Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Героизм как явление социальной реальности 24
1.1. Герой и героизм в массовом восприятии 24
1.2. Синхронно-диахронное развитие представлений о герое и героизме 49
1.3. Социально-психологический аспект феномена героизма 61
Выводы по главе «Героизм как явление социальной реальности» 72
Глава 2. Герой и супермен в современном обществе 75
2.1. Социокультурный контекст героического 75
2.2. Уровни и достоверность опознания феномена героизма 94
2.3. Концепты «герой» и «супермен» в современной культуре 121
Выводы по главе «Герой и супермен в современном обществе» 127
Заключение 131
Библиографический список 137
- Герой и героизм в массовом восприятии
- Социально-психологический аспект феномена героизма
- Уровни и достоверность опознания феномена героизма
- Концепты «герой» и «супермен» в современной культуре
Герой и героизм в массовом восприятии
Время от времени в обыденной жизни должно происходить нечто героическое, переходящие все мыслимые и немыслимые границы, совершаемое кем-то ради общего блага, поскольку любое общество нуждается в примерах высокого служения долгу, проявления героем силы, ума и отваги, превосходящих обычную меру.1 «И нет героев от рожденья, - они рождаются в боях» (А.Т. Твардовский).
Социально-философский взгляд на феномен героизма предполагает широкий пласт собственно философской проблематики - обоснование эмпирического подхода к проблеме истинности и пониманию функционирования явлению, сопоставления объективного и субъективного, а также динамики его синхронного и диахронного развития. Необходимость такого предельно широко - философского - взгляда объясняется, по нашему мнению, очевидным и повсеместно наблюдаемым расширением и поляриза-цией дескриптивной метафорической модели феномена.
Действительно, мифологические и исторические сведения о героях, хранящиеся в памяти общества, поднимают его самооценку и служат, с одной стороны, тонизирующим средством, а с другой - индикатором кризисной ситуации. Нарастающая неоднозначность восприятия «героев» отражается, например, в утрате или как минимум модернизации смысла концептуальных метафор народный герой, герой труда, герой без страха и упрека и пр. В современном обществе в зависимости от конкретных обстоятельств самого широкого свойства (от характера социальной системы до настроения субъекта восприятия) зачастую встречается диаметрально противоположное отношение к тому или иному проявлению рассматриваемому феномена, объясняемое особенностями контекстуального опознания и отношения.
Феномен героизма может вписываться в рамки герменевтического подхода, берущего свое начало в интерпретации как выявлении скрытого смысла в смысле очевидном.1 Когда понимание героизма является средством самопонимания, когда короткий путь самоинтуиции отвергается и принимается длинный путь интерпретации. В этом смысле философская герменевтика показывает, что сама интерпретация берет начало в бытии в мире. Существует феномен героизма, мы понимаем его, затем интерпретируем и говорим о нем. Такое понимание уже не является «способом познания, а становится способом бытия, такого бытия, которое существует, понимая» (П. Рикер).
Соглашаясь с мыслью, что «подвиг есть и в сраженьи, подвиг есть и в борьбе; высший подвиг в терпеньи, любви и мольбе» (А.С. Хомяков), индивид и социальный субъект зачастую не способны безоговорочно по-нять и принять особость свойств героической личности.
1. Готовность выйти за собственные пределы в своем стремлении освободить других, отсоединиться от самого себя, отказаться от самого себя в физическом и духовном плане. По словам В.Г. Белинского, «о человеке можно безошибочно судить, только смотря по тому, как он действовал и каким он являлся в критические моменты, когда на весах судьбы лежала его и жизнь, и честь, и счастье. И чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжесі-веннее и поразительнее».1
2. Умение принять позицию «другого», не ограничиваясь собственной точкой зрения (что не значит искать себя в «другом» или постигать «другого», но значит соединить позиции в согласии с «другими»). Действительно, герой во многом «живет своими мыслями и чужими чувствами».
