Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема категоризации общеупотребительной и специальной лексики 14-73
1.1. Эволюция представлений о системных отношениях в языке 14-23
1.2. История изучения вопроса лексико-фразеологических и тематических полей .23-48
1.3. Лексико-фразеологическое поле в структурно-семантическом и когнитивном аспектах 48-62
1.4. Методы изучения семантических полей 62-71
Выводы 72-73
Глава 2. Категоризация научных знаний о литературе в лексико-фразеологическом поле 74-112
2.1. Понятие специальной лексики и фразеологии. Структура терминологического поля «Литература» .74-78
2.2. Терминологическая группа «Роды и виды литературы» .79-82
2.3. Терминологическая группа «Литературные методы (направления)» .83-86
2.4. Терминологические группы «Характеристика формы художественного текста» и «Характеристика содержания художественного текста». Источники и способы пополнения терминологического фонда поля «Литература» 86-94
2.5. Активные процессы в лексико-фразеологическом поле «Литература» 94-110
Выводы 110-112
Глава 3. Категоризация наивных знаний о литературе в лексико-фразеологическом поле 113-148
3.1. Структура лексико-фразеологического поля «Литература» в наивной картине мира 113-120
3.2. Синонимические отношения общеупотребительных единиц в лексико-фразеологическом поле «Литература» 120-130
3.3. Антонимические отношения общеупотребительных единиц в лексико-фразеологическом поле «Литератцра» 130-132
3.4. Отнощение структурно-семантической производности в лексико фразеологическом поле «Литература» .132-142
3.5. Интеграционные процессы в сфере общеупотребительной лексики и фразеологии в лексико-фразеологическом поле «Литература» 141-145
Выводы .146-148
Заключение 149-154
Список литературы .155-180
Список словарей 180-183
- История изучения вопроса лексико-фразеологических и тематических полей
- Методы изучения семантических полей
- Активные процессы в лексико-фразеологическом поле «Литература»
- Интеграционные процессы в сфере общеупотребительной лексики и фразеологии в лексико-фразеологическом поле «Литература»
История изучения вопроса лексико-фразеологических и тематических полей
Исследование полей ведт свою историю из глубокой древности. Как отмечает Л.Ш. Абдураманова, «изучение лексических ассоциаций, или группировок лексем, восходит к Аристотелю» [Абдураманова 2004: 107]. Однако как лингвистическая универсалия поле во всм многообразии своих вариантов стало предметом внимания языковедов в ХХ веке, в свете системного взгляда на язык. Одним из первых начал разработку полей Р. Мейер [Meyer 1910]. Совокупность единиц, связанных системными отношениями, учный назвал «семантическим классом» (Bedeutungssystem, букв. системой значений) и отметил упорядоченность его компонентов по какому-либо признаку, или дифференцирующему фактору. Интересно, что иллюстрировал свои изыскания Р. Мейер примерами глаголов, в то время как большинство лингвистов, занимавшихся в первой половине и середине ХХ века анализом полей, обращались за иллюстративным материалом к классу имн. Р. Мейер заложил основы анализа, получившего в дальнейшем наименование компонентного: указал на необходимость установления компонентов системы (поля) и выявления дифференцирующего фактора системы, являющегося системообразующим. Разработки Р. Мейера и его современников, произведнные в начале ХХ века, не вызвали переворота в научной мысли и стали лишь предпосылками начавшихся через полтора-два десятилетия исследований.
Понятие семантического поля оформилось и получило широкое применение после публикации работы австрийского учного Г. Ипсена [Ipsen 1924], где оно было определено как совокупность слов, обладающих общим значением. Это простейшее определение остатся актуальным и сегодня, так как выражает основной принцип полевой организации единиц языка – их семантическое сходство, которое ощущается говорящим как фактор гораздо более важный, чем все остальные (грамматика слова, например).
