Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Оппозиция добро / зло как объект полипарадигмального анализа 11
1. Проблема добра и зла в гуманитарных науках 11
1.1. Дихотомия добро / зло в философии 11
1.2. Проблема добра и зла в русской православной этике 17
1.3. Проблема добра и зла в психологии 21
1.4. Проблема добра и зла в культурологии и социологии 23
2. Интерпретация оппозиции добро / зло в лингвистике 27
2.1. Оппозиция добро / зло в свете теории абстрактного имени 27
2.2. Оппозиция добро / зло в когнитивной теории 34
2.3. Оппозиция добро / зло в свете ценностно-смыслового подхода 39
2.3.1. Истоки ценностно-смыслового подхода 39
2.3.2. Смысл vs значение 40
2.3.3. Понятие смыслового пространства 46
3. Выводы 48
Глава 2. Формирование и развитие смыслового пространства добро – зло в XI-XVII вв. 51
1. Смысловая сфера добро 51
1.1. Истоки смыслового пространства: этимология корня доб(р)- 52
1.2. Ядерная зона смысловой сферы добро 53
1.3. Периферийная зона смысловой сферы добро 66
2. Смысловое пространство зъло 88
2.1. Этимология корня -зъл- 88
2.2. Ядерная зона смысловой сферы зло 91
2.3. Периферийная зона смысловой сферы зло 98
3. Выводы 108
Глава 3. Развитие смыслового пространства добро – зло в XVIII-XXI вв. 112
1. Смысловое пространство добро – зло в русском языке XVIII в. 112
1.1. Смысловая сфера добро 113
1.1.1. Ядерная зона смысловой сферы добро 113
1.1.2. Периферийная зона смысловой сферы добро 119
1.2. Смысловая сфера зло 122
1.2.1. Ядерная зона смысловой сферы зло 122
1.2.2. Периферийная зона смысловой сферы зло 128
2. Смысловое пространство добро - зло в русском языке XIX – начала XX в. 134
2.1. Смысловая сфера добро 135
2.1.1. Ядерная зона смысловой сферы добро 135
2.1.2. Периферийная зона смысловой сферы добро 139
2.2. Смысловая сфера зло в русском языке 142
2.2.1. Ядерная зона смысловой сферы зло 142
2.2.2. Периферийная зона смысловой сферы зло 144
3. Смысловое пространство добро – зло в русском языке XX–XXI вв 147
3.1. Смысловая сфера добро 149
3.1.1. Ядерная зона смысловой сферы добро 149
3.1.2. Периферийная зона смысловой сферы добро 157
3.2. Смысловая сфера зло 171
3.2.1. Ядерная зона смысловой сферы зло 171
3.2.2. Периферийная зона смысловой сферы зло 177
4. Выводы 185
Заключение 190
Приложения 193
- Проблема добра и зла в русской православной этике
- Периферийная зона смысловой сферы добро
- Ядерная зона смысловой сферы зло
- Периферийная зона смысловой сферы зло
Проблема добра и зла в русской православной этике
Как справедливо отмечают ученые, «религиозные концепты мыслятся и переживаются в христианстве не только соборно, во вселенском опыте Церкви, но и глубоко индивидуально – в духовном опыте отдельных народов, вносящих в общехристианский образ соответствующего концепта свои неповторимые смысловые оттенки» [Постовалова 2013: 140]. Основополагающим для русской православной этики было признание абсолютной природы добра, не случайно в Церковнославянском словаре существительное добро имеет лишь одно значение – благо [Полный церковно-славянский словарь 1899: 203].
В вопросе о происхождении добра мнения православных учёных совпадают: добро идет от Бога, Бог сам есть добро, жизнь, истина, высшая ценность, абсолютная полнота бытия. В трудах известного русского философа Н. О. Лосского Добро представлено как некий Абсолют, божественный замысел. Отождествляя добро с платоновским Благом, ученый писал, что в добре «нет разделения бытия и ценности: оно есть бытие, как сам сущий смысл, сущая значительность, единая для всех живых существ» [Лосский 1991: 32]. Бог создает личности, которые, в свою очередь, способны творить добро, если они правильно используют свои силы, осознают ценность абсолютного добра, истины и усваивают их. Бог «создаёт в них движение к добру», но при этом наделяет их свободой, поскольку в мире, где нет свободы, не было бы и подлинного добра [Указ. соч.: 326-327]. Подлинное, абсолютное, совершенное Добро возможно только в Царстве Божием, а «в нашем же эгоистичном мире возможно лишь полудобро, добро в соединении со злом, поскольку, имея свободу выбора, люди в той же мере имеют возможность осуществлять зло». Но зло необязательно должно быть осуществлено, так как человек может не злоупотреблять своей свободой, а «соучаствовать в Божественном добре» [Указ. соч.: 480]. Аналогичную мысль находим у Ант. Сурожского: «Он (Бог – М.Д.) дал человеку сознание добра и зла, – мы его не выдумали, это не чисто социологическое явление, потому что социологические нормы меняются без конца, а понятия добра и зла везде проходят красной нитью» [Сурожский: http://www.pravoslavie.ru/63246.html].
