Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Субстантивация в языкознании 11
1.1. Языковая компрессия как активный процесс в современном русском языке 11
1.1.1 Компрессия и принцип языковой экономии 11
1.1.2 Проблема компрессии в лингвистических исследованиях 15
1.1.3 Функции компрессии в языке 24
1.2. Транспозиция и субстантивация 26
1.2.1 Явление перехода из одной части речи в другую и транспозиция. 26
1.2.2 Субстантивация как проявление транспозиции 31
1.2.3 Семантические типы субстантивированных слов 36
1.3. Понятие и изучение субстантивации с точки зрения различных подходов современного языкознания 38
1.4. Субстантивация и другие виды компрессии словосочетаний 50
1.5. Разграничение субстантивации и смежных явлений
1.5.1 Субстантивация и конверсия 65
1.5.2 Субстантивация и лексикализация 67
1.5.3 Субстантивация и гипербат 67
1.6. Субстантивация и семантическая неоднозначность 68
1.6.1 Субстантивация и полисемия 68
1.6.2 Субстантивация и омонимия 69
Выводы 70
ГЛАВА 2. Субстантивированные части речи в современном русском языке 73
2.1. Постоянные и непостоянные субстантиваты 73
2.2. Субстантивированные прилагательные 80
2.3. Субстантивированные причастия 91
2.4. Субстантивированные числительные 97
2.5. Субстантивированные местоимения 104
2.6. Другие субстантивированные части речи 109
Выводы 122
ГЛАВА 3. Функционирование субстантивированных единиц в тексте 124
3.1. Словообразовательная характеристика субстантиватов в современном русском языке 124
3.2. Грамматические (формальные) показатели субстантивации 127
3.3. Функции субстантивации 134
3.4. Функции субстантивации в языке средств массовой информации и интернета 149
3.5. Функции субстантивации в рекламе 152
3.6 Функции субстантивации в устной речи 156
3.7. Функции субстантивации в языке современной прозы 165
3.8. Функции субстантивации в научном стиле 172
Выводы 178
Заключение 181
Библиографический список 189
- Понятие и изучение субстантивации с точки зрения различных подходов современного языкознания
- Субстантивация и семантическая неоднозначность
- Субстантивированные причастия
- Функции субстантивации в языке средств массовой информации и интернета
Введение к работе
Актуальность исследования определяется тем, что в отечественной лингвистике отсутствуют комплексные описания функционирования в современном русском языке субстантиватов как результата компрессивного словообразования, которые учитывали бы различные типы субстантиватов, их функции и особенности их использования языковой личностью в разных сферах и жанрах языка, а также соотношение субстантивации с другими видами языковой компрессии. Таким образом, проблема субстантивации как способа компрессивного словообразования полностью не изучена.
Объектом данного исследования является процесс субстантивации как способа компрессивного словообразования, состоящий в переходе слов различных частей речи в имена существительные.
Предмет исследования – типология и функции субстантиватов в различных сферах, формах и жанрах современного русского языка.
Цель работы заключается в рассмотрении субстантивации с точки зрения компрессивного характера данного способа словообразования и выявлении особенностей функционирования субстантиватов в тексте.
Из цели работы вытекают её задачи:
-
Изучить теоретические аспекты темы: рассмотреть основные понятия теории переходности и синкретизма в системе частей речи; осуществить комплексный анализ подходов к проблеме языковой экономии вообще и субстантивации в частности в отечественной и зарубежной лингвистике.
-
Проанализировать субстантиваты с точки зрения их деления на постоянные и непостоянные (частичные и окказиональные). Определить отличительные черты каждой из групп субстантиватов.
-
Описать особенности субстантивации слов различных частей речи в современном русском языке: прилагательных, причастий, числительных, местоимений, наречий и слов категории состояния.
-
Рассмотреть вопрос о субстантивации служебных слов и синтаксических единиц (словосочетаний и предложений).
-
Рассмотреть функции субстантиватов, связанные с их компрессивным характером, экспрессивностью и реализацией в различных сферах, формах и жанрах современного русского языка.
-
Сопоставить использование в тексте субстантиватов и других слов, образованных в результате компрессивного словообразования.
