Экзистенциальная ценность социальных иллюзий Шукшина, Людмила Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1 Социальные иллюзии как предмет философского анализа 18

1. Постановка проблемы социальных иллюзий в истории философии 18

2. Философское понятие социальных иллюзий: структура и функции 65

3. Модель социальных иллюзий 81

4 Экзистенциальные ценности социальных иллюзий 87

Выводы по главе 1 100

Глава 2 Теоретические основания социальных иллюзий 102

1. Повседневность и социальные иллюзии 102

2. Базисные основания социальных иллюзий 115

3. Бессознательное и архетип как основание иллюзорного мировосприятия 147

Выводы по главе 2 158

Глава 3 Детерминанты возникновения социальных иллюзий

1. Социально-психологические факторы, влияющие на возникновение социальных иллюзий

2. Влияние доминанты на возникновение социальных иллюзий

3. Механизмы социальных иллюзий Выводы по главе 159

Глава 4 Технологии создания социальных иллюзии 213

1 Манипулирование в информационном обществе как условие возникновения социальных иллюзий 213

2 Влияние искусства на возникновение социальных иллюзий 227

3 Экзистенциальное пространство социальных иллюзий 240

Выводы по главе 4 271

Заключение Библиографический список

• Философское понятие социальных иллюзий: структура и функции
• Экзистенциальные ценности социальных иллюзий
• Бессознательное и архетип как основание иллюзорного мировосприятия
• Влияние доминанты на возникновение социальных иллюзий

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Для философской классики вопросы реальности существования внешнего мира, объективности его познания всегда были вопросами первостепенной важности.

Сегодня ясно, что существует вовсе не одна, а много разных реальностей, это не только та реальность, с которой имеет дело наука, но и реальность повседневной жизни, обыденного знания. Есть субъективная реальность. Есть реальность идеальных объектов культуры: научных и философских теорий, произведений искусства межиндивидуальных отношений, коммуникаций (с нею иногда связывают мир интерсубъективности). Наверное, можно говорить сегодня о проявлении виртуальной реальности как особого типа межчеловеческой коммуникации.

Живя в мире, сотканном из множества противоречий, современный человек не может не задуматься над тем, существуют ли по-прежнему сколько-нибудь четкие границы между реальным и иллюзорными мирами. Привычная в недавнем прошлом позиция, согласно которой разные типы реальности никак не коррелируют друг с другом, сегодня кажется недостаточной. Становится ясно, что познать социум, индивида только рациональными способами невозможно, и здесь на первый план выступает феномен социальных иллюзий.

В силу своей метафизической фундаментальности иллюзии выражают сущность человека. Иллюзии не даны раз и навсегда, они одновременно подвластны и неподвластны времени. Иллюзии определяются социумом, их трансформируют постоянно меняющееся общество, культурная среда, каждая эпоха предлагает новые ракурсы проявления данного феномена. Наиболее актуальным обращение к философскому осмыслению социальных иллюзий делают стремление познать социум, реальность, кризис идентичности в современном сообществе, поиск своего «Я», непрерывно меняющаяся социокультурная ситуация, смена форм поведения и ценности.

Философа социальные иллюзии интересуют в контексте наличного бытия, как способ существования человека в мире, как конкретное смыслообразование, как фактор, мешающий развитию социума и отдельного индивида. Социальные иллюзии – это не случайный продукт сознания, это некие социально-психологические коды, раскрывающие не только социально-психологические особенности личности, но и специфику социума, того социального времени и окружения, в котором индивид живет.

Начиная с самой зари цивилизации человек постоянно попадал под влияние иллюзий. Во имя иллюзий совершались революции, перевороты, войны, создавались произведения искусства. Все они – результат исканий человека, его несбывшихся надежд, вынуждающих его создавать все то, что составляет величие нашей цивилизации, вершину искусства. Давать человеку надежду, без которой он не может существовать – главное назначение иллюзий. Ученые разных направлений с большим рвением старались уничтожить иллюзии. Но, уничтожая их, они опустошали источники вдохновения, творчества, силы и надежды человека.

Предложенная тема и выводимые из нее категории, интеграция понятий создают специфический научный контекст, который может быть соотнесен со сферами социальной философии, психологии и гносеологии. Опорными категориями в данном контексте выступают «социальные иллюзии», «экзистенциальные ценности», «реальность», «социум». Именно вокруг них и в связи с ними возникают проблемы познания реальности и социума, взаимодействия рационального и иррационального в их познании, социально-психологических факторов, обуславливающих появление социальных иллюзий, их основных механизмов и влияние на личность и социум.

Предлагаемая тема диссертационного исследования актуальна в связи с ростом в информационном обществе иллюзорности бытия, жизни. Социальные иллюзии в настоящее время воспроизводятся и функционируют во всех социальных системах. Масштабы социальных иллюзий расширяются за счет средств массовой информации, Интернета, мобильной связи. Наблюдаются усиление манипуляции сознанием и воздействия на подсознание, распространение идеи Апокалипсиса, самоуничтожения человечества, происходит расширение виртуальной реальности, стирающей грани действительности.

Большинство авторов сходятся во мнении, что социальные иллюзии тормозят развитие общества и индивида, мешают движению вперед, вносят дисбаланс в общественное развитие и в целом оказывают негативное влияние на отдельную личность и социум. Мы считаем такой односторонний подход к рассмотрению данного феномена неверным. Природа социальных иллюзий сложна, многогранна, неоднозначна хотя бы потому, что определяется множеством факторов и детерминантов. Это и составило профиль исследовательских притязаний автора диссертации, который делает попытку рассмотреть социальные иллюзии как социально-психологический феномен, являющийся по своей сущности экзистенциальной ценностью не только для отдельного индивида, но и для социума в целом.

Степень разработанности проблемы. Проблема исследования социальных иллюзий сложна и неоднозначна. Во многом успех ее решения определяется совместными усилиями специалистов различных гуманитарных специальностей: философов, психологов, социологов, педагогов. Однако на сегодняшний день исследований, посвященных данной проблеме, недостаточно. Нет ясности в определении указанного феномена, его терминологии. Одни ученые считают, что иллюзии – это неадекватное представление о предметах, явлениях, окружающем мире; другие рассматривают социальные иллюзии как ложные идеи человека, человеческие верования и связывают их с религией. Наиболее часто иллюзии отождествляют с заблуждениями, мифами, утопиями. Мы полагаем, что социальные иллюзии – это облегчающий самообман, ложное осознание человеком тех или иных социальных, психологических процессов и явлений.