3 Способность взять на себя ответственность за судьбу «других», «заболеть» ими, «не поддаваться готовым воззрениям и системам, а са-мому создавать свои взгляды и выводы».
4. Стремление отдать живительную силу личного порыва, заключающегося не в материальных притязаниях, не в устремлении к смерти, а в безвозмездной самоотдаче, рождающего прощение и доверие «Герой это человек, который в решительный момент делает то, что нужно делать в интересах человеческого общества».4
5. Личностная верность, преданность любви и дружбе, не имеющая ничего общего ни с устойчивостью, ни с единообразием. Ведь и герою тоже «жизнь дается один раз, и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво. Хочется играть видную, самостоятельную, благородную роль, хочется делать историю, чтобы те же поколения не имели права сказать: то было ничтожество, или еще хуже того».5
В своем восприятии героизма современный человек постоянно сталкивается с некими внутренними препятствиями (иронией, цинизмом, неверием в чужое благородство и пр.), задающими определенную тональность (актуальную или отсроченную) восприятия феномена. В том смысле очень схожи, например, восприятие и отношение к феноменам героизма и патриотизма. Поэтому одна из задач нашего исследования выявить социо-динамику рассматриваемого феномена во взаимодействии и с такими феноменами, как патриотизмом, терроризмом и пр.
«Ставить на карту свою жизнь, разумеется, более достойно, чем лишь страшится смерти, но это все же - только нечто отрицательное и само по себе не имеет поэтому значения и ценности; только положительное, только цель и содержание сообщает этой смелости ее значение».1
В обыденном понимании героизм - это «свершение выдающихся по своему общественному значению действий, требующих от человека личного мужества, стойкости, готовности к самопожертвованию» "
При этом различные источники акцентируют два ключевых момента: а) общественную значимость героического поступка и б) исключительные личные качества героя. Поднятый Нельсоном перед Трафалы ар-ской битвой флажковый сигнал гласил просто: «Англия ждет, что каждый выполнит свой долг». Эпитафия павших под Фермопилами: «Путник, пойди, возвести нашим гражданам в Лакедемоне, что, их заветы блюдя, здесь мы костьми легли». Во все времена героизм предполагает - дисциплину, служение, верность, послушание, самопожертвование.
Если сердце заныло / Перед злобой людской, / Иль насилье схватило / Тебя цепью стальной; / Если скорби земные / Жалом в душу впились, - / С верой бодрой и смелой / Ты за подвиг берись. / Есть у подвига крылья, / И взлетишь ты на них / Без труда, без усилья / Выше мраков земных, / Выше крыши темницы, / Выше злобы слепой, / Выше воплей и криков / Гордой черни людской (А.С. Хомяков. 1859г.)
Социально-психологический аспект феномена героизма
С психологической точки зрения образ героя воплощает наиболее сильные устремления человека и способ их идеальной реализации. В рамках аналитической психологии К.Г. Юнга герой рассматривается, главным образом, как мифологический мотив, соотносимый с бессознательной самостью человека.1 Речь идет об архетипическом образе полного человеческого потенциала и воплощения личности как единого целого. Юнг подчеркивал, что человек должен уяснить себе (насколько это возможно в самых различных обстоятельствах), что он решает и что делает. Способность такого различения принадлежит сознанию: скажем, «храбрость - это когда только вы знаете, как вы боитесь» (Ф.П. Джонс).
Следуя концепции Юнга, можно определить самость как архетипи-ческое стремление координировать, соотносить и опосредовать напряжение противоположнестей. Взаимодействие человека с полярностью добро/зло требует максимума свободы перед лицом требований жизни, когда единственный и высший судья поступка - открывающийся смысл. Самость обладает собственной защитной организацией, оберегающей личность не только от ощущения внешнего вторжения или преследования, но также и от опасения внутреннего взрыва, производимого неконтролируемым гневом или раздражением вследствие неоправданных ожиданий, лишений и пр. Если рассматривать самость «как высшее проявление душевной целостности (т.е. как тотальность сознания и бессознательного), то фактически она предстает как цель развития, и притом помимо любых сознательных суждений и ожиданий».2
Другая ипостась героя, по Юнгу, - мана-личность или харизма (от греч. charisma - божий дар), авторитет, основывающийся на исключительных качествах личности (мудрости, героизме, святости). Харизма предполагает наличие всеохватывающей жизненной силы, изначального источника роста героя. Это свойство личности может привлекать или отталкивать, но нельзя отрицать, что оно служит проводником «энергии героического».
