Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сущность феноменов литературы и идеологии 19
1.1. Взаимосвязь идеологии и литературы с языком и сознанием 19
1.2. К проблеме дефиниции понятия «идеология» 31
1.3. Литература и идеология в духовной сфере жизни общества 55
Глава 2. Влияние литературы и идеологии на развитие общества 74
2.1. Идея единства в литературных памятниках древности 74
2.2. Роль литературы в формировании национальной идентичности 91
2.3. Современное состояние феномена идеологии в России 113
Заключение 140
Список литературы 153
- Взаимосвязь идеологии и литературы с языком и сознанием
- Литература и идеология в духовной сфере жизни общества
- Идея единства в литературных памятниках древности
- Современное состояние феномена идеологии в России
Введение к работе
Актуальность темы исследования следует аргументировать с точки зрения таких взаимосвязанных и взаимообусловленных аспектов как онтологический, гносеологический и социально-практический.
Онтологический аспект. Произошедшие в конце ХХ – начале XXI
века такие масштабные исторические события как распад СССР, крушение
коммунистической идеологии и образование на постсоветском
пространстве новых независимых государств, а также последовавшие социально-политические и экономические преобразования в России и ряде стран восточной Европы, привели к обострению внимания общества к вопросу значимости и актуальности идеологии в современном мире. У хорошо известного, казалось бы, явления появились новые грани. В то же время интерес в социуме к художественной литературе, как многогранному социальному явлению, значительно снизился, что лишь усугубляет имеющийся духовный кризис. Данные обстоятельства вновь ставят перед научным миром задачу глубокого и всестороннего исследования феномена идеологии, его влияния на структуру и организацию общества, идеологическую идентификацию социальных групп, а также взаимосвязи с иными элементами духовной сферы жизни общества.
Гносеологический аспект. Художественная литература, как вид
художественного творчества, в любой исторический период выступала
средством познания действительности. В свою очередь идеология как
неотъемлемый элемент организации общественной жизни во многом
определяет содержание художественной литературы, задавая систему
ценностей и определяя отношение индивидуумов к различным
социальным явлениям и процессам, включая саму литературу. Таким
образом, идеология и литература выступают своеобразными
детерминантами общества, многогранно характеризуя его бытие в определнный исторический период. Кроме того, осмысление взаимосвязи элементов духовного производства непосредственно связанo с их pефлексией. Отчтливое понимание того обстоятельства, что каждая отдельная область гуманитарного знания ограничена в возможностях решения современных социальных проблем неизбежно приводит к мысли о необходимости интеграции познавательных усилий.
Социально-практический аспект. Идеология в любой исторический период остро нуждается в средствах воздействия на людское сознание с целью распространения присущих ей идей. И одним из таких средств является художественная литература. Будучи значимым социальным явлением, она, активно воздействуя на сознание, воспроизводит в текстах литературных произведений характерные общественно-политические явления и тенденции, но также способна существенно на них повлиять. В то же время, характерное для постмодернизма, отречение от ценности человеческой личности в совокупности с процессами глобализации и стремительным развитием промышленных и информационных технологий порождают ярко выраженные антигуманные тенденции. Таким образом, изучение вопроса взаимодействия идеологии и художественной литературы, позволит не только переосмыслить происходящие в обществе процессы, но и возможно поможет выработать предложения по их практическому преобразованию и даст стимул к дальнейшему осмысленному формированию направления развития социума.
В современных условиях литература активно участвует в духовно-
идеологических процессах. Однако ключевой особенностью развития
духовного производства начала XXI столетия является существенная
депрофессионализация литературной, как, впрочем, и любой иной
творческой деятельности, обусловленная активным развитием
информационных технологий и средств коммуникации. Широкие возможности создания и публикации текстов любой направленности и содержания в глобальной информационной сети, а также неограниченный доступ к ним всех желающих, привели к массовому распространению разнообразных, в том числе и деструктивных, идей в глобальном масштабе.
Все указанные обстоятельства побуждают нас обратить особое внимание на взаимодействие и обоюдное влияние феноменов литературы и идеологии, а также существенно актуализируют их изучение с применением философской методологии. Однако следует заметить, что пренебрегая рассмотрением общих принципов эволюции феноменов литературы и идеологии, как самостоятельных явлений, без определения их содержания, сущности и функций в современном мире, чрезвычайно сложно понять особенности их взаимного влияния.
Степень разработанности темы диссертационного исследования.
Идеология относится к числу феноменов, изучение которых остатся
остроактуальным по сей день. И в то же время, это крайне неудобный
объект научного анализа, поскольку в научной литературе уже более
двухсот лет сохраняется неоднозначная оценка идеологии как социального
явления. В центре внимания исследователей находятся как
содержательные аспекты идеологии, так и функциональные, ставящие вопросы о е месте, роли и функциях в обществе. При этом исследования могут иметь как прикладной характер, рассматривая непосредственно вопросы идеологической работы, так и методологический, изучая природу идеологий, методы их выявления и описания.
С момента возникновения термина «идеология», по сути совпавшим с его введением в научный оборот, мыслителями были сформированы самые разнообразные методы изучения стоящего за ним феномена. Каждому обществу и каждой эпохе свойственно особое видение проблемы дефиниции указанного понятия.
Понятие «идеология» было выработано Пьером Кабанисом и Дестютом де Траси, которые положили в качестве его объекта (врожднную) теорию идей. Авторы термина «идеология» рассматривали данный феномен как науку об идеях и законах человеческого мышления, утверждая, что эта новая наука должна быть столь же точной, что и естественные науки. В настоящее время идеологическая проблематика является предметом исследования для множества отечественных и зарубежных мыслителей.
В отечественной науке проблема идеологии традиционно
рассматривалась в рамках марксистско-ленинской социально-
политической теории и методологии. Проблемам марксистского идеологоведения посвящены работы И.Б. Биккенина, A. Богданова, Л.В. Губерского, В.Е. Давидовича, Ю.А. Жданова, В.Ж. Келле, М.Л. Ковальзона, Р.И. Косолапова, С.И. Попова, Ж.Т. Тощенко, А.К. Уледова, И.Т. Фролова, Б.Л. Чагина, М.В. Яковлева и многих других1.
