Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности современной социокультурной коммуникации в обществе риска 23
1. Рискогенная специфика современного общества 23
2. Роль визуальности в коммуникативном процессе 46
Глава 2. Рискогенное поле визуальной коммуникации: социально-философский анализ 64
1. Визуальность как механизм репрезентации социокультурных процессов 64
2. Визуальная коммуникация как источник социальных рисков 94
Заключение 125
Список литературы 132
- Рискогенная специфика современного общества
- Роль визуальности в коммуникативном процессе
- Визуальность как механизм репрезентации социокультурных процессов
- Визуальная коммуникация как источник социальных рисков
Рискогенная специфика современного общества
Для современной нам эпохи характерными являются такие процессы, как глобализация, компьютеризации всех сфер жизни, приоритет международных отношений, поиск возможностей в преодолении отрицательных последствий научно-технического прогресса. В середине ХХ века появились теории нового глобального общества для концептуального осмысления общественного прогресса в условиях цифровой информационной революции. Изучение процессов формирования общества, которое основывается на достижениях научно-технического прогресса, началось фактически до создания этих технологий. Постиндустриальное общество подразумевает движение от промышленной экономики в сторону экономики с преобладанием сферы услуг: все больше работников занято реализацией разнообразных услуг в сфере образования, культуры, науки, медицины, организации туризма, отдыха и развлечений, а не в сфере производства. Экономическая власть переходит от собственников к обладателям информации, носителям знаний, производство отныне носит специализированный характер.
Во второй половине XX века в западных странах социологи, философы, футурологи были озабочены идеей создания модели общественного прогресса. Американским социологом Дэниэлом Беллом была опубликована в 1973 году монография «Грядущее постиндустриальное общество»121, в которой он развил идеи концепции постиндустриального общества. Говоря о важности информации в постиндустриальной экономике, Белл подразумевал, что она формируется под воздействием интеллектуальных технологий, а знание и информация являются буквально основой индустриального общества122. Позже Белл в своих трудах начал употреблять термин «информационное общество». Исследуя концепцию постиндустриализма, он пришел к выводу, что она ограничена в техническом и экономическом аспектах123. Он положил информационный фактор в основу своей теории и обозначил параметры нового общества: «Введение компьютерной техники коренным образом изменило весь производственный процесс, машиностроение, архитектуру, книгопечатание, информационную систему, медицинское обслуживание. Компьютер в сочетании с экраном начинает менять образ нашего мышления, способ получения информации, характер деловых связей»124. Таким образом Д. Белл смог определить преемственность между постиндустриализмом и концепцией информационного общества.
Мануэль Кастельс, развивая идеи информационного общества и исследуя влияние на его структуру информации и технологий, ввел понятие «сетевое общество». Он заявляет о принципиально новой логике общности, базирующейся на принципе сети, которая приводит к возникновению социальной детерминанты, стоящей над индивидуальными интересами людей. Согласно теории М. Кастельса, возникновение сетевого общества во многом обязано совпадению трех независимо протекающих процессов в 1960-70-х годах по всему миру: информационно-технологической революции, социокультурным общественным движениям и изменениям в социально-экономической политике многих стран. Начало информационной эпохи относится к 1970-м годам и совпадает с окончанием капиталистического кризиса, который явился завершением послевоенного устройства и сопровождался полной занятостью, ростом жизненных стандартов, совершенствованием государственных систем. Кризис ускорил перестройку капиталистического предпринимательства, которая стала фоном для возникновения и развития, согласно терминологии М. Кастельса, особого информационного варианта развития, связанного с ростом информационных и коммуникационных технологий. Он также отмечает, что главным признаком прогресса информационного общества является перманентно растущая роль информационно-коммуникационных технологий, проявляющихся во всех сферах жизни людей, происходит «трансформация нашей материальной культуры через работу новой технологической парадигмы, построенной вокруг информационных техноло-гий»125. Важно подчеркнуть, что развитие такого общества выступает происходит на фоне процессов глобализации и информатизации.
