Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Насилие как социальный феномен 13
1.1 . Философская семантика насилия 13
1.2. Сущность информационного насилия 47
Глава II. Культурная эволюция информационного насилия 80
2.1. Насилие в информационном обществе 80
2.2. Превенция информационного насилия: возможности и границы 114
Заключение 149
Библиография 155
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена трансформационными процессами, происходящими в обществе, включающими в себя экономические, политические и социальные перемены, неизменно влекущие за собой изменения в общественном устройстве. Современное общество характеризуется невиданным ранее увеличением влияния информационной составляющей на социальное бытие, какими бы концептуальными характеристиками мы его не награждали - постиндустриальное, информационное, рыночное, гражданское.
Вырабатывая нормативные определения действительности, формируя потребности, взгляды, оценки и предпочтения, средства массовой коммуникации являются одной из конститутивных составляющих социальной реальности. Появление новых информационных технологий закладывает прочную основу для развития мирового информационного сообщества. В развитых странах этот переход приведет к изменению социальных и экономических отношений. Противоречия интеграционных стратегий глобализации и регионализации конструируют новые информационные и виртуальные потоки, продуцирующие информационное насилие и стремящиеся к собственной власти, господству слова.
Функционирование государства, его социальная, политическая, экономическая, индустриальная сфера находятся в прямой зависимости от работы информационных сетей, систем связи и управления, программного обеспечения, составляющих техническую базу информационного пространства. Данная взаимосвязь сегментов инфраструктуры государства зависит от надежного функционирования средств передачи и обработки информации, и возникающие в этой связи новые реалии не могут не учитываться мировым сообществом. Сегодня жизнедеятельность общества осложняется вектором агрессии и насилия, их специфического преломления, соответствующего социально-экономической
и культурной ситуации региональных пространств и временных характеристик социума. На фоне явлений кризиса и нестабильности информационное насилие оказывается неизбежным сопровождением общественного бытия.
В современном обществе сложилась система государственного и частного информационного насилия. Средства массовой информации навязывают выгодные им и их реальным хозяевам оценки, мнения, электоральное поведение. Информационным насилием являются прославление культа силы и гангстеризма, вестернизация либо, наоборот, заполнение вульгарной отечественной эстрадой экранов телевидения и кинематографа. Насилие входит в язык, семантику передач, повседневные коммуникации.
Сегодня чрезвычайно актуально внесение терминологической ясности в категориальный аппарат социальной философии, включая понятия информационного насилия и информационной безопасности, которые выступают продуктом социального конструирования, кодирования в культуре, приобретения собственной семантики за счет взаимодействия разнообразных культурных дискурсов.
Все перечисленное актуализирует проблему информационного насилия, презентируя ее как социально - философскую проблему, связанную с истоками бытия и экзистенции человека. Обостряется необходимость развития философской теории информационного насилия как обобщения и рефлексии феномена насилия в информационном поле. При этом важно привлечь как отечественные, так и зарубежные разработки, раскрыть концептуальный аппарат предлагаемой тематики и показать возможности практических приложений данной проблемы.
Степень разработанности проблемы. Тема диссертационного исследования является междисциплинарной, исследуемая проблематика прорабатывается в социальной философии, социологии, психологии, теории массовых коммуникаций. Хотя каждая из этих дисциплин опирается на собственные традиции и использует свойственные ей методы, исследования, проводимые по данной проблеме, несомненно, являются взаимодополняющими.
