Введение к работе
Актуальность темы исследования. На начальных этапах истории человеческого общества формирование и поддержание социального порядка существенным образом опиралось на паттерны и модели сакральной традиции, среди которых, возможно, одной из главенствующих была антропологическая модель строения универсума. Говоря об антропологической модели, В.Н. Топоров подчеркивал, что «именно по этой модели мифопоэтическое сознание первоначально строило описание Вселенной»1. В соответствии с антропологической моделью находились и формы мифологического и ритуального оформления и трансляции базисных ценностей сообщества. На основе этой модели архаическим сознанием строились космологические интерпретации, регулятивы социального поведения, осуществлялась символическая фиксация социальных структур и процессов. Важнейшую роль в архаических представлениях о мире играло представление о структурном и ритмическом единстве космоса и человеческого жизненного мира, «макрокосма» и «микрокосма».
Все это неоспоримо свидетельствует о том, что изучение архаического понимания бытийного статуса человека как основы социального бытия и порядка представляет собой необходимое логическое звено в процессе социально-философского осмысления природы социальности как таковой, что придает теме настоящего исследования непреходящую научно-теоретическую актуальность.
К настоящему времени в отечественном обществознании уже накоплена необходимая теоретическая база для подобных исследований, опубликован ряд фундаментальных работ по отдельным аспектам данной темы. Помимо этого, здесь существенным является развитие междисциплинарного диалога социальной философии с религиоведением, социологией, культурологией, лингвистикой и другими дисциплинами, который может оказаться эвристически плодотворным с точки зрения исследования архаических представлений о природе космического и социального порядка.
В то же время данная тема обладает и практической социальной актуальностью. Исследование мировоззренческих основ социального бытия и порядка в их диахронном развитии, в том числе и на архаической стадии становления общества, необходимо для лучшего понимания противоречий общественного развития в начале 21 века, проблем динамического соотношения модернизации и традиционности в глобализирующемся мире,
Топоров В.Н. Пространство и текст// Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 244.
факторов распространения фундаменталистских и экстремистских движений.
Таким образом, актуальность темы настоящего диссертационного исследования определяется как соображениями научно-теоретического, так и социально-практического характера.
Степень научной разработанности темы исследования. Философское, социологическое и культурологическое изучение архаических представлений о сущности социального бытия и социального порядка имеет достаточно долгую традицию: оно восходит к середине XIX века, когда его теоретико-методологической базой были господствовавшие в то время в науке эволюционистские представления. Исходя из принципов эволюционизма рассматривают проблемы обоснования социального порядка в архаических культурах Р. Маретт, Л. Морган, М. Мюллер, Г. Спенсер, Э. Тайлор, Дж. Фрэзер и др.
Значительный вклад в разработку данной темы внесли представители культурной антропологии, исследовавшие архаические представления о социальном порядке на уровне локальных сообществ и культур. В этой связи необходимо упомянуть работы таких авторов как Р. Бенедикт, А. ван Геннеп, Б. Малиновский, А.Р. Рэдклифф-Браун, Э. Эванс-Причард и др. Немаловажное значение для понимания архаических мифологем социального бытия и социального порядка, древних представлений о космико-сакральной природе власти и роли человека в мироздании имеют работы этнографов, фольклористов и филологов, собравших и проанализировавших огромный эмпирический материал, среди которых следует отметить А.Н. Афанасьева, Ж.Х. Гринберга, Ж. Дюмезиля, М. Евзлина, Вяч. Вс. Иванова, А. Мейе, Е. Мелетинского, В.Я. Проппа, М. Рулена, С.А. Токарева, В.Н. Топорова, Дж. Фрэзера, А. Эрну.
Нельзя не остановиться отдельно и на значении работ представителей религиозно-философского подхода к антропологической проблематике и ее связи с природой социального бытия и социального порядка: здесь необходимо отметить труды Н.А. Бердяева, М. Бубера, С.Н. Булгакова, Э. Жильсона, Г. Марселя, B.C. Соловьева, П.А. Флоренского и др. С этим подходом достаточно тесно связаны феноменологический, опирающийся на дескриптивные методы выявления и изучения универсальных сакральных структур, представленный именами Г. ван дер Леу, Р. Отто, М. Шелера, М. Элиаде, а также традиционалистский, основанный на романтизации и внеисторической сакрализации архаических представлений о социальном бытии и социальном порядке; среди виднейших представителей этого подхода нужно назвать Т. Буркхардта, Р. Генона, А. Кумарасвами, Ф. Шуона, Ю. Эволу.
Отдельную группу источников по теме составляют исследования архаических сообществ и культур в дисциплинарных рамках социологии (Э. Дюркгейм, И. Вах, П. Бергер, Ж. Казнев, М. Мосс, С. Ф. Мур, С.
