Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические предпосылки изучения семантики волевого ограничения 11-58
1.1. Когнитивные истоки формирования концепта граница 11-35
1.1.1. Граница как компонент пространства 12-20
1.1.2. Концепт «граница» в русской лингвокультуре 20-27
1.1.3. Предпосылки и истоки формирования концепта «граница» у древних славян 28-35
1.2. Мысль о коммуникативной границе в русской лингвокультуре и национальной аксиосфере 35-51
1.2.1. Механизм представления семантики волевого ограничения 36-40
1.2.2. Модальность семантики волевого ограничения в русской лингвокультуре 41-48
1.2.3. Ценностная картина мира: семантика волевого ограничения в русской лингвокультуре 48-51
1.3. Специфика дисплейного текста и понятие мультимодальности 51-56
Выводы по первой главе 57-58
Глава II. Семантика волевого ограничения в дискурсивном рассмотрении 59-184
2.1. Вербальные способы выражения семантики волевого ограничения в современном русском дискурсе 59-140
2.1.1. Лексические средства выражения семантики волевого ограничения 60-108
2.1.2. Синтаксические конструкции с семантикой волевого ограничения 108-140
2.2. Невербальные способы выражения семантики волевого ограничения в современном русском дискурсе 140-181
2.2.1. Телесный язык с семантикой волевого ограничения 141-155
2.2.2. Пиктограммы с семантикой волевого ограничения 155-174
2.2.3. Усиление экспрессии волевого ограничения 174-181
Выводы по второй главе 182-184
Заключение 185-188
Библиография 189-204
Приложения А-Д 205-219
- Граница как компонент пространства
- Специфика дисплейного текста и понятие мультимодальности
- Синтаксические конструкции с семантикой волевого ограничения
- Усиление экспрессии волевого ограничения
Граница как компонент пространства
Концепт «пространство» как фундаментальный атрибут бытия (действительности) гораздо сложнее, чем тот, который существует в нашем понимании, тем труднее дать его единое определение. Лотман отмечал, что пространственные знаки имеют важное значение для строения картины мира какой-либо культуры, и для того чтобы познавать культурную жизнь, необходимо изначально оформлять её пространственную модель [Лотман, 1996, с. 205]. С философской и логической точек зрения пространство «рассматривается как основная форма существования материи и т.п.» [Кубрякова, 2000, с. 84], которое «состоит из мест, занимаемых телами» [Там же, с. 87], т.е. воспринимаемый нами объект, а также мы сами, как субъект когниции, все являемся формой пространства, без которого и тел не бывает. В плане языкового сознания «сема «пространство» входит в семантическое толкование ключевых лингвоспецифичных понятий, характеризующих внутренний мир русского человека» [Милованова, 2019а, с. 103].
В формировании всех прочих категорий человеческого опыта особую роль играет объект пространства (т.е. вещь, физическое тело, предмет) [Кубрякова, 2000, с. 87]. Оттого что «зрительное восприятие оказывает на становление человека своё решающее влияние», с концептом «пространство» тесно связываются концепты места (где) и предмета (что), т.е. у человека в мышлении на основе телесного опыта «постепенно формируются две относительно автономных системы видения мира» – так называемая что система, которая действует совместно с функциями распознавания и идентификации объектов в поле зрения, чтобы наблюдать за окружающими предметами, и где система, которая служит определению расстояния до объекта и направления объекта, двигающегося или находящегося в фокусе внимания наблюдателей, а также «обнаружению дистанции между объектом, и их относительного расположения» [Там же, с. 88]. Следует отметить, что в обеих системах видения мира решающим местом является тело наблюдателя, которое обычно действует как базисный объект, а также и объект наблюдения. Можно сказать, что «что система» показывает целостность расположения объектов в пространстве и самого пространства, а «где система» показывает протяжённость (удалённость и близость) и направленность объектов в пространстве. Примечательно, что все данные свойства пространства позволяют нам воспринимать как внешний окружающий мир, так и внутренний духовный мир с помощью механизма гештальтов.
