Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Методология исследования феномена инвалидности в социальном бытии 34
1. Методологические основы исследования феномена инвалидности.. 34
2. Философско-историческая рефлексия инвалидности в России 60
3. Анализ методологических подходов к определению сущности феномена инвалидности 111
ГЛАВА II. Инвалидность как общественное явление российского социума: общееи особенное 150
1. Детерминация инвалидности в российском социуме 151
2. Содержание феномена инвалидности в современном российском обществе 193
3. Противоречия отражения феномена инвалидности в российском социальном бытии 246
ГЛАВА III. Специфика развития феномена инвалидности в современном российском обществе 290
1. Вызовы и угрозы инвалидности в российском обществе 290
2. Принципы интеграции инвалидов в российское социальное пространство 328
3. Тенденции развития феномена инвалидности в современном российском социуме 367
Заключение 410
Список литературы
- Философско-историческая рефлексия инвалидности в России
- Анализ методологических подходов к определению сущности феномена инвалидности
- Содержание феномена инвалидности в современном российском обществе
- Принципы интеграции инвалидов в российское социальное пространство
Философско-историческая рефлексия инвалидности в России
Заслугой Петра является и тот факт, что он первым, еще в 1700 году, на законодательном уровне закрепил выдачу «кормовых денег» инвалидам, увечным, старым и вдовам, в 1704 году запретил умерщвление незаконнорожденных и детей с врожденными уродствами. Все проведенные мероприятия указывают на стремление власти упорядочить способы призрения, поставить их в казённые рамки и регламенты. Перенимая опыт европейских стран, имея большое желание изменить уклад общественной жизни, монарх осознал необходимость организации государственного призрения инвалидов. Но как сам народ относился к этим переменам и к людям с инвалидностью? Государство оставило без внимания отношение народа к инвалидам: иноземные преобразования не находят поддержки у большей части общества. Если до реформ Петра, общество было нравственно цельным и люди духовно близки друг другу, то западное влияние раскололо общество на два лагеря. В.О. Ключевский писал о трагическом расколе российского общества на два уклада - «почву» и «цивилизацию». «Почва» -это патриархальное крестьянство, это традиционный общинный уклад жизни, это русское православие с его укором к богатым и его утешением к бедным и, наконец, - это российское самодержавие. То есть, «почва» - это большинство населения, мировоззрение которого определялось русским православием и традициями общинности. «Цивилизация» - это новейшие достижения, развивающееся предпринимательство, элита, образованные слои населения, стремящиеся к западному укладу жизни. Между двумя укладами лежит гигантская пропасть.
Несмотря на то, что преобразования в России совершались путем насилия над русской душой - признавая необходимость и неизбежность реформ, в целом социальную политику Петра I можно назвать прогрессивной.
Проведя Административную реформу, разделив страну на губернии, Петр I на эту новую административную единицу возложил организационную, финансовую и законодательную ответственность в деле общественного призрения. Радикальные государственные преобразования, во-первых, положили начало созданию системы социальной защиты, включающей центральные органы управления (в разные периоды: Патриарший и Монастырский приказы, Святейший Синод и позднее Камер - контора), городские магистраты1, помещиков со своими селами, старост, в селениях со свободным населением; а также институты социальной помощи: госпиталя для увечных и престарелых, приюты для незаконнорожденных, сиротские дома. Во-вторых, в эпоху правления Петра была создана законодательная база в области регулирования социальных отношений, в-третьих, пересмотрено отношение к нищенству (велась борьба с «профессинальным» нищенством), в-четвертых, впервые на законодательном уровне была закреплена выдача «кормовых денег» инвалидам, увечным, старым и вдовам и, наконец, в-пятых, регламентирована роль духовенства в деле призрения.
