Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этнические предубеждения как защита от воспринимаемой угрозы
1.1 . Что такое предубеждение 12
1.2. Основные теоретические подходы к определению причин формирования предубеждений 17
1.3. Защитная функция этнических предубеждений 24
1.4.Угроза как фактор проявления предубеждений 28
1.5.Этническая идентичность и восприятие угрозы как основные факторы проявления предубеждений 36
Глава 2. Проблема снижения этнических предубеждений
2.1. Теоретический обзор проблемы снижения предубеждений 42
2.2. Использование юмора для ослабления этнических предубеждений 52
2.2.1. Что такое юмор 52
2.2.2. Основные подходы к пониманию и исследованию юмора 57
2.2.3. Основные функции юмора 64
2.2.4. Юмор как способ ослабления предубеждений 71
Глава 3. Эмпирическое исследование значимости этнической идентичности и восприятия угрозы как факторов проявления предубеждений
3.1. Концептуальная схема и программа исследования 77
3.2. Процедура исследования 80
3.3. Описание используемых методик 81
3.4. Выраженность этнической идентичности русских, восприятие угрозы и предубеждение к аутгруппам 89
3.4.1. Отношение русских к грузинам 89
3.4.2. Отношение русских к армянам 92
3.4.3. Отношение русских к китайцам 94
3.4.4. Сравнительный анализ данных 96
3.5. Обсуждение результатов 102
Глава 4. Эмпирическое исследование использования юмора в анекдотах как способа уменьшения предубеждения русских к грузинам
4.1. Концептуальная схема и программа исследования 109
4.2. Процедура исследования 112
4.3. Разработка методики 114
4.4. Влияние юмористического материала на уменьшение предубеждений русских к грузинам 118
4.5. Обсуждение результатов 123
5. Выводы 129
Заключение 132
Список литературы 138
Приложения
- Что такое предубеждение
- Теоретический обзор проблемы снижения предубеждений
- Концептуальная схема и программа исследования
- Концептуальная схема и программа исследования
Введение к работе
Актуальность проблемы. Изучение проблемы этнических предубеждений приобрело высокую значимость в русле исследований, посвященных анализу межгрупповых отношений.
В настоящее время большой пласт исследований, как теоретического, так и практического характера, фокусируется именно на проблеме предубежденности, нетерпимости людей к представителям чужих этнических групп. Усилия ученых направлены на поиск путей, которые бы позволили снизить межэтническую напряженность, повысить толерантность к представителям аутгрупп (Лебедева, Лунева, Стефаненко, 2004; Gaertner, Dovidio, 2000; Hewstone, 1996; Stephan, Stephan, 2005). Всплеск интереса к данной проблематике в конце XX и начале XXI веков обусловлен усилением этнического самосознания во многих странах и непрекращающейся чередой конфликтов и войн на национальной почве (Лебедева, 1999; Нельсон, 2003; Стефаненко, 2002, 2006; Хьюстон, Штрёбе, 2004).
В конце XX столетия Л. Росс и Р. Нисбетт писали в своей известной книге: «По мере того как XX в. близится к завершению, во всем мире все более преобладающими становятся два факта: один - вселяющий надежду и другой - порождающий тревогу. Обнадеживает то, что экономические и политические системы развитых стран, действительно, сближаются. А тревожит то, что межэтнические границы как внутри одной страны, так и между разными странами, по всей видимости, лишь упрочиваются» (Росс, Нисбетт, 1999, с.325).
События, происходившие и происходящие в последнее время в России и в мире, - война в Чечне, война в Ираке, националистические выступления в Латвии, конфликт между Россией и Грузией, террористические акции и пр., -с одной стороны, можно рассматривать как проявления уже существующих межэтнических конфликтов, с другой, - как катализатор дальнейшего роста межэтнической напряженности.
В мире, где усложнение и усовершенствование средств связи приводит к стиранию практически всех объективных границ и барьеров, лежащих на пути коммуникации между людьми из самых удаленных точек планеты, на первый план выдвигается проблема внутренних - социально-психологических - границ.
Отчуждение и вражда порождаются предубеждениями, предубеждения приводят к обезличенному восприятию чужой группы как отталкивающей и негативной, препятствуют продолжению коммуникации между отдельными представителями разных этносов и познанию культурами друг друга. Предвзятое отношение, на наш взгляд, лишает людей возможности познания особенностей восприятия мира другими народами, а, следовательно, ограничивает и возможности познания себя и собственных особенностей.
Безусловно, к настоящему времени в науке накоплен огромный материал по исследованию этнических предубеждении, расизма, дискриминации и смежных проблем. Однако многое еще необходимо сделать для того, чтобы структурировать теоретические концепции и провести эмпирические исследования для разработки единой, комплексной модели межгрупповых отношений, которая позволила бы более четко определять и исследовать стереотипы и предубеждения, а также разрабатывать эффективные методы уменьшения негативных установок людей к чужим группам. Анализ работ, посвященных проблеме снижения этнических предубеждений, позволяет выделить основные сильные и слабые стороны различных исследовательских схем (Brewer, Gaertner, 2003; Greenland, Brown, 1999; Insko, Schopler, 1987). Это дает возможность определить основные принципы построения методов эффективного влияния на аутгрупповую враждебность и предложить принципиально новый для психологии межгрупповых отношений способ снижения негативных этнических установок.
Цель исследования состоит в построении и проверке теоретической модели взаимосвязи этнической идентичности людей, восприятия ими угрозы со стороны другой этнической группы и проявления предубеждений к последней, а также в разработке метода ослабления предубежденности, основанного на использовании юмористического материала.
Для достижения поставленной в работе цели, необходимо было решить следующие основные задачи:
проанализировать проблему этнических предубеждений и основных подходов к определению причин их проявления в современной социальной психологии; определить специфику предубеждений как одного из видов социальных установок;
выделить основные факторы, приводящие к формированию и проявлению предубеждений;
изучить связь между выраженностью этнической идентичности русских, восприятием ими угрозы со стороны других этнических групп и проявлением предубеждений к последним;
исследовать проблему снижения предубеждений, определить основные принципы разработки эффективных методов по ослаблению негативных социальных установок к аутгруппам;
проанализировать основные подходы к пониманию юмора в разных областях научного знания, определить социально-психологический аспект изучения юмора, выделить его структуру и функции;
исследовать возможность использования юмора для снижения предубеждений на основе выделенных принципов эффективного воздействия и факторов, влияющих на проявление предубеждений;
разработать адекватный цели исследования метод по снижению предубеждений, основанный на использовании юмористического материала; проверить возможность использования юмористического материала для уменьшения негативных установок.
Предметом исследования являются негативные этнические установки русских, в разной степени опосредованные их групповой принадлежностью и воспринимаемой угрозой со стороны аутгрупп (грузин, армян, китайцев).
В качестве объекта исследования выступают представители этнической группы русских.
Общий объем выборки составил 219 человек.
Цель, предмет и теоретические основания работы определили две гипотезы эмпирического исследования, для проверки каждой из которых был проведен отдельный этап исследования:
Чем сильнее у индивидов выражена этническая идентичность, тем в большей степени они склонны воспринимать угрозу со стороны чужой этнической группы, а восприятие угрозы со стороны аутгруппы усиливает проявление предубеждений к последней.
Воздействие снижающих восприятие угрозы и значимость собственной групповой принадлежности форм юмористического материала приводит к ослаблению предубеждений к чужой этнической группе.
Научная новизна работы заключаются в том, что:
на основе анализа большого массива исследований по определению причин формирования и проявления предубеждений, разработана модель социально-психологических факторов функционирования предубеждений, базирующаяся на их специфической - защитной -функции;
определены основные принципы построения метода, воздействующего на негативные этнические установки и приводящего к их ослаблению;
впервые в отечественной психологии предпринята попытка разработки социально-психологической концепции юмора,
основанной на выделении его основных структурных компонентов и функций;
разработана авторская схема социально-психологического анализа юмористического материала;
в работе впервые предпринята попытка использования юмора для решения задачи по преодолению негативных этнических установок, основанная на выделенных функциях юмора и принципов эффективного воздействия на этнические предубеждения.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что:
предлагаемая модель функционирования предубеждений позволяет более четко и логично разделять на уровни влияние разных составляющих межгрупповых отношений;
выделенные критерии эффективного воздействия на этнические предубеждения позволяют определить значимые аспекты построения методов по преодолению предубеждений;
выделение основных функций юмора дает возможность рассматривать данный феномен не как «статичное», неизменное, проявление жизни людей, а как динамически развивающийся в процессе культурно-исторического развития феномен.
Практическая значимость исследования., в первую очередь связана с предлагаемым в работе методом использования юмора для ослабления предубеждений.
Хотя в последние годы ведутся достаточно активные дискуссии о терапевтических эффектах влияния юмора на психологическое состояние людей, в области межгрупповых отношений до сих пор не предпринималось попыток использования юмора для решения задачи по снижению негативных социальных установок.
В исследовании было показано, каким образом юмор может быть использован для уменьшения предубеждений. Также были выделены принципы подбора юмористического материала для подобной работы.
Как уже было отмечено, важность поиска новых методов, позволяющих повысить эффективность работы, направленной на преодоление этнических предубеждений,, продиктована тем, что имеющиеся в арсенале психологов методы на практике демонстрируют ряд ограничений (трудоемкость, сложность моделирования ситуации межгруппового взаимодействия, оторванность от реального социального контекста).
Предлагаемый метод, с одной стороны, менее трудоемок, а с другой -позволяет работать с отношением к этнической группе в реальном социальном контексте.
