Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Виртуальность как экзистенциальная характеристика индивида и общества 11
1.1. Философско-исторический анализ феномена субъективности . 11
1.2. Интериоризация как условие виртуализации 23
1.3. Феноменология виртуального 36
Глава 2. Символизация и виртуализация социального пространства современности 49
2.1. Виртуальная доминанта социальной реальности и ее амбивалентность 49
2.2. Виртуальность как фактор полионтичности 67
2.3. Адаптивный потенциал социума в условиях глобальной 89
виртуализации
Заключение 111
Библиография 121
- Философско-исторический анализ феномена субъективности
- Виртуальная доминанта социальной реальности и ее амбивалентность
- Виртуальность как фактор полионтичности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Трансформация общества рубежа столетий характеризуется не только динамизмом количественных или качественных изменений, но и своеобразным «онтологическим сдвигом», радикально изменившим привычный социальный ландшафт, наполнив его многочисленными артефактами, чье существование еще в не столь далекой ретроспективе вряд ли представлялось возможным. Современный социум ощутил себя помещенным в виртуальное пространство, в особую среду, живущую по своим правилам, развивающуюся по своим законам, где безграничные возможности сочетаются с непредсказуемостью результатов, где картезианская рациональность не может ничего гарантировать.
Таким образом, одной из причин, обращения к проблемам виртуалистики стало осознание необходимости глубокого философского осмысления самого феномена виртуальности, его онтологических характеристик, перспектив развития, а так же тех возможностей, которые получает общество, оперируя с виртуальной реальностью.
Не только отдельно взятый индивид, но и весь планетарный социум ощущают все большую сопричастность виртуалистики ко всем без исключения аспектам социальной практики. Так, например, в новой тональности прозвучала проблема личностной идентичности. Виртуальные структуры составляют основу современной науки. Виртуальный инструментарий позволил оптимизировать мировую экономику, с его помощью регулируются финансовые потоки и проектируются широкомасштабные акции.
Вместе с тем, нельзя оставлять без внимания и тревожную симптоматику социальных последствий дальнейшего развития виртуальных технологий. К таковым следует отнести в первую очередь низкий уровень «виртуальной культуры», о чем свидетельствует даже недолгое пребывание в сети Интернет. Отставание общего уровня технической грамотности
подавляющего большинства населения вступает в противоречие с
' ускоряющимися темпами научно-технического прогресса.
Успешное решение этих и других проблем не возможно без комплексного осуществления философско-рефлексивных и аналитических процедур. Требуется адекватная методологическая стратегия, концептуальный аппарат и соответствующие понятийные средства. Необходимы прогностические разработки, предполагающие вероятностные сценарии социальных последствий дальнейшей интеграции социума в виртуальное пространство. Предметом специального исследования необходимо сделать историко-философские, антропологические и социокультурные аспекты виртуалистики.
Тематизация виртуального контекста социальной практики, должна,
как предполагается, избежать уже достаточно проявившей себя однобокости,
выражающейся либо в беспочвенном алармизме, либо в неоправданном
оптимизме, не желающем замечать очевидных издержек процессов
f дальнейшей глобальной виртуализации. Настоящее диссертационное
исследование выполняется в сложной и противоречивой ситуации, когда, с одной стороны, феномен виртуальности признается как на уровне обыденного сознания, так и философской мыслью, а с другой, отсутствует его полноценное методолого-мировоззренческое обоснование.
Наконец, актуальность работы состоит в выявлении адаптивного
потенциала, как индивида, так и общества в целом к существованию в
У условиях распада прежних коммуникативных связей, деконвенциализации
традиционных социальных практик, усиливающейся эмансипации личности, институциональной гибкости и открытости всех без исключения социальных систем.
Степень разработанности проблемы. Виртуалистика, в качестве отрасли научного исследования, сравнительно нова. Подавляющее число публикаций имеет узконаправленный прикладной характер, и лишено какой бы то ни было философичности. В свою очередь, собственно философские
работы малочисленны, и при всей своей добротности не в состоянии охватить всей широты проблемы.
Понятие виртуальности, берущее свое начало у Аристотеля и средневековой латыни, традиционно интерпретировалось как мнимое, кажущееся, иллюзорное, лишенное подлинности. Однако существенные достижения высоких технологий, самым радикальным образом изменившие социальный ландшафт, заставили по-новому взглянуть как на сам феномен виртуальности, так и на содержательное наполнение понятия.