Материалом исследования стали толковые словари русского языка, в частности 1665 субстантированных слов из «Современного толкового словаря русского языка» Т.Ф. Ефремовой; разнообразные языковые ресурсы, включая тексты произведений художественной литературы разных жанров, тексты средств массовой информации разнообразной тематической направленности, язык рекламы, устную речь, реализуемую посредством сети интернет, диалоги, извлечённые из интернет-коммуникации и из текстов художественной
литературы. Привлекались также материалы Национального корпуса русского языка.
Теоретическую базу исследования составили труды о развития языка
вообще и тенденции к экономии языковых усилий, языковой компрессии в
частности (Л.А. Азнабаева, А.П. Атягина, М.В. Барт, Р.А. Будагов,
Н.С. Валгина, В.В. Виноградов, Н.Н. Гурьева, Е.Ю. Дьякова, А.Н. Занина,
А.В. Зеленин, Л.О. Зимина, В.П. Кобков, Н.И. Коробкина, А.В. Леонтьева,
Г.В. Маракушина, Т.Ю. Передриенко, М.В. Умерова, Е.А. Шагланова,
А.Б. Шокина); синкретизма и транспозиции (В.В. Бабайцева, С.И. Богданов,
И.В. Высоцкая, В.Г. Гак, И.В. Дьячук, О.М. Ким, Е.С. Кубрякова,
В.Н. Мигирин, Е.Ю. Муратова, Р.З. Мурясов, Е.Н. Ремчукова, Е.В. Цой),
исследования субстантивации и субстантивированных слов
(А.Ф. Гайнутдинова, В.Л. Георгиева, Н.П. Голубева, Н.И. Ершова,
В.В. Лопатин, Е.А. Макарова, Г.И. Михалев, Н.Е. Петрова, В.И. Рассадин, Л.В. Резниченко, Л.И. Ройзензон, Е.В. Смирнова, М.И. Смольянинова, У.Н. Фысина, В.А. Чижова) и т. д.
Методы, использованные для достижения цели диссертации и решения поставленных задач:
-
Описательный метод, использовавшийся при наблюдении за функционированием в современном языке субстантивированных слов, обобщении результатов, их интерпретации и классификации субстантиватов.
-
Метод сплошной выборки при подборе языкового материала из произведений художественной литературы, средств массовой информации, устной речи и (частично) интернета.
-
Метод целевого поиска при подборе языкового материала из Национального корпуса русского языка и языка сети интернет.
-
Метод наблюдения, понимаемый как правила и техника выделения из текста (или потока речи) того или иного языкового факта и включения его в изучаемую категорию (систему).
-
Методы анализа и синтеза, применявшиеся как для обработки источников научной литературы, так и при работе с языковым материалом.
Научная новизна исследования определяется тем, что предложенная
типология (полные субстантиваты – неполные частичные – окказиональные)
воплощает идею динамического подхода к субстантивации, рассмотрения её как
процесса, который имеет начало (возникновение субстантивата как
окказионального явления), развитие (функционирование в языке непостоянных
субстантиватов как результата синтаксической транспозиции) и завершающую
точку («постоянные» субстантиваты, фиксируемые словарями и
воспроизводимые всеми носителями языка). Новым является и
словообразовательный аспект анализа – рассмотрение субстантиватов как звена
в словообразовательной цепи, их анализ с точки зрения
производности/непроизводности и словообразовательного потенциала. Новизну работы определяет также анализ новых лексико-семантических групп
субстантиватов и обращение к новым, появившимся в последние десятилетия сферам коммуникации.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что она
восполняет пробелы в исследовании современного состояния процесса
субстантивации: дана характеристика использования различных типов
субстантиватов во всех функциональных стилях русского языка. Комплексный
анализ позволил выявить широкое применение субстантивации языковой
личностью с различными целями, в разных сферах и жанрах языка, в тесной
связи с другими средствами языковой компрессии. Результаты, полученные в
процессе комплексного многоаспектного анализа, могут быть
интерпретированы и применены с целью дальнейшего разноаспектного изучения транспозиционных процессов в грамматической и лексической системе русского и других языков.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что результаты осуществленного исследования могут найти применение в вузовских курсах теории языка, грамматики, стилистики текста; курсах и спецкурсах, посвященных языковой динамике, живым трансформационным процессам русского языка; в организации научно-исследовательской работы студентов по анализу языка и текста.
