. 110
2.4.3. Истероидные испытуемые 112
2.4.4. Депрессивные испытуемые 114
2.4.5. Гипертимные испытуемые 116
2.4.6. Оценка достоверности различий по критерию Колмогорова-. Смирнова 118
2.5. Когнитивные стили военнослужащих экспериментальной и контрольной групп 120
2.6. Анализ результатов ранговой корреляции Спирмена 124
2.6.1. Экспериментальная группа 124
2.6.2. Контрольная группа '. 128
2.7. Социально-средовые предпосылки агрессии и аутоагрессии 130
2.8. Обобщение результатов психодиагностического этапа исследования 141
2.8.1. Акцентуации характера 141
2.8.2. Уровни личностной организации 144
2.8.3. Агрессия и аутоагрессия 145
2.8.4. Когнитивные стили 146
2.8.5. Корреляции 146
2.8.6. Социально-средовые факторы агрессии и аутоагрессии 148
Глава 3. Основные направления психокоррекционнои работы с призывниками срочной службы, имеющими склонность к агрессии и аутоагрессии 149
3.1. Методы и этапы психологической коррекции 149
3.2 Динамика агрессии/аутоагрессии и эффективность психокоррекции 165
Выводы 170
Заключение 172
Литература 174
Приложения. 189
- Основные концепции агрессии и аутоагрессии
- Уровневое и типологическое измерения структуры личности
- Организация и методы исследования
- Методы и этапы психологической коррекции
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования. В результате беспрецедентного роста агрессии и аутоагрессии в среде призывников срочной службы (особенно солдат первого года службы - юношей 18-19 лет), проблема нормализации социальной среды Российской армии становится одной из важнейших тем междисциплинарных и эмпирических исследований. Ежегодно ряд призывников стационируется в психиатрические клиники из воинских частей в связи с агрессивным или самодеструктивным поведением. Одним из главных факторов агрессивных и аутоагрессивных действий военнослужащих в армейских коллективах являются так называемые «неуставные отношения», более употребимым названием которых является социокультурный жаргонизм «дедовщина». Необычайно продуктивные исследования этого феномена проведены в работах А.Д. Глоточкина, В.В. Иванова, Д.В. Клепикова, СВ. Тарасова, П.И. Юнацкевича. Большинство агрессивных военнослужащих, проявляющих насилие по отношению к новобранцам, испытывают адаптационные проблемы, выражающиеся, прежде всего, в неспособности простраивать адекватные межличностные взаимоотношения и удовлетворять свои социальные потребности приемлемым путем. Попытки большинства призывников как-то социально адаптироваться в роли «повинующегося исполнителя» приводят к личностной деградации и деперсонализации даже в своем собственном восприятии, а, в дальнейшем — к нервному срыву и самодеструктивному поведению.
В психотипе армейских «агрессоров» и типологических особенностях психологического портрета потенциальных носителей протеррористической активности, разработанного отечественными психологами и социологами (С.Н. Ениколоповым, В.Ф. Пирожковым, В.А. Сосниным), обнаруживается много общего: «комплекс власти», комплексы неполноценности и сверхполноценности, полная дегуманизация и деперсонализация представлений террористов обо всех «чужих» и инакомыслящих. В свете вышесказанного, сегодняшнее положение дел в Российской армии вызывает еще большую тревогу, и дальнейшее научное толкование этой проблемы имеет принципиаль-
5 но важное значение, не только для проблемы создания нормальных условий пребывания молодых людей в армии, но для гораздо более широкого круга социально-психологических явлений. Наиболее актуальным из них является терроризм, принявший небывало широкие масштабы в наши дни. Феномены агрессии и аутоагрессии является едва в нем ли не центральными. Определение способов профилактики этих состояний у человека стала первостепенной задачей в рамках разных обществ. В этом заинтересованы не только различные страны и группы людей, но и буквально каждый индивидуум. Для этого, в свою очередь, необходима результативная система диагностики, позволяющая выявить среди молодых людей, проходящих срочную службу, группу риска, и вовремя принять необходимые профилактические и психокор-рекционные меры. Этому в основном и посвящена наша работа.
Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования складывается из необходимости изучения феноменов агрессии и аутоагрессии среди военнослужащих-призывников, особенностей их проявления, поиска основных путей их профилактики, а также психологической коррекции, так как в современной социальной психологии отсутствует единый подход к этим вопросам.
Проблемой исследования является противоречие между нарастающей потребностью в превентивной диагностике и эффективном психокоррекци-онном воздействии на проявления деструктивного и самодеструктивного поведения молодых солдат и отсутствием единого системного, целостного подхода к проблемам агрессии и аутоагрессии в современной психологической практике.
Цель исследования состоит в определении социально-средовых и индивидуально-психологических предпосылок, определяющих тенденцию к агрессивному и аутоагрессивному (суицидальному и депрессивному) поведению призывников срочной службы.