Помимо признания абсолютной природы добра в русской философской традиции мы находим тезис о его триединстве. П. А. Флоренский, один из основоположников русской философии триединства, писал о том, что Добро неотделимо от Истины и Красоты: «Истина, Добро и Красота – эта метафизическая триада есть не три разных начала, а одно. Это – одна и та же духовная жизнь, но под разными углами зрения рассматриваемая. Духовная жизнь, как из Я исходящая, в Я свое сосредоточение имеющая, – есть Истина. Воспринимаемая как непосредственное действие другого – она есть Добро. Предметно же созерцаемая третьим, как вовне лучащаяся, – Красота» [Флоренский 1914: 235].
Добро в православии – «одухотворенная любовь», направленность человека к Богу, в то время как зло, в свою очередь, «противодуховная вражда», отвращение от Бога [Ильин 2007: 327].
Зло в христианстве считается результатом грехопадения человека, совершенного в силу его свободного выбора. Первый грех совершили Адам и Ева, которые не выдержали испытания свободой, не устояли перед искушением змея – Сатаны (Бытие 3:1-6) и отпали от Бога, и с этого момента «мир во зле лежит» (Послание Иоанна 5:19). Н.А. Бердяев по этому поводу писал следующее: «Вступив на путь зла, люди стали не богами, а зверями, не свободными, а рабами, попали во власть закона смерти и страдания. Все манящие обещания зла оказались ложью, обманом» [Бердяев 2005: 44], и в дальнейшем «… очень много зла, страдания, муки человеческой происходит от греха» [Сурожский: http://www.pravoslavie.ru/63246.html]. Вл. Соловьев также писал о том, что «в тесном смысле зло обозначает страдания живых существ и нарушения ими нравственного порядка» [Соловьев 1996: 28].
Русский религиозный философ И.А. Ильин, для которого главной проблемой была проблема происхождения и сущности зла и разработка методов борьбы с ним, полагал, что ареной борьбы добра и зла является внутренний мир человека, и зло начинается именно здесь. Поэтому никакие внешние поступки и действия человека отдельно от его души, внутреннего мира не могут быть ни добрыми, ни злыми – они лишь отражения внутреннего добра и зла. В свою очередь зло – это не отвлеченное понятие, не логическая возможность, а «живущее в нашей душе страстное тяготение к разнузданности, к разгулу дурных страстей, что ведет к духовному распаду личности». Оно присутствует в поступках и мыслях человека, а главное – в его желаниях и намерениях, в связи с чем бороться необходимо не только со злыми поступками и действиями, а еще и со злой волей человека [Ильин 2007: 327].
Особую природу зла отмечал Н.А. Бердяев: оно не прямолинейное, не элементарное, а сложное, неясное и запутанное [Бердяев 1990: 272]. Он также полагал, что борьбу со злом нужно начинать с поисков зла в самом себе, а это и есть самое трудное, так как человек привык видеть плохое и злое вовне, а не в себе [Бердяев 1998: 152].
С другой стороны, русский религиозный философ Л.П. Карсавин полагал, что критерий добра – в самом человеке, более того, сам человек и есть критерий добра. При этом добро – это нечто не зависящее от человека, «объективное и неоспоримое», делающее самого человека добрым. Множество доброго объединяется в «актуальное всеединое добро» [Карсавин 1994: 250-256]. Зло, в свою очередь, – это «распад и разъединение, жизнь и смерть, … нравственное зло – это недостаточность добра, причинение страдание, само страдание … и боль» [Карсавин 1994: 261-272].
Для православных философов добро – это «безусловная норма, разновидностями которой можно считать щедрость, терпимость, великодушие, бескорыстность, правдивость» [Соловьев 1990: 56-98]. Зло, в свою очередь, в широком смысле «относится ко всему, что получает от нас отрицательную оценку, или порицается нами с какой-либо стороны; в этом смысле и ложь, и безобразие подходят под понятие зла. В более тесном смысле зло обозначает страдания живых существ и нарушения ими нравственного порядка» [Соловьев 1996: 28-29]. Если добро может быть как относительным (в противопоставлении злу), так и абсолютным в своем совершенстве, зло всегда относительно. Декабрист Н.И. Тургенев писал в одном из писем к П.Я. Чаадаеву: «Зло, чтоб не погибнуть, должно, так сказать, быть осуществлено, в одной мысли оно жить не может; добро же, напротив того, живет, не умирая, даже и в свободной идее, независимо от власти человеческой» [Чаадаев 1991: 414]. Эту же точку зрения находим у П. Сорокина, который считает, что добро статично, а злу приходится постоянно изменяться и расширяться [Сорокин 1994].