Результаты работы могут быть положены в основу разработки частных техник воздействия на этнические установки в рамках специальных тренинговых программ, а также использоваться в практике средств массовой коммуникации.
Положения, выносимые на защиту:
Этнические предубеждения как один из видов социальных установок имеют специфическую функцию - функцию защиты от воспринимаемой опасности со стороны аутгруппы, а следовательно, предубеждения проявляются в результате восприятия угрозы со стороны чужой группы.
Восприятие угрозы со стороны другой этнической группы является промежуточным (медиаторным) фактором влияния этнической идентичности людей, и в частности значимости для них своего группового членства, на проявление предубеждений.
Влияние других факторов на проявление предубеждений (межгрупповой конфликт, частота и качество контакта, социальная и
культурная дистанция между группами и т.п.) может быть объяснено через их связь с выраженностью этнической идентичности и восприятием угрозы.
Важными функциями юмора как социально-психологического феномена являются: снижение тревожности и осознание ценностной относительности определенных социальных явлений, событий, объектов.
При разработке методов, направленных на уменьшение предубеждений, продуктивно использование юмористического материала, так как юмор способен одновременно снизить и восприятие людьми угрозы со стороны аутгруппы, и значимость для них своей групповой принадлежности.
На снижение негативных этнических установок оказывает влияние юмористический материал, который соответствует следующим критериям: является смешным, актуальным, правдоподобным, неагрессивным и затрагивает существенные стороны межгрупповых отношений, а также включает тему межгруппового сравнения, отражающего относительность позитивных характеристик ингруппы.
В качестве методологической основы работы привлекается категориальный аппарат когнитивистского направления социальной психологии. В частности, используется подход, базирующийся на основных положениях теории социальной идентичности А.Тэшфела (Tajfel, 1982; Tajfel et al., 1981). Помимо этого для изучения предубеждений и юмора используется функциональный подход к анализу социально-психологических феноменов (Katz, 1960). При разработке модели функционирования предубеждений в качестве опоры привлекалась модель предубеждений, предложенная в рамках концепции воспринимаемой угрозы У. и К. Стефанов (Stephan, Stephan, 2000).
В исследовании использовались следующие методики: тест имплицитных ассоциаций, разработанный Э.Гринвальдом (Greenwald, McGhee, Schwartz, 1998), авторский опросник на воспринимаемую угрозу,
опросник на выраженность этнической идентичности Дж.Финни (Phinney, 1992), методика снижения предубеждений с использованием юмористического материала, разработанная автором для решения поставленных в исследовании задач.
Достоверность данных, полученных в работе, обеспечивалась, во-первых, большим объемом выборки, достаточной для того, чтобы судить о значимости полученных результатов, во-вторых, использованием методов, которые прошли апробацию и были признаны валидными с точки зрения получаемых с помощью них данных.
Количественный анализ данных с использованием программ SPSS и Excel продемонстрировал статистическую значимость полученных результатов на первом и втором этапах исследования.
Апробация работы проведена на заседании кафедры социальной психологии факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. Материалы диссертационного исследования докладывались на международной научно-практически конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Ларисы Андреевны Петровской (Арбитайло, 2007).
Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, выводов, заключения и списка литературы, включающего 209 наименований, из них 123 на иностранном языке. Объем основного текста диссертации составляет 154 страницы. Работа иллюстрирована 9 таблицами и 8 рисунками. В приложении даны методические материалы и результаты первичной обработки данных.
1. Этнические предубеждения как защита от воспринимаемой угрозы
І.І.Что такое предубеждение
Первый вопрос, который мы считаем необходимым рассмотреть при анализе проблемы этнических предубеждений, это, собственно, само определение понятия «предубеждение», так как, несмотря на кажущуюся простоту феномена, при попытке его описания исследователи сталкиваются с рядом трудностей.
Так, Э.Аронсон пишет: «Формально говоря, существуют как положительные, так и отрицательные предрассудки: у меня может быть предубеждение против какого-то современного художника, а может быть предубеждение в пользу него» (Аронсон, 1999, с.305). Д. Мацумото также отмечает, что: «... люди могут иметь и позитивные и негативные предубеждения» (Мацумото, 2002, с.87).
Однако традиционно предубеждение определяется как негативный аттитюд, как «неоправданная негативная установка по отношению к группе и отдельным ее членам» (Майерс, 1999, с.435).
Согласно формальной логике, предубеждения, действительно, могут быть как «против» чего-то, так и «в пользу» чего-то. Поэтому нам представляется необходимым развести терминологически два феномена: под предубеждениями мы будем понимать именно негативно окрашенную установку к определенной группе, отделяя ее от установки, преувеличенно позитивной, которую стоит определять как «пристрастность».
Отдельно необходимо отметить, что при изучении некоторых типов предубеждений было продемонстрировано, что оценочный компонент генерализованной установки может быть позитивен, в то время как ряд контекстуальных установок - негативен. Подобные данные были получены, например, при исследовании тендерных предубеждений к группе женщин (Eagly, Dickman, 2005). На наш взгляд, эти результаты согласуются с
диспозиционной теорией регуляции . социального поведения В.А. Ядова. Согласно предложенной им концепции, диспозиции представляют собой иерархическую систему и функционируют на нескольких уровнях, в зависимости от актуальной ситуации поведения и ведущей потребности индивида (Ядов, 1975).
Мы полагаем, что предубеждения к разным социальным группам, которые исследуются учеными в отдельных областях психологии, стоит рассматривать как проявление диспозиций разного уровня, в зависимости от того, к какому типу относятся изучаемые группы. В частности, исследуемые негативные тендерные установки, зависящие от конкретных, социально-ролевых ожиданий и ситуации взаимодействия, относятся к более низкому уровню (фиксированная социальная установка в терминологии Ядова), чем общая - позитивная - оценка тендерной группы, в описываемом нами примере, группы женщин (базовая социальная установка), которая, скорее всего, связана с проявлением деятельности мужчин в определенной социальной сфере.
Исходя из этого мы допускаем, что несмотря на проявление предубеждений как генерализованных установок к чужим этническим группам, характеризующихся общим негативным отношением к этим группам, в частных ситуациях межгруппового взаимодействия на первый план могут выходить установки более низкого или высокого уровня, которые будут отличаться более позитивным отношением к представителям других этнических групп.
Исследователи не пришли к единому мнению, должен ли негативный аттитюд обладать еще какими-либо характеристиками, для того чтобы его можно было бы классифицировать как предубеждение.
Так, некоторые исследователи предполагали, что любой негативный аттитюд является предубеждением (Р. Ашмор определял предубеждение как негативный аттитюд к другой социальной группе и человеку, которого
воспринимают как члена этой группы (Ashmore, 1970)). Другие исследователи заостряют внимание на том, что в своей основе предубеждение ошибочно. Г. Оллпорт, например, определял предубеждение как неприязнь, основанную на ошибочном обобщении, которую человек испытывает по отношению к определенной социальной группе или к ее отдельному члену и выражает свою неприязнь (Оллпорт, 2003).
Говоря о предубеждении как о негативном аттитюде, Дж. Бригем уточнял, что предубеждение должно восприниматься посторонним наблюдателем как неправомерное (по разным критериям). Дж. Джонс же употреблял термин «предубеждение» для обозначения ошибочного переноса обобщенного представления человека о характеристиках всей группы (стереотипа) на конкретного ее представителя без учета (1) достоверности данного группового стереотипа и (2) возможности применения этой групповой характеристики к конкретному ее члену (по: Dovidio, Brighara et al., 1996).
Проблема ложности стереотипа, лежащего в основе этнического предубеждения, остается до сих пор дискуссионной, как и проблема точности социального познания в целом (Андреева, 2000; Мацумото 2002; Стефаненко, 2006; Eagly, Dickman, 2005; Jussim, 2005). Мы допускаем, что какие-то знания и убеждения людей в отношении социальных групп обладают большей «эвристической силой» по сравненшо с другими, сам же акцент на неточности этнических предубеждений в науке связан с неоправданным переносом негативного представления обо всей группе на конкретных ее представителей, без уточнения в каждой конкретной ситуации правомерности переноса и использования такого отношения.
На основе предложенного в 1942 г. М. Смитом подхода к рассмотрению аттитюда как трехкомпонентной структуры, в предубеждении также выделяются эти три компонента - аффективный, когнитивный и
поведенческий (Андреева, 2001; Белинская, Тихомандрицкая, 2001; Хьюстон, Штрёбе, 2004).
Аффективный компонент предубеждения - это антипатия, негативное
отношение к другой группе или отдельному ее представителю; когнитивный
компонент чаще всего рассматривается как стереотип, набор негативных
представлений, убеждений о чертах, характеристиках членов другой группы;
в отношении третьего - поведенческого - компонента между
исследователями нет согласованного мнения, обязательно ли он входит в состав предубеждения и что можно считать поведением - непосредственно дискриминационные действия по отношению к представителям другой группы, скрытые, непрямые, чаще невербальные компоненты коммуникации или только готовность в определенных ситуациях проявлять дискриминационное поведение (Мацумото, 2002; Московичи, 2007; Ядов, 1975; Ajzen, Fishbein, 2000).
При этом нужно отметить, что, хотя результаты ряда экспериментов говорят в пользу того, что основу предубеждения составляют как когнитивные факторы (стереотипы, ожидания, убеждения, предположения), так и аффективные факторы (например, привлекательность) (Jussim, Nelson, 1995), во многих исследованиях подчеркивается значимость именно аффективного компонента предубеждения (Esses, Dovidio, 2002; Crocker, Luhtanen, 1990; Macrae, Stangor, Hewstone, 1996).
