Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные этапы и особенности исторического развития физиогномического познания 13
1.1. Античная и восточная физиогномика 13
1.2. Физиогномика Средневековья и Возрождения 18
1.3. Физиогномика Нового времени 22
1.4. XX век в истории физиогномики 32
Глава 2. Условия и формы физиогномического проявления личности 45
2.1. Лицо как средство информации о личности 45
2.2. Биологическое и социальное в мимике 50
2.3. Непроизвольное и искусственное в физиогномической экспрессии 55
2.4. Личность как объект физиогномического распознавания 62
Глава 3. Источники формирования физиогномической теории распознавания личности 74
3.1. Физиогномика в художественном творчестве 74
3.2. Физиогномика в народной мудрости 88
3.3. Физиогномика в медицинских исследованиях 90
3.4. Этнические и общекультурные стереотипы в физиогномике 95
3.5. Эстетика лица в физиогномике 99
Глава 4. Методологические особенности стратегии физиогномического познания личности 106
4.1. Возможности и границы физиогномического познания человека 106
4.2. Методология физиогномического познания личности 120
4.2.1. Извлечение инварианта 120
4.2.2. Комплексный подход 122
4.2.3. Конкретность и ситуативность в физиогномике 124
4.2.4. Целенаправленность, готовность и компетентность субъекта познания125
Заключение 129
Библиография 133
Приложения 144
- Физиогномика Нового времени
- Личность как объект физиогномического распознавания
- Физиогномика в медицинских исследованиях
- Возможности и границы физиогномического познания человека
Физиогномика Нового времени
В XVIII веке физиогномика вновь заняла умы образованных людей и вошла в моду. Ею заинтересовались французские материалисты от медицины. П.Ж.Ж. Кабанис (1757-1808) дал внешние описания представителей различных темпераментов. Так он пишет, например, о флегматическом темпераменте: «люди с телосложением слабым и вялым, с лицом спокойным, ничего не выражающим, с волосами прямыми и сухими, с тусклым взглядом, с слабыми, хотя и объемистыми мускулами, с движениями медленными и покойными... Ощущения их не живы и не глубоки; мысли их не многочисленны и не быстры и вследствие этого довольно точны, склонности их тихи, кратки и не энергичны. Занятия, требующие деятельности, смелости, быстроты, больших усилий, пугают их и возбуждают отвращение: им нравится и они усиленно берутся за такие, которые можно вести на досуге и покойно и которые требуют главным образом внимания и терпения. Нравственные их свойства соответствуют их физической организации, они одарены рассудительным умом и прочным характером» .
Особый вклад в становление физиогномики внес швейцарский поэт, теолог, философ и художник Иоганн Гаспар Лафатер (1741-180П, в своих четырехтомных трудах «Фрагменты по физиогномике в целях наилучшего познания человека и распространения человеколюбия» (1772-1778) показавший взаимосвязь между «движениями души» (психическими процессами) и эмоциями, выражаемыми мимикой.
И.Г. Лафатер также утверждал, что по чертам лица можно узнавать внутреннюю сущность человека и определил свое учение как физиогномонию, понимая под этим термином «способность познавать внутреннюю сущность человека по его внешности, замечать некоторые естественные признаки, не сразу бросающиеся в глаза». Он утверждал, что «лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас».
Рассматривая душевные качества как врожденные и следующие общему плану развития организма, И.Г. Лафатер считал возможным определить особенности этого плана по малейшей части организма. В соответствии с его представлениями, интеллектуальная жизнь человека выражена в строении черепа и лба; моральная и чувственная жизнь - в строении лицевых мускулов, очертаниях носа и щек; животные качества человека находят свое отражение в складках рта и линиях подбородка. Центральным органом лица И.Г. Лафатер признавал глаза с окружающими их нервами и мускулами. Таким образом, исследователь разделил лицо человека на «этажи», соответствующие вышеуказанным трем основным элементам, составляющим душу.
