Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Девиация как социально-психологический феномен. Исследования. Теории. Профилактика и корреляция 22
1.1 Девиация и девиантное поведение: возникновение понятия и история исследования. Классификация девиации 22
1.2 Социологические исследования отдельных форм девиации 37
1.3. Отечественная социальная психология и социология девиантности и социального контроля 73
1.4. Общие основания социокультурного анализа девиантности. Механизмы личностной девиации 77
Глава вторая. Исторические формы девиантного поведения в проекции современности. Коллективная девиация 106
2.1. Девиантная ситуация и формы коллективной девиации 106
2.2 Ницшеанство как философия-оправдание девиантного поведения 120
2.3. Экстремальные ситуации коллективной девиации 122
Глава третья. Историко-культурные формы индивидуальной девиации 145
3.1. Сакральные и сакрализованные формы личностной девиации (Шаман. Юрод. Дервиш. Святой) 145
3.2. Европейское и русское скоморошество. Царское лицедейство и шутовство как русское явление 153
3.3. Светские формы девиации 163
Глава четвертая. «Экстремалы» в условиях современной глобализации 176
4.1. «Новые дети» 176
4..2. Экстремалы и экстрим. Экстремальные виды спорта: особенности личности и мотивация к занятию 185
Заключение 209
Список источников и литературы 211
- Девиация и девиантное поведение: возникновение понятия и история исследования. Классификация девиации
- Девиантная ситуация и формы коллективной девиации
- Сакральные и сакрализованные формы личностной девиации (Шаман. Юрод. Дервиш. Святой)
Введение к работе
Проблема девиации (отклоняющегося поведение) является одной из цен-
тральных в современной психологии, социологии, подростковой педагогике,
политологии, криминологии (в различных ее направлениях). Ее изучению по-
священ обширный корпус литературы по криминологии, суицидологии, нар-
комании и таксономии, проституции и т.д. В особое направление выделилась
детская и подростковая девиантология, профилактика правонарушений и ней-
трализация асоциальных форм поведения.
Девиация имеет множество форм и типов. Для автора данного диссертаци-
онного исследования, наряду с традиционной девиантологией, особый интерес
представляют социо-культурные и исторические формы девиантного поведе-
ния, а также новые формы, демонстрируемые современной мировой и отече-
ственной культурой, — в частности, молодежный «экстрим».
Говоря о культурно-исторических формах, следует выделить коллективное
и индивидуальное девиантное поведение и провести их классификацию.
Мы выделяем два типа коллективной девиации. Первая из них — сакраль-
ная по своей сути, или являющаяся игровым реликтом таковой (культово-
обрядовые действа, традиционные праздники, карнавал, государственные и
«народные» праздники). Второй тип — революция, бунт (мятеж), смута, по-
громы, насилие и т.п. — является проявлением девиантного поведения экс-
тремального типа. Им характеризуются, в подавляющем большинстве случаев,
переходные периоды истории.
Девиация коллективного типа связана непосредственно с девиантной ситуа-
цией. В зависимости от преобладающей референции, феномен приобретает
характер управления (включая, магическое), или деструктивной реакции.
Одним из вариантов девиантного поведения являются молодежные движения:
от «студенческой революции 68-г.» до современных «экстремалов».
Особую форму девиации представляют собой девиантные сообщества: ин-
ституированные (пиратское «братство», мафиозные кланы и пр.) и иерархиче-
ски структурированные (хулиганские сообщества, криминальная группа,
«банда»).
Индивидуальная девиантность также может иметь сакральный характера,
ее носители — шаман, юродивый, святой. Имеется светский вариант девиант-
ности: денди, философ, человек художественной или социальной богемы, ни-
щий, паупер или «клошар».
Среди типов и форм девиации выделяется личность творческого (художе-
ственно, научного) андеграунда - противопоставляющая себя обществу и
традициям, вступающая с ними в конфликт. Девиантность и деструктивность
являются существенными чертами психологемы андеграунда (богемы). Вме-
сте с тем, позиция андеграунда продуцировала новые формы социальной и ху-
дожественной деятельности. Наиболее близкой нам по времени является ху-
дожественная практика XX в., имеющая активное продолжение в наши дни.
Андеграунд, как и современный экстрим (также рассматриваемый в данной
диссертационной работе) являются примерами культуросозидающей девиа-
ции.
Отметим ряд особенностей изучения девиантности, определивших характер
отношения к ней самой, ее существованию и месту в социо-культурном кон-
тинууме.
Исторически сложилось, что объяснительные теории девиантности разви-
вались в рамках криминологии и общей социологии, отчасти — демографии,
наркологии и суицидологии. Соответственно, подавляющее большинство из
имеющейся литературы — по криминологии и социологии девиантности, не
говоря уже о первоисточниках — трудах виднейших социологов и кримино-
логов. Закономерно, что в оценке девиантности преобладает отрицательная
интонация.
Нет единства в периодизации истории социологии девиантности и класси-
фикации различных девиантологических направлений, школ, концепций. Не-
редко взгляды одного и того же автора рассматриваются многочисленными
исследователями в рамках различных школ, направлений и под соответст-
вующим им углом зрения.
Вместе с тем, девиантность обладает способностью мутировать в социаль-
но-приемлемые формы, представать как отрицательным, так и положительным
феноменом в перспективе общественного развития.