У истоков разработки поля – исследования немецкого филолога Й. Трира, который в 1931 году представил теорию «семантического поля», основанную на структурном членении языка, и выдвинул положение о том, что семантика слова определяется его окружением [Trier 1931: 8]. Й. Трир, сумевший обобщить разрозненные исследования, существовавшие ранее, и впервые представить достаточно стройную концепцию поля, считается основоположником теории поля. Согласно полевой теории Й. Трира, выделяются «понятийные поля» (Begriffsfelder), которые находят конкретное языковое выражение в «семантических полях», или «полях словесных знаков» (Wortzeichenfelder). Концепция Й. Трира считается базовой для понимания парадигматических отношений в системе языка.
Немецкий лингвист В. Порциг представил собственную концепцию «семантического поля», согласно которой оно может включать две и более лексические единицы, не только объединнные семантически, но и имеющие общие модели синтаксических отношений [Porzig 1934]. Областью лингвистического изучения В. Порциг избрал речь, с чем и связано его особое внимание к синтагматике, сочетаемости единиц в потоке речи, в тексте. Учный доказал, что слова реализуют свои значения в разнообразных контекстах. Эта концепция противостояла подходу Й. Трира, который в качестве основных отношений языковых единиц рассматривал парадигматические, или ассоциативные. В. Порциг актуализировал отношения сочетаемости единиц языка и уравнял их по значимости с парадигматическими. Труды В. Порцига стали основой синтагматического (синтаксического) подхода к понятию поля. Выводы и предположения, сделанные этими учными, до сих пор высоко оцениваются лингвистами: «Заслуга В. Порцига в процессе изучения лексической стороны языка как системы заключается в том, что на первый план были выдвинуты слова как самостоятельные языковые единицы и основные, наиболее характерные связи их значений, выявляющиеся в словосочетаниях и деривации слов» [Абдураманова 2004: 106]. Поля В. Порцига, в противовес полям Й. Трира, характеризуются как синтагматические.
В исследовании голландско-немецкого лингвиста А. Йоллеса [Jolles 1934] слова объединяются в определенную группу, в «смысловое поле» на основе наличия между ними семантических связей. Он так же, как и Й. Трир, связывает семантику поля с понятием, утверждая е зависимость от понятия. Цель языковых единиц, входящих в «семантическое поле», по А. Йоллесу, – как можно более полно выразить в языке понятие.
Идеи А. Йоллеса развивал на материале английского и немецкого языков К. Ройнинг [Reuning 1941], который исследовал «языковое поле» (linguistic field). Данное понятие он определял в первую очередь как совокупность синонимов, выражающих общую семантику, имея в виду в первую очередь парадигматические поля. К. Ройнинг был близок к выделению в поле ядра, центра, когда заявлял, что каждое слово представляет собой центр, окружнный другими словами. К. Ройнинг был нацелен на междисциплинарное изучение языка. Для К. Ройнинга важными были данные психологии. В частности, он исследовал репрезентацию посредством языковых единиц эмоции радости. К. Ройнинг стремился соединить парадигматический и синтагматический подходы к системе языка, то есть в некоторой степени уравновесить концепции Й. Трира и В. Порцига. Ему принадлежит бесспорное утверждение о том, что лексическое значение слова может быть установлено только на основе анализа его употребления в контексте.
Чем далее продвигалось исследование семантических полей в зарубежной лингвистике, тем более сильным становилось внимание к такому компоненту данного явления, как семантика, смысл. А. Рудскогер [Rudskoger 1952] рассматривал понятие поля применительно к значениям многозначного слова. Материалом для его исследования стал ряд прилагательных современного английского языка. Учный представил новую трактовку «понятийного поля» (notion field). Он приравнивает «понятийное поле» и «значение» (лексическое), которое имеет слово в словаре. Согласно этой концепции, у многозначного слова будет несколько «понятийных полей», которые отличаются от «значения» только более сильным выражением в них идеи синонимии.
Исследование В. Порцигом синтагматических полей получило продолжение в работе Г. Мюллера «Словесное поле и языковое поле» [Мullеr 1957]. Автор разграничивает в данном исследовании два указанных в заголовке понятия, первое из которых выступает как «понятийное поле» (Wortfeld), а второе – как «синтаксическое поле» (Sprachfeld). В последнее входит ряд словоформ, связанных каким-либо значением синтаксического отношения [Мullеr 1957: 156-158]. Мы видим здесь стремление учного обосновать действия вертикальных и горизонтальных отношений между языковыми единицами в системе.