Объект исследования: психологические феномены агрессии и аутоагрессии у военнослужащих-призывников.
Предмет исследования: социально-средовые, личностные и когнитивные особенности проявлений агрессии и аутоагрессии у социально-адаптированных и социально-дезадаптированных военнослужащих.
Гипотезы исследования:
Наличие и интенсивность проявлений агрессии и аутоагрессии у военнослужащих-призывников обусловлено как провоцирующими их социаль-но-средовыми факторами, так и уровнем личностной организации (УЛО), типом и степенью выраженности характерологических акцентуаций, а также особенностями когнитивных стилей (КС) молодых солдат.
К факторам риска развития психологических предпосылок протерро-ристической активности относятся наличие у социально-дезадаптированных призывников сильно выраженной шизоидной или параноидной личностной структуры пограничного уровня организации со свойственными им ригидностью аффекта, склонностью к образованию сверхценных идей и дисгармоничными КС.
В соответствии с целью, предметом и гипотезами нами решались следующие задачи:
выявить социально-средовые факторы риска к агрессии и аутоагрессии среди военнослужащих-призывников (особенности семейной ситуации, зависимости, степень педагогической запущенности и т.д.);
выявить индивидуально-психологические факторы, влияющие на наличие и степень выраженности агрессии и аутоагрессии у обследуемых военнослужащих (тип и степень выраженности личностной акцентуации, уровень личностной организации, особенности когнитивных стилей);
вычленить личностные черты, потенциально благоприятствующих примыканию изученных испытуемых к экстремистским и террористическим группировкам;
выявить корреляции между показателями когнитивных стилей, выраженностью личностных акцентуаций, уровнями личностной организации и показателями агрессии / аутоагрессии у обследованных военнослужащих;
5) определить пути психокоррекционной работы с целью воздействия на деструктивные формы агрессивного и аутоагрессивного поведения военнослужащих.
Методологическую основу исследования составили:
концепции агрессии и аутоагрессии как факторов социальной дезадаптации (А. Бандура, А. Бек, Э. Дюркгейм, К. Лоренц, 3. Фрейд, Э. Фромм, А.Г. Амбрумова, Т.Г. Визель, Л.А. Гордон, В.В. Козлов, Н.П. Пищулин, В.А. Тихоненко и др.); идеи зарубежных и отечественных психологов, философов и социологов об агрессии и аутоагрессии;
современные представления о личности, ее типологии, структуре, акцентуациях характера (К. Леонгард, А.В. Батаршев, И.Ю. Левченко, А.Е. Личко и др.);
концепция уровневой и типологической организации личности в рамках интегративного психодинамического подхода (Ж. Бержере, О. Кернберг, Н. Мак-Вильяме, А.Ш. Тхостов и др.);
современные взгляды на когнитивные стили как имеющие отношение к показателям агрессии и аутоагрессии личности (Дж. Каган, Г. Уиткин, B.C. Мерлин, М.А. Холодная, G. Klein, R. Gardner и др.);
современные психологические и социологические концепции терроризма как феномена деструктивной агрессии (С.Н. Ениколопов, В.Ф. Пирожков, С.К. Рощин, В.А. Соснин, и др.);
концепция современной интегративной психокоррекции, основанная на объединении приемов когнитивно-поведенческой и рационально-эмотивной психотерапии (Н.Г. Гаранян, Е.Т. Соколова; А.Б. Холмогорова).
Методы исследования: анализ анамнестических данных, методы клинической беседы и структурного интервью О. Кернберга для определения социально-средовых особенностей жизни военнослужащих до призыва в армию и уровней их личностной организации; стандартное патопсихологическое обследование, проективные методики и опросники, анализ продуктов творчества испытуемых для определения уровней агрессии / аутоагрессии, образовательного уровня и типа когнитивных стилей призывников; непараметрические математические методы обработки информации (угловое пре-
8 образование Фишера, критерий Колмогорова-Смирнова), корреляционный анализ (коэффициент ранговой корреляции Спирмена). Научная новизна и исследования:
Впервые изучаются социально-средовые, характерологические, структурно-личностные и когнитивные предпосылки агрессии и аутоагрес-сии призывников, проводится их систематизация и определяется теснота связей между ними.
Впервые определены критерии (сильно выраженная шизоидная или параноидная личностные акцентуации, низкий уровень личностной организации, высокая импульсивность в сочетании с выраженной педагогической запущенностью), по которым можно отнести того или иного призывника к группе риска в плане агрессии и аутоагрессии.
Впервые выделены и описаны личностные черты и особенности де-задаптивных когнитивных стилей, потенциально благоприятствующие примыканию военнослужащих, относящихся к определенным типам характерологических континуумов, к экстремистским и протеррористическим группировкам.