«Одним из неизменно присущих пространственных свойств является диалектическое единство дискретности и непрерывности. Сущностным выражением этого неотъемлемого свойства реального пространства является граница» [Зубова, 2012, с. 3]. Следовательно, одним из ярких маркеров гештальтного пространства является граница, т.е. благодаря границам показывается целостность фигуры объектов пространства, на основе которой осуществляется гештальтная когниция.
Гештальты как основные фигуры пространств являются универсальными комплексными представлениями об объективной действительности, реализуемыми в виде конкретных смыслов [Резник, 2010, с. 122]1. Наглядные представления идеи гештальта реализуются так называемыми гештальт-рисунками с двояким смыслом, в которых наблюдатель опознаёт прежде всего ту сторону, которая наиболее ясна, стабильна и важна в его концептуальной системе (см. рис. 1 и рис. 2)2.
Как подчёркивает Дж. Лакофф, «все непосредственно значимые символы имеют гештальтную структуру» [Лакофф, 2011, с. 369], например, по гештальтам целостного внешнего вида нами познаются объекты пространства (слон, лошадь, обезьяна, собака, кошка, мышь) на рис. 1 и человек, стрелки с направленностью, лестница на рис. 2, выделенные своими фигурными границами, которые являются основой концептуализации и категоризации представлений мира.
По мнению Лакоффа, концептуальные структуры человечества существуют, понимаются и формируются на основе его доконцептуальных структур, в которых, по меньшей мере, включаются структуры базового уровня и кинестетические образно-схематические структуры3, которые непосредственно значимы прежде всего потому, что «они непосредственно и многократно воспринимаются вследствие природных особенностей тела и образа его функционирования в нашем окружении» [Там же, с. 348–349].
Как отмечает Л.А. Чёрная, «декодировка языческой культуры с помощью телесного кода позволяет представить её эволюцию в следующем обобщённом виде: осмысление мира начиналось с осмысления собственно человеческой телесности путём сравнительного анализа функций и проявлений своего организма и окружающей природы» [Чёрная, 2008, с. 107]. Таким образом, концептуальная структура в существенном отношении формируется позже, чем телесные опыты человечества, и основывается на их структурах, т.е. восприятие представлений действительности (языковой картины мира) в человеческом менталитете в большой степени связано с телесной деятельностью человека в пространстве, о чём могут свидетельствовать представления о телесности мира, выражаемые в языковой картине мира [Там же, с. 62–128].
По современной интерпретации к совокупности представлений о пространстве относятся физико-геометрические и наивные представления, формирующиеся и сохраняющиеся в человеческом мышлении, в которых устанавливаются разнообразные границы. Мы живём, двигаемся, чувствуем, воспринимаем, мыслим на фоне разных пространств: реального и абстрактного; ограниченного и безграничного; абсолютного и относительного; физического и геометрического; геометрического и космического [Зубова, 2012, с. 15], и не избегаем встречи с границей времени, т.е. с началом (рождением) и концом (смертью) жизни. «Одним из основных механизмов семиотической индивидуальности является граница. Границу эту можно определять как черту, на которой кончается периодичная форма» [Лотман, 2016, с. 200]. К нашим фундаментальным инстинктам мышления относятся установление и нарушение пространственно-временной границы окружающего внешнего мира и внутреннего духовного мира, например, в бытовой жизни мы несознательно выражаем реальную пространственную границу с помощью частей тела (кожи, рта, носа, ушей, рук, ног и др.) или предметов с пространственными признаками (крыш, окон, порогов, дверей, ворот, дорог, рек, гор и др.)4 или абстрактную культурную, коммуникативную, психологическую границу метафорой пространственно-временной границы.
Как подчёркивает Л.А. Чёрная, граница как «ключевое понятие в телесном коде мировосприятия» позволяет объектам пространства существовать в формах собственных фигур в противоположность фону, «а значит, дать тело и жизнь тому или иному существу, предмету, действию, всему на свете» [Чёрная, 2008, с. 84], и одновременно является неотъемлемым компонентом структуры пространства, т.е. формы границы осуществляются на основе форм пространства. По мнению Дж. Лакоффа, на основе телесных опытов в доконцептуальной структуре человечества формируются следующие основные кинестетические образные схемы, воплощающие три параметра пространства (длина, ширина и высота)5, которые могут восприниматься людьми непосредственно на основе наивных чувств в настоящее время [Лакофф, 2011, с. 351–359].