В.С. Ольховский обобщил следующие принципы библейского истолкования зла, которые, по мнению ученого, могут помочь в решении проблемы конструктивной борьбы добра со злом и достижении победы «в Боге и через Бога»: 1) принцип наказания; 2) принцип, определяющий отношение к злу как к некой мере воспитания; 3) принцип зла как испытания; 4) принцип откровения: зло как подтверждение максимального приближения к Богу и глубокому знанию его, которое возможно лишь через откровение; 5) принцип превозношения отношения к злу как к некой тайне для человеческого разума; 6) эсхатологический принцип («эсхатология как учение о последних вещах, конечной судьбе мира и человека»); 7) искушение сатаной: внечеловеческий мир провозглашается как источник искушения и порочности» [Ольховский 2016].
Таким образом, для православных философов важным было не только выявить содержание данных абстрактных сущностей, но и определить их источники, критерии их противопоставления и причины взаимообусловленности. В то же время они ставили перед собой задачу помочь человечеству понять, каким образом победить зло и достичь добра.
Периферийная зона смысловой сферы добро
В древнерусский период корень добр- как часть сложного слова сохранял многие древние смыслы, но главным образом он использовался для формирования этических понятий: как мы уже писали, этика древнерусского человека отражала христианское мировоззрение, а христианин - тот, кто стремится к Богу, живет по его заповедям и всю жизнь сражается с искушающим его дьяволом. Многие смысловые оттенки понятий, связанных с этими стремлениями и борьбой, означивались сложными словами, которые в большей степени, чем простые лексемы, были способны их отразить.
Прежде всего в сознании древнерусского человека возникает представление о добродетелях (богобоязньство, целомудрие, любовь, послушание, усердие, скромность, милосердие и др.), которые формировали систему этических ценностей древнерусского человека, и пороках (непочитание родителей, воровство, разбой, пьянство, блуд, жестокосердие, леность, праздность, гордыня, тщеславие, многоглаголание, скупость, гнев, ярость и др.), которые должен искоренять в себе каждый человек.
Итак, основное значение лексемы добродетель - добродетель, нравственное совершенство , например: Сему супружница бт Анна подобна ему во всякихъ добродтелехъ (Ник. лет., Х, 42, 1204 г.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 261], в то время как для обозначения личного переживания прикосновения к небесной благодати использовалась лексема благост ь (о номинации пороков см. след. раздел главы). Добронравый человек – добродетельный и благонравный : Не бесдуи с мужатицами, яко не вс жены добронрави суть (Изм., 249, XVI в.); Воспитаста добронравн, научи же ю книгам (ВМЧ, Дек. 6-17, 1047, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 264]. Вместе с тем добродетель часто подразумевала праведность. Ср. также: добропобдный одержавший победу над дьяволом (о мучениках) ; добропроповдатель проповедник добра, добродетели, праведности , например: Въ е мучение святыя, и славьныя и добропобдъныя мучениця Иринии господи благослови отьче (Муч. Ирины, Усп. сб., 135, XII-XIII вв.); Мы вьси старишиньство и власть въздушьную минухомъ, добропроповдателя имхомъ (Сл. Ио. Злат., Усп. сб., 451, XII-XIII вв.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 265]. Человека, живущего в соответствии с христианской этикой, называли доброправым добропорядочным (в смысле праведным ), например: Старьць зло, повдаше же себ лтъ съто и гi, кротъкъ и млъчаливъ повдаша намъ того мста отьци с доброправемь старьци (Патерик Син., 167, XI-XII в.), добропорядочным, доброчьстивым, доброчьстным: Мъногы же и доброчьстьны тамо съврати съ потрблениемь язы (Гр. Наз. XI в. 266). Корень чьст- в XII веке фонетически изменяется в чест-: доброчестивый благочестивый, праведный , доброчестный благочестивый , доброподобный хорошего нрава, образа жизни : Каллотропосъ – доброподобен (Алф., 105, XVII в.); доброжительный хорошей, правильной жизни, поведения : И видяще его [Феодорита] тамо живущии мниси, нарочитыя и доброжительные мужие,… вседушне ради ему бывше (Курб. Ист., 339, XVII в.), доброобразный хороших правил, примерного образа жизни : Житием же доброобразнымь лповати и всхъ клеветникъ отвращатися… сицево угажает богу (ВМЧ, Дек. 6-17, 867, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 262; 265-269] и многие другие. Также функционировали отглагольные существительные доброчиньство, доброчьстие, доброчестие в значении благочестие , например: Вельми паче страстотьрпьцемъ доброчьстивыимъ на небо въшьдъшемъ сърищються ангели (Сл. Ио. Злат., Усп. сб., 463, XII-XIII вв.); Кого умъ потяжеть на добро, толико же мысли доброчьстьныя възвратить (Пов. об Авраамии, Усп. сб., 490, XII-XIII вв.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 270]. Истинный христианин, благоговеющий перед Богом, характеризовался прилагательным доброговгъйный почтительный, благоговеющий перед чем-либо, богобоязненный : Тогда съпрятаны быша честныя мощи, и въземше святии доброговнии мужи, и положиша я со многою честию (ВМЧ, Окт. 4-18, 878, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 260]. Само чувство благоговения обозначалось существительными добріьгоеіьние и доброгоеіьние, например: Погибе добрговние и Погибе доброговние от земля (Кирил. Иерус. Огл. с. 260, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 260].