Тамбайя, У. Уорнер, А. Юбер), посвященные изучению роли сакральных ценностей и моделей в интеграции архаических обществ, в частности, роли ритуала в поддержании социальной солидарности и порядка, а также типологизации и социологической интерпретации архаических ритуальных практик.
В заключение стоит остановиться на оценке вклада в анализ указанной проблематики ряда отечественных философов и востоковедов -М.Ф. Альбедиль, О.Ф. Акимушкина, А.Д. Кныша, А.Е. Лукьянова, В.В. Малявина, В.Н. Нечипуренко, А.В. Смирнова, М.Т. Степанянц, А.Я. Сыркина, М.Л. Титаренко, Е.А. Торчинова, детально исследовавших весь комплекс представлений о человеке, обществе, космосе и их связи в конкретных традиционных культурах Востока - древнеиндийской, китайской, арабской и т.д.
Из приведенного обзора становится ясным, что изучение представлений о социальном бытии и социальном порядке в архаических обществах осуществляется на базе различных методологических подходов, в рамках разных социогуманитарных дисциплин, достаточно давно и результативно, его итоги представлены в значительном количестве работ, многие из которых стали классическими. И тем не менее в отечественной современной общественной науке сохраняется дефицит именно социально-философских работ, в которых бы производилось обобщение данных современных культурологических и востоковедческих исследований, и в частности - философских работ, специально посвященных анализу архаических мифологем социального бытия и социального порядка. Настоящая диссертация представляет собой попытку такого анализа.
Цель работы заключается в осуществлении социально-философского исследования общих специфических характеристик понимания социального бытия и социального порядка в архаических сакральных традициях.
Для выполнения поставленной цели необходимо решение следующих исследовательских задач:
выделить основные структурные элементы трактовки человеческого бытия в семитской и индоевропейской сакральных традициях;
проанализировать архаическую трактовку человека как макро- и микрокосмоса;
- рассмотреть представление о космическом человеке как
архетипический прообраз организации социального порядка в архаическом
обществе;
- показать социальную проекцию макро- и микрокосмического
измерения человека в аспекте генезиса социального порядка;
исследовать космологические ориентиры в формировании социального порядка;
рассмотреть социоконструирующую функцию религий в архаических обществах.
Объект настоящего исследования составляют комплексы представлений о космосе, социальном порядке и человеке в архаических семитских и древневосточных сакральных традициях.
Предметом исследования является специфика трактовки социального бытия и социального порядка в архаических сакральных мифологемах.
Теоретико-методологическую основу диссертационного
исследования составляют концепции крупнейших специалистов в сфере социальной философии, культурологии и культурной антропологии, разработавших общие контуры подхода к изучению архаического общества и его культуры. Речь идет, прежде всего, о символическом структурализме и работах Ш. Эйзенштадта, рассматривающего архаическую культуру сквозь призму присущего ей органического единства социального порядка и космогонического символизма; о герменевтическом подходе к исследованию символического языка архаических сакральных традиций, представленном в работах М. Элиаде. Использовался интегральный подход, позволяющий пересекать межпарадигмальные границы и подниматься на соответствующий уровень обобщения.
Большое место в работе занимает использование метода сравнительного анализа, направленное на выявление общих структурных элементов исторически конкретных архаических сакральных традиций в отношении понимания ими сущности социального бытия и порядка.
В ходе исследования были получены определенные результаты, содержащие следующие элементы научной новизны:
установлено, что трактовки человеческого бытия в семитской и индоевропейской сакральных традициях имеют сходные структурные элементы, связанные с присущей этим традициям амбивалентностью понимания природы человека;
выяснено, что в архаическом представлении о человеке как «микрокосме» закреплены тесная связь и соответствие между различными частями человеческого тела и различными структурными элементами вселенной;
показано, что для архаических сакральных традиций характерно представление о социальном и универсальном космическом порядке как отражении изначального организмического строения «космического человека»;
установлено, что в архаических сакральных традициях средством легитимации и поддержания установленного социального порядка, вписанного в изначальный космический порядок, выступало ритуальное насилие;
обосновано, что универсальным конструктом миропонимания в рамках архаической культуры является модель согласующегося с космическими ритмами индивидуального и социального бытия;
- показано, что для архаических мифологем социального бытия характерна опора на религиозные представления, легитимизирующие социальное неравенство посредством соотнесения его с абсолютными сакральными смыслами.
Указанные элементы новизны отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Для архаических сакральных традиций было характерно
рассмотрение человеческого бытия как внутренне двойственного и
онтологически амбивалентного. С одной стороны, человек в своем бытии
определяется традицией как существо бренное, созданное из праха или
глины, чем предзадана его несубстанциальность, временные пределы его
существования. Однако архаические мифологии характеризуют человека
как носителя божественного дыхания или духа, находящегося в полной
пожизненной зависимости от субъекта этого духа, который духовен
сущностным, а не акцидентальным образом. В этом раскрывается
теоантропоцентризм архаических культур, главным моментом которого
является бытийная укорененность человека в бытии Бога. Бытие Бога -
единственный онтологический исток человеческого бытия, и единство с
ним - гарантия сохранения и поддержания человеком жизни, физической и
духовной.
