Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Благотворительность как социальное явление . 20
1.1 Генезис, функции и мотивы благотворительной деятельности 20
1.2 Философские аспекты исторических особенностей становления благотворительности в России и на Западе
1.3 Особенности отражения филантропии в массовом и элитарном сознании 37
1.4 Критерии истинной благотворительности 45
Глава 2 Проблемы формирования личности в процессе социализации детей-сирот 56
2.1 Особенности формирования личности в воспитательной системе детских сиротских учреждений 56
2.2 Соотношение аксиологического и методологического аспектов в русской философской педагогике .70
2.3 Задачи, проблемы и пути социального воспитания в детских сиротских учреждениях 84
Глава 3 Принцип целостности общества как философско-методологическое основание благотворительной деятельности в сфере социализации детей-сирот .98
3.1 Субъект-субъектные отношения в благотворительной деятельности как основание социального партнерства 98
3.2 Социализация детей-сирот как процесс становления целостной личности .119
3.3 Благотворительность в сфере социализации детей-сирот: задачи, принципы, приоритетные направления деятельности 135
Заключение .146
Список литературы
- Философские аспекты исторических особенностей становления благотворительности в России и на Западе
- Критерии истинной благотворительности
- Соотношение аксиологического и методологического аспектов в русской философской педагогике
- Социализация детей-сирот как процесс становления целостной личности
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования
Благотворительность как широко распространенный в современном
социуме вид деятельности, направленной на сохранение, воспроизводство и
развитие целостности общества, требует своего осмысления в свете
социально-философской теории. Проблема современной
благотворительности заключается в противоречии между ее целями, которые можно обозначить как преодоление разрыва жизненно важных социальных связей, становление личностной идентичности путем выхода за пределы индивидуального в процессе коммуникативного взаимодействия с другими, и средствами, в значительной степени обусловленными экономической и административной, другими словами, инструментально-технической рациональностью. Современная благотворительность все больше приобретает черты бизнес-структуры, что с одной стороны позволяет ей быть более эффективной, но с другой препятствует выходу субъекта благотворительной деятельности за рамки механических процедур, лишая его возможности личностной самоидентификации, выхолащивая смысл филантропии как свободного акта межличностного взаимодействия. Выйти за пределы индивидуального значит обнаружить Другого, допустить, что он так же конституирует мой жизненный мир, как и я - его, такое видение исключает патерналистский стиль благотворительности и приводит к консолидации усилий благотворителя и нуждающегося в помощи, направленных на позитивные изменения конкретной ситуации в обществе. Актуальность социально-философского исследования благотворительности заключается в необходимости осмысления социальной и нравственной ответственности субъекта благотворительной деятельности за пути ее становления, развития, за формы, которые она будет принимать и самое главное – за ее последствия, результаты, влияние, которое она оказывает на все аспекты социального бытия.
Одной из приоритетных областей благотворительной деятельности
выступает содействие в семейном жизнеустройстве, социальной адаптации,
защите здоровья и прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. С философской точки зрения, ключевыми проблемами социализации детей-сирот являются отсутствие у последних целостного мироощущения, позитивного опыта диалогического взаимодействия с другими и миром, заброшенность. Эти базовые экзистенциальные проблемы усугубляются у воспитанников детских домов в связи с аномальной ситуацией взросления в стенах государственного учреждения, последствиями которой является деформированный характер социальных связей личности, недостаточность у воспитанников опыта самостоятельного принятия решений, неразвитость коммуникативных навыков, утрата личностью своего подлинного Я.
Благотворительность в сфере социализации детей-сирот представляет собой взаимодействие социальных субъектов, направленное на создание возможностей и условий свободного самоопределения человека в процессе межличностной коммуникации. С одной стороны, благотворительная деятельность конституирует для ребенка-сироты ситуацию свободного открытого общения, в которой он учится сознательно осуществлять выбор целей и средств их реализации, а с другой, сам благотворитель, свободно выбирая полем своей деятельности участие в судьбе другого, обретает себя заново, развивается, познает иные стороны действительности и самого себя, преодолевает противоречие между индивидуальным и социальным в процессе самоидентификации.
Социально-философский анализ раскрывает коммуникативный и нравственный потенциал благотворительности, которая является сферой консолидации общественных усилий по реализации социального проекта решения проблемы социального сиротства.
Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена его социальной значимостью и практической востребованностью. Результаты исследования имеют особое значение в условиях кризиса современного
российского общества, стремящегося создать эффективную систему социальной организации.
Степень научной разработанности темы исследования
Существующие в настоящее время исследования современной благотворительности в России носят главным образом исторический и социологический характер и представлены в работах И.В. Антонович, Н.П. Ивановой, С.В. Климовой, Т.Б. Кононовой, Г.Н. Ульяновой, М.В. Фирсова, Л.В. Хоревой, и др.