Теоретическая значимость исследования:
обосновывается значимость взаимовлияния показателей уровневого и типологического измерений личности, особенностей когнитивной сферы и социально-средовых параметров для диагностики агрессии и аутоагрессии и возможностей социальной адаптации в экстремальных жизненных условиях у особой группы молодых людей — призывников срочной службы.
показана специфика интегративной психодинамической парадигмы в изучении агрессии и аутоагрессии в сравнении с классической психодиагностической парадигмой, заключающаяся во введении второго, структурного измерения личностно-эмоциональной сферы наряду с общепринятым типологическим;
раскрыты социально-психологические, клинико-психологические и психолого-педагогические предпосылки социальной дезадаптации личности в армейских условиях (неполнота семьи, алкогольная зависимость военнослужащих, низкий образовательный уровень, семейная отягощенность алко-
9 голизмом и эндогенными психическими заболеваниями, пограничный уровень личностной организации, агрессивные и аутоагрессивные паттерны реагирования на стресс).
Практическая значимость исследования
Использованные методы выявления призывников группы риска могут быть использованы для:
- выявления в популяции призывников тех, которые склонны к прояв
лениям агрессии и аутоагрессии, что имеет крайне важное социально-
политическое и оздоровительное значение в масштабах страны;
— дальнейшей оптимизации методов психокоррекции контингента мо
лодых людей, склонных к агрессии и аутоагрессии;
- написания методических рекомендаций для психологов, психиатров и
других специалистов, имеющих профессиональное отношение к особенно
стям поведения людей;
— на основании полученных результатов разработаны специальные ме
тоды профилактики и психокоррекции изученного контингента молодых лю
дей.
Положения, выносимые на защиту:
Агрессивное и аутоагрессивное поведение военнослужащих-призывников, приводящее к их социальной дезадаптации, обусловлено как соци-ально-средовыми факторами (особенностями семейного окружения, воспитания, образовательным уровнем, алкогольной зависимостью), так и личностными расстройствами пограничного и невротического уровней в сочетании с характерологическими особенностями молодых солдат, включая особенности их мировоззрения, когнитивной сферы и защитных механизмов психики.
Социально-дезадаптированные военнослужащие, относящиеся к глубоко нарушенному препсихотическому и пограничному полюсу шизоидного и параноидного характерологических континуумов, демонстрирующие высокие показатели агрессивности по проективным методикам, коррелирующие с дисгармоничными характеристиками когнитивной сферы, составляют контингент, из которого рекрутируются потенциальные носители про-
10 террористической активности и экстремистской идеологии. Они же являются наиболее резистентными к психологической коррекции.
Одним из способов предупреждения социальной дезадаптации демобилизованных военнослужащих, стационированных из воинских частей в лечебные учреждения из-за деструктивного или самодеструктивного поведения должна стать система критериев-признаков, определяющих пригодность к армейской службе призывников с пограничными эмоционально-личностными расстройствами.
Система психокоррекционных занятий с призывниками срочной службы должна быть нацелена на «обходные пути» смягчения у них агрессивных и аутоагрессивных тенденций, учитывающие способность мозга к «переносу» информации с одной темы на другую.
Экспериментальная база исследования. Работа выполнялась на экспериментальной базе Московской городской клинической психиатрической больницы № 4 им. П.Б. Ганнушкина и ряда воинских частей Подмосковья. Всего в исследовании приняло участие 326 испытуемых, из которых 132 проходили срочную службу по призыву в различных воинских частях Подмосковья, а также 194 испытуемых, попавших из армии на стационарное лечение в ГКПБ № 4. Общая продолжительность исследования с 2002 по 2005 г.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные результаты исследования обсуждались и проверялись на Втором международном симпозиуме «Имиджелогия - 2004», РГСУ; на 4-м Международном социальном конгрессе «Социальные процессы и социальные отношения в современной России», РГСУ, 2004, на заседаниях кафедры психологии МГСИ и кафедры развития личности и инноваций МГПУ, апробировались в рамках курса профессиональной переподготовки психологов, педагогов и социологов «Психология и патопсихология экстремальных ситуаций». Материалы исследования используются в специальных курсах лекций и семинаров «Агрессия и аутоагрессия как феномены человеческой деструктивности», «Социология и психология современного терроризма» со студентами Московского городского педагогического университета и Московского социально-
гуманитарного института. Основные положения диссертации нашли отражение в 6 публикациях автора.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, выводов, заключения, списка используемой литературы из 212 наименований (из них 51 на английском языке) и 11 приложений с образцами использованных методик, таблицами и рисунками. Объем основного текста изложен на 188 страницах и включает 12 таблиц, 11 графиков и 46 гистограмм.
Во введении ставится проблема исследования, обосновывается ее актуальность; указываются цель и задачи; обозначаются предмет, объект исследования; дается общая характеристика используемых методов новизна, теоретическая и практическая значимость; приводятся рабочие гипотезы исследования.
