Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Социокультурные процессы как предпосылка взаимодействия языков
1. Лингвистическое многообразие и феномен билингвизма ... 27
2. Культурологические аспекты взаимодействия язьпсов 48
3. Язык в условиях информатизации общества 76
Раздел II. Проблема языка в истории философии
1. Основные подходы к определению сущности языка 93
2. Поиски новой эпистемы языка в философии 102
3. Язык и бытие человека
4. Лингвистическая парадигма анализа языка 125
5. Язык и реалии современного мира 136
Раздел III. Герменевтика и проблема двуязычия
1. Проблема понимания в философии и науке ... 151
2. Понимание как культурологическая проблема 184
3. Герменевтика билингвизма 197
Раздел IV. Социализация индивида и билингвизм вопросы образования 220
Заключение 245
Список основной использованной литературы 251
- Лингвистическое многообразие и феномен билингвизма
- Основные подходы к определению сущности языка
- Проблема понимания в философии и науке
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В наше время овладение хотя бы одним из общепризнанных языков международного общения справедливо считается важнейшим фактором культурного развития. В этом случае усиливается осознание индивидом причастности к мировым событиям, ответственности за свою деятельность и будущее цивилизации1. Эти качества людей сейчас приобретают особый смысл и значение в связи с необходимостью перехода общества к устойчивому развитию2.
Согласно концепции устойчивого развития, социальная гармония в XXI столетии возможна на основе новых ценностей, нового уровня взаимопонимания между представителями различных этнических и социальных групп. Единые экологические и гуманистические ценности должны пронизывать национальные культуры, стать основой жизни в XXI столетии.
Совершенно очевидно, что все это немыслимо без развития средств коммуникации, без преодоления языкового барьера между народами. Политические и общественные потрясения в современном мире выдвинули на передний план проблему языка как необходимого фактора обеспечения социальной стабильности.
В многоязычных государствах широко распространен миф о тесной связи между языковым плюрализмом и сепаратистскими тенденциями.
1 Язык в контексте общественного развития. М., 1994.
2 См.: Программа действий. Повестка дня на XXI век и другие
документы конференции в Рио-де-Жанейро. Женева, 1993.
Однако важно подчеркнуть, что к дезинтеграции ведет не само многоязычие, а спекуляции на факторе этнической самобытности, увязанной с языковыми различиями. В некоторых странах миф о сепаратистской сущности многоязычия использовался как повод к репрессиям против носителей языков малых этнических групп.
Таким же мифом является представление о том, что единый язык может служить консолидирующим фактором. На самом деле общность языка как таковая не ведет к объединению, если в соответствующих этнических группах не действуют также иные факторы - социальные, экономические, - побуждающие к интеграции.
Проблемы, связанные с многоязычием в обществе, возникли не сегодня, они восходят в глубь веков. В силу целого ряда причин во многих регионах нашей планеты исторически складывалась многоязычная среда. Достаточно вспомнить жизнь людей в Великих империях (Римской, Византийской, Османской и т.д.). Вершиной многоязычия, видимо, останется Советский Союз. Да и современная Россия незначительно уступает в данном отношении бывшему Советскому Союзу.
Вопросы многоязычия традиционно являются предметом исследования социолингвистики, в рамках которой преимущественно рассматривается образование функциональной иерархии языков, их взаимоотношение. И это не случайно. На почве многоязычия происходит интерференция и конвергенция языков, образуются языковые союзы1.
1 См.: Белл Р. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. М., 1980; Hudson R.A. Sociolinguistics. Cambridge, 1990.
В последние годы происходит беспрецедентная интеграция в мировой экономике, благодаря электронным средствам массовой информации формируется, по существу, единое культурное пространство в мире, все более усиливается влияние искусственных языков из-за компьютеризации различных сфер человеческой деятельности. Эти и другие подобные процессы ставят целый ряд совершенно новых проблем перед социолингвистикой1.
Важное значение приобретают социологические аспекты включения языков международного общения в национальные системы2. В социолингвистических исследования к языкам международного общения прежде всего относят языки глобального распространения и общечеловеческой культуры, так как, являясь всеобъемлющим отражением в них достижений человечества, они выполняют максимальный объем общественных функций. При этом следует учитывать тот факт, что на протяжении многих веков мировое сообщество было евроцентрично в силу ряда политических, экономических и других причин, поэтому пока доминируют языки, на которых создана западная культура, хотя в будущем возможны социолингвистические сдвиги в сторону других языков. Так, в последние годы к числу языков международного общения, помимо английского, немецкого, русского, французского, относят также арабский и китайский языки.
1 См.: Социолингвистические проблемы в разных регионах мира. Материалы
международной конференции. М., 1996.
2 См. Сафонова В.В. Изучение языков международного общения в контексте
диалога культур и цивилизаций. Воронеж, 1996. С.7-8.
Отсутствие научно обоснованного анализа социального контекста обучения иностранным языкам, социально-педагогических функций изучаемых языков, особенностей языковой политики может привести к построению идеализированных методических моделей. Например, при всей безупречности решения вопросов преподавания иностранных языков в СССР тем не менее они не могли быть полностью реализованы в практике преподавания в силу идеолого-политических и социально-экономических факторов, препятствующих в широким масштабе межкультурной коммуникации на изучаемых языках.
С начала 90-х годов в России стал существенно меняться социокультурный контекст изучения иностранных языков. Постепенное превращение страны в открытое общество стимулировало бурное развитие международного сотрудничества на различных уровнях. Это нашло отражение в создании совместных предприятий, появлении филиалов зарубежных университетов, участии специалистов в разнообразных международных проектах. Все это значительно повлияло на социальный статус иностранного языка как учебного предмета, на признание острой необходимости овладения одним из языков международного общения. Возник своеобразный "языковой бум", затронувший почти все возрастные группы нашей страны.
