Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Моделирование как средство научного познания 17
1.1. Понятие «модель» в философии и науке 17
1.2. Виды и структура моделей 33
1.3. Функции моделей 48
Глава 2. Моделирование как парадигма гуманитарного познания 68
2.1. Механистическая модель в социальном познании 68
2.2. Модель «социального организма»: достижения и пределы 94
2.3. Понятие «идеальный тип» и его роль в эволюции метода моделирования в гуманитарном познании XIX-XX вв 119
2.4. Формационная и цивилизационная модели: сравнительный анализ 138
2.5. Моделирование в гуманитарном познании: тенденции становления 163
Заключение 182
Список литературы 1
- Виды и структура моделей
- Функции моделей
- Модель «социального организма»: достижения и пределы
- Формационная и цивилизационная модели: сравнительный анализ
Виды и структура моделей
После определения содержания модели, важная задача работы - выявить формы (виды) их проявления и элементы, из которых они состоят. Следовательно, необходимо дать авторскую классификацию моделей и раскрыть их структуру применительно к гуманитарному познанию. Причем, следует иметь в виду, что если проблемы установления сущности и типологии моделей интересовали многих ученых, то вопросам ее морфологии уделялось гораздо меньше внимания.
Как правило, классификация моделей дается по различным основаниям (зависящим от сферы, где используется метод моделирования). По конкретной дисциплине, где данный метод применяется, выделяются: математические, физические, биологические модели. По типу наук - естественнонаучные и гуманитарные. По виду объекта - предметные, логические, знаковые модели. В каждом случае модель обуславливает специфическую форму применения метода моделирования. Подобная дифференциация способов типологии моделей в дальнейшем продолжится, ибо увеличивается количество сфер научной и практической деятельности, где они используются.
В настоящем исследовании целесообразно избрать из существующего множества какую-то одну рабочую (но универсальную) типологию моделей. Отсюда в качестве таковой возьмем позицию С. Хартманна. По его мнению, «модель - это идеализированная имитация некоего конкретного объекта или системы. Данная имитация может быть материальной или абстрактно 33 теоретической» .
На базе подобного подхода Хартманн дает классификацию моделям, разделяя их на три типа. Во-первых, это масштабные модели, т.е. увеличенные или уменьшенные копии реального или мысленно представляемого объекта исследования. К этому типу могут относиться и игрушечные модели автомобилей, и трехмерные изображения двойной спирали ДНК, с помощью которых с наибольшей точностью воспроизводится геометрическая форма объекта, тогда как другие параметры объекта пренебрегаются. Во-вторых, это модели-аналоги (например, планетарная модель атома). В отличие от масштабных моделей, модели-аналоги имитируют структуру (а не форму) уже известного объекта для другого, еще малоизученного с тем, чтобы прийти к новым гипотезам в отношении этого последнего объекта. В-третьих, это теоретические модели, которые представляют собой некоторое объединение гипотез и уравнений в отношении существенных свойств, характеристик интересуемого объекта или системы. Так, кинетическая теория газов может задействовать для своих исследований модель взаимодействия бильярдных шаров .
Конечно, классификация моделей Хартманна отражает потребности естественных наук. Если использовать ее применительно к гуманитаристике, то вы яснится следующее. Во-первых, масштабные модели здесь либо отсутствуют вообще, либо ограниченно годны, ибо объект слишком сложен (модель самолета или корабля в натуральную величину создать можно, а феодального общества - нет, ибо оно не состоит из материальных элементов).
Во-вторых, модели-аналоги в социальном познании применимы чаще, чем предшествующий тип, но тоже в крайне усеченном объеме (любая аналогия при исследовании общества имеет предел перенесения известной информации на объект. Кроме того, экстраполировать имеет смысл структуру высших стадий социального развития на низшие, а не наоборот. Модель капиталистического общества даст гораздо больше информации при сопоставлении с предшественником - феодальным, чем, скажем, с первобытным).
В-третьих, остаются абстрактно-теоретические (теоретические) модели как вид, который доминирует в гуманитарном познании. Они отражают существенные свойства (характеристики) объекта, связаны с мышлением и деятельностью ученого, при конструировании испытывают влияние социальной среды. Однако далее позиция Хартманна нам помочь не может. Математические гипотезы, уравнения в таких моделях чаще всего отсутствуют. Законы - иногда присутствуют, иногда - нет, но чаще речь идет о закономерностях, т.е. не всегда воспроизводящихся (повторяющихся) зависимостях. Аналогии с процессами физического и биологического миров так же работают далеко не всегда. Это означает, что: 1) модели гуманитарных наук носят характер абстрактно-теоретических; 2) у них есть специфическая структура, которую нельзя свести к естествознанию и предстоит выявить в ходе дальнейшего анализа.