Данный феномен часто рассматривают через такие сопряженные понятия, как заблуждения, мифы, утопии, главной особенностью которых также является ложное осознание действительности. Большинство ученых не разделяют эти понятия, считают их синонимами, на самом деле их объединяет то, что все они могут возникать и репродуцироваться как стихийно в результате грез, надежд, самообмана, так и в процессе сознательной деятельности. Однако, заблуждения проявляются в знании или высказывании, а иллюзии – в реальности и бытии. Заблуждения противоположны истине, а иллюзии – реальности. Заблуждения - это следствия незнания, а иллюзии – результат невозможности понять истину и особенности восприятия человека. Утопии – это рациональные представления о наилучшем общественном устройстве, идеальный социальный проект, сконструированный чисто умозрительным путем. Поскольку утопии – идеал желаемого общества, подобную «единственно верную» картину мира можно считать мифом. Миф – это существующий в сознании человека «свой» образ мира, включающий в себя как истинные, так и ложные представления.

В процессе исследования использовались труды отечественных и зарубежных мыслителей, прямо или косвенно оказавшие влияние на формирование концепции диссертации и рассматривающие феномен социальных иллюзий в русле разных наук. В философии к этой проблеме обращались представители разных эпох: Античности (Платон, Аристотель); Средневековья (Августин Аврелий, Ф. Аквинский (Thomas Aquinas), У. Оккам); Возрождения (Н. Кузанский, Т. Мор, М. Лютер, Кампанелла); Нового времени и Просвещения (Р. Декарт, Ф. Бэкон, Гоббс, Д. Локк, Б. Спиноза, К.А. Гельвеций, П.А. Гольбах, Г.В. Лейбниц); представители немецкой классической философии (И. Кант, Г. В. Ф. Гегель, Л. Фейербах, Ф. Энгельс).

Вопросы социальных иллюзий нашли отражение в трудах философов экзистенционалистов (А. Шопенгауэр, А. Камю, Г. Марсель, Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, С. Кьеркегор, К. Ясперс); русских философов (Я.А. Берман, Н.А. Бердяев, Н.Я. Грот, В.Я. Данилевский, Н.А. Добролюбов, Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев, Н.О. Лосский, В.В. Розанов, В.С. Соловьев, Л.Н. Толстой, С.Н. Трубецкой, С.Л. Франк, Н.Ф. Федоров, Н.Г. Чернышевский); философов постмодернистов (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Ш. Бодрийяр); социологов (В.Х. Беленький, А. Ослон, А.С. Панарин, Ж.Т. Тощенко, С.В. Харченко, В.Я. Ядов); психологов (Г.С. Абрамова, Р.Р. Гарифуллин, Е.П. Ильин, А.В. Курпатов, Т. Рибо, С.Л. Рубинштейн, В.Э. Франкл, З. Фрейд).

Большое значение для исследований имеют труды, раскрывающие многомерность познания существующей реальности (Н.С. Автономова, Э. Я. Баталов, Б.Н. Бессонов, С.А. Белоусова, А.А. Гагаев, Е.Н. Ищенко, И.Т. Касавин, М.К. Мамардашвили, В.В. Налимов, Б.И. Пружинин, В.П. Пяткин, В.Л. Рабинович, Н.С. Савкин, Н.И. Учайкина, О.А. Феофанов, В.П. Филатов, С.В. Черненко, А.А. Яковлев).

Особое внимание в диссертации уделено источникам, представляющим важнейшие аспекты повседневности (В. Берман, Ф. Бродель, Э. Гуссерль, Е.В. Золотухина-Аболина, И.Т. Касавин, Н.Н. Козлова, Т. Лукман, Г.П. Любимов, Б.В. Марков, Н.Л. Новикова, Е.Д. Руткевич, В.Н. Сыров, М.П. Шубина, С.П. Щавилев, А. Щюц); мифа (А. Бастиан, Н.А. Бердяев, Р. Барт, М. Вебер, И.В. Гете, Э. Дюргейм, С.В. Кара-Мурза, Э. Кассирер, А.Н. Кольев, Дж. Кемпбелл, Г. Лебон, А.Ф. Лосев, К. Маркс, Е.М. Мелетинский, С. Московичи, М. Мюллер, М.Ю. Смирнов, Ж. Сорель, Ж. Тард, Э. Тейлор, К. Флад, К. Хюбнер, Ф. Шеллинг, Ф. Энгельс, Н. Элиаде, К. Ясперс); влияние фольклора на социальные иллюзии (И. Больте, А.В. Запорожец, Т.Д. Зинкевич-Евстигнеева, Ю.М. Лотман, Е.М. Неелов, А.И. Никифоров, Ю.М. Петрова, В.Я. Пропп, Т.В. Цивьян); влияние бессознательного и архетипа на иллюзорное мировосприятие (А. Адлер, Г. Гегель, И. Кант, Л. Леви-Брюль, Г.В. Лейбниц, С. Московиче, Ф. Ницше, Л. Фейербах, А. Фрейд, З. Фрейд, К. Хорни, А. Шопенгауэр, К.Г. Юнг).

Необходимым в исследовании было привлечение трудов, в которых исследуются основные детерминанты социальных иллюзий и проистекающие из них парадоксальность сознания и поведения (Н.А. Бердяев, И. Ильин, М.О. Мнацаканян, В.Н. Лосский, Н.Е. Тихонова, О.И. Шкаратан); установки (Г.Г. Дилигенский, И. Кон, У. Липпман, А.В. Маренков, Г. Оллпорт, Д.Н. Узнадзе, А.Фрейд П.Н. Шихерев); направленность личности (К.А. Абульханова, К.М. Гуревич, Ф. Ницше, А.М. Раевский, Ф.Франкл, В. Штерн, Э. Эриксон); социальное самочувствие (Дж. Девис, Г. Лебон, А.П. Назаретян, Л.Е. Петрова, Р.Л. Росноу, Ж.Т. Тощенко, С. Харченко); доминанты (В.П. Зинченко, С.В. Каликанов, А.А. Ухтомский); эмоции (П.К. Анохин, О.В. Артемьева, Л. Бовенс, Л.М. Веккер, К. Изард, К. Квинн, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.Г. Фортунатов).

Вопросы манипуляционного воздействия в информационном обществе и его влияния на возникновение социальных иллюзий рассматривались в трудах К.З. Акопяна, А.В. Захарова, Н. Берхина, Ж. Бодрийяра, Ш. Бодрийяра, М. Кастольс, С.Ю. Ключникова, М. Леви, М. Маклюэна, А.А. Потебни, М.С. Старчеуса, П.А. Флоренского, И. Хейзинги, П.М. Якобсона; онтологическая составляющая любви и счастья затрагивалась в раблтах Аристотеля, Р.Г. Апресяна, М.М. Бахтина, С.Н. Булгакова, Вольтера, Л.Я. Гозмана, А.А. Гусейнова, О.Н. Лосского, Д.С. Милля, Ф. Ницше, М.С. Пек, С. Петрушина, С.Л. Рубинштейна, В.С. Соловьева, П.А. Сорокина, А.А. Ухтомского, Л. Фейербаха, Г. Флобера, Э. Фромма).