И.Г. Лафатер зарисовал тысячи лиц и составил альбом из 600 таблиц, названный им «Библией физиогномики» (рис. 4-5). Он сформулировал 100 принципов физиогномики, не имеющих однако научного обоснования и системности. И.Г. Лафатер и сам чувствовал слабость собственного анализа и в предисловии к своему изданию предупредил, что его намерением является не создание физиогномики, а лишь собрание материалов для этой будущей науки. В то же время И.Г. Лафатер поражал современников способностью правильно расшифровывать мимику наблюдаемого субъекта. Но он предостерегал от слепого подражания, считая, что «физиогномическое чутье - это дар божий»,
В своих трудах И.Г. Лафатер первым определил и описал клинические признаки заболеваний, отражающиеся на лице больных. Не смотря на то, что им посвящено лишь 4 страницы 4-х томных трудов, данные наблюдения представляют интерес и в настоящее время.
Резонанс книги И.Г. Лафатера был настолько велик, что русская царица Екатерина II отправила к нему делегацию во главе со своим сыном Павлом, который в 1782 г. встречался с Лафатером в Цюрихе, и их беседа длилась несколько часов. Хотя данная книга многократно переиздавалась, была переведена на иностранные языки, увлекала передовых людей своего времени, таких как, например, Гете; и даже Чарльз Дарвин, в своей книге о мимике, вышедшей в 1862 году, высказывавшийся о ней, как о заслуживающей признания, однако в трудах швейцарского философа достаточно необоснованных суждений, фантастики и просто абсурда. Поэтому среди современников Лафатера были и резко выступавшие о его трудах. Так, Г.Х. Лихтенберг с сарказмом естествоиспытателя, отвергающего всякий интеллектуальный произвол высмеивал произведения Лафатера: «Что такое физиогномика Лафатера, - спрашивал Лихтенберг, - это четвероногий орел без крыльев»6.
Вместе с тем, искусство выводов, сделанных И.Г. Лафатером, продолжало вызывать интерес, энтузиасты стремились постичь его идеи. Многие положения, установленные философом в процессе длительной практики, посредством интуиции, оказались справедливыми, но законы экспрессии лица оставались непознанными, для их объяснения требовался естественнонаучный подход. Поскольку И.Г. Лафатер не располагал объективными доказательствами и не проводил экспериментальной проверки своих выводов, а опирался только на умозрительные заключения и интуицию, его физиогномика была обречена на неминуемую дискредитацию. Однако его основная заслуга в том, что он вновь поднял проблему связи психического и внешнего облика человека и пытался проникнуть в эту связь, насколько позволяло ему современное состояние науки.
Основоположник классического немецкого идеализма И. Кант (1724 -1804) , указывая на ошибки И.Г. Лафатера, писал в «Антропологии», что «физиогномика никогда не будет наукой, так как между душевными качествами и строением тела нет никаких связей». Невозможность выявить такую связь была главным уязвимым местом физиогномики древних и И.Г. Лафатера в том числе.
Впервые пытался доказать наличие подобной связи австрийский анатом и невропатолог Франц Иосиф Галль (1758-1828) в книге Anatomie et pfysiologie du system. (1810), разработавший теорию, названную френологией, согласно которой черты характера локализуются в определенных участках мозга, а это, в свой черед, отражается на форме черепа. Уродливые формы головы, связанные с нарушениями психики; психические расстройства, различные при разрушении различных участков головного мозга, дали Галлю основание рассматривать головной мозг как совокупность центров, в которых заложены отдельные психические функции. Исходя из предположения, что форма черепа определяется ростом тех или иных участков мозга, ответственных за определенную психическую особенность, Галль заключил, что по выпуклостям черепа возможно судить о степени развития способностей и наклонностей человека. Выведенная из многочисленных наблюдений и исследований, френология Галля пользовалась популярностью в обществе, но большинством ученых была встречена справедливой критикой.
Позднее данную теорию безуспешно пытался возродить П. Мебиус, осуществивший экспериментальные сопоставления и утверждавший, что ему удалось обнаружить «математический орган» в выпуклости в боковой части лба (Uber die Aniage zur Mathematik. Leipzig, 1900), который он нашел особенно развитым у знаменитых математиков. Однако многочисленные последующие исследования, данные которых были крайне противоречивы, не подтвердили френологических выводов. Френологию признали заблуждением.