Информационное общество является новым этапом развития человеческой цивилизации, который характеризуется высокой динамикой коммуникационных процессов, осуществляемых высокотехнологичными средствами и сетью интернет, а средства массовой информации выполняют функцию интеграции человечества. Наряду с глобализацией и информатизацией стремительно растет и виртуализация, в условиях которой всё больший процент человеческой деятельности перемещается в киберпространство. Распространение интернет-технологий в абсолютно всех сферах деятельности общества – одно из важнейших условий социально-экономического развития общества, которое проявляется в формировании сетевой экономики, социокультурной динамике и появлении так называемого сетевого общества. Сетевое общество – это социальная структура, которая в полной мере является выражением современной информационной эпохи. Оно характеризуется преобразованиями в экономической и трудовой сфере, в культуре, политике, системе государственных учреждений и, в конечном счете, пространстве и времени. Но необходимо отметить, что новые коммуникационные технологии – это неотъемлемое необходимое средство такой многомерной трансформации, а не ее причину. В подтверждение данной мысли обратимся к М. Кастельсу, который сформулировал «базовые черты “того” общества: доминирование технологии, центральная роль информации, отождествление информации со знанием, превращение науки в определяющий фактор общественной жизни, центральная роль университета среди общественных институтов, постоянство новаций, огромная скорость изменений, конец постоянства, быстротечность, превалирование сферы услуг и индустрии ощущений в экономике, многообразие, сверхвыбор вместо стандартов потребления, символический характер потребления»126. Из этого мы приходим к выводу, что сетевая социальная структура во многом объясняется особенностями современной экономики. В ней знание и информация являются основной «валютой», определяющей силу производительности и конкурентоспособности – двух важнейших экономических принципов. Генерирование знания и информации зависит напрямую от доступа к технологической инфраструктуре и от качества человеческого ресурса, способного к работе с высокотехнологичными информационными системами. Процессы глобализации объединили экономическую деятельность всех стран между собой в единую мировую экономику, которая зависит от мировых финансовых рынков, а также связей в области торговли, промышленности и производства, распространения услуг и распределения товаров. Современная экономика буквально образует сеть вокруг информационных технологий, которые лишены единого центра и находятся в постоянном взаимодействии.
Переходя к анализу коммуникации в социокультурном пространстве общества риска, необходимо обозначить категориальный ряд и концептуальное значение основополагающих для нашего исследования понятий. Категория культуры рассматривается как специфическая форма человеческого бытия, в которой аккумулируются результаты как материальной, так и духовной деятельности отдельной личности и социума в целом. Мы трактуем культуру как универсальную систему, вмещающую одновременно сущность человека и его отношение к миру, в которой находят отражение мировоззрение, идеалы, знания и навыки, основные ценности и проблемы эпохи.
Ю. М. Лотман противопоставлял человека как существо культурное вне-культурному пространству природы127, и для анализа человека в сфере его жизнедеятельности нам необходимо уточнение другой философской категории – «социокультурное пространство». Для нас оно представляет собой синтез двух понятий – социального и культурного. П. Бурдье рассматривает первое как «абстрактное пространство, конституированное ансамблем подпространств или полей (экономическое поле, интеллектуальное поле и др.), которые обязаны своей структурой неравному распределению отдельных видов капитала; оно может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капитала, функционирующей одновременно как средства и цели борьбы в различных полях»128. Учитывая эти идеи в нашем исследовании, мы, однако, придерживаемся парадигмы П. Сорокина, согласно которой понятия «общество» и «культура» и производные от них – «социальное» и «культурное» образуют единую категорию социокуль-турного129. Такой подход дает возможность изучать общество и культуру в их системном единстве, с общей структурой и взаимосвязанными элементами. Социокультурное пространство характеризуется множественностью и неоднородностью элементов и процессов, наличием аксиологических норм и различных агентов, обеспечивающих коммуникацию индивидов. Другими словами, это совокупная область постоянной интеракции культуры и социума: людей, ценностей социальных объектов и институтов и результатов их активной жизнедеятельности.
