Консерватизм: единство методологии, аксиологической системы, социальной реальности Григоров Евгений Валентинович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Опыт социально-философского осмысления консерватизма .35

1.1. Консерватизм: от имени до потери сущности 35

1.2. Уровни осмысления консерватизма: опыт дифференциации 58

1.3. Социально-философские поиски сущности консерватизма: способы дефиниции .73

Глава 2. Консерватизм: методология социально-философского исследования .129

2.1. Рационализация консерватизма: в рамках «чужой» методологии 129

2.2. Социально-философское исследование: потенциал консервативной методологии 156

Глава 3. Аксиологическая система консервативной доктрины .167

3.1. Консервативная аксиологическая концепция: базовые понятия 167

3.2. «Консерватизм – утопизм»: аксиологическая оппозиция .205

3.3. Признаки реальности: содержательное определение консерватизма .217

Глава 4. Модель социальной реальности в консерватизме 234

4.1. Консерватизм и утопизм: варианты социальной реальности .234

4.2. Утопический человек в массовом обществе: антропология модерна 247

4.3. Консервативный человек: Umwelt-антропология 283

Заключение 291

Список литературы

• Уровни осмысления консерватизма: опыт дифференциации
• Социально-философское исследование: потенциал консервативной методологии
• «Консерватизм – утопизм»: аксиологическая оппозиция
• Утопический человек в массовом обществе: антропология модерна

Введение к работе

Актуальность исследования.

Социально-философская рефлексия относится к базовым потребностям общества. Особую значимость она приобретает в переходные и кризисные эпохи. Современное состояние человечества и, в частности, российского общества в обществоведческой литературе однозначно характеризуется как кризисное. Соответственно, важнейшей и даже экзистенциальной задачей современного человека является поиск путей преодоления современного глобального кризиса. В связи с чем актуализируется исследование политических идеологий, поскольку именно они предлагают ответы на вызовы современности.

Среди классических идеологий в деле сопротивления деструктивным процессам исключительное место принадлежит консерватизму. Во-первых, потому, что современный кризис по сути является кризисом либерализма, формировавшего на протяжении последних столетий общественное сознание передовых обществ, а социалистический проект не оправдал возлагаемых на него надежд. И, во-вторых, потому, что именно с консерватизмом прочно связана идея стабильного развития.

В условиях современного мироустройства, когда скорость изменений на всех видимых уровнях бытия подтверждает идею о том, что все реально сущее находится в становлении, когда концепция «устойчивого развития» перестала действовать¹, когда от стратегии миропорядка многие международные силы переходят к стратегии «контролируемого хаоса», усиливается потребность в обретении за видимым и мимолетным, разрушающимся и смертным чего-то устойчивого и вечного². Если мы поставим все на карту постоянно изменяющегося мира, будем считать ценностью только новейшее, а все, чему нашли замену, отбросим как несущественное, то и новейшее потеряет свою ценность еще до того, как оно появится. Для возведения нового здания часто приходится разрушать старое. Многие считают, что это закон жизни, с ним нельзя бороться, но ирония в том, что с каждым разом построенное здание существует все меньший срок, и сейчас мы оказались в ситуации, когда приходится ломать недостроенное. Современная эпоха – это эпоха недостроенности. Часто критикуют старые международные, политические, социальные институты как изжившие себя, неспособные решать современные задачи. Это лейтмотив нашего времени: «старые институты не соответствуют современным реалиям». Но современные реалии таковы, что они меняются быстрее, чем для них успевают построить соответствующие им институты. Все это угрожает переходом из гераклитовского мира, где «все те-

¹ Кутырв В.А. Время Mortido // Вопросы философии. 2011. № 7. С. 21.

² Мамардашвили М.К. Из краткого введения в философию // Вопросы философии.
2000. № 12. С. 65.

чет», в мир его радикального последователя Кратила, в котором «в одну реку нельзя войти и один раз»³.

Именно в консервативной теории пытаются найти защиту от такого мира, требуя от нее обнаружения уровней стабильности в социальном бытии, и чем сильнее хаос, тем настоятельней такой социальный заказ, неслучайно политическая партия «Единая Россия», объявившая себя консервативной, пользуется поддержкой преобладающего числа граждан России.

Актуальность социально-философскому изучению консерватизма придает и его содержательная неопределенность. В рамках исторического анализа выявить сущность консервативной концепции не представляется возможным. Результатом такого анализа стало ситуативное определение консерватизма, в русле которого консерватизм противодействует попыткам свержения любого политического строя. Однако это может обозначать, что нет никакого общего консерватизма в списке современных идеологических систем наряду с либерализмом, национализмом, анархизмом и др. Таким образом, вся практическая ценность консерватизма по преодолению кризиса сводится на нет. Поэтому нужно найти способы изучения консерватизма как самостоятельного, целостного феномена, тем более что его формы, элементы неизменно просвечивают сквозь политическую реальность, заставляя ведущих специалистов в области социального знания возвращаться к поиску его внутреннего ядра.

Здесь нельзя не отметить, что поиск такого способа тесно связан с проблемами методологии. Консерватизм характеризуется особым методологическим подходом к исследованию общества, имеет свою терминологию, свой язык, стиль мышления, отличный от языка классической науки, имеющей тесные связи с либеральной идеологией.

Итак, налицо высокая степень востребованности консервативной идеологии в социально-политической сфере. Однако эта востребованность вступает в противоречие с терминологической и содержательной неопределенностью консерватизма. Учитывая, что формирования консервативной доктрины выходит за рамки собственно научного познания и является процессом социального созидания, данное противоречие приводит к проблеме определения сущности консерватизма как социально-философской доктрины в условиях невозможности его содержательного определения на базе его исторических форм. Принимая во внимание возможность отождествления социально-философской доктрины и социальной реальности, нужно понимать данную познавательную ситуацию как проблему раскрытия закономерностей социального бытия в рамках социально-философской доктрины консерватизма в условиях его содержательной неопределенности. Консерватизм в рамках данной проблемы нужно понимать не только как идеологию, теорию, но и как средство познания общества, методологию, элемент структуры общества и даже тип социальной реальности.

Аристотель. Метафизика. Кн. 4. Гл. 5. 1010а7.

Степень научной разработанности проблемы.

Феномену консерватизма посвящен значительный корпус обществоведческих работ. В рамках конкретного изучения какого-либо определенного аспекта названной идеологии вряд ли возможно его целостное осмысление, для этого нужна отдельная историографическая работа. Однако в целях нашего исследования необходимо сделать несколько общих замечаний относительно данной литературы.

Прежде всего, в ней отсутствует сколько-нибудь выраженная системность, к ней принадлежат работы, описывающие и анализирующие все направления политической и социально-философской мысли, которым присваивался предикат «консервативный». Это касается как отечественной, так и зарубежной традиции. Сюда относятся работы историков, посвященные конкретным консервативным персонажам, конкретным консервативным партиям и конкретным консервативным концепциям (А.В. Репников, О.А. Милевский, Р. Пайпс, А.Ю. Минаков и др.). Здесь же находятся работы историков, политологов, социологов, в которых обобщаются исторические исследования в рамках отдельных стран и отдельных периодов. Поскольку в подобных работах уровень общей рефлексии невысок, здесь присутствует целый блок работ, посвященных совсем не консервативным теориям (неоконсерватизм, консервативная революция, ретроспективные утопии и т.п.).

На основе исторических форм было выделено совершенно избыточное
количество «существенных» признаков консерватизма (В.Э. Багдасарян,
Э. Берк, А.М. Мигранян, В.Г. Богомяков, С.Г. Григоров, А.Ю. Минаков,
С.Г. Алленов, К. Мангейм, В.А. Гусев, А.А. Галкин, Ю.Н. Солонин,

Э.А. Попов, В.И. Шамшурин и др.). В связи с этим идея аморфности консерватизма относится к разряду практически не дискутируемых тем консервативной историографии, с ней принято соглашаться a priori (О.И. Тарасов, В.Н. Гарбузов, А.Г. Дугин, Ю.Н. Солонин, А.Ю. Минаков, С.Г. Алленов, А.Н. Боханов). Выход из такой ситуации видят либо в утверждение склонности консерватизма к изменениям, мутациям (А.Ю. Минаков, С.Г. Алленов), либо в отказе от признания универсальности консерватизма (для каждого периода консерватизм свой) (А.Г. Дугин), либо в признание консерватизма только функцией и средством (Багдасарян В.Э.). Все это сводится к так называемому ситуативному (ситуационному) определению (S. Huntington, Н.П. Андросенко, М.Ю. Чернавский, В.Э. Багдасарян, Э.А. Попов). Из которого делается вывод, что консерватизм есть внутри любых учений, есть везде (В.Н. Гарбузов), что поэтому его нельзя ставить в один ряд с либерализмом и социализмом (В.И. Толстых), что это антиидеология (Н.М. Степанова), что нет теории консерватизма (А.Г. Дугин), что можно быть либералом в одном отношении и консерватором в другом (А.Б. Вебер), что так проявляется диалектика охранительного и прогрессорско-освоительного аспектов человеческой деятельности (В.Г. Богомяков).

Вторым важным моментом является различие российской и западноевропейской традиции в вопросе о том, что считать консерватизмом. В Европе

консерватизм это либо либеральное течение неоконсерватизма, либо идеология авторитарных режимов, либо новые правые, радикалы, неоязычники, консервативная революция. В России же сама «русская мысль», русская философия, русская традиция объявляется консервативной (Э.А. Попов), европейские же идеологии считаются либеральными (А.В. Деникин).

В-третьих, работ, посвященных социально-философским, мировоззренческим основам консерватизма как в отечественной, так и в европейской литературе непропорционально мало (В.М. Камнев). Возможно, это связано как раз с широким распространением ситуативного подхода к определению консерватизма, отрицающего возможность универсального содержания для консервативных идеологий (Н.П. Андросенко).