1 Биккенин Н.Б. Социалистическая идеология. М.: Политиздат, 1978. - 296 с.; Богданов А. Из психологии общества. С.-Петербург, 1906.; Богданов А. Падение великого фетишизма (современный кризис идеологии). М., 1910.; Губерский Л.В. Научная идеология и личность. Киев: Выща шк.: Изд-во при Киев. гос. ун-те, 1988. - 189 с.; Давидович, В. Е. Теория идеала / В. Е. Давидович; отв. ред. Е. Я. Режабек. — Ростов н/Д : РГУ, 1983. - 184 с.; Жданов Ю.А. Давидович В.Е. Сущность культуры. Ростов н/Д: Наука-Пресс, 2005. - 432 с.; Келле В. Ж. Интеллектуальное и духовное начала в культуре. — М.: ИФ РАН, 2011. - 218 с.; Келле В. Ж.,
В последние полтора десятилетия идеология числится в кругу научных интересов А.В. Азаровой, Д.К. Богатырева, О.А. Беленковой, Ю.Г. Волкова, О.В. Вольтера, К.С. Гаджиева, А.В. Давыдова, В.Д. Зотова, К.К. Иманалиева, Ю.В. Ирхина, А.А. Кара-Мурза, С.Г. Кара-Мурза, В.В. Касьянова, Е.А. Кожемякина, А.Я. Кожурина, А.А. Кокорина, И.В. Кологривовой, Ю.А. Красина, Д.Э. Летнякова, В.С. Малицкого, Д.С. Мартьянова, A.Ф. Мельвиль, И.Н. Мишурова, М.А. Новак, B.Я. Пащенко, В.А. Песоцкого, М.Ю. Попова, В.П. Прыткова, Р.В. Светлова, М.Г. Смирнова, А.А. Тенекчияна, С.В. Устиинкина, В.Н. Шилова2.
Ковальзон М. Л. Формы общественного сознания. — М., 1959; Попов С.И. Буржуазия идеология на пороге XXI столетия. М.: Мысль, 1988. - 268 с.; Тощенко Ж.Т. Идеологические отношения (опыт социологического анализа). М.: Мысль, 1988. - 286 с.; Уледов А.К. Общественная психология и идеология. М.: Политиздат, 1985.- 350 с.; Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. М.: Политиздат, 1989. - 559 с.; Чагин Б.Л. Структура и закономерности общественного сознания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 324 с.; Яковлев M.B. Идеология (Противоположность марксистско-ленинской и буржуазных концепций). М.: Мысль, 1979. -271 с.
2 Азарова А.В. К вопросу об истории развития идеологии патриотизма в России // Вестник Военного ун-та. 2010. № 3 (23). С. 21-25., Идеологии и генезис ценностей современного общества: коллективная монография / Светлов Р.В., Богатырев Д.К., Кожурин А.Я. и др. – СПб.: РХГА, 2016. - 352 с.; Беленкова О.А. Общегражданская идеология – стратегический ресурс развития постсоветской России // Вестник Башкирского ун-та, 2012. Т. 17. No 3. С. 1372-1375.; Волков Ю.Г. Манифест гуманизма. М.: Социально-гуманитарные знания, 2000. - 37 с.; Вольтер О.В. Идеология и политика: определение стратегических перспектив развития современного общества // Вестник Омского ун-та, 2013. № 3. С. 193–198.; Вольтер О.В. Феномен идеологии в современной России // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4, Ист. 2009. № 1 (15). С. 134-140.; Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М.: Логос, 1997. -554 с.; Давыдов А.В., Устиинкин С.В. Консервативная идеология в политической системе современной России // Власть, 2010'11. С. 78-80.; Иманалиев К.К. Идеология: генезис, сущность и роль в политической практике // Научные ведомости Белгородского гос. ун-та. Серия: История. Политология. № 7 (62), 2009. С. 210-214.; Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. М., 2002. - 511 с.; Кара-Мурза А.А. Как идеи превращаются в идеологии: российский контекст. Философский журнал № 2 (9) / 2012. с. 29.; Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М.: Изд-во Эксмо, 2002. - 256 с.; Касьянов В.В. Государственная идеология в современной России // Общество: философия, история, культура, 2011, № 3-4. С. 11-14.; Кожемякин Е.А., Новак М.А. Репрезентация идеологии потребления в культурных проектах современности // Научные ведомости Белгородского гос. ун-та. Серия: Философия. Социология. Право. № 16 (71), 2009. С. 18-23.; Кокорин А.А. Идеология: хрестоматийные заметки. М.: Изд-во МГОУ, 2007. - 358 с.; Кологривова И.В. Политические идеологии в современной России // Вестник Томского гос. ун-та. Серия: Философия. Социология. Политология. № 2 (3), 2008. С. 116-123.; Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблемы выбора // Полис. 2003. № 1. С. 67 79.; Летняков Д.Э. К вопросу о генеалогии имперского сознания в России // Философский журнал 2015. Т. 8. № 2. С. 112-127.; Малицкий В.С. Идеология в современной России // Вестник Адыгейского гос. ун-та. Серия:
В результате проведнного анализа работ указанных авторов
приходим к тому выводу, что, с утратой марксистско-ленинской
идеологией главенствующих позиций, в современном обществе возросло
концептуальное и методологическое многообразие философских
исследований по актуальным социальным проблемам. Но при этом многообразии обнажились и резкие идеологические противоречия ввиду различия политических и мировоззренческих позиций исследователей. Однако феномену идеологии, как собственно философской проблеме, уделяется крайне мало внимания, в то время как большинство авторов затрагивают вопрос идеологии в контексте политической философии, социологии, культурологии, социальной психологии, истории и иных наук об обществе.
Западная социальная философия, изучающая проблему идеологии,
представлена значительно большим разнообразием исследований. В
первую очередь необходимо упомянуть работы таких классиков К.
Маркса, Ф. Энгельса, А. Грамши, Г. Лукача, а также Дестюта де Траси, как
автора самого термина «идеология». Безусловно, особое место в вопросе
изучения понятия идеологии занимает марксистская концепция
взаимосвязи идей и интересов. В дискуссии о том, является ли понятие
идеологии центральным в системе марксизма, или напротив,
Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология,
культурология, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения: 26.12.2017); Мартьянов Д.С. Виртуальные идеологии и
кризис идеологий в информационном обществе // Ученые записки Забайкальского гос. ун-та.
Серия: Социологические науки. 2013. С. 77-83. [Электронный ресурс] URL:
(дата обращения: 26.12.2017); Мельвиль А.Ф. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. 2004. № 2. С. 64 75.; Мишуров И.Н., Мишурова О.И. Национально-государственная идеология // Сервис в России и за рубежом, 2015, DOI: 10.12737/11713. С. 104-112. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения: 26.12.2017); Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 448 с.; Песоцкий В.А. Художественная литература и идеология: основные характеристики их взаимодействия. // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки» № 2. Москва 2008. С. 52-53.; Попов М.Ю., Тенекчиян А.А. К истории развития понятия «идеология» в зарубежной науке // Общество и право. 2005. № 4(10). С. 76.; Прытков В.П. Неустранимость и амбивалентность идеологии // Теория и практика общественного, 2014, № 3. С. 41-46.; Смирнов М.Г. К вопросу о развитии политических идеологий. Идеология натурализма. // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 12 (266). С. 31-36.; Шилов В.Н. Партия «Единая Россия» и идеология консерватизма // Научные ведомости Белгородского гос. ун-та. Серия: История. Политология. № 1 (72), 2010. С. 210-218.