Серьезный вклад в осуществление необходимых эксплицитных процедур внесли авторы, подошедшие к исследованию виртуальных объектов с логико-феноменологических позиций. В их числе такие отечественные и зарубежные ученые как Л. В. Васюков, В. А. Смирнов, Я. Хинтикка, С. Крипке, Д. Льюис, Д. Скотт, А. Садбери, К. Ламберт, Р. Вуйцицкий.
Онтологические аспекты виртуальности нашли свое отражение в трудах В. С. Степина, И. А. Акчурина, С. С. Хоружего, Дж. Хоргана, М. М. Кузнецова, X. Л. Дрейфуса, А. А. Крушанова и других исследователей.
Особую популярность тема искусственности, неподлинности, условности в контексте постмодерна получила в работах Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийяра, П. Козловски, Г. Дебора, М. Фуко, Ж. Делеза.
Констатация эпистемологической ангажированности виртуалистики встречается наиболее часто и содержится в публикациях, чье авторство принадлежит И. Е. Москалеву, В. И. Аршинову, СВ. Илларионову, Ю. В. Сачкову, А. Ю. Севальникову, А. В. Родину, О. Е. Баксанскому, Е. Н. Кучер, Л. Вайдману.
Значительный интерес представляют те немногочисленные исследования, которые имеют прямое отношение экзистенциальным аспектам виртуалистики. Так, Н. В. Овчинников рассматривает виртуальность как человеческую атрибутивность и универсальную предпосылку интеллегибельности. В его работах содержится призыв
6 освободиться от классических механицистских представлений и осознать плюральность природной и социальной действительности.
В ряде работ Н. Б. Маньковской виртуальные артефакты интерпретируются в качестве феноменов культуры. Автор говорит о ролевом смешении и взаимной заменяемости производителей и потребителей продукции культуры и ставит вопрос о необходимости введения понятия виртуальной реальности в вокабуляр неклассической эстетики.
Одно из ведущих мест в философской разработке проблем виртуальности принадлежит Н. А. Носову. В круг интересов исследователя включены вопросы, касающиеся психологических виртуальных реальностей (1994), виртуальной парадигмы (1998), виртуальной психологии(2000), перспектив виртуальной цивилизации(1996). Особого внимания заслуживает статья этого ученого, содержащая в себе актуализацию фундаментальных идей виртуалистики применительно к традиционной восточной культуре (Три философии, 2004).
Предприняты и отдельные попытки структурирования виртуальной реальности. Так, ее возможные границы определены В. А. Глазуновым. Проблемами образования в информационном обществе занимались В. В. Моторин, В. П. Беспалько, Ж. Лорьер, А. П. Суханов, С. Пейперт, М. С. Чванова.
Значительный интерес представляют результаты, полученные в рамках исследовательских проектов «Концепция виртуальных миров и научное познание»(2000) и «Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты»(2004).
Тем не менее, как уже было сказано, по ряду причин как объективного, так и субъективного порядка, проблематика виртуалистики осталась если не за рамками, то, во всяком случае, и не в центре внимания современной философии. Основные англо-американские работы, имеющие какое-то отношение к виртуальности, сохраняют преданность лишенной онтологизма аналитической традиции, в то время как труды континентальных философов
сконцентрированы главным образом на критике последствий виртуализации социального пространства.
Таким образом, можно сделать вывод о дефиците фундаментальных, концептуальных исследований по проблемам виртуалистики, восполнить который, и призвана настоящая работа.
Объектом исследования является комплексный анализ феномена виртуальности.
Предметом исследования выступает взаимное влияние
виртуализации социального пространства на социальную практику.
Цель исследования состоит в выявлении общественно значимых последствий расширения границ виртуального пространства и определении адаптационного потенциала социума применительно к новым условиям. В работе были сформулированы и решались следующие задачи:
анализ и обобщение представлений о природе субъективности в историко-философском ракурсе;
исследование виртуальных характеристики человека;
выявление способов описания виртуальной реальности;
определение цивилизационных последствий виртуализации;
исследование виртуальной природы социальной полионтичности;
установление степени готовности индивида и общества к существованию в условиях виртуального глобализма. Методологической базой диссертации явились труды классиков
отечественной и зарубежной философии, а так же работы современных исследователей. Диссертант использовал методы компаративистского анализа, системный подход, субъект-объектный анализ. В работе используются концепты и идеи, нашедшие свое признание в наиболее авторитетных философских исследованиях, включенных в широкий контекст междисциплинарной эвристики.