В пользу утверждения о том, что «ядром» этнического предубеждения является его аффективный, эмоционально-оценочный компонент, мы можем привести следующие доводы:
1. Предубеждение к некоторым этническим группам может возникать не на основе знаний о них.
К примеру, в одном из опытов Ю.Хартли респондентам предлагалось оценить качественные характеристики различных народов. Среди перечисленных народностей были названы три, никогда не существовавших
(например, данирейцы). Соответственно, никаких знаний о данных этносах у респондентов не было. Тем не менее, мнение об этих выдуманных группах оказалось резко отрицательным (по: Кон, 1966).
2. Когнитивный компонент предубеждений может выступать в качестве
рационализации индивидом собственного негативного отношения к группе.
Так, А. Тэшфел, выделяя функции стереотипизации, отмечал, что, порой, стереотипы позволяют оправдывать существующие межгрупповые отношения (Tajfel, 1982; Tajfel, Forgas. 1981). Точно так же, человек может оправдывать свою неприязнь к какой-либо группе тем, что члены этой группы неполноценны, жестоки и пр.
С рационализацией человеком собственной неприязни, негативного отношения к некоторой группе, связан описанный М.Лернером феномен справедливого мира, то есть склонность верить в то, что мир справедлив и поэтому люди имеют то, что они заслуживают, а также заслуживают то, что имеют. Исходя из этого феномена можно предположить, что, наблюдая определенные дискриминационные действия в отношения представителя чужой этнической группы, люди могут объяснять это тем, что он заслужил подобное обращение. В частности, Л.Карли с коллегами показали, что феномен справедливого мира искажает наши впечатления о жертвах насилия (по: Майерс, 1999).
3. Когнитивная составляющая предубеждения не обязательно порождает
аффективную реакцию, соответствующую аффективному компоненту
предубеждения.
В одном из опытов было показано, что одни и те же черты вызывают разную эмоциональную оценку в зависимости от того, какую этническую группу они характеризуют. Например, такие черты, как корыстолюбие, материализм, агрессивность вызывали резко отрицательное отношение и оценку у людей, когда речь шла о наличии этих черт у чужой этнической
группы. Когда же речь шла, например, о собственной этнической группе, те же самые черты оценивались иначе (Кон, 1966).
4. Антипатия по отношению к другой группе оказывается очень
устойчивой перед воздействием информации, противоречащей
содержащимся в негативном аттитюде убеждениям и ожиданиям.
Целый ряд работ посвящен проблеме уменьшения предубеждений. Однако, как показывают результаты многих исследований, предубеждения являются дотаточно устойчивыми к оказываемым на них воздействиям (Майерс, 1999; Duckitt, 1992; Leopore, Brown, 1997;)
5. На снижение негативного отношения к аутгруппе сильнее влияет
концентрация внимания людьми во время знакомства с материалом по
проблеме дискриминации меньшинств на своих эмоциях, чем на мыслях
(Esses, Dovidio, 2002).
Исходя из вышесказанного, мы определяем предубеждения как негативную социальную установку к чужой группе и отдельным ее представителям, основным компонентом которой является эмоционально-оценочная составляющая - антипатия к аутгруппе.
1.2. Основные теоретические подходы к определению причин формирования предубеждений
Предубеждения имеют достаточно длительную историю исследования. Особое внимание проблеме межэтнической нетерпимости ученые стали уделять, когда идеи фашизма набрали такую силу, что не обращать внимания на существующую в обществе проблему враждебности к «чужакам» уже было невозможно. И несмотря на то, что большие изменения произошли в обществе с тех пор - ушла из паспорта в России графа «национальность», отменена сегрегация в различных социальных институтах в Америке и т.п., -
данные ряда исследований показывают, что проблема предубежденности не исчезла, просто предубеждения трансформировались по форме вместе с изменением общественно-политического климата и развитием идей эгалитаризма (Нельсон, 2003; Devine et al., 1991; McConahay, 1986; Stephan, Stephan, 1996):
На первых этапах развития представлений об этнических предубеждениях работы по анализу аугрупповой агрессии и враждебности (именно в такой терминологии вначале давался анализ феномена) велись параллельно и достаточно независимо от развития идеи социальной установки. Одни ученые пытались найти корни фашизма, национализма и национальной нетерпимости, другие - пытались разработать общую теорию социальных установок, выделить их функции и разработать методы исследования.
Подобная разобщенность двух линий исследования и в настоящее время приводит к некоторой путанице понятий в работах, посвященных изучению феноменов именно межэтнических отношений. В частности, о предубеждении часто говорят, исследуя содержание стереотипов (Blair, 2002; Blair, Banaji, 1996; Leopore, Brown, 1997; Macrae, Stangor, Hewstone, 1996), или дискриминационное поведение (Майерс, 1999).
Для того чтобы избежать выпадения из поля зрения общетеоретических разработок по проблеме аттитюдов, мы вначале дадим обзорный анализ частных теорий предубеждений, после чего постараемся интегрировать наработки в области этих концепций с общей теорией социальной установки на основе определения главной функции именно предубеждений.
B.C. Агеев выделяет три основных подхода к определению причин возникновения предубеждений (Агеев, 1990):
1. Мотивационный подход, связанный с именами 3. Фрейда (Фрейд, 1999), Т. Адорно (Адорно и др., 2001), Л. Берковица (Берковиц, 2001) и др.
Как таковое, понятие «предубеждение» в рамках данного подхода не используется. Внимание уделяется анализу аутгрупповой агрессии, то есть агрессии, направленной на другие группы или их отдельных представителей.
В рамках данного подхода постулируется неизбежность аутгрупповой агрессии, а основополагающими причинами возникновения предубеждений (аутгрупповой агрессии) признаются внутриличностные проблемы индивидов.
Наиболее широкое распространение в рамках данного подхода получила гипотеза «фрустрации и агрессии», согласно которой агрессия возникает в качестве ответной реакции на фрустрацию тех или иных потребностей индивида. В тех случаях, когда прямое выражение гнева и агрессии не возможно по ряду, например, культурных и социальных ограничений, индивид испытывает внутреннее напряжение, подавляет агрессивные импульсы. За счет защитных механизмов, в частности замещения и переноса, индивид, для того чтобы освободиться от возникшего напряжения, выбирает в качестве объекта агрессии индивидов или группы, в отношении которых выражение агрессии будет безопасно. Часто в литературе данную концепцию называют «теорией козла отпущения» (Майерс, 1999) - название, заимствованное из древнего еврейского обычая очищения от грехов - раз в год отпускать в пустыню козла, которому предварительно жрецы «отдавали» все грехи, которые совершил народ за год.
В рамках исследовательского проекта, который проводился в США после Второй мировой войны, ставилась задача выявления такого типа личности, который характеризовался бы предрасположенностью к проявлению предубеждений. Подобная личностная структура была названа авторитарной личностью. Исследователи во главе с Т. Адорно, разработавшие теорию авторитарной личности, выводили отношение к
чужим группам из процесса социализации ребенка в раннем детстве. Они утверждали, что у человека, воспитанного в семье, где царят жестко регламентированные отношения и он ощущает крайнюю зависимость от родителей, часть агрессивности выплескивается на чужые группы. Иными словами, для авторитарных личностей характерна тенденция неприятия всех чужих групп и предпочтения собственной группы (Адорно и др., 2001).
2. Интеракционистский подход М. Шерифа.
В данном' подходе в качестве источника аутгрупповой агрессии рассматривается особый характер межгруппового взаимодействия -взаимодействия в ситуации реального конфликта интересов. Предполагается, что при изменении характера взаимодействия групп (то есть при организации кооперативного поведения) снижается уровень негативности отношений между группами (Шериф, 2003).
Иначе данный подход называется ситуационистским, так как в фокус анализа попадает именно ситуация развертывания межгрупповых отношений, которая обусловливает то, как каждая из групп воспринимает друг друга.
Знаменитая серия экспериментов, проведенных Шерифом и коллегами в американском летнем лагере для мальчиков, продемонстрировала, как ситуация борьбы и соревнования за ограниченные ресурсы, приводит к проявлению сильной межгрупповой враждебности, а объединение групп на основе общих целей более высокого уровня - позволяет его немного снизить.
В отличие от мотивационного подхода, который не выходил за рамки обусловленности агрессии к чужым группам лишь особенностями личности и индивидуальными защитными механизмами, интеракционистский подход поставил вопрос о необходимости поиска причин предубеждений в объективной ситуации межгруппового взаимодействия.
3. Когнитивистский подход, связанный прежде всего с работами А.Тэшфела и Дж. Тернера.
Согласно данному подходу, предубеждения возникают вследствие функционирования таких когнитивных процессов, как социальная категоризация и социальное сравнение, направленное на достижение позитивного отличия своей группы (ингругшы) от другой группы (аутгруппы), то есть на достижение или поддержание человеком позитивной социальной идентичности (Tajfel, 1982; Tajfel, Forgas, 1981; Turner et al., 1987).
В некотором смысле, когнитивистский подход развивался как некоторая оппозиция бихевиористскому и «объективному» взгляду на обусловленность поведения людей внешними «раздражителями» или объективной ситуацией межгруппового взаимодействия (Росс, Нисбетт, 1999).