В рамках нашего исследования наибольшее значение имеет литература,
посвященная мировоззренческому, философскому осмыслению консерватиз
ма. Работы политических аналитиков и историков становятся источником
для исследователей социально-политической мысли, социологов и социаль
ных философов, которые пытаются сформулировать общую теорию консер
ватизма, раскрыть сущность данной идеологии (В.Н. Гарбузов, К. Гордеев,
В.А. Гусев, А.Г. Дугин, К. Мангейм, А.М. Мигранян, М.В. Ремизов,

Е. Шацкий, В.А. Кутырв, А.В. Деникин, С.В. Лебедев, М.Ю. Чернавский, Э.А. Попов, О.И. Тарасов, В.М. Камнев). В этих работах обоснована позиция, что только философия в целом и социальная философия в частности способны выявить подлинную сущность консерватизма как сложного и многомерного феномена.

В этой литературе можно выделит два похода к исследованию консерватизма в зависимости от целей, стоящих перед исследователями: первая цель – создать консервативную идеологию; вторая – раскрыть сущность и содержание консерватизма.

Первый, идеологический, подход включает научные и публицистиче
ские труды, формирующие консервативные ценности, политические проекты
и программы, разрабатывающие действенную консервативную оппозицию
либерализму и социализму. К этому подходу относятся тексты классиков
консервативной мысли, таких как Э. Берк, Ж. де Местр, Ф. Шатобриан,
Н.М. Карамзин, М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров,

К. Шмитт, А. Млер ван ден Брук, Р. Генон, Ю. Эвола, а также современных авторов – Р.А. Нисбета, Р. Нозика, А.Г. Дугина, А.Н. Кольева, А. Малера, младоконсерваторов М.В. Ремизова Д. Володихина, Б. Межуева, В. Тора, авторов консервативных манифестов С. Бабурина, В. Карпеца, А. Савельева, С. Пыхтина, Д. Рогозин, Л. Убожко, Н.С. Михалкова, И. Охлобыстина, идеологов «Единой России» (например, В. Суркова), сторонников коммунистических и патриотических идей и др. Именно в рамках данного подхода смешены абсолютно разные программы и ценности, не делается попыток выработать универсальное определение консерватизма, а значительная часть этих идеологий не должна вообще называться консервативной.

Второй, исследовательский, подход ставит вопрос о сущности консер
ватизма. Одно направление в рамках данного подхода пытается вывести
определение консерватизма из анализа его исторических форм (Э.А. Попов,
В.М. Камнев, С.В. Лебедев, А.Ю. Минаков, А.В. Репников, В.Я. Гросул,
Г.С. Итенберг, В.А. Твардовская, К.Ф. Шацилло, Р.Г. Эймонтова, В.А. Гусев,
С.М. Сергеев, С.Т. Кармизова, М.Ю. Чернавский, Г.Н. Мусихин, Г. Рормозер,
А.А. Френкин); другое – опирается на внутренние интенции, принципы кон
серватизма, пытается найти его особые внутренние границы (А.В. Деникин,
В.А. Кутырв, К. Мангейм, М.В. Ремизов, В.Э. Багдасарян, Е. Шацкий,
С. Хантингтон, Н.А. Бердяев, Э. Куинтон, М. Оукшотт, А.Г. Дугин,

А.Н. Мочкин, А.М. Руткевич).

Первой крупной работой, анализирующей консерватизм как отдельное социально-философское явление, стала работа К. Мангейма «Консервативная мысль». В этом эссе, несмотря на его постоянно подчеркиваемое многими исследователями значение, попытку автора дать содержательное определение консерватизма нельзя считать удачной. В нем обнаруживаются основания всех противоречий возникших в процессе определения консерватизма в научной литературе XX и XXI веков.

Однако здесь есть ряд мыслей актуальных для нашего исследования. Это прежде всего критика радикального буржуазного рационализма, тесно связанного с либерализмом и концепцией естественного права, с их дедуктивно-аксиоматическим методом. К. Мангейм пишет о разных видах рационализма и о взаимосвязи рационализма и иррационализма. Такая позиция позволяет позитивно оценивать нелиберальные идеологии, тогда как с точки зрения классического рационализма можно обосновать только либерализм. Критикуя либеральный рационализм, К. Мангейм противопоставляет ему принцип историзма и диалектический подход, которые связывает с нелиберальными концепциями от романтиков до Г.В.Ф. Гегеля и философии жизни. Объединение диалектики и философии жизни с присущем ей иррационализмом К. Мангейм усматривает в историческом пантеизме XIX в., для которого «переживание истории предстает наивысшим переживанием существа жизни», и из которого «произрастает все то, что мы называем «динамическим мышлением»»⁴. Учитывая объективный процесс диалектизации научного знания, можно утверждать, что осмысление социальной реальности в рамках указанных концепций, включая и консерватизм, будет более адекватным, как раз за счет их историчности и диалектичности. Отмеченное К. Мангеймом «стремление (в рамках концепции динамического мышления – Е.Г.) сделать мысль столь же живой, как сама жизнь»⁵ в совокупности с предпринимаемой философией жизни заменой категории «разум» категорией «жизнь» позво-

⁴ Маннгейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 9.
С. 135.

⁵ Маннгейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. №
11. С. 119.

ляют привлечь к анализу консерватизма энактивизм, ставший в рамках пост-неклассической гносеологии одной из центральных концепций.

В рамках исследовательского подхода выясняется, что многие работы «классиков консерватизма» совсем не являются консервативными.

На рубеже тысячелетий проблемы философского осмысления консерватизма были осознаны в полной мере, и для их решения и выяснения сущности консерватизма был проведен ряд круглых столов и специальных семинаров, были открыты центры изучения консерватизма. Были проведены конференции и выпущены сборники статей. Было проведено несколько серьезных авторских исследований, в том числе и диссертационных.

Одним из значимых результатов этой работы стало осознание того, что в большинстве современных исследований консерватизм изучается с помощью либеральной (модернистской) методологии. А.В. Деникин пишет о методологической либеральной «экспансии» в XIX в., Э.А. Попов – о необходимости разработки консервативной парадигмы социально-гуманитарных наук. Однако, несмотря на то, что в 2000 г. А.В. Деникин ставит вопрос о мировоззренческих основах консерватизма, в 2010 г. В.М. Камнев утверждает, что таких исследований все еще очень мало, т.е. эта важнейшая работа находится в самом начале.

В ее рамках были проведены многочисленные попытки типологии кон
серватизма (А. Кустарев, А.Г. Дугин, В.Н. Гарбузов, К. Мангейм,
М.В. Ремизов, В.Г. Богомяков и др.). Были выделены уровни в исследование
консерватизма. К. Мангейм утверждал о наличии «естественного» консерва
тизма (традиционализма) как психологической склонности человека вообще.
А.А. Галкин считает, что есть функциональный, поведенческий и идеологи
ческий консерватизм. А. Кустарев пишет о трех модусах консерватизма:
умонастроение, артикулированный нарратив и партийная программа. Для
В.Э. Багдасаряна консерватизм лишь средство, инструмент, а не идеология.

Исследователи пытались определить консерватизма через его сближе
ние с традиционализмом (В.А. Гусев, К. Мангейм, М.М. Федорова,
Е. Шацкий, А.Г. Дугин, Ю.Н. Солонин, Р. Генон), через недоверие к природе
человека (Галкин А.А.), через принцип историзма, связи времен
(А.А. Галкин), через иррационализм (М.Ю. Чернавский, А.В. Деникин,
А.Н. Мочкин), через приверженность к существующему (А.Б. Вебер), через
плюралистичность (А.Г. Дугин), через мораль и ответственность

(С.П. Поцелуев, В.П. Макаренко, М.С. Константинов, И.В. Николаев), через
выведение консерватизма из его антагонизма либерализму

(М.Ю. Чернавский, Ю.Н. Солонин, Т.П. Вязовик, А.А. Ивин, В.Г. Богомяков, А.В. Фененко, К. Гордеев, В.И. Толстых, М.М. Федорова, Ю.А. Красин).

Отождествление либерализма с духом Нового времени позволяет ряду
авторов рассматривать консерватизм как реакцию на все модернистское ми
ровоззрение или на его отдельные составляющие: «консерватизм – реакция
на рационализм Просвещения» (А.Н. Медушевский, А.Ю. Минаков,

С.Г. Алленов, А. Кустарев, А.Г. Мысливченко).

В тоже время ряд ученых, напротив, рассматривает консерватизм как
явление Нового времени, разделяющее его дух с либерализмом (А. Кустарев,
Г. Джемаль, А.М. Мигранян, Ю.Н. Солонин, В.Г. Богомяков,

В.И. Шамшурин, Т.П. Вязовик, Р. Нозик, Р.А. Нисбет).

В отечественной историографии распространено мнение, что консерватизм связан с вечными, универсальными ценностями, с возвращением к истокам, полноте бытия (Н.А. Бердяев, В.В. Аверьянов, А.Н. Мочкин, М.В. Ремизов, В.А. Кутырв).

Таким образом, мы видим, что, несмотря на возрождение интереса к консервативному направлению мысли, его методологическое значение для развития социального знания находится на стадии постановки проблемы.