второстепенным, искусственным продуктом и отдалнным отражением классового мышления, сторонники обеих позиций черпали подтверждения своим суждениям в трудах основоположников системы, порождая своеобразное противоречивое единство. Данное обстоятельство в первую очередь можно объяснить неоднозначным пониманием того, какой именно смысл изначально вкладывался в рассматриваемое понятие.
Однако нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что зачастую уровень обсуждения и анализа идеологии в западном научном мире преимущественно утилитарно-прагматический. Позитивистская и неопозитивистская концепции идеологии представлены идеями Г. Барта, П. Бергера, Т. Лукмана, К. Мангейма, М. Шелера3. Идеология с точки зрения критического рационализма рассматривается О. Лембергом, Э. Топичем, Э. Шилзом, Г. Альбертом, Т. Гейгером4.
Отличительной особенностью как отечественных, так и зарубежных
исследований посвящнных проблеме идеологии, является постулирование
данного феномена как ложное, превращенное, иллюзорное сознание
продажных идеологов. Первоначально негативное представление об
идеологии как ложном, превращенном сознании было присуще марксизму.
В известной работе «Немецкая идеология» К. Маркс и Ф. Энгельс
понимали под немецкой идеологией искаженное, иллюзорное,
извращенное сознание. «Идеология – это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истинные движущие силы, которые побуждают его к деятельности, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом.» Такой негативный в целом взгляд на сущность идеологии и е роль в обществе изложен в работах Т. Адорно, Г. Альберти, Л. Альтюссера, Р. Арона, Д. Белла, М. Вебера, А. Винера, Т. Гейгера, А. Гоулднера, Э. Дюркгейма, О. Лемберга, Дж. Лоджа, К. Манхейма, М. Марковича, Г. Маркузе, У. Муллинза, Т. Парсонса, К.
3 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности / Пер. с англ. Е.Д. Руткевич.
М., 1995. – 323 с.; Мангейм К. Диагноз нашего времени. – М.: «Юрист», 1994. – 697 с.; Шелер
М. Избранные произведения / Пер. с нем.; сост., науч. ред., предисл. Денежкина А. В.; послесл.
Л. А. Чухиной. — М.: Гнозис, 1994. - 413 с.
4 Lemberg E. Ideologic und Gesellshaft. Stuttgart, 1974.; Topitsch Е. Sozialphilosophie zwischen
Ideologie und Wissen-schaft, 3. Aufl. Neuwied - Berlin, 1971. // «Критический рационализм»:
философия и политика (Анализ концепций и тенденций) /Редкол.: Б. Н. Бессонов и др. — М.:
Мысль, 1981. —309 с.;
Поппера, Э. Фишера, Ю. Хабермаса, М. Хоркхаймера, М. Шеллера, А. Шюца и других западных ученых5.
Касательно проблемы деидеологизации общества, можно назвать работы следующих авторов: Р. Арона, Н.Г. Баранец, Д. Белла, Р. Беллы, И.В. Бестужева-Лады, Ю.Г. Волкова, Л.А. Гордона, Ю.А. Жданова, A.A. Зиновьева, И.Г. Калантарян, С.Г. Кара-Мурзы, A.B. Кивы, Д. Кьезы, Н.С. Куничкиной, Дж. Лоджа, В.В. Миронова, H.H. Моисеева, Г.В. Осипова, Н.Е. Покровского, A.C. Панарина, Г.Х. Попова, В.Т. Пуляева, М.Н. Руткевича, Е.В. Смирновой, А.И. Уткина, Э.Шилза6.
Тем не менее, не взирая на множество попыток определить понятие «идеология», в западной философской мысли, равно как и в отечественной, вс ещ не осуществлн его системный, интегративный анализ. Идеология, по меткому выражению К. Поппера, по-прежнему рассматривается как «ничья земля», поскольку так или иначе, изучением идеологии занимаются политология, социология, философия и история.
5 Adorno Theodor W. Prismen. Kulturkritik und Gesellschaft. Frankfurt: Suhrkamp, 1955.;
Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) //
НЗ. – 2011. - № 3 (77).; Арон Р. Опиум для интеллигенции. Мюнхен: ЦОПЭ, 1960. - 234 с.; Bell
D. The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties. – N.Y.: Free Press, 1965.;
Вебер, М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова;
предисл. П.П. Гайденко. – М. Прогресс, 1990. - 808 с.; Gouldner A. The dialectic of ideology and
technology: the origins, grammar, and future of ideology. Seabury Press, 1979.; Дюркгейм Э. О
разделении общественного труда. Метод социологии. Пер. с фр. и послесловие Л.Б. Гофмана. –
М.: Наука, 1991. - 576 с.; Маркузе Г. Одномерный человек. М.: «REFL-book», 1994. - 368 с.;
Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. Под ред.
М.С. Ковалевой. — М.: Аспект Пресс, 1998. - 270 с.; Шюц А. Избранное: Мир, светящийся
смыслом / Пер. с нем. и англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН),
2004. – 1056 с.
6 Арон Р. Опиум для интеллигенции. Мюнхен: ЦОПЭ, 1960. - 234 с.; Баранец Н.Г., Калантарян
И.Г. Деидеологизация и реидеологизация современного общества: мифы или реальность? //
Власть, 2012'11. С. 97-99.; Bell D. The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the
Fifties. – N.Y.: Free Press, 1965.; Белла Роберт Н. Социология религии // Американская
социология. Перспективы, проблемы, методы. Сокращнный пер. с англ. В.В. Воронина и Е.В.
Зиньковского. Изд. «Прогресс», Москва, 1972. - 392 с.; Куничкина Н.С. Концепции
деидеологизации и реидеологизации общественной жизни как противоположные подходы к
определению сущности и роли государственной идеологии // Вестник Челябинского
государственного университета, 2008. С. 20-23.; Миронов В.В. «Деидеологизация» – новая
идеология? (О месте философии в образовании) // Высшее образование в России № 1, 2003. С.
67-73.; Смирнова Е.В. Деидеологизация в России // Исторические, философские, политические
и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов:
Грамота, 2015. № 12 (62): в 4-х ч. Ч. III. C. 156-158.
Таким образом, сложность и многогранность феномена идеологии
требует интегративного подхода к методологической стороне
исследования. Комплексное использование методов и принципов исследования, заимствованных из других социальных наук, в сочетании с их критической интерпретацией позволят дать наиболее полное представление о сущности и функциях идеологии.
Вместе с тем изучение степени разработанности темы позволяет сделать вывод о том, что, не смотря на большое количество научных трудов посвящнных как непосредственно идеологии, так и е отдельным функциональным аспектам, специального масштабного анализа вопроса е взаимодействия с художественной литературой до настоящего времени не проводилось. Основная масса исследований посвящнных феномену идеологии рассматривают его как элемент социально-экономической и политической сфер человеческой деятельности, лишь опосредованно затрагивая тему взаимодействия с культурной сферой вообще и художественной литературой в частности7. Данная исследовательская работа призвана восполнить имеющиеся пробелы. Учитывая актуальность обозначенной проблемы, проведение подобного исследования, на наш взгляд, достаточно обоснованно.