В целом к социальным характеристикам обучения вторым языкам можно отнести1:
- диапазон общественных функций изучаемого языка;
Сафонова В.В. Изучение языков международного общения в контексте диалога культур и цивилизаций. Воронеж, 1996. С. 15.
социальный престиж языка как результат расширения геокоммуникативной и геополитической сферы функционирования изучаемого языка;
инструментальную ценность языка для реализации в жизни личностных планов индивида;
цели и направленность языковой политики государства к изучению иностранного языка;
ценностную значимость изучаемых языков для общества, различных социальных групп и индивидов, т.е. значимость тех ценностей, которые ассоциируются с тем или иным языком, и в результате этот язык рассматривается как инструмент познания ценностного потенциала культуры его носителей.
Кардинально новая коммуникативная ситуация заставляет переосмыслить некоторые фундаментальные вопросы индивидуального многоязычия (билингвизма), связанные с процессом социализации индивида. В целом социализация индивида - это формирование личности, освоение человеком материальной и духовной культуры, норм жизни и поведения своего времени. В данном процессе язык выступает не только как связующее звено, но и как предпосылка всех граней социализации. Освоение ценностей культуры и освоение языка культуры - это по существу двуединый процесс.
В условиях билингвизма значительно расширяются горизонты социализации, в орбиту человеческих интересов вовлекаются совершенно новые, зачастую несхожие культурные пласты. Так, человек, сформировавшийся на стьпсе русской и американской культуры или русской и китайской культуры, обладает другим мировосприятием,
другим мировоззрением. Стиль его мышления носит синкретичный характер1.
И не случайно существенное значение в последние годы приобрело изучение феномена двуязычия в психолингвистике2. Это вызвано отчасти также успехами в экспериментальных науках, позволившими изучать речевую и мыслительную деятельность с помощью таких качественно новых методов, как, например, различные виды функционального картирования мозга, акустического анализа и синтеза речи, неинвазивных методик речевого тестирования и др.
В теоретическом плане интерес психологов к билингвизму вызван тем, что на данных двуязычия можно гораздо успешнее продвигаться по пути экспериментальной проверки целого ряда теоретических положений в понимании природы языка и речи; с другой стороны, психология, в частности нейропсихология, без учета особенностей мышления билингва не может адекватно оценивать и корректировать многие факты речевой и мыслительной деятельности человека.
Не оставляет также сомнений необходимость билингвистических исследований с общепедагогических позиций3. За редкими исключениями, методы - или, точнее сказать, модели - обучения иностранного языка как взрослых, так и детей не вполне удовлетворительны с психологической и лингвистической точек зрения. Это вызвано тем, что при их разработке не учитывались различия в типах организации нервной системы индивидуумов, их
1 См.: Бок Ф.К. Структура общества и структура языка.//Новое в лингвистике.
Вып.7. (Социолингвистика. М., 1975.)
2 См.: Черниговская Т.В. Психолингвистика. М., 1999.
3 См.: Сигуан М., Макки У.Ф. Образование и двуязычие. М., 1990.
психофизиологические и когнитивные особенности. Напротив, стиль обучения, как правило, рассчитан на некоего "среднего" человека - вне ограничений пола, возраста, типа национальной культуры, конкретного языка и т.д. Это приводит к тому, что человек, обладающий способностями и желанием учиться, тем не менее может достигать посредственных или просто неудовлетворительных результатов из-за несовпадения "стиля" образования с его индивидуальным стилем. Роль учета индивидуальности подчеркивается и в таких новых, но бурно развивающихся областях, как компьютерное обучение: введены даже новые термины "student's model" и "user-modelling".
Известно, что вышеуказанные характеристики могут быть не только индивидуальны, но и специфичны для определенных групп людей (этносов, коренного населения определенных областей или мигрантов, представителей разных культурных традиций). Эти особенности связаны в большой мере со спецификой мозговой организации индивидуумов и их право- или левополушарной асимметрией1.
Сейчас появились исследования, описывающие фенотипы полушарного реагирования: правополушарныи, левополушарныи и смешанный2. Структура полушарной асимметрии, т.е. превалирующая предрасположенность к тому или иному типу обработки информации -не только речевой, коррелирует с адаптационными возможностями и характером жизнедеятельности индивидуумов и даже целых групп людей. Обсуждаются возможные связи между полушарной спецификой мозговой организации и типом культуры.
1 См.: Брагина Н., Доброхотова Т. Функциональные асимметрии человека.
М., 1988,237с.
2 См.: Brain Asymmetry. N.Y., 1995.
В связи с этим рассматриваются вопросы мозговой организации поли- и билингвизма: разбираются факторы, влияющие на право- или левополушарное регулирование первым и вторыми языками (возраст обучения, метод обучения, тип языка, тип культуры, тип письменности на данном языке и т.д.).
Проблема билингвизма представляет особый интерес с философской точки зрения. Философский подход к проблеме билингвизма позволяет видеть функции двуязычия не только в возможности реализации коммуникации между народами и культурами, но и в значительном расширении потенциала, средств вербализации мышления. Если исходить из того, что мышление - это оперирование понятиями, то богатство, многосторонность мышления людей, сформировавшихся в билингвистической среде, несомненны. Данный факт объясняется исходя из положения, что язык и мышление едины. Соответственно, вариантность, многозначность языка должны вести к вариативности мышления. И если билингвизм содействует разносторонности мышления, повышает предпосылки его эвристичности, то, очевидно, билингвистическая среда нуждается в целенаправленном формировании.