Методология научного знания в XIX-XXI вв. занимала и занимает важ
нейшее место в трудах философов и знаниеведов, от классического позити
визма (О. Конт, Г. Спенсер) до возникновения самостоятельных дисциплин
(философия науки, науковедение, знаниеведение). В рамках этого направле
ния фиксируется эволюция науки от классической (объективной) рациональ
ности XIX столетия в сторону признания субъективности познания на этапе
неклассической рациональности и ценностного измерения постнеклассиче-
ской науки (В.С. Степин, Э. Гуссерль, Т. Кун, К. Поппер, М. Полани и др.).
В большинстве современных гносеологических и эпистемологических кон
цепций обоснованно критически относятся к признанию объективной реаль
ности на веру (С.А. Бушев, Ф. Капра, Е.Н. Князева, С.А. Лебедев,
Л.Б. Макеева, В.И. Пржиленский, М. Феррарис). Хотя значительное число
современных ученых все еще стараются придерживаться максимально до
стижимой рационалистической позиции (Е.В. Ушаков) и оставаться в рамках
классической парадигмы (Ю.И. Семенов). Прилагаются значительные усилия
для того, чтобы спасти реализм посредством критики его метафизической
формы (Х. Патнэм). В то же время влияние науки на повседневную жизнь так
велико, что сформировался феномен посттеоретического знания

(В.И. Пржиленский), явления противоположного отмеченному Г-

Г. Гадамером факту зависимости научного знания от его ненаучных форм. В современном мире научная рефлексия находится, таким образом, на небывалой высоте, и все же ученые все еще требуют очищения сознания, разума от иррациональных пластов и наслоений (например, обнаружение и критика ме-танарративов Ж.Ф. Лиотаром). Можно утверждать, что в современной научной методологии сосуществуют две традиции: классическая и неклассическая, представителем последней, по нашему мнению, является и консервативная парадигма.

Борьба этих традиций, но только в еще более обостренном виде, при
сутствует и в социальном знании, поскольку субъективность социально-
философского познания даже в его научном варианте на несколько порядков
выше уровня естественных наук (В. Виндельбанд, Г. Риккерт,

К.Х. Момджян). К.С. Пигров пишет: «…понимание социального мира, его

интерпретация участниками – это часть его самого»⁶. С этим согласны многие ученые (Е.Н. Князева, М. Феррарис). В рамках социального познания в силу его большей субъективности не существует единой парадигмы (Г.Х. фон Вригт, В.П. Кохановский, В.В. Ильин), что позволяет использовать различные, даже порой взаимоисключающие, методы исследования, приводящие к созданию параллельных социальных реальностей. Одной из методологий, позволяющих осознать такую действительность, является энактивизм (Е.Н. Князева, Ф. Варела, У. Матурана, Ф. Капра, Я. фон Икскюль), который является формой неклассической рациональности и может рекрутироваться представителями консервативной мысли.

На страницах журнала «Личность. Культура. Общество» была начата
дискуссия, продолженная и в других изданиях, о предмете и специфике со
циальной философии, зафиксировавшая концептуальный и методологиче
ский плюрализм социального знания (Ю.М. Резник, В.Ж. Келле,
В.С. Барулин, В.Е. Кемеров, К.Х. Момджян, В.М. Межуев,
С.Э. Крапивенский, В.Н. Шевченко, В.Г. Федотова, П.К. Гречко,
К.С. Пигров, В.В. Бобров, Н.А. Терещенко). Отмеченный плюрализм как раз
характерен для неклассической методологии, что дает консерватизму неко
торые преимущества в современном споре с радикальным рационализмом.

Для консервативной методологии релевантны такие методы, как эмпа-тия, вчувствование, понимание, интуиция. Например, консерваторам будут близки размышления В. Дильтея и Р. Рорти о поэзии как о «сильной форме постижения жизни», поскольку «человеческая жизнь заключается в поэзии, а не просто в размышлении». Поскольку природа идеологии аксиологическая (М.С. Каган), постольку иррационализм консерватизма будет адекватнее отображать социально-политические процессы, нежели «сухой» научный метод.

Анализ литературы, посвященной аксиологической проблематике
(И.А. Авдеева, Л.В. Баева, И.И. Докучаев, А.В. Иванов, В.В. Миронов,
В.В. Ильин, М.С. Каган, Д.А. Леонтьев, Н.О. Лосский, Л.Б. Макеева,
Ю.В. Перов, А.А. Радугин, Л.С. Перевозчикова, Р.Л. Розенберг,

В.Г. Федорова Р.Г. Лотце, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, М. Шелер,

А.С. Хоцей, Д. Юм, И. Кант, Э. Аггаци, А.А. Гусейнов, О.А. Родионов), показывает, что в данной области до сих пор нет устоявшегося единообразия, что позволяет исследователям свободно пользоваться аксиологическими категориями для решения различных проблем социальной и политической философии (А.В. Деникин).

Историография, посвященная утопии и утопизму, необозрима, анализ
только обобщающих работ требует отдельного исследования, в связи с этим
в наших целях мы опирались на ряд таких сочинений (Ф. Аинса,
Г.С. Батыгин, Э. Блох, Ч.С. Кирвель, В.П. Кондратьев, М. Ласки,

⁶ Пигров К. С. Социальная философия: Пропедевтический курс лекций для студентов гуманитарных специ-альностей. URL: (дата обращения: 30.05.2017 11:33).

Л. Мамфорд, К. Мангейм, Т.И. Ойзерман, Р.Е. Селиверстов, С.С. Сизов, В.М. Соколенко, Г.Д. Сысоев, Г.В. Флоровский, С.Л. Франк, И.В. Фролова, В.А. Чаликова, Е. Шацкий, И.С. Шестакова).

Анализируя антропологическую проблематику консерватизма, кроме специальных исследований, посвященных консервативной мысли, мы использовали обзоры Ю.А. Кимелева и И.И. Ремезовой, а для прояснения понятий «массовое общество» и «человек массы» – труды С. Московичи, Г. Лебона, З. Фрейда, Х. Ортега-и-Гассета, Э. Канетти, Г. Тарда.

Таким образом, проблема целостного философского осмысления консерватизма нуждается в дальнейшей разработке. Особенный интерес представляют методологические возможности консервативного мировоззрения, его ценностное содержание и потенциал в решение современных социально-гуманитарных кризисов.

Объект исследования. Консерватизм как целостный феномен.

Предмет исследования. Закономерности существования консерватизма в качестве единства методологии социально-философского исследования, ценностной системы и социальной реальности.

Цель исследования. Исследовать сущность консерватизма как единства социально-философской методологии, ценностной системы, социальной реальности.

Задачи исследования.

1. Выявить причины представлений об аморфности консерватизма, о невозможности его содержательного определения, причины реализации ситуативного подхода к его дефиниции, обосновать необходимость социально-философского изучения содержания консерватизма, на основе четкого разделения уровней его осмысления.

2. Выявить недостатки основных способов содержательного определения консерватизма.

3. Показать ограниченность классической рациональной методологии в процессе исследования консерватизма и перспективность постнеклассиче-ской методологии.

4. Обосновать положение о том, что социальная реальность есть только интерпретация в форме социального знания, а наличие различных конкурирующих социальных концепций свидетельствуют о сосуществовании нескольких социальных реальностей.

5. Разработать методологический подход к выявлению сущности консерватизма, выходящий за пределы как схематизма классической рациональности, так и за пределы иррационализма собственно консервативной методологии, обосновать его эффективность, доказать, что это единственный способ раскрытия сущности консерватизма.

6. На основе аксиологического и онтологического анализа консерва
тизма выявить социально-философский, онтологический и аксиологический
категориальный аппарат консервативной теории, показать его несовпадение
и оппозиционность классической научной терминологии.

7. Провести классификации ценностей по способу существования их
предмета и сфере их принадлежности, сопоставить ценности с признаками
реальности, выявить противоречащие позиции в предпочтении ценностей
различного вида и дать содержательные дефиниции консерватизму и проти
востоящему ему утопизму как социально-философским доктринам и как по
литическим идеологиям.

8. Построить авторскую методологию исследования социальной реаль
ности с учетом принципов консервативной методологии, соответствующий
ей категориальный аппарат и социально-философскую концепцию, основан
ную на центральной оппозиции консервативного и утопического Umwelten
(умвельтов).

9. Выявить особенности онтологии человека в рамках Umwelt-методологии, раскрыть на ее основе сущность человека утопического Umwelt, сформулировать основы Umwelt-антропологии, вытекающей из особенностей консервативного Umwelt (умвельта).

10. Доказать, что в «глобальном» кризисе находится только утопический Umwelt, а путем выхода из него является «переселение» в консервативный Umwelt.

Гипотеза исследования.

Консерватизм, выступающий в роли особой социально-философской доктрины, формирует особую социальную онтологию и особую философскую антропологию, которые противопоставляет утвердившимся, благодаря победе парадигмы модерна, утопическим концепциям общества и человека.

Консерватизм, защищая существующие институты, отстаивает и определенные свойства реальности, вытекающие из принципа существования. Эти свойства реальности и составляют содержание любой консервативной идеологии.

Диалектическая методология консерватизма позволяет преодолеть метафизический, рациональный схематизм утопической методологии и сформировать социально-философскую доктрину, а соответственно и социальную реальность как реализацию отношения между консерватизмом и утопизмом, раскрывающегося как единство и борьба противоположностей.

Теоретико-методологические основания исследования.