Возможно, преобразования Петра - это еще один толчок к изменению общественного сознания в отношении к инвалидам в связи с тем, что народ не понял и не принял государственные инициативы, все также отдавая предпочтение нищелюбию и милостыне. Изменяется подход общества к человеку, появляются новые критерии его ценности. Ценность человека наверное впервые начинает рассматриваться с позиций его трудовой стоимости. Это предположение подтверждают слова Н. М. Карамзина: «Мы стали гражданами мира, но перестали в некоторых случаях, быть гражданами России. Виною - Петр»2. Формальное исполнение закона, а иногда и полное его игнорирование чиновниками, привело к тому, что заявленная программа об учреждении инвалидных домов на практике свелась лишь к открытию одного учреждения в Казани. Только в 1761 году Петр III возвращается к
Таким образом, отношение русских князей и царей к лицам с ограниченными возможностями на протяжении многих столетий можно рассматривать только в рамках «нищелюбия». Активные действия, попытки, направленные на изменение положения этих людей, были предприняты киевским князем Владимиром и Петром I. Владимир перенес на русскую землю византийскую модель монастырского призрения. Но отечественное законодательство практически до XVI века не касается статуса лиц обозначающимися в работе лицами с ограниченными возможностями. При Петре І в России начинает складываться модель общественного призрения инвалидов, во многом заимствованная из практики Западной Европы.
При Елизавете получила развитие система инвалидных домов. В 1761 году ею был подписан Указ о создании солдатских богаделен. К середине XVIII века было открыто три богадельни: в Петербурге, Москве и Казани приблизительно на 5 000 мест.
В период царствования Екатерины II, после издания Указа «Об учреждении Приказов общественного призрения» (1775 г.), при её непосредственном влиянии была разработана концепция общественного призрения, определены задачи, направления деятельности и источники его финансирования, созданы новые органы управления общественным призрением: двухуровневая система социальной помощи нуждающимся -приказы общественного призрения и местные органы попечительства сословного характера (дворянская опека, сиротский суд). В России создается ряд учреждений для призрения инвалидов, сирот, душевнобольных и других лиц, нуждавшихся в специальных домах. Указ официально узаконил учреждения общественного призрения, к которым относились: народные школы, сиротские дома, госпитали и больницы, богадельни, дома неизлечимых больных и сумасшедших, работные и смирительные дома. В конце XVIII — начале XIX века было открыто несколько домов для душевнобольных (в Новгороде, в Петербурге) и Преображенская больница в Москве1.
Екатерина II сделала упор на отправке военных отставников «в выгодные места» на поселение с наделением их жильем и деньгами. Так в русских городах возникли «инвалидные команды». Военные ветераны превращались в нечто среднее между полицейскими и народными дружинниками. Гвардейских стариков определили в Муром, остальных распределили по 30 российским городам - Касимов, Шацк, Арзамас, Путивль, Зарайск, Сызрань... Денежное содержание назначили от 120 рублей в год армейским подполковникам до 10 рублей нижним чинам. Первый призыв «инвалидных команд» составил 4353 солдат и офицеров.
Екатерину волновала также проблема содержания солдатских жен и вдов. Женщины, не способные работать, отправлялись в богадельни, на поселение или в женские монастыри. Все расходы на содержание солдатских жен и вдов брало на себя государство. Во второй половине XVIII века увеличилось и количество инвалидных домов. При Екатерине II монастыри окончательно освободились от обязанности предоставления крова и содержания инвалидов, произошло коренное переустройство всего дела общественного призрения инвалидов.
Анализ методологических подходов к определению сущности феномена инвалидности
Отечественные ученые-социологи отмечают по этому поводу: «...нормативно-правовая документация насыщена декларативными положениями, зачастую не подкрепленными соответствующими актами и не готовыми к внедрению, а официальные доклады о реализации прав и положении уязвимых групп населения ретушируют остроту проблемы и не выносятся на широкое обсуждение... законы уже стали во многом более прогрессивными, они подготовили почву для изменения социальной практики, на которую можно повлиять лишь системными усилиями»
К сожалению, следует признать, что на сегодняшний день основы государственной социальной политики в отношении людей с инвалидностью не соответствуют их ожиданиям. Низкий уровень образования инвалидов, высокий уровень их безработицы, невысокие показатели трудоустройства и соответственно менее высокая экономическая эффективность, рост бедности и маргинализация - эти и другие факты свидетельствуют о неэффективной деятельности государства в важнейшей сфере социального обеспечения лиц с ограниченными возможностями.