Следующий логический шаг настоящего исследования - определить структуру абстрактно-теоретических моделей в гуманитарном познании. У любого объекта она состоит из трех характеристик: количество составляющих элементов; порядок их расположения; характер зависимости между ними. Например, выделяют двучленную структуру (А—В), трехчленную (А—В—С), линейную (А—В—С—D) и др. Как отмечает Б.А. Грушин, «все это структуры разного качества, слагающиеся из различных составляющих. Переход от структуры одного качества (характеризующейся данным количеством, порядком и характером зависимости составляющих) к структуре другого качества ... и будет означать развитие объекта» .
Функции моделей
Модель «социального организма» (организмическая модель) как теоретическая конструкция в сфере гуманитарного познания формировалась постепенно. Сначала возникали ее отдельные положения, позднее они перерастали в направление (парадигму), объединившее ряд сходных по базовым тезисам моделей - органицизм. Последний выступал и как альтернатива (антагонист) механистической модели познания общества, и как ее преемник, имеющий с ней общие положения.
Начало процесса формирования модели социального организма в европейской традиции Нового времени (на Востоке подобная мысль гораздо раньше высказывалась различными, особенно китайскими мыслителями) можно найти в работах ведущих философов XVIII в.: П. Гольбаха, И. Г. Гердера, И. Канта, Ж. Кондорсе и др. Именно они проводят впервые прямую аналогию между природным и социальным миром.
Каковы предпосылки возникновения модели социального организма, ее активного использования для изучения общества? Во-первых, онтологические. В данной работе мы будем считать понятия «модель социального организма» и «организмическая модель» синонимичными. В познание подобную идею привносила сама практика. Например, как отмечают И.М. Савельева и А.В. Полетаев, «наблюдаемая в природе бесконечная повторяемость рождения, взросления и умирания биологических организмов не могла не натолкнуть на мысль о существовании аналогичных процессов в об 129 щественнои жизни»
Во-вторых, психологические. Исследователь - человек, обладающий собственным биологическим организмом, поэтому очевидно: окружающий мир ему понятнее, комфортнее, проще изучать через данный объект. Отсюда попытки выявить наличие у общества аналогов «мозга», «кровеносной системы», «сердца» и иных органов «социального тела», имевшие место у А. Кетле, Г. Спенсера и их последователей.
В-третьих, гносеологические. Биология, входящие в нее дисциплины (зоология и ботаника), накопили к рубежу XVIII-XIX вв. значительный эмпирический материал, совершенствуя способы классификации растений, животных, постепенно шли в исследованиях от макро- к микромиру. (Особенно интересна здесь попытка Г. Гер дера представить социальную историю как продолжение эволюции физического и биологического миров в работе «Идеи к философии истории человечества», вышедшей в 1784 г.). К середине XIX столетия количество перешло в качество. Появились теории (в частности, концепция естественного отбора Ч. Дарвина), которые не только резко порывали с креационистскими конструкциями происхождения живых существ, но и предлагали качественно новые версии эволюции мира одушевленной природы. Следовательно, быстрые (наряду с физикой) успехи биологии в XVIII-XIX вв. заставили многих мыслителей, исследовавших общество, делать это сквозь призму модели социального организма.
Выявив предпосылки формирования и распространения в гуманитарном познании модели «социального организма», создания на ее основе особого направления (парадигмы) изучения общества («органицизм»), попытаемся реконструировать базовые положения подобной модели, оценив в итоге ее эвристический потенциал, т.е. позитивные и негативные стороны (возможности и ограничения) исследуемого объекта.
