Содержание к диссертации
Введение
Глава I. О понятии транспозиция. Переход слова из одной части речи в другую как разновидность транспозиции 9
Глава II. Субстантивация как разновидность транспозиции 25
2.1. О понятии субстантивация 25
2.1.1. Субстантивация морфологическая и синтаксическая 26
2.1.2. Субстантивация языковая и функциональная 28
2.2. Из истории изучения субстантивации 31
2.3. Смысловые и грамматические особенности субстантивированных форм 37
2.3. Языковые условия субстантивации. Вопрос о «ложной»
субстантивации 51
Глава III. Отражение субстантивации словарями русского языка 57
3.1. «Грамматический словарь русского языка» А.А. Зализняка как источник для изучения общеязыковой субстантивации 57
3.2. Смысловые модели субстантивации 61
3.2.1. Субстантивированные прилагательные 62
3.2.2. Субстантивированные причастия 79
3.2.3. Субстантивированные числительные 82
3.2.4. Субстантивированные местоимения 83
3.3. Некоторые итоги исследования состава субстантивированных слов в русском языке 83
3.4. Отражение процесса субстантивации словарями жаргона... 86
Глава IV. Субстантивная транспозиция в функциональном аспекте 94
4.1. Субстантивация языковая и функциональная: статистический аспект 94
4.2. Субстантивированные прилагательные
и их роль в речевой практике 96
4.2.1. Общая характеристика материала 96
4.2.2. Субстантивированные прилагательные со значением лица 101
4.2.3. Субстантивированные прилагательные с абстрактным значением 112
4.2.4. Субстантивированные прилагательные со значением помещения 120
4.2.5. Субстантивированные прилагательные с вещественным значением 123
4.2.6. Субстантивированные прилагательные со значением вида одежды 124
4.2.7. Периферийные модели речевой субстантивации 126
4.2.8. О связи процесса субстантивации с лексико-грамматическими разрядами прилагательных 133
4.3. Субстантивированные причастия и особенности их функционирования 137
4.4. О типах мотивирующего контекста в конструкциях с субстантивированными прилагательными и причастиями....139
4.4.1. Конструкции с субстантивированными причастиями и прилагательными без мотивирующего контекста... 142
4.4.2. Конструкции с субстантивированными прилагательными и причастиями, содержащие мотивирующий контекст 145
4.5. Вопрос о субстантивации местоимений, числительных, глаголов, неизменяемых частей речи и предикативных конструкций 160
4.5.1. Субстантивация местоимений 161
4.5.2. Субстантивация числительных 163
4.5.3. Субстантивация глаголов, неизменяемых частей речи и предикативных конструкций 167
Заключение 175
Библиографический список 179
Список словарей 205
Список художественной литературы 206
- О понятии транспозиция. Переход слова из одной части речи в другую как разновидность транспозиции
- О понятии субстантивация
- «Грамматический словарь русского языка» А.А. Зализняка как источник для изучения общеязыковой субстантивации
Введение к работе
Объектом изучения в настоящем исследовании является переход слов из одной части речи в другую (транспозиция), предметом анализа - субстантивация как частное проявление транспозиции. Ср., напр.: У Нинели Николаевны круглый год своя отдельная квартира... ей нет нужды спешить с романами и романчиками, хватаясь за умных и неумных, за высоких и маленьких, за худых и за толстых, как хватаются некоторые бедняжки... В. Маканин. Один и одна; Сбитая с ног Аня упала животом на землю. Собака вгрызлась в предплечье лежащей. Общая газета. 2001. № 25; Сплошное «о-о-о» воем катилось с трибун. Ю. Олеша. Зависть; «Хорошо», — сказал Блок, а потом прибавил: «У меня в деревне библиотеку сожгли». Вот это «хорошо» и это «библиотеку сожгли» было два ощущения революции... В. Маяковский. Умер Александр Блок.