Научная новизна работы состоит в следующем:
дана характеристика виртуальности как экзистенциалу социума;
указаны содержательные и смысловые границы понятия виртуальности;
исследованы онтологический и аксиологический аспекты виртуальности;
проанализировано влияние виртуальных феноменов на специфику институциональных процессов;
выявлен амбивалентный характер последствий виртуализации социального пространства;
виртуальность проанализирована как детерминанта полионтичности;
выявлен механизм адаптации социума к интеграции в виртуальное пространство.
Исходя из указанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие положения:
1.Фактор субъективности, всегда занимавший одну из ведущих позиций в жизни общества, в настоящее время стал доминирующим. Доминанта субъективности обусловлена возникновением искусственной среды, существующей параллельно природной и оказывающей на последнюю значительное влияние. Субъективность определила появление информационной цивилизации, полностью зависящей от человеческого интеллекта, выступающего в качестве основного ресурса социального развития.
2.Субъективность является атрибутом автономной саморазвивающейся информационной структуры, самореализующейся в различных нормативных проектах и объективациях. Субъективность результируется особым интериоризированным пространством, выражающимся в языке, символах и знаковой системе. Всякая деятельность субъекта направлена в первую очередь на себя, на собственную пользу, на удовлетворение своих потребностей, в состав которых входят материальные и виртуальные ресурсы. Соотношения между ними изменяются в зависимости от этапов и стадий развития.
Для человека, как и для общества в целом, необходимость в виртуальных ресурсах выступает в форме первоочередной потребности в совокупности со всеми факторами, сопутствующими ее удовлетворению. Такая потребность существовала всегда и без ее удовлетворения в той или иной форме субъект существовать не может. Исходя из этого, можно сказать, что виртуальная реальность представляет собой суммарный результат жизнедеятельности субъектов социальной практики.
В контексте социальной практики виртуальная реальность имеет двойственную, амбивалентную направленность. С одной стороны, не может не вызывать опасений высокая степень иллюзорности, достигаемая на виртуальном пространстве. Другая опасность, связанная с виртуальностью, заключается в возможности манипулирования сознанием человека. Виртуальные технологии создают иллюзорные объекты, практически неотличимые от подлинных, что затрудняет распознавание истинности получаемой новой информации. Однако с другой стороны, как показывает анализ возможных негативных последствий развития виртуалистики, такие опасности представляются преувеличенными, ибо большинство виртуальных эффектов в современных условиях могут быть достигнуты и другими уже имеющимися средствами, для борьбы с которыми, если они будут представлять опасности, уже имеются или разрабатываются соответствующие профилактические меры. Что касается пользы, получаемой от оперирования с виртуальной реальностью, то она очевидна.
Продолжающаяся виртуализация и порождающие ее структуры являются одной из функциональных систем современного общества, которая делает последнее более эффективным и производительным. Распространенность и общедоступность виртуального пространства унифицируют цивилизационное развитие, преодолевают асинхронизм исторического пути различных народов и регионов, дают шанс «аутсайдерам» провести ускоренную модернизацию.
Одновременно можно говорить о виртуальности, как о стимуляторе
своеобразной «индустрии познания». Виртуалистика продуцирует не только новое, но и лучшее знание, жизненно необходимое для его дальнейшего воспроизводства. Инструментальность знания приобретает в настоящее время статус императива, в массовом порядке подчиняя когнитивный дискурс целесообразности возможного наилучшего исполнения.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в
возможности создания на его основе программы дальнейшего изучения
проблем виртуалистики средствами социально-философского
инструментария. Эксплицированы основные понятия, относящиеся к рассматриваемой проблематике, исследован механизм адаптации социума к условиям динамично развивающейся виртуальной реальности.
Полученные результаты могут найти свое применение в практике социального управления, составить теоретическую базу разработки учебных, специальных и факультативных курсов по философии.
Апробация работы. Основные положения и выводы работы обсуждались на ряде методологических семинаров, 4-ой Межрегиональной научно-практической конференции «Развитие личности как стратегия гуманизации образования» в Северо-Кавказском социальном институте (Ставрополь, 2005), 3-ем годичном научном собрании СКСИ (Ставрополь, 2006) Некоторые аспекты диссертации были включены в разработку спецкурса по социальной философии в Северо-Кавказском социальном институте. Диссертация принята к защите на заседании кафедры истории и культурологии СКСИ. Материалы исследования изложены в четырех научных статьях.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, а также списка использованной литературы.