Тэшфел, в противоположность Шерифу, сконцентрировался на внутренних, когнитивных, факторах, приводящих к формированию двух установок - внутригрупповому фаворитизму (пристрастности к своей группе) и аутгрупповой агрессии (предубеждению к чужой группе). В серии проведенных им и коллегами экспериментов было продемонстрировано, что для возникновения предпочтения собственной группы достаточно формирования субъективных категорий «мы» и «они», возникающих в процессе категоризации и базирующихся на потребности в социальном сравнении в пользу своей группы. Схожие мысли высказывал Б.Ф. Поршнев, анализируя формирование социальных групп, древних общностей: «... в первобытном обществе «мы» - это всегда «люди» в прямом смысле слова, т.е. люди вообще, тогда как «они» - не совсем люди» (Поршнев, 1979, с.82). Таким образом, даже первичная категоризация в первобытном обществе, возможно, уже содержала тенденцию ингруппового фаворитизма.
Но при таком подходе к анализу межгрупповых отношений происходит смешение двух разных групповых установок - ингруппового фаворитизма и аутгрупповой агрессии (Гулевич, Онучин, 2002). В то же время М. Брюэр
показала, что большее предпочтение собственной группы необязательно связано с негативным отношением к аутгруппе. Исследовательница также попыталась обобщить выделяемые разными учеными факторы, которые бы способствовали трансформации любви к ингруппе в отвержение аутгруппы (Brewer, 1999). Среди таких факторов, Брюэр представила: 1) социальную сложность организации общества (в обществах с четкой иерархической структурой люди более склонны к межгрупповому антагонизму, нежели в обществах с множеством пересекающихся категорий) (Gluckman, 1956); 2) идеологию морального превосходства и оправдания дискриминационного поведения в отношении аутгрупп, в частности групп меньшинства (Staub, 1990); 3) существование явного конфликта интересов между группами (Шериф, 2003); 4) существование надгрупповых целей без выраженной идентификации с объединяющей группой, так как группы могут негативно реагировать на потерю своей субгрупповой идентичности (Gaertner at el., 1990); 5) степень совпадения групповых ценностей у разных групп, что может провоцировать восприятие угрозы потребности индивида как представителя одной группы отличаться от других групп (Muramendey, Wenzel, 1999).
Помимо частной критики теории социальной идентичности, основным методологическим недочетом когнитивистих теорий, как нам представляется, выступает проблема ухода от значимости объективно заданных, реальных условий ситуации межгрупповых отношений. Восприятие становится, как бы, «вещью в себе», определяющее себя самого непосредственно.
Сам Агеев предложил рассматривать предубеждения в рамках деятельностного подхода, который позволяет, как нам кажется, «объединить» три упомянутых выше подхода, преодолев методологические ограничения каждого из направлений.
Объективная ситуация межгрупповых отношений, по мнению Агеева, влияет на особенности межгруппового взаимодействия, что воздействует на восприятие человеком аутгруппы. В свою очередь, особенности
межгруппового восприятия оказывают обратное влияние на характер взаимодействия человека с группой (Агеев, 1990).
Однако, при всей своей логичности, данная общая схема требует более детальной проработки, так как в таком генерализованном виде не дает возможности более содержательного анализа проблемы.
Другая классификация концепций предубеждения дается в работе Л. Квиллиана, который выделяет две группы концепций предубеждения:
концепции индивидуального уровня;
концепции группового уровня (Quillian, 1995).
К концепциям индивидуального уровня Квиллиан относит три основных подхода: социально-психологический подход, изучение корреляций индивидуальных особенностей с предубеждением и концепции личных интересов.
В рамках социально-психологического подхода, предубеждения рассматриваются в качестве результата индивидуальных неконтролируемых эмоциональных и/или когнитивных процессов. Например, теория «фрустрации и агрессии» Н.Миллера и Дж.Долларда (по: Taylor, Moghaddam, 1987).
В рамках изучения корреляций индивидуальных особенностей с предубеждением были выявлены статистически значимые взаимосвязи между наличием у человека негативного аттитюда к аутгруппе и его возрастом, уровнем образования, статусом. К примеру, было обнаружено, что более предубежденными являются представители рабочего класса, старших возрастных когорт и низкого образовательного уровня (Оллпорт, 2003).
В теориях личного интереса постулируется, что предубеждение возникает по отношению к тем людям, с которыми человек конкурирует, конфликтует (Quillian, 1995).
Слабой стороной всех концепций индивидуального уровня, по мнению Квиллиана, является невозможность с помощью предлагаемых ими объяснений понять разную степень выраженности предубеждений и их устойчивость на разных территориях и в разные временные периоды.
Если же глубже проанализировать концепции индивидуального уровня, то во всех концепциях, как было уже показано выше при анализе мотивационных подходов к пониманию причин проявления предубеждений, отсутствует связь с групповым контекстом, в рамках которого предубеждения, будучи направленными на представителей социальных групп, и функционируют.
К концепциям группового уровня Квиллиан относит ряд концепций, базирующихся на понятии «групповой угрозы», то есть угрозы, которую низкостатусная группа представляет для господствующей группы. Эта угроза рассматривается в качестве причины возникновения негативного аттитюда у членов господствующей группы к членам низкостатусной группы. К данным концепциям относится, в частности, теория групповой угрозы Г.Блумера (Blumer, 1958).
На наш взгляд, в идеях, разрабатываемых в рамках концепции групповой угрозы, исследователи наиболее близко подошли к общетеоретической проблеме разработки понятия социальной установки в психологии. Хотя и косвенным образом, но именно в них наметилось определение специфической функции предубеждений.
1.3. Защитная функция этнических предубеждений
Как можно было уже увидеть, исследователи определяют разные причины возникновения предубеждений - как объективные (особенности ситуации межгруппового взаимодействия), так и субъективные (когнитивные или мотивационные) факторы. Связано это с тем, что предубеждения являются комплексным феноменом, который невозможно объяснить,
основываясь только на субъективной стороне - психической жизни человека, - или только на объективных обстоятельствах функционирования групп (Stephan, Stephan, 1996).
В середине 50-х гг. Г. Оллпорт предложил рассматривать два уровня факторов, влияющих на возникновение и проявление предубеждений: «проксимальные» (ситуационные, личностные, феноменологические), и оказывающие на них воздействие «дистальные факторы» (исторические, экономические, культуральные) (Оллпорт, 2003; Allport, 1954).
Подобное предложение по выделению большого количества факторов связано с тем, что предубеждения являются сложным феноменом, на который оказывают влияния факторы самых разных уровней.
Однако для того, чтобы определить именно социально-психологический аспект анализа предубеждений, необходимо, на наш взгляд, выделить специфическую функцию, которую выполняет предубеждение. Для этого целесообразно сопоставить функции аттитюдов и предубеждений.
В 60-х гг. XX века Д. Кац предложил функциональный подход к анализу социальных установок, на основе которого он выделил четыре общих функции аттитюдов:
инструментальная, или утилитарная, функция, которая основана на позитивном и негативном подкреплении тех или иных событий, ситуаций или объектов. Она достаточно подробно описана в теориях бихевиористского направления.
эго-защитная функция, исследуемая в психоаналитической традиции; согласно данной функции, ряд установок призваны защищать индивида от осознания недопустимых для его Я-концепции фактов.
выражение ценностей. Данная функция выделена на основе идей Эго-психологии, базирующейся на идеях самореализации, саморазвития и самораскрытия.
познавательная функция. Установки выполняют роль структурирования и осмысления знаний человека о себе и окружающей действительности (Katz, 1960).
Эти общие функции аттитюдов позволяют в целом определить место установок в кругу других изучаемых феноменов социальной реальности. Естественно, относительно этнических предубеждений таюке можно рассматривать описанные выше функции, но, нам представляется, что предубеждения, как частный вид аттитюдов, выполняют в ряду других диспозиционных образований определенную, специфическую именно для них функцию.
На основе анализа исследований, посвященных, в первую очередь, этническим предубеждениям (Адорно, 2001; Оллпорт, 2003; Шериф, 2003; Allport, 1954; Blumer, 1954; Brown, 1995; Gaertner et al., 1990; Liebkind et al., 2004; Pettigrew, 1998; Tajfel, 1982), мы пришли к выводу, что в качестве основной функции предубеждений можно выделить защитную функцию.
При этом под защитой мы понимаем широкий круг реакций индивида в ситуациях межгрупповых отношений, в которых он воспринимает ситуацию как угрожающую ему лично или его группе в целом. На основе подобного восприятия у него формируется установка к аутгруппе и отдельным ее представителям, характеризующаяся негативным отношением к этой группе, препятствующая в той или иной форме продолжению контакта с аутгруппой, способствующая избеганию аутгруппы.
Причины возникновения предубеждений, выделяемые исследователями всех теоретических направлений, - это, на наш взгляд, причины, опосредующие в той или иной степени восприятие угрозы со стороны другой группы. Будь то действие процессов замещения и переноса агрессии на аутгруппу, постулируемое в рамках психоаналитического направления (Адорно, 2001; Берковиц, 2001; Фрейд, 1999; Dollard et al.,1939; Horowitz, 1973), либо же ситуация межгрупповой конкуренции за ограниченные
объективные ресурсы, описываемая в интеракционистском подходе Шерифа (Шериф, 2003; Aronson et al., 1978; Levine, Campbell, 1972; Deutsch, 1985), либо же способ поддержания позитивного отношения к собственной группе, рассматривающийся в теории социальной идентичности Тэшфела (Crocker, Luhtanen, 1990; Tajfel, 1982; Tajfel et al., 1971).
В отличие от Эго-защитной функции аттитюдов, описанной выше, защитная функция предубеждений по «стимульному» объекту, если можно так выразиться, более узка и специфична, так как проявляется только в качестве ответной реакции на чужую группу, а по ситуации функционирования более широка, поскольку охватывает не только ситуации угрозы определенному представлению индивида о себе, но и ситуации угрозы групповому самоотношению индивидов, угрозы существованию группы и пр.