Постюнговские исследования переходных (измененных) состояний сознания подтвердили1, что человек является исключительно восприимчив к притяжению харизматических личностей. Влияние образа героя, реального или спроецированного, дает адекватно ощущение правильности жизненного выбора и сопричастности к чему-то очень важному и нужному. К сожалению, научный анализ отношений переноса между героем и субъектом восприятия героического не затрагивает вопрос об эффективности и продолжительности результата.2
Иначе говоря, образ героя чрезвычайно важен и действенен в сложные, переходные периоды, но не обладает продолжительным действием. В спокойной стадии бытия харизма героя довольно быстро лишается магического действия. Собственное эго субъекта (связанное с его личной идентичностью, сохранением и поддержанием личности, ее целостности во времени, посредничеством между сознательной и бессознательной реальностями) освобождает от захватывающего влияния образа героя.
Ценность этого образа заключается в его внутрипсихическом функционировании. Опасность и абсурдность самоидентификации с образом героя становится очевидной, когда теряется юмор и чувство соразмерности. Герой всегда отдает предпочтение цели перед путем (целенаправленно идет навстречу опасности), перед средствами ее достижения, что может быть и приемлемо, но только в чрезвычайных обстоятельствах, при наличии очевидной угрозы.
Социокульурный подход к феномену героизма начинается с предположения, что подвиг нельзя отделить от среды, в которой он совершается.1 Иначе говоря, анализ должен быть, так или иначе, связан с конкретными культурными, историческими и общественными факторами. Три основные темы социокультурного подхода сводятся к следующему;
1) анализ развития (опора на генетический аппарат);
2) производный характер высших психических функций индивида (героя) от социальной жизни;
3) поступки героя опосредуются орудиями и знаками и в социальном, и в индивидуальном плане.
Согласно Л.С. Выготскому, основной отличительной чертой онтогенеза - в отличие от филогенеза и социокультурной истории - является одновременное действие в нем множества развивающих сил. В итоге динамика изменений в онтогенезе определяется взаимодействием «естественной» и «культурной (социальной)» линий развития. «Культурное развитие тем и характеризуется в первую очередь, что оно совершается при условии динамического изменения органического типа. Оно налагается на процессы роста, созревания и органического развития и образует с ними единой целое» (Выготский Л.С. Собр.соч.,т. 3. С. 31). Существует укорененная в генетических переходах тесная связь между определенными структурами и процессами интерпсихической и интрапсихической деятельности, а это, в свою очередь, означает, что различные формы интерпсихической деятельности порождают соответствующие различия форм деятельности интрапсихической.
Общие закономерности эмоционально-поведенческих реакций в достаточно интенсивных экстремальных условиях предполагают выделение двух основных групп людей, отличающихся либо уменьшением, либо усилением (потенциальные герои) эмоционально-двигательной, поведенческой активности.
« В голове у Спринглторпа зазвенело и воцарилась полная пустота. И в ней, словно огромный мыльный пузырь, поплыла одна единственная мысль:
«Я... Должен... К мосту...
- П-прощай, Памела! Держись! Мы их всех! - с безмерным удивлением услышал он громовой героический бас. Свой собственный бас. Бас полководца. - Лейтенант! Впер-ред!
Внезапно его дико затошнило. Спасение было только в одном: вперед! Молниеносно! Сметая препоны!...
