Эпистемические сообщества как фактор становления общества, основанного на знаниях Смирнова Марианна Юрьеена

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Понятие эпистемического сообщества: становление концепции иосновные методологические подходы 15

1.1 Проблематика взаимоотношений знания и власти в обществе, основанном на знаниях: социополитический контекст деятельности эпистемических сообществ 15

1.2 Формирование и развитие концепции эпистемических сообществ: историография вопроса 30

1.3 Роль знаниевых сообществ в обществе, основанном на знаниях: метакультурный подход 59

Глава 2. Эпистемический режим в деятельности знаниевых сообществ 77

2.1 Отличительные особенности эпистемических сообществ: сопоставительный анализ 77

2.2 Эпистемический режим как особый режим деятельности знаниевого сообщества 92

2.3 Условия эффективности эпистемического сообщества 108

Заключение 129

Приложение 132

• Формирование и развитие концепции эпистемических сообществ: историография вопроса
• Роль знаниевых сообществ в обществе, основанном на знаниях: метакультурный подход
• Эпистемический режим как особый режим деятельности знаниевого сообщества
• Условия эффективности эпистемического сообщества

Введение к работе

Актуальность темы

Наука как социальный институт производства, трансляции и хранения знания стала в ХХ в. основным ресурсом воспроизводства и развития базовых систем общества. Это привело к появлению ряда противоречивых тенденций социального развития: для общества, основанного на знаниях, характерны растущая диверсификация областей знания – и острая потребность в междисциплинарности; сциентификация всех областей жизни – и размывание границы между научным и не-научным дискурсом. Одним из требующих осмысления противоречий является несоответствие, сложившееся между значением научного знания для современного общества и возможностью носителей этого знания, ученых и экспертов, влиять на принятие общезначимых решений.

Узкая специализация экспертов и необходимость обрабатывать огромный объем информации требуют интеграции знания, которая может быть осуществлена только общностью ученых и специалистов. Знаниевые сообщества при этом рассматриваются как носители специфической власти, базирующейся более на способности продвигать информацию путем формирования дискуссионного контекста, нежели на реальных рычагах влияния.

Для общества, основанного на знаниях, потребность в прогностической оценке риска при принятии решений является ключевой. Сама наука на современной стадии своего развития является признанным источником новых рисков. Это обуславливает востребованность интегрированного политически релевантного знания и привлекает внимание исследователей к знаниевым сообществам, потенциально способным оказывать влияние на формирование политического курса. Подобные сообщества по предложению П. Хааса принято называть эпистемическими.

Феномен эпистемических сообществ находится в зоне пристального внимания исследователей с 90-х годов ХХ в., однако широкий спектр деятельности таких сообществ и отсутствие у них фиксированной структуры затрудняют их систематизацию и анализ.

Принятые интерпретации феномена эпистемических сообществ не содержат четких критериев различения таких сообществ и сходных с ними структур. Они также оставляют открытым вопрос предпосылок возникновения эпистемических сообществ и условий их эффективности. Основная проблема при изучении феномена эпистемических сообществ заключается в том, что любое знаниевое сообщество может работать в разных режимах: как профессиональное; как экспертное, призванное ответить на поставленный извне вопрос; наконец, как эпистемическое, предъявляющее коллективное знание к общезначимым решениям. По этой причине вектор исследования условий возникновения и деятельности эпистемического сообщества должен быть направлен на характер его функционирования.

Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена

необходимостью выработки такого подхода к пониманию феномена

эпистемических сообществ, который позволил бы разрешить вышеизложенные трудности. Закономерности функционирования эпистемических сообществ легче поддаются осмыслению в рамках интерпретации их как неотъемлемой составляющей общества, основанного на знаниях, в котором эксперты-ученые занимают особую позицию. Интерпретация эпистемического сообщества как особой динамической формы функционирования знаниевого позволяет снять вышеуказанные противоречия и дать направление для дальнейших исследований.

Имеет значение и тот факт, что количество русскоязычных исследований, посвященных эпистемическим сообществам, невелико, особенно – в сравнении с исследованиями зарубежными. Последние большей частью не переведены на русский язык, и ознакомление целевой аудитории диссертационной работы с обзором данных исследований представляется своевременным и целесообразным.

Степень разработанности проблемы

В зарубежной исследовательской литературе представлен обширный пласт работ, посвященных проблематике соотношения власти и знания в современном обществе. Вопрос рассматривается на стыке социальной философии, философии науки, социологии науки и политологии.

Необходимый для понимания феномена эпистемических сообществ теоретический контекст составляет сложившийся в ХХ веке комплекс гипотез относительно дальнейшего развития того общества, которое пришло на смену индустриальному: общество, основанное на знаниях.