Важно обратить внимание на то, что фактор или даже совокупность факторов, отрицательно влияющих на здоровье, - это только лишь предпосылки к формированию феномена инвалидности, но не само явление. Значительную роль на процесс формирования инвалидности оказывают биологические детерминанты, но не последнюю роль в этом процессе играют неблагоприятные социальные факторы. Сочетание внутренних и внешних неблагоприятных условий в своей совокупности и составляют детерминацию инвалидности, причем данная совокупность условий может оказывать в
Рассмотренная выше цепь причинно-следственных связей и факторов, их обусловливающих, составляет содержание каузальной детерминации, наряду с которой существует непричинная детерминация, одним из видов которой выступает функциональная связь, где стороны функционального отношения существуют во времени, не возникая один после другого, а признаки причинного отношения (производительность, временная асимметричность, необратимость) отсутствуют1.
Представляется целесообразным определить несколько модусов функциональной детерминации. Первый модус проявляется во взаимодействии между социально-типическими и индивидуально-личностными качествами человека с инвалидностью. Второй модус отражает степень выраженности социального взаимодействия, т.е. совокупность многообразных социальных связей, в которые включен инвалид, и который учитывает несколько сторон данного процесса: субъективную сторону человеческих действий, процесс воздействия людей друг на друга, проявление возможных реакций со стороны партнёров, формирование определенного отношения. Деление на эти два модуса весьма условны в силу их взаимосвязанности и взаимообусловленности. Индивидуально-личностные особенности, принятие или непринятие своего нового социального статуса формирует поведение, деятельность личности с инвалидностью на уровне социального взаимодействия (с физически здоровыми людьми, социальными работниками, врачами, членами семьи и т.д.). И в то же время, например, проявление с их стороны негативного отношения к личности с ограниченными возможностями может затруднить ее социальные контакты. Остановимся на первом модусе функциональной детерминации, проявляющемся через взаимодействие между индивидуально-личностными и социально-типическими качествами человека с инвалидностью. В условиях негативного воздействия болезни, длительного инвалидизирующего заболевания у человека происходит изменение функциональных способностей. Индивид с ограниченными возможностями стоит перед необходимостью смены социального статуса, хотя психологически он ещё не может принять ситуацию инвалидности, а тем более осознавать себя как инвалида. Социальная недостаточность, инвалидность являются самостоятельным психологическим новообразованием, которое может быть представлено на эмоциональном, когнитивном, поведенческом уровнях и влиять на направленность жизнедеятельности, мировоззренческие ценностные позиции личности, специфику внутреннего мира. Непринятие своего нового социального статуса, обусловленное индивидуально-личностными особенностями или недостатками социальных ресурсов (многократные переосвидетельствования; многочисленные барьеры, мешающие человеку с ограниченными возможностями реализовать свои права, отношение общества к инвалидам и т.п.), как правило, сопровождается различными эмоциональными реакциями человека с инвалидностью, а также специфическим адаптивным или дезадаптивным поведением. Дезадаптация инвалида связана с сужением круга социальных связей, уходом в себя вплоть до депривации, полной самоизоляцией индивида от общества. Успешность преодоления такой ситуации напрямую зависит от типа поведения в семье, выработанной адаптивной стратегии, реализующейся через создание референтных групп (группы себе подобных) либо различных общественных организаций инвалидов по типу центров независимой жизни и т.п.
Содержание феномена инвалидности в современном российском обществе
После 90-х годов прошлого века под влиянием социально-экономических факторов произошли существенные изменения в общественной морали, ценностных ориентациях и общественной психологии. В результате ориентировка на культ денег, наживы, все большее утверждение индивидуализма и эгоизма в значительной степени укоренились в сознании многих россиян как нормы и принципы бытия. В этой ситуации инвалидность стала рассматриваться как помеха бизнес-успеху, явно проявляясь в пренебрежительном отношении к людям с ограниченными возможностями. Таким образом, уже в рамках обыденного сознания обнаруживается нарастающее противоречие в отношении к инвалидности. Какая из двух противоположных тенденций одержит верх - в данный момент ответить трудно. Принцип социального оптимизма ориентирует на положительное решение. Но существование данного противоречия в социально-психологической среде обыденного сознания является очевидным.
Теоретическое сознание, отражающее внутренние, существенные связи общественного бытия, призванное культивировать обыденное сознание, по-особому преломляется в соотношении общественной психологии и идеологии.