Другим специфическим направлением физиогномики стали взгляды Цезаря Ламброзо (1836-1909) - итальянского антрополога, писавшего о соответствии между криминальным складом личности и внешним обликом человека и предложившего обобщенный портрет преступника: маленькая голова со скошенным низким лбом и ярко выраженными надбровными дугами, непропорционально развитая нижняя челюсть, аномалии ушей . Подобные обобщения исследователя также не выдержали критики со стороны общественности.
Личность как объект физиогномического распознавания
Личность каждого человека уникальна. Ее неповторимость связана как с особенностями биологического и физиологического строения и развития организма, так и с уникальной в своем роде системой социальных связей и контактов. К наследственно обусловленным подструктурам личности относят темперамент, так называемый биологический фундамент личности. Формирование того или иного темперамента зависит от наследственных свойств нервной системы человека - важнейшего фактора, определяющего темперамент человека. Помимо того значительное воздействие на скорость развития и способы проявления темперамента личности оказывает и социальная среда, условия жизни и деятельности.
Темперамент (лат. Temperamentum - надлежащее соотношение частей) -совокупность индивидуальных особенностей личности, характеризующих динамику ее психической деятельности. Темперамент проявляется в силе чувств, их глубине или поверхностности, в скорости их протекания, в устойчивости или быстрой смене; аналогичным образом темперамент проявляется в особенностях движения индивида. И.П. Павлов описал по подвижности нервных процессов, преобладанию и силе процессов возбуждения и торможения. В основе темперамента лежат типы высшей нервной деятельности. Сильный, уравновешенный, подвижный тип соответствует сангвиническому темпераменту, характеризующемуся быстро возникающими, но легко сменяющими друг друга переживаниями, живостью движений; сильный, уравновешенный, малоподвижный тип - флегматическому темпераменту, которому свойственны устойчивость настроений, спокойствие движений; сильный неуравновешенный тип - холерическому темпераменту, выраженному резкой сменой настроений, эмоциональной возбудимостью, порывистостью движений; слабый тип - меланхолическому темпераменту с медленно возникающими, но глубокими и длительными чувствами, внешне маловыразимыми 9.
Однако в жизни не существует четкого разделения людей на холериков, сангвиников, флегматиков и меланхоликов, это лишь удобные динамические стереотипы. Темперамент является предпосылкой формирования характера человека, хотя отражает в основном динамические аспекты поведения, преимущественно врожденного характера, а потому не требующие особого усилия со стороны субъектов.
В.А. Трошихин и Ю.Г. Виленский (1968) справедливо заметили, что «темперамент имеет и определенный мимический «паспорт», что по складу мимики, образцам движений можно сделать вывод о типе нервной деятельности»20. Так, например, движения и мимика флегматика равномерны, медленны, тяжелы, спокойны, ленивы, упорядочены, точны, аккуратны. Для него не характерна быстрая динамика переживаний, процессы раздражения и торможения уравновешены, поэтому не характерна и изменчивость лица, отражение на нем каких-либо сильных аффектов. Твердая упорная воля, терпеливость медлительность и невозмутимость замкнутость, угрюмость, грубоватость, однообразная и невыразительная мимика, связанны со слабо развитой эмотивной жизнью. Внешность флегматика часто обманчива: доброта под суровой невозмутимой наружностью.
Однако ряд авторов стремился дать описание статических черт внешности, свойственных каждому темпераменту. Например, А.В. Казаринов признаками флегматического экстерьера называет вертикальность лобной кости, слабое развитие и широкую расставленность лобных бугров, прямые горизонтальные брови, мало выпуклый лоб, вертикальный скуловой отросток и т.п. [62, С.23]. Подобные взгляды разделяет также автор популярной конституциональной теории темперамента Э. Кречмер, согласно которому, между конституцией человека и типом темперамента существует прямая существенная связь. Например, астеник - человек высокого роста, хрупкого телосложения, с уменьшенными поперечными размерами, плоской грудной клеткой, вытянутым лицом, длинным и тонким носом, плечами узкими, ногами длинными и худыми должен обладать шизотимическим темпераментом, характеризующимся замкнутостью, сдержанностью, бережливостью, умеренностью, пассивностью, внушаемостью, склонностью к колебаниям эмоций, упрямством, несклонностью к изменению установок и взглядов, трудностью приспособления к окружению и т.д.