Следует отметить, что некоторые мыслители, работавшие в рамках модели социального организма (как ранее механицисты), попытались сначала редуцировать человека к его физической оболочке: телу, мозгу, витальным потребностям - и указать на четкую зависимость тела и мышления человека. Так, П. Гольбах считал, что «человек есть чисто физическое существо, духовный человек - это то же самое физическое существо, только рассмотренное под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым особенностям его организ-ма. Но разве эта организация не есть дело рук самой природы?» . Г. Лебон полагал, что достаточно диагностировать у человека определенный цвет кожи (например, черный), т.е. отнести его к негроидной расе, чтобы сделать однозначный вывод о его умственных способностях. У таких людей, полагал мыслитель, «можно констатировать очень слабую степень внимания и соображения, очень большой подражательный ум, привычку делать из частных случаев общие неточные выводы, слабую способность наблюдать и выводить из... наблюдений полезные результаты, чрезвычайную изменчивость характера и... непредусмотрительность»
Однако идти от человека к обществу сторонники организмической модели не могли в силу ряда причин. Во-первых, людей много, они существенно отличаются друг от друга. Признавая этот факт, нельзя выявить законы социального развития (что в условиях XVIII-XIX вв. значило «отклониться» от доминировавших тогда идеалов научности). Во-вторых, не всегда можно из внешних телесных данных сделать верный вывод о социальных характеристиках человека. Например, представитель «низшей» расы мог оказаться с творческим умом, предусмотрительным и т.д. в противоположность «белому», европеоидному человеку.
В результате многие мыслители XVIII и особенно XIX вв. пошли по пути поиска универсальных природно-социальных закономерностей в поведении каких-либо «организмов», т.е. стали работать не с индивидуальным, а с «социальным» организмом.
Исходной для работы с подобными объектами стала предпосылка: общественные «организмы», как и биологические, проходят в становлении циклические стадии рождения - дальнейшего развития - гибели. Уже И.Г. Гердер уверял, что «жизнь нашу можно сравнить с жизнью растения: мы прорастаем, рас-тем, цветем, отцветаем, умираем» . Подобные стадии (по аналогии с флорой и фауной) выделял в судьбе каждого культурно-исторического типа (КИТа) известный отечественный социальный философ XIX в. Н.Я. Данилевский. Мыслитель, имевший базовое биологическое образование, полагал относительно эволюции выделяемых таксономических единиц, что они тоже проходят через стадии «рождение - жизнь - гибель» и обобщал данное положение на теоретическом уровне. В пятом законе истории Данилевский прямо утверждал: «Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно коро ток и истощает раз навсегда их жизненную силу»
Модель «социального организма»: достижения и пределы
На наш взгляд, заслуга Вебера состоит в том, что он выявил главный метод создания идеально-типических моделей: выделение отдельных параметров реальности, построение на их основе теоретических конструкций. Однако такой подход нес в себе элементы утопизма, произвола ученого. Данную противоречивую специфику подобного моделирования признавал сам Вебер: «речь идет о конструировании связей, которые представляются нашей фантазии достаточно мотивированными, следовательно, объективно возможными» . Кроме того, дифференцированный идеальный тип имел тенденцию дробиться на «генетические» и «чистые» виды в зависимости от исследуемого объекта (индивидуально-уникального или воспроизводящегося) и типа научного знания, в котором применялся (историческом или социологическом). В итоге целостная картина моделируемого объекта «ускользала» от ученого, что не всегда обеспечивало положительный результат. Поэтому специалисты вынуждены были пойти дальше.
Противоположный веберовскому подход к формированию идеально-типических моделей, по нашему мнению, может быть назван «интегральным». Его суть в том, что данные конструкции должны отражать рассматриваемый объект в целом, а не его отдельные проявления, выраженные в ограниченном количестве параметров. Потребность в подобной модернизации возникла в рамках не истории и социологии, а экономической теории XX в. Как указывает Л. Мизес, «идеальный тип не является воплощением какой-то одной стороны или аспекта разнообразных человеческих целей и желаний. Это всегда образ сложного явления, будь то люди, институты или идеологии» . Заметим: комплексный образ. Дело в том, что в экономической науке первой половины XX в. широкое распространение получила модель Homo oeconomicus («человека экономического»). Данная дисциплина описывала «существо, движимое исключительно экономическими мотивами, т.е. одним стремлением получить наибольшую вещественную или денежную выгоду». Вывод Мизеса из анализа подобной теоретической конструкции однозначен: «Изучая жизнь и историю бессмысленно обращаться за помощью к этому призрачному гомункулусу. Если бы вышеизложенное и в самом деле соответствовало смыслу классической экономической теории, то homo oeconomicus определенно не мог бы служить иде 210 альным типом»
Разумеется, в экономической теории используются и идеально-типические конструкции дифференцированного типа, полученные на базе подхода Вебера (путем абсолютизации, развертывания в модель одного или двух-трех свойств объекта). Например, модель полностью изолированного (автар-кичного) от общества индивида, т.н. Робинзона, позаимствованную из одноименного романа писателя Д. Дефо. Здесь данный субъект рассматривается в отрыве от иных социальных связей (влияний). Оценивая робинзонады, Мизес отмечал, что, хотя данная «идеальная конструкция» («изолированный экономический субъект, целиком зависящий только от самого себя») вызывает перманентную обоснованную критику, «но экономическая наука не может обойтись без него»211.