(1) Образная схема «источник – путь – цель».
По телесному опыту в любом случае, когда мы передвигаемся куда-либо, на траектории движения обязательно существуют: пункт, от которого начинается движение, пункты, через которые мы продвигаемся, и пункт, на котором окончится движение. В процессе движения наши тела действуют как точки, двигающиеся обычно по направлению взгляда вперёд от одной крайней точки до другой крайней точки отрезка. С учётом того, что зрительное восприятие занимает ключевое место при познании пространства, схема «источник – путь – цель» формируется не только на основе движения тела, но и движения взгляда, например, оглядеть слева направо, сверху донизу, с головы до ног, где объекты наблюдения рассматриваются как форма отрезка линии.
Специфика дисплейного текста и понятие мультимодальности
Благодаря быстрому развитию электронно-информационных технологий и технокоммуникативным достижениям, люди смогут жить в «Global Village» (Глобал Вилладж) и преодолевать временно-пространственные преграды коммуникаций. Мы работаем, общаемся, делаем покупки, развлекаемся и т.п. перед экраном, и коммуникация на дисплее / экране постепенно становится главной формой современной жизни, в которой наблюдается видимое изменение образа языкового существования людей, заметны успехи в поиске форм реализации смыслов и в совершенствовании технического инструментария для выражения этих смыслов, появляются возможности их объединения даже в одном новом произведении (синтез звука и письма, интонации, картинки и др.) – дисплее [Костомаров, 2014, с. 54].
Термин «дисплейный текст» был представлен впервые В.Г. Костомаровым в его монографии «Языковой вкус эпохи» (М., 1994, с. 263), впоследствии содержание термина было конкретизировано в работах «Рассуждение о формах текста в общении» (М., 2014, с. 6465, 7782), «Язык текущего момента: понятие правильности» (М., 2014, с. 40–46), статьях «Дисплейный текст как форма сетевого общения» (2010, с. 141–147), «О дисплейных текстах» (2019, с. 61–64). В.Г. Костомаров вводит термин как синоним «креолизованного22, синтезирующего, синтетического (письменно-, графо-, звуко-), изобразительного, экранного и т.д. текстов» [Костомаров, 2019, с. 63], но, по его мнению, было бы «наиболее удачно назвать их дисплейными» и «будущее связывается с торжеством дисплейных текстов, которые восстанавливают первоначальный Промысел опираться в общении не только на левое, но и на правое полушарие нашего мозга, на память и мышление, не только на голос и слух, но на все другие данные человеку чувства – зрение, интуицию» [Костомаров, 2010, с. 142; 2019, с. 64].
Дисплейный текст определяется В.Г. Костомаровым в плане форм языковых знаков, а с точки зрения коммуникативной функции можно пониматься как медиатекст, который является основным материалом медиалингвистики / лингвистики новых медиа или интернет-лингвистики [Добросклонская 2008, 2013, 2020, Горошко 2013]. Дисплейный текст как один из главных носителей информации, важная форма современного общения и способов выражения мышления активно используется во всех областях в современной коммуникации, например, в новых приложениях для общения (Viber, VK, Skype, WhatsApp, Facebook, Twitter, Interest и др.): эмотиконы, смайлики, каомодзи, стикеры и т.д., в общественных местах: социальные предупреждения и запреты, дорожные знаки и т.д., в художественных произведениях: аудио- или видеофильмах, телепередачах, музыке и т.д. и др.
Языковой знак по различию формы, содержания, связи формы с содержанием, структуры и других параметров существует в двух вариантах: вербальный язык (знак-слово), невербальный язык (картинки, рисунки, изображения, мимика, жесты, интонация и др.). На фоне передачи информаций посредством дисплейных текстов в современной коммуникации грамматикализация и лексикализация касаются вербальных и невербальных языковых знаков, ср.: Пусть она чїи обозначает пусть она молчит или пусть она делает тайну , в данном случае эмодзи ЇЗ» в качестве компонента синтаксической конструкции используется с лексическим значением глагола молчать. Здесь грамматикализация и лексикализация эмодзи проходит на основе подражания телесному опыту человека. Ещё надо отметить, что в контексте конвенциональность отношений содержания и выражения часто тесно связана с символической функцией и символами. «Соссюр противопоставил символы конвенциональным знакам, подчеркнув в первых иконический элемент» [Лотман, 1996, с. 146], например, знак «\» (перечёркивание) может быть символом запрещения, поскольку иконически содержит идею ограничения. Следовательно, в дисплейных текстах наблюдатется сильная тенденция грамматикализации, лексикализации и символизации невербальных языковых знаков.