В общем и целом вербализация одной и той же мысли возможна на основе разных языков. В ряде случаев, однако, возникает проблема точного выражения мысли. Тогда относительно точная форма выражения мысли средствами наиболее распространенного языка приобретает статус научного термина, который переходит в другие языки. Это можно проиллюстрировать на многочисленных примерах как из истории науки, так и из современной практики.
Мир наш бесконечен и многообразен, и один язык, каким бы совершенством и красотой ни обладал, недостаточен, чтобы его отобразить. Эту истину познали в философии Дзэн, где обосновывается невозможность понятийного выражения реалий бытия. Но это крайняя точка зрения. В действительности эту проблему можно снять использованием средств различных языков по принципу дополнительности.
Степень разработанности проблемы. Осмысление языка как самостоятельного объекта исследования в философии имеет давнюю традицию. Можно говорить о том, что сложную природу языка, который "навязывает" человеку определенные представления о мире и создает образ кажущейся простоты и прозрачности своего существования, впервые отметил и сделал явными в своих диалогах Сократ. Он также обратил внимание на то, что изреченная и написанная мысль - не одно и то же. Сократ акцентировал значимость диалога при непосредственном общении для развития и существования самой философии. Специально организованный диалог рождал тот стиль философствования, который получил название сократического. Пользуясь языком для вопрошания, Сократ показывал, как глубоки и бесконечны смыслы того, что обозначается языком, того, что скрыто за привычными и общеупотребимыми понятиями. Бесконечность смыслов (также как и их личностная интерпретация) открывались только тогда, когда использовался специальный метод, помогающий их раскрытию -майевтика. Сократические беседы связаны с толкованием языка прежде всего как говорения, что предполагает наличие непосредственного (или скрытосуществующего, предполагаемого) партнера. Непосредственность
же общения, "беседа глаза в глаза" в деле совместного достижения истины диктует нравственную окрашенность диалога: недопустимо лгать, глядя в глаза тому, вместе с кем ты философствуешь, мыслишь, т.е. "раскрываешь разум и сердце навстречу друг другу". Отсюда резко негативное отношение Сократа к письму, которое, с его точки зрения, отдаляет людей друг от друга, опосредуя их контакт текстом, разводя мыслителей (да и вообще людей) во времени. Письмо безлично, и потому оно не несет на себе нравственной нагрузки. Общаясь не непосредственно, а при помощи написанных текстов, человек утрачивает власть над ситуацией и другим человеком: он может солгать, ввести в заблуждение. Его уже нельзя будет уличить, и он ни за что не отвечает. Вот почему Сократ так резко выступал против письма и грамотности.
Однако при сакрализации письма размышления Сократа надолго ушли на второй план. Г.Геллнер1 справедливо полагает, что письменность стала существенным фактором социальной дифференциации: владение словом не устным, а письменным дало возможность овладеть новым объектом собственности - информацией. Власть над языком, заключенным в написанный текст, в законодательное установление, царский указ оборачивалась абсолютной властью над людьми. Письменно зафиксированное слово нельзя было перетолковать по-своему, его нельзя было интерпретировать как хочешь, исходя из личного опыта и собственных предпочтений. Написанное слово рождало не только дифференциацию общества, его распадение на "тех, кто знает" и на тех, кто не владеет информацией, но и унификацию способов
] Геялнер Г. Нации и национализм. М., 1991. С.39 и далее.
обработки и применения информации, унификацию смыслов и толкований, что рождало власть над людьми при помощи Закона.
Значение письменной фиксации языка было так велико, что Г.Геллнер предлагает ввести новую типологию цивилизаций: дописьменные, письменные, постписьменные1.
Язык, таким образом, трактовался прежде всего либо как средство коммуникации, средство мышления и познания мира, либо как Закон, обеспечивающий оформление социального хаоса.
Новое понимание языка как средства интроспекции предложил
Рене Декарт, изучающий возможность процесса познания и факторы, его
обусловливающие. Специфика и сущность мышления,
объективирующегося при помощи законов формальной логики, отразилась и на понимании языка, который трактовался прежде всего как когнитивная структура, инструмент философского познания мира. Отсюда требование, впервые прозвучавшее в историко-философском контексте: чтобы избежать ошибок мышления, необходимо избегать ошибок в языке. Язык должен быть строг, для этого необходимо не только соблюдать законы рациональности, но и правила формальной логики.
Проблема строгости и чистоты языка возникла в западноевропейской культурной традиции еще в эпоху Возрождения, когда встал вопрос о "золотой латыни". Возврат к истокам европейской цивилизации (к Античности) понимался прежде всего как возврат к строгим языковым канонам Античного времени, с которыми связывались не только эстетические нормы античной поэтики, но и
1 Геллнер Г. Нации и национализм. М., 1991. С.39 и далее.
совершенство человеческого существования в период Античной цивилизации. Характерно, что достижения средневековой риторики и схоластики, много значившие для развития теории аргументации, почти не учитывались или характеризовались как отрицательные. Язык средневековых споров, объективирующийся в форме сложнейших компендиумов и сумм, казался философам Возрождения излишне сухим и усложненным. Стиль философствования, утвердившийся в эту эпоху, эмоционально и личностно окрашен. Требование "чистоты золотой латыни", когда латинский язык стал общекультурным эталоном, привело к тому, что философские тексты писались как художественные произведения. Язык метафизики обрел излишнюю человечность, что позволило следующему поколению философов рассмотреть значение языка как чрезвычайно значимого фактора для эволюции человека, общества и культуры.