В отечественном языкознании основные положения, касающиеся грамматической стороны субстантивации, были сформулированы в работах А.А. По-тебни, А.А. Шахматова, A.M. Пешковского. В 60-80-х гг. XX в. на проблеме субстантивации (и транспозиции в целом) было сконцентрировано внимание многих исследователей, причем изучалась в основном грамматическая сущность этого явления. Именно к этому периоду относятся основные работы, посвященные данной теме [ср., например, работы В.В. Бабайцевой, Л.В. Бортэ, Л.Г. Верницкой, Н.П. Голубевой, В.В. Лопатина, М.Ф. Лукина, В.М. Маркова, В.Н. Мигирина, М.И. Смольяниновой, Т.С. Тихомировой, Л.Г. Яцкевич и др.]. С начала 90-х гг. интерес ученых к явлению субстантивации заметно снизился. Однако достаточно полная изученность грамматического механизма не исчерпывает всей полноты данного языкового процесса. Представляет интерес наименее изученная - семантическая - сторона субстантивации, сущность которой состоит в обеспечении потребности человека в выражении мысли имеющимися языковыми средствами, без создания единиц с новым морфемным составом.
Цель диссертационного исследования- охарактеризовать субстантивацию в языковом и функциональном аспектах, сосредоточив внимание на семан
тической стороне данного явления. Семантическая природа субстантивации понимается нами вслед за В.А. Гречко как «перевод явно выраженных признаков в чисто внутреннее, идеальное существование при сокращенном знаке» [Гречко 1998, с. 136]. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:
1) рассмотреть различные точки зрения на транспозицию и субстантивацию как частное проявление транспозиции; дать по возможности четкое терминологическое обозначение основных теоретических понятий (разграничить субстантивацию морфологическую и синтаксическую, языковую и функцио 0 нальную; определить границы понятий переход слова из одной части речи в
другую и переходность; субстантивация, субстантивное употребление и субстантивная транспозиция , модель субстантивации и лексический/смысловой ряд; «ложная» субстантивация и др.);
2) показать широту и многообразие субстантивной транспозиции, рассмотрев это явление по отношению к различным языковым единицам (прилагательным, причастиям, местоимениям, числительным, глаголам, неизменяемым словам, предикативным конструкциям);
сопоставить лексический состав общеязыковых субстантиватов (на основе материалов «Грамматического словаря русского языка» А.А. Зализняка) и субстантиватов, представленных в речевой практике, вычленив лексемы, отно сящиеся к центру и находящиеся на периферии анализируемой системы;
4) охарактеризовать смысловые модели общеязыковой и функциональной (речевой) субстантивации в сопоставительном плане, определить продуктивность этих моделей;
5) показать связь речевых субстантиватов с контекстом; рассмотреть типы р мотивирующих контекстов в связи с характеристикой функциональной транспозиции;
6) раскрыть межуровневую, метаязыковую природу субстантивного употребления неадъективных частей речи и предикативных конструкций.
Актуальность исследования обусловлена тем, что в современной лингвистике главенствующим является функциональный подход к анализу языковых фактов, предполагающий изучение того, как единица языка используется в речи. Субстантивация как языковой факт изучена подробно и обстоятельно, то гда как работ, дающих представление о речевой субстантивации как целостном
явлении (включая случаи субстантивации форм прилагательного склонения, глаголов, неизменяемых слов, предикативных конструкций) практически нет.
В имеющихся работах, посвященных проблеме субстантивации, языковая и речевая субстантивация рассматриваются изолированно, вне связи друг с дру ф гом, в то время как «транспозиция - это явление языка в действии, в развитии»
[Дьячук 1988, с. 42]. В настоящем диссертационном исследовании предпринята попытка сопоставительного анализа субстантивации в языке и в речевой практике, что и составляет его научную новизну.
Материал исследования составляют около 6800 примеров субстантивной транспозиции слов различных частей речи (прилагательных, причастий,
Ф
числительных, местоимений, глаголов, наречий, служебных частей речи, междометий) и предикативных конструкций, извлеченных методом сплошной выборки из произведений художественной литературы XX века и периодической печати.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней обосновыва ется необходимость широкого понимания субстантивации, дается четкое тер минологическое обозначение явлений, связанных с анализом этого процесса, разграничивается субстантивация языковая и речевая и показывается плодотворность совмещения двух подходов к анализу языковых фактов — системного (языкового) и функционального, поскольку только в этом случае можно полу (р чить целостное представление о предназначении той или иной языковой едини цы. Работа вносит определенный вклад в осмысление субстантивной транспозиции как целостного явления, получающего отражение как на языковом, так и на речевом уровнях.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы при подготовке спецкурсов, спецсеминаров, положены в основу лекции по морфологии современного русского языка. Методы исследования. Основным методом систематизации языкового
материала в настоящей работе выступает метод поля. Кроме того, используются отдельные элементы метода синтаксического моделирования, компонентного анализа. Проводилась элементарная статистическая обработка данных.
Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации
# представлены в 7 публикациях. Результаты работы обсуждались на кафедре русского языка и методики обучения русскому языку Вятского государственного гуманитарного университета, а также излагались в докладах на конференциях в Кирове, Владимире, Нижнем Новгороде.
Основные защищаемые положения.
1. Языковая и функциональная субстантивация - это явления, имеющие
целый ряд различий, касающихся состава смысловых моделей и их лексического наполнения.
2. Языковая субстантивация находит достаточно полное отражение в толковых словарях русского языка, а также в построенном на их основе «Грамматическом словаре русского языка» А.А. Зализняка.
3. В «Грамматическом словаре русского языка» А.А. Зализняка представлен менее разнообразный набор моделей субстантивации, нежели в живом употреблении.
4. Анализ субстантивации с функциональной точки зрения дает основание говорить о более и менее продуктивных семантических моделях и определять
(0 коэффициент частотности той или иной смысловой подгруппы.
5. Изучение функциональной субстантивации предполагает учет мотивирующего контекста, осуществляющего связь субстантивированной формы с текстом в целом.
О понятии транспозиция. Переход слова из одной части речи в другую как разновидность транспозиции
В настоящее время у лингвистов не вызывает сомнения тот факт, что языковой системе присуща асимметрия, которая пронизывает все уровни языка и обнаруживает себя в том числе в своеобразной «семантической, формальной и функциональной диффузности» частей речи [Гайсина 1985, с. 38]. Наиболее многообразна грамматическая асимметрия, которая «проявляется как в системе в целом, так и в структуре и функционировании грамматических единиц» [Ким 1989, с.З]. Одной из форм существования языковой асимметрии является транспозиция, которая заключается в том, что «в речи одна и та же функция может быть выражена различными формами и одна и та же форма может использоваться в различных функциях» [Ким 1989, с. 6].
В научной литературе говорится о том, что основы теории транспозиции были заложены в 20-30-е гг. XX века французскими языковедами Ш. Балли, Л. Теньером, А. Сеше, Л. Кледа. Наиболее заметными работами в этой области явились исследования Ш. Балли и Л. Теньера.
Балли называл транспозицией случаи самых различных функциональных переходов одних частей речи и одних предложений в другие в языках аналитического строя. Ш. Балли принадлежит заслуга глубокого анализа грамматической стороны транспозиции. Кроме того, им была отмечена и семантическая природа данного языкового явления [ср.: Балли 1955, с. 179-196]. Однако, как отмечает Р.А. Будагов в примечаниях к работе Ш. Балли «Общая лингвистика и вопросы французского языка», «последовательно провести это разграни-чение Балли не удается» [Балли 1955, с. 407]. Тем не менее указание Ш. Балли на грамматическую многозначность форм является серьезным шагом в сторону выявления семантической сущности переходных процессов в языке, поскольку известно, что изменению формы всегда сопутствует некоторое семантическое изменение. Подчеркивая значимость явления транспозиции, Ш. Балли писал: «Замкнутые в своих основных категориях, знаки служили бы весьма ограниченным источником средств для удовлетворения многочисленных потребностей речи. Но благодаря межкатегорийным заменам мысль освобождается, и выражение обогащается и получает различные оттенки» [Балли 1955, с. 143]. Исследуя функциональную транспозицию, Ш. Балли разработал трехчленную схему данного процесса: транспонируемое («знак, который должен подвергнуться транспозиции») - транспонирующее, или категорийный знак («знак, выражающий новую категорию») — транспонированное («транспонируемое после преобразования его с помощью транспонирующего») [ср.: Балли 1955, с. 133].