Философскому осмыслению благотворительности как общественного явления посвящены исследования Р.Г. Апресяна, А.С. Дудкина, А.М. Капустиной, М.В. Малыгиной, О.С. Хлякина; социально-философские и социологические аспекты становления современного института солидарности и социального партнерства раскрыты в работах Э.Дюркгейма, П. де Беера, Ф. Костера, В.В. Парцвания-Чараия, Дж.С. Пачкория, отечественных исследователей Ю.Е. Благова, М.А. Вахтиной, Д.Р. Ивановой, Л.А. Ивановой, А.А. Ионова, А.Н. Нестеренко, Я.А. Новикова, П.А. Кропоткина, О.А. Оберемко, В.Н. Якимец.
Осмысление роли и места благотворительности в структуре социальной политики и экономики представлено в работах С.В. Буданцевой, В.Г. Варнавского, О.С. Голодок, Н.М. Загорулько, Е.А. Зеленовой, А.Н. Нестеренко, С. Туркина, Г.Л. Тульчинского, М.В. Фирсова, А.В. Христофорова.
Несмотря на то, что перечисленные аспекты рассмотрены достаточно глубоко и системно, до настоящего времени не была исследована социальная роль и социальный потенциал благотворительности в сфере социализации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Проблемы социальной адаптации воспитанников и выпускников
детских домов, школ-интернатов освещаются довольно широко в
современной социологической, психологической, педагогической
литературе: исследования М.С. Астоянц, Е.А. Бахтиной, И.Ф. Дементьевой,
О.А. Дорожкиной, И.В. Морозовой, И.Б. Назаровой, О.В. Неверовой, Р.В. Солнышкиной; социально-философский анализ данной проблемы представлен в работах Н.А. Сытых, Л.Н. Филипповой.
Особое место в своих исследованиях специалисты И.Ф. Дементьева, В.В. Клементьев, Е.Л. Разоренова, О.В. Соловьева, И.Н. Шатилов, Е.Л. Яковлева уделяют институту социальной работы, который выполняет функции социальной адаптации и социализации детей-сирот, оказывая им индивидуальную поддержку.
В качестве путей решения проблемы социализации детей-сирот исследователи предлагают совершенствование мер социальной поддержки выпускников, укрепление материально-технической базы детских сиротских учреждений, создание дополнительных образовательных возможностей для детей-сирот, организацию оздоровительных мероприятий. Однако, на наш взгляд, все эти методы окажутся малоэффективными, если не будут опираться на выверенную философско-методологическую базу, призванную обеспечить не формально-организационный, а мировоззренческо-личностный подход к проблеме становления социализации детей-сирот, в том числе посредством использования потенциала благотворительности.
Проблемы самореализации, становления и развития идентичности личности глубоко разработаны в трудах П. Бергера, А.В Брушлинского, Дж. Дьюи, Э.Дюркгейма, А.И. Ковалевой, Ч.Х. Кули, А.Н. Леонтьева, А. Маслоу, О.А. Оберемко, Т. Парсонса, К.С. Пигрова, М.В. Ромма, С.Л. Рубинштейна, Е.М. Сергейчик, Г. Теджфела, Г.Л. Тульчинского.
Понимание социализации как процесса становления личности, в
котором ей принадлежит активно-преобразовательная роль, глубоко
свойственно философии русского космизма (Н.А. Бердяев, В.И. Вернадский,
Вл. С. Соловьев, Н. Ф. Федоров, П.А. Флоренский). Осмысление и
практическое освоение наследия отечественной философской мысли
актуально как для современной социальной педагогики, так и для
концептуализации благотворительной деятельности в сфере социализации
детей-сирот. Современная интерпретация теоретико-методологического и идейного наследия русского космизма дана в исследованиях В.Н. Василенко, О.Д. Маслобоевой, Е.А. Плеханова, И.А Сафронова, С.Г. Семеновой, А.И. Субетто, Д.А. Урсула, А.В. Хуторского.
Проведенный анализ степени разработанности рассматриваемой диссертационной проблемы свидетельствует об определенной разобщенности и узкоспециализированной направленности имеющихся в современной науке исследований благотворительности, с одной стороны, а также социализации детей-сирот, с другой.
Объект диссертационного исследования: благотворительность как фактор становления личностной идентичности в современном российском обществе.
Предмет диссертационного исследования: влияние
благотворительной деятельности на процесс становления личностной идентичности на примере благотворителей и детей-сирот.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы на основе социально-философского анализа влияния благотворительности на процесс становления личностной идентичности обосновать стратегии современной благотворительной деятельности, направленные на решение проблемы социального сиротства.