В 50-60-х годах ХХ века сво понимание «понятийного поля» представил ряд французских лингвистов. Г. Маторэ [Mator 1951] описывал «понятийные поля», по сути схожие с «семантическими полями» Й. Трира. Ему был свойствен подход к языку, который сегодня мы можем назвать социолингвистическим. В семантике и этимологии лексических единиц Г. Маторэ стремился обнаружить вехи истории социума, особенности жизни и культуры народа в тот или иной период истории. П. Гиро выделил «морфо-семантические поля» и определил их как комплекс отношений форм и значений, образуемый группой слов [Guiraud 1956].
Выдающийся швейцарский лингвист Ш. Балли закрепил в лингвистическом обиходе термин «ассоциативное поле» [Балли 1955: 149], восходящий к пониманию ассоциативных отношений в системе, которое было дано Ф. де Соссюром. От семантического поля данная группировка слов отличается, во-первых, чтким положением в е центре единицы, по ассоциативным связям с которой и устанавливаются остальные единицы поля, а во-вторых, методами исследования. Для установления состава ассоциативного поля используются психологический метод – ассоциативный эксперимент. То есть составляющие поля выявляются не в тексте, не в речевом употреблении, а в восприятии испытуемого. Семантический критерий в качестве основы объединения языковых единиц в поле, таким, образом, практически не рассматривается. В данной концепции ясно видна междисциплинарная, психолингвистическая направленность.
Методы изучения семантических полей
Важнейшим способом анализа семантики слова является семный (компонентный) анализ. По определению И.А. Стернина, «семный анализ представляет собой выделение сем и описание значений как упорядоченной совокупности сем» [Стернин 2011: 5]. Семный анализ необходим для более полного и точного понимания семантики того или иного слова, точного распределения его в лексико-фразеологическое поле или лексико-семантическую группу.
Сема представляет собой «мельчайшую (предельную) единицу плана содержания, поддающуюся соотнесению с соответствующими единицами (элементами) плана выражения в синтагматическом ряду» [Ахманова 1969: 400]. Семема (лексическое значение, содержание слова) членится на некоторое количество сем. Например, семема слова автобиография членится на семы: „литературный, „прозаический, „описание, „субъект, „собственный, „жизнь, „жанр, „повествовательный. Семы в составе семемы упорядочены, организованы иерархически и образуют некую совокупность, которая и формирует структуру семемы. С помощью сем в языке отражаются различные стороны и качества явлений действительности, обозначенных словами и фразеологическими единицами.
Словарная дефиниция представляет собой результат проведнного исследователем семного анализа, зафиксированного в словаре. Как отмечает Ж.Д. Томина, «наиболее полную информацию о слове … можно получить из статей объяснительных словарей, в том числе и специализированных» [Томина 2012: 48]. Кроме того, помимо анализа словарной дефиниции, исследователь при вычленении сем может применять такой источник информации, как собственный опыт, а также анализировать использование слов в тексте [Стернин 2011: 6].
Методика семного анализа состоит в последовательном выделении в сопоставляемых словах интегральных и дифференциальных сем. Для этого необходимо знать разновидности (типы) сем. Рассмотрим их.
Во-первых, необходимо разграничить семы как элементы предметно-вещественной семантики и граммемы как элементы грамматического значения слова. Выделять граммему необходимо для правильного соотнесения вербальной единицы с лексико грамматическими разрядами.
Граммема может уточняться более конкретными, лексико-грамматическими семами, «компонентами грамматической категории, представляющими собой по своему значению видовое понятие по отношению к значению грамматической категории как понятию родовому» [Бондарко 1998: 117], например, лексико-грамматические семы одушевлнности, вида, количества.