Важным объектом древнерусской этики являлась бессмертная душа. Душа и сердце для русского человека - средоточие мыслей, чувств, нравственных ценностей. Не случайно это понятие стало компонентом многих сложных слов, характеризующих нравственные качества человека. Человек должен прежде всего быть добрым, то есть иметь добрую душу. Об этом свидетельствует наличие лексем добродушьный спокойный душой, добрый , добросьрдие и добросьрдыи, добродушьстеоеати благодушествовать , добролюбительный весьма расположенный, любящий , например: Любы и добросьрдие (Сб. 1076 г.); Добросрьди. съмрени. все творяште въ любви (Панд. Ант. XI в., 306) [Срезневский 1893: 676, 679-680]; Печалуеть ли кто; да молитву деть: добродушьствуеть ли кто; да поеть (Панд. Ант., ВМЧ, Дек. 24, 2106, XVI в.); А у писма рука послова. Вашъ добролюбителной и надежной другъ рыцеръ Л й (Англ. д., 404, 1601 г.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 262-263; 266].
Для этого периода развития русского языка характерно большое количество сложных лексем с этическим значением, и процесс их создания не прекращался и в конце среднерусского периода, более того, создавались все новые и новые лексемы. Сложные слова «… появились под влиянием греческих слов, но впоследствии все чаще стали воссоздавать по этому принципу свои собственные, по каким-то причинам важные, слова» [Колесов 2001: 139]. Н. О. Лосский писал об этих причинах следующее: «Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра» [Лосский 1991: 240-241]. На наш взгляд, в древнерусский и старорусский периоды сложные слова с корнем добр- прежде всего выполняли задачу формирования основных понятий русской этики, в которых отражались различные представления о добре.
Как показывают языковые данные, добро может быть внутренним чувством, желанием добра, которое проявляется по отношению к другим людям: доброхотнь; доброволение расположенность, благожелательство ; как черта характера выступали доброноровие и добронравие доброжелательность, доброе отношение к людям , например: Единъ же доброволения для (Гр. Наз., 222, XI в.); Аще хощеть кто добронравие сънискати, аще пьрвое не възненавидить безмрныя зълобы, не можеть сънискати ея (Патерик Син., 304, XI-XII вв.); Радовати ся съ исправльшими доброноровие (Изб. Св., 1076 г., 464); добромыслие и добромышление благожелательность , например: Якоже бо и рхомъ, къ добр ведущемъ, ино рабъ указание имать ко общему владыц добромыслие, иконное чтение к первообразному минуеть (Дамаскин, ВМЧ, Окт. 4-18, 923, XVI в.); Якоже бо и рхомъ, къ добр ведущемъ, ино рабъ чьсть указание имать ко общему владыц добромышление (Дамаскин, ВМЧ, Дек. 1-5, 249, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 261]. Оттенок понятия обозначала лексема доброгодие в значении благорасположение , например: Ты всх вышъдшиихъ от вка подража добротам тх Авеля…, Енох к богу доброгодием, им же ставися и твоа душа в небеснаа (ВМЧ, Апр. 1-8, XVI в.) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 260]. Доброгодие – это не просто расположенность к кому-либо, но и угождение. Наконец, смысл благосклонный обозначался лексемами добросердый отзывчивый, благосклонный , например: Отьць нашъ Сергие… милоствыи и добросръдии смииреномудрыи и цломудреныи (Ж. Серг. Р. Епиф., 148, XVI в.), доброприступный всем приступный, благосклонный , например: Всм доброприступенъ и отдалече сущихъ близъ себе сътворяетъ (Сл. похв. Фомы, 16, XVI в.); добромысленный благожелательный, благосклонный [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 264-266].