Роль визуальности в коммуникативном процессе
Информационные потоки, без которых нельзя представить современное общество и его культурную среду, проникают во все сферы жизнедеятельности индивида благодаря цифровым технологиям. Вследствие этого социальные процессы испытывают кардинальные изменения в способах и формах познания и преобразования окружающей действительности, а также в процессах формирования и репрезентации личности в социуме. Вследствие развития цифровых информационных технологий в жизненном пространстве и восприятии времени человеком XXI века произошли значительные изменения. Интернет сформировал собственное уникальное информационное пространство, со своими особыми социальными и технологическими характеристиками. Виртуальная сеть – это пространство глобальной коммуникации и скоростного распространения данных, а также среда взаимодействия людей, не ограниченная барьерами традиционных массме-диа. Все это создало культуру нового типа – культуру виртуальной реальности, так как наша действительность в основном состоит из повседневного виртуального опыта. М.С. Бизюкова обращает внимание на то, что «надо только помнить, что за словом «информация» сегодня кроется именно включенность человека в коммуникации, а не обладание ресурсом знания»160. Категории информации и коммуникации, рассмотренные подробно в начале исследования, сегодня суть не то, чем они были в два десятилетия назад: они не только подвержены перманентным изменениями, но и есть те самые изменения, триггеры, влекущие за собой последующие трансформации в обществе и всех его сферах.
Коммуникация – это базовый механизм интеграции человека с общественной, природной, культурной сферами. В настоящее время под влиянием информационно-коммуникационных процессов общество переживает кризисные моменты, которые особенно заметные в финансовой, общественной, политической, культурной областях жизни, что предполагает радикальную переоценку, переосмысление явлений современной культуры. Сфера социокультурного, частью которой является визуальная культура, предполагает социокультурную коммуникацию. Она выходит далеко за рамки эстетико-художественного взаимодействия и подразумевает активную интеракцию в социокультурном пространстве общественной жизни. В условиях преобладания визуальной культуры в современном обществе, исследователи всё больше внимания отводят изучения визуальной коммуникации.
Сегодня визуальная коммуникация занимает особо значимое положение: образная информация универсальна для всех языков и национальностей, не требует перевода, легко воспринимается и запоминается. С помощью визуального канала мы передаем конкретное сообщение, которое не требует контекста: всё чаще, чтобы передать информацию, мы прибегаем к образу, а не тексту. Сегодня визуальность – это конвергенция вербального и зримого, она становится первичным способом трансляции смыслов, традиций, социальных норм, конструирует современную реальность с помощью визуальных механизмов. Исследование визуальной коммуникации ставит перед нами вопросы интерпретации и понимания, множественности смыслов, репрезентации и саморепрезентации, проблему медиатизации и виртуализации повседневности, построение новых каналов связи и передачи информации, формирования социальных связей в целом.
Исследуя парадигму визуальности, в первую очередь, необходимо провести категориальный анализ рассматриваемых понятий и феноменов. Основополагающее методологическое значение для нашей работы имеют концепты визуальной культуры и визуальной коммуникации. В первую очередь, визуальный тип коммуникации является частью парадигмы визуальности и визуальной культуры в целом. Визуальная культура объединяет в себе культурные, социальные, когнитивные функции визуальных сред и практик – от классической живописи до фотографии и кинематографа, от архитектуры до рекламы и продуктов безграничного виртуального пространства. Она сфокусирована на трансформациях, происходящих в современной культуре и социуме, а труды в этой области являются теоретическим осмыслением этого развития. Она включает в себя описание, регистрацию современных процессов в культуре и теоретический анализ специфики визуальных практик, а также их взаимодействия с социальными явлениями и воздействия на общество и его индивидов. Таким образом, визуальная культура находится на стыке нескольких областей — теории искусства, медиа, психоанализа, семиотики, философии, дискурсивных практик культурологии, социологии.
Формирование самой парадигмы визуальности и визуальной культуры как таковой связывают с «визуальным поворотом» в гуманитарной науке. С этого момента искусство теряет статус элитарности, перестает быть привилегированной формой визуальности, так же как искусствоведение – доминирующим теоретическим дискурсом. Многими исследователями — В. Дж. Т. Митчеллом, М. Маклю-эном, Н. Мирзоевым, М. Кастельсом — было признано наступление «визуального поворота» – триумфа визуальности, которая стала способом бытия культуры и общества, репрезентацией и способом конструирования повседневности. Сегодня образ формирует и наполняет смыслами наш повседневный мир, фактически заполняя все пространство повседневности. Отныне миром культуры правят визуальные средства массовой коммуникации.