В связи с тем, что консерватизм по своим внутренним интенциям выходит за пределы парадигмы модерна, ни одна из разработанных в период Нового времени методологических концепций не подходит для его изучения, что требует от нас создания релевантной консерватизму методологической системы. Современная социальная философия в методологических вопросах допускает возможность широкого синтеза различных подходов, поэтому одним из важных методологических принципов для нас является принцип дополнительности в широкой философской трактовке, который позволил нам в процессе методологических изысканий использовать достижения исторической школы, диалектического и исторического материализма, глобального эволюционизма, общей теории систем, синергетики, энактивизма, феномено-12

логии и герменевтики, внутреннего и прагматического реализма Х. Патнэма, а так же положения, сформулированные в трудах Й. Хйзинги и классиков консерватизма, в исследованиях феномена и психологии толпы, работах по элитологии и социальной психологии. В результате приложенных усилий мы сформулировали методологическую концепцию, которая может быть названа трансцендентным диалектическим реализмом. Основными принципами данной методологии являются: 1) феноменологическое разделение интенцио-нальных предметов на две группы: полученные путем восприятия и полученные путем воображения; 2) интенциональные предметы, полученные на основе восприятия, являются элементами человеческого Umwelt, который выступает единством человека и внешнего (трансцендентного) мира; 3) Umwelt как единственно возможная форма объективного мира познается методами диалектического реализма, в котором глобальный эволюционизм объединяет принципы историзма и конструктивизма.

Применяя данный методологический подход как философское основание исследования, мы для решения конкретных задач использовали общенаучные теоретические и эмпирические методы познания: метод систематизации, метод сравнительного анализа, гипотетико-дедуктивный метод, метод модельной репрезентации, метод исторической реконструкции, восхождение от абстрактного к конкретному, научное наблюдение в форме исторического описания, научное сравнение в форме компаративного метода, абстрагирование в форме объединяющей и изолирующей идеализации, а также методы аналогии, обобщения, формализации, экстраполяции.

Научная новизна исследования.

1. Выявлены причины предпочтения исследователями ситуативного
подхода к определению консерватизма, связанные с избыточностью суще
ственных признаков, зафиксированных в его исторических формах, с отсут
ствием единой первоначальной консервативной идеологии Нового времени,
установлено, что ситуативный подход лишает консерватизм статуса самосто
ятельной идеологии в ряду с либерализмом, социализмом, коммунизмом,
фашизмом и др., обоснована возможность содержательного определения
консерватизма в рамках социально-философского исследования при условии
разделения уровней его осмысления.

2. Выявлена противоречивость и неудовлетворительность определений содержания консерватизма через сведения его сущности к нескольким признакам, взятым из его исторических форм, через противопоставления консерватизма либерализму, через его отождествление с традиционализмом, через концепцию «возвращения к истокам», через принадлежность консерватизма определенным социальным группам.

3. Доказано, что исследование консерватизма возможно только с учетом его собственной методологии, противоречащей методологии классической науки, использование которой стало возможным на этапе постнекласси-ческой рациональности.

4. Обосновано положение о том, что не существует одной для всего че
ловечества социальной реальности, что различные ее варианты конкурируют
друг с другом в одно и то же время, в одном и том же месте, что социальная
философия, будучи рефлексией социального знания, не может изучать чело
веческую реальность только собственными средствами.

5. Создана конструктивно-диалектическая методология исследования
консерватизма, учитывающая его внутренние гносеологические интуиции
(интенции), включающая в себя принципы феноменологии, энактивизма и
диалектического реализма, показано, что создание такой методологии и само
исследование консерватизма являются единым, неразрывным процессом.

6. На основе интерпретации консерватизма как стратегии отбора определенных онтологических и аксиологических концепций выяснена неявность и контекстуальность категориального аппарата консервативного дискурса, разъяснен консервативный смысл базовой терминологии (бытие, небытие, вечность, трансцендентное, эмпирический мир, феноменальный мир, виртуальная реальность, трансцендентальное, становящееся, модель, должное, существующее, ценность, идеал, упадок, совершенное, несовершенное, «особое пространство», «стремление к прекрасной жизни»), показано ее несовпадение со значением этих понятий, принятых классической рациональной философией.

7. Учитывая выделенные нами реальные ценности, базирующиеся на любви к существующему и нормативные ценности, вызванные рациональным принуждением, предложено определение консерватизма как мировоззрения, устанавливающего приоритет реальных, а противоречащего ему утопизма как мировоззрения, устанавливающего приоритет нормативных ценностей, установлен факт соответствия современной либеральной идеологии утопизму, обоснована ценность предложенных дефиниций, в качестве инструментов социального познания, выделены виды консерватизма.

8. На основе авторской методологии исследования социальной реальности показано, что сущностью современного социального мира является борьба между консервативным и утопическим Umwelten, а современный кризис, называемый глобальным, характеризует лишь утопический Umwelt и, по сути, является логичным следствием эволюции его ценностной системы.

9. Выяснено и доказано, что человек существует только в рамках конкретных трансцендентных друг другу Umwelten, но, активно влияя на теоретический уровень последних, может менять собственную сущность, «переселяться» из одного Umwelt в другой, выступая как полионтологическое существо.

10. Обосновано положение о том, что в рамках утопического Umwelt
ориентация на нормативные ценности обусловила эволюцию абстрактного
индивида, сначала, до ущербного «массового человека», а затем до потери
человеком самой субъектности, что и стало причиной кризиса современной
либеральной цивилизации.

11. Доказано, что в рамках консервативного Umwelt, человек имеет исторически изменчивую, полионтологическую, ориентированную на трансцендентное природу, что выходом из современного кризиса может быть принятие такой природы, т.е. «переселение» из утопического в консервативный Umwelt.

Положения, выносимые на защиту.

1. Историческое исследование показало неспособность выработать
удовлетворительное определение консерватизма, поскольку оно включает в
круг своих интересов все идеологии, концепции, партии, которые зачастую
безосновательно принимали данное наименование. Корпус консервативных
ценностей в нем разросся до величины, неподдающейся эффективному
осмыслению, появилось устойчивое мнение об аморфности консервативной
идеологии. Даже формирование единого консервативного направления в Ев
ропе в XIX в., основанного на идеях Э. Брка, Жозефа де Местра,
Н.М. Карамзина вызывает серьезные сомнения. В результате широкое рас
пространение получило ситуативное определение консерватизма как простой
приверженности к установившемуся социально-политическому порядку, ко
торое вынуждает исследователей отказываться от понимания консерватизма
в качестве определенной социально-философской теории или социально-
политической идеологии.

2. Решение проблемы содержательной дефиниции консерватизма требует четкого разграничения уровней его осмысления, поскольку, смешивая различные плоскости бытия, исследователи не только не проясняют сущность консерватизма, но, скорее, еще сильнее запутывают и так не простую ситуацию с определением его сущности. На логическом и онтологическом уровнях речь должна идти о принципе сохранения, на гносеологическом – о стиле, способе мышления. Психологический, деонтический и праксиологический уровни имеют дело с консервативностью, а не с консерватизмом. В качестве историографического феномена консерватизм является чем-то абсолютно бессодержательным. Наиболее распространенное понимание консерватизма как мировоззренческого и социально-политического явления соответствует теоретическому уровню артикулированных нарративов, включающему социальную философию, политическую философию, политическую теорию, социально-политическую идеологию и политическому уровню – уровню политических платформ, партийных предвыборных программ, социально-политических практик. Содержательное определение нужно формулировать, не выходя за их рамки.

3. Попытки решения проблемы содержательного определения консерватизма с помощью выделения одного центрального признака из числа принятых в исторических версиях не дают нам приемлемого результата. Во-первых, указать одну такую ценность для любой политической теории невозможно, во всяком случае, это дискуссионная проблема, во-вторых, если такая ценность была бы указана, то этим самым сущность теории была бы раскрыта и дальнейшее выявление признаков являлось бы второстепенной и

лишней задачей. Использование понятия либерализм как антитезы консерватизму для его содержательного определения имеет недостатки логического характера, поскольку такое определение будет отрицательным, что запрещено правилами операции определения понятия и приводит исследователей к ошибке «слишком широкого определения понятия». Отождествление традиционализма и консерватизма, переплетение их смыслов также представляют нерешенную трудность в социально-философском анализе дефиниции консерватизма. Переход от защиты «существующего положения вещей» к защите «традиционных правил» не является необходимым. Если консерватизм принимает существующее положение вещей, то и сохранять он должен существующие, а не традиционные правила и нормы. Указания на связь между идеологиями и социальными группами обычно критикуются исследователями, поскольку уход с политической сцены крестьянства, небогатого мещанства и дворянства предполагает уход консерватизма из современной политики, что не соответствует реальности. Концепция «возвращения к истокам» искажает сущность консерватизма тем, что требует преодолевать упадочное состояние бытия, принудительно восстанавливать недостижимую полноту, «плотность» мира, идеал и, соответственно, негативно относиться к наличному бытию.

4. В связи с тем, что рационализация социально-политических и соци
ально-философских концепций является в какой-то мере их либерализацией,
исследование консерватизма возможно только с учетом его специфического
отношения к современной научной методологии. Современный постнеклас-
сический этап развития науки нужно рассматривать не как этап в эволюци
онном развитии рационализма от классической рациональности до постне-
классической, а как проникновение элементов консервативной методологии в
конкретные научные методологические системы, что расширяет поле прием
лемых для науки методов и методологических принципов. Благодаря этому
процессу, стала возможной сама дискуссия о равенстве различных методоло
гических подходов и совмещении их по принципу дополнительности, а про
тивопоставление научного и ненаучного потеряло остроту, границы между
этими формами знания приобрели эластичность. Консервативная методоло
гия, находящаяся в широких рамках диалектического реализма, является аб
солютно легитимным способом освоения социальной реальности, что было
поставлено под сомнения классической наукой, ориентирующейся на прямо
линейный рационализм.