Неудивительно, что большинство современных, прежде всего, западных
социологов, криминологов, девиантологов отказывается от обоснования ком-
плекса причин девиантности (в том числе, преступности) и ее преумножения,
ограничиваясь задачей обосновать «корреляции против причинности»
{correlation versus causation). Вместе с тем, во-первых, выявление факторов,
влияющих на уровень, структуру, динамику отдельных видов девиации, дей-
ствительно, представляет собой важную исследовательскую задачу. Во-
вторых, вся история девиантологии (и криминологии как наиболее развитого
ее элемента) есть поиск причин, факторов, обстоятельств, обусловливающих
возникновение и изменение девиантности и ее видов. В-третьих, именно в
процессе такого поиска рождались девиантологические и криминологические
концепции и теории, добывался огромный фактографический материал,
подтверждающий или же опровергающий те или иные научные гипотезы. В-
четвертых, без знания факторов, так или иначе влияющих на «девиантность» и
ее отдельные виды, невозможна адекватная социальная реакция общества,
более или менее эффективный социальный контроль.
Зарождение и развитие многочисленных теорий социальной девиантности
традиционно связывают с именем великого французского социолога Э.
Дюркгейма. Считается, что именно его концепция социальной аномии легла в
основу большинства современных теорий девиантного поведения.
Проблема социальной девиантности интересовала ученых и политиков и
исследовалась в рамках криминологии еще задолго до Дюркгейма, а термин
«аномия» впервые появился в английском языке еще в 1851 году и
использовался теологами для обозначения пренебрежения правом, в
частности, божественным.
Особую роль в теории социальной девиантности сыграли работы
Р.К.Мертона (1910-2003). Общепризнанной заслугой Р. Мертона является то,
что он предложил концепцию, позволяющую выделить и охватить в рамках
единого подхода все основные формы социальной девиантности и указать на
ее основную причину. Он не ограничился абстрактным определением
девиации, а попытался конкретизировать его. И, несмотря на
многочисленную критику его концепции, попытка эта, со всей очевидностью,
оказалась успешной.
Динамизм социальных процессов, продемонстрированный Россией на
рубеже XX-XXI вв., привел к глубоким изменениям во всех сферах
общественной жизни и, прежде всего, в общественном сознании.
Преобразования привели к свободной миграции ценностных приоритетов по
шкале культурной девиации. Российская культура последних десятилетий
представляет собой арену столкновения самых разных ценностных
ориентаций. Наряду с прочим, осуществляется попытка совместить ценности
рациональной культуры с внерациональными, религиозно-мифологического
характера. Доминации, считающиеся в рационалистически ориентированной
обществе родом девиации или маргинального поведения, выходят на
поверхность и легализируются в качестве приоритетных форм
жизнедеятельности. К ним относятся, в частности, изотерически
ориентированные мировоззрения и их поведенческие эквиваленты. В
современном российском обществе социально и культурно приемлемыми
стали «мягкие» формы традиционной девиации: колдуны, ведьмы, шаманы, а
также «жесткие» и социально опасные - в виде сатанистских сект или
практики вуду.
Особый тип девиации представляют собой «лиминалы» (термин
В.Тэрнера). Лиминал {лат. limes — межа, пограничная линия; liminaris —
слуэ/сагций порогом, начальный, заглавный) — личность, стремящаяся преодо-
леть все границы, демонстрирующая своим поведением нежелание адаптиро-
ваться к обществу, признавать его законы - как юридические, так и нефор-
мальные. При равных условиях, лиминалы могут стать разбойниками, убий-
цами, но также революционерами, террористами, героями — представителями
и носителями, как социальной деструкции, так и прогрессивных социальных
преобразований.
В условиях революций, переходного типа общества девианты-лиминалы
становятся строителями новой государственности. Войдя во власть,
сталкиваются с проблемой двойного характера: необходимостью
восстанавливать социальные нормы и одновременно актуализировать
границы, дабы было что преодолевать. Яркая черта этого типа девиантов —
существование на пределе, потребность в жертве (самопожертвовании, или
жертвоприношении).
По нашему мнению, как коллективная, так и индивидуальная девиация
имеет устойчивые (универсальные) формы и типы, воспроизводящиеся в
реалиях настоящего времени.
Вопрос о формах и способах проявления девиантности выводит на
семиотическую проблематику. Знаки девиации — одежда; отношение к
формам повседневности; семантика жеста и жестовая субкультура; стиль
жизни; стиль мышления и речи, языковая субкультура (жаргон и «заумь» как
особый его вариант).
Говоря в целом, можно утверждать, что девиация (девиантность) — явление
поливалентное. С одной стороны, она является своеобразной формой адапта-
ционного поведения, способом реагирования, а изменение ее форм и видов
свидетельствует об объективных, имплицитных процессах в обществе. В этом
случае, общество со временем легализирует девиантов и девиацию под видом
новых форм культурной деятельности. С другой стороны, девиация выходит
на поверхность общественной жизни в качестве деструктивного поведения, но
и в этом случае требуется оценка и реагирование, адекватное самому феноме-
ну и его роли в общественной жизни. Однако в клинической психологии мы
сталкивается с еще большей, чем в социологии, неразработанностью вопроса
девиации, ее последствий и преодоления. В образовании девиантности и де-
виации определяющую роль играет не столько психически-социальная анома-
лия, сколько контекст.
Рассуждая о девиации и девиантологии в контексте ХХ-го столетия,
следует вспомнить о том, что на границе с этим веком уже существовала
концепция редчайшей эмоциональной и прогностической полноты, в которой
обоснована ценность девиации, описан и превращен в «культовую» фигуру
тип девианта, вскрыта глубина его переживаний, трагедийная правота его
претензий к жизни и обществу. Философию Ф.Ницше можно рассматривать
как манифестацию и обоснование девиантности, сформулированную в
категориях оргиастического дионисийства, нигилизма, декадентства,
анархизма, сверхчеловека и т.д. А также как теорию психологии девианта и
девиантного этоса.
Одной из задач данного диссертационного исследования является обзор
соответствующей социологической и социально-психологической литературы
(глава I). Диссертант также знаком с обширнейшей литературой по частным
проблемам девиантологии (подростковая и молодежная преступность,
беспризорность и неблагополучные семьи, молодежная наркомания и
алкоголизм, психопатологические основания девиантного поведения и т.д.).