В первой главе освещена проблема агрессии и аутоагрессии как факторов социальной дезадаптации; рассматриваются основные отечественные и зарубежные теории и подходы к проблемам агрессии и аутоагрессии; дается обоснование выбранных нами уровневого и типологического измерений личности в рамках интегративного психодинамического подхода. Здесь же рассматривается влияние когнитивных стилей на проявления агрессии и аутоагрессии, а также проведен обзор работ по терроризму как феномену деструктивной агрессии.
Во второй главе представлены методы сбора и математической обработки данных, авторские шкалы оценки уровней личностной организации, агрессии, аутоагрессии, степени педагогической запущенности обследуемых военнослужащих, описываются поэтапные результаты экспериментального исследования.
В третьей главе излагается программа групповой психокоррекции, представлены данные динамики показателей агрессии и аутоагрессии испытуемых после повторного тестирования.
Далее следуют заключение, выводы, список литературы и приложения.
Основные концепции агрессии и аутоагрессии
В свете теории социальной адаптации агрессия и аутоагрессия являются формами дезадаптивных поведенческих реакций на различные неблагоприятные в физическом и психическом плане жизненные ситуации, вызывающие стресс, фрустрацию и тому подобные состояния. Психологически агрессия и аутоагрессия выступают одним из основных социально-дезадап-тивных способов решения проблем, связанных с сохранением индивидуальности и тождественности, с защитой чувства собственной ценности, с противодействием неблагоприятному для индивидуума социальному окружению. Н.П. Пищулин рассматривает агрессию и аутоагрессию в структуре модели дезадаптивного поведения, возникающей как результат фрустрации. Люди, не восприимчивые к изменениям социальной среды и не способные вынести тяготы стресса вживания в новую социальную ситуацию, реагируют иррациональным способом: — они могут стать агрессивными вплоть до физического насилия: — они могут опуститься до инфантильной реакции; — они могут упрямо держаться привычного образа действий, отказываясь воспринимать предлагаемые им изменения, даже самые разумные; — они могут «опустить руки», потеряв все признаки инициативности и присутствия духа, т.е., реагировать аутоагрессивно [104].
В.В. Козлов разработал кризисную концепцию социальной дезадаптации личности, согласно которой индивидуумы, склонные к агрессивным и аутоагрессивным реакциям на экстремальные (кризисные) жизненные ситуации, подвергаются личностной негативной дезинтеграции. Негативная дезинтеграция сопровождается деструктивными изменениями в межличностных отношениях, фрагментарностью и нарастанием социальной аутизации личности. По мнению В.В. Козлова, агрессивные и аутоагрессивные личности ввиду снижения общей устойчивости к кризисным условиям в наибольшей степени подвержены таким видам хронического саморазрушения, как алкоголизм, наркомания, суицидальное поведение [73].
Л.И. Анцыферова рассматривает агрессию и аутоагрессию как дезадап-тивные психологические защиты (копинг-стратегии), возникающие у личности в трудных или экстремальных жизненных условиях, ввиду неспособности к адекватному переосмыслению, переоценке изменившейся социальной ситуации [7].
Т.Г. Визель предлагает интегративный нейропсихологический и лично-стно-типологический подход к проблемам агрессии и аутоагрессии, как факторам социальной дезадаптации. Она полагает, что не только социальная, но и психологическая и психофизиологическая дезадаптация личности зависят от акцентуации характера в сочетании с особенностями деятельности мозговых механизмов [31].
Возникает множество вопросов при попытке дать определение агрессии как таковой (т.е., направленной вовне, на других). Например, является ли агрессия исключительно поведенческой, т.е., внешне выражаемой характеристикой, либо же агрессивными могут быть мотивы, установки, эмоции? Как соотносится агрессия с понятием «намерение»? Следует ли говорить об агрессии только применительно к ситуации взаимодействия живых существ? Можно ли считать действия агрессивными, если реципиент не стремится избежать нападения? Всегда ли агрессия - зло, или она может иметь конструктивный характер? Э. Фромм выделяет два вида агрессии: биологически адаптивная, способствующая поддержанию жизни, доброкачественная агрессия, включающая в себя псевдоагрессию (например, случайное ранение человека, игровая агрессия) и злокачественная агрессия, не связанная с сохранением жизни. Эта форма свойственна исключительно человеку и не порождается животными инстинктами. Она не требуется для физиологического выживания человека, и в то же самое время представляет собой важную составную часть его психики. По мнению Э. Фромма, она представляет собой результат взаимодействий различных социальных условий и экзистенциальных по 14 требностей человека. Подлинная деструктивность встречается в двух различных формах: спонтанной и связанной со структурой личности. Спонтанная форма подразумевает проявление дремлющих деструктивных импульсов, которые активизируются при чрезвычайных обстоятельствах, в отличие от деструктивных черт характера, которые присущи индивиду в скрытой или явной форме всегда [51].