Человек, желающий добра, именовался доброхотом доброжелатель, сторонник , например: И прииде из за зарубжиа доброхотъ чюдин и повда псковичамъ, что сила немецкая готова (Псков. лет. II, 53, 1463 г.); Государь краль римский, на воспоминанье любви драгой и братству доброхотнья, послалъ, сесъ поминокъ величеству твоему (Рим. имп. д. I, 69, 1494 г.) [СРЯ 1977: 269], он был доброхотимым (доброхотимый – доброжелательный к кому-либо, поддерживающий чью-либо сторону ): Моя велми доброхотимая и нещадимая служба вашей царской милости всегда съ покорениемъ впередъ готова (Прус. д., 42, 1518 г.); а его поступок – добропр елюбным (добропрелюбный – сопровождаемый любовью, желанием добра ): Ея же [милости] ради добропрелюбныа предъ богомъ милостыня много дръзновение имеши къ нему (Сл. Лет. Иллариона. Пон. I, 73) [СРЯ XI-XVII вв., вып. 4: 265; 269].
Данные примеры доказывают, что семантические модели «добро-внутреннее качество, свойство» и «добро-отношение» очень близки и могут быть представлены в одном значении. Это так называемое пассивное добро. Но добро в сознании древнерусского человека также активно, оно направлено вовне – добро творят, дют (делают), а также дарят.
Ядерная зона смысловой сферы зло
Настоящий параграф посвящён изменениям в смысловой сфере зло , которые произошли в XVIII в.
В словаре русского языка XVIII в. первое значение существительного зло (ядерной лексемы исследуемой смысловой сферы) толкуется как всё вредное, дурное, пагубное (противоп. добро) . В этом значении слово имеет широкую сочетаемость и используется в разнообразных контекстах: [Дон Педро]: Не опасайся меня, я теб никакова зла не учиню (Дон-Ян 243); Зло за зло воздати праведно есть (Апофеосис 142); Какия неприятности и болзни, какия страшныя зла влекут за собою неумренность в чувственных удовольствиях, жестокость гнва и других страстей (Приб. МВ 1783, 335); Большия столицы великое зло в Государств (ММ I, 22) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс]. Таким образом, сохраняется понимание зла как действия, направленного на причинение вреда, существовавшее в языковом сознании с Х века. Этот же смысл (нанесение физического вреда) обозначает оттенок первого значения о губительном веществе, болезни : Когда кто узнает, что мышьяк проглонул, . . . спшно промышляет, как бы зло оное изблевати (Пркп. СР III, 20) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Словарь приводит также сочетания желать, искать зла, мыслить зло, что свидетельствует о сохранении представления народа о зле как осознанного и целенаправленного деяния: Не любит той Бога, … иже ближнему своему зла желает (Буж. Ап. Андрей 11); Часто случается, что взбшенной подданной зло мыслит своему государю (Эмн Фемист. 308) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Сочетания на зло, в зло имели значение с целью доставить неприятность, рассердить, обидеть : [Фетинья]: Ты хоть трсни, а я свои буду пть псни: на зло теб дочь просватала в село Хлбородово (Абл. Мельн. 52) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
В оттенке дурной, недобрый поступок; дурная мысль, слово первого значения отразился смысл дурной, недобрый : Также и о умерших никакого зла не говори (ЮЧЗ 2) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Второе, утилитарное значение беда, бедствие совпадает с тем, что было в древнерусском языке: Все сие ничто в сравнении тх зол, кои случилися потом ... Отца моего, моего нещастнаго отца повлекли в тюрьму (Сидней 25) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Третье, этическое значение противозаконный поступок, грех, вина , функционировавшее в древне- и старорусском языке, утрачивается – для обозначения этих смыслов употребляются слова преступление, вина, грех.
Таким образом, по данным словаря, в семантической структуре существительного зло изменений не наблюдается.
Вместе с тем в связи с формированием наук, осмыслением места человека в мире, изучением мира и человека возникают сочетания естественное (физическое, нравственное, политическое) зло:
Естественное зло откуду происходит, И что между людей зло нравственное вводит? То само естество во свт произвело, сие от нашея злой воли возрасло (Опыт о чел. 59); Класс зол духовных заключает в себ худыя и поносныя склонности (Эйлер ПП II, 151) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
В смысловой структуре прилагательного злой произошли структурные изменения. Так, вместо значения плохой, дурной основным становится значение творящий зло; исполненный зла, порочный, грешный . Это свидетельствует о победе слова плохо й в обозначении смыслов общей оценки (как и слова хороший), а также о том, что зло начинает соотноситься только с земным существом – человеком, его мыслями, поступками и поведением, а не с действием темных сил.