Эту схему использует при рассмотрении фактов транспозиции и Л. Тень-ер, который в целях терминологической однозначности вводит для обозначения транспозиции понятие трансляции. Теньер делает попытку дать типологию транспозиционных явлений и разграничивает две ступени трансляции: первую -переход слова из одного функционального класса в другой и вторую — образование придаточных предложений. В рамках трансляции первой ступени исследователь выделяет девять ее типов в зависимости от категории транслируемого и транслированного элементов. По структуре трансляционной цепочки Теньер различает простые, множественные (многократные) и реверсивные трансляции. Вне трансляций первой и второй ступени он выделяет «формальную трансляцию», при которой «транслируемый элемент не имеет синтаксического статуса, или, точнее говоря, его синтаксический статус не имеет отношения к трансляции... Трансляции подвергается не синтаксическое содержание слова, а лишь его внешняя форма, вне зависимости от его возможного синтаксического состояния... Результирующей категорией при формальной трансляции всегда служит категория существительного» [Теньер 1988, с. 403]. Далее автор обращает внимание на то, что «с формальной трансляцией мы имеем дело всякий раз, когда цитируем слова, употребленные кем-то другим» [Теньер 1988, с. 404]. Приведем один из примеров, которыми Л. Теньер иллюстрирует данное положение: «Возможно, ты станешь генералом. — Это "возможно " — оскорбление» [Теньер 1988, с. 405].
О понятии субстантивация
В настоящее время у лингвистов не вызывает сомнения тот факт, что языковой системе присуща асимметрия, которая пронизывает все уровни языка и обнаруживает себя в том числе в своеобразной «семантической, формальной и функциональной диффузности» частей речи [Гайсина 1985, с. 38]. Наиболее многообразна грамматическая асимметрия, которая «проявляется как в системе в целом, так и в структуре и функционировании грамматических единиц» [Ким 1989, с.З]. Одной из форм существования языковой асимметрии является транспозиция, которая заключается в том, что «в речи одна и та же функция может быть выражена различными формами и одна и та же форма может использоваться в различных функциях» [Ким 1989, с. 6].
В научной литературе говорится о том, что основы теории транспозиции были заложены в 20-30-е гг. XX века французскими языковедами Ш. Балли, Л. Теньером, А. Сеше, Л. Кледа. Наиболее заметными работами в этой области явились исследования Ш. Балли и Л. Теньера.
Ш. Балли называл транспозицией случаи самых различных функциональных переходов одних частей речи и одних предложений в другие в языках аналитического строя. Ш. Балли принадлежит заслуга глубокого анализа грамматической стороны транспозиции. Кроме того, им была отмечена и семантическая природа данного языкового явления [ср.: Балли 1955, с. 179-196]. Однако, как отмечает Р.А. Будагов в примечаниях к работе Ш. Балли «Общая лингвистика и вопросы французского языка», «последовательно провести это разграни-чение Балли не удается» [Балли 1955, с. 407]. Тем не менее указание Ш. Балли на грамматическую многозначность форм является серьезным шагом в сторону выявления семантической сущности переходных процессов в языке, поскольку известно, что изменению формы всегда сопутствует некоторое семантическое изменение. Подчеркивая значимость явления транспозиции, Ш. Балли писал:
«Замкнутые в своих основных категориях, знаки служили бы весьма ограниченным источником средств для удовлетворения многочисленных потребностей речи. Но благодаря межкатегорийным заменам мысль освобождается, и выражение обогащается и получает различные оттенки» [Балли 1955, с. 143]. Исследуя функциональную транспозицию, Ш. Балли разработал трехчленную схему данного процесса: транспонируемое («знак, который должен подвергнуться транспозиции») - транспонирующее, или категорийный знак («знак, выражающий новую категорию») — транспонированное («транспонируемое после преобразования его с помощью транспонирующего») [ср.: Балли 1955, с. 133].