По имеющимся интерпретациям, главная способность дисплейного текста состоит в том, что он даёт возможность сочетать вербальные и невербальные средства выражения информации, осуществлять синтез устной и письменной форм дискурса в процессе коммуникативной деятельности. Благодаря мультимодальности современной коммуникации мультимодальная метафора23 занимает ключевое место в нашей текущей когнитивной деятельности. Это способствует тому, что усиление экспрессии семантики волевого ограничения осуществляется фонетическими средствами (специфическая интонация, фонетическая метафора, фразовое ударение, звуковые повторы, ускоренный темп, пауза, речевой отрезок и т.д.) и пиктографическими средствами (жесты, мимика, пиктограммы: эмодзи, каомодзи, стикеры и т.д.).
Здесь стоит отметить, что пиктограмма в парадигме языковых знаков развивается на основе эмотиконов (англ. еmoticon emotion эмоция и icon образ), или смайликов (от англ. smile улыбка) – значков, служащих для передачи эмоционально-оценочного отношения пишущего к собеседнику или содержанию сообщения при помощи символов, которые имеются на клавиатуре компьютера, например: :-) улыбка ; :-( грустное лицо [Русский язык. ШЭС, 2014, с. 512], типа каомодзи = = в японском языке. Развитие инновационных средств привело к появлению эмодзи – небольших пиктограмм, на которых изображены уже более проработанные лица, передающие не только простые эмоции (смех, грусть, улыбку), но и изображения различных возрастных групп людей, человеческие жесты, различные предметы живой и неживой природы, объекты человеческого быта, флаги, дорожные знаки и т.д. [Малыгина, 2019, с. 5963]24. Благодаря совершенствованию мобильных приложений для общения появилась новая форма пиктограммы, которая представлена одновременно картинкой и словами, – стикер.
Пиктограмма как новый способ воплощения мысли и аналог языкового знака в дисплейном дискурсе имеет следующие основные формы: 1) эмодзи (смайлики в компьютерной или телефонной программе без вербального сопровождения), которые выражают смысл с помощью жестов, мимики, конкретных предметов и др.); 2) стикеры в сочетании с вербальным выражением мысли (картинки с добавлением текста); 3) гифки (GIF), реализующие семантику волевого ограничения, сделанные из отрезков видеофильмов, мультфильмов, рекламных роликов, интервью и т.п. на две, три секунды, без текстового сопровождения или с ними, без звукового сопровождения. В дисплейных текстах чётко воплощается индивидуальзация поведения общения, т.е. стремление к проявлению особенностей собственной речи, например, высокой значимости юмора, аномалии, комбинирования разных форм языковых знаков или разных языков, которой является одна из актуальных тенденций современного коммуникативного стиля.
Синтаксические конструкции с семантикой волевого ограничения
Наличие определённых синтаксических конструкций с семантикой волевого ограничения, составленных модальными предикативами55 с дополнительными компонентами (инфинитив, местоимение, частица), которые с точки зрения когниции отражают границу терпения говорящего через субъективное определение достижения до достаточного, также избыточного количества какой-либо действительности, когда говорящий рассматривает себя как вместилище, заполненное нежелаемым, т.е. его граница терпения выражается метафорой границы трёхмерного пространства по образной схеме «вместилище».
1. Модальный предикатив + инфинитив.
Лексемы хватит, довольно, достаточно, будет, хорош, полно / полноте в значениях модальных предикативов часто употребляются как сказуемое с инфинитивом, например: балаболить, врать, надеяться на авось, хитрить, ханжить, сидеть дома и чахнуть, ныть, себя жалеть и причитать, наживаться на людях, мучить несчастную семью, болтать и т.д., которые обозначают плохие, вредные или преступные действия, которые не отвечают этическим нормам и ценностям говорящего.