С другой стороны, если в древне- и среднерусском языке второе и третье значения были этическими, то в XVIII веке на их место приходят утилитарные. Второе значение – плохой, худой (о качестве предмета) : Быть у приему товаров и аммуниции, и дать свое разсуждение о их благом, или злом качеств (УВМ 282) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
В качестве оттенка второго значения прилагательного злой даются смыслы дурной, скверный, негодный : Слугам своим и челядинцам, не должно давать злаго прикладу, и перед ними никакова соблазну не чинить (ЮЧЗ 33); Пускай безбожники толкуют все во злое; Ты о спасении твоем пребудь в покое (Жив. 337) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс]. Прилагательное в этом значении субстантивируется и употребляется для обозначения плохих людей или зла вообще: Бог слнце свое сияет на благия и злыя, и дождит на праведныя и неправедныя (Буж. Гангут 4); Стует ... мати Россия многопечальна и псаломски к ним стрельцам глаголет ...: ты же, человче, ты сыне мои, от утробы моея произшедший, млеком моим воспитанный, тако ли воздаеши злая за благая? (Явор. Сл. III, 126) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Третье значение прилагательного злой – бедственный, губительный : Злое мсто на мор, людей и кораблей потопляющее. ЛП 355) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс]. В оттенке этого значения тяжелый, сильный, жестокий (о болезни) отражено усиление степени признака: Порошок Виперной в великой слав от злых болзней, как-то от фрянок, гнилых горячек, и всх болзней, в коих надлежит противиться их яду и очистить соки (Сл. нат. ист. I, 76) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Четвёртое значение полный злости, злобный всё так же имеет антропоцентрический характер и отражает связь зла с психической, деятельностной и социальной сферами жизни человека: [Злорадов]: Я знаю, что эта жеманная старушка зла, как вдьма (Лук. Мот 57) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Если в древнерусском языке пятым было значение, связанное с религиозной моралью, то в XVIII веке на его месте находится значение, отражающее особую жестокость характера и поведения – свирепый, лютый , причем чаще всего с помощью прилагательного злой в таком значении описывают животных или погоду: У него на двор злые собаки (Эмн Фемист. 275); Змя пол зла: И как она ни зла, и жестока укуской; Но зляй ее мороз (Сум. Притчи 344) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
В приядерной зоне, к которой мы относим дериваты прилагательных злой и злобный, также произошли некоторые изменения. Как уже говорилось ранее, XVIII век характеризуется появлением достаточно большого количества глаголов. Так, с корнем зл- появляются глаголы злить сердить, вызывать злость, злобу , злиться испытывать злость, злобу; сердиться , злобить приводить в злобу, гнев; сердить , злобиться быть злобным, таить злобу; гневаться, сердиться , злобство вать питать злобу : [Степан] : Што прибыли злиться? Вот я такой человк, што ни на ково не сержусь, и от тово живу весело на свт (Княж. Сбит. 298) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс]. Глагол злит ься употребляется также в переносном смысле для обозначения состояний животных или погоды: Собака щеря рот, и часто лая злилась (Трд. СП I, 2190); в поэзии данный глагол используется в значении злобно желать чего-либо : Там грозный злится исполин Рассыпать земнородных племя (Лом. СС I, 61) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
В данный период времени появились новые слова, служащие для номинации злого человека: злобник злой, злобный человек , злыдарь обл. злой, недобрый человек : Агглиже стыи ... поразиша слпотою тх злобников и мнозем главы у стны градския сотроша (Кн. жит. 1705, 682); Уймись, пора уже, пора давно злыдарь! Смерть помни, и что есть бог, правда, мой сударь! (Поэты XVIII в. II, 393) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Следующая группа существительных представляет психическую и ментальную сферы человека: злобишка дурное свойство характера , злобст во то же, что злоба , злобст вование сущ. к злобствовать , злобствие то же, что злоба и др. Опишу я ... какого роду mm люди, кои по злобишкгъ и по зависти своей шилънически зачернить меня хотгъли (Зап. Пор. 540); Не за нашу, но за Вашего злобства и невгърствия винностъ праведно казними есте (Кн. сист. 152) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс] и т.п. Появляются новые значения у существительных злость злое дело, слово; умысел и злоба злые дела, нравы, слова : О окаянный многоженец и любодгъй: се ннт прийде час за многие твои злости, прияти тебгь казнь (Зрилище 20); Когда зависть к злодгьянию зажигает, когда гнгъв, гордость, рвение, и прочыя злобы к своим умышлениям наговаривают нас (Пркп. СР II, 42) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Возникают новые прилагательные с корнем зл-, образованные аффиксальным способом от прилагательных злой и злобный: презлой, презлобный, злобственный враждебный , например: Злоначальник: всезлгъйший человгък (ВЛ 179); Всего несноснгъе жена для нас презлая (Беляев 6) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс]; и от существительного злость: злостный исполненный злости; злобный; коварный ; злостный с новым оттенком значения особенно злобный, жестокий , злостливый злостный (язык) , например: Хотя убийство в пьянстве не столь виновно, как убийство умышленное, или паче, злостное, однако же, убивающий в пьянстве наказан быть должен (Рдщв ПССШ, 248); Умолкните убо ескорт, умолкните, лстивы, Да отстчется язык ваш нынт злосливый (Слава рос. 26) [СРЯ XVIII в.: эл. ресурс].