Философско-методологические основания концепции общества, основанного на знаниях, широко представлены в социологии и социальной философии ХХ столетия. Необходимо отметить, что эта концепция развивалась в теснейшей связи с близкой ей гипотезой постиндустриального, иначе – информационного общества, получившей всестороннее развитие в трудах Ё. Масуды¹, Д. Белла², Э. Тоффлера³, Ф. Махлупа⁴, М. Пората⁵, М. Кастельса⁶ и других исследователей. На наш взгляд, для современной интерпретации общества, основанного на знаниях, концептуальную значимость может иметь понятие «общества риска». В толковании риска как определяющей для современности категории бытия мы опираемся на работы Н. Лумана⁷, У. Бека⁸, Э. Гидденса⁹, Бехманна¹⁰, Н. Штера¹¹.

¹ Масуда Е. Компьютопия / Е. Масуда. – М.: Идея-Пресс, 1998. - 358 с.

² Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл. — М.: Академия,
1999. – 578 с.

³ Тоффлер Э. Третья волна / Э. Тоффлер. – М.: АСТ, 2009 – 800 с.

⁴ Machlup F. The production and distribution of knowledge in the United States / F. Machlup. – Princeton, 1962.

⁵ Porat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement / M. Porat, M. Rubin. – Wash., 1978.

⁶ Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс / Пер. с англ. под науч. ред.
О. И. Шкаратана. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — 608 с.

⁷ Луман, Н. Решения в «информационном обществе» / Н. Луман // Проблемы теоретической социологии. Вып 3. –
Издательство СПбГУ, 2000. – С. 17-34.

⁸ Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну / У. Бек - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 383 с.

⁹ Гидденс Э. Последствия современности / Гидденс Э. - Москва, Праксис, 2011 г. - 352с.

Концепция общества, основанного на знаниях, предполагает отход от позитивистского понимания науки и базируется на видении сложившейся в социуме ситуации как прямого следствия постмодерна в общественной жизни. Проблематика социального статуса и природы знания в этом обществе раскрыта наиболее полно Ж.-Ф. Лиотаром¹², определенный вклад внесли также Н. Элиас¹³, Я. Эзрахи¹⁴.

Общество, основанное на знаниях, обладает рядом свойств, понимание которых невозможно без включения в его структуру в качестве одного из ключевых акторов знаниевого сообщества (научного, реже профессионального). Вопрос этических установок подобных сообществ изучался Р. Мертоном¹⁵ («этос науки»). Ценностная компонента в работе научных общностей получила освещение у Д. Прайса ¹⁶ . Для данного исследования особой значимостью обладает исследование личностных аспектов научного знания, выполненное М. Полани¹⁷.

Вышеперечисленные работы не имеют целью анализ эпистемических сообществ, однако они сформировали необходимый для их изучения методологический и идейный бэкграунд.

Как самостоятельный объект исследования феномен эпистемических сообществ получил широкое освещение на рубеже 80-х и 90-х гг. ХХ века в политологических работах Дж. Рагги¹⁸, П. Хааса и Э. Адлера¹⁹, Дж. Себениуса²⁰ и др.. В рамках этих работ был задан вектор дальнейших исследований и выработано единое, относительно непротиворечивое понимание эпистемического

¹⁰ Бехманн, Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний / Г. Бехманн;
пер. нем. А. Ю. Антоновского, Г. В. Гороховой, Д. В. Ефременко, В. В. Каганчук, С. В. Месяц. – М.: Логос, 2010. –
248 с.

¹¹ Stehr N. Arbeit, Eigentum und Wissen: Zur Theorie von Wissensgesellschaften / N. Stehr. – Frankfurt a. M.: Suhrkamp,
1994. – S. 36.

¹² Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар; пер. с франц. Н. Л. Шматко. - СПб.: Алетейя, 1998. - 360 с.

¹³ Элиас, Н. Знание и власть / Н. Элиас // Знание: собственность и власть. Хрестоматия. – М.: Российская академия
наук, 2010. – С. 221-244.

¹⁴ Эзрахи, Я. Наука и политическое воображение / Я. Эзрахи // Знание: собственность и власть. Хрестоматия. – М.:
Российская академия наук, 2010. – С. 112-151. Элиас, Н. Знание и власть / Н. Элиас // Знание: собственность и
власть. Хрестоматия. – М.: Российская академия наук, 2010. – С. 221-244.

¹⁵ Merton, R. The Ambivalence of Scientists / R. Merton // Science and Society / ed. N. Kaplan. – Rand McNally, 1965. –
P. 44-75. Merton, R. The Institutional Imperatives of Science / R. Merton // Sociology of Science / ed. B. Barnes. –
Penguin Books, 1972. – P. 267-278.

¹⁶ Прайс, Д. Дж. Сотрудничество в «невидимом колледже» / Д. Дж. де С. Прайс, Д. де Б. Бивер // Коммуникация в
современной науке. – М., 1976. – С. 335-350.

¹⁷ Полани, М. Личностное знание: На пути к посткритической философии / М. Полани / Под ред. В. А. Лекторского
и В. И. Аршинова. – М.: Прогресс, 1985. – 343 с.