В лексико-фразеологическом поле «Литература» преобладают элементы с граммемами „предметность (роман, повесть) (это связано присутствием в составе поля обширного терминологического блока), а также единицы с граммемой „действие (писать, изображать, создавать, творить, накропать). Кроме того, представлены единицы с граммемой „признак предмета (символистский, фантастический, реалистический, натуралистический, писательский), с граммемой „признак действия (реалистично) и др.
Важным компонентом семной структуры слова, относящимся уже исключительно к лексическому значению, является архисема (гиперсема) – «наиболее общая, абстрактная сема в структуре значения, которая относит называемый предмет к какому-либо классу» [Стернин 2011: 12].
Архисема – это имя лексико-семантической группы. Архисема может быть единственной семой, связывающей элементы лексико семантической группы. При сопоставлении нескольких слов, семантика которых представляется исследователю близкой, актуальными становятся типы сем, которые схожи или отличаются в значениях сравниваемых лексем. Одинаковые семы в сравниваемых словах, или «смысловой компонент, присущий значениям всех рассматриваемых слов» [Жеребило 2010: 318] называют интегральными семами; «семы, различающие значения сравниваемых слов» [Стернин 2011: 11], – дифференциальными (гипосемами). Интегральные семы выполняют в семантике функцию объединения значений, а дифференциальные вычленяют их из ряда однородных и обеспечивают возможность для говорящего устанавливать и объяснять различия между ними.
Сопоставим значения слов, именующих прозаические жанры, – роман и повесть. Первый трактуется в словаре как „повествовательное произведение со сложным сюжетом и многими героями, большая форма эпической прозы [Ожегов 1999: 683], второй – как „литературное повествовательное произведение с сюжетом менее сложным, чем в романе [Ожегов 1999: 528]. Сопоставление позволяет выделить интегральные семы, одна из которых явно выражена в обоих толкованиях („повествовательное (произведение)), другие – в толковании отсутствуют, но выделяются на основании жизненного опыта человека („прозаическое, „литературное). Дифференциальные семы – „сложный, „большое и др. – присутствуют в семантике термина роман. По аналогии с ними в структуре значения слова повесть можно выделить дифференциальные семы „небольшой, „средний и др. Именно дифференциальные семы позволяют говорящему, воспринимающему их в семной структуре слова, отличать явления одно от другого. Количество дифференциальных сем может разниться.
Архисема и дифференциальные семы являются основными в семной структуре, однако, помимо них, могут быть ещ несколько факультативных сем, то есть тех, которые могут отсутствовать в составе семемы. К числу этих сем относятся следующие.
Образная сема, отражающая внутреннюю форму языковой единицы и несущая информацию о причинах номинации данного явления. Например, образная сема в словах повесть, рассказ связана с изложением чего-либо. Образная сема приобретает особую важность в наивной категоризации явлений действительности, поскольку в этом случае она выступает своеобразным ярлыком значения.
Информирующую роль о явлении действительности играет внутренняя форма специального слова: богатая / бедная рифма Она ориентирует на адекватное восприятие понятия. Внутренняя форма может быть живой, стртой и потухшей. В первом случае причины мотивации очевидны, образ явно прочитывается. Во втором прочтение внутренней формы затруднено, а в последнем отсутствует: брахиколон „стихотворение, состоящее из строк, равных односложному слову.
Оценочная сема выражает одобряющую или отрицающую информацию в абсолютном или сравнительном аспектах. Оценка имеет сложную природу и структуру. В структуру оценки входят такие компоненты, как:
1) субъект оценки, то есть тот, кто оценивает;
2) объект оценки, то есть то, что оценивается. Примечательно то, что некоторые семемы отражают двойственный объект оценки. С одной стороны, им может быть информация, отражнная дифференциальными семами, в другой – образ, лежащий в основе номинации. В первом случает оценку называют общей, во втором – частной. Так, в слово романец характеризуется общей отрицательной оценкой, поскольку оценивается содержание значения „незначительное, слабое произведение. Слово пачкун „плохой писатель характеризуется двумя оценками: общей, порожднной содержанием значения, и частной, порожднной интерпретацией образа пачкать;
3) основания оценки, то есть те принципы, с которым соотносится оцениваемая информация. Основанием оценки писательского труда является социальные требования к форме и содержанию художественного текста.