Периферийная зона смысловой сферы зло
В первой половине ХХ века наблюдаются серьезные изменения в периферийной зоне сферы, что объясняется значительным уменьшением количества обозначающих зло лексем. Так, ко второй половине ХХ века примерно в пять раз уменьшается количество сложных слов с корнем зл-: в словаре под ред. Д.Н. Ушакова зафиксировано всего 57 лексем (в XIX веке их было 286). Наиболее значительно сократилось число этических смыслов: значения сохранившихся слов объективируют только смыслы преступный , негодяй , злодей (злодей), зложелательный (зл ожелатель, зложелательный, зложелательство, зложелательствовать), злоумышленный , коварный (злокозненный, злокозненность, злоумышленный, злоумышлять, злоумышление, злоумышленник, злоумышленница), злонамеренный (злонамеренный, злонамеренность), злонравный , испорченный , безнравственный (злонравный, злонравие), злопамятный (злопамятный, злопамятливый, злопамятство), незаконный , корыстный (злоупотребить, злоупотребление). В то же время появляются новые слова с сочетанием корней зл- и пых- (словари XIX века, в том числе и словарь В.И. Даля, отмечают только одну лексему – злопыхательст во), которые функционируют в социальной сфере жизни людей: злопыхатель несправедливо злобствующий на кого-н. человек, пышущий злобой, придирчиво, враждебно относящийся к кому-н. , злопыхательница, злопыхательский наполненный злопыхательством , злопыхательски, злопыхательст воват ь проявлять недоброжелательство : Космополиты – это политические злопыхатели. [НКРЯ]. Появляется прилагательное злободневный (с производным злободневност ь) волнующий общество в данный момент , важный, существенный для настоящего момента , производящим для которого стало фразеологическое сочетание злоба дня: злободневные события [ТСРЯ: эл. ресурс].
В ТСРЯ отмечаются также новые лексемы злоехидничать проявлять ехидство, злую иронию и злоехидный исполненный злого ехидства , например: Я злоехидничал, почему Куродосан вместе со мною не лазил на морское дно. Он отшучивался; злоехидный вопрос [ТСРЯ: эл. ресурс].
Прилагательное злонравный приобретает новый оттенок значения – со строптивым, дурным характером : злонравная девица [ТСРЯ: эл. ресурс].
Таким образом, в первой половине ХХ века появляются новые смыслы, представляющие «внутреннее зло»: придирчивый , раздражённый , ехидный , строптивый .
Однако, как мы уже отметили, в целом количество сложных слов многократно уменьшается.
Во второй половине века количество сложных слов осталось практически прежним: в БТСРЯ насчитывается 64 сложные лексемы с корнем зл-, большая часть которых совпадает с теми, что были предложены в словаре под ред. Д.Н. Ушакова. В то же время некоторые сложные слова приобретают новые значения или компоненты значений. Так, прилагательное зловещий, имевшее значение предвещающий, предсказывающий зло , приобретает в это время смыслы мрачный , гнетущий , объективированные во втором значении лексемы, что сближает зло с темнотой, предчувствием беды: Синее пламя зловещим блеском озаряло комнату [БТСРЯ: 365].