Пласт упомянутых Квиллианом корреляционных исследований, выявляющих взаимосвязь между наличием у человека негативного аттитюда к аутгруппе и различными социально-экономическими, демографическими и личностными характеристиками, лишь отображает, какие дополнительные факторы могут выступать в качестве переменных, которые в той или иной степени отражают меньшую «защищенность» индивида, его устойчивость к восприятию потенциальной опасности со стороны чужих групп.
Например, выявленная закономерность по большему проявлению предубеждений к другим этносам у представителей рабочего класса (Maykovich, 1975; Case, Greely, Fuchs, 1989) может свидетельствовать о том, что иммигранты, к которым люди проявляли предубеждения, представляли достаточно явную угрозу именно представителям рабочего класса как непосредственные конкуренты за рабочие места. Для представителей более старших возрастных когорт перемены и социальные изменения, вызванные иммиграцией представителей чужих групп, также могли восприниматься
более негативно, так как нарушали определенный уклад жизни, к которому они привыкли.
Продемонстрированная самим Квиллианом и в дальнейшем другими исследователями взаимосвязь между выраженностью антииммигрантских настроений и сопоставимость двух групп по размеру (Quillian, 1995; Liebkind, Nystxom, Honkanummi, Lange, 2004) также говорит в пользу предположения о защитной функции предубеждений, так как соразмерность двух групп является, как мы полагаем, достаточно значимым фактором, побуждающим группу большинства воспринимать угрозу со стороны группы меньшинства.
Таким образом, опираясь на приведенный обзор теоретического и эмпирического материала, можно говорить о том, что предубеждения рассматриваются как защитная реакция, возникающая при восприятии опасности представителями одной группы со стороны другой, то есть выполняют защитную функцию. В этом плане стоит обратить особое внимание на концепции, апеллирующие к понятию «угрозы» в контексте ситуации межгрупповых отношений.
1.4. Угроза как фактор появления предубеждений
Идея угрозы как фактора предубеждений в последнее время приобрела достаточно высокую популярность (Арбитайло, 2004; Feldman, Sterner, 1997; Riek, Mania, Gaertner, 2006; Stephan, Boniecki et al., 2002; Stephan, Diaz-Loving, Duran, 2002; Stephan, Stephan, 2000).
Развитие представления об угрозе связано с теорией реалистического конфликта М.Шерифа, объясняющей появление враждебного отношения у членов одной группы к другой группе ситуацией конфликта, конкуренции между группами, то есть ситуацией, в которой чужая группа представляла опасность для людей (Шериф, 2003). Идеи Шерифа были положены Блумером в основу его теории, в которой уже непосредственно рассматривалось понятие «угрозы» (Blumer, 1958).
В предложенной Г. Блумером теории групповой угрозы постулируется наличие у групп осознания своих социальных позиций, статусов, в которых они находятся по отношению друг к другу (Blumer, 1958). Предубеждение формируется в том случае, если у членов доминантной группы возникают:
чувство превосходства своей группы;
восприятие другой группы как отличной от своей, «непохожей»;
ощущение, что своя группа имеет право на определенные привилегии, возможности, ресурсы;
страх и подозрение, что низкостатусная группа претендует, «покушается» на прерогативы высокостатусной группы.
Дальнейшая разработка понятия велась в двух направлениях.
Угроза определялась исследователями либо как «реальная угроза» (real threat), либо как «воспринимаемая угроза» (perceived threat). Отличие в данном случае заключается в том, что в концепциях воспринимаемой угрозы явной объективной опасности группе со стороны другой группы может не существовать, для возникновения предубеждений достаточно лишь того, что ситуация субъективно оценивается как опасная для группы и, соответственно, для ее членов. В рамках данных концепций предполагается, что субъективное отражение реальности может не совпадать с объективно складывающейся ситуацией.
В концепциях же реальной угрозы, наоборот, говорится о том, что восприятие ситуации отражает объективное положение дел (Bobo, 1983; Quillian, 1995). Так, Л.Бобо, основываясь на положениях теории Блумера и концепции Шерифа, развивал теорию реалистического конфликта, в которой предполагается, что низкостатусная группа представляет реальную угрозу для доминантной группы, претендуя на ее реальные ресурсы и возможности. В теории реалистического группового конфликта подчеркивается наличие связи между реальными интересами доминантной группы и субъективным восприятием своих интересов членами группы (Bobo, 1983).
Но если допустить, что только реальный конфликт провоцирует возникновение негативного аттитюда, возникает вопрос, как объяснить целый ряд исторических фактов и экспериментальных данных. Неужели евреи, действительно, представляли реальную опасность для немецкого народа во времена фашизма, и не только евреи, но и все остальные народы? Неужели придется допустить, что существовавший в Средние века в Европе предрассудок, что, будто бы, евреи пьют кровь христианских младенцев, имел в своей основе реальные события? Не было объективных причин для конфликта и соревнования и в предложенной Тэшфелом минимальной групповой парадигме, когда для проявления ингруппового фаворитизма было достаточно случайного разделения испытуемых на две группы (Brewer, 1979; Diehl, 1990; Tajfel, Turner, 1986; Tajfel et al., 1971).
Скорее, стоит предположить, что не всегда поводом для возникновения предубеждений является реальная опасность, которую ' одна группа представляет для другой. Концепции воспринимаемой угрозы охватывают более широкий круг событий, их важная особенность заключается в том, что ставится вопрос о необходимости анализа не столько социально-экономических, политических и др. аспектов ситуации межгруппового взаимодействия, сколько социально-психологических особенностей ситуации, приводящих к восприятию членами одной группы угрозы со стороны другой группы (или ее членов). Кроме того, понятие «воспринимаемая угроза» более адекватно отражает ситуацию межгруппового восприятия и межгруппового взаимодействия, так как здесь учитывается и влияние индивидуальных особенностей людей на восприятие аутгруппы.
В последние годы была разработана интегративная теория воспринимаемой угрозы (Stephan, Stephan, 2000). Ее авторы попытались объединить все накопленные теоретические и эмпирические данные в рамках
единой схемы проявления предубеждений. В качестве прямых -проксимальных - факторов, приводящих к проявлению предубеждений, У. и К. Стефаны выделили четыре типа угроз:
Реалистическая угроза (угроза экономическому или политическому господству группы или ее благосостоянию). Данный тип угрозы наиболее близок к представлению о реалистической угрозе в концепциях Бобо и Шерифа (Шериф, 2003; Bobo, 1983).
Символическая угроза (угроза ценностям, нормам, установкам группы со стороны другой группы. Ее источником служит восприятие сильного отличия ценностей аутгруппы от ценностей собственной группы). Представления о символической угрозе были взяты из концепции символического расизма (Kinder, Sears, 1981).
Межгругшовая тревожность (чувство дискомфорта, возникающее при вовлечении в межгрупповое взаимодействие).
Негативный стереотип (негативно окрашенное представление об аутгруппе (например, «жестокие», «злые»), который приводит к тому, что аутгруппа воспринимается как опасная).
Помимо прямых факторов, авторы выделили четыре типа причин, влияющих на проявление предубеждений опосредовано:
сила идентификации с собственной группой;
негативный контакт с аутгруппой;
история межгруппового конфликта;
статусные различия между группами ().
Теоретическая модель У. и К. Стефанов приведена нами на Рисунке 1.
На основе предложенной модели было проведено достаточно большое количество исследований как на группах большинства, так и на группах меньшинства в ряде стран (Riek, Mania, Gaertner, 2006; ). Результаты, в целом, подтвердили общую концептуальную схему авторов, однако для разных
этнических групп структура конкретных связей между переменными варьировала.
Помимо предложенных Стефанами четырех типов угроз в литературе, посвященной данной проблематике, также выделяются такие типы угроз, как угроза групповому самоотношению и угроза отличия (Riek, Mania, Gaertner, 2006).
Рисунок 1
Интегративная теория угрозы У. и К. Стефанов
Идентификация с собственной группой
Негативный контакт с аутгруппой
История
межгруппового
конфликта
Статусные различия
Реалистическая угроза
Символическая угроза
Межгрупповая тревожность
Негативные стереотипы
Предубеждения
Угроза групповому самоотношению проявляется в ситуации, когда другая группа представляет опасность для позитивного восприятия людьми собственной группы и, соответственно, себя как ее представителей (Crocker, Luhtanen, 1990). В отличие от типов угроз, рассматриваемых в интегративной теории угрозы, опасность групповому самоотношению эмпирически исследовалась не с помощью опросных методов, а как экспериментальная переменная (). К примеру,
американским испытуемым демонстрировался фильм, в котором русский боксер побеждал американского. Это вызывало усиление негативной оценки русских со стороны американцев с выраженной этнической идентичностью.
Как и угроза групповому самоотношению, угроза отличия исследуется в
рамках теории социальной идентичности. Проявление данного типа угрозы
связано с тем, что люди стремятся быть членами групп; выгодно
отличающихся от других групп. В том случае, когда аут-группа
воспринимается как достаточно похожая на собственную группу, она
начинает представлять опасность уникальности ингруппы
(http :// .ca/Psychology/corenblum .html).
На основе проведенного в 2006 г. мета-анализа теоретического и эмпирического материала по проблеме исследования взаимосвязи между различными типами угроз и предубеждениями, Б. Риек, Э. Мания и Л. Гартнер предложили следующую концептуальную схему для дальнейшего исследования проблемы (Рисунок 2) (Riek, Mania, Gaertner, 2006).