5. Социальное знание является частью социальной сферы и его содер
жание отражается на содержании, форме, структуре социальных институтов,
явлений и процессов. Социально-философские учения, политические идеоло
гии институализируются, становясь реальными элементами социальной си
стемы. Поскольку в обществоведении нет одной признанной парадигмы, по
стольку две и более исключающие друг друга концепции, объясняющие со
циальную реальность, могут быть равно истинными, соответственно, люди
«здесь и сейчас» могут жить в разных социальных мирах. Проблема объек-
16

тивного мира возникает при исследовании человеческой, а не социальной реальности. Социальная философия изучает человека и его знание, а раз это знание выражено средствами социальной философии, то объектом социальной философии является сама социальная философия, т.е. мы имеем дело с рефлексией социальной философии. Именно в социальной реальности человек существует специфическим, человеческим способом, именно в ней формируются ценности, цели и смыслы. Речь здесь идет о чистой эпистемологической реальности, поэтому социальная философия не может только собственными средствами познать всю человеческую реальность и построить план ее преобразования.

6. Методологические интуиции по причине глубинного методологиче
ского размежевания между классической рациональной философией и кон
сервативным мировоззрением есть важнейший элемент изучения консерва
тизма. Процесс построения релевантной консерватизму методологии тожде
ственен процессу его изучения. Консервативная методология, включающая
иррациональные компоненты, опирающаяся на константные свойства чело
веческой реальности, создает сложную социальную реальность. Суть такой
конструктивно-диалектической методологии сводится к пути от принимае
мых в феноменологии реальности сознания и интенциального предмета с
учетом наличия восприятия как одного из способов его образования к субъ
ективной реальности Umwelt, а от нее через понятие структурного сопряже
ния, которое предполагает наличие не только сознания, но и мира, к диалек
тическому реализму с его реальными признаками объекта. Этот положитель
ный синтез, сторонами которого являются объективно существующий мир и
субъективно сконструированная социальная реальность, создает напряжение
между ними, являющееся источником эвристического потенциала данной
методологии. Такой подход, являясь разновидностью включенного наблюде
ния, позволяет описания социальных событий объединять с их пониманием,
что приводит к тесному переплетению онтологического и методологического
аспектов исследования. Эта методология изучения консерватизма через его
определение, становящееся методологическим инструментом анализа обще
ства, создающим особую социальную реальность, формирует целостность,
пронизанную рекурсивными связями, и превращает консерватизм в самоор
ганизующуюся, открытую, диссипативную, эволюционирующую систему.

7. Язык классического рационализма лишает возможности консервато
ров противодействовать либерализму, поскольку само использование его
терминологии склоняет к принятию позиции модерна. Поэтому консерватизм
предложил собственную методологию социального исследования во многом
не сопоставимую с принципами классической научной рациональности. Кон
серваторы применяют собственный категориальный аппарат, дают контек
стуальные определения социально-философским терминам отличные от их
строгого научного значения. Важнейшую для нашего исследования катего
рию ценности консерваторы воспринимают как нечто противоположное аб
страктно сформулированным идеям. Ценности в отличие от абстракций име-
17

ют не только духовное бытие, они связаны с чувствами, эмоциями, практикой. Ценности консерватизма отличаются от ценностей других идеологий не содержательно, а способом существования. Носители этих ценностей должны быть реализованы, воплощены именно в той реальности, к которой они относятся. Ценности консерваторов – это факты мира сущего, а не должного. Ценность, человек, культура, общество обладают одним и тем же онтологическим статусом. Консерватор склонен противопоставлять ценность и идею (идеал). Ценность в отличие от идеала не всегда совершенна, а может быть даже и всегда несовершенна. Однако совершенство понимается консерваторами не так как это принято в модернистской традиции, как чистая конструкция идеального безбытийного мира, а как синоним понятия существующее, поскольку лишь оно наделено всей полнотой бытия. Существующее с точки зрения модерна есть упадок, а с точки зрения консерватизма – совершенство. Именно поэтому существующее только в форме человеческой идеи не может быть совершенным, т.к. лишено подлинного существования. «Должное» – это производное виртуального мира. В развитие общества смена одних (несовершенных) форм другими (совершенными) похожа не на последовательный ряд, а на «танец» несовершенств, где есть шаги вперед и назад, в сторону и прыжки на месте, есть быстрые и медленные переходы, есть падения и взлеты. Причем некоторые падения выглядят более гармонично, чем некоторые взлеты. Консерваторы считают, что в период модерна произошел отрыв должного от действительного, связанный с отказом от настоящей трансценденции, понятой как Бытие Бога, и принятием концепции, в которой трансценденция является тем, что не существует, а только мыслится. В этой парадигме несуществующее (Небытие) претендует на контроль над существующем (Бытием). По мнению консерваторов, воплощать идеал, не делая его небытием, можно в «особом пространстве», которое является модусом действительности, где идеалы получаю свое осуществление, перестают быть только идеалами, восполняют в этой особой форме недостаток небытия, но при этом не вносят небытие в реальный мир.

8. В рамках Umwelt-методологии реальные признаки мира есть феномены, факты телесного и коммуникативного уровней человеческого Umwelt, что закрепляет консерватизм в бытии. Нормативные же ценности есть феномены только теоретического уровня, поэтому утопизм - безбытийная идеология. Выбор реальных ценностей, а по сути, выбор наличных условий эмпирического мира может быть обоснован только любовью к существующему. Ценность консерватизма – это не только ценность, но и еще и признак реальности. Предпочтение же совершенного и отрицание эмпирической реальности как несовершенного выступает не в форме чувства, любви к идеалу, это предпочтение является видом рационального принуждения, так как идеал по своей природе понимается разумом как нечто должное, то, что необходимо установить.

Консерватизм – это трансцендентная социально-философская доктрина, устанавливающая приоритет реальных ценностей на основе любви к су-18

ществующему и утверждающая принципы самостоятельности, диалектично-сти, системности, несовершенства, иррациональности мира и общества, коллективности (социальности) и иррациональности человека.

Консервативная идеология – религиозно-политическое течение, провозглашающее целостность и иерархичность политического устройства общества, естественность и необходимость социально-политического неравенства, первенство коллективного над индивидуальным.

Консерватизм который ориентируется на пару относительные – потенциальные ценности может быть назван диалектическим, консерватизм, ориентирующийся на пару относительные – абстрактные или же на социальные абсолютные ценности, может быть назван метафизическим. При этом метафизический консерватизм часто, если не всегда, является формой утопизма. Диалектический консерватизм является единственно возможной формой социально-политического консерватизма (духовный и витальный метафизический консерватизм возможен).

Утопизм – это мировоззренческая позиция, устанавливающая приоритет нормативных ценностей на основе рационального принуждения и утверждающая принципы механистичности мира, возможности и необходимости установления совершенного миропорядка, могущества индивидуального человеческого разума. Поскольку нормативность ценности предполагает возможность создания любой ценностной системы, постольку именно утопическая идеология может определяться только ситуативно. В рамках европейской цивилизации наиболее соответствующей утопизму философской позицией является классическая рациональная философия Нового времени от Ф. Бэкона до И. Канта, а его политической теорией является либерализм.

9. Перспективным вариантом методологии исследования общества является «построение» такого «внешнего» Umwelt, в котором центральным дуализмом социальной реальности будет дуализм консерватизма и утопизма. Все идеологии строятся на основе этих более фундаментальных позиций и являются их подвидами. Причем чистые консервативный и утопический Umwelten всего лишь абстрактные типы. В то же время каждая идеология содержит в себе консерватизм и утопизм в определенных пропорциях.

В рамках категориального аппарата данной методологии важнейшими понятиями будут: консерватизм, утопизм, социальная реальность, реальные ценности, нормативные ценности, любовь к существующему, рациональное принуждение, примирение с действительностью, структурное сопряжение, Umwelt, телесный, коммуникативный, теоретический, трансцендентный уровни Umwelt, «переселение» из Umwelt в Umwelt, полионтологический человек.

Консерватор радикально противопоставляет «должное» и «действительное» на абсолютном уровне, утверждает их взаимную трансцендентность и получает возможность отождествить их как диалектический процесс относительных совпадений на уровне конкретной политики. «Абсолютное должное» не достижимо, но представляет собой последовательную совокупность

«относительного должного». «Политическое должное» как процесс – суть диалектического консерватизма. План развития встроен в геном общества, соответственно, не нужно вмешиваться в ход естественных событий, реализуя какие-то рационально «вымечтанные» реформы. Консерватизм понимает силу инерции действительности, которая искажает и преломляет все рациональные усилия человека. Ориентация на существующее, на Umwelt человека в целом – это понимание ограниченности наших возможностей влияния на действительный мир. Наш контроль над миром незначителен. Существующее, имея большую инерцию, слабо подвержено трансформации с нашей стороны. Ценность консерватизма в том, что он дает возможность выйти за рамки этой кризисной реальности, поскольку современный кризис затронул не весь мир, а только либеральный Umwelt, и строить свою жизнь на реальных основаниях.

10. Человек не редуцируется до собственной телесной и коммуника
тивной организации, а активно учувствует в самосозидании, посредством
конструирования теоретического уровня Umwelt, поскольку природа челове
ка преимущественно социальна, а важнейшей частью социальности человека
является содержание теоретического уровня, элементы которого свободно
конструируется человеком. Для выявления существенных свойств человека
эти теоретические знания более значимы, чем материальные аспекты его
жизнедеятельности. Создавая определенную социальную реальность, человек
создает сам себя. Будучи результатом социальных отношений, он несет в се
бе эти отношения как свое сущностное ядро. Человек не существует аб
страктно, а всегда находится в рамках конкретного Umwelt, он всегда имеет
сущность, сводящуюся к определенной форме структурного сопряжения.
Сущность человека определяется особыми свойствами конкретных
Umwelten. Принципиально, что речь здесь идет не о коэволюции двух неза
висимых феноменов мира и человека, а о развитии единой системы «мир-
человек». Теоретически различные Umwelten равнозначны, но в действи
тельности выбор онтологических основ человеческого существования огра
ничен реальными свойствами природы и человека. Человек доказывает свою
полионтологичность «переселяясь» из одного Umwelt в другой.