¹⁸ Ruggie, J. Constructing the world polity: Essays on international institutionalization / J. Ruggie. – Routledge, 1998. –
336 p.

¹⁹ Adler, E., Haas, P. M. Conclusion: Epistemic Communities, World Order, and the Creation of a Reflective Research
Program / E. Alder, P. M. Haas // International Organization, Vol. 46, Knowledge, Power, and International Policy
Coordination. – 1992. – №1. – P. 367-390. Adler, E., Haas, P. M. Banning Chlorofluorocarbons: Epistemic Community
Efforts to Protect Stratospheric Ozone / E. Alder, P. M. Haas // International Organization, Vol. 46, Knowledge, Power,
and International Policy Coordination. – 1992. – №1. – P. 187-224. Adler, E., Haas, P. M. The Emergence of Cooperation:
National Epistemic Communities and the International Evolution of the Idea of Nuclear Arms Control / E. Alder, P. M.
Haas // International Organization, Vol. 46, Knowledge, Power, and International Policy Coordination. – 1992. – №1. – P.
101-145.

²⁰ Sebenius, J. K. Challenging conventional explanations of international cooperation: Negotiation analysis and the case of
epistemic communities / J. Sebenius // International Organization, Vol. 46, Knowledge, Power, and International Policy
Coordination. – 1992. – №1. – P. 323-365.

сообщества как сообщества экспертов-единомышленников, имеющих общие ценности и проявляющих политическую инициативу.

В последующие десятилетия теоретический базис концепции эпистемических
сообществ не получил дальнейшего развития, однако был собран и
проанализирован обширный практический материал. Зарубежная

исследовательская литература изобилует т. н. «case studies» (З. Херитедж, Дж. Грин, Дж. МакГиверн, С. Стерди, Р. Фриман, Дж. Смит-Мерри, Ш. Мерфи, Г. К. Розендаль, Ч. Ся, Р. Тиллер, Т. Бреккен, Ф. Аскуи, Х. Ловелл, Р. Тиллер, Т. Бреккен, Дж. Бейли, М. Валенсиа, С. Шекли, У. Дрейк, К. Николаидис, Э. Караяннис, М. Кинг, Д. Гелбрит, Дж. МакЭвой, Л. Добуш, С. Квэк, С. Мейни, Й. Дош, М. Мольс, К. Дент, М. Хуан и др.). Эти работы дают представление о развитии концепции эпистемического сообщества на рубеже ХХ и ХХI вв.

Особую значимость имеет вопрос политической независимости и эффективности эпистемических сообществ. Углубленно этот вопрос изучали Г. Кюттинг²¹ и К. Данлоп²².

Подавляющее большинство этих работ на русский язык не переводилось, поэтому представляет интерес задача познакомить русскоязычную аудиторию с данным пластом исследований. В настоящей работе обобщаются результаты этих исследований, дается обзор публикаций зарубежных и отечественных авторов, посвященных знаниевым сообществам, освещается феномен эпистемических сообществ как носителей специфической власти, исследуется характер их деятельности и особенности функционирования.

Объектом диссертационного исследования является социальный феномен эпистемических сообществ.

Предметом диссертационного исследования выступает значение

эпистемических сообществ в современном обществе, основанном на знаниях.

Цель диссертационного исследования – определение закономерностей возникновения, развития и эффективности функционирования эпистемических сообществ в условиях общества, основанного на знаниях.

Задачи, обусловленные поставленной целью, включают в себя:

1) Обзор основных подходов к взаимодействию знания и власти при
выработке концепции общества, основанного на знаниях.

2) Анализ имеющихся трактовок феномена эпистемических сообществ.

²¹ Ktting, G. Environment, Society and International Relations: Towards More Effective International Agreements / G.
Ktting. – Routledge, 2000. – 192 p.

²² Dunlop, C., Epistemic Communities: A Reply to Toke / C. Dunlop // Politics, Vol. 20. – 2000. - №3. – P. 137-144.
Dunlop, C. Policy transfer as learning: capturing variation in what decision-makers learn from epistemic communities / C.
Dunlop // Policy Studies. Special Issue: New Directions in the Study of Policy Transfer. – 2009. – Vol.30, №3. – P. 289-
311. Dunlop, C. Systematizing Policy Learning: From Monolith to Dimensions / C. Dunlop // Political Studies. – 2013. –
Vol. 61, №3. – Р. 599-619.

3) Определение социополитической роли эпистемических сообществ в свете
метакультурного подхода.

4) Сопоставительный анализ эпистемических сообществ и других форм
социальной организации знания, выявление их соотношения.

5) Выявление системы признаков и характеристик знаниевого сообщества,
функционирующего в эпистемическом режиме (эпистемического сообщества).

6) Описание основных условий деятельности знаниевых сообществ,
эффективность которой обусловлена их работой в эпистемическом режиме.