Специальных работ, посвященных исследованию феномена социальных иллюзий, его оснований, детерминантов, условий и факторов, влияющих на их возникновение, их ценности в экзистенциальном пространстве, практически нет, что делает данное исследование актуальным.

Итак, объектом настоящего исследования являются социальные иллюзии и их генезис в обществе.

Предмет исследования – специфика функционирования и механизм действия социальных иллюзий как специфической экзистенциальной ценности.

Цель исследования – создание общей модели функционирования социальных иллюзий как специфической экзистенциальной ценности в социальном процессе и жизнедеятельности личности.

Данная цель предполагает решение следующих основных исследовательских задач:

1. Обосновать специфику философского дискурса по проблеме социальных иллюзий:

ретроспективно проследить становление проблемы социальных иллюзий в истории философии;

раскрыть понятие социальных иллюзий, их структуру и функции;

создать общую модель социальных иллюзий;

обосновать феномен социальных иллюзий как экзистенциальной ценности.

2. Раскрыть теоретические основания социальных иллюзий:

смоделировать связь повседневно-обыденного сознания и социальных иллюзий;

выявить социально-экономические и социокультурные основания социальных иллюзий;

обосновать архетипически-бессознательные основания социальных иллюзий.

3. Выявить основные детерминанты возникновения социальных иллюзий:

осуществить анализ социально-психологических оснований социальных иллюзий;

обозначить наличие доминантной основы в механизме функционирования социальных иллюзий;

описать механизмы их действия.

4. Показать основные технологии создания социальных иллюзий:

проанализировать манипулятивные воздействия информационного общества как условие возникновения социальных иллюзий;

выявить связь искусства и социальных иллюзий;

обосновать классификацию и смоделировать экзистенциальное пространство социальных иллюзий.

Гипотеза исследования: социальные иллюзии генерируются психофизиологией и средой, и, будучи формой незнания вариантов социальной реальности, содержат и истину, и заблуждения, а также форму идеала.

Социальные иллюзии необходимы для концентрации энергии человека и его сопротивления фрустрационному воздействию среды. Социальные иллюзии способствуют адаптации к среде рас, этносов, коллективов людей и представляют собой позитивную ценность, но только в том случае, если мера заблуждения не превышает некоторого порога, при превышении которого действия личности приобретают неадекватный или бредовый характер, ведущий к катастрофам – как личностным, так и социальным.

Философское основание исследования: философский реализм и социокультурный детерминизм в исследовании социальных иллюзий.

Теоретические основания исследования: теория человека как биосоциального существа, как существа в информационном мире, имитирующего реальность сознательно и бессознательно, вводящего других людей в заблуждение в целях использования их для достижения своего выживания и выгод (отрицание категорического императива И. Канта), теория возможных миров Н. Гудмена, теория конструирования повседневности и обыденности П. Бергера и Т. Лукмана; теория информационного общества и средств массовой коммуникации М. Маклюэна, теория доминанты, контрастных и ассимилятивных иллюзий в психофизиологии А.А. Ухтомского, теория заинтересованного познания св. Фомы Аквинского, Р. Декарта, Ф. Бэкона, классические теории истины Платона (соответствие вещей понятиям и идеям) и Аристотеля (соответствие понятий и идей вещам), теория коллективного бессознательного К. Юнга, теория психопатий 3. Фрейда.

Методологические принципы исследования:

1. 1. Синтез философского, социологического и психологического подходов: принцип соответствия или связи предыдущих теорий социальных иллюзий как истинного момента интеллектуальной и экзистенциальной активности человека (гносеология, эмоции, воля, терапия, оценка), инструмент ориентировочно-исследовательского рефлекса, деятельная природа социальных иллюзий, торможение-ускорение как экзистенциальная ценность, постижение себя, мира, других, оценка диссонансов, идеалов, и материальной реальности, познание истины и заблуждений, реагируя на то, что думают, заблуждаясь, люди (иррациональность), реализация потребностей, интересов, в том числе форм конформности и алиенативности, изоморфность социальных иллюзий форме жизни и всеобщему.

   2. Принцип подведения социальных иллюзий под механизм психофизической дуги и дуги сознания, системы безусловно-условных рефлексов и доминанты.

   3. Принцип рационального и иррационального единства сознания и социальных иллюзий.

   4. Принцип социокультурной детерминации систем социальных иллюзий.

   5. Принцип классификации социальных иллюзий по сферам общества.

   Методика исследования: анализ иллюзий в когнитивном, эмоциональном, ролевом, терапевтическом, архетипически-этнокультурном аспектах, имея основанием форму повседневного и обыденного сознания как категорию генезиса, функционирования, объяснения и понимания социальных иллюзий.

   Метод исследования:

   1. Исходный синтетический принцип:

   Социальные иллюзии – экзистенциальная ценность, имеющая когнитивный, эмоциональный, волевой, терапевтический, архетипически-этнокультурный инвариант. Формируя систему истин-заблуждений с определенной мерой вероятности, социальные иллюзии способны осуществлять адаптацию личности к реальности в коллективной социальной среде. Социальные иллюзии – форма познания и действия личности в возможных социальных реальностях.

   2. Основная аналитическая система:

   а) Социальные иллюзии – выражение сущности человека в деятельности, способное осуществлять самозаблуждение и заблуждение других для выживания и реализации своих целей. Это социально-психологическое качество как ухода от реальности, так и формирования своей реальности, вид интеллектуально-ценностной активности самоформирования, воли к действию, борьбе за идеалы. Осуществляя идентификацию и идентичность, социальные иллюзии как экзистенциальная ценность жизни продуцируют избыточную энергию, дающую возможность сопротивления среде в стремлении жить лучше.

   б) Классификация социальных иллюзий по сферам общества.

   1. 3. Вторичные аналитические системы: а) детерминанты генеза социальных иллюзий: повседневное и обыденное сознание; социокультурные основания, бессознательные архетипы социальных иллюзий; б) социально-психологические факторы генеза социальных иллюзий, доминантная система.

      4. Субстанциональный синтетический принцип: механизм действия социальных иллюзий в социальном процессе.

      5. Абстрактный принцип: технологии конструирования социальных иллюзий в обществе (манипулирование, искусство, субъективное экзистенциальное пространство человека).

      Результаты проведенного исследования содержательно могут быть выражены в следующих положениях:

      1. Историографический анализ проблемы социальных иллюзий показал, что объектом исследования в большинстве случаев являются концепции истины и заблуждения, а предметом – объективные и субъективные механизмы формирования социальных иллюзий, переживание их человеком, отношение к ним – их принятие или отвержение.

      Общенаучное содержание социальных иллюзий заключается в мере истины и заблуждения, а социальный момент состоит в субъективном (коллективном и личном) отношении к иллюзиям, и понимании того, насколько человек их принимает, руководствуется ими в жизни и использует в своей практической активности.