Консервативный Umwelt, основанный на воплощенных ценностях, т.е. на свойствах реальности, является основой единства человеческого рода. Umwelt вида Homo sapiens есть согласование, сопряжение индивидуальных Umwelten. Идеология консерватизма представляется нам как преломление этого процесса в политику, как политическая реализация единства человечества как части биоты. Взаимодействие двух основных типов Umwelt (утопического и консервативного) позволяет нам увидеть онтологическую поли-морфность человека, но при этом избежать представлений о его аморфности и бесприродности.

11. Либеральная социальная реальность является наиболее чистой
формой современного утопического Umwelt, поэтому «либеральный чело
век» есть самый распространенный антропологический тип модерна. Это не

конкретный целостный человек, а человек абстрактный, человек вообще, он имеет одну онтологию, одну природу, одну смысложизненную ориентацию, один рациональный идеал. Абстрактные индивиды, реализуя свою абстрактную свободу, добиваются абстрактного успеха в обществе, которое не ограничивает их действий. Но в реальности, чтобы обрести капиталистическое счастье, человек должен обладать определенными талантами, способностями, однако сторонники либерализма переносят эти особые качества на своего абстрактного человека. Либерализм принес идею равенства (все люди суть один вид), соответственно, один смысл жизни для всех, одну задачу, одну цель и одну систему ценностей, но эта цель – материальное богатство, цель чисто количественная, поэтому и не достижимая в принципе, оказалась не под силу большинству, и большая часть общества превратилась в неудачников. Капитализм породил в людях глубокий психоз неудовлетворенности самими собой. Это психоз проявил себя в тоталитаризме XX в., стал причиной появления массового общества и глубочайшего кризиса «всей человеческой цивилизации». Человек массы представляет собой новый, по мнению большинства исследователей, ущербный тип человека. Он является продуктом массового производства, массовой культуры, массового потребления, результатом развития утопического Umwelt. Человек массы не уверен в себе, подвержен страхам, но в толпе приобретает сознание непреодолимой силы и собственного совершенства. Он деструктивен, не способен нести ответственность, не отличает реальность от вымысла, не способен руководить своей деятельностью, инфантилен, нуждается в вожаке, которому с готовностью подчиняется. Масса для него – единственно возможная коллективная форма существования. Масса является суррогатом сословий и корпораций традиционного общества, в котором существование доступных, специальных для каждой касты смыслов жизни снимало груз неудачника с плеч обычных людей. Массовое общество – это не просто побочный продукт капитализма и либерализма, это их неотъемлемая часть, сущностно связанная с их природой. Консерватизм в факте возникновения массы видит подтверждение необходимости существования иерархического сословного общества, в котором проблемы, решаемые массами в превращенной форме, решаются естественным путем взаимодействия различных каст.

12. Человек в консервативном Umwelt – конкретное, эмпирически фиксируемое существо с реальными интересами и потребностями. Эти интересы ни в коем случае не сводятся к материальным и коммуникативным свойствам человека. Человек – существо духовное, а не просто интеллектуальное, его тяга трансцендентному является таким же очевидным, безусловным и непосредственным фактом, как и его анатомическое или физиологическое устройство. Человек – существо вечно стремящееся выйти за собственные границы и за границы мира. Поэтому мир в консервативном Umwelt не сводится к единственной онтологии, а представляет собой сложную систему трансцендентных друг другу областей. Структурно-сопряженная система консервативного Umwelt, включающая в себя в качестве свойства мира нали-

чие трансцендентного Бытия, а в качестве свойства человека – стремление к Нему, формирует особую социальную философию, социальную реальность и, соответственно, определяет сущность «консервативного» человека. В консервативном Umwelt дополнительно к телесному, коммуникативному, теоретическому уровням добавляется четвертый – трансцендентный. Наличие различных онтологических уровней Бытия предполагает наличие различных он-тологий человека. В мире взаимодействуют люди различных онтологических статусов, среди которых нет лучшего или совершенного. Несовершенство предполагает возможность изменения, развития, открытости человека миру, возможность его свободы. Несовершенный человек не есть человек неполноценный, он – деспециализированный, поликомпетентный, полиморфный субъект.

Человек врастает в мир, прорастает через мир, изменяется с миром и связан с ним неразрывно. Мир нужен человеку, без него он не существует, а это значит, что мир и его реальные свойства есть безусловные ценности. Истинный гуманизм в консервативном Umwelt должен ограничивать человека, чтобы дать место миру. Это ограничение есть любовь. Она всегда требует Другого, внешнего. Только любя существующее, человек может быть. В такой структурно-сопряженной системе, какую представляет собой Umwelt человека, именно любовь связывает человека и мир, именно она показывает, что кроме замкнутого в себе одинокого существа имеется что-то иное, поскольку нельзя быть сопряженным самому себе. В связи с тем, что субъектом любви является человек, именно он должен самоумалиться, чтобы дать место миру. Любовь к себе невозможна без любви к другому, такое чувство замкнуло бы человека в радикально субъективный мир без окон и дверей. Через любовь к другому человек ощущает свою укорененность в Бытии. Любить Другого можно только как живую личность, такую же несовершенную как ты сам. Но поскольку человек всегда больше чем человек, поскольку он всегда ориентирован на трансценденцию, то в Другом и, соответственно в себе, он видит свет некой трансцендентной личности. Без идеи Бога представление о том, что человек может выйти за свои границы и сменить собственную онтологию является чистым утопизмом, построением виртуальных миров. Любовь к Другому, к миру и к себе всегда является формой любви к Богу. Таким образом, консервативный Umwelt это структурно-сопряженная система мира, человека и трансцендентного Бога. «Переселение» в этот мир может быть преодолением современного «глобального» кризиса либерально-утопического Umwelt.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Разработанная в диссертационном исследовании методология может быть использована при изучении любых социально-философских и социально-политических проблем. С ее помощью можно избежать одностороннего рационально-либерального анализа общества, который указывает на наличие глобального кризиса, но не предлагает программы выхода из него, поскольку последний является следствием развития самого либерального рационализма.

Авторская концепция позволяет рассматривать сущность социального мира через призму конкуренции различных Umwelten, наличие которых предполагает свободу человека в формировании собственной сущности и раскрывает, таким образом, его полионтологическую природу. Предложен способ осмысления современного кризиса происходящего только в рамках одной социальной реальности – либерального Umwelt.

Полученные результаты могут быть использованы в учебном процессе при чтении курсов по социальной философии, философской антропологии, политологии, политической истории и другим гуманитарным предметам.

Апробация работы.

Основные результаты диссертационного исследования прошли апроба
цию в опубликованных автором научных работах; на заседаниях круглых
столов Алтайского отделения Философского общества Российской академии
наук; на Третьем Российском философском конгрессе «Рационализм и куль
тура на пороге III тысячелетия» (16-20 сентября 2002 г., Ростов-на-Дону); на
всероссийской научной заочной конференции «Рациональное и иррацио
нальное в русской философии и культуре: Прошлое и современность» (2003
г., Барнаул); на всероссийской научно-практическая конференции

«Ф.И. Тютчев (1803-1873) и проблемы российского консерватизма» (13-14 декабря 2003 г., Ростов-на-Дону); на 7 международна научна практична конференция «Образованието и науката на XXI век» (2011 г., София, Болгария); на VII Midzynarodowej naukowi-praktycznej konferencji«Perspektywiczne opracowania s nauk i technikami (2011, Przemy, Польша); на III международной научно-практической конференции «Россия и Европа: связь культуры и экономики» (22 июня 2012 г., Прага, Чешская республика); на всероссийской научно-практическая конференции «Традиционная народная культура как действенное средство патриотического воспитания и формирования межнациональных отношений» (27 октября 2016 г., Барнаул); на всероссийской (с международным участием: Китай, Казахская Республика) научно-практической конференции «Формирование системного мировоззрения современного человека» (14-15 апреля 2017 г., Барнаул).

Основные положения работы нашли отражения в 2 монографиях, 3 учебных пособиях, 38 научных статьях и тезисах, среди которых 18 статей в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендуемых для печати ВАК, общим объемом 47,5 п.л.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на одиннадцать параграфов, заключения и списка литературы.

Уровни осмысления консерватизма: опыт дифференциации

Рассмотренные выше трудности определения сущности консерватизма, вытекающие из его исторических форм и семантических проблем, вынудили обществоведов обратиться к консерватизму как феномену не политической, а онтологической и гносеологической реальности120. Появились различные типологии учитывающие данный факт. Однако этот опыт трудно считать удачным, т.к. количество полученных в сумме типов превысило разумный предел121. Выделяют ре-волюционистский, контрреволюционный, реформистский, традиционалистский, фундаментальный, либеральный, феодальный, радикальный, динамический, пантеистический, системный, антисистемный, творческий, косный, культурный, методологический, аристократический, технологический, экономический, антропологический, тоталитарный, реставрационный, посттоталитарный, ценностный, постмодерный, структурный консерватизм. В качестве видов или типов консерватизма называют – «консервативную революцию», традиционализм, ордолибера-лизм, либертаринство, неоконсерватизм, правых, «новых правых» и т.п.

Исследование консерватизма на мировоззренческом уровне эвристически ценно, но содержит опасность внесение еще большей путаницы в прояснение сущности консерватизма. Для выявления существенных признаков данной идеологии необходимо строгое разграничение уровней осмысления консерватизма в процессе социально-философского анализа.

Любая философия выделяет особую реальность «чистых понятий», которая признается, либо первичной и объективной как в философии Г.В.Ф. Гегеля или Платона, либо она есть только априорное условие феноменального или трансцендентального мира как у Э. Гуссерля или И. Канта, либо она может распознаваться, как у Р. Декарта, через концепт врожденных идей или через понятие гносеологического психологизма эмпириокритиков, но и у материалистов эта реальность имеет самостоятельный статус. Возможность познания законов действительности предполагает присутствие структурно-схематического каркаса соответствующего нашему понятийному мышлению.