Он ощутил, как под ногами дрожит земля, и восхитился! Вот! Она дрожит от нашей поступи! Рванул дверцу командирского джипа и обрушился на кресло рядом с водителем. Кресло тоже должно быть раздавлено! И сметено!»1
Биологическое содержание этих реакций - способствовать за счет ускоренных и усиленных защитных или агрессивных действий предотвращению неблагоприятного развития стрессогенной ситуации.2 Защитные поведенческие акты могут быть разных уровней сложности: вздрагивание или замирание на месте, хватательное движение рукой в поисках опоры, отдергивание руки (рефлекторное действие), эмоционально-двигательное оживление при угрозе опасности, прыжок в воду или огонь ради спасения другого, попытка заслонить собой от опасности кого-го (социально обусловленные действия). Активизация поведения может быть также чрезмерной, что приведет к ошибочным действиям или дезорганизации деятельности. Или активизация поведения может внешне выглядеть как стройно организованная, но, будучи подчиненной ложному представлению субъекта об опасности, это поведение может оказаться неадекватным (вплоть до паники) задаче борьбы с опасностью.
«Пережитый ужас стократ усиливал страх перед надвигающейся темнотой, подавлял, лишал воли к действию. Всех. И большинство покорялось, опускало руки. Металось, искало, на кого понадеяться, кому пожаловаться, на кого возложить тяжесть своего отчаяния.
Он, Спринглторп, знающий и умеющий не больше чем другие, - а зачастую и меньше, - волей обстоятельств, стал тем, кому можно жаловаться, и люди шли, шли, шли к нему. Ярость, беспомощная ярость вскипала в нем всякий раз, когда он видел эту толпу, слежавшуюся в удава, обложившего его палатку.
Но они внимательно выслушивали каждого, записывали каждое слово... Лишь бы он не ушел, не сеял растерянность и безволие».1
На характер поведения человека в сложных обстоятельствах влияют такие факторы, как:
1) оценка текущей ситуации;
2) использование памяти (результат воспитания);
3) прогноз развития ситуации;
4) планирование деятельности;
5) контроль за собственными действиями и др.
Уровни и достоверность опознания феномена героизма
Уровень индивидуального опознания любого социального феномена задается задачей восприятия и меняется в зависимости от содержания этих задач. Понятно, что об уровне опознания можно говорить при повторном восприятии данного феномена, поскольку предполагается наличие уже сформированного представления или понятия. При этом можно выделить такие параметры процесса, как уровень опознания и его достоверность.
Уровень опознания-та степень различения, которой субъект намерен достичь при восприятии явления. Возможны три уровня опознания - совокупное, понятийное и индивидуальное. Первоначальное опознание героизма кик социального феномена может быть только совокупным, при котором воспринимается картина в целом (да, это феномен героизма). При этом нет необходимости дифференцировать детали. Если есть необходимость, то совокупное опознание переходит в понятийное или индивидуальное.
Понятийное опознание, значительно упрощающее и облегчающее процесс опознания, применяется к объектам, имеющим очевидное групповое сходство (скажем, герои войны, герои труда и пр.). Индивидуальные признаки могут выделяться, но в силу их низкой значимости, как правило, не фиксируются.
Наконец, индивидуальное опознание связано с восприятием наиболее значимых (спорных, неочевидных) сторон явления. Это полная идентификация, основанная на выделении индивидуально-специфических признаков, характерных для рассматриваемого случая. Например, не просто герой, а близкий родственник и т.п. В силу очевидных причин индивидуальное опознание социального феномена значительно более редкий случай, чем понятийное опознание. Чаще всего субъект восприятия ограничивается понятийный или совокупным опознанием явления.
Достоверность опознания - та точность, с которой он хочет опознать явление. Она имеет лишь один варьирующийся параметр - значимость объекта для субъекта восприятия. Различные уровни опознания могут осуществляться с различной точностью, что существенно расширяет характер опознания социального феномена.
В решающей мере уровень опознания определяется его значимостью для субъекта восприятия:
1) телевидение сообщило о героизме россиян, которые ....;
2) речь идет о героическом поведении российских моряках, задержанных вместе с кораблем, который перевозил ;
3) близкий родственник субъекта восприятия, работающий вторым помощником капитана на судне, задержанном властями ....