Объект исследования – духовная сфера жизни современного общества.
Предмет исследования – идеологический элемент в
художественной литературе.
Цель исследования – показать посредством социально-
философского анализа взаимосвязь феноменов идеологии и
художественной литературы, а также их роль и значение в формировании единства общества в современной России.
Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:
1. рассмотреть вопрос взаимосвязи феноменов идеологии и
литературы, как элементов духовного производства, с языком, как
средством выражения и передачи накопленного социального опыта,
а также человеческим сознанием, как основанием формирования
духовной культуры социума;
7 Осовский О.Е. Идеология и идеологические мифы в пространстве литературы ХХ века // Вестник Татарского гос. гуманитарно-педагогического ун-та. № 2(24), 2011.; Черняховская Ю.С. Россия и проблемы деидеологизации в историко-политической концепции братьев Стругацких // Власть, 2011'04. С. 63-66.
-
проанализировать проблему дефиниции понятия «идеология», в исторической перспективе развития социально-философского знания, и дать его структурное определение в соответствии с принятой теоретико-методологической базой;
-
определить роль и место литературы и идеологии, как социальных явлений, в духовной сфере жизни общества, с учтом исторических особенностей е развития, а также степень взаимосвязи исследуемых феноменов;
-
осмыслить, основываясь на текстах древнерусских летописей, процесс зарождения русской национальной идеи и формирования Руси, как единого государства;
-
проанализировать процесс формирования национальной идентичности, как фактора стабильности общественного развития, в России и странах западной Европы конца XIX – начала XX века и подтвердить либо опровергнуть предположение о существенной роли художественной литературы в указанном процессе;
-
осмыслить современное состояние феномена идеологии в России периода социальной трансформации во взаимосвязи с художественной литературой конца ХХ – начала XXI века.
Теоретические и методологические основы исследования.
Диссертационное исследование выполнено в диалектико-
материалистической традиции с необходимым вниманием к базовому для социальной науки принципу историзма, гарантирующему, через требование учта исторического контекста рассматриваемого феномена, приемлемую степень адекватности результатов исследования реальному положению дел (бывшему или имеющемуся в данный момент).
Теоретической основой исследования являются работы Л. Альтюссера, М. Вебера, А. Грамши, В.И. Ленина, Г. Лукача, Д. де Траси, К. Манхейма, К. Маркса, Г. Маркузе, Ф. Энгельса. Использование методов постмарксизма (Л. Альтюссер, А. Грамши, Г. Лукач), ориентированных на изучение роли социальных классов и групп в распространении идеологий, позволяет определить зависимость систем ценностей от их социальной базы. Тогда как позитивистская концепция утопичности идеологии К. Манхейма и теория гиперидеологичности действительности (Т. Адорно, Г. Маркузе и др.) позволяют определить функциональные составляющие идеологии.
Существенное значение для проведнного исследования имеют работы отечественных и зарубежных философов посвящнные социальной философии, проблемам познания и взаимодействия философии с иными феноменами духовной сферы жизни общества, а именно труды Б. Андерсона, З. Баумана, Ю.М. Бородая, Р.Брубейкера, И.У. Будовница, В.В. Виноградова, Г.В.Ф. Гегеля, А.И. Герцена, Э. Дюркгейма, А.Л. Зорина, Т. Иглтона, И.А. Ильина, Р. Инглхарта, А.А. Кокорина, П.А. Кропоткина, Л. Леви-Брюля, Ю.М. Лотмана, К.Х. Мамджяна, Е.М. Мелетинского, Л. фон Мизеса, Х. Ортега-и-Гассета, Э. Ренана, Б.А. Рыбакова, Ф. А. Степуна, А. Тойнби, И.Г. Фихте, Ф. Шлегеля, У. Эко и др.
Важными для исследования источниками являются синодальное издание Библии и художественные литературные произведения А. Азимова, В.П. Астафьева, Р. Брэдбери, А. Вампилова, Г. Гессе, А. Данте, Ф.М. Достоевского, И. Ефремова, Е. Замятина, Ф. Искандера, А. Камю, Ф. Кафки, С. Лема, Т. Манна, А. Новикова-Прибоя, В. Пелевина, М. Пруста, В. Распутина, К. Симонова, А. и Б. Стругацких, И.С. Тургенева, Ю.Н. Тынянова, А.К. Толстого, А.Н. Толстого, Л.Н. Толстого, О. Хаксли, В. Шукшина и многих других.
Помимо указанных, в данной работе были задействованы наиболее
часто используемые как в социальной философии, так и в других науках
общелогические методы и приемы исследования (анализ, синтез,
абстрагирование, обобщение, идеализация и т.п.) Метод сравнительного
анализа позволяет определить основополагающие функциональные
характеристики взаимодействия идеологии и художественной литературы.
Существенное значение в проводимом исследовании имеет историко-
генетический метод, с помощью которого выявляется пространственно-
временная последовательность событий и фактов бытия социума,
повлиявших на развитие рассматриваемых феноменов. Также, для
достижения целей работы, необходим метод контент-анализа как текстов
программных документов социальных движений, так и так и текстов
художественной прозы: этот метод призван выявить и продемонстрировать
случаи проникновения идеологической составляющей в литературу и
литературную основу социально-политических документов. В
проведнном исследовании осуществлена попытка расширения
методической базы путм рационального заимствования методов смежных гуманитарных областей знания. А именно: метода художественного
познания окружающей действительности и историко-сравнительного метода.
На основании вышеизложенного нам представляется
целесообразным использовать указанные концепции, подходы и методы диалектико-материалистической традиции, избранной нами в качестве основы данной исследовательской работы. К тому же данная методология по нашему мнению может оказаться наиболее продуктивной, поскольку идеология, будучи системой идей и взглядов, трактуется в таком случае, как ценностная ориентация8 индивида в социуме, зависящая от его принадлежности к определнной социальной группе или классу.
Взаимосвязь идеологии и литературы с языком и сознанием
В первую очередь в данном исследовании нам необходимо кратко рассмотреть вопрос возникновения и развития человеческого сознания и языка, как существенно важных детерминант в проблеме формирования и взаимодействия идеологи и литературы. Данный вопрос, по нашему мнению, является крайне значимым для дальнейшего углублённого понимания роли и места исследуемых феноменов как в культуре современного общества в целом.
Во все времена одной из проблем, находившихся под пристальным вниманием философов и представителей иных наук о человеке и обществе, была проблема человеческого сознания, поскольку определение места и роли человека в мире, а также особенностей его взаимодействия с окружающей действительностью предполагает выяснение природы сознания. Его место в структуре бытия невозможно переоценить, потому как вопрос о сущностных характеристиках сознания и его функциях во взаимодействии бытием затрагивает фундаментальные основы мировоззрения и методологии, лежащих в основе каждого из философских направлений. Социология, психология, педагогика, языкознание, кибернетика, информатика – все эти науки изучают человеческое сознание и рассматривают очень широкий спектр остроактуальных вопросов касательно уровня развития общества и научно-промышленного потенциала; принципов возрастного развития индивидов и их коммуникации; использования машин и технологий и их влияния на окружающую среду.