Подобные прямолинейные суждения не подтверждаются в ходе научного исследования. Хотя конституциональный подход и отражает существующие типические связи между внешним обликом личности и ее психическими особенностями, но не вскрывают их глубинные основания. Темперамент несомненно проявляет себя во внешности индивида, но не в статических чертах, а в динамике и экспрессии. Доминирующие эмоции человека и характер их возникновения и протекания, проявляющие себя в мимике во многом свидетельствуют о темпераменте и свойствах личности.
На данном этапе представляется необходимым дать определение понятия «эмоция». Оно происходит от латинского слова «emovere», что значит возбуждать, волновать, потрясать. Эмоции - одна из форм отражения, но эмоции отражают не сами объекты, предметы и явления, а их отношения к потребностям, целям и мотивам деятельности человека, переживающего эмоции. Эти отношения объективны, но человек субъективно переживает их как свое отношение к различным явлениям. В.Н, Мясищев определяет эмоцию как целостную реакцию организма, которую одномоментно можно рассматривать как реакцию, как общее функциональное состояние мозга и как отношение. Каждая эмоция своеобразна по своим источникам, по переживаниям, внешним проявлениям и способам регуляции.
Феноменология эмоций чрезвычайно богата, включает множество различных эмоциональных явлений. Эмоции характеризуются субъективными переживаниями человека, могут возникать спонтанно, и при одинаковом воздействии одних и тех же факторов способны вызывать совершенно непохожие переживания у различных людей. С.Л. Рубинштейн отмечал, что эмоциональность - это всегда лишь одна, специфическая сторона процессов, которые в действительности являются вместе с тем познавательными процессами специфическим образом отражающими действительность21.
Выделяют следующие основные функции эмоций: приспособительную, сигнальную, оценочную, регуляторную и коммуникативную. Сигнальная функция выражается в том, что отношение субъекта к тем или иным раздражителям становится сигналом благоприятного или неблагоприятного для него развития событий, и, ориентируясь на свои эмоции, субъект совершает необходимые действия. Эмоции выражают оценочное отношение субъекта к отдельным событиям, условиям, которые способствуют или препятствуют осуществлению его деятельности. Причем эмоциональные оценки человека формируются не только на основе опыта его индивидуальных переживаний, но и в результате эмоциональных сопереживаний, возникающих в общении с другими людьми через восприятие произведений искусства средств массовой информации.
Выразительные движения, мимика - это компонент эмоций, внешняя форма их существования или проявления. «Выразительное движение (или действие) не только выражает сформированное переживание, но и само, включаясь, формирует его, так же как, формулируя свою мысль, мы тем самым формируем ее, мы формируем наше чувство, выражая его»22.
Таким образом, выразительное движение и эмоциональное переживание образуют единство, взаимопроникая друг в друга. Выразительные движения, взгляд составляют экспрессию лица (рис.9). Понятие «экспрессия» толкуется как выразительность, яркое проявление, предъявление вовне скрытых для непосредственного наблюдения психологических особенностей личности. Экспрессивность не только означает степень выраженности того или иного чувства, переживания, отношения и т.д., но и является формой существования. Поэтому можно говорить об экспрессии как о личностном образовании, инструменте познания внутреннего мира человека, о его внешнем Я. [76, С.107].
В.А. Лабунская отмечает, что выраженность экспрессии для других и отсутствие ее непосредственной представленности для себя лежит в основе формирования двух типов личности. Первый - это человек, научившийся жить без внешности (художественный образ «человек-невидимка»), второй -человек, зачарованный собственной внешностью (мифологический герой Нарцисс). Эти два типа есть проявление крайних форм отношения личности к себе, своей внешности, идее формирования собственного образа для других, к мысли о том, что мы «воочию представлены», что внешнее Я есть Я тогда, когда оно включено в Я-концепцию. [76, С. 181].