Высказывания известных писателей и общественных деятелей России, многие из которых стали крылатыми словами, демонстрируют уважительное, почтительное отношение к литературе и литературной деятельности. Н.Г. Чернышевский подчркивает роль литературы в облагораживании души человека: «Ученая литература спасает людей от невежества, а изящная – от грубости и пошлости»; для В.Г. Белинского важна связь литературы и жизни и е влияние на людей: «Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведнную в идеал, приведнную в сознание»; русский советский поэт М.А. Светлов выделяет значимую роль адресата художественного текста: «Литература – это когда читатель столь же талантлив, как и писатель». Порой высказываются парадоксальные мысли о литературе и е значении для русского общества, например, философ Б.М. Парамонов заявляет: «Литература – русский коллективный невроз» [Цитаты и афоризмы 2017]. Высказывания писателей, поэтов, философов, критиков показывают, что значимая роль литературы в русской языковой картины мира ощущалась мыслящими людьми на протяжении последних двух-трх столетий.
Активные процессы в лексико-фразеологическом поле «Литература»
Лексико-фразеологическое поле «Литература» – поле с богатой историей, складывавшееся в течение значительного количества времени. Поэтому наличие в нм устаревших элементов вполне обосновано. Устаревшие элементы в соответствии с законами развития языка, делятся в данном поле на историзмы и архаизмы. Историзмы представляют собой слова и выражения, «вышедшие из живого словоупотребления вследствие того, что обозначаемый ими предмет уже неизвестен говорящим как реальная часть их повседневного опыта» [Ахманова 1969: 185]; архаизмы – это «слова или выражения, вышедшие из повседневного употребления и потому воспринимающиеся как устарелые» [Ахманова 1969: 56].
Историзмы в терминологической сфере лексико фразеологического поля «Литература» представлены широко. Они могут обозначать жанры, которые уже не применяются в литературе (видение – „религиозно-дидактический жанр средневековой словесности [Лит. энц. терминов и понятий 2001: 123], характерный в том числе для древнерусской литературы); свойственные древнему стихосложению явления (александрийский стих, фигурные стихи); наименования литературных объединений и течений, прекративших сво существование (дадаизм, соц-арт, ОПОЯЗ – „Общество изучения поэтического языка [Лит. энц. словарь 1987: 260], ОБЭРИУ – „Объединение реального искусства [Лит. энц. словарь 1987: 257]; могут называть исполнителей народных произведений (кобзарь – „бандурист, украинский народный певец до XVI-XVII веков [Лит. энц. словарь 1987: 159]) и др. Историзмы являются единственными наименованиями соответствующих явлений и уходят из активного употребления в процессе устаревания данных явлений. Особенностью историзмов терминологической сферы является возможность их актуализации в литературоведческих исследованиях историко-литературного характера, да и просто в процессе чтения литературного произведения, относящегося к более раннему времени. Поэтому устаревший характер данных историзмов относителен: обычный носитель языка воспримет их как устаревшие элементы, а специалист в соответствующей сфере – как активные.
Архаизмы свойственны, напротив, нетерминологической части лексико-фразеологического поля «Литература». Они не являются единственными наименованиями явлений и поэтому становятся компонентами синонимических рядов. К примеру, синонимического ряда с доминантой поэт: виршеплт, пиит, любимец муз, питомец муз; с доминантой писатель: словесник, литературщик; с доминантой поэзия: вирши; с доминантой литература: изящная словесность, беллетристика, грязный реализм; с доминантой писать: живописать, и др. Устаревшая окраска историзмов обычно сочетается с высокой стилистической окраской: нравописатель (устар. нравоописатель), нравоописательный, бытописать, бытописатель, знаток человеческих душ, душезнатец, но встречаются примеры и с иной стилистической тональностью: детективщик – разговорное, литературный мулат – ироническое (ср. литературный негр), рифмач, пиита, борзописец – неодобрительное. При этом наличие стилевых сем в семном составе архаизмов обязательно.