Рисунок 2
Модель межгрупповой угрозы Б. Риека, Э. Мания и Л. Гартнера
Реалистическая угроза
Идентификация с группой
Межгрупповое поведение
Межгруппова я
тревожность, страх, злость и др. эмоции
Угроза отличия
Символическая угроза
/
\
Стереотипы
Угроза
групповому
самоотношению
Установки к аутгруппе
На наш взгляд, предлагаемая схема более логична и структурирована для дальнейшей работы с предубеждениями по сравнению с интегративной теорией угрозы, так как в подходе Стефанов выделяемые факторы являются разноуровневыми и разнородными. К примеру, конфликтная ситуация рассматривается как причина того же порядка, что и выраженность групповой идентичности, а негативные стереотипы функционируют на уровне прямо воспринимаемой угрозы со стороны аутгруппы.
В схеме, предложенной Риеком с соавторами, объективные факторы выводятся за пределы анализа, но, в то же время, увеличивается количество типов угроз за счет введения еще двух - угрозы групповому самоотношению и угрозы отличия. Мы склонны полагать, что введение большого количества переменных лишь усложняет возможность анализа предубеждений и дальнейшей работы с ними.
К тому же, данная схема не позволяет до конца упорядочить «путаницу», вызванную попыткой собрать воедино различные причины предубеждений и найти взаимосвязь между ними. Так, определяя угрозу отличия как результат стремления человека с выраженной групповой идентичностью сохранить восприятие уникальности и позитивного отличия собственной группы от аутгруппы, авторы не указывают, почему выраженность групповой идентичности рассматривается ими фактором, рядоположенным с угрозой отличия. Нам представляется необходимым дальнейший поиск возможности «упорядочивания» уровней влияния разных факторов на предубеждения.
Помимо приведенного разделения теорий на теории реальной и воспринимаемой угрозы, можно выделить несколько походов к определению уровня функционирования угрозы:
угроза на групповом уровне,
угроза на индивидуальном уровне,
угроза на уровне пересечения индивидуального и группового уровней.
Так, ряд исследований, как уже было описано выше, затрагивают проблему существования объективного конфликта групповых интересов, либо равнозначности статусов двух групп, соразмерности групп. При таком подходе предубеждения анализируются как прямой результат межгрупповых отношений.
В некоторых работах угроза рассматривается как опасность со стороны представителей других групп индивидуальным интересам человека (например, соперничество за рабочие места).
Угроза, возникающая на уровне пересечения индивидуального и группового уровня, это, например, угроза групповому самоотношению индивида, связанная с выраженностью в Я-концепции человека идентификации с группой.
Для проводимого нами анализа необходимо ответить на вопрос, угроза какого уровня должна приводить к проявлению этнических предубеждений.
Этнические предубеждения функционируют на уровне межличностных отношений. Однако нельзя упускать из виду межгрупповой уровень, уровень общественных отношений, который опосредует уровень межличностных отношений, влияя на характер протекания последних (Андреева, 2001). Проявление предубеждений у человека всегда сопряжено с отнесением оцениваемого индивида к определенной социальной категории. Таким образом, только на пересечении группового и индивидуального уровней взаимодействия между людьми проявление негативного отношения может рассматриваться как этническое предубеждение. Из этого следует, что как таковая ситуация межгрупповых отношений, даже при существовании объективного конфликта между группами, не может считаться достаточной для проявления предубеждений, как и ситуация;, в которой один человек является соперником для другого в каких-то его личных интересах.
Необходимо, чтобы индивид воспринимал опасность как исходящую именно от чужой группы, или от представителя этой группы. Если конфликт существует между группами, то необходимо определить фактор, который
способствует восприятию подобного объективного конфликта, как значимого для индивида.
Во многих теоретических моделях исследователи упоминают этот фактор, однако, рассматривают его на одном уровне с рядом других промежуточных переменных, что приводит к «распылению» теоретических моделей, как мы уже показали выше.
Мы полагаем, что фактором, опосредующим влияние межгрупповых отношений на межличностные, является значимость, выраженность, соответствующей групповой идентичности индивида в рамках его Я-концепции.
1.5. Этническая идентичность и восприятие угрозы как основные факторы проявления предубеждений
Можно выделить два крайних полюса континуума в отношении человека к аутгруппе по степени влияния на него его группового членства: 1) когда восприятие индивида в минимальной степени опосредовано его групповой принадлежностью (значимость группового членства минимальна и у человека не актуализируется осознание своей групповой принадлежности); 2) когда восприятие индивида в максимальной степени опосредовано его групповой принадлежностью (для индивида максимально значимо его групповое членство и осознание своей групповой принадлежности актуализировано).
Возможно ли формирование предубеждения у человека к какой-либо группе в ситуации, когда у него не актуализирована собственная групповая принадлежность? Напрямую этот вопрос не обсуждался в литературе. Однако в качестве одного из методов «снятия» негативного аттитюда к аутгруппе исследователи предлагают, в частности, «рекатегоризацию» -объединение двух групп на основе нового общего критерия (например, общее вероисповедание может объединить два этноса, с одной лишь оговоркой, что вера для их членов более значима, чем их этническая
принадлежность) (Gaertner, Dovidio, 2000; Gaertner, Dovidio, Bachman, 1996). Другим методом, использующимся для снятия негативных аттитюдов у членов групп, является' переориентация индивидов с групповой формы выполнения заданий на индивидуальную - декатегоризация (Hewstone, 1996). Пример такого рода декатегоризации часто встречается в обыденной жизни. Так, человек может быть предубежден в отношении какой-то этнической группы, но одновременно его лучшим другом может быть представитель этой группы. В данном случае, друг часто рассматривается не как типичный представитель аутгруппы, а как «особый случай», нетипичный.
Оба вида «разрушения» идентификации человека с определенной группой снижают актуализацию данной групповой принадлежности и изменяют критерии восприятия представителей других групп, что, в свою очередь, и приводит к снижению уровня предубежденности к представителям других групп.
В связи с этим, мы полагаем, что выраженность этнической идентичности людей и значимость для них своей этнической принадлежности и является тем фактором, который способствует восприятию людей как представителей других этносов. Мы основываемся на разработанной в 70-х гг. теории социальной идентичности А. Тэшфела и Дж.Тернера (Tajfel, 1982; Tajfel, Turner, 1986).
Социальная идентичность является центральным понятием данной теории и определяется как часть Я-концепции индивида, которая связана со знанием о своей принадлежности к некоторой социальной группе (или группам) и ценностным и эмоциональным принятием этого членства (Tajfel, 1982; Tajfel, Turner, 1986; Taylor, Moghaddam, 1987).
Соотношение в Я-концепции индивида его личностных и социальных (членства в различных группах) характеристик и их иерархия определяются как индивидуальными особенностями, так и особенностями культуры (в коллективистских культурах социальная идентичность стоит выше в
иерархии представлений человека о себе) и особенностями ситуации, так как актуализация у человека того или иного представления о себе может быть вызвана особенностями конкретной ситуации. Однако, в общем, при прочих равных условиях (то есть при рассмотрении индивидов из одной культуры и в сходных ситуациях) можно говорить о том, что между людьми существуют индивидуальные различия в степени выраженности социальной идентичности в структуре их Я-концепции.
Стоит ожидать, что актуализация собственной групповой принадлежности наиболее характерна для людей с выраженной социальной идентичностью. У людей, для которых минимальна значимость определенного группового членства, актуализация собственной групповой принадлежности, скорее, ситуативна.
Выраженность социальной (в том числе этнической) идентичности, как нам представляется, и является тем фактором, который связует два уровня отношений - межличностный и межгрупповой. Именно через осознание себя как представителя некоторой социальной группы, через «присвоение» определенной социальной роли человек в своем поведении реализует определенную форму общественных отношений.
Так, в ряде исследований было показано, что на возникновение восприятия угрозы могут влиять факторы разных уровней: от индивидуальных особенностей человека до социальных, экономических, политических и других обстоятельств. Угроза, согласно проведенному нами анализу, может быть реальной и воспринимаемой. В данной работе нам не представляется необходимым глубоко вдаваться в полемику относительно соотношения реальной ситуации и восприятия этой ситуации людьми. На наш взгляд, достаточно выделить ситуации реального конфликта, реальной борьбы между группами (например, террористические действия, войны) и ситуации, в которых нет объективного «противостояния» групп (хотя на уровне восприятия членами группы оно может существовать).
Воспринимаемая угроза может вызываться рядом обстоятельств: высокой численностью аутгруппы, экономическим положением (низкий уровень дохода), безработицей, иммиграцией (Гулевич, Онучин, 2002; Quillian, 1995) или же авторитарным характером человека, воспринимающего ситуацию (Адорно, 2003) и т.д., но при этом маловероятно, что восприятие угрозы будет возникать у большинства членов группы. Скорее, оно будет возникать у отдельных ее членов, наиболее «чувствительных» к ситуации межгруппового взаимодействия, то есть, в первую очередь, у людей с выраженной социальной идентичностью, для которых высоко значимо социальное сравнение в пользу своей группы, ярко выражена межгрупповая дифференциация.
И хотя некоторые исследования демонстрируют незначительную взаимосвязь между выраженностью этнической идентичности и предубелсдением (Hinkle, Brown, 1990; Mullen et al., 1992), в ряде современных работ подтверлсдается роль выраженности групповой идентичности у человека как модератора межгругшовой тревожности, которая, в свою очередь, оказывает непосредственное влияние на проявление предубелсдений (Voci, Hewstone, 2003).
Таким образом, можно говорить о том, что выраженность этнической идентичности является валсным фактором восприятия угрозы именно со стороны аутгруппы, а не со стороны отдельных индивидов или групп другого уровня.