В разговорной речи синтаксические конструкции модальный предикатив + инфинитив используются в разных коммуникативных ситуациях для выражения волевого ограничения говорящего, чтобы убедить слушателя исправиться, прекратить делать что-либо плохое, изменить нежелаемое состояние и т.д., например: Но и у нас тоже кое-что есть. Пошли, присоединимся. Хватит балаболить [Евгений Никишов, Карен Шахназаров, Сергей Рокотов. Из кинофильма «Исчезнувшая империя» (2008)]. Ладно. Довольно болтать глупости. Зайдём в санчасть, перевяжет там тебя моя подруга… [Виктор Астафьев. Обертон (19951996)] // Достаточно нас убивать! До победы!! (Zello XOXMA@ZelloXoxma, 09.09.2020)56 // – Ну, ладно, довольно плакать и рыдать, – оборвал фельдшера студент Бурденко [Павел Нилин. Интересная жизнь (19691980)] // США установят на Луне ядерный реактор?! Да полноте людей смешить! (Алексей Федоров@leshak6115, 07.09)57 // Полно плакать и кручиниться, Полно слезы лить горючие: Честь и родина любезные. Мне велят с тобой не видеться (Владимир Раевский)58 // Будет тебе ехидничать. Парень-то он хороший. А где он сейчас? [Дмитрий Соболев, Максим Воронков, Олег Кириллов. Из кинофильма «Колхоз Интертейнмент» (2003)] // – Хорош пить / говорю. Работать надо. – Вот / звук пошёл. Слышь ты / баран [Леонид Барац, Олег Фомин, Ростислав Хаит, Сергей Петрейков. Из кинофильма «День выборов» (2007)] // – Да хорош орать уже! [Владимир Пресняков, Кирилл Серебренников, Олег Пресняков. Из кинофильма «Изображая жертву» (2006)]. В данных выражениях говорящие непосредственно дают отрицательную оценку поведению слушателей и приказывают им прекратить что-то делать, здесь видим проявление психологического импульса говорящих, которые стремятся овладеть внешним миром, т.е. активно атакуют чужих, ограничивают чужую волю собственной волей.
Стоит отметить, что при выражении субъективной воли синтаксическая конструкция «хватит + инфинитив» имеет большую частотность и широкое употребление, а в её семантическом поле наблюдаются три постепенно снижающихся степени субъективной воли: (1) активное ограничение чужой воли собственной волей; (2) противопоставление себя чужой воле, чтобы защитить свою собственную волю от вмешательства; (3) демонстрация собственной воли, не имеющей отношения к чужой воле. Приведём примеры.
(1) Хватит (размусоливать тему), которую уже давно обсосали, как Шарик косточку! [коллективный. Форум: 12 часов в день? Не могу согласиться с М. Прохоровым (20102011)] // Уставшая мать говорила: «Илько, хватит (уже мне рожать)» [Екатерина Нейфельд. Капитан Ильич // «Ульяновская правда». 2016.07.29] // Граждане! Хватит (баловаться с поддержками!) (Mr. NixxnEarth globe asia-australia @NicolasNiconoff, 11.09.2020)59 // А может быть так? Братья и сёстры! Мы у логова узурпатора-убийцы. Мы не уйдём, иначе он перебьёт всех по одиночке. ... Хватит (бояться!) ... (Zello XOXMA@ZelloXoxma, 09.09.2020)60 // Сергей продолжил: – Хватит (хитрить), Слава, я терпел тебя очень долго... [Отдел расследований. «Написано мною, собственноручно». Часть 2. // «Новая газета Кубани» (Краснодар). 2013.02.13] // Хватит (развращать наших детей!!!)... [коллективный автор. Травести Симона Глэм зажигает публику и борется с гомофобией / Комментарии // «Вечерний Гродно». 2012.12.07].