Именно с этого времени, с работ Дж.Вико, В.Гумбольдта, И.Гердера началось пристальное и всестороннее изучение языка в рамках философских исследований. Апофеоз же интереса к языку пришелся на вторую половину XX века. Хотя можно сказать, что вся философия XX века пыталась осмыслить сущность языка, его роль, функции и структуры. При этом проблемы, связанные с исследованием языка сопрягались с обогащением методической и методологической базы. Становление сравнительно-исторического метода в языкознании, кросс-культурного анализа, осмысление результатов многочисленных этнографических экспедиций, бурное развитие психологии, социологии, антропологии (во всех ее ипостасях) дали толчок для развития философских исследований языка. Язык рассматривался и
рассматривается как средство коммуникации, как деятельность, как семантическая структура, как средство познания, средство манипулирования и т.д.
Сегодня построено несколько моделей языка, развиваются разнообразные лингвистические исследования, герменевтические и аналитические традиции. Акцентировка значения языка в современных контекстах вылилась в формирование многочисленных программ: "язык и наука", "язык и философия", "язык и искусство", "искусство языковой коммуникации", "языки культуры", "язык и текст" и т.д.
Можно сказать, что современную философскую проблематику трудно представить без работ, посвященных различным аспектам бытия языка в обществе1.
Квинтэссенцией интереса к языку стала постмодернистская философия в мире постструктурализма2.
Кроме того, в современном философском дискурсе особое значение имеют идеи, разработанные в рамках философии языка, где язык встал в центр философского анализа, превратился в инструмент решения многих философских проблем: работы Г.Фреге, Л.Витгенштейна, Дж.Мура, Дж.Сёрла, К.О.Апеля, М.Хайдеггера и др.
1 См.например, Фреге Г. Шрифт понятий//Методы логических исследований.
Тбилиси, 1987; Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М., 1994; Рикёр П.
Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995; Бергер П., Лукман Т. Социальное
конструирование реальности. М., 1995; Барт Р. Мифологни//Избранные работы.М.,
1994; Гадамер Г.Истина и метод. М., 1988; Хайдеггер М. Работы и размышления
разных лет. М., 1993 и др.
2 См.например, Деррида Ж. Грамматология. М., 1998; Деррида Ж.
Хора//Социологос постмодернизма. М., 1997; Нанси Ж.Л. Нехватка ничто//Там же;
Делез Ж. Различие и повторение. СПб., 1998; Лиотар Ж.Ф. Переписать
современность//Ступени. Философский журнал. СПб., 1994, п.2(9); Рорти Р.
Философия и зеркало природы. М., 1996. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и
шизофрения: Анти-Эдип. М., 1990.
Отечественная философская и лингвистическая традиции также богаты разработкой различных новаторских подходов к анализу языка и его трактовке1.
Особый интерес представляет анализ языка в рамках семиотики: работы Л.А.Абрамяна, Е.Р.Атаяна, А.А.Брудного, Б.В.Бирюкова, А.Г.Волкова, А.М.Коршунова, В.В.Мантатова, И.С.Нарского, В.В.Петрова, И.В.Полякова, Г.М.Пономаревой, И.А.Хабарова и др. Существенный вклад в данное направление внесли отечественные лингвисты: Н.Д.Арутюнова, М.Я.Блох, Т.В.Булыгина, Е.С.Кубрякова, Ю.С.Степанов, А.Е.Кибрик, А.А.Уфимцева, Д.И.Руденко. Интерес представляет изучение языка с позиций психологической и психолингвистической семиотики (М.В.Гомеза, И.Н.Горелов, А.А.Леонтьев, А.П.Стеценко и др.). И наконец, все большее признание приобретает московско-тартуская семиотическая школа, успешно применявшая принципы теоретической семиотики к анализу самых разнообразных знаковых систем (В.В.Иванов, В.Н.Топоров, Ю.М.Лотман, Т.М.Николаева, Б.А.Успенский, Т.В.Цивьян).
Однако следует подчеркнуть, что собственно философских работ по проблемам языка, особенно билингвизма, крайне мало. Между тем эти
1 См.например, Козлова М.С. Философия и язык. М., 1972; Дегутис Ф. Язык, мышление и действительность. Вильнюс, 1984. Руденко Д.И. Лингво-философские парадигмы: Границы языка и границы культуры//Философия языка: В границах и вне границ. Харьков, 1993; Факторович А.Л., Руденко Д.И. Философия языка: К рефлексии границ/ЛГам же. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991. Артемов СИ. Языковое сознание и языковая личность. М., 1998; Нарский И.С. Философские проблемы языка// Философские науки, 1968, № 4; Резаев А.В. Парадигмы общения. СПб., 1993; Степанов Ю.С. О трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М-, 1985.
работы необходимы как с точки зрения философии, так и языкознания и психологии.
Действительно, как должно измениться рассмотрение традиционных философских проблем, связанных с осмыслением феномена сознания, соотношением языка и мышления, знания и понимания в случае дихотомической структуры языкового сознания, сосуществования и взаимодействия в нем двух языковых систем. Анализ процесса интерференции различных лингвистических систем, взаимокорреляция понятий, категорий, способов мышления могут привнести качественно новые моменты в раскрытие сущности теоретического освоения человеком действительности.
Цель и задачи исследования. Основной целью данного исследования является философский анализ оснований билингвизма, его сущности и функций в теоретическом освоении действительности.
В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены и решены следующие задачи:
выявить основания лингвистического многообразия;
раскрыть природу и определить статус билингвизма;
установить значение социокультурных факторов во взаимодействии языков;
показать особенности влияния информатизации общества, новых коммуникативных средств на взаимодействие языков;
проанализировать связи современной эпистемы языка с философской традицией;
определить методологические функции философии языка М.Хайдеггера, Л.Витгенштейна, Х.-Г.Гадамера в исследовании феномена билингвизма;
рассмотреть влияние дихотомической структуры языкового сознания на решение классических проблем соотношения языка и мышления, знания и понимания;
раскрыть герменевтические аспекты билингвизма;
показать влияние билингвизма на проблемы образования.