Под формой деструктивности, коренящейся в характере человека, Э. Фромм понимал садизм. Сердцевину садизма составляет жажда абсолютной и неограниченной власти над живым существом. Часто садизм становится единственным способом самоактуализации личности, являясь в реальности превращением немощи в мнимое всемогущество.
Садистские черты характера нельзя понять в отрыве от всей личности. Они образуют лишь часть синдрома. Для садистской личности все живое должно быть под контролем, превратившись в вещь. Стимулом для садиста может явиться лишь слабое существо и никогда - сильное. Садистская личность боится всего того, что ненадежно и непредсказуемо, что сулит неожиданности, которые потребуют от него нестандартных решений и действий, и, следовательно, боится самой жизни. Еще один важный элемент в синдроме садизма составляет готовность подчиняться, уходящая корнями во вторую ипостась деструктивного характера — мазохизм. Как садист, так и мазохист — люди, испытывающие депривацию экзистенциальных и витальных потребностей. Как садист, так и мазохист нуждаются в другом существе, которое может их дополнить. Из-за тесной связи между садизмом и мазохизмом Фромм предлагает говорить о садомазохистском характере, подчеркивая, что в характере каждого отдельного индивида может преобладать один из этих радикалов [148].
Агрессией можно назвать целенаправленное деструктивное и наступательное поведение, нарушающее нормы и правила сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным или неодушевленным), причиняющее физический ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт (отрицательные переживания, состояния напряженности, страха, подавленности и др.). В нашей стране принято выделять следующие виды агрессии: физическая агрессия с использованием физической силы против другого лица или объекта; вербальная - выражение негативных чувств, как через форму вербальных реакций, так и через их содержание; прямая — непосредственно направленная против какого-либо субъекта или объекта; косвенная — направленная окольным путем на другое лицо; инструментальная — являющаяся средством достижения какой-либо цели; враждебная — выражается в действиях, целью которых является причинение вреда объекту агрессии [51].
Уровневое и типологическое измерения структуры личности
Четкую квалификацию критериев трех уровней организации личности (УЛО) дал О. Кернберг [61] и дифференцировал их на основании этих критериев на невротическую, пограничную и психотическую личностные структуры.
Невротическому УЛО свойственны целостная идентичность (четкая граница между Я- и Объект- репрезентациями, противоречивые образы Я и других интегрированы в целостную концепцию); защитные механизмы высшего уровня (сублимация, рационализация, интеллектуализация, реактивное образование, вытеснение); сохранная способность к тестированию реальности (способность различать Я и не Я, отличать интрапсихическое от внешних источников восприятия и стимулов, оценивать себя и других реалистично и глубоко).
Пограничному УЛО свойственна диффузная идентичность: противоречащие друг другу аспекты Я и других плохо интегрированы между собой и отделены друг от друга. Защитные механизмы низшего уровня (главным образом расщепление, а так же примитивная идеализация, проективная идентификация, отрицание, всемогущество, обесценивание). Тестирование реальности, в целом, сохранно, но встречаются искажения.
На психотическом УЛО, помимо диффузной (или бредовой) идентичности, и примитивных защитных механизмов, грубо нарушено тестирование реальности.
Мы вводим, наряду с уровневым диагностическим измерением типологическое диагностическое измерение, согласно концепции Н. Мак-Вильяме. Суть этой концепции заключается в следующем. Сущность структуры характера не может быть осознана без понимания двух различных и взаимодействующих друг с другом измерений: уровня развития личностной организации, отражающего уровень индивидуации пациента или степень патологии и защитного стиля внутри этого уровня, обозначающего тип характера человека (шизоидный, параноидный, депрессивный и т.д.). На оси развития, по схеме Н. Мак-Вильяме, располагаются три уровня организации (невротический, пограничный, психотический), а на типологической оси категории характера (личностные или характерологические акцентуации), определяемые привычным использованием одной группы защит [85].