Как известно, головной мозг человека, как наиболее высокоорганизованная часть нервной системы, осуществляет процессы психики и сознания. Однако сознание не является функцией головного мозга самого по себе. В настоящее время вряд ли кто-то будет отрицать факт обусловленности работы сознания нейрофизиологическими процессами мозга, но полагать, что только мозг определяет специфику ментальности – очень большое упрощение, так как при подобном подходе открытым оставался бы вопрос о феноменологической специфике интенциональности сознания и его ментальных состояний. Иными словами, сознание – функция определённого, специфического взаимодействия общественно развитого человека с окружающим миром не сводимая только к биологической активности головного мозга. В то же время очевидно, что феномены сознания подвергаются активному воздействию со стороны языка и имеют индивидуально-личностную, социальную и культурно-историческую обусловленность. Следовательно, сознание изначально является продуктом развития человеческого общества.
Кроме того, сознание неизбежно предполагает выделение человеком себя, как представителя активной деятельной позиции по отношению ко внешнему миру. При этом, выделяя себя из окружающего мира объектов и явлений, человек, в то же время, должен в своём сознании вписывать себя в картину этого мира, вырабатывая определённое отношение к нему, что является основой развития самосознания. Впрочем, для осознания самого себя необходимо увидеть себя со стороны, увидеть свой образ, а для этого нужно своеобразное «зеркало», в котором этот образ появится. И даже этих условий недостаточно, поскольку увидеть образ в зеркале и осознать, что этот образ и есть отражение смотрящего – не одно и то же. Чтобы человек узнал себя в «зеркале» нужны определённые формы самосознания, не данные человеку изначально, но которые могут быть им восприняты и усвоены. Эти нормы человек вырабатывает и усваивает, наблюдая себя в метафорическом зеркале человеческого общества. «Так как он родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом: «Я есьм я», то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Пётр начинает относиться к самому себе как к человеку». [84, с. 62.] Следовательно, любую жизненную ситуацию человек рассматривает и оценивает, опираясь на усвоенные нормы сознания, в которых отражён и закреплён опыт культуры – нравственный, познавательный, производственный и т.д. С одной стороны, человеческое «Я» является обобщающей категорией, поскольку каждый субъект, говорящий о себе как о «Я», определяется в качестве индивида. С другой стороны, каждый определённый субъект осмысляется как некто, обладающий совокупностью индивидуальных и неповторимых качеств. Следовательно «Я» - это не только абстрактная всеобщность самосознания, но и категория единичного. Иными словами, каждому индивиду присуще «Я», но это «Я» у каждого своё собственное, заключающее в себе тождество всеобщего и единичного.
По Гегелю самосознание – не одинокая рефлексия сознания, направленного на самое себя, это отношение познающих самих себя индивидов. Следовательно, опыт самосознания не первичен, но появляется как результат такого взаимодействия между субъектами, когда индивид учится видеть себя глазами другого. Таким образом, индивидуация11 каждого нового субъекта может быть осмыслена как процесс его социализации. [119, с. 12-15]
Кроме того, в контексте сказанного самопознание, очевидно, основывается на взаимном признании, когда субъект познаёт то обстоятельство, что идентичность «Я» возможна благодаря зависимой от его признания идентичности «Другого», который, в свою очередь, признаёт его. Однако подобное признание возможно лишь при определённых условиях: без некоей общезначимой базовой системы ценностей полноценное взаимодействие субъектов затруднительно, а взаимное признание практически невозможно.
Сознание как специфически человеческая форма осуществления взаимодействия с миром включает в себя два уровня. Первый – формирование «коллективных представлений»12, базирующихся на накопленном опыте и культуре и наполняющих содержанием такие социокультурные системы как мировоззрение, идеология, мораль, наука, искусство и пр. Содержанием перечисленных систем определяется общественное сознание. Второй – усвоение содержания «коллективных представлений», как общественного достояния, конкретными отдельными индивидами с целью формирования их своеобразного внутреннего мира и индивидуального сознания.
«Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его ... мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его». [67] Так, необходимость осуществления практически-преобразовательной деятельности предполагает наличие «идеального плана» реальных действий. Осуществляя подобную деятельность, человек формирует «вторую природу», создаёт орудия и средства производства, строит формы общения и социальной организации, что в общем итоге приводит к созиданию культуру. А вместе с формированием культуры на основе разнообразной общественной деятельности, неизбежно формируется сознание, связанное с необходимостью закрепления и передачи навыков, способов и норм этой деятельности. И поскольку подобные навыки возникают и формируются в совместной человеческой деятельности, они неизбежно имеют общественную природу, а закрепляющие их формы сознания – социальный характер. Таким образом, индивиды в процессе воспитания и взаимодействия с себе подобными приобщаются к достигнутому обществом типу и уровню культуры, что неизбежно ведёт к усвоению разнообразных коллективных представлений.
Очевидно, без накопления коллективных представлений развитие индивидуального сознания не представляется возможным, а без взаимодействия индивидуумов в социуме невозможны развитие, аккумулирование и передача в нормах сознания социокультурного опыта. Однако с ростом накопленного опыта синхронное общение индивидов с целью обмена знаниями не всегда осуществимо. В таком случае для успешной трансляции опыта содержание сознания должно быть объективировано и представлено в предметно-вещественных формах, существующих независимо от конкретных индивидов. Иными словами, появляется возможность общения диахронного, когда информация об опыте, передаваемая между поколениями, будет доступна восприятию человека посредством материальных предметов действительности – зримо, ощутимо, осязаемо. В своё время А. И. Герцен писал, что стремления людей и их жизни не пропадают бесследно, «они облекаются словами, воплощаются в образах, остаются в предании и передаются из века в век». [25, с. 651]
Становление «человека разумного», обладающего сознанием, способностью к труду и членораздельной речи, а также формирование устойчивых общественных отношений, одновременно были процессами формирования культуры. Это три аспекта единого процесса. Иначе говоря, культура могла зародиться лишь только при условии наличия у индивидов сознания, речи, общественных отношений и способности к труду. Там где есть люди, их деятельность и отношения, там есть и культура, поскольку культура – совокупность явлений природы, подверженных воздействию и изменению обществом, вовлечённых в процесс развития общества, а также феноменов, являющихся результатом деятельности людей. [55, с. 286]
Литература и идеология в духовной сфере жизни общества
Как уже было показано, феномен идеологии, с момента возникновения термина в начале XIX века, занимает неизбежное промежуточное положение между философией и религией, этикой и политикой, практикой и теорией, осуществляя своеобразное посредничество в указанных областях социокультурной жизни.