Названные фазы опознания, по сути, и выступают как уровни опо знания ситуации. Явление социальной действительности вначале воспринимается как объект, находящийся в некоторых пространственно-временных обстоятельсі-вах и определенных отношениях с другими явлениями или объектами. На этом процесс опознания может и закончиться, если данный уровень опознания и достигнутая достоверность достаточны для формирования общего представления о происходящем.
Углубление уровня опознания определяется рассогласованием образов восприятия и представления, насыщаемого эмоциями интереса и высокой значимостью явления. Достоверность опознания может снижаться в связи с меняющимися условиями восприятия (наличие помех, трудностей), а также вследствие низкой значимости происходящего (не интересно, подобное уже было много раз и т.п.).
Опознание социального феномена требует затрат психической энерг ии, которая должна быть чем-то оправдана. Направляя свою активность на выявление признаков и деталей происходящего, т.е. смещаясь, восходя по уровням восприятия, субъект должен знать (как минимум - предполагать) зачем это ему нужно. Всегда стратегия опознания социального феномена подсознательно сводится к выбору разумного соотношения усилий, необходимых для того или иного уровня опознания, и преимуществ, которые он обеспечивает. Если выигрыш в точности определения значимости путем углубления восприятия незначителен по сравнению с затрачиваемыми усилиями, то оно отклоняется (субъект пропускает «мимо уха» неважные, как ему кажется, детали происходящего).
Выбор оптимального уровня детализации объекта восприятия достигается опытным путем и имеет большие индивидуальные вариации. Обьіваїель у телевизора, специалист по антитеррору и родственник заложника выделяют в репортаже различные детали, что определяется различием их оценочных критериев. Они видят действительно разные картины действительности.
Формируемое в процессе восприятия представление о социальном явлении обычно информационно избыточно. Эта избыточность определяется рядом факторов:1
1) она необходима для апперцептивного обогащения образа при последующих восприятиях;
2) она требуется для антиципации свойств и значимости новых случаев;
3) она нужна для реструктуризации представления и последующего выделения признаков, значимых для опознания феномена.
Реструктуризированное представление дает возможность проводи і ь опознание социального феномена с заданным уровнем достоверности. В опознании принимают участие две стороны процесса - социальное явление (объект) и контекст. Формирование представления начинается с первого момен і а восприятия и никогда не заканчивается, поскольку каждое новое восприятие трансформирует представление. Эта трансформация определяется выделением субъективно значимых признаков, формированием возможностей ускоренного восприятия, т.е. внутренней структуризацией представления о феномене. Даже при полном совпадении представление все равно трансформируется. При восприятии привычного объекта восприятие ограничивается наиболее значимыми, с точки зрения субъекта восприятия, деталями, поскольку информация, содержащаяся в представлении, может в любой момент дополнить образ с любым требуемым в данный момен г уровнем информационного обогащения.
Рассмотренные особенности глубины и достоверности опознания конкретной ситуации в значительной степени определяют конечный результаї ее восприятия и понимания. Осенью 2005 года произошел неприятный инцидент с падением российского истребителя на территории Литвы. В отечественной и мировой прессе гуляли самые разные версии случившегося - от шпионско-диверсионной до героической и самопожертвенной. Тем более, что высокопоставленный генерал обмолвился (правда, полушутя) о возможном награждении пилота. Массовое сознание вообще склонно объяснять разного рода неприятные вещи, вызванные разгильдяйством и некомпетентностью, чьими-ю злыми происками. Да и противостоящий им «герой» очень удобен для руководителей, желающих снять с себя ответственность за все случившееся.