Физиогномика в медицинских исследованиях
Между статическими чертами лица и душевными свойствами здорового человека однозначного соответствия не существует. Однако в патологических случаях связь между ними бывает зачастую прямолинейной. Обычно заболевания, ведущие к нарушениям психики, деградации личности находят свое отражение на лице больного (рис. 19).
Вообще, лицо несет значительный объем информации о вредных привычках и состоянии здоровья человека. Еще 2,5 тыс. лет назад были отмечены возможности установления клинического диагноза по лицу. Гиппократ утверждал, что лицо - первый показатель состояния индивида, по которому можно достоверно судить о наличии заболевания и эффективности лечения. Начиная с 18 века стали появляться подробные объективные описания лиц больных с различной патологией, были определены отражающиеся на лице специфические признаки базедовой болезни, акромегалии, наследственного сифилиса и т.п. До наступления эры развития медицинской техники, в медицинской практике известны примеры глубокого и точного прочтения внешних признаков больных. Так, например, известный русский терапевт Г.А. Захарьин на основании наблюдения лица пациента безошибочно принимал решение о постановке диагноза и выборе методов лечения.
Особый интерес вызывала зависимость между психическими заболеваниями и типом физиономии. Э. Кречмер (1936) одним из первых обратил внимание на форму головы и выражение лица у больных шизофренией, выделил ряд патологических конституциональных типов. В.М. Бехтерев (1910), Л.С. Минор (1888) и другие авторы на протяжении ряда лет изучали мимику больных с неврологическими и психическими нарушениями, выявив закономерности возникновения патологической экспрессии.
Действительно, характерная внешность и специфические признаки лица многих больных подсказывает врачу диагноз с первого же взгляда. Недаром в таджикском фольклоре появилась пословица: сначала посмотри на цвет лица, потом спрашивай о здоровье. При этом, знаки лица, отражающие происходящие в организме пациента соматические процессы, могут принадлежать как к сфере экспрессивных проявлений психической жизни, так и к статической сфере. При базедовой болезни (тиреотоксикозе), например, кожа блестящая, влажная, глаза широко раскрыты, редко мигают, взгляд испуганный, неподвижный, верхние веки при опускании глаз полностью не прикрывают верхнюю часть глазных яблок, оставляя узкие полоски склеры. При заболеваниях почек появляются отеки под глазами. У онкологических больных лицо землисто-серого цвета с желтушным оттенком, глаза запавшие, образуются многочисленные складки кожи, черты лица заостряются. При туберкулезе лицо истощено, бледно, с мраморным оттенком, щеки пунцовые с лихорадочным румянцем. Врожденную микседэму характеризует широкий лоб, запавшая переносица, широкий короткий нос, развитые надбровные дуги, тестоватость форм тела, слабо развитые брови, крайняя вялость и медленность эмоциональных процессов и мимики. Микседематики похожи друг на друга как члены одной семьи, и врач по одним только внешним чертам может судить о их психическом складе. То же самое можно сказать и о пациентах с болезнью Дауна и рядом других заболеваний.