Предполагается, что люди с выраженной социальной идентичностью склонны к актуализации своей групповой принадлелшости гораздо в большей степени, нежели люди, для которых их групповая принадлежность не значима. И, соответственно, они более «чувствительны» к различным особенностям межгрупповых отношений, которые могут привести к восприятию угрозы индивидом со стороны аутгруппы или ее членов. Поэтому, мы полагаем, что выраженность групповой идентичности следует
рассматривать как причину, опосредующую проявление предубеждений, которая в зависимости от конкретной ситуации и истории межгрупповых отношений будет приводить к восприятию того или иного типа угрозы со стороны аутгруппы. Это связано с тем, что любая форма угрозы со стороны другой группы в своей основе должна иметь источник - значимость ситуации межгруппового взаимодействия. А значимость ситуации межгруппового взаимодействия должна быть в прямой зависимости от того, насколько сильна идентификация человека с группой, и от того, насколько данная групповая идентичность выражена в его Я-концепции.
В соответствии с вышеизложенным, мы и выстраиваем общую схему функционирования предубеждений (Рисунок 3):
Рисунок 3
Выраженность этнической идентичности и восприятие угрозы как
основные факторы проявления предубеждений
Выраженность
этнической
идентичности
Восприятие угрозы
Предубеждение
Итак, в предлагаемой нами теоретической модели анализа предубеждений выраженность этнической идентичности рассматривается как фактор, опосредующий проявление предубеждений через его влияние на восприятие угрозы представителями одной группы от представителей другой. В свою очередь, восприятие угрозы является прямым (медиаторным) фактором проявления предубеждений к другой группе.
Предлагаемая модель, на наш взгляд, дает возможность выделить основные социально-психологические переменные формирования и проявления этнических предубеждений. В отличие от моделей Стефанов и Риека и его коллег, она позволяет упорядочить иерархшо переменных, а
также в дальнейшем определять через выделенные факторы влияние других возможных характеристик межгруппового взаимодействия.
Применение данной модели представляется нам продуктивным также в области разработки способов ослабления предубеждений.
Что такое предубеждение
Первый вопрос, который мы считаем необходимым рассмотреть при анализе проблемы этнических предубеждений, это, собственно, само определение понятия «предубеждение», так как, несмотря на кажущуюся простоту феномена, при попытке его описания исследователи сталкиваются с рядом трудностей.
Так, Э.Аронсон пишет: «Формально говоря, существуют как положительные, так и отрицательные предрассудки: у меня может быть предубеждение против какого-то современного художника, а может быть предубеждение в пользу него» (Аронсон, 1999, с.305). Д. Мацумото также отмечает, что: «... люди могут иметь и позитивные и негативные предубеждения» (Мацумото, 2002, с.87).
Однако традиционно предубеждение определяется как негативный аттитюд, как «неоправданная негативная установка по отношению к группе и отдельным ее членам» (Майерс, 1999, с.435).
Согласно формальной логике, предубеждения, действительно, могут быть как «против» чего-то, так и «в пользу» чего-то. Поэтому нам представляется необходимым развести терминологически два феномена: под предубеждениями мы будем понимать именно негативно окрашенную установку к определенной группе, отделяя ее от установки, преувеличенно позитивной, которую стоит определять как «пристрастность».
Отдельно необходимо отметить, что при изучении некоторых типов предубеждений было продемонстрировано, что оценочный компонент генерализованной установки может быть позитивен, в то время как ряд контекстуальных установок - негативен. Подобные данные были получены, например, при исследовании тендерных предубеждений к группе женщин (Eagly, Dickman, 2005). На наш взгляд, эти результаты согласуются с диспозиционной теорией регуляции . социального поведения В.А. Ядова. Согласно предложенной им концепции, диспозиции представляют собой иерархическую систему и функционируют на нескольких уровнях, в зависимости от актуальной ситуации поведения и ведущей потребности индивида (Ядов, 1975).
Мы полагаем, что предубеждения к разным социальным группам, которые исследуются учеными в отдельных областях психологии, стоит рассматривать как проявление диспозиций разного уровня, в зависимости от того, к какому типу относятся изучаемые группы. В частности, исследуемые негативные тендерные установки, зависящие от конкретных, социально-ролевых ожиданий и ситуации взаимодействия, относятся к более низкому уровню (фиксированная социальная установка в терминологии Ядова), чем общая - позитивная - оценка тендерной группы, в описываемом нами примере, группы женщин (базовая социальная установка), которая, скорее всего, связана с проявлением деятельности мужчин в определенной социальной сфере.
Исходя из этого мы допускаем, что несмотря на проявление предубеждений как генерализованных установок к чужим этническим группам, характеризующихся общим негативным отношением к этим группам, в частных ситуациях межгруппового взаимодействия на первый план могут выходить установки более низкого или высокого уровня, которые будут отличаться более позитивным отношением к представителям других этнических групп.
Исследователи не пришли к единому мнению, должен ли негативный аттитюд обладать еще какими-либо характеристиками, для того чтобы его можно было бы классифицировать как предубеждение.
Так, некоторые исследователи предполагали, что любой негативный аттитюд является предубеждением (Р. Ашмор определял предубеждение как негативный аттитюд к другой социальной группе и человеку, которого воспринимают как члена этой группы (Ashmore, 1970)). Другие исследователи заостряют внимание на том, что в своей основе предубеждение ошибочно. Г. Оллпорт, например, определял предубеждение как неприязнь, основанную на ошибочном обобщении, которую человек испытывает по отношению к определенной социальной группе или к ее отдельному члену и выражает свою неприязнь (Оллпорт, 2003).
Говоря о предубеждении как о негативном аттитюде, Дж. Бригем уточнял, что предубеждение должно восприниматься посторонним наблюдателем как неправомерное (по разным критериям). Дж. Джонс же употреблял термин «предубеждение» для обозначения ошибочного переноса обобщенного представления человека о характеристиках всей группы (стереотипа) на конкретного ее представителя без учета (1) достоверности данного группового стереотипа и (2) возможности применения этой групповой характеристики к конкретному ее члену (по: Dovidio, Brighara et al., 1996).
Проблема ложности стереотипа, лежащего в основе этнического предубеждения, остается до сих пор дискуссионной, как и проблема точности социального познания в целом (Андреева, 2000; Мацумото 2002; Стефаненко, 2006; Eagly, Dickman, 2005; Jussim, 2005). Мы допускаем, что какие-то знания и убеждения людей в отношении социальных групп обладают большей «эвристической силой» по сравненшо с другими, сам же акцент на неточности этнических предубеждений в науке связан с неоправданным переносом негативного представления обо всей группе на конкретных ее представителей, без уточнения в каждой конкретной ситуации правомерности переноса и использования такого отношения.
Теоретический обзор проблемы снижения предубеждений
Одним из наиболее актуальных вопросов, стоящих перед исследователями, занимающимися разработкой проблемы этнических предубеждений, является поиск методов, которые бы позволили ослабить негативные установки людей к представителям других этносов. Разработка проблемы идет в нескольких направлениях.
С одной стороны, теоретическая линия рассуждений ведется по поводу того, являются ли этнические предубеждения неизбежным следствием существования межгрупповой категоризации (Мацумото, 2002; Devine, 1989, Tajfel, 1982), а следовательно, проявляются ли они в любых случаях разделения индивидов на группы.
Так, в предложенной А.Тэшфелом концепции социальной идентичности постулировалось, что для проявления ингруппового фаворитизма и аутгрупповой агрессии достаточно факта разделения людей на группы (Tajfel, 1982). В рамках гипотезы контакта (совокупности идей, связанных с анализом влияния ситуации межгруппового взаимодействия на процессы межгруппового восприятия) установки к аутгруппе являются, скорее, следствием определенного контакта, установленного между группами (Pettigrew, 1998), а следовательно, доступны для изменения. Помимо этого, наиболее старой линией анализа проблемы выступают работы, направленные на выявление черт личности, которые делают индивида предрасположенным к проявлению предубеждений к представителям аутгругшы (Адорно, 2001; Duckitt, 2006; Danso, Sedlovskaya, Suanda, 2007). Получаемые исследователями данные представляются достаточно противоречивыми и не позволяют пока прийти к однозначным выводам.
Отдельно в рамках данной дискуссии выделяется точка зрения некоторых авторов, согласно которой предубеждения являются проблемой в большей степени сознательного выбора человека. Так, Д. Мацумото говорит о сознательном принятии другой культуры, представителей других этносов, понимании ограниченности собственных стереотипов (Мацумото, 2002). В ранних работах П. Дивайн также постулировалось, что, по сути, предубеждение основано на сознательном принятии человеком негативного отношения к чужой группе. Непредубежденным является тот, кто сознательно «тормозит» активизацию негативных этнических стереотипов (Devine, 1989).
Однако при подобной трактовке проблемы из круга исследовательских интересов выпадает достаточно объемный материал, связанный с выявлением скрытых, неосознаваемых установок к аутгруппе.
Так, ряд лабораторных экспериментов наглядно демонстрирует, что, несмотря на снижение негативности сознательно декларируемого отношения людей к представителям других этнических групп, по едва уловимым косвенным поведенческим реакциям можно говорить о том, что негативное отношение не ушло, но приобрело менее осознаваемые, скрытые формы выражения (Стефаненко, 2006; Aberson, Haag, 2007). К примеру, в эксперименте, поставленном с использорванием техники «Собеседование», анализ поведения интервьюеров показал, что при собеседовании с афроамериканцами белые интервьюеры располагались на большем расстоянии от собеседника, тратили меньше времени на интервью и допускали больше речевых ошибок (Уорд, Занна, Купер, 2000). К этой же тенденции трансформации форм выражения негативных социальных установок к аутгруппам апеллируют разработанные в последние годы теории современного расизма (теория аверсивного расизма (Dovidio, Gaertner, 1981; Gaermer, Dovidio, 1986), теория символического расизма (Sears, 1986), теория раскаяния (Devine et al., 1991)).