Меры по профилактике, нейтрализации и устранении девиантных проявлений
являются темой особого корпуса научной литературы и конкретных социо- и
психологических исследований. Объем кандидатской диссертации не
позволяет отразить все аспекты девиации и имеющуюся литературу по ней. В
силу этого, диссертант ограничивается общим обзором специальной
литературы, а также не включает в текст материал, практически
ориентированный.
Особый поворот темы связан с современной глобалистикой, идеями и цен-
ностями постмодернизма, постматериализма (У. Бек, И. Уоллерстейн и др.), с
распространением в социологии и культурологии кросскультурного подхода к
формам поведения и социально-психическим явлениям. Не только представ-
ления о дозволенном\недозволенном, нормальном\отклоняющемся, о реля-
тивности и конвенциональности девиаций претерпевают изменение, но само
это изменение стимулирует развитие девиантологии, способствует рождению
новых концепций и взглядов.
О понятиях «девиация», «девиантность», «девиантное поведение».
В исследовательской литературе употребляется ряд понятий,
характеризующих рассматриваемый нами феномен. Полагаем необходимым
«развести» эти понятия.
На наш взгляд, понятие «девиация» следует рассматривать как категорию,
т.е. наиболее общее понятия, фиксирующее собственно феномен. Термином
«девиантность» обозначать состояние субъекта девиации, а термином
«девиантное поведение» — поведенческое проявление.
Категориальный характер термина «девиация» подтверждает тот факт, что
он имеет расширяющихся характер, включает в предмет обозначение самые
разнообразные феномены, характеристика который в данном аспекте также
носит контекстуальный и конкретный характер. Например, как формы
девиации можно рассматривать современные молодежные движения и
субкультуры, хотя сами данные феномены имеют специфическую природу и
функционирование в социуме. Еще одним примером выступает
художественный андеграунд и поведение творческих личностей.
Девиантное, или отклоняющееся поведение (<deviant behavior. От лат.
deviatio — отклонение) всегда связано с каким-либо несоответствием чело-
веческих поступков, действий, видов деятельности распространенным в
обществе или его группах ценностям, правилам (нормам) и стереотипам
поведения, ожиданиям, установкам. Это может быть нарушение формальных
(правовых) или неформальных (мораль, обычаи, традиции, мода) норм, а
также «девиантный» образ жизни, «девиантный» стиль поведения, не
соответствующие принятым в данном обществе, среде, группе.
Неопределенность понятийного аппарата, наблюдаемая в девиантологии,
связана с тем, что девиантология является относительно молодой наукой, по-
нятийный аппарат которой находится в развитии. Так, D. Downes и P. Rock
отмечают в книге 1998 г., что социология девиантности активно развивается
лишь последние десятилетия, причем результаты оказываются весьма
спорными, дискуссионными. Лишь в 90-е гг. XX в., по их мнению, она
достигла некоего консенсуса.
Выработку более или менее устойчивых_и-однотипных определений деви-
антного поведения затрудняет множественность и неоднозначность его прояв-
лений, а также зависимость оценки поведения как «нормального» или же «от-
клоняющегося» от ценностей, норм, ожиданий (экспектаций) общества, груп-
пы, субкультуры; изменчивость оценок со временем, конфликт оценок раз-
личных групп, в которые входят люди, наконец, субъективные представления
исследователей-девиантологов. Так, по мнению А. Коэна (A. Cohen), девиант-
ное поведение — это «такое поведение, которое идет вразрез с институциали-
зированными ожиданиями, т. е. с ожиданиями, разделяемыми и при-
знаваемыми законными внутри социальной системы» . Е. Good считает, что
девиантность — это «поведение, которое некоторые люди в обществе находят
оскорбительным (обидным, неприятным) и которое вызывает — или может
вызывать в случае обнаружения неодобрение, наказание или враждебность по
отношению к субъектам такого поведения».
Девиантным называют поведение, которое не соответствует нормам и ро-
лям. При этом одни социологи в качестве точки отсчета («нормы») использу-
ют ожидания (экспектаций) соответствующего поведения, а другие — этало-
ны, образцы поведения. Некоторые полагают, что девиантными могут быть не
только действия, но и идеи, взгляды.
Девиантное поведение нередко связывают с реакцией общества на него и
тогда определяют девиацию как отклонение от групповой нормы, которое
влечет за собой изоляцию, лечение, тюремное заключение или другое
наказание нарушителя.
Исходя из самых общих представлений, можно дать следующее определе-
ние: девиантное поведение (deviant behavior) — это поступок, действие
человека (группы лиц), не соответствующие официально установленным или
же фактически сложившимся в данном обществе (культуре, субкультуре,
группе) нормам и ожиданиям.
При этом под «официально установленными» понимаются формальные,
правовые нормы, а под фактически сложившимися — нормы морали, обычаи,
традиции.
В девиантологических исследованиях первоначально оговаривалось (или
понималось из контекста), в каком смысле употребляется выражение
«девиантное поведение» — как характеристика индивидуального
поведенческого акта, или же как социальный феномен. Позднее для
обозначения последнего стали применять термины «девиация»
(«отклонение»), «девиантность» или же «социальная девиация» («социальное
отклонение»). В качестве сложного социального явления девиации
определяются как «такие нарушения социальных норм, которые ха-
рактеризуются определенной массовостью, устойчивостью и рас-
пространенностью при сходных социальных условиях».
В английском языке, на котором написано большинство мировой девианто-
логической литературы, для характеристики соответствующего социального
явления, свойства общества порождать «отклонения» обычно употребляется
слово deviance — девиантность («отклоняемость» — неудобная для русского
языка грамматическая форма).