Среди исследований отечественных и зарубежных авторов, посвященных анализу различных аспектов информационного насилия, можно выделить работы таких авторов, как Г.С. Батыгин, Ж. Бодрийяр, Р.А. Борецкий, А. Гугген-бюль, М.М. Назаров, Г.Г. Почепцов. Концепция информационного общества является разновидностью теории постиндустриального общества, основу кото-. рого заложили Д. Белл, 3. Бжезинский, Э. Тоффлер. Их концепции часто вызывают критику со стороны гуманистически ориентированных авторов, отмечающих несостоятельность технологического детерминизма, указывающих на негативные последствия компьютеризации общества. Среди важнейших научных трудов, создавших методологическую основу исследований информационного общества, можно выделить работы П. Дракера, С.Г. Ивченкова, М. Кас-тельса, Н. Лукмана, М. Маклюэна, Д. Мартина, Е. Масуды, Г. Молитора, Н.А. Негодаева, В.В. Печенкина, Д. Робертсона, А. Столярова, А. Турена, А.Ю. Шеховцева, X. Шпиннера. Проблему информации в целом исследовали: А.В. Айламазян, Дж. Бенигер, X. Бренсон, Л. Бриллюэн, И. Вейс, Н. Винер, А.И. Колмогоров, X. Найксвит, П.С. Поспелов, Е.В. Стась, А.И. Суханов, А. Урсул, Р. Фишер, В. Хагемон, Р. Хартли, Т. Хелви, К. Шеннон, У. Эшби. Соотношение насилия и власти в своих работах затрагивали М. Вебер, Ф. Ницше, М. Фуко. Анализом эффектов средств социальной и массовой коммуникации занимались П. Лазарсфельд, Г. Ласвелл, У. Липпман, Р. Мертон, М.М. Назаров, Э. Ноэль-Нойман, С.С. Перекатнов, Е.Ю. Стриганкова.
Теоретической базой диссертационного исследования явились труды по философии, социологии, психологии русских и зарубежных классиков, современных авторов. Проблемой теории насилия и ненасилия занимались мировые знаменитости М. Ганди, Л.Н. Толстой, М. Кинг, а также известные отечественные ученые А. Гжегорчик, Я.И. Гилинский, П.Е. Матвеев. Социальный и философский контексты насилия показаны в работах О.В. Башкатова, А.А. Гусейнова, В.Г. Федотовой. Феномен социального насилия нашел свое отражение в работах П. Бергера, П. Бурдье, М. Кастельса, Т. Лукмана, Г. Маркузе, Дж. Мида.
Исследованиями психологии насилия занимались К. Брон, Д. Иванчек, Дж. Кобрин, Д. Левинсон, Р. Лэнг, Э. Миллер, Т.Я. Сафронова, Е.Т. Соколова, Д. Финкелхор, Е.Н. Цимбал.
Современные теории агрессивного поведения, выступающего потенциальным источником насильственных действий, содержатся в работах Л. Берко-вица, Г. Зиммеля, Б. Скиннера, 3. Фрейда. Для интерпретации всего комплекса источников распространения насилия особую значимость представляют исследования социального неравенства П. Бурдье, М. Вебера, Э. Гидденса, И. Ильина, Т. Парсонса, Ж. Руссо. Проблемой деструктивности человеческого поведения занимались А. Кестлер, Э. Фромм. Проблему виртуальной реальности как формы информационного пространства рассматривали Е. Баксанский, А. Бюль, М. Вейнстейн, Д.В. Иванов, С.Н. Коняев, СВ. Коловоротный, А. Крокер, Н. Луман, М. Паэтау, В.В. Печенкин, B.C. Свечников, В.Н. Ярская.
Среди работ, посвященных концепции социальных сетей, можно отметить исследования Г.С. Батыгина, Л. Берковица, Л.И. Вассермана, Б. Веллмана, Т.И. Заславской, П. Марсдена, С. Ноука, В.В. Радаева, А. Фримана. Из наиболее известных исследователей пропаганды следует выделить Ф. Знанецкого, Е.В. Клеппера, П. Лайндбарджера, К. Ховленда. Среди исследователей модели дерегулирования в области печатных и электронных средств коммуникации можно выделить Т. Адорно, Н. Гарнема, Э. Хаага, М. Хоркхаймера, Т. Элиота.