Поставленная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих задач:
рассмотреть становление и развитие благотворительности в отечественной истории;
выявить базовые принципы благотворительной деятельности на основе анализа целей, потребностей и интересов благотворителя как действующего субъекта;
раскрыть коммуникативную природу социального партнерства как
перспективного направления развития современной
благотворительности;
выявить коммуникативный потенциал благотворительности в сфере
социального сиротства;
раскрыть педагогический потенциал русской философии космизма как методологии становления личностной идентичности с учетом специфики социализации детей-сирот;
предложить стратегические направления консолидации общественных усилий, нацеленных на решение проблемы социального сиротства с привлечением ресурсов благотворительности.
Теоретическая и методологическая основа исследования
Теоретическую основу исследования составляют идеи и концепции современных отечественных и зарубежных специалистов в области социальной философии. Специфика предмета исследования обусловила обращение к работам в области истории, педагогики, психологии и социологии.
Методологической базой диссертационного исследования являются
- историко-генетический метод, нацеленный на изучение
происхождения благотворительности, этапов и логики ее развития, анализ
причин модернизации организационных форм благотворительной
деятельности;
- историко-герменевтический метод, ориентирующий на установление
смысла стратегий социального воспитания в зависимости от исторического
контекста их формирования;
- метод системного анализа воспитательно-образовательной среды
государственных сиротских учреждений, дающий возможность рассмотреть
детский дом как динамичную структуру, тесно связанную с внешними
социальными системам, оказывающими влияние на процесс социализации
воспитанников;
-- философско-антропологический подход, направленный на уяснение
влияния благотворительной деятельности на развитие способностей человека
к диалогу с другими на основе принципов добровольности, равенства,
взаимного уважения, а также на процессы становления личностной идентификации как благотворителя, так и того, кому оказывается помощь.
В качестве эмпирических методов использовались включенное наблюдение, изучение и обобщение педагогического опыта детских сиротских учреждений, опыта благотворительной деятельности некоммерческих организаций Санкт-Петербурга, рефлексивный анализ личного профессионального опыта диссертанта.
Научная новизна диссертационного исследования
1. На основе социально-философского анализа исторически
сложившихся представлений о природе благотворительности как
социокультурного феномена предложена интерпретация оснований
благотворительной деятельности в рамках концепции инструментальной и
коммуникативной рациональности.
2. Обосновано влияние благотворительности на процесс развития
личностной идентичности субъекта благотворительной деятельности,
которая выступает сферой коммуникационного взаимоопределения личного
и социального.
-
Показано, что социальное партнерство как организационная форма совместной деятельности людей, основанная на принципах коммуникативности, является перспективным направлением развития благотворительности в современном обществе, поскольку позволяет эффективно и системно решать масштабные социальные проблем при условии взаимной ответственности и доверия партнеров.
-
Социально-философский анализ проблемы соотношения целей и средств социального воспитания с учетом специфики социализации детей-сирот выявил в качестве ключевой задачи общественного воспитания развитие социальной активности личности; эффективным практическим средством для решения этой задачи выступает в силу своей коммуникативной природы благотворительная деятельность, основанная на принципах диалогизма и солидарности.
5. Дано понимание социализации как становления личностной
идентичности, способности к свободному самоопределению человека в
процессе коммуникации с возрастающим множеством разнообразных
социальных общностей. В качестве одного из адекватных методов,
способствующих становлению личностной идентичности воспитанников
детских сиротских, предложена педагогика русского космизма.
6. В качестве основания социального проекта решения проблемы
социального сиротства предложены такие направления благотворительных
общественных инициатив, как содействие развитию социальной активности,
навыков коммуникативного взаимодействия воспитанников и выпускников с
социумом, способности к свободному и осознанному самоопределению и
самоактаулизации. Показано, что благотворительность является наиболее
адекватной сферой консолидации общественных усилий по реализации
такого проекта при условии сохранения равновесия инструментальной и
коммуникативной рациональности современной филантропии.
Положения, выносимые на защиту
-
Анализ исторически сложившихся представлений о природе, принципах и функциях благотворительности как социокультурного феномена, свидетельствует о том, что генезис благотворительности связан с рациональными и иррациональными аспектами жизнедеятельности субъекта. Эволюция современной благотворительной деятельности состоит в развитии ее мотивов от инструментально-технической к коммуникативной социально-ответственной рациональности.
-
Целью субъекта благотворительности выступает преодоление разрыва жизненно важных социальных связей, развитие личностной идентичности путем выхода за пределы индивидуального в процессе коммуникативного взаимодействия с другими. Благотворитель развивает личностную идентичность в диалогическом процессе воплощения индивидуального в социальном, основанном на принципах бескорыстия, взаимного уважения, ненасилия, созидательной любви и деятельного участия.