О повсеместном властвовании парадигмы визуальности свидетельствуют и трансформации в других научных областях, о чем пишет Л. Н. Мазур: «Новый мир визуальной культуры, о формировании которого настойчиво твердят социологи, искусствоведы и культурологи, оказывает влияние и форматирует не только массовое сознание, но и науку, порождая новые научные направления, теории и практики»161. Важные исследования в области западной визуальной культуры принадлежат М. Фуко, Р. Барту, Ж. Лакану, Т. Адорно, Г. Дебору, Ж. Бодрийяру, Б. Гройсу, П. Вирильо, С. Жижеку, В. Беньямину. Именно последний причастен к созданию в середине 1930-х годов концептуального языка и методологии визу-альности, а также определению ее базовых проблем – массовому воспроизводству предметов искусства и стиранию границ между оригиналом и копией, разрушению ауры уникальности искусства ввиду массового потребления. Один из наиболее влиятельных исследователей визуальности В. Дж. Т. Митчелл отмечал революционные изменения в обществе – многократное возрастание интереса и подавляющее влияние визуальных практик. Соответственно, это привело к росту количества исследований массовых коммуникаций и массовой культуры, появлению социально-философских концепций, занимающихся изучением массовой коммуникации и в том числе – визуальной коммунникации162. Благодаря такому положению дел визуальность перестала быть чем-то элитарным и вторичным по отношению к базовой, повседневной культуре, она стала – само повседневностью, как писал об этом Н. Мирзоефф163. Визуальная культура – это новый уровень осмысления социокультурных и философских вопросов, трансформации абстрактных понятий в более предметные.
В рамках данного исследования мы рассматриваем процессы визуализации и виртуализации в связке, так как сегодня мир все больше оцифровывается. Виртуальные интернет-технологии захватывают все сферы жизни: производство и медицину, денежные отношения и политику, сферу обслуживания и СМИ, творчество и искусство, учебу и путешествия, и, конечно, личную жизнь индивида. Сам интерфейс интернета есть образ. Сеть постепенно охватывает культуру и социальные взаимоотношения, которые трансформируются под воздействием новых условий. В некоторой степени образ может быть автономен от веб-технологий – например, в печатной прессе или при создании картины, однако, если углубиться в их взаимосвязь, то станет очевидным, что поиск новостей, написание текста, создание красок, покупка холста едва ли могут сегодня обойтись без компьютерных технологий. Мы покупаем вещи, узнаем информацию, общаемся за счет интернет-ресурсов, а потребление, коммуникация и информация являются основным процессами в современном мире. Таким образом, мы неразрывно связываем понятия «виртуализация» и «визуализация» и придерживаемся позиции, согласно которой рассмотрение одного явления отдельно от другого в свете сегодняшних реалий будет не полным и бессистемным.
В эпоху виртуальности образ (или иными словами, сообщение, закодированное в образе), транслируемый средствами массовой коммуникации, определяет реальность. Современное общество представляет собой пространство избыточной визуальности. Расшифровывая это положение, поясним, что все, окружающее человека, так или иначе видимо, настолько видимо, что становится чрезмерным. Внедрение медиатехнологий в социальную реальность индивида порождает избыточную визуальность и сопровождается возникновением ряда социальных и личностных рисков, требующих философского осмысления. Социально-философский анализ визуальности и ее роли в коммуникативном процессе позволяет рассмотреть ее как социальный конструкт взаимодействия общества, индивида и образа.
В формировании реальности человека не последнюю роль играет визуальная коммуникация как одна из форм информационных технологий. В «идеализированной», лишенной изъянов, виртуальной среде человек сталкивается с симу-лякрами – изображениями и знаками вещей, а не самими вещами. Целью передачи информации с помощью визуализированных форм – фотографий и видео, мультимедийных иллюстраций, графического дизайна – является эффективность и скорость ее усвоения. Динамический характер визуальности стал следствием слияния техники и изобразительных форм выражения: фотография, кинематограф, телевидение и, в конечном счете, интернет. В связи с этим стремительно меняются и поведенческие коды человека, его повседневность, отношение с другими индивидами. Перспектива виртуализации социума заключается в трансформации межличностных отношений в отношения между образами. Так появляется иной вариант трактовки общественных изменений, при котором устанавливается различие между прежними и новыми типами социальной организации с помощью дихотомии: «реальное - виртуальное»164.