Бурное развитие современной литературы и наблюдаемые в этой сфере порой кардинальные изменения вызвали появление в лексико фразеологическом поля «Литература» большого количества наименований-неологизмов. Новые члены лексико-фразеологического поля «Литература» обычно возникают для наименования новых понятий в сфере литературы. Таковы, например, наименования книг с точки зрения тематической направленности: книги о «попаданцах», альтернативная история, повести-близнецы. Несмотря на то что единичные произведения данной тематики создавались и ранее, активно распространение литературы такого рода началось лишь в начале XXI века, что потребовало соответствующих наименований. Стилистическая окраска новых терминов может быть сниженной за счт тех жаргонных элементов, профессионализмов, которые включаются в них литературоведами. То есть лексема или фразема возникает сначала в профессиональном жаргоне, а затем приобретает статус термина, сохраняя при этом разговорную стилистическую окраску. Данный процесс обнаруживается не только при образовании первого приведнного термина книги о «попаданцах», но и при формировании второго, у которого есть синоним-универбат «альтернативка» (альтернативная история), используемый в литературоведческих исследованиях [Зимин 2013]. При переходе в основной пласт семантического поля профессионализмы употребляются в кавычках.
При отсутствии синонимов профессионализм быстрее становится термином: слово «попаданцы», а также фразеологическая единица «попаданческая» фантастика лаконично и образно характеризуют фантастические сюжеты не просто о перемещении во времени, а о героях, «склонных менять мир, опираясь на опережающее знание и мировоззрение» [Фишман 2013: 119]. Кстати, живое включение новых терминов в словообразовательные отношения (альтернативная история – «альтернативка» – альтернативно-историческая фантастика, «попаданец» – «попаданческий») указывает на актуальность единицы и стоящего за ними понятия.
Авторские неологизмы, перешедшие в узус, пирожки и порошки (встречается написание терминов как в кавычках, так и без) также являются русскими по происхождению. Это наименования новых малых стихотворных жанров (форм) сетевой литературы, небольшие (4 строки) стихотворения со строгими требованиями к форме, орфографическому и пунктуационному оформлению, ритмике и рифмовке. Литературоведы оценивают данное явление положительно: «Феномен “пирожков” и “порошков” позволяет оптимистически взглянуть как на “жителя” сети, так и на будущее отечественного стихосложения» [Крылова 2015]. Пирожки и порошки – это также слова-профессионализмы, находящиеся в процессе перехода в состав терминологической лексики лексико-фразеологического поля «Литература».
Ряд терминов, номинирующих новые явления, создатся с учетом их возможного использования в узусе или в языке специальности на базе иноязычного слова, которое комбинируется с русским, например, миддл-литература, мультилитература, сетелитература (сеть – калька с английского net), гиперроман и др. Термин миддл-литература обозначает актуальное сегодня понятие – произведения, «занимающие место между элитарной и массовой словесностью» [Богданова 2014: 14]. Появление в современной российской литературе писателей, творчество которых развивается в парадигме миддл-литературы (Л. Улицкая, Б. Акунин, Е. Гришковец, Д. Быков, Т. Толстая и др.), сделало данный термин необходимым компонентом литературоведческих исследований. Лексемой мультилитература обозначают сложное соединение в современной литературе самых разнообразных начал – элитарной и массовой литературы, традиционного и инновационного искусства и т. п.
Термин сетелитература обозначает произведения, функционирующие в среде интернета. В современном информационном пространстве, построенном в первую очередь на интернет коммуникации, такое явление не могло не сформироваться (В. Шарапов, Л. Каганов, Д. Глуховский и др.), что и обосновало появление соответствующего термина. Лексема сетелитература является по происхождению фраземой сетевая литература (свидетельство действия тенденции экономии языковых средств и вытекающей из не компрессии), причм в настоящий момент в филологии примерно равноправно используются оба термина, кроме того, есть ещ и более сокращнный вариант – сетература, от которого образуется слово сетератор (по аналогии с литератор), а также синоним интернет-литература.