Эту схему использует при рассмотрении фактов транспозиции и Л. Тень-ер, который в целях терминологической однозначности вводит для обозначения транспозиции понятие трансляции. Теньер делает попытку дать типологию транспозиционных явлений и разграничивает две ступени трансляции: первую -переход слова из одного функционального класса в другой и вторую — образование придаточных предложений. В рамках трансляции первой ступени исследователь выделяет девять ее типов в зависимости от категории транслируемого и транслированного элементов. По структуре трансляционной цепочки Теньер различает простые, множественные (многократные) и реверсивные трансляции. Вне трансляций первой и второй ступени он выделяет «формальную трансляцию», при которой «транслируемый элемент не имеет синтаксического статуса, или, точнее говоря, его синтаксический статус не имеет отношения к трансляции... Трансляции подвергается не синтаксическое содержание слова, а лишь его внешняя форма, вне зависимости от его возможного синтаксического состояния... Результирующей категорией при формальной трансляции всегда служит категория существительного» [Теньер 1988, с. 403]. Далее автор обращает внимание на то, что «с формальной трансляцией мы имеем дело всякий раз, когда цитируем слова, употребленные кем-то другим» [Теньер 1988, с. 404]. Приведем один из примеров, которыми Л. Теньер иллюстрирует данное положение: «Возможно, ты станешь генералом. — Это "возможно " — оскорбление» [Теньер 1988, с. 405].
О понятии субстантивация
Система частей речи не статична - ей присуща динамика, проявляющаяся в транспозиционных процессах, в том числе в переходе слов различных частей речи в разряд существительных - субстантивации.
В современной лингвистике существует два аспекта изучения субстантивации: 1) субстантивация рассматривается как способ словообразования, разновидность неморфологического (морфолого-синтаксического) способа [см. Земская 1973; Карашук 1984; Кубрякова 1974; Кузнецов 1983а; Лопатин 1967; Лукин 19696; Маслов 1975; Мельчук 1972; Михеева 1976; Мошева 1987; Низин-ская 1972; Парикова 1974; Радзиховская 1972; Фетисова 1980 и др.]; 2) субстантивация характеризуется как морфологический процесс пополнения запаса имен существительных за счет других частей речи [см. Баудер 1988; Голанов 1965; Голубева 1970; Кузнецов 1976; Лукин 1976, 1982, 1986; Марков 1961; Подгаецкая 1957; Ройзензон 1962а; Сазонова 1979; Трофимов 1957; Чижова 1997; Янко-Триницкая 1982; Яцкевич 1977 и др.]. В большей части изученных нами источников субстантивация представлена с точки зрения морфологии.
В литературе предмета неоднократно указывалось на широкую распространенность явления субстантивации в русском языке. Ср.: «Субстантивная транспозиция не только занимает центральное, ведущее место в транспозиции частей речи, но и охватывает многочисленные случаи функционально обусловленного перераспределения словесных (и не только словесных) знаков при их актуализации в высказывании» [Цой 1986, с. 18]. Данное положение дает ключ к двоякому пониманию субстантивации - широкому (синтаксическая субстантивация) и узкому (морфологическая субстантивация).
Субстантивация морфологическая и синтаксическая Широкое понимание данного языкового явления предполагает рассмотрение субстантивации как употребления в роли существительных слов других частей речи, а также синтаксических конструкций. В этом случае субстантивное переосмысление языковой единицы связано с ее синтаксической функцией и носит, как правило, окказиональный, не закрепленный языковой нормой характер. Впервые такую точку зрения на субстантивацию высказал Ф.И. Буслаев, писавший, что «всякая другая [кроме существительного. - О.Р.] часть речи, употребленная в подлежащем, получает смысл существительного» [Буслаев 1959, с. 272]. Это положение развил А.А. Шахматов, который считал, что «...понятие о существительном не есть понятие морфологическое, а синтаксическое; вследствие этого входящие в эту часть речи слова могут и не представлять по внешней своей форме тех особенностей строения и изменения, которые характерны для большинства существительных» [Шахматов 1952, с. 63]. На этом основании А.А. Шахматов отнес к сфере субстантивации в числе прочего субстантивное употребление глагольных форм, наречий, междометий, предложно-падежных сочетаний, словосочетаний. В.В. Виноградов считал синтаксис первичным по отношению к морфологии и подчеркивал, что «в морфологических категориях происходят постоянные изменения соотношений, и импульсы, толчки к этим преобразованиям идут от синтаксиса» [Виноградов 1972, с. 31]. Это высказывание применимо и к явлению перехода слов в другую часть речи, который сначала осуществляется на синтаксическом уровне и лишь затем может закрепиться в морфологии. Вслед за Ф.И. Буслаевым, А.А. Шахматовым и В.В. Виноградовым ряд исследователей признает синтаксическую функцию в качестве не только главного показателя, но и причины транспозиции (в том числе и субстантивации) языковой единицы [ср. Бабайцева 1971; Бортэ 1977; Немировский 1953; Пешковский 1956; Руднев 1960; Цой 1986; Шигуров 1988]. Как известно, синтаксические функции подлежащего и дополнения, специфичные для существительного, в русском языке могут выполнять слова любой части речи, а также синтаксические конструкции.