Более других, распространены следующие определения девиантности
(deviance): отличие от норм или от приемлемых (допустимых, принимаемых)
стандартов общества; некоторое поведение или физическое проявление, со-
циально вызывающее и осуждаемое, поскольку отклоняется or норм и
ожиданий группы.
Современная «Энциклопедия криминологии и девиантного поведения»
(2001) различает три основных подхода в определении девиантности:
девиантность как поведение, нарушающее нормы (R. Akers, М. Clinard, R.
Meier, A. Liska, A. Thio); девиантность как «реагирующая конструкция» (D.
Black, Н. Becker, К. Erickson, Е. Goode); девиантность как нарушение прав
человека (Н. Schwen-dinger, J. Schwendinger).
По мнению известных немецких криминологов Н. Hess и S. Scheerer,
преступность (вид девиации, но сказанное можно применить к другим ее
формам) — не онтологическое явление, а мыслительная конструкция,
имеющая исторический и изменчивый характер. Преступность почти полно-
стью конструируется контролирующими институтами, которые ус-
танавливают нормы и приписывают поступкам определенные значения.
Преступность — социальный и языковый конструкт.
Общественная или государственная оценка проявлений девиантности, само
отнесение определенных форм деятельности к девиантным — результат соз-
нательной работы властных, идеологических институтов, формирующих об-
щественное сознание. Огромная роль в такой «конструкторской» деятельности
принадлежит политическому режиму.
При определении девиации чаще всего используется сопряженные понятии:
«патология» и «норма».
Термин «патология» («социальная патология»), как нам кажется, неудачен.
Слово «патология» происходит от греческих «страдание» и «слово, учение»
и в буквальном смысле означает науку о болезненных процессах в организме
живых существ (человека и животного). В переносном, этимологически не-
точном смысле патология — это болезненные нарушения строения,
функционирования или развития каких-либо органов или проявлений живых
организмов (патология сердца, патология желудка, патология умственного
развития). Перенос медицинского (анатомического, физиологического)
термина в социальную сферу двусмыслен и несет «биологическую» нагрузку,
«биологизирует» социальную и культурную проблему. Кроме того, даже в
медицине, откуда пришел этот термин, понятия нормы и патологии
дискуссионны. И. П. Павлов, И. В. Давыдовский рассматривали болезнь как
вариант нормы, а так называемые патологические процессы и болезни — как
особенности приспособительных процессов.
Наконец (как мы постараемся показать в дальнейшем) девиации могут быть
полезны, прогрессивны, тогда как термин «патология» воспринимается как
нечто отрицательное, нежелательное.
Исходным для понимания отклонений является понятие нормы. В теории ор-
ганизации сложилось наиболее общее — для естественных и общественных
наук — понимание нормы как пределов, меры допустимого. Это такие харак-
теристики, «границы» свойств, параметров системы, при которых она сохра-
няется (не разрушается) и может развиваться. Для физических и биологиче-
ских систем — это допустимые пределы структурных и функциональных из-
менений, при которых обеспечиваются сохранность и развитие системы. Это
— естественная, адаптивная норма, отражающая закономерности существова-
ния системы. Так, биологическая система существует при определенных
«нормативах» температуры тела (для человека от +36 до +37 С), артериально-
го давления (для человека 80/120 мм ртутного столба), водного баланса и т. п.
Социальная и культурная нормы выражают исторически сложившиеся в
конкретном обществе пределы, меру, интервал допустимого (дозволенного
или обязательного) поведения, деятельности индивидов, социальных групп,
социальных организаций.
В отличие от естественных норм протекания физических и биологических
процессов, социальные и культурные нормы складываются (конструируются^)
как результат отражения (адекватного или искаженного) в сознании и
поступках людей закономерностей функционирования общества. Поэтому
данные нормы могут либо соответствовать законам общественного развития
(и тогда они являются «естественными»), либо отражать их неполно,
неадекватно, являясь продуктом искаженного (идеологизированного,
политизированного, мифологизированного) отражения объективных
закономерностей. И тогда оказывается анормальной сама «норма»,
«нормальны» же (адаптивны) отклонения от нее.
Следует отметить, что существует немало классификаций социальных норм
по разным основаниям. Так одну из возможных классификаций предлагает и
обосновывает Т. Шипунова.
Те или иные виды, формы, образцы поведения «нормальны» или
«девиантны» только с точки зрения сложившихся (установленных)
социальных норм в данном обществе в данное время («здесь и сейчас»). Что
считать отклонением, зависит от времени и места. Поведение, «нормальное»
при одном наборе культурных установок, будет расценено как
«отклоняющееся» при другом.
Относительность (релятивность) девиантности и девиантность как социаль-
ный конструкт подробно обосновываются в книге J. Curra.
И, наконец, организация и дезорганизация, «норма» и «аномалия» (отклоне-
ние), энтропия (мера хаотичности, неупорядоченности) и негэнтропия (мера
организованности, упорядочения) дополнительны (в понимании синергетики).
Их сосуществование неизбежно, они неразрывно связаны между собой, и
только совместное их изучение способно объяснить исследуемые процессы.
«Порядок и беспорядок сосуществуют как два аспекта одного целого и дают
нам различное видение мира».
Именно отклонения как всеобщая форма изменений обеспечивают «под-
вижное равновесие» (А. ле Шателье) или «устойчивое неравновесие» (Э. Бау-
эр) системы, ее сохранение, устойчивость через изменения. Другое дело, что
само изменение может быть эволюционно (развитие, совершенствование, по-
вышение степени организованности, адаптивности) и инволюционно. Но по-
скольку все сущее конечно (смертно), постольку и инволюционные, энтро-
пийные процессы закономерны и, увы, неизбежны. В этом смысле девиация
есть прорыв тотальной жизнедеятельности через (сквозь) социальную форму.