-
Перспективным направлением развития благотворительности в современном обществе является переход от широко распространенной практики пассивного спонсорства к воплощению идеи социального партнерства, понимаемого как сознательное взаимодействие социальных классов, групп, слоев в целях объединения ресурсов и усилий для совместного решения социальных проблем. Социальное партнерство как организационная форма совместной деятельности людей имеет коммуникативную природу, то есть предполагает взаимный процесс достижения согласия друг с другом на основе принципов добровольности, равенства, уважения партнеров, а также принципа соответствия целей и средств взаимодействия.
-
Социальное сиротство в наиболее острой форме отражает отчуждение личности как характеристику современного общества риска. Ключевой задачей общественного воспитания является развитие социальной активности личности, способности к коммуникации и консолидации. Современная благотворительность в форме социального партнерства, основанная на принципах диалогизма и солидарности выступает в качестве эффективного практического средства развития социальной активности у детей-сирот.
5. Социализация личности в рамках социально-философского анализа
представляет собой становление личностной идентичности, способности к
свободному самоопределению человека в процессе коммуникации с
возрастающим множеством разнообразных социальных общностей. Анализ
соотношения аспектов воспитательных систем в отечественной философии
свидетельствует о том, что педагогика космизма является одним из
адекватных методов становления личностной идентичности воспитанников
детских сиротских учреждений, способствующих творческой
самореализации личности посредством взаимодействия с другими, освоению
мира через самостоятельную продуктивную деятельность.
6. Социальный проект решения проблемы социального сиротства
должен включать благотворительные общественные инициативы,
направленные на содействие развитию социальной активности, навыков коммуникативного взаимодействия воспитанников и выпускников с другими людьми, способности к свободному и осознанному самоопределению. Благотворительность выступает в качестве наиболее адекватной сферы консолидации общественных усилий по реализации такого проекта при условии сохранения равновесия инструментальной и коммуникативной
рациональности современной филантропии.
Теоретическая и практическая значимость работы
В теоретическом аспекте исследование определяет основания благотворительной деятельности в рамках концепции инструментальной и коммуникативной рациональности. Разработан концепт социализации личности как становления личностной идентичности, в качестве одного из адекватных методов, способствующих становлению личностной идентичности воспитанников детских сиротских предложена педагогика русского космизма.
Анализ влияния благотворительности на процесс социализации выявил коммуникативный и нравственный потенциал современной филантропии для становления личностной идентичности и самореализации не только воспитанников и выпускников детских сиротских учреждений, но и самих благотворителей.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы для разработки специальных курсов по теории и практике социальной работы, а также благотворительной деятельности. Философско-методологическое содержание данного диссертационного исследования может быть использовано в качестве обоснования социального проекта по привлечению ресурсов современной благотворительности, государственной власти и бизнеса для решения проблем социализации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Результаты работы имеют важное практическое значение для становления и развития института социального партнерства и солидарности в современном обществе.
Структура работы отражает логику исследования и соответствует
порядку решения задач для достижения поставленной цели. Первая глава
посвящена исследованию феномена и базовых принципов современной
благотворительности, вторая – раскрывает интегрирующую
Философские аспекты исторических особенностей становления благотворительности в России и на Западе
Термины «благотворительность» и «филантропия», хотя и употребляются часто как синонимы, специалистами различаются. Если благотворительностью считается традиционная прямая поддержка бедных, больных, инвалидов, вообще обездоленных, то филантропия - более широкое понятие: кроме традиционной благотворительности, она включает и пожертвования бесприбыльным организациям, оказывающим бесплатные услуги всей общине, населению города, области или всей страны, (например, финансовая поддержка библиотек, музеев, учебных и медицинских учреждений, художественных коллективов). Однако в контексте данного исследования важнее инвариантное содержание понятий благотворительности и филантропии, нежели различия между ними.
Не менее распространенный сегодня термин «спонсорство» не имеет ничего общего с бескорыстной благотворительной помощью, так как подразумевает финансирование какой-либо деятельности как физических, так и юридических лиц с целью получения какой-либо материальной выгоды или прибыли, либо в обмен на рекламу.
Одним из первых отечественных исследователей благотворительности следует считать В.И. Герье, который выделяет следующие три ее формы: милостыня, богадельня и попечительство о бедных.
Первую, наиболее раннюю форму благотворения Герье характеризует как спонтанное проявление субъективного и случайного настроения: «Милостыня почти всегда доброе дело по отношению к тому, кто ее подает, но не всегда дело доброе по отношению к тому, кто ее получает»9.
Богадельня, являясь благотворительным учреждением, «должна служить источником постоянного, вечного благотворения, она предназначена не для случайных просителей, а для известного подбора нуждающихся: стариков, сирот и т.п. и имеет в виду оказать им не случайную помощь, а прочно обеспечить их судьбу»10.