Визуальность как механизм репрезентации социокультурных процессов
Современная жизнь наполнена образами: реклама, газеты и журналы, кинотеатры и телевидение, фотографии и интернет-пространство. Мы живем в период времени, которое российский медиафилософ В. В. Савчук описывал как период смены «вербально ориентированной парадигмы» визуальной, при которой текст уступает место изображению184. Постепенный отказ от традиционных форм восприятия человека в условиях общества риска характеризуется резким возрастанием визуальных практик. П. Штомка так же говорил о том, что «в визуальную эпоху большое значение в межчеловеческом общении приобретает образ. Образы переносят информацию, знания, эмоции, эстетические ощущения, ценности. Они воздействуют не только на сознание, но и на подсознание»185; целью передачи информации с помощью изобразительных форм является более эффективное усвоение информации и манипуляция сознанием индивида.
Визуальная информация демократична вследствие своей доступности широким массам, она обеспечивает масштабную вовлеченность людей в освоение действительности. Между зрителем и образом создается особое «медиальное про-странство»186, которое исследовал В. Флюссер: это коммуникативный процесс, который состоит в ожидании реакции на акт коммуникации. Таким образом, изображение – это условие осуществления коммуникации не только между человеком и образом, но и между человеком и другим человеком с помощью визуального посредника.
Реальность сегодня перестала быть чем-то фундаментальным, устойчивым, неизменным, наоборот, она постоянно трансформируется под влиянием информационных потоков, преломляется через призму экрана того или иного цифрового устройства и испытывает на себе постоянно генерируемые риски. И.Х. Гафаров в своем исследовании современной эстетика социальной жизни писал: «В силу технических процессов сама реальность все больше воспринимается как эстетическая – не в смысле ее «красоты», но как реальность виртуальная и смоделирован-ная»187. Мы легко можем самостоятельно манипулировать подвластной нам цифровой реальностью: например, с помощью техники PhotoShop изменить цвет, форму, внешность, горизонт, фон, в результате чего меняется восприятие действительности нами самими и зрителем. Те же технологии применяются и для более масштабной трансформации действительности средствами массовой информации в печатном, теле- и веб-формате; зрителю не так просто разобраться в достоверности воспринимаемой им информации. Так, конструирование социальной реальности с помощью образа находится во власти медиа: этот тезис актуален в настоящем времени как никогда. Возвращаясь к «Реальности массмедиа» Н. Лума-на, вспомним его пророческие слова: «То, что мы знаем о нашем обществе и даже о мире, в котором живем, мы знаем благодаря массмедиа»188. Другими словами, реклама буквально идеализирует наш мир, окрашивает его в яркие цвета, делая действительность более привлекательной, чем она есть на самом деле; это можно назвать эстетизацией нашей реальности – интимной, трудовой и городской среды. Внедрение цифровых технологий в реальность индивида сопровождается возникновением ряда проблем, требующих философского осмысления. Одним из таких вопросов является восприятие реальности в эпоху глобальной виртуализации и эстетизации социального пространства. Социально-философский анализ эстетических средств коммуникации позволяет рассмотреть их как социальный конструкт взаимодействия индивида, общества и визуального образа.
Эстетизации подвергаются и наши ощущения, которые доводятся до необходимого уровня искусной манипуляции. Сегодня чувство возможно опосредованно приобрести, оно превратилось в товар как некое эстетическое явление. Мы покупаем не столько предмет, сколько то или иное ощущение: гордости от приобретенной дорогой вещи, радости обладания долгожданной покупкой, счастья купить то, что давно есть у всех. Эстетизацией в сфере коммуникации является визуализация, а так как коммуникативным потенциалом обладает практический любой субъект и объект, эстетизированным, образным становится все социокультурное поле современности. Изображение выявляет коммуникационные возможности визуального пространства, таким образом, визуализация является процессом эстетизации коммуникации.
Недостаток подлинной реальности индивид компенсирует за счет множества визуальных образов и создания детального, утрированного бытия гиперреальности. Мы не совершаем пробежки на открытом воздухе, но покупаем домой беговую дорожку; не выращиваем овощи и фрукты и не печем хлеб, но овладеваем всевозможными приспособлениями для приготовления пищи; не размышляем, но потребляем готовые идеи и образы, генерируемые рекламой; потребляем информацию бездумно, пропуская огромные ее потоки через себя, не проверяя их на достоверность. Проблема достоверности информации стоит очень остро из-за сложности ее проверки. В сетевом обществе, когда всегда есть доступ к любой информации в любой точке планеты в любое время, наблюдается тенденция переизбытка потребляемого, видимого, слышимого, получаемого: человек буквально пресыщен всем. Досуг также становится товаром, спрос на который формирует медиаиндустрия, чтобы поддерживать стабильность рынка услуг.