Философско-исторический анализ феномена субъективности
К проблеме человека и его интериоризированности философия неизменно обращалась, начиная с эпохи античности. Каждая веха философского континуума рождала свое представление о субъективности как атрибуте человеческого существа. Так, например, в греческой философской мысли учение о познании, тесно связанное с понятием субъекта, стало разрабатываться со времен Сократа, который первым поставил вопрос о необходимости определения понятий, что в последствии получило продолжение в работах Платона и Аристотеля.1 В эпоху средневековья функция философии отнюдь не только сводилась к обоснованию догматов религии, поскольку именно в этот период реальный индивид и его внутренний мир стали объектом философской рефлексии. Возникновение новоевропейской философии, связанное с именами Ф. Бэкона, Р. Декарта, Д. Локка, Г. Лейбница, Д. Беркли и др., привело к актуализации проблематики субъективности как деятельностного начала человека, определяющего его познавательные возможности, отношение к объекту и собственную идентичность.
Наиболее значительный вклад в разработку проблемы субъективности внес своими философскими размышлениями Р. Декарт. В историко философской традиции принято считать Декарта основоположником нового осмысления понятия «познающего субъекта». Декартовский метод, его правила рассуждения были решительным шагом в обосновании взгляда на человека как на познающий субъект в отличие от схоластических представлений, жестко связанных с религией.1 Насколько сложен был этот процесс освобождения мысли, и становления понятия независимого самопознающего субъекта говорит тот факт, что существование объективного мира Декарт должен был обосновывать существованием Бога, который не может обманывать. Концепция Декарта, его правила рассуждения для познающего субъекта заложили основы рационалистического понимания действительности. Известно выражение Декарта, ставшее крылатым: «...мыслю, следовательно существую» и убеждение его в том, что мыслительный процесс - нечто автономное, не находящееся в прямой зависимости от тела человека. Эту автономность процесса мышления следует исследовать и развивать.
Рационалистический подход разделял и Лейбниц, чья философская концепция субъективности складывалась под влиянием двух диаметрально противоположных мировоззренческих традиций, идущих от Декарта и Локка. Отталкиваясь от критики их рассуждений, Лейбниц написал самые крупные свои сочинения. Возможно, именно поэтому размышления о познавательной силе субъекта в его сочинениях получили дальнейшее развитие.4 Лейбниц был категорическим противником сенсуализма Локка. Самое крупное его произведение «Новые опыты о человеческом разумении» написано именно в противовес концепции Локка.5 Противоположность точек зрения Локка и Лейбница отражала не только разные позиции двух конкретных мыслителей, но два разных мировоззрения. Формируется ли человеческое сознание, сознание субъекта под воздействием обстоятельств как природных, так и социальных, или же в человеке уже заложены принципы предустановленной гармонии? С точки зрения современности не просто осознать, насколько революционными были шаги философов в направлении понимания независимости субъекта, хотя в настоящее время мало у кого возникают сомнения в том, что человек существо самоорганизующееся. Вопрос заключается лишь в степени этой самоорганизации, а для общественного развития - в степени самоорганизации общества. Новаторство ряда представителей английской философии в постановке этого вопроса было несомненным. И в своей наиболее радикальной версии независимости субъекта оно проявилось в философской концепции Беркли, который смог внести существенный вклад в решение проблемы субъекта, сводя субъективность к тому, что дается в ощущениях. Последнее нашло отражение в классической формуле: существовать - значит быть воспринимаемым. Философия Беркли содержала в себе ряд положений, существенно углубивших понимание природы интериоризированности. Так, Беркли открыто провозгласил принципиальное самоорганизующее начало в субъекте: «Я нахожу, что могу произвольно вызвать в моем духе идеи и изменять и разнообразить их вид так часто, как я найду нужным. Мне стоит лишь захотеть, и немедленно та или иная идея возникает в моем воображении, и той же силой она устраняется и уступает место другой. Это произведение и уничтожение идей дает нам полное право называть дух деятельным. Все это известно и основано на опыте, но когда мы говорим о немыслящих деталях или о том, что идеи могут быть вызваны чем-либо иным, кроме воли, то мы тешим себя словами».