Еще более высокий уровень организованности, осмысленности коллективной деятельности людей, направленной к добру, представляет собой, по мнению Герье, попечительство о бедных, которое принимает более широкие и сложные формы. Положительное отличие попечительства от милостыни в том, что оно оказывает не минутную помощь, а старается исцелить нужду в корне. При этом в отличие от богадельни попечительство помогает не только одиноким и беспризорным ценой вступления в закрытые заведения с однообразной жизнью и строгой дисциплиной, а помогает также на дому, не отрывая от жизни, не нарушая семейной связи. Еще одним преимуществом данной формы благотворительности Герье считает ее превентивный характер, возможность «оказывать помощь не только, когда уже наступила нищета, а предохранить от разорения, поддержать человека или семью, пораженных недугом или невзгодою, выручить их в беде, содержать во время болезни, доставить заработок, снабдить всем необходимым, чтобы возобновить самостоятельную жизнь. Поставляя себе такие цели, Попечительство может внести в благотворение новый, не применявшийся прежде, плодотворный принцип индивидуализации, т.е. сообразовать способ и размер помощи со свойствами и потребностями лица вспомоществуемого, может наблюдать за тем, как принята помощь, какие она имела последствия, какое влияние, - одним словом, оно может иметь воспитывающее значение, какого не могли иметь прежние формы»11. Таким образом, Герье обращает внимание на возможность и необходимость не только материального благотворения, оказываемого в форме милостыни и зачастую развращающего просителя, но и нравственного.
Герье обобщил в своей работе не только существовавшие в конце XIX века в России опыт благотворительности, но и аналогичный исторически сложившийся филантропический опыт Европы. Цель исследования, являвшегося итогом его работы в качестве члена Высочайше учрежденной Комиссии по пересмотру законов о призрении бедных, заключалась в том, чтобы предложить государственной власти теоретические основы для правильной и эффективной постановки социальной работы в России. Одним из результатов этого исследования становится осознание того факта, что вопрос благотворительности, имевшей первоначально субъективный и нравственный характер, становится рано или поздно вместе с тем вопросом государственным, подлежащим разрешению законодательным путем, ибо «вполне целесообразна может быть их (Попечительств) деятельность лишь тогда, когда она повсеместно приведена в стройную систему, а это возможно лишь при участии местных, общественных и общих, государственных властей»12.
В этой связи следует заметить, что в России XIX - начала XX вв. общественная и частная благотворительность получила значительное распространение и демонстрировала высокую степень развития добровольной инициативы. Именно через частные пожертвования финансировались социальные программы городского и земского местного самоуправления, шла поддержка сотен благотворительных заведений, даже находящихся под государственной юрисдикцией. Только с 1890-х гг. эти вопросы начали ставиться на правительственном уровне в надлежащей форме, когда после бедственного голода 1891-1892 гг. пришло осознание роли государства в развитии социальной сферы.
Критерии истинной благотворительности
В Новое время сложились две основные философские традиции трактовки понятия блага. Первая традиция исходила из того, что в основе человеческих добродетелей лежит разумное начало, вторая же выводила добродетели из эмоционально-чувственного начала. Принципиальное противоречие этих двух подходов состоит в том, что совершенно различно понимается процесс формирования индивидуальных добродетелей: в первой традиции они являются результатом воздействия на человека естественной среды, во второй же -добродетель суть врожденные качества конкретного человека.
На наш взгляд, именно это противопоставление двух оснований нравственности – рационального и иррационального лежит в основе того противоворечия в моральной оценке понятий благо-деяния, благо-творения, о которой мы говорили выше.
Если представление о том, что есть истинное благо, настолько социально и исторически детерминировано, то тем более пристальное внимание следует уделить выявлению сущности понятия благодеяния, а также выявлению критериев истинной благотворительности как особой социальной формы воплощения благодеяния.
Многочисленные определения благотворительности можно свести к определению ее как «безвозмездной деятельности по созданию и передаче финансовых, материальных и духовных ценностей (благ) для удовлетворения насущных потребностей человека, социальной группы или более широких общностей, попавших в трудную жизненную ситуацию»34. Ключевыми в данном определении являются оценка такой помощи как безвозмездной, а также нацеленность ее на положительные изменения в жизни конкретного человека и социума.
Именно эти два пункта – мотивы и функции благотворительности и вызывают основной скепсис и сомнения в ее истинности. Р.Г. Апресян, предлагая типизацию традиционной критики филантропии, выделяет социалистическую, фельетоническую, утилитаристскую и этическую критику35.