Изображение становится основным источником информации, в результате чего достигается его автономность и тотальность. Визуальный образ – это и изображение, и сообщение, и эффективный канал коммуникации. Мы погружаемся в пространство симультанности, когда смотрим прямое включение, телепередачи, симулирующие реальную жизнь реальных людей, следим за процессами голосования здесь и сейчас. Б.В. Марков писал об особенностях образа в массмедиа: «Сила современных экранных медиумов, по сравнению с книгой, состоит в том, что они опираются на образ и звук […] В массмедиа образы представляют сами себя и не отсылают к тому, чему учат в университете. Отсюда изображения вещей или политиков в рекламных роликах воздействуют по-иному, чем интеллектуальные знаки. Зритель видит красивую вещь, или внушающее доверие лицо политика, слышит бархатный завораживающий голос, попадает под воздействие завораживающего взгляда»189. В продолжение мысли философа, позволим себе утверждать, что в этом и заключается большая привлекательность виртуального по сравнению аналоговым: оно создает иллюзию причастности к событию, делает субъекта не только частью, но и целью происходящего. Современный человек отвык ждать: он жаждет получить любую услугу и любой товар моментально. Физическое расстояние сократилось, традиционная темпоральность растворилась, и субъект чувствует неограниченную власть над пространством и временем. В этих условиях ему все сложнее дифференцировать реальное и виртуальное.
Любой, даже самый незамысловатый визуальный образ, потенциально коммуникативен, так как он представляет собой закодированное сообщение, которое нуждается в интерпретации. Коммуникация присуща образу имманентно, вне зависимости от его сложности, выразительности или идейного наполнения. Она обусловлена необходимостью интерпретации смыслового кода, заложенного в нем субъектом. Повсеместное распространение образа как сообщения, нуждающегося в восприятии и интерпретации, а, соответственно, и в коммуникативном акте, делает пространство реальности всецело коммуникативным. Образ стал играть исключительную роль в коммуникации еще и постольку, поскольку помимо выполнения функции передачи информации, он симультанно интерпретирует доставляемое сообщение190. Изображение отнюдь не пассивно, наоборот, активно, а зачастую и агрессивно, привлекает внимание субъекта всеми возможными способами. Сфера производства медиатехнологий и их продуктов постоянно совершенствует и повышает эффективность воздействия образа на сознание массового потребителя: красочные упаковки продуктов, яркие обертки и пакеты, кричащие надписи и звучные слоганы, огромные плакаты и транспаранты, висящие вдоль улиц и дорог, рекламные буклеты и вывески окружают потребителя со всех сторон, диктуют идеи, желания, потребности.
Популярность визуального образа объясняется довольно просто: человеческий мозг обрабатывает изображение в несколько тысяч раз быстрее, чем текст, а также воспринимает его значительно эффективнее. Более того, образ имеет уникальную способность становится маркером проблем эпохи, аккумулирует актуальные ценности и «приобретает онтологический статус»191. Визуальность – это особая сфера, в которой реализуется репрезентация окружающей человека действительности, в ней объективность преломляется особым образом и предстает в качестве содержательного средства сообщения, используемого впоследствии для активного взаимодействия с реципиентом. Визуальная коммуникация стала центральным аспектом жизни человека, и значительная ее часть осуществляется косвенно, символическими средствами: словами, знаками и символами всех видов. Обратимся к В. Флюссеру за более детальным описанием сути манипулятивного процесса коммуникации. «Процесс манипуляции информацией, называемый “коммуникацией”, делится на две фазы: в первой информация создается, во второй распределяется в памяти, чтобы там храниться. Первая фаза называется “диалог”, вторая – “дискурс”.