Однако в области зарождающихся естественных наук роль субъекта сводилась преимущественно к правильности постановки эксперимента. Идеологом подобной эмпирически ориентированной методологической парадигмы стал другой английский философ Ф. Бэкон, автор «Нового органона». Он сформулировал основы принципиально новой методологической концепции, развивающей индуктивные способности
1 Западная философия: итоги тысячелетия: Сб. переводов. - Екатеринбург, 1997.- С.341. субъекта, опирающиеся на опыт, эксперимент. Крылатое выражение Бэкона: «Истина - дочь времени, а не, авторитета» вместила в себя основные идеи нового подхода.1 Суть такой установки можно истолковать следующим образом: истина - дочь своего времени, а не авторитета, и репрезентирована субъектами, живущими в конкретный период, а следовательно и характером актуально существующей субъективности. Насколько велика была вера Бэкона в могущество познающего субъекта, опирающегося на истинный метод, говорят его слова: «Если люди все же открыли многое как бы случайно и мимоходом, то никто не будет сомневаться в том, что если они начнут поиски, занимаясь непосредственно тем, что нужно и пойдут по определенному пути и в определенном порядке, а не скачками, то откроют много больше».2
Виртуальная доминанта социальной реальности и ее амбивалентность
То, что виртуальная реальность тесно связана с сознанием человека, не вызывает сомнений. Один из ведущих специалистов в этой области Н.А.Носов считает, что психологическая виртуальная реальность включает онтологически самостоятельные формы реальностей - например, возрастной, алкогольной, религиозной, художественной, бодрствования и сна и др. Изменения сознания человека достигаются специальными технологиями (например, компьютерными), методиками (гипноз) или веществами (алкоголь, наркотики).1 Иногда виртуальные состояния у человека возникают как бы сами собой - подъем, вдохновение или же, наоборот, упадок, депрессия. Каждое из таких состояний заслуживает отдельного и тщательного исследования и таит в себе большой потенциал эффективного применения в медицине, образовании, воспитании. Проделана значительная часть такой работы. В частности, Н.А. Носовым выделены и исследованы ряд важных свойств психологических виртуальных реальностей в их развитии применительно к различной природе описываемого феномена -порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.2
Развитие виртуальности приводит также к изменениям во внутреннем ; мире человека, порождая и «виртуальную» личность, со своими, отличными от общепринятых нормами поведения. Каждый человек живет в разнообразных реальностях: трудовой деятельности, общения, сна, искусства и др. Каждая реальность отличается от других модусов реальности событиями и их характером, логикой и закономерностями. Если такая реальность овладевает человеком, то, по мнению В,М. Розина, у него возникает устойчивый виртуальный мир. Виртуальные реальности представляют собой различные формы символических реальностей. Каждая из них занимает определенное место в иерархии реальностей современной культуры и личности и в отношениях с другими символическими реальностями. Как один из видов психической реальности, виртуальные реальности создаются самим человеком на основе виртуального опыта. Виртуальные события возникают в результате сознания виртуального свидетеля. Вместе с тем виртуальные реальности достаточно объективны, например, события сновидений или художественной реальности. Символические реальности создаются разнообразными способами. В них человек может не только наблюдать и переживать, но и самостоятельно действовать. Наука, искусство, религия и другие формы человеческой деятельности для многих людей создают виртуальные миры, не менее объективные и реальные (а порой и более реальные), чем мир физический и социальный. Поэтому становится понятным, что символические реальности и системы - это самостоятельная действительность, в которой возникают и изменяются события и сам человек. Это приводит к изменению наших представлений о реальности, экзистенции и истине. Виртуальные реальности, по мнению В.М. Розина, были вызваны к жизни разнообразными потребностями, в частности, расширившимися технологическими возможностями, которые позволяют продуцировать их разнообразные виды. Входя в виртуальное пространство : человек, попадает в мир событий, весьма похожих на те, что обнаруживают себя в эмпирической действительности. Особенность компьютерной виртуалистики заключается в том, что если раньше человек, попадая в мир виртуального, например, погружаясь в мир картины, ограничивался позицией зрителя, то современные технологии дают ему возможность осознать себя в качестве активного субъекта виртуального пространства.