Проблеме информационных и психологических войн, а также информационной безопасности большое внимание в своих исследованиях уделяли В.А. Братчиков, А.И. Воеводин, В.А. Галатенко, Г.В. Грачев, Ю. Кожух, В.Г. Крысько, А. Лазарев, В. Лисичкин, С. Поликарпов, Г.Г. Почепцов, Л.В. Ра-китянская, СП. Расторгуев, Л. Шелепин. Различные аспекты этико-правового характера информационных технологий отражены в работах И.Л. Галинской, Д. Джонсон, И.А. Кононова, Дж. Мура, А.И. Панченко, Дж. Снэппера, Р. Спи-неллы, Л. Флориди. Исследованием проблем психологического, в том числе насильственного воздействия интернет-технологий на индивида и общество за-
нимались О.Н. Арестова, Л.Н. Бабанин, Е.П. Белинская, А.Е. Войскунский, А.Е. Жичкина, А. Купер, Дж. Маркоф, O.K. Тихомиров, Дж. Сулер, К. Хефнер. Идеи включенности агрессии и насилия в формах дискурсивного и семантического расизма содержатся в работах В. Воронкова, О. Карпенко, А. Осипова, В. Ярской.
Однако, несмотря на обилие публикаций по самым различным направлениям рассматриваемой проблемы, пока практически не встречаются работы со специальной акцентуацией социально-философских проблем насилия в его информационных формах, с разработкой типологии информационного насилия и возможностей его превенции. Отмеченные обстоятельства в значительной степени обусловили выбор темы исследования.
Теоретические и методологические основания диссертации представлены как: способ философской рефлексии насилия, привлекающий социально-философский и аксиологический контексты; междисциплинарный и функциональный подходы к информационному насилию; единство гносеологического и онтологического аспектов; научного анализа с научными методами теоретического моделирования и обобщения. Мы опираемся на теории насилия, его соотношения с деятельностью социального субъекта, включенности в дискурс: А.А. Гусейнов, А.В. Дмитриев, В.Г. Федотова, В.Н. Ярская. В диссертации привлечены концепции субъективной деятельности и информационных взаимодей-ствий: А. Гжегорчик, Я.И. Гилинский, М.М. Назаров, В.В. Печенкин, Г.Г. Почепцов, А.Ю. Шеховцев. В основу нашего философствования легли гуманистические идеи толерантности и ненасилия М. Ганди, М. Кинга, Л.Н. Толстого.
Объектом диссертационного исследования является насилие как феномен информационного пространства, компонент деятельности социального субъекта разных уровней, функционирующий в современной культуре социальных коммуникаций и трансформаций. Предметом диссертационного исследования выступает информационное насилие в формате его социального генезиса, направленности и типологии.
Состояние разработанности темы диктует цель исследования - осуществить социально-философский анализ происхождения, эволюции, функционирования и превенции информационного насилия.
Достижение этой цели предопределяет ряд исследовательских задач:
осуществить социально-философскую рефлексию идеи и категории насилия;
исследовать генезис понятия, уточнить дефиницию информационного насилия;
выделить свойства и характеристики информационного насилия;
осуществить типологизацию информационного насилия;
выявить формы и механизмы действия информационного насилия в информационном обществе;
разработать рекомендации по превенции информационного насилия.
Научная новизна диссертационного исследования определяется оригинальностью поставленной задачи и авторского анализа социально-философских проблем информационного насилия, самой постановкой цели и междисциплинарным подходом к анализу места информационного насилия в современном обществе трансформаций. Результаты исследования, представляющие научную новизну, состоят в следующем:
выделены социокультурные источники и основания насилия, исследованы теоретические предпосылки формирования философской теории насилия в контексте информационного подхода;
предложена авторская интерпретация сущности, генезиса и места насилия в структуре информационной картины мира;
раскрыта специфика информационного насилия, выявлены его основные свойства и характеристики;
предложена авторская типология информационного насилия;
выявлены формы и механизмы воздействия информационных технологий на политические, экономические, социальные процессы жизни общества;
- сформированы рекомендации по превенции и устранению последствий информационного насилия, обозначены границы и пределы превентации.