В данных выражениях в грамматическом плане лексема хватит используется как предикат в безличных предложениях, сопровождается неопределёнными глаголами в форме изолированного инфинитива или инфинитива с обстоятельством или дополнением. Компоненты, выделенные в скобках, рассматриваются как целое обстоятельство лексемы хватит для объявления предметов, запрещённых говорящим. Можно наблюдать то, что в данных ситуациях лица адресатов ясно указаны или легко определяются по контексту. В модально-семантическом плане данные выражения отражают субъективное запрещение какой-либо действительности, т.е. говорящий, ориентируясь на свою систему ценностей, думает, что какие-то явления являются отрицательными и вредными, и хочет прекратить поведение слушателя, используя повелительную интонацию, т.е. он активно ограничивает чужую волю своей волей. Надо отметить, что говорящий атакует чужую волю не только с выражением враждебности, но может высказываться доброжелательно, заботясь о слушателе, например: Хватит (тебе с пустой кобурой-то ходить). Держи [Михаил Кураев, Николай Досталь. Из кинофильма «Петя по дороге в Царствие Небесное» (2009)] // ... хватит (изводить себя пустяками). Не теряйте оптимизма!.. [31 декабря 11 января 2015 года // «Вечерняя Казань». 2015.12.30] // ... хватит (тащить на себе неподъёмный груз) [Анастасия Петракова. Смоленск: «Иванов». Просьба не драматизировать… // «Рабочий путь» (Смоленск). 2013.06.13].
(2) Хватит (плохо жить)… [Тазал Машуков. Хватит плохо жить... // «Кабардино-Балкарская правда». 2016.10.12] // Хватит (работать до ночи)! [Анна Велигжанина, Ирина Барышева. Продолжение «Кавказской пленницы» должны были снимать в тюрьме // «Комсомольская правда» в Беларуси. 2011.05.05] // ... Хватит (нам зимою жить!) Надо зиму проводить [Сергей Сорокин, Андрей Влизков, Олег Хромов. Байки из Жёлтого дома (КОМИКСЫ) // «Красное знамя» (Республика Коми). 2013.03.31] // А вот там уже точно калька с Хищника. Хватит (писать такие рецензии!) После них не то что фильм смотреть, хочется нафиг комп об стенку! [коллективный. Форум: Блэйд (трилогия) Blade (20082010)].
В данных выражениях в грамматическом плане лексема хватит используется как предикат в безличных предложениях, сопровождается неопределёнными глаголами в форме инфинитива с обстоятельством или дополнением. Компоненты, выделенные в скобках, рассматриваются как целое обстоятельство лексемы хватит для объявления предметов нежелаемых и нетерпимых для говорящего.
Усиление экспрессии волевого ограничения
Как мы уже отметили, новое средство коммуникации предоставляет возможность осуществления новой формы текста, следовательно, появляются не только новые формы коммуникативной семиотики, но и новые способы и средства окрашивания семантической модальности и эмоциональности. При выражении CВО субъективное отношение, эмоция и оценка действительности говорящего могут выражаться разной степенью от нейтральной к безграничной отрицательной, в зависимости от коммуникативных целей и его психологического состояния.
Интенсивность модально-семантической окраски в устной коммуникации воплощается прежде всего в фонетической форме языкового знака: высоте звука, громкости звука, скорости чтения и особенно в интонации. Высказывания с семантикой волевого ограничения часто произносятся с повелительной интонацией, на хорошей скорости, высоким голосом и громко, снижая далее тон и усиливая словесное ударение на центральном гласном звуке (синтаксические конструкции её реализации) или на гласном звуке лексем (лексические средства его реализации).
В большой степени оттенки волеизъявления волевого ограничения отражаются посредством модальной реализации ИК-1 («на гласном центра нисходящий тон ниже уровня предцентра, уровень тона постцентра ниже предцентра» [Русская грамматика, 1980, с. 100]), например, Да пойдём уже! Всё (\) / пока [Из кинофильма «Ирония судьбы. Продолжение» (2007)], ИК-2 («на гласном центра усиление словесного удаления, нисходящий тон ниже уровня предцентра, уровень тона постцентра ниже предцентра» [Там же]), например, По(-)шё(\)л во(-)н о(-)тсю(-)да(-) / Панька! [Алексей Саморядов, Михаил Калатозишвили, Петр Луцик. Из кинофильма «Дикое поле» (2008)], ИК-4 («на гласном центра нисходяще-восходящий тон, уровень постцентра выше предцентра» [Там же]), например: – Всё(_/-). – Минут через десять поедем. Ну перестань. Ты можешь помолчать? [Там же], ИК-7 («на гласном центра восходящий тон, в конце смычка голосовых связок; уровень постцентра ниже предцентра» [Там же]), например, Со(-)бстве(-)нно(-) на(-) э(-)то(-)м всё (Т) / спасибо за внимание [А. Пиперски, А. Сомин. Доклад на конференции «Диалог 2013» (2013) // Из коллекции НКРЯ].