2. В древневосточных сакральных традициях имеется значительное
сходство интерпретации процесса происхождения мира и финального
смысла этого процесса, который заключается в том, что акт космогенеза
изначально ориентирован на человеческое бытие. Космос возникает через
человека и ради человека, в своей структуре совпадая со строением тела
«космического человека». Единство человеческого и космического миров
проявляется в том, что в них обоих действует один и тот же закон
универсальной причинно-следственной связи, полагающий неизбежную
ответственность человека за осуществляемые им действия на протяжении
всего космического цикла, связывая при этом социальный статус человека с
его действиями, совершенными в прошлом, тем самым вплетая
установленное строение общества в раз и навсегда заданную структуру
мироздания. Стратифицированность общества в соответствии с
космическим законом влечет за собой в древневосточных традициях
космическую обусловленность социальных и нравственных норм и их
дифференцированности. Отсутствие какой-либо единой нормативной
шкалы отражает онтологический и, следовательно, безусловный характер
социальной стратификации.
3. Общую специфику архаических сакральных традиций составляет представление об аналогичности и структурном сходстве анатомии «космического человека» и организации общества. В этой аналогии промежуточным звеном выступает архаическая космогония, связывавшая происхождение и строение космоса с телом мифического «космического
первочеловека». Различные органы «космического человека» становятся элементами космоса, проецируясь далее на соответствующее ему неизменное во времени строение общества. Тело «космического человека» является «осью мира», стержнем и опорой космоса.
4. Архаические сакральные традиции широко практиковали религиозное ритуальное насилие как средство и способ легитимации и поддержания установленного социального порядка, который в архаической культуре всегда вписан в изначальный космический порядок, имеющий своим источником, в свою очередь, Бога как субстанциального носителя сакральной духовной силы и «космического человека» как ее акцидентального носителя. Архаическое представление о сакральном тесно связано с насилием, осуществляемым в ходе специфических ритуальных практик, то есть ритуалов жертвоприношения, которые предназначались для укрепления установленного социального порядка, так как деструктивные и фрустрирующие черты последнего символически переносились на образ жертвы и как бы тем самым «выносились за скобки», выводились за пределы социальной жизни сообщества.
5. Обзор архаических сакральных традиций показывает, что
универсальной несущей конструкцией в них являлась модель
согласующегося с космическими ритмами пути индивидуального
(человеческого) и социального (коллективного) бытия. Такой путь
интерпретировался как нравственный и достойный, а отклонение от его
ориентиров однозначно трактовалось как гибельное заблуждение,
неизбежно влекущее за собой негативные последствия. Холистичность
архаического мироощущения находила проявление в том, что человек и
общество рассматривались как органическая часть космического целого, а
само это целое - как живое единство, обладающее собственным ритмом. В
архаическом сознании непреходящая в рамках цикла упорядоченность
космоса противостоит беспорядочности хаоса, и страх перед наступлением
хаоса заставляет ценить и предпочитать путь следования космическому
закону.
6. Для архаических - как и традиционных в широком смысле - обществ
характерна фундаментальная социоконструирующая роль религиозных
верований. Наиболее значимая социальная функция религий заключается в
моральной и политической легитимации наличного социального
неравенства и установленного в обществе порядка посредством апелляции к
базовому религиозному опыту той или иной сакральной традиции.
Архаические сакральные традиции в этом смысле могут рассматриваться
как системы религиозных представлений, ориентирующие социальную
практику на поддержание сложившейся структуры социальной
стратификации и социального порядка при акцентировании в то же время
наличия в человеческом бытии иного сущностного измерения, дающего
возможность релятивизировать социальное неравенство по отношению к неким абсолютным сакральным смыслам.
Научно-теоретическая значимость исследования определяется непреходящим исследовательским интересом к вопросам генезиса социальности, а также тем, что полученные в ходе него результаты дают возможность углубления имеющихся теоретических представлений о содержательной и структурной специфике архаических мифологем социального бытия и социального порядка, позволяют глубже осмыслить роль и место в них человека как онтологической реалии.
Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что полученные результаты могут использоваться при чтении общих и специальных курсов по социальной философии, философии и социологии культуры, культурологии, религиоведению, социальной и культурной антропологии.
Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 6 работ, из них 2 статьи опубликованы в двух научных журналах, согласно списку ВАК. Концептуальные идеи диссертации докладывались на научно-теоретической конференции «Лосевские чтения» (г.Новочеркасск, май 2007 г.).
Структура диссертации определяется логической
последовательностью решения поставленных задач в процессе достижения цели исследования и включает в себя: введение, две главы (шесть параграфов), заключение и список литературы из 189 источников. Текст работы занимает 143 страницы.