Насколько правомерно говорить об идеологии инвалидов? Полагаем, это возможно, так как идеология, как составная часть общественного сознания, по определению представляет собой систему концептуально оформленных взглядов и идей о сущности, природе инвалидности, о месте и роли инвалидов в обществе, отражающую социальную действительность с позиций интересов данной социальной группы, а также оценивающую отношения людей к миру и друг к другу.
Роль идеологии действительно велика. А. Грамши в работе «Тюремные тетради» указывает на важность «исторически органичных» идеологий, которые имеют действенность, «организуют» людские массы, служат той почвой, на которой люди движутся, осознают свои собственные позиции, борются и т.д. и идеологии произвольные, рационалистические, «надуманные», которые создают индивидуальные «движения», полемику и т.д.»1. Свободная идеология настоящего российского рынка подрывает ранее существовавшие в обществе традиции, обостряя социальные конфликты и ставя под вопрос принципы социальной справедливости, политической свободы и безопасности. М.Калашников в своей книге «Вперед, в СССР - 2» так характеризует нашу идеологию: «В стране, которую сегодня называют «Россия», победил самый худший вид идеологии: идеология «добывания трофеев». У наших людей больше нет общей цели и общего созидательного дела. Россияне живут по нескольким принципам: «Обогащайся любой ценой», «Позволено все», «Государство — мой худший враг» ... Это уже не общество. Это — банка со скорпионами, которые норовят сожрать друг друга. Существа, обуреваемые духом «добывания трофеев», уничтожают собственную страну, собственный народ и его будущее. Русские «российского образца» уже разобщены и не соответствуют понятию «единая нация», они уже лишены чувства элементарного самосохранения и способности драться за будущее собственных детей» . Очевидно, приведенные суждения автора по форме несколько резковаты, однако по существу с ними трудно не согласиться.
Действенная идеология должна быть ориентирована не только на отражение и интерпретацию социальной действительности в общественном сознании, но и на опережение, прогнозирование событий. Принимая во внимание то, что почти пятая часть подрастающего поколения имеет ограниченные возможности здоровья, то выстраивание и реализация идеологии без участия и учета интересов столь большой части общества без ущерба государственным и национальным интересам России невозможно .
В условиях, когда в нашей стране конституционно декларируется непризнание любой идеологии в качестве государственной, с одной стороны, 9 с другой, - существует идеология, формулируемая политиками, СМИ, - всеми теми, кто говорит от имени всего общества в защиту инвалидов. Но теоретически оформленной и концептуально выраженной идеологии относительно инвалидов в российском обществе нет, вместо этого мы имеем разрозненные положения, как правило, на уровне обещаний различных политиков, религиозных, общественных организаций, движений.
В качестве примера рассмотрим концепции некоторых российских партий. В программе Коммунистической партии РФ положения, задачи, касающиеся инвалидов, обозначены косвенно. Один из основных постулатов гласит: «Партия борется за единство, целостность и независимость Отечества, за воссоздание братского Союза советских народов, благополучие и безопасность, нравственное и физическое здоровье граждан»1. Кроме того, коммунисты предполагают осуществить срочную программу мер по борьбе с бедностью, пересмотреть законы, ухудшающие материальное положение граждан, обеспечить общедоступность и высокое качество здравоохранения и т.п. Однако в практическом плане фракция КПРФ в Государственной Думе уделяет большое внимание проблемам инвалидов: проводит тематические «круглые столы», использует предложения инвалидов в своей законодательной работе, публикует статьи в СМИ, регулярно проводит мониторинг социологических исследований, публикуя результаты на сайте2 и т.п.
В учредительных документах Всероссийской политической партии «Единая Россия» конкретных мер, направленных на изменение положения людей с инвалидностью, также нет. Правда в предвыборной программе партии есть целый раздел, посвященный инвалидам, состоящий из четырёх обещаний явно популистского характера: «наши населённые пункты мы сделаем благоприятными для жизни инвалидов»; обеспечим «безбарьерный доступ к объектам всей общественной инфраструктуры»; расширим «сеть центров реабилитации для детей-инвалидов»; «интересы организаций, объединяющих лиц с ограниченными возможностями, будут представлены в органах государственной власти и местного самоуправления»1.