Однако главную роль в гуманитарном познании, с точки зрения Мизеса, играют модели интегрального идеального типа. Они дают комплексное представление о явлении. Это верно для экономики, где идеальный тип «предпри Мизес Л. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. М.: Экономика, 2000. С. 62. ниматель» имеет определенный, четко очерченный смысл для исследователей: «То, что установлено экономической наукой в отношении предпринимателей, строго действительно для всех представителей класса безотносительно к временным и географическим условиям, отраслевой принадлежности» . И для истории, где ученый не может избежать подобных конструкций при изучении как личностей, так и событий. Как указывает Мизес, «если он (историк - И.К.) говорит о Наполеоне, то должен ссылаться на такие идеальные типы, как командующий, диктатор, революционный лидер; а если он занимается Великой Французской революцией, то должен ссылаться на такие идеальные типы, как революция, крушение установленного режима, анархия... Все исторические со-бытия описываются и комментируются посредством идеальных типов» .
Каковы особенности интегральных идеальных типов? Во-первых, они фиксируют не одно-два свойства объекта, а сразу несколько (а в идеале - все сразу), на базе которых и строится модель. Во-вторых, данные параметры синтезируются, что позволяет найти общее отражающее их понятие. Такая категория выражает базовые свойства моделируемого объекта. Например, идеальный тип «диктатор» может быть отнесен (если речь идет о личности) как к французскому императору Наполеону, так и к английскому лорду-протектору О. Кромвелю. В-третьих, интегральные идеальные типы отличаются в различных гуманитарных дисциплинах. В экономике им можно придать универсальный смысл (общее понимание содержания категории «предприниматель»), в исторической науке сделать это сложнее. Ибо здесь имеют место уникальные личности и события. Несмотря на наличие сходных характеристик (деспотичность, авторитарность, жесткое подавление противников, борьба с предшествующей монархией и т.д.), диктаторы Кромвель и Наполеон будут существенно отличаться, ибо действовали в разных странах, в различные периоды, преследовали соственные специфические цели. Подобное проявится и по отношению к идеальному типу «революция», ибо, например, события 1789-1794 гг. во Франции и февраля-октября 1917 г. в России содержат как общие, повторяющиеся моменты, так и отличающиеся. В-четвертых, как и в случае дифференцированного («веберовского») идеального типа, его интегральная форма тоже имеет ряд функций. Это - сравнение теоретической конструкции с реальностью (например, с целью определить, какие характеристики диктатора вообще проявились конкретно у Наполеона); сопоставление ряда объектов в рамках одного идеального типа: «диктатор» (Наполеон и Кромвель), «революция» (Февральская и Октябрьская революции в России 1917 г.), «война» (I и II Мировые войны); создание универсального средства формирования теоретических конструкций, характерного для гуманитаристики.
Интегральный вид модели идеального типа имеет достижения и пределы. К позитивным сторонам такой теоретической конструкции следует отнести: стремление учесть ряд характеристик объекта, объединить их в систему, найти выражающее их универсальное понятие (категорию). К негативным - отсутствие четкого критерия для подобной операции, определенный произвол ученого при отборе объединяемых характеристик. Кроме того, если дифференцированная модель идеального типа позволяла последовательно «перебирать» различные ипостаси объекта для построения моделей (в данном исследовании идеальный тип «средневековый город» - синоним города к северу от Альп, в другом - он может располагаться южнее Парижа и т.д.), то здесь подобный метод не работает (надо окончательно принять, где находится «прототип» средневекового города, чтобы конструировать идеальный тип).