«Грамматический словарь русского языка» А.А. Зализняка как источник для изучения общеязыковой субстантивации
Поскольку субстантивация интересует нас прежде всего как семантическое явление, представляется целесообразным специально рассмотреть вопрос о том, как отражается данное явление в словарях русского языка и какие смысловые ряды субстантиватов могут быть вычленены на основе анализа лексико-графических материалов.
В качестве основного источника для изучения общеязыковой субстантивации нами был выбран «Грамматический словарь русского языка» А.А.Зализняка [Зализняк 1977], являющийся результатом систематизации словника БАС - наиболее полного из имеющихся толковых словарей русского языка.
Словарь А.А. Зализняка относится к группе обратных, или инверсионных, словарей, где сохраняется алфавитное расположение материала, но не по началу слов, а по концу их, т.е. справа налево. В «Предисловии» к своему словарю А.А. Зализняк формулирует его основную задачу: «Словарь дает возможность построить парадигму слова, то есть совокупность всех его форм».
Сведения о парадигме даются при помощи системы индексов и условных обозначений, которые несут в себе информацию о грамматических свойствах слова и позволяют отнести его к тому или иному разряду, классу, группе. На основании помет и индексов, помещенных в словарных статьях, мы смогли выявить интересующие нас слова - субстантивированные единицы.
Из указанного словаря нами были извлечены субстантивированные при лагательные, субстантивированные причастия, субстантивированные прилагательные с опорным причастным компонентом, субстантивированные порядковые числительные и субстантивированные местоимения-прилагательные. Отбор субстантивированных единиц из «Грамматического словаря...»
А.А. Зализняка производился в несколько этапов. Субстантивированные формы выявлялись нами по характеру окончаний: -ый -ий, -ой (военный, рядовой, пострадавший, бастующий, новорожденный), -ая, -яя (столовая, преисподняя, арестованная, сотая), -ое, -ее (штатское, горячее, пережитое, первое, жаропонижающее), -ые, -ие (чаевые, близкие, окружающие). Известно, однако, что указанные окончания свойственны также собственно прилагательным (занимательный, речной), причастиям (завязанные, бегущая), порядковым числительным (десятое, двадцатый), местоимениям-прилагательным (который, иная). Поэтому при отборе примеров учитывались грамматические пометы, сопровождающие интересующие нас формы и касающиеся рода, одушевленности, типа склонения. Помимо этого, принимались во внимание цифровой индекс типа склонения и буквенное обозначение схемы ударения.
Субстантивированные причастия и примыкающие к ним слова с опорным причастным компонентом идентифицировались нами по характерным причастным суффиксам: -ущ- (-ющ-), -ащ- (-ящ-) (ведущий, голодающий, служащий, инакомыслящий), -вш-, -ш- (пострадавший, усопший), -нн-, -енн- (арестованный, осужденный, вольноотпущенный), -ем- (обвиняемый), -т- (убитый).
При отграничении субстантивированных единиц от слов исходных частей речи (прилагательных, причастий, числительных, местоимений) мы опирались на условные обозначения, касающиеся грамматического рода. Как уже отмечалось, основное морфологическое различие прилагательного и существительного состоит в характере категории рода, которая носит словоизменительный характер у прилагательного или причастия и несловоизменительный — у существительного. Существительное характеризуется одним из трех грамматических родов или относится к группе pluralia tantum. Грамматическая характеристика рода является у субстантивных слов постоянной, вследствие чего в словаре существительные сопровождаются либо пометой рода: м — мужской род, ж - женский род, с - средний род (напр.: попугай м; пчела ж; решето с), либо указанием на принадлежность к группе слов pluralia tantum - мн. (напр.: ножницы мн.).