Визуальная коммуникация как источник социальных рисков
Сегодня традиционные средства массовой информации – радио, печатные издания, телевидение – постепенно уходят в прошлое, уступая место необъятному макроинформационному пространству медиа, которое представляет собой конвергентный синтез различных платформ информирования, средств и услуг с высоким уровенем проникновения во все сферы жизни человека. Популярность визуального способа объясняется легко: образ создает иллюзию причастности к событию, вовлекает человека в диалог, делает его не только частью, но и целью происходящего на экране: физическое расстояние между субъектом и объектом сокращается, темпоральность нивелируется, и субъект чувствует свою власть над пространством и временем. Естественно, что вместе с этим технологическим прогрессом изменяются инструменты, сила и характер воздействия окружающей действительности на человека, возникают риски, связанные с трансформацией личности, ее поведения, мышления, сознания.
Чем отличаются современные риски? «Современные риски становятся невидимыми – т.е. многие из них не могут быть восприняты органами чувств человека и быть подвергнуты математической калькуляции. Они являются «опасной реальностью, скрытой от восприятия. ... Потребление риска как ключевого продукта современности приводит к накоплению риска, росту «массы» риска. Происходит не поглощение, а аккумуляция. Аккумулированный риск является следствием накопленных угроз, а главное – реакции человека на них»238, – пишет С.А. Данилов, представитель саратовской социально-философской школы. Действительно, риски в современном обществе протекают незаметно, они стали неотъемлемой частью жизни человека, накапливаясь в скрытом режиме, но оказывая очень большое влияние на его деятельность и психику.
В сконструированной специфической социальной реальности новых смыслов и форм коммуникации мультимедиа создает соответствующую систему аксиологических ориентаций и норм. Однако, эти ценности часто постулируются лишь в киберпространстве и не выходят за его рамки, в объективный мир. Мы привыкли причислять к ним такие ценности современного общества, как плюрализм, демократию, свободу слова, всеобщую доступность знаний и образования, независимость от этнических, гендерных и прочих биологических рамок, активную гражданскую позицию, диалогичность. В действительности же мы сталкиваемся с радикально иной ситуацией: во всем мире происходят вооруженные конфликты на почве религиозной и этнической неприязни; несмотря на усилия борцов за здоровье нашей планеты, ее экология находится в непоправимо плачевном состоянии; активная самопрезентация индивида в виртуальной среде оборачивается отсутствием у него гражданской позиции и политических взглядов; будучи заявленным бесплатным, высшее образование остается привилегией, недоступной широким слоям населения; открытость информации оборачивается интересом к сфере развлечений и отсутствием его к знаниям и науке. Вспомним слова П. Ви-рилио: «Трагедия познания, сделавшегося вдруг информационным, состоит в том, что техно-наука, становясь массовой техно-культурой, уже не ускоряет Историю, а порождает лишенное всякого правдоподобия, головокружительное ускорение реальности»239. Ускорение реальности, о котором говорит П. Вирилио, рассматривал также Ж. Бодрияйр, рассматривая ускорение информационных потоков, революционным образом трансформирующих социальные процессы.
Один из основных, если не самых главных, рабочих инструментов медиа – это символ, который представляет собой синтез визуально-понятийной формы и сжатого, переработанного содержания. В. Б. Марков пишет о том, что «новые массмедиа влияют на поведение людей принципиально иным способом, нежели идеологии. Кино, реклама, комиксы, видеоклипы, разного рода телешоу – по отношению к ним бессмысленно искать предмет, реальность или идею, которую они отображают»240. Объяснение этому элементарно: объемные, многогранные понятия и явления слишком сложны для восприятия человеком с клиповым сознанием, рассчитанным на скорость и удобство получения информации. Они подвергаются сжатию и интеграции в символ, который объединяет в новой форме несколько смыслов и упрощает их переработку субъектом.
Обратимся к «Мифологиям» Р. Барта: смысл (система ценностей, знания, память, история) обедняется, сжимается и преобразуется в новое значение, которым наполняется форма; в форме смысл не уничтожается полностью, но обесценивается, тускнеет241. Символизация – это один из наиболее распространённых приемов общества избавления от непонятного, нового, иного, ведь «в любой мелкобуржуазной мифологии предполагается неприятие инаковости, отрицание всякого отличия, наслаждение тождеством и восславление подобия»242. А символ «обладает способностью сохранять в свёрнутом виде обширные и значительные тексты, смыслы, представления»243, как пишет Ю.М. Лотман. Иначе говоря, когда в обществе возникает нечто, что чуждо его идеологии, непонятно, отлично от большинства, то оно оттесняет на задний план это явление и облекает его в символ – навешивает ярлык, который сознание его индивидов будет способно воспринять и вписать в знакомую им картину мира. Стабильность и понятность окружающей действительности – одно из первых требований, которое массовый человек предъявляет обществу. Безусловно, символизация имеет и позитивную функцию интерпретации, т.е. авторской обработки смыслов, что актуально в сфере искусства, по большей части основанном на символах, пересмотре традиций и классических взглядов в ином контексте.