Положения, выносимые на защиту:
-
Субстантивация как способ компрессивного словообразования в современном русском языке очень активна и обогащает лексический состав языка множеством языковых единиц, различных по частеречному происхождению. Широкая распространённость субстантивации в современном русском языке свидетельствует о её богатом креативном потенциале и о творческом отношении языковой личности к своей речи.
-
Различные средства компрессивного словообразования в современном русском языке используются в комплексе, в тесной связи друг с другом. Для языковой личности, стремящейся к компрессии, удобно сочетать для данной цели субстантивацию с аббревиацией, универбацией и усечением.
-
В процессе субстантивации слово проходит определённые этапы, обозначающие постепенность его вхождения в основной словарный фонд языка: непостоянный окказиональный субстантиват – непостоянный частичный – постоянный субстантиват.
-
Подвергаться субстантивации могут практически все слова русского языка, независимо от их частеречного происхождения. Субстантиваты прилагательных, причастий, местоимений-прилагательных, порядковых числительных могут быть и постоянными, и непостоянными. Субстантиваты, образованные от остальных частей речи, обычно окказиональны, редко бывают постоянными.
5. Субстантиваты выполняют в языке разнообразные функции, которые
часто совмещаются: помимо номинативной функции и функции языковой
компрессии, им свойственны также функция воздействия, функция языковой
игры, функция стилистической маркированности, эмоционально-экспрессивная функция и художественная функция.
6. Субстантиваты используются практически во всех разновидностях, сферах и жанрах современного русского языка: в языке художественной литературы, средств массовой информации, в устной речи, в спортивной, военной, официально-деловой, этикетной и юридической сферах, в заглавиях книг и заголовках статей, в языке интернета (форумов, социальных сетей), в рекламе и названиях брендов, в мобильной связи и текстах юмористической направленности и т.д.
Апробация работы проводилась на ХХII международной научно-
практической конференции «Современная филология: теория и практика»,
Москва, 2015; XIV научно-практической конференции «Проблемы
контрастивной лингвистики в системе преподавания неродных языков», Москва, Московский педагогический государственный университет, 2016. Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Московского педагогического государственного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, включающего 208 источников, списка словарей и энциклопедий из 14 наименований, а также списка источников, состоящего из 64 наименований.
Понятие и изучение субстантивации с точки зрения различных подходов современного языкознания
Широко распространённое, ставшее важнейшим, сущностным признаком развития языка, пронизывающее все языковые уровни, явление компрессии, в результате которой меняется структура текста, требует внимательного рассмотрения и, в первую очередь, определения основных связанных с нею понятий.
А.Б. Шокина определяет языковую компрессию как «упрощeние повeрхностной структуры тeкста – в процессе обработки или порождeния – за счёт повышeния информативности языковых eдиниц и элиминирования тeх компонeнтов, которыe могут быть восстановлeны из нeвeрбальной части тeкста, бeз измeнeния его информационной стороны» [Шокина 2008: 13]. В данном определении выделяются основные свойства компрессии: наличие упрощения на структурном уровне, повышение информативности, элиминирование, возможность восстановления неназванных элементов текста по его невербальной составляющей. Мы будем опираться на данную точку зрения в настоящем исследовании, а также принимаем в качестве рабочего следующее, более краткое определение: компрессия – упрощение внешней стороны языковых единиц, сокращение их формы, уменьшение длительности при сохранении их внутреннего содержания.
Компрессия признаётся большинством исследователей неотъемлемым свойством текста: «Число предложений в тексте всегда меньше их пропозициональных содержаний» [Кривоносов 1992: 74]. Исходя из этого явление компрессии, сокращение словесного, внешнего строя текста признаётся одной из основных его характеристик. Причём в современном языке языковая компрессия становится всё более значимой, так как является средством, позволяющим уменьшить тeкст при его создании и восстановить eго структуру при восприятии, «нe потeряв при этом наиболee важную, значимую, воздeйствующую информацию» [Атягина 2012]. В условиях ускорения ритма жизни, когда языковая личность постоянно сталкивается с необходимостью обрабатывать всё более значительное количество информации в единицу времени, компрессия становится востребованным языковым инструментом, за счёт которого решаются данные социолингвистические задачи.