Изложенные выше результаты отражают новизну исследования и позволяют определить
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:
Нарушение равновесия между родовой и видовой сущностями человека, связанное с распадом механизмов социализации, приводит к освобождению антисоциальной энергии с последующими колоссальными потрясениями для всего общества в различных формах насилия. Несмотря на некоторые природные и антропологические предпосылки насилия, оно по своей сути есть феномен культуры, институциальный атрибут социальных процессов и отношений. Имея универсальный характер, социальное насилие конкретизируется в открытых и закамуфлированных формах локально определенных сфер всей общественной жизни. В социальной, политической, экономической, духовной, семей-но-бытовой сферах оно выступает как детерминированное социально-значимой информацией силовое или несиловое воздействие, противоречащее закономерному ходу событий: физическим и биологическим закономерностям, юридическим нормам, моральным принципам. Информационная компонента насилия содержится на любом этапе развития общества, в любых формах насилия, модулируя их и являясь атрибутом насилия.
Информационное насилие в широком смысле, предполагающем существование информации в любых социальных системах - это не силовое (не вещественное и не энергетическое) упорядоченное воздействие на объекты, носящее антисоциальный либо антиличностный характер. Информационное насилие, имея природные предпосылки, выступает особой формой социального насилия, где информационная составляющая в результате инверсии приобретает самостоятельную сущность, на основе силовых: вещественных и энергетических процессов. Его распространение связано с антропологическим кризисом, модернизационным шоком, распадом традиционных культур, освободившим
деструктивные и антисоциальные импульсы. В узком смысле информационное насилие - не силовое воздействие на ментальную сферу.
С эволюцией общества информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер (при этом вещественные и энергетические компоненты не исчезают), происходит дифференциация информационного насилия. Основные свойства информационного насилия: нелинейность, скрытность, максимальная дальность и скорость воздействия, кумулятивность, невещественный и неэнергетический характер, нелокализованность в социальном времени и пространстве, возможность фокусировки, селективность, опосредованный характер социального воздействия, возможность клонирования, виртуальный характер. Данные свойства не существуют изолированно, а образуют систему атрибутов и модусов информационного насилия.
В контексте современной социокультурной ситуации информационные потоки включены в существующие тенденции культурного развития, нелинейность эволюции культуры, сложные социальные трансформации. Процессы глобализации культуры дополняются усилением влияния локальных культурных течений, этнизации социальных конфликтов. Монополизм глобальной транскультуры, компьютерных сетей, профессиональных и потребительских сайтов таит опасность поглощения индивидуализированных социальных субъектов, которые не в состоянии идентифицировать себя в собственной локальности. Идентичность индивидов оказывается под сомнением, здесь создается граница, переступив которую, информация становится насилием. Типологизацию информационного насилия можно осуществлять по следующим принципам: в зависимости от того, кто является субъектом и объектом насилия: отдельные физические лица, группы, компании; в зависимости от способов и механизмов осуществления насилия (вербальное, невербальное, аудиовизуальное); в зависимости от степени проявления насилия: явное и латентное, непосредственное и опосредованное. Причем, типологизация с позиций объекта и субъекта, меж-
ду которыми может происходить инверсия (хотя и не в полной мере) является основной.
Социальные институты - государство, СМИ, образование, семья - устойчиво воспроизводят информационные и социальные практики, в том числе социальные действия, связанные с насилием и агрессией. Основными генетическими источниками экстремизма и насилия выступают конструирующие их духовные, культурные, экономические, политические, психологические и языковые источники. Симулякр насилия, возникающий в прессе, радиопередачах, телевизионном экране, - это информационное насилие, заключенное в самой природе образов. Основными формами информационного насилия являются: информационный прессинг, искаженная информация, недостаточная информация, нелегитимная информация. Отсюда, наиболее общими механизмами являются: информационное давление, искажение информации, утаивание информации, незаконное получение информации. Взятие власти над объектом происходит посредством дискурсивного акта, фактом своего выполнения создающего соответствующее состояние социального объекта.