Аналогичным по происхождению слову сетература является кибература, обозначающее литературу в сети, которую нельзя перенести на бумажный носитель по техническим причинам, связанным с их оформлением [Шомин 2012]. Иногда в этом, более узком значении используется также термин сетелитература (сетература). Широкое распространение сетелитературы вызвало необходимость создания компрессивного аббревиатуры рулинет – „русский литературный интернет. Новые жанры (поджанры), возникающие в сетевой словесности, также требуют наименований: гиперроман – это сетевое гипертекстуальное и полиавторское произведение; интернет-роман, роман-блог – произведение, создаваемое и развивающееся в пространстве интернет-блога, обсуждаемое пользователями ресурса и испытывающее на себе их влияние; народные мемуары – перенеснный в интернет жанр воспоминаний [Минина 2016]. Наименование жанра блог возникло в результате метонимического переноса названия вида веб-сайта на произведение, создаваемое в данном ресурсе, – разновидность, новую интерпретацию жанра дневника (другое наименование жанра – интернет-дневник). Одним из наиболее оригинальных жанров рулинета становится виртуальная личность – создание выдуманного персонажа под маской, имитирующей его реальность [Ревякина 2014: 33-34]. Хотя здесь и есть некоторое сходство с существовавшим ранее явлением литературной мистификации, исследователи предпочитают использовать неологизм.
Интеграционные процессы в сфере общеупотребительной лексики и фразеологии в лексико-фразеологическом поле «Литература»
Как говорилось ранее, лексико-фразеологическое поле «Литература» включает в состав лексику разных сфер употребления, наиболее значимыми из которых являются общеупотребительные слова и фразеологические единицы и термины. Доминирующее положение в данной системе занимает терминология: постмодернизм, неореализм, акростих, ионик, канцона и т. д.
Специальная лексика составляет основу лексико фразеологического поля «Литература», определяет его специфику как совокупности языковых единиц определнной семантики и тематики.
На основе терминов поля «Литература» формируются общеупотребительные дублеты, которые получают статус функциональных омонимов. Это языковые единицы, совпадающие по форме, но различающиеся по содержанию и сфере функционирования. Как было показано выше, семантика общеупотребительной единицы отличается от терминологической простотой семного состава. Функциональный омоним, как правило, не маркирован по стилю: литература, поэзия, проза, прозаическое произведение, художественная литература и т. д.
Усваиваясь общенародным языком, эти единицы могут развивать дополнительные значения. Например, у лексемы повесть есть второе значение: „то же, что повествование с пометой «устаревшее», а в терминологические словари помещается только то значение, которое актуально для данной системы терминов. Например, для прилагательного лирический основные значения: «1) Соотносящийся по значению с существительным лирика (1, 2), связанный с ним. 2) Свойственный лирике (1, 2), характерный для не» [Ефремова 2000]. Переносным является третье значение: «Характеризующийся состоянием или настроением, при котором эмоциональные элементы преобладают над рассудочными; проникнутый лиризмом» [Ефремова 2000]. А прилагательное лиричный используется как синоним именно к переносному значению слова лирический, его семантика: «То же, что: лирический (3)» [Ефремова 2000]. Аналогичное соотношение наблюдается между парами дериватов эпический – эпичный, драматический – драматичный.
В лингвистических словарях новые значения функциональных омонимов указаны под вторыми номерами, для слова драма это «несчастье, тяжелое событие, причиняющее нравственные страдания» [Ефремова 2000], для слова лирика – «состояние, настроение, при котором эмоциональные элементы преобладают над рассудочными; лиризм» [Ефремова 2000] (для этой семантики, как видим, есть также суффиксальный дериват лиризм).
Например, слово трагедия получает новое значение «большое несчастье, порождаемое острым, непримиримым конфликтом» [Ефремова 2000], а лексема комедия – «смешное, забавное происшествие» [Ефремова 2000]. Данные лексико-семантические варианты связаны с характером произведений, которые создаются в жанрах соответственно трагедии и комедии, то есть возможность их появления потенциально заложена в слове.