      Категориальной формой представления социальных иллюзий являются такие формы общественного сознания, как заблуждение, миф, утопия и собственно иллюзии.

      Заблуждение своим источником имеет движение мысли от следствия к основанию, чувства и конструктивную мощь разума, специализации в познании, редукции, форму заинтересованного познания человека в социальности (идеология и т.п.). Но и заблуждения, как показывает историография, составляют часть практических мировоззрений и ведут к позитивной социальной практике.

      2. Социальные иллюзии есть форма аксиологического, ложного сознания и самосознания, содержащая маловероятную истину, а также веру в истину других людей, что и позволяет иллюзии служить прочным основанием действия в социальной практике.

      Структура социальных иллюзий такова: когнитивная структура (отражение в модели доминанты и ценностей); эмоциональная структура (психофизиологическая реакция индивида и социальной личности); волевая структура (волевая активность, произвольное поведение на основе идеала); терапевтически-компенсаторная структура; коммуникативная структура (совместимость людей по иллюзиям, позволяющая им глубже познавать друг друга в тождестве). Удельный вес структур в конкретных системах иллюзий различен и зависит от практической жизнедеятельности человека.

      Функции социальных иллюзий: экзистенциальная (познавательная, мировоззренческая, регулятивная, смыслопорождающая, аксиологическая, защитная); рефлексивная (саморазвитие и мобилизация энергии); креативная (редукция к всеобщему и уникальному высшему).

      3. Разработана общая модель социальных иллюзий.

      В социопсихологическом и гносеологическом аспектах общее в социальных иллюзиях – доминантный комплекс желаемого и нежелаемого будущего, адекватный определенной ценностной установке субъекта социальной иллюзии. Этот доминантный комплекс осуществляется в а) структуре социальных иллюзий, б) функциях социальных иллюзий и жизнедеятельности человека.

      Формой реального бытия социальных иллюзий в психике социального человека является их система или классификация. Общественное бытие может быть представлено как социально-экономическое, социально-политическое, социально-демографическое, тектолого-праксиологическое, социокультурное, социоприродное и социально-расово-этническое. Этому общественному бытию соответствуют и классы социальных иллюзий, продуцируемых в социальной деятельности человека.

      4. Социальная иллюзия есть форма рефлексии целостности жизни в условиях фрагментарной жизни во времени и пространстве. Иллюзии есть внутренний ресурс человека.

      5. Одна из основных реальностей человека – повседневность (вся жизнедеятельность в практическом аспекте) и обыденность (вся жизнедеятельность, исключая труд), они непосредственно порождают систему социальных иллюзий, выступая в них в меньшей мере формой истины, а в большей мере – теми ожиданиями, в которые люди верят. Поэтому в повседневности и обыденности человек руководствуется не истинным положением вещей, а тем, что об этом думают другие люди, которые разделяют определенные иллюзии. Социальные иллюзии есть форма опосредования всей системы коммуникации людей, и они есть форма рационального мышления.

      6. Социально-экономическими основаниями социальных иллюзий выступают отношения обоснования справедливости и правильности существования общества, в котором имеются социальные классы собственников и работников, процессы фетишизации и опредмечивания социально-экономических явления в социальной практике.

      Социокультурными основаниями социальных иллюзий выступают: а) символическая природа культурных феноменов и коннотативная деятельность человека на основе естественных и искусственных языков; б) культурные феномены, содержащие большой объем символизма и коннотативных интерпретаций: мифология, коллективные архетипы сознания рас и этносов, фольклора, идеология, институционализированная мифология современных обществ, собственность, справедливость, мораль и т. п.

      7. Социальные иллюзии принадлежат личности, но входят в коллективные архетипические структуры сознания рас и этносов, образуют классы иллюзий, разделяемые всеми социальными группами определенного народа. В Европе таковыми, например, являются иллюзии относительно собственности, демократического типа власти, естественных прав человека, Я-концепции, а в России – это иллюзии относительно государственной собственности, типа правления, прав этносов, Мы-концепции и идентификации. Такой же архетипический характер носят иллюзии любви и счастья.

      8. Генезис социальных иллюзий обусловлен психофизиологически и социально. Психофизиологическими носителями социальных иллюзий выступают социокультурные модели потребностей и интересов, аттитюды, установки, ценностные ориентации и мотивации. Основной механизм их формирования и развития – модель контрастных и ассимилятивных иллюзий, а другую сторону этого механизма образуют целевая функция познания и та ценность, которую она удовлетворяет. Масштаб иллюзий человека обусловлен мерой мифологизации жизни общества в целом, но динамика иллюзий предполагает, что серьезные отклонения от социальной и естественно-научной истины рано или поздно, но приводит к социальным катастрофам. Динамика иллюзий в отличие от истины содержит огромный потенциал непреднамеренных предметных и ментальных последствий.

      9. Психическим субстратом иллюзий выступает доминантный комплекс безусловно-условных рефлексов, содержащих целевую функцию правильного поведения (согласно иллюзиям), являющуюся основанием совместимости суждений отдельной личности с суждениями других личностей в коммуникации, исходя из совместимости их вер.

      Правильно не то поведение, которое соответствует истине, а то, которое учитывает совместимость веры отдельного человека с верой и ожиданиями других людей, как бы далеко от истины ни были их веры.

      10. Механизм действия социальных иллюзий двоякий: а) социально-аксиологический, или оценка, рассмотрение вещей, их соответствия понятию (иллюзии), но в аспекте глубины диссонанса с оценками других людей («осуществление ожиданий моих и другого»); б) психологический: вытеснение, идентификация, идентичность, интроекция, проекция, рационализация.

      11. Иллюзии а) формируются естественным образом (непроизвольно); б) сознательно конструируются социальным человеком.

      12. Технологии конструирования социальных иллюзий весьма разнообразны. В феноменологическом аспекте социальные иллюзии конструируются любыми технологиями СМК, реализующими свои функции. В аналитическом смысле можно выделить технологии манипуляции: а) материальные (создание институтов); б) знаково-символические (тексты), в) технологии властного действия; г) технологии суггестивного воздействия на личность; д) технологии создания массовых иллюзий. Манипуляции с социальными иллюзиями человека способствуют его адаптации к социальной среде, развивают такие свойства психики, как терпимость, лояльность, но со временем социальные иллюзии способны вызвать деформацию личности, развитие инфантильности у человека, его неадекватности в реагировании на изменения в социальной среде. Опасность иллюзий возрастает в условиях быстро меняющихся обществ. В целом масштаб иллюзий и манипуляций вызывает тормозящий эффект.

      1. 5. 1. Социальные иллюзии в своей динамике и классификации образуют экзистенциальное пространство иллюзий. Экзистенциальное пространство иллюзий составляют: классификация ценностей, принимаемых личностью (личные классификации), основные антропологические отношения человека к жизни: теоретические, практические, художественные, религиозные, поведенческо-обыденные, смысложизненные эмоции и аффекты. Социальные иллюзии опосредуют все эти структуры человеческого сознания.