Формационная и цивилизационная модели: сравнительный анализ
Однако в гуманитарном познании XX в. наблюдается и иная тенденция: посылки модели становятся более теоретическими. В частности, Вебер создавал идеально-типическую модель средневекового города исходя из ряда абстрактных параметров. Мир-системный подход (в лице различных представителей) использовал для моделирования динамики социальных объектов не только универсальную, эмпирически фиксируемую закономерность «возникновение -жизнь - гибель», но и теоретическую конструкцию «клетки». Тенденцию к абстрагированию исходных предпосылок от реальности демонстрируют и современные сторонники данной концепции. Так, И. Валлерстайн начинает моделировать современное состояние и перспективы капитализма со следующих посылок. «Первая ... капитализм - это система, а все системы имеют свой срок жизни, они не вечны. Вторая посылка ... сказать, что капитализм - это система, значит сказать, что в ней действовал определенный ряд правил на протяжении ... 500 лет ее существования, и я попытаюсь кратко сформулировать эти правила» . Заметим: у Валлерстайна капитализм, его моделирование начинается не с людей, их ментальности, конкретных обществ или формаций, а с максимально общего понятия «система». Данная категория - предпосылка анализа. Следующим основанием построения теоретической конструкции служит тезис о «смертности системы» (возвращающий нас к эмпирическому циклу «рождение - жизнь - гибель»). Однако завершает «предпосылочную часть» модели Валлерстайна выведение общих правил функционирования капиталистической системы, т.е. базовых положений модели. Здесь на одну «эмпирическую» посылку следуют две «теоретических», абстрактных.
На наш взгляд, в гуманитарном познании тенденция к увеличению числа теоретических предпосылок для построения моделей продолжит усиливаться.
Это вызвано необходимостью создания максимально общих теоретических конструкций, описывающих динамику объекта. - увеличение количества параметров. Опыт создания моделей идеальных типов городов Вебером, попытки построить модели в рамках цивилизаци-онного подхода на базе системы параметров («кровь» или национальная принадлежность, язык, религия, стиль жизни), предпринятые Хантингтоном, а ранее Данилевским, Шпенглером, Бэгби и др. говорят о том, что желание ученых сформировать таким образом теоретические конструкции (синтезируя в систему ряд факторов-параметров) - не случайность, а тенденция в гуманитаристике. Показательно, что подобный опыт в цивилизационном подходе оказался не очень удачным. Его сторонники (даже в наиболее усовершенствованном варианте Хантингтона) предлагают различные способы классификации цивилизаций («великих культур», «культурно-исторических типов» и т.д.), которые имеют мало общего между собой. Дело здесь не только в том, что они выделены не из одного основания (как в формационном подходе), а в попытке создать систему из нескольких параметров. Подобной системе требуется иерархия, которой нет. Так, Хантингтон говорит, что главный фактор, цементирующий цивилизацию, - религия. Пытается дать своему выбору определенное основание. «Основные цивилизации в человеческой истории в огромной мере отождествлялись с великими религиями мира; и люди общей этнической принадлежности и общего языка, но разного вероисповедания могут вести кровопролитные братоубийственные войны, как это случилось в Ливане, бывшей Югославии и в Индостане» . Можно согласиться (хотя и с оговорками) с тем, что религиозная идентификация, по Хантингтону, оказывается более сильной, чем этническая и языковая.
Однако назвать религию главным фактором (параметром) формирования цивилизации мало. Надо указать: кто здесь в системе занимает второе, третье и т.д. место? Ответа нет. Более того, при классификации цивилизаций Хантинг Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ACT, 2016. С. 50. тон добавляет сюда (к указанным) и новые параметры. Не ясны (четко не прописаны) и связи между заявленными параметрами. В итоге подобная теоретическая конструкция становится неустойчивой, слабо обоснованной.
Опыт цивилизационного подхода, создаваемых здесь моделей говорит: несмотря на тенденцию к интеграции в систему ряда параметров, их иерархия подчас либо отсутствует, либо четко, однозначно не зафиксирована. Не прописаны порой и формы взаимодействия между элементами. Получается, что тенденция, существующая в моделировании, противоречит возможностям некоторых концепций по ее адекватной реализации.
Таким образом, в данном параграфе выделен ряд тенденций, существующих в современном моделировании в рамках гуманитарного познания. Главная из них - разделение существующих моделей на базовые, модельные матрицы, положения которых проявляются в конкретных теоретических конструкциях и частных моделях (описывающих фрагмент социальной реальности или ее динамику в целом). К модельным матрицам нами отнесены: механистическая, ор-ганизмическая, идеально-типическая (хотя и констатируется возможность дополнения их числа моделями «социальных волн», «точки бифуркации» и др.). К частным моделям - теоретические конструкции «идеально-типического европейского средневекового города» и влияния протестантской этики на генезис капитализма Вебера; формационный, цивилизационный, миров-экономик, мир-системный и другие подходы.
Дальнейшие тенденции разделены на относящиеся к модельным матрицам и частным моделям соответственно. Модельные матрицы характеризуют следующие тренды: усиление внутренней дифференциации; переход от внешних к внутренним аналогиям в динамике модельных матриц; временная и пространственная нейтральность; расширение числа моделей, составляющих данную матрицу.