Что касается литературы в целом и художественной литературы в частности, то она, очевидно, обладает определённой двойственностью, поскольку её можно понимать и как деятельность писателя, и как деятельность читателя. В таком случае, художественная литература, с одной стороны – процесс познания людьми действительности с помощью художественных образов, выраженных в текстах литературных произведений и обеспечивающих активный обмен мировоззрениями, а с другой – результат указанного процесса, воплощённый в литературных произведениях.
Разнообразие подходов к исследованию феномена художественной литературы подтверждает его сложность и многокачественность. Языкознание и литературоведение рассматривают художественную литературу, как языковой стиль, обладающий характерными особенностями. [21, с. 288-297] Как вид искусства и элемент культуры, использующий в качестве материала для творчества слова и конструкции естественного языка. [77] Обращение к литературе как к совокупности авторских текстов [71, с. 95-96] не ставит перед собой цели осмысления её социального значения, а потому данный аспект более характерен для работ посвящённых истории литературы в целом, и «массовой» литературы в частности. Вместе с тем отметим, что до сих пор попытки дать единственно верный подлинно научный метод изучения литературы в рамках одной конкретной научной дисциплины не увенчались успехом [69, с. 15], что делает очевидным следующий вывод. Необходимо разумно обоснованное расширение методологии исследований за счёт методов смежных областей гуманитарного знания. В философской литературе в настоящее время не существует единой законченной модели художественной литературы как социального явления, однако в отдельных работах присутствуют положительные результаты исследований по взаимодействию литературы с иными феноменами духовной сферы жизни общества.
Итак, рассмотрим основные функции художественной литературы как социального явления, развивающегося в пространстве и времени. Наиболее значимые – гносеологическая, логическая, историческая, идеологическая, аксиологическая, эстетическая, коммуникативная. Благодаря указанным функциям литература создаёт информационные предпосылки формирования личности, обеспечивает достижение определённого образовательного уровня индивида, влияет на его самосознание и способствует оформлению определённых идентичностей через усвоение коренных интересов и ценностей тех или иных социальных групп.
Гносеологическая и логическая функции тесно взаимосвязаны. Всякий образ, персонаж или сюжет являются чем-то большим, нежели нам представляется с первого взгляда. Они несут в себе традиционные культурные значения и смыслы, вызывая определённые ассоциации. Созданный образ – не просто выдумка, а воплощение существенных признаков описываемой эпохи. Воспринятый как архетип, он становится инструментом познания и осмысления внелитературных реалий. Формируемая литературным произведением модель мира и многообразие переплетённых сюжетных линий всегда подчинены определённой логике автора, предлагающего читателю информацию выстроенную в определённой последовательности в зависимости от его позиции и трактовки событий. В таком случае значимы и мировоззрение автора, и его социальный статус, и уровень социализации, и прочие детали, обеспечивающие читателю возможность познания обстоятельств эпохи и сути рассматриваемых коллизий.
Художественная литература – значимая часть мировой и национальной истории: она не только с определённой долей достоверности отражает историческую действительность23, но и является одним из её важнейших элементов. Присущие изящной словесности образность и эмоциональность позволяют большинству членов общества в увлекательной и доступной форме усваивать исторические знания. В то же время, восприятие образно обобщённых ситуаций и событий, осмысленных автором, и вдумчивое прочтение позволяют внимательному образованному читателю максимально полно раскрыть авторский замысел, постигнув основную идею произведения. Подходящим примером может служить роман «Отцы и дети» И.С. Тургенева, сочетающий в себе достоинства и сюжетной составляющей, и яркие художественные образы, и адекватное отражение современных ему социальных явлений. Тема зарождения радикальной демократической оппозиции, и её борьбы с дворянским обществом, его идеями и ценностями, у Тургенева хотя и придаёт глубину содержанию романа и остроту сюжету, в то же время не выдвигается на первый план, уступая место лежличностным отношениям персонажей и их духовным переживаниям. Но можно взглянуть на историческую функцию литературы и под другим углом зрения, когда определённые политические и социальные явления становятся не только неотъемлемой частью художественного произведения, но его общим фоном и антуражем. Наверняка наибольшее количество знаний о русско-японской войне 1904 года существенная часть россиян почерпнули не из учебника истории, а из романов «Цусима» А. Новикова-Прибоя и «Порт Артур» А. Степанова. Или, к примеру, роман «Князь Серебряный» А.К. Толстого, содержание которого немыслимо без такого социально-политического явления как опричнина.
Бытие индивида, как уже было показано, обязательно предполагает его социальную принадлежность, детерминирующую его интересы, потребности и цели. С точки зрения идеологической функции художественная литература – одна из форм как отражения действительности, так и воздействия на неё, а также один из способов выражения и распространения идей, интересов и потребностей индивидов принадлежащих определённой социальной группе. Характерной чертой художественного образа является его способность сохранять чувственную форму отражаемой действительности. Литературовед Л.И. Тимофеев утверждал, что «художник свою идею относительно какого-либо явления действительности высказывает так, что самое явление или круг явлений, которые в данном случае его интересуют, обрисовываются настолько отчётливо, что читатель может его себе представить совершенно конкретно со всеми индивидуальными особенностями, в том числе идеологического характера». [111, с. 388]
Так, активный обмен мировоззрениями между людьми – первая точка соприкосновения литературы и идеологии, поскольку мировоззрение человека – это его своеобразная внутренняя идеология. В подтверждение данного тезиса можно привести следующие доводы: первое, идеология и мировоззрение – феномены сознания; второе, оба эти феномена имеют свойства системы идей, их образующих; третье, и мировоззрение, и идеология побуждают носителей к определённым практическим действиям. Впрочем, мировоззрение понятие более общее по отношению к идеологии и наряду с убедительным знанием, выработанным жизненным опытом, включает в себя разнообразные заблуждения и предрассудки24.
Художественная литература – «сложный социокультурный феномен, необходимый элемент духовной сферы жизни общества, активно взаимодействующий с другими её составляющими, обусловливая, в определённой степени, их развитие и выступая одним из специфических индикаторов исторических периодов, переживаемых обществом».
Она специфический субъект духовного производства. Специфика эта заключается в том, что в содержании этого субъекта в разной степени представлены все члены общества, те кто так или иначе реализует свой творческий потенциал в литературной деятельности. Одновременно они и творцы, и потребители художественных текстов. Вместе с тем, сама художественную литературу, мы можем понимать и как субъект духовного производства, и как его продукт, а также как объект научного и художественного познания. Указанными обстоятельствами отчасти объясняется возможность художественной литературы влиять на все прочие явления духовной жизни общества.
Литература делает духовную культуру богаче и разнообразнее, производя духовные ценности и создавая субъективные представления о мире.
Идея единства в литературных памятниках древности
Вопрос актуальности и необходимости идеологии в современном мире вызывает в настоящее время столь же оживлённые дискуссии в обществе, что и прежде. Однако вопрос, по сути, заключается не в том, нужна ли идеология государству и обществу, а в том, какая именно идеология лучшем образом отражает взгляды и потребности максимального числа граждан.