Методология исследования. Диссертационное исследование основывается на трудах классиков философии, социологии и языкознания. Методологическую основу диссертации составили исторический и логический, структурный и функциональный подходы, принципы системности и развития.
В работе учтены положения лингвистической философии, философии экзистенциализма и герменевтической философии к проблемам языка и мышления, человеческому познанию в целом. Важное значение для выполнения данной работы имели труды: К.О.Апеля, Х.-Г.Гадамера, Л.Витгенштейна, М.Хайдеггера, Ж.Дерриды и др.
Диссертант опирался на современные данные языкознания, социолингвистики, а также на результаты социологических, культурологических, психологических и педагогических исследований билингвизма, в частности на методологические и теоретические идеи М.М.Бахтина, А.А.Брудного, Л.С.Выготского, У.Вайнраха, А.Р.Лурия, П.Мюльхауслера, В.Ю.Розенцвейга, Н.Хомского и др.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
выявлены объективные основания лингвистического многообразия, его ценность и фундаментальное значение в духовном развитии общества;
обоснован коммуникативный статус билингвизма, показаны исторически сложившиеся способы и виды его проявления;
обращено внимание на сложную структуру единства языка и мышления, многообразие форм их связей, на проявление данного феномена в рациональности и метафоричности языков различных культур;
раскрыта функция бессознательного уровня психики в процессе формирования второй языковой системы в сознании билингва, выявлено расширение потенциала мышления, средств вербализации при дихотомическом сознании билингва;
раскрыта роль билингвизма в социокультурном и историческом развитии, взаимосвязь типологий культурного развития и языка;
показана роль принципа дополнительности в интеграции различных психологических и социологических концепций языка;
обосновано предметное поле герменевтического направления -герменевтики билингвизма, представляющего новый подход к проблеме двуязычья;
показано влияние информатизации общества, новых коммуникативных федств (интернет и др.) на формирование единого культурного пространства, на усиление значимости языков международного общения;
- раскрыта методологическая ценность философского анализа феномена билингвизма в педагогике.
Положения, выносимые на защиту:
Появление и существование на нашей планете нескольких тысяч языков отражает историческую необходимость адаптации людей к различным природным и социальным условиям. Носители разных языков воспринимают мир специфически, различные языковые системы отражают отдельные стороны многогранной реальности. Если считать любой язык итогом длительной истории человеческих усилий в познании мира и развития средств коммуникации, то очевидно, что лингвистическое многообразие бесценное средство, а не помеха в социокультурном развитии. Лингвистическое многообразие уникальный фактор, значение которого недооценивается в теоретическом и практическом освоении действительности.
Взаимодействие языков нацелено на передачу смысловой и оценочной информации от одного социума к другому, от одной культуры к другой. Результат взаимодействия и отбор значимой информации носит конкретно-исторический характер. Само взаимодействие языков оказывается возможным благодаря свойствам, присущим всем человеческим языкам. К ним относятся: конвенциональность, рекомбинированность, дискретность элементов, генеративность и синергидность.
Изменение условий взаимодействия языков связано с изменением социокультурных реалий: ни одна новая социальная реалия или сдвиг в социальной оценке взаимоотношений людей не ускользает от фиксации в
живом языке, который в своей основной, коммуникативной функции является связующим звеном между индивидами как членами общества. При этом на взаимодействие языков оказывает влияние и изменение отношения общества к языку как средству общения. Влияние социокультурных факторов на взаимодействие языков проявляется в социальной дифференциации, интеграции и интерференции языков; в социокультурной вариативности языков - стратификационной и ситуативной. Взаимодействие языков связано с прагматическим, коммуникативным и когнитивным параметрами.
В современной цивилизации человек избирает для себя особую комбинацию самобытных культурных черт, уходя от национально-этнической предопределенности, предпочитая черты культур, носителями которых могут быть отнюдь не его родственники. В этом плане понятие врожденной национально-этнической самобытности претерпевает существенное изменение: самобытность начинает пониматься все чаще как "приобретаемая культурная особость", которая связана с выбором языка. В этом случае билингвизм можно трактовать как сознательный культурный выбор индивида, определяющего свою идентичность в рамках социокультурных контекстов.
Интерференция языковых систем в сознании и речи билингва представляет собой аналог процессу смешения языков на надиндивидуальном уровне. В зависимости от того, в какой мере билингв владеет двумя языками, индивидуальное двуязычие может быть симметричным (владение двумя языками в равной мере) или асимметричным (одним владение лучше, чем другим). В речевой
практике билингва различают автономное и совмещенное двуязычие. При автономном билингвизме человек строит речь на каждом языке, используя средства, характерные только для него. При совмещенном двуязычии речевая практика на языке, который знают хуже, строится с использованием средств основного (доминирующего) языка.
Анализ процесса интерференции различных лингвистических систем, взаимокорреляция понятий, категорий, способов мышления привносят качественно новые моменты в раскрытие сущности теоретического освоения человеком действительности. Это позволяет видеть функции двуязычия не только в возможности реализации коммуникации между народами и культурами, но и в значительном расширении потенциала, средств вербализации мышления. Если исходить из того, что мышление - это оперирование понятиями, то богатство, многосторонность мышления людей, сформировавшихся в билингвистической среде, несомненны. Данный факт объясняется исходя из положения, что язык и мышление едины. Соответственно, вариативность, многозначность языка должны вести к вариативности мышления. И если билингвизм содействует разносторонности мышления, повышает предпосылки его эвристичности, то, очевидно, билингвистическая среда нуждается в целенаправленном формировании.