В заключение выдвинем еще одно предположение. Категория «девиация»
применима не только к социальным и культурным явлениям, но может быть
рассмотрена в антропологическом и биологическом ракурсе, как обозначение
феномена вне конформистского существования и поведения с
соответствующими результатами и последствиями.
Отношение к различным формам современной девиации — и со стороны
общества, и со стороны властных структур — требует научного обоснования,
прогнозирования и проектирования.
В данной диссертационной работе объектом исследования является
девиантное поведение.
Предмет исследования: девиантное поведение как социокультурный
феномен.
Степень разработанности проблемы. Объяснительные и рекомендательные
теории девиантности развиваются в рамках криминологии и общей социоло-
гии, отчасти — демографии, наркологии и суицидологии. Соответственно,
подавляющее большинство из имеющейся литературы — по криминологии и
социологии девиантности. Имеется большой корпус литературы по отдельным
видам девиации: преступности, беспризорности, алкоголизму, наркомании,
токсикомании, проституции, нетрадиционным сексуальным меньшинствам.
Данные явления исследуются как в общем аспекте, так и в частных: возрас-
тном, тендерном, по социальным группам. В настоящее время преобладают
социологические исследования по молодежной (прежде все, подростковой)
девиации, коррелирующиеся с рекомендациями по ее профилактике и нейтра-
лизации. Особое внимание уделяется «вредным привычкам», наркомании и
алкоголизму в молодежной среде. В меньшем количестве представлены пси-
хологические и социально-психологические исследования, включая анализ
общих психологических особенностей девиантов. В последние годы девиант-
ное поведение стало предметом педагогических работ, опирающихся на
имеющиеся дефектологические исследования и обращенные к вопросам
школьной успеваемости детей с отклоняющимся развитием, проблемам с
«трудными детьми».
Вместе с тем, в среде аналитиков нет единства в представлениях о природе
и фундаментальных основаниях девиации и девиантного поведения.
Закономерно, что в оценке девиантности преобладает отрицательная инто-
Отсутствуют общетеоретические (философские, культурологические)
исследования, которые позволили ли бы определить смысл и место девиации
в существовании социума и культуры, неоднозначный характер
осуществляемой ею деструкции, а также осуществить дискурс существования
и роли форм девиации в конкретные исторические периоды.
В особую группу следует выделить исследования по молодежной
девиантности. Имеются крайне немногочисленные социологические работы
по молодежным группам, которые условно можно отнести к девиантным
(скинхеды, нацболы, экстремалы, фаны и пр.). Данные исследования носят
характер констатации наличия феноменов, но не претендуют на их анализ и,
тем более, на научно обоснованное проектирование трансформации
девиантности в социально приемлемые и культурно перспективные формы.
Цель работы:
Выявить существенные черты и особенности феномена девиантного
поведения; q
его исторические и современные формы; >
существование в современных условиях; способы и формы управления.
Данная цель предопределила следующие задачи:
проанализировать имеющуюся по данной теме литературу из различных
областей ' знания (криминалистики, общей и клинической психологии,
социологии, социальной психологии, политологии). Выявить сущностные
черты феномена;
рассмотреть понятия «девиация» и «девиантное поведение» в контексте
сопряженных понятий (аномия, дезадаптация, отклоняющееся поведение,
норма и патология, агрессия, тревожность, акцентуированная личность,
аддитивное поведение и др.); определить содержание понятий «девиация»,
«девиантность», «девиантное поведение»;
предложить типологию девиантного поведения и классификацию типов
девиации;
рассмотреть исторические и культурные формы девиации и девиантного
поведения;
продемонстрировать исторические изменения в отношение к девиации;
исследовать функционирование девиации в российской культуре;
проанализировать особенности осуществления и функционирование
девиации в условиях современной глобализации;
рассмотреть молодежный «экстрим» как одну из социально приемлемых
форм девиации;
предложить способы управления девиацией в современных условиях
Научная новизна работы
Впервые представлен комплексный анализ феномена девиантного поведения.
Осуществлено исследование собственно понятий «девиация», «девиантность»
и «девиантное поведение», проведен сравнительный анализ со смежными
терминами, применяющимися к описанию данных феноменов.
Осуществлен комплексный анализ исторических и культурных форм
девиации.
Введены понятия «девиантная ситуация», «коллективная девиация», индиви-
дуальная девиация», — осуществлен их анализ. Выявлены особенности субъек-
тов девиации. Представлены семантические константы и знаки девиации.
Рассмотрены формы молодежного экстрима, анализируется его мотивация и
способы осуществления.
Данное комплексное исследование является первым в отечественной
литературе. Полагаем, что оно не имеет аналогов в иностранной литературе
(наш вывод делается на основании анализа англоязычной и немецкоязычной
литературы).
Методология исследования. Теоретические методы ( аналитический,
сравнительно-исторический, кросскультурный, герменевтический, аксеологи-
ческий, семантико-семиотический ). Эмпирические (наблюдения, опросы,
беседы). Статистические, социологические, социометрические методы.
Источниковедческая база включает разнообразные артефакты и
исследования, относящиеся к феномену девиации. Источники, используемые в
работе, относятся к различным областям гуманитарных наук. Диссертант
привлекает социологические и психологические исследования, как
опубликованные, так и собственные.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
Специфика девиации и девиантного поведения заключается в
контекстуальности существования феноменов и словоупотреблений:
исторической, социальной, культурной, субкультурной.
Девиация является амбивалентным понятием и имеет двойственное
значение в исторической перспективе и социальной реальности.
Особенностью девиации является аксиологическая релятивность и спо-
собность к мутации в иные, социально одобряемые формы деятельности.
Девиация является промежутком («коридором») между законностью и
беззаконием, а также формой адаптации к существующим или изменяющимся
условиях бытия личности и социальных групп.