Информационная безопасность должна рассматриваться в контексте социальной безопасности бытия человека, а концепция информационной безопасности должна быть прописана в контексте концепции прав человека. Превенция информационного насилия, носящего частный, конкретный характер, не только необходима, но и возможна. Информационное насилие возникает в социальном взаимодействии объекта и субъекта, осуществляемом как столкновение культурных и социальных установок в едином социальном хронотопе. Поэтому актуальной становится уже не защита информации, а защита от информации, для предотвращения насилия возможно разделение времени и пространства агентов и реципиентов насилия, либо устранение конфликта установок. Опасность глобального информационного насилия полностью неэлимини-руема, поскольку существуют проблемы контроля над усложняющимися ин-
формационными системами. Отсюда возникает необходимость добровольных и законодательных ограничений развития информационных систем.
Научно-практическая значимость исследования. Полученные в ходе ис-
~ следования результаты и выводы представляют определенную значимость для
развития социально-философских исследований проблемы информационного насилия. Концептуализация представлений об информационном насилии дает возможность развивать научные представления на более определенном, систематизированном поле, что может быть востребовано академической социально-философской и социологической наукой. Данные, полученные в результате диссертационного исследования, могут быть использованы в курсах по соци-
щ альной философии, философии массовых коммуникаций, философии культуры.
Полученные результаты могут быть привлечены к программам гражданского образования, разработке курсов для студентов, магистрантов и аспирантов гуманитарных направлений, практических рекомендаций организациям и ведомствам.
Структура диссертации определена поставленными задачами и состоит из введения, двух глав (четырех параграфов), заключения и библиографии.
Философская семантика насилия
Насилие - это социальный феномен, весьма сложный, многоаспектный по своей структуре и включенности в социальные сети. События последнего времени в России - погромы на рынках, теракты, массовые беспорядки на Манежной площади после проигрыша российской футбольной сборной на чемпионате мира 2002 г. и, наконец, убийства детей мигрантов в Волгограде и Санкт-Петербурге - позволяют говорить о серьезном социальном явлении и требуют серьезного объяснения различных форм насилия.
Вместо бесконечных сетований по поводу эскалации насилия, огрубления нравов и усугубления продажности общества, внимание философа, как нам представляется, должно быть сосредоточено на глубинно-бытийном философском и психологическом значениях феномена насилия. Насилие, на словах отвергаемое многими, одновременно несет в себе черты архетипического притяжения, могучей привлекательности. Потребность в насилии исходит из глубочайших недр души, является антропологической константой и непреходящим феноменом культуры.
Для того, чтобы избавить нашу культуру от ощутимого привкуса насилия, необходимо со всей серьезностью отнестись к тому факту, что насилие как таковое наделено зловещей, магической силой. Без ясного осознания присутствия насилия в умах и сердцах, эффективное противостояние его эскалации невозможно. Очарование, идущее от него, слишком велико, чтобы от насилия можно было избавиться лишь путем простого запрета1.
В современной науке существует множество определений данного понятия. Для начала необходимо рассмотреть природу насилия, стоит ли возводить насилие к врожденному инстинкту, или оно является побочным следствием процессов, вышедших из-под контроля. Так, 3. Фрейд со временем пересмотрел свою первоначальную концепцию либидо, единственной силой которого был Эрос, дополнив ее так называемым влечением к смерти, в основе которого заложена идея изначально деструктивного потенциала агрессивной энергии.