Кроме того, компрессия признается порождающей причиной высказывания. Высказывание в понимании В.Г. Гака является важнейшей коммуникативной единицей, «имеет точный референт — ситуацию — не представляющий собой результат условного языкового членения» [Гак 1998б: 248]. Оно строится с помощью внутренних связей, имеет свою отдельную грамматическую систему, употребляется в речевом общении, тесно связано с ситуацией. Отличие от предложения в том, что, во-первых, в высказывании может присутствовать разное количество слов, даже можно выразить смысл одним словом. Во-вторых, высказывание всегда референтно, благодаря конкрентной ситуации достигнуто понимание его разных референтов или единственного объекта. Без ситуации высказывание теряет коммуникативную функцию и связь с реальностью. Основные черты высказывания – это ситуативность, избирательность, компрессия и избыточность, направленность, информативность, эфемерность, уровневая интеграция [там же: 257-259]. Например, когда адресант говорит «Холодно», он может иметь в виду холодную погоду, или может передавать другим адресатам просьбу одеваться теплее или сообщать о необходимости закрыть окно. А когда говорим «Мои еще не приехали», с учетом факта, кто именно произносит эту фразу, можем понимать, что здесь речь идет о моих родных, детей или родителях. В последнем примере также проявляется компрессия высказывания, то есть пропущено понятное и известное собеседникам и то, что можно востановить в конкретной ситуации. Чаще всего лингвисты рассматривают языковую компрессию как «средство реализации принципа языковой экономии» [Шокина 2008: 6]. Данный принцип является неотъемлемой составляющей системы русского языка, он выступает как «одно из частных проявлeний инстинкта самосохранeния» [Серебренников 1988: 95]. Образное высказывание Б.А. Серебренникова обозначает, что с помощью компрессии языковая личность реагирует на возможность чрeзмeрной затраты физиологичeских усилий в том случае, если этой затраты можно избежать, если она представляет собой какого-либо рода неудобство, может, например, осложнить работу памяти. В этом случае компрессия текста является своего рода защитной функцией человеческого организма. Наряду с другими законами, принципами и тенденциями развития языка (законом неравномерного развития различных сторон языка, тенденцией к аналитизму, тенденцией к унификации, законом эмфазы и др.), принцип экономии языковых средств определяет развитие русского языка и других языков мира, выступая как явление развития языка, не зависящее от воздействия языковой личности.
История исследования вопроса языковой экономии имеет давние традиции. К описанию различных сокращений с древности обращались мыслители, начиная ещё с Аристотеля, который отмечал, что при желании говорить сжато (а значит, экономно) следует употреблять имена вместо понятий, например, «круг» вместо «плоская поверхность, все точки которой равно отстоят от центра» [Античные теории… 1936: 180]. Г. Пауль и Г. Спенсер рассматривали принцип языковой экономии в своих исследованиях. Знаменитый английский философ и социолог Г. Спенсер считал, что, развиваясь, язык следует «естественным законам эволюции» и, как это свойственно любому развивающемуся организму, движется от сложного к простому, то есть длинные слова становятся короткими, а «многословные предложения – предложениями однословными» [Спенсер 1986: 172]. При этом язык, при упрощении структуры внешней, не меняет структуры внутренней и беднее не становится. Немецкий лингвист Г. Пауль отмечал тот факт, что наблюдаемая исследователями экономия языковых средств не означает сужение ресурсов языка, а, напротив, совместно с рядом других факторов, обеспечивает расширение ресурсов языка, устраняя ненужное, избыточное, излишнее. Ему принадлежит мысль о том, что «для языковой действительности характерна определённая тенденция к бережливости», в результате чего в языкe могут выработаться такие способы выражeния мысли, которые с точки зрения бережливости оптимальны – содeржат не больше информации, чем это нeобходимо для понимания [Пауль 1960: 302].