Мы не совсем согласны с мнением О. Кернберга, что некоторые личностные акцентуации, например, депрессивные, фиксированно относятся к невротическому уровню личностной организации, а, скажем, параноидная и шизоидная - только к пограничному. В нашей работе мы рассматриваем понятия типа личности (параноидного, шизоидного, истероидного, депрессивного, гипертимного) как континуума, более или менее нагруженного в направлении того или иного уровня развития личностной организации. Так, параноидный континуум больше нагружен в направлении от пограничного до психотического уровня, ввиду сохранной, но сниженной способности к тестированию реальности и преобладания примитивных защитных механизмов. А типологические категории, предполагающие в большинстве случаев опору на более зрелые защиты (например, депрессивного континуума) сосредоточены по направлению к невротическому краю области развития личности. Но это не значит, что пограничная область депрессивного континуума совсем не загружена. Шизоидную и параноидную организацию личности сам О. Керн-берг безоговорочно относит к пограничному уровню личностной структуры. Истерический же континуум, по мнению Н. Мак-Вильяме, на пограничном уровне представлен инфантильными и нарциссическими личностными структурами, о которых говорит О. Кернберг, как о нарушениях характера низшего уровня, являющихся своеобразными «маркёрами» пограничного уровня личностной организации. Однако мы считаем, что в пограничном спектре любого из характерологических континуумов встречаются те или иные нарциссические и/или антисоциальные черты. Например, для пограничного уровня истероидного континуума (где размещается инфантильное (сценическое) личностное расстройство) свойственны самоцентрация, отвер 27 жение норм, чувство особых прав, установка на эксплуатацию других, промискуитет - черты, общие для нарциссизма и антисоциальности. Для пограничной области депрессивного континуума свойственны такие нарциссиче-ские черты, как гиперсензитивность с ощущением небезопасности, утомленность жизнью, хроническая усталость, ощущение бессмысленности существования, неаутентичности. Для гипертимных личностей с пограничной личностной организацией свойственны нарциссические эмоции гипоманиакаль-ной экзальтации, либо пессимистического настроения, вера в неуязвимость, поиск внимания, постоянная погоня за «великим» объектом, благодаря которому изменится вся жизнь. Параноидному и шизоидному пограничному спектру свойственны ипохондричность, частичное осознание того, как зависть отгораживает от других, слабость эмпатии, патологическая нетолерантность к критике. Пограничному уровню и шизоидного, и параноидного, и депрессивного, и истерического, и гипертимного континуумов свойственны черно-белое восприятие мира, нарциссические фантазии (о небывалом успехе, неограниченной власти, блеске, красоте или идеальной любви). Параноидный и шизоидный континуумы пограничного спектра также включают в себя множество антисоциальных черт. Чем сильнее выражены элементы патологического нарциссизма и антисоциальные черты в структуре личности пограничного уровня, тем мощнее будут манифестации агрессии и аутоаг-рессии в виде деструктивных и самодеструктивных паттернов поведения, садистических и мазохистических проявлений (табл. 1).
Порядок представления характерологических континуумов у Мак-Вильямс в целом соответствует продвижению от более низкого к более высокому уровню объектных отношений, однако каждый континуум загружен (хоть и неравномерно) на всех трех уровнях.
Организация и методы исследования
Объект исследования: психологические феномены агрессии и аутоаг-рессии у военнослужащих-призывников.
Предмет исследования: социально-средовые, личностные и когнитивные особенности проявлений агрессии и аутоагрессии у социально-адаптированных и социально-дезадаптированных военнослужащих.
Всего в исследовании приняло участие 326 испытуемых, из которых 132 проходили срочную службу по призыву в различных воинских частях Подмосковья, а также 194 испытуемых, попавших из армии на стационарное лечение в ГКПБ № 4 им. П.Б. Ганнушкина. Общая продолжительность исследования с 2002 по 2005 гг.
Исследование проводилось в несколько этапов. По результатам первого (ориентировочного) этапа тестирования были сформированы: 1) экспериментальная группа, в которую входили 126 военнослужащих без острых психозов, проходящих стационарное лечение на базе Городской клинической психиатрической больницы № 4 им. П.Б. Ганнушкина (ГКПБ №4); 2) контрольная группа, которую составили призывники воинской службы, адаптированных к условиям армии в количестве 86 человек. Возраст испытуемых экспериментальной группы - от 18 до 25 лет. Возраст испытуемых контрольной группы — от 18 до 22 года.
По образовательному цензу испытуемые экспериментальной группы разделились на: пациентов - с незаконченным высшим образованием - 14; пациентов со средним образованием - 91, пациентов с незаконченным средним образованием - 21 человек. В контрольной группе пациентов со средним образованием - 66; с незаконченным высшим — 11, с незаконченным средним образованием - 9 человека.
Несмотря на немногочисленные случаи отказа обследуемых от выполнения тех или иных методик, в целом все испытуемые охотно соглашались на участие в исследовании, со всеми у экспериментатора сложился хороший рабочий контакт.
В исследовании, относящемся к контрольной группе, помимо данных экспериментального исследования, использовались данные из личных дел военнослужащих, бесед с армейским начальством, врачами и психологами воинских частей и гарнизонных госпиталей, сослуживцами испытуемых. Эти сведения анализировались для уточнения особенностей допризывной социальной ситуации и уровня социальной адаптации обследуемых (наличия или отсутствия авторитета среди сослуживцев и армейского начальства, способности соответствовать требованиям службы, уровня конфликтности, стратегий межличностного общения и т.д.).