Многие высказывались, что само появление насилия не дает оснований судить о последнем как о чем-то изначально присущем человеческому поведению. По мнению К. Лоренца, агрессия является не реакцией на внешние воздействия, а настоящим инстинктом самосохранения. По его мнению, в настоящее время возможностей перевода проявлений бессознательной (инстинктив-ной) агрессивности в социально безвредное русло не существует .
Для объяснения происходящего в России всплеска информационного насилия, стоит обратиться к концепции природы человеческой агрессии, восходящей к идеям Э.Фромма. Мы не можем в нашем исследовании связывать проявления информационного насилия, подобно человеческой агрессивности, исключительно только с раскрепощением инстинктов. Объяснение их истоков следует искать не в унаследованном от животного разрушительном инстинкте, а в тех факторах, которые отличают человека от его животных предков. Проблема в том, чтобы выяснить, насколько социальные условия существования человека ответственны за возникновение у него жажды к власти, насилию, подобно жажде мучить и убивать, от чего зависит характер и интенсивность этого удовольствия.
Для нас здесь важна мысль о том, что человеческая агрессивность провоцируется не раскрепощением инстинктов, но подавлением его экзистенциальных потребностей: в свободе, чувстве идентификации, в ценностных ориентациях и объекте почитания, в ощущении исторических корней, в чувстве единения, в возможности реализовать свои творческие способности. Наиболее провоцирует агрессию людей оскорбление объектов их почитания, при этом речь может идти о культурных феноменах: это могут быть ценности, идеалы, предки, отец, мать, родина, класс, религия и десятки других объектов, к которым человек может относиться как святыне. Любое покушение на объект почитания вызывает такой же гнев со стороны индивидов или группы, как если бы речь шла о покушении на жизнь.
Э. Фромму принадлежит разделение агрессивности на агрессивность позитивную, поставленную на службу витальным интересам вида, и агрессию негативную, обязанную своим возникновением стремлению к удовлетворению влечения к жестокости самой по себе . Если бы наши отношения с миром были безоблачными, тема насилия снялась бы сама собой. Дополнительным стимулом к возникновению агрессии и насилия служат любые отношения, в которых попирается человеческое достоинство и ущемляется человеческая свобода.
Во многих из нас пока еще живы стремления бить лежачего, преклонение перед грубой силой. Э. Фромм разделяет насилие на тяжелые, патологические и злокачественные формы деструктивности и прочие, менее тяжкие формы. «Различение типов насилия основывается на разнице между соответствующими мотивациями, ибо только в случае, когда нам ясна неосознанная динамика поведения, мы можем понять также и само поведение, его корни, направление и энергию, которой оно заряжено»4.
А. Печчеи не убежден в справедливости утверждений, что агрессивность внутренне присуща человеческой натуре, и насилие - неизбежное зло, порождаемое любой социальной системой. Он склонен считать, что многое из ошибочно приписываемого нашим генетическим качествам является на самом деле порождением определенных отклонений культурного характера и глубоко убежден, что лучший антипод насилия - это культурное развитие и что философия отрицания насилия должна стать одним из принципов Нового Гуманизма5.
А. Кестлер обратил внимание на важную биологическую особенность человека, у которого, в отличие от многих видов животных отсутствует генетическая программа о неубиении себе подобного. Если бы у человека была генетическая программа, запрещающая убийство особей себе подобных, то вся история человечества выглядела бы по-иному, в ней не было бы места крайним проявлениям насилия6.
Сущность информационного насилия
Новейшие технологии усиливают опасность информационного насилия, происходит экспоненциальное развитие риска и уязвимости нашей цивилизации. Однако, несмотря на увеличивающееся информационное доминирование, вещественные и энергетические компоненты насилия сохраняются, они не исчезают, что-то должно оставаться носителем информации. Разница между информационным и физическим насилием заключается, в том числе, и в энергетических затратах. Можно обозначить наиболее распространенные формы информационного насилия: физическое (громкая музыка, излучение); физиологическое (негативное воздействие от сочетания цветов, 25-й кадр); психологическое (страх, расстройства, негативная информация).