Современная философская мысль значительно расширила представления о реальности в целом. Так, Н. Бердяев трактует реальность как порождение субъекта, который лишь один экзистенциален. М. Фуко полагает, что все, в сущности, есть интерпретация, любой знак по своей природе есть не вещь, предлагающая себя для интерпретации, а интерпретация других знаков. М. Поляков подчеркивает, что реальность возникает не сама собой, а в результате активности субъекта, когда он мыслит, сочиняет, переживает. О реальности ученые начинают говорить тогда, когда они задаются вопросом не столько о том, существует или нет некий мир, а, сколько о том, каковы особенности этого мира, чем он отличается от других миров. В.М. Розин отмечает, что в наше время понятие «реальность» становится самостоятельным понятием. Реальность -это мир, в котором личность может полноценно жить, она в отличие от существования не одна (одним реальностям противостоят другие) и может быть познана. Существование является одним из видов реальности, познавательной.
Возникнув, реальность навязывает сознанию определенный круг значений и смыслов. Это значит, что состояние человека, вошедшего в реальность, зависит от событий, которые в ней происходят.
По мнению М. Бахтина, вещь может воздействовать только на вещи. Чтобы воздействовать на личность, она должна раскрыть свой смысловой потенциал, стать словом. Виртуальная реальность - это один из видов психических реальностей, создающихся самим человеком на основе его виртуального опыта. Событийная логика виртуального пространства подчиняется законам данной реальности. Виртуальные реальности, как считает В.М. Розин, разделяются на несколько видов. Во-первых, это их имитационные аналоги. В них имитируются поведенческие модели и формы действий. Для психологического восприятия они ничем не отличаются от соответствующих реальных действий или ситуаций. К ним относятся компьютерные технологии, продуцирующие виртуальность, которая в свою очередь находит применение в обучении, медицине, играх, рекреативных практиках и т.п. Во-вторых, условные виртуальные реальности, которые выступают по отношению к обычным реальностям в виде схем или моделей (рынка, управления организациями и т.д.). Наконец, это прожективная виртуальность, являющаяся разновидностью условных виртуальных реальностей, в которой на основе заранее разработанных концепций и идей моделируются некоторые ситуации и процессы (игровые, физические и химические, взаимодействия, модели молекул, структур и др.). Как считает уже упоминавшийся нами В.М. Розин, в результате развития новых технологий стирается грань, отделяющая конкретно-эмпирическую ! реальность от вымышленной. Это позволяет создать новую область экспериментальных исследований, касающихся переживаний человека. Такой подход позволяет создать также новые разновидности виртуальных технологий для использования в разнообразных сферах социальной практики. В целом прогресс в развитии виртуалистики создает предпосылки для возникновения новой технологи ческой революции.
Виртуальность как фактор полионтичности
Логика нашего исследования неизбежно приводит нас к необходимости проблематизации концептуальных оснований онтологического плюрализма и необходимости рассмотреть вопрос об онтологическом статусе виртуальной реальности. Отказ воспринимать виртуальные феномены в качестве иллюзорной модальности со всей остротой ставит вопрос о том, что М.Хайдеггер определял как «новая фундаментальная онтология».
Действительно, если говорить об онтологии как таковой, то сегодня ни у кого не вызывает сомнений необходимость ревизии привычных и якобы очевидных теоретических конструктов, описывающих физический мир. Однако то же самое следует сделать и в отношении социальной онтологии, поскольку развитие виртуалистики радикально изменило топологию социального пространства. При этом речь не идет о той или иной разновидности концептуального монополизма, о получении единственно правильного ответа, но о достаточно убедительной системе аргументации или, по крайней мере, о высокой степени пробабилизма. В любом случае без вышесказанного невозможно приращение социально-философского знания.