Идеология единороссов в социальной политике предусматривает увеличение доли среднего класса до 60% населения, сокращение социального неравенства, снижение разрыва в доходах различных групп населения, повышение эффективности и адресности социальной помощи. В подтверждение этих данных - в 2010 г. Правительство РФ направило 75% всех расходов бюджета на социальную сферу (планировалось только 50%) .
У партии власти несомненно больше возможностей позиционировать себя в телеэфире, на полосах центральных газет, поэтому можно чаще видеть и слышать комментарии их представителей по вопросам инвалидности, в последнее время обсуждаются проблемы реализации целевой программы «Доступная среда».
Заместитель председателя комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов, руководитель партийного проекта «Единая страна» Михаил Терентьев, комментируя открытие Международного образовательного форума «Стратегия построения безбарьерного пространства городов и бизнес-решения для доступной среды», отметил: «Мы планируем создание повсеместной безбарьерной среды, развитие массового спорта для людей с инвалидностью, формирование волонтерского движения, и самое главное, изменение отношения общества к людям с инвалидностью» . По его словам, «Единая Россия» активно способствовала ратификации Конвенции ООН о правах инвалидов, которая направлена на преодоление различного
Принципы интеграции инвалидов в российское социальное пространство
В ряде своих работ Мишель Фуко описывает как общества с дисциплинарными практиками, пик развития которых приходится на начало прошлого века, трансформируются в общества надзора. Французский философ XX столетия дает анализ дисциплинарных обществ, которые организационно представляют собой пространства изоляции, и индивиды вынужденно переходят из одного такого пространства в другое: семья, школа, казарма, завод, больница и др. - упорядочивают деятельность людей в пространственно-временном континууме.
Принципиальные отличия дисциплинарного типа общества и общества контроля состоят в следующем: первый тип характеризует человека через его подпись или регистрационный номер, второй - через шифр; если в прежнем типе использовались различные машины с опасностью энтропии и саботажа, ныне - кибернетические устройства с пассивной опасностью зависания компьютеров и активной - распространением вирусов; наконец, индивидуумы прежнего дисциплинарного общества постепенно сменяются «дивидуумами». Это новое измерение - не индивидуальное - исходит из корреляции дивидуального со сходством, которое связывает по сходным и согласованным в большей мере по форме компонентам дивидуальное с иными прочими дивидуальностями. Используемые технологии приводят к странным изменениям, превращая индивидуальное в отклонение, некую аномалию, случайную особенность.
«В дисциплинарных обществах человек постоянно начинает заново (от школы к баракам, от бараков к заводу). В обществах контроля, напротив, ничто никогда не кончается - корпорация, образовательная система, служба в армии являются метастабильными состояниями, которые могут сосуществовать друг с другом в рамках одной и той же модуляции, как универсальная система деформации»1, - отмечает Жиль Делез.
Прорастающие ростки общества контроля выступают средством сравнивания всех и вся, пространством, где шифрованные представители социума подвластны механизму надзора, позволяющего получить информацию о положении любого человека в социальном пространстве.
Подобная социальная заданность, при которой, по М.Фуко, «жизнь стала ... объектом власти»2, предполагает реализацию этой властью важнейшей задачи — управлять жизнью, достигнуть полного проникновения в сознание и тела индивидов, охватить их жизнь во всей ее целостности.
Картина, рисуемая французским мыслителем, при внимательном всматривании в окружающую действительность, находит свое подтверждение если не в целом (пока), то в отдельных ее проявлениях. Экстраполяция же методологии М.Фуко на социальное бытие инвалидов приводит к некоторым мысленным обобщениям. Пребывание в дисциплинарном обществе делает жизнь и деятельность лиц с ограниченными возможностями еще более изоляционной: семья, больница, специальные учебные, лечебные, реабилитационные, социальные учреждения выступают не только «изоляторами» пространства жизнедеятельности инвалидов, но и механизмами ее сопровождения, регулирования, согласования, а по сути -контроля. В обществе контроля цифровое пространство, объединяющее и сочетающее в себе все элементы общественной жизни, представляет собой посредническое устройство, уравнивающее всех членов, в том числе и инвалидов, в существовании в едином социумном пространстве изоляции.