Социалистическая критика, направленная на вскрытие социального смысла благотворительности, предостерегает от упования на то, что посредством развития благотворительности можно покончить с больными вопросами общественной жизни. Более того, филантропия, с этой точки зрения, бессмысленна и безнравственна, поскольку она не исправляет, но только усугубляет положение бедных и обездоленных людей. Она является лишь респектабельным прикрытием эксплуататорской природы классово-антогонистического общества. В морально-психологическом плане это самообман нечистой совести эксплуататоров и обман ими эксплуатируемых. Наряду с этим обращается также внимание на то, что в капиталистическом обществе филантропия выступает разновидностью бизнеса, причем весьма выгодного, формой правления, воздействия на идеологию и массовое сознание.
Самый яркий пример социалистической критики филантропии находим в работе Поля Лафарга «О благотворительности»: «Христианская деятельная любовь, которая в глубоком смирении требует от богача лишь крупицу от избытков его, является, однако, добродетелью, которая приносит весьма осязательную выгоду. Не нарушая привычек богача, не стесняя его в удовлетворении порочных потребностей, не ограничивая его в наслаждениях, не требуя от него ни малейшего физического или умственного напряжения и не стоя ему больших денег, христианская деятельная любовь в то же время служит для него источником общественного почета, обыкновенно связанного с каждым актом великодушной щедрости. А сверх того она еще обеспечивает ему местечко в раю, ибо, как говорит апостол Петр: «за любовь будет отпущено вам много грехов». Но деятельная любовь оказывает и другие важные услуги, о которых ее проповедники и апологеты предусмотрительно стараются умолчать. Милосердие служит низким средством, с помощью которого портят характер бедняка, унижают его человеческое достоинство и уважение к самому себе и приучают его переносить с терпеливостью овцы несправедливую и горькую долю. Только общество, доводящее до крайних пределов эксплуатацию бедных, могло ухитриться возвести на пьедестал духовной и социальной добродетели затрату, приносящую такие сказочно-ростовщические проценты»36.
Следует согласиться с Р.Г. Апресяном, который указывает на то, что эта критика носит социологический, а не этический характер, отвлекаясь от внутренней сущности филантропии, которая будучи социальным явлением, характеризуется внутренней разнонаправленностью. «Так, благотворительность, в чем бы она ни заключалась, может использоваться для камуфляжа партикулярных интересов организаторов благотворительной акции. Но благотворительность сама по себе, например, оказание помощи больным и неимущим или поддержка молодых дарований, и камуфляж партикулярных интересов – явления, по природе своей различные. Своекорыстие не становится возвышеннее от того, что оказывается прикрыто филантропией, но и филантропия сама по себе возникает отнюдь не вследствие своекорыстия»37.
С рациональной точки зрения Лафарг прав и благотворительность неспособна достигнуть своих конечных целей – избавить общество от нищеты, так как такие задачи могут быть решены лишь при социально-экономическом преобразовании общества. Однако если встать на иррационально-чувственную позицию, нельзя не признать, что возможность разрешения проблем хотя бы малой части общества, помощь в беде одному единственному человеку стоит усилий, подобно тому, как Достоевский не оправдывает счастье всего человечества ценой слезы одного ребенка, уравнивая в нравственном отношении эти величины.
Утилитаристкая критика филантропии, выделенная Апресяном, также указывает не только на неспособность благотворительности выполнить свои функции: решить поставленную перед ней по определению задачу снижения уровня социального неблагополучия в обществе, но и напротив, увеличивает его. Утилитаристская критика ставит вопрос о справедливости благотворительности в политико-экономическом контексте, ведь она удовлетворяет потребности нуждающихся без опосредования трудом. Гегель критикует филантропию с этой позиции следующим образом. «Если возложить на богатые классы прямую обязанность сохранить для обедневшей массы населения подобающий уровень жизни или если бы для этого нашлись прямые средства в другой публичной собственности (в богатых лечебницах, благотворительных учреждениях, монастырях), то существование нуждающихся было бы обеспечено без опосредования его трудом, что противоречило бы принципу гражданского общества и чувству независимости и чести его индивидов; если бы эти средства были опосредованы трудом (предоставлением работы), то увеличивалась бы масса продуктов, переизбыток которых при отсутствии потребителей, самостоятельно производящих соответственно потреблению, и составляет то зло, которое обоими названными способами лишь увеличивалось бы. В этом сказывается, что при чрезмерном богатстве гражданское общество недостаточно богато, т.е. не обладает достаточным собственным достоянием, чтобы препятствовать возникновению переизбытка бедности и возникновению черни»38.
Соотношение аксиологического и методологического аспектов в русской философской педагогике
Философия педагогики со времен Платона обращалась к проблеме личностного становления человека, предлагая на одном полюсе авторитарные воспитательные формы, на другом – идеи свободного воспитания.