Теоретическая и методологическая основа исследования

Теоретико-методологические основания диссертационного исследования определяются его целью и задачами.

Теоретическую основу диссертации составляют работы исследователей (Ж.-
Ф. Лиотар, Н. Луман и др.), чья проблематика охватывает вопросы социальной
организации знания в обществе, основанном на знаниях, и взаимодействия
научного/экспертного знания и политической власти в условиях

неопределенности. Принимается во внимание понимание современного состояния научного знания как постнеклассического (В. Степин).

В настоящем исследовании эпистемическое сообщество рассматривается как
социальная система, способная к самоорганизации. Для целостного

многоаспектного изучения таких сообществ, определения условий их функционирования и раскрытия механизмов их взаимодействия с властными структурами применялся системный подход.

В изучении предпосылок возникновения эпистемических сообществ в контексте общества, основанного на знаниях, и задач, которые они призваны в нем решать, был использован метод функционального анализа. Условия, при которых деятельность знаниевого сообщества может стать эпистемической, т.е. факторы возникновения особого эпистемического режима деятельности сообщества, описаны прогностически.

Поскольку задачи современной науки практически исключают этическую
нейтральность, для описания эпистемических сообществ применим

метакультурный подход. Этот подход, базирующийся на понимании

метакультуры С. Ячина и вобравший в себя идеи М. Полани о личностном знании, предполагает акцентирование личностного творческого начала во всех социокультурных процессах, в том числе в научном познании, что позволяет рассматривать эпистемическое сообщество как метакультурное.

Научная новизна диссертационного исследования

1. Впервые дана историография и систематика проблемы; в отечественную литературу введены новые источники.

2. Выявлены основные черты эпистемического сообщества на основе анализа существующих трактовок эпистемических сообществ в исследовательской литературе.

3) Феномен эпистемических сообществ рассмотрен в свете метакультурного
подхода, рассматривающего знание не только как политический ресурс, но и как
составляющую культуры.

4) Выполнен сопоставительный анализ деятельности эпистемических
сообществ и других форм социальной организации знания и выявлена
потенциальная способность знаниевого сообщества при определенных условиях
функционировать как эпистемическое.

5) С учетом трудностей, возникающих при сопоставлении различных
знаниевых сообществ, предложено понятие эпистемического режима и
определена система признаков и характеристик знаниевого сообщества,
работающего в таком режиме (эпистемического сообщества).

6) На примерах деятельности эпистемических сообществ выявлен комплекс
условий их эффективности.

Положения, выносимые на защиту:

1) Усиление роли науки и специального знания в решении глобальных
проблем современной цивилизации, особенности взаимоотношений власти и
науки в обществе, основанном на знаниях, повышают востребованность
интегрированного политически релевантного знания, носителями которого
являются специфические знаниевые сообщества, называемые эпистемическими.
Эпистемические сообщества являются существенной тенденцией становления
общества, основанного на знаниях.

2. Существуют различные трактовки феномена эпистемических сообществ, но практически во всех интерпретациях сохраняются две основные черты эпистемического сообщества: его потенциальное политическое влияние и базирующееся на коллективном знании единомыслие участников.

3. Этически ориентированное личностное знание лежит в основе успешной проектной и прогностической деятельности, актуальной для современной (постнеклассической) науки. Для нее также крайне значимы способность к коллективной творческой работе и междисциплинарному обмену знаниями. При этом члены знаниевого сообщества в идеальном случае обязаны исключать все мотивы, кроме совместного поиска истины. Деятельность эпистемических сообществ соответствует этому принципу.

4. Существует ряд факторов, обуславливающих целесообразность особого подхода к эпистемическому сообществу как динамической самоорганизующейся системе, способной функционировать в различных режимах, прежде всего – эпистемическом. Фактор самоорганизации является ключевым при различении функционирования эпистемического сообщества и наиболее близкого к нему экспертного.

5) Эпистемический режим – это особый режим деятельности,
осуществляемой теоретически любым знаниевым сообществом при определенных
условиях. Под эпистемическим сообществом понимается знаниевое сообщество, в
данный момент времени действующее в эпистемическом режиме. Интерпретация
эпистемического сообщества как особой формы функционирования знаниевого
снимает многие противоречия существующих концепций данного явления и
открывает перспективы для дальнейших исследований.

6) Эпистемическое сообщество эффективно только при соблюдении ряда
условий. Характеристики эпистемического режима представляют собой и
перечень этих условий: уровень самоорганизации сообщества и его ценностной
ориентированности на истину; выраженность личностной позиции участников; их
приверженность общим ценностям; их объем ресурса политического влияния;
междисциплинарность; направленность на решение общезначимых глобальных
задач.

Теоретическая и практическая значимость работы

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы для дальнейшего изучения проблематики знаниевых сообществ в современных условиях. Кроме того, они могут быть включены в курс лекций по философии науки для студентов и аспирантов.