Следовательно, если подходить к снижению предубеждения как изменению сознательной, декларируемой человеком установки, то возникает два вопроса. Во-первых, если предубеждения в современном обществе приобретают форму неосознанных и малозаметных установок, то каким
образом человек сможет на сознательном уровне их контролировать и в принципе понимать, что необходимо себя контролировать. Во-вторых, как быть с людьми, которые уверенно, не взирая на превалирующие в современном либеральном обществе ценности равных прав и возможностей, придерживаются на сознательном уровне негативного отношения к чужим этносам.
Представляется, что путь «от сознательных когниций» к «аффекту», который может быть довольно часто бессознательным, является малоэффективным. И именно поэтому задача уменьшения этнических предубеждений является трудной, во многих исследованиях демонстрируется устойчивость негативных установок к влиянию «позитивных» фаісгоров (Bargh, 1999; Blair, 2002; Duckitt, 1992; Leopore, Blumer, Brown, 1997; Monteith, Zuwerink, Devine, 1994).
С другой стороны, большое количество работ посвящено поиску конкретных методов и приемов уменьшения негативных межгрупповых установок (Brewer, Gaertner, 2003; Brown, Vivian, Hewstone, 1999; Gaertner et al., 1990; Hewstone, 1996; Esses, Dovidio, 2002; Stangor, Sechrist, Jost, 2001; Van Oudenhoven, Groenewould, Hewstone, 1996).
Исторически первой линией явились методы уменьшения предубеждений, базирующихся на гипотезе контакта Оллпорта (Allport, 1954; Amir, 1969; Brewer, Miller, 1988; Cook, 1985).
Основные положения гипотезы контакта определили центральный круг интересов исследователей. Авторы стремились выявить структурные и содержательные характеристики межгруппового взаимодействия, которые бы способствовали улучшению отношений между группами.
Концептуальная схема и программа исследования
Данная методика относится к кругу прайминговых методов исследования предубеждений, она была впервые предложена в 1998 г. Э.Гринвальдом и др. (Greenwald, McGhee, Schwartz, 1998), а в 2001 г. была дана модификация алгоритма подсчета данных, которая используется до сих пор (Greenwald, Nosek, 2001). В настоящее время за рубежом тест имплицитных ассоциаций (ТИА) признается одной из наиболее валидных методик по выявлению предубеждений (Neumann, Seibt, 2001). В 2003 году тест, с разрешения автора, был нами переведен на русский язык и адаптирован. Проверка основных принципов работы методики показала возможность ее использования для определения негативного отношения к различным объектам (Арбитайло, 2004; Стефаненко, Арбитайло, 2006).
ТИА основывается на предположении, что если у человека существует аттитюд, вызывающий по отношению к определенной группе позитивную или негативную аффективную реакцию, он будет усиливать реакцию соответствующей эмоциональной окраски и на другие стимулы. Усиление реакции определяется по уменьшению времени реагирования на стимул. Таким образом, метод учета изменения латентного времени реакции рассматривается как метод измерения силы связи между объектом и определенной его оценкой (положительной или отрицательной, например).
Методика заключается в том, что испытуемым предъявляется четыре рода стимулов (фотографии двух этнических групп или других объектов и приятные и неприятные слова). Испытуемые должны классифицировать предъявляемые стимулы с помощью двух «ключей» (клавиш «е» и «і»). При этом, в одной части задания испытуемый должен нажимать клавишу «е» при предъявлении фотографий представителей ингруппы и приятных слов, а клавишу «і» - при предъявлении фотографий представителей аутгруппы и неприятных слов. Во второй части задания фотографии представителей аутгруппы и приятные слова должны определяться испытуемым с помощью клавиши «е», а фотографии представителей ингруппы и неприятные слова - с помощью клавиши «і».
Предполагается, что если категория «аутгруппа» и «неприятное слово» вызывают негативную аффективную реакцию, то в случае, когда эти категории имеют общий «ключ», время реакции испытуемых будет меньше, чем в случае, когда эти категории будут иметь разные «ключи».
Помимо этого в тесте оценивается количество ошибок, допускаемое испытуемыми при прохождении задания. Предполагается, что количество ошибок будет меньше в случае, когда близкие по эмоциональной окраске объекты должны быть определены с помощью одной общей клавиши, чем в случае, когда они должны определяться с помощью разных клавиш.
Нам представляется, что на текущий момент именно данный тест наиболее чувствителен к выявлению установок слабоосознаваемых или не осознаваемых вовсе, а также защищен от влияния фактора социальной желательности на демонстрируемые участниками результаты.
ТИА включает в себя 7 серий: 5 тренировочных серий (по 20 проб) и 2 контрольных (по 40 проб). Перед началом теста испытуемым предъявляется общая инструкция к тесту, а перед каждой серией проб - короткая подготовительная инструкция.
Последовательность серий и характер стимульного материала в каждой серии ТИА, направленном на выявление отношения к грузинам, представлены в Приложении 1. Для выявления отношения к другим этническим группам использовалась аналогичная схема теста.
Для обработки результатов используются данные по латентному времени реакции и количеству ошибок только двух тестовых серий - серии 4 и серии 7. При этом, первые два ответа в каждой из этих серий также не используются для дальнейшей обработки данных. Ответы испытуемых меньше 300 мс. и выше 3000 мс. «округляются» до этих цифр. Из анализа исключаются данные испытуемых, допустивших больше 50% ошибок.
В связи с необходимостью учета в тесте двух возможных стратегий испытуемых, используемых ими при выполнении задания: тенденции отвечать как можно быстрее и тенденции делать как можно меньше ошибок, мы предложили вариант введения интегрального показателя предубеждения, который учитывает изменения как, латентного времени реакции испытуемых, так и изменения количества ошибок.
Так, при затруднении в образовании ассоциативной связи между стимульным материалом и ключом, если испытуемый старается отвечать как можно быстрее, то в первую очередь должно увеличиваться количество ошибок при малых изменениях во времени ответной реакции, если же испытуемый старается делать как можно меньше ошибок, в основном будет I увеличиваться латентное время реакции при незначительных изменениях в количестве допускаемых ошибок. Поэтому для нивелирования возможного влияния на результаты ТИА стратегии ответа испытуемых, мы применяем интегральный показатель проявления предубеждения, равный сумме стандартизованных величин разности латентного времени реакции испытуемых и разности количества ошибок
Концептуальная схема и программа исследования
Исследование состояло из двух этапов: 1. подготовительный этап поиска и отбора юмористического материала (анекдотов) и оценка анекдотов экспертами. 2. основной этап исследования: использование отобранного юмористического материала как формы воздействия на испытуемых и оценка изменения их отношения к аутгруппе.
О том, как производился отбор материала для основной части исследования, мы напишем подробнее ниже. Что же касается процедуры основной части исследования, то она строилась по следующей схеме. Участники были разделены на две группы: контрольную и экспериментальную. Процедура для экспериментальной и контрольной групп была идентичной. Единственное отличие в условиях между двумя группами было в юмористическом материале о группе грузин.
Вначале испытуемым в индивидуальном порядке предъявлялся компьютерный тест имплицитных ассоциаций (ТИА), который в предыдущей части работы использовался для выявления предубеждений русских к грузинам. После прохождения компьютерного теста испытуемые работали с юмористическим материалом. В среднем на эту работу у участников уходило 25-30 минут. После работы с анекдотами участникам предлагалось заполнить опросники на стратегии использования юмора в жизни. Данная часть работы занимала в среднем 15-20 минут. После чего участники повторно проходили ТИА. Работа с юмористическим материалом, была построена по следующей схеме:
Анекдоты о грузинах и о русских на отдельных карточках, на обратной стороне которых были отмечены их номера, предъявлялись участникам в общем наборе и были смешаны.
Вначале респондентам предлагалось выбрать 7 анекдотов для сборника «Лучшие анекдоты 2007 года». Затем участники подбирали карикатуры к выбранным анекдотам для публикации в сборнике рядом с анекдотами. Далее они подбирали персонажей из смешных картинок с кошками, которые, на их взгляд, могли бы рассказать подобные анекдоты. В завершении участники отмечали из списка выбранных анекдотов тот, который им лично показался самым интересным. Бланк с инструкцией и таблицей для внесения номеров анекдотов дан в Приложении 12.
Используемая процедура работы с анекдотами продиктована двумя обстоятельствами. С одной стороны, нам необходимо было быть уверенными в том, что испытуемые действительно «работали» с анекдотами, так сказать, «пропустили их через себя», а не поверхностно просмотрели содержание. С другой стороны, мы стремились избежать того, чтобы участники углублялись в чисто когнитивный анализ материала, так как «смешное» исчезает там, где начинается «сухой» серьезный анализ.
Предложенные задания, на наш взгляд, позволяют, в первую очередь, апеллировать к эмоционально-образномому восприятию материала.
Карикатуры были подобраны таким образом, чтобы некоторые из них по содержанию относились к представлению разных этносов (во избежание возможного сопротивления испытуемых заданию), остальные же не имели никакого отношения к теме межгрупповых отношений. А предлагаемые персонален - кошки — только должны были сильнее погружать испытуемых в игровой, шутливый, контекст.