В исследовании, относящемся к экспериментальной группе, использовались данные анамнеза жизни и заболевания, комплексной диагностики и терапии испытуемых, зафиксированные и историях болезни, а также данные, полученные из бесед с врачами, родственниками и знакомыми пациентов. Беседы с родственниками и знакомыми испытуемых крайне желательны для:
1) уточнения анамнеза жизни обследуемого, т.к. истории прошлого со слов «пограничных» пациентов часто недостоверны, искажены психопатологией (особенно у истероидных личностей);
2) прояснения ведущих личностных характеристик обследуемого, привычных паттернов реагирования, способности к объектным отношениям, что позволяет сделать предположение о характерологическом континууме, к которому относится испытуемый; 3) выявления генетических предпосылок развития данного типа личности;
4) наличия у испытуемого «комплекса власти», садистических, паранойяльных установок, комплексов неполноценности и/или «сверхполноценности», что является настораживающими факторами в плане потенциальной возможности индивидуумов с данным типом личности легкого восприятия идей носителей протеррористической активности.
Критериями включения пациентов в экспериментальное исследование служили отсутствие бреда, галлюцинаций и другой продуктивной симптоматики, свидетельствующей о потере способности тестирования реальности, и, следовательно, о принадлежности к психотическому, а не пограничному или невротическому уровню организации личности. Кроме того, учитывались данные патопсихологического обследования, свидетельствующие о нарушениях личности и мышления по шизофреническому типу, либо о грубом ин-теллектуально-мнестическом снижении по органическому типу: испытуемые с подобной патологией исключались из объекта исследования.
На каждого больного был заведен отдельный журнал, где отмечались наиболее важные внеэкспериментальные наблюдения за испытуемыми, а также результаты первого этапа экспериментального исследования, который включал в себя структурное интервью по методу О. Кернберга для определения и дифференциации:
1) социального положения испытуемых до призыва в армию (образовательный уровень, полнота/неполнота семьи, наличие или отсутствие семейной отягощенности алкоголизмом и/или эндогенными психическими заболеваниями, алкоголизация самого испытуемого и т.д.);
2) уровней личностной организации испытуемых. Степень интеграции идентичности испытуемых уточняется с помощью просьб, обращенных к испытуемому, описать самого себя, значимых Других и т.п. Так, при пограничной организации личности сам этот внутренний взгляд испытуемого на себя и на значимых Других лишен целостности, описания хаотичны, противоречивы и т.п. Кроме того, в уточнении наличия диффузной самоидентичности помогает анамнез жизни обследуемого: если его поведение в прошлом крайне противоречиво, обнаруживается патология объектных отношений, — это свидетельствует о недостаточной интеграции личности. Резкие переходы испытуемого в процессе самого интервью от одного эмоционального состояния к другому также являются подтверждением симптома диффузной идентичности. Уровни защитных механизмов личности определяются по особенностям переносных реакций (восприятие экспериментатора как всеведущего и всемогущего или, напротив, крайне негативное к нему отношение говорит о механизме примитивной идеализации и обесценивания; также примитивные идеализация, обесценивание и расщепление проявляются в описании испытуемым себя и значимых Других); по реакциям испытуемого на прояснения противоречий и конфронтации (могут проявиться отрицание, примитивная проекция, проективная идентификация, диссоциация). Например, гневные вспышки испытуемого на интерпретации экспериментатора свидетельствуют скорее о пограничном, чем о невротическом уровне личностной организации.
Методы и этапы психологической коррекции
Признавая тенденцию к возрастанию агрессии и аутоагрессии среди призывников срочной службы и вытекающую из нее опасность вовлечения бывших военнослужащих в различного рода экстремистские и протеррори-стические группировки, не хотелось бы создать впечатление безысходности сложившейся ситуации. Необходим интенсивный поиск психолого-педагогических путей, если не устранения, то профилактики и смягчения степени агрессии и аутоагрессии у призывников срочной службы. Эта задача осложняется тем, что на службу в армию попадают уже взрослые люди, со сложившимся характером и нравственными принципами. Многие из них приходят вообще с нежеланием служить, причем по разным причинам: одни «исповедуют» пацифизм, другие испытывают дискомфорт от самой армейской обстановки, третьим - не по силам режим и нагрузки, четвертых - не устраивает рацион и т.д.
Обычно родители не готовят своих детей к службе в армии: одни сознательно ищут любые способы, чтобы избавить от этой повинности, другие -подсознательно надеются, что «пронесет». Исправить это в период, когда молодые люди уже попали в ряды призывников, весьма сложно.
Прежде всего, необходимо ориентироваться на общие принципы психотерапии и психокоррекции, которые состоят в следующем:
1. Психотерапевт никогда не спорит с пациентом и не разубеждает его в ложности исповедуемых им идей. Если психолог будет оппонентом, то станет для пациента еще одним человеком, не понимающим его. Одновременно психолог должен дать пациенту почувствовать, что его ложные идеи не соответствуют действительности. В первую очередь, беседа должна убедить пациента рассматривать свои взгляды, как гипотезы, а не как неопровержимые факты. Опыт показывает, что оптимальнее всего, выслушивая пациента, делать время от времени замечания типа «может быть», «допустим», «неужели».