            2. Искусство понимается нами как общественная техника чувств и развитие чувственной стороны рационального мышления человека. В этом смысле иллюзии в искусстве есть художественные истины, система образов катарсического действия, вызывающая рост моральной очищающей активности, самосознания человека. Исследование показало, что классическое искусство (музыка) программирует глубину сопереживания и исследования реальности, а «неклассика» актуализирует лишь гедонистический импульс, фрагментацию мышления и поведения человека.

            3. В целом социальные иллюзии есть форма необходимой гипотезы человека о жизни и мера того, насколько эта гипотеза оказывается востребованной жизнью. Но гипотезы занимают свое место в развитии сознания и практики человека и если их доля увеличивается, то это приводит к деформации личности и социальной практики.

            Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что в данной работе предпринята попытка философского осмысления феномена социальных иллюзий как экзистенциальной ценности, а также:

            в обосновании синтеза философских и психологических концепций по проблеме социальных иллюзий на основе понятий доминанты А.А. Ухтомского;

            в развертывании понятия социальной иллюзии как истинно-ложного суждения и оценки, формирующейся естественным и искусственным путем и выполняющим специфические функции в социальной практике;

            в определении и характеристике структурных компонентов социальных иллюзий (когнитивного, эмоционального, волевого, терапевтического);

            в обосновании основных функций социальных иллюзий (экзистенциальной, рефлексивной, креативной);

            в создании модели социальных иллюзий как необходимой экзистенциальной ценности символических универсумов, сущность которой состоит в совместимости гипотез о жизни различных людей, основывающихся не на соответствии истинному положению вещей, а о том, что об этом положении вещей думают люди и насколько эти представления совместимы без обращения к понятию истины. Сделан вывод о том, что модель социальных иллюзий может быть представлена следующими составляющими: как выражение сущности человека, как категория человеческой деятельности; как социально-психологическое качество субъекта; как специфический целенаправленный вид активности; как состояние, переживаемое субъектом в связи с осмыслением, переживанием категорий бытия, нравственности; как материально-выраженный продукт деятельности, активности человека, оказывающий влияние на личностное, индивидуальное развитие и являющееся результатом творческого начала в человеке;

            в выявлении связи повседневно-обыденного сознания и социальных иллюзий. Иллюзии циркулируют из мира повседневного бытия в пространство воображаемого и возвращаются обратно. Перемещаясь таким образом, иллюзии внедряются в повседневность и повседневность получает дополнительные характеристики как положительные, так и негативные, «обрастая» новыми фактами, становясь, таким образом, своеобразным хранилищем накопленных групповых представлений, а повседневность - хранилищем иллюзий;

            в обосновании базисных оснований социальных иллюзий, к которым автор относит социально-экономические и социокультурные. Социально-экономические основания находят свое отражение в обосновании справедливости и правильности существования общества, а социокультурные основания в отражении символической природы культурных феноменов и конотативной деятельности человека на основе естественных и искусственных языков;

            в анализе архетипически-бессознательных оснований социальных иллюзий, которые находят свое отражение в глубоких слоях психики человека и проявляются в его влечениях, мотивах, стремлениях;

            в выявлении основных социально-психологических оснований социальных иллюзий, которые определяются не только природой человека, особенностями его внутреннего мира, но и особенностями социума;

            в обозначении доминантной основы социальных иллюзий вследствии чего осуществляется активность, избирательность восприятия и способ реагирования человека на поступающие из социума воздействия и сигналы;

            в описании основных механизмов социальных иллюзий, которые проявляются в социально-аксиологическом и психологическом аспектах;

            в анализе основных технологий конструирования социальных иллюзий и влияния на их создание информационного общества. Социальные иллюзии могут формироваться как естественным путем, так и сознательно конструироваться человеком, путем следующих манипуляционных технологий: материальных, знаково-символических, технологий властного действия, технологий суггестивного воздействия на личность;

            в обосновании того, что искусство (музыка) оказывает влияние на формирование социальных иллюзий. Однако, это влияние по глубине различно. Выступая посредником в общении с другими реальностями, разные виды искусства приобретают некоторые свойства этих реальностей и даже способны объяснить мироустроение общественной и душевной жизни;

            в моделировании экзистенциального пространства социальных иллюзий и их классификации.

            Научно-практическая значимость диссертации определяется прежде всего, результатами философского анализа концепта социальных иллюзий в социуме в целом и индивида. Работа носит комплексный междисциплинарный характер и представляет интерес для философов, социологов, психологов и специалистов других областей, занимающихся проблемами исследования социальных иллюзий, заблуждений, истины, реальности. Теоретическая значимость работы состоит в том, что она нацелена на выявление положительного потенциала социальных иллюзий и рассмотрение их как экзистенциальной ценности. Инструментальную значимость имеют авторские определения границ и содержания понятий «социальные иллюзии», «модель социальных иллюзий», «структура социальных иллюзий», «функции социальных иллюзий».

            Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в монографиях, статьях и тезисах выступлений, перечисленных в конце автореферата. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры философии ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева», различные проблемы освещались автором на ряде научных конференций, проходивших в г. Саранске, Пензе, Самаре, Воронеже, Тамбове, Москве.

            Структура диссертации подчинена логике исследования и включает введение, четыре главы (13 параграфов), заключение и библиографический список.

            Философское понятие социальных иллюзий: структура и функции

            Для философской классики вопросы истины, ее объективности, многозначности всегда были вопросами первостепенной важности. Нас же проблема истины интересует для наиболее точного и емкого определения феномена «социальных иллюзий». Мы считаем социальные иллюзии противоположностью истины, ее обратной стороной. При рассмотрении проблемы иллюзий следует отметить, что общепринятого понятия, характеризующего данный феномен, в современной науке нет. Трудность заключается в том, что на протяжении долгого времени многие ученые-философы не разводили понятия «иллюзии», «заблуждения», «миф», часто отождествляя их и вкладывая в них представления о несоответствии истине, обману, лжи. В своем исследовании мы будем придерживаться точки зрения о том, что социальные иллюзии - это комплексный феномен социальной жизни, в основе которого лежит «ложное» осознание индивидом тех или иных социальных или психических процессов и явлений. Науке пока еще не удалось создать единую, цельную концепцию, характеризующую и объясняющую феномен социальных иллюзий. Это связано с тем, что имеется большое число составляющих данного феномена (миф, заблуждение, утопия), что закономерно порождает появление новых научных понятий, так как все они имеют собственные механизмы возникновения и особенности протекания в социуме. Главное свойство, объединяющее их, — это несоответствие действительному положению вещей. Поэтому в своей работе при определении феномена «социальные иллюзии» мы обращаемся к характеристике сопряженных с ним категорий — заблуждение и утопия.