Расследование показало, что пилот не выполнил действий, которые следовало выполнить в этой ситуации, и будет наказан понижением в классности. Признание ошибки именно российской стороны важно вдвойне, ибо неясности и недоговоренности или, хуже того, противопоставление мифов работает лишь на укрепление взаимного недоверия. Правдивость и определенность, нежелание лепить «героя» -следствие высокого уровня понимания ситуации и ответственности.1
Тема героического часто соседствует с темой смерти, выступающей как «неизвестное особого рода». Массовое сознание заполнило его разными содержаниями, образами, символами, поскольку то, что находится за гранью жизни, порождает тревогу и страх своей неизвестностью. Страх смерти растворяется в страхах и тревогах героя, связанных с преодолением всей совокупности обстоятельств ситуации подвига как поступка их преодоления. Но он сохраняет свое присутствие как одна из самых сильных угроз - угроза небытия.
Как писал П. Тиллих, тревога судьбы и смерти - наиболее универсальная и основополагающая. Страх небытия может развиваться и на базе тревоги, порожденной утратой смысла жизни. Но такая тревога присуща скорее не людям героического склада, а тем, кто занят его поисками. Отсутствие смысла жизни означает лишь небытие духовного самоутверждения и духовной жизни, духовную пустоту.1 Герой же, в нашем понимании, склонен к предпочтению действия, а не рефлексии по поводу смысла жизни, страха и тревоги н -быгия, которая конечно присутствует, но - повторимся - растворена в доминирующей активности субъекта.
Концепты «герой» и «супермен» в современной культуре
Целесообразность оперирования именно концептами «герой» и «супермен», а не одноименными понятиями объясняется содержательными различиями. Понятие-это мысль о явлении, отражающая его общие и существенные признаки, а концепт- это идея, включающая не только абстрактные, но и конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки.1 Иначе говоря, речь идет именно о замещении явления в индивидуальном сознании и в определенном контексте,2 о «точке пересечения между миром культуры и миром индивидуальных смыслов, сгустке культуры в сознании человека и том, посредством чего человек сам входит в культуру».3
Ляпин С.Х. определяет концепт как «смысловой квант человеческого бытия-в-мире, в зависимости от конкретных условий превращающегося в различные специализированные формообразования, «гештальты» бытия».4 Эго своеобразные культурные гены, входящие в генотип культуры и вероятно определяющие феноменологическую поверхность культуры. Здесь важна многомерность сознания, в котором важнейшими соотношениями являются диады «культурно-обусловленное, культурогенное / культурно-нейтральное , «сориентированное на смысл /сориентированное на значение», «эмоциональное / рациональное». Понятие - один из модусов концепта (сторона, ипостась, аспект изучения).
В современном секуляризованном мире мысль о смерти (опасное! ьпре-вратиться в ничто) ужасает всех, а потому всячески маскируется. Всех - кроме героев, для которых в момент совершения подвига она или просто оттеснена или воспринимается как возможность перехода в иное бытие. В любом случае она не вызывает доминирующе/ о страха, душевной боли и сірадания.
Но страх смерти лежит в основе самого человеческого существа, он заложен самой природой как условие существования в мире, где всем живым всегда что-то управляет. Его отсутствие может означать только одно - полную дезадаптацию личности. Отсутствие страха у героя - необходимая жертва общества, отсутствие страха у фанатика - болезнь общества, отсутствие страха у супермена - элемент игры. Если думать иначе, то смершая кашь стала бы наградой, а не наказанием.
С. Кьёркегор выразил свое отношение к идее бессмертной души следующими словами:! «... На языке людей смерть - это конец всего, и, как они говорят, пока есть жизнь, есть надежда. Однако для христианина смерть - вовсе не конец всего, и не простой эпизод в единственной реальности, каковой является вечная жизнь; и она вмещает бесконечно больше надежды, чем несеї нам жизнь, даже наполненная здоровьем и силой». Но люди (обычные люди, не герои и не фанатики, находящиеся в измененном состоянии сознания) боятся смерти и ничего не могут с этим страхом, поскольку он заложен в них самой природой и функционирует в качестве инстинкта самосохранения. И никто не доказал, что единственной реальностью является вечная жизнь, впрочем, никто и не знает, что это такое.2 Супермен же просто не допускает мысль о возможности смерти. В традициях нового времени он отказывается ее не то что обсуждать, но и даже замечать.