На таком абстрактно-логическом уровне такие категории, как «покой», «изменение», «движение», «развитие», «бытие», «сущность», «качество» составляют логическую структуру мира как особую систему и в определенной степени предшествуют особому способу человеческой экзистенции. Соответствующий данному уровню принцип сохранения является основополагающим диалектическим принципом оппозиционным принципу изменения. Именно принцип сохранения фиксирует Бытие в качестве Бытия. Хранить себя в собственном качестве и значит «быть». Принцип сохранения есть принцип отождествления себя с самим собой. Это удержание себя самого в собственной самости. Благодаря этому принципу, действующему на любой момент безграничного Ничто, Небытие превращается в Нечто. Другими словами никакое Бытие не мыслимо вне момента сохранения122. Любое развитие предполагает приобретение и сохранение количественных изменений для последующего скачка качества (закон «перехода количественных изменений в качественные»). Принцип сохранения заложен в сам фундамент всей конструкции Бытия. На логическом уровне этот принцип не является ценностью или антиценностью. Он за пределами аксиологии, субъекта, значения. Он – фундаментальный принцип, без которого ничего не мыслиться в качестве существующего.

Реализация принципа сохранения в действительном, а не в логическом смысле представляет собой онтологический, второй, уровень осмысления категории консерватизма. Вступая во время и пространство, принцип сохранения приобретает форму процесса. Его смыслом становится ограничение количественных параметров любого явления или вещи. В постоянно меняющемся мире, в котором есть только процессы, любая «самость» есть изменяющийся набор признаков строго ограниченный определенными рамками. Выйдя за пределы этих рамок, самость трансформируется, теряет себя. Стул превращается в стол. Принцип сохранения защищает границы, защищает геномы вещей. Основой эволюции общества, природы, сознания, основой появления любых новаций или инноваций может быть только накопление изменений в границах первоначального качества. Однако здесь принцип сохранения теряет свою безусловность и абсолютность, что проявляется в мутационных изменениях. Хотя любая мутация происходит только в такой среде, где существуют условия, делающие ее возможной. Везде, кроме обновленческих сил, есть и силы сохраняющие.

Для логического и онтологического уровней реальности категория «консерватизм» является инородной. Принцип сохранения выступает фундаментом для возможности социально-философского консерватизма, но в то же время принцип развития есть основа социальных новаций, а принцип скачка – основа социальной революции.

Третьим уровнем, вырывающим политическую идеологию консерватизма из текучего исторического бытия является уровень гносеологии123. Анализ структуры мышления позволяет говорить о его особом стиле, типе, способе, образе, которые характеризуются как консервативные. К. Мангейм раскрывает этот стиль через представление о конкретности мышления, а А.Г. Дугин – через приоритет операции различения, дифференциации124. Часто такой консервативный стиль рефлексии определяется через категории адогматичности, плюралистичности, иррациональности. Работы такого рода обоснованы довольно спорной идеей о существование у сторонников разных политических партий или у разных социальных групп различных типов, форм, структур сознания. Здесь отрицается единство человеческого мышления. Нужно ли считать консерватора или либерала разными видами разумных существ?

Социально-философское исследование: потенциал консервативной методологии

Появляется возможность позитивной оценки нелиберальных идеологий, в отличие от позиции классического рационализма, который может положительно охарактеризовать только либеральную идеологию. Консервативные принцип историзма и диалектический подход, связанные с нелиберальными концепциями романтиков, Г.В.Ф. Гегеля, философии жизни, К. Мангейм противопоставляет либеральному рационализму295: «переживание истории предстает наивысшим переживанием существа жизни», из чего «произрастает все то, что мы называем «динамическим мышлением»»296. Эволюция которого идет от «мышления в категориях антитез» до диалектического мышления297. В условиях объективного процесса диалектизации науки интерпретация социальной реальности в границах указанных теорий, не исключая консерватизм, более релевантна эмпирической реальности, как раз за счет их диалектичности и историчности. Замеченное К. Мангеймом «стремление (в рамках концепции динамического мышления – Е.Г.) сделать мысль столь же живой, как сама жизнь»298 совместно с реализуемой философией жизни заменой понятия «разум» понятием «жизнь» позволяют привлечь к анализу консерватизма энактивизм, ставший в рамках постне-классической гносеологии одной из центральных концепций.

Определенным развитием идеи Мангейма о соответствии стиля мышления социальной группе является факторный анализ политических идеологий. В своих работах В. Видеман развивает гипотезу о том, что «три основных полит-идеологических направления парламентарной системы – консерватизм, либерализм и социализм – кристаллизовали в себе в историческом и системообразующем смыслах три основных фактора экономического производства: землю, капитал и труд». Подход автора развивает марксистскую методологию, в которой «политика есть концентрированное выражение экономики»300. Он считает: «Главная цель истинно консервативной идеологии – это, грубо говоря, стремление закрепить монополию на землю за представителями консервативного (в экономическом смысле) класса и апология высокой ренты»301. Первичного носителя консервативной идеологии В. Видеман видит в аристократах наделенных земельными титулами и в свободном крестьянстве. Однако с уходом этих классов с исторической арены, земля как фактор производства не исчезла, поэтому у консерватизма появились новые приверженцы, к ним В. Видеман причисляет «сырьевиков», «черных» неоконов и экологически ориентированных «зеленых». Первых из них, ориентированных на добычу полезных ископаемых, он называет правыми консерваторами, вторых акцентирующих внимание на ценности «вмещающего общества ландшафта» и необходимости его сохранения – левыми консерваторами. Концептуально этот подход выражен в «Палитре Видемана», в которой присутствуют также правые либералы («голубые» (по цвету голубых фишек) – Е.Г.) представляющие финансовый капитал, левые либералы, представляющие производственного капитала («желтые»), правые социалисты, представляющие наемных управленцев, менеджеры («белые воротнички») и левые социалисты представляющие наемных работников, пролетариат («красные»)302. Видеман предлагает, таким образом, отказаться от мировоззренческого анализа выделенных политических групп, по сути, вся его «палитра» (за исключением «красных») поддерживает общие либеральные ценности естественных прав и свобод, частной собственности и индивидуализма. В результате и эта попытка не дает нам универсального определения консерватизма.

Еще один способ дать содержательную дефиницию консерватизма связан с признанием «вечных ценностей». Консерватизмом здесь объявляется: «политическая философия, ориентированная на защиту традиционных устоев общественной жизни, незыблемых ценностей и противостоящая резкому обновлению, радикальным новациям». Наличие вечных ценностей делает консерватизм идеологией отстаивающей их не зависимо от страны и эпохи. В случае утраты таких «вечных» ценностей консерватизм может нападать, а не защищать, требовать радикальных перемен, а не отстаивать существующее. Здесь ни какой ситуативный подход не нужен, поскольку у консервативной идеологии всегда есть один единственный, универсальный набор ценностей. Н. Бердяев, например, размышлял «о консерватизме… как об одном из вечных религиозных и онтологических начал»304. Но что считать вечными ценностями? Всегда есть несколько вариантов. Великие учителя и мыслители не выработали общего мнения. Адепты естественного права Нового времени такими универсальными ценностями считают буржуазные свободы и права, в то время как, религиозная мысль относит к ним божественные заповеди. Понятно, что многие идеологи не поддержат ни первую точку зрения, ни вторую. Это же касается и любых других попыток выделения «вечных ценностей». Таким образом, невозможно найти в истории общие духовные принципы и моральные системы, в еще большей степени это относится к социальным институтам, которые, как и человек рождаются и умирают, даже существование единого человечества ставится по вопрос. Неспособность выделить общие социальные ценности, для любых обществ и эпох, опасно отрицанием общечеловеческих духовных ценностей, а, в конечном итоге, отрицанием ценности Бытия. Утверждение наличия абсолютных ценностей могло бы преодолеть слабость ситуативного подхода и дало бы консерватизму вполне конкретное содержание, но их основанием может быть, либо трансцендентный принцип, Бог (однако, начиная с И. Канта, современная философия изгнала трансценденцию из круга своих проблем), либо Разум (но он помещает абсолютные ценности, как любые формы совершенства, в недостижимое будущее, рассматривая реальность как бесконечное стремление к совершенству, что противоречит базисным установкам консерватиз ма). Консерватизму, поэтому, свойственно отрицать рационализм и искать поддержку в иррациональной философии3

«Консерватизм – утопизм»: аксиологическая оппозиция

В то же время русская философская культура рождалась в борьбе против западного рационализма, против малого разума (ratio)466. Рационализм отождествляли в ней с рассудочным познанием, которое трактовалось как познание отвлеченное, отрывочное, частное, не способное дать полноценной истины. Следовательно, любое устройство социальной и политической жизни основанное на рассудке обречено. «Надо, прежде всего, отвергнуть рационалистические измышления «просветительства», будто власть и право кем-то изобретены, выдуманы на известную потребу, произошли вследствие «общественного договора» или свободного соглашения» – писал С. Булгаков467. Рационализм рассматривается русскими философами как болезнь духа. Он порожден грехом, в нем субъект оторван от объекта, от бытия, от божественного Абсолюта. Борьба против рационализма центральная тема многих русских философов.