Телевидение, радио, театр, образовательные учреждения – это социальные институты, которые обеспечивают стабильность общества и происходящих в нем процессов, социализируют символы и являются проводниками аксиологических установок, поведенческих кодов, а также символических образов в сознание человека. З. Бауман выделяет негативные аспекты социализации: «отсутствие внутренних противоречий либо умение их устранять; отсутствие многозначности наличие ясных предписаний, как добиваться однозначных ситуаций и воззрений; всеобщее согласие на принципы, полагаемые необходимыми для дальнейшего существования целостности, либо способность обезвреживать те из них, которые отвергают согласие»244. Так, центральное место социализации в обществе объясняется функциями, которые она выполняет: «возбуждения в членах общества желания делать то, что должно делать для сплоченного целого […] приучения всех к мысли, что надлежит верить в то, во что верят другие, и что общность верований благотворна и полезна для всех и каждого; а также внимание к таким явлениям, как “отклонение от нормы”, “девиация” и “нонконформизм” – этим палкам в механизме самовоспроизводства общественных отношений»245. Эти социализирующие функции легко проиллюстрировать, взяв в качестве примера популярные сегодня среди населения телевизионные политические ток-шоу – крайне театрализованные представления, в которых информационная и коммуникативная польза практически равна нулю, Они выполняют, в первую очередь, социализирующую и мифологизирующую функции. Большой интерес представляет риторика телевизионных ток-шоу: речь ведущих и приглашенных спикеров символична, как диалог актеров театра, и формальна по сути. В «Мифологиях» Р. Барт уделяет много внимания языковому аспекту медиа: «это язык, функционирующий главным образом как условный код, то есть слова в нем даже не связаны со своим содержанием или даже прямо ему противоречат»246. Типичным зрителем движет вполне искреннее желание быть в курсе политических и экономических событий, узнать мнение «экспертов», составить собственное, но он слишком ленив, чтобы искать достоверную информацию, анализировать ее источники, подвергать сравнению и критике данные. Вместо этого он потребляет готовые символы и с легкостью перенимает заявленную точку зрения, составляет ошибочную картину мира – здесь начало и конец гражданской позиции большинства людей.
Современные неконтролируемые и слабо регулируемые потоки информации ошибочно полагают знаниями – это скорее информационный мусор, удачно скрытый за символом «Знание». По Ж. Лакану, «знание есть наслаждение»247, однако, для телезрителя или интернет-пользователя наслаждение, которое он получает от обрушивающейся на него лавины информации, носит скорее физиологический характер. Говоря о ложном наслаждении, нельзя обойти стороной культовую работу Г. Маркузе об одномерном человеке: «Окружающая среда, которая доставляла индивиду удовольствие – с которой он мог обращаться почти как с продолжением собственного тела, подверглась жестокому сокращению, а, следовательно, сокращение претерпел и целый либидозно наполняемый универсум»248. Примером слов Г. Маркузе может быть радость от получения нового сообщения или комментария в социальной сети, удовольствие от прокручивания новостной ленты с фотографиями друзей и анонсами предстоящих мероприятий, удовлетворение от прочтения утренней сводки новостей и т.д. С одной стороны, теперь у индивида есть возможность быть всегда в курсе событий, выражать и отстаивать свое мнение (в социальных сетях часто удается найти советчиков, оставить жалобу), помогать другим (подписывая петиции, перечисляя деньги нуждающимся), организовать свой досуг, стать частью социокультурных движений и акций. С другой же стороны, эта деятельность практически не рефлексируется, так как осуществляется фоном, либо поглощает человека настолько, что рождает риск потери способности критически воспринимать данные, а также деформирует природу человеческого наслаждения, заменяя органическое на технологическое.