В фонетическом плане усиление экспрессии семантикой волевого ограничения осуществляется обычно посредством ИК-2, ИК-4, сопровождается повышением скорости говорения, высоты и громкости звука, усилением словесного ударения:
ИК-2 4
(1) Прекратить немедленно этот бардак! Немедленно вон отсюда! Все вон! Терпению пришёл конец! [Евгений Никишов, Карен Шахназаров, Сергей Рокотов. Из кинофильма «Исчезнувшая империя» (2008)]; (2) Девушка! Перестаньте хулиганить! Я вам ещё раз говорю / вон отсюда! Так нельзя / это безобразие! Я работаю! [Александр Стриженов,
Андрей Курейчик. Из кинофильма «Любовь-морковь» (2007)];
(3) Всё / хватит! Хватит / надоели! [Виктор Сергеев, Игорь Агеев. Из кинофильма «Гений» (1991)].
Надо отметить, что данные примеры мы взяли из мультимедийного корпуса НКРЯ. В вышеуказанных диалогах говорящие испытывают сильную отрицательную эмоцию гнева по отношению к слушателям, следовательно, они громко кричат, у них очень большая высота и громкость звука, чтобы немедленно прекратить действие слушателей (в том числе и речевое).
Экспрессия семантики волевого ограничения, «свойственная живой разговорной речи, обретает в дисплейных текстах адекватную форму выражения благодаря новым специфическим способам» [Милованова, Нгуен, 2019, с. 96]. Существуют следующие основные способы усиления экспрессии семантикой волевого ограничения в устно-письменной форме дисплейных текстов.
1. Повтор ударного гласного в слове.
Усиление и продление словесного ударения в устной разговорной речи и в письменной коммуникации осуществляются посредством повтора гласного звука центра. Следовательно, повтор гласного центра (словесного ударения слов) со значениями окончание, изгнание, отказ, запрещение является важным средством усиления экспрессии семантикой волевого ограничения:
(1) Стооооп. Я теперь хочу РЕАЛЬНО быть 2дэ. (боря сатурнианин@1999_boris, 29.09.2020)96;
(2) Будут они ещё спрашивать. Воооон отсюда! (Снегерев Дмитрий@stroitel18, 09.02. 2019)97;
(3) Ой, ну перестааань. (ежевичное желе@queenclassa, 29.06.2019)98;
(4) Неееееееет! Только не в этом году. Теперь этаж мж провалится под землю. (климовски@kklimovski,30.09.2020)99;
(5) нееееттнетнетнетнет я не хочу обратно падать в бтс неееееееет (злодеянин чонхо shark@_kisung_, 02.10.2020)100;
(6) Ну хваааатит хандрить (Nataly Water wave @Nataly_D27, 30.12.2019)101;
(7) Ну всёёё, хватит меня смущать (fanuchka Crown@hello_kitti_eba, 28.05.2019)102;
(8) ТааааККК!!! ВсЁЁЁ хорош сырость разводить!! Ещё не извесно кто кого первый поменял... (Katerina@Nigels_Wife, 02.11.2011)103;
(9) Что за странное чувство внутри? Нет-нет-нет, человек, перестань, ты в 11-м классе, тебе нельзяяяяя (Kethlanna@Anastasiya_Dor, 08.11.2014)104;
(10) Люблю такие кадры, ну хорооооош же _ . (Ляля@Lyalya_Angel, 08.11.2012)105.
Заметим, что сколько раз повторяется гласный звук, полностью зависит от желания говорящего, и чем больше делается повтор, тем сильнее усиливается оттенок семантики волевого ограничения и отрицательной эмоции говорящего по отношению к какой-либо действительности.