В отечественном языкознании одним из первых обратил внимание на явление экономии в языке И.А. Бодуэн де Куртенэ, для которого стало очевидным, что «причиной, двигатeлeм всeх измeнeний языка являeтся стрeмлeниe к удобству» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 386]. Удобство в данном случае обозначает речевой комфорт в результате облегчения деятельности языковой личности при произношении, при восприятии и при мышлении. Как видим, для авторитетных исследователей языка несомненно, что бережливость, стремление к речевому удобству и коммуникативному комфорту – главнейшие черты процесса человеческой речи.
В лингвистике явление языковой экономии получило различные наименования: сжатие, краткость, совмещение, стяжение, редукция, элиминирование, свертывание и т. д. – и неоднократно привлекало к себе внимание специалистов различных наук и различных направлений языкознания: Ш. Балли, Р.А. Будагова, А.Н. Заниной, Л.О. Зиминой, В.П. Кобкова, А. Мартине и др. При этом надо отметить, что не все лингвисты однозначно признавали ведущую роль принципа экономии в языке. Так, Р.А. Будагов критически высказывался в адрес учёных, постулирующих главенство экономии в языке, и считал экономию лишь одним из проявлений языковой асимметрии: «“Сокращаясь” в одних своих сферах, язык обычно “расширяется” в других своих сферах»
Субстантивация и семантическая неоднозначность
Актуальным для нашего исследования является рассмотрение вопроса о процессе возникновения субстантиватов, этапах перехода слова из одной части речи в другую. Слово, меняя лексико-грамматическую принадлежность, проходит несколько ступеней на пути данного преображения. Вначале это окказиональное явление, затем оно может закрепиться в языке (а может и не закрепиться) и постепенно приобрести постоянные качества новой части речи. В соответствии с динамическим характером процесса субстантивации, мы будем выделять постоянные и непостоянные субстантиваты. Постоянные субстантиваты образуются в результате морфологической транспозиции (полной, узуальной), которую надо уметь отличать от синтаксической. При полной транспозиции «образуется слово новой части речи» [Гак 1998а: 519]. Именно в этом случае мы можем говорить об образовании нового слова в результате морфолого-синтаксического способа словообразования. При понимании субстантивации не как грамматического процесса, а как способа словообразования слово, перешедшее из одного лексико-грамматического разряда в другой, квалифицируется как новое слово, слово другой части речи, а не одна часть речи «в значении другой». Некоторые исследователи называют именно такую, полную транспозицию конверсией, с учётом того, что с её помощью создаётся новое слово. А.Т. Дуйсенбина именует такую транспозицию конверсией, считая её «транспозицией, имеющей словообразовательный характер» [Дуйсенбина 2010: 4].
Непостоянные субстантиваты образуются в результате синтаксической транспозиции слова (неполной, авторской, окказиональной), когда «изменяется лишь синтаксическая функция исходной единицы без изменения её принадлежности к части речи» [Гак 1998а: 519]. Такая транспозиция происходит в речи, в тексте, в конкретном предложении, а не в языке. Например, Проходи, старый; Вдалеке послышалось ау; Вошедший поздоровался. Для обоих типов транспозиции (постоянной и непостоянной) характерно приобретение единицей грамматических категорий и свойств, присущих имени существительному, но узуально субстантивированное слово получает их на постоянной основе, а «окказионально субстантивируeмоe слово обладаeт этими катeгориями только в прeдeлах опрeдeлённого контeкста» [Смирнова 2007: 7].
Постоянные субстантиваты представляют собой явление языка, узуса, стилистически нейтральны, их также можно назвать языковыми субстантиватами. Непостоянные (речевые) субстантиваты – явление речи, носят разговорный характер, их понимание тесно связано с ситуацией.