Информационная цивилизация меняет не просто статус информации, то есть роль ее позитивных последствий, но и резко расширяет негативные возможности. На смену знанию приходит информация, а точнее информированность, информация становится все более специфической и трудной для понимания, поэтому объект или событие, попавшие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. Информация становится объектом продуктивного упорядочения и регулирования, от результатов которого зависит использование информации в качестве глобального стратегического ресурса выживаемости общества. Информационно-психологическое воздействие на общество оказывается повсеместно.
Российское общество в последние несколько лет столкнулось с проблемой, проявившейся на Западе лет двадцать назад: интенсивное и массовое освоение асоциальными личностями такой ниши для преступной деятельности, как психика и душа человека. Деструктивные культы пользуются психологической и духовной (медицинской, коммерческой, политической) неосведомленностью и неопытностью людей и привязывают к себе, всячески вызывая, сохраняя и усиливая состояния невежественности, неинформированности и формируя неестественные, противозаконные состояния зависимости у своих приверженцев. Необходимо подчеркнуть, что в любом деструктивном культе эксплуати-руется, прежде всего, психологическая неграмотность и незащищенность . Проблема устранения психологического насилия из взаимодействия людей является решающей для ликвидации или сведения к минимуму всех других форм насилия. Именно манипулирование, психологическое насилие порождает, как правило, все другие формы проявления насилия и жестокости.
Манипуляция сознанием — своеобразное господство над духовным состоянием людей, управление путем навязывания людям идей, установок, мотивов, стереотипов поведения, выгодных субъекту воздействия59. У манипулирования есть две стороны, неотделимых друг от друга: одновременно эксплуатируется, как потребность человека в любви и внимании, так и все его страхи. Таким образом, насилие осуществляется и в форме «любви», и в форме прямых и косвенных угроз и запугиваний. Характерным приемом деструктивных культов является активное использование различных видов искусственной «любви» на первых этапах вовлечения жертвы в ловушку и применение угроз лишения «любви» на последующих этапах эксплуатации60. Манипуляция - это вид духовного, психологического (а не физического) воздействия. Это воздействие на психические структуры человеческой личности является скрытым, оно не должно быть замечено объектом манипуляции. Такое воздействие, безусловно, требует значительного мастерства и знаний61. Если мы чувствуем, что информация обходит сознание и действует на подсознание, - лучше просто отключить источник информации.
В современном мире возрастает возможность манипулирования обществом вообще и отдельной личностью в частности. Информатизация общества происходит в определенной социальной среде и испытывает зависимость от этой среды. Мощь информационных потоков не сдерживается ни моральными, ни культурными границами. На нас обрушивается мощный поток информации, воздействующий на общественное сознание и чувства.
Психика любого человека, если он недостаточно владеет ее механизмами и закономерностями, плохо понимает, не осознает достаточно отчетливо, что именно с ним происходит в конкретной жизненной ситуации, чрезвычайно уязвима для различных методов психологического насилия и психологической эксплуатации. Если учесть реальный уровень психологической грамотности, защищенности и «вооруженности» населения России методами психологического сопротивления манипулированию, то становится ясна правота специалистов из США, утверждающих, что жертвой манипуляторов и их организаций может стать практически любой человек. Прежние формы общества, в известной мере, защищали отдельного человека от прямого психологического насилия извне, правда, часто за счет внутрикорпоративной психологической эксплуатации. В современном обществе, требующем от человека самостоятельности и самодеятельности, огромные массы людей оказываются один на один с мошенниками и насильниками в психологической сфере . Множественные информационные потоки, воздействуя на индивида, так или иначе «прописывают» его в качестве субъекта. Субъект получения информации по определению подвержен (эксплицитно или бессознательно) символическому насилию.