От слова, омонимичного терминологическому, могут образовываться эмоционально-оценочные дериваты: повестушка, авторишка и др., а также общеупотребительные слова с нейтральной семантикой. Например, от функциональных омонимов, обозначающих литературный род, образуются прилагательные суффиксальным способом: эпический, лирический, драматический. Кроме того, от данных прилагательных, образуются наречия суффиксальным способом с помощью суффикса -и: эпически, лирически, драматически. Можно отметить ряд словообразовательных цепочек, например, лирика – лиричный – лиричность. От слова лирика способом нулевой суффиксации образовано наименование автора лирических произведений – лирик. Глагольные дериваты присутствуют не у всех элементов поля, только у слова драма – глагол драматизировать, от которого далее образовано слово драматизация. Наиболее бедным словообразовательным потенциалом обладает лексема эпос.
Разговорная окраска указывает на то, что их создателями являются не профессиональные литераторы, а обычные люди. Это позволяет нам судить о расширении сферы литературной деятельности в современной русской культуре и привлечении к ней значительного количества персоналий. Литература перестала быть элитарным занятием, доступным лишь гениальным или хотя бы талантливым авторам, с одной стороны, и литераторам со специальным высшим образованием, с другой. Расширение сферы литературной деятельности имеет и положительные, и отрицательные последствия. К первым относится возможность выявления талантливых авторов, которые могут продвинуть свои произведения через интернет и стать известными, ко вторым – обилие публикаций, создателями которых являются графоманы, опошлившие литературную деятельность. В любом случае состав лексико-фразеологического поля «Литература» стремится отразить проникновение в некогда сокровенную литературную среду свободного человека, легко транслирующего свои литературные творения потенциально беспредельному кругу реципиентов.
Литература всегда являлась и остатся сегодня наиболее доступным для личности из всех видов искусства. В то же время анализ места единиц лексико-фразеологического поля «Литература» в русской языковой картине мира дат возможность увидеть в данной сфере противоречия. С одной стороны, носителями русского языка чтение понимается не только как развлечение, приятное времяпрепровождение, но и как средство образования, обучения, познания смысла жизни, формирование своей жизненной и политической позиции. «Поэт в России больше, чем поэт!» – написал русский поэт Е.А. Евтушенко, и его слова точно отражают отношение носителей русского языка к литературе. С другой стороны, мы видим негативное и насмешливое отношение к литературной деятельности. Общение с литературой требовало от говорящего в прошлом оценки чужой деятельности, потребителем результатов которой он становится (или не желает становиться). Сегодня ситуация несколько изменилась: вс большее количество говорящих включается в литературную деятельность, и культурная оценка или номинация происходят чаще уже в отношении собственных произведений.
Ещ одним процессом, свидетельствующим об интеграции терминологической и общенародной лексики, является замена термина с мртвой внутренней формой на мотивированное общеупотребительное слово: асиндетон – бессоюзие, полисиндетон – многосоюзие, эвфония – благозвучие, анафора – единоначатие, эпифора – единоокончание и др. Примечательно, что подобные общеупотребительные слова могут терминологизироваться, становится официальными названиями соответствующих явлений и включаться в энциклопедические словари.
В качестве общеупотребительных дублетов терминов могут выступать фрагменты дефиниций. Например, вместо термина аллитерация используется составная номинация нагнетение согласных, вместо термина метафора – перенос по сходству.
Обратным процессом является формирование новых терминов на базе общеупотребительных слов. Например, современный писатель Е. Некрасова образует новый термин путм сложения специального и общеупотребительного слова: повести-близнецы («Волга», 2016, №7-8).
Таким образом, в лексико-фразеологическом поле «Литература» проходят процессы интеграции специальных и общеупотребительных слов, которые связаны с изменением сферы функционирования номинации, что приводит к трансформациям значения. Данные процессы обогащают лексическую систему новыми значениями и значимостями, производящими базами.