            Одно из первых определений заблуждения принадлежит Платону. В его определении заблуждение понимается как нечто отклонившееся от пути: «Заблуждение же есть не что иное, как отклонение от мысли, когда душа стре мится к истине, но проносится мимо понимания»3. Впасть в заблуждение — значит сбиться с пути к истине, отклониться от того, что познается, этот взгляд был общим для материалистов и идеалистов. Но первые считали, что заблуждение есть отклонение от объективной реальности (Эпикур, Гольбах, Гельвеций), а вторые — от мира идей (Платон), божественных предначертаний (Фома Аквинский, Газали), абсолютной идеи (Гегель) и т. д. В Средние века господствовало отношение к заблуждениям как к «дьявольскому наваждению». Вслед за Августином первым солгавшим считали дьявола. От него начался грех, от него началась и ложь, дьявол — отец лжи. Зло непосредственно выводилось из «заблуждений», т. е. из того, что не согласовывалось со священным писанием. Но и в Средние века высказывались интересные идеи. Так, У. Оккам как средство против заблуждений рассматривал следование принципу «Без необходимости не следует утверждать многое» («бритва Ок-кама»)4.

            Следующим этапом развития проблематики, связанной с социальными иллюзиями, было Новое время. Возникла тяга к практическому познанию окружающего мира, раскрытию подлинных знаний. Эти задачи решались видными мыслителями XVII в. Р. Декартом и Ф. Бэконом.

            Ф. Бэкон видел источники иллюзий в нас самих и в мире вокруг нас. В работе «Введение к истолкованию природы» он дает наблюдения автобиографического характера: «Касаемо меня, я понял, что более всего пригоден для изучения истины, поскольку мой ум достаточно деятелен, чтобы обнаружить сходства в вещах (что очень важно), и достаточно крепок, чтобы обнаружить мельчайшие расхождения между ними»5. Именно с магической традицией, так как она сложилась в эпоху Возрождения, связаны главные идеи бэко-новской концепции: идеал науки как силы, призванной изменить природу и человека; характеристика человека как слуги и интерпретатора природы вме 3 Платон. Соч.: в 4 т. М., 1944. Т. 2. С. 339. сто определения человека как разумного животного. В контексте философской мысли Ф. Бэкона эти два тезиса (знание как сила и наука как служанка природы) приобретают новое значение. Механические искусства, по Ф. Бэкону, прогрессируют, будучи результатом труда поколений ученых, работающих в тесном сотрудничестве. Истина — «дочь времени», а не «дочь авторитета». Сотрудничество ученых требует новых общественных институтов (университетов, лабораторий, научных обществ и т. д.), созданию которых должна активно содействовать политическая власть, если она заинтересована в благосостоянии граждан и смотрит в будущее. Магия создает иллюзии, ищет тайные причины, но истинное знание природных явлений доступно изучению опытным путем. Магия — удел посвященных, истинное знание открыто всеобщему контролю и сотрудничеству. Магия в руках отдельной личности -инструмент господства над другими людьми, истинное знание приносит пользу людям; знание магов и алхимиков его обладатели держат в секрете, истинное знание, наоборот, носит общественный характер и должно быть изложено ясным языком; магия разрушает опыт, истинное знание - результат точных экспериментов.

            В свете всего сказанного становятся понятными нападки Ф. Бэкона на магов и алхимиков. Так, например, в работе «Temporis Partus Masculus» философ осуждает Парацельса за то, что тот порождает не столько ложь, сколько чудовищ: «О каком сходстве между производными твоих элементов, о каких соответствиях, каких параллелизмах ты мечтаешь, о фанатичный копиист призраков? Вот перечень твоих самых тяжких проступков, ты, смешивая дела божественные и природные, священное и мирское, ересь и сказки, осквернил, о нечестивый обманщик, как человеческие, так и божественные истины. Ты не только, как софисты, затемнил свет природы (чье святое имя твой нечистый рот произносит многократно), но ты совсем задул его. Они пренебрегали опытом, ты его предал»6.

            Экзистенциальные ценности социальных иллюзий

            Современная наука, культура, социум, многообразие форм человеческого творчества раскрывают перед нами не только существующую реальность, но и иллюзии. «Сегодня ясно, - пишет В. А. Лекторский, — что существует вовсе не одна, а много разных реальностей. Это не только та реальность, с которой имеет дело наука, но и реальность повседневной жизни, обыденного знания. Есть субъективная реальность. Есть реальность идеальных объектов культуры: научных и философских теорий, произведений искусства... меж-100 Толстой Л. Н. Указ. соч. С. 274. индивидуальных отношений, коммуникаций (с нею иногда связывают мир интерсубъективности). Наверное, можно говорить сегодня о появлении виртуальной реальности как особого типа межчеловеческой коммуникации...»101. Эпоха очередной «информационной революции» (перефразируя У. Эко, переход «от Гуттенберга к Интернету») и в самом деле заставляет задуматься над тем, существуют ли по-прежнему сколько-нибудь четкие границы между реальным и иллюзорным мирами. «Игры разума» в «век неразумия» перестают быть лишь невинной забавой интеллектуалов, заставляя поверить в реальность иллюзорного, сюрреального и гиперреального102. Экзотическая еще в недавнем прошлом позиция, согласно которой различные типы реальности никак не коррелируют друг с другом, а научный принцип в его классическом понимании в отношении к реальности уступает место «иным типам отношения к действительности (игровому, мистическому и др.)»103, сегодня уже кажется недостаточной. В современной науке, культуре отчетливо слышны мотивы тоски по утраченной реальности, целостности и простоте описания мира, гармоничного и совершенного в своем единстве, ностальгии по настоящему. Человек живет в современном мире, стремительно мимикрирующем, ежеминутно утрачивающем и воссоздающем свои границы и приобретающем новые очертания реальности иллюзий.

            Наиболее последовательное развитие идея плюралистичности реальности, множественности «возможных миров» получает в концепции Н.Гудмена, оказавшей значительное влияние на современную философскую мысль и гуманитарные науки. Его концепция стала центром самых жарких дискуссий, посвященных проблемам реальности во второй половине XX в.

            Там же. ный мир - это мир одной из альтернативных правильных версий (или групп версий, связанных некоторым принципом сводимости или переводимости), и расценивать все другие версии как версии этого же самого мира, отличающиеся от стандартной. Физик принимает свой мир за реальный, а изъяны, дополнения, нерегулярности, переакцентирования, свойственные другим версиям, приписывает несовершенству восприятия, практической спешке или поэтической специфике. Феноменалист признает мир, с которым человек знакомится при помощи данных органов чувств, а изъятия, абстракции, упрощения и искажения, присущие другим версиям, считает продиктованными научными, или практическими, или художественными соображениями. Для „человека с улицы" большинство версий, выдвигаемых наукой, искусством и чувственным восприятием, определенным образом отклоняется от знакомого, пригодного для использования мира, слепленного на скорую руку из фрагментов научной и художественной традиции и своей собственной борьбы за выживание. В самом деле, этот мир чаще всего принимают за реальный, поскольку действительность в мире, подобно реализму в изобразительном искусстве, является в значительной степени вопросом привычки»104. Иначе говоря, гудменовский плюрализм простирается как на сферу эпистемологии, так и на область онтологии. В его концепции наблюдается инверсия классической эпистемологической парадигмы, предполагавшей предзаданность объекта познания, вытекающую из существования единственной реальности. Согласно Н. Гудмену, никакой предзаданности в познании не существует, мы всегда изначально структурируем то, что затем приобретает статус познавательного объекта в данной исследовательской сфере.