Апробация работы

Основные научные результаты диссертационной работы опубликованы в
рецензируемых научных изданиях (в количестве семи статей, три – в изданиях
перечня ВАК) и коллективной монографии. Основные положения

диссертационного исследования представлены в докладах на международных конференциях: VI Международная межвузовская научная конференция «Россия и современный мир: проблемы политического развития» (Москва, 15-17 апреля 2010 г.); IERDC 3rd International Conference on Society, Humanity and History (Плимут, 3-4 июля 2014 г.); Российско-тайваньский cимпозиум «Перспективы интеграции и международного сотрудничества в Северо-Восточной Азии» (Владивосток, 23-26 августа 2016 г.). Результаты исследования нашли отражение в отчетах по гранту в рамках ФЦП «Научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2012 гг. «Исследование международных эпистемических сообществ азиатско-Тихоокеанского региона и оценка перспектив влияния на их деятельность российской интеллектуальной элиты».

Структура диссертации

Формирование и развитие концепции эпистемических сообществ: историография вопроса

Вопрос взаимоотношений власти и знания – один из старейших в западной философии. Начиная с идеального государства Платона и заканчивая постиндустриальным обществом Д. Белла и Э. Тоффлера, в теоретических концепциях оптимально, разумно устроенного социума глазами европейских авторов так или иначе принимается идея зависимости государственного устройства и общественного порядка от «знающих людей». При этом понимание природы самого знания различно. С момента выхода на мировую арену науки как самостоятельной силы, т.е. практически с европейского Нового времени, начался постепенный дрейф в сторону восприятия научного знания как фактора, формирующего курс человеческой цивилизации.

В ХХ в. проблема взаимодействия знания и власти обрела небывалую остроту в силу превращения научного знания, в качестве базиса для технологического развития, в непосредственную производительную силу общества. Как пишет Ж.-Ф. Лиотар, «в форме информационного товара, необходимого для усиления производительной мощи, знание уже является и будет важнейшей, а может быть, самой значительной ставкой в мировом соперничестве за власть» [Лиотар 1998, 20].

К настоящему моменту проблема научного знания в жизни общества стала многоплановой, затронув фактически все стороны социальной жизни. Этический аспект этой проблемы, включающий в себя вопрос границ применимости знания и табу на определенные виды исследований, возвращает нас к вечному противоречию в соотношении знания и блага. Политический аспект подразумевает изучение каналов, по которым научное знание достигает властных структур, и той игры интересов, которой определяется в конечном счете результативность науки в ее попытках повлиять на политический процесс. Социальный – поднимает вопрос о роли и статусе носителей знания в современном обществе.

Концепция эпистемических сообществ, которой посвящено данное исследование, представляет собой один из подходов к проблеме взаимодействия власти и знания. Современная интерпретация этой проблемы методологически опирается на ряд подходов, предлагающих рассматривать научное знание прежде всего как ценный цивилизационный ресурс и фактор политического влияния. Эти подходы не являются прямым теоретическим обоснованием концепции эпистемических сообществ. Однако для понимания последней крайне значимо представление о современном обществе как о специфической структуре, формирующейся под влиянием суммы техногенных и экономических факторов. Концепция эпистемических сообществ закономерно развивается именно на фоне представлений о современном обществе как о глобальном, по М. Кастельсу, производителе и реципиенте информации [Кастельс 2000].

На протяжении всего ХХ века научное знание, само превратившись в объект изучения, находилось в фокусе пристального внимания философов и социологов науки.

Осмысление научных потрясений начала ХХ в. потребовало поиска новых критериев научности знания. По широко распространенному мнению, толчком к пересмотру теории знания стал скачкообразный рост технологий и ряд научных прорывов, полностью меняющих представления человека о мироздании, в частности, появление физики Эйнштейна, пусть не отменяющей ньютоновскую механику, но выходящей за ее пределы.

Менялось понимание функционала научного знания. Если классическая теория познания считала основной функцией науки описание и объяснение (посредством установления незыблемых законов природы), то новая эпистемология в качестве ведущей приняла прогностическую функцию научного познания. С этой точки зрения, только корректный прогноз может служить критерием относительной истинности того, что утверждает теория. И. Лакатос определил прогностические возможности науки как признак прогрессивности и, в конечном счете, жизнеспособности научно-исследовательской программы (т.е. той совокупности гипотез и фактического материала, которые составляют структуру научного знания в определенной области на определенном этапе ее исторического развития). Имелось в виду такое состояние исследовательской программы, когда «теоретический рост предвосхищает эмпирический, т.е. когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты» [Лакатос 1978].