Изменение выражения лица и особенно глаз часто служит проявлением нервно-психических заболеваний. Металлически-тусклый, малоподвижный взгляд страдающих эпилепсией описал профессор В.Ф. Чиж. Во второй половине 20 века нейропсихологические исследования установили функциональную зависимость эмоций и мимики от лимбической системы мозга и доказали, что поражения ее могут быть определены по расстройствам экспрессии. Основным доказательством связи мимики с состоянием центральной нервной системы явились наблюдения за больными, у которых диагностированы поражения головного мозга и периферических нервов головы. Л.М. Сухаребский в книге «Клиника мимических расстройств» (1966) показал зависимость мимики от заболеваний при которых звенья мимических рефлексов оказываются анатомически интактными. Так например поражения лобной доли коРЫ полушарий большого мозга вызывают паралич или парез мимической мускулатуры заданные мимические акты искажаются либо не воспроизводятся совсем управление мимическими мышцами становится невозможным ПРИ поражении подкорковых узлов отмечается амимия сократттэния мимических мышц исключаются их TOHVC снижается лицо больного становится маскообразным (Бабанкова Белый Губина Доброхотова Лебединский)
Различные патологии нервной системы приводят к многим видам извращения эмоциональных реакций и мимики. Например, при шизофрении, эпилепсии, некоторых психопатиях эмоциональные реакции становятся неадекватными ситуации, в которой человек оказывается. При органическом поражении центральной нервной системы наблюдаются преувеличенные, утрированные, быстро меняющиеся мимические движения. По своей экспрессивности или эмоциональному наполнению подобные гримасы не соответствуют ситуации, приобретают оттенок карикатурности и шаржированности. При психозах, органических заболеваниях головного мозга, поражении подкорковых ядер наблюдается парамимия - несоответствие мимических проявлений содержанию эмоционального состояния больного, диссонированная не скоординированная мимика. Вследствие этого наблюдается сочетание противоречащих друг другу мимических движений. Например, радостные, смеющиеся глаза могут сочетаться с плотно сжатым «злым» ртом и наоборот [56, С 421]. Извращение мимики и эмоций может приобретать самые разнообразные формы: несдерживание эмоций, эмоциональное огрубление, эмоциональная холодность, гипомимия, гипермимия, амимия и многие другие. Эмоциональные и мимические расстройства при поражении различных отделов мозга подробно рассмотрены Т.А. Доброхотовой (1974) и А.Р. Лурия (1969).
Поэтому по нарушениям эмоциональной экспрессии можно судить о наличие того или иного психического или неврологического заболевания, а отсюда и о нарушениях личности.
При изучении экспрессии лица внимание психолога и врача особенно привлекает состояние тонуса мышц рта. Житейские наблюдения свидетельствуют о том, что люди с плотно сомкнутыми губами, с подтянутой кверху нижней губой обязательно обладают волевым характером, такими его чертами как настойчивость, решительность, смелость. Ослабление тонуса жевательных мышц сопровождается отвисанием нижней челюсти, непроизвольным открытием рта. Такой признак характерен для пациентов с нарушенной психикой и для страдающих алкоголизмом. Азартная увлеченность каким-либо зрелищем у некоторых людей ведет к идентичному торможению волевых импульсов, в результате чего происходит расслабление мышц, рот находится в полураскрытом состоянии.
На лице человека оставляют неизгладимые следы и его вредные привычки, так, например, злоупотребление алкоголем, хроническая алкогольная интоксикация придают коже желтушный оттенок, кровеносные сосуды расширяются, отчего нос и щеки краснеют, опухают, мускулатура лица становится вялой, из-за чего резко обозначаются носогубные складки, нижняя губа отвисает, кожа становится грубой, углубляются морщины, лицо выглядит обрюзгшим, несущим отпечаток негативизма и порока (рис. 20).
Прием наркотических веществ также ведет к некоторым внешним изменениям лица. Так, например, при приеме кокаина происходит расширение зрачков, а регулярное его вдыхание приводит к изъязвлению, прободению носовой перегородки, деформации носа, У лиц, употребляющих морфий, опий, анашу зрачки, напротив, сужены. Кроме того, у наркоманов наблюдаются отстраненный взгляд, слезящиеся глаза, насморк, «гусиная кожа» и др. Знание данных признаков позволяет медикам, педагогам и родителям вовремя выявить опасное пристрастие подопечного.
Таким образом, в настоящее время наблюдение лица, мимики и внешности составляет часть всестороннего медицинского обследования больного, выполняемого для постановки диагноза, контролирования хода лечения и прогнозирования течения заболевания. Знание и умение анализировать особенности внешности пациента составляет часть профессиональных задач каждого врача, позволяет судить о его опытности и компетентности. Психиатр Л.М. Сухаребский, специализировавшийся в области проблем мимики, справедливо отмечал: «Известно, что каждый психолог и врач при встрече с больным обращает внимание на выражение его лица, на патологию последнего. Часто по одному выражению лица больного опытный врач ставит предполагаемый диагноз, который нередко в дальнейшем подтверждается самыми современными и тонкими клиническими и лабораторными исследованиями. По состоянию лица, изменениям его динамики можно судить о течении заболевания и об эффективности проводимого лечения (конечно, наряду с другими критериями)»55.