Насилие в информационном обществе
В настоящее время информация становится ценным продуктом и основным товаром. Информационное общество действительно стоит на пороге нашей истории и от того, как люди смогут его принять и интерпретировать, зависит характер цивилизации будущего. Как и всякий революционный процесс, переход к информационному обществу может иметь непредсказуемые последствия. Опасный поворот событий весьма вероятен. Достаточно представить себе ситуацию, которая возникает при монополизации планетарной информационной системы, ее подчинения эгоистическим интересам отдельных групп людей. Поэтому, проблемы формирования информационного общества - коллективная забота всего человечества.
Критерием гражданского общества является баланс между крайней формализацией социального взаимодействия и дезинтеграцией социального. В данном контексте основой и социальной заорганизованности, и социальной разобщённости можно считать проявление социального насилия и его все более распространенной формы - насилия информационного. Проведя оценку социального через призму насильственного взаимодействия, можно составить представления о роли и месте социальных институтов, в том числе институтов средств массовых коммуникаций, в построении гражданского общества.
Проблема существования и бытия человека в полностью технизированном и информатизированном мире не могла не занимать философов, что и вызвало к жизни концепцию информационного общества. Ни один из философов, писавших о данной проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в рамках новой формации, но большинство из них анализировали проблему односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки зрения.
Информационное общество есть некая социологическая и футурологиче-ская концепция, полагающая главным фактором общественного развития производство и использование информации. Это цивилизация, в основе развития и существования которой лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая «информацией», обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека. Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества. В том случае, если социальные практики государства связаны с информационным насилием, то изменить их, как представляется, возможно только посредством влияния на государство других социальных институтов.
Информационное общество пошло по иному пути, нежели предсказывали теоретики. Их модели основаны на стереотипном представлении об обществе как системе институтов, которые выступают в качестве объективной по отношению к индивиду реальности, а последняя, в свою очередь, является результатом его самоотчуждения. Постмодернистская эрозия действительности предопределяет отчуждение индивида уже не в социум, но в виртуальный мир. Области виртуального далеко не ограничиваются пространствами Интернета, но охватывают все большую часть повседневности, предполагая общение человека с образами, симуляциями, а не с реальными объектами. Одним из последствий информационной революции в мире стали изменения социальной среды. Информация постепенно становится основным катализатором социальных процессов.
Накопленный эмпирический материал позволяет судить о переходе значительной части аудитории от состояния телемании к теленаркомании, когда потребность перерождается в бездумную привычку - в навык. Лишенный телевидения человек испытывает чувство пустоты, потери чего-то важного, дис- комфорт, раздражение, доходящее порой до отчаяния. Новый этап в истории «массовых манипуляторов» - этап всеобщей олигархизации СМИ. Телевидение от природы наделено волшебным даром убеждения в достоверности того, что преподносит зрителю. Читатель вынужден в своем воображении выстраивать образы и ситуации, описываемые в словах, а на экране все готовое, зритель пассивен и его легче убедить. Хотя исследователи пропаганды полагали, что СМИ в состоянии лишь усилить или ослабить установки массового сознания, но не изменить их. Они считали, что на пути пропаганды встает система ценностей, но вероятно ошиблись, или что-то произошло с нами113. Телевидение наделено способностью эффективнее других влиять на самые, казалось бы, неподдающиеся пласты массового сознания. Зрелищность и систематичность привязывает человека к экрану, ведет к формированию потребности включаться в «виртуальную реальность» телевидения, которое в массовом порядке и повседневно влияет на вкусы, корректирует моду, формирует язык - его стиль и лексику. Телевидение конструирует мир, который не дан нам в восприятии, оно - гипноз и наркотик, «пожиратель времени». Будучи благом, когда общество владеет информацией, она превращается во зло, когда выходит из-под контроля. Не случайно столько описаний посвящено «океану», «трясине» информации. В этих условиях информация становится объектом продуктивного упорядочения и регулирования, от результатов которого зависит использование информации в качестве глобального стратегического ресурса выживаемости общества.