Для учёных актуально определение критериев, по которым можно отличить узуальную транспозицию от окказиональной и, соответственно, постоянные субстантиваты от непостоянных. Мы согласны с А.Ю. Пшеничной, по мнению которой основным «критерием узуальности / окказиональности конверсии, в частности субстантивации, является присутствие / отсутствие деривата в толковых словарях» [Пшеничная 2012: 143], хотя, учитывая динамический характер языка и сложность в переработке и издании новых словарей, важно понимать, что словари могут не успевать фиксировать все транспозиционные явления. В этом случае важно пользоваться современным, постоянно обновляемым словарём, фиксирующим живое состояние русского языка, отражающим непрерывно происходящие в нём изменения. Одним из таких словарей мы считаем «Современный толковый словарь русского языка» Т.Ф. Ефремовой. Этим словарём мы в основном и будем пользоваться в дальнейшем, привлекая также данные толкового словаря С.И. Ожегова, хотя в нём отмечены далеко не все транспозиционные явления. Также стоит учитывать употребление субстантивированных слов, зафиксированных в Национальном корпусе русского языка. При наличии в этом корпусе нескольких примеров употребления субстантивата, незафиксированного в словарях, мы относим его к частичным субстантиватам.
По нашему мнению, при определении постоянного / непостоянного характера субстантивата очень важно также такое субъективное явление, как языковая интуиция исследователя. В.А. Москвитин отмечает, что языковая интуиция является первым этапом в анализе лингвистических единиц, за которым следует объективизация (в нашем случае проверка частеречного статуса слова в толковом словаре), а затем «возвращение к интуитивной очевидности первичного представления» [Москвитин 2010: 207]. Именно в комплексе субъективного и объективного факторов (языковой интуиции и словарной фиксации) возможно наиболее точное определение места субстантивата в языковой системе.
Например, слово безработный: «Советская власть преследовала безработных, причисляя к ним тех, кому работать сама же и не давала» (Л. Улицкая. Зелёный шатёр) представляется нам полным субстантиватом, что подтверждается данными словаря Т.Ф. Ефремовой, где на первом месте помещено данное слово в функции имени существительного с двумя значениями: «1) Тот, кто не находит применения своему труду, лишен работы, заработка. 2) Тот, кто свободен от работы, какого-либо дела, занятия» [Ефремова 2006: Т.1, 140], а на втором – в функции имени прилагательного (изначальной для него).
Субстантивированные причастия
Непостоянной частичной субстантивации могут подвергаться порядковые числительные шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые, девяностые, сорок пятый и подобные (наименование временных промежутков) и др. Близки к непостоянной частичной субстантивации эллиптические конструкции с количественными числительными со значением температуры, при этом перед ними часто стоят слова плюс или минус: «О бункере, с его мертвенной кондиционированной атмосферой и круглогодичным плюс двадцать четыре, не хотелось даже вспоминать» (А. Зорич. На корабле утро). В этом случае утрачивается числительное температура, наблюдается сокращение, компрессия, а для контекста характерен разговорный стилистический оттенок, хотя использование подобных субстантиватов в СМИ регулярно, в том числе с целью создания антитезы: «…Целостный образ нашего всё ещё неохватного Отечества, где на одном конце минус тридцать, а на другом плюс сорок» (газ. «Культура»).
Компрессию как функцию частичной субстантивации порядковых числительных наблюдаем также в случае обозначения временного периода, равного какому-либо определённому десятилетию, как правило, ХХ века: семидесятые, восьмидесятые, девяностые и подобные. (сокращён компонент годы). Примеры: «Отца же своего Кудинов не знал совсем: тот еще в семидесятые сбежал от семьи на БАМ – и без вести» (Д. Гуцко. Тварец); «Однажды Альбер в глухие восьмидесятые привез её в Москву – элегантную женщину, в прошлом балерину, сходившую с ума от скуки» (С. Спивакова. Не все). В словаре Т.Ф. Ефремовой данные субстантиваты в значении «десятилетие» не отмечены, но мы считаем, что это не окказиональная, а частичная субстантивация, а именно тот случай, когда словарь не успевает фиксировать появившиеся в языке и по данным Национального корпуса русского языка, активно употребляемые слова. Наиболее активным субстантиватом данного типа является числительное восьмидесятые (видимо, это связано с особой значимостью 80-х годов ХХ века в политической, экономической и социальной жизни страны), одним из самых последних новообразований – слово нулевые: «Дележ сергиевопосадской земли шел все девяностые и нулевые» (ж. «Русский репортёр»). Функция данных субстантиватов – компрессия, так как первые из них, начавшие активно использоваться (семидесятые, восьмидесятые) были сложными числительными, и сокращение слова годы было особенно актуально, затем, когда начали употребляться более краткие субстантиваты (девяностые, нулевые) сокращение идёт уже по аналогии, но также с целью компрессии. Кстати, слово нулевые является контекстуальным порядковым числительным, однако участвует в процессе субстантивации как равноправный член ряда числительных при отсутствии соответствующей узуальной формы.