Иррационализм обращается не к разуму, а к другим качествам: воле, эмоциям, мистическому опыту, вере. Разуму же в этой системе ценностей остается только служебная функция, он помогает человеку ориентироваться в мире. У животных эту функцию выполняют инстинкты. Активность и даже агрессивность рационализма, а соответственно и необходимость ему противоборствовать заключается в том, что ослабленных инстинктов человека может хватить для самой простой, пусть даже и примитивной жизни, в таком случае необходимость в разуме может отпасть. Допустить такое разум, конечно же, не может. Поэтому он усложняет мир вокруг нас, создавая культуру, которая в этом случае нужна только для того, чтобы человек не отказался от разума и чем она сложней, тем больш мы зависим от разума. Такое отношение к культуре также находит своих сторонников в русской философской мысли. Так, М.О. Гершензон писал В.И. Иванову: «в последнее время мне тягостны, как досадное бремя, как слишком тяжелая, слишком душная одежда, все умственные достояния человечества, все накопленное веками и закрепленное богатство постижений, знаний и ценностей. Мне кажется: какое бы счастье кинуться в Лету, чтобы бесследно смылась с души память о всех религиях и философских системах, обо всех знаниях, искусствах, поэзии, и выйти на берег нагим, как первый человек, нагим, легким и радостным, и вольно выпрямить и поднять к небу обнаженные руки, помня из прошлого только одно – как было тяжело и душно в тех одеждах, и как легко без них»468. Важным при таком подходе является не то, что культуру критикуют, а то, в каком аспекте. Недостатки человеческой культуры известны, на них постоянно указывают, это и проблемы экологии, и техногенный характер современной цивилизации и многое другое, но М.О. Гершензон отвергает саму сущность культуры ее духовный компонент. В связи, с чем защищенность от знания в любом его проявление становится важнейшим аспектом человеческого бытия. Онтологический статус человека может поменяться и человек перестанет быть человеком в результате приобретения знаний, повторив первородный грех, когда он приобрел знание добра и зла, потеряв при этом свою божественность и бессмертие. Неслучайно М.О. Гершензон говорит в приведенном отрывке о первом человеке.

Разум внес двойственность в природу человека, благодаря ему человек создает идеальный мир понятий оторванный от реального мира. Мало того, человек возомнил, что этот идеальный мир первичен. Здесь рационализм смыкается с идеализмом, поэтому они практически всегда отождествлялись русскими философами. В этих течениях русские самобытные мыслители видели отрыв от реальности, потерю онтологических корней. Рационализм рассматривался как форма гносеологического идеализма занимающегося исследованием не реального мира, а абстрактных категорий его описывающих. Все неразрешимые парадоксы связаны именно с этой раздвоенностью. Рациональное сознание – это зеркало искажающее действительность. Одно изображение здесь наезжает на другое, и мы получаем антиномии и противоречия. И нам необходим закон тождества, чтобы ориентироваться в этом мире. Западный рационализм, по мнению Л. Шестова469, явился результатом победы Афин над Иерусалимом, знания над верой. В России не было такой раци ональной традиции и в этом заключается причина укорененности консервативно го мировоззрения в русской общественной и философской мысли. И.В. Киреевский писал: «христианство восточное не знало ни этой борьбы веры против разума, ни этого торжества разума над верою»470. Русские философы про тивопоставляют рационализму интуитивизм и мистицизм, проводят резкую гра ницу между «всецелым» (большим) разумом – Логосом, и малым разумом (рас судком) – ratio. Для них интуиция – это основа познания, в особенности интуиция мистическая, дающая познание металогических принципов, самой сущности бы тия и Абсолюта. В трудах русских мыслителей рождается идея цельного, живого знания, знания равного жизни. «Знание есть бытие»471. Эта идея в конце XX в. по лучила распространение и на западе в концепции энактивизма, что можно считать дальнейшим проникновением иррациональных компонентов в сферу науки. Но задолго до этого основы русской политической идеологии черпались не из рацио нального дискурса, а из самой жизни основой которой выступает Абсолютное. В связи с этим возникает противопоставление русского реализма западному идеа лизму.

Итак, в борьбе с либеральной идеологией консерватизм подпитывается концепциями содержащими в себе, пусть даже незначительные, иррациональные компоненты. Однако наиболее существенный вклад в консервативную методологию внесли два широких интеллектуальных течений XIX в. – диалектизация научного знания и иррациональная философия от А. Шопенгауэра до экзистенциализма и психоанализа. Диалектика связывает такие направления, как романтизм, немецкую историческую школу, немецкую классическую философию, марксизм, общую теорию систем, синергетику с их холистическим принципом472. Во всех этих школах заметны консервативные черты или, по крайней мере, признаки встречаемые у идеологов консерватизма.

Утопический человек в массовом обществе: антропология модерна

Представление об упадочной действительности можно вывести из онтологии, совмещающей Бытие и Небытие в рамках одного мира. Признание существующего неподлинным, ущербным, неподобающим вообще необходимо для любых стратегий реформ и исправлений общества, от умеренно-реформистских до радикально-утопических. Но в случае с консерватизмом, возможность критики наличного строя (т.к. наличный строй – это существующее и его по определению нужно сохранять) требует дополнительного обоснования, что и выражается в идеи «возвращения к истокам». Однако такой подход внутренне противоречив и искажает существенные черты консерватизма. Несмотря на это, как мы уже показывали выше, «представление об «упадке» является для некоторых ученых тем внутренним лейтмотивом консервативной мысли, отправляясь от которого она может оформить собственную форму действительно-утопического сознания»574.

Категория «упадочное бытие» не может лежать в основе консервативного мышления, поскольку содержит в себе категорию «совершенное бытие» в модернистском понимании термина. «Идеал» и «упадок» составляют диалектическое единство. Попытка поместить в центр консервативной онтологии некую «упадочную реальность», помещает туда же и идеал, стремление к реализации которого характерно для утопического мышления. Примером именно утопического мышления будет представление о фундаментальном бытии никогда не достигающем полного соответствия себе самому. Такой «консерватор» никогда не будет выступать за статус-кво.

Неразрывное единство упадка и идеала отрицает возможность признания самого принципа сохранения в качестве определяющей ценности, признающей данное единство идеологии.

Когда консерватор вынужден говорить об упадке и совершенстве, он пользуется терминологией модерна. Для него понятия упадка не имеет смысла, если речь идет о существующих явлениях. Консерватор заявляет следующее: то, что философия Нового времени считает упадком, есть существующие и это единственное что есть. Поскольку любое должное не имеет наличного существования, оно не может быть совершенством в консервативном прочтении термина, для которого, раз существующее наделено всей полнотой бытия, то оно и есть совершенство, а не упадок.

Таким образом, существующее – это упадок с точки зрения модерна и совершенство с точки зрения консерватизма. Однако поскольку для консерватора существующее – это единственное что имеет бытие, он считает термины «упадок» и «совершенство» бессмысленными. Конечно же, здесь речь идет о социальном бытие, поскольку консерватор признает «должное» как факт сознания, но категорически не допускает его в социальную реальность.

Важнейшей категорией анализируемой доктрины является концепт вечности. «Возвращение к истокам» понимается как «возвращение к вечному». «Суть ее (консервативной революции в интерпретации Кутырва – Е.Г.) в том и состоит, чтобы высшей духовной ориентацией был не прогресс, а вечное возвращение, может быть точнее «возвращение к вечному», повторяя хайдеггеровскую мысль, что бытие требует возврата к истокам»575.

Часто указанные вектора оцениваются исследователями как этапы цикла, и тогда нахождение на линии упадка требует приложение всех сил к возвращению назад, к восстановлению полного Бытия. Однако если этот цикл объективный, то его нужно пройти весь, а возвращение невозможно. В то же время вектор восстановления требует реформирования действительности. Такое реформирование является приемлемым, если достижение полного бытия возможно и окончательно (Царство Божие), или если можно остановиться на ближайшей ступени перед полным Бытием. Но это уже не цикл, а линейная прогрессистская концепция.

Циклическая концепция в сферу консервативного направления, чаще всего, попадает при отождествлении консерватизма и традиционализма, например у представителей интегрального традиционализма или А.Г. Дугина. В циклической концепции сам цикл есть нечто неизменное, вечное, а сменяющиеся в нем эпохи пред- ставляются как онтологически различные. Переход от одной ступени (фазы) цикла к другой представляется как радикальная смена одной реальности другой.

Сами традиционалисты считают, что некоторые фазы цикла более ценные, чем другие. Именно эти фазы и нужно удерживать и сохранять, но природа цикла не предполагает возможности их вечности. С точки зрения традиционалистов, при переходе к упадочным стадиям допустима стратегия ускорения распада, чтобы была возможность начала нового цикла со стадии полного бытия. Поэтому для традиционализма консерватизм это стратегия применимая на одних ступенях цикла и совершенно неприменимая на других. «Стремление полярно-райского мировоззрения к концу не-Райского Бытия… направлено против самого консервативного подхода»576. В рамках цикла традиционалисты готовы поддерживать и реформы, и реакцию, и сохранение.

Различные варианты циклических концепций предлагаю различные варианты стратегии сохранения. Во-первых, это может быть стратегия сохранения и удержания фазы полного бытия, фазы расцвета культуры, во-вторых, это может быть консерватизм реликта (например, у Л.Н. Гумилева577). При этом, стратегия удержания полного бытия актуальна только для такой позиции, где мировой цикл предполагает возвращение того же самого полного бытия. Если же речь идет о циклах различных культур и цивилизаций, то актуальным может быть только стратегия защиты реликта. Возможность стать субстратом для новой культуры или этноса, не очень привлекательна для носителя ценностей умирающего сообщества. В этом проявляется радикальность переходных периодов. Смена одного поколения другим может быть не принципиальна для культуры, но иногда со смертью поколения умирает эпоха или этнос, или культура. И тогда носители предшествующих ценностей могут продлиться только одним способом – в виде реликта. Именно это приводит к идее о консерватизме как стагнации, как об отсутствии развития, как тупике.