В интерпретации проблемы взаимоотношения языка и мышления известны полярные метафизические подходы, связанные с абсолютизацией либо языка, либо мышления. Несостоятельность жестких трактовок взаимоотношения языка и мышления отчетливо обнаруживается в контексте вербализации. В процессе вербализации
становится несомненным то, что язык и мышление относительно самостоятельные, креативные сущности, составляющие сложное единство, что помимо языковых, существуют неязыковые уровни мышления, проясняющие такие феномены как бессознательное, неявное знание, образное мышление и т.п.
В общем и целом вербализация одной и той же мысли возможна на основе разных языков. В ряде случаев, однако, возникает проблема точного выражения мысли. Тогда относительно точная форма выражения мысли средствами наиболее распространенного языка приобретает статус научного термина, который переходит в другие языки. Это можно проиллюстрировать на многочисленных примерах как из истории науки, так и из современной практики.
В рамках философского дискурса успешно сосуществует несколько концепций языка, которые не конкурируют друг с другом, а выступают как взаимодополняемые. Четко прослеживается движение от трактовки языка как знаковой системы к его пониманию в контексте повседневности как речи, живого слова. Наибольшее влияние на развитие философского понимания языка оказали работы М.Хайдеггера, В. фон Гумбольдта, Л.Витгенштейна. С их именами связано утверждение новых парадигм в анализе языка. К доминирующим парадигмам следует отнести логическую и онтологическую. Многие исследователи полагают, что сегодня формируется новый - культурологический - подход к языку.
10. В процессе овладения вторым языком в структуре сознания
билингва происходят существенные изменения, связанные с
необходимостью сосуществования двух язьпсовых систем. Возникает
взаимодействие, интерференция различных лингвистических систем, их комбинирование и соотнесение в плане изложения и понимания смыслового содержания. Отражение действительности в сознании, вербализация одной и той же мысли в принципе возможны на основе различных языковых систем. При этом, однако, возникает необходимость сопоставительного анализа понятий, их содержания, объема, позволяющего оценить меру адекватного выражения мысли. В двух язьпсах и языковом сознании носителей каждого из них обнаруживаются явления и факты: сходные, тождественные; характерные для обоих языков и языкового сознания носителей каждого из них, но не тождественные с точки зрения способов и средств языкового выражения; свойственные одному из языков, но отсутствующие в другом. Феномен понимания в данном случае приобретает фундаментальное значение. Как непосредственное (речевое), так и опосредованное различными текстами общение возможно только на основе понимания.
Все это дает основания для определения предметного поля нового герменевтического направления, которое можно назвать герменевтикой билингвизма.
Практическая ценность полученных результатов определяется актуальностью разработки способов, путей взаимопонимания культур в условиях лингвистического многообразия мира. Билингвизм предстает как важнейшее основание современных коммуникативных процессов, необходимая предпосылка дальнейшего духовного развития общества.
Полученные результаты диссертационного исследования могут быть использованы при разработке проблем языка и мышления,
соотношения "языкового" и "неязыкового" мышления, знания и понимания, методологических вопросов педагогики, преподавания иностранного языка, а также при чтении спецкурсов по философским проблемам языка и билингвизма.
Апробация результатов исследования. Данная диссертация является результатом многолетних размышлений автора над философско-методологическими проблемами двуязычия и овладения вторым языком.
Основные идеи работы были доложены: на межрегиональной научно-практической конференции по проблемам педагогического образования "Основные тенденции подготовки учителя за рубежом" (Москва, 1991); на конференциях Московского института повышения квалификации учителей "Проблемы качества и гуманизации российского и зарубежного образования" (Москва, 1996); "Современные тенденции языкового образования" (Москва, 1997); "Современное состояние педагогической науки и преподавание иностранных язьшов в вузе и школе" (Москва, 1998); на научных сессиях по итогам научно-исследовательской работы за 1998 и 1999 гг. в Московском педагогическом государственном университете; на межрегиональной научно-методической конференции "Опыт билингвального образования средствами родного и иностранных языков в России" (Москва, 1999).
Непосредственно по теме диссертации автором опубликованы и депонированы 20 научных трудов общим объемом около 70 п.л., в том числе монография - "Билингвизм: социокультурные и философские аспекты". М., 1999, 222с, брошюры - "Философия языка". М., 1997, 67с, "Феномен билингвизма". М.5 1998, 77с, "Герменевтический контекст билингвизма". М., 1998, 66с и др.
Кроме того, идеи диссертации повлияли на специальные педагогические разработки автора, нашедшие отражение в более 30 учебниках, учебных пособиях, научно-методических разработках и программах, опубликованных объемом около 100 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 4 разделов, заключения и списка основной использованной литературы.
Лингвистическое многообразие и феномен билингвизма
В настоящее время существует более 5 тыс. различных языков и еще большее число диалектов1. Многие языки не имеют между собой ничего (или почти ничего) общего. Некоторые из них являются достоянием крайне малочисленных народностей.
В библейском повествовании о вавилонской башне говорится, что потомки Ноя попытались воздвигнуть башню до самого неба, но Господь, осудив их за гордыню, лишил общего языка, который давал им возможность понимать друг друга. Это повествование, в котором языковое разнообразие изображается как Божья кара, многие столетия определяло отношение к языкам, в результате которого возникло убеждение, что лингвистическое многообразие по сути своей является нежелательным. На самом же деле этот факт следует рассматривать как важный источник духовного развития общества и необходимо пересмотреть политику, которая в настоящее время угрожает существованию многочисленных малых языков2. Если это не произойдет, то навсегда будет утрачена возможность получить знания и опыт, накопленные значительной частью человечества. Лингвистическое многообразие - уникальный фактор, значение которого недооценивается в теоретическом и практическом освоении действительности.