Таким образом, физиогномика в области медицины имеет значительное прикладное значение. Хотя существует стремление в данной области избегать термина физиогномика, как якобы относящегося к псевдонаучному направлению, однако именно современные физиогномические представления располагают ценной информацией, раскрывающей структуру и функции мимики, их зависимость от психической и эмоциональной сферы, взаимосвязь соматических процессов и психических отклонений и их внешнего проявления.
Возможности и границы физиогномического познания человека
Чувственное познание, ощущение и восприятие - исходные формы психического отражения, начальная ступень познания внутреннего мира личности, формирующаяся в процессе непосредственного взаимодействия субъектов общения на основе доступных органам чувств свойств объектов, к которым относится внешность и экспрессия человека. Физиогномика направлена на распознавание характерологических свойств по внешним признакам и относится к первому этапу познания личности.
В процессе общения каждый человек одновременно выступает одновременно как объект и субъект общения и познания. Субъект познания для начала должен иметь минимальное знание (представление) о сущности личности, о соотношении субъективного (внутренне скрытого) и внешнего, доступного восприятию.
Восприятие лица человека рассматривается как частный случай восприятия целостного объекта, так как формирование образов людей и понятий о их личностных качествах подчиняются тем же законам, по которым развертывается формирование у человека образа предмета или обобщенного знания о нем [15, С. 3].
В то же время, когда объектом восприятия и познания выступает человек, они приобретают особые черты, ведь, как писал американский психолог Гордон Олпорт, «мы никогда не воспринимаем человека, чтобы в то же самое время не видеть в нем, что он есть личность» .
Одной из распространенных причин неадекватного суждения о личности по ее внешним признакам является феномен неосознаваемого создания каждым индивидом собственной классификации людей на основе предыдущего жизненного опыта. Находя у нового объекта общения определенные внешние черты, его по аналогии наделяют и личностными качествами, по мнению субъекта, характерными для данного типа людей. При этом проявления объекта, не вписывающиеся в круг типичных, оцениваются как временные и нехарактерные исключения, не свидетельствующие о личностных особенностях, а потому не берущиеся во внимание. Субъект прогнозирует поведение объекта и выбирает тактику общения с ним в соответствии с особенностями того типа, к которому он его относит.
Автор согласен с А.А. Бодалевым в том, что сложившиеся у человека в практике общения обобщения и стереотипы актуализируются в сознании при восприятии другого и выступают обязательным компонентом процесса распознавания его личности. Данные обобщения представляют собой систему зависимостей между особенностями внешнего облика и качествами личности, которые человек привык с ними связывать. Подобные обобщения могут отражать как существенные, так и случайные связи, а порой усматривают связь там, где ее вовсе нет [15, С. 118].
Следует учитывать, что типологическое мышление всегда категорично, упрощено и однозначно, оно абстрагируется от индивидуальных особенностей личности и позволяет видеть в человеке лишь типичного усредненного представителя определенной группы, лишенного уникальных черт. Такая приблизительная формальная оценка не позволяет узнать о личности сверх того, что заложено в классификации.
Вместе с тем, чем у человека богаче, систематизированнее опыт общения и познания людей, выработанный и скорректированный в процессе жизнедеятельности, тем более достоверны его оценочные эталоны, тем весомее предпосылки для достоверного распознавания внутреннего мира другой личности и выбора оптимальных способов общения с нею (Бодалев А.А., Панферов В.Н.).
Вообще, сложный психологический феномен первого впечатления включает чувственный, логический и эмоциональный компоненты и является результатом аналитико-синтетической деятельности, осуществляемой совместной работой первой и второй сигнальных систем. При этом запускается ориентировочный рефлекс, изменяющий уровень активности коры больших полушарий и необходимый для ориентирования в новой ситуации или для подготовки к возможному развитию событий в общении с новым человеком.