            Как отмечает М. В. Лебедев, согласно Гудмену, действительность не скрыта от нас; однако постигать ее можно не только одним способом, но множеством способов. Конечно, существуют системы, не согласующиеся с нашим опытом; но вместе с тем имеется и множество различных систем, которые „соответствуют" миру, причем некоторые из них представляют собой 104 Гудмен Н. Способы создания миров. М., 2001. С. 137. полностью равнозначные альтернативы. Признание множественности версий мира в различных концептуальных системах приводит к выводу о невозможности существования какого-либо одного полного описания реальности. Любой познавательный объект, по Н. Гудмену, может иметь различные характеристики в различных категориальных схемах, причем их «совмещение» может оказаться в некоторых случаях невозможным, так как различные систематизации могут представлять собой взаимно несовместимые альтернативы. В связи с этим также пересматривается проблема истинности/правильности тех или иных суждений о реальности, поскольку говорить о них в подобных категориях, согласно Н. Гудмену, имеет смысл лишь относительно определенного способа описания (интерпретации), предполагаемого в данном эпистемологическом акте.

            Дискуссии по поводу гудменовских идей продолжаются до сих пор и не потеряли остроты. Нас же концепция множественности миров интересует в контексте взаимодействия с категорией «иллюзия». Мы придерживаемся той точки зрения, что множественность не уничтожает мир, в котором мы живем, а наоборот, помогает понять его и изменить. Мир вокруг нас предстает в разных «ипостасях». Только от человека, от его выбора зависит, как и при помощи чего он будет познавать его и жить в нем. Мы считаем, что иллюзия -это одна из составляющих множественности миров, посредством которой человек может познавать окружающий мир, действительность и самого себя. Без подобной «множественности» иллюзий личности и социума не может быть подлинной «встречи с миром», так как реальность не может быть понята однозначно раз и навсегда. Создавая собственные иллюзии, человек рефлексирует, надеется, ищет выход, и тем самым познает реальность, постичь которую только рациональными методами невозможно.

            Бессознательное и архетип как основание иллюзорного мировосприятия

            М. Бахтин утверждал, что у человека нет внутренней территории, он всегда на пороге, на границе. То, что я обозначаю понятием «повседневность индивида», это является выражением его сути. Повседневность человека — это и есть его внутренний жизненный мир, объективированный вовне. Повседневность - это мой мир, это близкое, родное, свое, обычное, привычное и т. п. Вот то, что рядом с моим здесь-и-сейчас, это мой жизненный мир, чуть подальше - тоже моя повседневность; границы, где она кончается, размыты, неизвестны.

            Итак, сложность описания пространства повседневности состоит в том, что оно не обладает той наглядностью, которая присуща физическому пространству. Структуру пространства повседневности мы связываем а) с объектами, доступными для обыденного познания, с доминирующими предметами интереса человека, такими как дом, семья, работа; б) с социосемиотикой и формами записи социальной конформации, являющимися условиями функционирования общества; в) с обыденно-практическим или повседневно-практическим сознанием.

            Повседневный мир — это мир чувственно-конкретный, материальный, события в нем протекают так, что всегда обладают индивидуальным рисунком, единственностью и неповторимостью.

            Повседневность субъектоцентрична и поэтому, индивид как эмпирическое существо неизбежно субъективен, поскольку он партикулярен, частичен, не равен миру как целому: для поддержания своей жизни он нуждается в заботе о самом себе. Индивида ведут его непосредственно ощущаемые потребности и производные от них цели и ценности. В обыденной жизни мы все естественно отсчитываем "от себя": верхи низ, право и лево, близко и далеко. Всеобщее касается нас лишь постольку, поскольку так или иначе затрагивает наши собственные интересы.

            В повседневности мы преследуем свои конкретные цели, стремимся получить результат, поэтому она выступает как прагматический мир. Конечно, и здесь есть такие феномены, как созерцание, искусство или игра -времяпровождение и занятия, лишенные прямого практического интереса, однако, они лишь оттеняют общую прагматичность обыденного мира. Кстати, они прекрасно вписаны в повседневность потому, что зачастую тоже чувственно-конкретны, позволяют сознанию пребывать в привычном состоянии.

            Повседневность - мир коммуникации, непрерывного диалога, постоянных интерпретаций и переинтерпретаций, которые протекают на обыденном языке. Последний имеет свои пласты, свою "высокую" и "низкую" составную, сферы культуры и бескультурья, но все же, пользуясь им, люди понимают друг друга. Принадлежа к разным социальным группам, профессиям, общественным слоям, носители одного и того же языка способны легко понимать друг друга, несмотря на все личностные различия170.

            Таким образом, мы определяем повседневность как один из способов освоения мира или способов человеческой активности. Определение структуры повседневности предполагает совокупность универсальных отношений в разнообразных продуктах повседневной активности. Подобные взаимосвязи формируют особые миры, в которые погружается человек. В отношении пространства эта взаимосвязь идет не вширь, а вглубь, когда за внешними символическими формами скрываются глубинные внутренние коды. Человек, находясь в социуме, аккумулирует его в своем внутреннем мире. Повседневность осознается индивидом или целенаправленно

            Повседневность, подразумевающая повседневный образ жизни — это тот окружающий нас мир, в котором рождаются иллюзии и заблуждения. Повседневность и иллюзии являются полюсами человеческого мира. Повседневность — это мир конкретных ситуаций, в которых живет человек. В нем все идеалы становятся лишь средством решения частных проблем, и именно в этом обыденном мире происходит рождение иллюзий. В пространстве повседневности происходит переплетение различных порядков. Создается единая сеть пространств, в которой одно переходит в другое и где нет разделяющих четких границ. То есть иллюзии циркулируют из мира повседневного бытия в пространство воображаемого и возвращаются обратно. Перемещаясь таким образом, они внедряются в повседневность и повседневность получает дополнительные характеристики как положительные, так и негативные, «обрастая» новыми фактами. Иллюзии, таким образом, становятся своеобразным хранилищем накопленных групповых представлений, а повседневность — хранилищем иллюзий. Поэтому изучение иллюзий вне пространства повседневности не может быть полным и всесторонним, но вместе с тем, изучение иллюзий дает возможность наиболее полно конструировать представления об обыденном мире.