Понятие «девиация» следует рассматривать как категориальное,
соотносимое с производными: «девиантность», «девиантное поведение».
Девиация является расширяющимся понятием, включающим в свой ареал со-
пряженные феномены, аксиологемы и термины.
Необходимо расширить трактовку данного понятия, поскольку
традиционный для науки отрицательный смысл связан с исследованием
данного феномена в криминалистике и клинической психологии, а также в
дисциплинах, занимающихся социально отвергаемыми формами поведения.
Девиацию следует рассматривать как явление, способствующее развитию
общества: социальному, культурному, художественному.
Одной из социально приемлемых форм девиации является современных
молодежный экстрим, включая экстремальные виды спорта. Его изучение и
развитие способствует профилактике и нейтрализации таких явлений, как
наркомания, алкоголизм, хулиганство и прочих криминальных форм пове-
дения и существования.
Теоретическая значимость. Исследование способствует выявлению
закономерностей, факторов существования и трансформации особых
социальных явлений, объединенных общими названиями: «девиация»,
«девиантность», «девиантное поведение». Теоретические выводы могут быть
применены в анализе отдельных проявлений девиации и девиантного
поведения, а также в изучении конкретных исторических явлений с новой,
девиантологической, точки зрения. Исследование имеет особое значение в
прогностике социальных и культурных явлений, в проектировании культур-
ных форм девиации, способов и методов профилактики ее негативных прояв-
лений.
Практическая значимость.
Материалы и результаты исследования могут быть использованы в разра-
ботке ряда теоретических и исторических курсов: по теории и истории
культуры, художественной культуре; по социальной психологии, кон-
фликтологии; по современным молодежным движениям. Диссертационные
материалы могут являться основой для дальнейшего исследования
молодежной субкультуры, а также для разработки рекомендаций и создания
методик работы с молодежью.
Апробации работы.
Результаты и положения диссертационного исследования послужили
материалом для выступлений на конференциях: «Ребенок в современном
мире. Детство: социальные опасности и тревоги — XIII междунар. конф. СПб.,
19-21 апреля 2006 г.;. «Конфликт поколений в контексте информационной
глобализации». Междунар.конф. СПб., апрель 2007 г.; «Эстетика и этика в
изменяющемся мире. К 25-летию кафедры эстетики и этики РГПУ им.
А.И.Герцена». Междунар. научн. конф.2-3 апреля 2009 г.; Выступление на
секции «Проблема «реальности» переходного состояния в развитии
общества». — II междунар. научн. конф. « Образовательные стратегии
переходного общества: антропология и социокультурная идентичность».СПб.
Институт телевидения, бизнеса и дизайна, 26 ноября 2008 г., а также на
семинарах и заседаниях кафедры «История философии» факультета
Философия человека РГПУ им. А.И.Герцена. Материалы диссертации
публиковались в виде статей и тезисов докладов (список прилагается).
Структура и объем диссертации. Содержание диссертационного
исследования изложено на 229 страницах. Работа состоит из введения,
четырех глав, заключения и списка источников и литературы по данной теме
на русском и иностранных языках количество 308.
Девиация и девиантное поведение: возникновение понятия и история исследования. Классификация девиации
Девиантология как отдельная дисциплина сформировалась лишь в XIX— XX вв., однако разнообразные взгляды относительно различных форм деви- антного поведения существовали с того далекого времени, когда общество стало различать и выделять из всех видов человеческой жизнедеятельности те, которые наносят ущерб людям, обществу, государству. «Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутстви- ем ненависти прекращается она... И не было, и не будет, и теперь нет челове- ка, который достоин только порицаний или только похвалы... Нельзя ударить брахмана, но и брахман пусть не изливает свой гнев на обидчика. Позор тому, кто ударил брахмана, и еще больший позор излившему гнев на обидчика», — утверждается в «Дхаммападе» (Индия, III в. до н. э.) Рассуждения Мо-цзы (Китай, 480-400 гг. до н. э.) по поводу «экономиче- ских причин» девиантности: «Причина в том, хороший год или плохой. Если год урожайный, то люди становятся отзывчивыми и добрыми. Если же год не- урожайный, то люди становятся черствыми и злыми...». Он же о позитивных и негативных санкциях: «Кто делает добро, того следует прославлять; кто де- лает зло, того необходимо карать» . Смысл известной американской пословицы: «Того, кто украл буханку хле- ба, сажают в тюрьму; тот; кто украл железную дорогу, —- избирают в Сенат», был высказан иными словами еще Чжуан-гры (Китай, 369-286 гг. до н. э.): «Того, кто крадет крючок с пояса, казнят, а тот, кто крадет царство, становится правителем». Его же рассуждение о двойственной роли, «балансе» девиаций — позитивных и негативных: «Если мудрецы не умрут, то большие разбойники не исчезнут». Киники, будучи сами «девиантами», отрицающими многие моральные нор- мы своего времени, вскрывающими лицемерие, глупость, ханжество совре- менников, с присущим им «цинизмом» откликались на девиантные ситуации. Так, основоположник кинизма Антисфен, увидев прелюбодея, спасавшегося бегством от неминуемой расправы, заметил: «Несчастный! Какой опасности ты мог бы избежать всего за один обол»14. Напомним, что один обол — входная плата в публичный дом, установленная Солоном. Подчеркивая относительность людских привычек, другой известный киник, Диоген, говорил: «Если кто-нибудь будет расхаживать по улицам и указывать на все средним пальцем, то подумают, что он сошел с ума, а если — указательным, то нет» . Диоген не обошел и уже упоминавшуюся тему «хлеба и железной дороги». Увидев, как жрецы ведут мальчишку, укравшего чашу из храма, он воскликнул: «Крупные воры погоняют мелкого!» В энциклопедическом наследии Аристотеля обнаруживаются мысли, ин- тересные в девиантологическом отношении. Одно из принципиальных поло- жений гласит: «Люди ведут такой образ жизни, какой их заставляет вести ну- жда...». Аристотель понимал, что «люди вступают в распри не только вслед- ствие имущественного неравенства, но и вследствие неравенства в получае- мых почестях. «... Люди поступают несправедливо по отношению друг к другу не только ради предметов первой необходимости ... но также и потому, что они хотят жить в радости и удовлетворять свои желания... Величайшие пре- ступления совершаются из-за стремления к избытку, а не к предметам первой 17 необходимости». Следовательно, неосновательны надежды на «имуществен- ное равенство» как панацею от преступности. Видя одну из причин преступ- лений и других негативных девиаций в испорченных привычках и вкусах лю- дей, а также в страстях, затмевающих разум, Аристотель придавал большое значение семейному воспитанию — основе добродетельного поведения. Мы не ставим перед собой невыполнимую задачу хотя бы назвать всех предтеч социологии девиантности. Вполне закономерно, что мыслители раз- ных народов во все времена, так или иначе, касались извечной проблемы «до- бра» и «зла», «правильного» и «неправильного» поведения, преступления и наказания. Но, пожалуй, нельзя пройти мимо авторов социальных утопий.