Наделение нового объекта познания психологическими чертами, присущими, на взгляд исследователя, его внешнему типу относится к популярной концепции статической физиогномики, однозначно связывающей черты характера с анатомической структурой лица и проводящей прямое сопоставление устойчивых черт внешности и черт характера, являющейся научно не оправданной. Подобные положения не имеют возможности логического обоснования, поэтому данное направление исследований следует расценивать как искусство или своего рода развлечение, хотя возникшие в его рамках стереотипы обыденное сознание до сих пор склонно рассматривать в качестве достоверного знания о людях. Ведь до настоящего времени существует утопическая убежденность обывателя в том, что по устойчивым чертам лица МОГУТ быть «прочитаны» характерологические признаки человека.
Проведенный А.А. Бодалевым с коллегами опрос различных слоев населения (пенсионеры, рабочие, студенты, школьники) подтверждает наличие веры общества во вненаучные физиогномические обобщения. В ходе исследования испытуемых просили ответить на вопрос, связывают ли они психические качества людей с особенностями их внешности, и в случае положительного ответа привести примеры таких отношений. В результате из семидесяти двух опрошенных 9 чел. утверждали, что люди с квадратным подбородком обладают сильной волей, 17 - что обладатели большого лба умны, 3 - что жесткие волосы - признак непокорного характера, 14 - что полные люди имеют добродушный характер, 5 - что красивые люди либо глупы, либо себялюбивы, 4 - что постоянно приоткрытый рот характеризует глупца и т.п. [15, С. 118].
Было установлено, что имеющиеся подобного рода связи моментально включаются в формирующийся у человека образ субъекта восприятия, если у него обнаруживается тот или иной внешний признак.
Зачастую житейские физиогномические суждения, на которые люди неосознанно опираются в повседневном общении, вынося оценки партнерам, возникают в следствие легкой ассоциации идей. Так, например, люди, носящие очки могли повредить зрение в учении; а индивиды, обладающие большим лбом, имеют большее пространство для мозга и потому умны. Такие оценочные тенденции являются свидетельством психологической некомпетентности и односторонности анализа собственного опыта общения. Поэтому следует предостеречь от слепой веры в подобные физиогномические постулаты.
Данное явление наделения познаваемой личности целым набором качеств на основе отнесения ее по внешним признакам к какому-либо классу изучалось также Х.Х. Келли61 и СЕ. Эшом62, определившими его как «стереотипизацию», а «наборы» качеств как «оценочные стереотипы». Г. Олпорт63 и П. Секорд64 отметили, что подобные «стереотипы» начинают срабатывать уже при восприятии статических черт лица субъекта познания.
Предположим, что характер человека может быть «прочитан» по форме его ушей, носа и т.п., а затем осуществлен контроль результатов этого анализа относительно всех доступных биографических данных. Несомненно, на этом по пути возможно выявление ряда успешных корреляций, однако очевидна нелепость попыток «спрессовать» эти совпадения в науку с точными предписаниями о значении припухлостей, складок, пропорций и т.п., позволяющей механически «вычитывать» из формы ушей то, что едва ли может полностью выявиться на протяжении целой жизни - глубинную, сущностную природу человека.
Как писал К, Ясперс: «Мы не можем объективировать интуиции, относящиеся к скрытой за внешним обликом природе объектов, так как они касаются не измеримых аспектов этого облика, а чего-то такого, что не поддается точному определению. Здесь мы сталкиваемся не с отдельными регистрируемыми формами и их измерениями, а с соотношениями формы и измерения. Эти соотношения не могут рассматриваться как отдельные измеримые единства; они переходят в бесконечность, которая в принципе не редуцируема до каких бы то ни было рациональных, исчислимых величин» [141, С. 332].
Обнаружить точную корреляцию невероятно сложно, поскольку ни физические формы, ни психологические характеристики личности не поддаются однозначному измерению и исчислению. Они доступны описанию лишь в виде неполной эмпирической типологии. Типологическая классификация же используется лишь как инструмент для приблизительных прогнозов, а не как методология распознавания отдельной личности.