В описанном выше примере частичной субстантивации подвергаются сложные (в большинстве) порядковые числительные со значением десятилетия. Схожий процесс наблюдается при субстантивации составных порядковых числительных со значением года: в сорок пятом, девяносто первый и подобные. Однако здесь может быть сложнее квалифицировать наблюдаемый процесс. По нашему мнению, простой пропуск существительного из словосочетания ещё не указывает на субстантивацию. Это просто неполная, компрессивная форма числительного, имеющая, естественно, разговорную окраску: «В семьдесят втором Шульга подрядился в партию промысловиков по пушному зверю» (М. Елизаров. Библиотекарь). Чтобы процесс стал именно субстантивацией, числительное должно нести дополнительную нагрузку, обозначать какие-то важные в историческом плане годы, например, год окончания Великой Отечественной войны: «Но тем не менее сельское хозяйство там – процветает. Они, европейцы, отвоевались в сорок пятом. Мы – едва в 2003-м» (газ. «Завтра»). Год-веха, год-этап – обязательное семантическое условие для такого типа субстантивации: «Следующий будет счастливым, вот увидите! Следующим был тысяча девятьсот сорок первый» (ж. «Русский репортёр»).
Кстати, субстантивация наименования года может стать окказиональной в пределах художественного произведения: «А наше поколение – всех под бластер забрили в сорок восьмом» (Л. Каганов. Тридцать пять), если для героев указываемый год представляет какую-то историческую (по сюжету фантастического произведения) ценность.
При опущении в указаниях времени слов час и минута также не обязательно наблюдается субстантивация: а я ждала тебя в семнадцать часы тик так судьбы струна натянута семнадцать сорок одна (bro [Пирожки]) Порядковые числительные могут становиться частичными субстантиватами также в значении век : двадцатый, двадцать первый и др. В соответствии с родом сокращаемого существительного, такие субстантиваты получают форму мужского рода: «Я приду в двадцать первый век. / Я понадоблюсь в нём, как в двадцатом…» (Е. Евтушенко. Волчий паспорт).
Весьма закрепившимся в языке является субстантиват двадцать одно, обозначающий количество очков в популярных карточных играх: «– Ой, у меня двадцать одно, – сказал Тетерин» (А. Геласимов. Дом на Озёрной). Мы считаем его непостоянным частичным в силу отсутствия словарной фиксации и наличия социальных ограничений в употреблении.
Функции субстантивации в языке средств массовой информации и интернета
Стилизация, торжественное звучание необходимы А. Бушкову при создании произведения в духе и стиле греческого мифа, и одним из средств стилизации здесь выступают субстантиваты: «Они были прошлое, сон наяву в ясный солнечный день, а прошлое не меняется, и мёртвые остаются молодыми и сохраняют присущие им при жизни манеры» (А. Бушков. Лабиринт). Л. Каганов с помощью субстантивата создаёт атмосферу печали, задумчивости и даже ощущение недосказанности: «…Обелиски и братские могилы времен Второй мировой...» (Л. Каганов. Продавец случайных чисел).
С помощью субстантиватов происходит также стилизация непринуждённой обиходно-бытовой речи: «А! Бригадир-то? Да где ж ему быть? Здесь где-то. На объекте. Если, канешно, в Управление не наладился или на бетонный…» (А. Бачило. Академонгородок). Вместе с другими средствами стилизации (графическим изображением произношения: канешно, сокращением наименования: Управление), субстантиват помогает писателю нарисовать образ малограмотного, простого человека.
Эмоциональная, экспрессивная функция субстантивата может реализовываться в различных оценках и коннотациях. К примеру, субстантивированное причастие может употребляться для выражения намёка и насмешки: «…Уже активизировалось очень много желающих использовать эти судебные решения как прецедент для других, собственных исков» (газ. «Суть времени») – журналист употребляет субстантиват таким образом, чтобы читатели поняли, о каких именно «желающих» идёт речь.