Девиантная ситуация и формы коллективной девиации
Феномен девиантного поведения обнаруживается на самых ранних эта- пах культуры. Невозможно проследить его осуществление в повседневной практике древних цивилизаций, однако со всей очевидностью он обнаружи- вается в культовой практике, так называемых, реликтовых (в терминологии этнографов XIX -нач. XX вв. — «примитивных») народов. Э. Тайлор, описывая экстатические обряды изучаемых им народов, свиде- тельствовал о том, что необходимый эффект достигался определенными экс- татическими техниками, доводящими участников до обмороков и галлюци- наций, путем употребления наркотических веществ, «религиозных упражне- ние (радений). Внешне это выглядело как «бешеные» танцы, верчение и пр. «В религии примитивных народов то состояние, в котором человек в просто- народии именуется «тронутым», занимает столь видное место, что всегда на- 122 ходятся обманщики, симулирующее это состояние». Многочисленные эт- нографические и исторические описания соответствует экстатическим со- стояниям, известным как «шаманские» обряды у многих народов. Особое экстатическое состояние сопровождается и выражается через «отклоняющее- ся» поведение, однако в данном случае оно является временным. Его задача — ввести в одного или многих участников обряда в особое состояние. Девиа- ция является компонентом ритуального комплекса, включающего местопо- ложение (священное место), время, церемонию, включающую особый вид поведения. Следовательно, необходимо выделить два модуса девиации: девиантная ситуация, сопровождающаяся соответствующим поведением, и девианты — субъекты девиантного поведения. К первому историческому типу девиантной ситуации относится обрядовая практика. Культовое действие — особый период в жизни социума, обеспечи- вающий единение сакрального и профанного миров, возможность вступить с контакт с сакральными силами и «направить» их действия на пользу общине. Ритуальное действование осуществляется в пространстве ритуального комплекса, который предполагает: священное место (символизирующий, а точнее сказать, воспроизводящий, центр мира — точку соприкосновения двух миров, присутствие сакрального), сакральное время (время без времени, ми- фическое время Оно) и церемониальную магическую практику. Ее цель — осуществление контагиозной, симпатической магии, т.е. воздействие на су- ществ из сакральной сферы, способ спровоцировать, принудить их совер- шить действия, необходимые человеческому коллективу. В этой ситуации субъекты обряда воспроизводят своим поведением действие сил природы, имеющих для сообщества жизненно созидающую роль, прежде всего, сил плодородия. Девиантная ситуация допускает поведение, табуированное в повседневной жизни, ибо там оно может привести к деструкции, хаосу, разрушению соци- альной жизни. Это, прежде всего, сексуальное поведение, связанное с обря- дами плодородия, и агон - соревнование, призванное продемонстрировать сакральным существам дееспособность социума и определить, кому и за что будет ниспослано их благоволение. Исследований, посвященных обрядово-ритуальной практике древних и традиционных народов, множество. У их истоков находятся работы Э. Б.Тайлора, С. Леви-Брюля, Дж. Фрезера, представителей обрядовой школы (Д.Фонтенроуз, В.Бэском, К.Клакхон, С.Хьюман) и др. Обрядовая девиантная ситуация требовала переодевания (ряженья), т.е. перевоплощения участников ритуала в те сакральные существа, к которым он обращен. В этом - природа африканских масок или «переодевания» на «мед- вежьем празднике» североамериканских индейцев, у сибирских народов. А также изменяющееся поведение, воспроизводящее повадки животных — то- темических предков. Следует особо подчеркнуть, что данное переодевание и измененное со- стояние не тождественны лицедейству театральных форм. Они являлись способом перевоплощения, т.е. маска была тождественна сущность/персона- жа культового действия. Иными словами, девиация становилась органич- ным способом существования. Таким образом, девиантная ситуация изначально требовала (и предпола- гала) семантические изменения, особые знаки девиации: одежду и аномаль- ное (с бытовой и повседневной точки зрения) поведение, стиль речи. Девиантная ситуация характеризуется изменением социальных ролей, точнее сказать, отрицанием социальной стратификации. Так во время древне- го обряда маски нейтрализовали социальные статусы членов сообщества. В обрядах индейцев пуэбло «низшие» членам племени позволялось «играть» комических персонажей, вмешиваться в действия «серьезных» масок, совер- шать в отношении них действия, невозможные в реальной жизни, и даже хо- дить голыми, ведь они — «дети» (несмышленыши), «дурачки», обладающие мудростью богов и верховных «жрецов», ибо также причастны магической энергии культа. Так обнаруживают себя девианты — субъекты девиантного поведения, - более поздним вариантом которых станут священные девиан- ты - юродивые, дервиши, святые. Модусом древнего магически-обрядового поведения являлись античные мистерии, обращенные к соответствующим богам. Античная культура, пре- жде всего, греческая, (при, практически, исчерпывающем ее анализе в науч- ной литературе) предоставляет обширнейший материал по нашей теме, по- скольку обрядово-культовая практика - важнейшая, определяющая часть общественной жизни. Следует подчеркнуть, что в Древней Греции отсутствовало общенацио- нальное единство, а также не существовало мощных жреческих организаций, сковывающих свободное мифотворчество народа и культовые отправления. Этим объясняет тот факт, что почти в каждом городе-государстве имелось свое божество и свои обряды. Греческие полис находились в состоянии по- стоянной борьбы, конкуренции, поэтому сила и средства обрядов, «подклю- чавших» как считалось, Божество к жизни общины, имело первостепенное значение. Постепенно из простых религиозно-магических обрядов складыва- лись мистерии-праздники, которые позднее приобретали общегреческое зна- 124 чение. Нашей задачей не является анализ данных феноменов. Мы рассматриваем их в определенном аспекте, — т.е. как феномены девиантной ситуации. Праздники плодородия имели особое значение и являлись развитие древ- них ритуалов. Корни культа в Элевсине уходят в микенскую эпоху. В бо- лее поздние периоды античной культуры Элевсинские мистерии осуществля- ли обряды перехода и заупокойного культа, тем самым превращаясь в эзоте- рические формы поведения.