2. Заметный результат дает такой стиль общения, при котором психокорректор выражает сочувствие, но только таким образом, чтобы относилось к тому, как трудно жить с такими идеями, например, с идеей мщения или желания покончить счеты с жизнью. При этом следует проникнуться мыслью, что для пациента его мысли, действительно, тяжкая ноша. Любая неискренность в голосе, позе, мимике может перечеркнуть все усилия. Недопустимы даже отдельные нотки покровительства, снисходительности, пренебрежения.
3. Сложной, но обязательной является задача создать такие условия и установить такие доверительные отношения, чтобы пациент мог как можно свободнее «выговорить» свои тайные, иногда «грязные», постыдные мысли. Практика психоанализа показала, что избавиться от них, или хоть как-то ослабить их действие можно только вербальным способом.
4. От психокорректора требуется огромная выдержка, терпение. Переход подсознательного в сознание должен происходить медленно, без шокирующего эффекта. Это может продвинуть пациента по пути адекватной оценки реальности.
Учитывая эти общие принципы психотерапии и психокоррекции, а также собственный опыт, мы решили разработать хотя бы приблизительную систему психокоррекционной работы с пациентами, проходящими лечение в клинике, а также призывниками срочной службы, показавшими по результатам нашего исследования высокую степень риска к агрессии и аутоагрессии.
Мы убедились, что путь назиданий, попытки привития чувства гражданского долга, чести, патриотизма и т.п. путем нотаций, положительных примеров, морализаторства практически всегда дают плачевные результаты. Учитывая это, было принято решение избрать иной путь, а именно разработать систему обходных приемов, посвященных не непосредственно службе в Армии, а основным принципам человеческого общежития. Цель этой системы состояла в том, чтобы привлечь внимание молодых людей к главным духовным ценностям, вызвать у них положительный отклик и, рассчитывая на способность мозга к «переносу» информации с одной темы на другую, приблизиться к задаче выработать у изучаемого контингента юношей адекватную оценку себя и ситуации. Методы, использовавшиеся нами в процессе психокоррекции, основаны на применении приемов когнитивно-поведенческой и рационально-эмотивной психотерапии (Е.Т. Соколова, 1999; А.Б.Холмогорова, 1996). Основными мишенями интегративного психокор-рекционного подхода были поведенческие симптомы (агрессивность, пассивность, стремление к избеганию, оторванность от внешнего мира и т.д.), произвольные умозаключения (выводы в отсутствие подтверждающих факторов) и сверхобобщения (общие выводы из мелкого частного факта) пациентов, искаженные оценки событий (когда они кажутся более или менее важными, чем есть на самом деле), элементы эгоцентрического, «магического» мышления призывников (видение всех событий как результат своих действий), суицидальные или агрессивные намерения, самообвинения или, напротив, утрата самокритики, перфекционизм, дихотомическое, черно-белое восприятие самого себя и окружения. С помощью техник и приемов интегратив-ной психокоррекции экспериментатор пытался показать пациентам альтернативные интерпретации их жизненных ситуаций, различные интерпретации будущего, существование других выходов, кроме тех тупиковых, которые они избрали; редуцировать проблемы до поддающихся управлению единиц; эмпирически продемонстрировать ошибочность негативных установок.
Основная форма занятий была вопросно-ответной. Каждый ответ должен был быть прокомментирован отвечающим, причем либо открыто, устно, при всех, либо в виде анонимных записок. Отвечающему члены группы могли открыто задавать любые вопросы. На определенном этапе занятий солдатам разрешалось поменять тактику с секретной на открытую и наоборот. Психолог обсуждал с группой не только открытые, но и анонимные ответы, не выдавая адресата, даже если он догадался, кто именно им является.
Учитывая, что исследованные испытуемые составили пять подгрупп, различных по характерологическим личностным параметрам, коррекционно-терапевтические приемы имели, как общие черты, так и обладали определен 152 ной степенью дифференцированное, т.е. были ориентированы на каждую из них.
С шизоидными и параноидными пациентами, характеризующимися преобладанием агрессивных поведенческих реакций и высокими значениями показателя интернальности, беседы велись в основном в теоретическом ключе, т.е. основные вопросы обсуждались на уровне идеи, смягчающей проявления у них агрессии и аутоагрессии. Основное внимание уделялось методам рационального психотерапии, апеллирующей к логике, здравому смыслу, юмору.
Истероидным пациентам предоставлялась возможность самим находить нестандартные решения выхода из кризисных ситуаций. Удачные попытки поощрялись, часто в утрированной форме.
Вопросы депрессивным пациентам задавались в максимально-оптимистической форме. Стимулирующей, ободряющей тактике был подчинен и стиль поведения психотерапевта.
Сеансы, проводимые с гипертимными больными, носили эклектичный характер: им задавались вопросы разных типов, поскольку, исходя из структуры их личности, ожидалась широкая палитра эмоционального и интеллектуального реагирования.