Было сделано немало попыток заменить естественное разнообразие языков человечества одним. К этому стремились в эпоху Просвещения, а во второй половине XIX в. - приверженцы искусственных языков вроде волапюка и эсперанто, приобретших миллионы сторонников по всему свету. Многие эсперантисты уповали на то, что этот язык когда-нибудь станет не только всеобщим вспомогательным языком, но на более поздней стадии и единственным оставшимся в мире. Мощным источником вдохновения для тех, кто предан идее устранения лингвистического многообразия, служит концепция современного национального государства. В единстве языка часто видят необходимый для формирования новых наций связующий компонент.
Не будет преувеличением сказать, что зачастую выбор единого общенационального языка рассматривается как необходимая предпосылка любой модернизации общества1. Независимо от того, на какой язык падает выбор - главным требованием к нему является наличие полной эквивалентности при переводе, то есть он должен выражать понятия и нюансы, необходимые в условиях современной цивилизации. Но эта ориентация на полную языковую переводимость имеет и свой нежелательный побочный эффект, а именно гибель малых языков как несовременных и бесполезных2. Процессы стандартизации, протекающие в области языка, можно сравнить с обеднением видового разнообразия животного и растительного мира планеты.
В последние годы обнаружилось большее осознание важности биологической диверсификации, а совсем недавно стали приобретать силу голоса защитников языкового и культурного многообразия. Тем не менее важность проблемы лингвистического многообразия все еще не получила поддержки широкой общественности, как и идея о том, что "экология языка" требует не меньшего внимания, чем экология природы. А ведь между ними есть определенное сходство. Во-первых, все проявления существующего в наши дни многообразия - это результат длительных процессов: если говорить о биологическом многообразии, то это миллионы лет, а о лингвистическом - то это период по меньшей мере в 100 тыс. лет. Естественное многообразие утрачено, восстановить его нелегко, несмотря на достижения биоинженерии и лингвистического конструирования. Вторая, не менее важная черта сходства состоит в том, что как языковое, так и природное многообразие является функционально значимым. Существование на сегодняшний день тысячи языков отражает необходимость адаптации к различным природным и социальным условиям. Языки - результат прогрессирующей специализации и тонкого приспособления к меняющемуся миру.
Чтобы понять характер этой адаптации, нужно сопоставить две теории, касающиеся отношения между языком и миром. Одна из них, известная как теория картографирования, утверждает, что мир един, но состоит из множества частей и что каждый язык вырабатывает свой набор условных обозначений (ярлыков) этих частей. Согласно этой теории, лингвистические различия носят внешний характер и все языки полностью взаимно эквивалентны при переводе.
Согласно второй теории, видение картины мира и ее отдельных частей в большинстве случаев формируется и поддерживается фактором языка. Носители разных языков, следовательно, воспринимают мир по-разному, а различные языковые системы многими путями выделяют и отсеивают разнообразные аспекты многогранной реальности.
Основные подходы к определению сущности языка
Язык настолько сложное явление, что его однозначного определения не существует до сих пор. Вместе с тем, по тому, как определялся язык в ту или иную эпоху, можно судить о специфических особенностях различных философских подходов к нему. Кроме того, смена представлений о языке напрямую связана со сменой научных парадигм.
К языку в рамках философского дискурса подходили и как к "языку мыслящего индивида", и как к "языку народа", и как к "дому духа", и как к "жизни духа". В конце XX века в рамках постструктурализма до сих пор идут дискуссии о языке как "средстве конструирования любого возможного мира".
В "Лингвистическом энциклопедическом словаре" язык определяется как " 1) Язык вообще, язык как определенный класс знаковые систем; 2) конкретный, так называемый этнический, или "идиоэтнический", язык - некоторая реально существующая знаковая система, используемая в некотором социуме, в некоторое время и в некотором пространстве"1. "Язык вообще" трактуется как естественно возникшая семиотическая (знаковая) система, "обладающая свойством социальной предназначенности".
Главная философская проблема, связанная с природой язьпса, -осознание его двойственности. Эта двойственность терминологически фиксируется, когда язык определяется как "материально-идеальное образование". В истории лингвистики эта двойственность язьпса наиболее ярко выражалась в попытках описывать язык, элиминируя либо идеальный, либо материальный его аспект. Первая по времени попытка представить язык как чисто материальный феномен, видимо, принадлежит Демокриту. Демокрит выстроил систему грамматических категорий, рассматривая язык как состоящую из атомов материального мира. Получился такой ряд: буква, слог, имя, речение, предложение1.
Платон в противоположность Демокриту рассмотрел язык как реализацию идеального объекта - суждения. Он впервые разбил слова на два класса - имена и глаголы. К первому классу (согласно принятым ныне классификациям) относились имена существительные, инфинитивы с артиклем, причастия в функции существительного и др. Второй класс -элементы языка, не обозначающие предметности, способные занимать место предиката суждения. К нему Платон относил глаголы, словосочетания, высказывания, местоимения, причастия2. Этот подход подразумевает, что сущность языка идеальна, а оболочка его - лишь во многом случайное средство выражения суждений.
Наряду с этим Платон, рассуждая в "Кратиле" о сходстве слов с обозначаемыми ими объектами, рассматривает слова как нечто вещественное. Концепция, которой придерживается Платон относительно природы слов, по-видимому, явно противоречит принципу, положенному в основу деления слов на имена и глаголы3.