Историческое начало «педагогики свободы» было положено Жан-Жаком Руссо, французским философом-просветителем, утверждавшем природное совершенство человека как исходный принцип педагогики.
Главным педагогическим сочинением Руссо, посвященным проблемам воспитания личности, стал роман-трактат «Эмиль, или О воспитании». Ситуация, созданная автором в романе, позволяет ему выразить свои педагогические идеи наиболее полно. Маленький Эмиль в раннем детстве остается сиротой, и все обязанности и права родителей берет на себя воспитатель. Максимально лишенная таким образом внешних социализирующих воздействий личность воспитанника формируется почти полностью как результат многолетних усилий своего педагога.
Традиционное для эпохи Руссо авторитарное воспитание, вся внутренняя логика которого ставила воспитателя и воспитуемого в отношения диктатора и раба, было введено иезуитами. Авторитет учителя учащийся должен был признать беспрекословно и принять как догму, истинность которой не нуждается в доказательствах. В смягченной форме такие субъект-объектно ориентированные педагогические принципы находят отражение и в современных воспитательных системах и получают особенное распространение в образовательных учреждениях для детей-сирот. Такое воспитание не может создать людей, мыслящих свободно, действующих сознательно, способных взять на себя ответственность за свои поступки и судьбу. Руссо одним из первых провозгласил, что неадекватное, неориентированное на потребности формирующейся личности воспитание ломает внутренний мир ребенка, уничтожает заложенные в нем природой хорошие качества.
Однако противопоставляя системе авторитарного средневекового воспитания собственную, по сути утопическую, систему, Руссо не смог разрешить обозначенный выше конфликт. Выдающийся российский педагог и философ Сергей Иосифович Гессен, показал, что авторитарная педагогика приобретает у Руссо иную форму, сохраняя кардинальное противоречие свободной педагогики: «Но чего хочет Эмиль? Что он спрашивает? Он хочет и спрашивает именно того, чего желает, чтобы он хотел и спрашивал, его воспитатель Жан Жак. Эмиль находится под неустанным контролем Жан Жака, подобно тени следящего за каждым его шагом и расставляющего перед ним сеть искусно подстроенных случаев. Каждое «самостоятельное» действие ученика есть плод искусной махинации его воспитателя»59.
Искусственная ситуация изолированного от внешних воздействий воспитания, созданная воображением автора, в действительности ограничивает и искажает природу ребенка, который подпадает под «неустанный контроль», значительно более тотальный и авторитарный, чем имеющий место даже в самых старомодных и рутинных педагогических моделях.
Гессен видит роковую ошибку в том, что «свобода понимается Руссо чисто отрицательно, как отсутствие внешнего гнета. Она для него не цель, а факт воспитания»60.
Возможно, в незавершенном романе «Эмиль и София или Одинокие», который является продолжением педагогического романа, Руссо сам критически оценивает предложенную им систему воспитания, ведь благополучие героев оборачивается в нем трагическими изменениями в их жизни. Выросшие в деревне, в условиях, единственно, по Руссо, соответствующих задачам воспитания, герои оказываются в Париже и становятся жертвами развращающего влияния городской цивилизации. Вероятно, система воспитания, полученного героями, не проходит суровое испытание жизнью именно в силу своей изолированности и оторванности от ее реалий.
В России апологетом свободного воспитания был Лев Николаевич Толстой, которому принадлежит бесценный опыт создания уникальной педагогической системы в Яснополянской народной школе. В отличие от Руссо, главную беду сложившейся модели образования Толстой видел не в порабощающей связи школы с существующими формами и институтами общественной жизни, но, напротив, в полной оторванности школы от жизни.
По замыслу Толстого, крестьянские дети учатся только тому, что им интересно и в таком режиме, который им удобнее. Решающая роль отводится в такой системе свободному развитию индивидуальности, ничем не ограниченному, не оформленному.
Однако в этом случае разрешение противоречия лишь смещается в противоположную сторону. Толстого, как и Руссо, не миновала печальная закономерность, проявляющаяся при попытке односторонней реализации любого радикального идеала. Всякий радикализм (в данном случае - радикализм свободы), реализуемый односторонне, то есть путем тотального отрицания своей противоположности (в данном случае – усвоения культурных и правовых норм), реализуемый вне диалектики свободы и необходимости, обречен на крах, на вырождение в собственную противоположность.
Свобода – это способность и возможность субъекта действовать в соответствии со своими интересами и потребностями, опираясь на внутреннюю духовность.