Создаваемые в настоящее время технологии вносят существенные коррективы в формирование социальной реальности, ее понимание и изучение. Совсем недавно в лоне сетевых технологий родился новый феномен «Интернет вещей», под которым понимается сеть, связывающая «все окружающие человека объекты: от пижамы до автобуса, от тюбика крема до целого города... это система, в которой устройства, подсоединенные к единой глобальной сети, обмениваются информацией между собой и с пользователем, выполняют команды людей и других устройств»1.
Не за горами то время, когда автоматизированные, связанные в одно целое вещи - приборы, устройства, различные дивайсы - создадут некий искусственный умный организм, в котором свобода реализации потребностей людей многократно возрастет. Несомненно, это расширит и степени свободы инвалидов: «умные вещи» сами будут выступать в роли контролеров и регистраторов без участия человека, в том числе и его помощи больному. Кроме того, появится возможность выстраивать профилактический вектор предупреждения инвалидности. Например, в случае ДТП двигатели ряда фирм уже с 2015 года будут оснащаться системой вызова аварийно-спасательных служб с указанием GPS-координат.
П.А.Флоренский в прошлом веке так писал о соотношении вещей и пространства: «Свойства действительности распределяются между пространством и вещами... Чем больше возлагается на пространство, тем более организованным оно мыслится, а потому - более своеобразным и индивидуальным, но соответственно беднеют вещи, приближаясь к общим типам... Напротив, перенося нагрузку на вещи, мы уплотняем их индивидуальность и вместе с тем обедняем пространство. Вещи, каждая порознь, стремятся к самозамкнутости, а вместе с тем бледнеет пространство, утрачивая... внутреннюю связность и цельность, стремится к меону»1.
В этой связи возникает вопрос относительно господства вещей, делая актуальным тезис Фридриха Энгельса: «...человек перестал быть рабом человека и стал рабом вещи... »2.
С позиций антропологического аспекта мы акцентируем внимание на тенденции увеличения воздействия научно-технического прогресса на инвалидность.
Хрупкость человека, представленная как проблема еще в экзистенциальной философии, вызвана в современных условиях опасностями биологического состояния, здоровья, социотехногенными факторами, которые ведут к рискам человеческого существования.
Латентно скрытая в каждом человеке хрупкость объединяет всех членов общества. Инвалидность, которая при определенных условиях в тот или иной момент может постичь любого, является показателем ограничений индивидуально-субъективных, присущих конкретному человеку и вызывающих проблемы, дискомфорт состояния, а также антропологических, связанных с одной стороны, с «сериализацией», обусловленной социализацией и институализацией меньшинств (например, сексуальных, гендерных, возрастных и т.д.), а с другой, - в целом с существованием в обществе человека-«другого».
Инвалиды являются «знаковой» категорией общества, которое развивается за счет обогащения разнообразия.
Нормативно-правовое признание равенства всех граждан в нашем государстве, усиление солидарности будет способствовать развитию тенденции роста физического и психического разнообразия российского общества. При этом проблема телесности в связи с инвалидностью обретает
Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях искусства. - М., 1993. - С. 119. новые коннотационные оттенки. Если ранее социокультурная среда устанавливала рамки, нормы, ценности телесности, вид тела, его эстетику, морально-этические грани, связанные с телесной нормативностью (с точки зрения норма - ущербность), то в настоящее время собственно телесность непосредственно расширяет рамки представлений о теле (с позиций нормы, ее признания) через расширяющееся многообразие людей. Перспективы эволюции инвалидности в антропологическом аспекте сегодня связываются с концепцией улучшения, совершенствования человека. Идея универсального эволюционизма, утверждающая развитие вселенной как в своих частях, так и в целом, не исключает из общеэволюционного процесса человека, являющегося частью сложных экологических, социотехнических и социокультурных систем.
Сегодня философы говорят о «неразрывности антропотехнологической коэволюции тела человека и его среды и неразрывного темпорального единства личности и культуры»1. Нынешний прогресс технологических средств в целях изменения природы человека вышел на качественно иной уровень в контексте становления нанотехнонауки, основу которой составляет «тетраэдрическое» синергетическое взаимодействие науки и технологии: нанотехнологии и нанонауки; биотехнологии и биомедицины, включая генную инженерию; информационные технологии, включая продвинутый компьютинг и новые средства коммуникации; когнитивные науки, включая когнитивные нейронауки2.