В первую очередь следовало бы пересмотреть соответствующий категориальный аппарат, начав с фундаментальных понятий. Будет вполне естественным, если в предполагаемом нами списке окажется понятие бытия. Образ мира, решительно преображенный усиливающейся компьютеризацией, Интернет и новейшими средствами коммуникации, сделал реальностью гениальное предвидение В.И.Вернадского о ноосферном пространстве Земли как новой онтичности. Помещенный в киберпространство, человек уже не может довольствоваться гегельянско-марксистской трактовкой свободы как осознанной необходимости. Более уместна рефлексия в духе Хайдеггера, настаивавшего на обнаружении условий «размыкания» Desin, причем одним из таких условий являются усложняющиеся виртуальные структуры. В этом отношении симптоматичен эпистемологический прогноз, сделанный И.А.Акчуриным, отметившим, что «нам еще предстоит исследовать и исследовать, какие совершенно новые стороны и характеристики Бытия доведется нам встретить на пути все возрастающего - и притом все более массового! - использования в повседневной жизни персональных компьютеров и других новых способов связи с новыми свободами виртуальной реальности, которая, скорее всего, конечно же, является некой новой ипостасью именно хайдеггеровского Бытия».1
Существует еще один весьма важный аспект рассматриваемой нами проблемы, а именно феномен мультипликации социальных реальностей, так же требующий соответствующих эксплицитных процедур. Эту проблему можно сформулировать как проблему личностной идентичности на фоне взаимопроникновения социальных пространств и их неизбежной конвергенции. Позволим себе высказать смелое предположение об иррелевантности общепринятой градации социума на традиционное, индустриальное и т. п. типы обществ, поскольку сегодня можно говорить об их интегративном существовании, а не о дискретной соотнесенности. Возможности современных технических средств, прежде всего тех, которые генерируют виртуальную реальность, позволяют осуществлять самостоятельный выбор определенного модуса социального бытия, обеспечивающий максимальную комфортность конкретной личности. Так, например, традиционалист, либерал или модернист с легкостью найдут в Интернете необходимые виртуальные ресурсы, равно как и сообщество единомышленников, общение с которыми может по времени быть не менее кратким, а то и превосходить общение со всеми остальными.
Анализируя феномен виртуалистики именно в контексте полионтичности, следует, на наш взгляд, обратить внимание на ограниченность имеющихся представлений в отношении данного феномена. Главное заблуждение связано с пониманием виртуальности как имманентной части, как продолжения реальности как таковой. Традиционная трактовка виртуальной реальности в качестве комплекса методов, принципов и технического инструментария, обеспечивающих \ возможность компьютерного моделирования реального мира, оставляет Щ рамками как саму возможность интерактивного влияния на последний, так и собственно неограниченные креативные возможности построения виртуальных миров. Следует понять, что с позиции философии, виртуальное пространство не редуцируется к простой дескрипции трехмерной графики, куда пользователь время от времени погружается для решения каких-то специфических задач, либо для заполнения досуга. \ л Действительно, виртуальная реальность - это специфическая система і воспроизведения информации, создающая характерную иллюзорность, а необходимые технологии предполагают задействование высококачественных средств стереоизображений. Однако при этом важно помнить, что виртуальное воздействие есть комплексное воздействие на всю человеческую \ личность, осуществляющееся на протяжении всей жизни. Так, сначала мы приобщаемся к простейшим компьютерным играм, которые затем последовательно усложняются, становимся субъектами виртуального обучения, наша профессиональная, а теперь уже и личная жизнь также протекают в границах виртуального мира. Виртуальная активность предваряет сегодня и военную операцию, и операцию хирурга, а все мы стоим на пороге так называемой виртуальной цивилизации. _,_,-- - Научно-технический прогресс развивается по единственно возможной схеме - по пути дальнейшего рафинирования средств воспроизводства виртуального пространства, что в ближайшей перспективе приведет к полной идентичности восприятия последней. А это, в свою очередь, ставит вопрос о способах дифференциации реального и виртуального. Совершенно очевидно, что речь не может идти о виртуальном как об идеальном. Здесь неприменимо платоновское различие между копией и оригиналом, поскольку виртуальная реальность может обладать как антиципативными характеристиками (вызывать к жизни «первую» реальность), так имитативными свойствами. Скорее свое решение поставленная нами проблема может иметь в плоскости детерминизма и индетерминизма. Важнейшим свойством виртуальных феноменов и виртуальной процессуальности является свойство их обратимости. Со своей стороны события реальные лишены обратимости, а история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Как справедливо отмечает А.В.Родин: «Различие между виртуальной имитацией полета и реальным полетом является в первую очередь этическим: в ситуации реального полета пилот несет ответственность за жизнь пассажиров и за успех полета в целом, тогда как в случае виртуального полета такого рода ответственности у пилота нет, он имеет право на ошибку».1 Даже если неудачная попытка предпринять что-нибудь может быть успешно повторена - это будет уже другое действие, так как в реальном мире издержки всяких повторов неизбежны, пусть они и будут простой потерей времени.