Яснополянская школа привела Толстого к горькому опыту: если школа не вводит четких правил внутреннего порядка, в том числе и дисциплинарного характера, она оказывается не в состоянии оградить детей от принуждающе действующих факторов внешней среды: дурные привычки, мнение толпы, влияние испорченных старших детей и проч. Полная отмена четких педагогических правил игры – дисциплины - открыла школьные двери господству бессознательного неорганизованного принуждения среды и произвола самости учащихся. Фактически свобода у Толстого вырождается в произвол.
Социализация детей-сирот как процесс становления целостной личности
Критикуя теорию «свободного образования», великий русский педагог и философ С.И. Гессен противопоставляет анархистскому идеалу свободы как «свободы от принуждения» понимание свободы как принципиально творческого акта: «Свобода есть не столько факт нашей жизни, сколько встающий перед нами долг, задание»69.
Философско-педагогическое наследие С.И. Гессена - уникальное явление в истории русской мысли. «Теория Гессена стала итогом философских споров о смысле и задачах образования, которые проходили в России на протяжении целого столетия», - отмечает исследователь творчества и биографии философа педагогики В.А. Кравцов70.
Принципиальное понимание «свободы как долга и задания» – характерная особенность философии русского космизма, неслучайно В.В. Зеньковский усматривал близость концепции Гессена принципам метафизики Всеединства Вл.С. Соловьева.
Но сам термин «космическое воспитание» принадлежит современнику С.И. Гессена, русскому педагогу, выдающемуся отечественному теоретику и пропагандисту свободного воспитания Константину Николаевичу Вентцелю (1857-1947).
Разрабатывая одним из первых педагогические проблемы ноосферы и экологии духа, К.Н. Вентцель оставил потомкам труды по философии и богословию, политологии и культурологии, этике, психологии и педагогике.
В своей работе «Проблема космического воспитания», написанной в 1925 году, Вентцель представляет следующее логическое обоснование самой возможности постановки вопроса о космическом воспитании. «Мы говорим о социальном воспитании, о воспитании человека как члена общества; в педагогике даже возникло целое течение, носящее название «социальная педагогика». Но человек не только часть некоторого социального целого, будет ли это целое называться семьей, народом, классом, человечеством, - он также часть того целого, которое мы называем вселенной или космосом, каковой мы тоже могли бы рассматривать как своего рода универсальное общество, охватывающее в себе все существа, стоящие только на различных ступенях развития. То, что человек представляет часть космоса, есть факт, с которым так или иначе надо считаться, и если мы говорим о воспитании человека в качестве члена человеческого общества более или менее широких размеров, то является также совершенно правомерным говорить о воспитании человека в качестве члена космоса как гражданина вселенной»71.
Итак, наиболее зрелой разновидностью аксиологического подхода к воспитанию в русской философии следует считать педагогику русского космизма, берущую начало от персонализма Бердяева, метафизики Всеединства В. Соловьева, философии общего дела Н. Федорова.
Один из современных исследователей и пропагандистов теории космического воспитания А.В. Хуторской дает следующую интерпретацию идей русского космизма72, содержащихся в работах Н. Ф. Федорова, Вл. С. Соловьева, К. Э. Циолковского, П. А. Флоренского, Н. А. Бердяева, Д. Л. Андреева и др.
Образование – это не столько «заказ» социума, сколько миссия человека во Вселенной. Человек равновелик миру, следовательно, его предназначение – вселение в свой мир.
Вселение происходит через самостоятельную продуктивную деятельность образовывающегося человека. Смысл творчества заключается в самой природе человека. Осуществляемое каждым индивидуально, творчество имеет общечеловеческий, космический характер.
Образование – это поиск нового, свободное открытие мира. Образование является открытым, направленным на освоение неизвестного, а не только на изучение известного. Образование – суть творение, а не присвоение.
Образование человека имеет смысл связи времен, создавая будущее, он «воскрешает» прошлое, изучая прошлое – создает будущее. Через личную деятельность в историческом времени человек становится участником культурно-исторического процесса человечества. Содержание образования заложено в реальной действительности. Образование начинается с «малой родины», постепенно расширяемой вовне. Пути и методы познания отыскиваются в самой познаваемой реальности, намечаются из объектов бытия. Познание объекта происходит с помощью всего комплекса качеств человека – от физических, чувственных до духовных и душевных.
Интересно, что космическая педагогика, берущая начало в отрицающей примат патриархально-родовых ценностей философии Н.Бердяева («личность есть ценность, стоящая выше государства, нации, человеческого рода, природы, и она, в сущности, не сходит в этот ряд»73), возвращается к ним на качественно новом, более высоком уровне в философской доктрине Н. Федорова, который утверждает, что не любовь к детям должна иметь первостепенное значение, а любовь детей к родителям. Сыновняя любовь к отцу (шире – к предкам) есть высший род любви. Любовь сына и дочери достигает своего совершеннолетия тогда, когда она приводит к делу воскрешения отцов, родителей.