Представления о герое, преодолевающем все препятствия и выполняющем свой долг перед другими с риском для собственной жизни или ее ценой, являются частью любой культуры. Его страдания ради других одновременно и пример взлета человеческого духа, и очистительной силы человеческих страданий. Отсюда обязательное наделение героя особостью - происхождения, личных качеств и пр. Именно в мифе о герое Эго, мана-личность или харизма становятся носителем мужественности. Он выделяется из первоначальной среды так сильно, что начинает ощущать и подчеркивать собственное отличие и неповторимость.3 Будущий герой должен воспринять и осознать среду, в которой раньше жил, как «не-Я». Герой не сможет вступить в сражение со злом (его носителями) до тех пор, пока в его личности не сформируется это чувство (возможно - на бессознательном уровне) принадлежности духовному, небесному, верховному фону. Для мифологического героя это отождествление достигает высшей точки в ощущении, что он сын бога, воплощающий в себе все могущество неба. Геракл, Христос и другие герои не сомневаются в своей исключительной избранности, как «негерой» в том, что он создан из плоти и крови.
В политеистических религиях если одно божество карало, насылало несчастья, болезни и даже смерть, то были и другие, добрые и прощающие, помогающие и заступающиеся. Архаический герой древнего мира выступал как посредник в череде этих отношений богов между собой, богов и людей. В современном мире герои стоят между людьми и непреодолимыми для «негероев» обстоятельствами жизни.
К концептам «герой» и «супермен» можно подняться как дискурсивно (через рассуждение, понятие), так и недискурсивно (через образ, символ, участие в осмысленной деятельности, переживание эмоционального состояния). Они могут быть взяты из реальности, квази-реальности и вымысла. В первом случае обобщаются характеристики реальных людей, во втором случае речь идет об изображаемых в рекламных или пропагандистских материалах людях, в третьем случае - это персонажи произведений. В любом случае в своем когнитивном аспекте концепты содержат образный, понятийный и ценностный компоненты.1
В семиотическом пространстве повседневности амплуа героя и супермена противоположны амплуа обывателя. Обычный человек, попадая в экстраординарные условия, часто «плывет по течению», оказывается «раздавлен обстоятельствами». Преодолевая чрезвычайные обстоятельства и, что немаловажно, демонстрируя особое обаяние и власть над ними, он может приобрести статус героя или супермена.
Герой, согласно лексикографическим источникам1, это:
1) человек, совершивший подвиг, проявивший личное мужество, самоотверженность, готовность к самопожертвованию (народный, национальный герой);
2) тот, кто привлек к себе внимание, вызывает всеобщий интерес, восхищение и пр., является для кого-либо предметом поклонения, образцом для подражания (герой улицы);
3) лицо, воплощающее в себе характерные черты своей эпохи, среды, субкультуры (герой нашего времени);
4) главное действующее лицо художественного произведения (герой романа, пьесы, фильма, компьютерной игры и пр.).
Супермен (англ. supermen - сверхчеловек) обладает какими-либо выдающимися качествами: богатством, силой, красотой, умением летать или перемещаться по вертикальным поверхностям и пр. Как правило, ему свойсі-венны: сверхчеловеческая воля, полный самоконтроль эмоций и поведения, особые проявления силы и выносливости. Главное в дефиниции супермена -превосходит всех своими внешними и внутренними качествами
И если герою вполне могут быть свойственны те или иные недостатки, слабости, то к супермену это не имеет отношения по определению (префикс super в английском языке не имеет отрицательного коррелята). В отличие от сверхчеловека (Ницше) супермен не идет на конфликт с обществом, не унижает слабых и в определенных обстоятельствах проявляет себя как герой. Герой в отличие от супермена уже совершил подвиг или достиг исключительных успехов в социально значимой деятельности. Герой уже имеет заслуги, а супермен обладает только способностью или возможностью совершить нечто подобной. Героя оценивают по объективным характеристикам, а супермена -по субъективным.2