В результате вышеописанных изменений наука как таковая не утратила своего авторитета. Но новый взгляд на законы развития научных теорий отодвинули в тень дескриптивную функцию науки, подчеркнув другие – творческую и прогностическую. С пониманием роли личностного начала в познавательной деятельности ученого повысился удельный вес интерпретации в научном процессе и стала очевидна нелинейная динамика развития науки. Логически-позитивистское понимание науки как процесса накопления эмпирических данных, последовательно встраиваемых в верифицируемую систему взглядов, с неизбежностью должно было подвергнуться корректировке.

Роль знаниевых сообществ в обществе, основанном на знаниях: метакультурный подход

Мировая практика также показывает, что основная «работа» эпистемических сообществ связана с определением рисков технологических инноваций, перспектив, содержащих угрозу человечеству или, напротив, благоприятных, и, соответственно, с разработкой сценариев возможных выходов и решений. При этом используются различные методологии и методики, всю совокупность которых мы условно обозначим термином «форсайт».

В отличие от других прогностических методик, форсайт исходит из принципа, что желаемое будущее наступает только при том условии, если его активно готовят согласованными усилиями. Буквально форсайт отвечает не на вопрос, «что будет», а «что нужно совместно сделать для того, чтобы было…». Таким образом, цель форсайта – улучшить способности заинтересованных сторон быть готовыми и уметь справляться с изменениями: как внешними, так и теми, которые стали результатом их действий [Cоколов 2007]. Форсайт проводят для того, чтобы повлиять на будущее, сформировать его, а не только для того, чтобы его предсказать. Прогнозы – это лишь одна составляющая форсайта [Bishop 2006]. Отсюда понятна существенная особенность форсайта (и эпистемических сообществ): стремление привлечь к участию в нем лиц, принимающих решения, на всех стадиях разработки.

Если для эпистемического режима характерны выработка политических курсов, прогнозирование последствий техногенной деятельности и поиск путей решения глобальных мировых проблем, то следует предположить, что решение текущих практических задач, требующих немедленного реагирования, но не имеющих в перспективе значимых последствий, для сообщества, работающего в эпистемическом режиме, менее характерно. Несмотря на прикладной характер деятельности эпистемического сообщества, временные границы применимости ее результатов ближайшими сроками не ограничиваются. Следующий признак – выраженность личностной позиции членов сообщества. Эпистемический режим предполагает метакультурную (личностную) позицию экспертов, входящих в сообщество. Под этим подразумевается способность и желание предъявить знание в качестве своеобразного «дара», на бескорыстных началах. В идеальном варианте эксперт должен принимать на себя всю полноту ответственности за принятое решение (т.е. за свою рекомендацию). Наличие у эксперта прямых должностных обязанностей в рамках работы над проблемой – фактор, ограничивающий личную позицию ученого, индикатор возможности перехода сообщества в режим функционирования, не соответствующий эпистемическому.

Обезличенность экспертных рекомендаций также сигнализирует о невозможности реализовать эпистемический режим. С точки зрения теории принятия решений, экспертные оценки являются одним из оснований для принятия политического решения и широко используются в задачах стратегического и оперативного управления, технико-экономического анализа, охраны окружающей среды, в ситуациях выбора между несколькими образцами технического устройства для серийного производства, инвестиционными проектами и т.п. Метод Дельфи занимает важное место среди способов получения и обработки экспертных оценок. Он малосочетаем с наличием у эксперта ярко выраженной личностной позиции. Заочность и анонимность экспертных оценок, последующая обработка их статистическими методами призваны максимально нивелировать влияние такой позиции на конечный результат работы эксперта. Его применение (или применение его аналогов) сигнализирует о том, что эпистемический режим маловероятен.

Для экспертного прогнозирования (экологического, социального, экономического и пр.) используются также общеизвестный метод «мозгового штурма» и сценарный метод – выделение отдельных вариантов развития событий, в совокупности охватывающих весь спектр основных возможных исходов, и оценку вероятности каждого из них [Орлов 2004]. Эти методы дают большее пространство для маневра, большую ценностную свободу и могут сочетаться с эпистемическим режимом работы.

Сочетание вышеперечисленных факторов: общей системы ценностей, наличия деятельной личностной (метакультурной) позиции и направленности на решение глобальных проблем, от которых будущее человечества зависит в среднесрочной и дальней перспективе, обеспечивают необходимый базис для самоорганизации экспертов и ученых в эпистемическое сообщество.

В идеальном для эпистемического режима варианте деятельность каждого ученого-эксперта должна осуществляться по личной инициативе. Штатный статус сотрудника (работа по найму) противоположен признаку самоорганизации.