Государство, как большая социальная группа, неизбежно должно иметь определённую идеологию, поскольку идеология, как уже было отмечено, – это чётко структурированная система взаимосвязанных идей, представляющая собой единое целое, отражающая в своём содержании суть коренных интересов определённой социальной группы и стимулирующая членов этой группы к определённым практическим действиям. Именно государство выражает и защищает общенациональные интересы, регулирует с помощью правовых норм всю совокупность социально-политических, экономических, национальных и семейных отношений, способствуя тем самым стабилизации и развитию общества.
В идеологиях находят своё выражение отношения общностей, социальные проблемы, конфликты и коренные интересы, побуждающие людей к конкретным социальным действиям. Единое национальное общество обязательно будет обладать общей идеологией, а большинство его членов чувством национальной идентичности. Для того чтобы разобраться в том как возникает национальная идентичность, следует дать определение таким понятиям, как политическая, государственная и национальная идеологии; национальная идея; идентичность и нация, а также дать им чёткое определение.
Государственная идеология – система идей, выражающая главные интересы конкретного государства как политического института, служащая теоретическим основанием его функционирования, мобилизующая его народонаселение на реализацию названных интересов. [55, с. 204] Государственная идеология обеспечивает легитимность власти, даёт целостную трактовку общественной и государственной жизни, её смысла, направленности и перспектив, указывая определённые способы решения общественных проблем.
Политическая идеология – это система идей определённой социальной группы, выражающая и защищающая её интересы и цели в сфере политической власти. При этом идеологию правомерно рассматривать как теоретическую основу политики, поскольку идеология формирует систему идей, которые, впоследствии, реализуются на практике в ходе политической деятельности. [55, с. 169]
Национальная идеология – это система идей определённой нации, выражающая и защищающая её интересы и цели в сфере государственной власти. Такая идеология может выступать духовным основанием национальных политических движений, позволяя вырабатывать программы поддержания культурной независимости и свободы нации, а также задавать цели политических действий индивидов в соответствии с их национальной идентификацией.
Национальная идея – систематизированное обобщение национального самосознания в его надвременном бытии, представленное чаще всего в форме социально-философских или общественно-политических текстов. По сути национальная идея является поиском ответа на вопрос о смысле бытия конкретной этнической общности, включая вопрос о её происхождении, об исторических истоках её материальной и духовной культуры, желаемом будущем, целях её существования, исторической и культурной миссии, фундаментальных ценностных установках, месте в мире, отношениях с соседями, основаниях её уникальности и особенностях национального характера. Национальная идея оказывает исключительное значение на процесс формирования единства нации. Очевиден и тот факт, что под влиянием национальной идеи складывается национальная идеология.
Термин «идентичность», и некоторые иные близкие ему по смыслу, крайне затруднительно свести к единому стройному определению. Обладая достаточно длительной историей существования в западной философии, он имеет существенно противоречивый набор смыслов и в наиболее общем случае фиксирует некую сплочённость и обособленность группы индивидов от общества в целом. В настоящее время между исследователями не утихают споры о сути термина, в рамках социально-философских исследований посвящённых в первую очередь вопросу кризиса индивидуальной и групповой идентичностей. [52, с. 1747-1756]
Однако, согласно Р. Брубейкеру, идентичность может быть определена как то, что все люди и группы (во всяком случае, группы определённого типа – например, этнические, расовые или национальные) имеют или должны иметь, а также могут иметь, не зная об этом. [16, с. 81-83] Причём внимание исследователя концентрируется на тождествах, сохраняющихся с течением времени в разных индивидах. В этом смысле идентичность – то, что открывают и относительно чего можно ошибаться. Подобная концепция идентичности аналогична марксистской эпистемологии класса, поскольку индивида можно идентифицировать как по принадлежности к общности, имеющей единый категориальный атрибут, например: язык, этничность, гражданство и т.д., так и по положению в реляционной сети (в системе родственных отношений, отношений начальник – подчинённый и т.п.). Кроме того существенное значение имеет различие между самоидентификацией человека и его идентификацией другими людьми. Самоидентификация проходит в диалектическом взаимодействии с идентификацией внешней, и зачастую не совпадает с ней. [16, с. 93] Отдельно стоит заметить, что помимо национальной идентичности существенное значение имеют региональные, классовые, расовые, религиозные и языковые идентичности.
Существенно важными для понимания процесса формирования идентичности являются категории класса и статусной группы. Согласно одному из постулатов марксизма, классы – это основные деятели на мировой сцене. У каждого класса есть своя структура и своё мировоззрение, отражающие обстоятельства социального бытия. Однако анализ классовых структур был значительно усовершенствован, получив более широкие перспективы, с возникновением веберовской концепции статусной группы. Сопоставляя класс и статусную группу как инструменты анализа социальных взаимодействий, необходимо помнить об их принципиальном отличии, заключающемся в том обстоятельстве, что теория классов базируется на чисто экономических основаниях (группировка сходных интересов по причине сходных позиций на рынке), тогда как статусные группы существуют в сфере культуры и связаны с духовными производством и потреблением.
Статусная группа – это одна из категорий в трёхкомпонентной модели стратификации Вебера, под которой понимают реальные сообщества индивидуумов, которых связывает общий стиль жизни и мировоззрение. Следовательно, индивидуумы самоидентифцируются через принадлежность к подобной статусной группе. Данное обстоятельство позволяет нам различать расы, этнические и религиозные группы, сельские общины, урбанистические соседские группы: группы которые не подпадают под определения социальных классов и зачастую даже не приемлют классовых различий. [54, с. 104]
Из сказанного выше очевидно следует, что идеологии в первую очередь различаются по субъектам, чьи интересы они представляют, впрочем, в ряде случаев идеи и субъекты могут частично или полностью пересекаться и тогда идеологии будут тождественны. К примеру, для мононационального государства национальная и государственная идеологии могут полностью совпадать. При этом государство, располагая легитимной властью, материальными и символическими ресурсами, является мощным агентом идентификации и категоризации, потому как наделено правом определять что есть что, и кто есть кто. Однако исторический опыт показывает, что лидеры разнообразных общественных и политических движений, призывая членов определённых групп идентифицировать себя определённым образом, оспаривают это право. И таким образом, продвигая в обществе определённые идеи и ценностные ориентиры, социальные группы ведут борьбу и набирают сторонников. Для того чтобы понять каким образом определяется и формируется национальная идентичность следует разобраться в том, что такое нация.
Современное состояние феномена идеологии в России
Идеологический хаос, в котором оказалось российское общество после крушения советской системы, был спровоцирован не только отказом от марксизма как государственной идеологии, но и последовательной деятельностью направленной на деидеологизацию национального сознания. Само понятие идеология подверглось резкой критике. Коммунистическая идеология подверглась резкому осуждению в купе с призывами к запрету распространения вообще какой бы то ни было идеологии, как формы ложного сознания. Ориентируясь в своей деятельности на идеи теоретиков деидеологизации, реформаторы отрицали правомерность и даже саму возможность сосуществования национально-государственной идеологии и демократии. Сторонники данной концепции настаивали на признании незначительности классовых и групповых приоритетов по сравнению с общечеловеческими интересами и ценностями. Впрочем, история показала несостоятельность подобных взглядов.