Изменения происходят также в смысловой структуре существительного злодей. В XIX веке злодей – это 1) делающий зло, враг, недруг, супостат , 2) человек, подверженный порокам, законопреступник [Словарь РАН, т. 2: 88]. В ТСРЯ первое значение уже не объективирует смыслы враг , недруг , супостат , но включает смысл преступник , ранее выделяемый в качестве отдельного значения (при этом смысл порочный утрачивается):
1) преступник, человек, способный на злодеяния, совершающий злодеяния . В БТСРЯ злодей – ещё и убийца – тот, кто совершает злодеяние, способен на него; преступник, убийца : Попасть под нож злодея. В выбранных для анализа словарях ХХ века приведен пример употребления существительного злодей в новом значении, которое трактуется составителями словарей по-разному: негодяй (бран., шутл.) [ТСРЯ: эл. ресурс] и о том, кто вызывает раздражение, гнев и т.п. своими поступками, действиями [БТСРЯ: 365]): «Ах, ты, обжора! ах, злодей!» – тут Ваську повар укоряет (Крылов). В БТСРЯ отмечается ещё одно значение, дающееся как устаревшее, – отрицательный персонаж произведения, наделённый пороками; роль такого героя, исполняемая актёром : Трагические и романтические злодеи приключенческих романов [БТСРЯ: 365].
Интересно, что в значении глагола злословит ь язвительно, зло отзываться о людях, недоброжелательно обсуждать чужие дела в ТСРЯ не отмечается смысл клеветать , несмотря на то что в словарях XIX века и в БТСРЯ он присутствует: Злословить без зазрения совести [БТСРЯ: 366].
Значение прилагательного злополучный трактуется в БТСРЯ как несчастный, незадачливый, полный бедствий и неудач (ср. в Словаре РАН, т. 2 – подверженный злополучию, злосчастный , в ТСРЯ – несчастный, неудачный ): злополучный день, злополучный охотник. С.И. Кузнецов выделяет также оттенок этого значения – послуживший причиной неприятности, недоразумения : Злополучное письмо, из-за которого мы рассорились [БТСРЯ: 366].
Итак, во второй половине ХХ века прибавляются смыслы убийца , гнев , обида , клевета , незадачливый , недоразумение , но исчезают злонравный , испорченный , безнравственный , несправедливый , корыстный . Таким образом, можно заметить, что как в смысловой сфере добро , так и в сфере зло утрачиваются нравственные этические смыслы и увеличивается число психических.
Периферию исследуемого пространства значительно расширяют индивидуально-авторские смыслы и так называемые «смыслы эпохи». Мы уже отмечали трагизм ХХ века, сущность которого в смыслах лексем с корнями добр- и зл-, выявленных на основе лексикографических данных, отражена незначительно. Наиболее ярко это сложное время представлено в художественных текстах. Представления о добре и зле в романе Вл. Дудинцева «Белые одежды» рассмотрены нами в параграфе 3.1.2 настоящей главы. Исследователь романа Ч.Т. Айтматова «Плаха» Н.Ж. Чонмурунова выделяет следующие индивидуально-авторские смыслы зла, отдельно отмечая глобализацию зла в ХХ веке: «безжалостность» (по отношению к природе и человеку), «разрушение», «жестокость», «трагедия», «ужас», «хаос», «наркотик» (гашиш, марихуана и др.), «самоуничтожение», «деградация», «низость», «наглость», «подлость». Зло несёт в себе «идею разрушения. Оно, как правило, навязывается человеку извне. Зло может быть «адресованным конкретному человеку, быть злом с точки зрения его выгоды и счастья … Но зло также может быть направлено против всего человечества» [Чонмурунова 2016: 89-91]. Таким образом, автор ставит проблему возможной глобализации зла.
Перейдём к рассмотрению ассоциаций, представляющих смысловую сферу зло . В «Русском ассоциативном словаре» Ю.Н. Караулова дано 104 реакции на лексему-стимул зло, 67 из которых уникальны.
Для большого числа респондентов зло – это всё плохое в мире, противоположное добру: добро 12, плохо 5, плохое (всего 18 ассоциаций).
Примечательно, что если в силе добра русский человек постоянно сомневается, то в том, что зло – это нечто всесильное и бесконечное, он уверен. На это указывают следующие ассоциации: большое 6, сильное 2, беспредельное, кругом, под солнцем 2, ненасытное, неизбежно, непобедимо, побеждает, порождает зло (17 ассоциаций). С другой стороны, в обыденном сознании не исчезает вера в победу добра и справедливости: наказуемо 2, бессильно, было, должно быть наказуемо, долой, искоренять, миновало, наказано (9 ассоциаций).
Зло в сознании русского человека представлено также через образы-символы (в большей степени, чем добро). Используется цветовая символика: чёрное 3, ночь, синий, чернота, чёрный (всего 7); сказочно-фольклорные образы: дракон, старуха, стрела, сундук; визуальные символы: горбатое, гримаса.
В предложенных ассоциациях также актуализируются следующие смыслы: 1) вред : причинить 3, за зло, насилие 2, боль, принести, яд (всего 9); 2) плохой поступок , преступление : наказуемо 2, делать, натворили, плохое, творить (всего 6); 3) ненависть , вражда : враг, ненависть, месть; 4) коварство : затаить, месть.