Важно понимать, что стандартная процедура принятия решений на базе экспертных оценок подразумевает отчетливо не-эпистемический режим деятельности экспертов. Согласно теории принятия решений, основные стадии экспертного опроса включают в себя: 1) принятие решения о необходимости проведения экспертного опроса лицом, принимающим решения (ЛПР); 2) подбор рабочей экспертной группы и ее научного руководителя; 3) разработку и утверждение у ЛПР технического задания на проведение экспертного опроса; 4) разработку аналитической группой регламента проведения сбора и анализа экспертных оценок; 5) подбор экспертов рабочей группой; формирование экспертной комиссии; 6) сбор и анализ экспертной информации (возможно, в несколько этапов);

Эпистемический режим как особый режим деятельности знаниевого сообщества

Базовые условия эффективности эпистемического сообщества легко выводимы из списка характеристик эпистемического режима его работы. Так, рефлексивный подход носителей знания к научной деятельности и ее социальным последствиям, характерный для постнеклассической науки, обуславливает осознание экспертом принципа личной ответственности ученого за его вклад в решение общезначимых проблем и может способствовать проявлению инициативы на этом поприще. Осознание этого принципа служит базисом для ценностных установок членов эпистемического сообщества. Косвенным следствием приверженности этому принципу является и выраженность метакультурной позиции экспертов в их аналитической и прогностической деятельности. Иначе говоря, внутренний этос современной науки, с его пониманием взаимосвязанности научной деятельности и ценностных установок носителей знания, формирует основу для проявления вышеперечисленных свойств эпистемического режима.

И, напротив, тормозить его возникновение и успешное развитие может тенденция отчуждения знания от его носителей и восприятие знаний как информационного товара и средства легитимации уже принятого политического курса.

Эта тендеция – результат утраты в ХХ в. доверия к метанарративу науки в ряду других крупных нарративов человеческой цивилизации – не является определяющим вектором развития общества, основанного на знаниях, однако ее последствия еще предстоит пережить. Для этого необходима сцепка двух ценностных установок (стремления к общему благу и установке на истинность знания) в сознании экспертов и ученых и, как следствие, доверие к их рекомендациям со стороны общественности и политиков – не только вынужденное, перед лицом проблем, которые не решить без привлечения специалистов, но и осознанное, с полным пониманием места и роли этих специалистов в обществе, основанном на знаниях.

Междисциплинарность играет важную роль в работе современной науки, способствуя, кроме прочего, открытому диалогу на стыке различных областей знания. Метакультурный принцип работы «на границе сред» предполагает открытый взаимообогащающий обмен знаниями и достижениями. Это взаимообогащение может происходить не только на уровне предметного обмена данными, но и в процессе восприятия логики мышления и рабочих моделей, принятых в смежной области, в результате обучения в ходе коммуникации (т.е. усвоение неявного знания).

Высокий уровень междисциплинарности, способствующий эффективной работе эпистемического сообщества, обеспечивается сетевой логикой глобализированного общества. Конвергенция областей знания, растущая проницаемость их границ обусловлена насущными потребностями современной науки. В практическом смысле этому способствуют развитие сетевых технологий и вытекающие из этого изменения коммуникационных паттернов в научной и профессиональной среде. Соответственно, технический бэкграунд глобализационных процессов имеет определенное значение для достижения эпистемическим сообществом максимальной эффективности.

Общество, основанное на знаниях, мыслит категориями риска и вероятности. Направленность экспертов, работающих в эпистемическом режиме, на решение глобальных задач с применением прогностических методик, является прямым следствием такого мышления и реакцией на настоятельную необходимость прогнозирования событий вероятного будущего. Следовательно, эффективность эпистемического режима находится в прямой зависимости от того, насколько отчетливо мировое сообщество или политические элиты отдельно взятого государства понимают эту особенность современного мира – потребность «бежать..., чтобы только оставаться на месте» (Л. Кэрролл), потребность работать на опережение, верно определяя будущие риски.

В настоящее время форсайт как попытка определения горизонта будущих проблем широко применяется ведущими государствами, но способы его осуществления, при всем их разнообразии, при том, что к разработке могут привлекаться международные экспертные коллективы, во многом зависят от принятой идеологии (коллективно исповедуемых ценностей).

Так, в США основным исполнителем форсайтных разработок являются центры стратегических исследований или «фабрики мысли», использующую эту технику для выполнения запросов правительства и крупных корпораций. Повышенное внимание к прикладному политическому знанию, высокое качество внешних коммуникаций, развитые международные сетевые контакты фабрик мысли дают им заметные преимущества при накоплении информации о том, как в различных странах разрабатываются и внедряются стратегии решения общественных и государственных проблем [Дацюк 2002, 46].

Заметной (и неудивительной) особенностью «желаемого будущего» в американском исполнении прогноза являются америкоцентричность как вера в то, что американский образ жизни является «естественным благом» для всего человечества, вера в возможность избегания катастрофического развития мировой ситуации, вера в технические возможности человечества. В ЕС, в отличие от США, где метод используется узко и достаточно специфично, этот метод имеет массовое распространение. Общими для всех еврофорсайтов являются экологическая направленность, надгосударственный или наднациональный характер исполнения, вера в торжество духовных традиций Европы (реализация идеалов свободы, демократии, прав человека и др.), вера в валидность договоров и соглашений.