В средние века подход к языку и к его элементам как к идеальным объектам является господствующим. Так, Августин выделяет: 1) слово звучащее; 2) слово мыслимое, выражающееся в слове звучащем; 3) "слово сердца". Последнее универсально, оно "не принадлежит ни греческому, ни латинскому, ни какому-либо другому языку"1.
С билингвистической точки зрения интересно следующее высказывание неизвестного автора XIII в.: "Тот, кто знает грамматику одного языка, знает сущность грамматики вообще. Если же, однако, он не может говорить на другом языке или понимать того, кто говорит на нем, это проистекает из-за различий в словах и их формах, которые по отношению к самой грамматике случайны"2. Иначе говоря, сущность языка в этой традиции понимается как идеальная и универсальная, именно она - достойный объект изучения, тогда как конкретные языки -случайность, их можно рассматривать только в качестве материала.
В русле данной так называемой "классической" традиции в течение ряда сотен лет писались грамматические труды.
В Новое время альтернативные концепции выдвигаются разными учеными, но, видимо, наиболее последовательно взгляд на язык как на объект, тождественный объекту естественных наук, проводил А.Шлейхер: "Грамматика составляет часть языкознания. Эта последняя есть часть естественной истории человека. Ее метод в основном - метод естественных наук вообще; он состоит из точного наблюдения над объектом и выводов, которые устанавливаются на основе наблюдения"3.
В конечном счете строгое проведение этой точки зрения должно дать картину развития языка как материального объекта. Однако самому Шлейхеру написать такую картину не удалось. Наряду с теми его рассуждениями, которые приведены выше, читаем: "Язык... воплощает в звуках процесс мышления. Звуковое отображение мысли может быть более или менее полным; оно может ограничиться неясными намеками, но вместе с тем язык посредством имеющихся в его распоряжении точных и подвижных звуков может с фотографической точностью отобразить тончайшие нюансы мыслительного процесса".
Вершиной понимания языка как чисто материального образования явилось, очевидно, дескриптивное направление американской лингвистики, в частности иельская школа, которую возглавлял Л.Блумфильд. Здесь исследователь ориентирован на звуковой поток, грамматика которого выстраивается без обращения к идеальному компоненту языка - смыслу. Но дальнейшее развитие языкознания показало, что последовательное проведение такой позиции наталкивается на непреодолимые трудности, которые заставили вернуть семантику в структуру наук о языке.
Проблема понимания в философии и науке
Интерпретация есть неустранимый момент, форма и способ функционирования философского знания. Новое философское знание всегда является результатом интерпретации, которая, в свою очередь, предполагает диалогическое отношение познающего субъекта с особым предметом, выделяемым из исторического, культурного, бытийного контекстов. Таким образом, философская рефлексия всегда стремится диалектически проникнуть в смысл диалогического отношения, стремится интерпретируя понимать, что, в свою очередь, "окрашивает" философское знание в герменевтические тона. Герменевтика соединяется со свойствами философского знания, "сплетается" с философскими методами исследования, обогащает их и сама выводится на рациональный уровень, приобретая философский статус.
Возникновение первых герменевтических методик было обусловлено запросами греческой педагогики и потребностями в толковании литературных, религиозных, философских и исторических текстов. Но как проблема рефлектирующего ума, понимание рассматривается в герменевтике примерно с поздней античности и особенно в Средние века в связи с трудностями истолкования текстов, принадлежащих, как правило, к более ранним эпохам и выраженных, к тому же, в метафорической форме.
Очередной поворот в герменевтике был обусловлен практическими задачами, поставленными Реформацией, и осуществлен Флацием Иллирийским (XVI век). Флаций вводит новые герменевтические принципы: изучение текста должно учитывать контекст слов, цель текста и отношение части к целому. Контекстный подход позволяет по-новому решить проблему количества смыслов в слове. Учет цели текста позволяет связать смысл слов толкуемого источника с его происхождением и с задачами социальной практики. Отношение части к целому вводит в герменевтический инструментарий принцип герменевтического круга, обсуждаемый впоследствии во всех герменевтических методиках.
Дальнейшее развитие идей герменевтики связано с постепенным расширением области действия: предметом герменевтики становятся любые тексты. Это было время, когда осознавалось, что герменевтическая техника может быть применена к любым областям, которые имеют дело с текстами и их толкованием, т.е. фактически приготавливалась почва для превращения герменевтики в общую методологическую концепцию.
Большое влияние на развитие герменевтики оказала также философия языка В. Гумбольдта. Он значительно расширил предмет герменевтики, включив в него все богатство языка. Он вводит в герменевтику в качестве методологического ориентира новый принцип -принцип диалога. Кроме того, он впервые обсуждает абсолютно новые проблемы как для языкознания, так и для герменевтики. Эти проблемы связаны с анализом понимания - одной из основных функций языка, языкового сознания, языка как порождающего устройства.
Одно из центральных мест в развитии герменевтических идей занимает герменевтика Ф. Шлейермахера. Он считался одним из создателей герменевтического метода и общей (универсальной) герменевтики, претендующей на решение уже собственно философских задач. Ф.Шлейермахер различал несколько способов понимания, между которыми существует тесное взаимодействие. Понимание имеет как бы две стороны: объективную и субъективную. Объективное понимание имеет своим предметом текст как факт языка. Субъективная сторона понимания направлена на текст как факт мышления, в центре здесь находится автор. Известней методологической слабостью концепции является отсутствие теоретического анализа самого феномена понимания как естественной способности человека и теоретической предпосылки герменевтического метода, что значительно ослабляет философский статус шлейермахеровской герменевтики.