Типичной стилистической окраской субстантиватов является разговорная окраска, указывающая на их принадлежность устной речи: «Андрей – моряк из семьи моряков, вступил в самооборону Мариуполя, потом ушел воевать как местный – в разведку» (газ. «Газета.Ru»). В этом случае актуализируется функция передачи с помощью субстантивата стихии устной речи, функция стилизации. Например, в приведённой цитате с помощью субстантивата автор пытается создать стилистику повествования «для своих», обсуждения происходящего в узком кругу объединённых общими идеями людей. В данном случае номинативная функция сочетается с экспрессивной, служа одновременно и называнию, и характеристике явления или события: «У родственников погибших свои истории…» (Там же), «Если бы бомбы сработали в закрытом помещении, пострадавших было гораздо больше» (газ. «Комсомольская правда»). В приведённых примерах цитируется статьи о военных действиях на Украине, но аналогичное по функции использование субстантиватов видим и в публикациях о других военных конфликтах и их последствиях: «Бурный поток выходцев из Северной Африки и с Ближнего Востока, захлестнувший в последние недели Европу, – вовсе не стихийный процесс, утверждает стратегический эксперт Елена Ларина. Эти несчастные ныне – тема номер 1 в мире» (газ. «Комсомольская правда»). Здесь причиной обращения журналиста к субстантивации также является желание создать определённый эмоциональный настрой, что неизбежно приводит к выбору стилистически сниженного слова. Использование субстантивата несчастные не единично, вполне регулярно и осознанно: «Разве что очередное судно с несчастными перевернется у берегов Италии» (Там же), «Иными словами, несчастных сознательно отправляют в Германию, рассказывая, что там их очень ждут» (Там же). С его помощью журналист стремится выразить личностное отношение к проблеме беженцев, показать, что его по-человечески волнует их судьба, и вызвать ответные чувства у читателей.
Художественная функция субстантиватов реализуется в текстах литературных произведений, где субстантиваты становятся одним из языковых средств, с помощью которых реализуется художественный замысел автора.
Например, авторы иногда дают героям прозвища в виде субстантивированных прилагательных: «Во главе стола – Рыжий», «Сфинкс, выше которого только Слепой», «Ясное дело, для Чёрного Сфинкс скорее мачеха» (М. Петросян. Дом, в котором…). Интересны в романе окказиональные субстантиваты в качестве прозвищ главной героини, которую словно обходит смерть: «За такую кошачью живучесть прозвали её Живая, а иные называли Бессмертной…» (Б. Акунин. Любовник смерти). Наблюдаем здесь градацию семантики, которая подготавливает читателя к восприятию антитетичного следующего прозвища героини – Смерть.
В процитированном романе М. Петросян стилистический и художественный потенциал субстантиватов используется достаточно разнообразно и широко. Объявление, которое читает герой, оканчивается подписью в форме субстантивированного прилагательного, которая привлекает читательское внимание благодаря авторскому графическому выделению: «Осознал свои недостатки. Поделюсь с желающими бесценным опытом. Просветлённый» (Там же). С помощью субстантивата автор создаёт стилистический контраст: противопоставляется унылая атмосфера Дома и наделённый высокой стилистической окраской субстантиват – подпись.
С помощью субстантивированных порядковых числительных М. Петросян в «Дом, в котором...» называет также группы, в которые объединены учащиеся школы: первая, вторая, третья и под.: «Рядом – стол второй», «У третьей своё шоу» (Там же). Это теперь не просто порядковые номера, это названия, каждое из которых наделено собственным смыслом, например, второй – Крысы, «помесь панков с клоунами».
Введение М. Петросян субстантиватов в текст редко бывает случайным и обычно семантически и стилистически окрашено: «Шестьдесят четвертый, пожалуйста! – выпалил я, следуя инструкции, и только после этого поднял глаза» (Там же). Здесь составное порядковое числительное является названием коктейля, просьба о котором обозначает для героя-инвалида начало новой жизни, переход в другую социальную группу.