Условия эффективности эпистемического сообщества

Это положение настолько очевидно, что никогда не подвергалось сколько-нибудь серьезной критике. Убежденность в том, что поддержка политических кругов является если не достаточным, то необходимым условием успеха эпистемического сообщества, прослеживается и в более поздних исследованиях. Так, например, Ж. Пил прямо говорит о практической необходимости институционализации эпистемических сообществ. Расматривая их работу на экологическом материале, она замечает, что административные структуры многосторонних экологических соглашений (МЭС), а также другие мероприятия по контролю над глобальными рисками предоставляют эпистемическим сообществам дискуссионные площадки, способствуя тем самым их консолидации и расширению зоны влияния. Средством объединения экспертов могут служить, к примеру, филиалы научных учреждений, чья работа базируется на МЭС (таких, как режимы контроля над долгосрочным транснациональным загрязнением, истощением озонового слоя, сокращением разнообразия биологических видов). В качестве иллюстративного примера структуры, способной повысить потенциал эпистемических сообществ, Ж. Пил приводит комитет экспертов в рамках Конвенции о стойких органических загрязнителях [Peel 2010]. Подобных взглядов на институционализацию эпистемических сообществ придерживаются и другие исследователи.

Спорный вопрос состоит в другом. П. Хаас наметил две линии поведения, которых могут придерживаться политики при обращении к эпистемическим сообществам. Первая состоит в том, чтобы в поисках информации обратиться к акторам, способным предоставить надежные данные. Вторая – в том, чтобы сотрудничать только с теми эпистемическими сообществами, взгляды которых не идут вразрез с преследуемыми политическими целями, в целях легитимации последних [Haas 1992].

Легитимация собственных решений путем привлечения экспертов – прямое и закономерное следствие упоминавшейся выше «товаризации» научного знания. Эта ситуация не представляет интереса с точки зрения вопроса независимости эпистемического сообщества. Интересно иное: насколько эффективным может быть самоорганизующееся знаниевое сообщество в эпистемическом режиме, если контакт его с лицами, принимающими решения, не является профанацией и имеет целью получение объективных данных? Взгляды исследователей по этому вопросу различаются кардинально. Их позиции можно разделить на условно «оптимистическую» и «пессимистическую». Оптимистический взгляд на возможности эпистемических сообществ представляют Дж. Рюланд, К. Чэббот, М. Сундстрем, Дж. МакГиверн и др.

Дж. Рюланд и К. Чэббот следуют в своих рассуждениях стандартной схеме взаимодействия интеллектуальных и политических элит: политики обращаются к экспертам за информацией, эксперты могут оказаться членами эпистемических сообществ; последние способны «влиять на политические процессы, формируя вопросы для коллективного обсуждения, предлагая новые решения проблем и получая полномочия на принятие решений» [Rhland 2003, 225].

При этом признается факт конкуренции между сообществами экспертов – по ее итогами члены доминирующего сообщества становятся сильными фигурами на национальном и транснациональном уровне в силу «расширения роли науки в формировании политики вкупе с усугублением неопределенности в международной сфере» [Chabbot 2003, 104]. В этой схеме играет определенную роль фактор случайности: к кому именно обратятся политики, зависит от исхода конкурентной борьбы за «дискурсивную» власть. Но сама способность экспертов занимать важную позицию в процессе выработки политического курса под вопрос не ставится.

М. Сундстрем идет дальше, приписывая эпистемическим сообществам максимально возможную степень политического влияния. Он указывает на жесткую необходимость консультироваться с национальными экспертами в процессе принятия политических решений в силу того, что для политиков оказывается невозможным самостоятельное решение проблемы. Однако эпистемическое сообщество вступает в игру тогда – и если – эксперты в определенной области знания встречаются со своими коллегами из других стран/организаций (на конвентах, конференциях, в рамках какой-либо тематической международной организации).

Наличие общего языка и взаимопонимания, обусловленного единой сферой деятельности, помогает им укреплять связи с зарубежными коллегами. И здесь М. Сундстрем предлагает следующую схему: при условии достаточно частого обмена информацией взгляды национальных экспертов примут отчетливое сходство с коллективной позицией международного сообщества экспертов, эпистемического сообщества, членами которого они являются. И эта коллективная точка зрения будет успешно транслироваться политическим акторам, которые, осознав, насколько их позиция близка политикам других стран (получившим те же самые коллективные рекомендации), склонны будут принять решение без долгих дебатов. В таком случае они даже смогут осознать в полной мере свою зависимость от экспертов.

М. Сундстрем оценивает релевантность эпистемических сообществ с точки зрения четырех переменных: «типа проблемной области, сложности связанной с проблемой информации, сплоченности сообщества и связей с лицами, определяющими политику» [Sundstrm 2000], не вдаваясь, однако, в подробности и не касаясь механизмов, которые делают эти связи возможными.