Сакральные и сакрализованные формы личностной девиации (Шаман. Юрод. Дервиш. Святой)
Индивидуальная или личностная девиация имеет, на наш взгляд, устой- чивые, универсальные формы и типы, воспроизводящиеся в реалиях как ис- торического, так и настоящего времени. Они маркируются легко опознавае- мыми наименованиями: шаман, святой, юродивый, денди и др., носящими, в большинстве случаем, не метафорический, а ноуменальный и категориаль- ный характер. Индивидуальная девиация всегда оформляется и выражается семантиче- ски по средствам особых знаков, каковыми является: одежда; отношение к формам повседневности; семантика жеста и жестовая субкультура; социаль- ный андеграунд; стиль жизни; стиль мышления и речи, языковая субкультура (жаргон, «заумь»). Предметом нашего анализа в данном параграфе являются основные куль- турные и исторические виды индивидуальной сакральной девиации, деви- антности и девиантного поведения. Шаман. Одна из реликтовых, относящаяся к традиционной культуре форм личностной девиации дает название разным по этнической и культурной оп- ределенности явлениям. В настоящее время в популярной и научной литера- туре шаманами именуют самых разных представителей экстатически- магической практики (африканской, австралийской, латиноамериканской, жрецов культа вуду и др.), которые имеют иное самоназвание (фиксирующее исконный смысл их деятельности) и различаются по конкретному месту в культуре и социуме. Слово «шаман», по свидетельству В.Г.Богораза, — транскрипция мань- чжурского «саман», что означает «человек взволнованный, иступленный, 177 восторженный». Русские, во времена похода Ермака, взяли это слово у тунгусов, живущих на Енисее, так оно вошло в царские челобитные русских казаков, посылаемые из Сибири, и прочно закрепилось в русском языке. Шаманство— особый род избранничества. Как показывает Т.Ю.Сэм, в ша- маны избирались люди особой возбудимости, с аномальной психикой. «Взгляд шамана действительно отличается особым выражением, смесью лу- 179 кавства и дикого смятения». Всем своим поведением, обликом и деятельностью шаман демонстрирует девиантный тип личности и, соответственно, поведения. Шаманство - экстатическая форма жизнедеятельности, а шаманизм, как оп- ределяет его М.Элиаде, - одна их архаических техник экстаза. Девиантность - призвание (одновременно дар-бремя) и профессиональная форма жизнедеятельности шамана, вплоть до крайностей, невозможных в ре- альной - профанной жизни. «Шаманы расчесывают волосы по-женски и заплетают косы, как женщи- ны, а перед камланием их распускают. У колымских якутов шаман в мало- важных случаях берет у девушки верхнюю одежду из жеребячьей шкуры и в ней шаманит... Шаман не имеет право ложиться на правую сторону конской шкуры, ибо по ней бьют коня...». Для шамана допустим ритуальный и бытовой трансвестизм, невозможный для иных членов общины. У чукчей, а также у азиатских эскимосов институт превращенных шаманов существовал (и частично выявляется сегодня) в полной силе. «Превращение» касается не только переодевания, но даже брачных отношений, которые описаны, в частности, в записках Богораза- Тана. Отношение общины к шаману двойственно. С одной стороны, он - изгой, особое существо, к которому применяются санкции: не есть вместе с шама- ном, запреты на некоторые рода деятельности и общение, особые ритуалы в отношении шамана (например, шаман не должен прикасаться к домашней утвари и животным). С другой стороны, он священное существо, аномальное поведение которого есть признак избранничества и функциональной адеква- ции. Подобная двойственность в отношение к девианту, признание его инако- вости всегда является презумпцией социального положения девианта, неза- висимо от того, положительно или отрицательно воспринимает его сущест- вование общество. В специальной литературе подробно описывается одежда шамана (абсо- лютно все, что на ней находится, имеет смысл, как явный всем, так и изоте- рический - для посвященных), а таюке особое устройство жилища, спального помещения, утварь и т.д. У многих народов шаман не имеет право жить в стойбище, и является туда только в особых случаях. Шаман обладает способностью к чревовещанию, имеет духов- помощников, с которыми разговаривает, в ряде случаев, вступает в интимные отношения. Шаман повествует о своих путешествиях и жизни в сакральном мире, куда категорически закрыт доступ для остальных.