Гносеологической основой данной концепции выступает такой взгляд на идеологию, при котором она выступает выразителем субъективных интересов социальных групп, что автоматически противопоставляет её науке, выражающей объективную истину. Данное положение очевидно наследует идеи М. Вебера. Как известно М. Вебер, идеи которого формировались в полемике с марксизмом, в труде «Хозяйство и общество» [19, с. 534-541] чётко разграничивал науку и идеологию, относя последнюю к сфере религиозного верования, принципиально возражая против возможности её научного обоснования. Как следствие, сторонники деидеологизации утверждали, что идеология искажает истинное знание об объективной реальности, приспосабливая научные данные к позиции определённого класса.
Подобная теория была бы приемлема в том случае, если бы адекватнo oтражала прoисходящие в oбществе прoцессы. Действительно, жить в обществе, в котором нет идеологических распрей – это значит жить в гармонизированном в главных позициях сообществе людей. Стремление к деидеологизации общественной жизни нельзя отрицать. Можно сказать, что это идея идей здравого социального смысла. Однако тезис деидеологизации будет контрпродуктивным, если он декларируется в отрыве от реалий бытия. [55, с. 16-17] Именно поэтому течение деидеологизации быстро исчерпало себя, и в 70-х годах ХХ века стало очевидно, что в современном мире значимость идеологии нисколько не ослабевает, по-прежнему продолжая играть объединяющую роль в жизни социальных групп.
Теория деидеологизации породила вакуум общенациональных идей и ценностей, а также вызвала к жизни множество новых общественных движений. Деидеологизация сменяется новой концепцией реидеологизации. Позиция её авторов заключалась в мягкой критике идей деидеологизации и признании невозможности поиска ответа на глубоко личные и сугубо индивидуальные вопросы развития личности исключительно методами социологии или экономики.
Идеи, системы ценностей, этические принципы социальных взаимодействий находятся в сфере компетенции идеологий. И потому разработка и обновление идеологии возводится в ранг постоянной задачи по самовоспроизводству общества. По этому поводу Д. Белл утверждал, что идеология в современном мире – «это исторически обусловленная система убеждений, которая сплавляет идеи с эмоциями, стремится превратить их в рычаги социального воздействия и, трансформируя идеи, преобразует также людей». В свою очередь Р. Арон, по сути, в своих работах не столько констатировал конец эпохи идеологии, сколько высказывал надежды на его наступление. Таким образом, реидеологизация – это и отрицание и своеобразное продолжение теории деидеологизации.
Тем не менее, результаты реформаторской деятельности 1990-х годов в России, по вопросу необходимости официальной идеологии в обществе, были таковы:
Во-первых, категоричный отказ от прежней коммунистической идеологии и дискредитация связанной с ней системы ценностей;
Во-вторых, попытка внедрения «прогрессивных» европейских либеральных ценностей и скрытое распространение идеологии либерализма под лозунгами деидеологизации;
В-третьих, массовая дезориентация индивидуумов в социуме и значительные трудности в процессе выстраивания новых социальных отношений, как следствие формирования идеологического вакуума и отсутствия чётких ценностных ориентиров.
Вполне закономерным следствием попытки стремительной деидеологизации общества стало возникновение запроса на новую чётко сформулированную национально-государственную идеологию, способную выступить консолидирующим фактором в становлении новой российской государственности.
Результаты проведённых реформ приводят к неутешительным выводам об их отрицательном и деструктивном для общества характере. И в первую очередь следует подчеркнуть, что настойчивое стремление раз и навсегда отказаться от системы ценностей советского общества и перенять в кратчайшие сроки западные либеральные ценности путём слепого заимствования стало очевидно ошибочным решением. Многие либеральные идеи, законы и морально-нравственные нормы европейского общества просто не вписываются в русские культурные традиции. В частности, доминирующая роль прагматизма, берущая начало в трудовой этике протестантизма, и на которую в качестве причины деидеологизации возлагали надежды Д. Белл и Р. Арон, не характерна для русского народа, опирающегося на традиции православия, общинности и взаимопомощи. Кроме того, в европейском обществе консервативные и либеральные идеологии по объективным историческим причинам формировались как часть мировоззрения материально обеспеченных слоёв населения, высших сословий и их политических сил, тогда как социально-демократические идеологии – часть мировоззрения низших сословий. Очевидно, либеральные идеологии и политические силы должны бы иметь в современной России объективно слабые позиции. На практике же мы видим пример того, как несоответствие идеологии и материальной действительности ведёт к изменению сущности этой идеологии и утрате ею социальной значимости.
Попытка внедрить чуждую идеологию в общество, совместно с утратой привычных ценностных ориентиров, привела к разобщённости и растерянности социума, когда ощущения отдельного индивида лучше всего иллюстрирует цитата Ф. Искандера: «Современный человек чувствует неустойчивость всего, что делается вокруг него. У него такое ощущение, что всё должно рухнуть, но всё почему-то держится. Окружающая жизнь гнетет его двойным гнетом, то есть и тем, что все должно рухнуть, и тем, что все еще держится». [49, с. 557] Либеральные ценности современного западного мира основаны, если вспомнить труды М. Вебера, на протестантской трудовой этике. Приоритеты индивидуализма, финансового благосостояния, рационализма и утилитарного подхода к окружающей действительности чужды русскому менталитету, несущему на себе отпечатки коммунистической идеологии и православной морали.
Многие россияне сожалеют о распаде СССР и мечтают о восстановлении великой державы. Попробуем разобраться, что же действительно имеется в виду респондентами. Данные исследований начала 2000-х годов, утверждают, что только 1/4 россиян положительно оценивает распад СССР, в то время как для остальных воспоминания о Советском Союзе – это в первую очередь ностальгия по первому государству «во всей многовековой истории России, которое обеспечило справедливость для простых людей и сделало для них возможной приличную жизнь». [112, с. 106] Для одних ностальгические времена – это хрущёвская «оттепель»: романтика покорения космоса, свободный полёт творческой мысли, вера в собственные силы и прекрасное светлое будущее. Для других – период правления Л.И. Брежнева, неразрывно связанный с понятиями стабильности и материального достатка. И, безусловно, в любой эпохе были свои трудности и разочарования, но человеческий разум хранит в памяти преимущественно приятные моменты жизни, затушёвывая тяготы и лишения.
Именно поэтому, с гордостью вспоминая своё героическое прошлое, человек стремится к мирному обеспеченному существованию и социальной защищённости в виде бесплатной медицины, качественного образования и стабильной трудовой занятости. [68, с. 121-122]