            Влияние доминанты на возникновение социальных иллюзий

            Попав в ситуацию тревоги, человек инициирует «запуск» приспособительных действий, защитных механизмов и других форм адаптивной активности, имеющей целью устранение источника потенциальной опасности. Традиционно выделяют три формы поведенческих реакций на опасную ситуацию: бегство, агрессия, ступор. Каждая из них по-своему модифицирует направленность поведения субъекта: бегство - через истинное или иллюзорное устранение возможности столкновения с угрожающим объектом; агрессия — через уничтожение источника опасности; ступор - через полное свертывание какой-либо активности и, как следствие, уход в депрессию.

            Возникновение тревоги является «запусковым моментом» для развития разнообразных процессов по ее преодолению. Индивид, находящийся в состоянии тревоги, испытывает внутреннее напряжение, предчувствие несчастья. Переживаемый эмоциональный дискомфорт направляет его на поиск источника потенциальной опасности и контакт с ней; формируется активность, нацеленная на возможность благополучного разрешения ситуации и снятие реальной угрозы, именно на этом этапе у человека возникают разного рода иллюзии.

            Не только тревога, но и радость как эмоциональная реакция индивида может быть фактором, влияющим на возникновение иллюзий. Различия между чувственным наслаждением и переживанием чрезвычайно важны для понимания эмоции радости, ее причин и последствий. «Эмоция радости более неуловима, чем чувственное наслаждение. Некоторые исследователи склонны считать, что эмоция радости является скорее побочным продуктом стремления к определенному результату, цели, нежели прямым следствием наших действий. Радость - одна из простейших эмоций, простейших с точки зрения мимического выражения и возможности расшифровки этого выражения» . Когда мы радуемся, мы становимся увереннее в себе, начинаем понимать, что живем не напрасно, а жизнь преисполнена глубокого смысла. «Радость обостряет восприимчивость к миру, позволяет нам восхищаться и наслаждаться им. Радостный человек видит мир в красоте и гармонии, воспринимает людей в лучших их проявлениях. Он склонен скорее получать удовольствие от объекта, наслаждаться им, нежели анализировать и критически осмыслить его. Он воспринимает объект таким, каков он есть, не стремится улучшить его или изменить. Он воспринимает объект как часть мира, чувствует свою близость, причастность к нему, а не отдаляется, чтобы „опредметить" его»307. Объект воспринимается человеком как продолжение, расширение собственного «Я». Радость - это не просто позитивное отношение к миру и к себе, это своеобразная связь между человеком и миром. Это обостренное чувство сопричастности, собственной принадлежности к миру. Известно, что радость сопровождается ощущением энергии и силы. Именно эта взаимосвязь между радостным переживанием, ощущением энергии и чувством компетентности вызывает трансцендетное чувство свободы, которым часто сопровождается эмоция радости, чувство выхода за пределы собственного «Я» и обыденной реальности, чувство соприкосновения с непостижимым и вечным. В состоянии радостного экстаза человеку присуща необычайная легкость, энергичность, ему хочется летать, он порой действительно ощущает себя воспарившим, и тогда все приобретает для него иную перспективу, иное значение, иной смысл. Человек, желая как можно дольше сохранить для себя подобное состояние, очень легко впадает в иллюзию.

            Мы полагаем, что другими факторами, наиболее сильно влияющими на возникновение социальных иллюзий, являются отчаяние и надежда. Надежда - это чувство, которое всегда сопровождает ожидание будущего, в нем оценивается вероятность положительного желательного итога действий и деятельности субъекта. Это чувство может перерасти в уверенность, что нечто желаемое (как искомый для человека феномен, событие, состояние) наступит рано или поздно. Надежда - это основное настроение человека, взгляд которого устремлен не столько на фактически данное в настоящее время (даже плохое для него), сколько на положительно оцениваемое будущее. Надежда выступает в роли внутреннего регулятора деятельности человека. Роль надежды актуализируется в случае одной неудачи или их серии в ходе перереализации, стимулируя его повторные попытки достичь цели308.

            Понятие «надежда» часто означает некритическую оценку человеком как возможности, так и действительности желаемого, будущего вообще. Иногда такая оценка опирается главным образом на безоговорочную веру, которая стоит на пути не только мышления, соответствующего реальному положению вещей, но и человека, его деятельности. Фактически надежда является важнейшим фактором всех человеческих заблуждений, иллюзий. Если надежда в ментальности человека опирается на непознанное, непознаваемое и абсолютное, то она становится незыблемой основой упований. Они отражаются, например, в религиозной вере как вере в провидение, судьбу, в фатализме, вере в благость и волю бога и т. п. Согласно французскому философу-экзистенциалисту Г. Марселю, «надежда есть акт духовного переживания человека, которое позволяет познавать глубину его собственной души»309. Феномен надежды тесно связан с опасениями всякого рода, переживанием страха, алармизмом. Но она всегда связана в чувствах и ментальности с существованием и ожидаемым будущим.

            Проблемы мечтаний и надежд человеческих, его страхов и отчаяния, связанных с ними душевных переживаний и поисков всегда воспринимались в общественном сознании, в искусстве и литературе как-то сентиментально и с состраданием, часто романтически, иногда даже героически. Но гораздо меньше и реже к ним подходили аналитически, рационально, по-философски или же в аспектах реалистических, конкретных. Ими больше занимались поэты и писатели, часто живописцы и скульпторы, но гораздо реже философы. Среди последних ими интересовались прежде всего те, кто занимался этикой и аксиологией. Значительно меньше их изучали психологи и социологи. Оценивая наличие литературы о надежде, солидные монографии и статьи отечественных философов, посвященные вопросам смысла и сущности надежды, а также принципа надежды, найти, к, сожалению, трудно.

            Фундаментальный философский анализ понятия и принципа надежды был впервые предпринят в работе немецкого философа Э. Блоха «Принцип надежды»310. В мировой философской литературе, как известно, постановку основных проблем философии и науки традиционно приписывают Аристотелю. В действительности же только в «Никомаховой этике» и «Большой этике» Аристотеля можно, ожидая разбор сути феномена надежды, с удивлением обнаружить, что там об этом почти ничего не говорится. Надежда там упоминается в связи с психологическим анализом природы мужества и трусости. Фактически, исследуя свойства и состояния души, Аристотель как бы растворяет надежду в феномене и понятии «желание». Указывая, что феномен надежды чисто антропный, современные философы подчеркивают подчиненность своего представления о нем аристотелевой доктрине: «Некто никогда не будет надеяться на что-то ни слишком много, ни слишком мало»311. Это своего рода мерология надежды, сориентированная в основном на аристотелеву же трактовку среднего и срединности. Но здесь не ясно, что же определяет и конституирует все это «много» и «мало» у обычного человека.